Дели:
» Марушко Игорь. Слезы счастья
Игорь МарушкоСлезы счастья
Черным бархатом ночь опустилась,
Стало тихо за нашим окном.
Что за грусть в твое сердце вселилась,
Ее не было утром и днем?
Почему ты грустишь дорогая,
Нет улыбки на милых губах?
И слезинки из глаз вытекают,
И платочек измяла в руках?
Ну ответь и не рви мою душу,
Что такое на свете стряслось?
Может быть где-то город разрушен,
Или страшное что началось?
Вдруг меня ты взяла за запястье,
Прошептав в тишине золотой.
Милый, это я плачу от счастья,
Потому, что ты рядом со мной...
Nadin-ka:
Белла Ахмадулина
ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ
О, как люблю я пребыванье рук
в блаженстве той свободы пустяковой,
когда былой уже закончен труд
и — лень и сладко труд затеять новый.
Как труд былой томил меня своим
небыстрым ходом! Но — за проволочку —
теперь сполна я расквиталась с ним,
пощечиной в него влепивши точку.
Меня прощает долгожданный сон.
Целует в лоб младенческая легкость.
Свободен — легкомысленный висок.
Свободен — спящий на подушке локоть.
Смотри, природа, — розов и мордаст,
так кротко спит твой бешеный сангвиник,
всем утомленьем вклеившись в матрац,
как зуб в десну, как дерево в суглинок.
О, спать да спать, терпеть счастливый гнет
неведенья рассудком безрассудным.
Но день воскресный уж баклуши бьет
то детским плачем, то звонком посудным.
Напялив одичавший неуют
чужой плечам, остывшей за ночь кофты,
хозяйки, чтоб хозяйничать, встают,
и пробуждает ноздри запах кофе.
Пора вставать! Бесстрастен и суров,
холодный душ уже развесил розги.
Я прыгаю с постели, как в сугроб —
из бани, из субтропиков — в морозы.
Под гильотину ледяной струи
с плеч голова покорно полетела.
О умывальник, как люты твои
чудовища — вода и полотенце.
Прекрасен день декабрьской теплоты,
когда туманы воздух утолщают
и зрелых капель чистые плоды
бесплодье зимних веток утешают.
Ну что ж, земля, сегодня-отдых мой,
ликую я — твой добрый обыватель,
вдыхатель твоей влажности густой,
твоих сосулек теплых обрыватель.
Дай созерцать твой белый свет и в нем
не обнаружить малого пробела,
который я, в усердии моем,
восполнить бы желала и умела.
Играя в смех, в иные времена,
нога дедок любовно расколола.
Могуществом кофейного зерна
язык так пьян, так жаждет разговора.
И, словно дым, затмивший недра труб,
глубоко в горле возникает голос.
Ко мне крадется ненасытный труд,
терпящий новый и веселый голод.
Ждет насыщенья звуком немота,
зияя пустотою, как скворешник,
весну корящий, — разве не могла
его наполнить толчеей сердечек?
Прощай, соблазн воскресный! Меж дерев
мне не бродить. Но что все это значит?
Бумаги белый и отверстый зев
ко мне взывает и участья алчет.
Иду — поить губами клюв птенца,
наскучившего и опять родного.
В ладонь склоняясь тяжестью лица,
я из безмолвья вызволяю слово.
В неловкой позе у стола присев,
располагаю голову и плечи,
чтоб обижал и ранил их процесс,
к устам влекущий восхожденье речи.
Я — мускул, нужный для ее затей.
Речь так спешит в молчанье не погибнуть,
свершить звукорожденье и затем
забыть меня навеки и покинуть.
Я для нее — лишь дудка, чтоб дудеть.
Пускай дудит и веселит окрестность.
А мне опять — заснуть, как умереть,
и пробудиться утром, как воскреснуть.
михайловна:
Людмила Чуйко
Пока дышим...
Не нужно бояться,
Что выдох за вдохом.
Сдержать не пытайся,
Чтоб не было плохо.
Всё дышит в природе,
Пульсирует живо
И чувствует, слышит
С недюжинною силой.
Дыши, не блокируй
Грудное дыханье,
Умело лавируй,
Добавив старание.
Пока вольно дышим,
Бодры, смелы, живы,
И видим, и слышим,
И просто счастливы.
Дели:
» Михайлов Владимир. Зимы начало...
Владимир МихайловЗимы начало...
Лучами солнце заблестело
Зимы начало; торжество,
Прогнали ветры тучи смело,
И нам явилось «божество»!
Из серых будней, из ненастья,
Надежды лучик золотой,
Как будто маленькое счастье,
Принёс он радость и покой.
И облака на небосводе
Сегодня были так легки,
Как бабочки, иль мотыльки,
При летней солнечной погоде.
А вечером взошла луна,
Холодной яркостью сверкая
Она прекрасна, но одна,
И красота её чужая!
Нет ласки в ней и тех лучей,
Что солнце днём нам разливало,
Неясным отблеском свечей,
Её заложено начало.
Вот так окончен, зимний день,
Приходят сумерки ночные,
А с ними отдых, ужин, лень…
Воспоминанья, «отпускные»!!!
Nadin-ka:
Лариса Миллер
Кто музыку такую сочинил,
Тот знает то, чего никто не знает:
Куда уходит день, когда он тает,
Кто этот зимний вечер засинил,
И почему горят через один
Все фонари. И почему на свете
Живут одни лишь маленькие дети —
Те — с чёлочкой, те — в облаке седин.
© Лариса Емельяновна Миллер
михайловна:
Анастасия Кугаевская
Тепло души
Никто не застрахован от ошибок,
Никто не застрахован от обид.
Как мало дарят нам в ответ улыбок,
Как много тех, кто попросту забыт.
Как важно знать — нет жизни без прощенья;
Душа пуста без веры, без любви;
Мы все одной цепи всего лишь звенья;
Мы часть всего — от неба до земли.
Зажгу маяк пусть светит он далёко,
Для всех, чей путь казался тупиком,
Для тех, кому бывает одиноко,
Для тех, кому добра знак не знаком.
Пусть знают все, что есть на этом свете
В душе тепло, что греет изнутри.
И каждый сам за то тепло в ответе,
Не стой во мраке, просто свет зажги!
Elenawatson:
Марина Цветаева
Есть тихие дети. Дремать на плече
У ласковой мамы им сладко и днем.
Их слабые ручки не рвутся к свече, —
Они не играют с огнем.
Есть дети — как искры: им пламя сродни.
Напрасно их учат: «Ведь жжется, не тронь!»
Они своенравны (ведь искры они!)
И смело хватают огонь.
Есть странные дети: в них дерзость и страх.
Крестом потихоньку себя осеня,
Подходят, не смеют, бледнеют в слезах
И плача бегут от огня.
Дели:
» Денисова Зуева Марина. Осень ключ зиме передала
Марина Денисова ЗуеваОсень ключ зиме передала
Всё лил и лил осенний дождь
Устали мокнуть города
Но осень свой хозяйский ключ
В свой срок зиме передала
Не долго думая Зима
Своею твёрдою рукой
Мгновенно лужи убрала
Дожди отправив на покой
Для птиц в рябиновых аллеях
Включила красные огни
Чтобы на радость людям всем
Там загостились снегири
Давай позёмкою мести
Остатки листьев во дворах
И вальс снежинкам кружевным
Включила в парках и садах
Как добрый светлый чародей
Избавила весь мир от скуки
Как хорошо, что ключ попал
Так вовремя к чистюле в руки!
Nadin-ka:
Владислав Ходасевич
МУЗЫКА
Всю ночь мела метель, но утро ясно.
Ещё воскресная по телу бродит лень,
У Благовещенья на Бережках обедня
Ещё не отошла. Я выхожу во двор.
Как мало всё: и домик, и дымок,
Завившийся над крышей! Сребророзов
Морозный пар. Столпы его восходят
Из-за домов под самый купол неба,
Как будто крылья ангелов гигантских.
И маленьким таким вдруг оказался
Дородный мой сосед, Сергей Иваныч.
Он в полушубке, в валенках. Дрова
Вокруг него раскиданы по снегу.
Обеими руками, напрягаясь,
Тяжёлый свой колун над головою
Заносит он, но — тук! тук! тук! — не громко
Звучат удары: небо, снег и холод
Звук поглощают... "С праздником, сосед". —
"А, здравствуйте!" Я тоже расставляю
Свои дрова. Он — тук! Я — тук! Но вскоре
Надоедает мне колоть, я выпрямляюсь
И говорю: "Постойте-ка минутку,
Как будто музыка?" Сергей Иваныч
Перестаёт работать, голову слегка
Приподымает, ничего не слышит,
Но слушает старательно... "Должно быть,
Вам показалось", — говорит он. "Что вы,
Да вы прислушайтесь. Так ясно слышно!"
Он слушает опять: "Ну, может быть —
Военного хоронят? Только что-то
Мне не слыхать". Но я не унимаюсь:
"Помилуйте, теперь совсем уж ясно.
И музыка идёт как будто сверху.
Виолончель... и арфы, может быть...
Вот хорошо играют! Не стучите".
И бедный мой Сергей Иваныч снова
Перестаёт колоть. Он ничего не слышит,
Но мне мешать не хочет и досады
Старается не выказать. Забавно:
Стоит он посреди двора, боясь нарушить
Неслышную симфонию. И жалко
Мне наконец становится его.
Я объявляю: "Кончилось". Мы снова
За топоры берёмся. Тук! Тук! Тук!.. А небо
Такое же высокое, и так же
В нём ангелы пернатые сияют.
1920
михайловна:
Николай Гольбрайх
Мне бы...
Мне бы немного терпения,
Мягкости, да и добра.
И не имеет значения,
С вечера или с утра.
Ещё бы побольше чуткости,
А с ней абсолютный слух.
Да делать поменьше глупости,
Чтоб не было оплеух.
Мне бы чуть-чуть прилежания,
Чтобы не пестовать лень.
И излечить недержания,
Мыслей - что полная хрень.
Вот бы мне чуточку времени,
Да меньше часов для сна.
И не было б тогда бремени,
Что тянет почти до дна.
Мне бы немножечко мудрости,
Той, что даёт седина.
А то держат путы юности,
Хоть старость уже видна.
Рад буду всяким посланиям,
Что мне доставят с небес.
Но вопреки пожеланиям,
Не стану я ждать чудес.
Дели:
» Марушко Игорь. Прекрасный образ
Игорь МарушкоПрекрасный образ
Улыбка брошенная вскользь,
И выстрел глазок мимолетный.
И губ рябиновая гроздь,
И взмах ресниц бесповоротный.
Я разглядел в толпе людской,
Спешащей в суете и спешке.
Среди интриги городской,
Где люди ходят словно пешки.
И этот образ мне запал,
Так глубоко и больно в душу.
Ведь я о нем давно мечтал,
Гудение трамваев слушал...
Он появился и пропал,
Как будто вовсе не бывало .
А я опять его искал,
И начинал свой день сначала...
Брожу по улицам ночным,
Шагаю утром как обычно.
И все никак не встречусь с ним,
С прекрасным образом девичьим...
Я знаю, что он где-то есть,
И чувствую, что где-то рядом.
И я смотрю в людскую смесь,
Своим сканирующим взглядом...
Peony Rose:
Лохвицкая Мирра
ЦАРИЦА СНОВ
Говорят, в царстве гномов есть чудо-дворец,
Весь из золота слит и порфира;
Там рубиновый трон и алмазный венец
Ждут царицу подземного мира.
Есть на дне океана коралловый грот,
Где блестят жемчуга дорогие,
Там усердно служили б владычице вод
Шаловливые рыбки морские.
Но в подземные недра меня не манит
Обещанье заманчивой сказки,
Я люблю, если солнце мне душу живит,
Если ярко мне косы оно золотит,
Рассыпая горячие ласки.
И хрустальная глубь не прельщает мой взор,
Не сулит мне желанной свободы; —
Мне милее лазурного неба шатёр
И полей и лугов необъятный простор,
Красота беспредельной природы.
Нет, царить я б хотела над миром теней,
Миром грёз и чудес вдохновенья,
Чтобы сны покорялися воле моей,
Чтоб послушны мне были виденья!
Я послала бы детям весёлые сны,
Чтоб смеялись они, засыпая;
И приснились бы птичкам проказы весны,
Наслажденья цветущего мая.
А сама я, надев серебристый покров
Из тумана и лунного света,
Полетела б на землю царицею снов,
Чтоб припасть к изголовью поэта...
Он проснётся... Он вспомнит о радужных снах,
Позабудет заботы земные —
И в каких вдохновенных могучих стихах
Перескажет виденья ночные!
1889
Настёна СПб:
АНДРЕЙ БЕЛЫЙ "ВОСПОМИНАНИЕ"
Декабрь... Сугробы на дворе...
Я помню вас и ваши речи;
Я помню в снежном серебре
Стыдливо дрогнувшие плечи.
В марсельских белых кружевах
Вы замечтались у портьеры:
Кругом на низеньких софах
Почтительные кавалеры.
Лакей разносит пряный чай...
Играет кто-то на рояли...
Но бросили вы невзначай
Мне взгляд, исполненный печали.
И мягко вытянулись, — вся
Воображенье, вдохновенье, —
В моих мечтаньях воскреся
Невыразимые томленья;
И чистая меж нами связь
Под звуки гайдновских мелодий
Рождалась... Но ваш муж, косясь,
Свой бакен теребил в проходе...
Один — в потоке снеговом...
Но реет над душою бедной
Воспоминание о том,
Что пролетело так бесследно.
(1908 г.)
Nadin-ka:
Мария Петровых
СКАЗКА
Очарованье зимней ночи.
Воспоминанье детских лет…
Пожалуй, был бы путь короче
И замело бы санный след.
Но от заставы Ярославской
До Норской фабрики, до нас,-
Двенадцать верст морозной сказкой
Под звездным небом в поздний час…
Субботним вечером за нами
Прислали тройку. Мы с сестрой
Садимся в сани. Над санями
Кружит снежинок легкий рой.
Вот от дверей начальной школы
Мы тронулись. На облучке —
Знакомый кучер в долгополой
Овчинной шубе, в башлыке.
И вот уже столбы заставы,
Ее двуглавые орлы.
Большой больничный сад направо…
Кусты черны, снега белы,
Пустырь кругом, строенья редки.
Темнее ночь, сильней мороз.
Чуть светятся седые ветки
Екатерининских берез.
А лошади рысцою рядом
Бегут… Почтенный коренник
Солидно вскидывает задом.
Он строг и честен, он старик.
Бежит, бряцая селезенкой,
Разумный конь, а с двух сторон
Шалят пристяжки, как девчонки,
Но их не замечает он.
Звенит бубенчик над дугою,
Поют полозья в тишине,
Но что-то грезится другое
В завороженном полусне.
На горизонте лес зубчатый,
Таинственный, волшебный лес.
Там, в чаще — угол непочатый
Видений, страхов и чудес.
Вот королевич серым волком
Подходит к замку на горе…
Неверный свет скользит по елкам,
По черным елкам с серебре.
Спит королевна непробудно,
И замок в чарах забытья.
Самой себе признаться трудно,
Что королевна — это я…
Настоян на морозе воздух
И крепок так, что не вздохнуть.
И небо — в нелюдимых звездах,
Чужая, нежилая жуть.
Все на земле роднее, ближе.
Вот телеграфные столбы
Гудят все то же, а поди же,-
Ведь это песни ворожбы.
Неодолимая дорога
В том звуке, ровном и густом…
Но вот фабричные ворота,
все ближе, ближе, ближе дом.
Перед крылечком санный полоз
раскатывается скользя.
И слышен из прихожей голос,
Который позабыть нельзя.
1955
Elenawatson:
Артур Гарипов
Волшебная ночь
Деревья в саду на морозе как в сказке
Застыли в глубоком серебряном сне.
И ветви что осенью сбросили краски
Покрытые снегом блестят при луне.
Доносится смех детворы на салазках.
На небе мерцание ярких огней.
Кружат хороводы в причудливых масках
Соседи у ели, в горящем окне.