Сказочные Вечеринки

Патрик Свейзи:

Я спокойно и не особо скрываясь шел за подозрительным новичком. Он ведь пока не знал меня и не мог предположить моей связи с мисс Дэвис. Преследователь поднялся на крыльцо дома, где квартировала Слоун, и скрылся внутри. Я, привалившись плечом к углу здания напротив, ждал. Буквально через минуты десять гад, жутко злой, выскочил наружу и поспешил к салуну.
Ага, ищет пропажу по всем известным точкам. Я ухмыльнулся.
Ну пошли.
Человек зашел в салун «Белый конь», сильно, уверенно и зло толкнув вперед распашные дверцы. В этом заведении как раз и пела вечерами Слоун. Естественно, что, не обнаружив девушки в комнатке, что та снимала (урод, видимо, решился-таки выломать дверь), преследователь устремился в известное ему место работы. Я уже знал из рассказа Слоун, что этот человек наблюдал за ней в салуне. Понятно, что в первую очередь он решил проверить, не прячется ли «пропажа» тут.
Выждав немного, я толкнул дверцы салуна на несколько минут позже преследователя Слоун, дав ему время оглядеться в помещении и снизить градус бдительности. Войдя, лишь мазнул по нему взглядом, не привлекая к себе внимания. Преследователь вел себя спокойно, видимо, взяв себя в руки и усмирив гнев от неожиданной потери своей жертвы. Он что-то заказал. Я устроился неподалеку, прислушиваясь к, казалось бы, обыденной болтовне с барменом. Однако вопросы пришлого только со стороны казались простым трёпом о красивой певичке. Будто он очарован и хочет непременно выразить ей свои восторги. Тварь. Я-то, зная подноготную, прекрасно понимал, что тот прощупывает почву и пытается разжиться информацией.
Тот, кто был за стойкой (а была это мисс Оливия Старр, владелица салуна), спокойно оглядев незнакомца, ответила, что услышать Слоун можно вечером, но работает она не каждый день. А вот на вопрос: «Где ее можно искать помимо салуна?», мрачно глянула на посетителя и отбрила тем, что мисс Девис ей не подруга, и чем та занимается вне работы, Оливии не интересно. Мужчина кивнул с улыбкой, но вернул такой же холодный мрачный взгляд. Обладая пониманием ситуации, я осознавал, что он не больно поверил мисс Старр. Как бы этот урод не решился воздействовать иными методами для добычи информации. Хотя бояться за мисс Старр не стоит, уж эта женщина умеет постоять за себя: как-то раз мне довелось видеть, как мисс Оливия стреляет. И все же.
Я заказал пинту пива, но лишь пригубил ее.
Преследователь еще немного посидел, барабаня пальцами по столу. И спросил, а нет ли у Слоун ухажера. Мисс Стар снова смерила чужака суровым взглядом и повторила, что личная жизнь певицы не ее ума дело.
Видимо, поняв, что ловить тут нечего, преследователь кинул на стойку несколько монет, нахлобучил шляпу и, попрощавшись, вышел.
Я же, взяв свой стакан, сел на его место, оглянулся:
- Мисс Старр, доброго дня. Прошу, не просите долгих объяснений: у меня нет на них времени, но будьте осторожны. Этот человек опасен.
- Доброго дня. Хм. Что ж, спасибо, кто предупрежден, тот вооружен, - ответила владелица салуна, умело воткнув тесак в доску рядом с собой.

Я спешно кивнул и, попрощавшись, вышел из салуна. Поискал глазами преследователя. К моей радости, он не ушел далеко и что-то спрашивал у местного забулдыги. Прекрасно. Продолжим.
Судя по всему, какой-то информацией разжиться ему удалось. Преследователь споро двинулся к местной гостинице. Я за ним. Он скрылся за резными дверьми, затем вышел с седельной сумкой и солидным обрезом. Обошел здание кругом. Там были привязаны лошади. Он приторочил сумку к седлу своей, закрепил оружие, проверил свой кольт.
Так. И куда же ты собрался?!

На мое счастье, преследователь сразу не пустил лошадь в галоп, и я мог временно двигаться за ним перебежками. Он выехал из города и двинулся в сторону ранчо «Кленовый лист». Увы, пустив коня в галоп.
Я вспомнил, что видел привязанной у магазина лошадь Джейкоба. Пока мне везет. Он ушел ко мне пешком, а я сокращу потерю времени: не придется возвращаться домой за Ирландцем.
Вывернув на дорогу из города, я застал только клубы пыли. Ладно, уж мне опытному следопыту с этим будет легко справиться. Я пустил лошадь Джейка по краю дороги легким шагом.
Каково же было мое удивление, когда я понял, что след ведет действительно на ранчо. Что там понадобилось преследователю? Какой информацией он разжился? Не слышал, чтобы Слоун как-то упоминала знакомство с миссис Мерфи.
К сожалению, в итоге я так и не понял: завернул ли преследователь в «Кленовый лист» или нет. На ранчо было достаточно народу, чтобы прилично натоптать.
Что ж, придется заехать незваным гостем, поинтересоваться у местных, был ли тут такой человек.
Когда я подъехал к главному дому, Анабель спешивалась с лошади. Выглядела она немного уставшей, но даже в мужских штанах – очаровательной. Ну и не заглядеться на такие ножки было просто невозможно. Повезет ее избраннику.
- Мистер Свейзи, - произнесла она удивленно, - Какими судьбами?
- Скорее, волею судеб, - я кивнул, чуть тронув поля шляпы. - Уделите мне пару минут, к сожалению, больше я пока сам не могу выкроить.
- Слушаю вас, - ответила Анабель.
Я жестом попросил ее отойти чуть в сторону:
- Первое, я не забыл нашего уговора обсудить ваше предложение. И раз уж оказался тут, расскажу, что удалось предпринять.
Анабель кивнула, скрестив руки на груди и приготовилась слушать:
- Второе, уже отправил к местным своего помощника Джейкоба. Не беспокойтесь, - я жестом остановил вопрос, готовый сорваться с губ миссис Мерфи, - он надежный малый, имеет с такой работы хорошие деньги, дружен с индейцами. Ему вполне можно доверять. Парень мечтает купить новый дом, потому лишний заработок не помешает. Само собой, плата ему вас касаться не будет. Во всяком случае, на данном этапе.
Анабель выглядела немного обескураженной, но внимала моим речам внимательно: похоже, это дело было действительно важным для нее.
Ну и да, я с места в карьер, но… время сейчас играет большое значение. Нападение и похищение Бэа, побои - все это выбило меня из колеи. Почему бы не убить двух зайцев, раз я тут?
Анабель уточнила:
- Что значит «во всяком случае пока»?
- Пока не ясно, какой будет оборот у нашего мероприятия, - пояснил я, - сейчас это, скажем, мои риски. Если же все выгорит и даст нам хороший заработок, то и вознаграждение Джейка будет другим, я помолчал. - Сразу скажу, по опыту, нам не обойтись без верных помощников. У вас найдется надежный человек для связи и выполнения поручений?
- Толковые люди есть, но я не могу освободить их от основной работы на ранчо на длительный срок без понимания объемов и доходности, - ответила миссис Мерфи. - Честно скажу, что возлагаю на торговлю кукурузными напитками большие надежды. Сырья благодаря моему агроному в избытке, - мисс обвела рукой округу, подразумевая огромные поля кукурузы. – Дело за сбытом, поэтому я обратилась к вам, Патрик.
- Я и не прошу сиюминутного ответа. Пока рано думать о прибылях и сбытах, нам, мисс, надо разобраться в спросе, уж простите, если я обескуражил вас с наскока всей этой информацией. Но дело обстоит так, что, как сказал мне засланный Джейкоб, желание брать огненную воду по сдельной цене есть. Увы, индейцам совсем не просто жить дальше только своим миром. Белые диктуют свои правила, но и их правители не отстают: мудрые вожди понимают, что без нас никак. И уж без алкоголя тоже, - я улыбнулся. - Сколько вы сможете дать мне для отправки на «пробу»?
- Думаю, пару ящиков найдется.
- Отлично.
- Тогда решено, - заключила Анабель и протянула мне руку.
Я аккуратно пожал протянутую узкую хрупкую ладонь:
- Решено, - подтвердил улыбкой наше соглашение. - Джейкоба пришлю на днях. Он скажет, что от меня по полям кукурузы. Пусть будет вроде как нашим паролем, - я снова улыбнулся. – Вы увидите, он толковый малый. Да, и у меня еще просьба.
- Говорите.
- Не просите излагать подробности, но, возможно, к вам на ранчо заезжал некий мужчина. Не местный. Мне надо знать, был он тут или нет, если был, то зачем.
Анабель удивленно приподняла брови, но помня мою просьбу не просить подробностей, ответила:
- Меня не было на ранчо. Я только вернулась. Можем узнать у Тома, он сегодня неотлучно здесь, следит за ремонтом крыши сарая.
- Да, уверен, он в курсе всего.
Однако, со слов Тома, на ранчо никто не приезжал и даже мимо не показывался. Значит, я потерял след

...

Уокэнда Крылья Бури:

xxx: Подозреваю, что первым паззлом занимался ещё древнешумерский бухгалтер, уронивший глиняную табличку с сезонным отчётом.

Похоже, я слишком увлеклась ловцом снов и не заметила, как из нескольких лиан разросились целые джунгли. Фрэнк оббежал свои новые владения, поводил пятачком над жёлтыми цветами и одобрительно похрюкал, словно оценивая каждый огурец. Брюсику растения были особо не интересны, а вот добытый из кастрюли с кашей окорок очень даже. Стоит ли доделывать амулет, задумчиво спрашиваю я, но заросли огурцов хранили молчание, а свин и койот не могли определиться, что им посоветовать – это же не огурцы из подвала Вилкинса и не окорок, чтобы о них рассуждать. Память человеческих птенцов вещь крайне занимательная, и некоторые воспоминания она может затирать, а другие наоброт – ставить на первый план. Поднимаю почти завершённый ловец снов и наблюдаю, как порывы ветра играют с тёмно-синими перьями. Что ж, спрошу у мисс Марго. И если у неё будет мой амулет, будет спокойнее. Вилкинс не может быть везде и всегда, а Дикий Запад есть Дикий Запад.
- О, вы уже вернулись?
- Пра-пра, это, по-твоему, парочка огурцов? – насмешливо выгнула бровь Олив. Фрэнк тут же подскочил и воинственно вздёрнул хвост.
Покушение на выстраданное помывкой богатство он принимал очень близко к своему склонному к театральным выступлениям сердцу. Когда Вилкинс решил, что корзин для огурцов достаточно, а лианы втянулись в землю, с лёгким свистом вплетаясь в треск сверчков, хряк не выдержал столь ужасной судьбы, ведь богатство было так близко, каждый огурец поросёнок проверял лично, вертевшись рядом с Вилкинсом и помогающим дворецкому Джереми, тщательно следил, чтобы ни один жёлтый цветочек не помялся, а теперь всё это пропало.

- Это точно, - киваю я.
- Пошли, пошли, солнце садится, - решительно подталкивает меня в спину Олив. – Давай, пра-пра, веди на точку, а я вас догоню.
- Я бы посоветовала предупредить тех, кто ищет певчих птичек, что это их последний полёт. Если они не уберутся туда, откуда пришли.
- Когда-нибудь я разгадаю, как ты это делаешь.
- Да-да, - соглашаюсь я и разворачиваюсь к прериям. Солнце почти скрылось за горизонтом, и золотистые блики на склонах гор медленно тускнели. – Обязательно.

- Кстати, по поводу разбогатеть, - я затормозила слишком резко, и в меня едва не влетел шагавший сзади Вилкинс. – До гор по ту сторону каньона никто не добрался?
- Нет, - отвечает мисс Марго, перебрасывая оружие из правой руки в левую. – А там что-то есть?
- Когда тот, кто не находил золото, сказал, что прииск где-то рядом, я разведала пару мест. В одном можно поискать.
- Я в деле, ты же знаешь!
- Знаю, знаю, - машу удаляющейся Олив. – Пошли же, кактусы ждут. А без них настойка не приготовится.
Надвигались сумерки, и светлая полоса на небе стала совсем тонкой, сквозь облака просвечивала луна, ветер стал прохладнее, а слух улавливал шуршание в траве – ночные зверьки вышли на охоту. Мотыльки слетались на единственный свет в прериях, кроме далёкой ночной странницы – огонёк за моим плечом. Брюсику гоняться за мошками было интереснее, чем слушать страдания Фрэнка по огурцам, хотя Джереми несколько всё же взял с собой и периодически подкармливал самого несчастного в мире свина. На входе в каньон наша группа воссоединилась снова, и Олив ворчала, что лучше бы я золото предсказывала, а не птиц и кровь. Вспомнили о том, кто придумал рецепт текилы с кактусами, за которыми мы идём и решили (мы с Олив), что придётся вызывать дражайшего родственника, потому как он даже записки о столь ценном напитке не оставил. Оззи, может, и сказал, но тот точно подсыпал бы в текилу своих любимых грибов, после которых можно увидеть не только джунгли из огурцов.
- А как их правильно собирать-то?
- Слушайте и внемлите, - вещать с высоты ближайшей скалы (чтобы лучше обозреть окрестности и выбрать самые подходящие кактусы – никто не удивился, что я забралась туда без любого снаряжения, привыкают, видимо) было даже забавно. – Берёте мачете и рубите под корень, но, - поднимаю указательный палец, закручивая потоки воздуха вокруг колючих исполинов, - после того, как я уберу колючки. Фрэнк, поверь, ты не хочешь вытаскивать их из пятачка. А ты, Брюсик, что как неродной, поделись с товарищем впечатлениями.
- Хрю-хрю? – на всякий случай попятился назад Фрэнки.
- Ррряф! – подтвердил койот, переступая с лапы на лапу.
- На счёт три! – командует Олив. – Всем отойти с линии огня. И держите корзины.
Вихри разгонят мотыльков и тревожат шуршавших в траве грызунов, разбиваясь о скалы. Колючки с лёгким стуком посыпались на землю, слегка пригнув травинки.
- Собираем, сок очень важен, из него настойки отличные получаются.
- А рецепт есть?
- Позовём моего прапраправнука и спросим, - укладываю свою порцию кактусов в корзину, которой со мной поделился Вилкинс.
- Так он же…
- Того?
- И что?
- Вы забыли, что с нами шаман? – хмыкает Олив и перехватывает поудобнее тесак. – Только надо бы выбрать помещение, в которое никто неожиданно не зайдёт, а то у Джереми прибавится работы. Пра-пра? Вторая банда на подходе, что ли?
- Да нет, - отвечаю я, убирая ладонь от каменной плиты. – Там действительно что-то есть.
- Золото? – воодушевлённо спрашивает мисс Марго. Предприимчивый свин отвлёкся от очередного выпрошенного у Джереми огурца и активно захрюкал, намекая, что больше золота – больше еды.
- Похоже на то.
- Тогда мы обязаны сюда вернуться!
- Только корзин придётся взять побольше.
- Ну, что скажешь, кактусов хватает?
- Вполне, - киваю, оценивая урожай. – Теперь осталось узнать рецепт.
Где бы позвать на разговор по душам (хе-хе) далёкого потомка, чтобы никто туда сунуться не додумался. В подвале салуна, где стояла последняя бутылка знаменитой текилы? Там в последнее время шатаются всякие подозрительные личности, а я сомневаюсь, что констебли с пониманием отнесутся к необходимости рецепта напитка из кактусов.

...

Элис Покер:

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Мужчина явно с трудом подбирал слова, глотал один напиток за другим, собираясь с мыслями. Элис не мешала. Она догадывалась, о чем пойдет речь, и раздумывала, сколько готова рассказать о себе. Наконец, пастор отставил стакан с водой и дотронулся до руки Элис.
Легкое прикосновение губ к коже. Мягкое скольжение горячих пальцев по ладони.
Прикосновение было приятным и бережным, но Элис отчего-то показалось робким. Словно сидящий перед ней мужчина редко дотрагивался до женщин. Элис даже на миг задумалась: а были ли у преподобного плотские отношения? По возрасту уже не мальчик, но сан… Он упоминал о трагической любви, но это может подразумевать разные варианты.
Ее нескромные размышления прервал отец Анри, решившийся заговорить. Отогнав непрошеные мысли, Элис сосредоточилась на словах, произносимых пастором. Вопросы о Джордже были ожидаемы, но заданы предельно аккуратно, и вызвали у Элис лишь легкую улыбку.
- Отрадно знать, что ваше самочувствие улучшилось. Однако благодарить за это следует не меня, а ваших сестру и домоправительницу, выходивших вас после ранения. Что же до моего появления на службе, боюсь, и здесь заслуга не моя: обычно я не посещаю церковь, но миссис Смит так настойчиво приглашала на поминки, что вовсе отказаться было бы невежливо. Но я очень рада, если мое присутствие принесло хоть какую-то пользу.
Она не стала упоминать, что всю службу беспокоилась, как бы Его Преподобию не сделалось хуже после длительного пребывания на ногах.
- Касательно моего спутника… в двух словах и не ответишь, - она вновь улыбнулась, не отводя взгляда от собеседника. – А все потому, что одни и те же слова могут оказаться и правдой, и ложью, в зависимости от того, какие понятия в них вкладывают говорящий и слушающий. Вам я скажу правду. И даже не буду просить сохранить услышанное в тайне, поскольку считаю вас благородным человеком, который не станет рассказывать другим то, что может послужить источником серьезных неприятностей для доверившейся вам женщины.
Элис сцепила пальцы, задумавшись, с чего следует начать.
- Я стала хозяйкой «Магнолии» неожиданно для себя. Три года назад в Криде проходил крупный покерный турнир. Один из участников поставил на кон дом стоимостью три тысячи долларов. Он проиграл. Первое, что я сказала, когда он привез меня осматривать выигранное имущество: «Этот дом не стоит три тысячи». На что бывший владелец ответил: «Главная ценность – содержимое». В первый момент я растерялась, ведь прежде мне не доводилось бывать в подобных заведениях, но «Магнолия» - не то имущество, которое можно продать быстро, очень уж специфический товар. Волей-неволей мне пришлось здесь задержаться, а потом все как-то сложилось одно к одному: я познакомилась ближе с обитательницами, поняла, что не готова доверить их судьбы первому попавшемуся негодяю, который сможет над ними измываться, неподалеку от города выставили на продажу ранчо с хорошими перспективами, а у меня на примете был подходящий покупатель… Он и помог мне с самой неприятной частью свалившегося на меня выигрыша – излишним вниманием посетителей. Он молод, красив, обеспечен и славится горячим нравом. На трезвую голову любой завсегдатай «Магнолии» прекрасно понимает, что соперничать с ним за мое внимание бессмысленно, а выпивших удерживает от глупостей страх. Боятся, что в лучшем случае мистер Даффилд просто пристрелит, ну а в худшем – не просто…
Элис вновь пристально посмотрела в глаза сидящему напротив мужчине.
- Возможно, вам еще не успели рассказать местные сплетни, но весь город считает мистера Даффилда моим любовником, и мы с ним поддерживаем это заблуждение. На деле же он мой родственник и самый близкий друг, оберегающий меня от опасностей.
Она умолкла, давая собеседнику возможность осмыслить сказанное.

...

Преподобный Анри Бессон:

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»
 
Анри понимал, что задает неудобные вопросы и вообще ведет себя на грани приличия, и что мисс Элис может и промолчать, и вовсе попросить его удалиться. Но она не сделала ни того, ни другого, напротив, рассказала о себе без утайки, глядя прямо на пастора. И он ловил этот ее взгляд, одновременно пропадая в глубине ее глаз и возрождаясь к жизни.
Опыт близкого общения с женским полом был у него невелик, можно сказать – совсем мал: в определенном возрасте старшие братья, как то было принято в аристократических семьях, ознакомили Анри со всем, что подобало знать и уметь мужчине, посредством девушек из заведения, подобного «Магнолии», но сам он впоследствии такими домами и их насельницами брезговал, считая, что покупать любовь pas comme il faut, и лишь однажды утешился у такой девицы, когда понял, что потерял любимую безвозвратно, и был сильно не в себе… Он был невероятно рад, что не ошибся относительно Элис, в то же время вдруг четко осознав,  что ему нет никакого дела до ее происхождения и прошлого, важно было только здесь и сейчас, а здесь и сейчас эта женщина полностью владела всеми его мыслями, чувствами и сердцем.
Ее слова в ответ на его вопрос по мистера Даффилда
 заставили его энергично закивать головой в подтверждение того, что она может ему довериться – он будет хранить ее слова в сердце, и никто не узнает, что ему рассказала мисс Элис. Относительно того, что одни и те же слова могут оказаться как правдивыми, так и ложными, пастор был абсолютно согласен, сам не раз бывший в подобной ситуации.
Когда Элис закончила свой рассказ и замолчала
Анри почувствовал, что ему рассказали не все. Родственник – понятие сильно обтекаемое, да и непонятно, сколь близко это родство – племянник, младший брат, сын. При понимании, что молодой человек может быть сыном Элис, что-то кольнуло в сердце, и оно сначала забилось чаще, а потом пропустило удар, и Анри даже захотел уточнить этот момент, раз уж вышел такой вечер откровений, но тут же решил, что откровений и так было более чем достаточно, и если Эллис сказала не все, возможно, она продолжит этот разговор позже, или нет… Сейчас это было не столь важно. Главное, что разговор состоялся, что она доверилась ему, рассказала то, что не было ведомо никому, кроме нее и мистера Даффилда… То есть выделила его, Анри, среди других, и он должен доверие это оправдать.
– Благодарю за доверие, мисс Элис, весьма тронут услышанным, и, поверьте, никто об этом не узнает, не от меня, – он снова взял молодую женщину за руку и прижался губами к тонкой кисти, понимая, что сказано практически все, и время его визита, и так затянувшегося, истекло, и надо откланиваться, потом взглянул на свою визави снизу вверх и, внезапно, сам себе не отдавая отчета, прошептав строки Шекспира, которые звучали у него в голове уже давно, коснулся губами мягких губ Элис. От нее пахло мятой и ромашкой и чем-то еще терпким, неуловимым и приятным. Он обнял Элис за талию, прижимая к себе ближе, чтобы удобнее было целоваться, очень надеясь, что дверь в кабинет заперта, и их никто не потревожит, во всяком случае, без стука. От поцелуя слегка кружилась голова, куда-то улетучились все мысли, сердце сбоило, то замедляя, то ускоряя ритм, дыхания тоже перестало хватать, и лишь тогда Анри слегка отстранился, тихо проговорив: «Вот с губ моих весь грех теперь и снят» и попытавшись по глазам Элис понять, какой приговор она ему вынесет…

...

Кристофер Рассел:

Рассел ушел к себе в номер рано, не дожидаясь окончания ужина, о чем попросил прощения у Ребекки и четы Берд. Надеялся, что утро вечера мудренее. Но сон не шел. Слишком много мыслей роилось в голове, хотелось действовать, идти и что-то делать, а как раз этого он и не мог. Умом понимал, что пройдут недели, а возможно даже и месяц, если все сложится и Мэриголд Рочестер приедет в Энск-сити, а тело, похоже, с этим мириться не желало, отвергая желанное забытье.
Кристофер понял, что сегодня так и не уснет. Поднялся с постели, натянул брюки и набросил рубашку, на всякий случай сунул свой полицейский значок в карман брюк. Можно прогуляться по двору гостиницы или окрестностям. А если чудом кухня окажется открытой, то выпить чаю. Конечно, первой мыслью было пойти и поговорить с Ребеккой, но констебль справедливо решил, что вместе с ней ночует Мелисса и будить ребенка не хотел.
Удивительно, но первой, кого он увидел в коридоре, была именно мисс Уайт. Она стояла рядом с открытым окном, вдыхая ночной воздух, пока ветер приподнимал занавеску и тут же опускал ее.
- Кажется, мы здесь единственные полуночники – Рассел усмехнулся и подошел к ней. На лице Ребекки тенью легла печаль.- А где девочка?
- Заснула еще во время ужина. Миссис Берд попросила оставить ее на ночь с ними …но… - она опустила глаза – я подумала, вдруг ей приснится кошмар или что-то понадобиться, хотя и понимаю, что теперь это не моя забота, а Бердов…
Ребекка не закончила фразу, Кристофер крепко обнял ее, прижимая к своей груди.
- Тяжело отпускать от себя ребенка. Ребенка, которому ты была матерью. Мы все так беспокоились за Мелиссу, за Бердов…ты беспокоилась обо мне, но как же твои собственные чувства? – он приподнял ее подбородок – Ты имеешь право горевать, милая, даже если все и к лучшему.
Рассел нежно поцеловал ее, потом снова уже другим поцелуем на который она с жаром ответила. Он осознавал, что если они продолжат в том же духе, то уже не остановятся. Наверное, это было неправильно, но почему-то чувствовалось совершенно иначе. И даже хорошо, что здесь в приграничном городе, их никто не знает, это не Энск-сити, где все у всех на виду.
- Я говорил серьезно, Ребекка – прошептал Кристофер, поведя пальцами по гладкой коже ее плеча – По дороге сюда. Ситуация с Мэриголд, даже если она станет моей воспитанницей, ничего не изменит. Я хочу, чтобы мы были вместе и соединили свои судьбы. Что бы ни случилось.
Бекка слабо улыбнулась, потом приподнялась на цыпочках и поцеловала его в висок. Она сделала пару шагов в сторону и открыла двери своей комнаты, жестом приглашая его войти.
Рассел не заставил просить себя дважды и быстро закрыл дверь, властным жестом притянув Ребекку к себе, сплетясь с ней в первом жарком объятии…
Он покинул ее комнату лишь на рассвете и отнюдь не по своей воле, но все-таки не желал пускать лишнюю тень на репутацию мисс Уайт, пока они еще не были женаты. Ребекка спала, это неудивительно, ибо заснула она совсем недавно. А Рассел хоть и провел бессонную ночь, но ничуть об этом не жалел.
Кристофер запечатлел на щеке спящей Бекки легкий поцелуй, потом вытащил из кармана значок и положил на подушку рядом. Не хотелось уходить вот так, оставляя ее одну, но в коридоре уже слышались шаги первых снующих туда-сюда слуг, а значит, скоро проснуться и постояльцы.
После завтрака они проводят Бердов и Мелиссу на поезд в Техас и уже к вечеру будут дома, в родном Энск-сити.

...

Ребекка Уайт:

Слова констебля стали для Ребекки спусковым крючком. Невидимая пуля полетела прямо в сердце, не ранив его, но заставляя забиться и забыть про страх и тревогу. Раскрыться навстречу уже неизбежному. Бекка почувствовала себя истекающей, но не кровью, а желанием. Жгучим. Почти болезненным. Оказаться рядом с Кристофером максимально близко. И обещание, что всё будет хорошо, которое она рассмотрела в его застывшем тёмном от страсти взгляде, подарило ей смелость и силы поманить констебля в свою комнату.
Аккуратное приглашающее движение указательного пальца. Его короткий выдох нетерпения. Звуки тяжелых шагов, закрытой двери и тут же ощущение ее холодного полотна к спине и горячей мужской твердости к низу живота. Тут же нежность губ на ее податливых и ласки грубоватых ладоней на бедрах, поднимающих ткань ночной сорочки до неприличия. Отбрасывающих всё лишнее.
Никаких словесных признаний. В эти мгновения говорили изголодавшиеся по любви тела. Жадные касания. Наконец-то дорвавшиеся мужчина и женщина.
Уйти из плена мешающей одежды. Почувствовать мягкость уже разобранной кровати, где недостаточно места для двоих, но так хорошо! Вновь выдохнуть общий воздух в чужие губы и почувствовать как язык ощупывает нёбо, проходится по кромке зубов, обхватывает нижнюю, посасывая. Вновь ниточка слюны, что рвется между ними, но теперь лишь потому что его губы изучают ее шею, местечко, где нервно бьется пульс жизни. Засосать тонкую кожу ниже, чтобы оставить после красные отметины, которые наверняка придется скрывать под одеждой, но так всё равно на это…
Зубы прихватывали тонкие ключицы и тут же язык зализывал покраснения, заменяя грубые ласки дразнящей нежностью. Мужские руки обхватили небольшой упругий холмик, с достаточной силой сдаваили. Ребекка еле сдержала крик, когда почувствовала как ее сосок тонет в глубине жаркого рта, язык играл с набухшей потемневшей вершиной. Поняла по довольному мычанию, что вкус пришелся Кристоферу по душе. Попробовал второй. Вернулся к первому. И это сладкая пытка, которая, кажется, никогда не закончится.
Ее руки вплелись в тёмные волосы, погладили широкие плечи. Бедра неосознанно приподнялись, показывая, что она уже готова к большему. Не надо тянуть. Но как истинный констебль Крис изучал все доказательства виновности в желании взаимно принадлежать. Его пальцы обвели аккуратный пупок, вызвав у Бекки мурашки и спустились ниже, чтобы коснуться самого сокровенного. Она развела ноги, чтобы дать максимальный доступ, чтобы показать насколько влажная там. Мужские пальцы осторожно погладили складки, вторглись, нырнули в тесное и горячее, вырывая у Ребекки протяжный стон наслаждения. Кристофер тут же зажал ее рот другой рукой и продолжал вторгаться пальцами, растягивать мышцы под себя. Представленная картинка будущего вызвала волну жара по всему телу, сократились мышцы, скрутило почти до болезненнего состояния. Чтобы растянуть удовольствие и показать Ребекке силу своего желания, Крис спустился еще ниже и опустил голову между женских ножек, пальчики на которых уже поджались в предвкушении оргазма.
Ребекка старалась не стонать слишком громко, но всхлипы то и дело вырывались из ее груди. Прикушенный уголок подушки намок от слюны. Ее разрывало от получаемых ласк, растаскивало по просторам Вселенной среди миллиардов звёзд. Разрушало до основания. Ее мышцы судорожно сжимались вокруг умелых пальцев, а спустя мгновения слизывали собственный вкус с подбородка и пухлых губ. Ее затопило благодарностью и желанием доставить ответное удовольствие. Рука проворно нашла мужское возбуждение, чтобы сжать у основания и пройтись по всей длине, открывая чувствительную головку. Кристофер уронил голову на подушку, пока Ребекка спускалась ниже и наслаждалась его вкусом. Пряным, терпким и солёным. Наслаждалась тихим грудным мычанием, когда захватывала доказательство его желания и скользила губами по увитому венками члену. Посасывала, втягивая щеки.
Уже через несколько минут Бекка чувствовала, что Кристофер на грани и хочет, чтобы всё произошло, поэтому только крепче вцепилась в мускулистые ягодицы. Не дала отстраниться. Показала, что примет всё, что он готов ей предложить. В нёбо мягко ударила тугая струя, Ребекка старалась побыстрее сглотнуть семя, но его было так много, что часть вытекла из уголка губ. Справившись, она вытерла капли и посмотрела снизу вверх. Довольно. Сыто. Почувствовала как мужские руки потянули ее выше. Кристофер поблагодарил ее мягким поцелуем и вновь сжал рёбра, пытаясь передать то, что на душе, через прикосновения.
Ребекка поняла, что это не конец. Слишком долго они ждали. Слишком сильно не позволяли себе сблизиться. Слишком «проголодались». Короткие поцелуи на коже сменяли глубокие и жадные в губы. В душу. Оба вновь чувствовали напряжение между ними и внизу живота. Оба снова хотели стать максимально близкими. Одним целым.
Кристофер выцеловывал внутреннюю поверхность бёдер, когда она быстро и нетерпеливо задышала. Увесистый длинный член огладил гладкие, в естественной смазке складки и скользнул внутрь. Они синхронно застонали и замерли, привыкая друг к другу. А затем медленно стали двигаться в древнейшем танце, не переставая шептать о том, как им хорошо. Ребекка пришла к финишу первой благодаря чужим ласковым пальцам и Крис больше не сдерживал себя, окропляя живот густыми жемчужными каплями. А затем притянул к себе Бекку и поцеловал в висок.
Он не сказал ей слов любви, но это было не нужно. Оба понимали, что эта ночь была у них первой, но точно не последней. Ведь он оставил на соседней подушке значок, а она была готова положить к его ногам всю себя.

...

Анабель Мерфи:

С пушкой кто угодно бог, пока не спустит курок. Тогда он уже дьявол.

Следующим утром миссис Мерфи вновь возвращается в контору мисс Хантер-Ремингтон. Украшение оценено, договор составлен, оговоренная накануне сумма подготовлена. Они подписывают бумаги в двух экземплярах, жемчужное ожерелье остается у Марго, Анабель забирает деньги. Их достаточно, чтобы внести платеж в этом месяце, но не полностью рассчитаться с банком.
Отсрочка, как глоток свежего воздуха. А там Патрик закончит маркетинговое исследование рынка, что позволит определиться с количеством алкогольного товара и суммой выручки. Либо так, либо после сбора урожая продать кукурузную зелень по цене фуража оптом – не тот доход, на который она рассчитывает, но хотя бы что-то.
После похорон мэра Энск-сити продолжает жить своей жизнью. Возле полицейского участка миссис Мерфи сталкивается с констеблем Расселом, обновляющим на стенде информацию о разыскиваемых бандитах. Согласно свеженапечатанной листовке Счастливчик Люк бьет все рекорды вознаграждений, настолько как кость в горле для брошенной на его поимку кавалерии.
Ана не останавливается у розыскного плаката. Она направляется в заведение мисс Старр, но бармен говорит, что хозяйки нет на месте. В отсутствии компании по интересам на бутылку виски в салуне оставаться бессмысленно и даже скучно. Женщина пополняет запасы продуктов для кладовой «Кленового листа», покупает отраву для мышей-полевок, подтачивающих зерно в амбаре, и отправляется на ранчо. Там всегда хватает работы, не знаешь даже, за что в первую очередь браться.

***
У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты, порох и огонь,
Так сладок мёд, что, наконец, и гадок.

Дождь барабанит по обветшалой крыше и помутневшим стеклам садового дома. В добротно сложенном изразцовом камине танцует и беснуется на углях и нескольких хвойных поленьях пламя. Мерцает, бросая отсветы к потолку над головой Анабель. Она лежит на дощатом полу в комнате, наполненной сбившимся тяжелым дыханием, грохотом ее колотящегося сердца, шумом несущейся кругами крови и эйфории в ней. Тело кажется легким, словно утратившим весь вес, но едва находятся силы, чтобы повернуть голову и взглянуть на мужчину.
Ана по-прежнему чувствует близость его каждым своим оголенным нервом, горящей от дикой страсти кожей, кончиками пальцев, скользивших по усеянной шрамами спине любовника. Ее ногти прочертили новые отметины, пока они сражались, словно две беспощадные, бескомпромиссные, неистовые силы огненной стихии. Искра и порох – взрыв мощный, желанный, сумасшедший.
Анабель не впервые с мужчиной. И этот улыбающийся довольно, широко, загадочно и немного безумно Чеширский кот, словно персонаж со страниц книги Кэрролла, даже не второй ее любовник. Однако дело не в количестве, а в том, что все еще бурлит кровь от удовольствия, тянет наброситься на этого мужчину снова, поцеловать страстно, губы кусая до крови, и вспыхнуть в его руках, следы на теле оставляющих. Вновь сплетать шипение и стоны, воевать с ним и победить независимо от того, кто физически окажется сверху в момент головокружительного экстаза.
- Повторим? – наглец будто читает мысли и желания.
- Конечно же, нет, - фыркает женщина, - считай случившееся разовым помутнением рассудка, Флетчер.
- Люк, Ана, - мягко поправляет он, с такой легкостью срывая с себя маску обласканного фортуной старателя, напоминая обо всем, что находится за пределами дома, за пеленой дождя на просторах прерий, - меня зовут Люк.
Разве можно забыть о том, что он бандит, грабивший банки, богатеев и поезда с золотом, убивавший людей голыми руками или ловкими меткими выстрелами из кольта? Разве не перевешивает все эти преступления прошлого притяжение между ними, превратившееся в яростную охоту за удовольствием? Возможно, но хозяйка «Кленового листа» помнит по именам всех своих ирландских скакунов, похищенных шайкой Счастливчика Люка, и планы на продажу лошадей ради покрытия долга перед банком. Два года ее жизни, положенных на стратегию сохранения ранчо, он губит за одну ночь мимоходом, просто заметая следы. Что же такому человеку по силам сотворить с ней?
- Сдать бы тебя властям, Люк, чтобы выбраться из долгов, в которые меня загнал, - цедит миссис Мерфи, ведь импульсы наслаждения во всем теле утихают, уступают место реальности.
Сосновая колода в камине трескается надрывно, огонь с шипением вгрызается в нее, разгорается ярче. Собрав оставшиеся силы во вполне энергичное движение, Анабель поднимается на ноги, нисколько не стесняясь наготы. Женщина ведь привлекательна по умолчанию для мужчины, признавшегося в любви и доказывавшего свои слова так порывисто, пылко, горячо, доведя ее до высшей степени удовольствия. Его взгляд впивается в изгибы фигуры Аны, гладит их, хотя сам любовник не делает ни единой попытки потянуться к ней и коснуться кожи.
- Сдай, если тебе это поможет, - он едва заметно плечами пожимает в ленивой манере, будто такая перспектива ни капельки не тревожит. Словно готов вверить рыжеволосой бестии свое будущее. – Или скажи, какая сумма тебе нужна?
А вот это неприятный удар по гордости миссис Анабель Мерфи, успевшей добраться до белой нижней рубашки и накинувшей едва влажную ткань на тело. Женщина оборачивается резко, хлестнув себя мокрыми прядями, уже совсем ничего общего не имеющими с заплетенной накануне простой, но элегантной прической. Удивляет то, как всего одной фразой этот мужчина способен привести в бешенство. Сколько же власти, сам того не ведая, имеет над ней.
- Хочешь дать мне денег? – вкрадчиво уточняет Ана и, дождавшись утвердительного кивка, едко усмехается. Делает несколько шагов к Счастливчику Люку, все еще снизу наблюдающему за ее кошачьей грацией. Его хищные глаза вспыхивают желанием. – Тебе не удастся купить меня. Я не нуждаюсь в помощи и сама в состоянии разобраться со всеми своими проблемами.
Ее слова – не пустая бравада. Миссис Мерфи хватает смекалки, чтобы придумать способ заработать на щедрости земли «Кленового листа». Стройный сосновый лес на северо-западной окраине владений растет не так быстро, как хочется, но этот источник дохода вполне возобновляемый, если подойти к вырубке разумно. И, возможно, удастся обойтись лишь частью деревьев, если нацелиться точечно на элитные породы, чтобы остаться на плаву. Но мысли сейчас не об этом, а о мужчине перед Аной. У ее ног.
- Знаю, ты можешь справиться со всеми трудностями ранчо, что достойно уважения, - он неторопливо приподнимается на локтях, отталкивается от пыльного пола ладонями и обхватывает ее ноги чуть ниже бедер, будто всерьез намеревается опрокинуть на себя. – У меня вот не получается справиться с кое-чем – с чувствами к тебе. И это взаимно. Так почему «нет»?
С большим трудом Анабель удается устоять на месте, хотя безумно хочется упасть к нему в объятия, как звезде с неба на грешную землю. Не оставаться сильной и волевой, не справляться с долгами и не самыми прозрачными схемами дохода, не думать обо всем на свете, кроме своих желаний. Так просто разрешить себе упиваться эмоциями, любить человека, разжигающего в ней жадное, ненасытное пламя страсти всего парой прикосновений. Однако Ана не может поддаться слабости.
- Потому что ты – бандит Счастливчик Люк, - произносит Анабель, отвечая на вопрос настойчивого в своих стремлениях мужчины. – Однажды тебя обязательно поймают, согласно значимости всех правонарушений повесят – и мое сердце будет разбито вдребезги. Отпусти.
Ана верит во второй шанс на счастье и любовь, но однажды она уже была опустошена, получив внезапную и шокирующую весть о пропаже экспедиции мужа во льдах.
Огонь, в камине пировавший, сухую древесину быстро в тлеющие угли превращает и мучительно мерцает, угасая. Миссис Мерфи надевает мокрое платье, отвернувшись от любовника. Она не произносит вслух три заветных слова, но они настолько очевидны, что остаются в тесном пространстве садового домика, будто бы запертые в несостоявшемся, невозможном раю.
- Я ничего не скажу констеблю, уходи из города. А если увижу тебя в Энск-сити еще когда-нибудь, то, клянусь, уж точно сдам полиции или пристрелю, - обещает Анабель, подняв с пола оружие, не выполнившее своего предназначения. Она выходит из дома в дождь, похоже, не собирающийся заканчиваться и не оглядывается, направляясь к Туману.

...

Счастливчик Люк (Флетчер):

Многие пассажиры мирно дремали под стук колес. Поэтому, когда поезд резко затормозил и остановился, не сразу поняли, что произошло.
- Мы уже приехали? – одна дама нехотя вынырнула из пелены сна и непонимающе уставилась на свою компаньонку.
- Вряд ли, мадам. Вагон стоит в чистом поле – обеспокоено ответила та.
Дверь в вагон распахнулась от удара ноги и внутрь заскочил мужчина, нижнюю половину лица которого закрывал шарф, в руке он держал пистолет.
- Приветствую вас, дамы и господа. Меня зовут Счастливчик Люк – нарочито веселым тоном проговорил он – Прошу прощения за вынужденную остановку. Совсем скоро мои ребята закончат работу и вы сможете продолжить ваш путь, а пока вполне можете полюбоваться красотами окружающей природы. Настоящий Дикий Запад. Справа у нас …кактус…слева, впрочем, тоже кактус.
Компаньонка взвизгнула. Женщина принялась стаскивать с себя сережки и потянулась к кошельку.
- Не стоит, я не граблю пассажиров, дамочка – Люк покачал головой, а потом игриво подмигнул сидящей рядом девушке – А уж хорошеньких леди и подавно.
Дама вспыхнула, а щеки ее компаньонки зарделись румянцем.
Люк выглянул в окно. Его банда занималась разгрузкой особого вагона банка, в котором перевозили золото. Здоровяк Хэнк вытаскивал ящики, индеец Сэм прикрывал его.
Люк заметил какой-то шорох за спиной и резко обернулся. Он подошел к молодой супружеской паре и наставил на мужчину пистолет.
- Не стоит этого делать. Вы пытались стать героем, и теперь у вас будет отличная история, которую можно рассказать внукам, сидя у камина - а теперь отдайте мне оружие. Вы же хотите дожить до внуков?
- Чарльз, пожалуйста… - пробормотала его жена, судорожно теребя в ладонях платок. Тот нахмурился, но все-таки достал из нагрудного кармана пистолет и отдал его Люку. – Молодчина.
- Мнишь себя Робином Гудом, похищая деньги обычных людей? Мы знаем, что в вагоне банка зарплата рабочих железнодорожной кампании – продолжил Чарльз.
Люк пожал плечами.
- Я граблю не рабочих, а магнатов, которые владеют этой дорогой. Их всего два человека на страну и денег – миллионы, что я считаю, не совсем справедливо. К тому же, золото банка – застраховано.
Сэм дал сигнал к отходу. Люк направился к выходу.
- Твоя голова будет болтаться в петле на виселице! – зло выкрикнул Чарльз, несмотря на увещевания жены.
- Вполне может быть – они не знали, но под шарфом Люк улыбался – Однако, не сегодня! Всего хорошего, дамы и господа и спасибо за уделенное время. Желаю вам счастливого пути!
Он сиганул в окно, где уже ждала лошадь. И на полном ходу банда Счастливчика Люка ускакала прочь.

Вещей у него было немного, все уместилось в седельную сумку. Но Люк не только собрал их, но и постарался придать сторожке первоначальный вид, словно уничтожая все следы своего пребывания там. Сделал это незаметно, исчезнув с ранчо, еще до полудня, словно его здесь никогда и не было. Интересно, заметит ли Ана его уход? Навестила ли миссис Мерфи место его кратковременного обитания? Какие чувства она испытывала при этом?
Когда Люк толкнул двери «Белого коня» на Энск-сити уже опустились первые сумерки. По вечерам в салуне всегда царит оживление, так что никто не удивился приходу очередного посетителя и вряд ли обратил на него внимание. Люк прошествовал к стойке, бросил рядом седельную сумку, заметив стройную фигурку хозяйки, которая пересчитывала бутылки, стоявшие аккуратными рядами в отдельном шкафу.

Люк снял шляпу и положил ее на стойку.
- Добрый вечер, мисс Старр.
Она обернулась, вопросительно посмотрев на нового гостя.
- Я поживу у тебя немного, найду симпатичную комнатку наверху. Не волнуйся, сосед я смирный, регулярно принимаю ванну и не храплю.
- Здесь – не гостиница – глухо заметила Олив.
- Отлично, я же не собираюсь тебе платить – Люк усмехнулся. – Сверх того, что уже дал.
Он многозначительно посмотрел на нее, явно намекая на золото Эдди, первую партию которого хозяйка салуна уже успела заполучить и распорядиться с ним по собственному усмотрению.
Когда Люк через некоторое время спустился вниз, после того как устроился, в салуне остались одни завсегдатаи.
Олив с интересом рассматривала мутную жидкость в странного вида стеклянной бутылке.
- Что это?
- Водка из кактуса, по крайней мере, должна ею быть – не поворачивая к нему головы, ответила Олив.
- Звучит как то, что я сегодня обязан попробовать – Люк достал из-под стойки два стакана и пододвинул к хозяйке салуна.
Та пожала плечами.
- Предупреждаю, это сильная вещь – Олив невозмутимо разлила водку по стаканам.
- Я сильный малый – Люк схватил стакан и залпом его опрокинул - …твою ж мать!
Он едва не закашлялся. Было такое ощущение, что ему одним махом выжгло весь пищевод, да еще и желудок заодно и одновременно ударили с размаху мешком кирпичей по голове.
- Я же говорила…
Он с шумом выдохнул, а потом вновь пододвинул пустой стакан.
- Плесни-ка еще!
- Ну и какие твои дальнейшие планы? – с интересом осведомилась Олив, когда бутылка была уже наполовину пустой.
Люк пожал плечами.
- Через месяц уходит корабль в Боливию. Начну новую жизнь, может, прикуплю себе такой же симпатичный салун и всю дальнейшую жизнь стану пить бесплатно! – он допил очередную порцию водки и с шумом опустил стакан на стойку.
- Что, не вышло ничего на «Кленовом листе»? – Олив лишь слегка пригубила из своего и покачала головой – Не ответила Ана на твои вздохи?
- С чего ты взяла, что я вздыхал по ней? – Люк нахмурился.
Олив хмыкнула и поднялась, должно быть, всем своим видом объявляла выпивохам, что салун закрывается на ночь.
- Потому что, скорее ангел из задницы вылезет, чем такая женщина как Анабель Мерфи упадет к твоим ногам.

Люк и предположить не мог, что когда-нибудь в своей жизни станет гребаным Ромео, который стоит под балконом возлюбленной с какой-то там надеждой. И, тем не менее, он был здесь. Довольно легко проникнул на ранчо и дошел до большого дома, скрытый до поры до времени ветками густого плюща. Он жадно смотрел, как Анабель готовится ко сну, наблюдал за каждым ее движением. Как та переодевается в длинную белую сорочку, то берет, то кладет какую-то книгу со стола, отодвигает ящички небольшого туалетного столика…
Наконец, она стала вынимать шпильки из своей прически, позволяя огненным прядям свободно рассыпаться по плечам. Взяла щетку и подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы на ночь и, тогда заметила его.
Люк сидел в оконном проеме, уютно устроившись и упираясь ногами в подоконник, и явно наслаждался открывшимся ему зрелищем. Щетка упала на ковер и Ана резко обернулась.
- Какого черта ты тут делаешь?! – зашипела она, скорее от неожиданности, чем от гнева.
- Я тебя граблю – веселым тоном отозвался Люк и соскочил с подоконника.
- Что тебе нужно? Серебряный подсвечник? – Анабель скрестила руки на груди.
Люк покачал головой.
- Я пришел, чтобы украсть твое сердце.
Ана колебалась, он это видел. Разум и чувства боролись в этой женщине и он не знал, что из них победит на этот раз. Люк подошел поближе и она, должно быть, учуяла запах алкоголя, что предало ей сил.
- Да ты пьян! – Анабель толкнула его в грудь, а он лишь рассмеялся.
- Это признается отягчающим обстоятельством.
- Я велела тебе убираться из города!
- Я больше не подчиняюсь вашим приказам, миссис Мерфи, по крайней мере, тем, которые мне не нравятся – вкрадчиво проговорил Люк.
- Я предупреждала, что сдам тебя, если снова увижу!
- Так сдай меня, Ана! – Люк надвигался на нее, заставляя отступить прямо к закрытой двери ее спальни – Позови людей, констеблей…тебе стоит лишь закричать… - его горячее дыхание обдало ей щеку - …а кричать ты умеешь, как мы выяснили прошлой ночью…
Люк наклонился и легонько прикусил ее нижнюю губу. Ладонь по-хозяйски легла на бедро Аны, сжимая его, сминая ткань сорочки.
Но владелица ранчо не собиралась сдаваться так просто. Она явно целилась в заживающую рану, но промахнулась, и удар пришелся на грудь.
Люк рассмеялся, а потом резко приподнял и перекинул Ану себе через плечо.
- Ты с ума сошел?! – она осыпала ударами кулаков его спину.
- Я – бандит…и просто беру без спроса то, что мне хочется. А хочу я тебя. А ты хочешь меня, Ана. Поэтому, перестань царапаться, словно дикая кошка…
Люк глубоко вздохнул, потом усадил Анабель на кровать.
- Так мне уйти? Скажи, чтобы я ушел, Ана!
Он прижался лбом к ее лбу, тяжело дыша…
- Скажи…
- Не уходи – прошептала она так тихо, что он едва услышал.
Но услышал… и тут же принялся стаскивать с нее сорочку, а когда та не захотела поддаваться, то попросту разорвал нежную ткань, пока Анабель торопливо расстегивала ремень на его брюках.
Ему нужно видеть ее обнаженной, света керосиновой лампы явно недостаточно, чтобы рассмотреть всю открывшуюся перед ним красоту. Изучать ее тело, требовательно заставляя подчиняться и одновременно уступая самому. Проникать в нее языком, пальцами и членом, снова и снова, пока не запросит пощады. Чувствовать, что эта женщина принадлежит ему, как и он ей. Пусть и на одну ночь. Даже, если она станет для них последней.

...

Джереми Бэйкер:

Джереми стоял перед первым высоким кактусом, тяжёлым, уже не колючим, стараниями шаманки, и каким-то упрямым, словно он один из стариков, что сидят на крыльце салуна и ворчат на молодёжь. Взял мачете, примерился, и рубанул под корень. Лезвие с хриплым звуком вошло в сочную плоть. Сок брызнул, оставив липкие капли на рукаве рубахи. Он выдохнул, глядя на срез. Хорошо пошло. Ещё десяток таких — и корзина полна.
Собранные куски он аккуратно укладывал внутрь, слыша, как они с глухим «шлёп» падают один за другим. Он двигался методично, как привык за годы в своей мастерской: шаг — замах — удар — укладка. Мысленно вернувшись к словам Уокэнды о золоте, вдруг поймал себя на том, что улыбается. Какая, в сущности, разница — текила, огурцы или золото? Сам факт, что в этом диком краю может найтись что-то вроде клада, казался ему забавным. В голове тут же нарисовалась картинка: его дом, рядом кладбище, за оградой — огуречные джунгли, а в подвале — сундук с золотом. Почти идиллия. Мысль о золоте не тянула его в сторону жадности, а скорее добавляла абсурдного шарма происходящему.
Фрэнк же явно не понимал, зачем вся компания так увлечённо рубит эти странные башни. Сначала он терпеливо ходил рядом, только фыркал и вздыхал, но когда первые корзины наполнились кактусами, терпение его лопнуло. Хряк метался между корзинами, проверяя каждую. Толкал их пятачком, заглядывал внутрь, осторожно покряхтывал, будто надеялся, что зелёные толстые куски вдруг окажутся его любимыми огурцами. Когда в очередной корзине он натыкался на одни только тяжёлые сегменты кактуса, с горечью хрюкал, отпрыгивал и мчался к следующей.
— Фрэнк, там нет огурцов, — лениво бросил Джереми, но хряк не верил. Слишком уж похожа зелень. Вдруг? Вдруг хотя бы один завалялся?
Уокэнда пообещала вызвать дух какого-то предка, то есть прапрамногоразвнука. На мгновение Джереми задумался — как у шаманки могут быть умершие внуки, которые знают рецепты настоек? Но тут же отогнал от себя эту мысль — все-таки удивляться чему-то связанному с индейцами он перестал уже давно. Улыбка появилась на губах, когда следом пришло воспоминание о том, как уже участвовал в ритуале вызова духов...

В ту ночь в племени проводили серьёзный обряд: шаман собирался вызвать духов, чтобы те подсказали, где искать бизонов. Все сидели молча, костёр трещал, дым поднимался к звёздам. Джереми, ещё совсем не привыкший к таким вещам, сидел в круге с остальными, стараясь не шевелиться. Шаман ударил в бубен, протянул руку к небу — и в этот момент Джереми почувствовал, что в носу предательски зачесалось. Он пытался сдержаться, морщился, зажимал нос… но когда тишина стала совсем звенящей, он вдруг громко, отчаянно чихнул. Эхо разнесло этот «апчхи» по всей равнине. Пламя костра вздрогнуло от ветра. Женщины ахнули. Дети захихикали. А шаман, медленно обернувшись, уставился на Джереми таким взглядом, будто именно он и был тем самым вызванным духом. Несколько долгих секунд царила мёртвая тишина. Потом старый шаман вдруг поднял руки к небу и торжественно провозгласил:
— Дух бизона услышал нас!
Толпа зашумела, закивала. А Джереми сидел красный как рак, не понимая, то ли он всё испортил, то ли, наоборот, сделал ритуал успешным. После этого еще долго детишки называли его «Дух Большого Чиха».

Посмеиваясь, Джереми рассказал эту историю остальным — под веселые рассказы и работалось быстрее. Когда очередная корзина наполнилась доверху, Джереми поднял её, почувствовав тяжесть в руках и на спине. Глянул на остальных — все были заняты, даже Фрэнк, который отважился понюхать срезанный кусок и тут же зашмыгал носом.
— Слушайте, - сказал Джереми, вытирая пот со лба, — раз уж всё равно собираться призывать вашего прапра, то предлагаю место, - он выдержал паузу и улыбнулся,- Кладбище, рядом с моим домом. Там тихо, не сунется никто лишний. И уж если разговаривать с покойниками, то в их компании. А если на кладбище слишком… экстравагантно, то мастерская тоже подойдет. Если костров не намечается…
- Обожаю экстравагантность! - воскликнула Марго.
- Прекрасное место, - согласилась шаманка.
Дорога к дому Джереми казалась длиннее обычного. Мужчины тащили тяжёлые корзины с кактусами, шаги гулко отдавались по сухой земле. Впереди шёл Джереми — путь он знал лучше всех, да и хотел первым открыть ворота кладбища, будто это была его обязанность.
Вилкинс, привычно выпрямившийся даже с двумя корзинами в руках, выглядел так, словно нес вовсе не колючие растения, а подносы с шампанским. Марго шагала рядом и поддевала его репликами о умении балансировать, как будто это его учили ходить с книгами на голове.
Уокэнда шла, задумчиво вертя в пальцах обломок кактусовой ветви. Она что-то бормотала себе под нос - Джереми уловил знакомые слова на языке индейцев - видимо, шаманка уже прикидывала, как звать предков. Олив то и дело оглядывалась, придерживая револьвер, словно проверяя не следит ли кто-то за ними.
Фрэнк, недовольный отсутствием огурцов, тащился рядом с Джереми и демонстративно фыркал на каждую корзину, будто обвинял друзей в кощунстве. Брюсик скакал вокруг, то забегая вперёд, то возвращаясь, явно воспринимая поход к кладбищу как весёлую ночную прогулку.
Когда они подошли к калитке кладбища, Джереми остановился. Вздохнул, поправил на плече корзину и сказал, распахивая калитку:
— Ну вот… добро пожаловать. Кто-то хочет чаю? - гостеприимно ухмыльнулся гробовщик.

...

Кристофер Рассел:

Констебль задержался в дороге и въехал на территорию Энск-сити, когда солнце уже клонилось к закату. Весь день он провел в Фуллертоне, давая показания на специальном слушании о нападении индейцев на город.
Рассел остановил лошадь рядом со зданием сиротского приюта и улыбнулся. Его ждали. Ребекка стояла у белой калитки и сердце Кристофера забилось сильнее. Нет ничего прекраснее ощущения, что тебя любят и ждут, что ты нужен и тебе готовы отдать всю себя без остатка, ничего не требуя взамен.
- Ты припозднился. Какие новости? – обеспокоено спросила она, но вместо ответа Кристофер сначала заключил ее в объятия и поцеловал, вдыхая уже знакомый аромат волос.
Ребекка хотела ехать с ним, но он уговорил ее остаться, оправдываясь тем, что это лишь первое слушание, а итоговое будет через неделю. Мисс Уайт написала в приют Оттавы сразу же, как они вернулись, просьба была встречена положительно и теперь оставалось только ждать приезда в Энск-сити Мэриголд Рочестер. Ждать и надеяться на чудо. Или нет. Но ведь одно чудо с ним уже произошло.
Кристофер присел на ступеньки у крыльца здания, Ребекка опустилась рядом. Он взял ее ладонь в свою, так было спокойнее.
- Не буду врать, слушание было…напряженным. Конечно, рано еще что-то говорить, начальство будет совещаться, но меня, скорее всего, отстранят от должности, Бекки.
Она тяжело вздохнула.
- Мне так жаль, Крис. Ты ведь не виноват!
- Знаешь, я конечно, буду тосковать по работе констеблем, потому что чувствую себя на своем месте, делая то, что делаю…однако…такова жизнь. Все меняется, займусь чем-нибудь другим, возглавлю, наконец благотворительный фонд, как просит мать или – Рассел усмехнулся – Возьмешь меня на работу? Подчинить что-то, за садом ухаживать…согласен работать бесплатно…в обмен на поцелуи.
Ребекка улыбнулась и нежно поцеловала его в ответ.
В этот самый момент Рассел отчетливо осознал, что в его жизни важно, а что нет. И какой бы ни была его судьба, он уже получил от нее большой подарок.
- Я опоздал не из-за слушания. Лучший ювелир в Фуллертоне долго возился с моим заказом.
Констебль поднялся, чтобы тут же опуститься перед Беккой на одно колено и достал из кармана мундира небольшую коробочку с кольцом.
- Давай сделаем все официально. Ребекка Уайт, согласны вы сделать меня самым счастливым мужчиной на земле и выйти за меня замуж?
Последние лучи заходящего солнца напоследок ласково осветили счастливую пару двоих влюбленных.

- Просыпайся, Картер! Солдат спит – служба идет? – Рассел по-доброму пнул младшего коллегу, который дремал на койке в тюремной камере – Я пришел сменить тебя после ночного дежурства.
Кларк сладко потянулся, окончательно выныривая из пелены сна и посмотрел в окно.
- Едва рассвело. Мне еще пару часов оставалось.
- Я был неподалеку, все равно не смог заснуть. Жизнь прекрасна. Не теряй времени - Кристофер налил себе воды из графина.
- Знаю, сейчас в меня что-то полетит, но все-таки слухи про вас и хозяйку приюта…
Рассел улыбнулся.
- В церкви на воскресной службе еще объявят, но ты узнаешь это одним из первых – я и мисс Уайт – помолвлены.
- Поздравляю, сэр! - Кларк просиял – Когда мальчишник?
- Займись лучше обходом. Думаю, скоро тебе все придется делать самостоятельно, пока из города не пришлют констебля в помощь.
Колтер посерьезнел.
- Плохо дело?
Рассел горько усмехнулся.
- Ну, вряд ли я смогу как-то повлиять на их решение. Разве только вдруг поймаю какую-то банду или самого разыскиваемого бандита страны.
- Кстати – сержант кивнул на бумаги, что лежали на столе – Пришел наконец-то ответ с Запада, про шахту и золотую жилу, что купил тот золотоискатель Флетчер, вы просили проверить. – Кларк развел руками – Там все чисто, он действительно владеет жилой.
- Хорошо. Я еще посмотрю…
- Насчет мальчишника. У Олив в салуне появилась новая водка…
- …свободен.
Констебль присел за стол. Он пододвинул к себе бумаги - копию купчей, анализ месторождения и несколько других документов. Перечитал еще раз, потом еще…
- Будь я проклят! Быть того не может!

...

Уокэнда Крылья Бури:

- Кем ты станешь, когда вырастешь?
- Руководителем департамента закусок!
- Может, закупок?
- Нет!

Сбор кактусов шёл весело. Фрэнк кружился вокруг корзин, не теряя надежды обнаружить среди зелёных странных штуковин любимые огурцы и возмущался, когда такого родного лакомства не находил. Брюсик то прыгал за мотыльками, то гонялся за шуршащими среди травы грызунами. Когда на небе взошла полная луна, корзины были наполнены. Вопрос о месте ритуала разрешился сам собой – Джереми предложил кладбище. Или мастерскую. Костёр должен быть, пусть и не совсем настояший, так что лучше будет всё же кладбище – мало ли, кто-то за заказом придёт, а Олив записывает за прадедом рецепт текилы из кактусов. Давно умершим прадедом, да. Обратный путь занял немного больше времени – всё же в темноте ночи и с корзинами, полными кактусов, особо не побегаешь.
- Давай, пра-пра, зажигай! – Олив вернула мачете в ножны.
Перед этим всё оружие было отмыто от сока и зелёных полос, мисс Марго предлагала так же отмывать Фрэнки, но поросёнок идею не оценил – он больше любил землю, чем воздух.
- Тут всё равно никто не ходит.
- Кроме бандитов, но их не жалко.
- Точно! Никто не слышал – банду поймали или нет?
- Ту, что лошадей из «Кленового листа» увели?
- Так это они?
- Они, - зажигаю на ладони огонёк и подбрасываю его в воздух. Вокруг тут же собрались светлячки, которых ловил Брюсик. Ну, или делал вид, что ловит. – И не они.
- А нормально ты сказать не можешь?
- Так скучно же. И вообще, скажите спасибо, что не стихами, как Оззи.
- ЭТО стихи?!
- В его понимании – да, - пожимаю плечами, сворачивая на тропинку, что пересекала каньон. – Пошли?
Первым шёл Джереми, за ним – Вилкинс в сопровождении очень несчастного свина, который так и не нашёл огурец среди кактусов, и гонявшегося за насекомыми койота. Потом – мы с мисс Марго, замыкала строй Олив с карабином. Меня пуля не убьёт, да и завихрения воздуха способны уплотняться, создавая воздушный щит, а вот остальные… Так что лучше быть всегда готовым к нападению. Нежели мёртвым. Я была здесь слишком давно, и мои тайные тропинки, не те, что высоко в скалах, мог кто-то и найти. С небосвода мягко мерцали звёзды, луна плыла среди серебристых от света ночной путешественницы облаков, шуршали в траве грызуны и ящерицы, жужжали насекомые, вдали грохотали поезда железной дороги и лёгкие колебания земли постепенно затихали вместе с железными составами. Мир менялся, и скоро таких стальных лент станет больше.
- Хрю! – задрал вверх пятачок Фрэнки, смотря глазками-бусинками. – Хрю-хрю?
- Да, огурцы там есть. И нет, я не буду выращивать там джунгли. Тебе огурцов на год хватит.
- Хрю! – решительно выдал свин, стукнув копытцем по дороге. – Хрю!
- Ррряв? – заинтересовался и Брюсик, которому, видимо, надоело гоняться за светлячками, да и мяса там почти что нет.
- Я вас не сдаю, а вы не подрываете землю рядом с «Белой лошадью». Идёт?
- Рррряв!!
- Хрю!
- Вот и договорились.
Впереди показались очертания пристанища мистера Бэйкера, а воздух словно стал гуще и тяжелее, всё же рядом было кладбище. Я слышу многие души, но не многим могу отвечать.
- Ну вот… добро пожаловать. Кто-то хочет чаю? – поинтересовался гробовщик, открывая нам дверь в свои владения.
- С мятой, - кивает Олив. – И травки в него лучше не сыпать.
- Вообще? – уточнил потянувшийся к расшитому древними письменами мешочку Вилкинс.
- Вообще. Будет как после грибов, только хуже. Сушняк жуть.
- Эрл-грей. Хоть что-то должно быть во мне, что не повергнет бабушку в ужас, - хмыкает мисс Марго и двигает поближе кружки.
- Зелёный, пожалуй, - поднимаю руку я. Огонёк, что довёл нас до владений Джереми, потускнел и теперь едва ли был ярче свечи. – Кстати, я забыла. Это вам, мисс Марго.
- Это я должна была «вы» говорить, - смеётся наследница семьи Хантер. – Раз уже мы будем звать твоего прапрапрапра… много раз «пра», короче, внука.
- Тогда тебе. Я про него в этой суматохе немного забыла, - протягиваю тёмно-синий ловец снов с белыми перьями. И кончики, немного окрашенные лазурными завитками. Пока Фрэнк ждал своего урожая, я его всё же доделала.
- Что ж, - радостно потирает ладони Олив, когда мы допиваем ночной чай. – Пора звать прадедушку, у меня одна бутылка текилы осталась. Такая прибыль пропадает.
- А её заказывают? – насколько я помню, вкус у напитка был… насыщенным. Очень.
- Ещё как!
Через полчаса на кладбище, за парой высоких гранитных плит, засиял огонь. Это был не настоящий костёр, скорее это часть того мира, призванная в этот, чтобы привести душу с полей Вечной Охоты. Рядом с костром сидели я и Олив, немного позади – полукругом – Вилкинс, Марго и Джереми. Фрэнки пока проводил проверку на предмет огурцов в помещении, Брюсик пошёл с подельником – вдруг там и окорок заваляется.
- А плясать и стучать в бубен разве не надо?
- И стащить томагавк, да, мисс?
- Завидуешь – так и скажи!
- В данном случае необязательно, - расставленные по периметру курильни, наполненные душистыми травами – тоже, но у них есть свой шарм и это не те травы, которые я иногда бросаю в настойку – они просто ароматические. – Что ж, добро пожаловать обратно, о мой недалёкий потомок.
- Да! Деда! Ты почему рецепт не оставил?
«Деда» был уверен, что оставил. Только не помнил – где. И когда. И во всём виноваты грибы.
- Я тебе говорю, оно так пишется!
- А я говорю, что нет!
- Ты вообще мёртвый, куда грабли тянешь? Количество порций строго ограничено!
- И вот так всегда, - по примеру Вилкинса набиваю трубку травами. – Сейчас он будет говорить историю жизни и вспоминать охоту с бизонами. И с «кошачьим» именем получил птичье.
- Точо, прадеда так зовут. Звали, - отзывается Олив. – Это значит «пума».
- А птичье тут где?
- Так среди племени он известен как Ночной Ворон.
- Потому что за кактусами ночью ходят, да?
- Что бы ты понимала! Охота потому что, охота! Ты когда будешь учиться ходить, не топая, как стадо бизонов?!
- Я тихо хожу!
- Да неужели!
- Ты не отвлекайся, рецепт диктуй давай!
Прапрапра и много раз «внук» был крайне общительной личностью, но после сбора кактусов мы не могли сидеть тут до утра. Точнее, я могла, а вот остальные – вряд ли. Но теперь у нас был рецепт, полные кактусов корзины и наставления, как правильно выбрать температуру и когда сыпать травы, при какой плотности и сколько нужно сока. Кто остался сидеть рядом с потрескивающим костром – на этот раз настоящим, кто-то решил спать в помещении, на кровати с подушкой, а кое-кто страдал – с чувством и истинным талантом – огурцов среди кактусов всё же не нашлось.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Кактусы, возвышаясь, стволами уходили в небо насаживая на растопыренные колючки бегущие облака. И как их рубить? Мысль метнулась от мачете к стволу и обратно. Марго очень не хотелось вытаскивать колючки из разных мест. Рядом безутешно вздыхал Фрэнк. Он подсел на огурцы и не желал расставаться с этой всеобъемлющей страстью. Хряк, медленно но верно, погружался в дофаминовую яму, когда Уокэнда сделала едва заметный жест. Подчиняясь, кактусы вздрогнули и, повторили движение которое делает вырвавшийся из лохани для купания Фрэнк, встряхнулись. За миг до этого Вилкинс схватив Марго за руку, дернул, заставляя спрятаться за камнем. Фрэнк, не снижая накал страданий, повторил действия Брюсика и друзья синхронно рухнули в ближайшую канаву. Над канавой возвышалась лишь завитушка хвоста. На мгновение появившийся меховой хвост стукнул по завитушке и они скрылись. Колючки со свистом разлетелись в ночь. Обнаженные кактусы, не пытаясь прикрыться ветками, бесстыдно уставились в ночное небо. Компания выбралась из укрытий.
Сбор урожая был наполнен свистом мачете, хлюпаньем сока, веселыми частушками Вилкинса, топотом носящимся за мотыльками Брюсика и горестными всхрюками Фрэнка. Марго, одним ударом срубив толстый ствол, успела изменить направление падения, чтобы кактус не попал на решившего самоубиться Фрэнка. Жизнь без огурцов потеряла краски и смысл.
- Перестань, - Марго почесала рухнувшего рядом с кактусом хряка, - будут в твоей жизни еще огурцы. Вилкинс специально для тебя новый сорт выведет. Хряковые кормовые будет называться.
- Выведу, - Вилкинс сверкнул улыбкой.
Хрюк?
Фрэнк немного повеселев отложил мысли о кончине. А вспомнив про подвал и стоящие на полках банках, хряк начал медленное движение из дофаминовой ямы наверх.
Корзины были полны кусками кактусов, а Марго полна энтузиазма. Предвкушение вызова пра-пра- пра и далее много повторений деда, да еще и кладбище интриговало и будоражило воображение. Закинув на плечо ружье, девушка бодро шагала рядом с замыкающей, живописный строй искателей старинных способов уйти в запой… то есть сбежать от реальности, Олив.
Предложивший проведение мероприятия в своей вотчине, а именно на кладбище, мистер Бейкэр бодро шагал впереди. Вероятно, Джереми подгоняло не желание узнать рецепт и погрузиться в самогоноварение, а выпить чай. Ведь традиционный five-o’cloc был пропущен мистером Бейкэром несколько дней...а может и месяцев подряд. Фрэнк с Брюсиком изображая табун лошадей ломились сквозь кусты издавая невообразимый шум. Невозмутимый Вилкинс нес корзины. Сок капающий на одежду и тропинку его не смущал. Вилкинса в этой жизни ничего не могло смутить. Разве что вдове мэра удалось слегка озадачить дворецкого, но Марго была уверенна - он с этим справится. Уокэнда бесшумно скользила меж деревьев. Она была единственной чье присутствие в ночи было невозможно услышать и выследить.
Кладбище- последний приют усопших тел, гостеприимно раскинулось за забором. Мистер Бейкэр толкнул калитку приглашая всех войти. Первыми на приглашение среагировала неразлучная парочка. То есть просто не сбавляя ход друзья устремились в проем калитки. Джереми успел отпрыгнуть и только поэтому не въехал в свои владения на спине хряка.
И все-таки мы сегодня или, Марго посмотрела в темное небо, уже завтра выпьем чай. Без трав. Лишь щепотка бергамота будет брошена с заварник из тонкого фарфора. Этот заварник и, стоящие на блюдцах украшенные цветочками чашки вызывали у Марго стойкий когнитивный диссонанс. Девушка поднося к губам прозрачный фарфор и делая глоток, пыталась диссонанс игнорировать и когнитивность не замечать. Игнорировала Марго не только это, но и воспоминание о, с улыбкой читающей лекцию о манерах, бабушке.
Вилкинс, не взирая на возражения, добавил бы в заварник траву, но день был насыщенный и дворецкий слишком устал чтобы после чая ловить, вверенную его заботам Марго, а заодно и остальную компанию.
- Кстати, я забыла. Это вам мисс Марго.
Марго улыбнувшись протягивает руку и в ладонь ложится ловец снов.
- Спасибо, - девушка проводит подушечками пальцев по темно синему узору, касается белых кончиков перьев, - он очень красивый.
Марго чувствует идущее от ловца снов приятное тепло. Тепло забирается под кожу превращаясь в скользящие по руке мурашки. Они поднимаются выше переходя на шею. Касаются линии роста волос и вспыхивают ворохом воспоминаний.
Марго сидит между Вилкинсом и Джереми на кладбище. Её взгляд прикован к взмывающему ввысь, между надгробиями, костру. Темная фигура восстает из него, но Марго видит не это.
Костер потрескивая выбрасывает вверх красные искры. Они взлетают и ветер подхватывая их уносит к звездам. На мгновение звезд становится больше, а потом искры гаснут. Марго перестав смотреть в небо окидывает взглядом сидящих у костра. Суровые индейцы с обветренными, красными лицами передают по кругу трубку. Отец и Вилкинс участвуют в ритуале. Встреча с вождями племени. Не первая и не вторая. Дела отца предполагают такое общение. И каждый раз Марго нестерпимо скучно. Да, она еще мала для разговоров о торговле и обмене, но Вилкинс и отец единодушно решили - ей нужно учиться.
В глубине души Марго понимает- они просто боятся оставляет её дома. Бывшая экономка уволилась, а новую так и не нашли. В прошлый раз когда Марго оставили дома, она, привязав простыню к спинке кровати, спустилась по ней ( простыне) из окна и убежала в лес выслеживать духов. Марго тогда не поняла то ли печенье было невкусным (тогда вопросов к экономке больше), то ли надо было брать и блюдце с молоком. Девочка помнила как дедушка говорил - духов лучше ловить на бренди,но ключ от бара она не смогла достать. В детской голове смешались сказки, легенды, мифы, леший и Санта Клаус.
Побродив по лесу, Марго разложила запасы, забралась на дерево и устроившись на толстой ветке стала ждать духов. Не дождавшись уснула, чудом не свалилась на землю, и была найдена частично поседевшим отцом. Когда отец принес ее домой, Вилкинса еще не было, а экономка собрав вещи покидала дом.
Сейчас, у костра, девочке было смертельно скучно. Марго еще раз проследив за взлетающими искрами, вздохнула и скосила взгляд в сторону. На голове сидевшего, сбоку от отца, индейца красовался головной убор из перьев. Легкий ветерок заставлял перья шевелиться и в свете костра переливаться алыми всполохами. Марго отклонившись назад протянула руку, но отделявшая от вожделенного пера спина отца была слишком широкой. Девочка вздохнула. Кажется все заняты разговором. Она скользнула по мокрой траве назад. Бдительный Вилкинс заметив маневр, не стал ничего предпринимать. Марго выдохнула и, подкравшись, уселась в тени за спиной индейца. Во взгляде дворецкого появилось веселье, когда Марго осторожно вытянув перо из головного убора, покрутила его в пальцах, воткнула себе в косу и потянулась за следующим. Вилкинс, с трудом сдерживая смех, отвернулся к костру. Скоро головной убор индейца стал напоминать зад готовой к варке курицы, а коса Марго хвост павлина. Девочка придирчивым взглядом посмотрела на косу, потом на индейца и замерла заметив томагавк. Он лежал у правой руки вождя. Деревянная ручка была отполирована до блеска. Огни пламени скользили по узорам на древке заставляя их двигаться. Ни одна игрушка не манила Марго так как этот, лежащий на траве, предмет. Девочка встав на четвереньки, быстро перебирая руками и ногами добралась до томагавка. Марго коснулась отполированной ручки и сжав пальцы потянула добычу к себе. Томагавк бесшумно заскользил по влажной траве.
- Не птенец, - раздался над головой Марго тихий, похожий на шелест ветра голос, - брать чужой томагавк нехорошо.
- Я нечаянно. - Марго сильнее сжав древко, спрятала томагавк за спину, - потом отдам.
Девочка важно кивнула. Стоящая над ней индианка рассмеялась. Ветер зашевелил воткнутые в косу перья, поднимаясь вверх разметал искры костра, качнул кроны деревьев.
- Не птенец…
Закружилось эхом, отдалось в памяти и вспыхнув рассыпалось искрами.
Марго вздрогнула и распахнула глаза. Опустив взгляд увидела что сжимает ловец снов и его белые перышки едва заметно шевелятся.
- Мне надо, - Марго поднялась. В голове слегка шумело и перед глазами все еще переливались огни костра,- отдохнуть.
Девушка бросив взгляд на прозрачную фигура пра-пра-пра и далее, перешагнула через корзину с кактусами и пошла в дом мистера Бейкэра. Она видела что на кухне есть огромное, мягкое кресло. Кресло было, но в нем похрапывали Брюсик и Фрэнк. Марго решительно растолкала крыкасто — копытную команду и после непродолжительных, но насыщенных прений кресло досталось ей. Устроившись с ногами, Марго закрыла глаза и, не выпуская ловец снов, уснула.
Утро началось не с кофе, а с ноющей спины, затекших ног и понимания что нужно отправляться в контору на встречу с мисс Мерфи. Деятельный Вилкинс хозяйничал на кухне мистера Бейкэра готовя завтрак.
- Мисс, - Вилкинс поставил перед Марго чашку кофе и тарелку с кашей, - какие планы на сегодня.
- Планы? Встретится с мисс Мерфи- это раз, - она посмотрела на гремящих тазами с кашей Фрэнка и Брюсика,- найти золото- это два.
- Золото?, - в голосе Вилкинса зазвучало веселье, - Вы уверены, мисс?
- Уокэнда сказал что что-то видела, - Марго вытащила из кармана ловец снов, - и знаешь, я ей верю. А главное, - Марго спрятала ловец в карман и постаралась незаметно поставить тарелку с кашей под пятачок Фрэнка, но была остановлена. Вздохнув одновременно с хряком, вернула тарелку на стол и повозила ложкой в каше, - мы ничего не теряем. И вообще, нас дела ждут.
Игнорируя Вилкинса, Марго решительно поставила тарелку на пол и поднялась.
К обеду все дела были закончены. Марго с Вилкинсом вернулись домой. Вилкинс чтобы разобраться с огурцами, Марго чтобы сменить заляпанную соком кактусов одежду.
- А на кладбище сейчас самогон из кактусов гонят, - сказал Вилкинс раскладывая огурцы по мешкам и спуская их в подвал.
- Надо присоединиться, - переодевшаяся Марго устроилась на крыльце с чашкой чая, - возьми мешок с огурцами для Фрэнка и пойдем.

...

Анабель Мерфи:

Такие повороты — не для моей лошади

- Ты ведь понимаешь, что этого мало? – произносит Анабель, сидя на пуфе у туалетного столика с зеркалом. Запутавшиеся рыжие волосы она расчесывает деревянным гребнем, нисколько не стесняясь наготы. Во-первых, Ана в своей спальне, на своей территории, а, во-вторых, любовник уже видел, оглаживал ладонями и целовал все изгибы ее тела.
- Согласен, возвращайся в постель, и продолжим, - отвечает Люк, закинувший себе за спину подушек, чтобы удобнее было наблюдать за ней: поднявшейся с кровати в потемках и зажегшей свечи на канделябре, окутав комнату теплым сиянием. – Мне нравится твой темперамент.
Ей – тоже. Нравится настолько сильно, что Анабель не терпит промедлений, торопливо срывает с плеч мужчины рубашку, расстегивает ремень брюк, тянется к любовнику всем телом, обвивая шею руками и запечатывая поцелуем губы. Эта сумасшедшая страсть между ними восхитительна, с чем спорить невозможно, как с очевидным фактом. И все же Ана закатывает глаза, кладет расческу на столик и оборачивается, взгляд на Люка бросив через плечо. Он сам разврат: нахальный, дерзкий, желанный.
- Ты понял, о чем я, - ее голос звучит строже, холоднее, как привычно для хозяйки «Кленового листа». – Тебя ветер преступной жизни гоняет от западного побережья к восточному и обратно. Меня не устраивают ни роль соучастницы ограблений, под пулями сбегающей от констеблей, ни функция тихой гавани в богом забытой глуши, где после громких свершений можно залечь на дно.
Обе перспективы развития их романа миссис Мерфи не подходят. Не настолько уж Анабель не ценит себя, свое сердце, чтобы бросаться вслед за Счастливчиком Люком и его бандой из одной авантюры в другую или оставаться на ранчо, позволять мужчине приходить и уходить из ее постели, когда ему вздумается. Однажды она уже отпустила любимого человека, а он не выполнил обещание и не вернулся к ней из экспедиции на север, предпочел снежный край огненной женщине. Нет уж, мужчина Аны Мерфи должен быть рядом с ней всегда, все или ничего.
- Я никогда не позволил бы тебе рисковать собой, - его тон становится более резким, будто бы раздосадованным или обиженным тем, какие предположения будущего строит ее воображение. – Я раздумывал о том, чтобы перебраться в Южную Америку. Через месяц из Ванкувера уходит корабль, обосноваться можно в Боливии, Парагвае, Аргентине – где захотим. Начнем новую спокойную жизнь.
Анабель удивлена. Не тем, что Люк заботится о ее безопасности, как раз в этом нападение индейцев на Энск-сити позволило убедиться. А его размышлениями об отъезде из Канады, где правосудие ночами грезит о повешенье бандита Счастливчика Люка, и предложением перебраться в другую страну, безмятежно поселиться там вместе. Звучит совсем не как сиюминутная идея, словно обдуманное и взвешенное решение.
В детстве маленькая Ана часто играет с глобусом, изучает регионы и страны, особенности климата, флору и фауну, города. Ее в восторг приводит разнообразие, фантазия отправиться в кругосветное путешествие, чтобы увидеть все описанное в книгах своими глазами. Поэтому повзрослев, Анабель отправляется к родственникам в Монреаль формально ради поступления в университет, реально из стремления посмотреть мир. Пусть не край света, но все-таки не пресная провинция.
- Пампасы – хорошая идея, - отвечает она, помедлив, словно раздумывая о том, насколько долгим станет плаванье на пароходе через экватор до портов Южной Америки. – Говорят, природа мало отличается от здешней, но зимы немного теплее. Ты должен поехать.
- А ты, Ана? – мужчина поднимается с кровати, тоже нисколько не беспокоясь об отсутствии одежды. Подходит к рыжеволосой женщине, склоняется к ней и аккуратно касается пальцами подбородка, побуждая взглянуть ему в глаза. – Ты поедешь со мной?
- Нет, - она приподнимается с пуфа, потому что не хочет смотреть снизу вверх и предпочитает беседовать на равных. Их тела соприкасаются, потому что Люк не желает отступать и давать ей свободное пространство. – «Кленовый лист» - не просто земля моей семьи, это мой дом и люди, от меня зависящие. Я не могу оставить сестру справляться со всем в одиночку, должна обеспечить Эмили приданое для замужества. И Тома, потому что, давай будем честны, он стареет и уже нуждается в заботе, старая травма дает о себе знать все чаще. И Аппачена с племянником. Людей, которые работают на ранчо, надеются на заработок и возможность перезимовать здесь, ухаживая за лошадьми. Я не могу бросить все.
Миссис Мерфи умолкает и опускает ресницы, не представляя, может ли и вообще хочет ли этот мужчина понять ее. Это не выбор между ним где-нибудь в далекой Боливии и привычной жизнью «Кленового листа». На одной чаше весов ответственность за ранчо и всех его обитателей, а на другой – она, больше всего на свете желающая поступить эгоистично и подняться на борт корабля, чтобы в южном полушарии написать историю любви с Люком. Анабель отказывается от себя.
- Мы встретились не в то времени и месте, не в тех обстоятельствах. Иногда взаимного притяжения, страсти недостаточно, - произносит Ана, поднимает светильник и гасит все три огонька, погрузив спальню в темноту. В отсутствии света близость мужчины становится еще более нужной, поэтому она льнет к его сильному и горячему телу – У нас есть пару часов до рассвета. Пойдем в постель, Люк.
Анабель впервые зовет его по имени нежно, влюбленно.

...

Джереми Бэйкер:

Ночь. Кладбище.

Пламя, мерцающее среди надгробий, напоминало Джереми скорее сон, чем реальность. Он сидел немного в стороне, слушая обрывки реплик. Скоро, наверное, начну вежливо здороваться с каждым надгробием, когда буду мимо проходить. Но, несмотря на иронию, он ловил себя на том, что чувствует странное воодушевление. Фрэнк и Брюсик, конечно, всё испортили бы своим поиском еды, но даже это придавало действу какой-то абсурдной цельности: пока одни ведут разговор с духами, другие ищут огурцы и окорок. Джереми сдержал усмешку, глядя на языки огня, и вдруг понял — ему нравится, что его жизнь приобрела такую необычную окраску. Даже рецепт текилы, добытый у давно усопшего «прапра», казался логичным завершением вечера.
Мужчина сидел в полумраке, прислушиваясь к потрескивающему «костру» и запаху трав. Воздух был густой, как будто время само тянулось медленнее, и мысли начали расползаться куда-то в сторону. Шаманка собиралась звать с того света своего прапрапра, а он — Джереми — машинально подумал: а кого бы вызвал я?

Первым в голову пришёл дядюшка Арчибальд. Вот уж был человек редкой породы — умел целыми днями ничего не делать, а выглядеть так, будто занят невероятно важным делом. Интересно было бы спросить у него, как тот ухитрялся получать жалованье, сидя в кресле с бренди и давая советы. Правда, Джереми усмехнулся: на Диком Западе Арчи долго бы не протянул, тут за такое безделье быстро стреляют.
Следом вспомнилась тётушка Милдред. Её варенье было проклятьем и благословением семьи. Варила она его сама и из всего, что попадалось под руку: вишня, яблоки, репа… иногда казалось, что даже из камней. Джереми поёжился при мысли, что если тётю вызвать, первым делом она спросила бы: «Ну что, внучатый племянник, вареньица хочешь?». И подала бы банку, которую не пробьёт даже револьвер. Да, это оружие массового поражения тут было бы весьма кстати. Впрочем, с моим везением, вызвали бы в итоге только бухгалтера дядюшки Роберта — и пришлось бы до утра обсуждать налоги и недостачу.
Наконец был получен рецепт от прапра, но сил пробовать его в ночи не было от слова совсем, поэтому было решено отдохнуть и с новыми силами завтра взяться за воплощение в жизнь алкогольного бизнес-плана.

Утро.

Джереми проснулся с ощущением, что ночь была длиннее недели. Поднялся, привел себя в порядок после сна и вышел на кухню. Судя по следам пребывания, кто-то готовил кашу — наверняка Вилкинс. Ни его, ни Марго уже не было, а где ночевали Олив и Уокэнда — Джереми упустил. Вполне возможно на диване в комнате, что могла бы называться скромной гостиной? Или в гробах? А может вовсе вернулись к себе.
Не отказав себе в завтраке кашей и чаем, Джереми вспомнил о том, что вчера встретился почтальон с письмом, и закончив завтрак, все-таки направился к почтовому ящику. Заглянув в него, Бэйкер достал оттуда корреспонденцию: листовка о проведении очередного съезда гробовщиков опоздала на пару месяцев, а вместе с ней изящный конверт. Джереми не успел удивиться, когда взгляд остановился на печати. Замер. Эту печать он узнал бы и через тридцать лет: волк, обрамленный витиеватой виноградной лозой - символ властности, преданности семье и ценностям. Джереми хмыкнул, отмирая, и покрутив письмо, пошел к дому. Потом ещё около получаса просто сидел на крыльце, задумчиво крутя конверт и не сводя взгляда с кладбища. Зачем бы писать письмо сейчас? Разве что что-то случилось с родителями и он просто сообщает? Но эту новость мог сообщить и нотариус. И вообще, как узнал, где он, Джереми, живёт? Оливер Дж. Бэйкерфорд. Инициалы смотрелись чем-то далеким и в то же время неуловимо родным. А может что-то случилось с самим Гилбертом, и ему решили сообщить? Вести о смерти, или свадьбе? Может герцог отошел в мир иной и его старший сын стал главой семьи и потому случаю гуляния? И его удостоили приглашением? Впрочем, это не отвечает на вопрос - откуда узнали где Джереми живет.
- Хрю? - Фрэнки ткнулся мокрым носом в плечо.
- Просто привет из прошлого. Ничего интересного, я уверен, - коснувшись шеи хряка, Джереми аккуратно почесал, а затем встал и, бросив письмо на подоконник, направился к мастерской. Он его прочтет обязательно. Просто нужно немного времени.

Едва он успел отыскать шаманку, которая уже готовилась к действу — нашла бочки и разожгла костер.
- Ну что, начнем вдвоем, а потом остальные подтянутся?
- Они уже, - ухмыльнулась шаманка, и Джереми, обернувшись, увидел что калитка открылась и во дворе появились Вилкинс и Марго. Фрэнки тут же бросился им под ноги, изображая радость и обморок одновременно.
- Фрэнки, спокойно, вот огурцы, - весело проговорила Марго, указывая на мешок у Вилкинса.
Хряк довольно хрюкнул и начал пританцовывать, к нему тут же присоединился Брюсик, который что-то явно унюхал.
- И тебе окорок принесли, - хмыкнул Вилкинс.
- А мне принесли? - Джереми усмехнулся, но увидев взгляды друзей, вздохнул, - понял, ограничусь кашей.
Не став откладывать работу в долгий ящик, команда кактусовых бизнесменов принялась за изготовление напитка.
Процесс выглядел одновременно торжественно и нелепо. Вилкинс с видом хирурга брался за мачете и разрубал плотные зелёные стволы. Сок хлюпал, разбрызгиваясь на все стороны, и Брюсик моментально оказался в липких брызгах. Койот зарычал на кактус, будто тот его оскорбил лично, Фрэнк метался вокруг, надеясь, что хоть один разрубленный кактус окажется переодетым огурцом (то что у него их целый мешок никак не останавливало от поиска новых). Каждое его разочарованное «хрю» заставляло Марго прикрывать рот ладонью, чтобы не рассмеяться вслух. Уокэнда командовала: сок в одну бочку, мякоть в другую, кожуру — в костёр, чтобы «духи были довольны». Джереми, привычно вздохнув, взялся за самую скучную часть — рубку и процеживание. Марго же с неожиданным азартом занялась добавками: принесла пучки сушёных трав, лимонные корки, даже немного мёда. Она рассуждала, что «с эстетикой у напитка должно быть всё в порядке», и даже сунула в бочку пару цветов. Постепенно двор наполнился запахом трав, дыма и свежего сока. Бочки урчали, пузырясь, как будто сами участвовали в этом ритуале. Джереми устало выпрямился, вытер рукавом лоб и посмотрел на бурлящую смесь. Он ещё не знал, что именно получится — божественный напиток или взрывоопасная жидкость, которая спалит половину дома. Но было одно чувство, которое он не мог отрицать: на мгновение здесь, в этом дворе, среди друзей, жизнь казалась почти весёлой.

...

Счастливчик Люк (Флетчер):

Люк проснулся в отличном расположении духа. Солнце даже еще не успело встать, а он уже чувствовал себя бодрым, и очень счастливым. Был ли он вообще в своей жизни когда-нибудь так безгранично счастлив? Он не припоминал.
Люк согревал постель своей любимой женщины, она наконец-то погрузилась в глубокий сон, а он, проснувшись, жадно всматривался в черты лица Анабель, словно запоминая, стремясь запечатлеть их в своей памяти.
Мужчина нехотя выбрался из постели, тихонько, чтобы не разбудить Ану. Быстро натянул штаны, набросил рубашку и осторожно выскользнул за двери. Весь Большой дом еще спал, даже слуги еще не вставали. Люк подумал, что побалует Ану завтраком – в конце концов, им есть, что отметить.
Люк колдовал на кухне, легко отыскав продукты и наскоро соорудил вполне сносный завтрак. Даже отыскал крошечную фарфоровую вазочку и торжественно воткнул в нее одинокую розу.
Сегодня он владел всем миром. И знал, что все будет хорошо. Он обязательно уговорит Ану уехать вместе с ним. Она сказала «нет», но все изменится. Может, они даже поженятся и действительно осядут в каком-нибудь тихом месте, похожем на «Жаворонок» и будут в старости сидеть у реки и…
Предаваясь мечтам, Люк схватил поднос и бросил взгляд в окно.
Всего мгновение. Как мало, оказывается, надо, чтобы навсегда изменить жизнь. Чтобы понять… ничего не будет, ни дома, ни вечеров у реки...и даже завтрака в обществе любимой. Все кончено.
Люк на секунду закрыл глаза, примиряясь с неизбежным. Потом глубоко вздохнул. Взял поднос. И гордо прошествовал в столовую, расположившись во главе длинного большого стола семейства Мерфи.
- Сюда, констебль! – громко позвал он Рассела, который тихо прошел в холл Большого дома.
Тот замер в нерешительности у входной двери, видимо, ждал кого-то из слуг. Если даже до него и не дошли слухи, что Люк ушел с ранчо, то уж он никак не ожидал увидеть того в одиночестве в столовой.
Однако, к чести констебля, он нашелся быстро – тут же выхватил пистолет и наставил его на Счастливчика.
- Спокойно – Люк вынул из-за стола ладонь, в которой также было оружие и взвел курок своего кольта, он ведь держал Рассела прицеле уже давно – Давайте поговорим. Не нужно будить миссис Мерфи и мисс Эмили.
- С ними все в порядке? - осведомился Рассел и Люк нахмурился.
- Вы прекрасно знаете, что я никогда не убиваю без нужды, а уж женщин и подавно. Я ведь даже вас не убил, хотя заметил, когда вы еще только спускались с холма.
Констебль сел.
- Потому что, я не ожидал застать вас здесь. Всего лишь хотел расспросить слуг или миссис Мерфи, не знают ли, где искать так называемого Флетчера. Что вы делаете в Большом доме?
- Завтракаю - невозмутимо ответил Люк и придвинул к себе тарелку.
Так они и сидели, за столом, друг напротив друга, наставив оружие. Потом Люк принялся медленно жевать.
- Прошу прощения, но вряд ли мне в ближайшем будущем доведется насытиться такой вкусной едой. Могу я полюбопытствовать, констебль, что же меня выдало?
Рассел вздохнул. Он все еще был напряжен и каждую секунду ожидал выстрела либо какого-то подвоха от Люка.
- Документы на золотую жилу, что вы предоставляли в банке. Я запросил копии, чтобы выяснить детали сделки. Прислали экспертное заключение, что жила давно иссякла. А следом и купчею. Вы купили ее у некоего Малькольма Флетчера. В такие совпадения я не верю. Хотя, я не был до конца уверен, что вы именно Счастливчик Люк, пока не зашел в эту дверь.
Люк понимающе кивнул. Он не планировал так надолго задерживаться в Энск-сити и прекрасно понимал, что рискует. Но не смог уйти, когда следовало это сделать.
- Могу теперь я задать вопрос - Рассел подался вперед - Почему? Почему вы окончательно раскрыли себя сейчас, Счастливчик Люк? Ведь если и правда, давно заметили меня, то спокойно могли сбежать.
- Я и сейчас могу это сделать - пристрелить вас проще простого.
Лицо констебля посуровело и он сильнее стиснул рукоятку пистолета.
Долгие секунды они вели эту безмолвную дуэль - взглядами, жестами, казалось, что от напряжения, даже воздух в столовой стал тяжелым. Полицейский и преступник, констебль и бандит - из этой комнаты лишь один из них должен был выйти живым. Люк знал, что Рассел сейчас прикидывает свои шансы, рассчитывает варианты. Но кое-чего в своем мысленном уравнении он учесть не мог.
Люк согнул ладонь с кольтом, прижимая его к лицу, а потом бросил оружие на стол.
- Я устал бегать, констебль. Вот вам причина. И мы с вами заключим сделку.
- Я не веду переговоров с бандитами - резко произнес Рассел.
- И, тем не менее, вы меня выслушаете. - спокойно продолжил Люк - Я гарантирую, что никак не стану препятствовать своему аресту, и не совершу побег. Более того, скажу вам, где искать оставшееся золото банка...при одном условии - он сделал паузу - Вы прославитесь, как констебль, который поймал самого Счастливчика Люка, честь вам и хвала...но награду за мою поимку должна получить Анабель Мерфи.
Люк поднялся из-за стола, Рассел тут же поднялся следом, посчитав это отвлекающим маневром, но Счастливчик медленно подошел к комоду. На поверхности стояла маленькая корзинка с шитьем из которой выпала лента, несколько томиков книг, которые заботливо были уложены стопкой. Люк провел по корешку одной из них. Сонеты Шекспира. Интересно, любит ли их Ана или это все-таки книга мисс Эмили?
Он поднял томик, открыл и нашел страницу с нужным сонетом.
- Не спрашивайте, зачем - тон его голоса изменился.
- Не собирался - ответил Рассел и Люк впервые взглянул на него с интересом и добавил:
- И ни при каких обстоятельствах не сообщайте миссис Мерфи о деталях нашей сделки. Пусть просто получит деньги.
- Анабель Мерфи - умная женщина, у нее могут возникнуть вопросы - заметил констебль.
Люк вынул из вазочки розу и положил в книгу, тем самым заложив нужную страницу и осторожно вернул на место.
- Не думаю.
Она скоро забудет его, как дурной сон. Своим появлением на свет он принес лишь несчастья своей матери - единственной женщине, которая его любила. Своим уходом он решил помочь женщине, которую любил сам.
Джесси Джеймсу выстрелили в спину, Билли Кида застрелили. Неда Келли повесили...пора и Счастливчику Люку занять достойное место среди собратьев. Он бегал слишком долго и этот забег длиной в жизнь оказался ослишком утомительным.
Люк повернулся к Расселу и протянул ладони, ожидая когда на них наденут наручники.
- Смелее, констебль. Нас ждет то еще представление - мужчина усмехнулся.

Отряд полицейских прибыл меньше чем за час, после того как Рассел передал запрос по телеграфу. Все это недолгое время Люк провел в тесной камере участка в обществе Кристофера Рассела и констебля Кларка.
Он молчал.
Так боялись его побега, что двадцать человек явились в город во главе с полковником, который лично поздравил констеблей Энск-сити и то и дело бросал оскорбления в адрес Люка.
Он молчал. Даже когда полковник ударил его по лицу, посчитав его безмолвие насмешкой.
- Я бы попросил... - возмущенно заявил Рассел, вступая в конфронтацию с начальством.
Люк лишь сплюнул кровь из разбитой губы на пол и по прежнему не произнес ни слова.
Несмотря на то, что прошло мало времени с его поимки, участок уже обступила толпа зевак, оттесненных конвоем из констеблей. Появились и газетчики, которые сразу же стали бросаться к нему с вопросами на коротком пути от участка до закрытой тюремной кареты.
Он молчал.
Люк боялся лишь одного, что среди лиц в толпе увидит лицо Анабель. Но, к счастью, он его не увидел, когда навсегда покидал Энск-сити.

...