Игры разума (Angst, Romance; R)

Со всем согласна с Настей!!!
Прода супер!!!
А может ты нам сегодня еще дашь порцию???Пожалуйста!!!!!!!!!!!!!!!(Извините за наглость...)
Жду продолжение!Надеюсь скоро.
_________________

Я тоже за проду ....
_________________

Чуточку подождете с главой? ;)

Спасибо, девчонки!!! Я же ее сама читала перед тем, как выкладывать (некоторые моменты не помню, а теперь, как в первый раз читаю). Ух, аж запах крови почувствовала
_________________

День максимум!!!(шучу)
Будем ждать сколько нужно.Хотя я очень хочу проду!!!
_________________

Юлия ,конечно подождем!
Мне кажется, что вообще эта глава самая сильная была! Очень эмоциональная!Молодец!
_________________

Ага.Глава просто супер!!!!!!!!!!!!!
_________________

Cупер,супер,супер,проду,проду,проду!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Где же наша прода??? извините за наглость,я просто не могу больше терпеть
Проду!!!Проду!!!Проду!!!
_________________

Юльчик, прости негодяйку давно не заходила в темку
у мя ща сессия времени не хватает

Ты просто моя спасительница, твой романчик не дает мозгам закипеть
Спасибки

Присоединяюсь к Лидуне проду хочется
_________________

Юль , опять мы тебя подгоняем.... и как оказывается совсем не умеем ждать....нам бы все проду подавай
_________________

Да, сейчас через пару часиков. Спасибо, дорогие :*
_________________

 » Глава 16. Параллели

Глава 16. Параллели

Виктор мчал домой, не разбирая дороги. Бешеная скорость позволяла отвлечься от тяжелых мыслей и сосредоточиться на двух педалях. Казалось, что он стремиться убежать от себя, от своего прошлого и, преодолев многокилометровый барьер, очутиться в будущем. Крепкие мужские руки уже не поглаживали мягкую кожу руля, а сильно впивались в нее. Автоматическая коробка передач его самой любимой машины никогда еще не ощущала таких рывков. Педаль газа больше не могла сопротивляться силе давления ноги и обреченно сдалась, позволяя утопить себя до упора. Стрелки спидометра подергивались, заостряя внимание на том, что еще совсем немного, и лимит скорости будет превышен. Бережное отношение к дорогой иномарке было забыто в мгновение ока. Ветер свистел за стеклами, облизывая крылья Porsche* и нагло проникая в салон. Он, как будто бы специально, обдувал кресло, где пару минут назад сидела Лена, поднимая вверх еще не выветрившийся запах. Ее запах. Ноздри от этого горели огнем. Задерживая дыхание и устремляя свой взгляд четко вперед, Виктор считал минуты до особняка. Дорога не кончалась и в глазах назойливо мелькала разделительная полоса. Мир вокруг стал черно-белым. Хотя сейчас этот самый мир для него сложился в темное шоссе и белую, ярко очерченную линию. Руки машинально вывернули руль, направляя машину в центр трассы. Так было свободнее ехать. Так мир принадлежал только ему. Так он чувствовал уверенность, а безысходность отходила на второй план. Сжалившись над своими легкими, Виктор с силой втянул воздух. Аромат кожи только усиливал запах девушки, особенно заостряя на нем внимание. Горло обожгло огнем, а во рту возник вкус горечи. Ненаглядная иномарка, сама того не ведая, превратилась для мужчины в адское пекло, где он горел на костре, не умирая, но и не имея возможности выжить. И только, когда впереди замаячили огни загородного дома, он смог перевести дух и сбавить скорость. Каждый день он возвращался в свою обитель, но еще ни разу с таким нетерпением. Не доезжая несколько сотен метров, просигналил. Это было знаком к решительным действиям со стороны охраны. Это значило, что ворота должны быть открыты немедленно. Это значит, что хозяин не намерен долго ждать, и не стоит его злить. То, что у Виктора плохое настроение, никому объяснять не требовалось. В доме сгущались тучи, и ничего хорошего это не предвещало.
Швырнув ключи, не задающему лишних вопросов водителю, Валковский в два шага преодолел гостиную и заперся у себя в кабинете. Сейчас ему не хотелось объясняться с матерью, видеть разбитое лицо Алекса, успокаивать ничего не понимающую Валерию. В одиночестве сложнее всего забыться, но именно это ему необходимо. Сесть напротив окна, вылить в себя алкогольный настой и начать казнить себя.
Каждый шаг в его жизни был спланирован и несколько раз обдуман. Он шел по этой прямой, не сворачивая и не меняя маршрута. Как и когда все перевернулось с ног на голову – ответа не было. Постепенно перед глазами всплывали цветные картины недалекого прошлого. В одних преобладал красный цвет – братская кровь, омывающая пол, в других – черный – нестерпимое желание, бороться с которым было практически невозможно. Что-то щелкнуло в голове, заставляя следовать инстинктам, а не здравому смыслу. Слова потеряли всякую суть, уступая место тяжелым и точным ударам. Простить себя Виктор не мог, но и признавать свей вины не желал. Девушка, которая нуждалась в помощи, занимала в его голове большую часть мозга – это было его единственным, но таким хрупким оправданием…
Большой глоток терпкого коньяка обжег полость рта и, медленно растекаясь по горлу, усилил жар внутри. Постепенно погружаясь в себя, мужчина закрыл глаза.
«Адский день. Его как будто и не было. В памяти только черное пятно и сквозная дыра в голове. Стереть бы все ластиком, и перерисовать картину заново. Я запутался. Окончательно запутался, уперся в глухой угол и не могу найти выход из огромного лабиринта своих мыслей. Алекс мой брат, моя кровь. Он часть меня, моей жизни, моего прошлого и будущего. А я, не понимая, что творю, нанес удар по самому святому. Доверия к себе я не верну. Знаю точно. В его глазах было столько ненависти и горечи, что хотелось выть волком и ломать все на своем пути. Я спрятался за стеною собственного эгоизма, отгородился от всего, что существует вокруг, желая достичь цели всеми возможными и невозможными способами. Но сегодня… Сегодня это был не я. Кто-то, кто был глубоко спрятан в недрах моей души, вырвался наружу, разламывая мой мир пополам. Я бы взревел, но сил совсем не осталось, зарыдал, но слезы высыхают, только появляясь в пустых глазах. Я просто обезумел. Обезумел от ненависти к самому себе, от неизвестности будущего, от желания. Этого не может быть! Я не могу. Я просто не могу испытывать это чувство к той, которая для меня запретный плод. Я делаю все, чтобы оградить Алекса от нее, а сам с головой окунаюсь в омут своей похоти. Чем я лучше брата? Сегодня я чуть не убил его за то, что он посмел прикоснуться к ней. А что в итоге? Я желаю ее теперь сам. С той лишь разницей, что мне намного больше лет и я на порядок умнее собственного родственника. Что было бы, окажись мои догадки правдой? Смог бы я остановиться, если бы знал, что Алекс добился своего – овладел Леной. Нет. Я точно знаю, что даже мать не смогла бы оттащить меня. Почему? Почему я хочу ее так, как не хотел еще никого в жизни? Я ее не люблю – это точно. Любовь – это совсем другое чувство. Это не тогда, когда боль в паху заставляет терять сознание и идти на поводу у своих желаний. Что я упустил? Когда мне стало не по себе от ее присутствия?
Остров… Это выше моих сил. Ее молодое нежное тело, скрытое несколькими полосками ткани, заставило кровь ударить в мозг с силой атомного взрыва. Шестеренки завращались со скоростью, приводя в действие страшный механизм под названием жажда. Чью-то жажду спасает стакан ледяной воды, но только не мою. Нет. Моя жажда не излечима. Ее утолить может только то, что запретно, что карается законом совести и здравого смысла.
Я хочу ее. Сейчас, сидя в одиночестве в темной комнате с бутылкой коньяка, я могу в этом себе признаться. Ее тело… Оно самое обыкновенное, но в тот же момент, самое совершенное. Я могу получить любую женщину или девушку, от девственницы до опытной кошки, но ни одна не доставит мне такого удовольствия, как та, от которой закипает мозг и набухает естество. Обманывая себя и убеждая в обратимости происходящего, я забыл, что желание не руководствуется разумом. Оно живет самостоятельной жизнью и неподвластно законам. Ее близость на острове отпечаталась в моем мозгу, разъедая его и превращая в жижу. Тогда я мог взять ее, и ничего не помешало бы этому. При мысли о том, как ее крик от первого проникновения перерастет в стон, мои руки начинают трястись. Это правда, которую я никогда никому не скажу. Она умрет со мной, во мне. Я не переступлю эту грань. Не смогу. От такой истины на душе становится паршиво. Все, абсолютно все я отдал бы за ее прикосновение. Душу дьяволу? Да, пожалуйста! Гореть живьем на костре? Хоть сейчас! Надо было дать Алексу возможность избить меня до потери сознания, чтобы проснуться утром с глубокой амнезией. Я медленно, но очень уверено опускаюсь на дно. Умею плавать, и очень хорошо, но тяжелый камень, привязанный к шее, тянет вниз, не давая всплыть и глотнуть живительного воздуха. Она мой кислород. Я хочу вдыхать ее запах и пьянеть от этого аромата. Хочу почувствовать ее вкус на своих губах, такой сладостный и такой ядовитый. Он выест мое нутро, я знаю. Я стану зависимым от этого наркотика. Она – мой адреналин. Прыжок со скалы – ничто по сравнению с теми чувствами, которые взорвались во мне от одного ее прикосновения к моей щеке. Как я сдержал себя, как не пошел на поводу у своей похоти – загадка, немой вопрос. Чем закончатся для меня эти переживания, я не знаю. Стоит мне еще раз заглянуть в ее глаза и все. Это будет концом начала. Я становлюсь одержимым. Нет, я им уже стал. И почему-то сейчас мне все равно, что это неправильно, что она не такая, как все. Она не та, которая может бездумно сделать шаг в мою постель. Это серьезно для нее. Так просто, без любви, Лена не согласиться быть с человеком. Если ее остановила какая-то невеста брата, о существовании которой она и не догадывалась. А ведь Алекс для нее – весь мир. Она любит его, это я понял из писем. Но тогда мне было все равно, сейчас – больно. От одной мысли, что он имеет право обладать ею, меня разрывает адская боль. Это мое тело! Я его хочу больше всего на свете и не позволю брату надругаться над ним. О какой любви он говорит? Что он вообще об этом знает? А она наивная продолжает верить ему. Сколько боли было в ее глазах, когда она узнала, что я его избил. Никогда и никто не переживал так за меня. А Алексу, для которого каждая женщина была новой игрушкой, опять достаются все лавры, почести и забота. Но не теперь! Он женится на Кате! Я получу свой контракт, и моя душа успокоится. Хотя, до спокойствия мне очень далеко. Боже, если мне опять приснится постельная сцена с Леной, я за себя не ручаюсь. Мне надоело ощущать холодные колючие струи на своей разгоряченной коже. По двадцать минут, стоя под ледяным водопадом, мое тело покрывается тонкой отмершей оболочкой, отчего начинают стучать зубы и кровь покидает конечности. Я, как паралитик, рвусь в кровать под одеяло и до утра бьюсь в ознобе. Все отдать только за то, чтобы она оставила меня в покое, покинула голову, я готов. Мне не быть с ней – это разрывает на куски. Полюбить я не смогу. Я понял это давно. После Алисии, мое сердце спрятано за семью замками и еще никому не удалось его растопить. Не удастся и Лене. Хотя, она и не будет этого делать. Я ей не нужен. Я для нее стар. Как она там сказала? Ммм… Ханжа! Куда мне до красавца Алекса. Кто я для нее? Старший брат ее возлюбленного. Она ни за что и никогда не сможет ощущать то, что ощущаю я. Хочу верить, что тогда, в моих объятиях она дрожала от возбуждения, но не могу. Это был страх. Боязнь грозы – не более того. Сегодня… Да, я уже убедил себя и нашел вполне логичное объяснение – боль подвигла ее на необдуманные действия. Слава Богу, что мне хватило мужества сдержаться и не уступить соблазну. Потом я буду проклинать себя за это. Да, что там потом! Сейчас! Я уже проклинаю себя. Столько нецензурных слов, сколько я вылил на себя – нет и не будет ни в одном сленге. О существовании их не знает никто. Это все во мне появилось, во мне и умрет. Одно могу сказать точно, я меченый. Меченый страстью и похотью, развратными мыслями и жаждой. Всему виной не она, не ее тело, нет, а то, что сидит у меня в голове. Какая-то тварь заставила меня шагнуть в пропасть. И теперь я лечу вниз на сумасшедшей скорости, не зная, что ждет меня там в этом низу. Скорее всего, я разобьюсь о собственный эгоизм и чрезмерную уверенность в своих силах. Но, пока я еще жив, никто не заставит меня безоговорочно подчиняться инстинктам и совершать непоправимые поступки. Я мужественно приму конец, но хоть смогу сказать себе, что выстоял и девочку не погубил. Я не обижу ее, клянусь себе, клянусь всему миру, клянусь ей…»

Когда последняя здравая мысль покинула его голову, за окном расправлял свои крылья рассвет. В душных парах алкоголя голова Виктора стала похожа на каменную глыбу. Впервые за долгие годы он был пьян. Не заметив, за ночь мужчина осушил три бутылки коньяка. Перед глазами размывалась картина, а встать из кресла не хватало сил. Неуверенным движением он отправил сигару в пепельницу и попытался подняться. На ватных ногах, стараясь передвигаться как можно тише, добрел до своей спальни и, в чем был одет, рухнул на кровать. Тяжелый сон пришел мгновенно, окутывая Виктора липкой паутиной серых, невзрачных видений.

Алекса убил поступок брата. Не желая оставаться в этом доме и давать подробный отчет матери, глядя в ее испуганные глаза, парень, наспех умывшись, влетел за руль своей машины и рванул, что есть силы, рассекая воздух. Сколько прошло времени, прежде чем он достиг московской квартиры, Алекс не знал. Это были считанные минуты, не более. Боль в лице давала о себе знать все сильнее. Плечо саднило. Губа кровоточила. Разогнав иномарку до предела, не обращая внимания на то, как быстро меняются картинки за окном, парень, что есть силы, топил педаль в пол. Все его действия были доведены до автоматизма. Открылась-закрылась водительская дверь. Писк сигнализации, оповещающий о том, что машина защищена. Хлопок подъездной двери. Звонок…
Катя открыла дверь и опешила. Перед ней стоял кто-то, отдаленно похожий на Алексея. Глаз заплыл, а под ним красовалась обширная гематома. Рассеченная бровь припухла, добавляя уродства в идеальное некогда лицо. Из губы сочится кровь, стекая по подбородку, капает на изуродованную футболку. Зрелище, отнюдь, не для слабонервных. В ужасе распахнув глаза, девушка пропустила его внутрь и повернула замок.
- Алекс, что случилось? Кто?
- Неважно. – Рявкнул тот и скинул кроссовки.
- Но…
Договорить она не успела. Парень не хотел отвечать на вопросы, которые повлекут за собой страшную развязку. Как он мог сообщить Кате о том, что был избит собственным братом из-за другой девушки? В голову не приходило ничего путного. Злость ослепила его, выпуская наружу гнев и жажду мести. Для него именно Катя была виновата. Он считал, что только она стала причиной разыгравшегося конфликта. Она, и никто другой! Не было бы ее, он провел бы эту ночь с Леной. А теперь осталась пустота и необузданная похоть. Возбудившись в объятьях Лены до предела, раскалившись, как жаркий уголь, Алекс, руководствуясь только тупыми инстинктами, кинулся на Катю. В мгновение ока он притянул девушку к себе и впился в ее рот жестким поцелуем. Не понимая ничего и желая поскорее достичь развязки, парень протолкнул невесту в комнату и с силой захлопнул дверь.
Никогда Катя не видела его таким. Ей было страшно, и она горела от желания одновременно. Грубые ласки Алекса пугали ее, но останавливаться почему-то не хотелось. Она любила его. Она доверяла ему. Она верила, что он никогда и ни за что не причинит ей вред. Губы девушки болели от жестоких и, отнюдь, неласковых поцелуев. Ее руки не успевали касаться его. Она не задавала лишних вопросов, потому что знала – он не ответит.
Не желая растягивать задуманное и мечтая только о том, чтобы доставить себе удовольствие, Алексей рванул края ее пеньюара, и легкая ткань, струясь, опустилась к ногам. Его руки жадно бродили по ее телу. Пальцы щипали нежную кожу, оставляя синяки и кровоподтеки. Глаза метали молнии, а из груди вырывалось жалкое подобие рыка. Доли секунды хватило, чтобы толкнуть девушку на кровать и вжать ее тело своим весом в темные простыни. Не проводя никаких предварительных ласк, Алекс одним мощным рывком погрузился в нее, издавая при этом победный клич. Боль, которая пронзила тело девушки, заставила навернуться на глаза слезы, но уже в следующую минуту сменилась приятной истомой от его глубоких непрерывных движений. Да, ей было обидно оттого, что он груб, оттого, что быстро взял ее и ничего не объяснил, но она ничего с собой не могла поделать. Чувства к этому человеку были настолько велики, что она готова была смириться со всем. Соитие закончилось очень быстро. Понимая, наконец-таки, что сотворил и желая хотя бы как-то скрасить свои деяния, он проник пальцем в ее лоно, помогая достичь экстаза, поскольку сам уже испытал его на себе. Радости от происшедшего не было. Чувства удовлетворения – тоже. Все, как было размыто, так и осталось. Боль и обида не покидали. Не в силах смотреть на испуганное лицо Кати, читать упрек и немой вопрос «За что?» в ее глазах, Алекс быстро натянул брюки и остатки футболки.
- Прости. – Прошептал напоследок и скрылся из виду. Только легкий шум мотора за окном поведал, что он не вернется. Во всяком случае, не сегодня.

И снова картина маслом: мужские руки на коже руля, утопленные в пол педали, пустынное шоссе, белая полоса, какой-то придорожный бар, бутылка коньяка, большой глоток…
«Мразь! Сволочь! Подонок! Как я мог? Это же Катя – моя невеста, человек, который меня любит и безоговорочно доверят. Хотя, наверное, после случившегося она меня возненавидит. Что на меня нашло? Я, как одержимый набросился на нее, не разбирая, что творю. Успокоился? Нет! Удовлетворен? Нет! Стало еще хуже. Я думал, что мне плохо, но сейчас, понимаю, как мне на самом деле паршиво. Она не простит… И правильно сделает. Кто вообще закроет глаза на такое? А, может, оно и к лучшему. Я понял сегодня, что мне нужна Лена. Не знаю, зачем и почему, но нужна. Я хочу ее! И если бы не моя слабость, ничего этого бы не было. Зачем Виктор влез? Я никого не насиловал и не принуждал. Она хотела этого также сильно, как и я. О каком вообще изнасиловании может идти речь? Как дикий зверь ворвался в мою комнату и стал метелить. Я был готов к чему угодно, но только не к такому. С каких это пор его интересует Лена? Стоило взглянуть в его глаза, чтобы понять – он одержим. Только чем? Клянусь Богом, мой брат в нее влюбился. Сам не отдает отчета в этом и не может себе признаться. Это помеха. Зная Виктора, я могу дать сто процентную гарантию, что он будет стоять на моем пути, всячески стараясь предотвратить мои попытки получить ее. А, ты не так прост, как кажешься, брат. Как же меня взбесил тот факт, что он поехал к Лене, и они провели вместе неделю на острове. Не верится, что между ними ничего не было. Иначе, зачем ему избивать свою «кровь». Я не удивлюсь, если окажется, что я у Лены не первый. Конечно же, старшему всегда все в первую очередь. Как же мне мерзко от этого! Я настолько увлекся, что не позволю никому даже подумать о ней. Собственный брат не исключение. Мне плевать, что Виктор избил меня. Обидно, конечно, но не настолько, чтобы затевать ссору. Не хватало еще! Если рассуждать разумно, то на его месте любой от увиденного пришел бы в шок. Больно, что не спросил, прежде чем бить. Я люблю брата. Сильно люблю! Но еще сильнее я желаю Лену. И ничего не заставит меня отказаться от нее: ни свадьба с Катей, ни угрозы Виктора, ни убеждения мамы. Она моя и только моя. Как знать, может это и есть любовь. Просто у каждого она своя, особенная. Мне все равно, что у нее было с ним. Он ее не получит. Никогда! Это бой за право обладать самым дорогим призом. И я его принимаю! Перчатка брошена, Виктор! Посмотрим, кто окажется победителем. Единственное – мне нужно оклематься, прийти в норму и зализать раны. Хорошо было бы развеяться и все подробно обдумать. Я не поступлюсь ни чем. Победа будет за мной, не будь я Алексеем Валковским.»
Парень поднял полупустой бокал дрожащей рукой и, мысленно чокаясь братом, осушил его до дна. Не в силах больше сидеть ровно и, будучи сильно пьяным, он уронил голову на руки, погружаясь в беспокойную дремоту.
Первые лучи солнца коснулись остывшей за ночь земли, а Алекс все также, не меняя позы, сидел за барной стойкой и видел тяжелые, черно-белые сны.


*

Porsсhe Carrera GT

_________________

Знаю, глава не простая. Много размышлений, но они необходимы, для того, чтобы провести ту самую параллель между братьями и узнать их истинные мысли.
_________________

Я большой фанат машин, поэтому в этом романе старалась уделить внимание и этим железным коням. В конце каждой главы, где они будут упоминаться, я буду вставлять фотографии четырехколесных красавиц.
_________________

может лучше намного больше....
Читать мысли Алекса было противно, он как будто о каком то куске мяса думал, а за Катю вообще обидно, паразит он
Он — избалованный мальчишка, у которого всё всегда было и девушки сами вешались ему на шею, а тут одна смелая нашлась и это его достает.
Вот как он о человеке рассуждает! Поэтому я двумя руками за Виктора, и потом это он писал Лене, и ей было интересно с ним переписываться!
Глава отличная, описала мысли двух братьев, ещё бы Ленины, хотя, я думаю, у нее там вообще полный сумбур.
Жду с нетерпением продолжения!!!
_________________