Сад земных наслаждений (СЛР, 18+)

Airkiss: 21.05.16 14:40

Спасибо, Стефания.
Рада поздравить Фрейзера с появлением на свет дочурки
Рада также, что это событие не слелало его опять вдовцом, а то, знаете, были у меня опасения насчёт этого. Сам-то Майкл хорошо научился уходить от смерти, вот даже чудом выжил в свою первую зиму в Заполярье.
Приспособиться к жизни ему помогает и его, так называемые дипломатические способности, обретенные и отточенные, наверно, еще при общении с тетушки. А ещё, в отличие от англичан, он лучше разбирается в реалиях русской жизни. И не ищет везде недостатки.

...

Стефания: 21.05.16 15:08

Здравствуйте, леди! Да, вы угадали, тетушки приучили нашего героя к терпеливому отношению к чужим слабостям и причудам.

...

Стефания: 22.05.16 11:07

 » глава 33

ИРАН.
Войну Фрейзер закончил в звании полковника королевских ВВС, до начала 1945 года прослужив сотрудником одного из английских консульств в Иране.
- Если представить наш континент в виде человека,- как-то сказал ему один из сослуживцев,- то мы попали прямиком в задницу!
Увы, он был недалек от истины! Маленький, практически полностью лишенный растительности, городок Бурдшир был буквально погребен под сугробами желтой пыли. Только одиноко торчали таможенные пункты, почта и телеграф, небольшие автомастерские, да извивалась узкоколейка, соединяющая склады.
Изредка на залитых зноем глинобитных улицах появлялись местные жители, неторопливо бредущие по своим делам, да иногда жались к стенам отары блеющих облезлых и тощих овец, прогоняемых на пастбища. Надо сказать, что нищета и голод среди местного населения достигли чудовищного размаха. Люди питались саранчой, и зачастую рабочие погибали от голода прямо во время разгрузки грузов. Майклу казалось, что после «Марша голодных» во время Великой депрессии его уже не удивишь картинами крайней нищеты, но он ошибался. Такой безнадежной бедности не встретить в западном мире. Надо же, а Персия в его воображении всегда ассоциировалась с выражением «цветущий Восток»!
С какой же тоской Майкл все эти годы вспоминал бравурный и бесшабашный Полярный, аэродром в Ваенге и русских летчиков, Фиру, Луизу Соломоновну и прочих знакомых. Сейчас, когда он обитал в таком невообразимо грязном и жарком захолустье, Заполярье казалось ему феерично веселым и интересным местом, и Фрейзер многое бы дал, чтобы вернуться назад в Россию.
В том, что он сменил место службы, вины Майкла не было. Все произошло настолько быстро, что опомнился наш американец уже в пропахшем пылью и кизяком иранском аду, обреченно осознавая, что не в силах что-либо изменить.
Всё дело в том, что второй маршрут поставок по ленд-лизу пролегал из портов Персидского залива через пустыни и горы Ирана и Ирака в советское Закавказье. Грузы в основном отправлялись железнодорожным транспортом, и в задачу коллег Майкла входила передача техники и вооружения непосредственно в руки принимающей стороны.
Куча бумаг, сверка грузов, формирование составов, довольно тяжелая, полная различных неувязок и недоразумений рутинная работа с русскими. Именно последнее обстоятельство и стало решающим в назначении Майкла сотрудником одного из британских консульств в Иране.
Всё случилось 24 февраля, когда он мирно спал на плече у Фиры в квартире Луизы Соломоновны. У девушки в тот день была увольнительная, Майкл ещё числился в больных, поэтому он и не подумал вскакивать чуть свет, решив провести в гостях весь день, но… Бог всегда смеется над нашими планами!
Вскоре после ухода хозяйки на работу, кто-то забарабанил в дверь. Майкл сквозь сон почувствовал, как Фира осторожно, стараясь его не разбудить, встала с постели и прошла в прихожую.
- Милый, - минуту спустя тронула она его за плечо,- это за тобой прислали из миссии!
Крепко выругавшийся сквозь зубы Майкл помянул нехорошим словом своих назойливых коллег.
- Прости, дорогая, - поцеловал он на прощание Фиру,- как-нибудь увидимся!
Увидеться больше не удалось, потому что уже через три часа он вылетел с оказией в Лондон с докладом о применении «Томагауков» и «Киттехауков» в условиях Заполярной зимы.
- Удачи тебе, камрад! - хлопнул его на прощание по плечу Паунд. - Надеюсь, ещё свидимся, а если нет…, что передать мисс Фире?
Майкл на мгновение задержался у трапа самолета.
- Я думаю, ты найдешь, что сказать! - ехидно заметил он, чувствуя, как невольной горечью и сожалением сжимается сердце. - При виде этой девушки ты всегда становился чертовски красноречивым!
Перелет был не из легких, но Майкл не ощущал опасности, весь в мыслях о том, что скажет в Лондоне представителям военно-морского штаба, отвечающим за конвои со стороны адмиралтейства по поводу, как Кертиссов, так и «Харрикейнов». Беседа предстояла непростая. Но ведь был и огромный плюс в его визите в Англию - он увидит жену и новорожденную дочь. Сердце Майкла наполнялось нежным ликованием при мысли о своих близких.
И что же получилось? Его доклад выслушали несколько высокопоставленных чиновников из ВМС с отстраненным выражением лиц:
- Вы хотите сказать, что наши поставки мало помогли русским?
От столь прямо поставленного вопроса Майкл поежился, но постарался ответить как можно обстоятельнее:
- И «харрикейны» и «томагауки» сделали свое дело, и русские научились с ними управляться, но катастрофически не хватает запасных деталей, а технические характеристики этих истребителей мало подходят для сурового климата Заполярья. Мне кажется, что «спитфайры», «тандерболты» или «аэрокобры» после соответствующей модернизации показали бы себя лучше!
- Мы учтем ваше мнение, - вежливо пообещали ему,- и отметим проделанную вами работу в специальном рапорте!
Майкл благодарно щелкнул каблуками.
- С другой стороны,- между тем, любезно просветили его чины ВМС,- можете больше не забивать головы этими проблемами. По согласованию с вашим командованием, вы переводитесь в Иран в качестве помощника военного атташе консульства в Бурдшире.
У Майкла совсем не по-уставному округлились глаза. Некоторое время он не мог сообразить, о чем они толкуют, и поэтому молчаливо переваривал услышанное. Но, видимо, его лицо красноречивее всяких слов говорило о потрясении, вызванном таким назначением.
- Вас характеризовали коллеги из Мурманска, как человека толкового и хорошо говорящего по-русски, к тому же умеющего находить общий язык с нашими советскими союзниками.
У Фрейзера вырвался из горла возмущенный хрип, но этот знак протеста его собеседники попросту проигнорировали:
- К тому же, ваша жена обратилась к командованию с просьбой перевести вас в более подходящее по климатическим условиям место службы, в связи с ухудшением вашего здоровья. Насколько нам известно, трость у вас в руке появилась в связи с обморожением и ампутацией части стопы?
- Да!
- Вот заодно и подлечитесь в более теплом и сухом климате. Характер вашей работы останется прежним - будете контролировать передачу русским техники по ленд-лизу. Работа ответственная и нервная, но мы уверены, что вы справитесь!
С начальством не спорят. Впрочем, напоследок ему подсластили пилюлю, дав недельный отпуск перед отправкой в Иран.
Вормсли-лодж мало изменился за прошедшие месяцы, радуя глаз искрами крокусов в ярко зеленой траве лужаек.
Майкл подъехал к особняку на случайной попутке, и теперь, нетерпеливо стуча тростью, устремился по подъездной аллее к входу в дом. И уже на подходе заметил знакомую фигурку жены, гуляющую в саду с детской коляской.
Забыв и про больную ногу, и про свой непрезентабельный запущенный вид, обрадованный Фрейзер скачками захромал к своей ненаглядной Памеле.
- Майк! - только и успела пискнуть та, прежде чем потонуть в его объятиях.
Он бы, наверное, не скоро выпустил её из рук, наслаждаясь знакомым запахом волос и теплой близостью любимой женщины, если бы из коляски не раздалось недовольное сопение.
Отец с любопытством склонился над коляской. Из кружевных пеленок и теплого одеяльца виднелся сердито сморщившийся носик малютки.
- Правда, она прелесть?
Святящаяся нежностью Памела перевела взгляд на дочь.
По носику, конечно, трудно было что-то определить, но Майкл ничуть не покривил душой, с чувством заявив:
- Люба - настоящая красавица! Вылитая мать!
Вормсли встретили зятя с обычной дружелюбной сдержанностью, хотя Майкл не сомневался, что им отрадно было видеть его живым и здоровым.
Через пару часов после того, как он вымылся и привел себя в порядок, все встретились за столом. Точно так же красовался на стене портрет юного герцога, тикали в углу старинные часы, а на столе благоухала тушеная баранина с картофелем. Всё, как обычно, только сидящая рядом женщина была не Хелен, да и сами Вормсли за два года войны здорово постарели.
- Да,- твердо ответила жена в ответ на мягкий упрек,- я лично попросила сэра Роули Уайта, чтобы тебя перевели из Заполярья куда-нибудь в более спокойное место! Ты, любовь моя, уже вдоволь навоевался, чтобы постоянно оставаться на передовой. Мне рассказывали, что в Мурманске ты работал в порту под бомбежками, на диком морозе, да вдобавок сильно простуженный!
- Да кто ж там такой болтливый?- разозлился Майкл.
Пэм смерила его снисходительным взглядом.
- Ах, мой глупый, плюшевый барашек, да практически всё, что происходит в Заполярье, в виде донесений кладется на стол куратора соответствующего отдела ВМС.
Майкл осторожно покосился на свою половину. У него даже уши поджались от страха при мысли, что произойдет, если в одном из донесений промелькнет имя Фиры. Хорошо же хранят свои секреты англичане, если в них может сунуть свой хорошенький носик его слишком любопытная супруга!
Пэм же после родов немного округлилась, выражение глаз стало более одухотворенным и глубоким, и выглядела она настолько обольстительной, что Майкл не мог налюбоваться на супругу. И зачем же им сейчас излишняя головная боль из-за его приключений в Полярном?
Конечно, ему как и любому мужчине не нравилось, что за него что-то решает вторая половина, но у милой женушки так соблазнительно вился локон возле ушка, что моментально погасил весь его праведный гнев.
- Пэм, а есть ли разница между сплетниками и разведчиками?
- Есть, но настолько минимальная, что многие её не видят!
- Я - боевой летчик-истребитель, а не клерк, чтобы шуршать накладными, подсчитывая количество ящиков с военной начинкой!
- Ну, понятно, быть шикарным летчиком-истребителем гораздо интереснее, чем киснуть в тишине кабинетов консульства! Белый шарф, летная куртка, неотразимая улыбка - берегитесь девичьи сердца!
Майкл с умилением глянул на ревнивую супругу.
- Сердце моё, в Заполярье я ходил в валенках и в овчинном полушубке - мало романтичная одежда!
При упоминании о валенках неожиданно оживился сэр Самюэль. Его очки заинтересованно блеснули.
- Валенки? Я слышал о валенках! Говорят, это сверхсекретное оружие русских?
Бедный старик - весь его мир сейчас состоял из трех женщин от новорожденной и старше, а информацию он получал только из радиопередач и газет. Понятно, что даже безобидные валенки, скорее всего, казались ему чем-то наподобие гаубиц!
- В какой-то степени, - согласился Майкл,- когда закончится война, я непременно приобрету себе пару валенок и покажу их своим друзьям!
Памела подозрительно прищурилась:
- И что это ты так прикипел к Заполярью?
- Привык, завел друзей и хороших знакомых! Там очень тяжело, но…. мне трудно объяснить…. люди! Русские - прекрасные люди!
И что был этот жалкий лепет для ревнивой женщины?
- Заведешь друзей и в Иране - ты ведь такой душка! - сердито сверкнула глазами супруга.
Майкл тот час сник и заискивающе улыбнулся. Всё, что угодно, даже к людоедам в Новую Гвинею, лишь бы милая женушка сменила гнев на милость и не сердилась на своего «барашка».
Джулия с рассеянной улыбкой слушала их перепалку, а вот сэр Самюэль встал на сторону Пэм.
- Майкл, английские консульства в Персии издавна комплектуются прекрасными специалистами. Это назначение говорит о том, что твои способности по достоинству оценили в соответствующих кругах. Многие мои знакомые служили в этом регионе и остались довольными тамошними условиями. Поверь, влажный и жаркий климат Индии во многом хуже, чем сухой воздух полупустынь Ирана. Только перчаток с рук не снимай!
- Почему?
- Проказа, трахома, чума, чесотка и прочий экзотический букет болезней принуждает к подобному щегольству. Нельзя ничего пить и есть без предварительной обработки, но в остальном, там очень даже неплохо.
Даже строго выполняя все эти условия, Майкл в первые же дни пребывания в Иране подхватил дизентерию, которой, кстати, мучились все обитатели консульства.
Но в то раннее утро конца февраля, он, разумеется, не думал о таких вещах, терпеливо выслушивая все, что ему хотели сказать родственники, да азартно соображая, как бы ему половчее затащить Памелу в кровать, не дожидаясь вечера. Судя по надутым губкам, та будет артачиться, но Майкл очень рассчитывал на свой дар убеждения.
Та неделя отпуска среди любимых людей в тиши и покое английской провинции пролетела как миг, чего нельзя было сказать о его растянувшейся, казалось, на века службе в иранском захолустье.
Только несколько месяцев спустя, уже полностью обжившись на новом месте, Майкл до конца осознал, что, пожалуй, своим энергичным вмешательством в его дела умница Памела спасла ему жизнь. Не могла же удача вечно распахивать над ним свои крылья, спасая то от бомбежек, то от пневмонии, каждый раз вовремя извлекая из морской пучины или помогая пулям пройти мимо жизненно важных органов. Рано или поздно, но одна из этих напастей его все-таки настигла, каким бы вертким и изворотливым не был его Ангел-хранитель.
Надо сказать, что к весне 1942 года англичане не смогли использовать в полной мере «персидский коридор» для помощи Советскому Союзу из-за недостатков эксплуатационных возможностей Транс-иранской железной дороги. Эта трасса была проложена по местности с очень сложным рельефом. Затяжные крутые подъемы и спуски, длинные тоннели, в которых паровозные команды задыхались от дыма, нехватка воды по пути следования — всё это предъявляло особые требования к технике и людям, которые её использовали. Уложенные на ряде участков относительно лёгкие рельсы ограничивали нагрузку на железнодорожный путь.
В момент появления Майкла в Иране, реконструкция железных дорог только начиналась, как и поставка локомотивов, вагонов и всего необходимого оборудования. А поставки по ленд-лизу уже пошли в иракские и иранские порты, которые также нуждались в масштабной реконструкции.
Некоторые из них были расположены на реке Шатт-эль-Араб, разделяющей Иран и Ирак. Эта река образуется от слияния Тигра и Евфрата и впадает в Персидский залив. Она настолько полноводна, что по ней могли подниматься вверх океанские суда.
Англичане немало сделали для налаживания поставок, но всё же их сил было явно недостаточно, чтобы объять необъятное. Великобритании не хватало людских и материальных ресурсов, тем более, что их приходилось распределять по всему Ближнему Востоку, Северной Африке и прочим горячим точкам империи. Наиболее же подготовленные к приему большого количества грузов порты Басры и Абадана британцы использовали, прежде всего, для снабжения своих войск, а также для вывоза нефти для нужд своей армии в других регионах. Становилось ясно, что без энергичных и деловитых американцев им в столь тяжком деле не обойтись.
И Фрейзер, готовящийся к службе среди англичан, даже не подозревал, что вскоре его соотечественников в Иране станет ничуть не меньше, чем британцев.
Майкл, выдержавший двухмесячный морской путь вокруг мыса Доброй надежды прибыл в Басру в начале мая. В этом регионе май только в календаре отмечается, как весенний месяц, а на деле здесь уже царит настоящий летний зной.
С тоской глянув на густое от жидкой грязи мелководье, лишенный растительности выжженный желтый берег и вдохнув пропахший всякой гниющей дрянью раскаленный воздух, Майкл обреченно подумал, что там, «наверху» его решили наказать за адюльтер с еврейкой, сослав в библейские места пленения этого народа.
До Тегерана он добирался по самой отвратительной дороге, которую только можно было вообразить. Вымощенная щебенкой пыльная и ухабистая трасса изобиловала спусками и подъемами, и, казалось, не имеет ни конца, ни края, и Фрейзер уже потерял всякую надежду выбраться из этой истории с целыми зубами, когда оказался, наконец, в Тегеране.
Город его немало поразил удивительным сочетанием европейского и восточного в своем облике. Тегеран раскинулся у подножья горного хребта Эльбурс, растянувшись на десятки километров с запада на восток вдоль южного склона горы Точал. И если северные районы Тегерана уходили в горы, то южные пригороды вплотную примыкали к территории каменистой пустыни Кавир. Современные и старинные здания, глинобитные мазанки и шедевры архитекторов с мировым именем органично вписывались в горный пейзаж, придавая Тегерану особый колорит. А главное, здесь был водопровод и вполне современные гостиницы. Майкл даже воспрянул духом, приняв душ в номере отеля.
В посольстве его встретили вполне лояльно.
- Не скажу, конечно, что здесь вам обеспечат райские условия,- сказал Джон Лилланд, один из советников посольства, принимая нового подопечного,- но все-таки здесь более безопасно, чем, скажем в Северной Африке или на Филиппинах, где воюют ваши соотечественники. Кстати, в ваших документах последним местом службы числится аэродром Ваенга в СССР. Это где?
- В Заполярье!
Лилланд уважительно глянул на него, задумчиво протерев стекла очков.
- Тогда служба в Бурдшире покажется вам санаторием, разве что оборудованным сверхмощным солярием! Трость у вас для форса или….?
- Или! Никак не могу приспособиться к отсутствию нескольких пальцев на ноге.
- Это ерунда! Вы не представляете, без чего приходится здесь обходиться вашим коллегам.
- Просветите!
- На месте сами узнаете!
Бурдшир находился в нескольких километрах от порта, расположенного на реке Шатт-эль-Араб. Океанские лайнеры смотрелись в этих местах не более органично, чем белые медведи. Так как берега окружали отмели, то к ним подплывали юркие местные парусники с грузчиками. На эти парусники с помощью механизмов парохода перегружали из трюмов тяжёлые ящики. Затем парусники доставляли ящики к берегу через узкий, ограждённый сигналами фарватер. От побережья тянулась узкоколейка, ведущая прямиком в Буршир на таможенный двор.
Ящики с полусобранными на автозаводах автомобилями и прочей техникой, выгружались и по специально проложенной железной дороге доставлялись на место сборки, которая производилась вручную. После чего вновь погружались на платформы и отправлялись уже к советским портам. Вот именно этот процесс и контролировали сослуживцы Фрейзера в Бурдшире, когда он впервые появился в этом местечке.
- Добро пожаловать в наш маленький ад, - вежливо поприветствовали его по прибытию обитатели консульства,- воды, что здесь, что там - нет! Местные пьют такую бурду, что европеец вытянет ноги после первого же глотка!
- И?
- Воду привозят в баллонах из Басры, а то и вообще из Индии. Хорошая вода здесь встречается не чаще, чем алмазы под ногами, а пить в такой жаре нужно много!
- И как же вы выкручиваетесь?
- Пьем вино! Хотя в исламской стране с ним так же проблемы.
- С чем же нет проблем?
- С обморожением! Здесь, камрад, можешь не бояться за свои остальные пальцы. Разве только за голову, чтобы не тюкнуло в темечко солнце.
После этих приветствий ему выделили пробковый шлем - хорошо известный головной убор английских колонизаторов. А ещё Майкл получил возможность полюбоваться своими тощими иссиня-белыми коленками, торчащими из шорт цвета хаки.
- Вот бы порадовалось ревнивица Пэм, завидев меня в столь эпатажном костюме! - пробормотал он, разглядывая себя в зеркало. - Не думал, что ещё когда-нибудь обряжусь в форму бойскаута!
Впрочем, англичане, на протяжении веков осваивающие эти территории, разбирались в таких вопросах как никто, чего не скажешь о русских.
Уже на следующий день, встретившись на раскаленном, словно сковородка таможенном дворе с представителем Наркомвнешторга Сысоевым Николаем Павловичем, Майкл сумел оценить, насколько более удобно одет, чем беспрестанно потеющий в глухом мундире, галифе и сапогах русский офицер.
- Может, вам как-нибудь облегчить свое обмундирование? - соболезнующее заметил Майкл, с тревогой глядя на багровое от жары лицо пожилого человека. - Мы в Заполярье едва только выпал снег, сразу переоделись в русские полушубки. Здоровье превыше всего!
- Благодарю за заботу,- вежливо ответил Николай Павлович,- но устав в этих вопросах строг. Ничего, у нас в Туркмении ещё жарче бывает. У русских есть хорошая пословица - «жар костей не ломит!»
Майкл хмыкнул - у его собеседника, похоже, на любую тему имелась пословица.
Казалось, пара ничего незначащих фраз, но между ними сразу возникли доброжелательные отношения. А между тем, трения между русскими и англичанами возникали на каждом шагу, и только побывавший внутри кипящего «русского котла» Фрейзер хорошо понимал, что требования советской стороны отнюдь не глупые капризы, как представлялось его коллегам.
Союзники не считали нужным возиться с неисправными машинами даже в том случае, если дефект оказывался незначительным. Они просто выбрасывали их на свалку. Русских же буквально шокировало такое расточительство, и они не раз выказывали союзникам свое недовольство. В конце концов, привезенные из СССР специалисты взялись восстанавливать даже те машины, которые казались англичанам и американцам абсолютно безнадёжными.
Вспоминая, как ему лично приходилось копаться на свалке Ваенги в поисках запчастей, Майкл также не удивлялся требованию советской стороны доставленную технику непременно доукомплектовывать 17 процентами запасных частей.
- Это ещё к чему? - удивлялись в консульстве. - Какая-то очередная блажь!
- К тому, что едва попав на фронт, вся эта техника в русских условиях немедля начнет превращаться в хлам, даже не окупив расходы по своей доставке! И единственное, что сможет заставить её хоть немного прослужить, это запасные части, - охотно пояснял позицию русских Фрейзер. - При постоянной нехватке техники, они из любого дерьма могут собрать танк или вездеход, были бы запчасти! Иногда мне кажется, что если перед советскими техниками поставить соответственную задачу, то летать начнут не только метлы домохозяек, но и «чудо» русской бытовой техники - примусы!
- Фрейзер - вы настоящий русофил! Может, ещё и тайный коммунист? - подкололи его коллеги.
- О, нет! - отшутился Майкл. - Нужно уметь отделять русских от их дикой идеологии. Отдельно шляпы, и отдельно салат! А от коммунистов нет покоя и в Америке. Вы не представляете, сколько крови могут выпить, науськанные ими профсоюзы из американского бизнеса.
В консульстве в Бурдшире служило всего лишь восемь человек английского персонала, не считая местной обслуги. Отношения внутри столь маленького коллектива были ровными - не особо дружескими, но вполне доброжелательными и лояльными.
Свободное время они проводили в общей гостиной, являющейся одновременно и библиотекой, и клубом. Развлечения не отличались разнообразием - пили разбавленное вино, чай со льдом, да читали уже потерявшие актуальность газетные новости, а то и вовсе потели и расслабленно пялились на лопасти истово вращающегося вентилятора на потолке. Что-либо рассказывать о своей жизни, обмениваться мнениями, не относящимися непосредственно к работе, было как-то не принято, поэтому пребывание в Бурдшире стало самым молчаливым временем в жизни Фрейзера.
А ещё всё консульство дружно болело дизентерией, не смотря на предпринимаемые меры предосторожности и глотаемые горстями обеззараживающие таблетки. С болезнью постоянно боролись, но, даже на время затихнув, она возвращалась снова, поэтому никого не удивляло, когда кто-нибудь посереди разговора срывался с места и скрывался за дверью ведущей к санузлу.
Майкл продержался ровно неделю, а потом точно так же затосковал, как и сослуживцы, постоянно прислушиваясь к противно ноющим болям в животе. Он исхудал, ослабел и старался не отходить далеко от отхожего места, когда на его нервное поведение обратил внимание Николай Павлович:
- Что это вы, товарищ Фрейзер, за штаны держитесь?
- Дизентерия! - кратко пояснил Майкл.
Увы, это не та болезнь, симптомы которой будешь описывать даже друзьям, а тут малознакомый человек. Однако тот проявил сочувственное понимание.
- Мы тоже этой хворью мучились, пока опытные люди кое-что не посоветовали!
- И что же? - моментально заинтересовался Фрейзер.
Николай Павлович смущенно покосился на любопытного американца.
- У нас говорят «что русскому благо, немцу - смерть!»
- Я не немец! - сухо улыбнулся Майкл.
Наверное, только симпатия, которую испытывал Сысоев к всегда внимательно выслушивающему его претензии американцу, в конце концов заставила того открыть рот.
- Выпейте стакан нашей солярки!
Майкл, ожидавший какого угодно экзотического рецепта, вплоть до супа из гадюк, несколько оторопел.
- А почему именно вашей солярки? - растерянно спросил он.
- Ну, я не знаю, какие фракции вы используете. Нашими же, совершенно точно не отравишься.
Если бы не Фира, в свое время дикими способами вылечившая его от простуды, Майкл ни за что бы не отважился на такой шаг. Николай Павлович обернулся с соляркой быстро.
- Вот,- ткнул он ему в руки стакан,- залпом, быстро! А то назад пойдет!
Глотая крупными глотками маслянистую жидкость, Майкл туманно думал, что, наверное, недалеко то время, когда человечество перейдет с еды на топливо, коль оно уже становится лекарством. До вечера следующего дня у него во рту был технический привкус и мерзкая отрыжка, но зато дизентерия навсегда ушла в небытие и перестала мучить своими неприятными симптомами.
Майкл перестал то и дело метаться к санузлу, и на это очень быстро обратили внимание его сослуживцы.
- Похоже, Фрейзер, ты перестал слышать зов унитаза?
- С некоторых пор он не настаивает на частых встречах!
- И что же разладило ваш интимный тандем?
Майкл прикусил губу, в сомнении покосившись на шуршащих газетами сослуживцев. Интересно, как они отреагируют на признание?
- Солярка!
- У-гу! А почему ты не залил в свой двигатель высокооктановый бензин?
Не поверили! Впрочем, Майкл ничего другого и не ожидал, также уткнувшись в газету. Никого разубеждать он не собирался. Похоже, его коллеги гордились своей дизентерией, как иные гордятся боевыми ранами. Это подчеркнутое пренебрежение британцев простыми бытовыми удобствами иногда изрядно действовало ему на нервы. На их лицах словно было написано крупными буквами, что ради строительства британской империи нужно терпеть и загаженные шорты, и допотопный вентилятор, и убийственную скуку. Конечно, на земле всегда должно быть место подвигу, но зачем цепляться за дискомфорт, как старая дева за доброе имя?
В общем, если и существовали места тоскливее британского консульства в Бурдшире, то их можно смело заносить в книгу рекордов Гиннеса. Мало развлекали и случавшиеся время от времени вылазки в Тегеран.
Майкл обычно снимал номер в хорошей европейской гостинице, заказывал ужин и в полном одиночестве вкушал еду, взирая на какое-нибудь восточное шоу с танцем живота и прочей, глубоко безразличной ему местной экзотикой.
Не вносили в такое существование никакой радости и вести с фронтов. Уж казалось, насколько жутким был 1940-й год, когда пала Франция, а Англия задыхалась от напряжения под интенсивными бомбардировками, но события 1942 года оказались все-таки самыми страшными в истории этой войны.
Фантастический прорыв немцев к Сталинграду, неудачи в Северной Африке и на Филиппинах делали Гитлера как никогда близким к конечной цели, развязанной им войны. Даже здесь - в захолустном Иране в местном обществе сохранялись прогерманские настроения. И среди представителей иранской знати Гитлер с его теорией превосходства арийской расы был невероятно популярен.
Как-то к слову Фрейзер и Сысоев заговорили о странной любви иранцев к нацистам.
- Живут туго, обнищали совсем,- тяжело вздохнул Николай Павлович,- с голоду всякую мерзость в рот кладут, в лучшем случае, лепешка да горсть фиников. А что делать? «Голод - не тетка»! Вот они от безысходности в Гитлерюгу и уверовали. Не ведают, что творят! Увидели бы, во что немцы нашу Украину превратили, сразу же плеваться в сторону нацистов стали!
Приблизительно такого же мнения придерживался и Майкл, но всё равно - думать, что местные ненавидят британцев и русских, считая их оккупантами, было неприятно.
Так прошел почти весь 1942 год, а вначале 1943 года все волшебно изменилось, потому что в Буршире появились энергичные американцы.

...

Airkiss: 22.05.16 12:47

Очередное пике в жизни Майкла.
Спасибо, Стефания, было очень интересно узнать и об этом пути поступления помощи от союзников. Но как он труден, оказывается, если посмотреть на карте и прикинуть расстояния и рельефы трафика.

...

Стефания: 22.05.16 15:27

Здравствуйте, леди! Я сама об этом не подозревала, пока не копнула в тему ленд-лиза гораздо глубже. Допустим, несмотря на мое историческое образование я не знала, что в начале войны была ещё и англо-русско-персидская война. Мы с англичанами разгромили армию Ирана, правительство которой сочувствовало Германии и насильно сделали из этой страны коридор для поставок по ленд-лизу. Там вообще, все было настолько непросто... Но одна огромная война поглотила для нас маленькую вторую, и знают об этом, наверное, только специалисты. Спасибо вам, Юля, за внимание к моему творчеству.

...

Airkiss: 22.05.16 15:36

Спасибо, Вам, Стефания, за это произведение. Для меня это шанс закрыть пробелы в скромном знании истории. Видимо., война в Персии была скоротечной и может быть для советского командования полулегальной что ли. У нас ведь был в то время мир с Германией. Наверно, воевали сильно маскируясь под британцев.

...

Стефания: 22.05.16 15:59

Нет, война шла параллельно с войной с немцами. С 25 августа по 17 сентября 1941 года, называлась так же скромно, как и финская - "иранской компанией".

...

Стефания: 23.05.16 08:19

 » Глава 34

Для ускорения поставок транспорта в СССР, было решено возвести в городке авиа- и автосборочные предприятия.
Соотечественники Фрейзера начали с того, что выстроили удобный и комфортабельный отель для своих специалистов - с кондиционерами, холодильниками, с клубным баром и кинозалом, и привезенным из Америки поваром.
Уже к маю 1943 года была сооружена пристань с семью причалами, от которых к берегу шли шестикилометровые эстакады с железнодорожными и автомобильными путями, а так же возведены крупные авиа и автосборочные заводы, с прилегающими складами и прочей инфраструктурой.
У Майкла были все основания гордиться земляками, хотя британские коллеги не уставали острить по этому поводу:
- Янки, похоже, пытаются обосноваться здесь надолго! Насколько нам стало известно, они собираются открыть завод по выпуску туалетной бумаги. На неё здесь бешеный спрос! Гораздо больший, чем на танки и самолеты!
А вот Майкл в свободное время с удовольствием навещал земляков, хотя с появлением заводских линий интенсивность труда таможни увеличилась многократно. Максимальная отдача требовалась и от местных рабочих, и от американских и английских инженеров, и от советских лётчиков, и от сотрудников приёмных комиссий. Рабочий день Фрейзера начинался с 3-4 часов и длился примерно до 11 часов утра, возобновляясь в 7-8 часов вечера, чтобы закончиться поздней ночью. Днем же металл раскалялся настолько, что можно было получить нешуточные ожоги.
И если собранные самолёты летчики из специальных перегоночных полков перегоняли на советскую территорию по воздуху, то «студебеккеры» шли к советской границе своим ходом все две тысячи километров до границ СССР. И эта, отнюдь нелегкая дорога иногда стоила местным и русских водителям жизни. И как будто было недостаточно узких горных шоссе со слепыми поворотами, раскалённых пустынь и пыльных бурь, на караваны часто нападали бандиты и мятежные племена, подкупленные немецкими агентами.
Поезда так же требовали немного нервов - по пути следования срывали пломбы, воровали технику и запчасти. Как-то Майкл и Николай Павлович сообща отписывались за танк «матильда», который прибыл в пункт назначения без дула. Впоследствии дуло все-таки нашлось - местные жители его приспособили под опору для рушащегося сарая.
В общем, хлопот хватало, но ускорившийся с приходом американцев темп жизни, несмотря на трудности, Фрейзеру был более по душе. И если когда-то в Англии он всячески сторонился соотечественников, то теперь наоборот стремился общаться с земляками как можно больше.
Среди американских сотрудников предприятий не было людей, в обществе которых он вращался до войны, а Майкл отнюдь не рекламировал своих прежних занятий, но вскоре выяснилось, что инкогнито ему сохранить не удалось.
Это произошло в канун Нового - 1944 года. Ещё по осени он получил пачку писем из Коннектикута - от брата, отца и мачехи. И именно в письме Эвис наряду с сообщениями о сыне и дочери промелькнуло упоминание о случайной встрече в супермаркете с Полин Питбот. Эвис увлеченно писала, что на мисс Питбот была очаровательная шляпка из итальянской соломки и туфли из зеленой замши.
Майкл тяжело вздохнул, возвращая исписанный листочек назад в конверт и мысленно поблагодарив Бога, что находится так далеко от Полин. Как бы великолепно она не выглядела в туфлях из зеленой замши, он предпочитал любоваться красотой её шляпки заочно!
Но вот у мисс Питбот были свои соображения на этот счет!
Говорят, что женщины не любят ставить точки в своих романах, предпочитая незавершенность в отношениях, чтобы в случае надобности реанимировать прежние чувства у кавалеров. С чувствами Полин Майкл никогда не считался, и был твердо уверен, что у неё не осталось никаких иллюзий относительно их совместного будущего. Но если девушка твердо решила, что ей нужен какой-либо мужчина, то сопротивляться её матримониальным планам невероятно сложно. Особенно если девушка красива, да ещё вдобавок обладает немалым состоянием, позволяющим ей претворять в жизнь самые дикие прожекты.
А как ещё назвать 72 дневное путешествие вокруг мыса Доброй Надежды по кишащей немецкими подводными лодками Атлантике и бушующему зимними штормами Индийскому океану?
Мужчина склонен снисходительно прощать любимой женщине самые глупые выходки, умиляясь малейшим знакам внимания с её стороны, будь то даже положенная в утренний кофе ложечка сахара, но он безжалостен к малейшим проступкам той части прекрасной половины человечества, которая не пользуется его расположением.
Надо сказать, что обставила Полин их встречу весьма оригинально, проявив при этом недюжинную изобретательность.
Ничего не зная о надвигающейся катастрофе, Майкл беспечно предвкушал встречу Нового года среди соотечественников. Он заранее оплатил столик в баре американского клуба, купив к тому же билет на представление заезжей труппы циркачей, среди которых были фокусники, жонглеры, акробаты и прочая балаганная братия.
Все-таки празднование Нового года торжественное событие, и Майкл привел себя в порядок, ностальгически обрядившись с большим трудом приобретенный фрак с белым жилетом и красным кушаком. Ему уже порядком надоел казенный мундир, шорты и сандалии, а от шлема стали редеть волосы, и Фрейзер опасался встретить конец войны лысым. К тому же, то ли благодаря иссушающему климату, то ли по какой другой причине, он солидно потерял в весе и приобрел красновато-смуглый оттенок кожи, делающий его похожим на выцветшего на солнце индейца.
Перед началом представления Фрейзер и старший инженер авиазавода Боб Слейд заказали себе по коктейлю и неспешно вели разговор о преимуществах «аэрокобр» перед «томагауками».
Слейд до войны какое-то время работал на небольшую фирму, выпускающую «аэрокобры», и Майкл услышал много чего интересного об этом истребителе. Боб ему нравился, и он иногда подумывал, что если они все-таки доживут до конца войны, то возьмет его старшим инженером на свое предприятие.
Они так заболтались, что чуть не пропустили начало представления.
- Пойдемте,- первым спохватился Слейд, - не хотелось бы опаздывать. Там, говорят, готовятся какие-то сногсшибательные трюки и сюрпризы!
Здесь надо заметить, что Майкл не любил цирка. История этой неприязни скрывалась в далеком детстве, когда будучи с няней и Джил на представлении какого-то балаганчика, шестилетний Фрейзер случайно увидел, как дрессировщик избивал маленькую собачонку. Эта бессмысленная жестокость, словно злым флером опутала и все остальные цирковые чудеса - шутки клоунов с тех пор не казались ему смешными, трюки эквилибристов внушали леденящий ужас, а уловки фокусников вызывали угрюмое недоверие.
Но в данном случае выбирать не приходилось - даже трюки захудалых циркачей и то были предпочтительнее, чем тупое сидение под вентилятором за очередным бриджем. Так, по крайней мере, наш герой встретил Рождество среди британских коллег. Кроме досады из-за проигранного месячного жалования ему нечем было вспомнить праздник.
В американском клубе часть помещения отделили под сцену, на которой обычно стоял рояль. На нем упражнялись в игре некоторые любители музыки, и диаспора иногда пела под их аккомпанемент песни или просто пила пиво под какие-нибудь популярные мелодии. Здесь же выступали заезжие актеры и певцы. Вот и сегодня все пространство сцены было затянуто обильно расшитым блесками занавесом.
Фрейзер и Слейд, заказав стейки и пиво, сосредоточили внимание на импровизированной арене. Выступали одетые в восточные шаровары и чалмы жонглеры, ловко перекидывающиеся булавами, факелами и кувшинами с водой. Били барабаны, раздавалась пронзительная восточная музыка сопровождения, и, понаблюдав минут пять за ловкими юношами, Майкл безразлично отвел глаза и занялся стейком. Тому, кто во время боя, уходя от огня «мессеров», бросает свой истребитель в штопор, а потом уворачивается от пылающих кусков вражеского самолета, малоинтересно наблюдать за упорядоченно летящими горящими обручами!
Но всем остальным членам клуба номер понравился, и циркачей наградили громкими и благодушными аплодисментами. В конце концов, люди пришли развлекаться и старались изо всех сил радоваться празднику.
Когда на сцене установили ширму и зажгли свечи, все в детском нетерпении затаили дыхание. Пожилой перс в парчовой чалме с лихо закрученными усами склонился перед зрителями в низком поклоне. Раскрыв створки, он показал, что за ширмой никого нет, а потом, резко развернувшись, принялся делать диковинно изогнутыми руками магические пассы, что-то громко бормоча и завывая. За освещенными свечами ширмами начала постепенно вырисовываться какая-то размытая фигура, и чем напряженнее и страшнее звучал голос мага, тем более четкой она становилась. Когда любопытство в зале достигло накала, фокусник три раза хлопнул в ладоши и быстро убрал ширмы. На сцене, картинно изогнувшись, стояла в усыпанном стразами и блесками белом платье женщина европейской наружности.
С женщинами в Бурдшире было плохо. Не сказать, что они отсутствовали вообще, но с шарахающимися от иноземцев на узеньких улочках красотками в чадре, никакого контакта возникнуть не могло в принципе.
Конечно, в тегеранских публичных домах можно было найти, каких угодно женщин - на любой вкус и цвет, но Майкл их не посещал и не сомневался, что его сослуживцы тоже не грешат подобным образом. В английском консульстве царила пуританская целомудренная обстановка - было не принято разговаривать о женщинах, остракизму подвергались даже любые более менее фривольные анекдоты. У Майкла иногда складывалось ощущение, что он живет среди монахов тайного ордена с особо строгим уставом.
С появлением американцев предприимчивые иранцы открыли публичный дом в самом Бурдшире, но этот факт мало что изменил в жизни британцев. Сотрудники консульства каждый раз, когда в их присутствии упоминали бордель, делали вид, что не понимают, о чем речь.
О чем же подумал Фрейзер, едва завидев изящную белокожую фигурку на сцене? О том, до какой же степени падения должна дойти эта женщина, чтобы выступать ассистенткой в третьеразрядном персидском балагане!
И пока все остальные посетители клуба награждали актеров аплодисментами и криками одобрения, он педантично пилил ножом стейк, не обращая внимания на сцену. А между тем, пару раз изменив вычурные позы, дива низко раскланялась, и под изумленными взглядами всей публики, спустилась в зал.
Этот странный маневр прошел мимо внимания, меланхолично жующего мясо Майкла, и он изумленно поперхнулся, когда циркачка зашуршала своими блесками у их столика.
- Мисс, - по-дурацки расплылся в улыбке Слейд, подскакивая с места и двигая свободный стул к гостье,- не выпьете ли с нами рюмочку бренди?
- С удовольствием, мистер…
- Слейд, Боб Слейд, к вашим услугам!
Едва заслышав высокий голос с характерными интонациями, Фрейзер мгновенно поперхнулся стейком, в немом ужасе подняв глаза на незнакомку. Так и есть - слух его не обманул! Под толстым слоем пудры, блесток и яркой косметики проступали знакомые черты Полин Питбот.
- Полин?! - ахнул он, потрясенно уставившись на девушку. - Вроде бы ещё и не пил….
- Здравствуй, «душка» Майкл, - Полин бесцеремонно уселась за их столик, - угостишь шампанским?
Но заказывал шампанское вовсе не Фрейзер, а заинтересованно суетящийся при виде столь красивой девушки Слейд. Майкл же все никак не мог прийти в себя, лихорадочно соображая, каким образом Полин оказалась в Бурдшире.
- Только не надо мне говорить, что дела мистера Питбота настолько плохи, что его дочери зарабатывают себе на жизнь, выступая в дешевых балаганах! – наконец, пробормотал он, растерянно переведя взгляд на сцену, где продолжал выступление фокусник, вытягивающий ярды красной ленты из небольшого цилиндра.
Ему стало здорово не по себе.
Полин негромко хмыкнула.
- Отец умер в прошлом году, и мы с сестрой унаследовали его бизнес!
Черт! Как он мог забыть? Ведь отец писал ему об этом, сетуя, что с наследницами невообразимо трудно работать.
- Мир его праху! - Майкл сумел взять себя в руки и заглянуть в глаза собеседницы.- Тогда что вы забыли в Бурдшире, мисс Питбот?
Полин, пожалуй, похудела и выглядела совсем неплохо, если это можно сказать о девушке столь густо разрисовавшей себе лицо. Синие глаза отливали льдом и… презрительной ненавистью!
- Дела, мистер Фрейзер! Дела!
И что можно было ещё сказать, чтобы не касаться щекотливых тем? Полин выпила бокал шампанского с сияющим Следом, растянув губы в холодной улыбке.
- Вы добирались до Ирана самолетом? - поинтересовался Боб.
- Нет! Чтобы иметь возможность увидеть вас я страдала от морской болезни целых семьдесят пять дней, и даже попала в шторм у мыса Доброй надежды.
- Надеюсь, мисс Питбот, что обратный путь вам доставит большее удовольствие!
Это уже раскрыл рот Майкл, чтобы хоть что-то сказать.
- Мне бы доставило удовольствие узнать, как вы оказались в Иране, мистер Фрейзер?
Майкл едва сдержал раздраженный вздох. До него мгновенно дошло, что будет дальше, но, тем не менее, он любезно пояснил:
- Меня перевели сюда из Заполярья!
- Да? А где находится Заполярье?
- На русском Севере!
- И опять-таки вопрос - как вы оказались на русском Севере?
- Это длинная, скучная и малоинтересная история. Лучше поведайте нам с мистером Слейдом, какая необходимость заставила вас пересечь два океана?
- Я здесь по личным делам!
Слейд удивился. У него в голове не укладывалось, какие личные дела могут у столь красивой девушки в такой дыре, как Бурдшир.
- Вы нам доставили большую радость столь эффектным появлением! - вежливо заметил он, наливая ей в бокал шампанское.
- С Новым 1944 годом! Надеемся, с последним годом войны!
Они выпили за Новый год, за конец войны, за победу американского оружия - тост сменял тост, и Майкл встревожено наблюдал, как накачивается шампанским Полин. И хотя особого опьянения не было заметно, он все-таки опасался каких-нибудь скандальных выходок с её стороны.
Сумасбродная девка могла выкинуть любое коленце, а ему потом и дальше служить среди этих людей, которым однозначно не понравится скандал, в котором замешана соотечественница.
- Полин, ты где остановилась?
- Здесь, в отеле!
Ещё один сюрприз! Как же ей удалось скрыть свой приезд от остальных обитателей отеля?
- Может, будет лучше, если я провожу тебя в номер?
- Зачем же, здесь так весело!
Фрейзер решительно встал с места.
- Тогда продолжайте веселиться, а мне пора уходить. С утра у меня отправка партии автомобилей!
И он, сухо раскланявшись, уже вышел в холл отеля, когда Полин его все-таки догнала:
- Может, поговорим?
Началось! Майкл осторожно огляделся - стойка портье была пуста, а обычно оживленный холл безлюден. Очевидно, все были на представлении.
- Что тебе от меня нужно, Полин? - прямо спросил он.
Девица презрительно вздернула нос.
- Теперь уже ничего! И ты бы смог понять почему, если бы увидел себя со стороны. В кого ты превратился, «душка» Майкл?
- И в кого? - обреченно вздохнул Фрейзер.
Сейчас она выльет на него потоки грязи, но может, после этого успокоится?
- Жалкий и потертый, как выброшенный на помойку старый кошелек! И облезлый, словно больной лишаем кот! Смотрю на тебя и никак не могу понять, от чего так сходила с ума?!
Майкл согласно кивнул головой. Образно, ничего не скажешь, но ведь не для комплиментов же она пересекла два океана? Наверное, долго сочиняла выражения и мечтала, как раздавит его своим «остроумием» насмерть.
- Слава Богу, теперь ты в здравом уме, милая Полин! И надеюсь, это сделает тебя счастливой!
Полин с такой силой схватила его за руку, что Майкл невольно ругнулся, заметив, как побелели костяшки её пальцев, вцепившиеся в рукав. Сумасбродная психопатка!
- Ты загубил мне жизнь, мерзавец!
Державшаяся поначалу, словно императрица в изгнании, блажная девка сорвалась на визг.
- Хорошо встретил Новый год, ничего не скажешь, - с досадой буркнул Майкл, с силой вырывая рукав из её цепких пальцев,- если это все, что ты хотела мне сказать, я могу уйти?
Полин даже затрясло от гнева.
- Ты издеваешься надо мной, да? - зарыдала она, размазывая грим по щекам. - За что ты меня так ненавидишь, что я тебе сделала плохого?
Конечно, тут же захотелось обнять несчастную за вздрагивающие плечи и успокоить ласковыми словами, но нет! Майкл уже был научен горьким опытом и знал, чем кончается такое проявление милосердия - все станет ещё хуже!
- Полин, девочка моя,- устало осведомился он,- какого черта тебе здесь надо?
И неожиданно получил ответ:
- Приехала с гуманитарной миссией - привезла рождественские подарки американским служащим в Иране. Я специально приберегла Бурдшир под конец, чтобы попасть сюда в новогоднюю ночь!
- Ну, свой подарок я, можно сказать, уже получил!- устало вздохнул Майкл, протягивая всхлипывающей собеседнице носовой платок.
- Нет, - возразила Полин, вытирая заплаканные глаза перед маленьким зеркальцем,- ты не числишься в наших списках, и мне стоило огромного труда отыскать тебя на этой жаркой и пыльной помойке! Я уже много лет ищу тебя! Ты стал моим навязчивым кошмаром!
Майкл с сожалением посмотрел в ставшие жуткими из-за размазанного грима глаза:
- Полин, тебе не нужно меня искать. Я отношусь к мужчинам, которые сами ищут себе женщин, и не приемлют другого развития событий!
- Но почему?
Девушка многое вложила в этот вопрос, и Фрейзер охотно пояснил этой дурехе «почему»!
- В мире есть немало красивых женщин. Многие мне нравятся, и с некоторыми из них я даже спал, но, дорогая, существует только одна, с которой я хочу провести остаток жизни. И, к сожалению, это не ты! Так уж сложилось!
- Но жениться ты должен был все-таки на мне!
Майкл утомился от этого бесполезного разговора. Ему была в тягость и сама Полин, и её бессмысленные претензии, и он не чаял, как избавиться и от первого, и от второго.
- Полин, я много кому и что должен, но такой уж я человек, что редко оправдываю чьи-либо ожидания! А сейчас… извини! Мне действительно пора!
Полин ещё что-то хотела сказать, но Майкл, насколько только смог быстро покинул отель. И только оказавшись в темноте улицы, облегченно вздохнул, как будто избежав смертельной опасности.
Больше, к счастью, они не увиделись, хотя впоследствии он узнал, что Полин действительно привезла подарки, действуя от какого-то женского благотворительного фонда. И все же Фрейзер не мог избавиться от неприятного ощущения, что она пересекла два океана, чтобы вновь загнать его в ловушку.

...

Airkiss: 23.05.16 10:12

Приветствую, Стефания.
В очень непростой ситуации оказался Майкл. Хочется конечно сказать что-то типа: за все надо платить, но в данном случае к Майклу это не относится. Единственная его ошибка в том, что он вообще позволил себе переспать с Полин от нечего делать. Но не в характере Фрейзера хагружать себя надуманными проблемами, поэтому, она не нанесла ему сильный моральный удар своими словами. Ну и изменился он сильно за последние годы.
А скажите, Стефания, этот путь лендлиза за чей счёт строился и осуществлялся? Неужели за наше золото всё? Кому это было выгодно? Кроме капиталистов, естественно. Эффектмвнлсть-то низкая по-моему должна быть от этого - для нас. Слишком дорогое оружие.

...

Стефания: 23.05.16 20:15

Здравствуйте, леди! Строили всё американцы и англичане за свой счет. Программа ленд-лиза - это помощь странам, которые считается помогают бороться США за счет США. То есть за утраченные во время боев боемашины, танки и пр., платить американцам не надо, а вот за уцелевшие после войны либо заплатить золотом, либо вернуть назад. Там из-за этого у нас после войны конфликт сильный случился, когда они прямо во Владивостоке начали эту технику в лом превращать при помощи пресса. Мне ещё мой дед об этом рассказывал.

...

Ликан: 23.05.16 20:39

Здравствуйте, Стефания! Извините, затянула я с комментариями. Прочитала о передислокациях Майкла, как поняла, он везде пришелся ко двору, с его талантами налаживать отношения пропадает дар дипломата. Также хорошая новость о рождении малышки с русским именем. О войне с Ираном я немного читала и о южном потоке помощи по программе ленд-лиза слышала, также помощь по этой программе поступала через Восток. Но я думала, что за поставки по ленд-лизу СССР должен был рассчитываться в полном объеме, независимо от того, попала техника и другие материальные ценности на территорию СССР или где-то по дороге поставки были потоплены или разгромлены. Также читала, что окончательные расчеты за поставки по ленд-лизу произвела Россия, уже после распада СССР. Может быть где-то и ошибаюсь.

...

Стефания: 23.05.16 20:53

Здравствуйте, Ликан! Рада, что вы вновь даете комментарии. Мне вас не хватало. Что касается расплаты по ленд-лизу. Я там уже упомянула про конфликт во Владивостоке, когда наши отремонтировали машины, приготовив к отправке, а американцы прямо на глазах превратили их в лом. Трудно сказать, кто там прав, кто виноват - может это был просто повод, но наши после этого и возвращать технику отказались и платить за неё так же не стали, а американцы требовали именно возврата, не желая своей техникой усиливать уже послевоенный СССР. Так что платили уже за неё мы - потомки, наверное, каким-то образом договариваясь об этом. Кстати, за первые конвои, когда США ещё официально не вступили в войну с Германией (до 7.11.41), и программа ленд-лиза распространялась только на Англию, мы расплатились золотом в полном объеме, там ещё корабль с нашим золотом торпедировали, его до сих пор ищут.

...

Стефания: 24.05.16 08:06

 » Глава 35

ПОБЕДА.
В Каире Майкл оказался случайно.
Война в Европе заканчивалась, и отпала всякая необходимость в «персидском коридоре» для поставок по ленд-лизу. Все союзнические миссии в Иране спешно сворачивали свою работу.
Италия вышла из войны, и Северная Африка, а так же Средиземное море перестали быть ареной военных действий. Эсминец «Бристоль», на котором эвакуировалось английское консульство из Бурдшира, теперь получил возможность вернуться в метрополию через Суэцкий канал.
Предвкушавший встречу с женой и детьми Майкл беспечно поглядывал на пустынные пейзажи по берегам Красного моря. В январе не было так жарко, как обычно, и можно было практически все время проводить в шезлонге на палубе, наслаждаясь легким морским ветерком.
Пройдя Суэцкий канал, их судно бросило якорь в Александрии. Наевшиеся по самое горло восточной экзотикой сотрудники консульства даже не захотели сходить на берег, лениво наблюдая за суетой большого порта с борта судна. Но, увы, их достали и здесь.
- К нам движется шлюпка с офицером, - первым заметил приближение неприятностей коллега Майкла Джордж Флай. - Как бы ни по нашу душу!
- Не каркай!
Но предчувствия Флая не обманули - курьер привез приказ, предписывающий служащим консульства направиться в Каир для дальнейшего прохождения службы.
- Парень,- сухо поинтересовались сослуживцы у Майкла,- твое имя случайно не Одиссей?
- А почему я? - обиделся он.- Может кто-то из вас такой счастливый?
- Нет,- с истерическим смехом открестились от сомнительной чести коллеги,- только тот, кто вступил в Королевские ВВС в Англии, а потом оказался в британской миссии в России, чтобы затем угодить в Бурдшир может смело претендовать на титул царя Итаки. А теперь ещё и Каир! Здесь-то мы кому понадобились - какие грузы и куда отправлять?
В самом дрянном настроении сотрудники консульства прибыли в Каир. И там - в ставке британского командования узнали, что телефонист, очевидно по пьяни или обкурившись кальяна, тупо ошибся кораблем, перепутав в телефонограмме «Бристоль» с «Портсмутом».
С Фрейзером чуть обморок не приключился, по крайней мере, в глазах потемнело, когда какой-то армейский чиновник, бестолково шурша бумагами на столе, равнодушно заявил:
- Собственно, приказ касался не вас, но раз так получилось… Проведете экспертизу подвижного состава матчасти 171 танковой дивизии. Выясните, что подлежит эвакуации в метрополию, что нужно оставить в распоряжении армии Египта, а что и просто отправить на свалку!
- Мы отнюдь не специалисты по изношенности танков!
- Боеспособную технику от рухляди, думаю, отличите. А что не поймете, спросите!
Так Майкл оказался в Каире, чтобы увидеть войну с совершенно незнакомой ему стороны. После прозябания в Бурдшире, и, тем более, опасностей Полярного, служба в Каире показалась бы курортом, если бы ему до тоскливого воя не надоела восточная экзотика.
Каир, раскинувшийся на противоположных берегах Нила, поразил Майкла диковинным синтезом, казалось бы, несовместимых архитектурных стилей. Если старый город состоял из типичных для арабского Востока узких улочек и перенаселённых многоквартирных построек, старинных мечетей и рынков, то на западном берегу раскинулся египетский «Париж» - по крайней мере, именно французская столица с её бульварами и парками была принята за образец застройки.
Колониальные английские чиновники превратили район напротив острова Гезира в так называемый «Город-сад», создав архитектурное подобие теперь уже центрального Лондона на фоне африканских пальм и несущего мутные воды зеленого Нила. Свое название район получил благодаря засаженным деревьями улицам и многочисленным садикам, окружавшим частные виллы. Именно здесь и обосновалось посольство Великобритании — роскошная вилла в колониальном стиле. Чугунная решетка ворот посольства была украшена вензелем «VR» — «Королева Виктория». За воротами виднелись ухоженные лужайки, балконы с колоннами и тенистые прохладные веранды. Неподалеку располагались «сады Эзбекийя». Сады гордились практически европейски аккуратными лужайками и цветочными клумбами, являясь излюбленным местом прогулок иностранцев.
После начала войны в этом районе в многоквартирном доме, спешно переоборудованном в офисный центр, разместилась ставка британского командования. Даже на улице рядом со зданием и то была отчетливо различима трескотня печатных машинок.
И над всем этим вавилонским смешением ещё и парили силуэты самых древних сооружений в мире - пирамид!
Майкл поселился в «Городе-саде» в роскошном космополитическом отеле «Шепердс», имевшем репутацию самой фешенебельной гостиницы Каира. Тенистые террасы, изукрашенные с экзотической пышностью номера и бассейны с прохладной и чистой водой. Южным фасадом здание выходило на сады Эзбекийя, поэтому в иные ночи, распахнув окна в своем номере, Фрейзер мог слышать ленивый плеск нильских волн.
В этот отель не допускались нижние чины, поэтому потягивающие коктейли постояльцы в основном сверкали офицерскими погонами. Впрочем, ресторан отеля посещали местные толстосумы, и дамы в драгоценностях и вечерних платьях. Кухня «Шепердс» была отменной - здесь знали, как угодить даже самому привередливому посетителю. Между столиками сновали египетские невозмутимые официанты в белоснежных перчатках и фесках на гордо задранных головах. Богатые винные погреба приманивали сюда весь каирский бомонд, и здесь часто устраивались званые вечера, а подкатывающие к входу «роллс-ройсы» говорили о высоком статусе посетителей. Между столиками шныряли мальчишки, продававшие египетскую версию лондонской «Таймс».
Танцевальный зал, колонны которого были скопированы с колонн Карнакского храма, под завязку забивали любители потанцевать. А над знаменитым Мавританским залом красовался купол из цветного стекла, к которому вела роскошная лестница с кариатидами черного дерева. Диковинная помесь восточной экзотики и европейского прагматизма завораживала постояльцев и их гостей, делая «Шепердс» веселым и приятным местом проведения досуга.
В саду и на крыше отеля часто устраивались импровизированные концерты и представления, а на танцплощадке иногда показывали полный восточного кейфа чувственный танец живота.
Конечно, на проживание в «Шепердс» едва бы хватило денег, накопленных за время службы в Бурдшире. Но Майклу надоела спартанская простота иранских буден, и от кого-то услышав, что номер в этом отеле заказывал даже вконец обнаглевший Роммель, он решил отделиться от сослуживцев, осевших в «Континентале» - солидном и массивном колониальном здании неподалеку. Среди постояльцев «Шепердс» было много соотечественников, но Майкла в последнее время почему-то стал раздражать воинствующий оптимизм последних (видимо, сказывалось долгое пребывание среди британцев). И Фрейзер предпочитал проводить время с сослуживцами по Бурдширу, часто обедая с ними в «Континентале» или приглашая их на ужин в «Шепердс».
В свободное время Фрейзер с товарищами часто посещали площадки для гольфа и теннисные корты в спортклубе на острове Гезира - утопающего в зелени оазиса роскоши и колониального снобизма. Ключом к этому закрытому элитарному клубу являлись даже не деньги, а его тогда ещё погоны подполковника.
Но вообще-то, Каир в полной мере был жертвой колониальных войск. Как только на город опускались сумерки, сотни солдат различных родов войск устремлялись в его кварталы, стремясь разнообразить скучный армейский быт. И вполне предсказуемо напивались, устраивая шумные дебоши в многочисленных танцзалах и ночных клубах египетской столицы.
Майкл, окно номера которого выходило на расположенный в саду кинотеатр под открытым небом, часто не мог заснуть из-за устраиваемого пьяными солдатами безудержного загула.
Пользовалась дурной славой среди британского бомонда и улица Бирка, представлявшая собой каирский район «красных фонарей», но именно эта слава и направляла туда толпы солдат, желавших любви продажных красавиц.
Короче, это действительно был контрастный город, где наряду с немыслимой роскошью соседствовала крайняя нищета, и причудливо переплелись европейская и восточная цивилизация, и иногда Майклу казалось, что война с её ужасами, разрухой и нищетой велась, по меньшей мере, на другой планете. И царящие над городом загадочные пирамиды только усиливали это ощущение.
Служба особо не обременяла. Майкл и его сослуживцы занимались работой только в утром - уже с 11 часов начиналась сиеста в прохладе номеров отелей, чтобы плавно перерасти в буйные и роскошные вечеринки, продолжавшиеся вплоть до глубокой ночи.
В Каире так же служило много женщин из вспомогательного персонала - молодых, энергичных и не обремененных особой моралью, смело флиртующих с любым, кто им приглянулся. Коллеги Майкла по Бурдширу моментально позабыли о высоких моральных принципах, едва оказавшись в когтях этих юных английских стервятниц.
Фрейзер, благодаря привычке ходить с тросточкой, хотя бы избегал приглашений на танцы. А танцевал, казалось, весь Каир! Везде, где только можно - в холлах отелей, в танцзалах, в ресторанах, в офицерских клубах перед носом мужчин постоянно мелькали обтянутые шелковыми чулками женские икры и тонкие щиколотки. А в многочисленных бассейнах, оказавшись во фривольных купальниках, юные валькирии шли в массированное наступление.
Это в чопорной Англии они будут заботиться о правилах приличия, искать себе мужей, ходить в церковь и воспитывать детей в духе христианских добродетелей, а здесь - вдали от дома, можно всё!
Майкл любил смотреть на танцующих девушек и на их ножки, мог пошутить и сделать комплимент особо досужей девице, но не более! Проведя бурную молодость в богемных кругах, он хорошо понимал, какие опасности поджидают джентльменов, польстившихся на прелести юных, забросивших чепцы за мельницу, вакханок. А ему вскоре предстояла встреча с Пэм, и не хотелось омрачать её банальным триппером.
Между тем, седые виски и морщины на лбу вовсе не останавливали натиск бесстыдных девиц, безошибочным инстинктом чувствовавших добычу в сухощавом невысоком мужчине. Недаром говорят, что бывших донжуанов не бывает! Это всё потому, что женщины не дают им возможности удалиться на покой. И Майклу иногда приходилось спасаться постыдным бегством от хищниц в коротких армейских юбках.
Зато когда один за другим его сослуживцы вынуждены были обратиться к врачу из-за неприятностей с мочеиспусканием, Фрейзер имел все основания поздравить себя с предусмотрительностью.
Короче, война, так страшно для него начавшаяся, под конец стала напоминать увеселительный пикник. Весть о победе пришла во время ужина в ресторане на крыше «Шепердса», и все присутствующие перепились от радости до невменяемого состояния.
А вот Майклу не пилось. В тот момент, когда обстановка в ресторане уже стала напоминать оргию, все орали хором «Виктория» и пели, он вышел на свежий воздух.
Раскалившийся за день пыльный город не спешил расстаться с накопленным солнечным жаром даже под покровом ночного бархатистого неба. Африка! Противоположный берег Нила мерцал огнями, а над черной лентой посеребренной луной реки лежала печать надменного покоя, такого далекого от извечной людской суеты. Нил видел столько сражений и бедствий, расцвета и падений цивилизаций, что ему не было никакого дела до победы человечества в ещё одной войне.
Майкл вспомнил, как в начале октября 1944 года узнал об успешном наступлении с Лидицкого плацдарма и освобождении Кольского полуострова. Весть принес Николай Павлович Сысоев, знающий, насколько эта весть важна для американского коллеги. Они тогда без особой помпы выпили водки, сдержанно поздравив друг друга с освобождением русского Севера. И вот теперь весть о подписании акта о капитуляции. Вроде бы и событие значимое, но…
Зачем была эта бойня, за что погибли дорогие ему люди? В чем, вообще, смысл человеческого бытия, если все можно вот так сломать, искорежить и уничтожить даже не из ненависти, а так… ради дурацких идей параноиков от политики?!
И вот конец этому безумию - победа! Но разве она может вернуть к жизни тех, кого забрала война? На сердце у Майкла не было радости, а лишь стойкая тоскливая горечь, и он не удивился, когда из жаркого вязкого сумрака вдруг возник призрачный облик Хелен.
- Прости,- сказал он ей,- возможно, я чего-то так и не сделал, чтобы успокоилась твоя душа? Прости…
Демобилизовавшись из армии только в конце июля 1945 года, он, наконец-то, отбыл из Каира в Англию уже в звании полковника, имея орден «За отличную службу» и «Африканскую звезду» - так британское правительство щедро оценило его работу в Бурдшире и Каире.

...

Ликан: 24.05.16 09:00

Здравствуйте, Стефания! Да, представляю чувства Майкла, когда по ошибке телеграфиста вместо Англии он попал в Каир, несмотря на более цивилизованную жизнь, чем в Иране, тоска по детям и Пэм наполняла его душу. Мне интересно было узнать про жизнь Каира того времени, о городе, который можно назвать город-сад, значит англичане сделали доброе дело, построив этот город. Ну, а про нравы после окончания войны, воевавшие солдаты, наверное, поймут, после такой мясорубки остались живые и все эмоции, какие только мог выразить человек, вырвались наружу. Майкла это обошло стороной, но он уже умудренный жизнью, понимал другие ценности, для него важна была семья. Да, и Майкла можно поздравить с новым званием - полковника и наградами, а начинал то он воевать в звании сержанта, оценила Великобритания службу поданного США во время войны. Спасибо, Стефания, за продолжение, теперь очень интересно узнать, как и чем будет жить Майкл в послевоенное время.

...

Стефания: 24.05.16 09:40

Здравствуйте, леди! При описании Каира той эпохи я старалась быть точной даже в мелочах и пользовалась мемуарами различных людей, побывавших в этом городе во время войны. Вот интересно, сейчас он сохранил ту же ауру космополитического места или с приобретением независимости утратил? Может, кто из читателей побывал в Каире?

...