Мария Дахвана Хэдли "Магония"

Но если б виной всему было перо, разве его за шестнадцать лет не заметили бы? Думаю, лёгкие Азы уже вдоль и поперёк изучили
_________________

Дорогие девушки, здравствуйте!
Очень заинтересовала книга, обожаю такой жанр Ну и просто не могла пройти мимо замечательного оформления
Ох и не проста жизнь у Азы, но она достойно борется с превратностями судьбы. Я в восторге от юмора героини, а в данной ситуации так вообще преклоняюсь перед такой выдержкой
И, конечно же, заинтриговал таинственный корабль и голоса, зовущие героиню откуда-то или куда-то выйти
Жутко интересно, что же будет дальше
Девушки, перевод на высоте, спасибо вам огромнейшее!
Очень буду ждать продолжения
___________________________________

 » Глава 4

Перевод: gloomy glory
Бета-ридинг: Talita
Редактирование: Sig ra Elena
Оформление: Архивариус

Удивительно, но нам разрешают покинуть больницу. Завтра нужно вернуться, чтобы ко мне в трахею залезли маленьким пинцетом. Бывало и хуже. По крайней мере, это не полноценная операция. Я стараюсь не думать о том, что мне будут вынимать перо, а не брать очередной мазок; о том, что всё неправильно; о том, что до дня рождения осталось пять дней.
Я не думаю о моей груди, там, где сходятся рёбра, и не представляю, как бы они выглядели широко раскрытыми: двойные двери, ведущие в чей-то заросший ядовитый сад.

В любом случае хирурги не так добираются до лёгких. Но мне почему-то кажется, что дело не просто в лёгких… Мои рёбра гремят, словно птичья клетка. Там нет ничего, чего там быть не должно. В этом я пытаюсь себя убедить, пока мы идём по парковке.
Небо полно огромных грозовых туч, но я на них упорно не смотрю. Желания вновь увидеть какой-нибудь корабль нет. С этого начались все проблемы, и я хочу, чтобы всё вернулось на свои места. Несмотря на тёплую одежду, меня пробирает дрожь.

– Ну ладно. Я всё же спрошу, – говорит папа. – Признавайся, Аз. Ты курила?
Я смотрю на него:
– Дело серьёзное, Генри. А ты ведёшь себя совсем несерьёзно.
– Теперь я Генри? Нет уж, можешь продолжать называть меня папой. Сигареты? Травка? Кальян?

Кальян. Папа и правда это спросил. Словно мы где? Да, кальяны существуют, я видела заведения в университетском районе, где люди курили, выглядя при этом возбуждёнными и одновременно так, точно их сейчас стошнит. Но в самом-то деле! По-настоящему курящего кальян человека я могу представить только в «Тысяча и одной ночи».

– У меня в запасе нет тысячи и одной ночи, чтобы курить, даже если бы я хотела. А я не хочу, потому что кальян станет курить разве что персонаж романа или тот, кто точно не я.
– У тебя в запасе есть тысяча и одна ночь, – убеждённо отвечает папа. – Даже две тысячи и одна. Тридцать тысяч и одна.
И улыбается, будто его слова – чистая правда.

Когда мне было десять, отец отнёс меня на батут к нашему соседу и мы прыгали и прыгали вместе. Несмотря на абсолютный запрет. Наперекор предписаниям докторов, наперекор маминым правилам. Мы прыгали. А потом папа опустил меня на землю, сделал сальто назад и поклонился. Судя по всему, он неслабо потянул какую-то мышцу и тем не менее улыбался.

«Вот, – сказал он тогда. – Именно так выглядит тот, кому не следует скакать вверх тормашками, когда скачет вверх тормашками. На случай, если тебе было любопытно на такое посмотреть».
– Не беспокойся о пере, – говорит папа теперь. – Я же вижу, ты переживаешь. Мы справимся. Я крутой мастер единоборств. Если вдруг окажется, что в твоей спальне тусит Большая Птица,[1] я её прикончу.

Вообще, это странно утешительно, учитывая мою уверенность в скорой смерти. Здорово, когда отец готов объявить войну как устоявшимся правилам, так и Большой Птице.
– Даже если эта птица из Хичкока? – уточняю я.
На секунду в машине повисает тишина, мы с папой сидим, представляя, как бы выглядели «Большие птицы»[2]: полное небо жутких длинноногих жёлтых птиц, что пикируют вниз, бомбардируя нас. Поначалу это смешно, но затем – гораздо тревожнее, чем вы думаете.

– Плевать, – говорит папа. – Я всё равно бы боролся с ней ради тебя. Ощипал бы её начисто.
Я посмеиваюсь всю дорогу до дома.


На крыльце меня ждёт Джейсон Кервин. Сейчас только два часа, значит, он не там, где должен быть, а именно – не в школе. Папа осознает это одновременно со мной и вздыхает.
– Хочешь, чтобы я тебя отпросил? – спрашивает он у Джейсона.
– Серьёзно? За кого вы меня принимаете? Всё схвачено. Я на приёме у стоматолога. Обычная чистка, что перерастёт в маленькую челюстную операцию, требующую пары дней восстановления. – Джейсон поворачивается ко мне: – Завтра я иду с тобой в больницу.

Можно только догадываться, как он узнал, что завтра мне снова в больницу.
Джейсон уже давненько собирает информацию. А ещё он предприниматель с тремя патентами, один из которых на химический состав, что при распылении на одежду очищает её в считанные секунды. Баллончик крошечный, размером с батарейку, так что можно носить с ключами как брелок. Джейсон изобрёл спрей для тех, кто не хочет попасться родителям с куревом. Сам он не курит – а кто б стал, когда у лучшей подруги смертельная болезнь лёгких, названная в её честь, – но заметил спрос.

Второй патент на маленькую пластмасску, что крепится к гостиничным – или больничным – простыням и помогает заправлять их на манер ложки для обуви. Вдвое экономит время. Изготавливаются эти штуковины в Нью-Дели, в местечке под названием «Завод Кервина». Джейсон управляет всем этим делом с мобильника. У нас возникали споры по поводу рабочей силы и сомнительной политики аутсорсинга, но я проиграла. Джейсон порой так обсессивно-компульсивен, что даже мне не дано постичь. Его видение завода превзошло мои утопические идеи о вещах ручной работы, созданных в основном из дерева. В общем, Джейсон не идеален. Иногда он делает что-то просто потому, что может – и вовсе не тем способом, коим должно.

В школе Джейсон просто убивает время. Экзамены сдаёт с трудом, потому что, как он говорит, доказывает свою точку зрения. Планирует окончить школу самым последним по успеваемости, а затем захватить мир. Полагаю, это будет смотреться лучше в неизбежной – в будущем – биографии.
Для всех учителей Джейсон большое разочарование. Потому что не использует свой потенциал гения. Он просто тупо смотрит на тебя и подчиняет.

– Перо в лёгких, – говорит он. – Правда что ли? Ты вдохнула перо? Слава Икара замучила?
Когда нам было по десять, меня действительно клинило на Икаре. Джейсон соорудил крылья по чертежам Леонардо да Винчи. Но, оказывается, парусина и пробковое дерево крыльев эпохи Возрождения не выдерживают, если сигануть с ними с гаража. Джейсон сломал руку, я – ногу, и с Икаром было покончено. Наши родители вздохнули с облегчением. Это стало одной из немногих наших демонстраций полунормальности. Предки несколько лет рассказывали всем о крылатом провале полным оптимизма тоном, мол, ох уж эти дети, они порой совершают безумства. Вот только не упоминали об остальных наших с Джейсоном безумных поступках.

В двенадцать мы угнали «Понтиак» одной из мам Джейсона, Ив, и проехали триста миль, чтобы купить правильные перья для чучела фальшивого грифона. Продавцу-извращенцу заплатили наличными и, вернувшись на шоссе, рванули домой, где нас и поймала Ив прямо на их подъездной дорожке. «Понтиак» был забит доверху: дохлая индейка, сбитая на дороге рысь во льду, плюс целый набор когтей стервятников и внушительный запас суперклея и стеклянных глазных яблок. Надо отдать должное Ив: когда мы открыли багажник, на её лице возникло выражение «о, да!», потому что она из тех, кто соорудит фальшивого грифона в мгновение ока. Но затем ей пришлось изобразить родительское разочарование. Кэрол, вторая мама Джейсона, не разговаривала с нами четыре дня.

Всякими «обычностями» мы с Джейсоном тоже занимались: обдирали коленки, ловили насекомых. Но запомнился всем именно грифон.
Либо Джейсона завербуют в ЦРУ, либо он станет преступником. Точно никто не знает. В смысле, всё равно одна фигня.

– Что? – спрашиваю я. – Ты вправду думаешь, будто получишь подтверждение, что я вдохнула перо?
Несмотря на холод, я сажусь на ступеньку. Папа вздыхает и, сняв куртку, накидывает её на меня.
– Пять минут, – говорит. – А потом я за тобой приду.
– Только её не нюхай. – Джейсон указывает на куртку, хотя, естественно, в ней нет настоящих перьев.

Минуту мы сидим в уютной тишине – ну, кроме того, что в сегодняшнем окончательно испоганенном дне маловато уютности.
– Есть повышенная вероятность кое-чего, – говорю на пробу.
– Чего?
– Ты знаешь. Скоро. Очень скоро.

– Ты всю жизнь умираешь, – отмахивается Джейсон. Он не слишком уважает правила. – И если кто-то считает, будто процесс ускоряется, то он неправ. Выглядишь хорошо. – Затем косится на меня. – Ну, то есть, для тебя хорошо.
Не хорошо – судя по его лицу и по тому, что Джейсон вдруг стягивает свой шарф и обматывает его вокруг моей шеи. Джейсон редко проявляет нервозность, хотя всю жизнь провёл в постоянных расчетах, беспокоясь обо всех и вся.

– А ты как? – спрашиваю. – Выглядишь странно.
– Нормально. – Слишком быстрый ответ. – Я в порядке. В смысле, я вроде не тот, о ком нам стоит волноваться. Так что перестань обо мне переживать.
Эта версия Джейсона ничего хорошего не сулит.
– Ты таблетки выпил?
– Хватит. Конечно выпил.

Внутри закипает подозрение. А ещё чувство вины. Ведь если Джейсон встревожен – это из-за меня.
Папа загоняет нас в дом, но оставляет одних на кухне. Джейсон начинает что-то скоренько печь: закатывает рукава, надевает папин передник. Я сверлю взглядом затылок Джейсона. Волосы у него того же цвета, что шоколад, который он топит. И на шее веснушки – пять штук. А самая яркая его черта – серьёзная складка меж бровей, появившаяся, когда нам было девять, и Джейсон осознал, что мы совершенно точно не бессмертны.

Не знаю, как кто-то столь гениальный мог полагать, будто мы способны жить вечно, но Джейсон трудился над каким-то химическим соединением, связанным с морскими звёздами и черепахами, и вплоть до взрыва в гараже не сомневался, что стоит на пороге Открытия. Подозреваю, что он пытался вырастить мне новые лёгкие, но Джейсон так и не признался.

Выглядит он, будто только вышел из закрытого города. На прошлой неделе явился в школу в куртке от древней пижамы со «Звёздными войнами» и в дедушкином пиджаке. Пижаму явно приобрели, когда Джейсон был поменьше, чем сейчас. Рукава заканчивались чуть ниже локтей, ткань сидела в обтяжку. Джейсон не обращал внимания. Я видела, что девчонки весь день на него пялились, и вовсе не с ужасом, как можно было ожидать, а с радостным удивлением.
Словно он сиськи за лето отрастил. Ну, не отрастил, конечно, но вы поняли. В Джейсоне вдруг появилась скрытая сексуальность или типа того.

А сам он девчонок не замечает. Нет, он натурал, но никогда не парился над тем, знают ли об этом окружающие. У Джейсона две мамы. Последний, кто осмелился высказаться об этом неодобрительно, заработал фингал под глазом. Хук справа и синяк, поставленный Джейсоном, испугали всех, в том числе его самого, наверное, потому, что колотить людей не в его духе.

При определённом настрое Джейсон готовит свои знаменитые шоколадные эклеры. Сегодня настрой как раз такой. Если бы я уже не волновалась, то теперь бы точно начала. Шоколадные эклеры для дней рождения. И раз Джейсон готовит их так рано, выгляжу я и правда жутко.
Точно. Думаю, зеркал лучше избегать.

– Я ведь дома, так? Меня бы в жизни не отпустили, будь всё так плохо.
Джейсон просто пристально смотрит на меня карими глазами, как бы говоря, что мои отмазки ему пофигу и удивить его невозможно. И я бы купилась, кабы не складка меж бровей, что сегодня особенно глубока, и скорость, с которой Джейсон замешивает тесто.

Может, виновата складка, может, дело во мне и моих переживаниях, но я рассказываю ему всё. Про свист, корабль и остальное. Как он просто выплыл из облаков. Выискивая.
Выискивая?
Не знаю, откуда эта мысль, я просто чувствую, что это так. Выискивая. О мистере Гримме я тоже рассказываю, о его странном, на мой взгляд, поведении. Хотя, вероятно, странно себя вела только я. На секунду я уверилась, что мистер Гримм тоже видел корабль, но потом он притворился, будто это не так.

Джейсон ставит эклеры в духовку и какое-то время взбивает начинку, задумавшись, словно перебирая файлы в своём мозгу.
– Корабль образовали облака. Простейший ответ.
Я начинаю протестовать, и Джейсон перебивает:
– Да погоди ты. Необъяснимые оптические явления. Начиная с зелёного луча, заканчивая НЛО.

Я поднимаю руку.
– Люди понимают примерно половину причин, по которым свет ведёт себя так или иначе, – продолжает Джейсон, игнорируя мой вопрос. – Есть целая категория миражей, когда люди видели корабли в небе. Кое-кто всерьёз полагает, мол, «Титаник» затонул, потому что мираж сделал айсберг невидимым.
Пока он говорит, я запускаю поиск в телефоне. Википедия, блин, ходячая, хотя Джейсон справляется без подключения к интернету. Просто возится с начинкой для эклеров, между делом забрасывая меня случайными фактами.

И всё же я видела нечто другое, как бы Джейсон ни старался перевернуть мои слова. Внутри закипает злость. Он должен мне верить. Он – тот, кто всегда мне верит. На него я полагаюсь как на самого главного потакателя моему Живому Воображению.
– Гуглишь? Бесишься, что я не проглотил твою историю, не подвергнув её сомнению? Что ж… как насчёт блуждающих огней? – Джейсон оборачивается и с улыбкой смотрит на недовольную меня. – НЛО, чёрные вертолёты, призрачные дирижабли. И всё такое прочее.

А потом он произносит ещё одно слово, от которого я внезапно замираю:
– Магония.

_________________

Ай да папа!

Сколько же терпения у родителей наших ребят! И любви к своим детям!

Чудесная книга!

Спасибо за продолжение!
___________________________________

И как Аза переберется в Магонию, оставив на Земле такую прекрасную семьи и Джейсона?

Джейсон - маленький гений? Ничего себе, куча патентов, еще и память как компьютер. Мда, Азе не очевидно, что он к ней неравнодушен? И на девчонок не заглядывается, и от нее никуда не отходит, еще и эклеры печет! Что с ним будет, когда она исчезнет?

Тина, Алена, Ленуська, Архи спасибо!
_________________

Леди, спасибо за продолжение! Очень переживательная, но такая чудесная история! Восторг в чистом виде!)))
___________________________________

Спасибо за продолжение )

Джейсон непременно захватит мир. Это вопрос времени Если не патентами - то эклерами ))


Им с Азой ЦРУ не видать ) Слишком недисциплинированные )))

А сейчас все начнет развиваться стремительно, или я съем свою шляпу ))

"Птицы" Дю Морье хороши.
_________________

Девочки , Спасибо за продолжение !
___________________________________

Всем добрый день!


Интересный персонаж- этот Джейсон. Юный гений. Знает обо всем, что происходит с Азой. Интересно откуда?
Очень интересно посмотреть на происходящее его глазами.
Тина, Алена, Елена, спасибо за очередную шикарную главу!

Тиночка, Алена, Леночка, Ира, спасибо за продолжение!
Джейсон, конечно, мечта. Мне кажется, что Аза ему сначала была интересна своей необычностью, а потом он к ней проникся, так что другие девчонки как-то поблекли. Но посмотрим, что принесет будущее шестнадцатилетие героини.
_________________

Ах, Джейсон, мой любимчик в этой книге... гений, умничка, преданный друг)
ТИна, Алена, Елена, Архи - благодарю за чудесную главу!
_________________

Какой замечательный перевод! Я прям смакую текст!

В Магонии ведь будет Джейсон? Он- что-то исключительное! И папа такой замечательный! Как же Аза их оставит?

Спасибо большущее !

Спасибо за новую главу!

Ну да...пока печет эклеры, строит план захвата. Джейсон -уникум и прелесть!

Спасибо за новые главки


___________________________________

Спасибо за продолжение
Чем дальше, тем больше нравится книга. Папа, конечно красавчик, а Джейсон , такой милашка, и как мне кажется, темная лошадка, интересно с какой еще стороны он раскроется.

Блин, девчонки, очень захватывает. Хочется еще
___________________________________