Дели:
» Асадов Эдуард. Будь добрым, не злись
Эдуард АсадовБудь добрым, не злись
Будь добрым, не злись, обладай терпеньем.
Запомни: от светлых улыбок твоих
Зависит не только твое настроенье,
Но тысячу раз настроенье других.
Nadin-ka:
Николай Минский
УТЕШЕНИЕ
Оно не в книгах мудреца,
Не в сладких вымыслах поэта,
Не в громких подвигах бойца,
Не в тихих подвигах аскета.
Но между тем, как скорби тень
Растёт, ложась на всё святое, -
Смотри: с востока, что ни день,
Восходит солнце золотое.
И каждый год цветёт весна,
Не зная думы безотрадной,
И, солнца луч впивая жадно,
Спешат на волю семена.
И всходы тайной силой пучит,
И вскоре листья рождены,
И ветер ласковый их учит
Шептать название весны.
Душа свершила круг великий.
И вот, вернувшись к детским снам,
Я вновь, как праотец мой дикий,
Молюсь деревьям и звездам.
михайловна:
Эдуард Асадов
Что такое счастье?
Что же такое счастье?
Одни говорят:- Это страсти:
Карты, вино, увлеченья -
Все острые ощущенья.
Другие верят, что счастье -
В окладе большом и власти,
В глазах секретарш плененных
И трепете подчиненных.
Третьи считают, что счастье -
Это большое участие:
Забота, тепло, внимание
И общность переживания.
По мненью четвертых, это
С милой сидеть до рассвета,
Однажды в любви признаться
И больше не расставаться.
Еще есть такое мнение,
Что счастье - это горение:
Поиск, мечта, работа
И дерзкие крылья взлета!
А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста:
От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека!
Дели:
» Шах Ирина. На море быть вдвоём с тобой
Ирина ШахНа море быть вдвоём с тобой
Несмело с солнышком играя,
Луч обнимается с волной.
Прибоя шумом, бирюзой сияя
Манит к себе нас брег морской.
Солёные вода и воздух,
А небо отражается в воде,
Нас слепят солнечные блики,
И крики чаек слышатся везде.
Морской простор чарует нас с тобой
с несущимся клокочущим прибоем,
И белой пенной шапкой штормовой,
И лёгкий штиль с лазурною водою.
Несмело с солнышком играя,
Луч обнимается с волной.
И счастья большего не надо,
На море быть вдвоём с тобой.
Nadin-ka:
Вадим Шефнер
МИЛОСТЬ ХУДОЖНИКА
На старинной остзейской гравюре
Жизнь минувшая отражена:
Копьеносец стоит в карауле,
И принцесса глядит из окна.
И слуга молодой и весёлый
В торбу корм подсыпает коню,
И сидят на мешках мукомолы,
И король примеряет броню.
Это всё происходит на фоне,
Где скелеты ведут хоровод,
Где художник заранее понял,
Что никто от беды не уйдёт.
Там на заднем убийственном плане
Тащит чёрт короля-мертвеца,
И, крутясь, вырывается пламя
Из готических окон дворца.
И по древу ползёт, как по стеблю,
Исполинский червец гробовой,
И с небес, расшибаясь об землю,
Боги сыпятся — им не впервой.
Там смешение быта и бреда,
Там в обнимку — Чума и Война:
Пивоварам, ландскнехтам, поэтам -
Всем капут, и каюк, и хана.
...А мальчишка глядит на подснежник,
Позабыв про пустую суму,
И с лицом исхудалым и нежным
Поселянка склонилась к нему.
Средь кончин и печалей несметных,
Средь горящих дворцов и лачуг,
Лишь они безусловно бессмертны
И не втиснуты в дьявольский круг.
1976
михайловна:
Афанасий Фет
Я опоздал — и как жалею!
Уж солнце скрылося в ночи.
Я не видал, когда в аллею
Оно кидало нам лучи.
Но силу летнего сиянья
Не всю умчал минувший день,
Его отрадного прощанья
Не погасила ночи тень.
Еще пред дымкою туманной
Как очарованный стою,
Еще в заре благоуханной
Дыханье неба узнаю.
1882 год
Pacific:
Северянин Игорь.
Грандиоз
Грааль-Арельскому
Все наслажденья и все эксцессы,
Все звезды мира и все планеты
Жемчужу гордо в свои сонеты, —
Мои сонеты — колье принцессы!
Я надеваю под взрыв оркестра,
Колье сонетов (размах измерьте!)
Да, надеваю рукой маэстро
На шею Девы. Она — Беcсмертье!
Она вне мира, она без почвы,
Без окончанья и без начала:
Ничто святое ее зачало:
Кто усомнится — уйдите прочь вы!
Она безместна и повсеместна,
Она невинна и сладкогрешна,
Да, сладкогрешна, как будто бездна,
И точно бездна — она безбрежна.
Под барабаны, под кастаньеты,
Все содроганья и все эксцессы
Жемчужу гордо в колье принцессы,
Не знавшей почвы любой планеты.
1910. Июнь.
Дели:
» Марушко Игорь. Родина
Игорь МарушкоРодина
Смотрю на море я безбрежное,
На шелест ласковой волны.
А видятся мне горы снежные,
В объятьях вечной тишины.
Овраги зеленью заросшие,
В пуху белёсом тополя.
Избенки с корнем в землю вросшие,
И сплошь пшеничные поля.
Луга с травой ещё не скошенной,
Лесов таинственная стать.
И сквер, чуть снегом припорошенный,
И речки ледяная гладь.
Виденья в голове проносятся,
Как кадры старого кино.
И песня русская доносится,
В моё раскрытое окно.
И голос и мотив меняется,
То он грустней, то веселей.
И всё о чём пишу является,
Россией! Родиной моей!
Nadin-ka:
Борис Поплавский
«Ранний вечер блестит над дорогой…»
Ранний вечер блестит над дорогой,
Просветлело и дождь перестал,
Еле видимый месяц двурогий
Над болотною ручкою встал.
Неприветлива чаща сплошная,
Где-то стрелочник тронул свирель.
Осыпает ворона ночная
С облетающих кленов капель.
Слышен лай отдаленный собаки,
У ворот в темноте голоса.
Все потеряно где-то во мраке.
Все в овраге лишилось лица.
Ночь. Бездонная ночь над пустыней
Исполинов сверкающих мать,
В тишине, Ты не плачешь над ними,
Не устанешь их блеску внимать.
Буду в ярком сиянии ночи
Также холодно ярок над всем.
Если я на земле одиноче
Дальних звезд, если так же я нем,
Выпью сердцем прозрачную твердость
Обнаженных, бесстрашных равнин,
Обреченную, чистую гордость
Тех, кто в Боге остались одни.
1931–1934
михайловна:
Валерий Брюсов
Знойный день
Белый день, прозрачно белый,
Золотой, как кружева…
Сосен пламенное тело,
Зноем пьяная трава.
Пробегающие тучи,
Но не смеющие пасть…
Где-то в сердце, с силой жгучей,
Затаившаяся страсть.
Не гляди так, не зови так,
Ласк ненужных не желай.
Пусть пылающий напиток
Перельется через край.
Ближе вечер… Солнце клонит
Возрастающую тень…
Пусть же в памяти потонет
Золотой и белый день.
Дели:
» Столяров Николай. Ветер и облака
Николай СтоляровВетер и облака
Нас уверяют, облака не устают,
И любят по просторам мчаться.
Не нужен им не отдых, не уют,
Не сон и неземное счастье.
Что только ветер настоящий друг,
Тот, что играет с ними ежедневно.
Находит среди них себе подруг,
И в быстром танце кружит вдохновенно.
Проводит с облаками каждый миг,
Построив фантастические замки.
Устраивает множество интриг,
И песнь поёт под музыку шарманки.
Бывает, как разбойник засвистит,
Тогда трясутся облака до дрожи.
От этого у них душа болит,
И сыплется на землю мелкий дождик.
Затихнет ветер, облака уснут,
Заполонят все щёлки небосвода.
И вроде бы на несколько минут,
А людям кажется, что это непогода.
Проснётся ветер, облака опять,
Как иноходцы в небе понесутся.
За горизонт, где весело гулять,
Чтоб утром солнцу снова улыбнуться.
Nadin-ka:
Борис Поплавский
«Летний вечер темен и тяжел…»
В. Варшавскому
Летний вечер темен и тяжел,
Душный ветер шелестит бумагой,
Окружает желтый ореол
Диск луны, всходящий над оврагом.
Над вершиной исполинских лип
Яркий свет родился и погиб.
Сотряслась окрестность черным громом,
Стук дождя послышался над домом.
На дворе, теснясь среди сараев,
Покачнулись пыльные кусты
И, курлыча у крыльцовых сваев,
Заблестел ручей из темноты.
В чаще птицы согнаны с ночлега,
Пыль воды влетает в окна дома,
Но чем ярче дождь несется с неба,
Тем скорей его затихнет гомон.
Молкнет черный лес, еще шумящий
Мокрой хвоей за столбом качелей
И сосновым запахом щемящим
Дышит сад в сиянии капели.
Растворив окно высокой дачи,
Отойдя на миг от слов и дум,
Неподвижно слушал неудачник
Утихающий счастливый шум.
Думал он о том, что мир моложе
Безупречных франтов городских,
Но его душа принять не может
Темных и надменных слез людских.
Что земля и радость глубже боли,
Потому что смерть нужна лесам,
Чтоб весной трава рвалась на волю,
Дождь к земле и птицы к небесам.
Что темнее лжи печаль без веры,
А больная жалость горше зла.
Медленно в спокойной дымке серой
День вставал, что иволга звала.
На умытых соснах дивно яркий
Первый луч прошел на высотах
И спокойный долгий день и жаркий
Начался вознею птиц в кустах.
1932–1933
михайловна:
Ольга Николаева
Счастье
Он шел по улице и тихо плакал.
Облезлый, одноухий, с больной лапой.
Повисший хвост, несчастные глаза,
А в них жемчужинкой дрожит слеза.
Его никто вокруг не замечал,
А если и заметил, то ворчал.
А мог еще и палкой замахнуться.
Он убегал, когда мог увернуться.
Он с грустью думал: «Я такой урод.
Ну, кто такого жить к себе возьмет?»
Так шел он, шел по краешку дороги.
И вдруг перед собой увидел ноги.
Огромные такие две ноги,
Обутые в большие сапоги.
В смертельном страхе он закрыл глаза,
А человек нагнулся и сказал:
«Красавец-то какой! А ухо! Взгляд!
Пойдешь со мной? Я буду очень рад!
Принцессу и дворец не обещаю,
А молочком с сосиской угощаю».
Нагнулся, протянул к нему ладошку.
Он в первый раз держал в ладошках кошку.
Взглянул на небо, думал, дождь закапал.
А это кот в руках от счастья плакал.
Дели:
» Самарина-Лабиринт Ирина. Ты знаешь, раньше люди были птицами
Ирина Самарина-ЛабиринтТы знаешь, раньше люди были птицами...
Ты знаешь, раньше люди были птицами
И крыльями касались облаков.
Порхали в небе с радостными лицами
И излучали радость, и любовь...
Вдыхали аромат дождя небесного,
Купались утром в солнечных лучах.
Не знали клеток, рамок, быта тесного...
Умели видеть сердцем и прощать.
Но позже загрустилось им, отчаянным,
Друг другу стали крыльями мешать.
Не видя красоту необычайную
Тяжёлой становилась их душа...
Обиду в ней копили неподъёмную,
Всё измеряли, перья чьи нежней.
Амбиции хранили неуёмные
В душе перевернувшейся своей...
И собирали в ней склады уныния.
Казалось им, что крылья велики...
И завистью чертили в небе линии,
Улыбки заменяя на клыки.
Тогда отправил Бог людей враждующих
На землю, оставляя в небе птиц.
А там цветы и океан бушующий,
И… много недовольных, грустных лиц.
Они себе придумали деления
На государства, уровни, слои.
Не замечают важные мгновения,
Не слышат, как щебечут соловьи.
Над графиками чахнут и таблицами,
В плену собой же созданных оков…
Они мечтают стать однажды птицами
И крыльями касаться облаков...
Nadin-ka:
Лидия Отрадная
Нам не постичь Всевышнего баланс,
Всех зачастую это удивляет:
Он несомненно что-то отнимает,
Затем, как некий жалует аванс...
Как правило - красивому лицу
Сопутствует ущербность интеллекта,
Талантливый и добродушный некто
Определён к безбрачия венцу...
Душа не станет возражать подчас:
Увы, парадоксально мир устроен -
Мы любим тех, кто нас едва достоин,
Отвергнув чувства тех, кто лучше нас...
Но, однозначно, утешает факт -
Благое обязательно зачтётся!
И госпожа Фортуна улыбнётся,
С терпеньем нашим заключив контракт...