Ежова Лана

Ответить

1 … 10 … 39

LiBerty: 13.08.12 15:51

» Глава 4.6

– Смотри, Федь, я могу устроить, чтобы перед тобой извинились, а кости захоронили на кладбище, которое выберешь сам. Такой поворот событий тебя устроит? С условием, что пока я буду все это проворачивать, ты не станешь хулиганить на стройке.
Мальчишка плотно сжал губы и, отвернувшись в сторону, глухо произнес:
– Значит, все ж упокоение. Хоть и чистенькое и благопристойное, но упокоение. Ты еще мне пообещай вычурную оградку и навещать раз в год.
– А чего ты хотел? В твоем случае это единственный выход.
Федор презрительно сплюнул себе под ноги.
– Колдун, к которому я приходил, предлагал другое посмертие.
– Ну-ну, расскажи, я послушаю, чего наобещал тебе мой коллег,– Лиля недовольно сложила руки на груди.
– Коллега? – призрак фыркнул. – Звиняй, кралечка, но ты и рядом с ним не стояла. Он великий колдун, я едва дуба не дал, как увидел его в деле. На него поперло трое с волынами, а он же ж и не нажухался ни разу. И вместо того, чтоб добыть гаман фраера, урки ни с того ни с сего устроили мясню до кровавых памарок. Между собой. А он же ж стоял и смотрел холодными-холодными глазами змеюки. И когда меня заметил, я тотчас дернул от греха подальше.
Оживленный рассказ парнишки Лиля понимала едва ли не через слово, продираясь сквозь сленг уличной голытьбы.
– А дальше что? Почему ты обратился к нему?
Федор поскучнел, глаза утратили задорный блеск.
– Моя сестра приглянулась Свену Зиберту, немецкому коменданту оккупированного города. Марьяна сама же ж виновата – фланировала с подружками по центру, вот и вляпалась. Но ведь она моя сестра, понимаешь? И я единственный мужчина в семье, батю-то металлом обварило в сороковом. А Свен Зиберт, хоть генерал пехоты и командующий 98-м армейским корпусом вермахта, еще то животное – девки после его внимания пропадали с концами. Вот я и вспомнил про колдуна. Если кто и не забоялся бы коменданта, то только он.
– А движение сопротивления?
– Да ты чё? Токо Зиберт стал комендантом, он устроил показательные казни. И народ долго прикидывался мышами.
Лиля зябко поежилась. Полина Ивановна рассказывала, что полуночникам их города пришлось несладко в годы оккупации. Магия может защитить от многого, но не от всего. Особенно, когда противник тоже не чужд колдовству. Среди захватчиков, особенно эсэсовцев, были черные колдуны, питающиеся энергией насильственной смерти, и вампиры, не признающие территориальные законы. Мастер вампиров Феликс тогда едва не впервые сотрудничал с Советом магов, уничтожая пришлых кровососов.
– Вот таки дела. Я долго чесал репу, а потом собрался и пошел к колдуну на поклон, с предложением, которое его заинтересует.
– И что ты ему пообещал? – полюбопытствовала Макарова, не представляющая, что может предложить наполовину сирота, фактически уличный босяк, матерому магу.
– Себя. Я предложил себя в вечные и верные служки, если он спасет Марьяну от коменданта, вывезет ее с мамкой из города и позаботиться о них.
Мальчик добровольно влез в петлю рабства. Преданность семье достойная восхищения. И грусти. Не надо быть Кассандрой, чтобы понять, как обрадовал темного мага подобный подарок.
– И колдун, естественно, согласился.
– Ага, – кивнул Федор, – он токо спросил, готов ли я умереть ради семьи. И услышав ответ, поклялся заботиться о Марьяне и мамане до самой их смерти.
Лиля поморщилась – нехорошая формулировка. Хотелось надеяться, что колдуну хватило совести не приближать смерть несчастных женщин.
– Что от тебя захотел колдун?
– У Ратмира, ну, моего хозяина, была штуковина, которую он не мог незаметно от других магов вывезти из города. Она воняла.
– Воняла? – Лиля заулыбалась. – Может, фонила?
– Ага, фонила, – невозмутимо согласился призрак. – Как призрак, я должен был охранять ее до возвращения Ратмира, который потом дал бы мне свободу и сделал хранителем всего города.
Брови ведьмы поползли вверх. Какой однако неугомонный этот Ратмир! И самоуверенный, раз заявил, что из скарбника, призрака, хранящего богатства своего хозяина, сделает духа-покровителя всего города.
– И ты собирался добровольно неизвестно на какой срок существовать в качестве призрака? – уточнила девушка.
– Ну да, а чем плохо? Интересно же ж, и убить сложнее, чем человека.
С этим утверждением можно поспорить. Как и человеку, бестелесной сущности нужно чем-то питать свои силы. И если первому для этого достаточно поесть-поспать, то второму нужен артефакт силы или маг. Еще бывают такие, как она, дающие без ущерба для себя. Но об этом Феде лучше не знать.
– Почему ты хотел стать хранителем города? Что тебе это дало бы?
– Решила, что я корысти ради? – криво ухмыльнулся Федор. – А вот и не угадала, кралечка. Я видел, как вешали ни в чем не повинных людей, мужиков с цеха покойного бати и женщин, работающих с мамкой в одной пекарне, видел, как сжигали заживо раненных красноармейцев, которых не успели эвакуировать. Раз так карты легли, то почему моя смерть не может помочь другим, подарить им фарт? Будучи хранителем, я бы мог некоторых спасти…
Магичка недоверчиво смотрела на подростка, по сути, еще ребенка. Но глаза, в которых затаилась боль и понимание того, что многим остается недоступным до глубокой старости, убедили, заставив поверить в искренность призрака.
– Ратмир, за своим имуществом не вернулся?
– Как видишь, кралечка, – призрак развел руками, – я до сих пор торчу тут.
– Хочешь узнать, что стало с твоими родными? – вдруг предложила магичка. Ей и самой стало интересно, сдержал ли слово колдун.
– Да! И чё было спрашивать?
– Тогда назови полностью имена фамилии родных, даты рождения.
– Мама, Торбенко Евдокия Власновна, 23 сентября 1901 года, сестра Торбенко Марьяна Николаевна, 2 марта 1920 года.
Лиля повторила мысленно полученные данные, запоминая. Потом расспросила, в какой части города жила семья Торбенко. Сама она скорей всего ничего не найдет, а вот если попросить Валика, то вдвоем у них получится.
– Кстати, а как фамилия колдуна, превратившего тебя в скарбника?
Федор сообщил, и потрясенная Лиля хотела переспросить, надеясь, что ослышалась. Но в горле застрял ком, мешающий дышать, и девушка не могла издать не то, что слово – она боролась за каждый новый вздох. В голове крутилась мысль, что неслабо ее торкнуло, как бы окончательно не перемкнуло.
– Эй! Эй, кралечка, не умирай! Я мигом!
Призрак исчез, а спустя секунду проявился рядом с держащейся за горло девушкой и плеснул ей в лицо вонючую жидкость.
– Это что за гадость?! – испугалась Макарова, вытирая подолом футболки пекущие глаза. – Надеюсь, не кислота от большой любви к магам?
– Не боись, кралечка, свиснул бутылек у рабочих, когда они чё-то отмечали. Лучше, чем самогонка у бабы Вали.
– Ты уже самогон пробовал? – ужаснулась девушка. – Детям нельзя алкоголь!
– Не воспитывай, чай, не сестра, прав не имеешь, – возмутился Федор.
– Прости, не буду. А вообще спасибо, что привел в чувство. Давно не испытывала таких потрясений.
– Ты чё, знаешь Ратмира?
– Не совсем, – Лиля спрятала в ладонях красное после удушья лицо.
– Говорить не хочешь, выпытывать не стану, – заявил деловито Торбенко. – Так на чем мы с тобой столковались, кралечка?
Лиля отстранилась от душевных переживаний и подытожила:
– Ты ведешь себя благопристойно, как воспитанное приведение, и не вмешиваешься в стройку. Я ищу сведения о твоих близких, добиваюсь извинений со стороны тех, кто отдал приказ выбросить твои кости.
– Лады, договорились, – Федор пнул ногой пустую бутылку с этикеткой «Синий булат. Водка премиум-класса».
Лиля покачала головой.
– Это еще не все. Затем я попытаюсь сделать тебя хранителем города.