Шарль Бодлер

Фонтан

Бедняжка, ты совсем устала,
Не размыкай прекрасных глаз,
Усни, упав на покрывало,
Там, где настиг тебя экстаз!
В саду журчат и льются струи—
Их лепет, слышный день и ночь,
Томит меня, и не могу я
Восторг любовный превозмочь.

Позолотила Феба
Цветущий сноп—
В полночной тишине бы
Все цвел он, чтоб
Звенеть и падать с неба
Навзрыд, взахлеб!

Вот так, сгорев от жгучей ласки,
Ты всей душой, сквозь ночь и тишь,
Легко, безумно, без опаски
К волшебным небесам летишь,
Чтоб с высоты, достигнув рая,
Вкусив и грусть, и колдовство,
Спуститься,– тая, замирая
В глубинах сердца моего.

Позолотила Феба
Цветущий сноп—
В полночной тишине бы
Все цвел он, чтоб
Звенеть и падать с неба
Навзрыд, взахлеб!

Отрадно мне в изнеможенье
Внимать, покуда мы вдвоем,
Как льется пенье, льются пени,
Наполнившие водоем.
Благословенная истома,
Журчанье вод и шум ветвей—
Как эта горечь мне знакома:
Вот зеркало любви моей!

Позолотила Феба
Цветущий сноп—
В полночной тишине бы
Все цвел он, чтоб
Звенеть и падать с неба

Навзрыд, взахлеб!
_________________

ЧЕЛОВЕК И МОРЕ

Свободный человек, от века полюбил
Ты океан - двойник твоей души мятежной;
В разбеге вечном волн он, как и ты, безбрежный,
Всю бездну горьких дум чудесно отразил.
Ты рвешься ринуться туда; отваги полон,
Чтоб заключить простор холодных вод в объятья,
Развеять скорбь души под гордый ропот волн,
Сливая с ревом вод безумные проклятья.
Вы оба сумрачны, зловеще-молчаливы.
Кто, человек, твои изведал глубины?
Кто скажет, океан, куда погребены
Твои несметные богатства, страж ревнивый?.
___________________________________

***

Что можешь ты сказать, мой дух всегда ненастный,
Душа поблекшая, что можешь ты сказать
Ей, полной благости, ей, щедрой, ей прекрасной?
Один небесный взор - и ты цветёшь опять!..

Напевом гордости да будет та хвалима,
Чьи очи строгие нежнее всех очей,
Чья плоть - безгрешное дыханье херувима,
Чей взор меня облек в одежду из лучей!

Всегда: во тьме ночной, холодной и унылой,
На людной улице, при ярком свете дня,
Передо мной скользит, дрожит твой облик милый,

Как факел, сотканный из чистого огня:
- Предайся Красоте душой, в меня влюблённой;
Я буду Музою твоею и Мадонной!
___________________________________

КОШКА

Приди, котёнок, к сердцу моему…
Но только не царапайся, шалунья!
Дай утонуть в глазах твоих, колдунья…
Агат и бронза там пронзили тьму…
Я глажу как во сне, не торопясь,
Твою головку и изгибы тела.
Пьянеют руки, упиваясь смело
Посылами кошачьего тепла…

Моя жена тогда в моих мечтах…
И взор её, как твой, всё поглощает,
И глубоко, как меч, меня пронзает
Безжалостно и резко…
О, тогда ты
Вся – с ног до головы –
В моих руках…
Опасные впиваю ароматы…
___________________________________

ПРИГЛАШЕНИЕ К ПУТЕШЕСТВИЮ

Дитя, сестра моя,
Уедем в те края,
Где мы с тобой не разлучаться сможем.
Где для любви - века,
Где даже смерть легка,
В краю желанном, на тебя похожем.

И солнца влажный луч
Среди ненастных туч
Усталого ума легко коснется.
Твоих неверных глаз
Таинственный приказ.
В соленой пелене два черных солнца

И мы войдем вдвоем в высокий древний дом,
Где временем уют отполирован,
Где аромат цветов - изысканным вином.
Где смутной амброй воздух околдован.

Под тонким льдом стекла бездонны зеркала.
Восточный блеск играет каждой гранью.
Все говорит, в тиши, на языке души,
Единственном, достойном пониманья.

В каналах корабли
В дремотный дрейф легли.
Бродячий нрав их голубого цвета.
Сюда пригнал их бриз,
Исполнив твой каприз.
Они пришли с другого края света.

А солнечный закат,
Соткал полям наряд,
Одел каналы, улицы и зданья.
И блеском золотым весь город одержим,
В неистовом, предсумрачном сиянье...

Дитя, сестра моя,
Уедем в те края,
Где мы с тобой не разлучаться сможем.
Где для любви - века,
Где даже смерть легка,
В краю желанном, на тебя похожем.
___________________________________

Больная муза

О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле
В твоих зрачках кишат полночные виденья;
Безгласность ужаса, безумий дуновенья
Свой след означили на мертвенном челе.

Иль розовый лютен, суккуб зеленоватый
Излили в грудь твою и страсть и страх из урн?
Иль мощною рукой в таинственный Минтурн
Насильно погрузил твой дух кошмар проклятый?

Пускай же грудь твоя питает мыслей рой,
Здоровья аромат вдыхая в упоенье;
Пусть кровь твоя бежит ритмической стру»й,

Как метров эллинских стозвучное теченье,
Где царствует то Феб, владыка песнопенья,
То сам великий Пан, владыка нив святой.
_________________

ГЛАЗА БЕРТЫ

Пусть взор презрительный не хочет восхвалить,
Дитя, твоих очей, струящих негу ночи;
О вы, волшебные, пленительные очи,
Спешите в сердце мне ваш сладкий мрак пролить.

Дитя, твои глаза – два милых талисмана,
Два грота темные, где дремлет строй теней,
Где клады древние, как отблески огней,
Мерцают призрачно сквозь облака тумана!

Твои глубокие и темные глаза,
Как ночь бездонные, порой как ночь пылают;
Они зовут Любовь, и верят и желают;

В них искрится то страсть, то чистая слеза!
___________________________________

ВЫКУП

Чтоб выкуп за себя отдать,
Имеет человек два поля:
Он должен разумом и волей
Их целину перепахать.

Чтоб колос вырастили недра,
Ничтожнейший цветок пророс,
Потоком ежедневных слез
Ты должен поливать их щедро.

Искусство и любовь - поля.
Когда настанет день ужасный
Суда, где жалобы напрасны,
Чтоб милостивым был судья,

Ты должен показать чудесных
Цветов, колосьев золотых
Амбар, снискав красою их
Заступничество сил небесных.

(пер. Георгия Иванова)

ИСПОВЕДЬ

Один лишь только раз вы мраморной рукою
О руку оперлись мою.
Я в недрах памяти, мой добрый друг, с тоскою
Миг этой близости таю.

Все спало. Как медаль, на куполе высоком
Блестела серебром луна.
На смолкнувший Париж торжественным потоком
Лилась ночная тишина.

Лишь робко крадучись иль прячась под ворота,
Не спали кошки в этот час,
Или доверчиво, как тень, как близкий кто-то,
Иная провожала нас.

И дружба расцвела меж нами в свете лунном, -
Но вдруг, в сияющей ночи,
У вас, красавица, у лиры той, чьим струнам
Сродни лишь яркие лучи,

У светлой, радостной, как праздничные трубы,
Все веселящие вокруг,
Улыбкой жалобной скривились, дрогнув, губы,
И тихий стон, слетевший вдруг,

Был как запуганный, заброшенный, забытый
Ребенок хилый и больной,
От глаз насмешливых в сыром подвале скрытый
Отцом и матерью родной.

И, словно пленный дух, та злая нота пела,
Что этот мир неисправим,
Что всюду эгоизм и нет ему предела,
Он только изменяет грим.

Что быть красавицей - нелегкая задача,
Привычка, пошлая, как труд
Танцорок в кабаре, где, злость и скуку пряча,
Они гостям улыбку шлют,

Что красоту, любовь - все в мире смерть уносит,
Что сердце - временный оплот.
Все чувства, все мечты Забвенье в сумку бросит
И жадной Вечности вернет.

Как ясно помню я и той луны сиянье,
И город в призрачной тиши,
И то чуть слышное, но страшное признанье,
Ночную исповедь души.
_________________

Эпиграф к одной осужденной книге

Друг мира, неба и людей,
Восторгов трезвых и печалей,
Брось эту книгу сатурналий,
Бесчинных оргий и скорбей!

Когда в риторике своей
Ты Сатане не подражаешь,
Брось! — Ты больным меня признаешь
Иль не поймешь ни слова в ней.

Но, если ум твой в безднах бродит,
Ища обетованный рай,
Скорбит, зовет и не находит, —

Тогда… О, брат! тогда читай
И братским чувством сожаленья
Откликнись на мои мученья!

(пер. Петра Якубовича)

Воспарение

Над свежестью долин, повитых дымкой серой,
Над океанами и над цепями гор,
В сияющую даль, в заоблачный простор,
Туда, в надзвездные таинственные сферы,

О, трепетный мой дух, всегда стремишься ты,
Влекомый, как пловец, безмерностью пучины:
И с упоением ныряешь ты в глубины
Всепоглощающей бескрайней пустоты.

Беги же от земной болезнетворной гнили,
Свободу предпочтя уюту тесных гнезд,
И пей, с восторгом пей огонь далеких звезд,
Как сладостный нектар, что олимпийцы пили.

Блажен, кто, отряхнув земли унылый прах,
Оставив мир скорбей коснеть в тумане мглистом
Взмывает гордо ввысь, плывет в эфире чистом
На мощных, широко раскинутых крылах;

Блажен мечтающий: как жаворонков стая,
Вспорхнув, его мечты взлетают к небу вмиг;
Весь мир ему открыт и внятен тот язык,
Которым говорят цветок и вещь немая.

(Из Цветов Зла)
_________________

Напивайтесь

Надо пьяным быть всегда
Всюду и везде.
В этом вся загвоздка.
Чтобы избежать,
Всех ужасов времени,
Что давят на плечи и жмут вас к земле.
Пейте без конца.

Чем упиваться? Вином, поэзией, добродетелью, всем чем угодно.
Упивайтесь!
Хотя бы иногда.
На приступках дворца,
В придорожной канаве,
В тишине своей комнаты –
Напивайтесь!

А если хмель прошла,
Просите вина,
У волны,
У звезды,
У птицы,
У часов.
У всего, что движется,
У всего, что стонет,
У всего, что катится,
У всего, что поёт,
У всего, что говорит.
Спросите который час,
У ветра,
У волны,
У звезды,
У птицы,
У часов,

И вам все ответят:
«Время напиваться!
Чтобы не быть рабом ужасного времени,
Напивайтесь,

Напивайтесь, без конца!
Вином, поэзией, добродетелью, на свой вкус».

(пер. Валентина Савина)

Музыка

Я в музыку порой иду, как и океан,
Пленительный, опасный—
Чтоб устремить ладью сквозь морок и туман
К звезде своей неясной.
И парус и меня толкает ветер в грудь...
Я в темноте ненастной
Через горбы валов прокладываю путь,
Влекомый силой властной.
Я чувствую себя ристалищем страстей
Громады корабельной,
Смешением стихий, просторов и снастей,
Могучей колыбельной...
Но никнут паруса, и в зеркале воды—
Ты, лик моей беды.
_________________

Прекрасный корабль

Я расскажу тебе, изнеженная фея,
Все прелести твои в своих мечтах лелея,
Что блеск твоих красот
Сливает детства цвет и молодости плод!

Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет,
Как медленный корабль, что ширью моря дышит,
Раскинув парус свой,
Едва колеблемый ритмической волной.

Над круглой шеею, над пышными плечами
Ты вознесла главу; спокойными очами
Уверенно блестя,
Как величавое ты шествуешь дитя!

Я расскажу тебе, изнеженная фея,
Все прелести твои в своих мечтах лелея,
Что блеск твоих красот
Сливает детства цвет и молодости плод.

Как шеи блещущей красив изгиб картинный!
Под муаром он горит, блестя как шкап старинный;
Грудь каждая, как щит,
Вдруг вспыхнув, молнии снопами источит.

Щиты дразнящие, где будят в нас желанья
Две точки розовых, где льют благоуханья
Волшебные цветы,
Где все сердца пленят безумные мечты!

Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет
Ты — медленный корабль, что ширью моря дышит,
Раскинув парус свой,
Едва колеблемый ритмической волной!

Твои колени льнут к изгибам одеяний,
Сжигая грудь огнем мучительных желаний;
Так две колдуньи яд
В сосуды черные размеренно струят.

Твоим рукам сродни Геракловы забавы,
И тянутся они, как страшные удавы,
Любовника обвить,
Прижать к твоей груди и в грудь твою вдавить!

Над круглой шеею, над пышными плечами
Ты вознесла главу; спокойными очами
Уверенно блестя,
Как величавое ты шествуешь дитя!
___________________________________

ИДЕАЛ

Нет, ни красотками с зализанных картинок —
Столетья пошлого разлитый всюду яд! —
Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,
Ни ручкой с веером меня не соблазнят.

Пускай восторженно поет свои хлорозы,
Больничной красотой прельщаясь, Гаварни —
Противны мне его чахоточные розы;
Мой красный идеал никак им не сродни!

Нет, сердцу моему, повисшему над бездной,
Лишь, леди Макбет, вы близки душой железной,
Вы, воплощенная Эсхилова мечта,

Да ты, о Ночь, пленить еще способна взор мой,
Дочь Микеланджело, обязанная формой
Титанам, лишь тобой насытившим уста!
___________________________________