Мир Корр-У

Еще в своей кроватке.
Измученная кошмарами, под утро я вдруг поняла, что перестаю любить ночи. Стоило чуть потерять контроль, и призраки снова стали ко мне возвращаться. Они стенали вокруг, измученные, страдающие по вниманию и помощи, но я одна, а их как звезд на небе, миллиарды. Еще и образ незнакомца так и стоял перед глазами, вызывая желание облизываться по нему. Снова попросила Адама принести мне водички. Но только он ушел, как образ незнакомца уже начал чудиться. Или я снова уснула? От злости хочется кричать, но когда пытаюсь это сделать, убеждаюсь в реальности своих видений. Мужчина подскакивает ко мне и накрывает рот ладонью, и все кажется очень реальным. Только слегка странным и пугающим в тот момент, когда куда-то провалилась вместе с ним, словно моя кровать растворилась на темные воды. А вскоре я даже достигла дна, спиной, вполне мягонького, тем не менее теряя сознание под коварной улыбкой своего незнакомца...

У Черта на Куличиках.
Очнулась я уже одна и на миг счастливая. Но вскоре мною овладела глубокая озадаченность, когда я не поняла, где нахожусь. Я в какой-то просторной комнате с неотесанными стенами, на которых висят потертые ковры. Передо мной камин, в нем потрескивают горящие поленья. Сама же лежу на широком ложе, просто огромном, с балдахином и прочей дребеденью. Рядом столик с фруктами и вином. И я в своей ночнушке, кофейного цвета, хорошо хоть длинной. Но что это все значит? Неужели я тронулась умом и уехала в грезы о незнакомце? В любом случае, в такой моменты возникло привычное желание бежать. Сначала до двери, не закрытой к счастью. Но в коридоре едва не споткнулась об какого-то странного карлика в черном плаще. Что за зверь такой? Еще и ругался на меня страшными словами. Испугавшись, я побежала в другую сторону вдоль каменного коридора. А там еще два таких же карлика. У них тут что, слет? Остается только перепрыгивать через них и бежать дальше, сама не знаю куда, в поисках выхода, повинуясь лишь интуиции. Сбежала по широкой каменной лестнице, преследуемая уже табуном карликов. Точно сплю. Но даже во сне не хочется иметь с ними никакого дела. Поэтому, навалившись на огромную дверь, наверняка входную, я открываю ее и вываливаюсь на улицу. Снова поднимаюсь на ноги и подальше отсюда, не сразу замечая, что за мной уже никто не гонится. Еще немного пешком, оглядывая лесистую незнакомую мне местность. Да где я, будь оно все неладно?
Бодрость придает лишь заезженная проселочная дорогая, на которую выхожу спустя какое-то время. Она точно должна куда-то вывести. Мои дела были бы лучше, если бы я не шлепала босиком. И если бы это точно все было сном, только не было. Во сне так не устаешь и не пищишь от боли, когда наступаешь на что-то колючее. Смеркалось. Вскоре я услышала какой-то скрип. Позади меня ехала повозка. Повозка?! Хотя какая разница, хоть тачанка, я была рада любому транспорту. Повозку покорно вела черная лошадь, которой управлял какой-то человек. Диво дивное, но мне было не до изумлений. Только когда я попросилась к нему, он вдруг ужалил меня плеткой по руке и добавил:
- Пошла отсюда, ведьма! Чур, чур!
Да какая я ведьма? Я кроме "трах-тиби-дох" ничего не знаю. Видно мне попался какой-то сумасшедший, поэтому я мирно его отпустила и пошла следом, вскоре оказавшись в не менее причудливом месте. Издалека мне показалось, что это декорации, но вблизи все выглядело очень натурально, словно бы я очутилась в средневековой деревне. Слышала я про такие места, когда люди оставляют все блага цивилизации и собираются в глуши, проживая там так, как наши предки. Причем эти люди так вжились в роль, что вели себя очень натурально. Они отводили от меня взгляд, бросая воровато-украдкие, как дикари. Я прошла мимо шумной таверны и остановилась у следующего деревянного здания. Зашла внутрь. Может кто-то тут сможет мне помочь?
- Простите, вы не могли бы мне помочь? - спросила я в спину полноватую женщину.
Она обернулась, и я вздрогнула, изумленная ее боевым раскрасом. И тут она открыла рот.
- Чего пришла, девка? А ну пошла работать! Клиентов что ли нет?
- Что?
- Пошла, я сказала! Не то выпорю! Ииигор!
Не успела я опомниться, как схватили за плечи чьи-то лапища и потащили вверх по лестнице. Я честно пыталась сопротивляться, но силы были уж очень не равны. В итоге я добилась такого удара по лицу, что почти вырубилась. Если бы не было так больно, я бы даже дала сдачи. Что эти дикари себе позволяют? Да я на них на всех в суд подам! Но даже это оказалось цветочками. Пока мозги вставали на место, меня бросили лицом на жесткую дурно пахнущую кровать и, что совсем показалось вопиющей наглостью, приковали запястья рук ржавыми цепями к подголовнику. Я на такое ну никак не подписывалась. Тут еще позади послышались какие-то шорохи, и когда я смогла взглянуть на источник, то в отблесках свечей увидела мужчину. О мой Бог! Какой-то прям викинг, суровый, как мороз севера, с косицами на висках. И он снимал штаны. Только не говорите мне, что это то, о чем я подумала? Нееееет! Но да, он подошел и опустился коленом на матрас.
- Нет! А ну отвали от меня, ты!
Я попыталась ударить его ногой по лицу, но он перехватил голень, сковал обе мозолистыми ладонями, и развел по сторонам. Кровать заскрипела под его весом, раздался треск ткани моей несчастной ночнушки, которая перестала что-то прикрывать, и я поняла, что меня сейчас будут бессовестно насиловать.
Где же этот незнакомец, когда он так нужен?..

»» 28.11.14 22:12 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- Тебе по нраву такие ласки, Ксандра?
Найти ее не составило ни малейшего труда. Как только она удрала из дома, скараны, не сумевшие ее остановить, проследили за ней до самого борделя и позвали меня, оторвав от прекрасного минета, что не прибавило мне благодушия. Эта человеческая наивность и раздрающее стремление убежать от судьбы начинали меня утомлять. Чудовищное заблуждение, что именно они, смертные, являются хозяевами жизни и сами ей управляют проявлялось в каждом поступке. В попытках бегства от Бога, в насилии на его Мышкой, в дичайшем невежестве и непочтении к Богам в целом. Их святая вера в то, что сильнейший не может быть остановлен, богатейший не может быть продан, а мудрейший не может быть осмеян, порой была забавна, но из-за своей неизменной стабильности в любви к догмам и идолам, чаще всего просто раздражала.
Парочка повернулась на звук моего голоса и шокировано замерла. На лице Мышки отразилось облегчение, а щеки мужчины пошли багровыми пятнами. Взяв себя в руки, он чуть приподнялся над девушкой и, внимательно осмотрев меня, примирительно выдавил.
- За перстень можешь быть третьим. Девчонка - девственница, я тебе уступлю ее дырочку. - Я не смог сдержать хохота. Какое потрясающее предложение!
Мужчина усмехнулся мне в ответ, отпуская ноги Ксандры и усаживаясь рядом с ней на кровать. Девушка не отводила своего гневного взгляда от моего лица, постепенно наполняя комнату ароматом своего возбуждения. Походу, мысль о нас троих пришлась ей по вкусу.
- Так что скажешь, Мышка? Желаешь ли ты что бы я оставил тебя наедине с этим Господином? Или, быть может, хочешь нас двоих? - Ксандра бросила испуганный взгляд на своего соседа и покачала головой.
- Так ты ее знаешь, что ли? - Лицо светловолосого мужчины снова стало покрываться пятнами, он встал с кровати, и, не потрудившись натянуть штаны, шагнул ко мне. - Ты мне задолжал, приятель!
Я приподнял бровь, и этого оказалось достаточно, что бы мужчина отступил. Застегивая штаны, и оправляя жилет и рубаху, он пристально смотрел на девушку, будто ожидал от нее возражений. Но Мышка молчала, то ли слишком напуганная, то ли слишком заинтригованная развитием событий.
- Я потратил уймову куча деньжат, приводя ее в порядок. Видишь, какая красавица?! Да еще и невинная, как цветок вишни. Так что, приятель, плати за нее полную цену и она твоя на всю ночь!
Я снял с пояса кошель и демонстративно отпустил его, не потрудясь донести до раскрытой ладони мужчины. Монеты рассыпались по грязному полу, несколько штук закатились под кровать. Хозяин борделя скрипнул от злости зубами и шагнул ко мне, откидывая светлые косы за спину.
- Ты заплатишь за это! - Он уже закатывал рукава рубахи, как вдруг охнул и схватился за пах. Холщовые штаны, когда-то светлые, но посеревшие от грязи и времени, начали пропитываться кровью. Багряные, почти черные разводы проступали под шнуровкой, опускаясь ниже к щиколоткам, и густыми каплями стекая на босые ступни. Мужчина поднял на меня свои голубые глаза, с недоверием и страхом глядя в мое лицо. Я усмехнулся и подмигнул парню, не желая разочаровывать его ужас. Я улыбался, глядя на то как светловолосый мужчина падает на колени в лужу собственной крови, продолжая зажимать свой кровоточащий член руками. Красные гневные пятна на его лице сменились проступающей синюшной бледность смерти, отпечатками ее холодных пальцев, следами ее умиротворяющих поцелуев.
- Я заплачу тебе, не сомневайся. - Я погладил его по русой голове, провел пальцами по небритой щеке и губами коснулся лба, вынудив мужчину закрыть глаза и откинуть голову назад. Дыхание его стало прерывистым и легким, он опрокинулся на спину, уронив голову на пол, окрасив свои волосы в темно-красный цвет. Я видел, как под веками его глаза закатились и он тихо выдохнул свою жизнь в последний раз. Смертные слишком часто забывают о своей слабости.


- Кто ты такой?! - Мышка, напугано зазвенев цепями, села в кровати, подтягивая под себя ноги. Ее глаза были широко распахнуты, а нежная белая кожа покрылась мурашками, от чего маленькие розовые соски напряглись и выглядели очень соблазнительно.
- Кем ты хочешь чтобы я был, Ксандра? - Я уже лежал рядом с ней, поглаживая пальцами обнаженное бедро и вдыхая ее нежный лавандовый аромат. Она вздрогнула при моем появлении и смело взглянула мне в глаза. Запах ее возбуждения защекотал мои ноздри, вынуждая член болезненно напрягаться в штанах.
- Я... Я... Я... Я не знаю, черт! - Я расхохотался. Она была очаровательно глупой и напуганной, но при этом так храбрилась и так желала мне противостоять, что я не мог не смеяться.
- Нееет, я не черт. - Я поднялся чуть выше, проведя языком от плеча вверх к запястью одной руки, покрывая поцелуями пальцы другой. Девушка учащенно задышала и сдвинула бедра, борясь с желанием их раздвинуть. Она могла врать себе, но меня обмануть было невозможно. Она хотела меня, в этом месте, в этой кровати, с трупом своего несостоявшегося насильник на полу, но она хотела меня. Я почти чувствовал языком ее вкус, ее влагу на своих губах и знал, что она желает того же - ощутить мои губы на своих створках, мой твердый язык внутри себя, почувствовать как он ласкает ее, доводит до оргазма, еще одного и еще... - Так какие варианты?
- Я не знаю... Демон? - Я прикусил кожу под ее маленьким ушком и она застонала. Этот божественный звук был прерван внезапными криками и топотом. В зале борделя, что находился прям под той комнатой, в которой находились мы, царила, судя по шуму, настоящая паника. Женщины громко верещали, слышались звуки ломающейся мебели и грохот множества ног по узкой деревянной лестнице. В дверь затарабанили, почти срывая ее с петель.
- Аскольд! Аскольд! С тобой все в порядке? Что у тебя происходит, Аски?! - Дверь грохотала и тряслась. Мне пришлось вскочить, чтобы отстегнуть Ксандру. Ключа я не обнаружил поблизости, так что пришлось просто разломать замок металлических обручей пальцами, вызвав у девушки испуганный "Ох!". После того как она освободилась и села на кровати, растирая затекшие руки, дверь распахнулась и в комнату ввалилась толпа полуголых женщин и несколько мужчин в форме стражников.
Повисшее молчание и шок жителей от смерти хозяина дали мне возможность схватить Мышку и исчезнуть, перенося нас в мое убежище.
_________________

Я любил этот мир. Не смотря на все его невежество и, порою, дикие нравы, тут еще вспоминали Богов и боялись их гнева. На просторах, свободных от воды, еще стояли храмы и алтари, служители культов и простые прихожане жгли костры и убивали животных, обагряя кровью каменные плиты. Девственницы удушались отцами, старшие сыновья уходили в леса, а матери острегали волосы - все ради мига божественного внимания, на который уповали смертные. Ради мига, который никогда не случится.
Люди, в своем стремлении обозначить собственную весомость в этом мире, даже не задумывались о том, что для Богов они миг, пыль, которую не видно. Голоса их настолько тихи, что не различить за шумом ветра и волн, бьющихся о скалы. Я не мог им сострадать, но иногда пытался представить себе смертную жизнь. Время, которое ограничено. Красоту, которая увядает. Страсть, которая уходит...
И от части я понимал их стремление обозначить себя центром мироздания, единственно важным и ценным. Ведь если жизнь твоя коротка, то совсем не хочется ее прожить осознавая свою слабость и беспомощность, свою беззащитность перед судьбой и Богами. И мне казалось, что их непочтительность простительна, их нежелание чтить Богов так, как это положено, обусловлена лишь желанием прожить свой короткий миг, а не потратить его на молитвы для равнодушных существ, протирая колени на мраморных ступенях алтарей.
Но иногда смертные переходят границы, беря на себя роль Богов. Примеряя на себя образ вершителей судеб, карателей и судей. И очень сильно удивляются когда кара настигает и них. Можно обмануть Бога. Но только один раз.
Впрочем, и убить смертного можно лишь единожды.


Ксандра, сидящая на ложе, не спускала настороженных глаз с меня и аккуратно, маленькими глотками отпивала местное сливовое вино, изредка слизывая сладкий нектар с алых губ и проводя язычком по белым зубками. Я догадывался о чем она думает. Ее запах прямо говорил мне об одном из направлении мыслей.
Мы снова оказались там, откуда начали после того как переместились из ее комнатки в мой дом. Глядя на то, как она осторожно осматривает внутреннее убранство, я не мог не улыбаться. Это место было настолько же древним и первобытным как и я сам. Но я сомневался что по нему можно догадаться о моей истинной сущности.
Высеченный в скалах храм, на сотни метров уходящий в глубь горы, стал моим убежищем сразу после того, как был освещен многие тысячи лет назад. Десятки коридоров и тоннелей, сотни комнат и тайных ходов, разнообразие залов и галерей делали это место настоящей крепостью, местом уединения Божества, домом его отдыха и покоя. Находясь вдали от города, надежно укрытое в лесу, это убежище было скрыто от глаз людей и других существ.
Обстановка тут не менялась веками. Хотя у меня было подозрение что скараны попросту выкидывают старые вещи, заменяя их на более новые. Мебель и ткани не столь устойчивы к времени как Боги. Я запретил доделывать все комнаты и залы, предпочтя строгому совершенству гладких колонн и полированных стел, легкую атмосферу древности и первобытности. Шероховатость и грубые сколы необработанного камня казались мне невероятно возбуждающими. А в сочетании с неровными краями шкур и вовсе вызывали желания остаться на широком ложе в окружении множества дев и никуда не выходить.
- Ты вампир? - Девушка склонила голову, изучая меня. Вино предало ей смелости и, спустя несколько часов после возвращения из борделя, она наконец заговорила чуть заплетающимся языком. Я решил ее не разочаровывать.
- Нет. - Сказал я сразу после того, как продемонстрировал ей два длинных клыка. С щелчком спрятав их, я улыбнулся и поудобнее уселся в кресле, наблюдая за ее реакцией.
Ксандра сглотнула, ее руки сжимавшие бокал чуть задрожали и она сделала большой глоток, почти опустошив его. Появившийся скаран моментально наполнил тонкий хрусталь золотистой жидкостью.
- Ты всегда так выглядишь? - Она прищурилась и икнула.
- И я не оборотень... - Она покачала головой, показывая что перебрала уже все возможные вариации и готова к тому, чтобы сдаться.


»» 01.12.14 14:32 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Мои мысли были услышаны, или я просто очень сильно этого хотела, но вскоре в комнате появился тот самый незнакомец, мой незнакомец. Все было как в тумане, разговор мужчин, лицо соблазнителя с порочной улыбкой, уже как клеймо на сетчатке, куда бы я не посмотрела, а везде видела именно его. Потом страдания насильника, которого мне не было жаль, и что видела лишь краем глаза, завороженная другим. В голове не было никаких вопросов, мозг словно спал.
- Кто ты такой? – спросила я незнакомца.
Каким-то образом он уже оказался возле меня, и его пальцы на бедре, мучающие своей нежностью. Под этими пальцами ноги были готовы разойтись по собственной воле, вопреки своей хозяйке.
- Кем ты хочешь, чтобы я был, Ксандра?
- Я... Я... Я... Я не знаю, черт!
Мои слова его рассмешили, вызывая уже знакомую реакцию трепета внизу живота. Такими темпами он доведет меня до оргазма не касаясь.
- Нееет, я не черт.
Его губы обожгли кожу рук. Хотелось просить еще и дальше. Эти прелюдия вот-вот меня прикончат.
- Так какие варианты?
- Я не знаю... Демон?
Он прикусил кожу на шее, и я застонала. Но момент был прерван диким шумом и криками. А потом я снова куда-то провалилась вместе со своим незнакомцем.

Когда я пришла в себя, мужчины уже не было. Зато возле кровати толпились знакомые мне карлики. В испуге я начала бить их подушкой, погоняя прочь, но добилась лишь того, что они все спрятались под кровать. Только после этого я увидела в центре комнаты бочку с водой. Сразу захотелось помыться. Уж не знаю, где я очутилась, но от благ отказываться лишний раз уже не хотелось. Только боязно было в присутствии посторонних странной наружности. Тут в глаза бросился длинный халат из мягкой шкурки, лежащий на краю кровати. Кто-то точно хочет, чтобы я привела себя в порядок. Я решила не капризничать, не в том положении. Поднялась и залезла в бочку. Теплая вода приятно грела уставшую кожу, и сама водная процедура пошла мне на пользу, я расслабилась и почти перестала нервничать. Когда же укуталась в халат, приятным ощущениям не было предела, настолько мягкой была шкуркой. Уже почти начала засыпать, когда в комнату вошел ненаглядный незнакомец. Бочку уже куда-то утащили, так что ему ничего не помешало пройтись по центру комнаты и остановиться у столика. Наполнив бокал вином, он передал его мне. Я безропотно приняла дар, не благодаря за подобный соблазн. Даже пригубила, вкушая лучший из напитков, какие когда-либо пробовала. Лишь бы не напиться. Но сколько бы я себя не одергивала, рот то и дело тянулся к бокалу. Это было очень и очень плохо. Это сулило личную катастрофу. Я не пила крепкие напитки пол года и вот нарушила собственное правило. Что дальше? А дальше я продолжала не поедать взглядом, а лишь слегка закусывать мужчину, сидящего напротив меня тоже в халате из шкурки.
- Ты вампир? – спросила я, продолжая нашу игру в угадайку.
- Нет.
- Ты всегда так выглядишь?
- И я не оборотень...
К этому моменту я исчерпала возможные варианты. Хотя скорее все больше становилось все равно, кто он. Это преступление быть таким сексуальным. Он должен быть наказан. Дааа, самым сладким образом. От вина мысли стали путаться. И я поймала себя на том, что мне плевать и на свой целибат. Здравый смысл словно выключили. Схлынули все сомнения. И я впервые за пол года почувствовала себя собой. Вино придало такой смелости, что я отставила бокал, спокойно поднялась под пронзительным взглядом незнакомца и медленно подошла к нему, опустилась руками на подлокотники кресла, приближаясь лицом к лицу.
- Тогда кто же ты? – спросила я томным голосом, глядя в глаза, почти целуя. – Может быть… бог?
Подобная догадка вызвала во мне усмешку, ему в лицо. Его черты вдруг стали грубее. Не понравились мои слова? Но уже через секунду рука метнулась к моей промежности, юрко пробираясь под халат, дергая на себя, резко проскальзывая пальцами внутрь. Я была такой влажной, что ему это удалось без труда и до упора. Я оказалась не готова лишь на уровне ощущений, чуть не падая на него сверху, обдавая стоном щеку.
- Тебе все еще смешно? – строго спросил он в ухо.
- Нет, - ответила я на выдохе.
- Только рискни, еще раз.
Уже плохо помня себя, я потянулась к его губам, полная инстинкта залезть на этого мужчину и ничего кроме. Но только мои губы ткнулись ему в рот, как он схватил за волосы и потянул вниз.
- Пока не заслужила, - добавил мучитель, почти толкая встать на колени.
Я не сопротивлялась. По пути даже успела провести губами по открытой части торса. Пока мужчина не ткнул меня носом в ту часть своего тела, которая вызывала наибольший восторг. Я мечтала попробовать ее на вкус, на ощупь, провести языком, замучить лаской до сладостных спазмов.
- Зови меня Теодор. Я Бог Разврата. Твой, бог.
Не знаю, какие эмоции должны были отразиться на моем лице. Была бы трезвой, «убила бы» за все то, что он со мной делал. Но в этот момент я улыбнулась ему и сказала, прежде чем сомкнуть губы на восставшем члене:
- Тогда я, одна из лучших твоих учениц.

»» 20.11.15 20:43 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Прекрасен Корр-У осенью, хорош зимой. Чарующ этот дивный край весной. Но ни один из миллиардов миров вселенной не сравнится с Корр-У летом. Нет ничего краше укрытых зеленью полей и яркого чистого неба, лишь изредка опороченного белоснежным облаком. Цветы соревнуются друг с другом в яркости и аромате. Птицы выводят такие песни, что диву даёшься. А в солнечных лучах танцуют свой неповторимый танец прозрачные пылинки. И ни одна даже самая искусная одалиска не сравнится с ними в этом танце, не сможет так же заворожить, околдовать. 
Но как жаль, что не все ценят красоту корруанского лета. Вот и это утро омрачилось лязгом металла и стонами умирающих воинов на поле брани. Как не понимают эти несчастные, что их конец уже близко? Отчего они портят предсмертными стонами песнь сверчков? Вряд ли этот бой войдёт в историю и получит славное название в летописях и свитках посланцев. Лишь очередная битва, раздирающая на куски истосковавшуюся по покою землю. Здесь бы возделывать поля, да веселиться на праздниках. Но кто-то решил иначе. И вот уже по воле жалкого труса гибнут тысячи солдат. Но нет. Вот один остался в живых. Он перепачкан грязью и кровью, своей и своих врагов. Доспехи тянут его к земле, словно призывая лечь в могилу. И какая разница, где будет покоиться его тело?! 
Но что-то заставляет солдата идти вперёд. Ползти. Карабкаться. Чем не угодило ему окровавленное поле, раскрашенное зеленью и багрянцем. Что тянет его в таинственную глубину елового леса? Собрав последние силы, воин двигается вперёд. Может, это песни ведьм притягивают его измученную душу? Или карканье ворон указывает на верную холодную могилу? Какая власть, затаившаяся в мрачном сумраке, жаждет получить новую жертву? 
И продолжает идти смелый воин, и продолжает литься ведьминская песнь, что зовёт его куда-то вглубь веков. И вот уже его перебитые ноги ступают по хвойному ковру, а нутро наполняет запах гнили. Странное место выбирает воин, чтобы умереть. Чем лучше серая грубая могильная плита яркого душистого луга? Зачем он пришёл сюда, к одинокой могиле, когда там, на поле брани можно умереть в компании своих друзей? 
Чтобы украсить алой кровью эту безымянную землю, чтобы напитать её. Храбрый воин опирается на могильный камень, но перед его глазами уже слишком темно, чтобы прочитать почти стёршуюся от времени надпись. Кто был здесь похоронен, обречённый на одиночество даже после смерти? Но нет больше сил сражаться с птицами смерти - вот они, уже парят над головой, поют прощальную песнь и ждут жертву, которую можно сопроводить на другую сторону Жизни. Подает воин на землю. Замирает его дыхание. И не слышен более стук горячего сердца. Но всё же сможет ещё свершить он последнее деяние. Покидает кровь его вены, впитывается в землю, наполняя её силой, подобно дождевой. Но намного питательнее она, ибо пробуждает к жизни не просто одинокие травы, но того безымянного, что уже не одно столетие покоится в земле. Разгорячённая схваткой, густая и ароматная, она наполняет пустой сосуд, обволакивает голые кости, сплетает узор мышц и кожи. Именно она даёт силы раскопать пласт тяжёлой сырой земли и выбраться наружу. Именно она создала новые лёгкие взамен истлевших, дав возможность дышать воздухом леса. Именно она пустила седину во вновь отросшие пряди. Именно она подарила зелёный взгляд - единственный, которому ещё подвластно рассмотреть надпись на могильной плите. Здесь покоится тот, кто правил. Он жил и умер по собственному выбору. Благороден был умерший солдат, сильна его кровь, вновь подарившая жизнь и силу. И последнюю почесть может оказать тот, кто возродился своему спасителю - похоронить в своей могиле. И вот камень венчает старую могилу с новым мертвецом. Но как же велико желание разбить на куски ненавистный камень. Нет... Пусть хоть после смерти бедный солдат будет тем, кто однажды обладал властью. 
А что же тот, в чьих венах теперь бежит его кровь? Он отдал свой прежний дом - свою могилу. Теперь ему нужен новый - его замок. 

»» 16.07.15 14:50 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

воскрешая ведьм.

Корр-У изменился. За четыреста лет, что Бограт отсутствовал, всё стало иным. И дело было даже не в одежде или оружии, или в том, как крестьяне теперь обрабатывали земли. Иным стал воздух. Вода. Земля. Деревья стали выше, и их кроны отбрасывали тень на землю, которой больше не касались солнечные лучи. Да и само солнце теперь появлялось лишь изредка, сокрытое серыми тучами. С гор наползал густой туман, который мог держаться неделями...
Но было ещё кое-что. И вот эти изменения казались самыми страшными. Грязь, нищета и страх. Грязь на одеждах крестьян. Нищета в их домах. Страх в их глазах. В деревнях, окружённых частоколом, больше не слышалось весёлого смеха, а с наступлением сумерек, наглухо закрывались все ставни. Туман наползал на сторожевые башни, и лишь редким кострам удавалось указывать одиноким путникам дорогу к ночлегу. Или к погибели. Ведь люди верили: это нечисть зажигает костры, заманивая в своё логово. Потому что теперь в Корр-У было две напасти. Оборотни и ведьмы. 
Правда, Бограт не мог сказать, кто действительно от этого страдает. На копья, вокруг малочисленных поселений, были насажены отрубленные головы волков, а узловатые ветви деревьев украшены повешенными женщинами. Девушек почти не осталось, а на каждую новорождённую девочку смотрели одновременно с жалостью и страхом. 

Эта таверна была одной из самых богатых. Об этом говорили и круглые толстые свечи, и чистая посуда, и ароматная вкусная еда. Может, так было из-за удалённости от королевского замка, или же уставшие путники охотнее расставались с монетами, чем завсегдатаи, кто знает... Именно потому, что сюда часто заглядывали застигнутые грозой путешественники, никто не обратил внимания на старика, закутавшегося в длинный тёмный плащ. Он ничем особым и не выделялся-то, кроме бороды с парой седых прядей, заплетённой в косицу, да цепким взглядом. Будь посетители таверны внимательнее, они бы наверняка заметили, что если бы старик не горбился, то оказался бы весьма высокого роста, с широкими плечами, что кожа у него на руках ещё не покрылась старческими пятнами и морщинами, что веки не нависли над странно зелёными глазами. Поэтому, когда старик, так и не скинувший с головы капюшона, поднялся со своего места и лишь парой секунд позже ссутулился, как многие пожилые люди, никто не обратил на это внимания. Он бросил на стол пару монет, поднял с пола свой мешок и, закинув его на плечо, вышел из таверны. 

…Несколько веков назад. Излучина реки Пенистой…

Я душистой травы соберу охапку.
Позову я к себе ворожею-бабку

Река Пенистая огибала Одинокий холм. Пенистой её прозвали потому, что своё начало река брала высоко в горах. Водный поток разбивался о многочисленные каменные препятствия, и на воде образовывались «барашки». Да к тому же на обрыве левого берега реки рос грыжник, от которого вода становилась мыльной и пенилась ещё больше. Возле Пенистой стояла лишь одна деревенька. Жители её очень любили свою речку, но и боялись - ведь верили, что за излучиной, с другой стороны Одинокого холма, Пенистая протекает по мёртвым землям. Часто видел суеверные крестьяне, как по реке скользят лодки, устланные то еловыми ветвями, то ветками бузины. А иногда на носах судёнышек был зажжён фонарь – наверное, для того, чтобы указывать мёртвым путь в их новый дом.
Вот и плыл ладно сколоченный челн, усыпанный сухими еловыми иголками. Его заметил лишь одинокий старик, который грибы в лесу собирал. Остановился дед, во все глаза уставился на красивую ладью. Много слышал он от деда своего и других жителей о чудных лодках, да сам разу не видал. Подумал было, что зрение его подводит, потёр глаза – тут лодка!, плывёт по Пенной, устремилась в излучину. Подошёл старик ближе к берегу, глядит: письмена по бортам странные, рисунки какие-то на тёмном дереве словно выжжены. Силился он заглянуть, кто же в лодке лежит, да так и не смог. А ладья, тем временем, обогнула холм, да и исчезла. А старик отправился обратно в деревню – рассказать, какое диво с ним приключилось.


Жизнь Лючии Сирагоссы не изобиловала событиями. Она родилась ещё в те времена, когда королём мог стать любой, чей меч достаточно остр, а самой страшной напастью были мерзкие ведьмы. Жила Лючия в бедной горной деревушке и зарабатывала себе на жизнь тем, что ходила в лес, где собирала грибы, ягоды, корни и хворост, которые потом меняла у других жителей. Родители Лючии умерли, когда ей было ещё десять, и с тех пор она заботилась о себе сама. Местные не очень любили Лючию, ведь жила она одна на краю деревни, почти у самого леса, куда совсем не боялась ходить. А ведь о лесе том ходила дурная слава. Лишь самые отчаянные охотники отваживались ступать на его территорию. А Лючия, наравне с мужчинами отправлялась в лес, и никогда лесное зверьё не трогало её. Всегда возращалась она с полными корзинами да сумками. Вот и начали завистники и трусы говорить, что знается Лючия с нечистью, и сам Рогатый оберегает её. Лючия лишь посмеивалась над этими разговорами и шла себе дальше. Однажды, поздней осенью, когда уже ни грибов, ни целебных трав почти не осталось, забрела Лючия в их поисках далеко в лес. Так далеко, как никогда ещё не ходила. Деревья над головой сплетались длинными ветвями, образуя потолок и не пропуская солнечные лучи. Здесь было темно, влажно и сумрачно. Дыхание изо рта вырывалось облачками пара, а жухлая листва под ногами покрыта тонкой плёнкой инея. Полуголые деревья, покрытые тонкой коркой изморози. Чем дальше Лючия шла, тем темнее становилось в лесу. Сюда не попадали лучи солнца и его тепло. Могильный холод окутывал всё кругом. По земле поплыл низкий туман, а на деревьях что-то заблестело. Неужто снег? Садящееся за горизонт солнце освещало скорчившиеся в агонии деревья. Казалось, что на каждом из них можно было разглядеть лицо, застывшее в предсмертной муке. Как будто, каждое из них испытало на себе губительное действие болезненных пыток. Ни пения птиц, ни шороха листвы, неслышно было даже, как копошатся в земле насекомые. Неверный свет закатного солнца выхватил узловатые корни высокого дуба, среди которых застыла посиневшая человеческая рука. Лючия вздрогнула, зажмурилась, а когда открыла глаза, страшное видение исчезло. Не было окоченевших пальцев, пробивших себе путь сквозь мёрзлую землю.
Быстро стемнело, - а Лючия одна, в дремучем страшном лесу. Холодный ветер забирался под тонкое платье, заставляя всё тело дрожать.
Заметила Лючия огонёк вдалеке, и пошла к нему - вдруг это лесник, у него и помощи попросить можно. Осторожно двинулась вперёд. Странно, но тут деревья как будто сами раздвигали свои ветви, очищая ей путь. Оказалась перед покосившимся деревянным забором, на котором словно каменное изваяние застыл белый пушистый кот. Его красный немигающий взгляд прожигал насквозь. Глаза – словно два уголька из адского пламени. 
Зачарованная этим взглядом, Лючия толкнула покосившуюся калитку, петли которой безбожно скрипели. Этот скрип вырвал её из власти взгляда кота. Кот мяукнул, спрыгнул с забора и, распушив хвост, побежал прямо к старой завалившейся избе. Последний луч солнца дрогнул, и на ветке ивы блеснул талисман. Лючия подошл. ближе – старый оберег, с выгравированными на нём рунами. Люди считали, что он должен предупредить о приближении ведьм.  Помогает ли он тому, кто живёт здесь? В месте, где всё дышало, было пропитано злом, такой оберег выглядел как бесполезная детская игрушка. Противясь своему страху, подошла Лючия к избе и заглянула в окошко. На грубо сколоченной лавке лежала старуха. Лючия сразу поняла, - та умирала. Вот старая женщина приподнялась на локтях, пытаясь дотянуться до ковша с водой, но силы покинули её, и она едва не упала на пол. Лючия поспешила к старушке. Скрипнула старая дверь, девушка вошла внутрь и приблизилась к умирающей. Она набрала воды в ковш и поднесла к губам старухи. Та поразителен проворно выхватила ковш из рук Лючии, выпила всю воду и отдала ковш обратно. Поблагодарила девушку и умерла. А Лючия... А Лючия не знала, что старуха была ведьмой. И что нельзя ничего брать у ведьм из рук перед смертью. Ведь передала колдунья Лючии свой чёрный дар.
Ну а жители деревни, давно невзлюбившие девушку, так и ждали повода. Стали они замечать, что Лючия становилась день ото дня краше, что лягушки да жабы тянулись к её дому. Не долго думая, сотворили они суд над девушкой, назвали ведьмой и повесили на суку. Потом разрезали живот Лючии, натолкали туда камней, зашили да привязали к столбу под водой, чтобы уж наверняка злая ведьма на свободу не выбралась. А ведь никому Лючия ничего плохого не сделала.

После смерти обязанностью Лючии было помогать умершим. Она следила за тем, чтобы лодки причаливали к берегу, встречала душу и указывала, куда можно отправиться, оказавшись на Той Стороне. Она стала полноправной хозяйкой леса, следя, чтобы души и духи существовали в согласии, чтобы у каждого было своё место и дело.
Когда рука Лючии коснулась носа погребальной ладьи и притянула её к берегу, было начало зимы. Бограт решил остаться с ведьмой. От неё он узнавал многие секреты ворожбы, какие травы могут быть и лекарством, и отравой. Пока Лючия готовила отвары, Бограт пытался залатать крышу.
Был вечер, Бограт и Лючия ужинали. Сегодня на траве впервые появился иней. Начиналась настоящая зима. Первая зима Бограта в этом удивительном месте. В простое квадратное окно их жилища вдруг заглянула необычная девушка. Её кожа была настолько бледной, что казалась голубой в наступающих сумерках.
-Кто это? - Бограт во все глаза смотрел на необычную гостью. Таких он раньше не видел.
-Это зима. - Лючия кивнула девушке, и та отошла окна. - Идёт в Живой мир.
Бограт соскочил со стула и высунулся в окно. Зима шагала по траве, и там, где проходили её босые ступни, отавался серебристый иней. С её пышного платья сыпались снежинки. Вскоре Зима скрылась из виду, оставив лишь льдистый след.
-Почему она такая... печальная? - Бограт вернулся на своё место. Он напоминал себе ребёнка, донимавшего мать скучными вопросами.
-Потому что, Зиму никто не любит. Все жалуются, что заканчиваются запасы, что она суровая, что нет хвороста. Она всё это слышит и грустит.
-А как же зимние гуляния? Снежки? Сани?
Лючия хмыкнула.
-Ты же не будешь играть в снежки всю зиму напролёт. Надо и о еде подумать.
Зиму Бограт видел ещё несколько сотен раз. С каждым годом она становилась всё печальнее, иногда даже плакала. Её слёзы превращались в длинные тонкие сосульки, которые разбивались, падая на землю. Он пообещал себе, что когда вернёт власть, обязательно придумает какой-нибудь праздник чествования Зимы.
Но были и другие. В квадратное окно заглядывала полуобнажённая Весна, укрытая лишь нежными цветами. И загоревший принц Лета, в плаще из птичьих перьев. И невероятно красивая Осень, в платье из листьев. Здесь было столько чудес... И всё же, нестерпимо хотелось вырваться отсюда. Вернуться.

Через несколько месяцев Бограт, наконец, нашёл нужное место. Деревни, в которой родилась Лючия, давно и след простыл. Но озеро с деревянным мостком сохранилось. Всё, как рассказывала лесная ведьма. Бограт прошёл по гнилым деревянным доскам, остановившись у самого края. Здесь, к одной из свай, была привязана Лючия. Бограт опустился на колени. В воде отразилось лицо уже немолодого мужчины. На вид ему было лет пятьдесят. Чтобы полностью восстановиться, ему нужна особая кровь. Кровь испуганных крестьян, а тем более животных, не подойдёт. Кто-то, кто столь же силён, как и он... Но эту проблему он будет решать позже. Сначала Лючия. За тысячелетия, которые прошли с момента её казни, уровень воды в озере уменьшился. Бограт нагнулся над самой водой, опуская в неё руку. Он почти свесился с моста, но смог нащупать толстые верёвки. Жители деревни не поскупились на них. Острыми ногтями Бограт перерезал путы и, ухватив за руку тело Лючии, выдернул её на поверхность.
Он ожидал увидить сгнившие останки или даже просто скелет. Но Лючия почти не изменилась. Только её кожа была серой, а вены почернели и были отчётливо видны. Итак, у него есть тело одной из самых могущественных ведьм. Необходимо было вернуть ей душу. А в этом ему поможет Гримуар Тенебриса, спрятанный на Земле.

»» 24.07.15 21:50 Земля
_________________

- Ты знаешь, что нас ждёт там, после того, как шагнём с края пропасти?
- Или полёт или падение. Выбор невелик.

Это было настоящим сумасшествием. Вернее, продолжало им быть. Что он едва слышно произнёс прежде, чем склониться над моей шеей? Можно ли меня пробовать? Ему не нужно было разрешение, которое я бы в любом случае дала мужчине по собственной воле. Он брал всё сам. А я чувствовала себя пленницей-бабочкой, попавшей в паутину. И чем сильнее я пыталась воззвать к доводам притихшего рассудка, тем больше путалась в том плену, в котором так сладостно было оказаться. Ощущение могущественной силы, которую источал незнакомец, тепло его тела, которое я ощущала, будучи до сих пор крепко прижатой к нему вплотную, - всё это сводило с ума, доводило до исступлённой грани. Если бы он не хотел меня попробовать, я бы сама умоляла его сделать это.
Тонкий, едва слышный вскрик сорвался с моих уст, когда кожу шеи прокусили клыки мужчины, и он сделал глоток моей крови.
Ещё несколько минут назад я бы отправила на плаху любого, кто хотя бы подумал о подобном. Вкусить крови самой королевы Шезгарта... За такое была только одна цена - смерть. Ему же, мужчине, который не удосужился даже назвать своего имени, своему безымянному сумасшествию я готова была предложить и свою кровь, и свою плоть... Возбуждение, которое рождал его укус, было таким острым, что я едва не взрывалась от наслаждения, что сковывало моё тело.
Тонкие пальцы зарылись в волосы на затылке незнакомца, я притягивала его голову к себе ещё ближе, словно желала, чтобы он стал частью меня. И я не хотела, чтобы эти минуты заканчивались. Пусть заберёт всю мою кровь до капли, лишь бы только не отпускал. Пусть заберёт и душу, и тело...
Отрезвление пришло внезапно, словно кто-то, наконец, вернул мне разум. Я, королева Шезгарта, стою напротив мужчины, готовая отдаться ему как последняя шлюха. И он это прекрасно знает. Просто не может не знать, что именно со мной происходит... Не может не чувствовать возбуждения, витающего в воздухе.
Он отстранился, глядя в моё лицо своими удивительными зелёными глазами, и я только теперь смогла разглядеть его в подробностях. Печать усталости сковала его черты, словно он был странником, который проделал слишком долгий путь. Что-то знакомое было в его облике, и я отчаянно пыталась понять, что именно. Его губы были перепачканы моей кровью, и мне хватило только одного взгляда на них, чтобы вновь почувствовать острейшее возбуждение. Почти на грани. Как перед шагом в неведомую мне пропасть. Приподнявшись на носочки, я обхватил лицо мужчины ладонями и мучительно-медленно провела по его губам языком, слизывая алую влагу. Лёгкое касание, пропитанное желанием скользнуть в его рот, чтобы познать сладость его поцелуя.
- А я очень вкусная, правда? - шепнула я, чуть отстранившись и продолжая смотреть в его глаза. - Тебе понравилось меня пробовать?

»» 25.07.15 00:54 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- М-м-м, значит, ученица... - протянул я, наблюдая, как ее голова движется у моих бедер. Шелковый язык, чувственные губы и ловкие пальцы подгоняли меня к разрядке, но я не хотел доставлять Ксандре такого удовольствия. Излиться в ее горячий рот - отдать драгоценную частицу себя. Нет, она пока не достойна. Я все еще раздосадован попыткой побега.
Запустив руку в волосы девушки, перебирая ее длинные пряди, я медленно намотал их на кулак и резко дернул назад. Она выпустила мой член из припухших губ с влажным звуком и застонала от боли, не понимая, почему ее прервали.

- Смотри на меня, ученица, - потребовал я.
Она медленно подняла глаза, полные слез.

Кто сказал, что Бог Разврата добр?
Тот, кто думает, что разврат сплошное удовольствие - глупец. Разврат - это насилие, перед которым трудно устоять. Похоть отключает разум.
Всегда ли, подчинившись сиюминутному сексуальному желанию, люди удовлетворены тем, что сделали?
Нет, чаще всего жалеют, испытывают муки, что не остановили себя, легли под демона соблазна.
Неужели после случайного секса никто из людей не стоял под душем, чувствуя свое тело грязным?
Но раскаяние не смоешь горячей водой!
Я не говорю о любви. Только о похоти, разврате.
Я тот, кто внушает грязные мысли, толкает к разврату, отключая разум, а после упивается раскаянием. И опять внушает грязные мысли. Круговорот, из которого не выбраться. Я не отпущу.
Я подсаживаю на чувственный наркотик. Сладость оргазма и боль раскаяния.

- Все, что ты знаешь о сексе - забудь. Мне не нужны самоучки. Им не место рядом со мной, - не отпуская ее взгляда снизу, я застегнул ширинку. Конечно я лукавил, любая женщина может доставить удовольствие, но мне захотелось, чтобы Мышка стала спутницей Бога Разврата в путешествиях по мирам. Опытной, развращенной, моей.

Ксандра еще не понимает, какую ей предстоит пройти школу. Замок в Мире Корр-У уходит глубоко в толщу скалы и имеет миллионы запутанных путей, проходов, коридоров. Он не просто жилище бога. Он инструмент бога. За каждой дверью - тайна.

Способность любого бога - быть вездесущим. Мой замок - огромный портал. За закрытой дверью - свой мир, своя эпоха, свое время. Хотите посетить Землю времен короля Солнце? Только откройте нужную дверь. Фестиваль хиппи в Вудстоке? Еще одна дверь. Хочется узнать вкус девственницы? Толкните эту дверь и попадете в монастырь, где наутро будут усиленно замаливать грехи, не веря, не понимая, как могли ночью сойти с ума от похоти. А я всего лишь открыл дверь.

- Мышка, ты готова?

»» 20.11.15 11:40 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Что-то было не так. Неужели за шесть месяцев я потеряла квалификацию и разучилась сводить мужчин с ума? Таким вопросом я задалась, когда Теодор прервал меня на самом интересном месте. Сжал горсть моих волос в ладони и убрал от своего паха. Да так больно, да так обидно стало, что на глазах выступили слезы.
Хотя, что он там говорил о себе? Что он - Бог Разврата? Если так, то я точно безвозвратно потеряна.

И я смотрела. Униженная, изнывающая по его ласкам так, что гудело все тело, хотя я их даже не знала. Лишь на уровне каких-то инстинктов ощущала, на что он способен. Он как жаркий огонь, обещающий спалить меня в пепел. И хоть я всем нутром чувствовала исходящую от него опасность, была готова прыгнуть в самое пекло. Ради него одного.

Поначалу его слова озадачили, потом стало страшно интересно, о чем он говорит? Если в сексе есть что-то такое, чего не знаю, я не просто безвозвратно потеряна, я погибла. Ведь если он не отпустит, я не уйду. Блин, думай, Ксю, думай мозгами! И давай уже дыши!

Я не сразу поняла, о чем он спрашивает. Он делает мне непристойное предложение, на которое у меня язык не поворачивается ответить «нет». Хотя одна часть меня, маленькая, трезвая и злобная, этого очень хочет. Так и топает внутри меня ногами со своими скучными требованиями, и кричит «спасай свою шкурку». Но этого так мало, когда я готова пойти за ним. Но только не раболепно, не ползком или на коленях по его горчим стопам. Поэтому я поднимаюсь с колен, когда он уже не держит. Не держали меня и мои ноги, так что пришлось искать опору. И я схватилась за шею Теодора, прильнула, ударяясь носом об его щеку, выдохнула. Прикусила свою губу, чтобы не впиться в его рот. Где-то на заднем плане услышала свой жалобный стон, сердце уже давно стучало где-то внизу живота. А он просто смотрел, и на губах его играла холодная улыбка искусителя. Мне захотелось ее стереть, съесть, чтобы не упивался своей победой надо мной. Я падшая, но еще не павшая. А еще обиженная и взбешенная, что меня прервали, одурманенная алкоголем, сейчас самая смелая и катастрофически неудовлетворенная женщина. Как ему такая смесь? Мне - невыносимо. Хочет лишить меня сладкого? Пусть попробует еще раз.
- Разве у меня есть выбор? – спросила, снова расстегивая его ширинку. - А если даже и есть, как жаль, что я его не вижу. Не правда ли? Так что да, - выдохнула ему в щеку. - Я готова. Так покажи мне то, чего я еще не знаю. Сейчас.
После чего просунула руку в его штаны и обвила пальцами горячую плоть, обозначая, что это - мое, и наконец стерла с соблазнительных губ ту самую улыбку, которая так невыносимо злила и притягивала к себе мой рот.



»» 24.11.15 15:52 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- У-у-у, какая настойчивая Мышка, - я прижал податливое тело к себе, вдохнул запах ее волос, прошелся губами по четко очерченной скуле, провел языком по контуру губ … но не поцеловал.

- Я покажу тебе, что происходит с людьми, которые ослушались, были своевольны.

Я отступил на шаг от Ксандры, прервав касание наших тел.
- Иди за мной.

Сомневался ли я в ее умениях? Нет. Мог ли научить чему-нибудь новому? Навряд ли. Почему тогда не дал ей желаемого и собираюсь преподнести урок? Мышка потеряла страх. Она не понимает, что земные законы здесь не действуют. Она, не ведая того, ходит по грани: сейчас ты живешь, дышишь, испытываешь желания, а через мгновение - ты прах, ничто.

Со мной нельзя вести себя так, словно я человек. Я не земное существо. В моей власти карать и миловать. Я сломаю ее мировоззрение, и она поймет, что всего лишь песчинка, которую ветер сдует с моих ладоней и не заметит.

Почему меня разозлил побег Ксандры? Скараны быстро среагировали и указали дверь, в которую она вышла. А дверей в замке в Корр-У неисчислимое множество. Достаточно открыть одну и ту же дважды и ты не найдешь за ней прежнего времени. Нечаянно попавший туда сгинет, не вернется. Мне проще забыть о человечке, чем искать ее во времени и мирах.

Пока Ксандра ничем не отличилась от миллиона женщин, побывавших у моих ног, но я не привык расставаться с ними по их желанию. Я приветствую только одно желание – мое.

Петляющие подземные переходы южной части замка вели нас к нужной двери.

- Как я ориентируюсь в этих длинных коридорах, Мышка? Достаточно представить, кого или что хочу увидеть, как красная, невидимая тобой нить указывает путь. Если бы тебе пришлось одной идти этим путем, то он занял бы годы. Со мной мы достигнем цели за считанные минуты.

Не оглядываясь на Ксандру, пытаюсь объяснить:

- Представь себе полотно ткани, на котором неведомая швея делает стежки: игла воткнулась в ткань сверху, потом проколола ее снизу, потянула красную нить, и так бесконечное количество проколов, пока полотно не будет прошито от края до края. Это и есть наш путь. Мы с тобой должны пройти его от самого начала до того места, где швея сделала последний узелок. Но путь по нити будет гораздо короче, если потянуть за нее и собрать полотно в сборку. Путь сокращается до минимума.

Я остановился у деревянной двери с вырезанной римской цифрой «один». Как только я открыл ее, моя одежда исчезла. Вместо брюк на мне оказалась красная тога с золотым шитьем по краю. Ксандра же лишилась всякой одежды.

- Что тебя смущает? – приподняв одну бровь, я осмотрел ее совершенное тело. - Нагота? Поверь, туда, куда мы идем нагота в порядке вещей.

И шагнул в темноту, полную звуков сладострастного соития: стонов, криков, плача. Раскинув края тяжелого занавеса мы с Ксандрой оказались в огромном помещении, освещенном огнями факелов.

По центру раскинулся бассейн, где плескались голые мужчины и женщины. На мраморных ступенях лежали, сидели, стояли бесстыдно совокупляющиеся пары. Иногда пары распадались и присоединялись к другим, начиная новое эротическое действо. Если приглядеться, то можно было заметить, что некоторые мужчины жарко целовали вовсе не женщин, а красивых юношей, а между ног пышнотелых патрицианок пристроились не менее пышнотелые девы, лаская губами и языком их исходящие соком уже не потайные места.

Стоило мне появиться, как жаркие потоки похотливого желания достигли тех, кто сопротивлялся вступлению в круг моих поданных. Стоящие у входа в помещение женщины, на лицах которых до этого читалось брезгливое выражение, вдруг скинули свои одежды и присоединились к группам бьющихся в экстазе. Нетерпение заставляло их отталкивать соперниц и бороться за мужские тела, подставляя свои груди жадным рукам и горячим ртам, пропуская напряженные члены в свои жаждущие щели.

- О, мой Бог! - к моим ногам припал римский император, к которому с детства прилипло прозвище "Сапожок". - Прости, что звал тебя, но я действовал во благо.

- Что на этот раз?

Пока он поднимался, хватаясь руками за мою тогу, я обернулся к застывшей Ксандре.

- Познакомься - Гай Цезарь Август Германик. Я откликнулся на его зов, так как он один из самых ревностных моих служителей.

И уже тише добавил:
- Калигула еще не знает, что я пришел в последний раз. Его время истекло. Совсем скоро он будет убит. За что? Он возомнил себя богом. А мы, боги, не прощаем этого смертным. Даже императорам. Нас нельзя злить. Запомнила, Мышка?

- Мой бог! Посмотри! Теперь тебе служат не только шлюхи, но и знатные патрицианки. А сегодня и жены сенаторов, - Калигула обвел рукой помещение. - Я не мог их заставить. Но твое появление сломило их дух. Не желаешь ли попробовать девственницу? Пойдем! За стеной купальни идет свадьба!

Безумный блеск глаз Калигулы, струящийся по его лицу пот, торопливая речь показывали, в каком возбуждении он находится. Я махнул императору рукой, приказывая удалиться. Двадцатидевятилетний трибун бежал, перепрыгивая через тела, и вскоре исчез за очередным занавесом, разделяющим дворцовые помещения.

- Тебе интересно посмотреть на изнасилование и невесты, и, возможно, жениха, Мышка? Нет? Право первой ночи, поддерживаемое всеми императорами. Разве, что следующий, Клавдий, никогда не прикоснется к мужчине. Смотри, он тоже здесь. Клавдий будет мешать мне, вводить противодействующие разврату законы. Глупец! А вот и его будущая жена Мессалина. Сейчас она юна, стройна, но уже необычайно похотлива. Запомни ее.

Оглядев купальню, стены которой отражали сладостные для моих ушей звуки соития, оглянулся на Ксандру.

- Ты возбуждена? Не желаешь присоединиться? - я потрогал ее сосок, который сжался в тугую горошину.

Показывая Ксандре божественную власть над людьми, я оставил ей право выбора, не воздействуя на нее своей силой. Если бы я применил хоть толику, она бы уже извивалась под одним из адептов похоти.

»» 25.11.15 19:33 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Теодор настойчиво сводил меня с ума. Дразнил, но не давал желаемое. Его выдержке можно было позавидовать. Вместо того, чтобы взять меня, он куда-то повел. И я пошла, странным образом готовая исполнять любой его каприз, готовая ждать и терпеть.

Его голос был подобен невидимой ласке, ощутимой на коже. Хотелось чтобы он говорил и говорил, не останавливаясь. Чтобы шепотом по самым зудящим местам. Но от смысла слов я вдруг почувствовала себя виноватой. Возник острый порыв упасть на колени и молить о прощении у его ног со слезами на глазах. Но я вовремя взяла себя в руки, ведомая Теодором по коридорам подземелья. По дороге он говорил мне странные вещи, о каком-то полотне и его нитях, смысл чего мне сложно было понять, поэтому я просто слушала и покорно шла следом, пока мы не остановились у какой-то двери и не вошли внутрь.
Стоило переступить порог, как моя одежда странным образом испарилась. А Теодор оказался одет в красную тогу с золотым шитьем, и вид у него был такой божественный, что слепило глаза от его красоты. Я так залюбовалась им, что не сразу увидела окружение. Обстановка словно ударила по глазам. В огромном и красивом зале в римском стиле происходила настоящая оргия. Масса обнаженных тел, которые занимались сексом в самых разнообразных позах, различным составом пар. Хотя, какие пары? В этой массе почти невозможно было выделить пары. Здесь девушки откровенно ласкали девушек, пока их трахали мужчины, целующие других мужчин. Меня окружили стоны, звуки шлепков и жарких поцелуев. По ногам потекло. Шагая за Теодором босыми ногами, я лишь пыталась ни на кого не наступить, не касаться. Стараясь обойти одних, наткнулась на других. С писком отскочила, когда чья-то рука погладила по бедру. С трудом отвела глаза от одного сексуального черноглазого атлета, который вбивался в девушку, стоящую перед ним на четвереньках. Заметив мое внимание, он протянул мне руку, позвал к себе, и я поспешила отвернуться, лишь бы не поддаться порыву.
Догнала Теодора в тот момент, когда он уже с кем-то разговаривал, при этом представил собеседника и мне:

В этот момент меня пронзило осознание, что все происходящее не сон, а самая настоящая реальность, и что эта реальность не моего настоящего времени. Я в Риме времен Цезаря, а рядом со мной Бог Разврата и император Рима. Захотелось упасть в обморок, но быстро испугала участь, что с моим телом без моего ведома тут могут сделать.

Я слушала Теодора с трепетным ужасом, понимая одну простую истину – это все он. Все происходящее здесь его рук дело, его власти. Как тогда, когда он появился в моем баре, когда впервые его увидела. Я вела себя хорошо целых полгода, чтобы попасть в сети Бога Разврата, чтобы погибнуть от его рук или непосредственно в них, и бежать уже некуда.

С этими словами его пальцы коснулись мое груди. Обожгло словно настоящим огнем. Очень хотелось, чтобы он продолжил, чтобы наконец подмял под себя. Только он. Кто не спешит с этим, уже не раз отталкивая. Самый искусный, самый жестокий. Куда я теперь от него или против его воли? Да еще как назло в своей стихии. Слишком давно исправно ему служу. Накрыла его руку своей и потянула вниз, от груди по животу, проталкивая между ног, чтобы он лично убедился в моем возбуждении. Чувствуя горячие пальцы, умирая по любой его ласке, прильнула к желанному телу.
- Желаю желать все то, чего желаешь ты, мой бог, - тихо сказала только ему.

»» 09.12.15 18:11 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- М-м-м, - я облизал палец, который только что побывал между ног возбужденной Ксандры. - Сладкая...

Она стояла, тяжело дыша. Ее соски подрагивали в такт биению сердца, гладкая кожа поблескивала от выступивших капелек пота, рот был слегка приоткрыт, а влажный язычок спешно облизывал губы, что говорило о крайней степени ее возбуждения... Да, в термах становится жарко!

- Чего же я желаю? Взять тебя на глазах у всех? Нет... Боюсь, многие из присутствующих не выдержат той волны оргазма, что окатит их, когда я кончу. Мышка, я не могу уничтожить цвет похотливой империи, иначе власть захватят плебеи. У меня свои планы. Если не хочешь оказаться в клубке тел, держись рядом со мной.

Не оглядываясь на Ксандру, я двинулся к бассейну, на ступенях которых резвилась Мессалина. Она только что оседлала крепкого юношу, сев на его огромный член. Сзади нее появился стареющий сенатор Прокл. Скинув белую тогу, он стал судорожно мять свой сморщенный стручок, с вожделением глядя на пышный зад девы. Однако, истерзанный временем и частыми оргиями орган никак не желал оживать.

- Мессалина, душа моя, - начал я, встав над ней. - В твою сокровищницу с заднего входа хочет проникнуть дряхлый Прокл.

- О мой развратный бог, неужели ты стал заботиться о своих недостойных рабах? Да и чем может навредить мне сей отживший орган? Разве что сдуется, едва ткнувшись во врата блаженства?- Мессалина подняла голову, с усмешкой глядя на меня, растягивая в улыбке покусанные губы. Ее большие груди хлопали о тело атлета, закрывшего в экстазе глаза.

Ну-ну. Молода еще, не объезжена. Объездим.

Я вернул ей улыбку.

- Прокл, что ты готов отдать, чтобы испытать сильнейший оргазм?

- Если у меня будет член как у жеребца, и я протараню им сладкую задницу Мессалины, отдам жизнь!

Прокл настроен решительно. Он богат, достиг всех возможных высот в сенате, но тело подвело его, перестав дарить радость от совокупления. Только боль и разочарование. Как бы ни облизывали, как бы ни теребили руками его член юные девы и умелые мальчики, разрядка не наступала.

- Принято, - качнул головой я, видя, как загораются мутные глаза Прокла. Мессалина перестала улыбаться, чувствуя неладное.

Зайдя за спину сенатора, я со всего маха ударил его по морщинистой заднице. В этот же миг, словно черт из табакерки, выскочил из старческой неволи его член. Я наклонился к уху Прокла и подул в него.

Как бы не перестараться! Сила моего выдоха в его теле преобразовывалась в мужскую силу.

Где недавний стручок? Между ног сенатора торчал огромный член, влажно поблескивая крупной головкой.

- А-а-а! - одновременно закричали Мессалина и Прокл. Один из них радовался, другой предвкушал болезненное приключение своей задницы. Нельзя смеяться над богами.

- Как только ты выйдешь из нее, жизнь покинет тебя, - предупредил я Прокла, который уже целился в желанную сокровищницу, стоя на коленях. Он сдержанно кивнул головой.

- Готовься, детка, тебя ждет долгая ночь, - я наблюдал, как напряглась Мессалина. Она хотела соскочить со своего молодого любовника, но тому понравилось, как от страха сжалось ее лоно, и наотрез отказался покидать его, крепко обхватив и прижав женщину к себе.

- Пока тебе не стало совсем хорошо, скажи мне, Мессалина, где твой кошелек? - Я низко наклонился, вдыхая запах ее тела. Сколько мужчин она сегодня объездила? Девочка начала свой развратный путь слишком рано, еще в тринадцать лет. Но Мессалина будет верно служить мне всю жизнь, поэтому стоит подарить ей наслаждение.

- К-к-какой кошелек? - она пыталась повернуть голову, чтобы начать умолять Прокла, но тот уже обхватил ее за талию и сипло дыша ей в волосы, намереваясь сделать решительный ход. - Я все отдам, только избавь меня от боли!

- Мне нужны твои монеты. Твои, а не с изображением уродливого Калигулы.

Она извернулась, освобождая руки, и громко хлопнула в ладони. Спустя мгновение перед нами появилась нагая рабыня.

- Отдай ему тот кошель, с которым я пришла сегодня утром, - приказала Мессалина девушке и тут же обернулась на меня.

- Умница, - прошептал я и поцеловал ее в губы. Мой поцелуй совпал с возгласом Прокла, кричавшего от радости. Его мечта сбылась. Следом за ним закричала Мессалина. И ее крик не был криком боли.

- Блаженство, острый экстаз и каскад оргазмов - вот что ее ждет долгой ночью. Прокл хочет жить. Может быть, его сил хватит и на утро, - я встал на ноги и обнял застывшую рядом Ксандру. Я ни на минуту не забывал о ней. Скоро она поймет, зачем мне нужен кошель будущей императрицы. - Мышка, ты готова?

Почувствовав, что мне в руку сунули тяжелый мешочек с деньгами, я накинул свою тогу на голову Ксандры, крепко прижался к ее телу и поцеловал в губы так, что она забыла, где находится.

А находилась она в скоростном лифте, который гнал на шестидесятый этаж башни Трампа в Лас-Вегасе. Номер для новобрачных, это то место, где Ксандре понравится. Большой траходром, шикарный бассейн, где пузырьки шампанского ласкают кожу и опьяняют сознание, и множество поверхностей, к которым она прижмется то попкой, то грудями, то коленями. Как монета ляжет.

- Нет, мне не нужны были монеты Мессалины, чтобы просадить их в казино. Тебя ждет иная игра, Мышка. Ты хотела секса с Богом Разврата? Ну, что же, испытай свою судьбу.

Я протянул Ксандре кошель с деньгами и, улыбнувшись, как можно ласковей, предупредил:

- Вытаскивай по одной монете.

Рука Мышки дрожала то ли от возбуждения, то ли от страха. Она не знала, что в кожаном мешочке лежат специальные монеты, выпущенные для расчета с блудницами, под названием "спринтии".

Ксандра с удивлением рассматривала медную монетку, на одной стороне которой изображалась эротическая сцена, а с другой римская цифра - денежный эквивалент оказанной услуги.


Налив в бокалы шампанское "Дом Периньон", я отдал один Ксандре.

- Твой ход, Мышка.

»» 09.12.15 20:10 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

ысокие стены Каменного монастыря скрывали от глаз случайного путника тайную жизнь братьев. Только-только первые лучи солнца касались вершин крестов, венчающих любую возвышенность в монашеской обители, будь то купол или могильный холм, а братья стояли уже полукружием на утоптанном заднем дворе и разминали застывшие за ночь мышцы, раскручивая в своих крепких руках боевое оружие, сходясь в битве попарно. Не каждый смертный выдержал бы бои братьев, что они с усердием устраивали до самой утренней трапезы. Только проверенными людьми, прошедшими сложные испытания и оставшимися после них живыми, пополнялось число братьев в обители.

Единожды монахи сделали исключение, найдя на лесной тропе Зандра, пришпиленного длинной стрелой с зеленым оперением к телу юной эльфийки. Вокруг них лежали трупы спутников, поверженных в одно мгновение неведомой силой, искрошившей их в кровавое месиво.

- За этим охотились, - кивнул брат Бартоломео на того, в чьей груди торчало оперение стрелы. - Он здесь главным был. Остальных убрали как ненужных свидетелей. Должно быть знатная птица.
- Недавно напали, - один из монахов тронул пальцами щеку девушки. - Тела остыть не успели.
Под ногами монахов расползалась густая кровь, лениво смешиваясь с дождевой водой.

Подковы, оставившие четкий след на жирной земле, показывали, что напавшие поджидали отряд, хоронясь за стволами вековых деревьев да густой порослью папоротника.
- Даже оружие не успели вытащить, - брат Гвенар оглянулся на старшего. - Похоронить надо бы.
Тот кивнул головой.
- Вещи осмотрите, может что приметное найдете. Нам нужно знать, кого к праотцам отправили, - брат Гийом тяжелым посохом показал в сторону намертво скрепленной стрелой пары.
- Нет, так стрелу не вытащить, - обратился он к монаху, склонившемуся над мертвецом. - Обломай ее со стороны оперения и потяни за острие, что торчит у девы из спины.

Недавно прибывший в обитель молодой монах густо покраснел, ругая себя за оплошность. Хотя лицо Юлиуса закрашивали белила, уши, видневшиеся среди редких волос, остриженных под горшок, не могли скрыть жара стыда. Он быстро накинул спавший на плечи капюшон, почти полностью закрывая свое лицо, прячась за ним от острого взгляда брата Гийома. На узорчатой ткани капюшона влажно проявились пятна чужой крови.
Еще раз вместе с братьями перевернув спаренные тела, молодой монах потянул укороченное древко стрелы, глянув в распахнутые глаза девушки, что с укором уставились в спину недавнего спутника.
- Ей не больно, - прошептал он, словно извиняясь за свои действия. Пришлось разрезать ее одежду, чтобы добраться до наконечника. Кожа, еще не утратившая свой живой цвет, тускло светилась через прореху набухшей от дождя и крови ткани.

Когда стрела покинула первое тело, все услышали болезненный выдох мужчины.
- Он жив? - изумился Гийом. - Да оттащите от него тело девы, чего копаетесь?
- Ее руки связаны у него на животе, - проговорил брат Гвенар, освобождая свой нож из ножен, что плотно прилегали к его голени. Он ловко срезал крученую веревку, показав юнцу, что мастерски владеет острым оружием.

Эльфийка раскинула руки, наконец получив свободу.
Юлиус с сожалением смотрел на ее красивое лицо.
Надо бы завернуть деву в плащ, чтобы земля не замарала столь дивные черты, - подумал он, отбросив в сторону обломки стрелы.

- Посмотрите, у него на груди амулет Странника! - воскликнул брат Бартоломео, вертя тяжелый кругляш в руках. - Обычно таких пара: Прах и Жизнь. Это он не дал умереть!

Так в Каменном монастыре появился еще один житель. Очнувшись, он назвал свое имя. Братья расслышали "Зандр", а Алекзандр не противился. К чему настоящее имя, если он кроме него ничего не помнит?
Однако братья убедились, что тело Зандра помнит боевые навыки, а голова его быстро заполнилась нужными знаниями. И не только бытовыми. Зандр оказался весьма ученым человеком. Яды стали его основным занятием в монастыре. Он легко различал ядовитые растения, готовил из них отвары, что несли мгновенную гибель. Или смерть, растянутую на года. Все зависело от того, чего добивались монахи.
Он выходил за стены монастыря только для того, чтобы собрать нужные ему травы. На грядках у южной стены густо зеленели и цвели только брату Зандру ведомые растения. Отчего прочая братия и близко не подходила к его вотчине.

Все было спокойно в душе Алекзандра, пока однажды не пришли сны.
Простое совпадение или знак свыше, но страшные сновидения начались в тот момент, когда монахи принялись раскапывать колодец, что был завален камнями десятки лет назад. И чем больше из колодца вытаскивали, тем яснее виделись сны.
Ему бы закричать, воспротивиться, но он сам жаждал развязки. Хотел знать, кто он? Алекзандру казалось, что колодец поможет приоткрыть завесу над его прошлым.
Кто такая Ариэль? Мертвые губы девы в его снах неустанно шептали это имя, сводя его с ума, не давая продыха длинными ночами.

»» 04.01.16 12:56 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

ойдя до грядок, Зандр вытащил из сумы, перекинутой через плечо, несколько холщовых мешочков, склянок из мутного стекла и вязанные рукавицы, которые немедля одел. Аккуратно срезая небольшим ножом побеги, цветы и ягоды, он укладывал их отдельно друг от друга и тщательно завязывал тесемки на мешочках или затыкал деревянными пробками горлышки сосудов. Ни капли сока не должно было попасть на руки, поэтому, закончив работу, он осторожно снял рукавицы, вывернув их наизнанку. Сильный яд мог впитаться и через кожу.

Вернулся он в монастырь другим путем, пройдя через кладбище, где приметил травы, которые срежет ночью. Для сбора всякого растения свое время.
Зандр ни сколько не удивлялся, что на могиле монаха, отличавшегося неуправляемым, злобным нравом, обильно росла Бешенная ягода, а холм, почившего прошлым летом Юлиуса, густо украшали нежные полевые ромашки. Цветы сами выбирали подходящее для себя место.
Постояв немного над могилой умершего молодым монаха, Зандр вздохнул. Юлиус всегда отличался добрым нравом, за что и поплатился - промедлил, пожалев плачущую прекрасную деву, хотя знал, что она коварная ведьма. Эх, не следовало ему идти в Каменный монастырь, где братья больше занимались ратными делами, чем чтением молитв.

Несмотря на то, что Зандр являлся отменным воином и мог противостоять не одному, а двум, трем сильнейшим братьям, его никогда не брали с собой в походы против нечисти, берегли. Даже витиеватый знак принадлежности монастырю на нижнее веко ему не нанесли.
- Зачем тебе? - спрашивал настоятель Гийом. - Мы все знаем, что ты свой, а чужих ты никогда не увидишь.
Старший монах так и не признался, в чем причина столь бережного отношения к Зандру. Он всякий раз приводил разные доводы: то "ты еще не оправился", то "мы не можем рисковать лучшим алхимиком". Алекзандра словно прятали от внешнего мира. В этом крылся еще один резон, почему он решил никому не рассказывать о своих страшных сновидениях и об их очевидной связи с колодцем.

Набрав цветков ромашки, которая в больших дозах тоже ядовита, Зандр заторопился. Ему нужно успеть разложить по местам склянки-мешочки, помешать томившееся на медленном огне еще с вечера зелье, две капли которого сделают послушным твоей воле любого человека, а если дать три, то он останется на всю жизнь неразумным, словно малое дитя, убрать в темное место подсохшие за ночь листья пыльника, что в толченом виде застит глаза, и просто напиться воды с добавлением капли живисила. Алекзандр принимал его с тех пор, как начались изматывающие сновидения.

Забежав в свою просторную келью, что служила ему и лабораторией, он торопливо выполнял намеченное, прислушиваясь к шуму во дворе, где братья собирались для тренировочного боя. Лязгало металлическое оружие, глухо стучали деревянные посохи, которые только с виду казались обыкновенными, но в каждом из них находилась острая пика, открывающая свое смертоносное жало при надавливании ногой в определенном месте у основания.
Зандр примкнул к сотоварищам, когда брат Бартоломео начал распределять бойцов по парам. Алхимик знал, что будет последним, и ему дадут двоих новичков, чтобы пропустить их через "зандровский жернов" - так с уважением называли его технику боя. Выдержавшие его убийственный натиск могли выстоять против любой силы. Не выдержавших он сам потом долго лечил изобретенными им примочками, после которых заживали любые раны и переломы.
Уставший, но счастливый, возвратился Зандр в свою келью, где съел с вечера запаренные зерна пшеницы, для вкуса добавив туда дикого меда и лесных орехов. Он никогда не ходил на раннюю трапезу со всеми вместе, предпочитая обдумывать во время еды новые рецепты ядов и лекарств. С утра голова была яснее.

Когда он заменил брата Гвенара, подняв из колодца с помощью вертела несколько корзин с грунтом, солнце уже начало припекать. В летнюю пору все работы вне тенистых помещений монахи старались завершить до полудня.

Спускаясь по веревочной лестнице, Зандр представил, насколько колодец облегчит жизнь братьям. От монастыря до реки было далековато да и много в двух деревянных бочках не привезешь, а надворное хозяйство постоянно требовало воды.
Его мысли прервал неясный шепот. Он был таким неожиданным, что Зандр сорвался с лестницы, больно ударившись о деревянный сруб, которым укрепляли стенки колодца.

Замерев, Алекзандр стал прислушиваться.
Видно, показалось, решил он через некоторое время. Брат Гвенар не смолчал бы, обязательно поделился.
На дне стояла такая тишина, что Зандр слышал собственное дыхание. Потерев ушибленное плечо, он встал и взялся за лом, удобно прилаживая его в руках, чтобы избежать кровавых мозолей. Только он им замахнулся, как рядом кто-то вздохнул и произнес "Ариэль". Мягкий звук "эль" закружился вокруг него, отталкиваясь от черных стен колодца, и Зандр, схватив лампу, поднял ее выше и закружился следом, пытаясь разглядеть прячущегося в тени.
- Кто здесь? - крикнул он в темноту.

»» 05.01.16 01:57 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

од ногами раздался треск. Так земля лопается от жара, обезвоженная, вылизанная ветрами, не могущая больше оставаться целой, рвущаяся на куски-мозаику.
Зандр наклонился, опустив ниже лампу, пытаясь рассмотреть дно колодца, которое пошло паутиной разломов.
Но трещины появились не от жара - черная жидкость поднималась по ним вверх, тонкой пленкой выстилая, выравнивая все щели, скрывая их под собой. Вот и кожаные туфли, грубо сшитые монастырским сапожником, наполовину погрязли в страшной тягучей жидкости.
- Что за черт?
Зандр попытался выбраться из колодца, но и шагу сделать не смог. Ноги к земле приросли, словно на каждую по пудовой гире повесили.

Закричал он от бессилия и страха, чуя, что вода та мертвечиной пахнет, но крик его рассеялся в высоте колодца. А черная жижа уже до колен поднялась.
Нечеловеческий вой вырвался из груди Зандра, сродни волчьему, что часто слышался в ночи за монастырской стеной. Волосы на его голове зашевелились, когда понял он, что не вода колени его обхватила, а черные руки. И руки эти продолжают вверх тянуться, хватаясь за складки его одежды. За ними ползло черное тело, какое-то неправильное, плоское, словно и не тело вовсе, а кусок ткани, вымоченной в смоле.
И смотрели из этой черноты на Зандра, пытающегося вырваться, хватающегося руками за воздух там, где ему казалось должна быть спасительная лестница, яркие глаза, горевшие неживым светом, и слышался ему голос, тот самый, девичий, что недавно кричал ему "Ариэль", но в этот раз гадко смеющийся, издевающийся над его немощью.

- Что, Алекзандр, страшно с жизнью расставаться? - чернота обхватила тело, не давая сделать полный вдох. Голова жуткого существа уже лежала на нго плече и шептала в ухо, плюясь смрадной водой.
- Кто ты? - выдавил он из себя.
- Та, которая звала тебя, манила снами, а ты тянул, не шел...
- Что тебе нужно от меня?
- Правильно мыслишь! Ты мне нужен. Помоги на волю выбраться. Иначе погибнешь. Задушу тебя, - на горле Алекзандра сомкнулись ледяные пальцы невероятной силы, готовые в любой момент сломать ему шею.
- Почему я? Почему меня ждала? - Зандр лихорадочно соображал, как поступить, взвешивая, не погубит ли себя и братьев, если согласится, смалодушничает.
- Только тебе под силу меня из колодца вытянуть, - хватка ледяных пальцев на шее ослабла. - Ты не человек, в отличие от других.
- Какая мне выгода? - слова, что он не человек не смутили, а даже обрадовали Зандра. Его столько времени мучили подозрения, что он иной, что отличается от людей. И вот подтверждение его догадкам. - Вытащу тебя, а ты уморишь и меня, и всех вокруг. Ты ведь Колодезная ведьма?

- Догадался, значит, - хихикнула ведьма. - Есть у тебя резон, Алекзандр. Разве ты не хочешь знать, кто ты? Я помогу, я многое ведаю. Разве сновидения, что я на тебя насылала, не показали, как ты смерть свою принял? И как медальон, что до сих пор на груди носишь, спас тебя? И имя девки, что из-за тебя погибла, разве тебе не знакомо?
Сомнения мучили Зандра. Жить хотелось, но как верить ведьме?
- Лучше здесь остаться, чем с грехом жить.
- Вот до чего тебя братья довели, - ведьма сокрушенно цокнула языком.- Боишься, сомневаешься. А ведь не такой ты. И по их вине о себе ничего не знаешь. Они же тебя в неволе держат, не позволяя памяти вернуться.

Не дождавшись ответных слов монаха, ведьма вздохнула.
- Хорошо. Заключим договор. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Монахов не трону, если меня с собой заберешь.
- Почему ты решила, что я уйду?
- Я знаю. Тебе здесь не место. А чтобы братьям не оставлять такой сюрприз как я, возьмешь меня с собой. По рукам?
- Не обманешь?
- Нет мне интереса на этой земле оставаться. Один раз поймали и второй раз смогут. По рукам?
- А как тебя спрятать? Братья сразу поймут, кого я из колодца вытащил.
- А я повисну на твоих плечах черным плащом. Тело мое тонкое, долгой неволей изможденное, я и ходить пока не могу.

Зандр с сомнением покачал головой.
- Поверь, братьям не до тебя будет, - заверила его ведьма, и тут же под ногами монаха забулькала вода, освобождая из вязкого плена. Смог он одну ногу приподнять, потом вторую, и чем больше вода снизу поступала, тем легче становилось двигаться. Даже лестница не понадобилась - чистая вода донесла его до самого верха и вытолкнула за колодезный сруб.

Монахи, увидев, как Зандр вывалился наружу с потоками воды, радостно закричали и кинулись к колодцу. Никто не обратил внимания на черный плащ, болтающийся у него за спиной. Ведьма не ошиблась.
И никто из монахов не удивился, что Зандр не спустился к вечерней молитве и последующей трапезе. Так и раньше случалось, он мог надолго закрываться в своей келье. Только через сутки брат Бартоломео обнаружил, что в келье никого нет, только грязная одежда осталась сваленной в углу.

Долгие поиски пропавшего монаха ничего не дали.
Со временем братья списали пропажу Зандра на волков, которые вдруг перестали приходить к монастырским стенам и призывно выть. Видимо задрали брата Зандра, когда он ночью собирал свои ядовитые травы на кладбище.
У волков же была иная причина: сильный вожак, которого они однажды учуяли, покинул монастырские стены. Им не за чем стало звать его на кровавую охоту.
Той ночью, когда пропал монах, волки, скуля и тявкая, бежали до самого тракта. Они провожали того, кто ни разу не оглянулся, того, за чьими плечами висел черный плащ, намертво обхвативший его шею.

»» 07.01.16 18:31 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________