Эника. Алхимия счастья (нф, олр)

 » Справка. Наша реальность. Что такое шаманизм?

кому интересно, можно ознакомиться со статьей о шаманизме))




[/b]  


Шаманизм (или шаманство)  считается одной из древнейших земных религий, насчитывающей десятки тысячелетий.  В ее основании  лежит вера в общение шамана с духами в состоянии транса.  
В той или иной форме шаманизм существовал у большинства народов Земли. Он связан с магией, анимизмом и тотемизмом и сохранился до наших дней  у коренных народов Северной Европы (саамы), Сибири, Дальнего Востока,  Африки и  у американских индейцев.
 
Однако у шаманизма, в отличие от других религиозных верований, есть ряд несомненных отличий.
 
Прежде всего, следует понимать, что любая религия предполагает некую мифологическую основу, единую для всех ее последователей.  Здесь же мифология даже в пределах отдельно взятой Сибири может отличаться достаточно сильно, а африканский и американский шаманизмы вообще опираются на собственные системы мифов.
 
Вторая особенность связана  с инициацией. Шаманом становятся не по своей воле и не вследствие обучения, а исключительно по воле духа, который его избирает.  Это кардинально отличает шаманов от жрецов культа или последователя какой-либо магической практики, которые принимают решение посвятить себя подобной жизни самостоятельно.
 
Шаманский дар всегда тяжкое бремя для своего обладателя. В раннем детстве или юности будущий шаман переживает глубокое потрясение или  «шаманскую болезнь».  Ее симптомы всегда одинаковы. Это и мучительные душевные переживания (встречи с духами, принуждавшими человека начать шаманить), и физические страдания (эпилептические припадки,  неожиданные потери сознания, резкие и необъяснимые повышения температуры тела и, как следствие, галлюцинации и бред), а иногда избранник может даже впасть на несколько суток в кому или летаргический сон.
У человека, выбранного духами для шаманского служения, собственного выбора уже нет. Так или иначе, духи принуждают  свою жертву подчиниться. После того как избранник начинает шаманить, болезнь отступает, и страдания прекращаются. Смысл этого видится в том, что человек, проходя сквозь мучения и оказываясь перед ликом смерти,  укрепляет свой дух, перерождается и получает новые  знание и силу.
 
В наше время некоторые считают, что шаманы - это кто-то вроде народных лекарей. Или  представляют их себе как людей, наделенных сверхъестественными способностями. На самом деле шаман - это обычный человек, который при посредстве духа-помощника может изменять состояние своего сознания для того, чтобы контактировать с другими измерениями бытия или путешествовать туда для получения знаний и силы.
В обычном своем состоянии, без помощи духа шаман мало на что способен. Только благодаря посредничеству он может исцелять больных, предсказывать, вызывать дождь или заниматься другими магическими практиками.
 
Другое отличие шамана от мага состоит в том, что шаман, как правило,  индивидуалист.  Он не перенимает опыт у своих коллег, не посещает шабаши и ковены, как это делают, например, европейские маги, а предпочитает следовать к цели своим собственным, уникальным путем, полагаясь на ощущения и опыт.
 
От  служителей культа (жрецов) шаманы отличаются тем, что их вера может спокойно включать в себя элементы чужих религий. Шаманизм  легко уживается и перенимает некоторые черты у буддизма, даосизма, вуду или любых других культов, распространенных в данном регионе.
 
Личность шамана во многом предопределяет то, какого духа он получит и воспитает. Исходя из этого, шаманов делят на «белую» и «чёрную» кости. Первые служат добру, носят белую  одежду и ездят на белых лошадях. Вторые отличаются вспыльчивым нравом, легко переступают через моральные нормы и могут равно как помогать, так и причинять вред. Если такой «черный» шаман ощущает нехватку сил, он может заняться вампиризмом, отбирая энергию у других людей.
 
Шаман, как правило, не может полностью контролировать духа, с которым общается. Он служит скорее посредником между миром духов и людей, а иногда просто вынужден следовать  воле того, кому подчинен в служении. Только особо одаренные шаманы могут диктовать духу свою волю.
Сначала дух, помогающий шаману, очень слабый и маленький. Он похож на новорожденного, поэтому его кормят молоком. Кормление не стоит воспринимать буквально. Молоко просто наливается в чашку и понемногу брызгается в воздух или на землю.  Чем усерднее кормить духа, тем быстрее растут его сила и размеры. Между шаманом и духом существует взаимная выгода: дух помогает шаману исполнять просьбы, а взамен получает пищу и воспитание.
Чем старше и сильнее становится дух-помощник, тем больше и разнообразнее ему требуется пища. Его уже не удовлетворяют подношения в виде молока, зерен или жертвенных куриц.  Самые  могущественные духи (особенно из тех, что служат темным силам Нижнего мира) могут, по поверьям, властвовать не только над  самим шаманом, но подчинять себе силу целого рода или даже нападать на посторонних людей. 
Будучи не в силах самостоятельно избавиться от такого сильного, но обнаглевшего  духа, шаманы  иногда обращаются за помощью к священнослужителям (например, к ламе). Если  экзорцист достаточно силён, то он проводит специальный ритуал освобождения. Это чрезвычайно опасное занятие: в случае неудачного исхода окончательно разгневанный дух способен погубить и ламу, и шамана.
В «белом» шаманизме также нужно заручиться поддержкой духа, который будет помогать шаману в обмен на еду. Правда, воспитывая духов, «белые» шаманы не приносят им кровавых жертв. Других отличий  между «чёрным» и «белым» шаманизмом  не существует. Правда,  почему-то считается,  будто большинство «чёрных» ритуалов проводится исключительно ночью.  Однако этнографы, путешествовавшие по Южной Сибири, записали со слов одного «черного кама» следующее: «Только дети верят, будто днём зло спит». Так что на этот счет существуют противоречивые мнения.
 
Чаще всего  шаман входит с духом в контакт, используя ритуалы камлания,  то есть – впадая в состояние транса. Во многих регионах (но не везде) для камлания используется бубен или варган, определённые танцы и заклинания.
Транс не является выражением нервно-психического расстройства, как иногда думают. Эти действия социально и культурно запрограммированы, они ожидаются обществом и предписаны его мировоззрением.  Состояние транса, вызывается и контролируется самим шаманом, он приводит себя в это состояние сознательно, используя самовнушение, напряжение воли, а иногда применяя и галлюциногены. Все это свидетельствует против расхожего мнения о том, что шаманы — психически больные люди. Они не более больны, чем творческие личности в нашем обществе: поэты, музыканты или  актеры. И дар их, примерно, основан на тех же свойствах контакта с трансцендентальным.
 
Считается, что шаман, благодаря своему  избранничеству, способен перемещаться между мирами.  Входя в транс, он отправляется путешествовать  либо в нижний мир (мир духов), либо в верхний мир (мир богов), либо странствует по   среднему миру (миру земных духов-предков и живых людей).  Эти путешествия нужны ему  для достижения практических целей: исцеления больного, предсказания или вызывания дождя. 

 


Уверенность шамана в том, что он может принимать форму своего духа-хранителя  тоже давнее и широко распространенное убеждение. Шаманы якобы  превращаются в волков, медведей, оленей, рыб или птиц. Образ зависит от того, кто является тотемным животным  - хранителем рода.
Для превращения в животное в одних случаях шаманами принимаются галлюциногенные препараты, в других достаточно  шаманской пляски с барабанным боем, а в третьих перевоплощение происходит и вовсе незаметно для глаза.  Если используются ритуальные пляски, то шаманы обязательно одевают маски и одежды, чтобы увеличить сходство с животными-силами. Все это помогает  соединить личное сознание с сознанием животного.  Однако сильные шаманы не нуждаются в подобных приемах.
 
Индейцы Мексики и Гватемалы называют духа-хранителя «нагваль» (нагвалем назывался как сам дух-хранитель, так и шаман, перевоплощающийся в него).  У шаманов Бурятии (Саяны, Прибайкалье), а также в некоторых районах Алтая духа хранителя зовут эреном. В Западной Сибири - оонгоном.  Первобытная шаманская вера в способность превращаться в животных сохранялась даже в Западной Европе вплоть до Возрождения. Такое воплощение  получило  название «оборотничества». Правда, в Европе оборотни имели ряд отличных от других  практик особенностей (в частности,  связь с фазами Луны, превращение не в тотемное животное-хранителя, а исключительно в волка, реже – в медведя и др.)
 
В течение жизни каждый шаман проходит несколько посвящений (но максимальное их число 12). Однако истинная сила могущественного шамана проявляется только после его смерти, которая сопровождается различными знамениями: наводнениями, обвалами, землетрясениями, сильными грозами, ураганными ветрами и гигантскими пожарами.
Конец жизненного пути не означает его полного исчезновения из среднего мира. Душа шамана может стать одним из местных духов или воплотиться в птицу или животное.
Принято верить, что души шаманов охраняют свои погребения. Даже в наши дни местные жители стараются обходить стороной шаманские кладбища, а если оказываются поблизости, обязательно совершают какой-либо обряд почитания. Они говорят, что сегодня уже никто не помнит, какая шаманская кость, «чёрная» или «белая», похоронена в том или ином месте. Поэтому на всякий случай лучше заручиться помощью предков и задобрить бесплотные души.
 
_________________

Нат, большое спасибо за статью! Тема меня всегда интересовала, правда больше применимо к северным народам Сибири и саамам например. Про шаманскую болезнь и то, что избранных проводят через своеобразную смерть я слышала, про духов и деление на черную-белую кость тоже, но обновить всегда интетесно. Кстати оп сывая Селема ты пока не очень вдаешься в подробности этого его прошлого. Будут ли они? В принципе речь не о том, но раз уж ты ввела эту деталь, то она освещение ее ожидаемо ;)
___________________________________

Нат, отличная статья!
Солидарна с Леной: многое затрагивается в Справке, значит, и в книге на это ссылки должны быть обязательно.
Тут вопросик у меня даже образовался: в интермеццо из главы И Эника называет Селема "Снежным барсом" - это же не просто для красного словца, верно?
Жду продолжения, порадуй нас до нового года хотя бы еще одной главкой!

вы обе правы на все сто! про Селема все еще впереди.


На это я отвечу завтра
_________________

Ага, завтра прода.
( значит права про Снежного барса) ничего больше не пишу, просто предвкушаю

 » Глава К - Контратака противника (часть 1)

ГЛАВА К – КОНТРАТАКА  ПРОТИВНИКА.
 
Роман  оставил карт на шоссе и проворно взбежал к подножию белого обелиска. Повсюду лежали глубокие тени, хотя солнце еще не село. Возле проломленной балюстрады  Роман остановился, безмолвно созерцая окрестности.
Как обычно, в Каменистой долине царила неестественная тишина: не пели птицы, не звенела мошкара, не шелестела листва. Изрядно поредевший лес на противоположном склоне даже издали давил на психику своими уродливыми сухостоями, с которых свешивались до земли вялые бороды лишаев. По старой дороге, проложенной прямо в русле давно высохшей реки, тянулся рваный туман. Холодало. В низинах ночная температура, наверное, стремилась к нулю. Налетевший пронизывающий ветер – единственное движение, рожденное  в долине – попытался выбить из Романа последнее тепло.
Скучаев зябко поежился. Закрыв глаза, он постарался представить себя частью этого холодного мира, как это проделывала Эника. Но ее приемы были ему не известны. Он был лишь способен  отождествить себя с умирающим лесом, подобно посредственному актеру, скрупулезно следующему системе Станиславского, но так и не нашедшего в себе сил оторваться от сцены провинциального театра. Седьмая категория – это всего лишь седьмая…
И все же  до некоторой степени Роман чувствовал, что долина - это не просто пейзаж перед глазами. Отблески ее живой ауры касались его сердца тревожными протуберанцами.  Здесь обитала душа таежного леса, истерзанного болезнью и тоской. Здесь жили незыблемые тени гор, чья физическая плоть сточена временем и разъедена ветрами. Здесь фантомные звуки проезжающих машин и поездов перекликались с шумом  летних дождей, давно высохших и забытых. И венчающий все туман – как привидение реки, решившей вдруг посетить знакомые места.
Однако нарисованная воображением картина оставалась статичной и бессмысленной. Долина не желала говорить с Романом.  Он был недостоин ее тайн, не ведал ее языка. И бесполезно стоять тут, у кенотафа и пытаться поймать за шлейф ускользающую истину.
 
Еще один порыв ледяного ветра окончательно отрезвил Скучаева. Он вздрогнул и оглянулся на потревоженные деревья. Их верхушки печально раскачивались. Даже скрип стволов был пронизан вселенской грустью. Роману показалось, что долина оплакивает его. Глухо рыдает над его наивными  планами, полными наказуемых сомнений.
 
Неумолимо темнело. Промозглые сумерки дышали приближающейся мглой – беззвездной и безлунной. От призрачной реки, растекающейся понизу, веяло кошмарами страны мертвых.
 
Зев заваленной оползнями пещеры за обелиском выделялся ярко-черной кляксой на фоне густых теней. Он был темнее, чем сама чернота. Именно оттуда выползала ночь, выдавливая из чрева зимний холод и тишину.
Мрак в этой части долины был настолько интенсивен и запределен, что светился, подобный фантастическому черному факелу. В свете его лучей все вещи превращались в свои противоположности. Светлое становилось темным, а темное – светлым. Храбрость оборачивалась страхом перед потерей собственного лица, подлость обращалась благими намерениями, а надежда – малодушием.
Черное – это как тишина, хранящая память о лопнувшей струне. Это – бесконечность космической ночи, где от звезды к звезде летит свет. Это тяжесть мудрости, осознавшей собственную бренность. Это черные мысли безумцев, охваченных жаждой убивать. В огне сумеречного солнца сгорают вопли безголосых пророков, съедаемых изнутри гордыней. В нем растворяются все краски мира, одухотворенность и мораль, условности и вера. Но в то же время из  черноты, как из благодатного чернозема, готовятся прорасти семена всех грядущих поступков: и ненависть, и доброта, и жадность, и любовь.
Черный – это самый сильный цвет, способный возвысить. Но едва пробьет час, он немедленно потребует расплаты. И если его избранник не выдержал проверки на чистоту, за взлетом последует падение, а за просветлением – фанатизм.
 
Роман зажег карманный фонарик и направил концентрированный луч  в ту сторону. Чернота поглотила этот одинокий вскрик света, даже не подумав отступить. Мрак манил, притягивал к себе, обещая избавление от проклятых вопросов.
И Роман сделал к нему первый шаг.
 
Но тут откуда-то сверху, прямо между ним и входом в пещеру упала смазанная  белая тень.
Перед Романом, присев на задние лапы и вытянув вперед голову с прижатыми ушами, сидел  снежный барс.  Его  хвост нервно бил по бокам. Глаза отсвечивали красным.




Роман опустил фонарь и нахмурился.
-  Не может быть… Лем?? – неуверенно спросил он.
Барс оскалился, но совсем не  грозно.
- Никогда тебя таким не видел.  Даже думал, что почудилось…. Что это еще за фокус?
 
Пятнистый зверь встряхнулся и, оглянувшись на пещеру, сел. Его контуры засветились, потом он весь на миг вспыхнул ярчайшим светом – и вдруг исчез. На его месте стоял Селем Скулашов.
Роман невольно отступил.
- Ты, оказывается, полон сюрпризов!
- Ты тоже, - ответил Селем. – Ты  куда намылился?
- Считаешь, не стоит туда ходить? – Роман  взглянул в сторону пещеры. -  Это место мне снится постоянно.  Я просто хотел понять…
- Тебя Эн разве не предупреждала, чтобы ты сюда не совался? Долина реагирует на твое присутствие. Хочешь все испортить?
- Не хочу, - Скучаев выключил фонарик и обессилено сел на ближайший плоский валун. – Слушай, как ты это делаешь?
- Что именно?
- Превращаешься. Нас всегда учили, что это невозможно.
- Конечно, невозможно, - подтвердил Скулашов,  тоже усаживаясь неподалеку, - я тебя просто загипнотизировал.
- Я не поддаюсь гипнозу.
- Моему поддался. Ты же видел то, чего на самом деле нет.
Роман вздохнул.
- Ладно, не хочешь, не говори. Все это по большому счету не важно.
- Когда ты летишь в Лунополис – сегодня или завтра?- спросил Селем.
- Сегодня. Не думай, будто я хотел смыться,  не попрощавшись. Я собирался зайти  к тебе перед самым отлетом.
-  При условии, что выбрался бы из пещеры. Не оправдывайся, старик. Кто я такой, чтобы прощаться со мной  как-то по-особому?
- В том-то и дело. У меня к тебе  разговор,  - Роман поднял голову и попытался разглядеть выражение лица своего собеседника, но сгустившиеся сумерки мешали ему. -  Вот скажи, ты знаешь Энику очень давно. И даже научился ее понимать. Но всегда ли ты одобряешь то, что она делает?
Селем пошевелился, потом издал негромкий смешок:
- Эн не нуждается в моем одобрении.
- И как тебе удается это так спокойно переносить?
- Я привык.
- Нет, просто ты к ней по-прежнему неравнодушен. Не отрицай! Обещай просто, что присмотришь за ней, когда меня не будет.
- Что-то ты слишком мрачен, - сказал Селем,  - у тебя предчувствие, будто что-то пойдет не так?
- Да нет, с этой стороны все будет нормально.  Но как бы там все не повернулось,  мы с Эн расстались навсегда. Эта страница прочитана  и перевернута. 
- Ты сознаешь, что делаешь ей больно?
- Весьма в этом сомневаюсь. Она даже не пожелала со мной нормально проститься. Уехала  в какую-то тьмутаракань. Не объяснила ничего, не пришла проводить. Я пытался с ней поговорить, но…
- У нее обстоятельства.
- Это не обстоятельства, а истинное отношение ко мне.
- Ты ее не видишь, - возразил Скулашов, -  ты видишь только ИЛС. Но она все еще там, внутри, живая и одинокая.  И  нуждается в любви и сочувствии даже больше, чем прежде.
- Я тоже так думал, но между нами нет и проблеска взаимопонимания.  Она мучает меня, а я ее. Все это было ошибкой с самого начала. Понятия не имею, как я буду жить без нее, но, пойми, Лем,  с ней я тоже не сумею.
Селем промолчал.
- Я уверен, что в глубине души ты рад этому решению, хотя  и относишься к Энике  без лишнего фанатизма. Зря я тогда встал между вами. Не знаю, как ты справлялся с ней и справишься ли в дальнейшем, но не позволяй ей делать глупости. Найди способ на нее повлиять.
- За это можешь быть спокоен, - ровным голосом сказал Скулашов, -  Я не брошу ее, как ты. И никогда не бросал.
-  Значит, ты сильнее меня, -  Роман встал. -   У меня  рейс через четыре часа. Как говорится, не поминай лихом.  Вот ключи от дома, пусть будут у тебя.   Мне дом теперь без надобности, в Земной  я не вернусь ни при каких обстоятельствах, но вдруг он  кому еще понадобится. На столе в гостиной я оставил дарственную на твое имя - так, на всякий случай. Распоряжайся им, как хочешь.
Селем взял связку электронных карточек и  сказал хмуро:
- Какой-то неправильный у нас с тобой разговор вышел.
- Да уж какой вышел.
Селем сунул ключи в карман на молнии и в свою очередь поднялся на ноги.
- Удачи, Рома! - произнес он вполне искренне. - Уверен, мы еще с тобой пересечемся.
- Почему нет? Я не прощаюсь, - и, кивнув, Роман  легкими шагами  заспешил вниз, к ожидающему гравикарту.  
 
Селем смотрел, как Роман садится в машину, поднимет ее в воздух и делает прощальный круг.  А спустя пару секунд, перед пещерой вновь стоял  снежный барс. Большая кошка встряхнулась и уставилась на полную луну, встающую над хребтами.
 
Происходящее в долине  беспокоило, и Селем был рад, что нервный разговор с Романом закончился  довольно быстро и  космонавт  убрался отсюда подальше. В шкуре своего эрена(1), Скулашов отчетливо чуял запах смерти. Бесплотной тенью она бродила где-то на границе защитного барьера, хотя и не могла пока его пересечь. По сравнению с этой угрозой все человеческие страсти должны были бы отступить на задний план. И все же…
Гигантскими  прыжками мчась по Каменистой долине,  Селем  думал о той, единственной и неповторимой, чей дар круто  менять чужие жизни был известен им с Романом не понаслышке.
Скучаев сказал: «Ты относишься к Эн без лишнего фанатизма». Селем не понимал, как можно быть таким слепым, несмотря на седьмую фелиокатегорию. Может, Эника и не была самим Светом, но  для него всегда являлась путеводной звездой. Они с ней были похожи: оба боролись за целостность своих душ. И то, что она не сломалась,  давало и ему надежду на чудо. Он был готов ради нее на все, но отдавал себе отчет о пропасти, которая их разделила.
Селем никогда не скрывал от Эники то, что к ней испытывает, и знал о том, что она на самом деле испытывает к нему. Даже если она изо всех сил это скрывала. Но он понимал, что является неподходящей компанией для человека, терзаемого собственными демонами.  Если Эника была как грозовое утро, то он, Селем, был самой мрачной ночью, и не важно, по своей ли воле они приняли свой жребий.
 
Судьба Селема никогда не была простой и ясной, хотя с годами он научился бродить по ее краю, не вглядываясь в манящие  глубины. Он научился делать вид, что не замечает  темных колодцев, куда рисковал сорваться при малейшей ошибке. Он научился оставаться невозмутимым, заменять душевную боль язвительностью, а гнев прятать за шутливой маской. Он поверил, что ему вполне по силам жить, как все: легко и просто,  не думая о том, какие силы рано или поздно потребуют с него обещанную  расплату.
Однако он всегда понимал, что на самом деле бесконечно одинок и вынужден  будет оставаться таким до последних дней своей жизни. Или жить во лжи, скрывая истинное лицо. Потому что ни один человек не должен, да и не захочет добровольно  разделять жизнь со слугой Хозяина преисподней.
------------------------------

 


_________________

 » Глава К (часть 2)

(продолжение)
***
Эника спешила.
Можно сказать, что в итоге Селем своего добился: ему удалось поселить в ней нешуточное беспокойство. Альваро пытался ее отговорить, но практически сразу после беседы с Переваловым она засобиралась обратно.
- Ты  не готова, - убеждал он ее, - если Рон застанет тебя в таком виде, он легко вытащит из тебя все, что ему нужно. И смысл было  над собой издеваться?
-  Понимаешь, я поставила там защитный барьер, - торопливо объясняла она, пока Сантес отключал ее от капельной системы, - но территория слишком обширная, и Рон легко может его пробить или найти лазейку.
- Но ищет-то он тебя, а тебя там нет.
- Не во мне одной дело. Во-первых, я изолировала  место выхода моего темпограссора и «хромого маятника». Не хотела, чтобы магистр мне там мешал.
- Так это же его «маятник», - хмыкнул Альваро, - он что же, теперь не сможет к нему даже приблизиться?
- Я устала от его постоянных сюрпризов. А во-вторых, там остается Селем. Если Рон узнает о нем, бог весть, что он предпримет. Да и Лем в долгу не останется.  Не волнуйся, Ал, со мной уже все нормально.
-  Скажи это кому-нибудь другому. Даже при самом благоприятном раскладе ты не сможешь  долго противостоять магистру Урана.
- Ну, хотя бы отвлеку на себя его внимание. Мы просто поговорим, вряд ли что-то больше. Лем точно с этим не справится.
- Да, Рон  не станет беседовать с темным магом, -  согласился Альваро с последним утверждением, - в лучшем случае прихлопнет  на месте, в худшем – попытается через него воздействовать на твои чувства.
Эника вздохнула:
- Вот я и говорю: Лем не станет дергать меня понапрасну. Ему многое недоступно, однако  чутье у него острое. Если он считает, что я должна вернуться, значит, я должна вернуться.
- И все же, у прогнозов твоего мага может быть совсем иная подоплека, - продолжал сомневаться Альваро, - не спорю, у него есть интересные свойства, но не более того. 
- Знаешь, Альви, - сказала Эника, - если бы Лем боялся исключительно за свою шкуру, он бы давно уехал из Земного. И я не смогла бы его удержать.
- И какие же струны ты затронула, чтобы он оставался с тобой рядом, наплевав на гордость? Только не рассказывай про чувство долга или благодарность. Этот парень делает лишь то, что ему нравится.
- Возможно, он лучше, чем ты о нем думаешь. Он заинтересован в том, чтобы уничтожить «маятник», да и с Роном у него свои счеты.
- Ну-ну, - не стал спорить Альваро. – Ты пойдешь по длинному или короткому пути?
Эника недоуменно нахмурила лоб.
 – А еще  утверждаешь, будто с тобой все нормально, - ворчливо укорил ее Сантес. - Перевожу в звуковой диапазон: тебе вызвать такси в аэропорт или  открыть мой персональный портал в Иркутск? Это ближайший портальный маяк, на который я могу настроиться.
- Конечно, лучше портал, - не раздумывая, заявила Келнер, -  в частном телепорте нет проблем с досмотром. А в Иркутске я возьму машину.
 
И вот теперь арендованный ею гравикарт стоял, уткнувшись носом в землю где-то среди ночных холмов.
Мотор без видимой причины кашлянул и замолчал, приборная панель вырубилась,  и посадка оказалась весьма жесткой.  Если бы Эника  не подхватила машину  у самой земли, неприятные  последствия были бы неминуемы.  Но и без того это усилие дорого ей обошлось. На нее навалилась такая  усталость, словно она и впрямь балансировала на грани жизни и смерти.
 
С трудом откатив дверь в сторону, Эника выбралась наружу, в густую предрассветную тьму. Напрасно она напрягала зрение, силясь понять, куда ее занес автопилот.  Тогда она закрыла глаза, отдаваясь на волю иным чувствам.
Где-то в отдалении  жаловался на горькую судьбу лиственный лес.  Как и все рядом с темпограссором,  он не радовался ночной прохладе, а обиженно роптал, роняя на землю преждевременную желтизну.  Эника физически чувствовала его слабость и недоумение.
А еще она чувствовала, что ее здесь ждут.  Она и не сомневалась,  что карт не просто так заглох посередине маршрута. Однако, получив доказательство, грустно вздохнула.
Мертвенные холодные сполохи, похожие на призрачные  молнии, простреливали открытое пространство. Рон Донал даже не пытался скрыть свою ярость.

- Ну, здравствуй, маленькая Эмпуса!- Холодное приветствие налетело на нее, надув как парус вязанное, но не по погоде тонкое платье.
Эника  распахнула глаза.
Он уже стоял перед ней, широко расставив ноги и заложив за пояс пальцы рук.  Воздух вокруг него пульсировал опасным сине-голубым сиянием. Оно разгоралось все ярче, тогда как фигура магистра постепенно заволакивалась темнотой.
-  Я же сказал, что найду тебя, где бы ты ни пряталась.
Эника прислонилась спиной к теплому корпусу гравикарта.
- Чего молчишь? Не желаешь объяснить, что за дьявол в тебя вселился?
Она продолжала молча смотреть на него.
- Как вообще  прикажешь  вот это  все понимать? – магистр Урана махнул себе за спину, и спазматическая волна покатилась по склонам, сминая деревья. Налетев с разгону на невидимый барьер, отозвавшийся малиновой вспышкой, водянистый поток силы вскипел и расползся по небу, достав до самой Луны.
-  Зачем ты дестабилизируешь «маятник»? Разве ты не знаешь, к каким катастрофическим последствиям это приведет?
Эника хранила молчание.
- И почему ты перекрыла мне  к нему доступ?
Эника отвернулась, созерцая светлеющую полоску горизонта, очерченную извилистой линией хребта Хамар-Дабана.
- Послушай… - Рон вздохнул, - мы с тобой наделали много ошибок. Хорошо -  я наделал.  Признаю, что   самонадеян и не столь талантлив, как ты. Да, я виноват в том, что плохо рассчитал параметры. И да,  я решил тебя обойти, не желая ждать, пока ты  вырастешь и начнешь приносить реальную пользу. Но я уже просил у тебя за все это прощение, и ты мне его дала.  Не так ли, Эни? Ты согласилась работать со мной в команде. И до некоторых пор мы прекрасно сосуществовали бок о бок. Что изменилось, ты можешь объяснить?
Вновь не дождавшись ответа, Рон Донал сделал к ней шаг.
-  Мы с тобой договорились, что ты занимаешься зоной-икс и «Аиуи». Хочешь  вытащить из «кокона» своих хранителей – пожалуйста! Захотела поиграть в Микосяна и «Общее дело» - никаких возражений! Секванизатор, двигатель Дэвиса, ретроселяторная биозащита – я хоть слово тебе поперек  сказал? Хотя, мягко выражаясь, риск и польза от твоих сомнительных экспериментов не сопоставимы.  Еще не известно, как поведет себя  континуум при разделении функций Ключа и Хранителя. Но я  принял твою позицию.  Вот только последняя  твоя блажь перешла все границы. Я тебя больше  не понимаю. Зачем ты скрылась от меня? Зачем  вмешалась в работу «маятника» в долине? Немедленно сними свой барьер и пропусти меня туда, пока не поздно!
- Не сниму, - сказала Эника.
Магистр Донал сделал еще один шаг.
- Что ты задумала, Эмпуса?
- Я тебе говорила,  что разрываю все наши договоренности.  Ты больше в этом не участвуешь.
- Из-за чего – из-за того чертова Хранителя, Романа, кажется? – Рон всплеснул руками, - Поверить не могу! Твое поведение не поддается разумному анализу. У тебя появились основания думать, что мы вообще  обойдемся без его участия?
- Да, - подтвердила Эника, – и ты теперь вне игры.  Ты отстранен и не стоишь того, чтобы  с тобой делились новостями.
-  Решила заполучить все в одиночку? – магистр усмехнулся. -  Понимаю. Но объясни мне одну вещь:  с какой целью ты раскачиваешь ситуацию в долине?
- Тебя это уже не касается! 
- Еще как касается! – возразил Донал. – А вдруг ты ошиблась или сошла с ума? Докажи мне, Эмпуса, что ты в своем праве. Каким образом уничтожение половины земного шара поможет тебе подобраться к  источнику вечной силы?
- А с чего ты взял, что темпограссор уничтожит только половину? – спросила Эника. – Когда  порожденный тобой «хромой маятник» рванет, не останется ничего в окрестностях двухсот миллионов километров. А если при этом резонируют  потоки в недрах нашего светила, то и вся солнечная система перестанет существовать.  Когда-то давно ты сделал чудовищную ошибку, Рон: ты  занялся не своим делом!  И теперь, когда я наконец-то могу обойтись без твоей бездарной помощи, я планирую поставить в известность Ареопаг. Я представлю им доказательства твоей вины.
- Ах ты, маленькая дрянь, - ласково произнес Рон Донал, - ты, оказывается, просто даешь волю своим чувствам. Ты мне мстишь! А ведь у тебя самой припрятаны скелеты в шкафу.  Хочешь выдать меня Ареопагу – так и я в долгу не останусь. Приготовься ответить и за собственные занятия  магией, и за нарушение главной заповеди Совместного Кодекса. Тебе ее напомнить?  «Фелицитолог должен быть выше  земного и человеческого».  Ты же погрязла в страстях! Ты строишь свою жизнь исходя из личных предпочтений.  Ты  выводишь из-под удара любимчиков, возвеличиваешь угодных и караешь тех, кого считаешь врагами. Это запретный путь, Эмпуса, и тебе  известно, что случается с теми, кто по нему шагает.
- Поскольку мы оба не святые, - сказала Эника, начиная незаметно разминать за спиной пальцы, - давай прекратим взаимные угрозы. Оставь меня в покое, дай слово никогда не пытаться найти Неисчерпаемый Источник, и я тоже откажусь от преследования.
Рон Донал, словно не веря в то, что слышит, покачал головой:
- Зря я молчал все эти годы. Надо было стереть тебя в порошок в самом начале, а не пытаться вразумить. Но сегодня ты от меня не уйдешь. Я заберу тебя с собой в Женеву. Пусть они там сами решают, что с тобой делать!



Синей молнией магистр кинулся на нее, но Эника ожидала чего-то подобного и успела выставить руки ладонями вперед.  Рона отбросило на метр, однако он удержался на ногах и даже улыбнулся:
- Как-то слабенько ты реагируешь, Эмпуса. Я удивлен.  От запретной магии я ожидал гораздо большего!
Еще не договорив фразу до конца, он предпринял вторую попытку до нее дотянуться.  Эника вложила в воздушный щит все  силы. Удар вышел чудовищный, но снова не слишком эффективный. Все же в боевых искусствах она никогда не была сильна – в  отличии от своего бывшего учителя. Группируясь в падении,  магистр метнул в нее сгусток холодной энергии. Келнер  едва увернулась.
- Остановись, Эмпуса! Ты только вредишь себе!
- Иди к черту!
Теперь уже  уворачиваться пришлось магистру.  Но силы были не равны.  Всего через секунду Рон Донал рывком опрокинул Энику на землю,  рухнул на нее сверху и сжал пальцы на горле. Глаза его пылали урановой синевой.
- Ты знаешь, что если я тебя  убью, - прошептал он ей прямо в лицо, - вся твоя магия умрет вместе с тобой. Твой барьер падет, Хранитель станет доступным, и я закрою им «маятник»  прямо сейчас!
Келнер попыталась его отпихнуть, но Донал еще крепче вдавил ее в землю.
- Это такой соблазн, Эмпуса! Зачем созывать Ареопаг,  вносить на всеобщее обозрение наше с тобой грязное белье? Я сверну тебе шею – и все закончится.
Глаза Донала горели все ярче,  а пальцы на горле сжимались все сильнее.  В ушах у Эники  звенело, легкие требовали хотя бы один глоток воздуха. Она еще трепыхалась, но понимала, что шансов у нее нет.
- А это еще что такое? – вдруг прошипел Рон и отвел взгляд в сторону. – Ого! Сюрприз за сюрпризом: шаманский щенок  жив!  Не знаю, как тебе удалось его выходить, но ты напрасно старалась. Я не позволю вам двоим соединиться!
Осознание неотвратимой беды на миг прочистило ее мозг, и из последних сил Эника рванулась:
«Лем, нет!!»
- Да,  - откликнулся магистр, - клянусь, я завершу начатое!  Все просто:   маг напал, я защищался. А потом, когда никто уже мне не помешает,  ты пойдешь со мной!
«Уходи, Лем, это  ловушка!»
- Поздно, - сказал Рон и разжал пальцы.
Эника судорожно вдохнула и закашлялась.
 
Белый вихрь врезался в плечо магистра Урана, оторвал его от распростертой на земле Эники, смял и отбросил, словно использованную бумажку, выгоревшую на солнце.
Келнер какое-то время просто хватала ртом воздух,  не в силах надышаться. Где-то на границе ее человеческого слуха, притупленного  кислородным голоданием и  болью – своей ли, чужой, оставалось неясным, - слышались  звуки возни, какие-то вскрики и взрыки.  
А потом наступила тишина.
 
 Эника приподнялась на дрожащем от напряжения локте.
Рона Донала нигде не было видно. Но магистр сейчас заботил ее мало. Она сканировала пространство в поисках  Скулашова.
Ноздрей коснулся противный железистый запах, и тотчас  Эника вскрикнула от накатившей на нее волны, теперь уж определенно чужой, чудовищной боли. В глазах  потемнело, но это уже было не важно. Она успела увидеть и понять.
 
В метрах трех от гравикарта лежала бесформенная белая груда, обильно покрытая черно-красными пятнами. В отчаянии  она рванулась туда:
- Селем!
Роскошный мягкий мех слипся от крови.  Снежный барс с трудом повернул к ней голову и мяукнул.
- Лемчик! – она зашарила по нему руками, тотчас наткнулась на разворочанный бок. Барс дернулся, острые зубы клацнули в опасной близости от запястья. Но почти сразу голова  его  откинулась назад, и язык с хрипом вывалился из пасти.
- Лем, ты меня слышишь? – горло нестерпимо саднило, и слова вырывались с хрипом, но Эника не обращала на это внимания. Она склонилась к самой морде, обхватила ее и заглянула прямо в мутнеющие  звериные глаза:
 – Лем, ты должен позволить себя осмотреть!
 
Контуры зверя тускло засветились и  потекли. Эника всхлипнула.
«Ох, дурак, ну зачем ты вмешался!»  
- Я  не мог …просто смотреть…
 - Не смей оставлять меня одну, Лем! Не сейчас!
 
«Боже, где взять силы?!»
Земля, притяжение земли, гравитация – это сила. Из нее можно черпать, наполняя тело утерянной мощью. Только брать ее надо не принуждением, не злостью, не хитростью, а нежностью и любовью. Иначе ничего не получится.
Погасить в себе нетерпение, отрешиться от страданий, прогнать страх и неуверенность.
«Не во имя себя прошу, во имя истинной  любви!»
 
Изгибались изогравы, стремясь к гипотетическому центру, деформировалось время, рождая напряжение, а значит и жизнь.
Сила текла  в нее, и тут же покидала, выходя сквозь пальцы. Руки ломило, тысячи острых иголок раздирали вены изнутри.
- Борись, Лем! Не бросай меня…
 
Возле них росла трава, пуская корни вслед уходящим вниз водяным потокам. Трава – это сила.  Вода тоже сила. Сила везде – только надо уметь просить у нее  взаймы. Не приказывать ей –  просто любить. И принимать ответную любовь как дар.
«Ты  меня хорошо учил, Лем.  Я смогу…».
 
Копошились какие-то мелкие твари, щебетали просыпающиеся птицы. У горизонта клубилось невесомое утро, роняя первые слезы росы на мирно спящие полевые ромашки.  Сила трепетала вокруг, двигалась, билась, боролась, рождалась, умирала и любила. Коричневый цвет самосохранения переплетался с серым страхом. Темно-красная агрессия сливалась в экстазе с бледно-салатовой покорностью.
Роскошная палитра, которая наполняла ее с каждым ударом сердца.  А с каждым новым ударом выплескивала из нее жизнь.
«Да, я готова умереть ради любви»
 
Эника на минуту открыла глаза и сфокусировалась на  мужчине, лежащего перед ней. Разодранная белая рубашка на боку и животе пропиталась кровью. Кровь на правом бедре, на плече, на руках.
И ее руки, обожженные , потерявшие чувствительность,  все еще сжимающие края  самой страшной раны, тоже по локоть в крови.
Селем заметил, что она смотрит на него, и сделал попытку улыбнуться:
- Все … плохо?
- Мы справимся.
- Где он?
- Рон? Не знаю! Надеюсь, ты его здорово потрепал.
- Хорошо бы…Можешь вызвать сюда… кого-нибудь?
Она  помотала головой:
- Аккумулятор в гравикарте сдох, а коммуникатор я забыла у Альваро на столе.  У тебя, как понимаю, тоже комклипа при себе нет?
- Когда… быстро бежишь…
- Ладно, придумаем что-нибудь. Ты молчи только и не мешай! -  Эника стиснула зубы  и сконцентрировалась.
 
Гравикарт бесполезен, но есть статическое электричество и разность температур нагретого корпуса и предрассветных теней. И компьютерная начинка навигатора, ведь информация – это тоже сила. А еще – давление и ветер. Неспешное блуждание магнитных полюсов. Кипение земных недр. Притяжение Луны.
Сила обжигала все сильней и сильней, но она терпела. Сгорала и благословляла этот  огонь, медленно выжигающий ее изнутри. Потому что магия – это разделенная любовь.  А любовь – это чудо, в котором они  нуждались…
 
- Лем, ты как?
- Лучше не бывает…  -  он провел пальцами по ее щеке, оставляя на ней кровавый след, - а ты без маски…  нравишься… настоящей.
- Вот только не надо со мной прощаться! Ты не умираешь!  Я отправлю тебя к Альваро.
- Только не к нему… лучше пристрели!
- Не пори чушь! Ты получил достаточно, чтобы  выдержать перенос.
- Откроешь портал? Сил не хватит…
-  Хватит!
-  У тебя антипатин…
Эника отыскала в стремительно бледнеющем небе красный глаз Антареса:
- Держись  крепче!
 
Красный – цвет силы. Самый первый цвет, осознанный пещерным человеком. Он кровь земных богов и демиургов, А так же – их жертв. Он – цвет погребальных костров и риз священнослужителей. Он окрашивал платья невест и фартуки палачей. Он – спутник разбегающихся галактик, символ разрушения и созидания, движения и озарения. В нем сгорает время, и ему же покорны расстояния. Ну а для любви, рожденной в огненной лаве, и вовсе нет преград.
 
Почти в бессознательном состоянии Энику потащило куда-то вверх и вдаль, в точку, где сходятся все дороги, осененные тенью земного солнца.  Она вцепилась в Селема, пряча лицо у него на груди. И почувствовала, как его рука обнимает ее за плечи.
 
Они с грохотом рухнули на ковер прямо под ноги не ожидавшего ничего подобного Альваро Сантеса.  В последний момент Энику развернуло, и она сильно приложилась плечом о ножку  знакомого письменного стола из белого ясеня. Но по сравнению с диким жаром в обожженных руках, это была ерунда.
Селем от удара  потерял сознание.
- Допрыгались, красавцы! – Альваро  метнулся к ним, касаясь сначала  Келнер, потом  Скулашова.
«Сандра, реанимационную бригаду сюда. СРОЧНО!!»
 
Эника села, уставившись на свои ладони, потом, поморщившись,  прижала их к груди и перевела взгляд на Селема:
- Как он?
Сантес с сосредоточенным выражением лица уже осматривал его. Аккуратно потянув из брюк край его  рубашки, он молниеносным движением кистей сделал так, что  часть пропитанного кровью полотна просто исчезла без всякого следа.  Оголив грудь и живот, он сначала изучил рану, а потом подержал напряженную  левую ладонь над солнечным сплетением, а правую  приложил ко лбу.
- Выживет, - произнес он через секунду.
 
В кабинет вбежали фелиомеды, и Альваро встал, давая им пространство.
- Хорошо, - сказала Эника и, прислонившись к столу, закрыла глаза.
 
 








_________________

Спасибо за такую радость: глава целиком, да еще такая волнительная.
Роман сдался, но таков закономерный итог. Не стоило ему пытаться заполучить то, что не ему предназначалось.
Про Снежного барса я догадалась и радуюсь теперь, что такая догадливая))
Вторая часть главы вышла очень яркой и страстной. Даже не знаю как выразить свои эмоции. Наверно, я рада, что Эника так поступила. Но проблема в том, что это не отменяет пропасти между ними. Почему они не вместе? Здесь тайна?
Но об этом мы узнаем только в следующем году.
С НАСТУПАЮЩИМ НОВЫМ ГОДОМ! ПУСТЬ ОН ВСЕМ ПРИНЕСЕТ СЧАСТЬЕ!

Катя, спасибо за отзыв!

Ты к нему излишне критична, по-моему.
он парень сообразительный и понимает, что бывают такие ситуации, когда лучше уйти, чем продолжать упрямо настаивать.
тебе его не жаль? лично я ему сопереживаю. Но это их выбор.

Да, здесь тайна))
постараюсь не затягивать с разъяснениям, но ближайшие пару дней я точно буду занята. Как, наверное, и все люди на Земле, празднующие Новый год!

С НАСТУПАЮЩИМ!


_________________

Привет автору!
Как ярко и страшно, динамично и образно! Мой восторг по главе!
Начало пропитано тоской и жутью, атмосфера вязкого страха и напряжения передана достойно, язык образный и красивый - не могу не отметить и не повосторгаться немного)) Отметила цветовые акценты на протяжении всей главы. Ты выбрала самые сакральные, самые сильные. Черный, красный, синий (всегда ассоциировался с бездной. небом, бурей - у Урана), белый (у барса) вообще любопытно - Селем темный маг. и вдруг -- белый барс. Видится мне в этом некий контраст, даже если ты не подразумевала ничего такого)
Разговор Романа и Селема словно повторяет тот, сказанный во флэшбеке - только теперь акценты расставлены по-другому. Там уходил Селем - здесь Роман. Там Селемом руководило отчаяние, а Романом - надежда, здесь будто наоборот. Явление барса показано красиво и без лишних фантастических подробностей. Ты вроде как даешь читателю право решить, действительно ли это гипноз или барс существует на самом деле, и является ли воплощением Селема или только тем самым духом-хранителем, но неразрывно связанным со своим хозяином.
Ну и, конечно, вторая часть главы.
Явление магистра народу - неожиданное и будоражащее. Чувствуется в нем сумасшедшинка, напор, сила, которую магистр не стесняется демонстрировать. Но и после его слов появляется даже сомнение - а вдруг действительно, это Эника ошибается? вдруг разрушение грозит всему миру и она ничего сделать не сможет, а магистр - сможет (пусть даже ценой чужой жизни, но когда это останавливало людей?)
Битва переживательна, и хорошо, что не напоминает привычное кидание фаерболами Здесь даже происходит вполне обычный физический контакт - Рон пытается задушить Энику (кстати! спасибо тебе за имя магистра - в моем словарном запасе истощаются короткие имена, так что я с твоего позволения его нагло использовала ), а уж явление на помощь Селема...
Не даром, ох не даром! он сторожил вход в пещеру. Как знал, что рано или поздно здесь появится недруг. И вот оно случилось...
Кстати в этой главе я наконец-то разглядела Энику. Да, она раскрылась в предыдущих разговорах с Альваро, но именно человечная ее сторона проявилась здесь. Как сказал Рон - страсти, эмоции, все то, что не положено архонту. Но оно выплескивалось из Эники. И цвет любви и смерти очень удачно вписался в эту сцену.
Правда, до этого момента я не думала, что у Эники тоже какие-то чувства к Селему. Разговаривали они вполне как деловые партнеры. Она хорошо скрывала свою привязанность, но могу ее понять - Эмпусе так положено, ее так воспитали. Здесь же плотину прорвало, и я рада и тому, что Селем остался в живых, и тому, что Эника наконец призналась и полными горстями зачерпнула любовь - силу, которая движет Солнце и светила.
Спасибо за главу, Нат!
Хорошо тебе встретить Новый год и приятных праздников! После возлияний и дикований жду с новой главой
___________________________________

Лена, спасибо за такой восхитительный, подробный отзыв!
Для меня это очень важно - знать, как именно интерпретируются другими мои задумки.

согласно моим скромным планам, цвет должен всплывать время от времени на протяжении всей книги и нести опорную функцию, потому что я передаю магию именно через цветовосприятие.

именно с барсом действительно не подразумевала, но в принципе этот контраст черно-белого в его конкретном случае существует. Он помогает обыгрывать его внутренние противоречия.

спасибо, что так внимательно все читаешь.
я люблю зеркальные отражения. Иногда даже злоупотребляю подобным, но очень уж это заманчиво - закольцовывать сюжет, обыгрывая его в отражениях)) настоящий соблазн...
рада, что у меня получается.

как уже говорила раньше, у меня нет однозначных злодеев, ни однозначных героев-служителей Света. Все относительно, у каждого своя правда, у каждого - свои ошибки и недостатки.
Если бы Эника и Рон играли только друг против друга, то я согласна, еще не известно, чем бы дело кончилось.
Но у меня создалась некая квадратура. есть еще две силы, которые вмешиваются в их противостояние. И это рано или поздно склонит весы в одну единственную сторону.

пользуйся на здоровье!))
Только Рон - это же уменьшительно-ласкательное. официальное имя Рональд подлинее будет (это так, для справки)

Я счастлива!
На самом деле и раньше были там-сям разбросаны намеки на ее истинные чувства, но они были замаскированы и столь малочисленны, что не бросались в глаза. Эти предложения можно было прочитать по-разному. А из дальнейшего развития сюжета будет понятно, почему так сложилось у них и что на самом деле происходит.

И тебе, дорогая, всего самого светлого в эти праздничные дни - и вообще по жизни!
спасибо за то. что была со мной в уходящем году!
_________________

Это получается) Я не всегда замечаю это, увлеченная сюжетом, но в некоторых эпизодах проявление довольно яркое)

Значит, герой так для себя решил) Такое бывает, когда пишешь на интуиции - вроде ничего не подразумеваешь, пишешь как пишется, а потом приходят люди и подмечают что-то, и думаешь: вот ведь! а ведь и правда сходится! Это герои твоей рукой водили.

Кстати, клевая идея) Я сама люблю рефрены, про зеркальное отражение не думала, но надо будет попробовать) А если у тебя получается - почему бы не использовать этот прием? Может быть твоей авторской фишкой)

Так и должно быть в жизни. В любом конфликте всегда виноваты обе стороны, вопрос в том, на чьей стороне ты

оо! ну надо же!
я могу предположить... что это например шаманы?

Не-не, мне надо именно краткое, уменьшительное. Полным именем у меня васпики никого не зовут, запутаются только, бедолаги. Так что вполне подошло)

Были моменты, не спорю. Но она все же держала там эмоции под спудом, а здесь - прорвало, да и было отчего.
Буду ждать дальнейшего развития событий

Ах! Спасибо за пожелания и добрые слова!
Тебе удачного завершения проекта и новый, не менее интересных и умных (то, что текст интересен и умен показывает малое количество читателей в теме - удивительно, но такова тенденция этого форума, что в принципе ожидаемо, учитывая направленность на СЛР Так что можешь гордиться! )
___________________________________

очень может быть...
мне бывает часто сложно объяснить даже для себя их поступки. а уж такие тонкие материи и подавно.

тепло, но не горячо.
Шаманов-то Рон всех поубивал, редиска такая. Но - да, Селем, единственно уцелевший, в этом замешан.
а вот по поводу четвертой стороны .... Догадаться-то можно, все фигуры на сцене в нужном порядке. Но спойлерить я не стану))

а я горжусь, правда))
ну что поделаешь, не умею я глупости всякие сочинять! А значит, всегда не в тренде.
с другой стороны, приятно поговорить с умным и понимающим читателем, а такие тоже редкое явление.
самый прикол, что роман читают, пишут мне в личку иногда, но здесь не отписываются. Но это не важно. Я свою часть сделки выполнила, а дальше уж пускай герои сами за себя отвечают.
_________________

Эх... не быть мне детективом Поэтому просто смиренно жду)

О, надо же, как странно! А разница - писать в теме или в личке?) Но рада, что ты получаешь свою порцию фидбека, для писателя (особенно начинающего) это важно и нужно, как аплодисменты для артиста
___________________________________

Лен, в моем возрасте быть начинающим - это смешно. К тому же я писала эту вещь очень давно, теперь же просто правлю ошибки. правда - в первом варианте много чего отсутствовало. Все-таки опыт - есть опыт. Но еще в те институтские и школьные дни у меня было достаточно читателей (даже в очередь становились за рукописью). Так что с этой стороны я спокойна.
и я патологически не тщеславна. мне жаль, что поболтать тут не с кем, обсудить, что получается, а что нет. а апплодисменты - все это пустое

интересно, есть ли форумы, где собираются именно фантасты?
_________________