Лиза Клейпас "Again the Magic"

Калле, всё просто замечательно! У тебя очень хорошо получается. Так интересно, что же Алина дальше сделает... Какой он ей, однако, ультиматум поставил...
_________________

Калли, спасибо огромное за перевод! И отрывки такие большие! Класс!
_________________

Калли, когда интересно читать, ошибки просто не замечаешь, только хочется читать и поскорей узнать что произойдет.
_________________

Прочитала с огромным удовольствием, можно сказать с восторгом! Никаких опечаток, даже близко, не увидела
Очень интересный отрывок! И искренняя забота Маркуса о сестрах затронула, и описание поместья просто отличное - сразу в голове картинка нарисовывается, и очень интересен ухажер Алины - отзывчивый, понимающий, добрый, но мне все-равно не понравилось, что он ей сделал предложение: она ведь если окажется в отчаянном положении, может и согласиться. А Маккена на высоте:
Если ты не отошлешь меня прочь из Стоуни Кросс к завтрашнему утру, я буду считать это персональным приглашением в твою постель.
Такое заявление просто завораживает. И поцелуй
_________________

Вчера случился такой КАЗУС .Напечатала ответ , а нет онключился -такой обидняк! \саша!Ты -молодец.Классный отрывок!
Ильчик! А где наш Оппросум? Вполне залуженно!

Калли, наконец-то я смогла прочитать все пропущенные мною главы. Читала не отрываясь. Какой накал страстей. Я испереживалась. Замечательный перевод, читала запоем. Спасибо большое. Хочется очень узнать как дальше будут развиваться события. За Алину я очень переживаю. Она его так любит!

Отличный перевод . Изнываю от нетерпения - скорее хочется продолжения!!!
_________________

 » Глава 8,9,10

Алине понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и вернуться на бал. Она надеялась, что ей удалось спрятать душевное волнение за маской обманчивого спокойствия – похоже, никто не заметил, что что-то неладно, когда она приветствовала гостей и с напускным весельем болтала о пустяках и смеялась. Только Маркус, окинувший ее задумчивым взглядом прищуренных глаз с другого конца бального зала, заставил ее осознать, что на щеках ее выступили красные полосы жара. И, конечно, Адам, который появился у ее левого локтя и заглянул ей в лицо со сдержанным беспокойством.
- Я хорошо выгляжу? – прошептала она ему.
- Кроме того, что ты как всегда восхитительно прекрасна, - сказал Адам, - ты немного раскраснелась. Что случилось между вами двумя? Вы поссорились?
Гораздо больше, чем поссорились, подумала она сокрушенно. Этот поцелуй… терзающее удовольствие, какого она не испытывала никогда раньше. Годы томления и фантазий переросли в неприкрытую жажду. Казалось невозможным скрывать под холодностью кипящее внутри желание, стоять, когда колени изъявляют тревожное намерение подогнуться, невозможно притворяться, что все так, как должно быть… когда на самом деле не так.
Этот поцелуй, полный взаимного желания узнать, какие перемены произошли за десять лет жизни врозь. Маккенна представлял угрозу для Алины во всех отношениях, и все же почему-то она точно знала, что готова сделать любой неправильный выбор, пойти на любой неоправданный риск, на все в тщетной попытке унять свою потребность в нем.
- Адам, - проговорила она, не смотря на него, - ты когда-нибудь хотел чего-нибудь так сильно, что готов был сделать что угодно, чтобы это получить – даже сознавая, что это для тебя плохо?
Они медленно прогуливались вдоль дальней стены бального зала. - Конечно, - ответил Адам. – Все без исключения по-настоящему приятные в жизни вещи вредны – и чем вреднее - тем приятнее.
- Не слишком-то ты мне помогаешь, - строго сказала Алина, пытаясь сдержать внезапную улыбку.
- Ты бы хотела, чтобы кто-то дал тебе разрешение сделать то, что ты заведомо решила сделать? Это поможет успокоить твою нечистую совесть?
- По правде сказать, да. Но никто не может сделать это для меня.
- Я могу.
Она неожиданно рассмеялась. – Адам…
- Настоящим позволяю тебе поступать, как тебе угодно. Ну что, чувствуешь себя лучше?
- Нет, просто напугана. И как мой друг, ты должен делать все возможное, чтобы удержать меня от ошибки, которая принесет мне только боль.
- Боль ты уже испытывала, - подчеркнул он. – Теперь ты можешь получить удовольствие от совершения ошибки.
- Боже мой, - прошептала Алина, крепко сжав его руку, - ты так ужасно на меня влияешь, Адам.
- Пытаюсь, - пробормотал он, улыбаясь ей сверху вниз.


Гидеон брел к террасированным садам позади особняка по выложенной каменными плитами тропинке, огибавшей ряд искусно обрезанных тисовых деревьев. Он надеялся, что свежий воздух удержит его от искушения. Ночь еще только начиналась, и ему нужно было слегка повременить, прежде чем напиваться. Позже, когда гости разойдутся на ночь, он сможет дать волю жажде и как следует набраться. К несчастью, ему все еще нужно было продержаться в здравом уме пару часов.
Несколько стратегически разбросанных садовых фонарей давали достаточно света для вечерней прогулки. Бесцельно блуждая, Гидеон добрел до небольшой мощеной площадки с изумительным фонтаном, построенным в середине. К своему удивлению, он увидел девушку, которая плавно двигалась по площадке. Казалось, она наслаждается далекой музыкой, доносящейся из окон бального зала. Тихо напевая, она скользила в смутном подобии вальса, изредка останавливаясь, чтобы отхлебнуть вина из бокала. Мельком увидев ее профиль, Гидеон осознал, что это была не девушка, а молодая женщина с прелестными, хоть и ничем не примечательными, чертами.
Должно быть, она – служанка, подумал он, заметив, что платье ее старое, а волосы свободной косой спадают ей на спину. Может, горничная, позволившая себе стащить бокал вина.
Женщина кружилась туда-сюда, словно обманутая Золушка, чье бальное платье испарилось, прежде чем она вообще попала на бал. Она вызвала у Гидеона улыбку. На время забыв о своем желании выпить, Гидеон подошел поближе, журчание воды в фонтане заглушало звук его шагов.
В середине медленного па, женщина увидела его и замерла.
Гидеон стоял перед ней в своей обычной элегантной позе, наклонив голову и устремив на нее дразнящий взгляд.
Быстро придя в себя, женщина стала так же пристально разглядывать его. Печальная улыбка искривила ее губы, и глаза сверкнули в мягком свете фонарей. Несмотря на недостаток классической красоты, в ней было что-то неотразимое… какая-то вибрирующая, чисто женская веселость, которой он не встречал раньше.
- Ну что ж, - сказала она, - это довольно-таки унизительно, и если в вас есть хоть капля милосердия, вы забудете о том, что только что увидели.
- У меня память как у слона, - сообщил он ей с притворным сожалением.
- Как нехорошо с вашей стороны, - ответила она и расхохоталась.
Гидеон был абсолютно очарован. Сотня вопросов роилась в его голове. Он хотел знать, кто она такая, почему она здесь, любит ли она чай с сахаром, лазала ли по деревьям, когда была маленькой, и на что был похож ее первый поцелуй…
Этот поток любопытства его озадачил. Обычно он старался не слишком интересоваться другими людьми, чтобы не задавать о них вопросы. Не вполне доверяя себе, чтобы заговорить, Гидеон осторожно подошел к ней. Она едва заметно напряглась, как будто не привыкла, чтобы к ней приближались. Подойдя поближе, он увидел, что черты у нее правильные, правда нос слегка длинноват, а рот мягкий и прелестной формы. Глаза у нее были какого-то светлого цвета…возможно, зеленого… сияющие, неожиданно глубокие глаза.
- Вальсировать гораздо легче с партнером, - заявил он. – Хотите попробовать ?
Женщина посмотрела на него так, словно вдруг оказалась в неизвестных землях с дружелюбным чужестранцем. Музыка из бального зала неслась по воздуху стремительным потоком. После долгой паузы она, сконфуженно улыбаясь, покачала головой, подыскивая предлог ему отказать. – Мое вино еще не кончилось.
Гидеон медленно потянулся к почти пустому бокалу в ее руке. Она отдала его, не сказав ни слова, взгляд ее не отпускал его. Поднеся бокал к губам, Гидеон выпил содержимое одним глотком, затем поставил хрупкий хрусталь на край фонтана.
Она напряженно рассмеялась и погрозила ему пальцем с притворным упреком.
Разглядывая ее, Гидеон почувствовал, как в груди ему стало жарко, такое он чувствовал лишь однажды, когда у него был круп, и няня заставила его дышать полезным паром над кипящим котлом с лекарственными травами. Он помнил облегчение от возможности снова дышать после часов, когда он почти задыхался, жадные движения легких, когда они втягивали горячий, драгоценный воздух. Странно, это ощущение было очень похоже на то… чувство освобождения, хотя от чего, он не был уверен.
Он предложил ей руку без перчатки, их он снял и сунул в карман, как только вышел в сад. Протянув руку вверх ладонью, он молча уговаривал ее принять.
По-видимому, решение было не из легких. Она отвела взгляд, выражение лица внезапно стало задумчивым, зубки закусили нижнюю губу. Как раз, когда Гидеон подумал, что она собирается ему отказать, она порывисто протянула руку, и ее теплые пальцы схватили его. Он держал ее руку, словно качал в ладони нежного птенца, и подтянул ее поближе, достаточно чтобы вдыхать ее запах, аромат роз в ее волосах. Тело ее было стройным, с нежными изгибами, не затянутая корсетом талия - мягкой под его пальцами. Несмотря на неоспоримую романтику момента, Гидеон почувствовал, как в нем зашевелилась отнюдь не романтическая похоть, его тело с типично мужской готовностью отреагировало на близость желанной женщины. Он осторожно повел партнершу в медленном вальсе, искусно направляя ее по неровным плитам.
- Я и раньше видел фей, танцующих на лужайке, - сказал он, - когда забирался достаточно глубоко в бутылку бренди. Но никогда по-настоящему ни с одной не танцевал. – Он сжал ее крепче, когда она попыталась изменить их направление. – Нет, позвольте мне вести.
- Мы были слишком близко к краю, - возразила она, рассмеявшись, когда он вернул ее обратно в свой ритм.
- Нет, не были.
- Любите командовать, - сказала она, наморщив нос. – Я уверена, что мне не следует танцевать с человеком, который признается, что видит фей. И ваша жена наверняка найдет что сказать по этому поводу.
- У меня нет жены.
- Нет, есть. – Она с упреком улыбнулась, как будто он был школьником, которого только что поймали на лжи.
- Почему вы так в этом уверены?
- Потому что вы – один их американцев, а они все женаты, за исключением мистера Маккенны. А вы не мистер Маккенна.
- В группе есть еще один неженатый американец, - лениво заметил Гидеон, отпуская ее талию и одной рукой кружа. Закончив пирует, он снова поймал ее и улыбнулся сверху вниз.
- Да, - ответила она, - но это значит, вы…
- Мистер Шоу, - услужливо подсказал Гидеон, поскольку ее голос затих.
- О…- Она уставилась на него, широко распахнув глаза. Если бы он не держал ее так крепко, она бы споткнулась. – Я должна держаться от вас подальше.
Он усмехнулся, услышав это. – Кто это сказал?
Она не обратила внимания на вопрос. – И пока я уверена, что хотя бы половина слухов о вас не может быть правдой…
- Но это –правда, - сказал Гидеон безо всякого стыда.
- Тогда вы – распутник.
- Хуже некуда.
Она отодвинулась от него со смешком. – По крайней мере вы честно признаетесь в этом. Однако, сейчас мне, пожалуй, лучше уйти. Спасибо за танец… он был замечательный.
- Не уходите, - сказал Гидеон мягко, но настойчиво. – Подождите. Скажите, кто вы.
- Даю вам три попытки, - сказала она.
- Вы – служанка?
- Нет.
- Вы не можете быть одной из Марсденов – вы совсем не похожи на них. Вы из деревни?
- Нет.
Гидеон нахмурился от внезапной идеи. – Вы ведь не любовница графа?
- Нет, - ответила она, мягко улыбаясь. – Это была ваша третья попытка. До свидания, мистер Шоу.
- Подождите…
- И никаких танцев с феями на лужайке, - предупредила она. – Здесь сыро, и вы испортите ваши туфли.
И она поспешно покинула его, оставив лишь пустой винный бокал на краешке фонтана и ошеломленную улыбку на губах Гидеона, как свидетельство того, что она здесь была.



- Он сказал что? – спросила Ливия, чуть не свалившись с края кровати, где устроилась, скрестив ноги. Как вошло у них в привычку, после бала она пришла к Алине в комнату услышать последние слухи.
Алина поглубже опустилась в испускающую пар, ароматную ванну посреди комнаты. Хотя вода была горячей, не только она была виновата в том, что на лице Алины проступил розовый румянец. Она перевела взгляд с недоверчивого лица младшей сестры на миссис Фэйрклоз, распахнувшую рот от изумления. Несмотря на ее собственное смятение, Алину это рассмешило. – Он сказал, что если ему позволят остаться в Стоуни Кросс, он затащит меня в постель.
- А Маккенна сказал также, что все еще любит тебя? – поинтересовалась Ливия.
- О Боже, нет, - насмешливо сказала Алина, вытягивая свои израненные ноги и шевеля пальцами под водой. – Намерения Маккенны относительно меня не имеют ничего общего с любовью – это абсолютно ясно.
- Но… но мужчина просто так не приходит и не говорит, что собирается за…за…
- По всей видимости, Маккенна поступает именно так.
Ливия ошеломленно покачала головой. – Какая неслыханная самонадеянность!
Мимолетная улыбка коснулась губ Алины. – Кто-то счел бы это лестным, полагаю, если посмотреть на это в таком свете. – Одинокая прядка выбилась из узла волос у нее на затылке, и она потянулась, чтобы ее заправить.
Ливия внезапно рассмеялась. – Довольно честно, на самом деле, предупредить тебя о своих намерениях.
- А я считаю это полнейшей наглостью, - сказала миссис Фэйрклоз, подходя к ванне со сложенным полотенцем, - и я при первой же возможности ему это скажу.
- Нет, нет, не говорите ему об этом, - поспешно сказала Алина. – Вы не должны. Это всего лишь игра. Я хочу насладиться ею, хоть немного…
Экономка изумленно вытаращилась на нее. – Миледи, вы утратили рассудок? Это далеко не игра в свете вашего с Маккенной прошлого. Чувства с обеих сторон слишком глубоки, и слишком долго были спрятаны. Не ступайте на этот путь, миледи, если не готовы пройти его до конца.
Сохраняя мятежное молчание, Алина встала, чтобы завернуться в толстое хлопковое полотенце, которое держала миссис Фэйрклоз. Она выбралась из ванны и не двигаясь стояла, пока миссис Фэйрклоз нагнулась, чтобы вытереть ее ноги. Бросив взгляд на Ливию, она увидела, что младшая сестра вдруг отвела глаза, устремив взгляд в камин, словно задумавшись. Она не винила Ливию за нежелание смотреть. Даже спустя все эти годы, вид ее собственных ног постоянно потрясал и саму Алину.
Двенадцать лет прошло с несчастного случая, о котором она помнила очень немного. Однако, ей хорошо было известно, что выжила она лишь благодаря миссис Фэйрклоз. Когда доктора, вызванные из Лондона, сказали, что не могут ничего сделать для Алины, экономка послала одного из лакеев за целительницей из соседнего графства. В действительности, белой ведьмой, местные жители клялись в действенности ее целительных талантов и относились к ней одновременно с почтением и страхом.
Маркус, будучи неисправимым реалистом, был крайне против прихода ведьмы, которая оказалась женщиной среднего возраста и непритязательной внешности, в одной руке она несла небольшой медный котелок, в другой – мешок, набитый травами. Поскольку Алина в то время была при смерти, она совсем не помнила ведьму, но ее здорово позабавило, как Ливия описала тот случай.
- Я думала, Маркус лично выкинет ее из дома, - с увлечением рассказывала Ливия Алине. – Он уселся у двери твоей спальни, решив, что должен защитить тебя в твой предсмертный час. А женщина бесстрашно направилась прямо к нему - она весила вдвое меньше Маркуса – и потребовала, чтобы ей дали тебя увидеть. Мы с миссис Фэйрклоз все утро умоляли Маркуса позволить ей сделать для тебя что возможно, мы думали, что вреда все равно не будет. Но он ужасно уперся, и отпустил какое-то страшно грубое замечание насчет ее помела.
- И ведьму это не испугало? – спрашивала Алина, зная, каким грозным может быть их старший брат.
- Вовсе нет. Она сказала ему, что если он не пустит ее в твою комнату, она наложит на него заклятье.
В ответ Алина улыбнулась. – Маркус не верит в магию или чары – он чересчур практичен.
- Да, но в конце концов, он – мужчина. И похоже, что она угрожала использовать заклинание, которое отберет его… его… - Ливия стала задыхаться от смеха. - Его мужскую силу, - смогла выдохнуть она наконец. – Одной только мысли об этом хватило, чтобы Маркус побледнел, и после горячего спора сказал ведьме, что в ее распоряжении ровно час в твоей комнате, и он будет следить за ней все это время.
Ливия описала последовавшую за этим сцену, голубые свечи… круг, нарисованный вокруг ее кровати испачканной в саже палкой… запах благовоний, окутавший воздух едкой дымкой, пока ведьма проводила свои ритуалы.
Ко всеобщему изумлению, Алина пережила ночь. Когда смоченные в отваре из трав простыни, которыми накрыли ее ноги, сняли утром, раны ее больше не гноились, но были чистыми и начали заживать. К несчастью, удивительные способности ведьмы не смогли предотвратить образования глубоких, вздувшихся, красных рубцов, которые начинались от лодыжек Алины и тянулись до самых бедер. Ноги ее были уродливы… не существовало другого слова, чтобы их описать. Ступни, во время несчастного случая обутые в кожаные туфельки, благополучно избежали большей части повреждений. Однако, в местах где кожа сильно пострадала, сеть шрамов туго натянула края оставшейся кожи, отразившись на движениях мышц и суставов под ней. Иногда ходьба становилась затруднительной и даже причиняла боль, в дни, когда она доводила себя до крайности. Она принимала ежевечерние ванны с добавлением травяных масел, чтобы смягчить шрамы, и легко массировала ноги, чтобы оставаться по возможности гибкой.
- Что, если вы расскажете Маккенне о своих ногах? – спросила миссис Фэйрклоз, надевая на Алину белую, тонкую ночную рубашку. – Какой, по-вашему, будет его реакция?
Одеяние накрыло ее, скрывая несочетаемую разницу между стройным телом с чистой, белой кожей и обезображенными ногами.
- Маккенна не терпит слабости в любом виде, - сказала Алина, добравшись до кресла и тяжело упав в него. – Он станет жалеть меня, а это чувство так близко к презрению, что мне тошно даже думать об этом.
- Вы не можете быть в этом уверены.
- Хотите сказать, что Маккенна не сочтет эти рубцы отвратительными? – спросила Алина, слегка вздрагивая, когда экономка стала натирать ее ноги травяной мазью, которая успокаивала зудящую паутину шрамов. Никому другому, даже Ливии, не позволялось прикасаться к ней таким образом. – Вам известно, что сочтет. Любой так посчитает.
- Алина, - донесся с кровати голос младшей сестры, - если кто-то любит тебя, он не станет судить тебя по внешнему виду.
- Это все здорово для сказки, - сказал Алина. – Но я больше в них не верю.
В неловкой тишине, охватившей комнату, Ливия соскользнула с кровати и подошла к туалетному столику, стоящему перед квадратным зеркалом в стиле времен королевы Анны. Она подняла щетку и пригладила кончики своей косы, попытавшись сменить тему разговора. – Вы обе ни за что не догадаетесь, что случилось со мной вечером. Я вышла в сад подышать свежим воздухом и оказалась у фонтана с русалкой… ты помнишь, это там, где слышно музыку из бального зала.
- Тебе следовало бы быть внутри и танцевать, - отозвалась Алина, но Ливия махнула рукой, чтобы та помолчала.
- Нет, нет, это было гораздо лучше чего угодно, что могло произойти на балу. Я пила вино из бокала и, пошатываясь, танцевала словно слабоумная балерина, как вдруг увидела, что рядом кто-то стоит и наблюдает за мной.
Алина рассмеялась, история отвлекла ее. – Я бы закричала.
- Я чуть не закричала.
- Это был мужчина или женщина? – спросила миссис Фэйрклоз.
- Мужчина. – Ливия повернулась на стуле перед столиком и широко улыбнулась им обеим. – Высокий и возмутительно красивый, с чудесными, золотистыми волосами. И прежде чем мы даже успели представиться, он обнял меня и мы стали танцевать.
- Не может быть, - воскликнула Алина в изумленном восторге.
Ливия в волнении обхватила себя руками. – Может! И моим партнером по вальсу оказался не кто иной, как мистер Шоу, самый приятный джентльмен из всех, кого я встречала. О, я уверена, что он ужасный повеса… но какой это был танец!
- Он пьет, - хмуро сказала миссис Фэйрклоз, будучи посвященной в сплетни, ходящие среди слуг.
- В этом я не сомневаюсь. – Ливия в замешательстве покачала головой. – В его глазах такое выражение, словно он видел и делал все тысячу раз, и теперь ничто не вызывает у него интереса и не доставляет ему удовольствия.
- Кажется, он не похож на Эмберли, - осторожно отметила Алина, обеспокоенная тем, что ее сестра по-настоящему увлеклась американцем.
- Абсолютно не похож, - согласилась Ливия, отложив серебряную щетку. Голос ее смягчился, когда она задумчиво продолжила. – И все же мне он нравится. Алина, ты должна узнать о нем все, что сможешь, и рассказать мне…
- Нет. – Алина смягчила свой отказ насмешливой улыбкой и вздрогнула, когда миссис Фэйрклоз стала аккуратно массировать ее лодыжку, сгибая и разгибая неподвижный сустав. – Если ты хочешь узнать больше о мистере Шоу, тебе придется выйти из укрытия и спросить его самой.
- Отстань, - сдержанно бросила Ливия и зевнула. – Может, я так и сделаю. – Встав, она подошла к Алине и поцеловала ее в макушку. – Что касается тебя, милая, будь осторожна в отношениях с Маккенной. Я подозреваю, что он куда лучший игрок, чем ты.
- Это мы еще посмотрим, - ответила Алина, вызвав смешок у Ливии и обеспокоенный хмурый взгляд у миссис Фэйрклоз.


Глава девятая
После ночи танцев никто из гостей Стоуни Кросс Парка не собирался вставать до полудня, кроме небольшой группки мужчин, которые хотели отправиться на охоту. Алина прихлебывала чай и улыбалась рано вставшим, собиравшимся на задней террасе, и была совсем обескуражена появлением среди них Маккенны.
Начинался рассвет. Воздух был прохладным и тяжелым, слабое английское солнце тщетно пыталось пробиться сквозь туман. Сидя за столиком на террасе с шелковой шалью, накинутой поверх ее тонкого утреннего платья, Алина пыталась не смотреть на Маккенну. Однако, было трудно отрицать ее глубокую заинтересованность. В Маккенне была какая-то живая энергия, врожденная мужественность, какой она не встречала в других мужчинах, за исключением, наверное, ее брата. И охотничий костюм превосходно сидел на нем, черный сюртук, подчеркивающий ширину его плеч с темными травянисто-зелеными брюками, плотно обтягивающими его мускулистые ноги и черными кожаными сапогами, облегающими его длинные икры. Подобный костюм был к лицу любому мужчине, но на ком-то таком высоком как Маккенна смотрелся особенно впечатляюще.
Почувствовав, как она осторожно его разглядывает, Маккенна быстро посмотрел на нее. Их взгляды скрестились в приступе острого интереса, прежде чем он заставил себя отвернуться и ответить подошедшему гостю.
Алина уставилась в горячую янтарную глубину своего чая, тело ее застыло от неистового напряжения. Она не поднимала взгляда, пока к ней не подошел ее брат спросить о планах на сегодня.
- Завтрак будет подан в павильоне у озера, - ответила Алина. Во время длительных визитов вроде этого, завтрак никогда не подавали до полудня. Это будет настоящее пиршество, со множеством сытных блюд и достаточным количеством шампанского, чтобы воскресить настроение прошлого вечера. Алина потянулась и дотронулась до широкой загорелой руки брата. – Хорошего тебе утра, - сказала она весело, - и попытайся держаться подальше от гостей, которые часто промахиваются.
Маркус ухмыльнулся и тихо произнес. – Обычно это не проблема американцев. Хотя мало кто из них может прилично ездить верхом, они отличные стрелки. - Продолжив стоять над Алиной, он подождал пока она не поднимет на него взгляд. Его черные глаза сузились. – Ты вместе с Маккенной исчезла почти на полчаса прошлым вечером. Куда вы с ним ходили и чем занимались?
- Маркус, - ответила Алина с укоряющей улыбкой, - в тех случаях, когда ты исчезал с одной из гостей – а таких было немало – я никогда не изъявляла желания знать, куда вы ходили и что делали.
- Для тебя это совсем не то, что для меня.
Алину одновременно тронула и позабавила его защита. – Почему?
Темные брови Маркуса нахмурились, а голос стал сердитым. – Потому что ты – моя сестра.
- Мне нечего бояться Маккенны, - сказала она. – Я достаточно хорошо его знаю, Маркус.
- Ты знала его, когда он был мальчишкой, - возразил ее брат. – Но сейчас Маккенна – незнакомец, и ты не имеешь понятия, на что он способен.
- Не лезь не в свое дело, Маркус. Я поступлю с Маккенной так, как захочу. И я надеюсь, что ты не станешь вмешиваться, как сделал Отец много лет назад. Его вмешательство обошлось мне слишком дорого, и хотя тогда у меня не было выхода, кроме как смириться с этим, сейчас все по-другому.
Маркус положил руку на спинку ее стула. Напряженная линия рта выдавала его беспокойство. – Алина, - спросил он осторожно, - чего, по-твоему, он хочет от тебя?
Ответ был известен им обоим. Однако, Алина видела, что брат еще не понял, чего желала она сама. – Того же, чего я хочу от него, - отозвалась она.
- Что ты только что сказала? – Маркус пристально уставился на нее, словно видел впервые.
Вздохнув, Алина бросила взгляд на Маккенну в другом конце террасы, он беседовал с двумя другими мужчинами. – Разве ты никогда не желал на пару часов вернуться в прошлое? – тихо спросила она. – Это все, чего я хочу… всего лишь узнать, что могло бы быть.
- Нет, я никогда не желал этого, - последовал резкий ответ. – Слова «могло бы быть» ничего для меня не значат. Есть только настоящее и будущее.
- Это оттого, что у твоего будущего нет ограничений, - прямо сказала она. – Но у моего есть.
Рука Маркуса сжалась в кулак. – Из-за нескольких шрамов?
Вопрос заставил ее глаза угрожающе вспыхнуть. – Ты никогда не видел мои ноги, Маркус. Ты не знаешь, о чем говоришь. И я слышу это от мужчины, который выбирает самых красивых женщин Лондона, словно пробует конфетки из баночки…
- Ты хочешь сказать, что я ограниченный глупец, который ценит женщину лишь по внешности?
Алине очень хотелось отступить и помириться с ним. Но вспомнив нескольких последних женщин, с которыми связывался Маркус… - Мне жаль говорить тебе это, Маркус, но каждая из твоих подруг – по крайней мере, последние четыре или пять – были полными дурами. И да, все они были довольно красивы, и я сомневаюсь, что ты смог бы поддерживать разумную беседу хотя бы с одной их них дольше пяти минут.
Маркус отступил и свирепо уставился на нее. – Какое отношение это имеет к тому, что мы обсуждаем?
- Это показывает, что даже ты, один из самых лучших и благороднейших мужчин, каких я когда-либо знала, придаешь огромное значение физической привлекательности. И если я когда-нибудь увижу тебя с женщиной, которая не будет сногсшибательно прекрасна, тогда, возможно, я прислушаюсь к твоим лекциям о том, что внешность не имеет значения.
- Алина…
- Хорошей тебе охоты, - сказал она. – И послушайся моего совета – не мешай мне, Маркус.
Вздохнув, ее брат отправился искать своего камердинера, нагруженного ружьями и кожаными сумками.
Все больше участников охоты подходили к столику Алины для обмена любезностями, и она мило улыбалась и болтала о том о сем, не теряя из виду темную фигуру Маккенны на заднем плане. Только когда гости стали толпой сходить по ступенькам террасы вслед за Маркусом, Маккенна подошел к ней.
- Доброе утро, - сказала Алина, хотя сердце ее быстро стучало, опережая способность думать. Она протянула ему руку, и дыхание ее перехватило от легкого пожатия его пальцев. Каким-то образом она смогла заговорить спокойным, дружелюбным голосом. – Хорошо отдохнул прошлой ночью?
- Нет. – Глаза его сверкнули, и он задержал ее руку чуть дольше положенного.
- Я очень надеюсь, что твоя комната удобна, - смогла сказать Алина, высвободив свою руку.
- Что ты сделаешь, если я скажу, что нет?
- Предложу тебе другую, конечно.
- Не утруждайся, разве что - твою.
Его наглость почти рассмешила ее – она не могла припомнить когда еще, да и происходило ли такое вообще, мужчина разговаривал с ней с таким поразительным неуважением. И это так сильно напомнило ей легкую непринужденность, которую они когда-то испытывали, что ей удалось наконец по-настоящему расслабиться в его присутствии. – Это – обязанность хозяйки, а я ей не являюсь, - сообщила она ему.
Маккенна наклонился над столом, его ладони легко легли на отполированную поверхность. Темная голова угрожающе нависла над ее головой, его поза напомнила ей кошку, готовую накинуться на добычу. Проблеск хищного интереса вспыхнул в бирюзовой глубине его глаз. – Каков вердикт, миледи?
Она притворилась, что не поняла. – Вердикт?
- Должен ли я покинуть поместье или могу остаться?
Алина лениво нарисовала на столе невидимый круг идеальным, наманикюренным пальцем, а сердце ее тем временем тяжело стучало в груди. – Оставайся, если пожелаешь.
Голос его был очень мягким. – И ты понимаешь, что произойдет, если я останусь?
Алина никогда не думала, что Маккенна может быть таким бесцеремонным – или, что ей это так понравится. В его словах ощущался вызов - вызов мужчины против женщины. Когда она ответила, голос ее сделался почти таким же мягким как и его. – Я не хочу разочаровывать тебя, Маккенна, но я абсолютна уверена в своей способности устоять перед твоими заигрываниями.
Казалось, он очарован чем-то увиденным в ее лице. – В самом деле?
- Да. Твое предложение не первое, которое я получила. И рискуя показаться довольно-таки тщеславной, скажу, что скорее всего – и не последнее. – Алина все-таки нашла в себе силы улыбнуться ему так, как давно хотела, широкой, манящей и нежной улыбкой. – Поэтому ты можешь оставаться и делать, что хочешь. Я очень надеюсь, что получу удовольствие от твоих усилий. И тебе следует знать, что мне нравится, когда за мной ухаживают.
Взгляд его упал на ее улыбающиеся губы. Хотя он никак не отреагировал на ее дерзость, Алина поняла, как сильно его удивила. Она чувствовала себя как проклятая душа, которая подошла прямо к Люциферу и игриво пощекотала его под подбородком.
- Ухаживают, - повторил он, снова заглядывая в ее глаза.
- Ну да. Серенады, цветы, стихи.
- Какие стихи?
- Те, которые ты напишешь сам, конечно.
Его внезапная ленивая улыбка вызвала в ней волну едва уловимых мурашек удовольствия. – А Сэндридж пишет для тебя стихи?
- Осмелюсь сказать, он смог бы. – Адам хорошо владеет языком – вне сомненья, он бы выполнил такую задачу с оригинальностью и остроумием.
- Но ты его не просила, - пробормотал Маккенна.
Она медленно покачала головой.
- Я никогда не придавал большого значения ухаживаниям, - сказал он.
Алина вскинула брови. – Даже когда дело доходит до обольщения?
- Женщинам, которых я беру в свою постель, не требуется обольщение.
Подперев подбородок руками, она внимательно посмотрела на него. – Хочешь сказать, они просто принадлежат тебе, потому что ты их захотел?
- Верно. – Он бросил на нее загадочный взгляд. – И почти все они леди из высшего общества. – Небрежно поклонившись, он развернулся и ушел вместе с группой охотников.
Алина с трудом пыталась успокоить дыхание и продолжала сидеть, пока пульс ее не выровнялся.
Теперь стало абсолютно ясно, что в игру вступили два вполне преданных игрока… игру без правил, с неясным исходом и возможными тяжелыми потерями с обеих сторон. И как бы Алина не боялась за себя, еще больше она боялась за Маккенну, чье знание прошлого было изрешечено значительными и опасными пробелами. Она должна позволить ему думать о ней самое худшее… взять то, чего он хотел от нее, и в конце концов покинуть Стоуни Кросс, насладившись местью.
Теперь, когда она проводила группу охотников, у нее было время расслабиться за чашечкой чая в столовой. Поглощенная мыслями о Маккенне, она чуть не врезалась в кого-то, выходящего из особняка как раз в этот момент.
Мужчина потянулся, чтобы удержать ее, и сжимал ее локти, пока не убедился, что она крепко стоит на ногах. – Простите. Я немного торопился, чтобы присоединиться к остальным.
- Они только что ушли, - сказала Алина. – Доброе утро, мистер Шоу.
С выгоревшими на солнце волосами, слегка загорелым лицом и сапфировыми глазами, Гидеон Шоу был ослепителен. В нем была та элегантная беззаботность, которой обладали только рожденные в непомерном богатстве. Тонкие линии, оставленные вокруг его глаз и рта цинизмом, лишь дополняли его внешность, приятно смягчая его золотистую красоту. Это был высокий мужчина с прекрасной фигурой, хотя ему было далеко до Маккенны с его телосложением воина.
- Если вы спуститесь по ступенькам слева и пойдете по тропинке к лесу, вы их догоните, - сказала ему Алина.
Улыбка Шоу была словно луч солнца, пробившийся сквозь завесу туч. – Благодарю, миледи. Это моя персональная пытка – любить виды спорта которыми занимаются исключительно ранним утром.
- Тогда полагаю, вам также нравится рыбачить?
- О, да.
- Как-нибудь утром вы должны отправиться с моим братом к нашей форелевой речке.
- Может быть, я так и сделаю – хотя скорее всего не смогу с ним тягаться. Английская форель гораздо более хитрая, чем американская.
- Можно ли то же самое сказать об английских бизнесменах? – спросила Алина, глаза ее весело блеснули.
- К моему великому облегчению, нет. – Шоу слегка поклонился, собираясь ее оставить, затем остановился, поскольку ему в голову пришла одна мысль. – Миледи, я хотел спросить…
Откуда-то Алине стало абсолютно ясно, о чем он собирается спросить. Ей потребовалось немало актерского мастерства, чтобы сохранить искреннее выражение лица. – Да, мистер Шоу?
- Прошлым вечером, когда я прогуливался в саду, я случайно встретил молодую женщину… - Он замолк, очевидно обдумывая, что рассказать об этой встрече.
- Она не представилась? – невинно поинтересовалась Алина.
- Нет.
- Это была одна из гостей? Нет? Тогда она, должно быть, служанка.
- Я так не думаю. – Брови его сосредоточенно нахмурились, когда он продолжил. – У нее светло-каштановые волосы и зеленые глаза…по крайней мере, мне кажется, что зеленые… и она небольшого роста, может, на дюйм повыше вас.
Алина сконфуженно пожала плечами. Хотя она с радостью бы помогла ему, сообщив имя сестры, она не была уверена в том, что Ливия хотела, чтобы он узнал, кто она, пока. – В настоящий момент, мистер Шоу, мне не приходит в голову никто, кто бы подходил под описание. Вы уверены, что это был не плод вашего воображения?
Он покачал головой, его темные ресницы прикрыли глубокую синеву глаз, и, казалось, он обдумывает какую-то глобальную проблему. – Она была настоящей. И мне нужно – то есть, я бы очень хотел - ее отыскать.
- Похоже, эта женщина произвела на вас большое впечатление.
Насмешливая улыбка скривила уголки губ Шоу, и он медленно провел рукой по своим блестящим волосам, небрежно взъерошив янтарные пряди. – Встреча с ней была словно возможность глубоко вздохнуть впервые за долгие годы, - ответил он, не встречаясь с ней взглядом.
- Да, я понимаю.
Явная искренность в ее голосе, похоже, привлекла его внимание. Он неожиданно улыбнулся и пробормотал. – Вижу, что понимаете.
Почувствовав к нему внезапный прилив симпатии, Алина махнула рукой в направлении ушедших охотников. – Вы все еще можете их догнать, если побежите.
Шоу коротко рассмеялся. – Миледи, в этой жизни нет такого, чего бы я хотел достаточно сильно, чтобы гнаться за этим.
- Отлично, - довольно сказала она. – Тогда вы можете вместо этого позавтракать со мной. Я попрошу, чтобы завтрак подали сюда.
Поскольку с собеседником подобная перспектива казалась еще более приятной, Алина приказала служанке накрыть завтрак на двоих. Вскоре им принесли корзину дымящихся лепешек и подслащенных булочек и тарелки со сваренными яйцами, печеными грибами и тонкими ломтиками жареных рябчиков. Хотя, похоже, что Шоу понравилось предложение позавтракать, его, по всей видимости, гораздо больше заинтересовал графин крепко сваренного кофе, он пил его так, словно это была сыворотка от какого-то недавно проглоченного яда.
Поудобнее устроившись на своем стуле, Алина сунула в рот кусочек намазанной маслом лепешки, и скользнула по нему заинтересованным, кокетливым взглядом – взглядом, который никогда не подводил ее, если надо было выпытать нужные ей сведения у мужчины. – Мистер Шоу, - спросила она, запивая лепешку глотком очень сладкого чая, - как давно вы знаете Маккенну?
Вопрос, похоже, не удивил Шоу. Опустошив две чашки кофе без передышки, он приступил к третьей, прихлебывая из нее гораздо более неторопливо. – Около восьми лет, - ответил он.
- Маккенна сказал мне, что вы встретились, когда он еще был паромщиком – а вы были его пассажиром.
Странная улыбка искривила его губы. – Так он вам сказал?
Она склонила голову набок и внимательно его оглядела. – Это не правда?
- Маккенна имеет склонность опускать некоторые детали в интересах спасения моей репутации. На самом деле, он куда больше заботится о моей репутации, чем я сам.
Алина аккуратно добавила еще сахара в свой чай. – Почему вы вдруг взяли себе в партнеры простого паромщика? – спросила она нарочито непринужденно.
Гидеон Шоу долго не мог ответить. Он поставил свою полупустую чашку на стол и медленно изучал ее. – Ну, во-первых, Маккенна спас мне жизнь.
Алина не шевелилась и молчала, и он продолжил.
- Я прогуливался вдоль берега, мертвецки пьяный. Даже сейчас не могу припомнить, как я туда попал или зачем. Иногда, когда я пью, у меня случаются провалы в памяти, и я не могу вспомнить часы и даже дни. – Его печальная улыбка поразила ее до глубины души. – Я споткнулся и упал в воду, довольно далеко от доков, так что никто меня не видел, тем более, что погода была ненастная. Но Маккенна случайно возвращался со Стэйтон Айленда, и он прыгнул в эту чертовски ледяную воду – посреди надвигающегося шторма, не меньше – и вытащил меня.
- Как вам повезло. – Горло Алины перехватило при мысли, как Маккенна рисковал ради абсолютно незнакомого человека.
- Поскольку Маккенна никак не мог меня опознать, - продолжил Шоу, - а я потерял сознание от холода, он притащил меня в квартиру, которую снимал. Полтора дня спустя я очнулся в крысиной дыре, потому что меня хлопал по щекам сердитый великан-паромщик. - Навеянная воспоминаниями улыбка коснулась его губ. – Как вы можете себе представить, чувствовал я себя преотвратно. Голова словно раскалывалась. После того как Маккенна принес мне немного еды и питья, я наконец пришел в себя достаточно, чтобы сказать ему свое имя. Когда мы разговорились, я понял, что несмотря на грубый внешний вид, мой спаситель был удивительно широко образован. Он многое узнал от пассажиров, которых возил туда-сюда, особенно что касалось недвижимости на Манхэттене. Ему даже было известно о куске земли, который моя семья взяла в долгосрочную аренду и которым так никогда и не занималась, и тогда у него хватило наг… простите, отваги… предложить мне сделку.
Алина улыбнулась на это. – Что это была за сделка, мистер Шоу?
- Он хотел разделить землю на ряд участков и сдать их в краткосрочную аренду. И, конечно, он хотел десять процентов от того, что сможет получить за них. – Откинувшись на стуле, Шоу положил сплетенные пальцы себе на грудь. – И я подумал, почему бы и нет? Никто из моей семьи не потрудился сделать с этой землей хоть что-то – мы, Шоу третьего поколения, известны как праздные, охочие до удовольствий бездельники. И тут появляется незнакомец, полный амбиций и примитивной энергии, очевидно готовый сделать что угодно, чтобы получить прибыль. Так что я дал ему все наличные из своего бумажника – около пятидесяти долларов – и сказал ему купить новый костюм, подстричь волосы, сбрить бороду и приходить в мой офис на следующий день.
- И Маккенна успешно справился, - скорее сказала, чем спросила Алина.
Шоу кивнул. – За шесть месяцев он сдал в аренду каждый квадратный дюйм этой земли. Затем, не спросив моего разрешения, он использовал прибыль, чтобы выкупить у города несколько акров затопленного побережья в районе Кэнэл Стрит. Это заставило меня понервничать, особенно, когда до меня начали доходить слухи о том, что Шоу и Маккенна устраивают «распродажу подводных участков». – У него вырвался мягкий смешок, вызванный воспоминаниями. – Как и следовало ожидать, я начал сомневаться в его здравомыслии. Но в то время я ничего не мог поделать, кроме как стоять в стороне, пока Маккенна договаривался о том, чтобы засыпать затопленные участки камнями и землей. Затем он построил на них квартирные дома и ряд складов, превратив землю в ценное с коммерческой точки зрения имущество. Со временем Маккенна из вложения в сто пятьдесят тысяч долларов сделал предприятие, приносящее примерно миллион долларов ежегодно.
Суммы, так небрежно упомянутые, поразили Алину.
Увидев ее широко распахнутые глаза, Шоу тихо усмехнулся. – Не удивительно, что Маккенна стал одним из самых желанных гостей в Нью-Йорке, не говоря уже о том, что самым завидным холостяком.
- Полагаю, его благосклонности добиваются многие женщины, - сказала Алина, стараясь, чтобы голос ее звучал небрежно.
- Ему приходится от них отбиваться, - Ответил Шоу с лукавой улыбкой. – Однако, я бы не сказал, что Маккенну можно назвать «дамским угодником». Женщины, конечно, были – но, насколько мне известно, ни одной из них он всерьез не интересовался. Большая часть его энергии направлена на его работу.
- А как насчет вас, мистер Шоу? – поинтересовалась она. – Ваша благосклонность принадлежит кому-то у вас на родине?
Он тотчас же покачал головой. – К сожалению, что касается брака, я так же разделяю довольно скептические взгляды Маккенны.
- Думаю, что когда-нибудь вы влюбитесь.
- Сомневаюсь. Боюсь, это чувство мне незнакомо… - Внезапно голос его затих. Он поставил чашку и устремил взгляд вдаль с неожиданной настороженностью.
- Мистер Шоу? – Проследив за его взглядом, она поняла, что он увидел – Ливию в нежно-голубом прогулочном платье, направлявшуюся к одной из лесных тропинок, ведущих от особняка. С пальцев ее свисала украшенная живыми маргаритками соломенная шляпка, которую она держала за ленточки.
Гидеон Шоу встал так поспешно, что его стул чуть не опрокинулся. – Прошу прощения, - сказал он Алине, бросив салфетку на стол. – Плод моего воображения снова объявился – и я собираюсь ее догнать.
- Конечно, - сказала Алина, борясь с улыбкой. – Удачи, мистер Шоу.
- Спасибо. – Он исчез в мгновение ока, сбежав по ступеням U-образного крыльца с кошачьей ловкостью. Добравшись до террасированных садов, он направился через лужайку широкими шагами, казалось, вот-вот и он бросится бежать.
Привстав, чтобы лучше его видеть, Алина не смогла подавить насмешливой улыбки. – Ба, мистер Шоу… а я-то думала, что в этой жизни нет такого, чего бы вы хотели достаточно сильно, чтобы гнаться за этим.



Глава десятая
Каждый вечер со смерти Эмберли Ливия ложилась спать, и голову ее переполняли воспоминания о нем. До прошлой ночи.
Казалось очень странным, что мысли ее заняты совсем другим человеком, особенно кем-то столь не похожим на Эмберли. Вспоминая худое лицо и золотистые волосы Гидеона Шоу и нежное прикосновение его пальцев, Ливия чувствовала себя виноватой, сбитой с толку и смущенной. Да, совсем не похож на Эмберли.
Ее жених не был сложной натурой. В нем не было скрытой загадочности, ничего, что бы мешало ему легко любить и быть любимым. Он происходил из семьи приятных людей, состоятельных, но не высокомерных, и внимательно относящихся к своим обязательствам перед теми, кому повезло меньше. Эмберли был чрезвычайно привлекательным, с темно-карими глазами, блестящими каштановыми волосами и милым вихром, от чего пряди его соблазнительными волнами спадали на лоб. Он был стройным и в хорошей форме, любил спорт, игры и долгие прогулки.
То, что они влюбились друг в друга было едва ли удивительным, потому что всем было ясно, как хорошо они подходят друг другу. Эмберли выявил те стороны природы Ливии, о которых она никогда и не подозревала. В его объятиях она не сдерживала своих чувств. Она любила заниматься с ним любовью, и была готова сделать что угодно, где угодно с пылким неистовством.
Теперь, после смерти Эмберли, Ливия очень долго не была с мужчиной. Ее мать твердила, что она должна найти мужа как можно скорее, прежде чем молодость оставит ее. И Ливия никогда не спорила. Она была одинока и тосковала по утешению и удовольствию находиться в мужских объятиях. Но почему-то не могла заставить себя увлечься такой перспективой… она могла лишь ждать кого-то, или чего-то, что освободит ее от невидимых цепей, опутавших ее.
Она брела по дубово-ореховой роще, непривычно темной для раннего утра, поскольку небо все еще было затянуто серебристо-серым туманом. Выйдя на протоптанную лошадьми дорожку она пошла по ней до едва заметной тропинки, время от времени останавливаясь, чтобы откинуть камень носком своей кожаной туфли. Подул слабый ветерок с реки, листва слабо зашелестела и одинокий поползень негодующе закричал.
Ливия не знала, что кто-то следует за ней по тропинке, пока не услышала звук шагов как раз позади себя. Повернувшись, она увидела, как к ней приближается высокая мужская фигура. Мужчина шагал с непринужденной легкостью, которая заставляла даже его охотничью одежду казаться такой же элегантной как парадный костюм. Ливия ахнула, когда поняла, что это мистер Гидеон Шоу нашел ее.
В лунном свете он был великолепен, но в дневное время оказался еще более ослепительным, с коротко подстриженными, блестящими словно старинное золото волосами, красивым, но очень мужественным лицом, тонким, длинным носом, высокими скулами и поразительно голубыми глазами.
По какой-то причине, когда их взгляды встретились, Шоу остановился, как будто врезался в невидимую стену. Они смотрели друг на друга, стоя на расстоянии почти пяти ярдов, когда Ливия почувствовала внутри тянущую, теплую боль. На лице его было то особое выражение… интерес, пробивающийся сквозь толщу разочарования… невольное увлечение мужчины, который очень старался не хотеть ее.
- Доброе утро, сэр.
Звук ее голоса, казалось, заставил его двинуться вперед. Он медленно приблизился, словно боялся, что резкое движение может спугнуть ее. – Я видел вас во сне прошлой ночью, - сказал он.
Как начало разговора такое заявление было несколько тревожным, но несмотря на это Ливия улыбнулась. – О чем был сон? – спросила она, склонив голову набок и разглядывая его. – Или это – опасный вопрос?
Ветерок играл с прядью волос, упавшей ему на лоб. – В высшей степени опасный вопрос.
Ливия поняла, что флиртует с ним, но ничего не могла с собой поделать. – Вы пришли прогуляться со мной, мистер Шоу?
- Если вы не возражаете против моей компании.
- Единственное, против чего я возражаю - это ваше отсутствие, - сказала она ему, любуясь его внезапной улыбкой. Знаком пригласив его к ней присоединиться, она повернулась и продолжила идти по заросшей тропинке к отдаленному зимнему саду.
Шоу зашагал рядом с ней, под его коричневыми кожаными сапогами хрустели ветки и шелестели листья, принесенные на дорожку ветром. Пока они шли, он засунул руки в карманы твидового пиджака, бросая на профиль Ливии косые взгляды. – Знаете, - сказал он как бы мимоходом, - я не собираюсь отпускать вас, пока вы не скажете мне, кто вы.
- Я предпочитаю оставаться таинственной.
- Почему?
Она сказала ему правду. – Потому что в прошлом я совершила нечто скандальное, и теперь мне ужасно неловко показываться в обществе.
- Насколько скандальное? – Его язвительный тон явно говорил о том, что он полагает, что ее проступок незначителен. – Вы сходили куда-то без компаньонки, полагаю. Или позволили кому-то сорвать у вас поцелуй на людях.
Она покачала головой с лукавой улыбкой. – Вы просто представления не имеете, насколько неблагоразумными бываем мы, молодые леди.
- Буду рад, если вы просветите меня.
В ответ на нерешительное молчание Ливии, Шоу оставил тему, и устремил взгляд на виднеющийся впереди густо разросшийся зимний сад. Жимолость обвила садовый забор, и от ее благоухания воздух сделался сладким и густым. Бабочки плясали среди ярких пятен маков и пионов. За участком, засаженным морковью, салатом и редисом, поросший розами сводчатый проход уводил в небольшую оранжерею, как будто зонтом прикрытую тенью платана.
- Очень мило, - заметил Шоу.
Вертя свою шляпку, Ливия повела его к оранжерее, укромному уголку, где одновременно могли находиться не больше двух человек. – Когда я была маленькой, я сидела в этой оранжерее со своими книжками и куклами, и представляла себе, что я принцесса в башне.
- Значит, вы выросли в Стоуни Кросс Парке, - сказал он.
Ливия открыла дверь оранжереи и заглянула внутрь. Здесь царили чистота и порядок, деревянные скамейки были недавно отполированы и блестели. – Лорд Уэстклиф – мой брат, - наконец призналась она, голос ее отозвался глухим эхом внутри небольшой отделанной стеклом комнаты. – Я – леди Оливия Марсден.
Шоу стоял у нее за спиной, близко, но не касаясь. Она так остро ощущала его присутствие, что была вынуждена шагнуть внутрь оранжереи. Шоу остался стоять в проеме, заполнив его своим стройным, широкоплечим телом. Когда Ливия повернулась, чтобы посмотреть на него, ее поразило различие между ним и Эмберли. Шоу был по меньшей мере лет на десять старше Эмберли. Сильный, приземленный мужчина, так явно разочарованный в жизни, с неглубокими морщинками цинизма в уголках глаз. Но когда он улыбался, все свидетельства разочарования исчезали и он становился таким привлекательным, что у нее замирало сердце.
- Леди Алина как-то упоминала, что у нее есть сестра, - сказал Шоу. – Однако, у меня сложилось впечатление, что вы не живете в поместье.
- Нет, я определенно живу в Стоуни Кросс Парке. Но я не люблю шумные компании. Скандал, вы понимаете.
- Боюсь, что нет. – Уголки его рта приподнялись в слабой улыбке. – Расскажите мне, принцесса Оливия… почему вам приходится оставаться в своей башне?
Мягкая просьба заставила Ливию почувствовать, как внутри у нее все плавится. Она неуверенно рассмеялась, жалея, что не может хоть на мгновение ему довериться. Но стремление к независимости оказалось слишком сильным. Покачав головой, Ливия подошла к нему, ожидая, что он отойдет с порога. Он сделал полшага назад, его руки все еще сжимали косяк, так что ей ничего не оставалось, кроме как шагнуть прямо в его распростертые объятия. Шляпные ленточки выскользнули из ее пальцев.
- Мистер Шоу… - начала она, но совершила ошибку, подняв на него глаза.
- Гидеон, - прошептал он. – Я хочу узнать ваши тайны, Оливия.
Горькая полуулыбка коснулась ее губ. – Рано или поздно вы услышите их от других.
- Я хочу услышать их от вас.
Так как Ливия начала отступать в оранжерею, Шоу ловко ухватил короткий пояс ее прогулочного платья. Его длинные пальцы сжались вокруг прочной ткани.
Не в силах отойти от него, Ливия накрыла его ладонь своей, и лицо ее залил лихорадочный румянец. Она знала, что он играет с ней и что когда-то она бы смогла с относительной легкостью справиться с подобной ситуацией. Но не сейчас.
Когда она заговорила, голос ее был хриплым. – Я не могу этого сделать, мистер Шоу.
К ее удивлению, он, казалось, абсолютно точно понял, что она имела в виду. – Вам не придется ничего делать, - мягко сказал. он. – Просто позвольте мне подойти поближе… и стойте на месте… - Голова его наклонилась, и он без труда нашел ее рот.
Терпеливое давление его губ заставило Ливию ошеломленно покачнуться, и он твердо прижал ее к себе. Ее целовал Гидеон Шоу, потворствующий своим желаниям, бесстыдный распутник, о котором предупреждал ее брат. И, О, как здорово он умел целоваться. Она думала, что ничто не может быть таким же приятным как поцелуи Эмберли… но рот этого мужчины был теплым и настойчивым, и было что-то чрезвычайно эротичное в его абсолютной неторопливости. Он нежно дразнил ее, уговаривая ее губы открыться, кончик его языка легко ласкал ее губы, пока они не поддались.
Желая большего от этих шелковистых поглаживаний, Ливия встала на носочки, прильнув к нему, дыхание ее участилось. Он распалял ее возбуждение с таким умелым мастерством, что она была абсолютно беспомощна перед ним. К своему изумлению, она вдруг поняла, что обнимает руками его за шею и вжимается грудью в плоскую твердость его груди. Рука его скользнула ей на затылок, сильнее наклонив ее голову назад, чтобы полностью открыть ее горло. Все еще нежно и сдержанно, он стал целовать ее тонкую кожу, прокладывая путь ко впадинке у основания ее шеи. Она почувствовала, как его язык рисует круги в теплом углублении, и у нее вырвался стон удовольствия.
Шоу поднял голову, потерся носом о ее щеку, рука его успокаивающе гладила ее спину. Их жаркое дыхание смешалось, его грудь неровно вздымалась рядом с ее. – Мой Бог, - наконец сказал он, касаясь губами ее щеки, - вы притягиваете неприятности.
Ливия улыбнулась. – Нет, вы, - смогла она обвинить его в ответ, прежде чем он поцеловал ее снова.
_________________

Боже! Девочки, ваши отзывы просто бальзам на душу.
_________________

Калли, ты нам подарок преподнесла - спасибо! Вечером буду читать!

Ну, тогда с праздником! Приятного прочтения!
_________________

Ой, а я уже прочитала. Мне та-а-ак понравилось!
Калли, спасибо. Перевод замечательный!
ЗЫ. Алину жалко.
_________________

Перевод просто изумительный!!! Огромнейшее спасибо!
Отношения Оливии и Гидеона такие интересные. По-видимому, это тот случай, когда любовь с первого взгляда.
Маккена такой непосредственный:


_________________

Прочитала, мммррррррр!!!
Kalle, ты потрясающи переводишь!!!!!!! Спасибо тебе огромное!!!

Kalle
_________________