Высокое сопротивление (СЛР, 18+)

 » Глава 10. "Плюс"

Глава 10. «Плюс»
Угрюмо-оживленно-расслабленная и даже частично – веселая компания мирно устроилась в «Экстрейле» на противоположной от клиники «Белые крылья» стороне улицы и с присвистыванием ожидала, когда же госпожа Минаева К.А. приедет на свой великий очередной осмотр гинеколога.
За угрюмую часть их атмосферы в машине отвечал, конечно, Сергей, грозно сложив руки на груди и раздраженно глядя на дорогу перед клиникой, чтобы не упустить момент, когда приедет Ксюша. Женька же была тем, кто вносил в эту ауру некую оживленность, потому что она была абсолютно стопроцентно уверена в Буре, а также в том, что Ксеня подмахнула сроки беременности… И если это так, то суд можно считать хоть процентов на тридцать, но успешным в пользу Сережи… А она очень хотела, чтобы все сложилось для него удачно… Ей не нужны были его деньги, квартиры и все такое прочее, она лишь хотела, чтобы он сохранил отношения с отцом, а для этого ему нужно было спасти «Черный полюс»… И Женя не хотела так думать, но все же, ей так ужасно нравилось там работать, именно с Сережей, именно в такой обстановке, что она и думать боялась, что будет с ней и с фирмой, укати она в руки Кроповницкого… А еще Сережа предложил ей жить вместе… Вспомнив об этом, Женя в очередной раз разулыбалась против воли и бросила на него ласковый взгляд украдкой. Хоть бы развод состоялся! Женя молилась об этом, она мечтала о той секунде, когда сможет полноправно считать Сережу своим, когда он будет свободен и сможет сам выбирать свою дорогу в жизни… А она свою уже выбрала… Идти за ним, во что бы то ни стало… Эх, знал бы он, как же она счастлива!!!
А вот Илья Буреломов, специалист по угону совсем не тех автомобилей, которые нужно, расслабленно восседал на заднем сиденье «Ниссана», погромыхивая четками и жуя жвачку, раскинув нижние конечности так, словно собирался сесть на поперечный шпагат. Он-то как раз и был весел и беспечен, цепко разглядывая автомобили на парковке у клиники и, как обычно, рассуждая вслух:
- …а вон там «Инфинити» стоит чернявая… Хороша конфетка! Поменьше бы пузатых девах вокруг терлось, так можно было бы заняться этой куколкой… Ух, как бы я ее сбагрил хорошо, месяц потом не работай!!! Не-е-е… Там сигналки нет, центральный замок, чтоб его… С этим возиться надо, одними ключиками не раскодируешь… А ваша бабенка злючная на чем прикатит? – профессионально осведомился он, и Сережа недовольно буркнул:
- На такси. Так что расслабься. У нее нет машины.
- То-то она так за твою верещала, папик! Еще бы, кому после внедорожника на трамвай охота перепрыгивать?? Хо-хо! – весело констатировал Илья, а Сережа закатил глаза, подавляя в себе волну яростной пыльцы.
- Вон такси какое-то едет! – воскликнула Женька, тут же глянув на приборную панель и отметив, что до Ксюшиного приема осталось как раз десять минут. Все трое в шесть внимательных глаз уставились на желтый автомобиль с рекламными наклейками такси-перевозчика по бокам, пристально проследив, как машина завернула на территорию клиники и остановилась у входа.
Через несколько секунд задняя дверь отворилась, и Жениным, а также Сережиным и Буриным глазам предстала сначала нога в облегающем замшевом сапоге на толстом каблуке, затем удлиненная серая юбка и черное пальто, отделанное норкой на воротнике, по кромке и на карманах, сливаясь по оттенку с длинной копной прямых, черных волос. Не узнать Ксюшу было невозможно.
- Это она. – холодно констатировал Сережа, а Женя повернулась к Илье и умоляюще проговорила:
- Илюшечка, только все, как надо, сделай, ладно??? Это о-о-очень важно, важнее всего на свете! Не подведи, Буря, пожалуйста, не подведи!
Илья на это искрометно улыбнулся и, щелкнув Женьку по носу пальцами, самоуверенно изрек:
- Да чтоб я сдох, если не смогу принести тебе эту писульку, Женек! Не трясись, кисуня, ща все будет! Эта чика невротичная ничего не заметит!! Короче, погнал я. Вы где будете?
- Мы за клинику отъедем. Ксюша может машину узнать. – проговорил Сережа, и Буря кивнул:
- Ладно, оки. Досвидос! – и он легко выпрыгнул из «Экстрейла», лихо двинувшись к клинике с самым своим обычным и развязным выражением лица и таким видом, будто он в эти «Крылья» ходил каждый день, как к себе на работу.
- А она точно его не вспомнит? – опасливо уточнила Женя, когда не менее взволнованный и нервный Сережа завел мотор и тихонько выехал на дорогу, двинувшись в объезд больницы. – Ты же помнишь, она его тоже видела, когда он вашу тачку угнал!
Сережа вздохнул и напряженно проговорил:
- У нее не очень хорошая память на лица. Но, надеюсь, у твоего дружка придурочного хватит ума не светиться перед ее глазами и не напоминать о себе.
Женя на это тоже очень надеялась, но теперь делать было нечего. Остается лишь положиться на ветреного, безбашенного и не в меру болтливого Илью, который безо всякого смущения сунется хоть куда со своими карими пристальными глазками и глупой, но наглой улыбочкой. Они объехали здание больницы и остановились на параллельной улице, зная, что даже если Ксюша вызовет такси на обратный путь до дома, ее дорога не будет пролегать здесь.
С каждой минутой, ползущей чертовски медленно, словно десятилетие из жизни, Женя чувствовала, что нервничает все больше и больше, незаметно для себя покусывая губы и теребя руками молнию на куртке, а Сережа, хмуро и жутко разгневанно, что тоже у него происходило на нервной почве, тряс коленом, сложив локти на руль и таращась пристальным, нетерпеливым взглядом на ту часть улицы, откуда должен был показаться Илья, и тоже машинально покусывал губы, явно раздражаясь все сильнее и сильнее. Минута за минутой, медленно, садистски, холодно, долго, тяжело…
Два сердца громко стучали, озвучивая подпрыгнувший уровень адреналина в телах своих хозяев, народ сновал туда-сюда по улице, закрываясь палантинами и перчатками от сильного, ледяного ветра, здание клиники нависало угрожающей громадой, и мнительной Жене стало казаться, что это конец, ничего не выйдет, Буре не удастся вытащить фотку этого злосчастного УЗИ из обменной карты врача, что это просто судьба в очередной раз вставляет палки в их колеса, и это бесконечный, бесконечный процесс, от которого хотелось выть...
Глупая ты, Женька, глупая… Ты ж сама этот выбор сделала! Ты ж сама против своей морали и принципов пошла, ты даже устоять против его провокаций не смогла, дурында!!! Чужое присвоила, у девочки отца отобрала, у этой нервной, но по-своему любившей его Ксюши – мужа… Вот и получай расплату за содеянное… За все решения приходится платить, рано или поздно… Женя с болью и отчаянием посмотрела на Сережу. Он так долго и мучительно бьется за то, чтобы быть с ней!.. За то, чтобы тоже быть счастливым и свободным, за то, чтобы начать все с нуля, с чистого листа, не быть зависимым от чьей-нибудь переменчивой прихоти… Он столько сделал, чтобы доказать ей, что любит ее и будет с ней, несмотря ни на что, что он заслуживает того счастья, ради которого он так отчаянно борется… И разве не судьба столкнула их, развернув их отношение друг к другу на 180 градусов???
- Все будет хорошо, Сережа… - прошептала она пересохшими от волнения губами, умоляя внутри себя, чтобы так оно и было… Ее растревоженные фиалковые глаза встретились с хмуро-сосредоточенными серыми, и Сережа кивнул, взяв ее за руку.
- Конечно, Жень. Не сомневайся. Даже если этому уродцу не удастся узнать срок, я все равно разведусь с Ксюшей и отдам ей все, что она хочет, потому что… Потому что этой канители пора прекратиться к чертям собачьим. – гневно процедил он, а Женя болезненно вздрогнула, испытав огромный прилив чувства вины… Сережа может остаться ни с чем… И все из-за нее…
Полчаса оттикали, часы показывали начало восьмого, закатные, тускло-оранжевые лучи осеннего солнца скользнули в машину, погруженную в безрассудную, отчаянную надежду, а может, в полнейшее разочарование в жизни, а может, усталость, а может – депрессию и безнадежную тоску, но…
Среди шагающих, изможденных длинным рабочим днем прохожих вдруг замелькала та самая, ни с чем не сравнимая фигура в синтепоновой куртке и тех же спортивных штанах в купе с модными кедами, что были на нем позавчера в кофейне, только ко всему модному гардеробу еще прибавилась не менее «модная» черная шапка, стоявшая прямо промеж ушей на затылке.
Женя так резко подалась вперед, что у нее заболела спина, а из горла вырвалось:
- Ой, мамочка… Хоть бы, хоть бы, хоть бы!..
- Ты же говорила, что уверена в нем? – усмехнулся Сережа, а Женя тяжело вздохнула:
- Ну да. На 99 процентов. Один процент сомнения, все же, присутствует, как ни крути…
Они замолчали, каменея в собственном напряжении, а Илья, тем временем, скользил глазами по стоящим на парковке тачкам, высматривая «Экстрейл», и, обнаружив его, расплылся в довольной ухмылке.
Женино сердце не билось, когда он подошел к машине, а когда сел вовнутрь, ее голова поехала кругом.
- Ну??? Ну что там, Буря, не томи!! – дрожащим голосом пролепетала Женька, а Сережа требовательно уставился на него с видом, каким террорист-смертник смотрит на гранату в своей руке.
Буря же, в своей привычной манере, громыхнул четками и весело подмигнул Женьке, по-братски похлопав ее по плечу:
- Эй, ты чего, Женек? На этого… как его… Каспера стала похожа… Бледнючая такая, звездануться можно… А может, ты это… тоже того?.. Ну, пузатой скоро станешь, как все те телаги в больнице?? А че, папик твой, кажись, шустрит на это дело, так что я…
- Буря!!! – вскричала Женька в сумасшедшем нетерпении, и Сережа, который в этом плане был более стойким и не рассыпался в мелкий холодец от волнения, а только злился, как стадо носорогов, резко обернулся к нему и, испепелив его ледяным, ненавистным взглядом, грозно приказал:
- Кончай трепаться не по делу, мозгляк. Мы тебя за чем посылали, помнишь??? Или твой серый шарик без извилин внутри черепной коробки не удержал столь ценную информацию на своей гладкой поверхности???
Буря снова, как и в кофейне, обиженно надул губу и проворчал:
- Э-э-э… Ты че, опять на мои мозги че то курчавишь? Ну-у, папик, ты вообще наглый пень, конечно! Я тут ценой своей жизни им бумажку доставал, а они тупорогим опять обзывать…
- Достал?!? – вскричали хором Женя и Сергей, и Илья, наконец, расцвел в победной ухмылке и гордо заявил:
- А как же! На то я Буря!! Говорил же: принесу, значит, принесу, и барагозить не надо… Ща… погодьте маненько… - Буреломов полез в задний карман брюк и… вытащил оттуда лист, точно такой же, какой лежал в кабинете у Сережи в нижнем ящике стола…
Женя не верила своим глазам… Дрожащей рукой она схватила этот лист, почему-то какой-то рваный с краю, и вместе с Сережей внимательно вперилась в него жадными глазами, от волнения не понимая вообще ни одной буквы.
- Ну че там?? – тут же влез Илья, тоже сунув голову и заглянув в лист с самым неподдельным интересом. – Парень там у нее будет или деваха очередная?? Надо бы парня, пацики-то, знаете какие крутые? Во-о-о!!! – он показал два больших пальца вверх, а Жене, наконец, удалось сфокусировать надписи под фотографией:
«Мать – Минаева Ксения Альбертовна.
Возраст – 35л.
Плод: пол – не определен.
Срок беременности: 5 нед.»… Та же фотография, та же дата… 17 октября 2016 года…
Женя резко вскинула голову, а внутри нее творилось что-то неописуемое, что-то бухало, рвалось, билось, стенало и металось, и кричало, и кричало, и ликовало, и…
Она подняла сияющие глаза на Сережу, а тот смотрел на нее и улыбался… Чертовски счастливо… Чертовски победно…
- Э-эй! Ну че там? Мне-то прокукарекайте, че разулыбались-то, а?? – раздался сзади нетерпеливый голос, и Сережа обернулся к нему и проговорил:
- Как тебе удалось это достать?!? Рассказывай.
- Бу-у-уря… - протянула Женька, радостно сияя и пританцовывая ногами, улыбаясь так, что даже щеки болели. – Ты даже не представляешь, ЧТО ты для нас сделал!!! Ты нам… шанс дал… кое на что… Ладно. – спохватилась Женька и снова жадно посмотрела на листок – решение многих и многих проблем… Доказательство того, что Сережа – не отец… Доказательство ее шантажа и вранья… Возможный шанс на то, что Кроповницкий оставит «Черный полюс» Минаеву… Невероятно просто… Она вздохнула, пытаясь прийти в себя, и с огромным любопытством уставилась на Илью, который сидел с таким видом, словно выиграл президентские выборы. – Я тоже хочу услышать эту историю! Давай, Илья, выкладывай, только старательно, без далеких отклонений от темы, окей? – она снова мельком бережно глянула на лист, и тут же с подозрением воскликнула:
- Эй! А чего это УЗИ такое… рваное??? Ты его из обменной карты, что ли, выдернул??? Илья!!! Мы же на фотку договаривались!
- А че такого-то?? – беспечно отозвался Илья, поигрывая четками. – Охота мне, думаешь, там было стоять и фоткать?? А так-то лучше все видно, поди!
- Угу. – скептически отозвалась Женька, а Илья хохотнул:
- Да не парься, малышка, все же в ажуре! Я тебе твою бумажку-подтереть какашку приволок? Приволок! Значит, Буря кто??? Шикарнейший чувак на свете! Шикарней твоего папика, не сомневайся! Ты только вспомни, как мы с тобой жгли, кисулина, что мы только не…
- Буря!!!
- Лады, лады, не визжите вы так в один голос… Короче, все было опупеть как просто…

*** Буря.
Действительно, для Ильи Буреломова, который мог весело и непринужденно проложить дорогу абсолютно куда угодно и по чьей угодно голове, все оказалось и правда опупеть как просто.
Насвистывая какую-то песенку, которую слышал по радио, и почесывая шевелюру под своей залихватски установленной, но страшно колючей шапкой-носком на голове, Илья нагло и совершенно невозмутимо вплыл в клинику, держа путь прямо к регистрационной стойке. Всю необходимую для дела информацию он, конечно, помнил: голова у него, на самом деле, работала что надо. Недаром за столько лет ни разу не попался ни на одной краже! Буря ужасно гордился собой по этому поводу, что придавало ему еще большей уверенности в себе, а потому-то, не смущаясь беременных женщин, терпеливо выстроившихся в небольшую очередь в регистратуру, он ровно также, как и тогда весной, в Парке аттракционов, прошагал напрямик к окошку и, сунув лицо в полукруглое отверстие, вызвав недовольный шепот и взгляды беременных, обаятельно уставился на миниатюрную блондиночку в белом халатике, улыбнувшись ей в полный рот.
- Привет, красавица! Врачиха тут у вас одна робит, Егорова ее фамилия, номерок кабинета не пропоешь мне своим нежным голоском, пташечка?? Очень-очень надо, красавица, очень!
- Молодой человек, встаньте в очередь, пожалуйста, имейте уважение! – вежливо и спокойно, но с легким нажимом проговорила администратор, внимательно и с некоторым недовольством поглядев на Илюхинову шапку, но немного смягчившись, отразив, что курточка на нем – не из дешевых, а Илья улыбнулся еще шире, обнажив зубы во все блистательные тридцать две штуки минус один, выбитый когда-то давненько в одной знатной потасовке, и снова настойчиво и беспечно проговорил:
- Ну, милашка! Че тебе стоит? Мне номерочек кабинета только нужен, это ж одна секундочка, чтобы сказать, и я исчезну, обещаю, крошка!
- Молодой человек! – раздалось возмущенное и громогласное справа от Ильи, и Буря ощутил, как в его ребра тычется что-то мягкое и круглое. Резко обернувшись, он увидел перед собой молодую девушку, не дурную на вид, с темными волосами до плеч и очень милыми розовыми губками, только глаза ее светились отнюдь не мило, а ноздри раздувались от гнева, как паруса пиратского корабля. – Что вы себе позволяете??? Тут, вообще-то, женщины в положении стоят, а вы лезете! Не стыдно??
- Это еще в каком-таком положе… - начал было Буря, но его снова что-то мягко толкнуло в бок, и он опустил глаза, чтобы увидеть сумку или что-то в этом роде… Но там была не сумка и вообще не вещь. Там был живот этой черноволосой возмущенной дамы, и Буря так и вытаращился на него, не удержав изумление в себе и громко воскликнув:
- Мать моя женщина!!! Ну тебя и разбарабанило, тетя!!! Да твой малец после родов сразу в первый класс пойдет!! Он же огромный!!! У-у-у, не завидую я тебе, колобок, не завидую… Как представлю, как такой гигант из тебя вылезать будет…
Мощный шлепок – и Бурю сильно пошатнуло. Вытаращив глаза, он схватился за горящую щеку рукой и на секунду ошарашенно уставился на пылающую яростью брюнетку, а другие беременные, с нормальными животами, восторженно поощряли ее еще и на пинок под его же, Буреломов зад.
- Козел! Урод!! – воскликнула брюнетка. – Как таких земля только носит мужиков?!? Неудивительно, что нам все самим приходится делать!!! Ненавижу таких болтливых тупиц!!! – выдала гневную тираду девушка и повернулась к стойке, тут же взволнованно дыша и еще не оправившись от своих эмоций и того оскорбления, которое нанес ей Буря своим искренним наблюдением. – Так я на завтра запишусь? Кровь на биохимию, да-да…
Администратор ей что-то отвечала, девушки в очереди кровожадно вопили:
- Правильно, Марин, бить таких надо!
- Ишь ты! Что себе позволяет, наглая рожа!
- Дебил, сразу видно…
- Да, от таких подальше держаться надо…
А Буря все смотрел и смотрел на эту брюнетку, чувствуя какой-то невероятный, сумасшедший… восторг и бешеный кайф от ее розовощекого профиля, темных, густых волос и этих губок… После чего он снова прильнул к стойке, с улыбкой вперившись в нее взглядом и действительно, как дурак, мечтая, чтобы она снова врезала ему хорошенько, а потому-то и проговорил:
- Ну ты че, тетя??? На правду, что ли, обиделась?? Так я ж не виноват, что твой живот больше тебя, даже сзади у тебя все так скучно и плоско по сравнению с ним стало…
Брюнетка сжала кулаки и гневно посмотрела на довольного до недержания Илью, стиснув зубы и прошипев:
- Лучше от меня подальше держись, иначе я полицию вызову!!! А для начала еще разок в твое уродское рыло вкатаю, понял?? – и оттолкнув его, она тяжело и слегка вразвалочку двинулась прочь, оставив его восторженно таращиться ей вслед и даже не моргать, чтобы запомнить… запомнить… Зачем?? Буря и сам не знал.
Чувствуя, как бешено колотится его сердце, он снова наклонился к окошку регистратуры и, вернув глупую и самонадеянную улыбочку, не обращая внимания на нервные крики все увеличивающейся очереди, произнес:
- Ну так что там с кабинетом, птичка?? Давай скорей трынди, да я пойду, а то вишь, как пузатики разверещались!
Через секунду радостный и невероятно довольный Илья уже с присвистом рассекал воздух лестничного пролета розовыми бахилами, поднимаясь на третий этаж в 301 кабинет и надеясь, все-таки, не упустить из виду эту самую жену Женькиного хахаля.
301 кабинет находился за углом коридора, и Буреломов, аккуратно выглянув из-за пальмы, внимательно заценил всех, сидящих около него дамочек с животами разных форм и размеров. К его огромному облегчению среди них была и Ксюша Минаева, стоявшая около просторного окна и читающая журнал с улыбчивым беззубым младенцем на обложке. Буреломов вернул свое худоватое, шустрое тело за угол и стал терпеливо ждать.
Через пятнадцать минут из-за угла вышла Ксюша и оглянулась, словно кого-то искала. Илья мигом развернулся к ней спиной, оказавшись нос к носу с плакатом, вещавшим крупными красными буквами на тему вреда СПИДа на будущих детей, а Ксюша, уверенно процокав каблуками мимо него, вдруг воскликнула:
- Лера! Молодец, что пришла… Ну что, едем в тот мексиканский ресторанчик??
Буря с любопытством посмотрел вслед Ксюшиному голосу и обнаружил рядом с ней еще одну женщину с короткой, мальчуковой стрижкой (терпеть он не мог короткостриженых баб!) и омерзительным костлявым псом в руках – свидетельством самого что ни на есть, по мнению Ильи, отсутствия постоянного мужика. Стриженная скривилась в поуулыбку и низко пророкотала (ну точно, трансвистит, не иначе! Но это сто пудов не нормальная баба… Волос нет, собака тощая, голос – как у бульдозера… Страсти-мордасти!):
- Привет, Ксюш. Как осмотр? Да, поехали, давненько там не была…
И они двинулись по коридору вместе, но Буре теперь уже было не до них. Он развязно заплыл за угол и, оглядев пятерых беременных, занимающихся кто чем: кто в телефоне ковырялся, кто музыку слушал, кто в журналах с младенцами колупался, будто этот глянец мог им чем-то помочь в их безнадежном положении, - присел в единственное свободное кресло и стал ждать, когда же они все, наконец, свалят. Лезть в кабинет без очереди ему показалось очень опасным для здоровья.
Очередь продвигалась довольно быстро: каждую девушку осматривали не более пяти минут, и вот, в коридоре уже осталось четверо, затем трое, затем…
- Кто последний в 301-ый? – услышал он знакомый голос и резко вскинул голову, ощутив снова свой дурацкий, щенячий и какой-то раболепный восторг.
Перед ним возвышалась все та же брюнетка, нависая над диванчиком огромным-преогромным мячом, обтянутым специальным широким платьем для беременных, и разглядывала присутствующих «коллег по несчастью», как их мысленно называл Буреломов, держа в руке толстую тетрадку форматом А4.
- Я последний! – счастливо сообщил он, не отрывая сияющих глаз от ее розовенького личика и понимая, что внутри у него что-то охренительно гудит и хаотично движется в разные стороны.
Она опустила на него взгляд, и он заметил, какие яркие у этой брюнетки синие глаза, прямо как драгоценные камни какие-то… Заметив его, ее брови взметнулись вверх, ноздри снова гневно и раздраженно раздулись, а розовые губы немедленно сжались в тонкую полоску:
- Ты!!! Опять??? – возмущенно воскликнула она, не зная, что еще сказать, а Илья поспешно вскочил, уступая ей место, и довольно проговорил:
- Садись, колобок, тебе, небось, тяжело мышцами-то своего гиганта держать?? Да садись ты, чего упираешься?? Считай, я для тебя диван погрел. Давай-давай, тетя.
Брюнетка настороженно смотрела на него, как бы прикидывая, не следит ли он за ней и не маньяк ли Буреломов какой-нибудь, а потом тяжело вздохнула и медленно и осторожно уселась на диван, сложив на остатки коленей, не занятых животом, свою карту.
Не желая оставаться в стороне, Буря присел на ручку ее кресла и, увидев, что она агрессивно сжала кулаки, быстро и весело заговорил:
- Да расслабься ты, колобок! Я извиниться просто хотел… Ты, по ходу, обиделась на меня там, внизу, да?? Дак не серчай, малышка, я просто в жизни таких пузатых теток, как ты, не видел!!! Для меня это, знаешь, какой стресс???
Брюнетка внимательно его слушала, а потом, видимо, не найдя подвоха в его карих и совершенно искренних восторженных глазах, поджала губы и снисходительно проговорила:
- Ладно. Прощаю, так уж и быть. Ты либо полный дурак, либо хочешь таким казаться, я поняла уже. Но предупреждаю сразу: полезешь ко мне – и я полицию вызову, я не шучу, понял?!?
Буря примирительно поднял ладони, а потом снова наклонился к ней и зашептал:
- Да понял, понял, только ментов не надо, колобок, у меня с ними не очень дружеские отношения… А ты это… - он внимательно оглядел ее темные волосы и вдруг учуял тонкий аромат… Какой-то цветочный, что ли?? Но этот аромат тоже, как и все в этой девушке, включая гигантский живот, привел его в категорический и глупый восторг, и он искренне заулыбался от неописуемого счастья… И девушка, глядя на него, тоже вдруг улыбнулась… Мило так, красиво… - А ты это… Ну… короче, звать тебя как? Я Илья. Буреломов моя фамилия. Все меня Бурей зовут в своих кругах, а ты?..
Его взгляд упал на тетрадку в ее руках, на которой было старательно выведено: «Ситникова Марина Вячеславовна. 26л.».
Девушка перехватила его взгляд и обняла тетрадку, прижав ее к груди, чтобы Буря и чего еще не разглядел, недоверчиво поглядывая на него.
- А ты – Марина, да? – сказал за нее Буря, продолжая плыть в своем море бесконечного восторга. – Мари-и-ина… - протянул он, словно пробуя ее имя на вкус, а девушка настороженно спросила:
- Ну Марина, и дальше что?
- Да ничего… Я так просто, чтоб знать… - улыбнулся Буря, а Марина прищурилась:
- Зачем знать?
- Ну-у… Слушай, Марин. – он снова наклонился к ней и зашептал прямо в ухо, видя, что последняя оставшаяся перед кабинетом девушка внимательно наблюдает за ним. – А… это самое… У твоего гиганта папашка есть?? Ну… хахаль или муж там… И все такое…
- У меня двойняшки будут. – вдруг буркнула она, и Илья расплылся в еще более невероятном шоке.
- Да ну??? Не брешешь?? Вот так дела… Так у твоих спиногрызов папандр есть??
Марина пристально и недоверчиво посмотрела на него, молча изучая его синими глазами. В коридоре стало пусто – ушла на прием последняя беременная, и Илья даже чуть не забыл, зачем он здесь… Так сильно ему нравилась эта Марина, что он бы не отходил от нее ни день, ни ночь… И детей у нее двое за раз будет, вот так класс!.. Илья почему-то подумал, что не прочь иметь двоих детей… Он бы даже на работенку легальную устроился ради них, так ему осточертел, на самом деле, его промысел…
- А тебе-то что?? – недоверчиво выдала она, а Илья пожал плечами и искренне признался:
- Веришь-нет, я сам не знаю! Ну чет хочется спросить и все тут! Ты, Марина… Ты… хорошенькая… - вдруг протянул он, оглядывая ее лицо и губки странным, светящимся взглядом, а дверь кабинета распахнулась, и до его ушей донеслось:
- Следующий!
Марина вздрогнула и встала, тяжело вздохнув, но не сводя глаз с Бури, который тоже подскочил, чувствуя, как долбило его сердце в ожидании приговора…
- Ну, Марин? Ну??.. – как-то требовательно шепнул он, а она вдруг медленно и тихо проговорила:
- Нет, никакого отца нет… Я пойду…
И она устремилась к кабинету, а Илья рванул к ней, как в голову ударенный самой сильной молнией, и бешено зашептал:
- Тогда телефончик мне оставь, колобок, я тебе звякну, в кафешку сходим или куда хочешь… Телефончик…
Но голос врача прозвучал еще настойчивей, ее глаза мелькнули отчаянием в электрическом освещении клиники, и… перед тем, как хлопнула за ней дверь, Илью окутал сладкий и притягательный цветочный аромат…
Он плюхнулся на диванчик, не находя себе места и кусая костяшки пальцев, он ударил по ручке, обтянутой розовым кожзаменителем несколько раз, он схватился за голову…
Что же за наваждение??? Что за насмешка судьбы??? Девчонка беременна двумя чужими детьми!!! Да она родит в скором времени!!! Что это с ним, неужели он, такой классный пацык, такой шикарный мужчина, себе худенькую и… не беременную не найдет?!?
Но Буря сидел, все ерзая и ерзая на этом дурацком кресле, окутываясь отчаянием, как теплой шалью, и все глядя и глядя на дверь кабинета, за которой так медленно, вперевалочку скрылась она… Марина… Странная ситуация, странная встреча… Но Илью не пугали ни дети, ни ее положение, ни что-либо на этом свете… Глядя на белую дверь 301 кабинета, он видел лишь ее синие глаза, недоверчивые, настороженные, но… тоже как будто настроенные на него, как будто…
Предназначенные для него…
Вот же хрень-то какая!!! Вот, оказывается, как действует эта судьбоносная чушь про рок, про звезды и всякую карму… Теперь Илье не казалось смешным, что Женька стала встречаться с женатым типом на десяток лет себя старше…
Дверь распахнулась, и вышла Марина, придерживая себя за поясницу, отчего ее живот казался еще больше похожим на воздушный шарик. Илья вскочил, сделав к ней несколько быстрых шагов и чуть не умирая от свистопляски органов внутри себя, а в мозгах билось только сердце, сердце, его сердце каким-то чертом оказалось в его мозгах!!! А его глаза уже с дичайшей надеждой впивались в ее лицо, которое светило странными, противоречивыми чувствами, начиная от инстинкта самосохранения и заканчивая необычайным интересом… И мужа у нее нет… тут же скакнула на коне мысль, а изо рта впервые в жизни не могло вырваться ни звука…
Марина слегка нахмурилась, а потом, мельком оглянувшись на дверь кабинета, вдруг протянула руку и, схватив ладонь Ильи, сунула ему маленькую бумажку… А затем, внимательно поглядев на него и его глуповато-выжидающе-требовательное лицо, прикусила нижнюю губу и, бросив на него последний противоречивый взгляд, все также вразвалочку поспешила прочь, шурша розовыми бахилами…
А Илья тупо таращился ей вслед, даже моргать не хотелось, даже дышать не мог… Его карие глаза опустились вниз, на бумажку, хрустевшую в его ладони… Он развернул ее… Цифры… Телефон!!! Вытаращив восторженные глаза в коридор, где за углом только что скрылась Марина, Илья, как мальчишка, подпрыгнул и тихо крикнул:
- Ес!!!
После чего окрыленный, воспаренный, освещенный, обнадеженный и осчастливленный, он нагло распахнул дверь кабинета Егоровой Н.В. и вошел туда с таким видом, будто ему и русла рек местами поменять ничего не стоит.
Женщина-врач сидела за столом и что-то быстро дописывала в одной из больших тетрадей по типу той, что Буря видел у Марины в руках. На вид ей было около пятидесяти, и это вся информация, которая считалась Буреломовским мозгом, потому как его глаза уже просматривали стопки тетрадок или «обменных карт», как их называла Женька, на столе, понимая, что карта Ксюши, скорее всего, где-то здесь.
Егорова подняла на него свои уставшие глаза и удивленно поинтересовалась:
- Я чем-то могу вам помочь??
- Здрасьте, тетя! – весело улыбнулся Илья, с размаху присаживаясь на стульчик около ее стола со своим самым расслабленным видом. – У вас тут сегодня подруга моя была, Маринкой зовут, ну так вот, она это… у вас в ваших документах тут… забыла… м-м… направление на анализ крови. – припомнил вдруг Илья ту фразу, которую Марина сказала в регистратуре. – Биохимия, кажется… биошмимия… короче, важную промокашку профукала… А обратно идти влом, такое пузище, сами видели! Два детенка целых!!! Ну так я за нее пришел. Че, тетя, дашь порыться в ее карточке?? – преспокойненько заявил Илья, а Егорова еще несколько секунд с подозрением смотрела на него, но, видимо, припомнив, что он сказал все, вроде как, правильно, пренебрежительно сморщила нос, оглядев расплющенного по соседнему стулу, самоуверенного мальчишку, и со вздохом подтащила к себе стопку обменных карт, недовольно проговорив:
- Как фамилия этой вашей Марины?? И пожалуйста, поуважительнее! Вы в медицинском учреждении и разговариваете с человеком старше себя по возрасту.
- Ой, да ладно вам к старушенциям причисляться, чего бубните-то такое?? Обиделись, что ли?? – наивно и абсолютно искренне спросил Илья, жадно поглядывая на стопку тетрадей. – Ситникова ее фамилия, да вы так не парьтесь, я сам погляжу, давайте вашу кипу сюда, а вы пока писанинку свою докалякайте…
И, не церемонясь, Илья легко подхватил тетради из рук врача, которая даже не успела пикнуть что-то в защиту персональной информации своих пациенток, и тут же шустро бросился их проглядывать, выискивая, конечно, совсем другую фамилию.
- Да-а, молодой человек… - протянула Егорова, снова смерив его недовольным взглядом. – Наглость вперед вас родилась! И пожалуйста, ничего там не напутайте! У меня все по времени посещения разложено…
Но не успела госпожа гинеколог даже слово написать в своих записях, как Буря в прямом смысле устроил бурю, картинно выронив все тетради на пол и парочку пихнув ногой под стол, для вида, а сам громко заверещал:
- Ой, да чтоб меня!.. Руки-крюки, коленки дырявые… Срань Господня, все уронил… - он упал на «дырявые» колени, хватая по очереди то одну, то другую карту и продолжая верещать на весь кабинет:
- Ой, тетя, только не визжи, я сейчас все соберу, как надо, сделаю! Я всегда все супер мучу, вот увидите… Ща, ща, ой-ей-ей, какой же я дебилоид… Прости, тетя, прости… Щас, щас…
- Аккуратней надо быть, молодой человек, ну что же это такое?!? А если что-нибудь потеряется??? – возмущалась Егорова, а Илья, повернувшись спиной, поспешно собирал карточки, внимательно изучая фамилии на них и по ходу дела восклицая:
- Да не боись, не боись, все обратно вставлю, ничего не потеряется…
Егорова еще поиспепеляла его спину взглядом и, явно вынеся ему какой-то, не очень радостный диагноз, отвернулась, а Буреломов, наконец, нашел карточку Ксюши и уже открыл ее, приговаривая:
- А вот и Маринина книжка… Так… вот и направление, это я возьму… Ага… - а сам громко хлопнул карточкой об пол и одновременно дернул лист с УЗИ, моментально сложив его с помощью ловких рук и сунув в карман штанов.
Под тихое ворчание Егоровой, Буреломов соорудил из всех тетрадей ровную стопочку и взгромоздил обратно ей на стол, сообщив:
- Ну прости еще раз, тетя врач, не хотел, честное слово! Ладно, пойду я, а то Маринка замерзла там, наверное, и живот замерз… Ну покедова, бабуля! – и, весело помахав «бабуле» ручкой, Илья испарился из кабинета, втройне воодушевленный своей победой.
Ну а далее он, раздумывая лишь о Марине и ее номерке телефончика, который так и жег его карман, призывая позвонить, позвонить немедленно, пришел на ту самую парковку, где стоял «Экстрейл» с Женей и ее папиком, и, усевшись внутрь, с ликованием вручил им это УЗИ, заметив, как просияли их лица, будто они миллион долларов нашли, и долго и очень красочно рассказывал свою опупенно простую историю, глядя в их внимательные, оживленные глаза.
- Ну ты… даешь, Буря!!! – выдохнула Женька, рассмеявшись. – И с Мариной этой так удачно познакомился, воспользовался ее именем для дела… Как тебе это в голову-то пришло??
Илья снова довольно улыбнулся, памятуя о том, что чертовски хочет ей позвонить, аж в груди все свербело и сжималось, а потому, громыхнув четками – своим талисманом, который он брал на каждое свое дело, он ухмыльнулся, проговорив:
- Да я не специально с ней познакомился! Она мне у регистратуры пощечину впечатала, что я без очереди залез и еще на ее гигантский живот сказал, что он охрененно гигантский и че-то там еще… А она обиделась… А потом тоже к кабинету этой Егоровой приползла…
- Ксюша не видела тебя? – чуть прищурившись, спросил Сергей, внимательно глядя на него.
- Неа! Она как из кабинета выперлась, так сразу на выход, тем более, там ее другая телага ждала. – беспечно отозвался Илья, а Женя с папиком резко переглянулись, выпучив друг на друга гляделки, отчего Илье стало смешно и он, не сдерживая в себе, расхохотался.
- Какая другая телага??? – требовательно спросил Сережа, резко наклонившись к Буре. – Как она выглядела, можешь сказать???
Буря пожал плечами, по-прежнему думая о Марине, а потому спокойно заявил:
- Да обычная телага. Подстрижена под пацана, мужланка какая-то, а может, мужик… Басом заговорила – я чуть в осадок не выпал! И собака у нее была эта мелкая, пучеглазая такая…
Женя вдруг шокировано прижала ладони ко рту, а Сережа резко нахмурился, гневно хлопнув кулаком по рулю.
- Твою мать!!! – выругался он, а Женя шепнула:
- Лера…
- Ну да, Лера. Эта ваша беременная так ей и сказала: «Лера, хай, погнали в ресторан, сто лет пищи мексиканской не жрала». А вы че, ее знаете?? – полюбопытствовал Илья, глядя то на одного, очень неприятно удивленного, то на другую, откровенно ошарашенную, а Женя вдруг, посмотрев на своего папика, обернулась и улыбнулась Илье своей красивой, прям магнитной улыбочкой, тепло так проговорив:
- Ладно, спасибо тебе, Илюха, ты для нас очень многое сделал!! Спасибо за это УЗИ… Короче, должна буду.
Илья вдруг призадумался, а потом неожиданно проговорил, потрепав Женю по волосам:
- Ты че, Женек, я ж говорю – без проблем вообще! Я повалю тогда, мне надо Маринке этой звякнуть – классная девчонка!!! – мечтательно протянул Буря, сунув руку в карман и нащупав бумажку с ее номером телефона, а Женя и Сережа так и уставились на него какими-то непонятными глазами:
- Ты чего, Буря?.. – ошалело проговорила Женька. – Она же… беременна! У нее… ребенок будет, понимаешь?? Настоящий! И… это не шутка, Илья…
Илья недоуменно уставился на Женю, а потом хмыкнул:
- И чего теперь?? Кстати, у нее не один, а два спиногрыза будет, а мужика приличного нет! Ты прикинь, у такой суперской бабы нет мужика!!! А че, думаешь, я плохим папашей буду? Да я клянусь тебе, Женек, я даже воровать перестану ради этой сладкой киски и ее ребятенков! Пора мне... тоже... понимаешь? - вдруг серьезно проговорил он, а потом тут же улыбнулся, закончив:
- Я тут подумал: ты мне ниче не должна, детка. Если бы я не поперся в эту клинику по твоей просьбе, то не встретил бы ее, Маринку свою, то есть… Короче, судьба это, догоняешь, Жека?? Я прям нутром чую… Ладно, если чего еще понадобиться – звони, Буря на телефоне! И своего папика тоже на детей раскручивай, пока он могёт еще, а то ведь это… возраст… - ухмыльнулся он и под злобный взгляд Сергея и все еще ошарашенный – Женин, он послал ей воздушный поцелуй и вышел из машины, на ходу скорее достав телефон и бумагу с номером.
Один гудок, второй…
- Алло?
- Марин! Здорово! – обрадованно крикнул в трубку Илья, погружаясь в свое радостно-счастливое чувство. – Ну че, далеко успела уйти?? В кафешку хочешь??
Пауза, затем веселый смешок и ее голос:
- А ты шустрый, Илья! Уж так прямо и в кафе!
- А че тянуть-то?? Вдруг ты завтра родишь, надо успевать! – заулыбался Буря, а в ответ услышал:
- Да не бойся, мне еще только в начале декабря рожать. Странно все это так… И ты странный… И что ты вообще в этой клинике делал?.. – снова смешавшись, проговорила она, погрузившись в свои сомнения, а Илья ухмыльнулся:
- Другу помогал кое с чем… а может, за тобой приходил, какая, нафиг, разница теперь?.. Ты где идешь-то, Марин, скажешь??
Вздох и снова усмешка, только какая-то теплая будто, заинтересованная…
- Я тут, за углом, на остановке стою. Приходи. Только смотри: я в несерьезные отношения играть не буду, понял?? Хватит с меня уже…
Она осеклась, а Илья глубоко вздохнул и почти бегом побежал к ней, довольно проговорив:
- Да понял, понял, колобок, все пучком будет! Я щас, не уходи никуда! – и он положил трубку, перебегая светофор на красный свет и раздумывая о чертовых играх странной, непредсказуемой судьбы… На миг замер около парковки, своим прежним, цепким взглядом оглядев автомобили… Взять какой-нибудь?..
Минута колебания… И он побежал дальше, набирая номер такси и думая, что когда-то и должен был наступить момент правильного выбора, нового пути, способного осчастливить не только его, принявшего новый вектор движения, не стушевавшегося перед огромной ответственностью и грузом другого человека, но и ту самую одинокую девушку, попавшую в сложное, отчаянное положение и потерявшую всякую надежду на простое женское счастье… Каждый миг нашей жизни происходит не просто так: в чем-то наши провалы, тревоги, проблемы, черные дыры… А в чем-то – спасение… Важно лишь один раз сделать правильный выбор.
_________________

принимайте в читатели!!!

Наташа, спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо! Ну Буря... человек ..

Глава супер просто! От Илльи не ожидала!!!!!

Спасибо за продолжение. Ой, не могу, Буря такой лапочка.
_________________

Спасибо!!!
_________________

Наташа, спасибо за продолжение)
Ай да Илья, ай да молодец, и другу помог, и судьбу свою встретил) Фартовый он парень и друг хороший))))
___________________________________

Наталья, спасибо за главу! Следствие почти логически завершено, все злодеи на лицо, осталось только об этом им сообщить Встреча Ильи с колобком понравилась, очень порадовалась за него. Так может и продажи предприятия и не будет?!

вот и Илья встаёт на путь истинный будет сразу отцом большого семейства
спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо большое, девочки, за ваши отзывы, спасибо за комментарии, для меня это очень важно, как я уже говорила!))) вы - самые понимающие и отзывчивые читатели из всех, кто когда-либо читал мои книженции!! люблю вас всех, целую)))
_________________

 » Глава 10 (окончание) - Глава 11

*** «Минус»
Осенний вечер был в самом разгаре, улица медленно погружалась в автомобильные огни, а Сережа и Женя все сидели, даже не думая разъезжаться по домам. Время близилось к восьми часам, Сережа напряженно размышлял обо всей сложившейся ситуации и о том, что ему теперь со всем этим делать… Значит, Ксюша, Лера и Вадим… И что же, на самом деле, они все задумали?..
- Судя по всему, у Ксюши с Лерой какие-то дела. – вслух начал рассуждать Сергей, чтобы попробовать разобраться. – А значит, Ксюша точно в курсе того, что перевод активов в ОАО завершен, и конечно, знает о моей идее продать его Лере…
- А… может, они просто… по-дружески встречаются? – наивно предположила Женя, и Сережа насмешливо ухмыльнулся.
- Нет. Этого быть не может. У Леры нет подруг. Только деловые партнеры, из которых она выбивает всю, какую только можно, выгоду для себя.
- Ну и… что тогда делать? Не продавать ей?? Ох, как это все сложно! – воскликнула Женя, покачав головой и устало прижав ладони к щекам.
Сережа нахмурился, прикидывая в уме все плюсы и минусы этой идеи.
- Не-е-ет… Если я отменю сделку по продаже, они сразу обо всем догадаются, это факт, плюс, у Леры, да и у Ксюши, благодаря Вадиму, наверняка очень много ценных доказательств того, что я собирался обмануть Ксеню и договор, выведя активы из ЗАО, и они все равно благополучно воспользуются этими сведениями, опустив меня ниже плинтуса. Тогда ей в любом случае уйдет ЗАО, ну и ОАО в придачу, потому что по контракту ей должен отплыть весь мой бизнес… А если продать ОАО другому человеку, то… Даже в этом случае суд, на основании всей предоставленной ими информации может признать сделку недействительной и потребовать передать ОАО Ксюше в полном объеме, это было бы справедливо… Интересно, что же они задумали на пару??
Женя напряженно посмотрела на Сережу, неуверенно предположив:
- Может, купив фирму, Лера, по согласованию с Ксюшей, хотела убрать тебя с поста директора, а на твое место назначить… м-м… Ксюшу?
Сережа поднял брови, посмотрев на нее:
- Ксюше это ни к чему. Она работать не любит, а управлять производственной фирмой с подвязками от Министерства обороны – это большая ответственность и огромный функционал… У нее есть «Нойзи-Хаус», пару раз в месяц она туда ездит, без интереса проглядывает отчеты о работе ресторана, разговаривает с управляющим, но в подробности не вдается. Так что этот вариант отпадает.
Они снова задумались. Сережа прокручивал в голове варианты… Что может сделать Лера с Ксюшиной подачи??? Какие изменения она внесет в структуру и деятельность «Полюса»??? Собирается ли Лера возвращать ему «Полюс» обратно???
- Выходит, Лера тоже тебя обманула… И Вадима ты принял на работу по ее просьбе, а точнее, по просьбе Ксюши, потому что она уже с самого начала все знала… - выдохнула с грустью Женя, и Сережа хмуро кивнул:
- Выходит так… - он вдруг встрепенулся, а в его мозгу что-то громко стрельнуло, чуть не вырвав в разные стороны барабанные перепонки. – Чтоб я сдох!!! – воскликнул Сережа, расхохотавшись и засияв, как светлячок с наступлением ночи. – Я знаю!!! Так, Женя. – он обернулся к ней, и Женя с деловым оживлением уставилась на него, ожидая его указаний. Сережа с нежностью усмехнулся: его строгий тон – и она уже по привычке готова выполнить любое поручение… Прямо как на работе! – Нужно будет в тайне от Вадима провернуть кое-что очень трудоемкое… К… - он задумался, чуть прищурившись и прикидывая сроки, которые не вызовут подозрений. – Ко… второму ноября. Придется задерживаться по вечерам… Сможешь?
Женя мило улыбнулась и с готовностью проговорила:
- Ну конечно, Сереж! Что ты задумал??
Сергей победно улыбнулся, доставая телефон из кармана и набирая номер Леры.
- Это будет страшно рискованно… Но в данной ситуации терять и так нечего. Раз и Лера, и Ксюша, и Вадим обманывали меня столько времени, считая, что у них в руках ключ к победе, то я… тоже обману их всех. И кроме того, у нас теперь есть еще вот это. Отлично повеселимся. – он показал на УЗИ и приложил телефон к уху, слушая гудки, а Женя с восторгом и непониманием таращилась на него, но его взгляд был наполнен надеждой… Черт возьми, да он сам был теперь наполнен надеждой! Это было потрясающее чувство, а главное – очень своевременное…
- Алло? Сережа? – раздался на том конце провода деловитый бас Леры, и Сережа, гневно прищурившись, спокойно проговорил:
- Добрый вечер, Лера. Есть пара секунд?
- Да. Говори. – с некоторыми паузами сказала Лера, и Сережа надменно ухмыльнулся:
- Помнишь о нашей договоренности?
- Насчет покупки твоего ОАО?? Помню, конечно. – смешок, больше не сатирический, а триумфальный… Они этого и ждали…
Ну что ж… Будет вам ОАО, девочки.
- Я готов продать. Пятого ноября у меня суд касательно развода. К этому времени никакого ОАО на мне не должно быть… Ну, я думаю, ты помнишь. Мы это обговаривали. Активы, имущество, продукция, сотрудники и все остальное переброшены, ОАО полностью функционирует по всем направлениям, как и настоящее ЗАО. Бухгалтерские документы и баланс в порядке.
Пауза, затем немного отстраненное, словно Лера едва сдерживала ликование или еще какие-то чувства:
- Хорошо, Сережа. С деньгами у меня проблем нет. Назначай дату – встретимся и все переоформим в нотариальной конторе.
- Отлично. Тогда… Скажем, второе число тебя устроит?? – с довольной улыбкой проговорил Сережа.
- Да. Вполне. – все тот же сдержанный тон… Сережа не сомневался, что они с Ксюшей сейчас вместе, а потому и позвонил… Теперь их черед заглатывать удочки.
- Спасибо, Лера. Тогда до встречи. – по-деловому закруглился Сережа и положил трубку, улыбнувшись самым самоуверенным и победным образом. Останется лишь… кое-что подмухлевать, а еще спектакль на суде… и дело в шляпе.

Глава 11. Ксюша
Ее немного огорчало то, что она стала слишком много есть. Руки и шея явно сделались толще, грудь, стесненная силиконом, опухала и болела, да и бока скоро разойдутся вширь… Но теперь в ней присутствовала и доля «пофигизма». Ради кого держать себя в форме, если единственный, кто был ей так нужен, через неделю уплывет в свободное плавание?
- Ой, Ксеня, я до сих пор в шоке от того, что ты пошла на все это! – воскликнула Лера уже после звонка Сережи, когда бурное настроение по поводу того, что все идет по плану, и скоро Ксюше достанется не только пустой, никому не нужный ЗАО по брачному контракту, но и вполне себе процветающий, а главное – такой важный для всей Минаевской семьи ОАО, когда Лера перепродаст его ей за кругленькую сумму. И вот сейчас, глядя на то, как Ксюша уплетает целую третью по счету порцию кесадильи с чеддером, Лера слегка закатила глаза, почесав свою Лилу по лысой макушке, и снова загудела:
- Забеременеть только ради того, чтобы оставить Сережу ни с чем после развода! Я бы никогда так не смогла! Ты же своим здоровьем рискнула, а все для того, чтобы вбить гвоздь в крышку гроба отношений Сергея и этой Жени… Ну как тебе такое в голову пришло, уму не постижимо?!? И что ты думаешь делать с этим ребенком?? – холодно спросила она будто о какой-то вещи с блошиного рынка, не вписывающейся в интерьер современной гостиной, а внутри Ксюши все словно перевернулось с ног на голову, а аппетит сменился тошнотой.
Ксюша открыто смотрела Лере в глаза, слегка ухмыляясь и стараясь выглядеть уверенной и самодовольной…
Но на самом деле… она была истерзана, разбита и страшно растеряна из-за своей беременности, а все потому, что ребенок этот оказался не какой-то там сверххитрой и глубоко закрученной частью плана по уничтожению ее мужа и его будущего, а лишь не более, чем самой обыкновенной… случайностью, из разряда тех, что всегда вызывают наиглупейший вопрос: «Ну разве такое бывает с одного раза???» Очень даже бывает… И Ксеня послужила тому ярчайшим примером.
Поначалу она действительно хотела разыграть целую партию с фиктивной беременностью, чтобы рассорить Сережу и его правильную и такую высокоморальную, что даже хотелось швырнуть третью кесадилью в красивые, обтянутые обоями с кирпичным рисунком стены мексиканского ресторана, Женю. Для этого ей всего-то и надо было заманить Сергея к ним домой, напоить снотворным, а потом, с помощью верного Вадима, раздеть его и уложить в свою постель… Ну а остальное – дело небольшой суммы денег и хорошей знакомой из женской клиники – врача Надежды Васильевны Егоровой, которую Ксюша знала давно и еще наблюдалась у нее в те времена, когда готовилась рожать Настю. И все шло по плану: настроение было отличное, радость от предвкушения полного личного и профессионального крушения Сережи была нескрываемой, перевод активов в ОАО, которое она рассчитывала выкупить у Леры, продолжался, и Ксюша весело и с улыбкой притопала в клинику «Белые крылья», намереваясь начать новый этап уничтожения собственного мужа, как вдруг…
На осмотре у Надежды Васильевны выяснилось, что она действительно беременна. По-настоящему. Уже как ровно пять недель. Ксюша не могла в это поверить… Она смеялась… Она плакала… Она кричала… Она хваталась за волосы…
Она не помнила, как доехала до дома в тот день. Познав такую невероятную вещь, как вмешательство Божьей Воли в наши дела и нашу судьбу, Ксюша не могла принять этот факт… Ну почему??? Почему??? Как такое вообще могло произойти?.. Ах, ну как-как… Что за глупые вопросы!.. Она сама, сама пять недель назад легкомысленно решила окрутить Вадима настолько, чтобы он умирал от желания помочь ей в обмен на ее щедрые дары… Она позволила ему все, насмехаясь над ним ровно так же, как и семнадцать лет назад, в старших классах, раздражаясь на его неуверенность и издеваясь над его неопытностью в «этих делах»… И вот тебе, Ксюшенька, результат твоего легкомыслия…
С тех пор Ксюша жила в какой-то параллельной реальности, в которой она словно бы плыла в мутной, стоячей воде, не видя ничего впереди: ни берега, ни камней, ни подводных течений или растений. Ни-че-го… Кроме маленького, тонкого прутика, протягиваемого в ее темное болото сверху. Этим прутиком был тот самый ребенок, что жил и развивался внутри нее. Малыш, которому не было дела до войны его мамы с человеком, вызывавшим в ней столько безумной ненависти, сколько и безумной любви, не было дела до того, что его отцом стал огромный и до ужаса робкий и скромный, а значит, выбешивающий Ксюшу одним лишь своим видом Вадим, не было дела ни до чего на этом свете… Кроме ее тепла, кроме ее руки на животе, кроме ее мысленного диалога, обращенного к нему, и ее прекрасного, любимого им голоса…
Истерика за истерикой… Подавленность грозила затянуть Ксюшу в глубокую депрессию, а чувство ужасного, непреодолимого страха от того, что она своими руками разломала собственное будущее как карточный домик, убивало и душило новыми потоками слез…
Страшнее всего было даже не то, что на горизонте маячил тот самый момент, которого она совсем не ждала и который был отправной точкой для чего-то… нового, но пустого, безжизненного, одинокого и холодного… Страшнее всего было для Ксюши даже не то, что ей придется воспитывать своих детей без Сережи, без вообще какого-либо мужчины, без поддержки и сильного плеча, за которое она так привыкла прятаться, а самым ужасным для нее оказался при всем при этом тот факт, что об этой неожиданной беременности может узнать отец…
Отец пугал Ксюшу до заикания, до синих чертиков, до белой горячки… Альберт Иванович Кроповницкий слыл очень успешным бизнесменом, можно сказать, акулой бизнеса в прямом и переносном смысле этого слова, потому что всех, кто когда-либо мог помешать его делишкам или создавал нежелательные трудности, он попросту стирал с лица… мелкого и среднего предпринимательства, не оставляя от них даже мокрого места. Он поглощал конкурентов с аппетитом носорога, он закрывал издательства, которые хотя бы одним предложением отзывались о нем не в той тональности, которая была ему выгодна, и он… В отличие от своего бывшего друга Виктора Петровича Минаева, который был человеком жестоким, с низкими моральными принципами и расплывчатыми установками, в отличие от него Кроповницкий… не имел моральных принципов вообще.
Если что-то могло навредить его репутации, Альберт снимался с тормозов и крушил, пока нежелательное препятствие не издаст последний, жалобный писк… А потому Ксюша прекрасно понимала, что как только папочка узнает, что ЕГО ДОЧКА СОБРАЛАСЬ ОТОМСТИТЬ СОБСТВЕННОМУ МУЖУ, ПОДОСЛАВ ШПИОНИТЬ ЗА НИМ СВОЕГО БЫВШЕГО ОДНОКЛАССНИКА, С КОТОРЫМ ПЕРЕСПАЛА ПАРУ-ТРОЙКУ РАЗ ДЛЯ ДЕЛА, ЧТОБЫ ШПИОНИЛ ЛУЧШЕ, А В РЕЗУЛЬТАТЕ… получилось то, что получилось, и это при условии наличия еще пока что официального брака, то… Ксюша даже представить без содрогания боялась, что он сделает… А сделать папа мог, что угодно. На кону стояла его чистая, незапятнанная нерадивым отпрыском, привыкшим получать то, что он хочет, репутация, ведь если в прессу просочится хоть капля из этой грязной истории о его дочери, брачном договоре, разводе и планах взаимного уничтожения супругами друг друга, то… Ксюша не знала, что ее ждет.
Отнимет ее любимый «Нойзи-Хаус»? Да, наверняка.
Урежет основные источники доходов? Тоже без сомнений.
Вышлет куда-нибудь за границу, чтобы не мелькала после всех этих интриг? Запросто.
Отлучит от семьи, откажется от нее?? Скорее всего.
Заставит избавится от ребенка?.. Вот это однозначно.
И Ксюша даже не могла представить себе такой исход… Дело в том, что она, на самом деле, испытывала… удовольствие от состояния беременности, хоть и понимала, что разрушает все, что ее будущее, ее судьба, ее отношения с родителями висят на волоске. Но каждый раз, просыпаясь утром и понимая, что хоть это и не ребенок Сережи, как она искренне об этом мечтала и представляла в своих фантазиях, но каждый раз она открывала глаза и улыбалась тому, что внутри нее происходило что-то особенное, что-то волшебно-чудесное… Внутри нее вместе с ней каждое утро просыпался ее малыш.
Она боялась себе признаться, но ее душа, как оказалось, соскучилась по звонким детским крикам, по малюсеньким носочкам и детскому мылу с лавандой, по пеленкам и внимательным, нацеленным и настроенным лишь на нее, прекрасным детским глазкам… Настя уже выросла, скоро в школу пойдет, этап детства, этап, когда ей так сильно нужна была мама, что она звала ее каждые пять минут, уже позади… И Ксюша испытывала сильнейшую тоску по этому поводу и грусть. Ну а теперь… Тонкая тростинка в ее болото… Первый шаг по преодолению кризиса после развода, после потери того, за кого она билась не на жизнь, а на смерть, первый шаг к спасению – новая жизнь… Только вот… только вот не Сережин это ребенок… И Сережи-то у нее больше нет… Сердце Ксюши разрывалось болью при этой мысли, и она снова плакала, и снова становилась обозленной, и снова хотела мстить, а потом вновь мечтала о том, чтобы как-нибудь вернуть Сережу себе… Каким-нибудь способом, любым, каким угодно!!! И опять слезы, опять злость, опять отчаяние… Ребенок не его, жизнь без него… И пусть не его ребенок. Хоть и больно, хоть и страшно, но… Пусть не его. И Ксюша совсем не знала, что с ней будет дальше, наблюдая, как ее личный поезд сходит с рельсов и падает с высокого моста в скалистое ущелье, но одно она понимала точно: что бы ни было, ОНА НИКОГДА НЕ ИЗБАВИТСЯ ОТ ЭТОГО РЕБЕНКА. НИ-КОГ-ДА. И пусть отец катится к черту…
Но и послать отца к черту было очень даже страшновато, а потому Ксюша решилась на отчаянный и единственно возможный в своей ситуации шаг: она должна была заставить все свое окружение, а в первую очередь Сергея, его Женю, Леру и, конечно, папашку поверить в то, что ребенок этот – от Сережи. Правду о беременности знал лишь Вадим, который очень сильно переживал по поводу этого события и всячески намекал на свою помощь в любой ситуации и готовность быть рядом… Но Ксюше от него нужно было лишь одно: чтобы он не проболтался.
Она снова пошла в клинику к Надежде Васильевне Егоровой и попросила сделать для нее дубликат УЗИ, но сроки немного «уменьшить» специально для суда и, конечно, для великой миссии «оставить Сережу ни с чем, одинокого и страдающего». Правда, находясь в подвешенном состоянии, страшась той черты, которая будет пересечена пятого ноября, и ощущая полной грудью свое поражение, свою растерянность и отсутствие каких-либо перспектив, Ксюша вдруг сообразила, что желание уничтожить Сережу и заставить его страшно страдать даже слегка поумерилось после всех этих событий…
Но она уже решилась на это, а значит, пойти нужно до конца. Ксюша пришла в офис «Черного полюса», рассказала этой рыжей дряни о совместной ночи с Сережей и своем положении, затем попросила Вадима подсунуть Сергею УЗИ в кабинет, чтобы тот помучился, пытаясь вспомнить, действительно ли что-то было в ту ночь, когда он остался после встречи с Настей, или нет, а главное – чтобы Женя его бросила… При чем бросила навсегда. Ксюша была на все сто уверена, что эта благородная девица в жизни ему не простит такую глупую измену, и так и вышло…
Вадим рассказал, что они сильно поругались, и что Женя все время плачет и говорит, что никогда к нему не вернется… Это была первая хорошая новость для Ксюши. Осознав, наконец, факт, что Сергей уйдет от нее так или иначе, она озадачилась вопросом, как устроить так, чтобы он лишился всего и сразу: любимой, бизнеса, имущества, ну и, конечно, возможности частых встреч с Настей… Ксюше бы не хотелось, чтобы он терся около ее дочери два раза в неделю… Пару раз в месяц – это край…
А второй хорошей новостью стало то, что Сережа все-таки окончательно перевел активы в ОАО и договорился с Лерой об его продаже. А значит, все шло так, как надо. Необходимые для суда бухгалтерские документы и другие доказательства аферы по ОАО и ЗАО были у Вадима на руках, следовательно, Ксюша могла в полную силу давить на жалость своей беременностью, а еще и выставить Сережу подонком и обманщиком, готовым у женщины с практически двумя детьми увести из-под носа положенный ей по брачному договору бизнес и вообще оставить ее, и так брошенную в сложном положении, ни с чем ради новой пассии. Так что тормозить уже поздно, поздно что-то менять, и не важно, что ей стало как будто… меньше от этого всего кайфа, если она решила закончить это дело, то доведет его до конца: не в ее привычках бросать начатое на полпути.
Посмотрев на Леру, в ожидании ее ответа скребущую красными ногтями по шершавой, коричневой черепушке своей собаки, Ксюша с ухмылкой проговорила:
- Ну я же говорила тебе – я сделаю все, чтобы заставить его страдать… Он будет страдать не меньше, чем я, а даже больше… Одинокий, несчастный, лишенный любви… подлец. Девять лет жизни в мусорную корзину! Девять лет стер ластиком, будто их и не было, а сейчас заверещал, что ему Настя нужна, лицемеру такому, и что он жить не может без своей… рыжей… Черта с два ему, вот как!!! Он думал, я с ним в детские игрушки играть буду??? Не-е-ет, вот пусть получает, гад!! – вспыльчиво проговорила Ксюша, отметив, что ее злоба против воли снова вылезла наружу, окрасив ее щечки в алый цвет и заставив сердце биться сильнее… Но… что-то было не так внутри нее… То самое маниакальное желание причинить Сереже целое море боли больше не вызывало столь сильных эмоциональных всплесков в ее душе, и даже мысль об этой войне с собственным мужем почему-то не удовлетворяла ее беспредельно… Но она мстительно ухмылялась, внешне поддерживая свою ярость на прежнем уровне и отчего-то мечтая поскорее поехать домой – там Настя с няней… Ждет ее, не дождется… Лера согласно закивала, деловито начесывая собственного пса, у которого глаза лезли из орбит от ее ногтей, скребущих ему шиворот, а Ксюша развязно продолжила разыгрывать спектакль, лениво махнув рукой:
- А что касается ребенка… А что с ним делать? Ничего не буду пока. Суд через неделю… А там и посмотрим, что будет. Лучше давай обсудим условия продажи мне Сережиного ОАО. Когда ты планируешь совершить сделку? До или после суда???
Лера пожала плечами, слегка закатив свои карие глаза и вздохнув, как бы предвкушая выгодную для себя операцию и гору бабла, которая в скором времени очень так нехило придавит ее вместе с ее пучеглазой Лилу сверху.
- Ну, думаю, удачнее всего будет произвести продажу после развода. На самом суде ты продемонстрируешь все доказательства того, что Сергей хотел обмануть тебя и ваш брачный договор, а наш с тобой ход конем будет лишь прекрасным дополнением к окончательной смерти Сережи как бизнесмена и владельца процветающей компании… Не забудь напомнить Вадиму, чтобы подготовил документы по переводу имущества и продукции, а также дополнительные бухгалтерские отчетности по переводу средств… - ее глаза вдруг внимательно вставились в Ксюшины голубые, как бы пытаясь заглянуть в ее мозги, отчего Ксюше вновь, в который раз уже в ее обществе, стало не по себе, а Лера с пренебрежительным, но все же жадным интересом спросила:
- А что, кстати, у вас с Вадимом?? Как он отреагировал на известие о твоей второй беременности от Сергея?? Страдает, наверное, парень… Он так мило бегает за тобой!! Хо-хо! Лилу бы у него верности поучиться… Да, моя кроха? – спросила свою псинку Лера и низко рассмеялась, довольная своей шуткой, а Ксюша вдруг неожиданно рассердилась, сама не ожидая от себя такой реакции.
Да, она тоже откровенно насмехалась над ним и его раболепным преклонением перед ней. Она тоже пренебрегала его персоной, приглашая его домой только тогда, когда это было нужно ей для дела, или просто когда ей становилось ужасно скучно или одиноко… Она раздражалась его неуверенностью, отсутствием стержня, готовностью беспрекословно выполнить любое ее поручение… Ксюша считала, что мужчина не должен быть таким рыхлым и мягкотелым, что из него волной должна бить самоуверенная, непрошибаемая, мощная энергия, словно бы он мир готов на своих плечах держать, если нужно… Как Сережа… Как ее Сережа… А Вадиму было до него не просто далеко, а НЕ-ДО-СЯ-ГА-Е-МО… И она сама могла говорить о нем с презрением и жалостью, но… Когда кто-то другой позволял себе такое в его отношении, Ксюша по какой-то, лишь ей одной известной причине становилась на его защиту всем сердцем, и это было довольно странно…
- Ничего у нас с Вадимом, он в мои дела не лезет. – раздраженно отрезала Ксюша, вытаскивая мобильник из сумочки и задумчиво проговорив:
- Надо ему, кстати, набрать, чтобы приехал за мной. Не тащиться же мне домой на другой конец города в этом дебильном такси с каким-нибудь дебилом-шофером! – и, увидев, что Лера с особым триумфом и какой-то слащаво-насмешливой догадкой в глазах ухмыляется ей, Ксюша разозлилась еще больше и гневно проговорила:
- Слушай, ну что мне теперь, с ним вообще не общаться, что ли, из-за его дурацкой привязанности ко мне??? Вот закончится вся эта канитель с разводом через неделю, и можно будет прекратить никому не нужные взаимоотношения. Он получил то, чего хотел, я, собственно, тоже… - не очень уверенно закончила она, но тут же, спохватившись, быстро перелистнула нежелательную страницу книги, проговорив:
- Ладно, черт с ним, с Вадимом, и с Сергеем тоже. Лучше расскажи мне, какие документы от меня потребуются, чтобы выкупить это треклятое ОАО…
Лера с каким-то надменным скепсисом подняла бровь, показывая, что заметила резкую перемену темы и даже догадывалась о том, почему Ксеня так быстро свернула все разговоры о ее бывшем однокласснике – яром поклоннике, но все же соизволила снизойти до подробного рассказа о всей процедуре купли-продажи одним лицом целого предприятия у другого лица, и обо всех инстанциях, которые им предстоит в связи с этим пройти, но Ксюша слушала ее лишь вполуха, раздумывая, раздумывая…
Что же, на самом деле, ее ждет после того, как она пересечет эту черту, получит разбитое Сережино сердце в свои руки и отправится в долгое и очень страшное для нее одиночное плавание, совершенно не представляя, куда двигаться дальше, что делать и как жить… без него?.. И что будет с этой необходимой и вынужденной интрижкой с Вадимом, которая принесла за собой целый ворох суровых последствий???
Наверное, нужно расплеваться с Вадимом сразу после того, как закончится этот ужасный развод… Ксюша глотнула чаю, глядя на Леру, с самым деловым видом рассказывающую ей о тонкостях процедуры по приобретению акционерного общества, а сама чувствовала лишь странную тяжесть на сердце… Да, Вадим ее раздражал неимоверно, но… как это ни парадоксально, ей было комфортно с ним.
Ксюша поймала себя на мысли, что в его обществе может быть самой собой, не пугаясь осуждения или язвительной насмешки. Она могла часами рассказывать ему подробности любимого сериала, и Вадим улыбался тогда, когда нужно, и хмурился тогда, когда Ксюша от него этого ждала. Она могла просто молчать, пить кофе, красить ногти, переодеваться и даже брить ноги при нем!.. Он никогда не осуждал ее, не ставил свои интересы выше, не насмехался и не делал раздраженно-скучающий вид. Вадим принимал все. Ему было важно лишь то, что он находится рядом с ней, в ее квартире, что Ксюша ПОЗВОЛЯЕТ ему быть здесь и даже иногда со скуки пускает его к себе в спальню переночевать… Она обращалась с ним так, как хотела, а он… все равно готов был бежать куда угодно, только заикнись она об этом…
Вспоминая все эти подробности, Ксюша как-то незаметно умяла десерт, как-то незаметно расплатилась, и они с Лерой уже выходили из парадного входа на холодную, ветреную, покрытую сумраком улицу.
- Ты очень изменилась. – вдруг сказала Лера, закуривая сигарету и с ухмылкой глядя на Ксюшу. – Я имею ввиду, из-за этой своей беременности. Стала другой какой-то… Глаза странные. Что, решила попробовать себя в роли матери-одиночки и великомученицы в одном лице??
Ксюша пожала плечами и вдруг с жалостью посмотрела на Леру. Как можно на нее сердиться? Она черствая, холодная, жестокая, она не знала ни одного прекрасного момента любви в своей жизни, за которые стоит и нужно бороться, она не знала волшебства семейных вечеров и совместных праздников, она не понимала, что это значит – услышать в свой адрес такое чудесное и такое окрыляющее «мама!»…
Увидев, как мелькнули фары «Мазды СХ-5», на которой ездил Вадим, Ксюша ухмыльнулась и спокойно сказала:
- Может быть, за меня так жизнь решила. Но я не боюсь. Дети действительно способны изменить женщину, Лера. Ладно, мне пора. Увидимся пятого, на суде.
Они распрощались, и Ксюша медленно, кутаясь от холода в свое черное пальто, отделанное мехом, пересекла тротуар, ожидая, когда Вадим преодолеет затор на перекрестке и подъедет к ней.
Ветер лишь усиливался, раздувая ее длинные черные волосы в разные стороны, Ксюша незаметно для себя держалась за живот, сунув руки под пальто и как-то инстинктивно пытаясь согреть того, кто нуждался в этом гораздо больше нее… Она смотрела по сторонам, покусывая губы и ожидая… хоть какого-то знака, потому что ей было страшно… День разрыва с прошлым неминуемо надвигается, день нового будущего скоро вступит в свою силу, а она все еще не знала, как ей существовать дальше…
Черная «Мазда» затормозила около нее, и Ксюша увидела нетерпеливый и, как всегда, ожидающий ее взгляд Вадима – такого нескладно-огромного, держащегося столь робко, что было ощущение, словно он и машины-то своей побаивается… Ксюша быстро оглядела его некрасивое, крупное лицо с жутковатой квадратной челюстью и жесткими, будто посажеными на макушку, волосами, а внутри нее все взвыло от разочарования и отчаяния… Раньше у нее был красивый и чертовски влиятельный Сережа, заставляющий ее кипеть рядом с ним, вызывающий в ней столько чувств, что жизнь казалась чересчур сладкой на вкус… А теперь!!! А теперь этот прихвостень, этот великан, этот страшила!!!
Ксюша ощутила слезы, она все стояла на тротуаре, она все кричала внутри себя, жалуясь на судьбу, она хотела вновь рассыпаться в очередной истерике и хандре… Но Вадим все продолжал ждать ее, терпеливо оглядывая ее фигуру и лицо крупными карими глазами, он все смотрел и… вдруг улыбнулся.
Ксюша замерла, а истерика ее тут же спряталась в дальний угол… Его улыбка была столь искренней, а взгляд таким… очарованным, таким… светящимся изнутри, восторженным и очень нежным, что Ксюша так и осталась стоять на этом тротуаре, пораженная тем, как изменилось его уродливое лицо… Как его взгляд изменил его, сделав даже… привлекательным?..
Удар, Ксюша резко вдохнула воздух, вдруг вспомнив картинку из далекого прошлого… Это был конец одиннадцатого класса, последний звонок. Ксюша красила губы, сидя на скамейке в спортзале, и оглядывала в зеркальце свои белые банты на голове, блузу и черную юбку, гордясь тем, что на ней, в тон помаде, были совершенно шикарные лакированные красные туфли, которые всех девчонок заставляли завидовать ей, а мальчишек приводили в игривое исступление…
Она поглядывала на толпящихся вокруг родителей, учителей, одноклассников и ребят из параллельных классов, выискивая глазами только его, Сережу Минаева. Как же она хотела понравиться ему, это было просто невероятное желание! Оно сводило ее с ума, делало хищной кошкой, готовой на любые шаги ради достижения своей цели и… Она увидела его.
Красивый, уверенный, он стоял поодаль, сунув руки в карманы брюк и со смехом о чем-то болтая с другими мальчишками из их класса. Ксюша медленно спрятала зеркало, не отрывая от него глаз и сгорая в собственной сумасшедшей влюбленности…
Какая-то девчонка из другого класса прошла мимо, весело помахав ему рукой, и Сережа одарил ее чудесной, обаятельной улыбкой, откровенно разглядывая ее ножки игривыми глазами, чем вызвал в сердце Ксюши жестокий, ревностный шквал… А дальше больше… Людка Казакова, ее соседка по парте, подлетела к мальчишкам и почти с ходу оказалась в его руках… Он оглядел ее таким же заинтересованным взглядом, что и девчонку, помахавшую ему с минуту назад, и что-то зашептал ей на ушко…
Ксюша вскочила, едва дыша… Она!!! Это должна быть она!!! Она знала этот его взгляд, она знала, что мальчишки не просто так сгрудились в могучую кучку, что-то оживленно обсуждая, и Ксюша прекрасно понимала, что они ищут тех, с кем можно позабавиться… И она готова была пробыть с Сережей и этот день, и даже ночь, если родители не будут упираться и отпустят ее «к Машке в гости»… Он должен влюбиться в нее… Принадлежать ей… А Людка, гадина, все теснее жмется… Ксюша рванула было туда, но ее вдруг остановила мягкая, аккуратная рука и тихий, чуть дрожащий голос:
- Э-э, Ксюш… По-подожди… Я…
Она гневно обернулась, желая накостылять по шапке тому, кто так некстати вцепился в нее своей хилой ручонкой и удерживает ее от исполнения своей мечты, и к своему несказанному удивлению и насмешке, увидела долговязого и тощего Вадима, стоявшего около нее и смотревшего… только на нее тем самым своим особенным взглядом, светящимся изнутри, влюбленным, очарованным… Она ухмыльнулась, нетерпеливо закатив глаза. Что же опять надо этому слюнтяю?? Она уже дала ему все, что могла, она даже, смеха ради, занималась с ним совершенно дурацким, отвратительным сексом, когда ей и семнадцать-то только-только стукнуло... А ему все мало, козлу этакому!..
- Ну?? Чего тебе? Давай скорее говори, Вадим, мне идти надо! – раздраженно сказала она, а он вдруг улыбнулся… приятно так, нежно, но Ксюшу мало что волновало сейчас, кроме Сережиных рук на теле этой дурынды Людки, а потому она гневно выдернула свою ладонь из его стремительно потеющей руки и сложила руки на груди, грозно уставившись на него.
- Прости, я не хотел тебя задерживать… - снова дрожащим голосом заговорил Вадим, поспешно подняв ладони. – Я просто хотел… хотел сказать, что ты очень… красивая…
- Ф-ф-ф! – фыркнула Ксюша, надменно улыбнувшись. – Без тебя знаю, Воронов. Это все?
- Нет! Нет, не все… Ты… Ксюша… - залепетал он, а Ксюша раздраженно и нетерпеливо обернулась, снова посмотрев туда, где стоял ее Сережа, к счастью и невероятному ликованию, уже один. Резко снова посмотрев на Вадима, Ксюша вдруг заметила, как изменилось его лицо, став разочарованно-болезненным, а карие глаза тоже глядели на Сережу с глубокой печалью.
- Ну чего?? Вадим, рожай быстрей, что ты бормочешь, как…
- Я хотел попросить тебя станцевать со мной вальс… - пролепетал Вадим, а Ксюша, вытаращив на него глаза, насмешливо расхохоталась:
- Да ты че, опух, что ли??? С какого это перепугу?? – хохотала она, не замечая, как поникли плечи парня, как его губы поползли вниз, как его глаза засияли болью… - Слушай, Вадимка, отвали, будь другом, а?? – выдохнула Ксюша ему в лицо и снова обернулась, чтобы глянуть на объект своих воздыханий. – Я с Минаевым танцевать буду, усек? Я С НИМ буду… А ты… Найди себе кого-нибудь попроще и отвянь от меня раз и навсегда. Слава Богу, хоть учеба кончилась, и ты теперь не будешь донимать меня своей умоляющей рожей! Пока-пока, Вадимчик! – хохотнула она и двинулась прочь, к нему, к своему Сереже, а вслед ей донеслось едва слышное:
- Он же тебя не… ценит! Ты ему не нужна!..
Но разве ее волновало мнение этого рохли, когда в ее душе все стремилось к красавцу, хулигану и сердцееду Минаеву??
А теперь…
А теперь…
Теперь она стояла на тротуаре и не была столь же молодой… И уже не была такой привлекательной и беспечной… А ее Сережа, с которым она «танцевала» долгие девять лет, скоро ускользнет, как вода сквозь пальцы… И ведь, по большому счету, он никогда не принадлежал ей по-настоящему… И время ушло – назад не воротишь… Что у нее осталось? Дочка Настя, ребенок внутри нее… Да еще от кого?? Того самого Вадима, которого она так безжалостно отфутболила в школе…
И вот, он здесь. Столько лет прошло, а улыбка не изменилась… Не изменился взгляд, словно бы им снова по семнадцать лет, а впереди еще целая длинная жизнь, полная радужных мечтаний, целей, стремлений…
Ветер вдруг рванул со всей силы, дунув прямо в спину Ксене и заставляя ее шатнуться вперед, к машине… Она резко вздохнула, ее волосы вновь заметались, закрыв на секунду лицо, а она еще сильнее впилась горячими ладонями в свой живот, увидев, как взволнованно расширились глаза Вадима, как он дернул ручник, намереваясь выйти к ней…
Все это вместе: и воздушный ледяной вихрь, и его взволнованный, трепетный взгляд, и маленький малыш внутри нее, и это странное воспоминание из юности, - подхватили Ксюшу в энергетический поток, и она, тяжело дыша и чувствуя дрожь во всем теле, она вдруг поняла, что это все и был большой и яркий знак судьбы, знак, призванный заставить ее понять что-то, осознать, увидеть, а может… изменить… И она дрожала, с ужасом ощущая переворот внутри себя, но абсолютно не представляя, как же ей перевести и расшифровать эти сигналы…
А Вадим уже подбежал к ней, обхватив огромной, мощной ручищей ее плечи, и с тревогой расспрашивал ее, хорошо ли она себя чувствует, что же это с ней такое… И правда, что с ней такое?..
Мы легко по жизни пренебрегаем кем-то, не понимая истинности чувств, мы легко делаем неправильный выбор, пытаясь сорвать с неба ту звезду, что светит не для нас… Но никогда не думаем о том, что одно лишь пренебрежение кем-то может навсегда изменить нашу жизнь, столкнуть нас на неверный путь, а пройдут года… И судьба все расставит по местам… И с печалью мы понимаем, что наша звезда была так близко, стоило только руку протянуть…
_________________

Наташа, спасибо за новую главу!
___________________________________

наконец Оксана что-то начинает понимать...
_________________

Спасибо!
Оксана наконец повзрослела?
Как и Сергейс Женей в нетерпении жду судного дня (5 ноября). Интересно, что он придумал?)))