Роберт Рождественский

За окном заря красно-желтая.
Не для крика пишу,
а для вышептыванья.
Самому себе.
Себе самому.
Самому себе.
Больше - никому...
Вновь душа стонет,
душа не лжет.
Положу бинты,
где сильнее жжет.
Поперек души
положу бинты.
Хлеба попрошу,
попрошу воды.
Вздрогну.
Посмеюсь над самим собой:
может, боль уйдет,
может, стихнет боль!
А душа дрожит -
обожженная...
Ах, какая жизнь протяженная!
___________________________________

БАЛЛАДА О ТАЛАНТЕ БОГЕ И ЧЕРТЕ

Все говорят:
"Его талант -от бога!"
А ежели -от черта?
Что тогда?..

Выстраиваясь медленно в эпоху,
ни шатко и ни валко
шли года.
И жил талант.
Больной.
Нелепый.
Хмурый.
Всего Гомера знавший назубок.,
Его считал
своею креатурой
тогда еще существовавший
бог.
Бог находил, что слог его прекрасен,
что на земле таких -
наперечет!..

Но с богом был, конечно, не согласен
тогда еще не отмененный
черт.
Таланту черт шептал:
"Опомнись,
бездарь!
Кому теперь стихи твои нужны?!
Ведь ты, как все,
погибнешь в адской бездне.
Расслабься!
Не отягощай вины".
И шел талант в кабак.
И -
расслаблялся.
Он пил всерьез!
Он вдохновенно
пил!
Так пил,
что черт глядел и умилялся.
талант
себя талантливо
губил!..

Бог
тоже не дремал!
В каморке утлой,
где -стол,
перо
и пузырек чернил,
бог возникал
раскаяньем наутро,
загадочными строчками
дразнил...
Вставал талант,
почесываясь сонно.
Утерянную личность
обретал.
И банка
огуречного рассола
была ему нужнее,
чем нектар...
Небритый.
С пересохшими губами.
Упрямо ждал он
часа своего...

И строки
на бумаге
проступали,
как письмена,-
отдельно от него.

И было столько гнева и напора
в самом возникновенье
этих строк!..
Талант, как на медведя,
шел
на бога!
И черта
скручивал
в бараний рог!..
Талант работал.
Зло.
Ожесточенно.
Перо макая
в собственную боль.
Теперь он богом был!
И был он чертом!
А это значит:
был
самим собой.
И восходило солнце
над строкою!..

Крестился черт.
И чертыхался бог.
"Да как же смог он
написать
такое?!"
...А он
еще и не такое
мог.
___________________________________

Взял билет до станции "Первая любовь",
Взял его негаданно, шутя, невзначай,
Не было попутчиков - был дым голубой,
Сигареты кислые, да крепкий чай.
А еще шаталась монотонная мгла,
А еще задумчиво гудел паровоз,
Там, на этой станции, вершина была
Теплая вершина до самых звезд.

Ты ее по имени сейчас не зови,
Хоть она осталась - лицом на зарю,
Стал я у подножия первой любви,
Пусть не поднимусь уже - так посмотрю.
Протянулся к камню раскаленной рукой,
Голову закинул, торопясь и дрожа -
А вершины вроде бы и нет никакой,
А она, оказывается - вполэтажа.

Погоди, но может быть, память слаба,
Снег слетает мудро, широко, тяжело.
В слове буквы смерзлись, во фразе - слова,
Ах, как замело все, как замело...
И летел из прошлого поезд слепой,
Будто в долгий обморок,в метели нырял...
Есть такая станция - "Первая любовь",
Там темно и холодно. Я проверял.
___________________________________

Ах,как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью...
Мои бесконечно родные,
прощайте!
Родные мои,дорогие мои,золотые,
останьтесь,прошу вас,
побудьте опять молодыми!
Не каньте беззвучно в бездонной российской общаге.
Живите.
Прощайте...
Тот край,где я нехотя скроюсь ,отсюда невиден.
Простите меня,если я хоть кого-то обидел!
Целую глаза ваши.
Тихо молю о пощаде.
Мои дорогие.Мои золотые.
Прощайте!

Постичь я пытался безумных событий причинность.
В душе угадал...
Да не все на бумаге случилось.
___________________________________

МАРК ШАГАЛ

Он стар и похож на свое одиночество.
Ему рассуждать о погоде не хочется.
Он сразу с вопроса:
«А Вы не из Витебска?..» –
Пиджак старомодный на лацканах вытерся...
«Нет, я не из Витебска...» –

Долгая пауза.
А после – слова
монотонно и пасмурно:
«Тружусь и хвораю...
В Венеции выставка...
Так Вы не из Витебска?..»
«Нет, не из Витебска...»

Он в сторону смотрит.
Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далёкостью дышит,
пытаясь до детства дотронуться бережно...
И нету ни Канн,
ни Лазурного берега,
ни нынешней славы...
Светло и растерянно
он тянется к Витебску, словно растение...

Тот Витебск его –
пропыленный и жаркий –
приколот к земле каланчою пожарной.
Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки.
Там зреют особенно крупные яблоки,
и сонный извозчик по площади катит...

«А Вы не из Витебска?..»
Он замолкает.
И вдруг произносит,
как самое-самое,
названия улиц:
Смоленская,
Замковая.
Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою
и машет
по-детски прозрачной рукою...

«Так Вы не из Витебска...»
Надо прощаться.
Прощаться.
Скорее домой возвращаться...
Деревья стоят вдоль дороги навытяжку.
Темнеет...

И жалко, что я не из Витебска
___________________________________

Я верующим был.
Почти с рожденья
я верил с удивлённым наслажденьем
в счастливый свет
домов многооконных...
Весь город был в портретах,
как в иконах.
И крёстные ходы -
порайонно -
несли
свои хоругви и знамёна...

А я писал от радости шалея,
о том, как мудро смотрят с Мавзолея
на нас вожди "особого закала".
(Я мало знал.
И это помогало.)

Я усомниться в вере
не пытался.

Стихи прошли.
А стыд за них
остался.
___________________________________

Сначала в груди возникает надежда,
неведомый гул посреди тишины.
Хоть строки
ещё существует отдельно,
они ещё только наитьем слышны.
Есть эхо.
Предчувствие притяженья.
Почти что смертельное баловство...

И - точка.
И не было стихотворенья.
Была лишь попытка.
Желанье его.
___________________________________

Снег увозят машины,
увозят,
раннею ранью.
Тяжко машинам большим
от горбов темносиних.
Снег машины увозят...

И где-нибудь в Ленкорани
на килограммы
снег продают
в магазинах...

Снег увозят машины
в далекое жаркое лето.
Пальмам - на страх,
детским садам -
на забаву...
Снег увозят машины.

А может быть, кто-то,
где-то
задумал построить
огромную
снежную бабу.
___________________________________

Ветер.
И чайки летящей крыло.
Ложь во спасение.
Правда во зло.
Странно шуршащие камыши.
Бездна желаний
над бездной души.
Длинный откат шелестящей волны.
Звон
оглушительной тишины.
Цепкость корней
и движение глыб.
Ржанье коней.
И молчание рыб.
Парус,
который свистит, накренясь...
Господи,
сколько намешано в нас!
___________________________________

...
Завидуйте нам!
Завидуйте!
До самых
седых
волос.
Вы
никогда не увидите
того,
что нам
довелось.

Завидуйте яростным,
полуголодным,
счастливейшим временам!
Завидуйте
нашим орущим
глоткам,
в которых
«Интернационал»!
Мы жили.
Ветер
свистел в ушах.
Земля
светилась в восторге!..
Мы жили!
Мы сделали
первый
шаг, -
завидуйте нам,
потомки!
Не стоит хитрить,
будто мы вам
не очень завидуем.
Но зависть такая
бессильной
не кажется пусть!
Уже прогудели сквозь время
гудки басовитые!
Всё точно.
Планета Земля
отправляется в путь!

Товарищи дальнего века!
Родные товарищи!
Завидую я
послезавтрашним краскам
Москвы.
Завидую морю
Вечерней заре остывающей.
Дорогам степным,
по которым проходите вы.
Завидую солнцу.
Оно обожжёт ваши лица.
С нездешнею грустью
гляжу на любую звезду...
Но мы ещё
будем!
Вы слышите?
Мы
повторимся
в три тысячи первом -
запомните это! -
году!
Появимся запросто.
«Здравствуйте!» -
скажем векам.
Такие ж, как прежде, -
восторженные и безусые.
Мы
вашим,
потомки,
сердцам,
вашим рукам
доверим бессмертье -
доверим
свою
революцию.
1963
___________________________________

В поисках счастья, работы, гражданства
странный обычай
в России возник:
детям
у нас надоело рождаться,-
верят, что мы проживем
и без них.
___________________________________

Ностальгия бывает по дому.
По Уралу, по Братску, по Дону.
По пустыням и скалам белесым,
невозможно прозрачным березам.
По степям, где метели тугие...

У меня по тебе ностальгия.
По твоим просыпаньям тяжелым.
По глазам и плечам обнаженным
По мгновеньям, когда ты со мною.
По ночному бессонному зною.
По слезам и словам невесомым.
По улыбкам
и даже по ссорам!
По губам, суховатым с морозца...

Я, решив с ностальгией бороться,
уезжаю.
Штурмую платформы.
Но зачем-то ору в телефоны!
Умоляю тебя:
- Помоги мне!
Задыхаюсь от ностальгии!..
Ты молчишь.
Ты спасать меня медлишь...
Если вылечусь -
тут же заметишь

© Роберт Рождественский
___________________________________

ТРЕНЕР


Спортсмены возникают, вырастая
Из тренера, как ветви из ствола.
Вот чемпион стоит на пьедестале -
А тренеру негромкая хвала.
К нему подходят, руку жмут до хруста:
"А твой-то, твой, спортсменище, орёл!" -
А тренер головой кивает грустно,
Как будто потерял, не приобрёл.
Как будто помогал ему Всевышний,
Как будто не исполнилась мечта.
И кажется обыденной, привычной
Невиданная эта высота.
Его питомец замер, задыхаясь,
В сиянье золочёного венца.
Вновь тренеру, терпя и чертыхаясь,
Вести по жизни нового мальца.
Вновь чувствовать, что в молодость вернулся,
Шептать неулыбающимся ртом:
"Ты выиграешь, только не волнуйся!"
- И знать, что под рукою валидол.
___________________________________

ДОН-КИХОТ

Знаю, что пример --
ветх
с головы и до
пят.
Знаю, что не тот
век,--
рыцари
в земле спят.
Спят,
не увидев благ,
спят,
не усмирив боль.
А у мельниц --
гос-
план.
(Некогда
вступать в бой.)
Сдан в утиль
ржавье-мечь,
треснуло копье
вдоль.
Росинант
узнал смерть...
Дон-Кихот!
Дон-дон!..
Шелест
заводских шин
мифы заглушил вмиг.
Надобно
менять
жизнь!
Надобно
понять
мир!
Солнце
нас не зря жгло,
но опять рассвет
сер.
Если на земле
зло,
рыцари
нужны всем!
Колокол
набрал ход,
медно зазвенел дом:
Дон-Кихот!
Дон-Кихот!
Дон!
Дон!
Дон!
Дон!
___________________________________

Хочешь – милуй,
Хочешь – казни.
Только будут слова
просты:
дай взаймы
из твоей казны
хоть немножечко
доброты.
Потому что моя
почти
на исходе.
На самом дне.
Погубить её,
не спасти –
как с тобою
расстаться мне…

Складки,
врезанные у рта,
вековая тяжесть
в руках…
Пусть для умников
доброта
вновь останется
в дураках!..
Простучит по льдинам
апрель,
все следы на снегу
замыв…
Всё равно мы
будем
добрей
к людям,
кроме себя самих!
Всё равно мы
будем нести
доброту
в снеговую жуть!..

Ты
казнить меня
погоди.
Может,
я ещё пригожусь.
___________________________________