Stella Luna:
Интригует Энн. Что за флирт в 16 лет заставил ее сбежать из дома и отказаться от имени и фамилии?
Между ними искры так и летают.
Спасибо за продолжение!
Lorik:
Сценки с сестрами всегда прекрасны. Как они вразнобой считали свои шаги - просто прелесть, прям вижу эту картинку.
А какие диалоги между Дэниелем и Энн. Он все-таки ее вытащит из той раковины, в которую ее загнало прошлое, в этом уже нет никаких сомнений. Дэниел так просто не отступит, его чувства к Энн крепнут с каждой встречей. Вот только как бы это внимание Энн боком не вышло...
Спасибо за новую главу!
larami:
Спасибо за новую главу!
Перевод, как всегда на высоте! 
Все же Джулия Куин непревзойденно пишет диалоги, одно удовольствие их читать.
Милые барышни Смайт - Смит прекрасны, прошлое Энн интригует, а Дэниелу все еще нужно разбираться со своими врагами и проблемами.
В совокупности это значит, что нас ждет много увлекательных и забавных глав. 
Suoni:
Ну вот! Дэниелу обещали, что преследований больше не будет, а он чуть не получил удар ножом.
Спасибо за продолжение!
Куин - это наслаждение! 
Nafisa:
Девочки, СПАСИБО за новую главу
Пришлось вернуться назад и вспомнить, кто есть кто. Кажется Дэниела специально "вернули", что бы была возможность убить... 
Filicsata:
Неужели Хью обманул Даниэля?? Или это третья сторона вредит нашему герою? Чувствуются искры между героями, впрочем как всегда у Куин. Сценки с кузинами такие милые...
Девочки, спасибо за новую главу!!
helen--:
огромное спасибо за продолжение!
Куин как всегда на высоте, очень интересно что там дальше ! перевод просто супер
katusha:
» Глава 5
Глава 5Хью жил в небольшой квартирке в Олбани, в элегантном доме, где предоставлялось жилье джентльменам благородного происхождения, но скромного достатка. Хью, конечно же, мог жить в огромном особняке отца – по правде говоря, лорд Рамсгейт испробовал все средства, кроме разве что шантажа, чтобы убедить сына остаться. Но, как Хью признался Дэниелу во время их долгого путешествия из Италии, он с отцом уже давно не разговаривал.
А вот отец, к сожалению, с ним все еще разговаривал.
Когда Дэниел явился к Хью, тот отсутствовал, но дома был его лакей. Он провел Дэниела в гостиную, заверив, что хозяин вот-вот вернется.
Дэниел почти час мерил шагами комнату, вспоминая все подробности нападения. Ту улицу нельзя было назвать самым освещенным местом в Лондоне, но и самой опасной в городе она не считалась. Однако ж понятно, что если бандиты хотят завладеть толстым кошельком, им приходится выходить за пределы трущоб Сент-Джайлса и Олд-Никол-стрит. И Дэниел – не первый джентльмен, которого пытались ограбить так близко от Мейфера и Сент-Джеймса.
Возможно, это была просто попытка грабежа. Очень даже возможно. Они ведь сказали, что им нужны его деньги. Это вполне могло быть правдой.
Но Дэниел слишком долго жил с оглядкой, чтобы принимать на веру простые объяснения. Поэтому, когда Хью наконец пришел домой, Дэниел все еще ждал его.
– Уинстед! – тут же произнес Хью. Он не выглядел удивленным, хотя, с другой стороны, Дэниел вообще не помнил, когда Хью выглядел удивленным. Поразительно, но его лицо никогда не выражало никаких эмоций. Именно поэтому, среди прочего, его было невозможно обыграть в карты. Поэтому, да еще из-за его фантастической памяти на цифры.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Хью. Он закрыл за собой дверь и вошел в комнату, хромая и тяжело опираясь на трость. Дэниел заставил себя следить за его передвижением. Когда они впервые встретились в Италии, Дэниел не мог смотреть, какого труда Хью стоит ходьба, сознавая, что именно он является причиной увечья.. Теперь он заставлял себя не отрывать от него взгляда, словно в наказание, в справедливости которого после событий сегодняшнего вечера начал сомневаться.
– На меня напали, – коротко доложил Дэниел.
Хью замер. Потом медленно обернулся и внимательно оглядел Дэниела с головы до ног.
– Сядь, – резко бросил он и махнул рукой на кресло.
– Я лучше постою. – Дэниел был слишком возбужден, чтобы садиться.
– Прости, но я сяду. – Хью скривил губы в ироничной усмешке. Он доковылял до стула и сел. Потом наконец убрал вес с больной ноги и вздохнул с явным облегчением.
Хью не притворялся. Он мог лгать в чем-то другом, но не в этом. Дэниел видел его ногу. Скрученная, скукоженная, само ее существование являлось медицинским феноменом. А уж тот факт, что она могла нести хоть какой-то вес... Чудо, да и только!
– Ты не против, если я выпью? – спросил Хью. Он положил трость на стол и начал разминать мышцы на больной ноге. И не слишком пытался скрывать, что ему больно. – Выпивка вон там, – он поморщился, мотнув головой в сторону секретера.
Дэниел пересек комнату и достал бутылку бренди.
– На два пальца? – спросил он.
– Три. Пожалуйста. День был длинный.
Дэниел принес бокал. Сам он с той роковой пьяной ночи не прикасался к алкоголю, но ему ведь не приходилось успокаивать боль в искалеченной ноге.
– Спасибо. – Голос Хью звучал, как нечто среднее между стоном и шепотом. Он сделал большой глоток, потом второй и закрыл глаза, чувствуя, как жидкий огонь потек ему в горло. – Вот, – сказал он наконец, выпрямляясь. Поставил бокал и посмотрел на Дэниела. – Мне передавали, что твои шрамы – работа лорда Чаттериса.
– Я не об этом, – отмахнулся Дэниел. – Сегодня вечером, когда я шел домой, на меня напали двое мужчин.
Хью напрягся, взгляд стал острым.
– Они что-нибудь говорили?
– Требовали денег.
– Но они знали твое имя?
Дэниел помотал головой:
– Они его не произносили.
С минуту Хью молчал, потом сказал:
– Возможно, это просто грабители.
Дэниел скрестил руки на груди и молча глядел на приятеля.
– Я же сказал тебе, что вырвал у отца обещание, – тихо произнес Хью. – Он не тронет тебя.
Дэниелу очень хотелось бы верить. По правде говоря, он даже поверил. Хью никогда не слыл лжецом. Да и мстительностью не отличался. Но, возможно, Хью просто обманули?
– Откуда мне знать, что твоему отцу можно верить? – спросил Дэниел. – Последние три года он только и делал, что пытался меня прикончить.
– А я последние три года только и делал, что убеждал его, что вот в этом... – тут он, скривившись, указал на свою искореженную ногу, – столько же моей вины, сколько и твоей.
– Он ни за что в это не поверит.
– Нет, он упрямая задница. Всегда такой был, – согласился Хью.
Дэниел уже не в первый раз слышал, как Хью подобным образом отзывается о своем отце, но все равно был шокирован. Было что-то жуткое в том, каким будничным тоном Хью это говорил.
– Как я могу быть уверен, что опасности нет? – требовательно спросил Дэниел. – Я вернулся в Англию, поверив тебе на слово, поверив твоей уверенности, что твой батюшка сдержит данное им слово. Если со мной или, сохрани Бог, с кем-то из моих близких что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану.
Хью не стал обращать внимание гостя на то, что если того убьют, он не сможет достать никого и ниоткуда.
– Мой отец подписал договор, – вместо этого ответил Хью. – Ты его видел.
И не только видел. У Дэниела имелась копия этого договора. Равно как и у Хью, самого лорда Рамсгейта, а также адвоката Хью, получившего строжайшие инструкции держать документ под надежным замком. И все же...
– Он вполне может решить наплевать на подписанный документ, не он первый, – тихо произнес Дэниел.
– Безусловно. – Лицо Хью внезапно напряглось. Он долго глядел в одну точку. – Но на этот документ он не наплюет. Уж об этом я позаботился.
Дэниел думал о своей семье: о матери, о сестрах, о жизнерадостных хохотушках – кузинах Плейнсворт, которых он только-только начал вновь узнавать. А еще о мисс Уинтер, чье лицо внезапно заняло все его мысли. Если с ним что-то случится до того, как он успеет узнать ее...
Если что-нибудь случится с ней...
– Мне необходимо знать, с чего вдруг ты так уверен, – голос Дэниела сорвался на сердитый шепот.
– Понимаешь... – Хью поднес бокал к губам и сделал большой глоток. – Ладно, если ты так настаиваешь, то знай – я пообещал старику наложить на себя руки, если с тобой что-нибудь случится.
Если бы Дэниел держал что-то в руках – что угодно, оно бы точно упало на пол. Удивительно, что он сам не упал.
– Отец знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что с подобными обещаниями я не шучу, – добавил Хью шутливым тоном.
Дэниел не мог вымолвить ни слова.
– Так что если ты вдруг... – Хью отпил еще глоток, на этот раз едва пригубив напиток. – Я был бы тебе крайне признателен, если бы ты воздержался умирать от какого-либо несчастного случая. Я неизбежно стану винить в нем отца, а я, знаешь ли, не хотел бы совершать самоубийство без необходимости.
– Ты спятил, – прошептал Дэниел.
Хью только пожал плечами:
– Иногда я и сам так думаю. А уж мой батюшка с тобой полностью бы согласился.
– Зачем ты это сделал? – Дэниел не мог себе представить никого другого – даже Маркуса, а ведь тот был для него как брат, – кто прибег бы к подобной угрозе.
Хью очень долго молчал и глядел в пустоту, только изредка мигая. Наконец, когда Дэниел уже решил, что ответа не последует, Хью повернулся и сказал:
– Я поступил по-идиотски, назвав тебя шулером. Я был пьян. Думаю, и ты тоже. И я не смог тебе поверить и признать, что ты способен меня победить.
– Я и не способен, – ответил Дэниел. – Мне просто повезло.
– Да, – согласился Хью. – Но я не верю в везение. Никогда не верил. Я верю в умение, а еще больше – в здравый смысл, но в ту ночь я не мог судить здраво. Ни о картах, ни о людях.
Хью заглянул в пустой бокал. Дэниел хотел было предложить подлить еще, но потом решил, что если Хью захочет, спросит сам.
– По моей вине тебе пришлось покинуть страну, – продолжал Хью, ставя бокал рядом с собой на столик. – Я не мог спокойно жить дальше, зная, что разрушил твою жизнь.
– Но ведь и я разрушил твою, – тихо произнес Дэниел.
Хью улыбнулся. Кривой улыбкой, коснувшейся лишь половины рта и не затронувшей глаз.
– Это всего лишь нога.
Но Дэниел ему не поверил. Ему казалось, что Хью и сам себе не верит.
– Я поеду к отцу, – отрывистость его тона показывала, что Хью считает разговор оконченным. – Я не верю, что он настолько безумен, что организовал сегодняшнее нападение, но все же напомню ему о своей угрозе – на всякий случай.
– Ты сообщишь мне о результатах разговора?
– Конечно.
Дэниел дошел до двери и, когда обернулся, чтобы попрощаться, увидел, как Хью пытается встать со стула. Он уже открыл рот, готовый сказать «не вставай», но прикусил язык. Нельзя унижать человека.
Хью схватил трость, поднялся и мучительно-медленно пересек комнату, чтобы проводить Дэниела.
– Спасибо, что зашел, – сказал он. Потом протянул руку, и Дэниел пожал ее.
– Я горжусь тем, что ты считаешь меня своим другом, – сказал Дэниел.
Он быстро вышел, но успел заметить, как Хью отвернулся, чтобы скрыть непрошенные слезы.
* * *
На следующий день, проведя все утро в Гайд-Парке и трижды перемеряв Роттен-Роу, Энн села за письменный стол в гостиной Плейнсвортов, щекоча себе подбородок кончиком пера и раздумывая над списком дел на сегодня. У нее был выходной, а она всю неделю с нетерпением ждала возможности сходить за покупками. Не то чтобы ей нужно было купить много вещей, просто ей нравилось бродить по магазинам. Так замечательно хотя бы несколько часов побыть ответственной только за себя.
Однако приготовления были прерваны появлением леди Плейнсворт, вплывшей в комнату в облаке зеленого муслина.
– Мы завтра же уезжаем! – провозгласила она.
Энн непонимающе подняла голову, потом встала.
– Прошу прощения?
– Мы не можем оставаться в Лондоне, – заявила леди Плейнсворт. – Ходят слухи.
«Слухи? О чем?»
– Маргарет сказала, что болтают, будто бы Сара на самом деле не была больна в день концерта, она, дескать, нарочно сказалась больной, чтобы испортить вечер.
Энн не знала, кто такая Маргарет, но нельзя было отрицать, что неизвестная леди оказалась неплохо информирована.
– Можно подумать, Сара на такое способна! – продолжала леди Плейнсворт. – Она превосходная музыкантша. И достойная дочь. Да она весь год с нетерпением ждала этого выступления!
Энн никак не могла ответить на это заявление, но, к счастью, леди Плейнсворт не нуждалась в ответах.
– Существует лишь один способ прекратить этот поток гнусной лжи, – продолжала она. – Необходимо уехать из города.
– Уехать из города? – повторила Энн. Это уж как-то чересчур. Сезон ведь только начался, и Энн казалось, что их основной целью было найти для леди Сары мужа. Что довольно затруднительно проделать в Дорсете, где Плейнсворты жили на протяжении уже семи поколений.
– Вот именно, – коротко вздохнула леди Плейнсворт. – Я знаю, Сара выглядит сильно поздоровевшей, скорее всего, ее здоровье и правда улучшилось. Но все остальные должны подумать, что она на краю могилы.
Энн поморгала, стараясь уловить логику графини.
– Разве это не потребует вмешательства доктора?
Леди Плейнсворт только отмахнулась.
– Нет, деревенский воздух творит чудеса. Все знают, что по-настоящему выздороветь в городе невозможно.
Энн кивнула, скрывая облегчение. Она предпочитала жизнь в деревне. На юго-западе Англии у нее совсем не было знакомых, это ей тоже нравилось. К тому же ее увлечение лордом Уинстедом... Его необходимо задавить в зародыше, и двести миль сельской местности между ними явно ей в этом помогут.
Энн отложила перо и спросила леди Плейнсворт:
– Как долго мы пробудем в Дорсете?
– О, мы едем не в Дорсет. Слава тебе господи! Такое изнурительное путешествие! И потом, нам бы пришлось оставаться там как минимум две недели, чтобы все поверили, будто Сара смогла как следует отдохнуть и поправиться.
– Тогда ку...
– Мы отправимся в Уиппл-Хилл, – сообщила леди Плейнсворт. – Это недалеко, всего лишь у Виндзора. Мы доедем меньше, чем за день.
«Уиппл-Хилл? Почему название звучит так знакомо?»
– Это предложил лорд Уинстед.
Энн внезапно закашлялась.
Леди Плейнсворт посмотрела на гувернантку с некоторым беспокойством.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Уинтер?
– Просто... кх... в горло... кх-кх... что-то... кх... попало.
– Тогда сядьте, возможно, это поможет. Не надо церемонно стоять в моем присутствии, особенно в такой момент.
Энн благодарно кивнула и села. Лорд Уинстед. Ей следовало догадаться.
– Для всех нас это идеальный выход, – продолжала леди Плейнсворт. – Лорд Уинстед тоже хочет покинуть Лондон. Эта его печальная известность, знаете ли. О его возвращении уже начали судачить, и он опасается наплыва визитеров. Нельзя, право, осуждать человека за естественное желание вновь встретиться с родными в тишине и покое!
– То есть он будет нас сопровождать? – осторожно поинтересовалась Энн.
– Ну разумеется. Это же его владения. Было бы странно, явись мы туда без него, хоть я и являюсь его любимой тетушкой. Думаю, хоть в точности и не уверена, его матушка и сестра тоже отправятся с ним вместе. – Тут леди Плейнсворт остановилась, чтобы перевести дух. Она выглядела чрезвычайно довольной тем, как обернулись события. – Няня Фландерс будет наблюдать за упаковкой вещей для девочек, у вас ведь выходной. Но если по возвращении вы проверите все еще раз, я буду вам очень признательна. Няня просто душка, но она не становится моложе.
– Конечно, – пробормотала Энн. Она обожала Нянюшку, но та почти оглохла уже много лет назад. Энн всегда восхищалась, что леди Плейнсворт не выгнала ее, правда, Нянюшка вырастила не только саму леди Плейнсворт, но и ее матушку.
– Мы уедем на неделю, – продолжила леди Плейнсворт. – Пожалуйста, возьмите с собой достаточно работы, чтобы девочки не прекращали занятий.
«Неделю? В доме лорда Уинстеда? В присутствии самого лорда Уинстеда?»
Сердце у Энн оборвалось и воспарило одновременно.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – спросила леди Плейнсворт. – Как-то вы побледнели. Надеюсь, не подхватили Сарино недомогание?
– Нет, что вы, – успокоила ее Энн. – Это невозможно.
Леди Плейнсворт посмотрела на нее с подозрением.
– Я хотела сказать, что не общалась с леди Сарой, – поспешно пояснила Энн. – Я прекрасно себя чувствую. Просто мне необходим глоток свежего воздуха. Вы совершенно правы. Свежий воздух – волшебное средство.
Если леди Плейнсворт и заметила, что непрерывный поток болтовни не в характере их гувернантки, то ничего не сказала.
– Ну что ж, в таком случае очень удачно, что у вас этот вечер свободен. Вы собираетесь куда-нибудь пойти?
– Да, спасибо. – Энн встала и стремительно направилась к выходу. – Мне лучше идти прямо сейчас. Мне нужно успеть многое купить. – Она присела в быстром реверансе, после чего помчалась в свою комнату за вещами: легкой шалью, на случай, если похолодает, ридикюлем со скромным количеством денег на булавки и... Она открыла нижний ящик и пошарила под тощей стопкой одежды – вот оно! Аккуратно заклеенное и готовое к отправке. К предыдущему письму Энн приложила полкроны, чтобы быть уверенной, что Шарлотта сможет заплатить почтовые издержки, когда придет это. Единственная сложность – сделать так, чтобы никто больше не понял, кто именно послал письмо.
Энн сглотнула и сама удивилась, откуда взялся комок в горле. Пора бы уже привыкнуть, что приходится подписывать вымышленным именем письма собственной сестре, другого выхода все равно нет. Даже дважды вымышленным. Она не подписывалась «Энн Уинтер», которое теперь считала таким же своим именем, каким когда-то давно было Аннелиза Шаукросс.
Энн осторожно опустила письмо в ридикюль и стала спускаться по лестнице, размышляя, видел ли кто-нибудь еще из ее семьи эти письма, а если видел, кем они считали Мери Филпот. Шарлотте, видимо, пришлось придумывать какое-то объяснение.
Стоял погожий весенний день, правда, свежий ветерок заставил Энн потуже затянуть ленты капора. Она направилась вниз через Беркли-сквер к Пикадилли, туда, где недалеко от главной улицы находилось почтовое отделение, откуда она обычно отправляла свои письма. Это была не самая ближайшая к дому Плейнсвортов почта, но зато в этом месте всегда толклось много народу, и Энн считала, что это дает больше возможностей сохранять инкогнито. Кроме того, она любила ходить пешком, особенно когда представлялась возможность идти в собственном ритме.
По Пикадилли, как всегда, сновала толпа, Энн повернула на восток и прошла мимо нескольких лавок, а потом приподняла подол юбки, собираясь перейти дорогу. По ней ехало полдюжины экипажей, но все они двигались медленно, и она быстро пересекла улицу, ступила на тротуар и...
О, Господи!
Неужели это?.. Нет, быть не может! Он никогда не бывал в Лондоне. Раньше по крайней мере не был. То есть не бывал, и...
Сердце Энн бешено билось о ребра. На мгновение она почувствовала, что мир начинает темнеть и кружиться вокруг нее. Она заставила себя дышать. Думай! Она должна думать.
Те же светлые, рыжеватые волосы, тот же ошеломительно-прекрасный профиль. У него неповторимая внешность, сложно предположить, что у него в столице завелся неизвестный ранее двойник и теперь разгуливает по Пикадилли.
Энн почувствовала, как горячие слезы ярости застилают ей глаза. Это нечестно. Она сделала все, чего от нее ожидали. Она отрезала связи со всем и со всеми, кого знала. Она изменила имя, пошла в услужение и пообещала, что никогда, никогда в жизни не заговорит о том, что случилось много лет назад в Нортумберленде.
А Джордж Червилл своей части обещания не сдержал. И если это действительно он стоит там, у галантереи Бурнелла...
Она не может стоять здесь, как мишень, и ждать, пока станет ясно, он это или нет. С приглушенным сердитым вскриком, она развернулась на каблуках и побежала... в первую попавшуюся лавку.
Svetlaya-a:
Спасибо! С праздниками! Какая насыщенная Глава! Хью очень интересный человек... Жаль его... Вот немного приоткрывается завеса тайны, что же тогда случилось с Энн?