Карен Ченс "Метка тьмы"

На это вся надежда У меня появилась бредовая идея, что Томас друг или брат будущего главного героя

Я тоже так думала, пока Виола не натолкнула на другие мысли:



А мы особо и не спорим, просто каратаем время до нового перевода
_________________

Все!! Ваши рассуждения и мое любопытство рушат все барьеры сдержанности, которые еще оставались, ухожу в отрыв, читать... читать... читать...
А по поводу продолжения, не знаю, что-то Лис на письма не отвечает. Ждемс девочки ждемс!

У Лиски проблемы какие-то вчера со строителями были...
_________________

Представляете, если кроме Томаса появится кто-то еще более опасный и еще более обольстительный, у меня наверное комп взорвется от повышенной температуры. А то последний кусочек был довольно таки горячий

Ой,Виола, извини, что окончательно тебя соблазнили. Пожалуйста, не забудь про нас совсем, иначе мы будем плакать горючими слезами
_________________

Tia, я так и поняла, что у нее новая эпопея под названием: "Строительные ВОЙНЫ", другой причины просто быть не может.

Виола, ты главное в отрыве про нас не забывай, мне вот только один вопрос больше всего покоя не дает - эта опасно-обольстительная личность)))
_________________

Мы все надеемся , что эти войны у Лиски скоро благополучно закончаться, и мы дождемся, наконец, долгожданного продолжения!

Хорошо бы, но я так смотрю эти личности работать не хотят - одну бригаду выгнали, вторая тоже судя по всему...
_________________

Не брошу, если муж как обещал "квак" компа не сделает, но пока вроде терпит и я сижу тружусь в поте лица.

Надо на все смотреть позитивно и не унывать! Во всем нужно искать светлые стороны!

Блиииин ну как так можно???? И не Томас и еще новый кто-то ..... все, я в .... не знаю как дождаться проды
У меня любопытство не просто зашкалило, а с катущек съехало!!!!!! Нееее нужно закусить кулаки и ждать, ждать, ждать.... Пошли мне Бог терпения, но как меня раздразнило.... До вечера пятницы что-нибудь будет не????? А то я укатываюююю и буду, ну вот честно, вот в таком состоянии

фанни, терпение вырабатывай - пригодится
_________________

 » Глава 3 часть 1

Я проснулась утомленной, с ломотой во всем теле и серьезным опасением, что у меня галлюцинации. Мое настроение не улучшилось от того факта, что Томас мелькал передо мной как бельмо, его лицо, нависающее надо мной, было первым что я увидела.
- Прочь от меня! – прохрипела я, попытавшись принять сидячее положение. Мне потребовалось несколько минут, чтобы комната перестала вращаться перед глазами. И, когда, наконец, изображение стабилизировалось, я не особо обрадовалась увиденному. Здорово. Меня бросили в приемную Ада. Вырезанная из красного песчаника маленькая комната освещалась лишь несколькими жуткими на вид подсвечниками. Они были сделаны из какого-то материала, который, по всей вероятности, использовался для связки лезвий и рукояток ножей, и эти самодельные факелы реально источали ужасное зловоние. Я тут же сделала вывод, что я нахожусь в месте с очень мощной защитой, которая вырубала электричество. Паршиво.
Это помещение могло бы стать идеальной камерой пыток, за исключением того, что вместо железных дев и тисков, она была меблирована одним очень неудобным черным кожаным диваном, на котором лежала я и небольшим столиком сбоку, на котором валялось несколько журналов. Сверху лежал экземпляр «Оракула», эквивалент «Ньюсуик» для магического мира, но, как и в большинстве приемных, даты выпуска периодических изданий были несколько устаревшими. Я еженедельно посещала одну и ту же кофейню в Атланте, чтобы спокойно почитать его. Это позволяло мне быть в курсе событий, происходящих в мире сверхъестественного, которые могут отразиться на моей новой жизни. Я сомневалась в достоверности некоторых статей, представленных на обложке этого выпуска. К этой категории можно было отнести статью об эффективности дешевого магического лекарства, импортируемого из Азии, и другие, из разряда бульварной прессы «НАСЛЕДНИЦА ПИФИИ ПРОПАЛА!», или трехдюймовый заголовок предсказаний на эту неделю посредством магического кристалла, кричащий «ПЕРИОД НЕУДАЧ!» Я попыталась закатить глаза, но остановилась, потому что это причиняло мне боль. В заголовке с предположением о том, что «МАРСИАНЕ ПОХИЩАЮТ ВЕДЬМ», их фантазия, можно сказать, исчерпала себя.
- Mia stella , Сенат назначил Томаса твоим телохранителем. Он не может покинуть тебя, - знакомый голос, доносящийся от двери, мягко упрекнул меня. - Не создавай проблем.
- Еще чего. – После всего через, что мне пришлось пройти, думаю, что у меня была веская причина злиться. Откровенно говоря, я чувствовала себя отвратительно и настолько вымотанной, что сомневалась, стоит ли заставлять себя вставать, а глаза жгло так, что хотелось довольно сильно заорать. Но я не сдавалась.
- Я не желаю, чтобы он маячил около меня.
Я демонстративно проигнорировала Томаса и незнакомого парня в наряде придворного семнадцатого века и сосредоточила свое внимание на единственном в этой комнате друге. Я понятия не имела, как Раф оказался здесь. Не то, чтобы я не была рада видеть его – мне не помешала бы поддержка любого друга, которого я смогла бы привлечь на свою сторону — но я не знала, на чьей он стороне. Раф, сокращенное от Рафаэля, был любимцем Рима и художником, пользующимся благосклонностью Папы, пока не совершил ошибку, отклонив заказ богатого флорентийского торговца в 1520. Тони всегда пытался соперничать в изысканности интерьера с Медичи: у них был Микеланджело, таким образом, у него должен был быть Рафаэль. Раф ответил ему, что у него уже больше заказов, чем он сможет обработать, и, вообще, он рисовал фрески для самого папы римского и точно не поедет во Флоренцию ради оформления столовой. Это было неразумно с его стороны. С тех пор Раф расписывал все, что требовал от него Тони, включая мою спальню, когда я была ребенком. Он разрисовал мой потолок ангелами, которые выглядели настолько реалистично, что в течение многих лет мне казалось, будто они присматривают за мной во время сна. Он был единственным из людей Тони, разлука с которым вызывала у меня сожаление, но я могла скрыться как можно дальше, только оборвав все контакты. У меня не было выбора: он принадлежал Тони и на прямой вопрос своего мастера должен был дать правдивый ответ. И если сейчас он здесь, то только потому, что так пожелал Тони. Это несколько уменьшило мою радость от встречи.
Томас ничего не говорил, но он и не уходил. Я сверлила его взглядом, но это не оказало на него никакого воздействия. Это становилось проблемой, учитывая мое намерение совершить побег - чем больше нянек, тем сложнее задача. Нужно также учитывать тот факт, что даже от простого взгляда на него меня переполняло слишком много эмоций, от чего жутко болела голова. Вовсе не его жестокость беспокоила меня. Я нагляделась на нее достаточно, пока взрослела, чтобы, не зацикливаться на событиях в клубе теперь, когда миновал шок, вызванный действиями Томаса. Помогло то, что я больше не стояла на коленях в луже крови, а также тот факт, что убитые им вампиры пытались прикончить меня. Моя позиция объяснялась довольно просто: я жива, они нет, со мной все в порядке. Проживание с Тони научило быть практичной в подобных вещах.
Я также учла тот факт, что Томас спас мою жизнь, хотя если бы я не пошла предупреждать его, то, скорее всего, в настоящее время находилась бы очень далеко от всяких неприятностей. Я даже готова была простить то, что он утащил меня без каких-либо объяснений, полагая, видимо, что я была не настроена на спокойное общение. В целом, я думаю, что все между нами бы утряслось, если бы не его участие в предательстве. Это уже чересчур, из разряда того, что я, возможно, долго не смогу простить, если вообще никогда.
Я делилась с Томасом своими воспоминаниями о жизни на улице, я рассказывала ему такое, о чем никогда ни с кем не говорила, чтобы поощрить его открыться. Меня беспокоило, что он ни с кем не подружился, несмотря на то, что не испытывал недостатка внимания в клубе, и я задавалась вопросом, не было ли это связано с тем, что он так же, как и я, боялся близких отношений. Черт, я даже позволила себе влюбиться в него, а он все это время лгал мне. Не говоря уже о том, что он преднамеренно лишил меня воли, заставив выставить себя такой дурой, что я до сих пор краснела, вспоминая об этом. Такое считается серьезным нарушением в вампирских кругах, и если бы я была в ладах с Тони, то подобное давление на его слугу вызвало бы у него нешуточный гнев.
- Дайте нам поговорить наедине, - обратился Томас к Рафу. И прежде, чем я смогла высказать свое мнение, все оставили комнату, чтобы дать нам видимость уединения. Это была чистая показуха; со слухом вампиров это не имело никакого значения.
Я не стала утруждать себя шепотом.
- Давай расставим все точки над и, - сказала я агрессивно. - Ты лгал мне, и ты предал меня. Я не хочу видеть тебя, говорить с тобой и даже дышать с тобой одним воздухом. Никогда больше. Дошло?
- Кэсси, пойми, я вынужден был поступить подобным образом с …
Я заметила, что он что-то держит в руке.
- И зачем ты взял мою сумочку?! – Мне следовало догадаться, что он обшарит ее – ладно, если бы это был Тони, будучи не в курсе, что застал меня врасплох, он мог решить, что я что-нибудь припрятала — но так как это был Томас, я чувствовала, что меня в очередной раз предали. - Ты брал что-нибудь из нее?
- Нет; я просто подобрал ее, когда ты бросила. Но Кэсси …
- Отдай! – Я вырвала сумку из его рук, чуть не упав при этом. - Ты не имел никакого права …
- Башня! Башня! Башня! - У моей упавшей на пол колоды карт Таро, кажется, была истерика. Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Это была просто дурацкая колода карт, но она была единственной вещью оставшейся мне на память от Евгении.
- Ты повредил их!
Я бросилась собирать рассыпавшиеся карты, и Томас опустился на колени возле меня.
- Причина в защитных заклинаниях этого места, - спокойно произнес он. – Их слишком много, и они выводят из строя любые чары. С картами все будет в порядке, как только мы покинем это место, а если - нет, то я позабочусь о том, чтобы их заново заговорили для тебя. Это элементарное заклинание.
Я хлопнула его по руке, не позволив приблизиться к моим несчастным, запутавшимся картам. Я знала, что они чувствуют.
- Не трогай их! – Дрожащими руками я неуклюже складывала их рубашкой вверх, в то время как он, откинувшись на пятки, наблюдал за мной.
- Мне очень жаль, Кэсси, - сказал он, наконец. - Я знал, что ты расстроишься…
- Расстроюсь?! - Я так зыркнула на него, что от злости едва могла что-либо различать. - Ты ввел меня в заблуждение, прикидываясь бедным, оскорбленным ребенком, который нуждался в друге, а я как последняя дура влюбилась в этот образ! Я доверилась тебе, а ты предал меня…, - замолчав, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие своим криком. Я сдержалась. Запихнув карты назад в сумку, я начала проверять все ли на месте, тем самым давая себе время взять себя в руки. Спустя минуту, я подняла на него глаза.
- Не все, что разрушено, можно восстановить, Томас.
- Я не лгал тебе, Кэсси; могу даже поклясться в этом.
Глядя в эти очень искренние глаза, я почти верила ему. Почти.
- Значит ты этакий бедный, оскорбленный мастер вампиров? О, брось.
- Я не лгал, - повторил он решительнее.
- Мне приказали охранять тебя. Именно это я делал. Чтобы выполнить эту задачу, я должен был заручиться твоим доверием, но я не врал, чтобы добиться этого. Я никогда не говорил тебе, что со мной жестоко обошлись, хотя, даже если бы сказал, то это было бы недалеко от истины. Любой из слуг Алехандро может смело заявить это.
Мне и в голову не могло прийти, что он так поведет себя. Я не ожидала от него искренних раскаяний, но то, что он отрицал сам факт своей вины, было уже сверхнаглостью.
- Ты мне отвратителен, - сказала я, вставая на ноги. Подойдя к двери, я заглянула за нее. Раф стоял в коридоре, пытаясь делать вид, что не слышал каждого сказанного нами слова. - Он уходит, или я не буду помогать вам.
В следующую секунду руки Томаса схватили меня за предплечья, и он сильно, но не причиняя боли, притянул меня к себе.
- Что ты можешь знать о насилии? – спросил он свирепым тоном. – Ты знаешь, как я стал вампиром, Кэсси? Может, ты лучше поймешь меня, если я расскажу, как они окружили мою деревню и забрали нас всех, чтобы Алехандро со своим двором могли поохотиться? И я не мертв, только потому, что один из его придворных подумал, что я достаточно смазлив, чтобы приберечь меня для себя? Или, что мне пришлось наблюдать, как люди, которые пережили чуму и набеги, и которые в течение многих лет сражались бок о бок со мной с численно превосходящим противником, были убиты сумасшедшим ради его развращенных забав? Ты это хотела услышать? Если это не достаточно ужасно, чтобы снискать твоего прощения, то можешь поверить, у меня еще много других историй в запасе. Я мог поделиться ими, только думаю, что ты сбежишь не дослушав. Ты жила на улицах в течение нескольких лет, а я был с Алехандро три с половиной столетия!
- Томас, пожалуйста, отпустите мадемуазель Палмер.
Я очень удивилась, что мужчина в странном наряде решил вмешаться. Сначала мне показалось, что он какой-то английский дворянин эпохи Реставрации, и только теперь поняла, что он выходец с другой стороны Ла-Манша. Его акцент был практически незаметен, но он определенно был французским. Я почти забыла про него. Также странным было то, что Томас сразу же, как только он попросил, послушался его, отступив на расстояние так, будто бы прикосновение ко мне обжигало его, но при этом его черные глаза, по-прежнему не отрываясь, смотрели на меня, как будто ожидая ответа. Что он ожидал услышать от меня? Тебе пришлось нелегко, и потому я в восторге от того, что ты привел меня к людям, которые могут поступить со мной еще хуже? Твоя жизнь была разрушена, и потому я рада, что ты ломаешь мою? Если так, то пусть наберется терпения, ждать придется чертовски долго.
- Может быть, вы доверите мне ее охрану на некоторое время? – Это прозвучало как вопрос, но при этом высокий француз не стал дожидаться ответа и проводил меня по коридору.
Скоро мы добрались до места, где я смогла увидеть свою старую Немезиду, правда не совсем так, как ожидала. Полное лицо Тони ни грамма не изменилось, что было не удивительно, так как он не менялся, начиная с 1513 года, за исключением одежды. Он выглядел так, как я привыкла его помнить, этаким славным малым в костюме – модный прикид в тонкую полосочку, выглядел так, будто был позаимствован им у кого-то из вышибал, принадлежащего ему клуба. Этот костюм нравился Тони, потому что кто-то однажды сказал, что вертикальные полосы позволяют ему выглядеть худее. Они лгали. Когда Тони умер, он весил порядка трехсот фунтов, что при его габаритах пять на пять футов это означало, что его фигура практически имела форму футбольного мяча с ногами. И теперь никакие диеты и физические нагрузки не смогли бы этого изменить.
Даже, учитывая его вес и отвратительный вкус, Тони выглядел гораздо лучше своего главного инфорсера , Альфонса, который, по обыкновению, стоял сзади по левую руку от своего мастера. Даже если бы они были единственными, кто отражался в большом зеркале в данный момент, я могла бы с уверенность сказать, что они не в старой крепости в Чили. Я удивилась, что Тони может быть до такой степени решительным, чтобы выступить в защиту своих прав, но мне следовало бы помнить, что он никогда не страдал от недостатка наглости. Я знала, где они находятся, судя по тому, что Тони восседал на своем постоянном месте - троне, который был вывезен из резиденции епископа, когда в моду вошли обильные гравировки и позолота. Его спинка возвышалась от пола на полные шесть футов, не смотря на это, Альфонсу не требовалось тянуться, чтобы видеть, что происходит за ним. И все же его рост не прибавлял ему привлекательности. У Альфонса был вид типичного головореза, что вполне соответствовало его положению, но при этом его внешность была самой ужасной из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть. Под «ужасной» я подразумеваю не сексуальный, голливудский образ злодея, а просто уродливого мужика. Как-то раз я услышала, что до обращения он был одним из наемных убийц Нельсона-Младенчика, но это не произвело на меня такого впечатления, как его лицо, выглядящее так, будто по нему не раз заехали бейсбольной битой. Как дитя, я была заинтригована тем фактом, что у него практически отсутствовал профиль, так как его нос был на одном уровне с неандертальской линией бровей.
У меня всегда начиналась депрессия, когда в кинофильмах вампиров изображали этакими сексуальными красавчиками, у которых шкафы ломились от дорогущей одежды. В реальности же, когда вы умираете, ваш облик в значительной степени сохраняет тот вид, какой был при жизни. За сотни лет можно научиться хотя бы нескольким трюкам, которые приукрасят внешность, по крайней мере, я так думаю, но большинство вампиров не заботятся об этом. Некоторые из молодых еще прилагают какие-то усилия, так как это облегчает им охоту, но большинству старых наплевать на это. Если вы можете заставить любого думать, что вы похожи на кого-нибудь типа Мэрилин Монро или Брэда Питта простым внушением, то расходы на косметику начинают казаться пустой тратой денег.
Несмотря на вид Тони и его подручного бандита, отражающихся в очарованном зеркале, у меня было приподнятое настроение. Я выглядела намного бесстыдней и порочней любого из них в своем розовом лифчике, выглядывающим через разорванную футболку, с сочившимися кровью царапинами на лице и растаявшими кусочками плоти вампира, которые липкой массой стекали вниз по моим ботинкам. Но я была жива и по-прежнему оставалась человеком, на зло Тони. Но от этого ситуация не становилась лучше. Разумеется, Тони был не единственной проблемой, маячившей на горизонте, но кажется, что у меня появился реальный шанс на победу после того, как я очутилась здесь. Если бы Сенат хотел моей смерти, их шпион мог избавиться от меня в любой момент за те полгода, что жил рядом со мной.
Я бросила взгляд через огромное помещение туда, где встал Томас. Он занял позицию около двери, формально повинуясь моему требованию держаться на расстоянии, но все равно, находясь не так далеко, как мне хотелось бы. Он говорил с одним из охранников, находящихся в комнате. Все четверо были как на подбор шестифутовыми блондинами, которые, казалось, сошли со средневекового гобелена, экипированные боевыми топорами, закрепленными ремнями за их широкими спинами и шлемами с небольшими защитными планками для носа. Я заметила, что он накинул черную джинсовую куртку поверх своей клубной униформы; она хорошо смотрелась с джинсами, но придавала ему байкерский вид. Его лицо находилось в тени, поэтому я не могла разглядеть его выражение, хотя оно все равно ничего показало бы мне. По крайней мере, ничего из того, что я хотела бы видеть.
Мне становилось жутко оттого, что приходилось бороться с собой, чтобы не пойти к нему, так отчаянно мне хотелось видеть, как его глаза оживляются при взгляде на меня, как никогда с другими, услышать его заверение, что все будет хорошо. Я знала, кто он, знала, что он лжец, и все же часть меня все еще хотела доверять ему. Я надеялась, что это просто отголосок недавнего ментального вторжения и успокаивала себя мыслью, что все скоро наладится. Моим глазам предстояло привыкнуть к тому факту, что он может выглядеть как мой Томас, но это не он; мужчина, которого, как мне казалось, я знала, никогда не существовал нигде, кроме моего воображения.
Я отвела взгляд, снова возвращаясь к основным действующим лицам, перед которыми не следовало выказывать свой страх, как бы тяжело это не было, учитывая сложившиеся обстоятельства. Комната, не считая ряда кресел с противоположной от меня стороны, была меблирована только массивным прямоугольным столом, вырезанным из толстого сруба красного дерева. На вид он весил приблизительно тонну и был установлен на столь же гигантскую черную мраморную платформу, к которой вели отполированные до блеска ступеньки. Это возвышало Сенат на целых три фута над смиренными просителям или заключенными, как в моем случае, получившими возможность выступить в свою защиту. Остальная часть комнаты - или пещеры, состоящей из нескольких подземных уровней, как я выяснила позже, была вырезана из красного песчаника и освещалась подрагивающим пламенем от огромной чугунной люстры. Зеркало, установленное слева от стола, было диссонирующим, уродливым элементом и то только потому, что в настоящее время отражало лицо Тони. Остальное убранство комнаты составляли яркие знамена и гербы членов Сената, развешанные строго за спинкой своего кресла. Четыре герба были драпированы черным, и тяжелые парчовые стулья перед ними развернуты к стене. Это было плохим знаком.
- Я требую компенсацию!
Я снова обратила свое внимание на Тони, который повторял свое требование как минимум пятый раз подряд. Он вел дискуссию по принципу "повторяй свою точку зрения до тех пор, пока они не уступят", главным образом потому, что у него не было в этом опыта. В его семье было не принято заискивать перед кем-то, и после столетий такого существования это сделало его небрежным.
- Я принял ее в свой дом, вырастил ее, относился к ней как к родной, а она обманула меня! У меня есть все основания требовать ее сердце!
Я могла бы указать на то, что поскольку не являюсь вампиром, пронзать меня колом было немного излишне, не говоря уже о том, что смешно, но предпочла сосредоточиться на более важных проблемах. Я не особо рассчитывала, что Сенат заинтересуется тем, как Тони прокручивает свои дела, но мне выпал редкий шанс высказать все, что я знаю про этого склизкого колобка, и я не собиралась упускать такую возможность.
- Ты убил моих родителей, чтобы иметь возможность единолично пользоваться моим талантом. Ты говорил мне, что мои видения помогают тебе избегать бедствий, которые я предвидела, и предупреждать других, хотя сам все это время наживался на них. Злишься, что я обошлась тебе в кругленькую сумму? Так вот, если я когда-нибудь окажусь достаточно близко, то отрежу тебе голову. - Я произнесла это будничным тоном, поскольку убийство Тони было моей заветной мечтой, просто мне ни разу не представлялось случая реализовать ее.
Моя вспышка, казалось, не слишком расстроила Тони, как собственно я и ожидала. Люди угрожали ему столетиями, но он все еще был жив. Однажды он сказал мне, что длительность его жизни сама по себе является красноречивым ответом его недоброжелателям, и, пожалуй, это все еще действовало.
- У нее нет никаких доказательств, что я причастен к этому нелицеприятному бизнесу. Я что должен сидеть здесь и терпеть оскорбления?
- Я была свидетельницей этого!
Я повернулась к главе Сената, или, как принято было ее называть, Консулу, намереваясь просить принять во внимание мои доводы, но она в это время гладила кобру, достаточно большую, чтобы обернуться дважды вокруг ее тела, и это сильно отвлекло меня. Кобра выглядела ручной, но я все равно была настороже. Вампирам свойственно забывать, что то, что у них просто вызовет раздражение, как, например, укус ядовитой змеи, будет иметь намного более серьезные последствия для смертных, работающих на них. Те из нас, кто прожил достаточно долго, научились соблюдать осторожность.
- Эта женщина страдает галлюцинациями, - опротестовал мое заявление Тони, невинно разводя своими полными белыми ручками. - Она всегда была опасно неуравновешенной.
- Тогда я удивлена, что вы полагались на ее предсказания.
Своей кожей я почти явственно ощущала голос Консула, скользивший по комнате. Меня слегка потряхивало от избытка ее мощи, и я была благодарна, что она направлена не на меня. По крайней мере, пока. Она давно уже не носила струящихся белых одеяний и золотой короны, но, наверное, когда ты настолько сильна, то тебе не нужно стараться произвести на кого-либо впечатление. И тем не мене она не разочаровала моих ожиданий, учитывая, что ее наряд главным образом состоял из пестрых змей скользящих и обвивающих ее тело настолько плотно, что лишь изредка показывался участок обнаженной кожи. Их чешуйки в свете факелов мерцали так, будто она была одета в живые драгоценности: ониксы, нефриты, изумруды, с редкими проблесками рубиновых глаз. Даже не столько ее наряд, призывающей к осторожности, сколько мощь в голосе и интеллект в этих темных очах были своеобразным безмолвным показателем того, что власть сосредоточена в ее руках. Я не была лично знакома с ней, и никто из присутствующих не потрудился представиться, но Раф последовавший за мной, как я думаю, исключительно для моральной поддержки, нашептывал мне в ухо имена, когда мы приблизились к столу. Зубы сверкнули в его темной бороде, когда он одарил меня своей обычной распутной улыбкой, увидев мой ошарашенный взгляд.
- Это не та гадюка , которая может усмирить ее, mia Stella. (asp - игра слов гадюка, осина)
- Я не полагался на нее, - не моргнув глазом, солгал Тони.- Она просто всегда была под рукой.
Рука Рафа на моей напряглась, и я закусила губу. Повторные вспышки могли бы вывести Консула из себя — в данном случае было в высшей степени не разумно привлекать к себе излишнее внимание — но мне так сложно было сохранять спокойствие. Я точно не могла сказать, сколько денег заработала этой мелочной жабе за несколько лет, но однозначно много. Мне было доподлинно известно, что он получил, по крайней мере, десять миллионов чистой прибыли, когда скупил цитрусовые фьючерсы прямо перед тем, как ряд стихийных бедствий, уничтоживших урожай апельсинов в Калифорнии, сильно взвинтил цены на рынке. Такое случалось не каждый день, но это и не было единичным случаем.
Однако вовсе не помешанность Тони на деньгах стала камнем преткновения между нами. Причиной, побудившей меня выступить против него, помимо раскрытия его роли в смерти моих родителей, было его решение позволить огню уничтожить целый городской квартал, так как ему заблагорассудилось приобрести какую-то недвижимость в дешевом районе. Я рассказала ему об этом за неделю, и у него была уйма времени, чтобы позвонить и предупредить об опасности. Но Тони, конечно, не стал делать этого, и я, обнаружив фотографии обугленных детских тел в газетах, от ужаса, наконец-то, прозрела. Несложная проверка подтвердила мои подозрения: использование моего таланта помогало ему планировать убийства, осуществлять политические перевороты и успешно провозить контрабандой наркотики и оружие под носом у властей. И это только то, о чем мне было известно. В день, когда все части головоломки встали на свои места, я поклялась, что не важно, чего мне будет это стоить, но я заставлю его заплатить. У него был такой же настрой, но, на мой взгляд, гораздо меньший, чем у меня.
- Тогда ее потеря не должна вас сильно обеспокоить. Вам будет компенсирован причиненный ущерб.
- Консул, при всем уважении к вам, единственное мое желание, чтобы она снова вернулась ко мне. Я - ее законный владелец, и поскольку мои права не вызывают сомнений, прошу удовлетворить его.
- Нет. – Взгляд этих темных очей на мгновение опустился на меня, и я внезапно познала, что чувствует кролик, когда смотрит вверх и видит ястреба. - У нас есть планы на нее.
Тони неистовствовал, а я отметила, что Альфонс не сделал ничего, чтобы вразумить своего работодателя. Моя оценка его умственных способностей резко возросла. Если горячность Тони доведет его до запоздалой смерти, то в этот раз она будет окончательной, и у Альфонса появится шанс прибрать власть в свои руки, а это в свою очередь выгодно мне. Я определенно не была с ним в приятельских отношениях, но насколько мне было известно, у него не было причин желать моей смерти помимо того факта, что это приказал Тони. Я усмехнулась; продолжай в том же духе, Тони! К сожалению, один из двух огромных вампов в набедренных повязках из леопардовой кожи, которые стояли по обе стороны от стула Консула, выступил вперед и быстро убрал зеркало. Какая жалость; я уже начала получать удовольствие.

****
Mia stella - пер.с итал. звезда моя
Инфорсер - член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению её требований или приведение в исполнение её приговоров.

Виола, спасибо за такое быстрое продолжение!