Любовь во мраке. Книга 4. Душа во тьме

Клёва, клёва, клёва))) Прода просто необыкновенная!
Светулек, огромное спасибо!
С нетерпением жду продолжения...надеюсь ваш Муз нас скоро порадует!

Ох Светлана, спасибо за такое долгожданное продолжение. Опять оставили нас всех в напряжении. Я почему-то думаю, что это еще не конец. Просто все как-то у них получилось. Да и Катины предчуствия обычно всегда сбывались.

Спасибо за проду!!! надеюсь все получится!!!

Света, за продолжение

Спасибо за продолжение! Надеюсь ритуал, получится и Маркус все вспомнит( ну думаю не все так просто, Ольга сильная ведьма и наверняка у него есть еще план). С нетерпением буду ждать что же будет дальше!!!!
_________________

Продолжение супер!!! Светулек, спасибо Вам! С нетерпением ждем продолжения!

Светик спасибки за проду. надеюсь все же у них все удалось. Очень переживаю за Маркуса и Катю. Она заслужила чтобы быть с любимым. Я надеюсь все у них наладится и может даже Томас после стольких совместных передряг примет ее и поймет что она любит его сына всем сердцем
_________________

Свет, огромное спасибо за проду. Надеюсь ритуал удался и никаких осложнений не будет

Светулик,СПАСИБО
_________________

Спасибо большое за главу
Итак, кажется Маркуса излечили, но вот такое ощущение, что это самая маленькая проблема, которую создала Ольга
___________________________________

Спасибо за новую главу!!!!!!!!!!

Огромное спасибо за продолжение!) Надеюсь, с ним все будет в порядке)))

Света, спасибо за главу!!!
_________________

Здравствуйте, Светлана добавьте пожалуйста меня в блог))

 » Часть 2. Глава 7

Катя поправила одеяло, укрывавшее Маркуса, и осторожно присела рядом на постель. Электронные часы на тумбочке показывали без десяти двенадцать. Томас и Джесси так и не вернулись, и Катя подозревала, что поехали они далеко не осматривать достопримечательности города. По коже пробежали холодные, неприятные мурашки, когда она представила картину, как вампиры поймали на темной улице одинокого прохожего и сосут из него кровь. Старательно прогнала жуткое видение. Не хотелось задумываться о том, как питается Томас Резенфорд и его подчиненные.
- Уже поздно, ты бы отдохнула, - в спальню из зала заглянула Наталья.
- Я еще посижу с ним, - ответила Катя, ласково проводя тыльной стороной ладони по лбу иностранца.
- Он может очнуться только утру или даже к обеду. Не будешь же ты сидеть с ним всю ночь. Не мучай организм.
- Я не устала и… - она не договорила, так как Маркус открыл глаза. Катя убрала руку. Сердце волнительно и тревожно сжалось в ожидании. Кого она сейчас увидит перед собой? Того чужого иностранца или настоящего, которого любит больше жизни?
- Катя? – недоуменно сдвинул брови Маркус. Его голос звучал удивленно и немного хрипло.
- Это действительно ты, Маркус? – Катя хотела проследить за его реакцией, и если обряд Наташи не помог, увидеть наигранность, фальшь в выражении лица или во взгляде.
- Встречный вопрос, - привычно усмехнулся он уголками губ. – Это ты или морок Ольги, желающей поиздеваться надо мной?
- Я, - она дотронулась до его щеки. Уверенность, что ритуал знахарки помог, крепла с каждой секундой. – Чувствуешь, я настоящая.
- Тогда почему я связан, да так сильно, что не могу пошевелиться? Да и вообще как здесь оказался? Да и где я нахожусь? – он заскользил взглядом по комнате и конечно ничего не узнал, ведь не был здесь ранее.
- Ты у меня в квартире. Ольга колдовством заставила считать нас врагами, а ее другом. Она хотела, чтобы ты убил отца и меня.
- Я помню, она сказала, что я убью своего отца, - протянул Маркус, в черных глазах светилась искорка подозрительности. – Но он в Лондоне, мы ведь не там?
- Нет, мы в России. Как и твой отец…
- Он, что не вернулся в клан, после того как я… «умер»?
- Вернулся. Но, спустя месяц, после того как ты… пропал, - язык не повернулся сказать о его смерти, пусть и мнимой. – Мне приснился сон, где ты просишь отпустить тебя, забыть и жить дальше. Но я сделала все с точностью наоборот.
- Страшно представить что, - иронично вздохнул он, уже с большим доверием, а Катя еще сильнее узнавала настоящего Маркуса.
- Я нашла в твоем ежедневнике номер Томаса Резенфорда, позвонила и наврала, что во сне ты просил связаться с ним и со мной, поэтому якобы нужна помощь ведьмы-медиума. На самом же деле я хотела договориться с колдуньей о том, чтобы вернуть тебя к жизни.
- Мда… - иронично вскинул темные брови иностранец. – Умирать мне вообще нельзя, а то мало ли вернешь в виде зомби или демона, который овладеет и моей и без того дьявольской сущностью. Такая перспектива не радует. Лучше уж телу спокойно в гробу лежать, а душе в аду горячие ванны принимать, - он посмотрел в потолок и уже серьезно бросил:
- Голова кругом от стольких новостей. Ну, а что было дальше?
- Мы с твоим отцом поехали к ведьме и у нее узнали, что ты жив.
- В этой истории самое удивительно, то, что мой папочка вообще стал тебя слушать и составил компанию. Ты ведь для него не больше, чем овечка для хищника. Невзрачная оболочка, внутри которой по жилам течет нектар. Он может выпить его, безжалостно испортив обертку, - Маркус подергал связанными руками. – Прежде чем продолжишь, может развяжешь меня, все тело затекло?
Катя обернулась. Возле двери так и стояла Наташа, но к ней успел присоединиться Дмитрий. Он подошел к кровати, держа в руке нож.
- С холодным оружием в руках ты выглядишь угрожающе, охотник, но после сырого подвала и противной морды Ольги, я рад видеть даже тебя, - иностранец в привычной ядовитой манере обратился к Дмитрию.
- Взаимно. Правда мысль о том, что ты мертв больше грела душу, - в том же тоне парировал Дима и перерезал веревки сначала на руках, потом связывающие торс и ноги. Маркус, разминая затекшие конечности, сел на кровати, прижавшись спиной к подушке.
- Меня больше интересует, как я оказался здесь? – спросил он серьезно.
- Ты каким-то образом выследил меня, когда я направлялась на встречу с твоим отцом. Неужели ничего не помнишь? – продолжила Катя. Она готова была прыгать от радости. Маркус перед ней – настоящий. Он снова рядом. От этой мысли в груди становилось тепло.
- Все смазано, как в тумане. Не получается от него избавиться и рассмотреть скрывающееся за его белесой пеленой, - нахмурился он и потер переносицу, и устало опустил руку на одеяло.
- Какую-то часть, ты вспомнишь рано или поздно, - сказала Наталья.
- А где мой отец? – в обсидиановых глазах иностранца отразились напряжение и тревога, кожа лица побледнела. – Я не… - голос дрогнул.
- Нет. С ним все хорошо. Он отъехал с Джесси, - успокоила его Катя.
Во взгляде Маркуса промелькнуло облегчение. Он посмотрел на свою порванную и окровавленную рубашку и снова нахмурился.
- Томасу пришлось вывести тебя из строя… - сочувственно сказала Катя.
- Проткнув мне сердце… Припоминаю, - он усмехнулся уголком губ. – Вот так у нас у вампиров наказывают непослушных детей. Не ремнем бьют, а нож в сердце, главное чтобы не из серебра, иначе результат будет плачевным. Шутка… Почти.
- Если бы ты хорошо себя вел, то и мысли бы не пришло в голову тебя наказывать, - в комнату вошел Резенфорд старший и многозначительно посмотрел на Катю. Как бы показывая, кто сбил Маркуса с верного пути.
От появления главы клана, воздух снова стал спертым и тяжелым. Тело охватил озноб и на коже выступили мурашки. Что если Резенфорд-старший вновь начнет угрожать сыну смертью, если тот или не обратит ее, или не убьет?
- Вот мы и пришли к тому с чего начали, - мрачно протянул иностранец, откинув голову на подушку и сцепив пальцы на груди.
- Ты хитро поступил, сын, в особняке Воронцовой, - похвалил отец. - Не просто спас нас всех от участи жертв темных духов. Дважды помог Кате или даже трижды. Избавил от призраков, от превращения в вампира и моего гнева. Знал, что после твоей смерти у меня рука не поднимется на то, что дорого тебе. Ты все просчитал. Одним выстрелом убил двух зайцев.
- Снова поставишь ультиматум? – холодно поинтересовался Маркус.
Катя внутренне напряглась.
- Я подумаю, - спокойно ответил глава клана. - Но если ты хочешь долго быть со своей смертной, то должен ее обратить. Пусть не сейчас, пока она еще так молода, а через пару, тройку лет, но выбора у тебя нет. Ты ведь понимаешь это и если не послушаешь, потом будешь страдать, потому что она умрет спустя лет шестьдесят или даже меньше. А ты будешь жить вечно.
Катя удивилась. Пусть в голосе главы клана и звучали нотки пренебрежения и брезгливости, но были слабее, чем обычно, и слова казались еще своего рода благословением. Томасу пусть и не нравился их союз, но он больше не угрожал казнить Маркуса и убить ее, если сын сам не избавится от нежелательной невестки или не сделает ее вампиром. Сейчас он заботился именно о сыне, а не о соблюдении древних законов. Неужели на него так повлияла «смерть» Маркуса?
- Я понимаю, отец, - кивнул иностранец и нарочито перевел тему:
- Может, поговорим об Ольге? Нужно убить с*чку, пока она не придумала новую пакость. Мы разрушили ее план и в долгу она не останется.
- Верно, но для начала отдохни, что нужно сделать и всем остальным. Делами займемся с утра. А тебе, сын, нужно еще и подкрепиться. Голод слабо, но наверно дает о себе знать. Чтобы разрушить заклинание Ольги, пришлось немного потрепать тебя и теперь организм требует восполнения сил.
Глава клана протянул ладонь, затянутую в перчатку из черной кожи, и стоящий позади, точно тень, незнакомый парень вложил в нее маленькую бутылочку из-под минеральной воды, заполненную красной жидкостью.
- Еще теплая, - уголки губ Томаса вздернулись. Глава клана подошел к кровати и протянул бутылку Маркусу.
К горлу Кати подступила тошнота. Она была права с предположением, зачем отлучался Томас. Только все оказалось еще более мерзко и кроваво…
Иностранец открутил крышку и сделал глоток, затем еще один и еще, пока большая часть содержимого не опустела. Потом поставил бутылочку на тумбочку, возле светильника.
- Мы переночуем в гостинице и до обеда приедем сюда. Отдыхай, - сказал Томас и чуть помедлив, добавил:
- Я рад, что ты жив, - и сразу, кивнул подчиненному и они покинули квартиру.
- Нам тоже надо идти, - произнес Дмитрий.
- Я начертила защитные знаки на дверях и окнах, и заговорила их. Магия Ольги не сможет сюда проникнуть, поэтому спите спокойно.
Когда охотник и знахарка ушли, Маркус произнес:
- Я оказался здесь так неожиданно, не верится в реальность происходящего. Кажется, в любой момент ты превратишься в смеющуюся надо мной Ольгу.
- Мы, правда здесь и мы вместе. Только у самой чувство, будто это сон и я скоро проснусь, а ты исчезнешь, навязчиво сидит внутри. Я целый месяц считала тебя мертвым.
- Я жив, я рядом и никуда не денусь, - иностранец подался вперед и провел тыльной стороной ладони по Катиной щеке. Словно ток побежал от того места, которого коснулся Маркус.
Катя сжала его широкие плечи.
- Мы через столько испытаний прошли. Столько раз теряли друг друга. Но если ранее ты оставлял меня, я знала, что ты жив и дышишь тем же воздухом, каким и я. Последнее расставание было самым мучительным, ведь смерть близкого человека – это так страшно. Осознавать, что тебя нет в нашем мире, и я никогда тебя не увижу, словно жариться на адской сковороде. Или лежать на дне темной и холодной бездны, из которой нет выхода. Думала, не выдержу, свихнусь и наглотаюсь таблеток или брошусь с моста, - на глазах выступили слезы.
- Вижу времени зря не теряла, топила горе в алкоголе, - Маркус кивнул на стоящую на тумбочке недопитую бутылку брэнди, которую она, после сна, одержимая желанием вернуть иностранца к жизни, забыла убрать. - Вон он наглядный пример слов, которые я повторял так часто. Любовь – это слабость, болезнь и зависимость, сродни наркотической. Она заставляет не принадлежать себе, а быть заложником выбранной половинки.
- В какой-то степени ты прав. Но любовь – это еще и свет, - с жаром парировала Катя. - Самое теплое и нежное чувство, в нашем грязном, пропитанном пороками мире. Она соединяет две души воедино. Счастье – это найти настоящую, крепкую и взаимную любовь. Жизнь без нее пуста. Неужели теперь мы вернулись к тому с чего начали, и ты снова презираешь и сомневаешься в важности чувств ко мне?
- Не сомневаюсь, Кэти. Просто констатировал факт. Я не собираюсь снова убегать от тебя и от проклятых чувств. Ты стала важной составляющей в моем существовании, и я не откажусь от этого.
- Не думала, что когда-нибудь так скажу, но твой отец прав. Пока я смертная у нас нет будущего, - она заглянула иностранцу в глаза. Они стали пусты и холодны, как зимнее ночное небо.
- Я знаю и всегда знал, - мрачно протянул Маркус и, взяв с тумбочки недопитую бутылку с кровью, показал Кате. – Сейчас жидкость внутри не привлекает тебя, даже скорее отталкивает. Но после обращения все изменится. Ты конечно испытывала голод и понимаешь каково это, когда хочется есть. Я родился вампиром и не знаю человеческого голода, но как говорят жажда вампира намного сильнее. Она высасывает желудок, жжет горло и точно режет внутренности раскаленным ножом. Она способна ослеплять, затмевать рассудок и оставлять единственное желание – утолить ее кровью. Меня с самого детства учили держать хищную часть своей сущности на толстой цепи, охваченную тяжелым ошейником с шипами вовнутрь, чтобы осаждать жажду, если она посмеет брать верх над разумом. Ведь мы не дикие звери, а высшие существа, стоящие на несколько ступеней выше простых смертных. Пьем кровь, убиваем, но не теряем контроль. Так учили меня. Но даже я могу сорваться и ты тому свидетель. Новообращенным стократ сложнее бороться с голодом. Прежде чем научиться набрасывать цепь на него, укротить и начать диктовать правила, он порезвится от души. Ненароком новоиспеченный вампир может убить даже некогда близкого человека, причем, охваченный жаждой, не осознает это, пока не насытится и не исчезнет туман, навеянный голодом. А потом бывает очень больно. Есть те обращенные, которые не смогли примириться со своей новой сущностью, совершенными убийствами, они просто предпочитали прервать бессмертную жизнь, так и не вкусив ее прелестей. Любой вампир – убийца, Кэти. Конечно есть те, пусть и мало, представители моего вида, которые питаются исключительно донорской кровью или пьют из человека, но не убивают его, а чтобы сохранить тайну существования, применяют гипноз. Даже я так делал в последние годы… за малым исключением. Но каждый вампир хоть несколько раз, да убивал, пусть, если и нехотя, не совладав с жаждой. Спросишь, к чему я веду? К вопросу. Готова ли ты убивать, Кэти? Не спорю, за годы нашего знакомства, ты изменилась. Я и в самом начале говорил, что в тебе есть стержень, а теперь он стал тверже. Тебя не пугает вид крови, ты можешь лишить жизни, чтобы защитить свою и тех, кого любишь. НО ты готова убивать тех, кого считаешь злом, а именно тварей из моего мира. Перенесешь ли собственноручное убийство ЧЕЛОВЕКА? Или будешь считать себя зверем, дьявольским существом, и проклинать свое существование? Знаю, ты сейчас скажешь, что справишься с голодом, что я смогу удержать тебя от убийства или запереть, пока ты не научишься контролю. Но ты не можешь знать, как поведешь себя, став вампиром. И изолировать от смертных не выйдет. Учиться контролю возможно только рядом с жертвой. Пойми, я хочу быть с тобой, Кэти, но не хочу уничтожить тебя.
- Заметь, ты и сам не знаешь, как все обернется, если я стану вампиром. Убью я кого-то или нет? Сожрет ли меня совесть после или же понравится лишать жизни людей? А может, я останусь прежней? Мы не знаем ответа. Но одно скажу с уверенностью, ради тебя я готова стать кем угодно. Без тебя я все равно, что мертва.
Иностранец тяжело вздохнул и прижал ее к груди.
- Я рискну и сделаю тебя вампиром, но не сейчас, а когда тебя исполнится двадцать пять. Это как раз тот возраст после которого чистокровные вампиры больше не стареют. Своего рода вступление в полную зрелость для нас. Поэтому еще четыре года можешь быть смертной.
- Вы так щедры, - весело улыбнулась Катя, жадно слушая размеренное сердцебиение иностранца. На душе, несмотря на будущие перемены, полегчало. Ведь в отношениях с Маркусом появилось больше определенности. Будущее обрело уверенность, что они смогут быть вместе. Осталось разрушить последний барьер.
- Бываю иногда, - иронично усмехнулся он, гладя ее по волосам кончиками пальцев.
Господи, как же сильно ей не хватало прикосновений Маркуса, голоса и тепла его тела. Сейчас она точно попала в рай при жизни.
- Все позади. Смерть в который раз подошла очень близко, но отступила.
- Я так сильно счастлива. Не описать словами, - Катя подняла голову и утонула в бездне черных глаз, которые увлекали в таинственный лабиринт, обещая наслаждение. Она не могла наглядеться на него.
- Понимаю, - ответил Маркус, отстраняя ее. Посмотрел на свою испорченную рубашку. – Черт. Прости, я не испачкал тебя?
- Нет. Кровь уже высохла.
- Пойду приму душ. Неплохо еще и переодеться, но мужскую одежду ты не носишь и на полках твоего шкафа ее не найдешь, - иностранец усмехнулся уголками губ, в сатанинских глазах появились веселые искорки.
- Я забрала твою одежду, которую ты купил, когда мы поселились на даче дочери Натальи.
- Зачем? – Маркус изумленно приподнял темную бровь.
Катя пожала плечами.
- Не знаю. Я была не в себе, и не могу сказать для чего сделала это. Я просто собрала все связанное с тобой и привезла сюда. Да и нельзя же было оставить на даче или выбросить.
Перед глазами всплыла картина, как она сидит на полу, вытряхнув из дорожной сумки вещи Маркуса и вороша их, беря поочередно в руки, рыдает, захлебываясь в истерике.
Мотнула головой, прогоняя болезненный образ.
Иностранец коснулся губами ее затылка.
- Бедная моя девочка.
- Сумка в шкафу.
Иностранец слез с кровати и направился к указанному предмету мебели. Взяв необходимую одежду, ушел в ванную.
В его отсутствие Катя выбросила недобитую бутылку брэнди и, собрав с пола и кровати, обрывки ненавистной веревки, некогда связывающей иностранца, также отправила в мусорное ведро. Сменила постель и нетерпеливо ждала Маркуса.
Вскоре шум льющейся воды из ванной прекратился, скрипнула дверь, и в спальню вернулся иностранец. С влажными волосами, голым торсом, в одних джинсах. Катя залюбовалась его стройным, худощавым, но сильным телом с твердыми рельефами мышц.
- Спать ляжем? – с таинственной улыбкой, спросил он, ложась на кровать и скрестив руки под головой.
- Боюсь я не усну… Я скучала…
- Иди сюда, - высвободив руки, он поманил ее.
Катя села на него, согнув ноги в коленях, и потянулась к губам Маркуса. Слегка коснулась их, упиваясь их теплом, а потом углубила поцелуй. Неожиданно иностранец схватил ее за запястья и перевернул на спину, нависнув сверху на вытянутых руках.
- Так мне больше нравится, - с усмешкой прошептал на ухо Кати, щекоча дыханием и вызывая трепет и сладкую дрожь во всем теле. Слегка прикусил мочку уха и провел дорожку поцелуев по чувствительной коже шеи, по тому месту, где быстро стучал пульс. Медленно, расстегивая маленькие пуговицы ее кофточки, приподнял голову, заглянул в глаза, и Катя провалилась в бездонную черную бездну его взгляда, такого таинственного, опасного, но манящего и любимого. Он нежно провел большим пальцем по ее губам и прильнул к ним глубоким, требовательным поцелуем, проникая языком внутрь. Иностранец стянул с Кати кофту и расстегнул застежку бюстгальтера, и, не прерывая поцелуй, избавил и от него.
- Как же сильно мне тебя не хватало, - хватая ртом воздух, прошептала Катя ему в губы. – Я больше не отпущу тебя…
- Для меня наше расставание казалось короче, ведь большая часть месяца точно в тумане, но я тоже истосковался по тебе… Безумно… - произнес он волнующе низким и немного хриплым голосом, скользя верх по животу Кати и накрывая ладонью грудь. Затем скользя языком сначала вокруг одной темной вершинки, потом вокруг другой. Тело словно пронзило сотнями иголок, кожу в местах, где касался Маркус, будто жгло огнем и свело мышцы внизу живота. Невообразимо она желала большего, хотелось почувствовать иностранца в себе, слиться в единое целое. Она лихорадочно расстегнула пуговицу и молнию его джинс и приспустила их вниз. Маркус быстро избавился от них и стянул шорты с Кати вместе с последней кружевной деталью туалета. Сердце застыло, дыхание остановилось, когда Катя почувствовала горячую ладонь на внутренней стороне бедра и скользнула глубже, даря неописуемое наслаждение. В груди застучало лихорадочно и быстро, тело охватила сладкая дрожь, внутри бушевал пожар. Катя одной рукой сжала твердое плечо Маркуса, пальцы другой, путаясь в волосах, обхватили его затылок. Иностранец вновь склонился над ней и упер ладони по обе стороны от ее головы. На порочных губах играла довольная полуулыбка.
- Моя маленькая, Кэти, - произнес он, внимательно смотря ей в глаза, заглядывая в самую суть. – Как же я люблю тебя, моя радость и проклятье…
Не дав ничего ответить, вошел в нее, и Катя закусила губу, боясь закричать, и сильнее впилась пальцами в его плечо. Маркус двигался в ней, а она выгибалась навстречу, задыхаясь от острого наслаждения и близости любимого. Сердце отбивало бешеный ритм, частое дыхание вырывалось изо рта. Вместо крови по венам казалось, текло пламя, перед глазами все плыло. Движения иностранца сводили с ума, с каждой секундой они становились все быстрее и быстрее. Катя с такой силой впилась ногтями в плечо Маркуса, что наверное поцарапала до крови. Еще немного и… она точно разлетелась на множество осколков от поглотившего точно огромное цунами наслаждения. Вскоре и Маркус лег рядом, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Катя положила голову ему на грудь и переплела с ним пальцы, он обнял ее и а закрыл их обоих одеялом. Сил на слова не осталось, но они были в этот момент неважны. Самое главное, что они вместе, и что им хорошо.
___________________________________