михайловна:
Иван Бунин
ДЕТСТВО
Чем жарче день, тем сладостней в бору
Дышать сухим смолистым ароматом,
И весело мне было поутру
Бродить по этим солнечным палатам!
Повсюду блеск, повсюду яркий свет,
Песок - как шелк... Прильну к сосне корявой
И чувствую: мне только десять лет,
А ствол - гигант, тяжелый, величавый.
Кора груба, морщиниста, красна,
Но как тепла, как солнцем вся прогрета!
И кажется, что пахнет не сосна,
А зной и сухость солнечного лета.
Дели:
» Любина Наталья. Утренний сон
Наталья ЛюбинаУтренний сон
Румяной сдобой утром облака
Красуются на синем небосклоне.
На летней зорьке свежий бриз слегка
У изумрудных елей ветки клонит.
Ещё не слышно щебетанья птиц
И чайки не смеются над волною.
Портовый город на рассвете спит
И улицы объяты тишиною.
Но солнца яркого нахальный луч
Упрямо скачет по твоей подушке.
Он запирает сны на медный ключ-
Пускай до ночи посидят в ловушке.
И день горячий,полный суеты,
Рассеет все волшебные мечты.
Pacific:
Белла Ахмадулина
Не писать о грозе
Беспорядок грозы в небесах!
Не писать! Даровать ей свободу —
невоспетою быть, нависать
над землей, принимающей воду!
Разве я ее вождь и судья,
чтоб хвалить ее: радость! услада!-
не по чину поставив себя
во главе потрясенного сада?
Разве я ее сплетник и враг,
чтобы, пристально выследив, наспех,
величавые лес и овраг
обсуждал фамильярный анапест?
Пусть хоть раз доведется уму
быть немым очевидцем природы,
не добавив ни слова к тому,
что объявлено в сводке погоды.
Что за труд — бег руки вдоль стола?
Это отдых, награда за муку,
когда темною тяжестью лба
упираешься в правую руку.
Пронеслось! Открываю глаза.
Забываю про руку: пусть пишет.
Навсегда разминулись — гроза
и влюбленный уродец эпитет.
Между тем удается руке
детским жестом придвинуть тетрадку
и в любви, в беспокойстве, в тоске
всё, что есть, описать по порядку.
1968
Nadin-ka:
Игорь Нерцев
Прекрасно
пролетающее счастье,
Которого никто не остановит.
Оно не только в сновиденьях частых,
В мгновенной
неразгаданной тоске.
Я помню в дождевых дрожащих каплях
Знакомое лицо в волшебной нови,
Опавших игл изогнутые сабли
На пахнущем смолой морском песке.
Я помню –
останавливалось сердце
Перед искусством,
царствующим в зале.
Казалось, не найдёшь единоверца –
И радости не выдержит оно.
А зимний лес в торжественном убранстве?
А сладкая отрава фестивалей?
А лёгкое безумье южных странствий?
Всё было наяву воплощено.
Пускай не в нашем космосе – в попутном
Есть то, чего не вымолишь по крохам.
Преображая жизнь весёлым бунтом,
Осветит душу
в день, когда не ждём, -
И снова на короткие мгновенья
Нас приобщает к будущим эпохам.
И вечности мы слышим дуновенья.
И звёзды с неба
падают
дождём.
Дели:
» Марушко Игорь. Как же для счастья нужно мало
Игорь МарушкоКак же для счастья нужно мало
Проснулось утро, солнце встало,
Поет в листве зелёной соловей.
Как же для счастья нужно мало,
В потоке сумасшедших дней.
Лишь рано поутру проснуться,
И встретить ласковый рассвет.
С любовью миру улыбнуться,
Обняв душой весь белый свет.
Peony Rose:
Гурман Марина
***
Нава просыпается по утрам одна –
У каждого спальня своя давно.
Долго трёт спину – очень болит спина,
Выходит на кухню, там кашу варит Амнон.
– Как ты можешь есть кашу, когда такая жара!
Смотри, подгорает фенделе*, старый дурак.
– Ну что ты кричишь на меня с утра!
И такой весь день у них тарарам.
– Иди уже в ванную, что ты, совсем оглох?
Нава выносит для кошки плошку с водой.
– Прогони её, этот рассадник блох!
– Ещё одно слово – впущу её к нам домой.
В одиннадцать в патио кофе, солнечный блик
Скользит по ним, ругаются просто так.
– Давай переедем, этот дом для нас слишком велик.
– Я здесь жил и хочу умереть. – Вот старый дурак!
А свет целует им старые щёки, в морщины влез,
Падает в чашку с магнолии хрупкий листок.
И небо сверху жалеет обоих до слёз,
Потому что знает, что уже вышел срок.
*кастрюлька, идиш
Nadin-ka:
Светлана Кекова
* * *
Для чего нам дарованы вещие сны?
Просыпаешься утром — а веки красны,
только высохли горькие слезы.
Жизнь моя, на блаженных твоих островах
появляется смерть пораженьем в правах -
и страницы божественной прозы
вдруг становятся пеплом.
Но кто их писал?
Не беглец, не бунтарь, а смиренный вассал,
верный раб своего господина.
Сквозь огонь и сияние вечного сна
проза жизни вовеки пребудет грустна,
как глухих испытаний година.
Смерть бессмертна, пока не исполнился срок, -
юридический казус, тоски кувырок,
механических тел клоунада.
Зацветает сирень, и ее маскарад
как цветение времени, знавшего ад,
но нашедшего выход из ада.
Пляшет шут в колпаке и факир в парике,
пляшет фокусник с пламенем длинным в руке,
пляшут души, лишенные плоти.
Но для сущих во гробе и воздух свинцов,
потому что мы гоним своих мертвецов,
как зверей на незримой охоте.
Одинокий пастух, потерявший овец,
и утративший голос и славу певец,
и пловец, и вдовец безутешный
по ступеням ветвей поднимаются вверх
сквозь фонтаны созвездий, сквозь их фейерверк,
обжигающий, праздный и грешный.
Ах, сияние жизни, томленье в груди!
Ранним утром проснешься — и все позади -
в небе ангел, как белая птица.
И, огнем уходящие души крестя,
на песке золотом золотое дитя,
как вселенная в люльке, резвится.
михайловна:
Лариса Рубальская
Люблю мечтать под шум дождя
Люблю мечтать под шум дождя,
Смотреть на капли на стекле,
Люблю побыть внутри себя…
Чтоб чашка кофе на столе.
Я заберусь под теплый плед,
Свернусь калачиком и вот-
Я погашу на кухне свет
И спрячусь в сумрак от забот.
Мне мягко и тепло внутри,
Пушисто и совсем не сыро,
В субтропиках моей любви,
Вдали от тонущего мира.
Там за окошком рассвело,
И девять баллов по шкале ненастья,
А я внутри и мне тепло,
Я словно в раковине счастья
Уютен мой смешной мирок,
Его хочу я разделить с тобою
И если ты совсем промок,
Стучись! И я всегда открою!
Дели:
» Самарина-Лабиринт Ирина. А тишина оружие души...
Ирина Самарина-ЛабиринтА тишина оружие души...
А тишина – оружие души...
Сражает наповал своим молчаньем.
Есть много слов, но надо ли спешить?
Сейчас хочу оставить мысли в тайне.
Ты сам решай, как это понимать,
А я договорилась с тишиною.
Любовь – не приключенье, не роман…
Любовь – январский вихрь с июльским зноем.
Её нельзя прогнать. Она сама
Решает уходить или остаться...
Для разума она всегда – тюрьма,
Но сердце начинает улыбаться.
Люби до слёз. Разлюбишь – отпусти.
Я промолчу в ответ и не сломаюсь...
Когда любовь, то светел каждый стих.
И я таким же светом наполняюсь...
А если я почувствую в ответ
Холодное скупое раздраженье,
Останусь одуванчиком в траве,
Что сорван и растоптан за мгновенье...
И разлечусь на тысячи «люблю» …
Забуду адрес, номера, пароли.
Лови из одуванчика салют,
Запомни белоснежный танец боли….
Однажды я тебя перемолчу.
Оружие души – большая сила...
Но есть ли смысл жить без этих чувств?
Наверно, нет, раз я заговорила...
Peony Rose:
Прокофьев Александр
Россия
(Вступление к поэме)
Сколько звезд голубых, сколько синих,
Сколько ливней прошло, сколько гроз.
Соловьиное горло — Россия,
Белоногие пущи берез.
Да широкая русская песня,
Вдруг с каких-то дорожек и троп
Сразу брызнувшая в поднебесье
По-родному, по-русски — взахлеб;
Да какой-нибудь старый шалашик,
Да задумчивой ивы печаль,
Да родимые матери наши,
С-под ладони глядевшие вдаль;
Да простор вековечный, огромный,
Да гармоник размах шире плеч,
Да вагранки, да краны, да домны,
Да певучая русская речь!
Каждый день был по-своему громок,
Нам войти в эти дни довелось,
Сколько ливенок, дудочек, хромок
Над твоими лугами лилось!
Ты вовек не замолкнешь, родная,
Не померкнут веснянки твои,
Коль сейчас по переднему краю
Неумолчно свистят соловьи!
Все равно на тропинках знакомых
И сейчас, у любого крыльца,
Бело-белая пена черемух
Льется, льется — и нет ей конца!
1943-1944
Nadin-ka:
Константин Бальмонт
РОССИЯ
Есть слово — и оно едино.
Россия. Этот звук — свирель.
В нем воркованье голубино.
Я чую поле, в сердце хмель,
Позвавший птиц к весне апрель.
На иве распустились почки,
Береза слабые листочки
Раскрыла — больше снег не враг,
Трава взошла на каждой кочке,
Заизумрудился овраг.
Тоска ли в сердце медлит злая?
Гони. Свой дух утихомирь.
Вновь с нами ласточка живая,
Заморского отвергшись края,
В родимую влюбилась ширь.
И сердце, ничего не зная,
Вновь знает нежно, как она,
Что луговая и лесная
Зовет к раскрытости весна.
От солнца — ласка властелина,
Весь мир — одно окно лучу.
Светла в предчувствии долина.
О чем томлюсь? Чего хочу?
Всегда родимого взыскую,
Люблю разбег родных полей,
Вхожу в прогалину лесную —
Нет в мире ничего милей.
Ручьи, луга, болота, склоны,
В кустах для зайца уголок.
В пастушью дудку вдунул звоны,
Качнув подснежник, ветерок.
Весенним дождиком омочен,
Весенним солнцем разогрет,
Мой край в покров весны одет,
Нерукотворно беспорочен.
Другого в мире счастья нет.
михайловна:
Михаил Исаковский
ЛЕТЯТ ПЕРЕЛЕТНЫЕ ПТИЦЫ
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна!
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.
Немало я стран перевидел,
Шагая с винтовкой в руке.
И не было горше печали,
Чем жить от тебя вдалеке.
Немало я дум передумал
С друзьями в далеком краю.
И не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.
Пускай утопал я в болотах,
Пускай замерзал я на льду,
Но если ты скажешь мне снова,
Я снова все это пройду.
Желанья свои и надежды
Связал я навеки с тобой -
С твоею суровой и ясной,
С твоею завидной судьбой.
Летят перелетные птицы
Ушедшее лето искать.
Летят они в жаркие страны,
А я не хочу улетать,
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона!
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.
1948
Дели:
» Унучкевич Наталья. Синий берег...
Наталья УнучкевичСиний берег...
Синий берег, там, средь тишины,
Шепчутся берёзы с облаками,
Тонкими, изящными руками
Тени обнимают от луны.
Песнь ночная ласковой реки…
Там, среди камней, у переката,
В розовой косыночке заката
Молодость досматривает сны.
Хочется немного помолчать,
Всматриваясь в мглистую безбрежность,
В поля удивительную нежность,
Ночь, как осень, с теплотой встречать.
Синий берег – отдых для души,
Звёздочки далёкая лампадка,
Бродит тихо среди трав лошадка,
В умиротворяющей тиши…
Peony Rose:
Кирнос Александр
***
Эту жизнь, что так случайна,
Беззащитна и нежна,
Эту сладостную тайну,
Что опасна и важна.
Стылой смерти неизбежность,
Подводящую черту
Подо всем, и свет, и нежность,
Погружая в темноту.
Этой жизни пенной брагу,
Этот вдох и этот стон,
Эту слабость и отвагу
Всех, кто любит и влюблён.
Этой юности беспечность,
Что стремится только в вечность,
Каждый случай, что годится,
Для того чтобы родиться,
Я, шагающий по краю,
От души благословляю.
Nadin-ka:
Алексей Прасолов
Далекий день, нам по шестнадцать лет,
Я мокрую сирень ломаю с хрустом:
На парте ты должна найти букет
И в нем — стихи. Без имени, но с чувством.
В заглохшем парке чуткая листва
Наивно лепетала язычками
Земные, торопливые слова,
Обидно не разгаданные нами.
Я понимал затронутых ветвей
Упругое упрямство молодое,
Когда они в невинности своей
Отшатывались от моих ладоней.
Но май кусты порывисто примял,
И солнце вдруг лукаво осветило
Лицо в рекламном зареве румян
И чей-то дюжий выбритый затылок.
Я видел первый раз перед собой
Вот эту, не подвластную эпохам,
Прикрытую сиреневой листвой
Зверино-торжествующую похоть.
Ты шла вдали. Кивали тополя.
И в резких тенях, вычерченных ими,
Казалась слишком грязною земля
Под тапочками белыми твоими…
Но на земле предельной чистотой
Ты искупала пошлость человечью, —
И я с тугой охапкою цветов
Отчаянно шагнул тебе навстречу.
1963