Nadin-ka:
Варлам Шаламов
С моей тоской, сугубо личной,
Ищу напрасно у резца,
У мастерства поры античной
Для подражанья образца.
Античность - это только схема,
Сто тысяч раз одно и то ж.
И не вместит больную тему
Ее безжизненный чертеж.
И не живет в ее канонах
Земная смертная тоска,
И даже скорбь Лаокоона
Ленива и неглубока.
Архитектуры украшенье,
Деталь дорических колонн -
Людских надежд, людских крушений
Чуждающийся Аполлон.
Лишь достоверностью страданья
В красноречивой немоте
Способно быть живым преданье
И путь указывать мечте.
Дели:
» Самарина-Лабиринт Ирина. Потому что друг друга любим…
Ирина Самарина-ЛабиринтПотому что друг друга любим…
Прогуляться вдвоём по городу,
В час, когда отдыхают люди...
Мы с тобой бесконечно молоды,
Потому что друг друга любим.
А стареют ведь не от возраста –
От отсутствия глаз любимых.
От нехватки объятий, попросту,
Без поддержки необходимой...
По привычке живя, как роботы,
Выполняя лишь то, что надо,
С сердцем дружба потом расколота.
Жизнь такая сравнима с адом...
Так давай же делиться радостью
От любви, что в сердцах сияет.
Никогда не боялась старости,
Ведь в любви её не бывает!!!
На подушке одной состариться –
Это счастья награда лучшая.
Мне с тобой эта жизнь так нравится,
Даже если всё небо с тучами...
А у ночи на звёздном вороте
Отраженье счастливых судеб.
Мы с тобой бесконечно молоды,
Потому что друг друга любим...
Nadin-ka:
Андрей Белый
Боль сердечных ран,
и тоска растет.
На полях — туман
Скоро ночь сойдет.
Ты уйдешь, а я
буду вновь один…
И пройдет, грозя,
меж лесных вершин
великан седой:
закачает лес,
склон ночных небес
затенит бедой.
Страшен мрак ночной,
коли нет огня…
Посиди со мной,
не оставь меня!..
Буйный ветер спит.
Ночь летит на нас…
Сквозь туман горит
пара красных глаз —
страшен мрак ночной,
коли нет огня…
Посиди со мной,
не оставь меня!
Мне не страшно, нет…
Ты как сон… как луч…
Брызжет ровный свет
из далеких туч…
Андрей Белый
Peony Rose:
Крылов Иван
Письмо о пользе желаний
Наскуча век желаньями терзаться,
Препятством чтя их к благу моему,
Сжал сердце я и волю дал уму,
Чтобы от них навеки отвязаться.
Все суета — так пишет Соломон;
Хоть ныне мы ученей древних стали,
Но и они не всё же вздор болтали,—
Так думал я, едва не прав ли он.
Все суета, все вещи точно равны —
Желанье лишь им цену наддает
Иль их в число дурных вещей кладет,
Хотя одни других не боле славны.
Чем худ кремень? чем дорог так алмаз?
Коль скажут мне, что он блестит для глаз —
Блестит и лед не менее подчас.
Так скажут мне: поскольку вещи редки,
Постольку им и цены будут едки.
Опять не то — здесь римска грязь редка;
Она лишь к нам на их медалях входит;
Но ей никто торговли не заводит,
И римска грязь — как наша грязь, гадка.
Редка их грязь, но римские антики
Не по грязи ценою так велики;
Так, стало, есть оценщик тут другой; —
Желанье? Да, оно — не кто иной,
И, верьте мне, оценщик предурной.
Ему–то мы привыкнув слепо верить,
Привыкли всё его аршином мерить;
Оно–то свет на свой рисует лад;
Оно–то есть томящий сердце яд.
На эту мысль попав, как на булавку,
Желаньям всем я тотчас дал отставку.
Казалося, во мне остыла кровь:
Прощай чины, и слава, и любовь.
Пленясь моих высоких дум покроем,
Все вещи я своим поставил строем
И мыслил так: все счастья вдалеке
Пленяют нас; вблизи всё скоро скучит;
Так все равно (не ясно ль это учит?),
Что быть в венце, что просто в колпаке;
Что быть творцом прекрасной Энеиды,
От нежных муз почтенье заслужить,
Князей, царей и царства пережить;
Что быть писцом прежалкой героиды,
Иль, сократя высоких дум расход,
Писать слегка про свой лишь обиход;
Что на полях трофеи славы ставить,
С Румянцевым, с Каменским там греметь,
Отнять язык у зависти уметь,
И ненависть хвалить себя заставить;
Что, обуздав военный, пылкий дух,
Щадя людей, бить, дома сидя, мух.
Пускай же свет вертится так, как хочет;
Пускай один из славы век хлопочет,
Другой, копя с червонцами мешки,
На ордена, на знать не пяля глаза,
Одним куском быть хочет сыт два раза
И прячет рай за крепкие замки:
Все это — вздор, мечтанье, пустяки!
Не лучше ли своих нам нужд не множить,
Спокойно жить и света не тревожить?
Чем мене нужд, тем мене зла придет;
Чем мене нужд, тем будет счастья боле;
А нужды все желанье нам дает:
Так, стало, зла умалить в нашей воле.
Так точно! ключ от рая я сыскал,
Сказал — и вдруг желать я перестал.
Противник чувств, лишь разуму послушен,
Ко всем вещам стал хладен, равнодушен;
Не стало нужд; утихли страсти вдруг;
Надежда, мой старинный, верный друг,
В груди моей себе не видя дела,
Другим сулить утехи полетела;
Обнявшись с ней, ушли улыбки вслед —
И кровь моя преобратилась в лед.
Все скучно мне и все постыло стало;
Ничто во мне желанья не рождало.
Без горести, без скуки я терял;
Без радости я вновь приобретал;
Равно встречал потери и успехи;
Оставили меня и грусть и смехи;
Из глаз вещей пропали дурноты,
Но с ними их пропали красоты —
И, тени снять желая прочь с картины,
Оставил я бездушный вид холстины.
Или, ясней,— принявши за закон,
Что в старину говаривал Зенон,
Не к счастию в палаты я ворвался,
Не рай вкусил, но заживо скончался —
И с трех зарей не чувствовать устал.
«Нет, нет!— вскричат,— он точно рай сыскал —
И, что чудней, на небо не взлетая».
А я скажу, что это мысль пустая.
Коль это рай, так смело я стою,
Что мы в аду, а камни все в раю.
Нет, нет, не то нам надобно блаженство;
С желанием на свет мы рождены.
На что же ум и чувства нам даны?
Уметь желать — вот счастья совершенство!
К тому ль дан слух, чтобы глухими быть?
На то ль язык, чтоб вечно быть немыми?
На то ль глаза, чтобы не видеть ими?
На то ль сердца, чтоб ими не любить?
Умей желать и доставай прилежно:
С трудом всегда приятней приобресть;
Умей труды недаром ты понесть —
Дурачество желать лишь безнадежно.
Препятство злом напрасно мы зовем;
Цена вещей для нас лишь только в нем:
Препятством в нас желанье возрастает;
Препятством вещь сильней для нас блистает.
Нет счастья нам, коль нет к нему помех;
Не будет скук, не будет и утех.
Не тот счастлив, кто счастьем обладает:
Счастлив лишь тот, кто счастья ожидает.
Послушайте, я этот рай узнал;
Я камнем стал и три дни не желал;
Но целый век подобного покою
Я не сравню с минутою одною,
Когда мне, сквозь несчастья мрачных туч,
Блистал в глаза надежды лестный луч,
Когда, любя прекрасную Анюту,
Меж страхами и меж надежды жил.
Ах, если б льзя, я б веком заплатил
Надежды сей не год, не час — минуту!
Прочь, школами прославленный покой,
Природы враг и смерти брат родной,
Из сердца вон — и жди меня во гробе!
Проснитесь вновь, желанья, вы во мне!
Явись при них скорей надежда мила!
Так — только в вас и важность вся и сила:
Блаженство дать вы можете одне.
Пусть мудрецы системы счастья пишут:
Все мысли их лишь гордостию дышут.
На что сердцам пустой давать закон,
Коль темен им и бесполезен он?
Системы их не выучишь в три века;
Они ведут к бесплодным лишь трудам.
А я, друзья, скажу короче вам:
Желать и ждать — вот счастье человека.
михайловна:
» Самарина-Лабиринт Ирина. За окнами то вьюжит, то метёт…
Ирина Самарина-ЛабиринтЗа окнами то вьюжит, то метёт…
Укутана зима в ледовый шарф…
Но мне не так уж страшен гололёд,
Страшнее — в людях скользкая душа…
Как слепо доверяем мы порой,
А после горечь в сердце и тоска.
Не тот, кто всех высот достиг — герой,
А тот, кто кормит грязного щенка…
Бывает, снег летит со всех сторон…
И ты по жизни тоже — комом вниз…
Не так пугает карканье ворон,
Как дружба, если друг — хитрющий лис…
Зима играет весело в снежки,
Кидая правду резкую в лицо…
Не так страшны звериные клыки,
Как трусость и коварство подлецов…
Когда идёшь по тоненькому льду,
То видно, кто тобою дорожит.
Кто отпустил, сказав: «Я не пойду»,
Тот не дружил, а только делал вид…
Но расцветёт продрогший мир потом.
Наступит череда прекрасных дней…
И главное — не то, что за окном,
А то, что светит из души твоей…
Дели:
» Сулыгина Нина. Я вспоминаю цветение сада
Нина СулыгинаЯ вспоминаю цветение сада
Я вспоминаю цветение сада,
Белые ночи, огни.
Теплые ливни, падение града,
Мы у околицы ли?
Где - то трава высока, черемшина,
Я собираю цветы.
Желтые лютики, пышность жасмина,
Запахи трав у реки.
Лишь открываю старинные ставни,
Солнечный лучик висит!
День обещающий пылким и жарким,
Слышу, твои ли шаги?
Черствость ладони, сияние взгляда,
Беглой улыбки волна.
Мне не заменит другая отрада
прежние чувства, слова.
Ритмы ушедшего красного лета
всплесками цвета полны.
Россыпь лучей золотистого света
я собираю, а ты?
Тонкие нити бросает светило,
Стебель шафрана полнит.
Тень за околицей, шепот лишь где-то,
зарева гаснущий вид.
Я вспоминаю цветение сада,
Белые ночи, огни.
Не позабыть бы сияние взгляда,
Мы у околицы ли?
Nadin-ka:
Евгений Баратынский
ЗВЕЗДА
Взгляни на звёзды: много звёзд
В безмолвии ночном
Горит, блестит кругом луны
На небе голубом.
Взгляни на звёзды: между них
Милее всех одна!
За что же? Ранее встаёт,
Ярчей горит она?
Нет! утешает свет её
Расставшихся друзей:
Их взоры, в синей вышине,
Встречаются на ней.
Она на небе чуть видна,
Но с думою глядит,
Но взору шлёт ответный взор
И нежностью горит.
С неё в лазоревую ночь
Не сводим мы очес,
И провожаем мы её
На небо и с небес.
Себе звезду избрал ли ты?
В безмолвии ночном
Их много блещет и горит
На небе голубом.
Не первой вставшей сердце вверь
И, суетный в любви,
Не лучезарнейшую всех
Своею назови.
Ту назови своей звездой,
Что с думою глядит,
И взору шлёт ответный взор,
И нежностью горит.
михайловна:
Ляля Нечерная
Выбирал мальчишка розу осторожно,
чтоб остальные не помять,
Продавщица глянула тревожно:
Помогать ему, не помогать?
Тоненькими пальцами в чернилах,
Натыкаясь на цветочные шипы,
Выбрал ту, которая раскрыла
По утру сегодня лепестки.
Выгребая свою мелочь из карманов,
На вопрос - кому он покупал?
Засмущался как-то очень странно:
«Маме…»,- еле слышно прошептал.
-День рожденья, ей сегодня тридцать…
Мы с ней очень близкие друзья.
Только вот лежит она в больнице,
Скоро будет братик у меня.
Убежал. А мы стояли с продавщицей,
Мне - за сорок, ей – за пятьдесят.
Женщинами стоило родиться,
Чтобы вот таких растить ребят.
Elenawatson:
С. Михалков
Говорят: под Новый год
Что ни пожелается —
Всё всегда произойдёт,
Всё всегда сбывается.
Могут даже у ребят
Сбыться все желания,
Нужно только, говорят,
Приложить старания.
Не лениться, не зевать,
И иметь терпение,
И ученье не считать
За своё мучение.
Говорят: под Новый год
Что ни пожелается —
Всё всегда произойдёт,
Всё всегда сбывается.
Как же нам не загадать
Скромное желание —
На «отлично» выполнять
Школьные задания.
Чтобы так ученики
Стали заниматься,
Чтобы двойка в дневники
Не смогла пробраться!
Дели:
» Опарина Анна. Прогулка
Анна ОпаринаПрогулка
Ну вот… пора и погулять,
Пора опробовать дорожки –
Припорошило их немножко,
И веселей уже шагать.
Давно осенние следы
Под белоснежные наряды
Как следует бы спрятать надо…
Но хорошо, хоть встали льды,
И есть работа у реки –
Служить мостом нам и дорогой.
Под правым берегом пологим
На лунках мнутся рыбаки.
Недолго только посидят,
День в декабре короткий слишком:
Засветится и в норку – мышкой,
И снова сумерки висят,
И тьма приходит… Тишина...
Ворона разве только каркнет…
Но это тоже – мне подарки,
Всему я рада быть должна:
Притихшим сонным берегам,
Недооформленным снегами,
И льдам, и стойким рыбакам,
И низким сизым небесам
В декабрьских сумерках над нами…
Nadin-ka:
Карем Морис, (фр. Maurice Careme - бельгийский поэт)
"И зачем ты, мой глупый малыш,
Нос прижимая к стеклу,
Сидишь в темноте и глядишь
В пустую морозную мглу?
Пойдем-ка со мною туда,
Где в комнате блещет звезда,
Где свечками яркими,
Шарами, подарками
Украшена елка в углу!"
"Нет, скоро на небе зажжется звезда,
Она приведет этой ночью сюда,
Как только родится Христос
(Да-да, прямо в эти места!
Да-да, прямо в этот мороз!),
Восточных царей, премудрых волхвов,
Чтоб славить младенца Христа.
И я уже видел в окно пастухов!
Я знаю, где хлев! Я знаю, где вол!
А ослик по улице нашей прошел!"
Перевод: Валентин Берестов.
Peony Rose:
Льдов Константин
Волхвы
В сиянье звёздном к дальней цели
Спешит усердный караван;
И вот, леса зазеленели,
Засеребрился Иордан,
Вот, башни стен Ерусалима,
Громады храмов и дворцов, -
Но горний свет неугасимо
Зовёт всё дальше мудрецов.
Струит звезда над Палестиной
Лучи прозрачные свои...
Вот, над уснувшею долиной
Гора пророка Илии.
Всё ниже, ниже свет небесный,
Вот, Вифлеем - холмов гряда...
И над скалой пещеры тесной
Остановилася звезда.
Лучи небесные погасли;
Янтарный отблеск фонаря
Чуть озаряет ложе - ясли
Новорожденного Царя.
Волхвами вещий сон разгадан,
Открылся Бог Своим рабам.
И смирну, золото и ладан
Они несут к Его стопам.
Младенец внемлет их рассказам.
Небесный луч им светит вновь:
В очах Христа - предвечный разум,
В улыбке - вечная любовь.
1894
Elenawatson:
Николай Некрасов
В таинственной чаще
Дремучих лесов
Качается маятник
Старых часов.
Стучат молоточки
С утра до утра:
Минуты куют
Кузнецы-мастера.
Зимою приходит
Сюда старичок,
Приносит с собою
Пустой сундучок.
Приходит он ночью.
В двенадцать часов –
Скрипит и грохочет
Железный засов:
Хранитель часов,
Увидав старичка,
Сгружает минутки
На дно сундучка…
По белому снегу
Идёт старичок,
По белому свету
Несёт сундучок.
И людям,
Когда начинается год,
Бесплатно подарки
Свои раздаёт.
Но тот, кто минутки
Берёг для себя
И только к себе
Относился любя,
Ни разу не тратил
Минуток своих,
Когда наступала
Беда у других,
Того не припомнит
Никто никогда –
Навеки сотрут
Его имя года.
Но если минутки
Ты тратил не зря
И жил, доброту свою
Людям даря,
Тогда твоё имя
Уже никогда
Не смогут стереть
Никакие года.
михайловна:
Николай Гольбрайх
Дед Мороз...
Тяжкий труд у Дед Мороза
Буквой «зю» всё время поза.
Вечно впопыхах с мешком,
Со Снегурочкой пешком.
Только в доме отдышался,
Тут же развлекать принЯлся.
Всех поздравил, ублажил,
Хороводы поводил.
Раздарил подарки детям,
Выпил, и к гостям, как ветер.
Взрослых тоже ублажил,
И про ёлку не забыл.
Песенки прогорлопанил,
Закусил и в путь отчалил.
Побежал бегом к другим,
Праздник всем необходим.
Так весь Новый Год и ходит,
С праздником в дома заходит.
Из последних сил порой,
Выпимший, полуживой.
Вечный образ Новогодний,
Дед Мороз любви народной.
В яркой шубе с бородой,
Всем он близкий и родной.
Дели:
» Уварова Людмила. А мне зима не снится даже...
Людмила УвароваА мне зима не снится даже...
Стих ветер буйный, видимо устав
Без отдыха метаться дни и ночи.
С причудами сверяя свой устав,
Какую он судьбу природе прочил?
А мне – хотя б приснился снегопад.
Глядишь, - порхает, кружит, суетится.
Зима-Царица, словно наугад,
Летит в своей волшебной колеснице!
Глаза закрою – всюду кутерьма:
Парит и слепит радостные лица.
Да в белых шапках чудо терема…
Ну, почему мне это не приснится?