Лондон

❝Cила красоты — она в образах, которые запоминаются, которые тебя трогают и которые остаются в памяти потом. Особенно человеку свойственно что-то вспоминать из прошлого и этим не то чтобы вдохновляться, а скорее ностальгировать по чему-то. Именно те образы запоминаются, которые сильнее. Ностальгировать — это не то что вспоминать плохое, самокопанием заниматься, а именно хорошее помнить, красивое: природа, люди, события…❞

Звонок Гая неожиданность, но приятная. Настроение меняется, становясь на тон лучше. Встреча со старым другом, такие редкие, и случаются, когда мы свободы от повседневной рутины, которая окружает нас. Мысли о нем, будят вспоминания о беззаботных студенческих днях, когда еще не обрамлена проблемами, веришь, что впереди только светлое будущее.
Заправляю хорошее настроение, нотками грусти о себе, юной. Совсем чуть-чуть, а в следующую секунду с тревогой наблюдаю за сыном, который убегая, от довольно большой собаки, с разбегу ударятся в ноги, обхватывает, чтобы не упасть.
- Дружок сидеть, - собака садиться на задние лапы, хвост при этом приходит в движение. Он весь сосредоточен, ожидая следующей команды, - ищи, где у тебя мяч.
И только звук когтей по полу раздается в холле, Дружка самого давно нет. Не спрашивайте, почему неблагородное имя у него в столь аристократической семье, это все детская непосредственность, и получите, распишитесь, породистую собаку с простым именем.
- Эдуард Деннер, - чуть повысив голос, - сколько раз повторять, дома не площадка для бега, ты можешь удариться или покалечится, где твоя няня?
Сын в полной тишине, указывает на дверь, ведущую на кухню, и мне становится ясно, что наша няня пьет чай с Элли, обсуждая последние новости округи, а может быть, даже ведут разговоры на государственном уровне. Скандалы в парламенте случаются еженедельно.
- Пообещай мне, что ты больше не будешь бегать по холлу, в следующий раз ударишься обо что нибудь, и будет очень больно, – сын уже в том возрасте, чтобы осознавать, что его может ждать.
После, получив утвердительный ответ, вручаю ребенка няне, с пожеланиями, чтобы больше такого не повторилось. Было немного неловко отчитывать человека старше себя, но безопасность Эда превыше всего.
На следующий день Гай встречает нас, как было договорено, около торгового центра «Selfridges», менее пафосного и более демократичного, по сравнению с тем же «Harrods».Мы приближались неспешно, ибо сын не успевал за моими широкими шагами, пришлось слегка притормозить. Махнула рукой мужчине, получила зеркальный ответ и улыбку радости. При приближении к Гаю, говорю «здравствуй», еще ближе, едва касаюсь гладкой щеки губами, оставляя коричневый след от помады, и влажной салфеткой, извлеченной из сумки, стираю отпечаток.
С момента последней встречи изменился, в глазах появился блеск, а лицо просветлело. В голову приходить только одна мысль, которую не озвучиваю даже себе, решив спросить напрямую, потом. Но определенно, у Гая произошли перемены в жизни.
После приветствия, упоминаю о разводе, что праздновать еще рано, потому что это долгий процесс, на что он только смеется и говорит, что заранее можно. Я качаю головой и сажусь перед Эдуардом, зная, что перед не знакомыми людьми обычно держится скованно.
- Милый, поздоровайся с дядей Гаем, как тебя учила бабушка.
Но совершенно неожиданно, сын протягивает руку Гаю и при этом говоря «здорово мужик».
Сконфужено смотрю на друга, пожимаю плечами, смягчив все это улыбкой.
- А этому нас научил дедушка, Эд, теперь поздоровайся, как подобает воспитанному ребенку.
Небольшая заминка, сын, видимо переосмысливает, что же сделал не так, но все же тихим голоском выдает:
- Добрый день, меня зовут Эдуард Деннер.
- Умница моя, - целую в щечку и встаю.
- Добрый день, молодой человек, зови меня Гай.
- Вот и состоялось ваше знакомство, теперь можно заходить во внутрь, становится холодновато.
Гай идет рядом, храня молчание, но, видимо устав от этого, задает вопрос, возможно интересующий его, со вчерашнего дня.
- Почему именно торговый центр?
Веду сына за руку к входу, усмехаюсь про себя, просто уверена если мужчина услышит слово «шопинг», то сразу его как ветром сдует. Хотя как я помню, несколько лет назад он с легкостью согласился на эксперименты тогдашней подружки, не знаю какой по счету, поменял классику на стиль больше похожего на MILITARY. Я не могу представить, как Гай сумел себя сломать, чаще всего видела его или в брюках и в рубашке, иногда брюки менялись на джинсы, или в спортивной одежде.
- Прикупить нужно пару вещей к зиме, мы растем не по дням, а кажется каждую секунду.
Перешагиваю через автоматически открывающиеся двери, вступая в мир роскоши и соблазнов.
Неожиданно день растянулся, блужданием по детским отделам. Гай, воодушевленный маленьким модником и дружеской атмосферой, решил добавить немного современного стиля в свой гардероб, мотивируя тем, что хочет выглядеть как успешный и уверенный в себе мужчина, а не как отчаявшийся профессор. Такое поведения для меня ново и удивительно. Я прекрасно понимала, что это вовсе не мое дело, но любопытство брало свое.
-Гай, ты влюбился?
Он на мгновение застыл, с лица исчезла улыбка. Все это действие длилось несколько секунд, затем мужчина снова заулыбался, покачав головой, отвернулся к зеркалу. Между нами повисла загадочная тишина. Которую он сам же нарушил, спустя несколько минут.
Мы с Эдом заняли уютный диванчик – я смотрела дефиле Гая, сын был занят книгой, с веселыми картинками, которую приобрела в «Книгах и кексах».
- И ты туда же, Вики мне заявила то же самое, и почему сразу влюбился Керр? Могу я поменять немного стиль в одежде.
- Но тебе же непросто менять любимую классику на другой стиль, колись Дазендберри.
- Мое сердце не занято, на этом можешь успокоиться, - твердо закончил Гай, намекая, что разговор закончен.
Я только пожала плечами, ожидая следующего выхода.
Остаток дня мы провели в «Кексики Kidz». В прошлое посещение, в день открытия кафе, Эдуарду понравилось, и мы с Гаем решили устроить небольшой праздник ребенку, тем более для взрослых, там было предусмотрено все удобства.
Я не сомневалось, что кафе будет пользоваться популярностью – посетителей было полно, но несмотря на это, для нас нашелся столик. Заказав себе по мороженому и кофе, наблюдали за Эдурдом, который резвился с другими детишками.
- У тебя хорошо получается ладить с детьми, - я перевела взгляд на друга, - Гай, пора женится.
Смягчаю свои слова улыбкой, чтобы он не подумал, что я снова занимаюсь сватовством.
Мне просто хотелось видеть рядом с ним не очередную подружку, а близкого человека.
- Керр, мы об этом много раз говорили, не вижу смысла начинать, - он улыбнулся, - если только ты не выйдешь замуж за меня.
- Хорошо, - возвращаю ему улыбку, - после развода поживу свободной от замужества женщиной, скажем лет эдак до пятидесяти, дождешься?
Склонила голову набок, наблюдая, как Гай расхохотался.

»» 12.12.17 01:21 Шаг в будущее
_________________

Решение переехать в Лондон вместе с Сильви, принятое после фортеля, что выкинула моя сестричка, было хоть и внезапным, но верным. И когда я перестал постоянно думать о том, что она останется в Стокгольме одна, без присмотра, мне стало значительно спокойнее. И даже проблемы с переездом стали решаться гораздо проще, а их оказалось намного больше, чем ожидалось сначала. Самые крупные сложности неожиданно возникли с перевозкой картин. Причём бюрократии тут было едва ли не больше, чем технических проблем. Заартачилась страховая компания. Понадобилось заказывать специальную упаковку и грузовики с климат-контролем, поддерживающим оптимальную температуру и влажность, иначе они отказывались брать на себя ответственность. Но это всё взял на себя Фальк. Я же, отбросив прочь треволнения, целыми днями бился над сакурами Кунгсана, стараясь воплотить то, что стояло перед мысленным взором. Я понял, наконец, чего не хватало в моей работе и увлечённо переделывал, забыв даже о подготовке к отъезду. Контраст! Мне был нужен контраст, для создания того настроения, что я так хотел увидеть на полотне. Затемнив фон и небо, придав ему практически грозовой оттенок, мне удалось добиться эффекта сияющих, словно драгоценные камни на чёрном бархате, цветов. Довольный результатом, я оставил картину сохнуть. В Лондон уже придётся везти её самому, на руках.

Окончательно я утвердился в мысли, что всё делаю верно, это увидев явное разочарование Улафа, при известии, что Сильви едет со мной. Он даже попытался отговорить меня брать её с собой в Лондон, обещая следить за ней днём и ночью. Но тут уже я упёрся намертво. Даже если бы моя сестра была самой благоразумной девушкой в мире — я бы не оставил её под присмотром Фалька. Он прекрасный агент и мы давно и успешно работаем вместе, но Фальк слишком любит деньги, и порой не стесняется в средствах их заработка. Это конечно и делает его таким хорошим агентом, но он не тот человек, которого я бы хотел видеть рядом со своей сестрой. И дело даже не в возрасте. Хотя он в самом деле староват уже для молоденькой девчонки. Похоже, я всё-таки не ошибся, он на самом деле положил на неё глаз. Или же на её траст? А зная легкомыслие Сильви и то что она совершенно не умеет разбираться в людях и легко подвержена чужому влиянию, нет, я не оставлю её наедине с таким манипулятором.

***
- Сильви, такси ждёт! И я кажется сказал три чемодана, а это уже пятый. У нас рук не хватит. Надо было отправлять твой багаж вместе с остальными вещами.
- Ну не подумала я, Петер, прости-прости-прости. И я же беру исключительно самое необходимое, ведь ничего же лишнего.
Сестра водрузила на пирамиду из чемоданов ещё один, небольшой, скорее похожий на бочонок и чмокнула меня в щёку, поправляя на шее шарфик весьма легкомысленной расцветки. Я бы такой не выбрал, но ей он, как ни странно, шёл.
- Ну вот, я готова. Вроде бы ничего не забыла. Хотя проверю... сейчас я быстро...
- Всё! Хватит!
Я вытолкал её за порог и, поставив дом на сигнализацию, запер двери.
- Если что и забыла, купишь себе новое. Иначе мы в аэропорт опоздаем.
Таксист уже погрузил наши чемоданы и завёл двигатель. Наконец-то мы выехали. Наш дом уже скрылся за поворотом, когда Сильви постучала меня по плечу и наклонившись с заднего сиденья виновато прошептала.
- Петер, а я оставила на зеркале свой телефон.
Я только выдохнул сквозь зубы и сделал таксисту знак не поворачивать.
- Купим новый. Прямо в аэропорту и купим.
Путь до Лондона не близкий.

Квартира, арендованная для нас, оказалась в самом центре, не очень далеко от набережной Темзы, на верхнем этаже старинного дома, позднегеоргианской постройки. Затащив наверх вещи, я прошёлся по пустым комнатам, с минимумом меблировки. Похоже, хозяин выломал при ремонте какие-то из внутренних стен, так как помещение оказалось удивительно просторным, полным воздуха и света. Я сразу выделил одну из комнат с большими окнами под студию и перетащив в неё мольберт, почувствовал знакомый зуд в пальцах. Виднеющиеся вдалеке над крышами, словно плывущие в туманной дымке башни Вестминстера так и просились на холст. Я вытащил альбом для эскизов и коробку с мелками и уселся прямо на широкий подоконник. Серый и чуть зеленоватый — вот эти оттенки будут мне здесь нужны. И бледно-жёлтый, для размытого в тумане солнца. Лист за листом падали на пол, а я быстрыми штрихами набрасывал тающие башни, спеша поймать и запечатлеть это впечатление ускользающего дня.

- Петер, а тут ничего так, миленько. - Раздался голос сестры и Сильви заглянула в комнату, возвращая меня в реальность. - О господи, ты хоть бы пальто снял. Даже вещи ещё не разобрал, а уже рисуешь. Слушай, ты какую спальню себе выбираешь? Мне нравится вон та, дальняя. Можно, она будет моя?

В одном Сильви была права, надо было сначала устроиться и хоть каких-нибудь продуктов купить, а то последнее, что я сегодня ел, был тот сэндвич в самолёте. А пока, я посмотрел на предусмотрительно пришпиленные хозяином к пробковой доске рекламные листовки, пиццу что ли заказать?
- Сильви, ты есть хочешь? Нам нужно будет нанять домработницу. Завтра же.

***
Несколько дней незаметно пролетели в суете обустройства на новом месте, и в работе над растворяющимися в тумане золотыми башнями Вестминстера. Я никак не мог их отложить, это было сильнее меня. Звонок Фалька напомнил о том, что пока он не прилетит, заботы о выставке мне придётся взять на себя. Да и посмотреть на галерею мне было самому любопытно. Фальк так их расхваливал, надеюсь, что справедливо. К тому же я хотел ещё дополнительно передать на вернисаж «Сакуры». Позвонив, я договорился о встрече с владелицей. Мне ответил приятный женский голос, по крайней мере так он звучал по телефону. Она назначила местом встречи ресторанчик в Сохо, в нескольких минутах ходьбы от галереи. Ну, ресторан, так ресторан. Тщательно упаковав картину я озадачился собственным видом. За несколько лет я уже привык одеваться так, как требовал от меня Фальк. Иногда это было даже удобно. Я оценил свой вид и удовлетворённо кивнул. Узкие брюки, пуловер, короткое кожаное пальто, длинный шарф, на запястье браслет из грубо обработанных деревянных бусин на кожаном шнурке, уложенные назад волосы, безупречный маникюр. Вполне себе гламурно. Крикнув Сильви, что ухожу, я вызвал такси и осторожно поднял картину. Для того чтобы удобно переносить, она была слишком велика, но ничего, справлюсь.

Ресторанчик, выбранный мисс Темплтон и в самом деле оказался недалеко от галереи, но её самой ещё не было. Впрочем, это я пришёл слишком рано. А ожидать пунктуальности от женщины и не стоило. Заняв столик, я аккуратно прислонил рядом картину и посмотрел на часы, похоже, я ещё успею чего-нибудь выпить. Расторопный официант уже подал меню и карту вин.
- Мистер Линд-Уайатт?
Тот же голос, что и в телефонной трубке. Я поднялся, приветствуя подошедшую женщину. Брюнетка, довольно высокая, вполне привлекательная. Но не из тех, кого называют «породистыми». На вид, лет двадцати пяти, но глаза, точнее их выражение, выдают, что она старше. Насколько? Не возьмусь угадать. У женщин с этим всегда сложно.
- Да, это я. А вы мисс Шанталь Темплтон? Не буду спрашивать, как вы меня узнали. - С улыбкой киваю на картину, - Думаю, что даже табличка с именем на лбу не была бы более очевидна. Приятно познакомиться, мисс Темплтон.
Официант не дожидаясь заказа принёс Шанталь зелёный чай.
- Вы частый посетитель здесь, как я понимаю. - Я с интересом осмотрелся по сторонам. - Уютное место. Мне пока ещё не хватает как это, знакомства с лондонскими... эээ... заведениями.
Кажется, я сказал что-то не так. У этих англичан такие сложные правила ведения бесед. Во всяком случае, женщина тактично улыбнулась. Или же её развеселил мой акцент?
- Как вам Лондон, мистер Линд-Уайатт? Будоражит ли он вас на создание чего-то нового? Вы давно приехали?
- Лондон не может не волновать. И да, я уже под впечатлением начал работу над новой картиной. Сестра буквально силой загоняет меня обедать. А приехали мы всего неделю назад. Но я бывал здесь раньше, правда давно.
Пока были живы родители мы с Сильви часто гостили у родственников Саймона, но с тех пор, как их не стало, мы редко покидали Швецию. Я сейчас подумал, может зря? Надо будет созвониться и встретиться. Сообразив, что я ушёл в себя на неприлично долгое время, я извиняюще улыбнулся.
- Простите, я задумался. Я бы хотел дополнить вернисаж ещё одним полотном. Закончил работу как раз перед выездом из Стокгольма, поэтому пришлось так с опозданием привезти. Надеюсь, у вас найдётся место для него.
- Конечно, мы уже почти всё развесили, но место непременно найдётся.
Шанталь подвинула картину к себе.
- А что здесь, если не секрет?
- Ну какой же это может быть секрет, - я невольно улыбнулся, - Это сакуры в Кунгстрэдгорден, в Королевском Саду в Стокгольме. Мне кажется, получилось... неплохо.
Н-да, зато кокетство у меня получается ужасно, просто из рук вон. Моё «неплохо» прозвучало как самоуверенное «превосходно», и собеседница наверняка это заметила. При том что уверенности я как раз и не чувствовал.
- Вы предпочитаете рисовать пейзажи? Я заметила, что у вас очень мало картин, на которых изображены люди. Вы не рисуете портретов?
- Ну почему же, рисую. Иногда встречается такое лицо, что просто само просится на холст. И тогда... Но в целом вы правы, я не очень люблю рисовать людей. Пейзажи привлекают больше. В частности городские пейзажи.
Я ещё немного помолчал.
- Мисс Темплтон, я бы хотел до открытия выставки посмотреть, как оно всё смотрится. Я всецело доверяю вашему профессионализму, и Улаф Фальк вами очень восхищался, и вашей деловой хваткой и художественным вкусом. Все ваши договорённости с ним меня вполне устраивают, но мне бы всё же хотелось увидеть лично, как вы расположили картины. Особенно парные.
А ведь я, отправляя полотна в Лондон, не обозначил ни в перечне, нигде, что две картины являются парными. Забыл, совершенно. Увидела ли она это, когда определяли места? Если они окажутся развешенными в разных концах зала, то потеряется задуманный мною эффект. Идея нарисовать такую пару пришла мне ночью, во сне. И я несколько недель не мог успокоиться, пока не воплотил её. На первый взгляд совершенно разные, они были нарисованы по одному эскизу. Только вот морские волны на одном полотне превратились в цветущий луг на другом, и только изгибы волн и травы полностью повторяли друг друга. Силуэты далёких кораблей на горизонте стали отдалёнными группами деревьев, брызги пены — бабочками, утро — вечером, но композиция, линии, блики, тени, даже мазки, на обоих полотнах повторяли друг друга с почти зеркальной точностью. И цветовая гамма переходила из одного полотна в другое.
- О, разумеется. - Шанталь согласно кивнула. - Как только всё будет готово, я дам вам знать, конечно, мы заинтересованы, чтобы вам всё понравилось.
Вопрос о парности картин она тактично обошла, не уточняя, о каких картинах идёт речь, и я поразмыслив, не стал давить. Если всё хорошо, то всё прекрасно, а если она не увидела и хочет исправить раскладку, то с моей стороны не стоит указывать на возможную ошибку. В любом случае я всё равно всё увижу до открытия выставки. И если что не так, будет возможность поправить.
- Я тоже хотела узнать у вас, мистер Линд-Уайатт, в день открытия вы когда планируете прибыть на выставку? Вы желаете, чтобы это было сделано громко и с овациями или вы из тех кто затерявшись в толпе слушает неподдельные мнения о своих работах?
Мне стало смешно, я даже поставил бокал на стол, чтобы не расплескать. Видимо она всё же в самом деле решила, что я тщеславный тип.
- А совместить это никак нельзя? Ну, например сначала неподдельные мнения в толпе, а потом уже громко и с овациями.
Шаталь улыбнулась в ответ.
- Думаю, что это мы можем устроить.
Она допила свой чай и поставила чашку.
- Скажите, а кто из великих импрессионистов вдохновил вас на ваше творчество?
- Не буду оригинальным, в первую очередь это конечно же Моне, Сислей.
Быстрый взгляд на лицо женщины подтвердил, что профессионал Моне и Мане не спутает.
- Но позднее, когда я уже искал свой стиль, то понял, что из всех классиков мне ближе Писсарро. То как он владел мазками, как прорисовывал свет и воздух, хотелось бы мне когда-нибудь достигнуть подобных вершин.
Я откашлялся, понимая, что увлёкся.
- Я помогу вам донести картину до галереи?

»» 06.12.17 10:57 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Тупость конечно, но: Все что ни делается
– к лучшему… но не всегда к нашему…
 
Шотландия. Сатерленд Хауз
 
Вид Эда, клюющего за завтраком носом наводил на мысли, что братец, мягко говоря, не выспался, но Элен бодро и весело наливала всем кофе, и даже слегка подшучивала над ним. Так, может, он вчера не соврал, и они просто друзья?
– Привет, крошка, ты с нами в Лондон? – я поймал девушку за руку и усадил рядом.
– Ага, у меня занятия, которые не стоит пропускать, – она улыбнулась и, усевшись поудобнее на стуле, занялась своим кофе.
– Есть дело поинтереснее, чем занятия, – интригующе смотрю на Элен.
– И? – похоже, мы ее заразили.
– И это – практика в Голливуде. Я через неделю, плюс-минус возвращаюсь на съемки Поехали? Устрою тебе практику на самой интересной студии мира. – я допил кофе и отставил чашку. – Эд, Эш, пора собираться, братцы-кролики, Лондон ждет нас.
– Прям так сразу и поехали? – видно было, что девушку заинтересовало мое предложение, но сорваться с места вот так она не готова. Впрочем, это закономерно. Да и я уезжаю не завтра, есть время подумать, что я и озвучил.
– Не сразу. У тебя есть неделя принять решение, – кивнул я, выходя из комнаты, где мы завтракали. – Пойду нанесу визит бабушке.
– Я отвечу через неделю, – сообщила Элен мне вдогонку, но я был процентов на 80 уверен, что она согласится.
Леди Кларисса напутствовала нас на прощание пожеланием увидеть внуков, на что я ей честно сказал, что с этим вопросом ей следует обратиться к Алекс, но бабушка строго погрозила мне пальцем:
– Знаю, милый, знаю лучше тебя, к кому обращаться, и что-то подсказывает мне, что теперь – твоя очередь, и стоит подумать об этом хорошенько.
Я пообещал подумать, скрестив пальцы за спиной – не то что жениться, но даже мысль об этому допустит в ближайшие лет пять я точно не собирался. Эд уже пробовал – вперед, пусть повторит, или младший, но только не я.
 
 
В самолете мы с Эшем и Элен почему-то ударились в детские воспоминания, причем, воспоминания о каких-то смешных проделках или мелких конфузах, типа того, как на одном их обедов, когда у нас были гости, я вдруг ужасно захотел спать, сполз под стол и уснул, а наш кот решил, что это такая игра, и улегся рядом, распустив свой пушистый хвост. На него, естественно, кто-то наступил. Что за всем этим последовало, я рассказывал в лицах, давясь от смеха, как и мои собеседники, а Эд при этом продолжал мирно спать. Периодически, разбуженный взрывами хохота, он открывал глаза, и мы дружно подтрунивали над ним, задавая вопросы, что это он такой невыспатый, но брат лишь отмахивался от нас, не желая вступать в дискуссии. Ладно, выясню это позже, врешь, не уйдешь, – подумал я и на время отстал от среднего.
 
 
Лондон
 
Приземлились вовремя, машина ждала нас прямо у выхода. Рассевшись, немного поспорили, куда ехать, и в итоге завезли младшего в Уэйкфилд-Парк, доставили домой Элен, а потом мы с братцем оказались в Атертон-Хаусе. Оказалось, я невероятно соскучился по родному дому. Не так долго, вроде, и отсутствовал, но почему-то, когда оказался в своей комнате, обуяла жуткая ностальгия. Может, виной тому, воспоминания, над которыми мы так смеялись в самолете, или меня запоздало накрыло после свадьбы. Так часто бывает, когда кто-то свершает поступок, который и тебе предстоит в каком-то, пусть даже мало обозримом будущем, накрывает воспоминаниями. Предчувствиями и разным прочим, чему не можешь найти названия. Бывает, что это происходит непосредственно в тот самый момент, а бывает – намного позже, но накрывает непременно, и никуда от этого не деться. Да еще Эд какой-то был смурной и неразговорчивый. В общем, съездили, называется, нашли на свои задницы кучу приключений, которые теперь придется расхлебывать. И что они все пристали ко мне с этой женитьбой, ну не лежит у меня душа к свадебным колоколам, не гожусь я на долгие отношения, последнее время у меня вообще никого не было. Последние полгода. А до этого я предпочитал снять на вечеринке смазливую девчонку, около актерской братии их много крутится – фанатки, журналистки, ассистентки разных мастей. Пообщаться с ней, и если мы друг другу подходили – ну, в плане того, что с ней можно было, к примеру, поговорить, а не только переспать, тогда завязывался легкий флирт, который частенько переходил в нечто большее – на месяц-другой, а потом мы расставались друзьями. Я помогал им – чем мог, они – мне. Таким образом, у меня было много подружек (с интимом или без него), но я слишком любил свой дом, машину, свой распорядок дня и возможность делать то, что я хочу, то есть, иначе говоря, свою свободу, что не имел ни малейшего желания с ней расставаться.
Надо ли говорить, что по возвращении из Шотландии я хорошенько напился, иначе бы просто не уснул.
 
 
Прошло пару дней, и неожиданно за ужином Эд сообщил мне, чтобы я собирался.
– Нас тут пригласили в одно местечко, и я согласился, – он преспокойно продолжал намазывать булочку маслом.
– То есть, ты согласился? – скептически покосился на брата, – а меня спросить?
– Тебе понравится, старший, я плохого не посоветую, – Эдвард подвинул к себе блюдо с бужениной, – точно говорю, понравится.
Мне не оставалось ничего другого, как согласиться, тем более что развеяться и в самом деле не мешало.
 – Встречаемся через полчаса, – кивнул он мне, – и не вздумай надевать смокинг, мы идем в клуб.

Я уже заканчивал есть, когда позвонила Элен, я обещал наведаться в киношколу, где она училась, надо было договориться провести мастер-класс, да и вообще я подумывал перебираться в Лондон, и это место вполне могло стать моей будущей работой – учить студентов в перерывах между съемками или работой в театре (там я уже успел показаться, и мы с режиссером остались друг другом довольны). Девушка, кстати, согласилась поехать в Голливуд, мало того, нам удалось оформить это как стажировку на полгода. Договорились встретиться утром.
В общем, завтрашний день обещал быть плодотворным, того же ожидал и от сегодняшнего вечера.
 
Название PartyZone было мне не знакомо, но я решил во всем положиться на брата. Едва мы вошли, кто-то окликнул его прямо от сцены, и мы стали пробираться туда. Играла музыка, вокруг царил приятный полумрак, выхватывая светом девиц, извивающихся у шестов. Официанты разносили заказы, кресла показались мне вполне мягкими и уютными, в общем, все располагало к хорошему отдыху.

»» 06.12.17 01:05 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Лена Жиро была очень красивой молодой женщиной, замечательно сыгравшей мою фиктивную невесту, когда Адель отказалась от моего предложения.
Я тогда в каком-то непонятном состоянии позвонил Грейс и она видимо по голосу поняла, что мне нужна помощь. Для меня оказалось удачным, что её подруга вернулась в Лондон раньше, чем планировала и согласилась мне помочь. Помимо красоты девушка была понятливой, умной и весёлой авантюристкой. От денег она отказалась сразу и довольно твёрдо, а вот слова что я окажу ей помощь в любой момент, когда ей потребуется явно запомнила.
Выйдя из самолёта, первым делом набрал её.
Всхлип, который я явно услышал, никак не вязался у меня с мнением о Лене и внутри как-то всё застыло. После событий случившихся на мосту через Темзу я знал на собственном опыте, что случится может всё что угодно. Чтобы приостановить истерику, если такая вдруг собирается начаться разговор повёл довольно твёрдо:
- Привет. Чем я могу помочь?
- Мне надо где-то переждать пару дней, - после минутной тишины ответила мне Лена. – Я подумала о твоём доме на острове…
Прикинув, как она туда собирается добираться, я спросил:
- А моя квартира в Лондоне тебе точно не подходит?
- Я не хочу тебя подставлять, Ким.
В голосе слышалось так много, что я сразу же решил и продиктовал адрес квартиры. Сказав, что пока живу у своих, добавил, что запасной ключ есть у консьержа и я предупрежу чтобы ей его дали.
- Я смогу прийти только завтра, - перебив благодарности девушки, - тогда и поговорим. - Только еды в доме нет, - перед тем как попрощаться и отключиться, сказал я.

Второй звонок был Люси – моему агенту. Новость, что я готов сдать книгу для её оценки так вдохновила женщину, что она предложила встретиться сразу. Решив не откладывать дела на потом, я завёз флешку в агентство сразу и, выпив там кофе под маленькую беседу, отправился к своим.

Дома меня встретили почти празднично.
Лорейн устроила шикарный семейный ужин, на котором я вручил всем подарки.
Правда один подарок для всей семьи приберёг к Рождеству, как и несколько бутылок различного алкоголя и баночек с деликатесами и джемами, которые решил забрать к себе.
Кора в футболке АВВА и в модных клогах отплясала какой-то танец дикарок. Папа разлил подаренный мною глёг на пробу, Лорейн долго определялась, что же открыть первым: баночку с лосятиной, икрой или селёдкой. Кстати деликатесы тоже имели марку АВВА. Бен спокойно сказал спасибо за футболку и, периодически поглаживал обложку книги о Швеции.
В этом мы с ним были похожи, не смотря на то, что были сводными – запах дорогой полиграфии всегда вызывает желание ощутить гладкость под пальцами и попытаться уловить лёгкий запах присущий только хорошим книгам. Ужин прошёл в тёплой атмосфере и под мои рассказы, что и где я видел и в чём поучаствовал.

На следующий день я отправился к себе, заранее купив кое-что из продуктов и вещей. Звонить в собственную квартиру было странно, но приличия этого требовали. Лена открыла быстро. Она явно проснулась уже давно и выглядела восхитительно. Поприветствовав, заметил, что страх мне не показался. Но разговор решил начать позже.
Разбирая продукты, смотрел, как девушка готовит для меня кофе на моей кухне и понимал, что мне нравиться такой расклад. Не с этой девушкой, а вообще.
- Ты как-то дико выглядишь, - начала первой Лена, - не думала, что ты отрастишь практически бороду.
- О, нет, это просто вопрос удобства и моей лени, - улыбнувшись, ответил я, - на днях уберу. – Внимательно посмотрев на Лену, просто спросил:
- Рассказать сможешь или как?
Когда женщина мечется между желаемым и нужным это заметно. Я надеялся, что Лена мне доверяет, но её ответ давал понять, что это вопрос намного серьёзнее:
- Я бы хотела. Но если ты ничего не будешь знать, думаю, будет лучше.
- Ты совершила какое-то преступление? – не спросить я не мог.
- Нет, - сразу ответила Лена, - просто меньше знаешь…
- Крепче спишь, - улыбаясь, решил разрядить я обстановку.
- Дольше живёшь, - не улыбаясь, ответила мне девушка, заставив и меня перестать улыбаться.
Немного обдумав, я всё же спросил: - Если всё так серьёзно, может расскажешь? У меня есть знакомая девушка, она работает в полиции. Я уверен, что Кейт не откажет. - Начал объяснять, но меня прервали:
- Спасибо, Маркус, ты уже и так сделал достаточно, - и видя что я ещё не сдался, добавила, - я просто встретила человека, которому не говорят нет, а да сказать я не хочу. Через неделю я улечу, а когда вернусь через 7 месяцев, надеюсь, что у мистера уже будет другая "игрушка".

Ещё немного поговорив, я распрощался с Леной, заверив, что она меня никак не стеснит, я планировал жить у своих, пообещав отвезти её в аэропорт через неделю.

»» 03.12.17 20:58 PartyZone Club
_________________

Всегда был уверен, что в машинах и людях самое важное одно и то же качество - надёжность. Твоя тачка или женщина может быть насколько угодно хороша, горяча и сексуальна - это отличный бонус, но если ты не чувствуешь себя уверенно - всё это туфта. С "Ровером" в этом плане все просто - у нас обоюдное доверие: я не даю ему проср*ться без причины, он заводится с пол оборота.
Признаться, я иногда ещё скучаю по "Кобре" и вдавленной в пол педали газа. Ностальгия по жизни на грани, подпитываемая впрысками адреналина в кровь. Наверняка доктор Синклер нашла бы это занимательным и даже прояснила причину. Хорошо, что ей не придётся, я не планирую попадать на приём в ближайшее время. Слишком много врачей на одного меня.
Док проскальзывает мимо, слегка неуверенно смотрит на машину:
- После вашего обещания, детектив, мне стало гораздо легче. Никогда не жаловалась на свой рост, но ваша машина породила во мне комплекс гнома.
Усмехаюсь в ответ:
- Это не "Алтон". Привычка с патруля ещё осталась, в машину всегда должны поместиться пара человек, а заодно быть повыше окружающих, чтобы при столкновении лоб в лоб оставались варианты.
Не предлагаю помощи, но всё-таки жду, пока док заберется на сидение. Начнёт падать - подхвачу, а нет, так полюбуюсь на попытки - облегающие вещи для этого и существуют. А с такой фигурой, как у дока, полюбоваться и правда есть на что.
Уже выруливая со стоянки уточняю адрес, Брук-стрит звучит весьма ожидаемо. Есть в поведении любого мелкие привычки, которые выдают нас с головой. Дорогая обувь, явно салонный маникюр, общая ухоженность. Наверняка док - хорошая девочка, которая всю жизнь получала пятерки, её оберегали родные и не было вопросов о средствах. Странным был только выбор профессии, ожидаемо хирург или какой-нибудь крутой онколог, раз уж так хотелось в медицину. Ковыряться с трупами задание неблагодарное: ни признания, ни славы, ни благодарности, только слёзы родных и нетерпение полиции.
- Спасибо, что предложили подвезти меня, детектив.
Киваю в ответ, буркнув что-то типа не стоит. И правда не о чем говорить. Я прикидываю, где примерно должен быть номер дома, названный доком. Район знакомый, вроде бы пара кварталов и сворачивать. Два года вне Лондона всё ещё дают о себе знать, я не успел намотать круги по городу и вспомнить, хотя уже неплохо ориентируюсь. Главное - освоился с рулем и не выруливаю на встречку.
- Детектив, почему вы решили, что Изи мог быть «лошадкой»?
- Мулом, - всё же уточняю этот момент. Да, разговоры в машине, вечно я о них забываю, но женщинам почему-то неуютно в тишине. Иногда мне кажется, что они считают себя обязанными развлекать тех, кто их везет, разговором. Типа плата за проезд.
- Простите?
- В полиции мы называем перевозчиков «мулами», а не «лошадками».
- Почему? И те, и другие могут тянуть воз. Или в полиции с предубеждением относятся к лошадям?
- Наоборот. Вы же не раз вскрывали тех, кто перевозит. Сколько самый большой куш? На моей памяти 300, до сих пор не знаю, как... Когда человек решается на перевозку, он глотает всякое дерьмо, лакирует таблетками, чтобы не обгадиться до прилёта или пересечения границы. Иногда воск не достаточно хорошо застыл - перевозчик умирает от передоза, если паковала крыса, то капсула лопается внутри, - умирает от передоза, иногда во время "разгрузки" всё идёт не так - умирает от разрыва внутренних органов. - Тяжело вздыхаю, сколько этого дерьма я видел и не мог помочь конкретным людям. Хотя одному паковщику я и сломал обе руки, но это было уже после того, как капсула растворилась в теле молодой девчонки, мечтавшей о лучшей жизни в Штатах. - Лошади для этого сильно хороши и дороги, о них заботятся, их берегут. Мула не жалко, он для этого и создан. Главное, чтобы тащил побольше, а сдохнет - найдут другого.
Я замолкаю, да уж и подарки, и разговор поддержать. Не мужик - мечта. Усмехнувшись, качаю головой и уточняю:
- Тут направо? Не то чтобы я был уверен, что Изя курьер, просто странная смерть за баром - всегда вопрос для копа
Док кивает, щелкаю поворотник и сворачиваю в проулок, недалеко светится витринами какой-то киоск. Ассортимент вряд ли большой, но сигареты найдутся точно. Припарковываю "Ровер" возле него:
- Сигарет почти не осталось, - уточняю для дока, а то ещё решит, что в довершения своего джентльменства я высажу её прямо здесь. - Вы не против? И зовите меня уже Макс.
Да, ассортимент и правда не слишком впечатляет, но зато есть "Мальборо". Пара пачек сигарет, пара бутылок пива и темный шоколад, не люблю сладкое и не слишком разбираюсь, но продавщица сказала, что швейцарский, на слуху. Заодно прошу разменять пару сотен.
Бросаю сигареты на панель, а пиво на заднее сидение, протягиваю доку шоколад. Конечно, лучше было начинать с него, а не с пальца, но уж как умею. Буквально через пять минут мы останавливаемся уже у нужного дома. Престижно, чисто и безопасно - как и ожидалось. Наверняка стильная квартира с дизайнерским ремонтом и целым шкафом для обуви.
Обхожу машину и открываю дверцу для девушки. Она аккуратно соскальзывает с сидения, заставляя улыбнуться и пожалеть, что не успел предложить помощь.
- Спасибо за компанию, док.
Приглашение на кофе не предусмотрено сегодня, хотя я и не прочь. Люблю красивых женщин и не планирую меняться. Я облокачиваюсь на машину и киваю в сторону входа:
- Подожду, пока вы дойдете.

Продолжение в теме PartyZone Club

»» 04.12.17 03:23 PartyZone Club
_________________

Судьба нас сама друг к другу приводит.
Свою половинку сам Бог нам находит.
Ведь главное в жизни - всему свое время.
Быть в нужный момент и в нужное время!
(с) Неизвестный

Время летит незаметно. Один бокал за другим, и я даже не замечаю, что мы закончили есть. Вернее, ковыряться в мясе, с таким трудом добытом. На мои вопросы Адам улыбается, показывая ряд ровных белоснежных зубов, а я не могу не думать о его губах, так требовательно прижимающихся к моим. И о своей реакции на тот поцелуй.

“Вот тебе бабушка и Юрьев день!”
Вместо нормального ответа я слышу издевки и уже жалею о своей откровенности. Но остается маленькая надежда, что это не всё, и я продолжаю молча ждать ещё каких-то слов. А когда Адам продолжает рассказывать, незаметно выдыхаю.

“Ах вот о каком тепле шла речь! Я-то, дура, возомнила себе невесть что, а он всего лишь продает оборудование для отопления жилых домов.”
Я несмело улыбаюсь, чувствуя себя преглупо. Но теперь мне, действительно, интересно, чем занимается этот загадочный мужчина, так стремительно ворвавшийся в мою жизнь этим холодным декабрьским вечером.

“Я и так буду думать о тебе.”
Остается только надеяться, что мои мысли не написаны на лице, и мужчина, сидящий напротив, не заметит, как моё сердце словно выпрыгивает из груди. Пока этот мужчина не дотрагивается меня, я ещё могу контролировать свои мысли, но вот так... От касания его пальцев к моей ладони по телу словно пролетают маленькие молнии, дыхание учащается, а щеки начинают гореть. Никогда мужские прикосновения не вызывали у меня подобных чувств.

Я смотрю на мужчину, чуть наклонив голову в бок, и вижу, как мерцают его темные глаза, словно он знает что-то, чего не знаю я. Неизвестность нервирует. К тому же, пока он гладит руку, я не могу рационально мыслить. Но, высвободив ладонь, я всё же не откидываюсь на спинку кресла, а просто беру бокал и наблюдаю за тонкой дорожкой пузырьков, которая поднимается к поверхности.
Потом я перевожу взгляд на мужчину, прокручивая в голове всё, что он сказал. Насосы - Ohman. А Адам - Фостер. Но от того ещё интереснее узнать о его занятиях побольше, и я не сдерживаю любопытства.
- А какое к этому имеешь отношение ты?
Выражение его лица снова едва уловимо меняется, словно я его обижаю своим вопросом. Адам делает глоток вина, а затем откидывается на спинку кресла самостоятельно увеличивая между нами пространство.

Он словно сам говорит на китайском со мной. Конкуренты это знакомо, всё остальное - далеко от моего понимания. С другой стороны, он может многого не знать о моей профессии.
И тут Адам застает меня врасплох.

Он так забавно изображает продавца, что я не могу сдержать смех.
На какое-то время наступает тишина, но не гнетущая, а комфортная, как теплая ванна, наполненная с помощью насосов Адама водой. И мы вдвоем. От представшей перед внутренним взором картины становится жарко, и дыхание сбивается. Мной овладевает неуместное желание увидеть мужчину напротив в горячей воде. Обнаженного.
Прикрываю глаза на пару секунд, пытаясь избавиться от видения. Моника права, пора мне уже завести настоящего парня.

От его слов я открываю глаза и пытаюсь осознать, не прочитал ли он по лицу мои мысли. Не похоже. По крайней мере, Адам не выдает себя ни единым намеком на пошлость. Но для полной уверенности надо бы убедиться.
Я чуть наклоняюсь вперед, принимая его тост, хотя и не уверена, что мы говорим об одном и том же. Тихий звон хрусталя, и глоток игристого вина.
- Интересно, и что же у нас общего?

Эти слова словно выбивают почву у меня из-под ног. Скорость. Гонки. Рёв движка.
- Не поняла, ты участвуешь в уличных гонках?
У меня совершенно не вяжется его образ с фанатиками своих машин, такими, как Джим Биг.
Холеный. Руки не запачканы в мазуте. Пальцы, что сжимают ножку бокала, с идеальным маникюром. Увидев его в ресторане, ни за что не подумаешь, что такой мужчина может позволить себе гонять по улицам, наслаждаясь ощущением единства с автомобилем.

Немыслимо. Просто невероятно, что глава концерна может так запросто отпустить тормоза и унестись на бешенной скорости.

Но если это так, то очень странно, что я не встречалась с ним ни на одной. Почему, если он гоняется, я ни разу не слышала его имени. Надо будет позвонить Бигу. Этот гоночный маньяк должен знать всех.
И тут же я отдергиваю себя, понимая, что нет никакого смысла что-то узнавать о человеке, с которым через несколько часов мы расстаемся и разъезжаемся в разные концы Европы.
Мама. Опять она в одно мгновение портит настроение. Взгляд на огромные часы над выходом из ресторана. 2:30 АМ. Три часа до моего поезда. Время продолжает ускользать, как песок сквозь пальцы.
Адам берет меню, и мне уже любопытно, что он собирается там найти. Ещё не утро для завтраков, а то, что предлагает “Букинг офис” ночью, никому из нас не понравилось. Но и тут он удивляет меня.

Чувствую, что вина с меня хватит на сегодня, иначе все неуместные мысли высветятся у меня на лице. При слове десерт на ум приходят лишь опостылевшие взбитые сливки и клубника. Поэтому я просто пожимаю плечами, давая Адаму возможность позвать официанта.
Бедняга-гарсон пытается незаметно скрыть зевок, что вызывает легкую улыбку, а мой визави делает заказ:

Киваю на предложенное мороженое. По большому счету, выпитое вино притупило рецепторы, и никакой разницы уже нет, клубничное это мороженое или шоколадное, а, быть может, и шоколад с мятой.
Пока я размышляю, как немного снизить головокружение от “Фраголино”, возвращается официант. Перед нами вырастают две горки из мороженого: ярко-розового цвета - моя, и бело-желтая с мелкими семенами ванили, да ещё и посыпанная сверху кедровыми орешками - Адама. Он набирает ложку с мороженым и подносит ко рту. Мой взгляд следует тем же путем, в очередной раз останавливаясь на его губах. Воспоминания о поцелуе, как вихрь, рождаются в голове. Быстро вгоняю ложку в своё мороженое и скорее засовываю в рот, чтобы не ляпнуть что-то невпопад. Но, кажется, мужчине недостаточно просто есть своё мороженое.

Он снова набирает сладкую холодную массу в ложечку, только в этот раз тянет десерт через весь стол ко мне. И меня разрывает дилемма. Я не привыкла, чтобы меня кормили с рук, как и не привыкла, чтобы это делал мужчина. Почти незнакомый мужчина.
Я поднимаю руку, чтобы забрать у него ложку, но мужчина не дает, отодвигая свою ладонь.
- Не-а, - Адам качает головой.
Мороженое тает, оставляя капли на скатерти, а я, нахмурившись, смотрю на мужчину.
“Что за варварские замашки?”
Кап. Очередной след на скатерти, в этот раз с орешком. Но я отрицательно качаю головой, откинувшись на спинку кресла.
И пока всё мороженое окончательно не растаяло, Адам отправляет ложку себе в рот. Улыбаюсь, наблюдая недовольную гримасу.
- Приятного аппетита, - продолжаю улыбаться от того, что отстояла свою позицию. Насупленностью и недовольством Адам поднимает мне настроение, и тут же хочется проверить мужчину и то, насколько сильно его задел мой отказ есть с рук и сколько у меня шансов всё исправить.
Набираю в ложку клубничное мороженое снова, в этот раз собираясь ощутить вкус всеми рецепторами. Подношу к губам, и мгновение спустя ягодная сладость покалывает мой язык.
- У меня вкуснее, поспорим? - внимательно слежу за настороженным выражением лица Адама. Если он сказал правду о гонках, то на спор должен клюнуть. Азарт в крови у всех стритрейсеров.
И он, хоть и с недоверием, но соглашается попробовать. Я проделываю все те же манипуляции с мороженым, и уже моя рука тянется над столом. Но мужчина не двигается со своего места. Он не сводит с меня глаз, так что озноб возбуждения пробегает по спине.
Я не успеваю уследить за его движениями. Вот только он, как заклинатель кобры, не двигает не единым мускулом, а в следующее мгновение уже нависает надо мной, зарывшись ладонью в волосы на затылке, так что пошевелить головой можно с большим трудом. Его губы, мягкие и нежные, с жадностью накрывают мои, а язык требовательно толкается меж них, без слов приказывая раскрыться. Я думала о его губах и желала этого, поэтому отвечаю в ту же секунду, размыкая губы и дерзко касаясь языком его языка. Глухой стон с его губ, и уже две мужские руки в моих волосах поглаживают, словно успокаивая.

Всё заканчивается так же резко, как и начиналось. Он возвращается в своё кресло, забрав из моих ослабевших пальцев ложку с чудом не уроненным мороженым, и кладет ее в рот, слегка прикрывая глаза.
- Твоё мороженое, действительно, вкуснее.
Мои губы покалывает от требовательного поцелуя, а живот словно сводит судорога, мешающая связно мыслить. И я даже не могу разозлиться за то, что он как раз и забрал ложку, а мне не позволил сделать то же с его мороженым.
Так просто не бывает. Не бывает, чтоб от одного поцелуя голова шла кругом. В моей жизни было их немало, но никогда со мной не происходило такого. От первого же касания меня неотрывно держит желание вжать себя в него ещё теснее. Раздавить свои губы под его губами.
“Может быть виновато вино?”
Но от этой неудачной мысли я отмахиваюсь сразу. Не настолько я пьяна, чтобы терять контроль над собой. Бывала и посильнее. И даже не только от вина. И разница в ощущениях просто огромная.
Я слежу, не отводя взгляда от его губ, а Адам продолжает есть уже своё мороженое, словно ничего и не было. Сжимаю кулаки на коленях, пытаясь преодолеть легкий тремор. И получается. Пара минут, и я вновь становлюсь сама собой.
- А чем ещё, помимо гонок и насосов, ты занимаешься? - и, чтобы не ляпнуть ещё что-нибудь неуместное, быстро закрываю себе рот мороженым.
- Я люблю горы, - выдает мужчина, и мой рот непроизвольно открывается.
- А я никогда не каталась на лыжах, - в ответ откровенничаю я, немного справившись с очередным шоком. - И даже не уверена, получится ли у меня удержать равновесие.
- Уверен, что получится, - отзывается Адам, и его взгляд словно обследует моё тело. - Мы обязательно съездим в Альпы, и я научу тебя.
Моя улыбка застывает, но мужчина напротив не замечает этого. Он полон энергии, словно мы уже едем в горы.
“Ты ведь забудешь обо мне, как только я сяду в поезд. Какие Альпы? Какие лыжи?”
Но вслух не произношу ни слова.

Так в полунамеках и недосказанностях пролетает ещё час, пока несчастный гарсон не приносит счет со словами:
- Извините, не могли бы вы рассчитаться по счету? Я просто передаю смену. Но если вы захотите ещё вина или мороженое, то вам с радостью откроют новый счет.
Я смотрю на часы и понимаю, что мы, в любом случае, не успеем ничего выпить, как и съесть мороженое.
Адам забирает папочку со счетом, пряча от меня.
- Эй! Я тоже пила и ела, дай посмотреть, сколько должна.
- И не мечтай, - он ещё дальше отодвигается, так что мне приходится нависать над столом с протянутой рукой. - Плачу я. В конце концов, ты добыла нам стейки, которые не включили в счет, остальное - за мной.
Откидываюсь на спинку кресла, скрестив руки на груди и притворно надуваю губы, бурча себе под нос “мужлан”. Потом снова взгляд на часы, и понимаю, что разлука неумолимо приближается.
- Нам пора на вокзал. Ещё надо билеты купить прежде, чем в поезд садиться.
Вижу, что он напрягается от моих слов, и это почему-то приносит облегчение. Значит, не одна я буду скучать по нашему странному вечеру. Поднимаюсь из-за стола, позволяя мужчине одеть на мои плечи пальто, и чувствую его руки. Лишь мгновение, но, кажется, что он с большим трудом убирает их. Закусив губу, поправляю волосы и застегиваю пуговицы, кутаясь в тепло одежды. Внезапно возвращаются все мысли и переживания, что владели мной до встречи с Адамом.
- Скоро, мама, я увижу тебя, - обещаю я, едва шевеля губами.
- Что? - переспрашивает мужчина.
- Ничего. Просто мысли вслух, - я отвожу взгляд, стараясь избежать ненужных расспросов. И, на моё счастье, он не пристает с ними.
Дождь, наконец, кончился, но теперь это не так важно. Через каких-то полтора часа поезд унесет меня из Лондона в Париж. Ещё одна пересадка, или, может быть, перелет из Парижа в Ниццу, но к концу сегодняшнего дня я увижу маму.
Вокзал всё ещё пустой. Ни метро, ни наземный транспорт ещё не ездят. Лишь маленькая стайка студентов, так же ожидающих Евростар, тихо дремлют в зале ожидания. В кассе технический перерыв, и все окошки потушены. Словно и нет никого на работе.
- Придется ещё подождать. Как же это всё раздражает, - ворчу, смотря на часы над главным входом.
- Зато мы вместе ждем.
Спиной чувствую тепло. Его тепло. Почти незаметно делаю шаг назад, прислоняюсь спиной к его груди и ощущаю, как сильные руки обхватывают талию. Его дыхание шевелит пряди волос возле лица, и я прикрываю глаза.
- Я так устала, Адам, - непроизвольно, именно в этот момент, независимо от мозга и принятых решений, мой рот выдает всю информацию. - Она не могла бы ещё потерпеть, с годик где-то, чтобы я разобралась со своими делами. Нет же! Ей необходимо было слечь окончательно сейчас, чтобы у меня не осталось времени ни на что.
- Она это кто, Арли?
- Моя мать. Я направляюсь в частную клинику в Ницце. Отчим отправил её туда после очередного приступа. Знаешь, так тяжело с тринадцати лет не воспринимать её матерью. Но вот теперь мне остался всего месяц, чтобы наверстать всё то время, что мы упустили.
Мужчина молчит, не перебивая, и слова, словно потоком, льются из меня.
- Я ведь должна сейчас быть на Барбадосе, снимать новый ролик, а вместо этого застряла в Лондоне, захваченная нелетной погодой, и после во Франции на целые тридцать дней выпаду из жизни. Моя карьера летит псу под хвост. - Спохватываюсь, что слишком разоткровенничалась. - Прости, я не должна грузить тебя своими проблемами, просто мои силы на исходе. Или это всё те три бутылки “Фраголино”?
Последней фразой пытаюсь перевести всё в шутку, но мужчина продолжает молчать, однако рук так и не разжимает, наоборот ещё крепче обхватывает и притягивает меня к себе. Стоим, прислушиваясь к тишине. И, если забыть про студентов, то, можно сказать, мы одни. И наш вокзал только для двоих.
Но внезапно волшебство рассеивается, словно кто-то пришел и включил “PLAY” на проигрывателе. Народ появляется всё больше и больше, загораются сразу три окошка касс. А меня охватывает паника, что я больше никогда не увижу этого мужчину, никогда не услышу его смех и не почувствую на своих губах его губы.
Хватаю брошюру о каких-то маршрутах поездов и достаю из сумочки ручку. Пока Адам покупает свой билет, я быстро царапаю номер телефона и подписываю: “Арлин Меррик. Вокзал Сент-Панкрас. Нелетная погода”.
Забавно, что теперь я сама написала свою фамилию, хотя в начале нашего знакомства не хотела называть даже имя. Но Арлин в Хилтоне и Арлин ранним утром на Кингсс Кросс это оказываются две разные девушки.
Сворачиваю бумагу вдвое и протягиваю ему брошюру.
- Ознакомьтесь с другими маршрутами, мистер Фостер, - на губах лукавая улыбка, но уже подходит моя очередь к кассе.
Получив на руки билеты, мы с Адамом направляемся в сторону платформ с поездами, следующими в Европу. Но только войдя, я резко останавливаюсь, увидев бронзовую статую целующейся парочки.
“Почему? Ну почему судьба именно сегодня свела меня, и именно с ним? Почему мы не поехали ни на какой другой вокзал, лишь только на этот. Почему он так страстно целовал меня в ресторане, что мои колени до сих пор ватные?”
Мой поезд уходит с третьего пути, а Адама - с седьмого. У нас даже не общая платформа, но прежде, чем разойтись, я заглядываю в глаза мужчине. Он мгновение смотрит на бронзовый постамент, и в следующее я уже в его объятиях. Вряд ли в пять утра на вокзале Сент-Панкрас появится назойливый фотограф и начнет щелкать меня с Адамом. Поэтому, отбросив все предрассудки, я отвечаю на поцелуй. Так, словно мы эти самые влюбленные, с той лишь разницей, что расстаемся, а не встречаемся.
- Обещай звонить мне, - шепчет он в губы.
- Обещаю, - вторю я ему, хотя прекрасно осознаю, что по проводам не позвонить на деревню Санте. Но сейчас это не имеет никакого значения. Его поцелуй горит на губах, и я сохраняю в памяти последние мгновения. С одной лишь надеждой, что мужчина не выкинет в мусорное ведро на платформе брошюрку о маршрутах английских поездов.
Я первая разрываю объятия, не в силах вытерпеть прощания, и, крепко зажмурившись, пытаюсь удержать навернувшиеся на глаза слезы.
- Прощайте, Адам Фостер, - раскрываю глаза и вижу его нахмуренное лицо. Силюсь улыбнуться, и многолетняя практика притворства помогает. Губы сами складываются в улыбку. - Этот вечер останется для меня незабываемым.
В последний раз прижимаюсь губами, но в этот раз к щеке, чтобы больше не искушать судьбу, затем разворачиваюсь и шагаю к своей платформе. Но прежде, чем повернуть и скрыться за поездом, я оборачиваюсь. Он стоит на месте, засунув руки в карманы пальто и смотрит мне вслед. Я поднимаю руку и улыбаюсь, помахав на прощание, а после скрываюсь за составом, уже не сдерживая слез, струящихся по щекам.

»» 11.12.17 03:59 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Отказываться от ужина было глупо, особенно в том случае, когда за весь день твое меню состояло из пары чашек кофе. Заказ, звучавший от Мэри Анн, напоминал заклинание, завораживающее и околдовывающее, но слишком короткое, она спрашивает о кофе. Наверное, единственный горячо любимый мной напиток, обычно в зависимости от настроений меняется и предпочтение к кофе, сегодня все складывалось даже слишком удачно, поэтому я не стал отказывать себе в маленькой радости.
- Кофе по- ? – вопросительный взгляд и улыбка на губах леди.
- По-восточному, - не могу не улыбнуться в ответ, про себя искренне рассчитывая, что тут его приготовят правильно.
- Вопросы, о нет – разворачивая салфетку, мну, льняное полотно между пальцами, думая с чего стоило начать, - скорее предложение, и несколько извинений.
- Даже так, - девушка любуется букетом. Приятно осознавать, что не зная человека толком у тебя таки получилось ему угодить.
- Именно так. Наверное, в первую очередь стоит извиниться за бабушку. Эмм, как правильнее сказать, такие люди привыкли властвовать в семьях, и чем старше становятся, тем чаще забывают о том, что остальные не считают должным им подчиняться.
- Не страшно, - на столе появляется стейк из свинины с картошкой и грибами, - этот отель видел много разных постояльцев и Хелен Ломбарди, не самое, ужасное.
- Да, бабуля теряет хватку, – развернув тарелку так чтобы грибы и картофель оказались ближе, и взявшись за столовые приборы, не спеша накалываю вилкой гарнир. – Когда мне было пятнадцать, у нее было четыре силихем-терьера: георг, вильгельм, виктория, эдуард. Мы поехали кататься на лыжах в Курмайор, так она заставляла персонал гулять с собаками по очереди, чтобы не создавать чувства толпы у животных. Хотя и чаевые оставляла щедрые.
- Подожди, - Мэри задумалась мило сдвинув брови. Загнула пальчик за пальчиком, - твоя бабушка назвала собак в честь правящей династии.
- Да, она так сказать сторонник антимонарших взглядов, и противник титулов, сейчас у нее живет сиамский кот граф Котоф.
Девушка засмеялась, это было приятно, слышать смех, видеть улыбку и осознавать, что за все время общения она все еще улыбается, а не обижается и злится на меня как бывало раньше, с другими. Хотя раньше их было много, слишком много чтобы даже запомнить лица, но все абсолютно все до единой пропали в один миг, в миг, когда у меня не осталось денег. Как и друзья, большая часть из которых оказались пиявками на кошельке, и имени семьи. Осталось только двое, тех, кому было плевать на статусы деньги, образования, тех, кто большинство картин не отличали друг от друга, тех, для которых игра на рояле, не более чем прикольная музыка или удивление из разряда «как ты так быстро перебираешь пальцами», но именно эти двое показали, что жизнь за пределами ровно выстриженной живой изгороди куда интереснее и натуральнее. Тарелки опустели, и на столе появился десерт, кофе распространял практический магический аромат корицы и бадьяна, глиняная чашка едва заметно парила, а светло коричневая пена напоминала снежную поляну с небольшим подтаявшим пятном в центре.
-Мэри, Вы согласитесь прогуляться со мной по парку, - неизвестно зачем перейдя на официоз я пристально смотрел в ее глаза – после ужина.
_________________

Извинения, которые Эдди принёс за бабушку, были словно дело чести для молодого человека, а для меня лишнее подтверждение его порядочности. Беседа вышла непросто приятной, а действительно позитивной. Рассказ о причудах Хелен Ломбарди, я могла бы продолжить историями о тётушке Софи, но не стала мешать ужину. Да и в душе порадовалась что у нас дама была без своих питомцев, но кое-что я не удержавшись спросила:
- Курмайор?! Ты так хорошо катаешься? – для меня трассы этого горнолыжного курорта даже для мысленных спусков были слишком экстремальны. Я хоть провела довольно длительное время в Швейцарии, но была из тех людей, которые хорошо стоят на лыжах, если те никуда не едут и для меня даже трассы для учеников сложны и практически недостижимы. Всё что я могу это просто ровно скатиться с невысокого возвышения и приземлиться максимально безопасно для меня и иногда для лыж и палок.
- Неплохо, - ответил Эдди, явно скромничая.
Мне было приятно, что мужчина кушал заказанное мною с хорошим аппетитом, но по большому счёту это была заслуга наших поваров, а не моя.
Когда принесли кофе, заметила, как затрепетали ноздри Эдди и с каким удовольствием он сделал первый глоток, видимо даже забыв на время о десерте. Сама я не могла сказать, что к какому-то из напитков отношусь так благоговейно: утром на завтрак я предпочитала чай, так же как и вечером, а вот с отцом или на деловых встречах днём пила кофе, скорее для бодрости и быстрого действия кофеина.

Посмотрев на молодого человека, взгляд которого был слишком пристальный для этого приглашения, пыталась понять, зачем ему это надо и не могла придумать ничего подходящего. Решив, что ничего криминального в прогулке по парку нет, ответила:
- Я согласна прогуляться, думаю сейчас там очень красиво, - вставая из-за стола, - но мне надо поставить букет и одеться. Ты подождёшь в холле?
- Подожду, - дал согласие Эдди, улыбнувшись так, что я поняла всю глупость своего вопроса.
Поставив букет в вазу на стол, я одела пальто и взяла сумку. Она оказалась тяжелее, чем обычно. Заглянув, увидела подарок для Харриса, который не смогла сегодня вручить. Решив оставить его в кабинете, уже было потянулась вынуть, но передумала и застегнув молнию, отправилась в холл.
До ближайшего парка Грин-парк было 15 минут ходьбы.
Дождя не было, но было довольно свежо. Как раз в самый раз для вечерней прогулки.
Идти молча было неприлично и скучно:
- Чем ты занимаешься, Эдди? – спросила, когда мы отошли от отеля.

»» 15.12.17 20:29 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

На языке медленно растекается молочная сладость со вкусом ванили. Мороженое настолько вкусное, что хочется поделиться этим ощущением. Потому, поднеся ложечку с охлажденным десертом к пухлым женским губам, улыбаюсь, предвкушая реакцию девушки. Быть может, она прикроет глаза от наслаждения, а, может, просто улыбнется в ответ. Но это оказывается лишь моей больной фантазией. Арли с некой заминкой отстраняется, а после поднимает руку, чтобы схватиться за ложку.
- Не-а, - качаю головой из стороны в сторону и снова подношу мороженое к ее губам. Я не теряю надежды увидеть, как ее губы обхватывают ложку, и выражение удовольствия появляется на ее лице.
Время отмеряет стук сердца, как и увеличивающиеся белые пятна на столе. С каждым мгновением ожидания моя улыбка меркнет, а в мысли закрадываются предположения.
“Ей не нравится ванильное мороженое? - хмурюсь. - Или же ей неприятно от того, что с этой ложки ел я?”
Мое настроение стремительно катится вниз. И, пока весь десерт не оказался на скатерти, засовываю злополучное мороженное себе в рот. Оно уже не приносит того удовольствия, но снова втыкаю ложку в вязкую массу и начинаю молча кушать, почти не ощущая вкуса.
- Приятного аппетита, - слышу ее пожелание и поднимаю взгляд от креманки с мороженым. На лице Арли лучится довольная улыбка, и некая игривость проглядывается в блеске небесно синих глаз.
Недоуменно хмурюсь. Я не понимаю перемены ее поведения. Но, словно завороженный, снова не могу отвести взгляд от ее губ. Полных, мягких и безумно сладких. Как же хочется снова ощутить их под своими губами...
Тем временем девушка неспешно набирает мороженое и пробует его. Улыбка не сходит с ее лица, и я неотрывно слежу за ее действиями, даже завидуя блестящему металлу, что мягко обхватывают ее губы.
- У меня вкуснее, поспорим?
Я не сразу понимаю, о чем идет речь, но киваю. На маленькую каплю, легкий след мороженого на ее нижней губе обращено все мое внимание, и мне большого труда стоит усидеть на месте. Но вот Арли протягивает ложку с десертом ко мне, и я медленно вдыхаю носом, контролируя каждый мускул тела. Кажется, что головокружительный запах малины постепенно заполняет мои легкие. Удар сердца. Один. Как выстрел перед стартом. И я сдвигаю назад мешающее кресло, а затем, нависнув над девушкой, пленяю ее губы своими.
Сладость. Смесь освежающего вкуса малины и сливок ударяют по моим вкусовым рецепторам, накладываясь на шелковистую мягкость ее губ. Но мне мало, мне жадно хочется вобрать ее в себя сильнее. Взять больше того, в чем отказала ранее.
Я скольжу языком глубже и чуть ли не рычу, когда Арли мгновенно отвечает на ласку не менее страстно. Хриплый стон вибрирует в горле, а пальцы сильнее путаются в гладком шелке ее волос. Помутнение рассудка, не иначе.
Даю себе еще секунду, а после, взяв себя в руки, отстраняюсь. Отмечая и ее сбившееся дыхание, и прикрытые от наслаждения глаза, и влажный блеск слегка припухших женских губ. Я с легкостью вытаскиваю ложку с мороженым из ее пальцев и засовываю в рот, улыбаясь. Но отнюдь не от вкуса десерта, а от ее чувственной реакции на мой поцелуй.
- Твоё мороженое, действительно, вкуснее, - киваю, слегка прикрыв глаза. На душе в этот момент так легко, что хочется постоянно улыбаться. И чтоб не выглядеть совсем по-идиотски и дать девушке хоть немного прийти в себя, с удовольствием ем мороженое.
Проходит некоторое время, и Арли задает вопрос:
- А чем ещё, помимо гонок и насосов, ты занимаешься?
На пару секунд я погружаюсь в раздумья. Насосы для меня это необходимость. Дед, наверное, и с того света будет напоминать о том, что “семейное дело превыше всего”. Гонки - лишь один из способов вырваться из трясины однообразных дней. Но есть нечто, что воодушевляет меня смотреть только вперед и двигаться к победе вопреки всему. Перед глазами тут же возникает картина заснеженного леса, виднеющегося сквозь легкую дымку облаков.
- Я люблю горы, - улыбка расплывается на моих губах. Так хочется снова вдохнуть на полные легкие свежий горный воздух, не изгаженный автомобильными выхлопами. - И зимой, когда со свистом в ушах слетаешь с горы на лыжах. И летом, когда, движимый целью увидеть окружающий мир с высоты, взбираешься по камням все выше и выше.
В моем голосе все же прорезается легкая грусть. Неотложные дела, требующие личного присутствия, свалились на меня в последние годы, и теперь все реже удается выкроить время для себя.
- А я никогда не каталась на лыжах. И даже не уверена, получится ли у меня удержать равновесие.
- Уверен, что получится. - Я мысленно примеряю на Арли горнолыжный костюм и понимаю, что хочу увидеть ее возле себя на склоне. - Мы обязательно съездим в Альпы, и я научу тебя.
Совместные планы на будущее, ее улыбка и тихий смех согревают, но время не удержать, как и песок в ладонях. О том, что близится час расставания сначала напоминает официант, предлагая рассчитаться, а после и сама Арлин озвучивает приговор:
- Нам пора на вокзал. Ещё надо билеты купить прежде, чем в поезд садиться.
Вся расслабленность слетает с меня в тот же миг. Напряженно киваю в ответ, резко осознав, что хоть мне и известно ее имя, но ни номера телефона, ни адреса, где живет, я не знаю. И глухое чувство раздражения на быстротечность времени поднимается изнутри. Мало. Слишком мало времени мы провели вместе. Ничтожно.
Тем временем девушка отодвигает от себя пустую креманку и встает. Кровь ритмично пульсирует в моих висках в такт ударам обеспокоенного сердца. Но напряженные мышцы тела подчиняются велению мозга - я отодвигаю свое кресло и, взяв пальто девушки, накидываю его на ее хрупкие женские плечи. Приобнимая. Чтоб хоть еще одно мгновение ощущать близко и вдыхать цветочно-пряный запах ее кожи.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Медленно выдыхаю носом и заставляю себя отступить. Ладони словно покалывает от ощущения потери. Но едва различимый шепот вынуждает меня остановиться:
- Что? - переспрашиваю, хмуря брови, но в ответ слышу лишь отговорку про мысли вслух, что еще больше вводит меня в состояние глубокого минуса.
Я одеваю свое пальто и прячу руки в карманы. Просто, чтоб занять чем-то. И только лишь собираюсь стиснуть пальцы в кулаки, чтоб хоть немного прийти в себя, как несколько позабытых визиток в правом кармане не дают мне этого сделать.
“Ты всегда сможешь позвонить мне. Но захочешь ли?”
С трудом подавляю негативные мысли и, приобняв Арли за талию, чтоб пропустить первой к выходу, незаметно засовываю в карман ее пальто кусочек пластика 90×50 с моими данными.
Я не обращаю внимание на окружающую обстановку. Есть люди вокруг или нет их - мне все-равно. Но мой взгляд раз за разом натыкается на часы. Над выходом из ресторана, на информационном табло с расписанием поездов, над еще закрытыми кассами.
- Придется ещё подождать. Как же это всё раздражает.
Чувствую укол в сердце.
“Неужели Арли так рьяно желает побыстрее сесть на поезд и умчать от меня подальше?”
Заталкиваю неуместную обиду глубже, произнеся лишь:
- Зато мы вместе ждем. - “И для меня это имеет первостепенное значение,” - добавляю мысленно.
В этот момент девушка доверчиво прислоняется ко мне спиной, так, что мои руки мгновенно опускаются на ее талию, чтоб не дать упасть. “А, быть может, выскользнуть из рук?” - мелькает мысль, но это неважно для меня сейчас. Главное, то, что ее тело стремится ко мне и льнет, пусть девушка еще сама не осознала этого.
- Я так устала, Адам, - тяжелый вздох с женских губ, и Арли начинает рассказывать. О больной матери. О себе. О том, что занимает ее мысли и не дает спокойно дышать. Слушаю, не перебивая, почти не дыша, но прижимая к себе теснее. Не словами, а языком тела показывая: “Ты не одна. Я с тобой. Вместе мы справимся”.
- Я ведь должна сейчас быть на Барбадосе, снимать новый ролик, - Арли раскрывает душу, и мне так хочется ее спрятать и защитить ото всех бед, - а вместо этого застряла в Лондоне, захваченная нелетной погодой, и после во Франции на целые тридцать дней выпаду из жизни. Моя карьера летит псу под хвост.
Словно сбросив все напряжение, что копилось внутри, девушка прикрывает глаза. Расслабленная. Податливая. Открытая. Нежный шелк в моих руках. Но секунду спустя Арли спохватывается, снова беря себя в руки и замыкаясь:
- Прости, я не должна грузить тебя своими проблемами, просто мои силы на исходе. Или это всё те три бутылки “Фраголино”? - нервный смешок с ее губ и попытка перевести разговор на другую тему. Но я лишь крепче обнимаю девушку, защищая и укрывая отовсюду собой.
Я не хочу, чтоб она храбрилась передо мной и тратила моральные силы на то, чтоб поддерживать разговор, когда на душе скребут кошки. Мне не нужно врать. Со мной не нужно притворяться. Хочется кричать от боли? Кричи. Плакать? Плачь. Огрызаться от удушающей злости? Огрызайся. Но притворство ни к чему. Настоящую. Целиком и полностью. Хочу.
Секунды перерастают в минуты, а те - в их десятки, и вот купленный билет на Евростар уже в моих руках. Это явное доказательство неизбежности расставания жжет ладони, и я тут же прячу его с глаз долой во внутренний карман пальто, а после ищу взглядом девушку. Арли как раз то ли достает, то ли кладет что-то в сумку и поворачивается ко мне, согревая теплом улыбки и, тем самым, отодвигая мои мысли о расставании подальше.
- Ознакомьтесь с другими маршрутами, мистер Фостер, - пусть и официальное обращение слетает с ее губ, но некая игривость отражается в блеске голубых глаз.
Мои губы невольно складываются в ответную улыбку, но я не успеваю сказать и слова: Арли проходит к кассе за билетом, выкладывая на полку перед окошком паспорт и кредитную карту. Покрутив в руках брошюру, еще теплую от ее ладони, складываю листовку вчетверо и убираю в карман, поближе к сердцу. Пусть на первый взгляд кажется, что эта рекламка ничем не отличается от стопки на стенде под информационным табло. Но я смотрю глубже. Именно эту мне подарила она. На память.
Вокзал постепенно пробуждается, начиная жить своей обыденной жизнью. Под легкий звон дверных колокольчиков загораются вывески сувенирных магазинов. Пассажиры суетятся, спеша с чемоданами к билетным кассам, и мерный гул десятков голосов резонирует от сводов дебаркадера.
Мы неспешно направляемся в сторону платформ, а людской поток оминает нас с двух сторон, словно мы два листа, прибившихся к порогу на середине реки. Но не дает спокойно дышать мысль, что десяток минут спустя каждый из нас поплывет по своему рукаву реки жизни.
Мои шаги становятся все короче. Я умышленно растягиваю время перед неизбежным расставанием. Но и оно очень скоро подходит к концу. Арли резко останавливается перед поворотом на третью платформу. Я бегло осматриваю все вокруг, пытаясь понять, что случилось, и взгляд цепляется за целующуюся парочку, замершую на века в бронзе.
Множество раз я видел эту статую, но никогда она не вызывала у меня каких-либо эмоций или мыслей. Элемент декора, не более того. Но смотря на постамент сейчас, я четко осознаю, что хочу. Ощутить ее губы под своими. Отпечатать себя на ее губах. Отметить собой так, чтоб даже на расстоянии помнила.
Вдох носом, и мой взгляд замирает на ее голубых глазах, обращенных на меня. Жизнь так быстротечна, чтобы тратить ее на ожидание, а потому я тут же обхватываю ее губы своими и скольжу языком глубже. Категорично. Жадно. Требовательно. Лишая дыхания, но заменяя своим.
- Обещай звонить мне, - мой хриплый голос у ее губ. - Слышишь? Обещай!
- Обещаю, - тихий выдох девушки в ответ и снова крепкий поцелуй, сплетаясь языками. Позволяя себе безумствовать, несмотря ни на что. Проходящие мимо люди, свист машиниста, стук колес о железное полотно не важны.
Но мгновение спустя Арли начинает давить ладонями в мою грудь, отталкивая и отстраняясь, следующими словами проведя между нами черту:
- Прощайте, Адам Фостер.
Недоуменно хмурю брови, заглядывая в ее лицо. Глаза зажмурены, а припухшие губы слегка подрагивают.
“Прощайте? Что за черт?”
Даже намек на то, что мы можем больше не увидеться, рождает тревогу в груди.
“Посмотри на меня. Ну же!”
Я не верю словам. Не хочу даже мысли допускать, что она с легкостью продолжит жить своей жизнью, забыв о ночи на вокзале с незнакомцем. И потому мне важно увидеть, убедиться, что возникшее взаимное притяжение мне не привиделось.
Набрав побольше воздуха в легкие, девушка все же поднимает веки, позволяя мне увидеть блеск слез в уголках своих глаз. И я выдыхаю, даже не заметив, как напрягся. Расставание мучительно и причиняет боль, но увидеть ее такой, беззащитной, чувственной и нежной, стоит многого. Смотрю в ее бездонные глаза и каждую черточку ее лица стараюсь запомнить.
“Нет, сладкая, нет, до встречи. До скорой встречи. Я не отпущу тебя. Даже не надейся.”
Но вместе с улыбкой, растягивающей ее губы, на лице девушки снова проявляется маска.
- Этот вечер останется для меня незабываемым, - голос Арли едва заметно подрагивает, но если бы я не видел глубокую печаль в голубых глазах минутой ранее, то разглядеть ее в этой отстраненной девушке уже не смог бы.
Ощущаю тепло ее губ на щеке и еще сильнее сжимаю в кулаки руки, спрятанные в карманах. Хочется сжать ее в кольце объятий и даже на метр от себя не отпускать, но приходится смотреть, как она разворачивается, берет за ручку свой чемодан и уходит, с каждым шагом отдаляясь все дальше.
“Я найду тебя. Даже, если ты не решишься позвонить мне сама, я тебя найду,” - неотрывно смотрю Арли вслед, думая о том, что пора восполнить пробелы в знаниях о популярных музыкальных исполнителях. Особенно об одной.
Еще один взгляд с улыбкой на губах девушка дарит мне оглянувшись и скрывается за поворотом. Но я так же недвижимо стою на месте, смотря на то место, где видел ее в последний раз. Мысль о том, что Арли может вернуться, не дает мне сделать и шага прочь. Достаю из внутреннего кармана рекламную листовку и кручу в руках, то сворачивая ее в трубочку, то снова распрямляя.
Проходят секунды, минуты и их десяток. Но только я делаю шаг в сторону своей платформы, как на меня налетает спешащий подросток с кипой бумаг в руках. Я успеваю ухватить его за локоть, не дав упасть, но белые листы, исписанные синими чернилами с двух сторон, разлетаются на два метра вокруг нас.
- Смотри под ноги, парень, - настроение мое совершенно ни к черту, чтобы сейчас быть нянькой сопливому юнцу.
- Простите, мистер, я…
- Мне не интересно слушать твои оправдания, - я даже не смотрю на него, мой взгляд шарит по полу в поисках брошюры, что этот недотепа выбил из рук. Но вокруг лишь писанина этого почти еще ребенка. - Давай помогу. Вечность будешь тут возиться.
Желания помочь не ощущаю ни на грамм, но наклоняюсь и складываю его листы в стопку, продолжая искать то единственное, что Арли оставила на память. Но еще больше хмурюсь, когда последний лист оказывается у меня в руках.
- Твою… - ругаюсь, поднимаясь на ноги. Меня душит ярое желание сомкнуть руки на тонкой шее паренька и сжать посильнее. И только чудом сдерживаю себя. - Ты не видел брошюру с расписанием поездов? Я держал ее в руках, пока ты… - проглатываю ругательства, - пока ты не налетел на меня.
Этот белобрысый смотрит на меня с недоумением и некой обидой в глазах, а потом ищет что-то в стопке своих бумаг и достает мою рекламку - эти загибы от сворачивания я не спутаю ни с чем, - со словами:
- У меня только эта, - показывает, - но она моя.
Чуть ли не рычу от такой наглости и вырываю брошюру из его рук.
- Ты ошибаешься, - разворачиваюсь и иду в сторону седьмой платформы, рассматривая в своих руках чуть не утерянное напоминание о прошлой ночи. - Совсем охренел этот…
Слова застревают где-то в горле, когда перед глазами появляются изящные буквы короткой записки с номером телефона: “Арлин Меррик. Вокзал Сент-Панкрас. Нелетная погода.” Улыбка расплывается на моих губах, и я ощущаю, как настроение рывком скачет вверх.
- Вот ты и попалась, сладкая, - шепчу я, припрятав записку в карман. - А день начинается не так плохо, как мне казалось вначале.

»» 30.12.17 11:26 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Суббота.
Кардифф, Уэльс.

Наличие убедительных аргументов и отсутствие у меня желания подбирать слова, делает нашу встречу с Саймоном Бриком, скажем, суховатой. Он считает предложенную цену неразумной, хотя она до цента соответствует более высокой из оценок двух экспертов. На предложение накинуть, он предлагает выпить и расслабиться, говорит о невозможности съёма помещения немедленно. Он, в общем-то, заинтересован – салон электромобилей жутко респектабельно и чисто, во всех смыслах слова, и он, хозяин помещения, хотел бы в этом долю. Улыбка, знающего как вести дела, прокурора меркнет, когда я, улыбаясь, провожу параллель с китайскими партнёрами. Он ещё держится, пока жива надежда, что информация у меня не полная, но последовавшие рассуждения на тему специфических игрушек, вроде кукол мальчиков, для взрослых, сбивает с него последний налёт радушия хозяина положения. Переняв мой лишённый ухищрений тон, Брик забывает сделать вид, что не знает о чём речь, практически признавая, что спонсирует производство запрещённых секс-игрушек, в том числе для педофилов. Он держит меня за жлоба – это понятно. Впрочем, я для этого неплохо потрудился. После того как звучит имя Джина Чана в контексте близкого знакомства, Брик расписывает плюсы совместного бизнеса и обещает мне приличный куш. Я настаиваю на покупке помещений, и только в этом случае обещаю прикрывать тылы. Он подписывает неохотно, почти уверенный, что за мной Чаны, которых он так неумно разозлил. Договор о купле-продаже, подготовленный моим английским адвокатом и перепроверенный американским, я высылал ему заранее. Сделка будет в силе, когда сумма стоимости перекочует с моего счёта на его. Это случится уже сегодня-завтра.
Я обещаю, что мы скоро снова увидимся обговорить детали, и ухожу, забрав одну из двух связок ключей.
Игры прокурора Брика окончены, он просто об этом ещё не знает.
Положение Брика пошатнулось, когда стало известно, что он скрывает немалую часть доходов, приход которых, при всей кручённости, он до конца правдоподобно объяснить не смог. Китайцы здорово насторожились, но Брику удалось остаться в деле. Недавний эпизод с несовершеннолетней, всколыхнул в памяти историю трёхлетней давности о домогательствах и снова к несовершеннолетней. В обоих случаях он смог заткнуть рты деньгами, но привлекательности его образу Гласа, призывающего к справедливости, ни то, ни другое не добавило. Его давило ФБР, суля обнулить грешки, если он сдаст Чанов, и то, что он до сих пор жив, на мой взгляд, просто чудо.

Из Кардиффа прямиком в Лондон. В дороге делаю несколько звонков: в полицейское отделение, чтобы сказать, что встреча удалась и запись разговора у меня. Затем Олсену, рассказать, чем завершилось дело и, наконец, подрядчикам, которые приводили в надлежащий вид мой лондонский салон. Они начнут работать где-то через неделю, когда формальности будут улажены и я стану единственным владельцем недвижимости, а нынешний будет уже сидеть в тюрьме.

Ночь на воскресенье.
Лондон.

Дома меня ждут упакованные чемоданы и несколько коробок, собранные Джен. Коробки я закину на работу, пусть попылятся там на складе пока закончится ремонт, а в чемоданах всё, что нужно для проживания в отеле.
Я обвожу глазами холл, надеясь, что после ремонта мой дом будет мне, по-прежнему, приятен. Невольно вспоминаю Каролину и последнюю встречу с ней. Детали мы обговорили, что должно остаться прежним тоже. На следующее утро, по моей просьбе, Линда отправила ей в офис букет цветов с благодарностью за встречу и на этом тему «леди Каролина» я для себя закрыл.
Моё представление об английских леди – это, конечно, пример матери, а ещё её рассказы о нравах, воспитании и правилах аристократического общества, прививающихся с детства. Леди Каролина Торнтон этому образу не соответствует. Совсем. И даже то, что она «леди» от рождения, не добавляет ей утончённости манер. Нет, всё-таки я был прав тогда, в Париже, тактичность и умение вести беседу – не входят в ряд её достоинств. И всё же, что леди будет лгать в глаза, не заботясь о том, что собеседника это оскорбляет, я не ожидал. Впрочем, её нежелание давать ответы в светской, в общем-то, беседе тоже говорит о том, что сделать меня частью своей жизни и переживаний она не хочет. Наверное, не стоит винить её за то, что незаконнорожденный почти американец – не предел её мечтаний. Как и она моих. Я далеко не первый, кто ищет в человеке определённые черты, а найдя за это любит. Леди Каролина – разочарование не потому, что в ней нет положительных качеств, в ней просто нет того, что я ищу в леди. И даже то, что она носит титул положение не спасает.

Увидев что-то в кухне на столе, подошёл ближе. Джен, конечно же. Жестянка с лимонным печеньем и прочувствованная записка с благодарностями. Улыбнувшись, засунул бумажку в карман брюк и, захватив печенье и чемоданы, вышел из дома. Трёхмесячная плата, в качестве отпускных, по-моему, не так уж много. Лукавлю, зная что благодарность женщины за оплаченный билет и отель в Ницце. Пусть отдохнёт, а за её пострелом мы присмотрим. Он всё-таки начнёт практику на автосервисе с конца июня. А его мама, довольная и отдохнувшая, будет чаще готовить мне мясо русского, фамилию которого я постоянно забываю.

Понедельник.

– Линда, ты заказала мне билет до Тильбурга?
– Да, конечно. Вы вылетаете в субботу рано утром. В ночь со вторника на среду летите из Амстердама в Лиссабон. Вы сказали, что хотите задержаться там до конца недели, поэтому я зарезервировала билет на вечер воскресенья, а в понедельник у вас встреча, – она отрывается от записей и поднимает на меня глаза, – здесь.
– Помню, – кивая. – Спасибо.
– И, мистер Таунсенд, звонили из, – Линда снова смотрит в записи, – «Odorarium». Сказали, что заказ готов. Отправить за ним Свена?
«Odorarium». Задумываюсь на мгновенье, пытаясь вспомнить откуда мне знакомо это название. Ну да, конечно, чуть больше месяца назад сотрудники подарили мне на день рождения подарочный сертификат этой парфюмерной лавки, сказав что выбор так разнообразен и велик, что они не смогли определиться. Чтобы секретарь не дула губы, а парни не думали, что я пренебрегаю их подарком, я нанёс визит в означенную лавку. Намерение исполнить долг, обменяв сертификат на бутылёк с одеколоном, вылилось в дорогостоящий заказ индивидуального парфюма, вернее целой линейки, включающей в себя сам парфюм, гель для душа, шампунь и бог знает что ещё, чего запомнить я не в состоянии. Хозяйке нужно отдать должное – заинтересовать и рекламировать она умеет.
– Нет, – мотаю головой, – я заеду сам. Мне сегодня по пути.

– Держи меня в курсе и звони, даже если по мелочи, в любой момент, – отдав леди Каролине связку ключей, оставил на её руке ещё один след поцелуя и проводил глазами до двери своего дома.
Возможно, я ещё вернусь к своему плану, но это будет точно не сейчас да и не с ней.

Я перестал замечать красоту Лондона, по крайней мере повсеместно. Привык, как до этого к левостороннему движению и участию в нём на автомобиле с рулём слева. Но как бы нам ни примелькались загораживающие стены, природа с завидным постоянством берёт верх.
Узкие улочки Мэрилебон с яркими пятнами свежей зелени, ласкаемой лучами солнца, невольно заставляют любоваться прелестью поздней весны. Я улыбаюсь и ловлю себя на этом, когда паркуюсь чуть ли не в квартале от магазинчика мисс Лоренс. В такую погоду приятно прогуляться, а мысль злиться из-за забитых парковок даже не приходит в голову.
Над головой звякает колокольчик, в нос ударяет приятный запах... трав? Должно быть. Я в этом плохо разбираюсь. Девушка у стойки поднимает на меня глаза, оторвавшись от чтения рекламного флаера. Сама хозяйка.
– Добрый день, – придержав дверь, чтобы не хлопнула, направляюсь к ней.
– Добрый день, мистер Таунсенд. Как ваши дела? Прекрасная погода, правда?
– Прекрасная, – кивнул, соглашаясь, и остановился напротив девушки. – Спасибо, у меня всё хорошо. Вы чудесно выглядите, – оценил улыбку на лице и платье девушки.
– Спасибо. Это всё весна, - она мило морщит нос, – хочется цветов и красок.
– И вы решили их искать на выставке Линд-Уайатта, – киваю на листок, который она изучала, когда я пришёл.
– Да вот, думаю сходить.
Улыбка ей к лицу.
– Подождите, пожалуйста. Я сейчас принесу ваш заказ.
– Да, конечно.
Я бросаю взгляд в спину девушки и думаю, что разочарование в одной из женщин ни в малой степени не мешает наслаждаться красотой других. Улыбка раздвигает губы.
Взяв флаер со стойки, перечитываю строки и прикидываю даты. Выставка откроется в эту пятницу, а в субботу я улетаю, что значит если я хочу увидеть «Парк» вблизи – нужно попасть на открытие.
Перестук каблуков сигнализирует возвращение хозяйки. В руках мисс Лоренс корзина полная коробочек с логотипом «Odorarium». Парфюм, мыло, пена для бритья, шампунь – то, что я узнаю по форме и размерам упаковок, остальное, я надеюсь, тоже смогу опознать, но позже.
– Я помогу, – протягиваю руку, чтобы забрать корзину, совсем забыв о флаере.
– Тоже заинтересовались выставкой? – Улыбнулась девушка, передавая мне корзину.
– Да, – киваю, – у него есть интересные полотна. Я даже подумываю о покупке одного из них.
Мисс Лоренс стреляет в меня полным любопытства взглядом. Я улыбаюсь:
– Если это не нарушит ваши планы, приглашаю вас разделить со мной цвета и краски выставки.

»» 12.12.17 20:24 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

- Мистер Линд-Уайатт?

В ресторан я приезжаю с опозданием. Пять минут, но чувствую неловкость. Опоздания я считаю чем-то вроде неуважения по отношению к ожидающему меня. Особенно, если это деловая встреча, на которой не удастся оправдаться взмахом длинных ресниц.
Мистера Петера Линд-Уайатта я отмечаю сразу, как только захожу в ресторан. Человека творческой профессии узнать нетрудно, он словно разбавляет собой серую повседневность, которая включает в себя строгие костюмы мужчин и деловые платья женщин. Я замечаю картину рядом с мистером Уайттом, он прислонил ее к стене, и я мысленно рисую, куда ее определю, еще не зная, для выставки ли она. Но убедить стоит.
- Да, это я. А вы мисс Шанталь Темплтон? Не буду спрашивать, как вы меня узнали. Думаю, что даже табличка с именем на лбу не была бы более очевидна. Приятно познакомиться, мисс Темплтон.
Я протягиваю руку мужчине в знак приветствия, отмечаю тепло его ладони и изучающий взгляд карих глаза, когда встречаюсь с ним взглядом.
- Простите за опоздание, - губы изгибаются в легкой улыбке, но не оправдываюсь, считаю извинения достаточно.
На столе передо мной - зеленый чай с лимоном, принесенный официантом, в тот момент, когда я подходила к столику. Наверное, в этом прелесть быть постоянным гостем – не тратить время на изучение меню.
- Вы частый посетитель здесь, как я понимаю. Уютное место.
Я благодарна киваю официанту, когда занимаю свободный стул напротив Петера и делаю маленький глоток горячего чая. Отставляю чашку и снова обращаю взгляд на мистера Линд - Уайтта.
- Простите, сегодня без обеда, - улыбаюсь мужчине. – Наверное, не слишком роскошно, - обвожу глазами зал и публику, пытаюсь увидеть атмосферу ресторана глазами мистера Уайтта. - Этот ресторан принадлежит одной знакомой мне семье из Ирландии. Тут действительно уютно, а еще вкусно кормят. Вы не голодны?
- А вы можете что-то посоветовать?
Изучающе смотрю на Петера. Весь его облик - дань моде. Я люблю ухоженных и красивых мужчин, но по моему мнению у мистера Уайатта на этом стоит определенный пунктик. Имидж. Я все еще думаю не вегетарианец ли он, ведь это сейчас тоже - дань моде.
- Здесь превосходное ирландское рагу, - и добавляю, - надеюсь, вы не вегетарианец?
Ловлю удивленный взгляд мистера Уайатт, и не могу сдержать улыбку.
- Нет, ни в коей мере не вегетарианец. Мясо - это святое. Во всех его видах, даже экзотических.
- Экзотического я вам, к сожалению не предложу, но, это традиционная ирландская кухня. Думаю, вам понравится.
- Тогда рагу, - отвечает мистер Уайатт, - доверюсь вашему вкусу.
- Хороший выбор, - продолжаю удерживать улыбку на губах, подзываю жестом официанта.
Пока мистер Уайатт изучает атмосферу ресторана, я незаметно наблюдаю за ним. Светлые волосы зачесанный назад, шарф вокруг шеи, лишние украшения - гламур, который скорее мне не нравится, чем импонирует.
- Мне пока ещё не хватает как это, знакомства с лондонскими... эээ... заведениями, - я встречаю его взгляд.
- Признаться, я сама с ними не знакома. Редко удается куда-то выбраться, - едва заметно пожимаю плечами. - Обстоятельства не всегда благоволят этому. Но я люблю бывать здесь.
... и через мгновение.
- А вот и наше рагу.

Разговор идет о работе не сворачивает с тропы, лишь изредка возникают паузы, которые заполняются словами похвалы в адрес повара. Я отвечаю на вопросы по выставке и задаю свои. Делаю пометки ручкой в небольшом блокноте. Возможно, это кажется устаревшим, но мне так приятнее, чем планшеты. Мысли сразу пришедшие в голову, лучше перенести на бумагу, стереть, зачеркнуть, а может вырвать лист, смять и начать заново – это что-то живое, чем светящийся экран планшета.
Я задаю вопрос о его сестре, о которой он обмолвливается. Вопрос вызван скорее из вежливости, чем из любопытства, но мистер Уайатт отвечает витиевато. Я узнаю, что она младше и любит танцевать. От моего внимания не укрывается теплота и привязанность его к сестре. Я понимающе киваю и перевожу тему. Я тоже не люблю рассказывать об отце. Личное всегда должно оставаться личным. По крайней мере пока.
- Мисс Темплтон, я бы хотел до открытия выставки посмотреть, как оно всё смотрится. Я всецело доверяю вашему профессионализму, и Улаф Фальк вами очень восхищался, и вашей деловой хваткой, и художественным вкусом. Все ваши договорённости с ним меня вполне устраивают, но мне бы всё же хотелось увидеть лично, как вы расположили картины. Особенно парные.
- О, разумеется, - заверяю мужчину. - Как только всё будет готово, я дам вам знать, конечно, мы заинтересованы, чтобы вам всё понравилось.
Мое общение с агентами было сведено к минимуму, и меня удивил и покорил Улаф Фальк – этакий проныра. Мистер Фальк знает, что и как делать, чтобы добиться желаемого.
- Мистера Фалька я бы охарактеризовала акулой, - делюсь своими мыслями с мистером Уайаттом и встречаюсь с ним взглядом.

Первое впечатление обманчиво? Скорее, да. Вначале, мистер Уайатт кажется немного манерным- его слова, жесты, одежда и браслет на запястье. Первое пришедшее в голову – гей. Я не осуждаю, не в моих правилах. Хотя признаться, это может расстраивать. Но здесь в игру вступается женское тщеславие, чем осуждение такого выбора. Позже, при общении наблюдаю, что все игра, и кажется, что мистеру Уайатту самому некомфортно в выбранном им образе. Видимо мистер Фальк, именно так видит мистера Уайатта. Но все напускное чему-то служит прикрытием и рано или поздно истина узнается.
Мой взгляд задерживается на картине, упакованной в коричневую плотную бумагу и перевязанную бечевкой. Она занимает место рядом с Петером и перевожу вопросительный взгляд на мужчину.
- А что здесь, если не секрет?
- Ну какой же это может быть секрет. Это сакуры в Кунгстрэдгорден, в Королевском Саду в Стокгольме. Мне кажется, получилось... неплохо.
- Мне кажется, вы скромничаете, - подпитываю его самолюбие, когда замечаю некоторое замешательство в его голосе. – Скромность похвальна, но не для вас, мистер Линд- Уайатт.
Вспоминаю, как однажды Говард, давая мне уроки произнес… Это воспоминание отражается грустью в глазах, но я решаю поделиться с Петером.
- Один мой очень хороший друг сказал: "Если тебе туда очень хочется, показывая при этом на полотно, то это и есть хорошая живопись". У вас хорошая живопись, мистер Линд - Уайатт.
Я нехотя убираю руку от рамы обтянутой бумагой, и с улыбкой во взгляде смотрю на Петера.
- Пожалуй, по умерю свое любопытство. Пусть будет сюрприз.

Петер приятный собеседник, и я мысленно благодарю за то, что этот тяжелый день завершается именно им. Мы говорим о том, что нравится нам обоим. У Петера приятный голос, а акцент придает нотку пикантности.
Не разделяю его любовь к Сислею, когда слушаю о великих мастерах, но импонирует выбор Писсарро.
- Но позднее, когда я уже искал свой стиль, то понял, что из всех классиков мне ближе Писсарро. То как он владел мазками, как прорисовывал свет и воздух, хотелось бы мне когда-нибудь достигнуть подобных вершин.
- Не думайте, что я решаю вам польстить, мистер Линд-Уайатт, но ваши картины наполнены жизнью. Когда я впервые увидела ваши работы на полотне, то словно окунулась в них, и стала одним целым. Безупречное исполнение и эфемерность. Думаю, выставка будет иметь успех.
Мы снова говорим о работе, и я допиваю остывший зеленый чай. Замечаю, что тарелка Петера оказывается пуста.
- Вам понравилось?
- Да, - Мистер Уайатт подзывает официанта и нам приносят счет. - Я помогу вам донести картину до галереи?
- Я буду вам благодарна за это, - киваю и пока мужчина расплачивается по счету, убираю в сумку блокнот и ручку.

Машина останавливается возле галереи. В окнах не горит свет. Смотрю на часы украшающие запястье – уже поздно. Патрик, обычно уходит последним, всегда выключает свет. Я предлагаю свою помощь, но мистер Уайатт отвечает, что у меня для этого неудобная обувь и подхватывает картину. Мой взгляд невольно опускается на черные лодочки на высокой шпильке.
- Вы даже не представляете себе, насколько всего способна женщина на шпильках, мистер Линд - Уайатт, - в голосе угадывается смех. - А ваши руки необходимо беречь.
Пока я открываю двери галереи, мужчина изучает ее снаружи. Мне интересно, что Петер думает о «Рианон». Я же испытываю гордость за свое детище, но всегда есть что-то что может пошатнуть уверенность в безупречности. Для меня оказывается важно мнение мистера Уайатта.
– Раз вы уже здесь, может тогда и зайдете? Правда еще не все готово, но…
Дверь с щелчком открывается.
- Посмотрите, правильно ли мы развесили ваши парные картины, - улыбка на губах отражается во взгляде, когда, наклонив голову на бок, обращаюсь к мужчине, показывая, что поняла его тогда в ресторане, и его оговорку по парным картинам.

»» 16.12.17 13:31 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Лондон. Столица Мира. Нет, моё личное Сказочное Королевство. Мне всегда так нравилось сюда приезжать, ещё с детства. Хотя последний раз я здесь была... ой, давно как была. Мне лет двенадцать было? Или тринадцать? Я гостила тогда у тётушки Эмили, и мы с кузенами проводили время очень весело и шумно. И это был первый и последний раз, когда я была здесь одна, без Петера. Брат только доставил меня, передав с рук на руки папиной сестре и вернулся домой, он как раз тогда уже занимался своей первой персональной выставкой и ему было немножко не до того, чтобы присматривать за мной.

Наша новая квартира мне очень понравилась, но провозившись с распаковкой и расстановкой я поняла, что всё, я больше не могу. Не могу, не могу. Мне срочно нужна квалифицированная помощь. Руки уже отваливались, в глазах рябило, я сломала два ногтя, а от Петера помощи не было никакой! Он как засел у себя в мастерской, так появлялся оттуда только на запах пиццы, весь в краске, с изгрызенными кисточками, заправленными за ухо. Быстро проглатывал еду и снова скрывался в мастерской. А мне питаться пиццей уже надоело. И китайской лапшой тоже. И коробки таскать надоело. А приготовить что-то другое, так единственное, что я могла, это включить кофеварку и наделать сэндвичей. Ну, в самом крайнем случае порезать помидоры и фету на салат. Вот дома у нас была замечательная фру Хансен. Сколько я себя помнила, она всегда стояла на кухне и готовила что-то невероятно вкусное. Так жалко, что она не захотела поехать с нами в Лондон от своей многочисленной семьи. Петер же, заявив, что нам срочно нужна домработница, самоустранился, предоставив решать эту проблему мне. Наверное, надо обратиться в какое-то агентство? А в какое? Подумав, я решила, что сама я всё равно ничего толкового не высижу, и надо обращаться за помощью. К кому? Конечно же к родственникам!

Скажите, чем может быть плох новый смартфон? Современный, удобный, многофункциональный смартфон. И красивый, что тоже не маловажно. А тем, что все номера-то остались в старом. Том самом, что остался лежать на подзеркальнике дома, в Стокгольме, за тысячи километров от Столицы Мира. В новом аппарате у меня пока был записан только номер брата. Ну, и номер доставки пиццы, будь она неладна. И что делать? Телефонные книжки ведь тоже все остались дома. Справочник. Мне нужен лондонский телефонный справочник. Кажется, где-то тут я видела что-то похожее. И точно, после недолгих поисков я нашла в одном из кухонных ящиков и «жёлтые страницы», и «эйбиси», и даже атлас автомобильных дорог Лондона. Хозяин квартиры оказался весьма предусмотрительным. Лично мне бы и в голову не пришло оставить жильцам справочники или листовки близлежащих точек, доставляющих еду на дом. Удобно устроившись на кровати я отыскала и телефон, и адрес тёти Эмили и набрала номер. Только бы они не укатили отдыхать куда-нибудь, где сейчас тепло. Через несколько гудков трубку сняла сама тётушка. Она очень мне обрадовалась, а когда узнала, что мы здесь, в Лондоне, сначала отругала, что мы не остановились у них, а потом пригласила нас с Петером на ужин и к моему огромному облегчению пообещала обязательно помочь с домработницей.

Довольная, что скоро я смогу перепоручить всю работу по дому специалисту, я решила, что вполне заслужила отдых. До смерти хотелось танцевать и веселиться, а не разбирать вещи и выносить коробки. Надо будет вечерком поинтересоваться на эту тему у кузенов. Если характер моих двоюродных родственников не изменился с подростковых времён, то они должны точно знать все подходящие на предмет хорошо развлечься места. Тем более, что огромную часть работы я всё же уже сделала, и нам не нужно искать по чемоданам платья и рубашки. Всё это было аккуратно разложено и развешено по шкафам. Вот что мне сейчас было надо, это хороший хореографический зал, со станком, где можно как следует позаниматься. А то эти дни я чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Телу катастрофически не хватало привычных нагрузок, и усталость от перетаскивания коробок не шла ни в какое сравнение. Я ещё раз перелистала «жёлтые страницы» в поисках хореографических студий. Выписала пару дюжин адресов. Подумав, залезла в интернет и через полчаса поисков половину адресов отсеяла, как неподходящие. Либо детские, либо уровнем для начинающих, либо просто не вдохновили предоставленные фотографии и видео. По оставшимся адресам я решила пройтись лично. Убедившись, что Петер не собирается выходить из студии по крайней мере, пока не уйдёт свет, я быстро оделась и вылетела из дома.

Не думала, что найти подходящий зал для занятий окажется так трудно. Я обходила все студии в моём списке, начав с ближайших к дому, и постепенно расширяя круг. Пару мест отметила как «подойдут, если не найду ничего лучше», как вдруг...
- Сильви? Сильви Уайатт? Это ты?
- Карин? Господи, Карин, как же я рада тебя видеть!
Карин Мартинсон, год назад мы с ней вместе занимались в одной студии, дома, в Стокгольме. А потом она всё бросила и уехала за своим парнем в Англию. Сначала мы созванивались часто, потом реже, а потом она и совсем пропала.
- Карин, как же я по тебе соскучилась. Ты прекрасно выглядишь. Где ты? Как ты? Чем занимаешься? Танцы не забросила?
- Нет, конечно не забросила. Как раз работаю в этой сфере. А ты тоже выглядишь на все сто.
- Надеюсь, не лет?
Мы рассмеялись.
- Пойдём, посидим где-нибудь, кофейку попьём. У тебя есть свободная минутка?
- Сколько угодно. Я хотела найти хорошую студию для занятий. Слушай, Карин, подскажи, ты же наверняка в курсе. Мы только приехали, а здесь всё так изменилось, что я ну ничего тут не узнаю. Я так совсем форму потеряю.
- Да не вопрос. Конечно, покажу студию, где я сама занимаюсь. Это тут недалеко. Тебе понравится. У них, кстати, есть и реклама, но очень мало. Ты вполне могла её просто не заметить. А им большой и не нужно, поскольку туда в основном профессионалы приходят, находят их через своих.
- Ну, это понятно. Ой, это же просто чудо, что я тебя встретила. Тебя мне добрый ангел послал, а то я хожу, хожу, и ничего подходящего.
Я вытащила из кармана пальто уже порядком измятый список с бесполезными адресами, выкинула его в ближайшую урну, и мы направились в кафе, на ходу обмениваясь телефонами.

Как же всё-таки здорово встретить старую подругу, к тому же разделяющую твои жизненные интересы. Студия, которую показала Карин, оказалась как раз тем, что я искала, а благодаря её рекомендации меня без проблем записали на несколько ближайших мастерклассов. Более чем довольные, мы распрощались, и я отправилась домой. Мне предстояло не менее сложное дело. Вытащить Петера из-за мольберта. И сообщить, что нас с ним ждут на ужин к тётушке.

»» 13.12.17 00:14 PartyZone Club
_________________

Квартира Анастасии Синклер
Это были сумасшедшие два выходных дня, начавшиеся с домашних дел и закончившиеся вылазкой на работу, чтобы разгрести то, что накопилось. Следом наступил понедельник, который тоже был заполнен работой. Линда только укоризненно качала головой, бормоча что-то себе под нос. Я пыталась занять себя чем угодно, лишь бы не анализировать отношения с Эриком. А если быть откровенной, мне было стыдно за своё поведение в субботнее утро во время его телефонного звонка. Я сама была из того числа людей, кто с ответственностью относится к работе, поэтому не имела права винить его в том, что он ставил её на первое место. По сути, мы были два совершенно чужих человека, которые провели вместе незабываемую ночь, но остались незнакомцами. Были близки, насколько могут быть близки любовники, но так и не успели узнать друг друга как личности. Можно было бы немного поправить ситуацию, набрав его номер и просто сказав: «Прости», или же зайти на выходных в паб… Но первый вариант не устраивал из-за того, что всегда считала объяснения по телефону верхом неприличия, а второй – тем, что он будет занят работой, и не факт, что моё присутствие обрадует мужчину. Оставалось надеяться на то, что следующая встреча произойдёт до того, как Эрик дойдёт до мысли, что эти отношения ему особо не нужны, а на такое «счастье», как я, он ещё не успел достаточно нагрешить в этой жизни. Давать кому-то советы намного легче, чем разобраться в себе и признать свои ошибки. На этой философской ноте я заканчивала вечер понедельника, включая ноутбук и собираясь поработать с некоторыми историями, которые прислал мне мистер Кирби. Из динамиков приёмника лилась джазовая мелодия, а на журнальном столике, дымясь, стояла чашка ромашкового чая. Когда я заканчивала с первой картой, в дверь позвонили. Всунув ноги в домашние тапки, подошла к двери и, заглянув в дверной глазок, удивилась, увидев своего гостя. После вечера в честь открытия после ремонта «Ржавого Гвоздя» это был первый визит Эрика. Все эти дни я старалась не думать о нём, но непрошенные мысли всё время вертелись в голове.
– Не помешаю?
Открыв дверь пошире и отступив на пару шагов назад, впустила его внутрь.
– Ты не давал о себе знать, – вырвалось у меня с обидой, за что я хотела сразу же прикусить себе язык.
– Ты тоже, – прозвучало в ответ. – Ты не рада меня видеть?
Но отвечать не было необходимости, так как его губы накрыли мои, заставляя забыть, что я злилась на него и на себя эти несколько дней, забыть, что решила притормозить наши отношения, дабы узнать его лучше. Отвечая на поцелуй, провела ладонями по обтянутым рубашкой мускулистым плечам, шее, пальцами путаясь в коротких волосах, отдаваясь ощущениям, которые дарили его губы. Теряя остатки рассудка, сделала последнюю попытку отстраниться, перед тем как полностью отдаться его умелым рукам.

Всё ещё пытаясь прийти в себя, убрала с лица прядь волос. Губы горели от поцелуев, а по телу всё ещё разливалась истома. Здравый рассудок снова начал возвращаться, а вместе с ним – голос совести, который напоминал о моём решении.
– Давай выпьем кофе где-то подальше от кровати, – сказал Эрик и после непродолжительной паузы, добавил, – я подожду тебя на улице.
Как только дверь за ним закрылась, я прислонилась головой к стене, прикрыв глаза и глубоко вдыхая, пытаясь разобраться в гамме чувств, что бушевала в душе. Но экспресс-анализ вряд ли получится, поэтому отложу его на потом, а сейчас – собираться. Не стоит заставлять его ждать хоть в этом.

Кинотеатр.

Пёстрые афиши украшали периметр холла небольшого кинотеатра, находящегося недалеко от моего дома, сообщая, какие киноновинки крутят сейчас на экране. Запах попкорна витал в воздухе вперемешку с гулом голосов посетителей, которые ожидали начала того или иного фильма. Ночные клубы я никогда не любила, даже во времена студенческой жизни. Поэтому, когда стал выбор между клубом и кино, я выбрала второе. Стоя у билетных касс, прочла название фильмов, которые были сегодня в прокате.
– Итак, куда пойдём? – повернувшись к Эрику, который также смотрел на список. – Есть «Форсаж 6» (видимо, учитывая, что сегодня был будний день, администрация кинотеатра решила порадовать посетителей относительно старым фильмом в качестве 3D) и «Тор: Рагнарёк».
– «Форсаж», – решил Эрик.
– Во-первых, это старый фильм, а во-вторых, там кроме как на героя-блондина смотреть больше не на кого, – пожала плечами, пытаясь довести свои шутливые аргументы, для того чтобы убедить посмотреть новую экранизацию комиксов Марвел.
– Ты серьезно? А в «Торе», значит, есть на кого посмотреть?
– Там неплохие спецэффекты, – улыбнулась, ответив первое, что пришло на ум.
Эрик прищурился, показывая, что мои доводы весьма неубедительны.
– Если ты решила, что убедила меня, то ошибаешься.
– Ну, хорошо... – Поманив Эрика пальцем, чтобы он немного наклонился, потому что даже на каблуках я была на целую голову ниже его, прошептала ему на ухо, словно выдавая огромную тайну. – Должна признаться тебе, я великая поклонница комиксов Марвел.
– Молодые люди, вы билеты покупать будете? – позвала нас кассирша в очках в роговой оправе. За спором мы и не заметили, как очередь впереди постепенно сошла на нет.
– Да, нам два билета на мультфильм «Фердинанд», – заказал Эрик, озвучивая мультипликационную ленту, которую я не включила в список. Когда билеты были на руках, мужчина повернулся ко мне, а на вопросительно приподнятую бровь, ответил – Думаю, что переживу твоё полуторачасовое любование быком.
Рассмеявшись, коснулась мужских губ поцелуем:
– Нам нужен попкорн.

Лондон.
Мультфильм оказался интересным. История о добром быке, невольном участнике корриды, заставила сопереживать главному герою.
Ночной Лондон радовал теплой погодой, и даже дождевые тучи, которые стали визитной карточкой этого города, сегодня не закрывали небо. Неторопливо шагая в сторону своего дома, приостановилась, вспоминая, что хотела сделать:
– Прости, что так глупо вела себя во время нашего субботнего разговора и сегодня … – запнулась, ощущая, как щеки запылали, –…до того, как … после того как ты пришел. Обычно я достаточно адекватная, – улыбнулась, глядя в мужское лицо.
– Всё в порядке.
– Спасибо.
Лёгкий акцент прозвучал в его речи. Его я заметила ещё во время нашего первого знакомства, но особо не обратила на это внимание.
– Ты не англичанин?
Эрик хмыкнул, и мы продолжили нашу прогулку:
– Я немец.
– А как оказался в Англии?
– Так получилось, что мне достался паб, и я решил остаться здесь и заняться им. А тебя как занесло на Туманный Альбион из Америки? – задал он встречный вопрос.
– Из Америки, из славного города Бостона, – уточнила я. – Мне предложили контракт на год в одной из английских клиник, так сказать, по обмену опытом. Я согласилась, решив немного сменить обстановку.
Чем ближе мы подходили к дому, тем больше нервничала, понимая, что обижу Эрика, не предложив продолжить вечер у меня. Он мне нравился. Очень нравился, но я не хотела просто секса, даже пусть классного-сводящего с ума-до дрожи в коленях от воспоминаний о нём-секса. Остановившись у входа, я развернулась к мужчине лицом, улыбнувшись.
– Спасибо за замечательный вечер. Я отлично провела время, – выговорила привычную для таких вечеров банальную фразу, и, несмотря на банальность, мои слова были искренны. Что-либо объяснять я не стала, потому что увидела, что он всё сам понял. – Если ты не против, я бы пришла к тебе в паб в пятницу. Обещаю, что мешать работать не буду, – ещё одна улыбка.
Впереди и его, и меня ждала трудовая неделя, которая не даст возможности провести время вместе, чего бы мне очень хотелось.
Обхватив ладонями мужское лицо, заставила наклониться, проводя своими губами по его. Неторопливо целуя, задавая темп, прикусывая его губу, скользя по его языку своим. Вкладывая в поцелуй извинение и благодарность. Пока мужчина не издал низкий гортанный рык, забирая ведущую роль себе, прижимая к себе и неистово целуя, почти заставляя забыть, что я решила воздержаться некоторое время от «десерта».
– Если ты не передумала, Ана, то тебе пора домой. – Тяжело дыша, сказал он, отстраняясь.
– Доброй ночи, Эрик, – всё ещё находясь под властью ощущений, поднялась на ступеньку, и перед тем как войти в дверь, помахала на прощание.

»» 16.12.17 17:41 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

За время своей недолгой практики в общей хирургии поняла, что в мире слишком много чудовищ. Не тех, которые прячутся под кроватью, а тех, что носят костюмы и работают в офисах с восьми до шести пять дней в неделю. Для них погубить чужую жизнь ничего стоит. И, если большинство людей могло себе позволить «забыть» неприятный факт, удивляясь этой стороне человеческой натуры только после громких новостей, то я не могла. Зачем? Возможно, жить в мире иллюзий и прекрасно, но все это ничто иное как попытка обмануть себя и однажды реальность обязательно нагонит тебя. Как по мне, так лучше быть готовой к ударам и выстоять после.
Слушая объяснения детектива Джейсона, я машинально кивала в такт его словам, но не отвечала. Да и что тут было сказать? «Лошадки» слишком ценны, а эти молодые мужчины, в действительности оказались лишь временной упаковкой для более ценного груза. «Мулами» не стоящими и упоминания. О парнях не заботились и их не уберегли просто потому, что всегда найдется новый. Такое наплевательское отношение к чужой жизни, я никогда не смогу понять. Но почему контрабандисты не позаботились о грузе? До этой минуты этот фактор не казался мне важным. Как детектив Джейсон заметил: заменить «мула» ничего не стоит. И, если эти люди достаточно умны, чтобы найти «тару» и перевозить контрабанду, почему они не позаботились об её сохранности? Вот так просто позволить полиции завладеть алмазами? Как-то совсем нелогично…
Детектив останавливает машину возле минимаркета и, пока он отправляется пополнить свой сигаретный запас, размышляю о том, что Джейсон прав. Если нам предстоит и дальше работать вместе, то обращаться друг к другу по имени намного проще. Да и быть всегда «доком» надоедает, наверное, так же, как «детективом». Мой телефон подает сигнал о входящем новом письме на почтовом адресе и, пока мужчины нет, читаю и отвечаю риелтору согласием на встречу завтра утром. Макс возвращается быстро, купив не только сигареты: упаковку пива он убирает на заднее сиденье, а мне протягивает плитку темного шоколада «Lind».
- Спасибо, неожиданно и приятно, - принимаю подарок, отчего-то почувствовав неуверенность. С пальцем таких проблем не было… Детектив успевает отъехать от маркета, когда я продолжаю: - Насчет имен – тогда и вам стоит звать меня Меган. Это, конечно, несколько длиннее «дока», но как вариант, моё имя можно сократить до «Мэг».
Вскоре Макс останавливается возле дома, в котором находится всё ещё моя съемная квартира. Мужчина вновь открывает передо мной автомобильную дверцу и снова не предлагает помощи покинуть внедорожник. Стараясь не опозориться и не свалиться ничком, в буквальном смысле к ногам Макса, выскальзываю из салона и перевожу дыхание.
- Подожду, пока вы дойдете.
«Зачем?»
Вопрос замирает на губах и во взгляде так и не озвученным. Попрощавшись с детективом, пожелала ему легкого пути и хорошего вечера.
Пройдя половину расстояния до входа, остановилась и обернулась к мужчине, окликнув его:
- Макс! В следующий раз, угостите меня молочным шоколадом.
Сдержав улыбку, махнула ему на прощание раскрытой ладонью и, не останавливаясь более, скрылась в доме.

Суббота. Район Гринвич.

- Тебе следует бывать дома чаще, Меган.
Я стояла возле высокого окна гостиной родительского дома и смотрела сквозь кристально чистое стекло на своего отца, который наслаждался этим теплым днем сидя в кресле на террасе. Он любовался кустами разноцветных гортензий, которые выращивал в нашем небольшом саду столько, сколько я себя помнила. Папа всегда повторял, что больше всего горд за свою жену, дочь и гортензии. Печальная улыбка коснулась моих при этом воспоминании. В последние время воспоминания Гарольда Марчмена стали смешиваться. Отец многое забывал, теряя воспоминания своей жизни, либо наоборот вдруг вспоминал о делах десятилетней, а то и более, давности. Нам с мамой оставалось лишь надеяться, что отец сохранит ясное сознание еще не один год, но ему уже исполнилась 63 лет, а болезнь Альцгеймера к годам беспощадна. Еще год, другой, и отцу понадобится квалифицированный уход.
- Меган! – голос матери выводит меня из задумчивости, и я обернулась к ней.
Бриджит Марчмен сидела на светлом, обитом жаккардовой тканью, диване гостиной, как и положено воспитанной даме – выпрямив спину и пристроивший у самого края. Мать держала в руках сделанную из фарфора чайную чашку и блюдце, и смотрела на меня взглядом «ты снова меня не слушаешь, дитя». Её некогда длинные светлые волосы сейчас были коротко подстрижены и элегантно уложены, выгодно подчеркивая тонкие черты лица. Домашнее платье пастельных тонов и тонкая нить жемчуга, овивающая её шею, заканчивали образ.
Я приехала к родителям около двадцати минут назад, встретившись до этого с риелтором и подписав договор об аренде той квартиры в Бромли. К моему удивлению, весть о переезде была принята ею спокойно, но может менять Мейфэр на Бромли не так страшно, как профессию хирурга на патологоанатома.
- Прости, - сказала я матери, имею ввиду не только своё невнимание, и, вернувшись к своему месту, потянулась за своей чашкой с уже успевшим остыть чаем. – Я просто устаю на работе, к тому же посещаю разные лекции судебно-медицинских экспертов.
- Для чего? Мне казалось ты довольно квалифицирована в своей сфере.
- Нельзя знать слишком много, всегда появляется что-то новое. Да и моя работа…- на секунду запнулась, напоминая себе, что она не любит слушать о моей работе. – Ты сама всё знаешь, мама.
- Не знаю и не желаю знать! Мне и так приходиться сдерживаться и не представлять свою дочь за работой. Я люблю тебя, Меган, и приняла, пусть и не сразу, твой выбор работы, но не ожидай, что я его поддержу.
Миссис Марчмен отставила чашку на чайный столик, и я последовала примеру матери.
- Тебе нужно выйти в свет, Меган. Развеяться. Многие уже забыли, что у Гарольда и Бриджит Марчмен есть дочь.
- Если под выходом в свет, ты подразумеваешь тот литературный вечер, на котором я познакомилась с Саймоном, то не стоит.
Мама продолжала говорила о каких-то вечерах своих знакомых, плавно перейдя к разговору о Саймоне Смите. Сиди передо мной не моя мать, а другая женщина, непременно пресекла любой разговор о нем. Но эта была Бриджит Марчмен, моя бесценная мама, та, которой я не могла возразить из-за любви и уважения. И она, сознавая всё это, пользовалась преимуществом беспощадно. Речь матери продолжалась еще около двадцати минут, пока наше уединение не прервал отец. С веселой улыбкой на губах он напомнил нам, что сегодня вечером мы всей семьей идем на представление в театр теней. Представление двадцатилетней давности…
Разум отца вновь сыграл злую шутку со всеми нами.
Несколькими часами позже, покидая родительский дом, хвалила себя за то, что выстояла и не дала обещания посетить первое попавшееся суаре.

»» 16.12.17 13:52 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Мир тесен, куда бы я ни уходила,
всё равно прихожу к твоим губам,
окунаюсь в твои глаза,
хочу спрятаться в твоём сердце.
“Где валяются поцелуи” (с) Ринат Валиуллин

Мне приходится остановиться за один вагон до моего и хотя бы немного привести себя в порядок. Стереть потеки туши, подправить губы помадой и перестать в конце концов реветь. Легче сказать, чем сделать. Однако время не ждет, как и жизнь. И я устремляюсь к по напускному бодрой проводнице, которая скалит все свои тридцать два зуба.
- Доброе утро, мисс Меррик. Рады приветствовать вас в нашем поезде.
И почему сразу после этих слов у меня создается впечатление, что мне не дадут предаться сплину в эти два с небольшим часа? Но я сразу пресекаю всякую активность.
- Прошу не беспокоить меня до прибытия на Гар дю Нор. И ещё, желательно, чтобы никто не знал из прочих пассажиров, что я в вашем поезде.
Её застывшая улыбка так и остается приклеенной к лицу, я же забираю свой билет, тащу чемодан в вагон и, найдя своё место, устраиваюсь на мягком сиденье. Радует, что сейчас раннее утро и ни одной живой душе не приспичит ехать напротив меня.
Но уединение моё длится не долго. Спустя пятнадцать минут напротив усаживается семейная пара, горячо споря о каких-то системах орошения огородов. Хорошо, что у меня есть мой IPad. Засунув в уши наушники, включаю музыку. “Своё” я принципиально не слушаю нигде, кроме студии звукозаписи и на съемках. Поэтому быстро листаю плейлист, пока не дохожу до песни, которая мне разрывает душу.
Skylar Grey – I Will Return.
В тот момент, когда поезд только начинает своё движение, бессознательно дергаюсь к окну, пытаясь отыскать среди толпы людей, что уже прибывают на вокзал, одного-единственного, с которым провела эту ночь. Но Адама не видно, как и его поезда. Откинувшись на спинку кресла, я закрываю глаза, чтобы не только не слышать своих соседей напротив, но и не видеть.
Мне хочется реветь, кататься по полу, но я лишь кусаю, что есть сил, щеку изнутри. Слёзы стекают из-под сомкнутых век - стараюсь незаметно смахнуть их.
“Ни к чему привлекать лишнее внимание.”
Сидя с закрытыми глазами, я на какое-то время проваливаюсь в сон. И снится мне Адам. Снится, как мы вместе гуляем по летнему Гайд-парку, как кормим галдящих уток у пруда, но в самый интересный момент в мой сон врывается голос проводницы:
- Холодные закуски, бутерброды и напитки, - проходя мимо меня, она немного убавляет свой рупорский тон, но сновидение уже не удается досмотреть. Глаза по-прежнему закрыты, и я продолжаю прокручивать, словно отматывая назад кинопленку, свой яркий сон.
И от тоски спазм сжимает грудную клетку так, что мне ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Злость охватывает меня на нерадивую проводницу, которая не дала побыть в мире грез и помешала провести ещё какое-то время с Адамом. Сжимаю кулаки, но стараюсь сделать глубокий вдох. Спустя пару выдохов и некоторое время душевное равновесие более-менее возвращается ко мне. Открываю глаза и понимаю, что сон успел присниться мне всего лишь за полчаса дороги.
“Необходимо что-то выпить, иначе я не проснусь даже на северном вокзале в Париже.”
Поднимаюсь со своего места и направляюсь в ресторан, который находится через три вагона от моего. Опустившись на мягкое сиденье, снимаю очки и откидываюсь на спинку, ожидая, когда же подойдет официант. И действительно, спустя минуту возле меня останавливается миловидная девушка лет двадцати, на бейдже которой написано “Хизер”.
- Доброе утро, что будете заказывать? - тихо спрашивает официантка.
- Двойной эспрессо, и что у вас есть перекусить? - я понимаю, что надо что-то съесть, потому как всю ночь мы только пили, несмотря на мороженое и стейки.
- У нас есть салаты: греческий, цезарь и просто овощной, есть десерты, от мороженого до пирожного, также есть различные бутерброды: с икрой, мясом и рыбой.
Прикидываю, что мой желудок сможет вытерпеть, и заказываю греческий салат. Там фетакса и каперсы, которые собьют неприятное ощущение тошноты, а овощи дополнят насыщение организма. Спустя пятнадцать минут передо мной салат, чашка горячего и крепкого кофе и маленькое печенье - подарок всем посетителям вагона-ресторана.
Я ем, почти не чувствуя вкуса, ощущая продукты, как траву на языке, но всё же заставляю себя проглотить хотя бы половину порции салата.
За завтраком проходит ещё какое-то время, но я стараюсь не думать об увеличивающемся расстоянии между нами. Неважно сколько километров разделяют двух людей - если они хотят быть вместе, то будут.
Холмы пригородного Лондона сменяются пустошами Корнуолла, а значит, скоро поезд въедет в туннель. Снова подзываю официантку.
- Счет, пожалуйста, - она кивает и спустя минуту возвращается с маленькой папочкой. Я достаю кредитку и протягиваю ей, успевая заметить, как глаза девушки расширяются, когда она видит выбитое имя.
- Вы… вы… вы…
- Да, - резко обрываю я. Не хватало мне ещё в поезде неприятностей. - Рассчитайте меня, пожалуйста.
- Д-д-да, конечно, - и она, как чашу Грааля, несет мою визитку на кассу, чтобы спустя мгновение вернуться с моей карточкой и чеком.
- Можно попросить вас расписаться на чеке, мисс Меррик?
Мне жаль её, и в то же время я благодарна, что она не упала на пол, выпрашивая автограф. Поэтому я прошу ручку и оставляю размашистую подпись с припиской “На память”.
Поднимаюсь с диванчика и направляюсь в свой вагон, где вновь опускаюсь на сиденье напротив фермеров. Спустя десять минут мой телефон снова напевает “Я буду жить”, и сердце пропускает удар.
- Да, мама, привет, - слушаю её приветствия и вопросы почти ни о чем. - Я уже в пути, в Лондоне задержалась, не смогла вылететь из-за дождя, - опять длинный ряд вопросов. - Нет, я не в Челси останавливалась, я ждала на вокзале, чтобы уехать. Не волнуйся, тебе нельзя волноваться, - мой голос хриплый, а в горле застревает ком. - Сегодня вечером я буду у тебя, не волнуйся, со мной всё в порядке.
Кладу трубку и пытаюсь вдохнуть воздух сквозь сжатые легкие. Ничего не выходит. Груз обид и недосказанностей давит не хуже асфальтоукладчика. Сколько уже времени прошло, а детская обида не забывается, вгрызаясь в мозг и разъедая, словно кислотой, всю душу. И сейчас, в этот момент, мне не на кого положиться. На какое-то мгновение показалось, что рядом Адам, который поможет справиться. Но наши пути, как и поезда с Сент-Панкраса, разошлись в разные концы Европы. И только маленькая брошюрка о маршрутах британских поездов оставляет надежду на новую встречу.
Внезапно всё вокруг темнеет, но это лишь обман зрения. В туннеле под Ла-Маншем освещение, да и в вагонах тут же загораются лампы.
Лондон goodbye - Париж bonjour!

»» 16.12.17 22:10 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________