Линн Керланд Замок ее мечты/Stardust of Yesterday

Могу попробовать, только так быстро как у Аниты у меня не получится. Я сейчас для мужа титры к фильму моего детства перевожу, так как на русском этого фильма к сожалению нет, а он английского не знает. Фильм сам на китайском, а титры английские, раньше никогда не пробовала, но хочу приобщить супруга к этому фильму. Кстати, фильм тоже про привидение. Называется - "Терракотовый воин" Потом проект заказали дома в 3D. Но я бы хотела приобщиться к Вашему переводческому клубу! Тут и самой удовольствие и людям польза.
_________________

Роксана, если надумаешь переводить, зайди тогда в этом же разделе в тему ЛИГА ПЕРЕВОДЧИКОВ, выскажи свое пожелание. Июля, наш Главный по переводам и переводчикам, запишет за тобой твое пожелание. После окончания перевода, получишь значок переводчика. А пока будешь переводить и выкладывать нам главы перевода - нашу огромную благодарность!

Би!Июльчик от соседнего компа махает головой!Роксана - мы толко "ЗА"!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Да, да /поддакивает с соеднего компа Июля/ вот сами подумайте, разве я могу быть против??? Я обоими...обееми...оба двумя...короче всеми конечностями ЗА!!! Девочки, подключайтесь! Роксана, если Анита не против, то начинай переводить!
_________________

 » Глава 9 часть 2

Глава девятая (продолжение)

Она собрала свои вещи и вдруг от неожиданности подскочила: сад опять стал садом, а вместо платья на ней по-прежнему были джинсы и трикотажная блузка.
Она нахмурилась.
- В следующий раз, когда тебе захочется выкинуть что-то подобное, будь любезен, предупреди заранее. Это действует мне на нервы.
- А ты пугливая, Женевьева.
- На моем месте ты был бы таким же, - ответила она, стараясь не обращать внимания на его озорную усмешку и чертову ямочку на щеке.
- Зная твою склонность по малейшему поводу падать в обморок, я постараюсь свести все эти трюки до минимума.
- Я никогда не падаю в обморок. Кроме того единственного раза. На моем месте ты бы тоже потерял сознание, - сказала она, идя вслед за ним в дом. – Я думала, ты собрался меня убить!
Он так быстро к ней повернулся, что она чуть было не прошла сквозь него.
- А ты уверена, что я распрощался с этой мыслью?
- Если бы ты желал моей смерти, ты не спасал бы меня на пляже от прилива, - сказала она, резко вздернув подбородок, чтобы придать себе храбрость. О, как она была рада, что он только призрак! Если бы он был настоящим мужчиной, она бы умерла от страха. Он был гораздо выше ее, и сложение имел атлетическое, как у футбольного игрока. Причем, не того игрока, что лишь бросает мяч, а того, что покрепче, основная цель которого – повалить противника и отнять у него этот самый мяч. Ее сведения о футболе были скудными, но она знала, какими мощными выглядят игроки на телевизионном экране. Именно такими, как Кендрик.
- Может, я тебя спас, чтобы затем иметь удовольствие собственноручно тебя убить, - сказал он.
- Ты знаешь, что это не поможет решить твою проблему.
- А оставляя тебя в живых, поможет?
- Этого я не говорила. Но, по крайней мере, у тебя будет общество. Ведь это что-то значит.
Выражение его лица смягчилось.
- Да, это так. И это общество будет весьма привлекательным. – Он улыбнулся и кивнул в сторону дома. – Давай войдем, и я покажу тебе логово льва.
Женевьева застыла в нерешительности, как будто увидела его впервые. Может, он сейчас так любезен, чтобы потом ему легче было ее убить? А может, под маской хмурого нелюдима скрывается настоящий рыцарь в сверкающих доспехах?
- Женевьева?
Она посмотрела на него и невольно ответила на его улыбку. Кем бы он ни был на самом деле, сегодня днем он был в очень хорошем расположении духа. Наверное, ей следует этим воспользоваться. Она послушно последовала за ним, как будто всю жизнь общалась с привидениями.
- Лорд Кендрик, леди Женевьева, - поклонился Уорсингтон, когда они проходили мимо него. Вид Женевьевы, разгуливающей с призраком по замку, не произвел на него ни малейшего впечатления.
К ее удивлению, она уже сама начала считать это совершенно нормальным явлением. Может, она и вовсе забыла бы о мистической природе Кендрика, если бы не то, что он имел дурную привычку проходить сквозь предметы. Хорошо, что он никогда не воскреснет: его тело превратилось бы в сплошной синяк, пока бы он к нему привыкнул.
Она прошла за ним по лестнице на третий этаж и вглубь коридора. Пока они шли, свет загорался сам по себе.
- Как тебе это удается?
Он подмигнул ей через плечо.
- Столетняя практика.
Он остановился перед дверью и поклонился.
- А это мое логово. После вас, миледи.
Женевьева посмотрела на дверь и нахмурилась. Эту самую дверь она безуспешно пыталась открыть в течение недели. Значит, здесь находится убежище Кендрика. Ей не терпелось увидеть комнату, покрытую паутиной и толстым слоем пыли. Может, там у него и гроб есть?
Она открыла дверь и остановилась на пороге так внезапно, что Кендрик прошел сквозь нее. Его движение оставило у нее внизу живота странное, ноющее чувство.
Что ж, в комнате не было ни следа пыли или паутины. Кендрик определенно заботился о комфорте своего жилища. В комнате был камин, несколько книжных полок, уставленных вовсе не пыльными книгами; широкое кресло со скамеечкой для ног, пара стульев возле приставного столика, уставленного хрустальными графинами.
- Ты готова к экскурсии?
Она кивнула, заинтересованная тем, что ей хочет показать Кендрик. Он провел ее к другой двери.
- Это моя святыня, - произнес он с легкой иронией. – Ты можешь зайти туда на свой страх и риск.
Женевьева нерешительно открыла дверь и заглянула внутрь. Она вздрогнула от неожиданности, когда внезапно зажглись светильники, висевшие вдоль узкой комнаты, а скорее коридора, который, возможно, тянулся вдоль стен всего замка. Помещение доверху было забито старинными вещами, в основном оружием, но она заметила здесь также мебель и рыцарские латы.
- О боже, - вздохнула она, - откуда все это взялось?
- С мертвых тел Баченэнов, которых я убил.
Она быстро к нему повернулась, и в знак капитуляции он поднял руки вверх.
- Я пошутил, Женевьева. Большинство из этих предметов мне удалось добыть вполне законным путем. Хотя должен признаться, некоторые из них достались мне в довольно неприглядных обстоятельствах. - Он указал на дверь справа. – А здесь находятся мои личные вещи. Открой дверь и входи. – Он тяжело вздохнул, идя вслед за ней. – Одна из Баченэнов в моем личном кабинете. Наверное, я все же сошел с ума.
Ответ уже готов был сорваться у нее с языка, но она умолкла при виде небольшой уютной комнаты. Ее стены были обшиты темным деревом, что придавало ей еще более уютный вид. Одну из стен занимал книжный шкаф, но она на него даже не взглянула. Все ее внимание было сосредоточено на картине, которая висела над столом Кендрика.
- Моя семья, - сказал он, проследив за ее взглядом.
Она легко узнала отца Кендрика, так как они были очень похожи. Серые глаза искрились смехом, и казалось, он вот-вот улыбнется. Рядом с ним стояла женщина поразительной красоты. Длинные светлые волосы струились по ее плечам как тонкие нити нежнейшего шелка. Женевьева приподнялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть глаза матери Кендрика.
- Чтоб меня черти побрали… - выдохнула она. – Они были зеленые.
Кендрик тихо рассмеялся.
- А сейчас ты мне веришь?
Она улыбнулась, не отрывая глаз от полотна.
- Я узнаю тебя и Джейсона, а кто остальные?
- Мать с отцом, Анна и Робин, и мой старший брат Филипп. – Он встал рядом с ней. – Вот эта девушка с обманчиво-ангельской улыбкой моя сестра Мэри.
- Она очень красивая, - прошептала Женевьева.
- Да, она была красивой, - задумчиво произнес Кендрик. – Она умерла от чахотки за год до моего убийства. Для отца это было страшным ударом. На людях он казался человеком суровым, но душа у него была добрая. – Кендрик вздохнул и заложил руки за спину. – Сейчас они все вместе, и я им очень завидую.
- Откуда ты знаешь? - обернувшись к нему, спросила Женевьева.
- Каждый из них пришел ко мне проститься, перед тем как перейти в иной мир.
- Хорошо, когда это знаешь, - тихо сказала она.
- Для многих так и есть, я уверен. А сейчас, - сказал он, - можешь взглянуть на мою кольчугу, а потом я покажу тебе свой меч.
- Кто нарисовал этот портрет? – спросила она, следуя за ним.
- Джонатан Баченэн, внук Матильды. Он был одним из ее немногих потомков, к которым я относился терпимо. Он появился на свет в то время, когда мне пришлось наконец смириться с мыслью о том, что я уже не живое существо. Он нарисовал портрет по моим описаниям, как видишь, получилось лучше, чем на фотографии.
Они подошли к стеклянной витрине. За ней находилась хорошо сохранившаяся кольчуга и одежда того же времени. Трудно было поверить, что то, что она видела перед собой, принадлежало Кендрику, когда он был жив. Она посмотрела на плащ, украшенный вышивкой с изображением стоящего на задних лапах черного льва. Ее удивил бирюзовый цвет его глаз.
- Глаза моей бабушки были того же цвета, - сказал Кендрик. – Таким образом мой дед отдал ей дань уважения.
- Он ее очень любил.
- Да, очень сильно. А она его. Она умерла спустя несколько часов после его смерти, когда оба они были уже в преклонном возрасте. Отец умолял ее пожить еще немного, так сильно он ее любил, но она не уступила. Она сказала, что свет ее жизни погас, для чего ей было жить дальше? И вот, когда тело моего деда, Риса, положили в большом зале, чтобы подданные могли с ним проститься, бабушка легла рядом с ним и взяла его за руку. Потом она закрыла глаза и заснула вечным сном. Моя мать клялась, что видела, как душа деда взяла свою жену за руку и унеслась с ней прочь, но я никогда в это не верил. Конечно, позже я ей поверил. Просто поразительно, как слепы мы бываем, пока наши души живут в своей смертной оболочке.
Казалось, Кендрику стало не по себе от излишней откровенности. Он прокашлялся и постарался придать своим словам мрачное звучание.
- Сейчас я представлю тебе доказательство того, что когда-то я был богатым рыцарем и мог украшать свое оружие драгоценными камнями.
Он подвел ее к большому деревянному сундуку, который стоял на столе под стеной, и сделал ей знак его открыть. Под крышкой оказался очень длинный, очень старый и хорошо сохранившийся палаш. Он был отполирован до ярчайшего блеска. На его рукоятке сверкал изумруд величиной с куриное яйцо. Она протянула руку и с трепетом провела по нему пальцем.
- Ух ты, - сказала она, внезапно потеряв дар речи, - это когда-то принадлежало тебе?
- Да, - торжественно сказал он. – И это было замечательное оружие. Идеально сбалансированное. Клинок мог расколоть надвое камень или голову неверного, что первое попалось бы мне на пути.
Она кивнула и провела пальцами по острию клинка. И тут же отдернула руку, с ужасом наблюдая, как из двух пальцев брызнула кровь.
- Женщина, ты в своем уме? – воскликнул Кендрик. – Сейчас же оторви рукав и перевяжи руку.
Просто удивительно, сколько крови вытекло из таких неглубоких порезов. Черт, да она запачкала кровью весь этот прекрасный старинный сундук. Может, его удастся почистить с помощью мыла и воды. И немножко уксуса. Ее мать, кажется, уксусом выводила пятна. Или лимонным соком? Нет, лимонный сок пьют. А уксус добавляют в салаты. О господи, теперь кровь текла уже на пол.
- Женевьева, оторви рукав блузки! – проревел Кендрик.
А может, применить какой-нибудь специальный порошок для стирки? Ей показалось, что она хихикнула. К черту, можно все это закинуть в стиральную машину. Она снова посмотрела на руку. Это что виднеется, кость?
- Женевьева!
Она поморщилась от его громкого вопля, а затем почувствовала, как Кендрик оторвал рукав блузки и обернул им ее запястью. Сделав последний рывок, он, обессиленный, упал на пол.
- Перевяжи руку, - слабым голосом сказал он. - Пускай Уорсингтон отвезет тебя к врачу.
- Кендрик…
- Живее, - он закашлялся. – Поспеши!
Она обернула повязку вокруг пальцев и опустилась на колени рядом с ним.
- Тебе больно? – с тревогой спросила она.
- Проклятье, женщина, ты уйдешь или нет? – прогремел он; голос его эхом отозвался от стен комнаты.
Женевьева, дрожа, поднялась на ноги.
- Ты уверен…
- Да! – он указал ей на дверь. – А теперь - вон отсюда!
Шатаясь, она вышла из комнаты, молясь, чтобы найти Уорсингтона до того, как потеряет сознание. Каким-то образом ей удалось добраться до первого этажа, там ее начало ужасно трясти. Уорсингтон стоял возле длинного стола и чистил серебряный чайный сервиз. Услышав ее голос, он обернулся и побледнел как полотно.
- Миледи…
- Я сама виновата, - прошептала она. – Вам придется вести автомобиль, Уорсингтон, потому что, мне кажется, я сейчас упаду в обморок.
Он подхватил ее, когда она качнулась вперед.

Замечательный перевод! СПасибо!

Аниточка, спасибо тебе огромное. Перевод просто сказка.
_________________

Анита, я прочитала, замечательно! Повторяюсь все время, но и правда, замечательно! Этот порез руки Женевьевы ,наверное, сыграет какую-то роль. Жду продолжения.

Возможно, Би, ты и права. Посмотрим, что будет дальше. Кстати, после этой главы, стало понятно, что роман Another Chance to Dream (1998), посвящен вовсе не Ройсу, а РИСУ, дедушке и бабушке Кендрика. Где описывается история их удивительной любви, как им удалось преодолеть все преграды на пути к браку. Видимо, эти персонажи вдохновили Линн на то, чтобы описать их любовь в романе.
Another Chance to Dream - тяжело пеервести буквально, но что-то вроде - Подари мечте надежду.

Кстати, параллельно с сагой о семье де Пьяже, Керленд писала о семье Маклеод. Вот я тоже подумала, что если этот роман благополучно переведу, то приступлю к роману - первому - о Маклеодах - A Dance Through Time (1996) - Танец сквозь время. Как видите, он был написан одновременно с Замком ее мечты. Ну, не будем загадывать наперед. Вообще-то я подумывала и о Медейрос, очень я люблю этого автора, или о Джилл Барнетт - просто обалденного автора любовных романов. Ведь чем талантливее автор, тем легче у него стиль и язык богаче - и переводить такого автора истинное наслаждение. Хотя богатство языка приводит к множеству трактовок. Но так даже интереснее.
Жаль, что у человека только две руки и два глаза

Роман - замечательный!!! Перевод - великолепный!!! Оформление - закачаешься!!! Я в восторге!!! Спасибо!!!

 » Глава 10 часть 1

Глава десятая

Поездка в деревню прошла быстро и относительно безболезненно, потому что Уорсингтон добыл откуда-то бутылку бренди, и пока они доехали до больницы, половину ее содержимого он вылил в горло Женевьевы.
Наложение швов оказалось малоприятной процедурой. К счастью, врач сделал свое дело быстро и с большим мастерством. Уорсингтону пришлось дать торжественное обещание впредь не допускать леди Женевьеву на кухню или в другие места, где у нее появится соблазн взяться за нож не с той стороны.
- Это был его чертов меч, Уорсингтон, - сердито проворчала Женевьева, пока он помогал ей сесть в машину.
- Я знаю, миледи, - сказал Уорсингтон в своей обычной невозмутимой манере. – И это нехорошо говорить «чертов»…
- Проклятый, чертов меч, - буркнула Женевьева, когда он захлопнул дверцу. В конце концов, он ее слуга, а не мать. Ей уже тридцать лет, и она достаточно взрослая, чтобы самой выбирать ругательства.
К тому времени, когда они добрались домой, она в полной мере ощутила смесь боли и старого бренди. Она хихикала всю дорогу, поднимаясь по лестнице с помощью Уорсингтона, а затем, пошатываясь, упала на кровать Кендрика. Пробормотав что-то невразумительное, она тут же захрапела.
Уорсингтон снял с нее туфли и укрыл одеялом, цокая при этом языком и качая головой. Все же ему очень нравилась эта отважная американка, которая в эту минуту столь очаровательно храпела. Кому, как не этой девчушке под силу вытащить Кендрика из той бездны отчаяния, в которой он пребывал вот уже семь столетий?
Уорсингтон знал на эту тему абсолютно все. Недаром он был прямым потомком оруженосца, который прислуживал Кендрику в тринадцатом веке. С самого детства ему пришлось выслушивать истории о плохом настроении их господина. После смерти отца Уорсингтон без колебаний принял на себя обязанности управляющего. Он был очень предан молодому хозяину и старался изо всех сил, чтобы хоть как-то облегчить его страдания.
А вот теперь у них есть Женевьева. Уорсингтон был ею очарован с той минуты, как она объявила спальню Кендрика своей. Мужество, проявленное ею с тех пор, только добавило ей уважения в глазах старого слуги. Как жаль, что у такой прекрасной пары нет будущего. Среди всех женщин из рода Баченэнов только Женевьева смогла бы стать достойной супругой для Кендрика. Видит бог, Кендрику была нужна жена. Все годы, которые Уорсингтон провел с молодым хозяином, улыбка того была либо мрачной, либо полной горечи. Чтобы он смеялся? Никогда. Ворчал? Постоянно. А все те Баченэны, которых он довел до сумасшествия? Уорсингтон печально покачал головой, опустил полог кровати и вышел из комнаты. Пришло время сердцу Кендрика оттаять, а Женевьева должна помочь ему в этом деле.
Уорсингтон поднялся на третий этаж и зашел в кабинет хозяина. Кендрик был еле заметен в своем массивном кресле.
- Как она себя чувствует? – прошептал он.
- В данный момент не очень трезвой, милорд. Она чуть было не отрезала себе пальцы. Правда, врач меня уверил, что она выздоровеет. Когда я уходил из вашей спальни, она храпела, как медведь.
Кендрик закрыл глаза.
- Слава богу, - сказал он с видимым облегчением. - Позаботься о ней, Уорсингтон. Пройдет несколько дней, пока ко мне вернутся силы. – Он открыл глаза и пронзительно посмотрел на Уорсингтона. – Ведь ты уделишь ей все свое внимание, не так ли?
Уорсингтон мог поклясться, что в голосе своего хозяина он услышал легкое беспокойство.
- Конечно, милорд. Она шагу не сделает без моего ведома.
Кендрик кивнул и снова закрыл глаза.
- Не дай бог, с ней что-нибудь случится, Уорсингтон. Я бы этого не вынес.
Уорсингтон смотрел, как его хозяин задремал. При других обстоятельствах, он бы заподозрил, что стал утомлять своих собеседников: ведь они засыпали буквально у него на глазах!
Улыбаясь, он вышел из комнаты. В первый раз за все время он услышал, как Кендрик интересовался чьим-то самочувствием, кроме своего собственного. Да еще с таким пылом! Это был добрый знак.

Единственное, что запомнила Женевьева о двух последующих днях, это ужасная боль в руке, и Уорсингтон, который заставлял ее глотать какие-то лекарства. Казалось, каждый раз, как только у нее начинались боли, он тут же появлялся из воздуха. Однажды ей удалось пробыть в сознании достаточно долго, чтобы спросить о Кендрике и узнать, что тот набирается сил у себя наверху. После этого она снова заснула.
Три дня спустя после несчастного случая она заставила себя выползти из кровати. После душа, который длился, казалось, целую вечность, она достала из шкафа свою любимую ярко-красную пижаму с зашитыми стопами, которые придавали ей по-детски смешной вид. Наконец-то, что-то знакомое и удобное! Для полного счастья ей не хватало только ведерочка ее любимого мороженого Haagen-Dazs и приятного тепла от камина.
Когда она двигала рукой, швы на пальцах неприятно стягивали кожу. Она осторожно разогнула пальцы и взглянула на два уродливых красных пореза и черную нитку, которая стягивала плоть в этом месте. Ох, как же она была близка к тому, чтобы отрезать себе пальцы! Должно пройти очень много времени, прежде чем она хоть на дюйм приблизится к мечу Кендрика.
Она опустила руку и направилась к двери. Чем быстрее у нее будет мороженое, тем быстрее она выздоровеет. Может, Уорсингтон даст какую-нибудь кухонную рукавицу, чтобы она не видела последствий своей дурости.
Уорсингтон как раз собирался подняться по лестнице, когда она появилась наверху. Он нес серебряный поднос с огромной порцией шоколадного мороженого и вазочкой горячего карамельного соуса. Ее смех больше походил на вздох облегчения.
- Только не говори, что и ты в последнее время читаешь мои мысли, - простонала она.
Уорсингтону удалось изобразить некое подобие улыбки.
- Миледи, ваши кулинарные предпочтения настолько просты, что их и дурак предскажет. Вам нужно попробовать другой сорт. Вам никогда не хотелось малинового мороженого?
- Никогда в жизни. Пускай все мои калории будут роскошного шоколадного цвета. Мы будем есть внизу?
- Его светлость настолько надоел мне расспросами о вашем здоровье, что я подумал, не захотите ли вы заглянуть к нему в кабинет и хоть немного его успокоить.
- Он спрашивал обо мне? – спросила она, заливаясь румянцем.
- Каждый божий день. Я думал, что с ума сойду от его бесконечных вопросов.
Женевьева с трудом сдерживала улыбку.
- Нам ведь не нужно, чтобы ты сошел с ума, Уорсингтон, верно? Я пойду и его успокою.
Уорсингтон кивнул и поднялся с ней на третий этаж. Он не удосужился постучать в дверь кабинета. Вместо этого он ее открыл и втолкнул Женевьеву внутрь.
Кендрик сидел в кресле, и был он почти прозрачным.
- Что с тобой случилось? – она быстро подошла к нему и опустилась на колени возле кресла.
- Я только немного бледен, - усмехнулся он. – Это пройдет.
- Бледен? – недоверчиво спросила она. – Да тебя почти не видно.
- Я просто устал, - прошептал он. Было заметно, что сама речь отнимает у него силы. – Оторвать рукав блузки для меня все равно, что для тебя поднять машину с земли. Это стоило мне уймы энергии.
- Прости меня, - с отчаянием сказала она. – Кендрик, это я во всем виновата. Мне и в голову не приходило причинить тебе боль…
Он поднес палец к губам, а потом снова уронил руку на грудь.
- Ты должна радоваться. За все то время, что я был призраком, я и пальцем не шевельнул ни для кого из Баченэнов. Ты, миледи, первой удостоилась этой чести.
- Меня это вовсе не радует. Выглядишь ты ужасно.
- Это только с виду. Я себя чувствую не так уж плохо. – Уверил он ее. - Уорсингтон, - он поднял глаза на слугу, - что ты там принес для моей леди?
- Никакой здоровой пищи, милорд.
Кендрик нахмурился.
- Тогда унеси все это и приготовь ей что-нибудь полезное для здоровья.
- Я хочу свое мороженое, - вмешалась Женевьева.
- Живей, Уорсингтон, - сказал Кендрик, не обращая внимания на Женевьеву. – И принеси еду сюда. Видно, мне придется самому проследить, чтобы она быстро пошла на поправку.
- Я хочу свое мороженое, - повторила Женевьева, бросая на Уорсингтона предостерегающий взгляд.
Кендрик тоже грозно взглянул на управляющего.
- Иди же, старина. И возвращайся только с чем-нибудь полезным для Женевьевы.
- Черт побери, я сама в состоянии решить, что мне есть, - сказала она упрямо и встала, скрестив руки на груди. Она вдруг представила, насколько смешно выглядит со стороны в своей детской пижаме-ползунках, конским хвостом на голове и упрямо вздернутым подбородком. И Кендрик, и Уорсингтон выглядели так, будто с трудом сдерживают смех. Женевьева поняла, что отступать уже поздно, поэтому она твердо решила защищать свои позиции.
Кендрик приподнял брови и обратился к своему слуге.
- Леди что-то сказала.
- Действительно, - согласился Уорсингтон.
- У меня такое чувство, что лучше нам с ней не связываться. Вид у нее довольно свирепый.
Уорсингтон опустил поднос на стол, затем поставил рядом с Кендриком тяжелое деревянное кресло и пригласил Женевьеву сесть. Ей ничего не оставалось, как последовать его приглашению. Через минуту поднос оказался у нее на коленях.
- Принеси ей что-нибудь полезное на десерт, Уорсингтон, - криво усмехнулся Кендрик. – Я прослежу, чтобы она все съела.
Не обращая внимания на Кендрика, Женевьева полила мороженое горячим карамельным соусом и положила в рот огромную порцию любимого лакомства.
- Вкусно?
Она готова была разозлиться, но достаточно ей было взглянуть в его бледно-зеленые глаза, увидеть еле заметную улыбку, а потом еще и эту прелестную ямочку на щеке, как она тут же сдалась, и улыбнулась в ответ.
- Божественно.
- Какое оно на вкус?
Она посмотрела в сторону и постаралась облечь свои чувства в слова.
- Нежное, как тающий шелк. И сладкое как грех.
- Звучит опасно.
Она хотела согласиться, но вдруг ее осенило. Как это печально, ведь ничего этого он никогда не почувствует. А сейчас он такой слабый и бледный, и в этом ее вина…
- Мне так жаль, - тихо сказала она.
Он покачал головой.
- Тебе не за что просить прощение. Но ты можешь кое-что сделать, чтобы искупить свою вину, если ты, конечно, согласишься.
- Все, что пожелаешь.
Он еле заметно улыбнулся.
- Следи за своими обещания очень внимательно, леди. Моя мать всегда говорила, что я строго слежу за выполнением данных мне обязательств.
- Я буду об этом помнить. А теперь, что я должна для тебя сделать, что бы это не было незаконным, отвратительным или безнравственным?
Он рассмеялся.
- Ты резко ограничила мой выбор. Вообще-то я хотел, чтобы ты включила телик и нашла спортивный канал. Мне очень хочется посмотреть футбольный матч. Или может, тебе хочется чего-нибудь другого?
- Я не очень сильна в американском футболе, но с удовольствием составлю тебе компанию.
Она встала и поставила поднос с остатками мороженого на приставной столик возле двери, а затем вернулась обратно к своему креслу.
- Как бы я мог отказать женщине в таком очаровательном нижнем белье? – проворчал он, окидывая взглядом ее мешковатую пижаму.
Женевьева уселась в кресло и принялась быстро переключать каналы, чтобы отвлечь его внимание. Она не задумываясь пришла сюда в своей нелепой пижаме, и теперь чувствовала себя очень глупо. Может, Кендрик и был призраком, но это был призрак стопроцентного мужчины. Его пристального взгляда и медленной раздевающей улыбки было достаточно, чтобы вогнать ее в краску.
- Ну вот, - сказала она торжествующе.- Это подходит?
- Университетский матч, - с сожалением вздохнул он. – Ладно, пускай будет. Все равно лучше мы сейчас ничего не найдем.
Она положила пульт управления возле его руки и снова покраснела, поймав на себе его взгляд.
- Прекрати сейчас же, - прошипела она со смущением.
- Я же только смотрю, Женевьева. В этом нет моей вины. Это вроде того, как малыш смотрит на витрину магазина с игрушками – ему очень хочется их получить, но у него на это нет никакой надежды.
Она схватила одеяло, висевшее на подлокотнике его кресла, и плотно в него укуталась.
- Любитель подглядывать, - фыркнула она.
Он расхохотался и продолжал смеяться до тех пор, пока снова не стал терять голос.
- Оказывается, ты девушка очень тонкого воспитания. Впредь я постараюсь не столь явно пожирать тебя похотливым взглядом.
Затем он с воодушевлением начал разглагольствовать о правилах американского футбола, не обратив внимания на то, что снова заставил ее покраснеть. Она благодарила небо за то, что он призрак, а не настоящий мужчина. Когда она представила, как он обнимает ее своими сильными руками, касается тонкими пальцами, целует…
- Женевьева, ты меня не слушаешь, - сказал он. – Ты не сможешь наслаждаться игрой, если не узнаешь ее правил.
Женевьева заставила себя посмотреть ему в глаза.
- Я тебя слушала, - солгала она.
- Тогда скажи, что делает защитник.
Что за глупый вопрос.
- Защищает, конечно, - ответила она, очень довольная своей сообразительностью.
- Получатель?
- Получает.
- Что?
Черт, он начинает задавать технические вопросы.
- Мяч?.. – рискнула она.
- Ответ правильный, но ты просто угадала. Я вижу, моя дорогая, тебе это неинтересно.
- Да нет же, мне интересно, - заверила она его. Кого она пыталась обмануть? Да она бы слушала, как он излагает основы квантовой физики, только чтобы иметь возможность сидеть и слушать его глубокий голос, следить за тем, как воодушевляется его бледное лицо, знать, что все его внимание сосредоточено на ней одной. О да, чтобы всем этим насладиться, она с удовольствием изучит правила игры в футбол.

Аниточка, спасибо! Хорошая глава, спокойная! Я всё переживаю за Кендрика, неужели нет никакого выхода им быть вместе с Женевьевой?! Так хочется! И хочется вот этого шоколадного мороженого, которое у тебя на картинке. Дразнилка! Я ужасно люблю мороженое, любое, а шоколадное особенно!

И я люблю мороженое, даже очень. И особенно с карамельным соусом. А Женевьева любит этой фирмы:



Вообще автор конкретные фирмы некоторых любимых ее продуктов называет, но я не перевожу, т.к. нам это ни о чем не скажет. А как тебе ее прикид в алой пижамке-ползунках? Укатайка У бедного Кендрика нет шансов!!!

Аниточка, это просто класс. Перевод проглотила на одном дыхании. вот они уже и подружились, и даже кажеться немного больше чем просто подружились - они чувствуют симпатию друг к другу. Интересно, как там дальше будут развиваться события......... В конечном итоге, все должно быть хорошо. Но так интересно наблюдать, как все это происходит.
Анита, огромное тебе спасибо за то что радуешь, нас читателей.
_________________