Вольтерра

Маркус: 07.09.10 23:38

Что такое целовать безупречную, безукоризненную мраморную статую? Это изысканное, не доступное большинству живущих удовольствие. А что такое, когда шедевр гения отвечает вам? Это либо безумие, в котором так хочется заблудиться, либо ожившая реальность мечты.
Мне повезло. Я сойду с ума немного после, потому что моя статуя была теплой и очень страстной.

Оторваться от нее было тяжело, но, по всей видимости, необходимо. Правда понять, что же именно она хочет услышать в ответ удалось далеко не сразу.
- Хайди, а давайте вопрос выбора мы отложим на потом? Поверьте, сейчас это совершенно не существенно.
И не дав ей возможности ответить, снова поцеловать и с диким восторгом ощутить как льнет к тебе ее гибкое тело. И разрешить себе маленькое послабление – скользнуть ладонями по спине, бокам, бедрам, а затем еще одно, не фатальное, но необходимое – попробовать на вкус ее шею, плечи, хрупкие лучи ключиц, а потом понять, что это утро выдалось аномально жарким, раз пробрало даже дубленую шкуру вампира и без рубашки тебе будет гораздо проще, а затем….

Сексуальное удовольствие.
Голову бы оторвать автору этого изречения. И не просто раз и оторвать, а медленно по кускам и по жилке лишить этой бестолковой тыковки. Какое, к иблису, удовольствие? В чем?!
В том, что полностью теряешь контроль над собой, с изумлением видя, что творят твои собственные руки, будто в страшном видение зажившие совершенно отдельной от тебя жизнью? В том, что отчаянно ревнуешь к собственным губам, и при этом с горечью сознаешь, что ближе быть все равно не возможно? В том, что неожиданно и наивно открываешься весь, целиком, чувствуя ее как себя и даже не пытаясь оценивать, где заканчиваются твои желания и начинаются ее? В том, что становишься безоглядно доверчив и равнодушен, и даже если взбредет ей фантазия облить тебя бензином и поджечь – даже это ты воспримешь с блаженной улыбкой идиота? Потому что лучше сгореть в трескучем пламени или долго и мучительно иссыхать от жажды, чем остановиться в этот миг. Или в следующий.. если он будет этот следующий. Что бы слышать собственный голос, то смеющийся в унисон ей, то шепчущий какую-то непонятную в нормальном состоянии абракадабру и.. умиляться этому?
В этом удовольствие?!
А еще одно, из той же увлекательной литературы, случайно найденной и со скуки прочитанной в обиталище одной из своих жертв, незабываемый шедевр словесности: чем дольше воздержание, тем острее ощущения? Видимо автору и в голову не приходило, что существует воздержание подобное моему. Уж чего-чего, а остроты несчастной женщине хватило с избытком. И ты благодаришь этого жестокого, но такого справедливого Бога, что эту сияющую мягкую, идеальную кожу не способны осквернить синяки, потому что когда из тебя улетучились последние остатки разумности, то взамен нежности и чуткости полезли твои личные демоны, и что цеплялся ты за нее, изо всей своей дурной силищи, сходя с ума от страха, что это все миф, видение, доступный лишь смертным сон. И что даже сейчас, когда едва пытаешься отдышаться и оценить размеры твоей личной катастрофы, не можешь удержаться, чтобы не провести ладонью вдоль ее руки, от самого округлого плеча до кончиков тонких пальцев, что бы убедиться в ее реальности. И тебе невероятно стыдно от этого, и не возможно сложно сделать то, что необходимо, а именно встать, одеться и уйти. Что бы не видеть в ее глазах отражение этого чудовища, имя которому – ты сам. Сложно, потому что уйти, молча, это еще более жестоко, чем все то, что было до этого. Потому что это трусость.
- Хайди, тебе не кажется, что мы несколько заигрались? – и шальные отголоски недавней страсти в собственном голосе тебе тоже противны, потому что они еще раз напоминают тебе о том что ты фактически не оставил ей выбора, о том, чего ты не должен был делать, о том, от чего ты так и не можешь загнать сытую счастливую улыбку в глубины своего существа, не можешь прекратить водить подушечками пальцев вдоль хрупких ее позвонков, - И что лучше сейчас, пока не поздно вернуться к тому с чего мы начинали?

...

Хайди Клум: 08.09.10 19:07

Почему я решила, что дразнить Маркуса – это хорошая идея? Я бы и сейчас не смогла ответить на вопрос, зачем и почему это сделала. Слова просто сами слетели с уст.
Но я знала точно, что не хотела вспоминать, какого это, когда вспыхнувший огонь поглощает реальность, заставляет плавиться в каком то невероятном вареве чувств и ощущений. Не хотела думать, почему он целовал, покусывал, гладил, сжимал мое тело, и почему где-то глубоко в его груди рождался низкий стон. Не хотела осознавать, что эти звуки, движения его рук и губ вызывали к жизни все новые волны оглушительного желания. Не хотела разгадывать, почему тело содрогалось и трепетало от невероятных ощущений, стрелой пронзающих все существо. Но я прекрасно понимала, что он хочет, чтобы я сошла с ума от наслаждения, заразилась его безумием. Ласка одержимого без минуты передышки. Это так порочно. Так нескромно. Так великолепно.
И даже сейчас, подобно млеющей на солнце кошке, ощущать как блаженство от его почти невесомых прикосновений к спине смешивается с теплом от света, разлитого во всем теле. Жаль только, что такие моменты очень часто омрачаются тучами.

Сказать, что у меня наступил ступор, значит ничего не сказать. Это было больше похоже на «Ты клевая, детка. Чао!». Лучше бы он просто молча ушел. Шок, полное поражение, очевидная игра этого Волтури и унижение заставили меня чуть дернуться, внезапно уворачиваясь от его нежных пальцев. Меня использовали, и эту горечь даже не перебьет вдруг сменившееся «вы» на «ты».
Но Маркус не виноват, что я оказалась такой глупой курицей и позволила своим чувствам вырваться из под контроля. Глаза жгло, словно в них насыпали песка, и, хотя я и не могла заплакать, слезы застряли где то так глубоко, что из-за этого горячего комка я едва могла дышать. Утешала только одна мысль: ни одно страдание не вечно. Человек способен пережить любую боль, которая со временем усмиряется, становится хронической. А хроники, как известно, уходят в прошлое, оставляя после себя пустоту в настоящем. Но и она, по мере наступления будущего, непременно заполнится…
Секунда ушла на то, чтобы прогнать из головы три плана по обману это павлина, и принять решение, как же с ним поступить. Ну что я теперь могу хотеть? Ворвался в спальню к девушке, приставал… Моя девичья честь требует сатисфакции! В былые времена его бы обязали жениться, но я бы предпочла больше его не видеть. Никогда. Можно было бы задеть его чувство гордости и заставить думать, что это я его использовала, сказав нечто в роде «Вот так и действует мой дар». О да, это было бы в самый раз. Но это значило уподобиться ему.
Полотенце вновь стало ангельским убежищем для предавшего меня тела. Я скользнула взглядом по своему отражению в зеркале. Если бы не легкая бледность щек и едва заметно покрасневшие глаза, я бы вообще выглядела как обычно. Совсем не как женщина, чей мир только что рухнул. А сейчас надо собрать все остатки своего былого достоинства, окутать свое сознание в броню из холода и равнодушия, а сердце обернуть железом.
- Не беспокойтесь, Милорд, это больше не повторится, - с неподдельным безразличием вырвалось у меня. – Надеюсь, что вы пресытились прикосновениями и больше меня не побеспокоите. Уходите.

...

Маркус: 08.09.10 21:30

Оказывается, это хорошо быть мазохистом. Оказывается это просто чудесно всегда предпочитать колючую истину сейчас, чем ласковое укачивание материнских ладоней лжи.
Готовый ко всему, я не стал «закрываться» щитами. Пить, так пить до дна, даже если это горько, как глубины Средиземных вод. Топили, знаем.
От нее не пахло ни болью, ни отвращением. Не было даже угольно-красной паутины презрения. После моего сакраментально-спасительного: «Давай расстанемся друзьями», по натянутым и даже звенящим от напряжения в ожидании ее истинного ответа нервам не прошлось острое лезвие ее облегчения. На них, остужая и лаская, бережно, невесомо и исцеляющее посыпались узорные снежинки ее обиды. Глубокой, как пушисто-холодные сугробы нашего недопонимания. Чистой, как ледники ее гордыни.
И все то время, пока она кутала себя в броню полотенца и чести, я кусал губы, что бы не рассмеяться.
Потому что именно осколки ее надежд, душисто прорастающие в негодование и ярость, как ничто другое тешили мой эгоизм.
И можно теперь вставать и натягивать штаны, и любоваться собственной рубашкой, на которой не осталось ни единой пуговицы, пытаться одной рукой застегнуть ремень, а другой хоть как-то пригладить уже по-обыкновению взъерошенную шевелюру, и слушая в пол уха ее нарочито-равнодушную сентенцию:

... выбирать между инстинктом самосохранения, потому что обиженная женщина не знает пощады, и нестерпимо-жгучим желанием снова поцеловать. Но она ведь не поверит, и потому…
- Хайди, ты на удивление глупая женщина. – Как, впрочем, и все остальные представительницы человечества, о которых упоминать сейчас, кажется, совершенно невместно. А можно озвучить совершенно иное, потому что, заглянув в бездну, признаваться становится совсем не страшно, - Но приняла абсолютно верное решение. Это не должно повториться. Никогда. Потому что сомневаюсь, что смогу тобой пресытится. Потому что больше не могу спокойно на тебя смотреть, и не ощущать твои прикосновения. И именно по этому, нам следует вернуться к исключительно рабочим отношениям.
И добавить, словно обжигаясь кислотой, то, что нужно и то, что должно, потому что то, что хочется ты, Марк, натворить успел уже с лихвой.
- Выбери себе кого-нибудь, кого сможешь полюбить и забудь. - и тихо закончить, - И я выберу себе, кого не жалко.
Оказывается очень хорошо, что многие, многие века твоей единственной любовницей была всегда непредсказуемая красвица-боль. Потому что в ее объятья погружаться легко и приятно. И вряд ли в ваши трепетные отношения сможет вмешаться кто-то третий. Даже такая женщина, как эта.

...

Хайди Клум: 08.09.10 23:07

Почему он просто не ушел? Хочется потоптаться? Понаслаждаться, как осознание моих собственных ошибок подобно острому ножу взрезается в самую сердцевину души, как садистки проворачивается там под действием его оскорбления? И я без его подсказок, знаю, что было полнейшей глупостью посмотреть, как далеко он сможет зайти, и в нужный момент не смогла остановиться. Или он решил подсластить мне эту горькую пилюлю, приправив ее красивыми словами а-ля «ты единственная и неповторимая, это было чудесно»? Мне не нужно слышать эту надуманную ложь! Мне не нужно снисхождение! Разве я просила его вообще что-то говорить? Да, не удержались, но, дьявол побери, к чему все эти выяснения отношений?
От меня наверное, не осталось ничего кроме больших глаз, на которые больно было смотреть, потому что, будь они меньше, в них, пожалуй, не могло бы уместиться столько печали и злости. На себя, в первую очередь. За то, что проявила сочувствие и не стала выворачивать ситуацию под свое удобство, как это делала всегда. На него за то, что он явно не ощущал, что его участие для этого тоже потребовалось. На проклятое окно, которое почему-то именно в этот день оставила открытым.
- Во-первых, вернитесь на формальное обращение, Сир! «Тыкать» Вы можете другим. Во-вторых, не надо относиться ко мне со снисхождением, – низким голосом предупредила я, поправляя полотенце. – Я и так знаю, что глупая курица. И не нуждаюсь в ваших пояснениях. В-третьих, я вам уже сегодня говорила, что последую вашему пожеланию и озабочусь поисками кавалера для себя сегодня же.
Я открыла шкаф, одной рукой все еще придерживая полотенце, и нашла там короткое фиолетовое платье, комплект нижнего белья и туфли на высоком каблуке.
- И если вас так сильно «напрягает» сложившаяся ситуация предложу варианты решения: заставить Вас забыть обо всем, что произошло тут, или я могу уехать как можно дальше. Ах, да! Я не могу уехать просто так, потому что кто-то возомнил себя моим хозяином! – бросить раздраженный взгляд на Маркуса, прямо перед тем, как открыть дверь, не заботясь о том, что замок вывернул часть стены. – Я надеюсь не увидеть вас как можно дольше, Сир! Всего хорошего!
И громко хлопнуть дверью, надеясь, что штукатурка не выдержала и осыпалась прямо на его шевелюру. Vafancullo!* Смачно ругаясь про себя на итальянском, я шла босиком в полотенце по каменному коридору, наконец-то догадываясь, что ушла из своей собственной комнаты. Stupido! Но сейчас мне было все равно. Толкнув первую попавшуюся дверь, я резко открыла дверь и , увидев в комнате какую-то человеческую слугу, гневно бросила, указывая на дверь:
- ВОН ОТСЮДА!
Горячая ванна. Охота. И я буду в порядке.

* - очень нецензурное ругательство

...

Маркус: 09.09.10 22:30

Если на вас вежливо рычат и громят при этом косяки, то можете себе поздравить – вы личность запоминающаяся. Я стоял, слушал как ругается в коридоре разъяренная фурия и улыбался, несказанно довольный собой и окружающим миром. Что само по себе было странно и совершено мне не свойственно. Мир не идеален, а уж я и подавно.
Комнату ее я покинул как положено нормальным людям . Зачем лезть в окно, если дверь открыта, тем более так широко? А уж то что на «выход», а не на «вход», так даже небосвод не постоянен.

Хорошее настроение не удалось вымыть из себя ни горячей водой, не выскоблить жесткой мочалкой, не перебить терпким запахом бальзамического уксуса, ни выветрить устроенным в апартаментах сквозняком. Оно въелось в меня подобно ее аромату, навязчивому, обремененному тяжелым грузом ярких свежих воспоминаний. Оно мешало. Оно нервировало. Тем более, что я не видел причин для него.
Объективных причин.
Я настолько взрослый мужчина, что самому тошно вспоминать и количество прожитых лет, и число «испробованных» постелей. И последние десятилетия я сохранял целибат не из высоких чувств к Дайдиме, в конце концов, ни что не мешало мне от случая к случаю с превеликим удовольствием изменять при живой жене, а потому что просто не хотелось. Совсем. Женщины, разной степени красоты и раздетости, оставляли меня абсолютно равнодушным. И полагаю, дело было даже не в блоке в моем сознании, выставленном кем-то чересчур «заботливым» и крайне недальновидным, а в отсутствии именно физической необходимости. Одни «утехи» я заменил себе другими.
Так почему же?
Почему в последние несколько часов меня носит по всей шкале эмоций, как грецкую скорлупку по бушующему океану? Я что, влюбился? Или того хуже, полюбил? И если да, то когда?
До того как я осознал «подавление»? Стыдно сказать, я тогда был более подобен снулой рыбе, чем вампиру «мужеского полу», и окружающий мир меня не волновал вовсе.
После? Я столько раз разбивал и заново создавал себе личность и сознание, что бы вновь обрести себя самого, что мог и упустить явление этого чувства. И если явление – то возможно, я просто скопировал в себе чью-то любовь к Младшей Леди? Нет, Хайди тогда не было рядом. А значит и ее пылких воздыхателей на горизонте не наблюдалось. Что бы я с собой не творил, память моя оставалась при мне, только доступ к ней был ограничен.
Когда?
Лучше всего думается, когда занят чем-то незамысловатым, но мелким и муторным. Можно вышивать бисером или золотом, можно рисовать, можно отрабатывать одни и те же удары с воображаемым противником, можно перебирать крупу или совершать уборку в доме. Я предпочел деревянную чурку и перочинный нож. Подобно длинным стружкам снимать одна за другой нежизнеспособные версии что бы добиться единственно-возможного ответа? В этом есть нечто символичное.
Когда?
Первый раз после моей судьбоносной поездки в Форкс, мы встретились на Маскараде в честь дня рождения Сульпиции. Что я чувствовал тогда? Чего хотел?
Интерес, любопытство, но не как к женщине, а как оказавшемуся толковому собеседнику, легкий оттенок уважения, как к достойному словесному противнику и.. жалость. Острое чувство сожаления что она вампир, что в ее жилах не струится горячая алая водица. Потому что хотел.. увидеть как на ее белом мерцающем платье расцветают пышные звезды ее крови. Тебе хотелось добавить красок ее холодной белой красоте. Было ли там место любви? Нет. Даже когда вы танцевали, ты испытывал к ней вожделение коллекционера, не более. Для тебя она была предметом, экспонатом. И тебе в голову не приходило, что у антикварной дорогой безделицы есть собственные чувства. Ты был одержим местью.
Потом? Когда?
Когда ты читал дубликаты посланных ей Аро отчетов? И не надо спрашивать какими такими сильно обходными путями я получаю доступ к деловой переписке брата. Знать – это моя обязанность. Так дело было в отчетах? Нет. Сухие цифры, строгие формулировки договоров, сдержанное перечисление фактов – за всем этим не видно автора.
Когда?
Маргарита. Пыточная.
Там.
Стружка сыпалась прямо на шелковый иранский ковер, создавая неожиданные, причудливые переплетения с узорами цветных нитей.
«Обожравшийся» агонией чужой смерти, потерявшийся во вседозволенности охоты, ты наверстывал в кратчайшие сроки все чего лишен был многие годы. Тебе хотелось эмоций, живых, сильных, вкусных.
И быстрее всего их можно было получить через пытки. Скольких вечных ты отправил за черту за несколько месяцев? Около десятка. В соседней комнате, в потайной нише хранятся добросовестно законсервированные трофеи, бесспорно необходимые в сложном деле постижения природы вампиризма, но все же не стоит вспоминать как сопротивлялись их настоящие владельцы, когда ты резал и свежевал. Что бы не вводить в себя в новое искушение.
Что же было тогда, в подвале?
Изумительная боль древнего существа, в принципе готового распрощаться с таким привычным и любимым бытием. Горячее взрывоопасное варево чувств молодого Деймона. Несдержанная оскорбительная выходка Кайуса. И ее равнодушное любопытство. Ее скука и усталость. Глухая затаенная тоска и безразличие.
Вот оно.
Все, во что вылились нынешние твои тревоги, родилось там и тогда. И не любовь это, Марк. Все куда как проще.
Дней десять тому назад ты захотел убить Хайди Волтури.
Из-под темного булатного лезвия сыпалась деревянная крошка. У собаки было три головы – две еще грубо стесанные, в которых только очень развитое воображение смогло бы углядеть песьи морды, а третья, центральная, добродушно вывалила язык и оскалила свирепую пасть в улыбке, распластала куцие ушки в горизонтали.
Своих не убивают. Тем более так, из прихоти.
Свои неприкосновенны, особенно когда им не интересно жить полноценно.
У крайней правой головы морда получалась хитрая – узкие щелочки глаз, прижатые к затылку уши, вытянутые в трубочку собачьи губы.
Что может быть увлекательнее игры на чужом поле по незнакомым тебе правилам? Что может быть слаще состязания характеров и воли, в финале которого один неизбежно поглотит другого? И чем крепче будет связана палач и жертва, тем полнее будет спектр ощущений. И не важно, кто кем будет в этом тандеме. Собственные переживания не менее питательны и разрушительны по сути своей.
Ты больной Марк. Садист и извращенец. Ты чуть сам себя не перехитрил.
Если бы не девочка-эмпат, выжженная твоей ненавистью, если бы не слияние с многотысячным городом, если бы не новые щиты, лишенные прежней одержимости мстителя, свободные от пропитавшей их насквозь загнанной за барьеры сознания горечи потери, ты бы ее извел, Марк. Просто так, из любопытства. Потому что кто-то же должен страдать так же как и ты. Почему бы и не Хайди? Она достаточно сильная, что бы ты еще долго мог пожирать ее боль, душевную, которая ей много острее телесной.
Ты просто жестокий выродок. Жестокий и очень ленивый, потому что в себе надо разбираться.
Копать, не жалея ни сил ни времени, потому что ты эмпат, а они от самого обращения висят на тонких ниточках безумия. Слишком много приходится копировать, пропускать через себя, слишком тесно сплетаться с чужими судьбами, постоянно, исподволь, что бы в определенный момент не превратиться в безмозглое бешенное чудище.
У третьей головы выражение было свирепое. Сморщенный нос, круглые безумные глаза и безгубая, непропорционально большая пасть, полная острых треугольных зубов.
Каким насыщенным на события стало время. Всего неделя, а столько всего произошло.

Я улыбался, довольный и спокойный как никогда, попирая босыми ступнями небольшой вкусно пахнущий лесом и смолой холмик. Деревянный цербер лежал на столе, насквозь пробитый осколком лезвия.
Гармония с миром, это чудесно.
А Хайди.. А что Хайди? Пусть цели несколько и изменились, но игра, игра-то осталась, ведь так?
А будущее рассудит…

...

Хайди Клум: 10.09.10 01:44

- Уносите все, - сухо произнесла я, окинув взглядом комнату. Несколько слуг прошли следом и стали потихоньку собирать мои вещи. Здесь не было ничего важно. Все ценные бумаги я предпочитала хранить явно не у себя в комнате. Зеркало, снятое со стены, бумаги, убранные со стола, вывернутые ящики шкафа. Вещи будут служить лишь отвратительными напоминаниями. С глаз долой – из памяти вон. Жаль, я не могу внушить сама себе, что ничего этого не было. Я бы с удовольствием воспользовалась этой возможностью.
- Не переживай, - шепчет приятный голос, очевидно замечая мое хмурое выражение лица, и тут же кто-то столь родной поцелует в висок. Как мне этого не хватало. Его тепло было другим. Мягким, ненавязчивым. Никакой грубости, никакой желчи. Сплошной комок нежного кашемира, в который приятно кутаться.
Как я и говорила, я последовала «совету» Маркуса и нашла себе «любовника». Выбор пал на одного вампира из стражи. Высокого, симпатичного, с хитрой обаятельной улыбкой. Вот только любовник – от слова любовь, а у нее слишком много проявлений в этом мире. Я выбрала для себя ту, в которой нуждалась больше всего и которую могла принять сейчас. И все равно, что это «мое создание». Это «создание» настроено на меня и будет со мной, пока мне это нужно. Компресс для уязвленного самолюбия, лекарство, которое нужно пить залпом. Своеобразная попытка заставить время повернуть назад.
- Я не переживаю, Джан, - так просто развернуться к нему и просто уткнуться носом в плечо, зная, что рядом тот, кому можно доверять как самой себе. – Я просто вычеркиваю из памяти то, чего не хочу помнить.
Безмятежный комфорт, когда не надо ничего говорить. Когда можно позволить себе расслабиться и перестать быть всегда на стороже, потому что твердо знаешь: что бы ни случилось, все будет хорошо. Просто как нежное «мурк» внутри и мягкая улыбка. Он. Просто он. И что-то вроде «мурр» и «мявррр».
Джан аккуратно поднял меня на руки, вынес в коридор, чтобы мы не мешали слугам выносить мебель из комнаты, и аккуратно поставил на пол, поцеловав в лоб.
- Спасибо, - мои пальцы вдруг затормошили лацкан его пиджака. – Спасибо, что ты рядом. Боюсь, без тебя я бы натворила кучу глупостей…
Я осторожно подняла взгляд и встретилась с его белоснежной искренней улыбкой. Он игриво щелкнул меня по носу, а в следующее мгновение обнял крепче и прошептал:
- Я всегда рядом. Всегда.
Попытка забыться в столь родных объятьях. Я буду настойчива и добьюсь в этом успеха. Особенно теперь. Все-таки в словах Милорда была правда: суицидальное поведение резко снижается при появлении привязанностей. Однако, в одном он все же ошибся...

...

Маркус: 10.09.10 23:26

В жизни все предопределено. И являешься ты фаталистом, или все еще наивным романтиком, полагающим, что сможешь перекроить будущее под себя – вселенской гармонии на это откровенно наплевать. Сколько бы их ни было, вероятностных веток развития грядущего, ты все равно увидишь возможности уже после того как вляпаешься в очередную историю. С этим надо просто смириться, потому что, по сути, от тебя самого, твоих талантов и ума ничего не зависит. Все невозможно знать наперед. Иногда что-то случается просто потому что случается.
Так я думал, созерцая чудную картину трудового полдня наших слуг.
Вот что мне мешало перенести визит к Аро и просто остаться в своих покоях? Что преступного было бы в том, что бы прежде зайти к «доченьке», и уже потом отправляться на поиски вездесущего и совершенно неуловимого брата? В конце концов, почему бы мне не выбрать другую дорогу и попасть в соседнее крыло этажом выше или ниже?
Потому что сколько не трепыхайся, из воды масла не получится. И как бы скоро не разносились по замку сплетни, лучше один раз увидеть своими глазами результаты «мудрых» советов, чем потом слушать об этом весьма вольный пересказ.
Глазам увиденное нравилось. Право слово, с чисто эстетической стороны, пара смотрелась великолепно. А уж скорость, с которой она образовалась, была лучшим ошейником дико воющему инстинкту собственника.
И не стоит, медленно, подобно замковому привидению, как полагается тебе по сложившемуся имиджу, проплывая мимо, мысленно подбирать наиболее подходящий поднос из коллекции фамильного серебра Меровингов, на котором достойно смотрелась бы голова этого проходимца. Совершенно не зачем, вежливо обозначив наклоном головы приветствие им обоим, вспоминать график дежурства замковой охраны в темницах и тех драконовых мерах, которые теперь, после гостевания там Фабретти, полагаются за пропажу заключенных. И лучше пару тройку месяцев подумать, нужно ли устраивать побег «подсадной» пленнице в смену именно этого хлыща, что бы потом образцово показательно…
Перед внутренним взором отчетливо всплыл игривый щелчок по точеному носику....
«Моя добыча!» - рявкнуло подсознание.
Хорошо, подумать с недельку.
А только ли они обнимались? Что бы новая кровать дольше стояла и меньше скрипела, и отдыхалось на ней слаще, ее разумеется нужно «обновить». Поэтому лучше всего отложить сейчас беседу с Аро, захочет сам найдет, не маленький, и спуститься в караулку, выбрать там самого смазливого и провести с ним, натасканном на уничтожении мне подобных, контактный спарринг. А завтра еще один И после завтра и послепосле.., активно повышая общую боеготовность домашней армии, пока либо меня кто-нибудь из них не покалечит, либо в нашей охране не останутся только те, кем особо впечатлительных можно пугать на расстоянии.
И конечно же, это никакая не ревность, а сугубо рациональное желание освободить несколько должностей для прекрасных воительниц Мори. Нет же ничего лучшего, чем окружить себя очаровательными женщинами, которые будут рядом все двадцать четыре часа, которые искренне и горячо тебя ненавидят практически поголовно, которые только и грезят, как особо изуверски содрать с тебя шкуру, которые по природе своей, как все бабы, истеричны и непредсказуемы, не так ли? Это ведь то, что нужно, что бы расширить свой кругозор и заиметь серьезную причину чаще путешествовать по миру, как можно дальше от любимого дома, правда?
От претворения кровожадных замыслов отвлек перехвативший меня на пороге дворецкий, потрясая трубкой стационарного телефона.
- Это вас, Милорд, - сказал он, тщетно пытаясь скрыть в голосе удивление. Я тоже был поражен – разыскивать меня через хозяйственную службу замка? Когда есть личная связь? Кого одолела такая своеобразная фантазия?
- Слушаю.
- Маркуша? Как хорошо что ты дома!
Только одной женщине в мире удавалось так именовать меня на протяжении последней тысячи лет и до сих пор остаться в живых. Что поделать, любимой подруге Дай и не такое могло бы сойти с уст, тем паче, что она из немногих, кого мне ни разу всерьез не захотелось уничтожить. Даже в самые тяжелые времена.
- Серафима. Твой звонок неожиданность для меня. Приятная надо сказать..
- Ты не представляешь себе, как приятно тебе будет, когда я к тебе приеду. Алехандра просила меня оказать содействие твоему клану, и я не нашла в себе сил отказать ей. Так что мужайся, я вылетаю. Можешь заготавливать букеты и встречать меня у трапа.
В ответ я тихо зарычал.
В трубке многообещающе рассмеялись.
Короткие гудки, оказывается, не всегда знаменуют конец. Порой, это только начало.

...

Хайди Клум: 12.09.10 21:58

Если бы я могла плакать, то сейчас мои слезы от счастья могли бы заполнить небольшой прудик. Как будто и не было этих столетий, разделивших нас. Его призрак так долго преследовал меня по ночам, что сейчас кажется, будто сделаешь одно неверное движение, и эта иллюзия рассеется как утренний туман. И мне было крайне неловко, что Маркус застал нас за этой семейной идиллией.
Мы с Джаном быстро отскочили друг от друга и отвесили учтивые поклоны Милорду, когда он продефилировал мимо нас. Вот и с чего ему опять появляться на этом этаже, когда тут совершенно ничего интересного нет? Надо обязательно глаза мне мазолить?
- Кажется, кто-то сегодня не в духе…, - задумчиво отметил мой милый Джан, когда Маркус скрылся из поля видимости и слышимости. – Или это просто репетиция четвертого фильма «Мумия возвращается»?
Он вытянул руки вперед и, покачиваясь из стороны в сторону, довольно живо изобразил как ходят мумии.
- Брось, - фыркнула я в ответ, подавляя улыбку. – Он же почти всегда такой…уравновешенный.
- Думаю, он точно сильно удивится, если ты предложишь постирать его бинты….
Я хмыкнула и по-доброму стукнула его в плечо, призывая прекратить нести чушь. Как только улыбка сползла с моего лица, я внимательно посмотрела на лицо моего «создания». Он не был похож на того Джана, которого я знала много лет назад. У «моего» Джана были синие глаза. Не такие, как у меня в той смертной жизни, а с вечной хитрой искоркой в глазах. Но все те воспоминания, которые у меня о нем были, все то, что так бережно хранилось на протяжении долгих лет в моей памяти, что я так ревностно оберегала, я постаралась ему передать. Он, конечно, не копия и даже больше - лишь частично напоминает оригинал. Но еще не хватало, чтобы он в силу свой натуры он нажил себе врага в лице Повелителя.
- Ты всегда был невыносим, но сейчас я тебя очень прошу: держи себя в руках. Я не хочу снова тебя терять.
- Боишься, что он признает во мне свою Анксунамун? - с невинным лицом переспрашивает вампир, явно при этом прихорашиваясь.
- А ты не боишься, что когда он разберет тебя на сувениры, потом тебя буду собирать обратно именно я?… Я серьезно, между прочим.
- Хорошо, мамочка. Я не лезу на рожон, а твое личико не принимает такое грустное выражение лица, идет? Мне больше нравится, когда ты улыбаешься, - он приподнимает пальцами уголки моего рта, растягивая губы в улыбку. Франкенштейн бы точно обзавидовался, узнав, что я вернула к жизни чудовище. Но мне все равно, ибо это любимое чудовище. Я быстро отмахиваюсь от него и с поддельной обидой в голосе тихо произношу:
- В таком виде я больше похожа на лягушонка.
- Мне пора на вахту. Встретимся позже, самый очаровательный лягушоночек! - он снова щелкает меня по носу и, уже разворачиваясь, добавляет: - Если он тебе еще раз сделает больно, кинь в него фаерболом!
«Балбес!», - радостно думается мне, когда я закатываю глаза к потолку, то ли благодаря небеса, то ли проклиная. Хорошо, что некоторые вещи не меняются, хотя раньше он бы сказал «запусти на него керосиновый фонарь» и уж точно не помнил фильма «Мумия». Вру, раньше бы он бы точно сказал нечто вроде «подари ему гирлянду из чеснока или сувенирный осиновый кол».

Разумно рассудив, что Маркус наверное уже доложил обо всем Аро, и если вдруг понадобится мое присутствие, меня известят, я решила заняться делами. Было несколько вопросов, которые требовали моего внимания. Особенно вопрос того, как следует поступить с одним вампиром, который только и делал что всячески меня унижал, топтался на моей гордости, высказывал презрение в неявной форме и просто использовал. И почему я так благосклонно поступила по отношению к нему, когда не выставила его дураком.
Обдумывая этот замысловатый вопрос, я спустилась вниз, чтобы уточнить, когда меня ждет следующая группа, жаждущая услышать о нашем замке все и желающая встретиться с хозяевами лицом к лицу. Однако, как только я спустилась по каменным ступеням вниз и подошла к большому столу, за которым сидела девушка, входная дверь распахнулась.
Она была в сопровождении нескольких наших охранников. Один из них даже тащил за собой ее чемодан. Темная кожа, угольно-черные волосы и взгляд сквозь большие зеркальные стекла ее очков от солнца. Грация и изящество в чистом виде. Если бы львицей могла стать женщиной, то она была бы Серафимой.
- Хайди! Моя дорогая! - выдает очередь приятный голос, прежде чем я успеваю сообразить, а что вообще происходит. – А где красная ковровая дорожка? Где делегация по встрече меня? Неужели они послали только тебя меня встретить? А я думала, Волтури уже скопили свой первый миллион…
- И я рада тебя видеть, Серафима, - уклончиво отвечаю я, игнорируя тот тон, с которым она произнесла свою речь.
- Я же звонила Маркуше! И предупредила его о цветах! – продолжила возмущаться Серафима, осматривая холл.
Маркуша… Вот тебе и тысячелетний вампир, наследивший кровью на страницах истории по самое «не хочу», - усмехнулась я про себя, отдавая распоряжения по размещению нашей гостьи. Как только ее чемодан убыл вверх по лестнице, уроженка Африки подхватила меня под локоть и, сияя своей белоснежной улыбкой на весь коридор, разочаровано спросила:
- Ты даже не поинтересуешься, что меня привело в Италию?
- Вообще-то, я жду, когда ты сама поведаешь мне эту захватывающую историю. Прошу сюда, - я толкнула дверь, ведущую в одну из самых звукоизолированных комнат, которая по совместительству являлась крайне приятным местом для времяпрепровождения. Пастельные тона в светлом помещении – чем не раннее утро? Серафима тут же по-хозяйски устроилась на небольшой кремовой софе, я же предпочла кресло, стоящее недалеко от светлого столика.
- Алехандра попросила меня присмотреть за Маркушей и за тобой. Она обеспокоена, что ты сбежишь от нашего общего знакомого куда подальше, - мягко, но крайне серьезно произносит она, пристраивая свои очки на груди.
- Я догадалась, - столь же мягко отвечаю я, задумчиво наматывая на палец локон волос. А что если ...?
- Конечно, после того, как я тебе сказала, только совершенная дура бы не догадалась, - ее лицо приобретает оттенок легко презрения.
- Да, знаю, - я резко поднимаюсь с кресла, складываю руки на груди и разворачиваюсь к окну. – Но ты приехала как нельзя кстати. Маркус в последнее время стал проявлять повышенное внимание к моей персоне. Я хочу, чтобы ты…заняла его на какое-то время.
- Оу? Каким же образом? Сводить его на твою экскурсию? - по интонации ее голоса можно было сказать, что это лишь праздное любопытство.
- Только совершенная дура не сообразила, как занять время мужчины.
Она залилась громким смехом, видимо, сочтя, что я пошутила. Я лишь одарила ее скептическим взглядом и подождала, пока она отсмеется.
- Занять Маркуса? Ты ведь не серьезно?
- Более чем серьезно. Что может занять мужчину лучше чем красивая, умная женщина рядом? – указываю жестом на нее. – К тому же, я не говорю, что ты должна с ним спать, но если дело дойдет – то почему бы и нет? А взамен, я в долгу не останусь…
- Ты бредишь! Я никогда не стану этого делать!
- Или я заставлю тебя, - равнодушно заключаю я. – Ты не принадлежишь к нашему клану, и я имею полное право использовать свой дарв том ключе, который посчитаю нужным. Предложение – это всего лишь дань уважения, не более того.
- Стерва! - шипит на меня вампирша. Кажется, кто-то только что сломал ручку дивана.
- Не удивляйся, у меня был замечательный учитель. Ты, Серафима, - я победоносно улыбаюсь. Кажется, сегодня просто чудесный день! – Так что ты решила?
- Как будто у меня есть выбор!
- Чудненько! Я всегда знала, что ты – просто потрясающая подруга. Прошу меня извинить, мне пора встретить новую экскурсионную группу. О да, пока я не забыла, Маркус не должен знать о нашем с тобой небольшом соглашении. Замок в твоем распоряжении. Чао, солнце мое!
Так просто послать ей воздушный поцелуй и, выйдя из комнаты, улыбнуться самой себе. Играть так играть.

...

Маркус: 14.09.10 14:20

Если занят делом, время летит незаметно.
Я вдумчиво изучал нынешнюю официальную схему замка и списочный состав нашей охраны. Собственная преступная халатность и наплевательское отношение к сложному делу защиты родного дома ввергали меня в изумление. Это не резиденция древнего клана, это швейцарский сыр. Говорят, он так же дыряв, как и наша обороноспособность. Счастье Фелкиса в том, что он сейчас на другом материке. Попадись этот «свадебный генерал» под горячую руку, узнал бы и о себе и о целой библиотечной секции посвященной военным трактатам много нового.
В дверь кабинета поскреблись с деликатностью, прежде невиданной у нашего дворецкого. То ли не стоило мне на раздавшийся ранее его вежливый стук ругаться на шумерском, то ли совсем не к чему было метать при этом в еще закрытую дверь серебряный ножик для бумаг.
- Милорд, Серафима Ахани прибыла. Вы велели доложить, - раздалось из гостиной.
- Благодарю. Проводите ее в приготовленные апартаменты.
- Уже, Милорд. Леди Хайди сама занялась размещением гостьи.
И тут Хайди? Как-то неожиданно много ее стало в последнее время. Или мне просто везет?
Выбрав из букета, украшающего чайный столик полураскрытый бутон белой розы, я отправился встречать временного члена семейства Волтури и свою старую, далеко не добрую, знакомую.

- Маркуша!
Подхватить за тонкую талию сорвавшийся с софы темный вихрь, увернуться от ее попытки потрепать за щеку и сцапав кисть приветственно поцеловать туда, где на запястье когда-то билась полная солнечной африканской крови жилка. Поцеловать, специально царапнув по душистой коже зубами.
Мы оба прекрасно понимали такие полунамеки.
- Фимочка! – тон не менее дурашливый чем ее, и тот же, словно отражение, серьезный блеск в глазах, - Как долетела? Извини, что не встретил у трапа, не нашел сравнимых по красоте цветов.
- Ничего- ничего, - пропела она, отстраняясь и пряча ручку за спину, а затем и вовсе удаляясь на кровать, оставив мне в распоряжение софу или пару кресел на выбор. Я предпочел сидеть, тем более так открывался замечательный вид на разлегшуюся поперек покрывала женщину. - Розочка тоже сойдет. Думаю, она прекрасно будет смотреться в моей прическе или за корсажем, я еще не определилась.. А что касаемо прибытия на место службы, я рада что в вашем серпентарии ничего не меняется. Все тоже гнездо интриг и разврата как много лет назад.
- Интриг? Серафима, я совершенно не понимаю о чем ты. Дома мы отдыхаем, а не строим козни. – неубедительно открестился я.
- Значит, то, что я нее успела переступить порог, а твоя «пусечка» уже начала меня шантажировать, это просто проявление вашего расположения? Мило.
- Хайди? Шантажировать? Тебя? Не вижу причин ей так поступать. Возможно, ты просто превратно ее поняла.
- Марк, я все поняла правильно, поверь мне. И вообще, котик, не суй свой любопытный нос в девичьи секреты. Прищемим же. – она потянулась, с удовольствием демонстрируя все, что способен подчеркнуть тонкий шелк блузы, и насладившись произведенным эффектом, перевернулась на живот. Тут же взметнулись и хищно затрепетали острые каблучки. – И кстати, эта киска к тебе неравнодушна. Я бы сказала весьма и весьма.
- Полагаешь, я не в курсе?
Она рассмеялась. Более принужденно, чем хотела показать и все же.. Ее эмоциональный фон оставался все таким же слепяще-белым и невозмутимым. Серафима всегда играла. На самом деле, ей редко до чего было дело, и редко что могло вызвать отклик в ее безжизненной, выжженной засухой, саванне души. Мне было это приятно. В разговоре с ней, я никогда не знал, какую реакцию она придумает в ответ. Именно поэтому, несмотря на все что она знала, несмотря на ее вечные капризы и это невыносимое «Маркуша», я никогда не рассматривал ее как свою жертву. В конце концов, убивать пустыню бесполезно и утомительно.
- Ах да. Я такая забывчивая, все время принимаю тебя за нормального мужика. Извини. Она знает?
- Больной находится на стадии отрицания, - я пожал плечами, - Если ты, конечно, ты об этом. А если о чем-то другом, то нет, не знает. Разве что только ты ей рассказала?
- Нет, Марк. О том пари знали только трое – ты, я и Апега. И как бы я не любила свою мать, считаю, что следовать за нею в вечность мне пока рановато. Только вот ты сам… если Хайди тебе не безразлична, не считаешь что должен ее хотя бы предупредить?
Люблю подобные вопросы. Что бы ты не ответил, ты все равно отвечаешь не на то, что услышал. И чем обтекаемей будет твой отклик, тем сильнее разгорится любопытство собеседника.
- Скажем так, я ей намекнул. И даже не очень тонко. Так что подождем, что выберет она.
- Дайдиме в свое время ошиблась. И ей просто повезло. Полагаешь, что история повториться?
- История циклична. А я всего лишь безобидный эмпат, что бы противится законам мироздания.
Она снова засмеялась. В этот раз, зло и несколько истерично. Кисея чувств все так же не колыхнулась, хоть и полетели на пол белоснежные розовые лепестки.
- Безобидный, конечно! Алехандру до сих пор трясет. В несколько дней из-за пустяка лишиться и провидца и «транслятора». С Гертрудой-то все ясно, Мори откровенно сглупила, слишком упростив вам миссию, но зачем ты так сурово обошелся с девочкой? Катти то сих пор как тряпичная, даже я не могу с ней ничего сделать – она ничего не хочет, ни есть, ни жить, ни умереть. И боюсь, что ее мы не вытащим из этого состояния.
- Поместите ее в психушку, - я подпер щеку ладонью, с интересом разглядывая как проникающие в окно солнечные лучи заставляют сиять длинные сильные ноги. Как мягкое мерцание темной кожи размывает границу подола короткой кремовой юбки. Кофе со сливками, у смертных есть такой напиток. Кажется, я даже ощущаю его горько-сладкий запах. – Я серьезно, Серафима. Богадельня самое место для опустошенного эмпата. Через пару лет наедине с душевно больными она придет в норму. Лучше скажи мне, почему из всего клана, Алехандра выбрала тебя, в качестве представителя? Ты настолько ей надоела, что Глава решила наконец-то от тебя избавиться?
- Что ты, Маркуш, я сама попросилась. Все-таки Амазонки и мои дети, и не могу я смотреть, как ты их гробишь одну за одной. Кстати, Аруня поддерживает твою политику истребления, или ты как всегда шифруешься под белыми ангельскими одеждами?
- Вот сама у него и спросишь, когда будешь представляться.
- Ага, значит, чудесная идея сделать нас карнавальными солдатиками целиком и полностью его..Куда ты смотришь?
В черных глазах, там, где раньше у самых зрачков были разбросаны рыжие лучики, сейчас насмешливо и маняще горели алые всполохи любопытства. Я улыбнулся ей и снова перевел взгляд на приятно-аппетитную округлость, которую уже любовно поглаживали тонкие темные пальчики.
- Красивая она у меня, правда? По случаю приезда к вам, я даже сделала новую тематическую татуировку. Хочешь посмотреть?
- Хочу, - безмятежно согласился я и с непередаваемым удовольствием отметил, как по снежному фону вспыхнули и пропали золотистые искорки, - При свечах, на белом песцовом покрывале твоя татуировка будет смотреться просто замечательно.
- А ты оказывается эстет. Ночь, пламя и бокал теплой свежей крови. Как романтично. Но может все-таки сейчас? Я запру дверь и буду тихой-тихой…
- Фривольности днем? Серафима, я вампир старой закалки и не приемлю современного разврата. Всему свое время.
Возмущенно подняться и направиться к двери, на пороге все же не сдержав любопытства:
- Кстати, Железная Дева твоя работа?
- Моя. Тебе понравилось?
- Очень. Ты восхитительно работаешь с металлом, - откровенное признание, - Может, я выпрошу ее у тебя в качестве подарка, давно не приходилось испытывать столько новых ощущений.
- Может, может, - пропела она, когда дверь уже закрывалась за мной, - Все может быть, Марк. Все.

И не надо обвинять меня в предвзятости или злонамеренности. Он первым попался мне на пути, если конечно не учитывать, что шел я так, что бы никому другому так не повезло.
Проигнорировав вежливый наклон головы Джана, я уже было прошел мимо, но потом, как бы вспомнив, вернулся.
Все-таки у Хайди есть вкус. Был бы я женщиной, признался бы, что передо мной не плохой образчик мужской породы: высокий, статный, смазливый, улыбчивый. Но к его несчастью, я ей не был и оценивал стража совершенно по другим критериям.
- Иди за мной, - короткая команда и полная уверенность, что ослушаться он не посмеет...
- Прошу прощения, Милорд, моя смена только началась…
..но все же попытается. Впрочем, даже его горделивого самолюбия на долго не хватит, если малиновые глаза хозяина смотрят с презрением и жалостью. Проще подчиниться.
К покоям Серафимы мы возвращались молча. Я впереди, предвкушая грядущую бурю, он позади, вовсю излучая раздражение и.. толику снисходительности. Ну-ну, мальчик…
- Джан, верно? Джан, с этого момента ты снимаешься с графика дежурств и отныне занимаешься только нашей гостьей. Ежедневно, все двадцать четыре часа, - я дернул уголком губ, демонстрируя попытку благожелательно улыбнуться, - ты должен быть ее тенью и личной охраной. Работать будешь без напарника. Что-то неясно?
- Милорд, я не телохранитель, это не мой профиль…
- Значит, будешь повышать квалификацию, - холодности и бесцветности моего голоса могли бы позавидовать и космические просторы, - К тому же, твои неуклюжие попытки быть незаметным и необременительным скорее позабавят амазонку, чем всерьез обеспокоят своей навязчивостью.
Обозначить жестом прощание и развернуться, демонстрируя намерение оставить его в одиночестве, что бы невзначай, как бы напоследок, добавить:
- И еще одно, Джан. Ни Леди Челси, ни Леди Рената, ни тем более Леди Хайди не должны приближаться к Леди Серафиме, без ее на то позволения или моего разрешения. Тебе все понятно? Тогда исполняй.
И спокойно отправиться вниз, в гараж, что бы выбрать себе самый быстрый и самый тонированный автомобиль. Если есть Права, то почему бы ими не воспользоваться? И зачем пугать лишний раз мальчишку? Если сам не поймет, что любой проступок будет оплачен его головой, так зачем же мне такой глупец? Была бы жертва, а повод найдется…

Машина послушно мчалась на северо-восток, унося меня все ближе к самому дорогому борделю Флоренции. Парадокс современного мира в том, что теперь не у милых наивный пейзанок, доверчиво распахивающих свой кров обаятельным незнакомцам, а у циничных элитных проституток струится в венах самая чистая, здоровая и горячая кровь.

...

Хайди Клум: 14.09.10 23:15

- Джан!!!
Маленький ураган имени меня заметил свою цель в одном из коридоров замка и напрыгнул на нее, повалив на пол. Оставалось надеться, что после этого мой дорогой вампир не станет заикой. Хотя раньше не становился, с чего бы сейчас должен?
- Попался! – радостно выпалила я, убирая волосы назад, чтобы они не падали ему на лицо, и клацнула зубами в непосредственной близости его носа. Джан лишь улыбнулся, обхватил меня и в следующую секунду из горизонтального положения мы переместились в вертикальное. Он отпустил меня и с выражением лица искреннего негодования продекларировал как истинный тиран, захвативший всю власть в свои руки:
- Кто посмел наспать на меня из засады?! Отрубить ему голову!
- О, сжальтесь надо мной, великий и могучий Джан! – улыбаясь, я сделала приукрашенный поклон. - Не вели казнить, вели слово молвить!
- Повелеваю тебе говорить, - разрешающий жест.
- О, спасибо, великий Джан! Позвольте пригласить вас на прогулку со мной за приделы замка.
Он лишь ухмыльнулся в ответ и потер свою шею, выдавая свою неуверенность. Я ненавижу вампирскую жизнь. Почему в ней каждый полчаса все вечно встает с ног наголову? Еще пару часов назад он сам высказал мне, что будет рад нашей встречи, а сейчас? Что изменилось сейчас?
- Я…не могу. Наш Повелитель, который сегодня видимо и правда не очень в духе, обязал меня стеречь нашу шоколадную гостью 25 часов в сутки 8 дней в неделю 32 дня в месяц. Так что придется ехать тебе одной. Прости.
- Тогда почему ты сейчас в коридоре? Ее-то здесь нет…
- Ну.. понимаешь, - он улыбнулся. – Мне было четко велено не спускать с сеньоры Серафимы глаз. По началу все было хорошо, а потом, когда она решила принять ванну, то я конечно же пошел за ней! Не мог же я сказать Маркусу во время отчета, что упустил ее из виду! Так вот когда она уже почти разделась... В общем, после уничтожительной речи, в ходе которой выяснилось, что я страдаю легкой формой дебилизма, она выпихнула меня где-то на час в коридор.
- Джан, ты подглядывал за Серафимой?!
- Ой, да брось! Я только спину видел! А ты что…ревнуешь да?
- Нет! Не ревную! Я о тебе беспокоюсь! - убила бы на месте за эту дурацкую привычку видеть то, чего нет. - Серафима - древний вампир, она таких как ты на завтрак, обед и ужин употребляет!
- Значит, у меня есть шанс, да?
- Джан!
- Прости, лягушонок, - он тяжело вздохнул, и его голос резко сменился с весело-шуточного настроения на какое-то меланхоличное. – Я знаю, что иногда меня заносит. Но ты ведь понимаешь, что ты занимаешь в моей жизни особенное место. И ни у одной другой женщины нет и не будет способа вычеркнуть тебя из моей жизни. Ты моя единственная…
- Знаю, знаю! – моя рука взлетает вверх, прекращая поток слов. – И так, ты поедешь со мной?
- Не могу. Мне надо быть рядом с Африкой, - он показывает рукой на белую дверь за его спиной. – Кстати, тебя настоятельно просили не подходить к ней близко.
- У Маркуса очень интересное понятие о близости, - тихо отметила я. – Он ведь не сказал, в скольких сантиметрах я должна находиться? Нет? Не бойся, прикасаться к ней я не буду. А насчет поездки – я что-нибудь придумаю…

Как это обычно и бывает в нашем небольшом царстве, когда тебе кто-то очень сильно нужен, то его на месте не оказывается. Вот и Маркус в своей царственной манере отсутствовал. В всем замке в принципе. Меня это обстоятельство крайне удивило: вроде бы это он хотел, чтобы я была в приделах его досягаемости, и даже обязал амазонок следить за этим. А тут его самого нет в замке, а я еще тут несвязанная, не оглушенная и даже в полном здравии. Более того, даже никто не позвонил с сообщением, что мои чемоданы собраны, а такси уже давно ждет у ворот. Это вселяло некоторую надежду, что под «рабочими отношениями» имелось в виду, что мои руки, ноги и другие части тела полностью свободны, и я могу оптравить их в любую точку мира, когда захочу. Как бы там ни было, теперь в моей жизни был Джан. А он был привязан к Серафиме, которая в свою очередь была привязана ко всему клану, который…В общем, пока не осуществимо.
Я решила подождать Милорда прямо у него в апартаментах в западном крыле. А если быть точнее - в гостиной. Уютной, надо отметить. Темно-красный приятный цвет, металл и дерево сочетались каким-то изумительным образом с камином, шкурой медведя на полу и всякими ужасами по типу черепа и очевидно женской кисти с кольцом на пальце, с золотыми вставками вместо хрящей. И даже не смотря на нож в одной из дверей, ведущей в другую личную обитель Маркуса, я признала, что вкус и размах у моего Милорда был.
Решив, что раз уж хозяина нет и неизвестно, когда он собирается заявить права на свое имущество, я могу позволить себе расположиться, как мне будет удобно. Выбор пал на диван. Я легла на спину и мой взгляд наконец-то обратился на потолок. Наверное, хорошо ему вот так лежать тут и думать о своем, медитируя на росписи древних символов и каких-то рун. О чем мог думать Маркус в свое свободное время, мой разум не имел ни малейшего понятия. Он мог только предположить, что думалось Повелителю о покорении всего мира. Мне в этом плане намного проще. Я дотянулась до принесенного с собой пузатого справочника желтых страниц и вернувшись в прежнее положение, углубилась в чтение, делая помарки ручкой и периодически наматывая на палец прядку волос.

...

Афтон: 15.09.10 16:12

Очередная порция холодного сарказма накрыла волной бессильной злобы, заставляя дернуться и раздраженно отойти от неё, крепко сжав кулаки, чтобы не сорваться и не встряхнуть хорошенько за плечи жену. Я кажется, начинал понимать значение идиомы вечная мука, пристально всматриваясь в глаза Челси, надеясь найти хоть искорку раскаяния за эфемерные претензии. Нет, лишь спокойствие и непреклонная решимость задеть побольней,словно испытывая мою и без того потрёпанную выдержку на прочность. В то время когда, я как мог давил в себе гордость велевшую повернуться и уйти, гнев требующий прекратить церемонии и подавить бунт более радикальными мерами, сводящую с ума потребность в ней, грозящую подтолкнуть за тонкую линию, отделяющую от мира дикую часть моей натуры, перейдя которую мне станет уже всё равно. Сам себя загнал в ловушку, предложив это пари, с чего-то решив, что к утру, мы отбросим ненужные разногласия, забывшись в объятьях друг друга. Пожинай плоды своей наивности, Афтон. Сдерживаться трудно, но необходимо. Ей не нужно было просить свободу, слишком хорошо зная меня, Челси предложила унизительное условие,которое ударит по моему самолюбию довольно сильно,прекрасно осознавая, что после такого я самоустранюсь, предпочтя больше не видеть строптивую супругу. Мне отчаянно хотелось спросить её почему, но я заранее знал, что искреннего ответа не дождусь.
- Ты упустила лёгкую возможность избавится меня, посредством пари, условия которого я выполню, хотя какими бы ни были причины твоего поведения, я не думаю, что заслужил такое унижение. Единственное чего ты добилась, это хорошенько разозлила меня. Пришло время учиться отвечать за свои поступки, любимая. Не уверен, что их последствия, тебе придутся по нутру, - угрожающе протянул я, с минуту мы безмолвно смотрели друг на друга, поглощенные своими мыслями. Я надеялся, что Челси прекратит, этот цирк, а она по видимому ждала выполнения условий пари, выразительно приподняв одну бровь, показывая, что если я всё сказал, то могу смело начинать..
-Ну что ж, душа моя, пеняй на себя, терпению моему пришел конец, - я опустился на колени, с трудом выплюнув едкое, прости.

...

Маркус: 15.09.10 18:28

Было бы странно столько столетий провести на полях сражений и в доблестных рядах Наисветейшей, что бы до сих пор остро и бесконтрольно реагировать на свежую кровь. И то, что я обычно предпочитаю не вгрызаться в горло своей пищи, говорит не о том, что я не способен во время остановиться, а о том, что мне лень последующие пару столетий избегать похолодевшую жертву внезапного человеколюбия.
Так что, славен будь в веках, создавший на благо медицины и гуманного вампиризма артериальную канюль. Что может быть проще? Приехал, выбрал себе из всего «цветника» девочку, чей запах и внешний вид соответствует твоему нынешнему настроению, отвел в уютный кабинет, похватал для приличия за округлые теплые коленки и усыпил ласковым прикосновением к нежной шейке. Продезинфицируй, коли и пей, хоть из того же неиспользованного под шампанское бокала. Хоть торопясь, хоть смакуя букет и вдумчиво читая при этом свежую прессу. Литр-полтора вполне хватает, чтоб почувствовать себя сытым и не убить своего донора избыточной кровопотерей.
А дома пусть обедают другие, кому «покушать» приведут, и испытывают это весьма сомнительное удовольствие от убийства слабого беззащитного одураченного существа.

Вместо ожидаемых трех часов во Флоренции я провел все пять, на обратном пути спонтанно захотев нанести визит своему «семейному» адвокату. И пускай о делах насущных мы не говорили, но неспешная беседа о казусах дней минувших и о возможных грядущих событиях, кого за бокалом бренди, а кого и за «наперстковой» чашечкой крови шестилетней дочки хозяина стоила потраченного времени.
Посему, в Вольтеру я вернулся на закате, настолько благодушно настроенный, что едва ли не мурлыкал. И даже обнаружение в собственной «берлоге» гостьи, скорее обескуражило, нежели вызвало раздражение, хотя обычно я очень не люблю, когда кто-то вторгается в мою обитель без моего на то позволения.
- Надеюсь, Хайди, вы не собираетесь после порадовать свалку еще и этим диваном? Знаете ли, я очень привязан к данному антиквариату. Лежите, лежите, цель своего визита вы можете поведать и не меняя столь удачного положения.

...

Хайди Клум: 15.09.10 19:45

Я почти закончила изучать толстенный справочник, когда хозяин вернулся. Одно я знала точно: если бы не Джан, если бы не шуточки и вечная попытка заставить меня чувствовать себя лучше, то сейчас бы я бы бросила в Маркуса пару «иголок» насчет его манеры обставлять помещения. Но сейчас мне не хотелось царапаться и кусаться, а просто побыть просто очаровательным котенком.

- Благодарю, Милорд. Мне нравится ваш диван, но на него покушаться пока не собираюсь, - я одарила Маркуса улыбкой, отложила на пол будущую макулатуру и блаженно потянулась, возвращая мышцам тонус. Однако, сочтя, что разговаривать из такого положения не очень учтиво, да и к тому же крайне неудобно, я спустила ноги на пол, коснувшись темного дерева паркета.
- Знаете ли, с сегодняшнего утра я уже успела скучиться…, - мой взгляд внимательно следил за хозяином, -… по своей мебели. Так что цель моего визита более чем официальная.
Еще одна улыбка и я наклоняюсь, чтобы закрепить ремешки бежевых туфель на нужных местах.
- От вас не скрылся тот факт, что я решила сделать ремонт у себя в комнате. Но, как Вы сегодня выразились, «глупая женщина» совсем забыла, что для этого ей придется покинуть замок, что в моей ситуации немного затруднительно, - откинув волосы назад, я вернулась в сидячее положение, удобно разместившись на самом чудном предмете интерьера в этой комнате. – Я хотела Вас попросить отпустить Джана со мной. Дело в том, что он единственный вампир, который сможет гарантировать мое возвращение обратно, когда очередная вампирша решит «напомнить» о сделке между вами и амазонками. Думаю, что смогу предложить несколько кандидатур на роль телохранителей Серафимы, если Вы позволите. Они намного опытнее, сильнее и не столь беспечны, как Джан. В прочем, мы можем обсудить это позже. Уверена, что такой мужчина как Вы, сумеете позаботиться о нашей гостье в течение той пары часов, пока мы будем искать мне подходящий диван или кровать.
Даже никакого сарказма. Печаль. Джан определенно на меня плохо влияет. Может даже и к лучшему, что теперь мы не будем так часто видеться. И так легко рассматривая свой маникюр добавить:
- Есть, конечно, еще один вариант, но не думаю, что он вам понравится. Вместо Джана могли бы поехать Вы, но полагаю, что клановые дела как всегда требуют вашего пристального внимания. Ведь я права?
Вот теперь можно встать, подобрать с пола желтые страницы и в очередной раз мило улыбнуться.

...

Маркус: 15.09.10 22:46

Подобные тирады, для пущей доходчивости, слушать лучше сидя, да хоть бы и на том же диване, удобно подперев поясницу подлокотником и пристроив правый локоть на изогнутой спинке. А то, что до собеседницы и руку-то слишком далеко протягивать не надо, так тому виной исключительно сытая нега, когда лень не только двигаться, но и думать, и приходится делать все, что бы не упустить ни малейшего нюанса в ее речи. Даже идти на такие крайности, противореча самому себе.
- Не правдоподобно, дорогая Леди. Общий замысел хорош, но детали его сгубили. Во-первых, я не предполагал, что в нашем замке настолько мало прекрасно обустроенных покоев, в которых вы не могли бы скоротать пару-тройку дней, пока не привезут выбранную вами мебель. Кстати, в современном мире, к великому удивлению, это значительно проще делать через каталоги или интернет. Попробуйте как-нибудь, вдруг вам понравится. Во-вторых, менять сейчас Джана, пусть на кого-нибудь и более квалифицированного, это не только в пустую тратить время, заново устраивая неразбериху в охранном отделении, но еще и привлекать излишнее внимание Серафимы к факту ее некоторой «несвободы». Этот соглядатай амазонку вполне устраивает, и даже несколько веселит, так что объективных причин для замены нет. К тому же, мне ничего не стоит позвонить Алехандре и попросить ее несколько умерить пыл своих девочек в отношении вас. В-третьих, Хайди, вы же не могли забыть, что Вольтера, как и южное итальянское побережье являются нашей территорией, и любое нападение на члена Семьи будет расцениваться как приглашение к геноциду. Но, увы, в эту эпоху так мало истинных самоубийц, так что будьте спокойны, за стенами замка вам ничего не грозит даже без такого, как вы изволили заметить, беспечного телохранителя. В четвертых, у вас, возможно, сложилось превратное впечатление о том, что я узурпировал вашу личную свободу. И даже если в чем-то это и так, то это лишь необходимая временная мера. Надеюсь, терпение одна из ваших добродетелей, Леди? И , наконец, - я оторвался от созерцания ее точеной фигурки и посмотрел прямо в глаза, улыбаясь при этом ласково-ласково, праведно-праведно, как собственный портрет в одной из галерей, - Сомневаюсь, что смогу помочь вам в выборе кровати. Я постоянен в своих пристрастиях: меня вполне устраивала ваша и очень нравится своя.

...

Хайди Клум: 16.09.10 13:23

Моя кровать! Каков чертяка! Конечно, если сейчас его обвинить в домогательстве, он состроит из себя невинную овечку. Что ж, хорошо… Хотя бы теперь я знаю, что могу переместиться из замка в какой-нибудь отель на окраине города. Надо над этим подумать.
- Постоянство свойственно не только вам, Милорд. Именно поэтому мне не подойдут другие покои, ваш диван или ваша кровать, - вернуть ему точно такую же улыбку, какую он послал мне. – И я не люблю заказывать что-либо через каталог. Мне не достаточно просто увидеть, мне надо прочувствовать фактуру, ощутить мягкость, комфорт прежде чем я окончательно приму решение, стоит ли объект моего внимания.
Сделать небольшую паузу, будто задумавшись. И одарить Маркуса оценивающим взглядом, будто говоря, что тоже самое проделала с ним. Да, наверное, так и правда поступила.
- С Джаном тоже самое, - вот тут надо отвести взгляд от его пронзительных малиновых глаз и открыть Повелителю правду: - В нем часть моего прошлого, к которому я очень сильно привязана. Объективная причина, что он был грубо говоря «создан» мной? Вдруг у него есть какие-то «деффекты», которые будут опасны для Серафимы?
Так легко изобразить искреннее беспокойство за судьбу посланца мира со стороны амазонок, когда мне абсолютно все равно, что с ней случится. А сейчас можно даже невзначай ткнуть носом этого всезнайку в его собственные слова.
- К тому же вы сами сказали, что мне нужен кто-то, к кому я могу испытывать привязанность, симпатию, любовь. И я выбрала того, кто дарит тепло, того, в ком я нуждаюсь, и кто помогает мне не творить глупостей. Но я не могу проводить с ним время, потому что Вы по какой-то причине решили, что лучше лимитировать наше с ним общение. Позвольте поинтересоваться, в чем же заключается причина такого решения, Маркус? И не надо снова углубляться в то, что он развлекателен для нашей гостьи - в замке есть куда более занимательные личности...

...