Квартиры и Дома

Замок Ричарда

Настоящий друг с тобой, когда ты не прав.
Когда ты прав, всякий будет с тобой.
Марк Твен

Все может отдать мужчина своему верному другу,
– все, только не ту женщину, которую любит.
Генрих Ибсен



Мне было приятно общаться с друзьями. Беседа, коньяк, трубка. О делах думать не хотелось. Но все хорошее когда-нибудь кончается…

Первым поднялся доктор, вспомнив про ночное дежурство.

Я взял протянутую визитку – мне тоже было приятно продолжить знакомство. Надо будет в самом деле позвать Ганса к нам в студию.
– В пятницу у меня эфир, я уточню у начальства, и если будет возможность – позвоню, договоримся, а картины – будем писать портрет – покажу свои работы, – я хитро подмигнул доктору.
Он попросил вызвать ему машину – добраться до дому.
И только я хотел попросить Ронсона распорядиться о такси, как вмешался до сих пор молчавший Кай, давая понять, что он тоже намерен уехать. Впрочем, я не собирался его держать. Между нами вроде все было сказано, и мы друг друга поняли, но какая-то неловкость осталась. Надеюсь, со временем это пройдет, но пока…

...я был рад, что Кай уезжает. Только глянул на него строго – пусть знает, что Герду я в обиду не дам..

Ответил мне его взгляд. Я ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу. Не знаю, что бы я чувствовал в такой ситуации и как бы себя вел.

Распрощавшись с гостями и проводив их, я поднялся в мастерскую – следовало отобрать работы на выставку.
На столе лежал блокнот с набросками со дня города. Вот Сирена улыбается Киру, Герда танцует на стойке, поет Джордан. А вот наш папарацци заворожено смотрит на сестру Волкова. Хорошие моменты, живые, но, пожалуй, не для выставки. А вот портреты наших жителей – думаю, это будет интересно. У меня есть несколько, но может быть еще кого-нибудь напишу – доктора вот, Будур – у нее тоже оригинальной лицо. Еще, пожалуй, Сина попрошу попозировать и Дрейка.

Так, пейзажи, натюрморты. Вот это надо доработать. Я выбрал неоконченную картину, поставил ее на мольберт, взял палитру, выдавил из тюбиков нужные краски и начал работу...
_________________

улицы - Медицинский центр "Айболит" - улицы - улицы - Золотой Особняк.

Сначала в силах мы сопротивляться страсти, Пока она своей не показала власти.
Корнель Пьер.

И снова я в пути. Мотаюсь по городу, как неприкаянный. Уровень бешенства зашкаливал. Хотя даже не знаю – было ли это именно бешенство. Какое-то застопоренное состояние безысходности, непонимания, злости и желания. Впереди мелькнула вывеска медицинского центра. Я припарковался и быстрым шагом вошел в приемный покой.
Дежурил медсестра Эн. Та самая, которая принял меня за мужа Герды. Я улыбнулся ей. Не потому, что у меня улучшилось настроение, а потому, что в прошлый раз Эн досталось из-за того недоразумения с брачными статусами.
- Эн, добрый день. Подскажите, мисс Герда Сполетто случайно не на приеме у доктора?
Эн улыбнулась мне в ответ, узнав меня.
- Добрый день, мистер Карлеоне. Да, сегодня она была у нас. Но прием давно окончен. Она уехала.
Я в бешенстве стукнул кулаком по стойке. Эн отшатнулась.
- Ох, Эн. Прошу прощения. Сегодня просто сумасшедший день.
Эн молча кивнула. А я попрощался и немедленно вышел. Было стыдно. Но я ничего не мог с собой поделать. Это уже начинало реально раздражать меня.

***
Затем я отправился в офис. Потом заехал в кафе-мороженное к Кэр. Герды нигде не было.

***

Измученный, злой и весьма недовольный собой я вернулся домой. Как обычно загнал машину в гараж, правда, зашел через главный вход. В гостиной, внизу, сидела за вязаньем бабушка.
- Привет, дорогая. Как ты тут? – спросил я, поцеловав Мирандолину в щеку.
- В полном порядке, милый. Что-то ты выглядишь очень уставшим.
Я отмахнулся и пробурчал что-то типа «много работы».
Мирандолина вздохнула:
- Кай, сколько раз я говорила – надо больше отдыхать! Хотя бы просто больше спать. – Она помолчала, а потом лукаво посмотрела на меня. – Видимо, тебе сегодня пришлось нелегко без Герды?
Я аж подскочил.
- Откуда ты… в смысле… Мирандолина, ты ее видела сегодня?
В глазах женщины запрыгали озорные лучики. Мирандолина поудобнее устроилась в кресле и продолжила вязать. Такое неожиданное и СОВСЕМ неуместное спокойствие несказанно бесило меня. Но я взял себя в руки и повторил вопрос:
- Ба, ты виделась сегодня с Гердой? Или, может быть, она звонила тебе?
- А? – Мирандолина вопросительно взглянула на меня. Надо сказать раньше она не отличалась такой рассеяностью. – Да. Да, я видела ее.
И снова замолчала. Я сжал кулаки, пытаясь сдержаться и сквозь зубы спросил:
- А не знаешь случайно – где она?
Мирандолина престранно взглянула на меня, ей Богу, как на полоумного, хотя в целом, думаю, я именно так и выглядел.
- Конечно, знаю. Кай, что-то ты сегодня очень раздражен. Может тебе выпить успокоительного? Я сейчас принесу…
- Нет, спасибо. – Оборвал я ее на полуслове. – Ба, где Герда?
Мирандолина, не послушав меня, встала и достала из секретера лекарство. Затем обернулась и протянула мне:
- Герда? Ну как где?! Дома, тут, в своей комнате. Недавно приехала. На-ка – выпей.
- О, ба!!! – Я обнял Мирандолину и буквально взлетел на лестницу. Вслед мне донесся хриплый смешок бабушки.
Ну, держись, сейчас я тебя проучу, маленькая бестия!



Я постучал в дверь. Никто не отвечал. Я вошел. Может быть, она уже спит? Но кровать была пуста, а в щель под дверью, ведущей в комнату, просачивался лучик желтого света. Принимает ванну. Ну что ж. Я подожду. Я и так долго ждал. В спальне царил сумрак. Окно было приоткрыто. С улицы доносились ароматы цветущего сада. Я уселся в кресло неподалеку от входа в ванную комнату и стал ждать. Спустя минут десять я услышал плеск воды и шуршание ткани. В полутьме мое зрение и слух обострились, а ожидание лишь усиливало степень моего восприятия.

Дверь распахнулась. А вот и Герда!



Она не заметила меня. А у меня было несколько минут, чтобы полюбоваться роскошным видом, который открылся моему взору. На ней был коротенький розовый халатик, который так и льнул к телу как вторая кожа, удачно подчеркивая все соблазнительные изгибы стройного тела. Волосы были распущены, концы слегка намокли, а у корней, от пара, волосы начали виться, образовывая вокруг прелестной головки ангельский нимб, подсвеченный светом из ванной комнаты. Я видел (будто впервые) ее стройные длинные ноги. Все ее тело было влажным, я даже видел как капельки воды, которых не коснулось полотенце, блестят, будто роса на ее ногах… руках…шее… Возбуждение захватило меня, накатывая волнами десятибалльного шторма.
Я, пытаясь успокоить себя, и все же не упустить возможность пожурить Герду, резко сказал:
- И долго ты будешь бегать от меня?
Девушка в страхе отшатнулась. Затем огляделась. Герда немного дернулась, пытаясь понять, откуда исходит звук. Я, полагаю, испугал ее. Хотя – не могу сказать, что я не хотел этого. Состояние шока немного усмирит ее. Наконец, девушка посмотрела в моем направлении и плотнее запахнула полы халата, поежившись, будто в комнате стало холоднее.

- Значит, вот так ты на самом деле ведешь себя со своими ухажерами? Хм, мне ты такого не рассказывала! – Я говорил резко, отрывисто, но тихо, не переходя на крик. Я давно усвоил правило - самые страшные угрозы надо произносить тихо.
Герда стояла молча, видимо, еще сбитая с толку, моим внезапным поведением. Ну и прекрасно! Мне-то того и надо! Я резко встал и подошел к ней. Герда отшатнулась, отступив назад. Я придвинулся и почти навис над ней. Ее тело было так близко. Меня бросило в жар. Я слышал ее дыхание. Оно легко смешивалось с моим. Я наклонился. Герда отодвинулась. Думала, что я прямо сейчас поцелую ее и пыталась тем самым мне помешать. Я усмехнулся и нежно коснулся губами ее щеки, которая благодаря последнему маневру, удачно открывалась навстречу мне. Я легко, мягко, едва касаясь, провел губами по ее щечке, наслаждаясь запахом чистого тела. Так, медленно, исследуя ее бархатную кожу, я подобрался к ушку и прошептал, почти касаясь губами нежной раковины:
- Я искал тебя целых два дня… и меня это жутко разозлило!
Мы не касались телами друг друга, но расстояние было катастрофически маленьким, чтобы не ощущать каждой клеточкой тепло друг друга. Я взял лицо Герды в ладони и посмотрел в завораживающие глаза. Боже, как же она прекрасна. Такая нежная матовая кожа, глаза цвета? чище небесного, чуть вздернутый маленький носик, губы… розовые, нижняя чуть более пухлая, ее так и хотелось захватить в плен и испробовать ее полноту и мягкость.
Я не мог себе отказать. Да и не собирался. Я, все еще держа ее лицо в ладонях, нежно коснулся ее губ, чувствую сладость ее дыхание.
И, о Боже, касание ее тела. Я не торопился, мягко проводя губами по ее, испробуя каждый дюйм.
Затем я провел по ее губкам языком, прося впустить меня и дозволить чуть больше, чем эта медленная пытка. Она вздрогнула и приоткрыла губы, впуская мой настойчивый язык, который незамедлительно пустился в исследование бархатного пространства, даря мне несказанное наслаждение. Я провел языком по ее зубам, тронул ее язычок в ответ.
Герда слегка пошевелилась, пытаясь отстраниться. Я не стал отпускать ее, лишь вдохнул в ее губы:
- Теперь ты никуда не убежишь от меня.
Я целовал ее еще глубже. Я хотел больше, но и не мог отстраниться от этого сладкого ротика. Я опустил руки и крепко прижал ее к себе, чувствуя крепость ее бедер, изгибы ее податливого тела.

»» 07.03.13 16:55 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Золотой Особняк.

Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,
Но кто и когда его мог обмануть?
И как там рассудок ни колобродит,
Сердце вернется на главный путь
Эдуард Асадов

В комнате царил полумрак, и вроде немного потеплело, или мне так показалось. Я слегка откинула голову назад – недосушенные на корнях волосы были еще влажными, и мне не хотелось, чтобы они намочили халат.
Было странное ощущение, что в комнате я не одна, но это не пугало, а, наоборот, успокаивало. Или просто мне стало спокойно от того, что я приняла решение?
Надо только дождаться Кая…

Его голос прозвучал резко и неожиданно. Я даже испугалась и отпрянула. Потом осмотрелась и увидела его в кресле. Ну конечно, он сел в самом темном углу, специально… Внутри поднималась волна раздражения.Я была зла и раздосадована и снова почувствовала холод, поэтому поежилась и плотнее запахнула халат, подумав, что надо было надеть длинный махровый.
Я подняла голову и посмотрела на Кая, как бы говоря, что я сделала то, что посчитала нужным, и вовсе не бегала от него, да и не боюсь совсем. Как там у Киплинга – я кот, хожу, где вздумается, и гуляю сам по себе – вот и я сама по себе.
И тут он задал странный вопрос, сбивший меня с толку.

Что значит – так? И как именно ТАК я себя вела? Или веду? – Я недоуменно-растерянно посмотрела на Кая. Он был зол, обижен, но это обвинение было явно несправедливым. Я – не манерная кокетка. Но слова застыли на губах, потому что он вдруг шагнул ко мне и оказался близко, ооочень близко. Я отстранилась. Он снова придвинулся и наклонился ко мне. Опять его глаза. Этот завораживающий взгляд. И я смотрю на Кая, как кролик на удава – мне и жутко, и притягательно. Я понимаю, что он сейчас меня поцелует, и одновременно не хочу и очень желаю этого. Странное ощущение раздвоенности.
Я все-таки попыталась отодвинуться, но это не имело смысла, потому что в следующую секунду его губы коснулись моей щеки, а потом прошептали в самое ухо:
Правда смысл слов до меня дошел не сразу, потому что Кай придвинулся еще ближе и накрыл мои губы своими. И весь мир просто перестал существовать. Как там называется ателье у Фимы – «Легкое безумие»? – мое тоже было легким, при этом, оно, похоже, было обоюдным. Интересно, можно ли сойти с ума вместе? Какие странные мысли лезут в голову… Какие нежные губы, ласковые руки… Ладони Кая обнимают мое лицо так бережно, словно я фарфор или хрусталь. Хочу что-то сказать, приоткрываю губы, и его язык тут же сплетается с моим, делая поцелуй более глубоким и страстным. Что происходит? Что мы делаем? Это неправильно, нельзя, – но все мысли остаются на задворках сознания, а я поднимаю руку, чтобы погладить Кая по щеке.
В этот момент он слегка отстраняется и произносит.

И прижимает меня к себе, продолжая целовать. Его слегка хриплый голос почему-то отрезвляет меня. Словно рушится какое-то волшебство, которое только что было между нами. Мне снова становится холодно. Я пытаюсь упереться кулачками в грудь Кая, чтобы оторваться от него, отстраниться…

»» 08.03.13 00:01 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Замок Ричарда

За работой я и не заметил, как прошло время, пока в дверь не постучали.
– Да, кто там?
– Это Тим, мистер Ричард, миссис Нобс спрашивает, Вам ужин принести или Вы спуститесь?
Что? Уже ужин? Я посмотрел на часы – в самом деле времени было прилично,
а я ведь хотел наведаться в Клуб поговорить с Киром.
– Скажи миссис Нобс, я не буду есть, поеду в клуб.

Замочив кисти в растворителе, я вымыл руки, переоделся и спустился вниз.
– Ронсон, я в клуб.

Вышел из дому, сел в машину и поехал, подумав,
что, наверное, не следовало ехать на своей,
но с другой стороны, я ж не собирался напиваться.
Так бокал-другой бренди.

»» 07.03.13 21:02 Клуб У Семи Гномов
_________________

Квартира Ганзеля Крауса - Клуб "У семи гномов"

Долгая смена закончена. Я отдал последние распоряжения, снял белый халат и отправился домой. В квартире было тихо и пусто, день клонился к вечеру. Я вздохнул и набрал номер Гретель. Ответа не было. После трех таких звонков я положил телефон на свой большой деревянный стол и просто гипнотизировал его взглядом.
Грета могла не отвечать по сотне причин – допустим, она была в душе, или забыла телефон, или важная работа или развлечения или…но именно сейчас мне как назло, очень нужно было услышать всегда бодрый голос сестры.
Я включил музыку и в комнате зазвучала тихая и печальная песня, слова к которой будто бы написал я сам. Мечтаю о месте, которое смогу назвать домом…о да, как бы я мечтал о светлом доме, любящей семье, но этим мечтам, должно быть, не суждено сбыться.

- Где же ты, Гретель? – тихо произнес я
Я в этих четырех стенах с ума могу сойти. Смс от Ричарда показалась подарком небес. Я переоделся и направился в Клуб. Там по крайней мере не буду один.
В клубе царила атмосфера вечного веселья, так что и я сразу оживился. Увидел Ричарда и помахал ему рукой, чтобы и он меня увидел.

»» 07.03.13 23:34 Клуб У Семи Гномов
_________________

Золотой особняк. Комната Герды.

Как сложно сказать о своих чувствах. Не просто поверить в них. Дать им окрепнуть. Как часто мы, в угоду своим страхам, верим, будто любовь обманет нас, и выдаем свои чувства за мимолетные желания тела, в то время как в душе знаем, что эта правда - сущая ложь.

Она отстранилась. Я взглянул в ее глаза. Все внутри похолодело. Ее взгляд отрезвил меня. Герда не поощряла меня. Она знала, все, что я делаю – неправильно… и не может быть правильным, потому что… она не верит в меня!
Я тоже отстранился. Стало по-настоящему страшно. Что же я и впрямь творю? Осознаю я вообще хоть что-то кроме своих глупых желаний?! Все что я делаю – не многим больше, чем потворство и собственичество! Тогда что делать? Отпустить ее? Забыть все, что было как сон?!
Нет. Теперь уже – нет. Я не мог смириться и представить, что хоть на миг она стала принадлежать кому-то иному! Зубы непроизвольно сжались. Я представил, как кто-то целует, обнимает ее… вспомнил поцелуй в баре с Джеком. И пусть все это была шарада, дабы позлить меня, но это доставило мне несказанную боль. Чудом я сумел сдержаться и внять доводам разума.
И все же... Этого мало... Я ведь не решил и не знаю, что делать дальше. Но ведь я понимал, что решение придется принять...
Но готов ли я?
Вот в чем вопрос?
Герда смотрела на меня. Боюсь, она видела смену чувств на моем лице. Я ведь знал, что она потребует от меня ответов. Понимал, она не потерпит полутонов! А сам не был готов. Как глупо.
Я запоздало нацепил на лицо маску скучающей холодности, стараясь больше не выдать и капли из того моря чувств, что бушевали во мне.
Она отошла от меня и зябко обхватила плечи руками. И молчала. Просто смотрела на меня и молчала. Ох! Уж лучше б сказала хоть что-то! Накричала. Обругала. Прогнала. Или - обняла. Оставила рядом. Но нет. Как истинная женщина она знала, что это решение я должен принять сам. Любой поступок мужчины - лакмусовая бумажка для сердца женщины. Они всегда точно знают, когда реакция состоялась и нужно сделать шаг. Назад. Или - вперед. В зависимости от увиденного цвета лакмуса.
Я тоже отошел от нее, кляня себя, и свои, так неожиданно открывшиеся, несдержанность, глупость, страсть.
Надо. Больше молчать нет сил. Нет сил.
- Считаешь, я сошел с ума?
"Гениальное начало, мать его так! Боже, я кретин!"
- Что со мной происходит? - Я помолчал. - Не знаю. Знаю только, я сделал то, чего очень хотел. И не жалел об этом. Не жалею и сейчас. Это было великолепно. - Я посмотрел на Герду. - Но я опасаюсь, как бы это не возымело таких последствий, которые нам ... тебе... не вынести и которые только испортят все.
Я не хотел лгать. Но и не готов был сказать, все, что накопилось в душе. Все так быстро. Боже, Боже! Это оказалось труднее, чем я себе представлял. Хотя я и не успел ничего представить. Я просто гонялся за Гердой, пытаясь убедиться, что она принадлежит только мне. И вот все же - только полуправда! Боже, а способен ли я на все 100 процентов?! Если нет... то не достоин и этой женщины... А, скорее всего... Нет...
Я закрыл глаза и провел ладонью по волосам:
- Герда, послушай, я не знаю что это… не могу подобрать слов, чтобы описать свои чувства, но это есть и я не могу противостоять сам себе!
«Да уж, идеальное признание!»
Я увидел, как ее глаза блеснули в полумраке. И не смог ... Снова на смог сдержаться - подошел к ней, слегка обнял:
- Прошу прости меня. Я не должен был. Вернее нет, нет. Все так. Все верно. Я просто не знаю, что может быть дальше и…
Я умолк на секунду - надо решиться:
- Я не могу тебе ничего обещать.
Вот она. Правда. Не могу обещать ей любовь. Привязанность. Будущее. Я его не планировал. Не ждал. А может и не хотел. Но не смог удержаться ...
И сейчас не могу, глядя в ее глаза, я корю себя последними словами.
«Идиот, кретин, что ты творишь?! На кой черт ей твоя драная правда? Замолчи! Поцелуй ее, обними, скажи, что ты чувствуешь на самом деле! Отключи свой хренов мозг! Дай уже иным частям тела руководить парадом!»
Но нет, хладосердечный мальчик Кай слишком привык к своей роли. «Ни шагу назад!» вопит мой истерзанный разум! «Ни пяди врагу!»
Я с болью смотрю на Герду. И мне стыдно за самого себя. Но все равно не могу решиться. Я хотел соврать. Но нет. Я снова повторил.
- Я не могу ничего тебе обещать. Но знаешь, я никогда не делал ничего более безрассудного, чем сейчас! Ничего, кажется, я не желал больше!
Мой голос дрогнул. И я закашлялся, чтобы не выдать себя с головой. Вот так. В этой глупой фразе было все, от чего надрывалось сердце. Это тот паритет, который мое сердце смогло выторговать у разума.
_________________

Чистые пруды. Дом Эвелины Чистяковой.

Я с улыбкой наблюдал, как лицо Эви покрывалось то румянцем, то в мгновение ока белело. Столько вопросов, да еще такой милый наряд.
Обойдя меня, девушка начала подниматься по лестнице. Я смотрел, как стройные бедра покачиваются, при каждом шаге, а штанишки пижамы обтягивают упругую попку - очень красивое зрелище..
- От кофе не откажусь,- ухмыльнулся ей. Правда, я бы от чего другого не отказался бы – добавил уже про себя, подымаясь следом за ней.
Возле входной двери, я остановился, ожидая, когда Эви откроет дверь уже знакомой квартиры. Бросив взгляд на дверную ручку, поспешно вытащил букет, который недавно оставил там.
- Это тебе – протянул цветы ей, и получил в награду ошеломляющую улыбку. Она озарила ее глаза, а личико с красивого превратилось в сногсшибательное. Так и хотелось притянуть ее к себе и целовать, пока с этих губ не сорвется стон, а затем отнести в спальню, стянуть пижамку и насладиться ее телом, до у помрачения сознания, все глубже и страстней. От таких мыслей, кровь в теле забурлила.. Словив, вопрошающий взгляд Эви, я отмахнул свою очаровательную фантазию, которую в скором времени намеривался превратить в реальность.
- Ты какой кофе будешь? – улыбаясь, повторила она свой вопрос. Я кашлянул:
- Черный если не тяжело!- улыбнулся в ответ. На встречу выбежало чудовище на четырех лапах, и виляя хвостом грозно зарычал.
- Милый песик – проговорил я к хвостатому другу. – Как тебя зовут? - обратился к другу человека, протягивая руку, что бы погладить.
- Бродяга… - на ходу бросила девушка. Я хмыкнул: оригинально, потрепал лохматого монстра по макушке. Эви отправилась на кухню, что бы включить кофеварку, я отправился следом, но в гостиную, пес затрусил рядом, не торчать же, у двери. Гостиная была чисто женская, но очень уютная. Через пару минут чашка с дымящемся напитком была у меня в руках, а Эви шла в сторону двери, за которой предположительно находилась спальня.
- Я могу помочь.. – не удержавшись, сказал ей в след. На что получил еще одну улыбку.
- Сама справлюсь- смеясь, проговорила она.
Ожидая девушку, я допил кофе. Бродяга свернулся калачиком у ног и мирно посапывал. Эви не заставила себя долго ждать. Спустя минут 15 она появилась при параде, да еще, каком параде, дух захватывало.
- Я готова!
- Я тоже…- двусмысленно проговорил я.- ну что пошли? – подходя к ней, протянул свою руку, Эви вложила свою ладонь, такую маленькую, теплую, нежную, и я притянул ее тело к себе. – Но сначала я хотел бы сделать вот это … - коснулся губами нежных, розовых губок. Язык очертил их контур, проник в ротик, навстречу ее языку, лаская и дразня. Может к черту это кино? Пронеслось в голове. Но я отмахнул эту мысль.- А теперь пошли!- Улыбнулся очаровательной чаровнице – Кстати, я забрал твой плащ, он в машине.
Переплетя ее пальцы со своими, мы отправились к выходу с квартиры. Бродяга, жалобно заскулил, и уставился на нас своими полными мольбы глазами .
- Извини дружок, сегодня, я заберу твою хозяйку себе, – потрепал на прощание по его голове. Ночь опустилась на город, фонари отбрасывали яркие блики на асфальт, а в воздухе витал аромат весны.
- Карета подана - выйдя с подъезда, показал на автомобиль, который конфисковал у своего работника на вечер…

»» 10.03.13 11:22 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Золотой особняк

Как трудно сказать: я люблю,
Порой невозможно, немыслимо,
Казалось – простые слова,
Но как же их трудно высказать…

Кай понял, что я хочу остановить его и отстранился. Снова стало холодно. Но ты же именно этого хотела. Нет? Тогда чего? Если б я знала...
На лице Кая бушевала целая буря эмоций. Похоже было, что внутри у нас клокочут одинаковые чувства и сомнения, но… пока они не были высказаны вслух, я ни в чем не могла быть уверенной. Тем более что не уверена я было не только в нем, но и в себе. Я хотела его поцелуя и боялась его, мне было уютно и тепло в ласковых руках Кая, но я едва сдерживала пугливого зайца внутри себя, который хотела убежать.
Ну почему, почему все так? Он самый близкий, самый родной мне человек, но я его боюсь. Нет – не его, себя. Нет, я совсем запуталась. Наморщила лоб и взглянула на Кая. Показалось, что сейчас он меня снова поцелует. Я потянулась к нему, но… ничего не произошло, и я почувствовала себя совсем глупо. Не хватало еще виснуть на нем, как эти его…
Но я – не эти. Я это я, и он мне нужен, просто это так сложно и так страшно – потерять друга, брата, близкого человека и возможно, не приобрести ничего. Почему же ничего? Его любовь. Любовь? Кто говорит о любви? Желание, ласку, нежность, но не любовь. Он… не умеет любить. А я? – я на миг задумалась и решилась сказать все, что думала и чувствовала. Я уже подошла к самому обрыву и готова была сделать шаг, надеясь, что меня подхватят, но…
Кай вдруг посмотрел на меня холодно-равнодушным взглядом. Так он обычно смотрел на своих пассий, когда пришла пора расставаться…
Я аж отпрянула от него и обняла себя за плечи. Таким холодом повеяло вдруг. Вот и все. Кончилось, не начавшись. Один поцелуй, который я буду помнить всегда. Он все еще горит на моих губах. А сердце, Боже мой, как же больно… Но ничего, я переживу, хорошо, что не успела ничего сказать. Он ведь мог посмеяться надо мной… Да нет, смеяться бы он не стал, и это было, это было настоящим. Его руки, губы, глаза – так обманывать невозможно, это было не только желание… Глупое сердце, замолчи… Он только хотел, и вовремя опомнился. Он же тоже не дурак и прекрасно понимает – если у нас что-то будет, а потом мы расстанемся, я уйду, а он ценит меня как помощника. Бизнес, бизнес, чертов бизнес и репутация компании…
Господи, как же больно и так хочется просто подойти и прислониться, положить голову на плечо и молчать… Забудь, Герда, этого больше не будет, никогда… Но и как раньше тоже не получится. Что же делать? Кай, скажи хоть что-нибудь…
Молчит… Даже отошел и отвернулся. Так и стоим в разных углах комнаты, как поссорившиеся дети, но мы не дети…

Голос Кая был каким-то далеким и безжизненным. Я повернулась и посмотрела на него. Да, считаю, и не только ты, мы оба, – невысказанная мысль повисла в воздухе.
Не услышав моего ответа, Кай продолжил говорить. Странно – вроде он высказывал именно то, что я чувствовала,

но его отрывистые слова были словно гвозди, заколачиваемые в крышку гроба, в который теперь навсегда будет положено мое сердце. Как там – «Умереть, уснуть, не боле…», хотя нет, это не выход, а я не Гамлет. Сказать? Но что сказать? Что он прав, и я – жалкая трусиха? Что все равно уже все не будет, как раньше… Что я тоже не жалею и хочу, чтобы он опять меня поцеловал? Хорошо, но что дальше? А дальше будет то, что все испортит. Это он прав.
– Да, все испортит, – тихо прошептала я непослушными губами, – ты прав, но если он прав, почему мне так холодно – я снова зябко поежилась, – и почему так тепло в его руках? Почему с его поцелуем ушли и забылись все другие, почему внутри меня тоже поднялась волна желания, чего я раньше никогда не испытывала? Потому что это МОЙ мужчина или потому что просто время пришло? Сказать? Спросить? Раскрыться? Нет, ни за что… Это страшно и … больно. Поговорить с Диком? Нелепо. Бабушка права, никто мне тут не поможет, кроме меня самой… И… Кая?
Я слишком долго собиралась с мыслями и искала слова. Кай заговорил первым.

Я взглянула на него, захотелось подойти и прижаться губами к его закрытым глазам, руки сжались в кулаки и ногти впились в ладони до крови – не смей, нельзя. Но почему? Ведь я чувствую то же самое…
– Меня тоже тянет к тебе, – Боже, что я сказала? И почему мой голос такой хриплый, или это – не мой голос… Только не приближаться, иначе я не смогу, не смогу не обнять, не смогу не поцеловать, потому что… Он нужен мне, Господи, как он мне нужен, но сказать об этом или показать – ни за что…
Кай открыл глаза и, поймав мой взгляд, подошел и обнял. На минуту вернулось тепло и, казалось, мы пережили эту размолвку и непонимание, но – нет…

– Ничего не будет, ничего не может быть дальше, – вот так, лучше отрубить сразу, чем резать по кусочку.
Кай на секунду умолк, похоже, он не расслышал или не понял, стремясь выговориться сам.

– И не надо… ничего… обещать… Терпеть не могу обещаний, особенно тех, которые, как потом оказывается, невозможно выполнить… Ничего не надо… Так, Герда, стоп, сейчас ты расплачешься, а уж этого он точно не должен видеть. Ни за что на свете…
Кай смотрит так, словно пытается проникнуть взглядом мне в душу и понять, что там происходит, но нет, это запретная территория, туда нельзя… Я слегка прикрываю глаза и слышу его голос почему-то как сквозь вату.

– Не надо ничего обещать. Вообще, ничего не надо. Безрассудство? Да, ты прав, глупость и безрассудство. Надо забыть, вернуться… надо… Тебе лучше уйти… Уходи, Кай, так будет лучше – проще, может быть, спокойнее, возможно, но лучше? Нет, но надо, чтобы он ушел, я не могу плакать при нем… Не должна… Я повернулась к Каю спиной.
– Уходи, пожалуйста, – голос звенел слезами, но я очень надеялась, что он этого не заметит…
_________________

Золотой особняк. Комната Герды.

И что вы думаете - я сбежал?! Нет. Я продолжил истязание, так как привык смотреть в лицо трудностям. Сдаться я всегда успею!



Шепчет мне, что ей ничего не нужно, а сама, я слышу, еле сдерживает слезы.
Да, Герда, я совсем не принц на белом коне...
Отвернулась. Гордая. Не хочет, чтобы я видел ее слезы. Сердце защемило. За что я с ней так?! Могу я хотя бы попробовать? Что с меня убудет? Не убудет, но я же вижу - шансы на выживание минимальны. А может просто - у страха глаза велики?

Просит уйти? Уйти - это слишком просто, моя дорогая...
Наплевав на все, я подошел к Герде, и обнял ее сзади, мягко погладив плечи.
- Ну-ну, еще не хватало тебе огорчаться из-за меня! Тебе страшно... А знаешь, как страшно мне?! А я, пожалуй, в два раза больше и намного старше тебя. - Я пытался шутить.
"К чему эти издевательства над собой. Она не прогнала меня, а значит ее сердце свободно. Герда не стала бы молчать. Будь что будет. Господи, как я ненавижу полагаться на счастливый случай!"
- Так теперь глубоко вдыхай и медленно выдыхай. И так три раза. А потом я поверну тебя лицом к себе и будем ложиться спать.
Герда послушно дышала, все еще тихо всхлипывая. Я медленно гладил ее плечи.
- Ну что - готова? - Я говорил мягко, почти как с ребенком.
А может по сравнению со мной она им и была? Я улыбнулся - ну что за дни - мое настроение скакало галопом! Но самое главное мне было с ней хорошо. Я повернулся ее лицом к себе. Пока, пожалуй, с поцелуями стоит повременить. Уж больно быстрый темп для нее я взял. Герда не смотрела на меня. Молчала. Я поднял ее лицо за подборок, заглянул в бездонные глаза, на загнутых ресничках повисло несколько слезинок:
- Малыш, давай спать - утро вечера мудренее. Никто не торопит нас. Мы всегда успеем сказать друг другу - нет.
Я смахнул слезинку, чмокнул ее в лоб и подтолкнул к кровати, продолжая поддерживать за руку.
- Ложись, а я принесу тебе чаю, и ты расскажешь мне про свой ушиб и про то, что сказал доктор.
Герда молчала. Я отпустил ее руку.
- Ложись.
Она посмотрела на меня. Только сейчас я до конца понял, какая она, в сущности, еще девчонка. Маленькая красивая женщина. Такая умница в жизни, но совсем не опытная в любви. Ведь, собственно, что я знал о ее любовных похождениях? В юности - в избытке поклонников... В более старшем возрасте - я и не знал - встречалась ли она с кем-то... ну, конечно, встречалась... Но в голову не приходило ни одного лица - на вечеринках, в клубе Герда почти всегда была одна либо с кавалером, которого я после больше с ней не видел. Зато о моих похождениях она в курсе уж точно. Я, не стыдясь ничего, просил ее покупать безделушки в подарок моим пассиям. Герда отвечала на мои звонки. Назначала по моему требованию встречи, вернее - свидания. Я поморщился. Да уж Кай, после такого любая бы от тебя шарахалась.
- Дождись меня. Прошу не делай глупостей.
Не знаю, послушает ли она меня... Но - это решать ей. Я не хотел расставаться на минорной ноте.
_________________

Золотой особняк

Я так боюсь, я так боюсь
конца нежданного восхода,
конца открытий, слез, восторга,
но с этим страхом не борюсь…
Евгений Евтушенко

Я все-таки разревелась, потому что... ну потому что это было невыносимо, и не было сил. Слезы тихо текли по щекам, но я стояла спиной к Каю, и он ничего не видел. Только, как оказалось, все знал и чувствовал.
Он просто сделал именно то, чего я больше всего хотела, но и больше всего боялась. Подошел и обнял… Стало теплее и легче, но и страшнее одновременно, потому что его ласка затягивала меня как в омут. Я ведь потом не смогу оторваться, не смогу одна, без него. Не бойся, того что будет, живи здесь и сейчас… Но я не могу, я привыкла думать, рассчитывать. Отключи разум, живи сердцем. Это страшно и… больно. А если больно не будет? Если?
Ну вот он все понял и все сказал, еще и шутить пытается. Господи, как мне будет его не хватать. – Я молча глотала слезы… Как странно… Ведь я ничего не сказала, а Кай все понял, почувствовал, знает. И так всегда было. …Только с ним…

Ну вот, как с маленькой… А ты и есть маленькая. Маленькая и глупая, – я улыбнулась, и вдруг до меня дошел смысл сказанной им фразы – ложиться спать… Что он имел в виду? Он же не? Нееет. Страх внутри меня поднялся с новой силой. Я не собиралась ложиться в постель с Каем – ни сегодня, ни в обозримом будущем. Потому что… да… потому что боялась, боялась, что проведя со мной ночь, он уйдет. И вообще это уже был бы не просто прыжок с обрыва, а головой в омут, из которого не выбраться… Герда, успокойся и решай проблемы по мере их поступления, сказал рассудок, и я в самом деле начала постепенно успокаиваться. Даже сделала вдох-выдох, как сказал Кай, пока его ласковые руки гладили мои плечи. Все, Герда, перестань быть страусом, отпусти себя. Позволь чему-то в твоей жизни случиться. Вдруг это будет самым лучшим ее мгновением.

Мягкий голос Кая завораживал, даря тепло и покой. И когда он повернул меня к себе лицом, я уже не плакала, но все равно старалась не смотреть ему в глаза, боясь, что пропаду, потеряюсь в их глубине и, забыв все, просто сделаю, что он скажет…
Тогда он ласково приподнял мое лицо и заглянул в глаза.

Я молча уставилась на Кая, пытаясь понять, что он все-таки имеет в виду – он меня уложит и уйдет? Он останется? Как? Что? Что будет? И что потом? – но ответов не находила.
Он поцеловал меня в лоб, как маленькую, я улыбнулась и тряхнула головой, на реснице дрогнула и покатилась по щеке слезинка, отерла ее пальцем.

Передышка получена. Сейчас он уйдет. Да, только скоро вернется, и надо сказать. Нет. Не надо. Если я скажу, – мысль повисает в воздухе, потому что Кай снова произносит.
– Хорошо, – я киваю и сажусь на кровать. Он выходит. Не делай глупостей. Ага. Уже сделала. Одну. Самую большую. Впустила тебя в свое сердце.
Я быстро встаю, переодеваюсь в пижаму и усаживаюсь с ногами на канапе, собираясь накрыться пледом. Не ложиться же в постель в самом деле…
_________________

Золотой особняк. Комната Герды.

Если нельзя, но очень хочется - то можно.
Принцип Кая.

Вот закрыта дверь - но это не отступление. Это передышка. Антракт в нашем спектакле борьбы со страхом. Я спускался вниз, будто в замедленной съемке, переставляя ватные ноги. Такая усталость навалилась. Я улыбнулся. И все же - это приятно быть с ней. Надеюсь, только это будет больше, чем увлечение. Вернее, надеюсь, что это не кончится трагедией. Да, влип ты, Кай.
Внизу, на кухне уже никого не было. Порывшись в ящиках, я нашел все необходимое: поднос, посуду, заварку, сахар и миндальное печенье. Чайник вскипел. Я выключил газ и залил заварку. Готово. Расставил все на поднос. Готово. Итак - мой следующий ход. Но сейчас даже азарт игрока не спасал меня. Все же я не настолько сволочь, чтобы не понимать - это не игра. Такая партия может исковеркать жизнь. Я вздохнул. Все же привычнее было общаться с иным типажом женщин. Скорее они хотели меня, чем я их. Нет, конечно, было такое, чтобы я.... А, кстати, когда такое было? В университете. С Кейт. Да только с ней. Но, пожалуй, на этом я завязал с подобными опытами. Это была совсем грустная история. Впрочем, я просто поплатился за свою наивность. Просто малыш влюбился. Жаль, что это было не взаимное чувство. Кейт была слишком цинична и расчетлива для простой любви. И ситуация с Гердой очень похожа на ту, о которой я старался позабыть и не повторять впредь. Только вот, скорее уж теперь Герда будет на месте того, молодого Кая. Ну, ладно, хватит погружаться в воспоминания.
Я медленно поднимался наверх. Посуда на подносе немного позвякивала от моих движений. Дом спал. Были слышны малейшие шорохи и скрипы большого дома. Я старался ступать тише. Поднявшись, поставил поднос на пол, приоткрыл дверь так, чтобы можно было пройти в комнату. Девушка села в кресло и закуталась в плед. И продолжала сидеть в полутьме, образуемой уличными фонарями. Она села в кресло. Не решилась ложиться в кровать. Я ухмыльнулся. Неужто подумала, что я наброшусь на нее? Я представил себе эту картину. М-да, накинуться - идея может и заманчивая, но не сейчас, она и так выглядит очень испуганной. Вся сжалась. Я снова усмехнулся, видя ее сосредоточенное лицо в разрезе света, образуемого приоткрытой дверью.
- А вот и я.
Это было произнесено максимально спокойно, почти будничным тоном. Я хотел ее успокоить. Хотя бы так.
Герда немного склонила голову на бок и пристально смотрела на меня. Да уж, трусишка зайка серенький! Я улыбнулся ей.
- Все готово, мадам.
Не дожидаясь ее указаний, я присел на пол у ее ног и поставил рядом с собой поднос. Затем налил чаю, добавил немного сахара и положил на край печенье. Протянул кружку с блюдцем Герде. Она снова странно посмотрела на меня. Ее глаза блеснули в полутьме. Но потом девушка все же неуверенно, будто подозревала, что в чай добавлен яд, взяла протянутую мною кружку.
Я налил чаю и себе. Отпил глоток. Будто показывал – яда нет. Однако Герда продолжала просто держать чашку в руках.
- Выпей, пожалуйста.
Она поднесла чашку к губам.
- Отлично. Ну, а теперь, я весь во внимании - жду отчета по посещению доктора. Про побег - спрашивать не буду - захочешь - сама расскажешь.
Я смотрел на нее и ждал. Пусть этот разговор будет иллюзией. Он будет иллюзорен потому, что каждый все равно будет думать о своем и о том, что происходит. Однако, разве это важно... сейчас? Нет. Не важно. Мы должны уживаться с тем, что произошло. А спокойная беседа должна помочь. Так мне, во всяком случае, казалось.
Тишина была не напряженной. Скорее мучительной. Что-то неуловимо менялось. Что-то уже ушло. Но все, что не делается - все к лучшему, ведь так?
_________________

Золотой особняк.

А влюбляешься не в гору мышц и флирт Казановы… влюбляешься в глаза,
такие родные, в смущенную улыбку и в душу… такую близкую (с)

Я облокотилась на спинку канапе, укуталась пледом и села, ожидая Кая. Пять минут, десять, пятнадцать, да сколько же можно. Но почему, почему я нервничаю? Он пошел за чаем – пока чайник, пока заварит. Сейчас придет. А может, лучше ему уснуть на кухне. Потому что когда он придет – не если – когда – что он сделает, что скажет? Что скажу я? Дуреха великовозрастная. Если он узнает… Не если – когда. Надо сказать… Да, хорошо придумано – надо – и как это сказать? Я плотнее укуталась в плед. Глаза закрылись сами собой – бессонные ночи сказывались, но тут приоткрылась дверь, и я тут же встрепенулась. Кай. Сейчас. Что-то произойдет. Я напряженно ждала – что именно он скажет или сделает. Не бояться, только не бояться. Это Кай. И я могу сказать нет, ничего не объясняя, могу, – уговаривала я себя, - ничего не объясняя, потому что доставать скелет из шкафа, где он так уютно пылился, мне совсем не хотелось.

Чай на подносе. Печенье, миндальное. Не думала, что он обращает внимание на такие мелочи. И такая внимательность была приятна. Смотрю на него, чуть склонив голову. Улыбается. Ответная улыбка чуть тронула и мои губы.

Только не садись рядом, пожалуйста, очень прошу, не садись, – твержу как заклинание, – и на кровать не надо, пожалуйста. Это бабушка всегда приучала – кровать девушки – ее личное пространство, туда никто не должен садиться. Это как табу. Как нарушение чего-то интимного. Я это так не чувствовала, и друзья, приходя ко мне, где только не садились, но сейчас мне почему-то было важно, чтобы Кай не сел на кровать. Глупость, возможно, но что-то происходило между нами, происходило на бессознательном уровне, я чувствовала, что меня понимают, и вроде понимала сама, и сейчас установилось некое тонкое равновесие, которое в любой момент могло быть нарушено словом, взглядом, жестом, а этого мне очень не хотелось.
Похоже, Кай предлагает правила игры – все, как раньше, попробую играть по ним.
Чай налит в кружку – мою любимую – надо же, он помнит такие мелочи. Я посмотрела на него и почему-то смутилась, словно испугалась, что он мне в чай снотворного капнет. Господи, какие глупые мысли лезут в голову. Вытащила руку из-под пледа, взяла протянутую кружку и блюдце с печеньем. Блюдце поставила на канапе, кружку взяла двумя руками. Тепло… От горячего чая или от присутствия того, кто его приготовил? – Лучше не анализировать.
Кай налил себе чаю, отпил глоток. Заворожено наблюдаю за ним, напрочь забыв, что и у меня в руках чашка с чаем, и его вообще-то пить надо. Только не до чая мне. Смотрю на Кая – он тот же и другой или я другая. Вот я Сирене сказала – каждый день на него смотрю, и получила в ответ – не так смотришь. Может, и в самом деле не так. Смотрела не так. А теперь? Что изменилось? Не знаю, но что-то безусловно стало иным. Внутри нас, между нами. Раньше я спокойно брала Кая за руку, и ничего не происходило. А сейчас стоило случайно коснуться его руки, передававшей чашку, и словно какие-то живые токи побежали по мне. Я покраснела, хорошо, в комнате полумрак – Кай не заметил.
В мои мысли ворвался его голос.

Я машинально поднесла чашку к губам, сделала глоток и собиралась продолжить свое созерцание, но не тут-то было.

Отчет про доктора. Прошло какое-то время, прежде чем до меня дошел смысл вопроса.
– А что говорить? Пришла, перевязали. Нагрубила ему. Ты вот лучше скажи – чего тебя к Дику понесло? – но этот вопрос мною так и не задан. Да, лучший способ защиты – нападение, но нападать не хотелось, да и защищаться тоже. И вообще все слова словно куда-то потерялись. Ну почему, почему так? С Дрейкой, с Диком я шучу и смеюсь, могу что угодно сказать, спросить, за руку взять. На колени… ну, на колени, пожалуй, только к Дику, и то не на трезвую голову. Он меня с детства знает и поймет. А с Каем… Раньше – да. А сейчас. Что-то неуловимо изменилось, причем настолько, что я смущаюсь, теряюсь, не могу подобрать слова, и голос предательски дрожит. А когда я смотрю в его глаза – нет, лучше не смотреть.
Закрываюсь кружкой, делая вид, что пью чай, а сама все-равно смотрю на Кая. Надо же, какой он красивый. Раньше я этого не замечала. Вернее не то, чтобы не замечала, но видела как-то отстраненно. А теперь – увидела. И руки – ласковые, и глаза – я просто теряюсь в них. Что же делать? Что? Как не потерять его и самой не потеряться. Что с нами происходит, и что – дальше? И что ему рассказать? Он ждет. Сбежала… Почему я сбежала… Пожалуй, потому что… Чушь какая. Но что-то же надо сказать. Вот только как сформулировать.
– Я сбежала потому что… – и все, дальше слова кончились… Смотрю на Кая и молчу… потом еле слышно произношу – испугалась, – и снова замолкаю, теперь уже окончательно – не знаю, что сказать и как…
_________________

 » Дом Альмы Дженкинс

Дом Альмы Дженкинс

Конечно, дом не мой собственный, я всего лишь снимаю его по безобразно дешевой цене. Впрочем, с этим домом на тихой сонной улочке столько проблем, что в итоге цена все равно явно завышена. Но мне он нравится - этот дом не старается казаться лучше, чем он есть, он как мрачноватый угрюмый старик, рядом с которым, тем не менее, чувствуешь себя в безопасности. Этот старик будто говорит:"Мы еще повоюем!" И прячет лукавую улыбку. Да и разве сейчас строят так? Посмотрите на кладку - ровная, на века, ни единой трещинки, а помните, как рабочие кирпич укладывают в современных многоэтажках? То-то и оно. Конечно, отапливается дом очень плохо - предыдущие хозяева явно считали, что лишняя батарея в спальне на втором этаже ни к чему.
Дом очень маленький. На первом этаже - кухня и гостиная, на втором - две спальни размером со спичечный коробок и ванная комната. И все. Но зато есть камин в гостиной, а на кухне в окнах цветные витражи. Еще есть огромный подвал, наверное, в прошлом веке там был ледник, так что даже холодильник не нужен - все продукты я храню там.
Мебель в доме - тоже от предыдущих хозяев, которые не меняли ее... лет пятьдесят-шестьдесят, не меньше. Громоздкие стулья, разномастные кресла в гостиной, порядком потрепанный диван и полки с книгами. Много книг. Все вперемежку - современные романы, какие-то руководства по ремонту радиоприемников и газовых плит, я даже откопала латинский словарь! У этого дома есть своя ни с чем не сравнимая атмосфера - он кажется кораблем, попавшим в шторм и сотни лет скитавшимся по морям. Не уже ни капитана, ни верной команды, а корабль, как призрак, все еще на плаву. И он просто очень... неприхотливый, это самый обычный дом, не похожий на картинки из журналов.

[/img]
_________________

Золотой особняк. Комната Герды.

Хочется идти вперед, но кажется, что каждый мой шаг - это два назад. А может это я просто кубарем несусь вниз.



Испугалась ... Последние слова прозвучали тихо. Она произнесла их еле слышно, но не смотря ни на что, я прекрасно слышал всю потаенные боль и страх, сквозящие в ее словах. Ну что ж. Я посмотрел на Герду:

- Послушай, малыш, я говорил тебе, что мне тоже страшно. Я никогда не думал, что такое возможно. Но это случилось. Нас тянет друг к другу. И не отрицай - ты ведь чувствуешь то же самое, пусть в чем-то отличное, но - по сути - аналогичное.

В принципе не надо было просить ее не возражать. Герда молчала и смотрел на меня во все глаза.

- Мы должны с тобой решить, как быть дальше. У нас, сама понимаешь, выбор не велик - либо забыть обо всем что было и жить дальше и потом, лет через пять, вспоминать со смехом, какие мы были глупцы.

Я помолчал, смакуя в уме прелести вот такого развития событий. Да, так все было бы на много проще. Но проще - не значит лучше. Тем более, я не был уверен, что Герде по силам вынести такое равнодушие. Боюсь,что пойдя по такому пути мы вынуждены будем вскорости расстаться.

- Либо, мы с тобой можем попробовать - Я все таки замялся - сложно было решиться изменить все - Мы можем просто жить дальше и смотреть, что будет. Не исключено, что кое-что путное из этого безумия может выйти.

Я вздохнул и снова посмотрел на Герду.

- Я не могу торопить тебя или решать. Что ж, малыш, тебе придется подумать хочется ли тебе видеть меня в роли твоего мужчины, а не друга.

Я улыбнулся:

- Я в целом все же постараюсь быть тебе и другом, конечно, но только не буду больше слушать про твоих кавалеров.

Герда как-то подобралась. Видимо, хотела высказать мне про моих дам, которых она даже, пожалуй, лучше меня знала в лицо.

Ну это проблемой не будет - пассии отправлены в долгосрочный отпуск уже давно. Как-то наскучили они мне. В каждой мне чего-то не хватало.

- Обещаю вести себя как пай мальчик. Но не забывай, это новая роль для меня. Ладно - я посмотрел на часы - Боюсь, что пора все же ложиться спать.

Я поднялся. Взял поднос, составил на него посуду. Герда молчала. Я был немного огорчен. Честно, именно огорчен. Все же в ответ на признания хочется услышать хоть что-то. Как говорится, доброе слово и кошке приятно. Но я тут же одернул себя. Будь мужчиной, Кай, не стоит наседать на бедную растерянную девочку.

- Ну, что ж. Спокойной ночи.

Ответа не последовало. Черт. Она всегда казалась мне более эмоциональной. Очень хотелось, чтобы она тоже сказала мне... Хотя бы что-то. Пусть даже то, чего слышать не хотелось...

Но Герда молчала. Я развернулся и направился к выходу.

»» 11.03.13 17:37 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Золотой особняк

Что есть любовь? Причуда или чувство?
И что есть чувство, если не любовь?
Когда не ярок свет и в мире пусто
И образ в мыслях тот же вновь и вновь?
Поль Корде

Я молча смотрела на Кая, ожидая, что он скажет. Так хотелось сползти вниз, к нему, обнять, прижаться, он сейчас был нужен мне как воздух, но я понимала, что один мой шаг, одно движение навстречу, и все изменится между нами, необратимо, и … если он узнает… когда он узнает, все кончится.
А мне так страшно было его потерять. Просто невозможно.
Наконец, Кай заговорил. Я удивилась, услышав, что ему тоже страшно. Ведь Кай никогда ничего не боялся, и что это за любовь такая, если мы оба ее боимся. Может, это и не любовь вовсе?

Да, с этим я готова согласиться, тянет. Сильно. Но что это за чувство? И что будет, если мы ему этому притяжению перестанем сопротивляться. И что будет, когда оно кончится – с какой силой нас оттолкнет друг от друга. Надо решать, как дальше быть. Надо, от решения все равно никуда не деться. Я прислушалась к словам Кая. Он слово высказал мои мысли вслух.
Только, я думаю, смеха бы не было, ничего бы не было, мы бы просто разбежались в разные стороны, потому что иначе – никак.

Интересно, как долго он собирается смотреть? И что значат эти его слова? Странно, но смысл сказанного до меня доходил очень плохо, может быть потому, что я сама все время думала и не могла остановить свои мысли, чтобы вслушаться в слова Кая и понять его. Относительно безумия я была согласна, потому что мне и самой пришло в голову, когда Кай целовал меня, что я схожу с ума
При этих словах Кая я вздрогнула и посмотрела на него. Мужчины… Может быть я и хотела бы… Только вот захочет ли он меня как свою женщину. Сердце ухнуло в пятки, мне вдруг стало так страшно, как еще никогда в жизни. Нет, я не смогу сделать этот шаг, не смогу сказать. Не смогу с обрыва в реку, не у меня плавать. Совсем не умея. Я смотрела на Кая, а он улыбался.
При словах о моих кавалерах захотелось высказать ему все про его дам, но это был минутный порыв, и как хорошо, что я его сдержала. У меня было странное ощущение, что кто-то невидимый управляет нами, дергая за ниточки, желая поссорить, не давая нам понять друг, словно кому-то надо, чтобы мы никогда не были вместе, чтобы Кай снова стал холодным и высокомерным, а я превратилась в конечном итоге в циничную стерву, но я так не хочу. Не могу. Надо сказать, надо ответить ему, дать понять, что он мне не безразличен, что я готова… попробовать, но слова не шли с языка, словно застряв где-то.
А Кай вдруг встал и начал собирать посуду. Я молча смотрела, как он ставит на поднос чашки, блюдце с так и не съеденным печеньем, чайник. Почему-то захотелось бросить этот поднос с грохотом на пол, разбить чашку, ударить Кая, вывести его из себя. Он казался таким спокойным, когда внутри меня все бушевало.

Ну и хорошо, пусть уходит. Пусть. А завтра меня уже тут не будет, потому что так проще и лучше. Для него, для нас обоих… Я молча смотрела, как Кай уходит. Он уже почти подошел к двери, когда что-то внутри будто толкнуло меня к нему.
– Нет, пожалуйста, – я подбежала к нему, размазывая по щекам вдруг хлынувшие слезы, – не уходи. Я не смогу без тебя. – Я обняла Кая и прижалась к нему, – не смогу просто, совсем…
_________________