Сказочные Вечеринки

Ребекка Уайт:

Приют. Раннее утро – Дорога до границы
Вчерашний день для Ребекки начался «за упокой», но кончился точно «за здравие». Честный разговор с констеблем на кладбище стал одним из переломных моментов для нее. Слова Кристофера о том, что прошлая жизнь не должна мешать им полюбить кого-то еще стали гарантом надежды, уверенности и стимулом продолжать сближение. Их прогулка, на которой Ребекка смогла почти полностью забыть об обязанностях, расслабиться и почувствовать себя женщиной, сделала вчерашний день одним из лучших в жизни. А поцелуи и нежные признания, которыми награждал Ребекку Кристофер, сели яркими легкими бабочками на поле с высушенной травой. Влюбленность, что уже теплилась в ее сердце, становилась масштабнее, больше и грозилась перетечь во что-то с одной стороны, уже знакомое, а с другой – совершенно новое, непонятное, но чарующее.
Расставаться никому из них откровенно не хотелось. Хозяйка приюта долго стояла на крыльце, провожая констебля взглядом, осмысливая то, что происходит между ними, представляя совместное будущее. Возможно, было рано это делать, но глупое сердце заходилось радостным рваным ритмом при мысли, что Кристофер переедет сюда. Что вечерами она перестанет ложиться в холодную одинокую постель, а каждое утро просыпаться от шума в другой части дома, отведенной под приют. Ей хотелось начинать свои дни с нежных поцелуев или даже медленного секса. Ей хотелось заботиться о своем мужчине, варить ему кофе с щепоткой любви и желать хорошего дня провожая. Ей хотелось жить в полном смысле этого слова. И в этой жизни она уже не могла представить себя без Кристофера. Не хотела представлять.
Констебль на коне приехал на рассвете, как и обещал. Под уздцы он вёл самую спокойную лошадь из имеющихся в управлении. Ее звали Ласка. Ребекка уже ездила на ней и была рада погладить кобылу и угостить яблоками из сада.
– Доброе утро, мистер Рассел, – еще сонная Крошка Мел протянула к Крису руки, чтобы обнять. – Мисс Уайт сказала, что я еду с вами, это так?
Кристофер, который успел поздороваться с хозяйкой приюта и позволить себе горячий пристальный взгляд и лёгкий поцелуй в щеку, повернулся к девочке и подхватил ее на руки.
– Тебе уже не терпится отправиться в путешествие, малышка? Не волнуйся, мы скоро поедем.
– Да, только надо дождаться Элизабет и прикрепить багажные сумки к Ласке. Мистер Рассел, поможете?
Пока констебль выполнял просьбу, у калитки появилась помощница.
– Ох, я не сильно вас задержала? Представляете, такой важный день, а я проспала. – Элизабет вбежала по ступенькам, чтобы напоследок обнять Мелиссу. Все в приюте ее очень любили.
– Не волнуйся. Дети еще спят. Ты успела, – миролюбиво улыбнулась мисс Уайт. – Надеюсь, вы с миссис Харрисон справитесь в мое отсутствие. Я постараюсь не задерживаться, но кто знает как всё обернётся.
– А дети не будут прощаться с Мелиссой? – нахмурился констебль.
– Они сделали это вчера вечером. Устроили настоящий праздник, – Ребекка погладила Мелиссу по волосам и превратила атласные завязки шляпы в элегантный бант. – Что ж, давайте отправляться.
Придержав Ласку, Кристофер помог мисс Уайт сесть на лошадь, взобрался на коня и посадил впереди себя девочку. Они помахали Элизабет и отправились в долгую дорогу. Ступая по каменным улочка, а затем и по песчаной тропе между деревьями, троица всё больше отдалялась Энск-сити и приюта. Мелисса, разбуженная слишком рано, дремала, поэтому констебль мог говорить с Ребеккой открыто.
– Что ты со мной делаешь, Бекки? – мистер Рассел время от времени касался ногой ноги мисс Уайт.
– Что-то не так? – нешуточно испугалась хозяйка приюта. – Вы не хотели провожать нас до границы?
Констебль засмеялся:
– Не в этом дело. Я бы не отпустил вас с маленькой девочкой, даже если бы у вас было оружие. Просто я всю ночь снова думал о тебе. Не знаю что будет дальше, но мне точно не хочется это прекращать. – Ребекка засмущалась и перевела взгляд на дорогу. – Ты так мило краснеешь, Бекки. Мне хочется видеть этот румянец, когда ты будешь подо мной, будешь ощущать меня в себе, стонать и дрожать от наслаждения.
Мисс Уайт почувствовала как густой жар еще сильнее приливает к щекам, спускается по шее неровными пятнами, а внизу живота появляется тугое томление. Она вцепилась в поводья, чтобы не потерять управление кобылой и постаралась успокоиться.
– Наверно, не стоило говорить так прямо о своих желаниях, но я не из тех, кто ходит вокруг да около. Кстати, о нас в городе уже вовсю судачат. Некоторые делают ставки кто кому разобьет сердце. Некоторые ждут, когда я сделаю тебе предложение. Пока что выигрывает ставка «до конца года».
– И к чему же склоняешься ты? – с улыбкой спросила мисс Уайт.
– Хоть сейчас. Я не намерен терять шанс, который получил после года ожидания, – признался констебль, хитро щуря глаза.
– Этим вы лишите некоторых жителей Энск-сити неплохих накоплений, – тихо засмеялась Ребекка.
– Это их проблемы. Не надо было вообще вступать в дурацкие споры, – хмыкнул Кристофер. – Ну так что? Ты готова связать свою жизнь с моей, Бекки? Преподобный обвенчает нас в любой выбранный тобой день.
Мисс Уайт была потрясена и поэтому молчала.
– Вижу, что тебе нужно это обдумать... – констебль расстроился отсутствию ответа, но быстро собрался и объяснил свою позицию. – Дело не в том, что люди судачат о нашей «интрижке» и таким образом выставляют тебя чуть ли не женщиной лёгкого поведения. Мы знаем, что ты не такая. Ты самая добрая, светлая и чудесная женщина на земле. Мне важно доказать тебе серьезность своих намерений. Я для себя уже всё решил и не намерен терять время. Хочу быть рядом с тобой, защищать, помогать, быть плечом, на которое можно опереться и в которое можно поплакать. Хочу стать твоим спутником по жизни, а не просто эпизодом. И ни в коем случае не хочу давить на тебя, торопить, потому что понимаю, что ты в ответе не только за свою жизнь, но и за жизни других, – констебль взглянул на Мелиссу, которая продолжала спать. – Тем более, что в этой поездке мне сначала тоже нужно решить одно дело.
– Какое? – любопытство помогло Ребекке наконец обрести голос. Спокойствия, однако, это не добавило.
– Пока вы будете знакомиться и общаться с приемными родителями Мелиссы, я хочу съездить к вдове Уиншип. Она была свидетельницей гибели моей семьи и хочет поговорить.
– Ох… Да, Кристофер, конечно. Съезди. Я уверена, что Мелиссу выбрали хорошие люди и у нас не будет проблем с ними, – Ребекка прикусила нижнюю губу. – О чем бы ни был ваш разговор с мисс Уиншип, тебе будет спокойнее, если он состоится.
– Да, я тоже так думаю. Не хочу жалеть о том, что не сделал.
Мелисса завозилась и распахнула глаза.
– Выспалась, крошка? — улыбнулась Ребекка. – Может, хочешь остановиться и перекусить?
– Нам еще долго ехать? – ответила вопросом на вопрос девочка.
– Да, Мелисса, но если ты устала, мы можем сделать перерыв, – сказал мистер Рассел, высматривая полянку, чтобы присесть на плед и разложить провиант.
– Я не устала, но кажется, моя кукла хочет пи-пи, – стыдливо призналась крошка Мел и констебль тихо засмеялся на этот прием. Он, наконец, нашел подходящее место и направил коня туда. Ласка пошла следом.
– Иди ко мне, дорогая. – Протянув руки, Ребекка поймала девочку, достала куклу и повела их в кустики. – В сумке морс и сэндвичи с сыром, – сказала констеблю, который уже привязывал лошадей к деревьям. – Мы скоро.
По дороге к укромному месту мисс Уайт продолжала проживать слова, услышанные от констебля. Её сердце ликовало – Кристофер хочет, чтобы она была его женой. В её голове метались мысли: сможет ли она быть ему достойной? Не разочаруется ли он в ней спустя время? Захочет ли он в будущем попробовать увеличить их семью своими детьми?

...

Счастливчик Люк (Флетчер):

Люк смотрел на горожан Энск-сити, спешащих по своим делам. У каждого из них находилось занятие, несмотря на ранее утро, было что-то успокаивающее или даже медитативное в этой рутине.
Люк сидел на лавке невдалеке от здания салуна и подпирал спиной стену. Хозяйка «Кленового листа» сказала констеблю, что никто на ранчо не пострадал от индейцев, поэтому слишком долгое его отсутствие в городе может вызвать подозрения и поставить слова Анабель под сомнение. К тому же, ему просто необходимо было сегодня находиться в Энск-сити.
Новость о нападении на город добралась уже и до столичных газет «Банда индейцев атаковала приграничный городок! Мэр убит!» - гласил кричащий заголовок, но он устало перевернул страницу – ничего нового журналисты не сообщали. На второй полосе красовался куда более интересный материал «Губернатор Гардинер открывает новую благотворительную столовую…наш губернатор известен своими благими стремлениями и воспринимает трагедии бедняков и сирот, как собственные…».
Люк смял газету.
Сэм, как всегда, появился бесшумно. Люк заметил его лишь потому, что тот позволил обнаружить свое присутствие. Понял, что кто-то сидит рядом у соседней стены.
- Тебя, что подстрелили Счастливчик? Ты разве не быстрее пули? - шепнул он и Люк усмехнулся.
- Как дела у остальных?
- Здоровяк Хэнк сдуру вернулся домой на ферму родителей, денег им оставил. Напился и его прирезали в пьяной драке.
Люк шумно выдохнул и нахмурился.
- Чарли и Сидни хотят отплыть на корабле в Южную Америку…в Боливию, кажется. Предлагают и тебе поехать…
Там уж точно никто не найдет.
Он сделал вид что пропустил эти слова мимо ушей.
- Первая партия золота без клейма ждет тебя в условленном месте. Вторую я передам сестре Эдди, она держит местный салун и поможет скорее продать и положить в банк.
- Хорошо.
Люк понял, что индеец готовится исчезнуть и спешно добавил.
- И вот еще что…лошади…выкупи их у лакота и верни обратно.
- Что? – Сэм был настолько удивлен, что даже повернулся к нему на миг позабыв об осторожности.
- Что слышал.
- Это будет трудно, они ушли далеко, да и вряд ли согласятся.
- Значит, заплати вдвое больше …втрое, если надо!
- Но…зачем?
Люк шумно выдохнул. Он увидел, как Ана выходит из магазина и пристраивает покупки к седельной сумке, бросив на него мимолетный взгляд.
- Видишь женщину? Она спасла мне жизнь.
Сэм покачал головой. Когда Люк, спустя мгновение обернулся, товарища на месте уже не было.
Счастливчик поднялся, поморщившись, ибо после долгого сидения плечо отозвалось ноющей болью и, перейдя пыльную дорогу, остановился рядом с Анабель.
- Миссис Мерфи.
- Рано тебе еще выходить, Флетчер. – та подправила подпругу лошади.
- Я же говорил, на мне все заживает, как на собаке – он пожал плечами, но потом посерьезнел – Я тут краем уха слышал, соседнее с вами ранчо продается?
Ана кивнула.
- «Жаворонок», да. И уже давно. У нас со стариком Питером, умершим хозяином был спор из-за нескольких акров. Там отличные пастбища и я хотела их выкупить. А потом Пит умер, наследовал его племянник, он живет в Монреале и здесь не появляется. Думала поговорить об этом с новым хозяином, но…
«…но сейчас на это нет денег» - мысленно закончил за нее Люк.
- Мы могли бы посмотреть эти земли?
Анабель задумалась, но кивнула.
- Почему бы и нет. Заодно и проверим, как изгородь стоит. Ты сможешь долго держаться в седле?
- Будь спокойна. Удержусь сверху, даже когда подо мной самая резвая кобылка – ответил он, очаровательно улыбнувшись.
- Да, ты явно пошел на поправку, Флетчер – глухо отозвалась Ана.
- Красивое место - заключил Люк, когда они остановились у крошечного озера, похожего на блюдце, чтобы напоить лошадей.
Озеро было окружено огромными ивами, чьи тонкие ветви опускались прямо к воде.
- Это хорошая земля, плодородная. Озеро тоже относится к «Жаворонку» и еще лес. Большой дом в паре миль отсюда, но он закрыт для посещения и малость заброшен. Но там…тоже очень красиво. Старик Пит, когда еще была жива его жена, устраивал приемы, вечеринки в саду… я раньше любила на них бывать и маленькая Эмили тоже, обожала кататься на огромной качели между дубов…
Погрузившись в счастливые воспоминания детства, Анабель слабо улыбнулась. У Люка таких воспоминаний не было, так что он внимательно наблюдал за ней, опершись спиной на ствол ивы.
Ана несколько смутилась о того, что почитала в этом взгляде. Неожиданно смутился и он.
Похоть, влечение, все это было бы понятно, она же красивая женщина. Это бы не пугало. В отличие от иных чувств, что рождала в нем хозяйка равно.
- А там что? - Люк кашлянул, чтобы скрыть неловкость и указал вперед.
Рядом с озером располагался небольшой одноэтажный коттедж, практически по самую крышу утопающий в цветах и сорняках.
- Раньше жил садовник с семьей, но дом тоже пустует, как видишь, уже многие годы – Анабель глубоко вздохнула – Насмотрелся? Скоро полдень, а у меня много дел.
- У меня тоже, не задерживаю…миссис Мерфи.
Последняя фраза прозвучала грубо. Ана хмыкнула и поскакала прочь, не удостоив его взглядом.
Люк вернулся к озеру и закрыл глаза.
Почему-то живо представил как купит «Жаворонка» и стены большого дома вновь наполнятся жизнью. Как парочки будут танцевать под оркестр во время приемов, как будет пастись его собственный скот, как он будет сидеть у реки, сжимая ладонь прекрасной женщины и говорить ей комплименты, точно франт с картинки.
Мечты, которым не суждено сбыться.
Анабель Мерфи удивилась, когда по возвращении домой в обед обнаружила на столе небольшой конверт со своим именем. Это было не письмо, записка – «Ранчо «Жаворонок». У дома садовника. На закате» - было написано в ней размашистым почерком без какой-либо подписи.

...

Преподобный Анри Бессон:

Дом пастора
 
Когда болеешь, дни тянутся невероятно медленно и однообразно, утро перетекает в вечер, потом наступает чаще всего бессонная ночь, и снова утро… Рука болит, голова кружится, слабость не дает встать с постели и чем-то заняться. Об безделья в голову лезут разные мысли, нельзя сказать, чтобы приятные…
Так прошло несколько дней, и постепенно Анри все-таки смог покорить слабость и апатию – в субботу он уже поднялся с постели и смог не только подготовить проповедь на воскресный день, но и набросать план беседы с «птичками» мисс Элис. Он же обещал им воскресенье, а пропустил. Понятное дело, никто не ожидал, что случится нападение индейцев, ранение и все прочие «прелести», но, как известно из Писания «Царство Божие нудится», потому он старался не расслабляться: чем больше расслабляешься, чем сложнее собраться и начать что-то делать. Анри прошел в кабинет, сел за стол, обмакнул перо в чернильницу и начал писать проповедь. Писал он о любви, которая «милосердствует и никогда не престает». Он много продумал за это время и только одну мысль отодвигал как можно дальше: кто был тот парень, что приходил с мисс Элис в церковь, кем он ей приходится, и как она к нему относится. Безусловно, это сильно волновало пастора, но он не хотел ничего выдумывать и накручивать себя. Надо было просто поговорить с Элис. Анри был уверен, что она скажет ему правду, и он примет ее, какой бы горькой она ни была…
С одной стороны, он считал Элис порядочной женщиной, каковой она и была в действительности, которая не станет целовать мужчину, состоя в отношениях с другим, в то же время поцелуй мог быть актом сострадания к тяжелобольному, находящемуся на грани жизни и смерти…
Эти мысли мешали ему сосредоточиться, потому он отложил их, если можно так выразиться, в дальний угол своего сердца – до того момента, как поговорит с мисс Элис. Он мог бы, наверное, просто спросить у Франсуа или Моник – скорее всего они оба все знали про того парня, пользуясь слухами и сплетнями городка, но именно слушать то, что могли бы сказать досужие сплетники, ему не хотелось.
По какой-то неписаной договоренности приход мисс Элис к ним в дом и вообще сама ее персона домочадцами не обсуждалась – ни за столом, ни как-то иначе: никто не задавал пастору вопросов, не говорил каких-то банальных истин, не делал выводов. Этот визит, как и появление мисс Элис в церкви с мужчиной обходили молчанием. Один раз только Бэатрис заикнулась о том, что мистер Даффилд показался ей весьма симпатичным, но Моник так на нее посмотрела, что больше этот вопрос не поднимался.
В кабинете Анри тоже почти ничего не изменилось, разве что на столе появился томик Шекспира, в который он периодически заглядывал…
 
Церковь. Воскресенье утро
 
Преподобный все еще ходил с тростью и дома иногда надевал перевязь на правое плечо, давая отдых руке. Писать он прекрасно мог и левой, это не было проблемой. Рана практически зажила, но все еще побаливала. Таких серьезных ранений у него еще ни разу не случалось. Слабость почти прошла, благодаря отварам Моник, но ежедневные физические упражнения он пока не возобновил.
Народу на службе собралось достаточно, проповедь слушали внимательно.
Любовь все делает общим – и хорошее и плохое, потому что она не ищет своего. Христианская, истинная любовь взаимная. Она не оставит нас равнодушными как в беде, так и в радости другого человека. Она учит нас воспринимать их как свои собственные. Радости одних и слезы других – это испытание нашего братолюбия, христианского сочувствия, месте с другим человеком, идет ли речь о печали в невзгодах или о радости в процветании. Не принимать с радостью радость других людей означает зависть; а не грустить, если другому человеку плохо – бесчеловечность. Да будет между нами такое сострадание, которое бы всем внушило одинаковые чувствования. Жизнь ведет нас извилистым путем: от радости к печали, от поражений к победам. Но во всем этом нам дарована замечательная возможность приобщиться к переживаниям наших ближних, увидеть Божью благодать в деле. Не упустим же ее…
Этими словами он завершил проповедь и присел на стул за кафедрой. После пения псалмов состоялось Причастие, потом слово взял один из старейшин города, который тоже сказал хорошие слова о любви и сострадании, призывая помочь тем семьям, у кого погибли или были ранены близкие. Все с готовностью откликнулись.
Выйдя с Бэатрис их церкви, пастор отправился домой обедать, а после – в «Магнолию», предполагая поговорить с девочками, как было уговорено с мисс Элис – в воскресенье во второй половине дня.
 
Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»
 
Анри постучал в двери черного хода, как было ранее условлено. Открыла ему Мисси, и Анри показалось, что визит его вызвал переполох – сегодня его не ждали. Впрочем, возможно, только показалось, потому что, едва он сообщил о цели своего визита, как был препровожден в гостиную, куда буквально через пять минут пришли и девушки.
Когда все расселись по стульям и диванам, он тоже сел так, чтобы видеть их лица. «Птички» были разные – постарше и помоложе, с улыбками или с застывшей на лице грустью, худосочные и плотненькие, волосы у девушек были абсолютно всех цветов и оттенков, одна была такой рыжей, что создавалось ощущение искусственности цвета, но что приятно порадовало Анри – все были аккуратно деты и причесаны, ни дать, ни взять – пансионерки школы благородных девиц. Когда он с ними заговорил, многие смущались, некоторые просто молчали, но говорить все старались максимально правильно, не употребляя вульгарных слов или ругательства. Возможно, мисс Элис заранее поговорила со своими подопечными, да и пастор в глухом черном костюме – фигура, располагающая к смущению, учитывая род деятельности «птичек».
Его преподобие сразу попросил по возможности подать чай и выставил на стол угощение – испеченные Моник пирожные, которые были молча выданы ему, как только она узнала, куда направляется пастор. За чаем, как считал Анри, разговаривать будет проще и как-то уютнее.
Первую беседу он построил аккуратно – расспрашивал девушек о прошлой жизни, о семьях, рассказывал о Боге и Его милосердии ко всем без исключения. Девушки сначала очень смущались, потом разговорились и отвечали уже более охотно. Они даже спели «Им же образом желает елень» на какой-то красивый, незнакомый пастору напев.
Анри говорил спокойно и дружелюбно, дружелюбной была и атмосфера, а в какой-то момент ему показалось, что в гостиной стало светлее и теплее, и сердце его забилось чаще. Он понимал природу этого явления и не ошибся – на пороге появилась мисс Элис. Пастор постарался ничем не выдать своего волнения, у него и голос не изменился, когда он заканчивал свою речь: «Никто из нас не знает, какой будет следующая глава его жизни. Скорее всего, она принесет с собой новые испытания и переживания. Иисус Христос положил начало нашей биографии, пусть Он напишет и ее продолжение. Господь! Просим, помоги нам довериться Иисусу Христу, чтобы мы могли «с терпением … проходить предлежащее нам поприще» (Евр.12.1-2). Аминь».
Анри договорился с девушками, что в следующее воскресенье он ответит на их вопросы и может с кем-то, при необходимости, побеседовать лично. Когда они вышли из комнаты, он подошел к мисс Элис и попросил позволения поговорить с ней.
– У меня есть пара вопросов, которые я хотел бы задать вам, если позволите, – он поклонился хозяйке заведения и стоял, опираясь на трость, ожидая ее ответа.

...

Уокэнда Крылья Бури:

Концерт "The Irish Ёрш"
Вокалист со сцены - А вообще приличные люди есть в зале??
Пара голосов из зала - Да! Есть!
Вокалист - КТО ПУСТИЛ?!?!?!

Пока Брюсик постигал науку полезности злаков для организма, я решила подсушить травы для текилы. На них она настаивается - это я помню. А вот правильные пропорции кактусов, текилы и трав - увы, нет. Значит, придётся после похода в каньон звать дух далёкого потомка и убедиться, что рецепт записан точно. А то любил прапраправнук писать крайне длинные и поэтичные, но бесполезные строки. А потом наведаться за клеем и ещё парочкой мотков бечёвки, крепкой такой, многониточной как та что я принесла с лесопилки. Пойти за ней туда же, с мисс Марго и Вилкинсом всё равно по пути, да и до мастерской мистера Бэйкера недалеко, или в магазин. Лесопилка дальше, и не попала под налёт, а вот магазины, особенно те, что рядом с площадью, могли пострадать.Мешочек с травами был поставлен в предоставленную Вилкинсом под личную ответственность кастрюлю, подальше от любопытных копытно-лапных, с них станется сунуть нос и рыло в предполагаемый источник еды. По каким тропам они пойдут, те, кто посмел стащить мой тотем? По южному склону или по более лёгкому спуску - по руслу реки? Есть ещё третий путь - через каньон, но пока там не проложили железную дорогу, добраться через крутые склоны можно разве что на крыльях, но у них, в отличие от меня, нет перьев. Точнее, есть, но на них не полетаешь. Остаётся два варианта. Отправить Брюсика на разведку, что ли?
Вообще могу, да. После настойки Оззи так целые джунгли получаются. Раньше я могла быть... увлекающейся личностью, о да... Все птенцы любопытны, когда жаждут исследовать новый незнакомый мир. Мисс Марго определённо начинает вспоминать. Ловец снов, точно, второй ловец снов. Где-то он у меня был. Тёмно-синий, как грозовое небо. Но найти его я не успела, только достать мешочек с травами из кастрюли и слегка охладить, посуда стояла далековато от пушисто-копытных и ничем съестным не пахла.

Поспешное отступление завершилось сборами в церковь. Я думала - идти или нет. И склонялась ко второму варианту. Появиться на упокойной службе было бы даже весело, особенно в компании копытно-лапных, но это вызовет очередной переполох, а город ещё от предыдущего потрясения не оправился. К тому же, что там делать мне - представителю иного народа и религии. Зачем? Лушче сделаю парочку сетей, чтобы растянуть их на одной из возможных дорог. Кактусы соберём, текилу приготовим - и в путь. А то искать похитителей будет сложнее - далековато уйдут. И если доберутся до пещер, там я не смогу увидеть их с высоты, с камнями договориться мне не так легко, как с растениями. Пушисто-копытную банду тоже решили оставить, вдруг кто-то на похороны возьмёт с собой огурец или окорок. Вряд ли проповеди пастора убедят Фрэнка и его товарища по поеданию каши удержаться от искушения.
- Хрю-хрю-хрю!
- И сколько же тебя вырастить огурцов?
- Хрю-хрю! - в глазах-бусинках хряка звёзды хороводы водили.
- А подвал тогда как? Уверен, что хочешь продираться сквозь заросли?
Свин подумал и решил - лиха беда начало. И пошёл доедать остатки каши. Брюсик потрусил за товарищем - каши с мясом много не бывает. А я присаживаюсь на стебли лиан, что служили живой изгородью и опорой для грядок, и плету дальше ловец снов. Сначала его, потом сети. Чего-то в тёмно-синей гамме не хватает, чего-то важного....
- Пра-пра, подъём!
- Вы уже вернулись? Не пошли провожать мэра в последний путь?
- Пусть сначала потери компенсирует, - воинственно упирает руки в бока мисс Марго. - Без нас город потерял бы гораздо больше налогоплательщиков!
- Я лучше ещё раз за упокой вазона выпью. Редкостной... личностью был наш мэр.
- Был и всплыл, как говорит дядюшка Оззи про грибы. Ну что, пошли? Вечереет - самое время собирать кактусы для текилы.
- Спрашиваешь!
- Хрю!
- Рряяв!
- Тогда жду вас через двадцать минут. Фрэнки, тебе пока хватит огурцов. Вилкинс, собрать поможешь?
- Без проблем.
Похороны мэра, последствия нападения, конечно, занимают умы горожан больше нашей скромной компании, но лучше убрать зелёные хм... насаждения, чем потом внушать случайным прохожим, что это последствия распития спиртного за упокой.

...

Кларк Колтер:

С самого утра Колтер заехал на ранчо, чтобы убедиться, что с девушкой все в порядке.
С виду Эмили была спокойна, но Кларк как будто чувствовал ее волнение.
Девушка уверила констебля, что все в порядке, спросила, не пострадал ли сам Кларк.
- Я в полном порядке, и рад, что вы тоже. - Колтер улыбнулся девушке. - Сейчас мне пора на службу, отчетов предстоит много, но я бы хотел увидеться с вами вечером. Согласитесь ли вы сходить со мной на ужин?
Девушка ответила согласием, неимоверно окрылив своим ответом констебля.
- Да. Вот только ваша корзинка с торгов пострадала, мне очень жаль. Вы заплатили за неё большие деньги.
- Деньги... деньги пошли на благое дело. Очень жаль, что мне не удастся попробовать то, что вы собрали своими руками... Но может быть мне еще преставится этот шанс. А сейчас я буду рад времени проведенному с вами.
Колтер слегка наклонил голову и попрощался с девушкой.
Вскочив на лошадь, Кларк еще раз улыбнулся Эмили и направился в участок.
Дел в участке было неимоверно много. Требовалось заполнить миллион отчетов по вчерашнему происшествию, впереди предстояло еще очень много дел.
Разговор с Кристофером немного испортил настроение, но переубедить Рассела не виделось возможным. Если только снова нарушить его приказ. Времени подумать было немного.
Кларк понимал, что о нем заботятся, но ему со своей стороны не хотелось подставлять своего начальника и друга. Рассел всегда хорошо к нему относился и был старшим братом. Его судьба беспокоила Кларка.
Временно закончив с делами, младший сержант направился на службу в память о мэре.

Служба в церкви собрала практически весь город.
Кларк даже помог установить парочку скамеек у стен, чтобы смогли расположиться все желающие.
Колтер старался держаться в стороне, чтобы не привлекать излишнего внимания. Поэтому мужчина стоял в тени у колонны, высматривая мисс Мерфи. Надо было еще утром спросить у нее, собирается ли девушка на службу, но он был тогда обеспокоен другим вопросом. Младший сержант улыбнулся своим мыслям.
Спустя несколько минут, он увидел, как мисс Мерфи зашла в церковь. Кларк сразу направился к Эмили, предложив расположиться вместе с ним.

...

Элис Покер:

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Элис так и не поняла, зачем ее столь настойчиво приглашали на похороны мэра. Единственное пришедшее в голову объяснение: новоиспеченная вдовица желала наглядно продемонстрировать всем жителям Энска, что ее бюст ничем не уступает прелестям девочек из «Магнолии». Впрочем, ни сама Элис, ни ее подопечные не собирались участвовать в этом негласном соревновании. Лучше бы миссис Смит попросила порекомендовать хорошего портного, который знает, как выгодно подчеркнуть фигуру, не скатываясь при этом в вульгарность, а то обитательницы «Магнолии», встречая гостей, изысканнее выглядят.
Присутствие Джорджа, как и следовало ожидать, охладило даже самые горячие головы, так что обошлось без скандалов. А вот Его Преподобие еще явно не оправился после ранения: пастор был бледен и сильно осунулся, но, конечно, держался бодрее, нежели в их прошлую встречу. Наверняка во многом благодаря силе воли, очень уж лихорадочно блестели у преподобного глаза во время службы. Как бы снова не свалился. Провести службу в таком состоянии – поступок мужественный и наверняка богоугодный, но отчетливо отдающий безрассудным пренебрежением к собственному здоровью. И ведь мало кто оценит, большинство собравшихся поглощены спектаклем, разыгрываемым вдовой.
Тем разительнее оказался контраст, когда преподобный, согласно обещанию, пришел в «Магнолию» в воскресенье. Элис видела через окно, как тот подходил к двери черного хода. Выглядел пастор лишь немного утомившимся, но все еще опирался при ходьбе на трость.
Предупредив девочек, чтобы скоренько привели себя в порядок, Элис воспользовалась отсутствием Мисси в кухне, чтобы спокойно подготовить новую партию ароматических свечей. Она как раз управилась, пока преподобный беседовал с обитательницами «Магнолии».
Когда Элис открыла дверь, ведущую в гостиную, отец Анри как раз заканчивал свою речь. Тихонько шепнув Мисси, чтобы приготовила для пастора крепкий кофе без сахара, Элис дождалась, пока Его Преподобие распрощается со своими взволнованными слушательницами. Она хотела поблагодарить преподобного за визит и расспросить о здоровье, но тот опередил ее, пожелав о чем-то побеседовать.
- Пойдемте в мой кабинет, - тепло улыбнулась она. – Там нам никто не помешает.
Пока Элис возилась с не желавшей зажигаться лампой, Мисси успела подать черный кофе и стакан воды для пастора. Во время первого визита в «Магнолию» преподобный попросил именно такой вариант напитка, а запоминать предпочтения гостей уже давно вошло у Элис в привычку.
- Присаживайтесь, прошу вас, - пригласила она собеседника, запирая за Мисси дверь. – Надеюсь, ваше самочувствие уже позволяет вам пить кофе? Если позволите, я хотела бы сделать небольшое пожертвование на нужды прихода, - Элис ловко извлекла из ящика стола заранее приготовленный мешочек с деньгами и положила его на столешницу. – Но вы желали обсудить какие-то вопросы? – она опустилась на свободный стул. – Слушаю вас, отец Анри.

...

Патрик Свейзи:

Слоун потихоньку успокоилась в моих объятиях. И похоже начала дремать. Еще бы она не спала несколько ночей! Я попытался аккуратно подняться, поддерживая ее.
- Патрик, не уходи, - она еще не совсем проснулась, но уже крепко вцепилась с мой рукав.
- Даже и не думал, но тебе надо нормально поспать.
- Да, очень хочется, - призналась Слоун шепотом.
- Тогда полетели, - улыбнулся я и подхватил ее на руки.
Я уложил в спальне Кати, помог снять ботинки и потребовал, чтобы расшнуровала корсет: так спать нельзя. Хотелось бы сделать это самому, но и так от зрелища Слоун с распущенным корсетом у меня перехватило дыхание. Хотелось бы сказать, что это недостойно ситуации. Но я мужчина и надо быть совсем неспособным к любви, чтобы не проникнуться тем, как женщина практически раздевается перед тобой. Что рисовало перед моим взором воображение! Как я аккуратно раскрываю до конца шнуровку корсета, обнажая грудь, все еще скрытую нижней рубашкой. Какая красота. Тонкие ключицы, высокая девичья грудь, стыдливо вздымающаяся под тонкой тканью.
Конечно, тут же одернул себя.
Эта секундная слабость… я и не помышлял о каких-то забавах прямо сейчас. Но естество не провести. Я желал Слоун, но судьба распорядилась так, что романтические ухаживания и прелюдии придется отложить.
С этими мыслями я уложил голову девушки на подушку, аккуратно придерживаясь ладонями и поцеловав в уголок губ. Она улыбнулась, смежив веки. Аккуратно укрыл, подоткнув одеяло. Осторожно погладил по щеке. Просто шёлк. Такая мягкая кожа, приобретшая из-за бессонных ночей и переживаний нездоровый оттенок. Ничего. Отоспится. Успокоится. Все будет хорошо. По-другому уже никак нельзя.
Я продолжил гладить ее волосы и рисовать завитки на щеке, шепча, что все будет хорошо.
Слоун улыбалась мне сквозь сон. Так и уснула. С улыбкой на лице.
Я провел пальцем по ее губам:
- Спи и ни о чем не волнуйся.
Но она уже не слышала этих моих слов.
Я встал. Прошел на кухню.
Так, теперь к делу.
Хорошо, что Кати у Одри.
Как я и говорил нужно понять, что происходит. Скольких человек послал за Слоун женишок. Знают ли они (он), где она сейчас или все же упустил из виду.
Потом.
Потом я отведу ее к Бессонам.
Надо же как-то все подготовить. Кое-что купить. Да и больше довериться и просить помощи не у кого. Я подумал, что можно попросить мисс Мерфи на денек спрятать у себя Слоун. Уж она-то, по-моему, не откажет человеку, а уж тем более женщине, в беде. Но выкинул из головы эту мысль. Там две женщины: их самих бы кто защитил. Совсем негоже подставлять под удар кого-то. Думаю, и Элис не отказала бы в помощи, уж ей-то не знать о сложной женской доле, но опять же - просить женщину о помощи не комильфо.
Остается Беатрис: она как никак подруга Слоун. Да и в дом пастора эти бандиты вряд ли ворвутся.
Я вышел из дома и осмотрелся. Потом, не доверяя глазам, прошел все кругом, разыскивая следы преследователя Слоун. Ничего. Отлично. Как минимум он не выследил ее, пока девушка может спокойно оставаться у меня.
Написал записку, положил ее на стул рядом с кроватью, где спала Слоун. И, поразмыслив, осторожно оставил ей револьвер. Может он понадобится. Но, надеюсь, нет.
Проверил всё оружие, спрятанное в доме в тайниках (что будет дальше – не ясно, надо быть готовым хотя бы в своем доме). Закрыл ставни. Запер двери. Ушел.
Я решил попросить Джейкоба прийти ко мне и последить за домом. Что и сделал сразу, закрыв магазин, а сам быстро отправился навестить пастора. Без него мне в этой ситуации - никак.

Анри не было дома.
Черт, я забыл, что сейчас похороны мэра! Весь город там и, конечно, не могло обойтись без отпевания.
Так.
Я кинулся в полицейский участок. Там был Колтер. Рассел присутствовал на похоронах, блюдя порядок и вроде как отдавая дань некоему начальству в виде мэра.
Да к черту эти похороны! Да простит меня мэр, но вряд ли даже его супруга будет лить по усопшему слезы
И там пусто, а завтра, возможно, может понадобиться помощь. Нет, нет. Никаких перестрелок не по делу. Я буду в своем праве. Однако не факт, что объявленный, но не реализованный жених решит также.
Уже выходя из участка, более-менее уверенный в том, как действовать, я увидел некоего незнакомого субъекта.
Он шел мимо. Не зная меня и не обращая внимания. Но я-то знал жителей города и его завсегдатаев. Этот явно был новичком и шел к дому, где снимала квартирку Слоун. Тебя-то мне и надо, «дружок».

...

Преподобный Анри Бессон:

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»
 
Попросив мисс Элис о разговоре, Анри предполагал спросить у нее про ее спутника и поговорить о том, что произошло между ними у него в спальне. Но, когда его позвали в кабинет

А Мисси подала кофе, он вдруг понял, что не знает, как облечь в слова то, что хотел сказать. Пока мисс Элис возилась с лампой, он, пользуясь тем, что на него не обращают внимания, откровенно любовался молодой женщиной, в которой раз отметив про себя и ее стройную фигуру, и умение держать себя и одеваться. Анри еще в церкви отметил, насколько просто, подобающе случаю и элегантно была одета мисс Элис, в отличие от той же «скорбящей вдовы», чья грудь, хоть и облаченная в черную тафту, готова была выпрыгнуть из декольте, причем, саму миссис Смит это обстоятельство нисколько не смущало.
Из мыслей его вырвали слова хозяйки заведения
– Да, благодарю вас, – поклонился Анри, продолжая стоять в ожидании, пока сядет мисс Элис. – Кофе сейчас как нельзя кстати.
Однако она решила сначала передать деньги на благотворительность

– Да, благодарю, мисс Элис, вы очень любезны, – Анри убрал мешочек в карман. – Завтра узнаю, кто из пострадавших при недавнем происшествии нуждается в помощи, и передам ваши деньги им.
Окончив с этим, он улыбнулся, хотя все равно еще не знал, как начать разговор. Мисс Элис села на стул, он опустился на соседний, но сел так, чтобы видеть ее глаза.
Анри взял чашку и отпил немного кофе, чтобы как-то собраться с мыслями. Легко сказать – слушаю вас, а вот найти слова ох как не просто.
Вы ведь мне обещали доказать, что я ошиблась на ваш счет, и что вы испытываете ко мне симпатию, – вспомнилось ему неожиданно, отчего он еще сильнее растерялся. В самом деле, не спросишь же – отчего вы меня поцеловали? Кто вам этот мужчина – тоже спросить неудобно… Или я просто боюсь узнать, что он – ее любимый, а мне поцелуй был дарован как находящемуся на грани жизни и смерти? Да, черт возьми, боюсь. Но, с другой стороны – это один поцелуй. Один, не три. Три поцелуя сострадания – не вяжется с Элис, да и ее напоминание о моем обещании…А я его точно давал? Видимо, был сильно не в себе – говорить двусмысленности на грани пристойности женщине, тем более Элис! Где мое воспитание??? Господи, какой позор! С другой стороны, раз уже это было сказано, легче сказать и все остальное.
Молчание затянулось, и Анри понял, что дольше уже неприлично, поэтому сделал глоток воды, поставил стакан на стол и, очень надеясь, что их никто не потревожит, наклонился к мисс Элис, взял ее руку и осторожно поцеловал тыльную сторону ладони. Он хотел бы задержать ее ладонь в своих, но решил, что это против правил приличия, хватит уже того, что он без перчаток, и отпустил.
– Я хотел бы поблагодарить вас за визит, – начал он осторожно. – Вы в буквальном смысле вдохнули в меня жизнь. И еще  очень благодарен вам, что были на отпевании. Говоря проповедь, я обычно смотрю на кого-то в толпе, чтобы сосредоточиться. В этот раз мне важно было просто продержаться, и я смотрел на вас. Это давало силы. Я хотел засвидетельствовать вам свое почтение, но вы слишком быстро ретировались вместе со своим спутником. К сожалению, мы не знакомы, и я не видел его раньше в городе… – Анри замялся, не зная, промолчать и подождать ответа или поставит все точки над «i», и после паузы все-таки спросил, – это ваш …друг или родственник?
После чего выпил залпом всю оставшуюся воду и прямо посмотрел на собеседницу. Ему важен был не только ее словесный ответ, но и взгляд, мимика, настроение… Анри чувствовал и понимал, что Элис поселилась в его сердце. Глубоко и навсегда. Он готов был показать и доказать, как угодно, свою симпатию и неравнодушие, но для этого нужно было одно – знать, что она и ее сердце свободны…

...

Анабель Мерфи:

В этом мире есть два типа людей: те, кто входят через двери, и те, кто входят через окно.

В церкви нужно думать о Боге, о душе, о жизни после смерти в раю, где теперь обитают родители Аны и Эми. Однако Анабель не отпускает земное и материальное, то, что тянет ее вниз, превращая голос преподобного Анри во время службы в фоновый шум. Эмили сидит рядом с ней на деревянной скамье, изредка переворачивая страницы молитвенника и тоже едва ли слушает пастора. Еще на подходе к церкви сестра украдкой рассматривает горожан, вероятно, ищет среди них красный мундир констебля Колтера. Похоже, он симпатичен ей, как герой, защитивший от напавших на Энск-сити индейцев. Ана занимается примерно тем же, хотя мысли ее не о Флетчере, которому попросту нечего делать сегодня здесь. Взгляд женщины блуждает по лицам горожан, а после останавливается на мисс Хантер-Ремингтон, пришедшей со своим неизменным помощником Вилкинсом.
Похоже, что мистеру Свейзи, обещавшему поразмыслить о кукурузной водке, предложение Анабель не кажется перспективным. Условленные несколько дней на раздумье истекают, а молчание скорее можно интерпретировать, как отказ. Патрик все же милый, по меркам Дикого Запада джентльмен, и ему сложно отказаться от авантюры, от которой зависит судьба женщины. Возможно, тишина обусловлена потрясениями, свалившимися на город вместе застрелившими мэра индейцами, но банк объяснений от миссис Мерфи не примет, только наличные.
Ана может наладить производство самостоятельно, т.к. располагает помещением и сырьем, но останавливает отсутствие рынка сбыта. Слишком много времени занимает поиск покупателей, способных стать постоянными клиентами. И снова часики тикают. Время утекает, а решение проблем все никак не находится. «Проклятый Счастливчик Люк» - думает Анабель, выходя из церкви и цепляясь взглядом за листовку с разыскиваемым властями бандитом. При мысли о золоте, лежавшем в вагоне поездка стопочками слиток к слиточку, рыжеволосая хозяйка ранчо испытывает феерию чувств от тоски до бессильной злости – все несколько штук способно избавить от трудностей навсегда.
Оставив Эмили беседовать с констеблем Колтером, Ана находит в толпе Марго, умело играющую соответствующую случаю роль. Убийство мэра на празднике вроде как подразумевает скорбь, но искренни в этом чувстве немногие. Для большинства горожан он всего-то градоначальник, причем не самый лучший.
- Добрый день, мисс Хантер-Ремингтон, - произносит Ана, поравнявшись с ней. – Мы могли бы поговорить с глазу на глаз?
Может быть, для приличного общества правильнее отправить Марго записку с приглашением в «Кленовый лист» на чай, но все эти любезности отнимают уж очень много времени и сил. Дамский этикет не рассчитан на деловых женщин, а именно таковой миссис Мерфи считает владелицу успешно работающих в городе заведений. Способный разболтать немого Том, утверждает, что работники на ее лесопилке имеют достойную зарплату и без задержек.
Для комфортной беседы наедине достаточно расположиться в рабочем кабинете мисс Хантер-Ремингтон или в гостиной на диване с чашкой кофе и бисквитом – Анабель подходит любой вариант. Она знает, что, несмотря на все вольности, которыми манят прерии, Марго прекрасно владеет правилами хорошего тона и умеет их применять. Запад не настолько уж дикий, чтобы отказываться от всех благ цивилизации, образованности и культуры.
- Я пришла к вам, Марго, в надежде на помощь. Не могли бы вы одолжить мне денег? – произносит Ана и вкратце объясняет, что после похищения породистых скакунов, предназначенных на продажу, не имеет больше возможности вовремя рассчитаться с банком. – Понимаю, что вы не благотворительная организация, поэтому предложу гарантии.
Из миниатюрной дамской сумочки миссис Мерфи достает бархатную коробку и показывает девушке жемчужное ожерелье. Бело-розовые с перламутровым переливом бусины, выловленные в теплых морях Азии и попавшие в ювелирный магазин Монреаля – подарок на свадьбу. Вещь дорогая в пересчете на деньги и ценная для Аны, как память прошлого, которую жаль продавать. Да и нет в округе тех, кто способен профессионально оценить украшение, разве что Марго.
- Через полгода на рано подрастут жеребята. Я смогу выручить за них неплохие деньги и выплатить вам стоимость ожерелья. Что скажете?

***
Анабель мнит себя рассудительной и здравомыслящей женщиной, но все равно предается фантазиям, когда показывает Флетчеру земли «Жаворонка», граничащего с «Кленовым листом». Соседское ранчо включает в себя участок смешанного леса на северо-востоке, пастбище и озеро, куда впадает разграничивающий владения полноводный ручей. Еще отец Аны пытался выкупить небольшие наделы у прежнего владельца, а нынешнему не с руки таким заниматься – никакого дробления, только ранчо целиком.
- Прелесть участка в близости железной дороге, - объясняет цену миссис Мерфи, указывая направление. Если сделать небольшое ответвление между холмами, то можно облегчить логистику и продавать древесину составами. «Кленовый лист» в этом плане в менее выгодном положении, мешают овраг и скалистый выступ.
Анабель сама не знает, зачем делится с Флетчером тем, что считает выгодным для себя. Наверное, потому что ей не собрать такую сумму, чтобы выкупить целое ранчо не то что в ближайшей перспективе, но даже через десять лет. А вот он носит при себе самородок, который при желании легко обменяет на все ее фантазии о «Жаворонке». Заключив, что этот мужчина в перспективе не худший сосед, она отправляется вслед за табуном, чтобы проверить лошадей и дать указания о смене гуртовщиков.
Домой Ана возвращается к обеду, застав Тома и Эми на кухне. Вместе они садятся за стол, за едой обсуждают последние новости, а после хозяйка дома уходит в кабинет, чтобы заполнить бухгалтерские книги, и находит конверт с запиской. Текст, выведенный незнакомым почерком, зазывает на закате на соседнее ранчо. Напоминает приглашение на свидание, что заставляет ее улыбнуться. Отправитель очевиден.
Флетчер, выполняя свое обещание, поправляется быстро. Однако за эти несколько дней для миссис Мерфи становится привычным приносить в сторожку индейца корзину с бульоном, домашним хлебом, овощным рагу и мясом, фруктами и морсом. Кухарка сетует, что хозяйка балует краснокожего шарлатана, все еще веря в историю с капканом, а сам Аппачен продолжает варить какие-то снадобья, которые разливает в склянки и подсовывает золотоискателю по поводу и без.
Вечером Ана приезжает в указанное место на берегу озера. Она на лошади, потому что путь не близкий, но все-таки предпочитает штанам и рубашке желто-горчичное платье. Оно довольно простое в сравнении с тем, что миссис Мерфи надевала в город на праздник и не смогла отстирать от пятен крови, но не требует корсета, затягиваться в который женщина больше не намерена. Слишком уж неудобен этот предмет гардероба для нее спустя столько лет.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Решение не оставаться на похороны мэра появилось во время отпевания и окрепло когда после службы вдова мэра возникла рядом с Вилкинсом и мистером Бэйкером. Не обращая внимания на Марго вдова глубоко вздохнула. Её бюст поднялся как вода в Темзе после дождя и плавно опустился. Марго проследив за движением бюста вдовы, невольно опустила взгляд на свой и испытала легкий укол зависти. А тем временем вдова, с неотвратимостью цунами, наступала на мужчин.
- Мадам, - Вилкинс выдавал свою лучшую улыбку и незаметно отступал к выходу, - разумеется я готов помочь, но не сегодня.
- А…?,- вдова продолжила наступление.
- И не завтра, - отступая Вилкинс понял-он уже возле двери, - мне нужно срочно уехать по делам. Когда вернусь не знаю. Но примите мои искренние соболезнования.
Дворецкий продолжил отступление, а вдова пошарив взглядом в поисках Джереми натолкнулась на Марго. Девушка видела- пока шло наступление на Вилкинса мистер Бейкэр незаметно просочился за спину дворецкого исчезнув в его тени. Вдова поняв что упустила объект придала лицу траурное выражение. Марго сделала тоже самое и едва удержалась чтобы не похлопать вдову по плечу со словами: « держись там». Вместо этого девушка произнеса:
- Соболезную,- и устремилась к выходу.
Первым на крыльцо церкви с соответствующим случаю выражением вышел Джереми, следом Вилкинс, последней вышла Марго. Которая поняв- мужчины пытались спрятаться за ее спиной прыснула. Несколько горожанок посмотрели с укором. Марго вздохнула и снова придав лицу скорбное выражение собралась отправиться вслед за набравшими приличную скорость мужчинами. На мгновение задержалась чтобы понять не сидит ли поблизости неразлучная парочка хвостов и в этот миг наткнулась на взгляд мисс Мерфи.

- Добрый день, мисс Мерфи - Марго дергает уголками губ обозначая легкую улыбку, но так чтобы не пошли слухи о неуместном веселье после отпевания. Условности… но соблюдать придется,- готова Вас выслушать, - оценив осанку и решительный взгляд Анабель, Марго понимает- кое какими условностями можно и пренебречь.
Девушка сделав несколько шагов в сторону чтобы выходящие из прихода не мешали разговору, приготовилась слушать.

Рассказ не стал неожиданностью. Об угнанных скакунах в городе судачили не меньше чем об украденном золоте. Хотя совсем недавно, выпивая в баре с миссис Мерфи, девушке даже в мысли бы не пришло что у Анабель финансовые проблемы. Все- таки умение держать лицо стоит дорого. Внимательно выслушав, Марго разглядывает ожерелье. Крупные жемчужины. Молочно белые, светящиеся изнутри. Видно- ожерелье часто надевают, любят, протирают бархатной салфеткой. Если жемчуг не носить он становится тусклым и из него уходит жизнь,- повторяла бабушка застегивая на шее похожее ожерелье. Дорогая вещь. Весь вопрос в том сколько нужно ссудить. Марго поднимает взгляд на Анабель. Видимо, дела на ранчо настолько плохи, что желание заложить украшение - последний шанс.

Жеребята… Живой товар. Ненадежно и зыбко. Убегут, угонят, нападет мор, проезжающий мимо живодер пустит на колбасу. И все же любой бизнес -риск.
- Вы просите ссудить денег под залог ожерелья и планируете рассчитаться через полгода, - подытоживает Марго, едва заметно хмурясь, мысленно перелистывает бухгалтерские книги, подсчитывая свободную массу денег. Она еще раз внимательно смотрит на мисс Мерфи. Все- таки придется вернуться к условностям,- Анабель, думаю смогу ссудить нужную сумму под залог. Если правильно понимаю один день погоды не сделает, да и решать денежные вопросы на свежем воздухе все-таки не стоит. Жду Вас завтра в конторе. Обменяемся расписками, Вы дадите залог и бухгалтер выдаст необходимую сумму, процентов не будет, - дергает уголками губ обозначая улыбку, - по-соседски.
Девушка не имела склонности к благотворительности и не страдала меценатством. Залог это конечно хорошо, но тоже весьма условно. В других обстоятельствах Марго скорее всего бы отказала, но после произошедших событий фраза «memento more» не отпускала. Марго кивнув мысли — зачтется мне за дела добрые, протянула руку для пожатия. Да, снова условность, но в суровом мире бизнеса без неё никуда.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Попрощавшись с Анабель Марго, насколько позволяли, будь они трижды прокляты, приличия, припустила в сторону дома, дойдя до которого девушка осознала две вещи . Первое- заходить с парадного входа нет смысла. Второе- мужчины, возле прихода развившие неплохую скорость, оказавшись вне поля алкающего взгляда безутешной вдовы мэра, перешли на неторопливый шаг. Когда Марго обошла дом она наткнулась на застывших Вилкинса с Джереми. По касательной пройдя мимо мужчин, отсалютовала шляпкой Уокэнде, Марго, вскользь, заметив насколько прекрасным человеком был покойный, огляделась и застыла.
Огород встретил буйством зеленого цвета и запахом… Девушка сделала глубокий вдох. Огурцы! Ну конечно. Лианы струились, переплетаясь поднимались вверх и покрывали собой все пространство. Зеленые завязи, вспыхивали желтыми огоньками распускающихся цветов и, росли в режиме реального времени. Уокэнда восседая на лианах, видимо, наслаждалась выражениями лиц.
Фрэнк был счастлив. Сев на зад, он благоговейно и неотрывно смотрел на растущие огурцы. Пружинка хвостика подрагивала в такт с пятачком, а стоящие дыбом уши стригли воздух. У хряка было день рождения, новый год, бармица и день Нептуна. Все праздники одновременно. Когда Фрэнк прохрюкал свое желание он и подумать не мог что оно исполнится.
Брюсик, когда все отвлеклись на прорастающие лианы, успевший стащить из кухни остатки окорока сейчас неторопливо дожевывал его. Он хоть и не разделял восторга своего парнокопытного товарищи, но вполне искренне радовался за него.

- Спрашиваешь!
Марго пару раз моргнув с трудом отвела взгляд от буйных огуречных зарослей. Тем более что Фрэнк, не оценив такого внимания к ЕГО огурцам, похрюкивая смотрел взглядом в котором появилось подозрение. Марго показала ему язык. Хряк попытался изобразить оскорбленную невинность. Не получилось.
- Буду буквально через пять минут, - девушка развернувшись побежала к себе в комнату чтобы сменить платье на брюки.
Интересно чтобы сказала бабушка? Подумала Марго расстегивая юбку. Её внучка идет собирать кактусы в составе развеселой компании. Когда юбка, прошуршав тканью по ногам, опустилась на пол, взмахом ноги запустила ее на кресло и вытащила из шкафа брюки. Какой позор.

- Без проблем.
Вилкинс взяв в руки сначала себя потом корзинку, шагнул в зеленые заросли. Бдительный Фрэнк сорвался следом. Бусинками глаз хряк следил за руками Вилкинса собирающего огурцы. Фрэнк возмущенно хрюкал, когда ему казалось что ЕГО огурцы собираются небрежно. А когда Вилкинс, утомленный сбором, стал поднимать побег, обхватывать его ладонью и скользить рукой вниз, предварительно ставя под побег корзинку, Фрэнк зашелся истеричным хрюком. В корзину летели листья, цветы, ломающиеся, не успевшие вырасти, огурцы.
Брюсик не разделяющий вкусовых пристрастий товарища (хотя каша с мясом ему понравилась, особенно мясо), но понимающий как это важно для Фрэнка, сидел рядом с Уокэндой глядя на индианку. Во взгляде была просьба не мешать сбору.
Когда Марго, переодевшись, вышла на крыльцо она снова застыла. В опускающихся сумерках огород выглядел как фантасмагорично. Под непрерывное, истерическое хрюканье, по колыхающемуся ковру медленно двигались две мужские фигуры. За возмущением Фрэнка было не слышно, но они явно не молча укладывали огурцы в корзины. Брюсик все так же умоляюще смотрел на индианку. Марго внезапно осознала- эта музыка будет вечной, даже если не менять батарейку.
- Уокэнда, - придала взгляду умоляющее выражение, - а можно ускорить процесс? Ведь все кактусы без нас съедят.
- Легко.
Дунул ледяной ветер. Лианы огурцов, завязываясь в причудливые узлы, поднялись вверх. Огурцы слетая гроздьями продолжали полет в сторону корзин изредка попадая в них. Фрэнк, не поверил своим глазам. Какое кощунство! Это же ...святотатство. От шока хряк перестал верещать и зажмурился. Ветер стих. Фрэнк открыл глаза. Всё было кончено. Завязанные в узел побеги лежали в углу огорода, огурцы ковром покрывали пространство вокруг крыльца.
- Это те что на кухне не поместились.
- А…, - Вилкинс заглянул в дверной проем, ощутимо вздрогнул и перевернул корзину. Огурцы со стуком посыпались на своих собратьев, - выкидывай, - повернулся дворецкий к Джереми, - корзины под кактусы нужны.
Фрэнк хрюкнув рухнул в обморок. Олив перешагнув через валяющуюся на пути тушку ухмыльнулась.
- Зато дверь можно не закрывать, - Марго так же оценила наполненность дома овощами,- все равно никто войти не сможет.
- Пора выдвигаться.
Уокэнда, решительно развернулась к калитке и случайно наступила на, жалобно хрустнувший, огурец. Фрэнк открыл глаза. Брюсик привинтивно стукнув лапой по пятачку прекратил не начавшуюся истерику. Какое-то время ушло на закрытие дома.
Сумерки наползали на прерии. Свет медленно гас. Очертания предметов становясь плотнее, слипались превращаясь в монолит. Вылезшие камни и коряги кидались под ноги мешая движению. Глаза не сразу привыкли к темноте и Марго пару раз споткнулась, но была подхвачена бдительным Вилкинсом. Висящий на поясе револьвер придавал уверенности, а гремевшие в кармане запасные патроны весело перестукивались в такт шагам. Постепенно глаза привыкли к темноте и её монолит разделился на фрагменты. Брюсик весело скакал рядом с Уокэндой и Олив. Фрэнк изредка горестно всхрюкивая плелся рядом с Джереми. Мужчины несли огромные корзины в которых лежали мотки бечевки и мачете. Экипировка была собрана на все случаи жизни, но шли собирать кактусы.

...

Кристофер Рассел:

С новыми родителями Мелиссы они остановились в одной гостинице. Те приехали еще вчера и с нетерпением ожидали встречи. Было решено, что с девочкой они познакомятся в большом парке, что располагался неподалеку.
Рассел вызвался сопровождать их до парка и улыбнулся, когда Ребекка спустилась с лестницы, крепко держа за руку девочку. Мелиссу нарядили в новое красивое платье с оборками и повязали волосы лентой, как у куклы, которую он подарил.
Но в ответ на замечание, о том какие красавицы хозяйка приюта и ее подопечная – Мелисса не ответила. Девочка нервничала, Ребекка тоже волновалась, это и понятно – поэтому Кристофер надеялся, что его присутствие придаст им уверенности.
Они отправились в парк все втроем, напоминая счастливое семейство. Мелисса немного оживилась, рассматривала болонку, которую выгуливала одна из дам рядом с ними. Собачонка все норовила улизнуть и крутилась у ног девочки.
- Можешь погладить – подбодрила Ребекка.
Мелисса радостно последовала совету.
На ближайшей скамье Кристофер заметил мужчину и женщину. Невысокая полноватая леди в элегантной шляпке с зонтиком, рядом мужчина в котелке с бакенбардами, суровый на вид, но видимо, просто взволнован. Рассел привык подмечать все мелкие детали, это было его работой.
Женщина встала, потом вновь опустилась на скамейку. Было видно, что она узнала девочку, а может и Ребекку, наверняка видела на фотографии. Мужчина поднялся и предложил той ладонь. Она все же встала, опираясь на закрытый зонтик. Оба подошли к ним.
- Мистер и миссис Берд? – быстро спросила Ребекка.
- Именно так, Оскар и Мириам Берд – отрекомендовал их обоих мужчина и снял шляпу. – А вы, мисс Уайт, если мы не ошибаемся?
- Констебль Рассел – Кристофер представился сам.
Мистер Берд пожал ему руку.
Миссис Берд переполняли эмоции. Она разглядывала девочку и не могла оторвать от нее глаз.
- А это… - Мириам осеклась.
- Да, это Мелисса – Ребекка виновато улыбнулась – Она немного стесняется.
Девочка вцепилась в ее ногу и спрятала лицо в складках юбки.
- Это ничего. Я понимаю – Оскар вздохнул.
Надо как-то растопить лед между ними.
- У вас есть собака, мистер Берд?
- У меня есть – ответила Мириам, комкая в ладонях платок – Кокер спаниель.
Мелисса осторожно высунулась из-за ноги Ребекки и робко спросила
- А как его зовут?
Миссис Берд просияла. Ей удалось заинтересовать девочку.
- Его зовут Артино. Он такой смешной, хочешь, я про него расскажу?
- Купить тебе леденец? – тут же нашелся ее муж.
Мелисса недоверчиво подошла к ним, то и дело оглядываясь на Ребекку. Хрупкая связь установлена, но ей необходимо было присутствие воспитательницы рядом.
- Ладно, я поеду – Кристофер быстро запечатлел на губах Ребекки легкий поцелуй. – Надеюсь, вернусь быстро.
Вдова Уиншип жила в небольшом двухэтажном коттедже на оживленной улице. Она тепло поприветствовала Рассела, который весьма неуютно чувствовал себя, оказавшись в небольшой гостиной среди кружевных салфеток.
- Вязание – стало моей страстью, когда ноги отказали – та пожала плечами.
Женщина сидела в кресле, ноги были укрыты пледом. Она пригласила Кристофера сесть рядом и заверила, что сейчас подадут чай.
Выпью чаю и тотчас уйду – пообещал себе констебль.
- У вас глаза матери, мистер Рассел, вы на нее похожи. Что бы я делала без своей благодетельницы, у нее золотое сердце – так и знайте. А ведь мы познакомились при ужасных обстоятельствах, в больнице, среди этого ужаса и искореженных тел.
Кристофер сделал вид, что изучает узор салфетки на столике. Он уже обдумывал вежливые предлоги, чтобы уйти, не дожидаясь чая.
- И у вас такая опасная профессия. Она требует от человека неимоверной храбрости. В вашей дочери тоже это было, кажется, она ничего на свете не боялась, эта малышка. Вторая девочка была не такая.
- Вторая девочка? – Рассел оторвал взгляд от салфетки и недоуменно уставился на вдову.
- Ну, да. Они еще так сдружились, пока мы ждали дилижанс. Когда я впервые их увидела, то приняла за сестричек. О, чай!
Вдова Уиншип обратилась к горничной, и спрашивала у Рассела, какой чай тот любит. Да, наплевать ему на чай!
- Подождите, вы хотите сказать, что в том дилижансе были две девочки? А кто вторая?
Она сделала глоток из чашки и нахмурила лоб, видимо вспоминала.
- Мэриголд, да ее имя точно было Мэриголд. Я запомнила, потому что также звали мою тетку. Кажется, они ехали к бабушке. Ее мать была учительницей, как и ваша жена. Я слышала, как они говорили об этом.
- И она ведь, получается, выжила?
Он хоть принципиально не интересовался выжившими, но совершенно точно бы запомнил, если б погиб еще один ребенок.
- О, да. Ее мать погибла, к сожалению, да и сама Мэриголд пострадала и долго не приходила в себя, но с ней все обошлось. Это я узнала уже потом, я ведь и сама, как вы понимаете, не сразу поправилась…да и не поправилась до конца. Говорили, ее забрала бабушка.
Кристофер вздохнул. Бедный ребенок, хорошо, что остался не один.
- Сейчас вдруг так отчетливо вспомнилась. Мэриголд в дилижансе все плакала, кто знает, может, предчувствовала что-то…дети, они такие. И тогда ваша Дебора отдала ей свою куклу, чтобы подружка успокоилась. И это помогло. Мэриголд крепко обнимала ее всю дорогу…
Кристоферу показалось, что земля ушла у него из-под ног.
Его дочь нашли сжимающей куклу в руках – эту фразу он запомнил на всю жизнь. Кукла почти не пострадала в отличие от тела самой Дебби, на которое он так и не осмелился взглянуть.
- Вы в этом уверены?
- В чем?
- Дебби отдала куклу Мэриголд? Но…это…этого не может быть.
- Почему же, я все прекрасно помню, мистер Рассел – возмущенно возразила вдова Уиншип.
Он покинул коттедж растерянный и смущенный. Разумнее всего было выбросить бредни старой вдовы из головы и вернуться в гостиницу. Вместо этого Кристофер завернул в местный полицейский участок. Начальником там был его друг, который когда-то помог ему самому поступить на службу в полицию. Полковник Дикинсон с радостью согласился помочь – дело о крушении дилижанса, несмотря на десятилетний срок, все еще оставалось резонансным.
- Знал, что когда-нибудь ты все-таки решишь досконально все разузнать – полковник усмехнулся – Рад сообщить, что всех виновников мы поймали в том же году, а главаря через три года. Бандитов повесили.
Рассела не интересовала судьба бандитов.
- Хорошо, но я хотел узнать о другом. Среди выживших пассажиров был ребенок. Девочка.
Полковник взглянул на него с интересом.
- Зачем тебе это Кристофер?
- Дикси, по старой памяти. Сделай одолжение, как коллеге. Я просто хочу удостовериться, что с ней все в порядке.
Дикинсон тяжело вздохнул, но все же дал указание сержанту принести папку из архива. Потом долго перебирал документы в ней, заставляя констебля нервничать еще больше и, наконец, произнес:
- Мэриголд Рочестер, четыре года. Да, все правильно. Тут сказано, что ее мать погибла при крушении дилижанса, отец умер еще раньше. Девочку забрала бабушка, миссис Барбара Таутфорд, вдова, увезла в Оттаву. Это все что есть, узнал, что хотел?
Этого мало. Чертовски мало.
- А есть информация, где она сейчас? Как-то это можно разузнать?
- Разузнать-то можно, Крис…но Оттава – большой город, вряд ли получиться быстро.
Сержант за их спинами кашлянул.
- Сэр…вы простите, но, кажется, я могу вам помочь.
- Уотсон, в чем дело?
Сержант был смущен донельзя.
- Дело в том, сэр…я родом из Оттавы. Пару лет жил в одном пансионе с миссис Таутфорд и ее внучкой. Она постоянно рассказывала про дилижанс, что ее дочь умерла при крушении и все такое…много чего рассказывала, ну она была…
Уотсон покраснел и покрутил пальцем у виска.
- Милая старушка, но слегка не от мира сего. А Мэриголд я видел лишь мельком, она училась в школе для девочек и жила там.
- Отлично – Рассел выдохнул – Подскажешь адрес?
- Так она умерла, констебль…миссис Таутфорд, еще пару лет назад как. У девочки других родственников не было и ее отправили в столичный приют. Печальная история. Это все, что знаю…извините…
- Иди, Уотсон.
- Спасибо, Дикси – Рассел оживился, схватил со стола свою шляпу, но полковник покачал головой.
- Кристофер, ничего хорошего из этого не выйдет, ты понимаешь?
Рассел не ответил.
Всю обратную дорогу он действительно уверял себя, что это бред и что такого быть не может. Но, тем не менее, чутье сыщика подсказывало, как это быть могло, а воображение рисовало варианты. Тело опознавали его родители и оно сильно пострадало. Мать и отец видели Дебби последний раз когда ей был лишь годик, и могли ошибиться. Принять за нее похожую девочку примерно того же возраста. К тому времени, как они приехали, выжившую девочку уже забрала бабушка. Бабушка. И на этом вся его версия распадалась как карточный домик. Бабушка уж точно узнала бы свою внучку и не могла забрать чужого ребенка. И все же…все же…
Мысль стала навязчивой и словно сжигала изнутри. Он обнаружил, что стоит у бара в гостинице с намерением заказать выпивку. Много. Это притупит лихорадочный дурман и бесконечные – что если?
Кристофер глубоко вздохнул. Он прошел в ресторан при гостинице и увидел, что мистер и миссис Берд, ужинают в обществе Мелиссы и Ребекки. Девочка заливисто смеялась какой-то шутке.
Ему не хотелось нарушать идиллию своими заботами, он сел за дальний столик на двоих у окна и заказал поесть.
- Что случилось?
Кристофер поднял глаза. За столик присаживалась Ребекка, она выглядела обеспокоенной. Эта женщина с золотым сердцем и самыми удивительными глазами на свете. Рядом с которой он чувствует спокойствие и в то же время невероятное желание. Похоже, пришло время.
- Ее звали Дебора, мою дочь… - он рассказал ей все, про их жизнь, про дилижанс, про свое пьянство и закончил сегодняшним разговором с вдовой Уиншип и визитом в участок.
- Кристофер, ты допускаешь что эта девочка может быть…- Ребекка не закончила, но крепко сжала его ладонь.
- Что ты, нет - Рассел покачал головой – Такое бывает только в дешевых романах, Бекки. Это вдова что-то напутала, вот и все. Просто…Мэриголд…она ведь осиротела, причем дважды…не знаю, я чувствую, что обязан ей помочь. Приют в Оттаве, он же большой?
Ребекка кивнула.
- По меньшей мере, там сто человек детей. Это ведь столица.
- Та же казарма. Просто теперь, когда у тебя освободилось место, ты могла принять девочку в своем приюте? У нас спокойно, природа вокруг, да и ты лучше любой воспитательницы. И со временем, я мог бы…я ведь богат, Бекки и не знал что с этими деньгами делать. Теперь знаю – твои ребятишки, я могу поучаствовать в их будущем и в будущем Мэриголд. Взять над ней опеку, такое возможно?
- Я думаю, это чудесная идея. Подростков почти никогда не усыновляют, через четыре года ей предстоит покинуть приют. Я бы с радостью взяла эту девочку. Напишу сразу же, как мы вернемся.
Кристофер улыбнулся.
Пусть так и будет. Пусть все сложится и он, наконец, обретет мир в душе. Но Рассел знал, что призрак Дебби отпустит его окончательно, только лишь когда он увидит Мэриголд Рочестер. И убедится своими глазами, что она не его потерянная дочь.

...

Джереми Бэйкер:

Джереми действительно пытался не уснуть. Просто слишком устал — все таки укладывать покойников в гробы и помогать их переносить на кладбище пришлось ему самому. Такая уж участь у гробовщиков — мало просто сделать последнее пристанище, нужно провести почившего до места упокоения и предать земле. Благо, что выкопать могилы помогли несколько жителей города, сам бы Бэйкер, конечно, справился, но наверняка последнего покойника пришлось бы потеснить, чтобы прилечь вместе с ним и отдохнуть. Но все равно последние дни и часы выдались слишком насыщенными, а поэтому сидя в церкви, Джереми почти засыпал под монотонное чтение пастора. Пару раз получил тычки с разных сторон — мисс Хантер острым локтем двинула в ребра, когда Джереми слегка всхрапнул. Потом Вилкинс резко и ощутимо сжал плечо, слегка тряхнув, и снова заставив взбодриться. Однако, стоило церемонии закончиться, как и сонливость прошла. А может ее прогнала внушительная фигура миссис Смит, которая решила не отходя далеко от гроба мужа, найти себе нового?
Джереми аккуратно просочился сначала за спину Вилкинса, потом чуть присел, чтобы попытаться спрятаться за Марго… так и вышел из церкви, облегченно выдохнув. Общаться с новоиспеченной вдовой не особо хотелось, тем более, что характер ее обращения ко всем холостым мужчинам был более чем понятен. Следом присоединился и Вилкинс, которому удалось таки выкрутиться и ретироваться поскорее. Джереми подмигнул развеселившейся от их попыток не попасться в лапы вдовы, мисс Хантер, и шагнул чуть в сторону, чтобы его не было заметно из-за открытой двери церкви, но Вилкинс, заметив что вдова пробирается на выход, подтолкнул Джереми вперед, намекая что пора ускориться. Мисс Хантер махнула им, дав понять что догонит позже, и осталась пообщаться со старшей из сестер Мерфи.
- В следующий раз подхватываем под руки Марго и не отходим от нее, - выдохнул Джереми, ускорив шаг, чтобы поскорее скрыться за поворотом, ведущим к городу.
- Чтобы о мисс Хантер пошли слухи по этому чудесному городу?
- Посмотрел бы я на этих самоубийц, которые станут их распространять. Марго важный человек в городе — аптека и оружейный магазин места почти что первой необходимости, ссориться с хозяйкой этих заведений весьма сомнительная идея и все это понимают, даже все эти, крайне приличные, престарелые дамы.
- Почему бы просто не сказать вдове? Она перестанет навязываться моментально, - пожал плечами Вилкинс.
- Серьезно? Тогда в слухах потону я.
- Это уже будут не слухи...
- Вилкинс, - Джереми нахмурился, - вы с Марго мои друзья, поэтому...
- Да знаю, знаю. Но репутацией мисс Марго я жертвовать не позволю, даже по-дружески, - Вилкинс бросил на Бэйкера жесткий взгляд.
- Я и не собирался, - Джереми передернул плечами, - шутка это была.
Вилкинс кивнул, а Бэйкер выдохнул.
- Мистер Бэйкер! - им навстречу направлялся местный почтальон, - а я как раз к вашему дому собираюсь, вам письмо.
Джереми слегка удивился, а потом вспомнил, что несколько месяцев назад, на съезде гробовщиков, обменялся адресами с парочкой интересных товарищей, чьи идеи ему откликнулись. Они запланировали на следующий съезд собраться снова, и представить, помимо гробов, очаровательные погребальные урны.
- Мистер Гастингс, спасибо, но мне сейчас совершенно некуда его положить, можете все-таки заглянуть ко мне и оставить в ящике?
Почтальон кивнул и повернул в сторону кладбища, а мужчины продолжили свой путь в город, к дому мисс Хантер. Добрались неспешно, а уж там…
Джереми остановился на пороге огорода, вглядываясь в это буйное, почти неестественное зеленое безумие. Он моргнул. Потом ещё раз. Нет, не показалось — лианы действительно шевелились, как будто были в курсе своей важности и не прочь устроить небольшой спектакль. Он отметил взглядом Уокэнду, царственно устроившуюся на верхушке лиан — почти как Будда на ложе из кабачков. Джереми даже не удивился. После всего, что они пережили, ничто уже не казалось невозможным: ни одухотворённые овощи, ни поросячьи откровения, ни огуречный экстаз. Фрэнк, сияющий всей своей щетинистой физиономией, выглядел так, будто нашёл смысл жизни.
— Ну, — протянул он, глядя на лианы, Уокэнду на "троне", осоловевшего от счастья Фрэнка и жующего с ленивым удовольствием Брюсика, — если где-то и существует огуречный рай, то, чёрт возьми, я в нём.

Джереми, наблюдавший за процессом с безопасного расстояния, вначале просто приподнял бровь. Потом — вторую. Наконец, когда Вилкинс, утомлённый огуречным марафоном, начал собирать урожай методом «на ощупь и авось», а Фрэнк устроил настоящую оперную арию из хрюков, Джереми не выдержал — закрыл лицо рукой и шумно выдохнул. Если бы где-нибудь в городе была Академия сельскохозяйственных драм, он бы уже выписывал им билеты на премьеру.
— Зачем мне вообще работа, — вслух размышлял Джереми, покосившись на корзину, где среди огурцов валялись сломанные побеги и какие-то несчастные жёлтые цветки, — когда можно стать биографом безумной команды и разбогатеть только на первом томе?
Присоединившись к Вилкинсу, под наставления Фрэнка, помогал собирать огурцы, которым, казалось конца нет и края. Помощь шаманки пришла вовремя — как раз в тот момент, когда и сам Джереми решил, что способ Вилкинса весьма хорош, несмотря на возмущение поросенка. Огурцы были собраны и даже убраны, но оказалось, что места для всего урожая вовсе не хватает.

Джереми, наблюдавший за всем происходящим с выражением человека, чьё психическое здоровье сегодня снова подвергли испытанию, с неохотой потянулся к корзине. Огурцы, отскочившие в стороны, укатывались по двору, будто спасались бегством от судьбы. Фрэнк лежал, распростёртый в эстетически выразительном обмороке, как страдающий поэт на фоне краха огуречной империи. Марго права — дверь теперь и правда никому не открыть. Корзины, освобождённые от своего прежнего, пусть и вкусного, предназначения, теперь ждали кактусов. Джереми подхватил одну из них и, глянув на лежащего в траве Фрэнка, проворчал:
— Фрэнк, ты, конечно, поросенок с душой оперного драматурга… но не стоит переигрывать. Урожая предостаточно. Нельзя быть жадным.
Пока Уокэнда решительно маршировала к калитке, вызывая лёгкий ураган листвы, Брюсик деловито подошёл к лежащему Фрэнку и ткнул его лапой. Потом — второй. Хряк открыл глаза и скорбно вздохнул, будто пережил предательство на уровне семейной драмы, но все-таки поднялся. На фоне рассыпанных овощей, дверей, закрывающихся под натиском ботвы, Джереми вдруг понял — эта экспедиция за кактусами либо станет легендой… либо окажется последним, что запишут на их надгробиях.
Бэйкер шёл, сдерживая смешок всякий раз, как Фрэнк театрально вздыхал, будто его отправили на каторгу, а не на сбор растительности. Один раз Джереми все таки запустил руку в корзину, где осталась пара огурцов, и отдал овощ Фрэнку — чтобы тот повеселее был. Поросенок благодарно ткнулся пятачком в ладонь, и захрустел лакомством.
Под ногами шуршали сухие травы, трескали сучья, вокруг шептал ветер, и всё это вместе звучало как завязка к рассказу, где кто-то обязательно исчезнет в темноте, чтобы вернуться… уже не тем. Корзина в руке начинала тянуть вниз, а мачете, привязанное к поясу, угрожающе било по бедру на каждом шаге.
Уокэнда и Олив шептались, переглядываясь, и задавали направление, Брюсик то и дело подпрыгивал, ловя ночных мотыльков, будто тренируясь к бою с воображаемыми демонами. Марго шагала следом, стремительная и упрямая, как и положено героине дикой западной феерии. Рядом скрипел Вилкинс, будто старый корабль в шторм, обвешанный корзинами, как мачтами. Где-то на границе видимости начали проступать первые силуэты — округлые, колючие, как характер Марго утром без кофе.
Кактусы. Много кактусов. Джереми выдохнул. Пора начинать.
Все взгляды обратились к Уокэнде:
- А как их правильно собирать-то?

...

Ребекка Уайт:

Расставаться с воспитанниками хозяйке детского дома всегда было больно. И всегда она скрывала это чувство, чтобы облегчить ребёнку непростую для психики ситуацию. Дети не любят, боятся перемен. Особенно кардинальных. Они видят за ними разрушение привычного мира, а не открытие новых дорог возможностей. Поэтому Ребекка терпела и никаким образом не демонстрировала грусть от расставания с крошкой Мел. Девочка с ясными как летнее небо глазами обрела семью, о которой мечтала. Которую обязательно сделает счастливой.

Несколько раз во время маленького путешествия втроем мисс Уайт ловила себя на том, что накатывают слёзы. В такие моменты она «хваталась» взглядом за широкую спину констебля или тихонько сжимала маленькую ладошку в своей руке. Ребекке было тяжело расставаться с Мелиссой, но той было гораздо хуже. И Кристофер стал для них обеих крепкой стеной, на которую можно опереться, стержнем, без которого путь в новую реальность на расстоянии друг с другом мог бы стать настоящим мучением.
Ребекка чувствовала как к щемящей влюбленности добавляется еще больше благодарности и уважения. Констебль взял на себя все хлопоты и позволил ей насладиться последними часами в роли опекуна Мел. Кроме того, отлично понимая что делает, он помог девочке переступить барьер страха, неловкости и стеснения.

Крошка Мел, которая еще совсем недавно пряталась на чердаке детского дома, впервые сделала шаг навстречу неизвестности. Любопытство пересилило его. Глядя на это, Бекка не могла сдержать улыбку. Ее маленькая девочка пока еще очень неуверенно идёт в большой мир, взросление, свою жизнь. Хозяйка приюта чувствовала как гордость распирает ее ребра. Она смотрела как Мелисса потянулась к пока еще не маме и папе, но добрым людям, и видела, что отдает ее в правильные руки. Мисс Уайт переводила взгляд на мистера Рассела и ловила в его глазах такое понимание происходящего, что это казалось фантастикой. Он был с ней абсолютно на одной волне. Чувствовал то же самое. Мужчина, который выбрал делом своей жизни оберегать людей, своими словами, поступками, одним только присутствием смог превратить переход маленькой девочки в большой мир в увлекательное путешествие. Ребекка догадывалась, что всё будет хорошо, но чтобы настолько легче для нее – не знала. Это было удивительно.

Отъезд констебля омрачил поездку и заставил мисс Уайт снова окунуться в переживания. Только уже по другому поводу. Она ощущала нервозность Кристофера и ловила у себя ее отголоски. Она могла бы попросить его поехать вдвоем, когда передача Мелиссы новым родителям закончится, но не стала. Не потому что ей было сложно, а потому что тогда она бы ступила в ту зону, которую констебль пока был не готов открывать и показывать.
Поэтому Ребекка просто ждала. Наслаждалась последними минутами и часами в обществе любимицы, расспрашивала о новом доме семейство Берд, заставляя вспыхивать искорками глазки ребёнка, и надеялась, что Крис скоро вернётся. И ей даже не надо было видеть, она на интуитивном уровне поняла, что он вернулся.

Мисс Уайт сразу поняла, что мистер Рассел встревожен новостями. Она оставила семью Берд и Мелиссу без своего участия налаживать связи и присела за столик констебля. Протянула ему руки, чтобы показать свою готовность выслушать и помочь по мере сил, если нужно.
То, что она услышала, удивило, взволновало и заставило Ребекку опять сдерживать слёзы. А еще снова восхититься стойкостью мужчины, который после всего нашел в себе силы продолжать жить. И почему-то выбрал ее для этого.

Его история могла бы стать бестселлером, если бы мистер Рассел когда-нибудь задумал написать книгу. Его история трогала до глубины души и отзывалась в каждой клеточке тела. Его история была пронизана временным счастьем, болью утраты, попытками смириться и принять. И Ребекка верила, что у этой истории должен быть счастливый конец. Мистер Рассел как никто другой это заслужил.

Ребекка сначала почувствовала неверие, а потом как внутри нее всё перевернулось. Картинка, которую подкинул мозг, была удивительной, захватывающей, безумно притягательной. Волнение, азарт, предвкушение моментально заменили боязнь что ничего не выйдет, не получится. Сердце зашлось быстрыми ударами, кровь побежала по венам, адреналин подскочил и зажег в Ребекке готовность не просто участвовать, а вкладываться всеми силами в то, чтобы это случилось.
– Мы обязательно найдём эту девочку, Крис. Даже если это не Дебора, она тесно с ней связана и заслуживает самого лучшего после всех пройденных испытаний. Я подниму все свои связи, чтобы Мэриголд приехала в Энск-сити. Если даже ее уже удочерили, в чем я откровенно сомневаюсь, всё равно мы ее найдем. Ты просто обязан посмотреть ей в глаза. Уверена, что у тебя сильные гены и, если это твоя дочь, они проявятся во внешности, походке, даже речи. Это неизбежно. – Мистер Рассел грустно улыбнулся, а Ребекка продолжила. – На место Мелиссы должен приехать новый ребенок, я отправляла письмо в приют, где всегда не хватает кроватей, но уверена, что места хватит всем. Опыт с Мики это показал. Плюс кого-то могут усыновить или удочерить в ближайшее время. Я верю, что жители Энска после перенесенной трагедии на ярмарке будут еще больше ценить жизнь и пересмотрят ее ценности. Верю, что среди них найдется кто-то, кто будет действовать, а не ждать… А если это всё-таки Дебора, у нее будет своя небольшая комната в моей части дома. Рядом с нами. Давно хотела сделать что-то вместо кладовой. Инвентарь можно убрать в пристройку. Решено, так и сделаю. Пока ждем ответа из Оттавы, подготовлю комнату и…
Ребекка нервничала и поэтому говорила быстро, а потом резко замолчала и прикрыла глаза, снова осознавая то, что сказал ей Кристофер. Выдохнула с шумом и приложила пальцы к уголкам глаз, чтобы не расплакаться от всей той бури эмоций, что продолжали бушевать внутри нее.
– Что ты, Бекки? Всё хорошо, – теперь констеблю пришлось успокаивать хозяйку приюта и она благодарно ему улыбнулась.
– Да, Кристофер. Всё хорошо. И будет еще лучше, – она сжала его пальцы и встала. – Просто это всё так неожиданно для меня. Еще недавно я была одна, а теперь с тобой. Еще недавно жила одна и ни на кого не рассчитывала, а теперь ты говоришь, что будешь жить со мной и участвовать в жизни приюта. Еще недавно я вклыдывалась в воспитанников и даже не смела мечтать о собственном ребёнке, а сейчас ты говоришь, что, возможно, мне придётся научиться стать для кого-то больше чем хозяйкой приюта. Это так, много, Крис, – Ребекка не выдержала и всхлипнула. – Я не знаю чем заслужила подобные подарки небес, но не намерена от них отказываться.
Констебль поднялся, обошел стол и острожно вытер платком мокрые щеки мисс Уайт.
– Пора прощаться с Мелиссой. Она не должна увидеть, что ты плачешь.
– Да, ты прав, – Ребекка вздохнула несколько раз и улыбнулась, приобнимая Криса, вдыхая его запах, оставляя на его губах короткий, но многообещающий поцелуй.
– Пора возвращаться домой.

...

Счастливчик Люк (Флетчер):

Портной в небольшом (и, надо сказать, единственном) приличном ателье Энск-сити встретил его без особого энтузиазма. Было душно и он обмахивался стопкой счетов, окинув Люка оценивающим взглядом, сразу решив, что тот в его магазине сможет купить, разве что подтяжки.
- Деньги жгут мне карман, милый человек – Люк кинул на стойку пачку банкнот – Нужен ваш лучший костюм.

Конечно, соперничать со столичными модниками он не мог, но выглядел вполне прилично. Портной заверил, что лучше и быть не может, правда, рукава пиджака немного длинноваты и в плечах он слишком узок для него, но это ничего, пусть зайдет завтра к вечеру – он это поправит. Люк возразил, что подобное его никак не устраивает и положил пачку сверху – подгонять костюм пришлось тотчас и прямо на нем.
Спустя пару часов, довольный своей работой портной, вынул изо рта булавку и даже отошел на пару шагов, позволив Люку полюбоваться собой в большом зеркале. В магазин зашел констебль, не Рассел, а второй, что помоложе. Перекинулся парой слов с хозяином и повесил на стену у входа новую листовку. Надо же, цена за его голову увеличилась до 7 тысяч долларов – целое состояние.
- Недолго Счастливчику гулять осталось – портной покачал головой.
Люк пожал плечами.
- До сих пор он успешно скрывался.
- Всех бандитов ловят, молодой человек – глубокомысленно заметил тот – Джесси Джеймс, Билли Кид, Нед Келли, все они считали себя бессмертными и всех ожидал один конец. Вот и Счастливчика Люка постигнет их участь.

Она пришла. Появилась верхом на лошади, словно какое-то видение в лучах заходящего солнца, но в то же время, абсолютно земная реальная женщина.
- Ну и ну, Флетчер. Вот это сюрприз.
Она спешилась и внимательно оглядела стол, накрытый для двоих под раскинувшимся ветвями ивы рядом с озером, а потом и его самого в дорогом костюме.
- Что за маскарад?
Люк подошел к Анабель и отвесил поклон, будто они на званом вечере или балу.
- Что, разве кавалеры не ухлестывали за тобой во время танцев в «Жаворонке»? Представь, что я один из них и приглашаю на ужин.
Ана усмехнулась в ответ, но все же проследовала за ним, к столу. Он пододвинул за ней стул, налил вина.
- Выглядит весьма аппетитно – она пожала плечами – Ты все продумал. Так по какому поводу праздник?
Только погода подкачала. Знойный день перетек в такой же жаркий вечер, но вместо звезд на небе можно было увидеть лишь свинцовые тучи.
- Разве для того чтобы пригласить красивую женщину на свидание нужен какой-то праздник?
- Я не хожу на свидания – заявила Анабель.
- Тем не менее, ты сейчас здесь – Люк подмигнул и поднял бокал, делая большой глоток.
Она нахмурилась.
- Я о тебе практически ничего не знаю, Флетчер.
- Намекаешь, что я тебе не ровня?
- Я не это…
- Нет, все правильно – перебил Люк и отставил бокал – Я на балах не бывал и даже на качелях в детстве не катался.
Он налил еще, видимо, собираясь с духом.
- Моя мать рано осиротела, в четырнадцать. Ее приютил местный пастор и спустя два года, оценив скромность и прилежание, нашел место горничной в богатом доме, в столице. Мама была очень красивая, все это отмечали. Хозяин дома тоже. – Люк выждал паузу – Я не знаю, как все было, кто кому что обещал и обещал ли. Только, когда она объявила, что ждет ребенка, то ее в тот же день выставили из дома. Он даже увидится с ней не захотел…сначала мама работала прачкой, потом на фабрике, там и заболела от тяжкого труда и вскоре умерла.
Он никогда и не с кем не был так откровенен. Но этой женщине хотел рассказать все, пусть узнает. Если ее отпугнет это, даже лучше. Это ведь не самая шокирующая часть его биографии.
- А твой отец, он вообще знает, кто ты, кем стал?
- Он прекрасно это знает – Люк залпом осушил бокал – Мы виделись лет десять назад и все сказали друг другу.
- Десять лет – большой срок – заметила Ана – Все могло измениться.
- Не думаю – Люк покачал головой – По иронии судьбы, я – его единственный ребенок, судя по всему. Его жена бесплодна, зато держит мужа в ежовых рукавицах. Женился папаша выгодно, на дочери самого губернатора, и в конце концов, три года назад, сам заступил на эту должность.
- Подожди – Анабель отставила бокал – Твой отец губернатор Гардинер?
- Нет, он никогда не был мне отцом, Ана – Люк вздохнул и внимательно на нее посмотрел – Моя жизнь она…была чередой, может, не слишком правильных решений. Скажем так, я жил, не задумываясь о последствиях, одним днем. Считал, что поступаю по-совести, что у меня есть свой кодекс, которого я придерживаюсь, но… наверное, каковой будет дальнейшая жизнь зависит от… - Люк сделал паузу – от вас, миссис Мерфи.
В бокал с вином приземлилась капля. Потом еще одна.
Можно выбрать место, заказать роскошный ужин, купить костюм…но нельзя угадать капризов погоды.
- Почему от меня?
Моросящий дождь моментально перерос в ливень. Так, что он не смог бы ответить, даже если захотел. О том, чтобы продолжить ужин или хотя бы разговор не могло быть и речи, по крайней мере, сейчас. Нужно было скорее укрыться от обрушившейся с неба воды.
- Скорее, за мной – Люк схватил Анабель за руку, и они побежали к дому садовника.
То что коттедж не совсем заброшен, Люк понял, когда решил позаимствовать оттуда стол и пару стульев. Да, внутри было пыльно, но имелось ведро с углем, которое явно принесли недавно, на полках несколько консервов. Может, индейцы облюбовали это место или кто-то из охотников оставался ночевать, а возможно, таких же бродяг, как и он сам.
Люк разжег камин, сбросил промокший пиджак рядом с ним и стряхнул капли дождя с волос. Дождь колотил по черепичной крыше, он выглянул в окно – рядом с местом их пикника теперь текли полноводные ручьи, дождь застилал пеленой все вокруг, так что он уже смутно мог разглядеть ветви ивы. О том чтобы ехать домой сейчас – не могло быть и речи.
- Кажется, мы застряли здесь – Люк обернулся.
Анабель стояла у кресла напротив него, волосы растрепались от дождя и обрамляли ее рыжим облаком. Миссис Мерфи сжимала в руках пистолет, дуло которого было направлено на него.
- Всегда берешь с собой оружие на свидание? – он усмехнулся.
- Это Дикий Запад – она пожала плечами и невозмутимо взвела курок – Почему твоя дальнейшая жизнь зависит от меня?
- Думаю, ты прекрасно это знаешь. Давай Ана, стреляй. За мертвого меня дают столько же, как и за живого.
Она покачала головой. Люк не представлял, какая борьба сейчас происходит в ней.
- Стой! Не подходи, Флетчер!
- Это не мое настоящее имя.
Он сделал шаг вперед, потом еще и еще. Остановился, только когда дуло уперлось прямо в его новенький жилет, там, где сердце.
Смотрел прямо в ее глаза.
- Я - Счастливчик Люк. Можешь выстрелить, но я все равно тебя поцелую.
Анабель опустила пистолет.
Он перехватил ее ладонь и отбросил оружие в сторону, одновременно прижимая ее к стене, поднимая руки над головой и впиваясь в губы.
- Я – бандит – прошептал Люк ей – и я тебя люблю.
Не давая опомниться и лишая возможности думать, он быстро покончил с застежками ее платья, потянул его вверх и освободил от холодной мокрой ткани. Он хотел этого с тех самых пор, как ее увидел – погрузить пальцы в эти огненные пряди, сжать грудь, скрытую под легкой тканью сорочки так, чтобы она застонала.
Ана касалась его в ответ, обводя руками старые и новые шрамы, помогая сорвать жилет и рубашку. Люк понял, что окончательно потерял какой-либо контроль. Он обхватил ее за бедра, забросил их себе на поясницу, вынудив обнять его ногами, а потом опустил на пол, прижимаясь к ней всем телом.
А спустя мгновение уже сам оказался лежать спиной на полу, когда она оказалась над ним сверху, тяжело дыша и сжимая его горло крепкой ладонью. Ана откинула волосы назад, ее бедра прижимались к его паху.
- Давай, сделай то, что тебе хочется – глухим голосом произнес Люк – Есть много способов довести друг друга до маленькой смерти, миссис Мерфи. – Хочешь испытать их все?
Он не дал ей сказать «да», подался вперед, приподнимаясь, чтобы найти губами ее губы.

...