Лили Сент-Кроу "Странные ангелы"

спасибо за продолжение
_________________

Спасибо за новую главу !

Марика, Whitney, большое спасибо за перевод!

Марика, Whitney, огромное спасибо вам за ваш труд!


_________________

Милые Леди, спасибо за перевод! Умеет же Лилит описать))) Зомби только что не перед глазами стоит!))
_________________

А сколько всего глав в книге???

28

начать и кончить....

я на сайте http://notabenoid.com/ начала перевод книги Лилит - Данте Валентайн. Книга 3 - Правая рука дьявола.
мне нужны несколько переводчиков, а то одна я закончу перевод только через пол года))) в книге около 40 глав.и переводить её довольно сложно. там очень много не понятных терминов. вот ссылка перевода: http://notabenoid.com/book/6946
Переводчики ОТЗОВИТЕСЬ)))
пишите мне в аську: 436914689

Офигительно! Бедный ребенок, пришлось ей добить папика.

Марика, Whitney, огромное мерси за перевод очередной главы!

На следующей неделе ждите очередную главу, только что закончила черновой перевод, вычитаю сегодня-завтра, и отдам на растерзание бета-ридеру

Здорово, ждем, [size=9][size=7]я бы от манюсенькОхо спойлера не отказалась

так ведь, эту книгу уже перевели

девочки! спасибо за отличный перевод!!!
хотя не хотела начинать читать, пока полный перевод не появится...но не удержалась...и оно того стоит!!!
с нетерпением жду продолжения
_________________

угу)) я только сейчас узнала. начала читать)))
теперь набираю переводчиков для 4-ой книги "Грешники Сент-Сити"))))) вот ссылка: http://notabenoid.com/book/8600

 » Глава 6

бета-ридер, корректор - Whitney

**********************************


Глава шестая

Снегоуборочные машины хорошо поработали, главные улицы были очищены от снега, и торговый центр продолжал работать. В этих местах к зиме готовились как следует, всё было посыпано песком и солью, очищено и подметено. Автобусы не прекращали свое движение.
На местных просторах жизнь не останавливается из-за выпавшего снежка. Попсовые мотивчики должны ведь где-то звучать, а если закроют торговый центр, то где же их слушать?
Я смотрела на маленький стаканчик из «Макдональдса», наполненный горячим кофе. Глаза горели, словно полные песка. Я оттерла мерзкую гниль зомби с кожи и выбросила испачканную одежду вон, забрала всю найденную в доме наличку. Папин бумажник исчез, скорее всего, он оставил его в машине, а может быть, кошелёк кто-то забрал. Быстро покидала вещи в сумку и вылетела из дома, остановившись только на мгновение: по какой-то странной причине мне вдруг захотелось обернуться и посмотреть на дом. Задняя дверь была разбита, и вонь стояла просто невероятная, густой запах, похожий на кулинарный жир «Криско», забивал нос и не давал нормально дышать.
Слышал ли кто-нибудь выстрелы? Вряд ли – сирен я не слышала, наш дом - на отшибе, стоит одиноко, словно прокаженный. Зато мы не слышали шума от соседей, и папе это нравилось. И еще хорошо, что снегом запорошило все следы.
Если бы оживший мертвец убил меня, никто бы не узнал, что я погибла. Я лежала бы там, и…
Мой мозг отказывался работать, как заглохший двигатель. Я вздрогнула, и пластиковый стул скрипнул подо мной. Торговый центр был светел как рай, вокруг были люди, работали магазины, как будто и не было разлагающегося зомби в моей гостиной. Чуть дальше, на нижнем этаже с закусочными, журчал фонтан, вода музыкально струилась по бетону в стиле «арт деко» и фигурно спаянному металлу.
Пенопластовый стаканчик - белый круг с коричневым эллипсом внутри, коническая, текстурная форма. Я могу нарисовать его. Мой блокнот лежит в сумке, засунутый туда, как и все остальные вещи, в истеричной спешке.
Рисование - хорошее занятие, вот только рисовать я сейчас не могу, потому что сильно трясутся руки. Меня снова передёрнуло. Я даже не осознавала, что успела одеть, помнила только, как счищала мерзкие останки зомби с себя.
Я выстрелила в него. Я выстрелила в папу.
Мысли постоянно возвращались к одному и тому же воспоминанию: папины голубые глаза с гнилыми белками фиксируют взгляд на мне, багровая искра танцует в глубине затуманенных зрачков, они больше не идеально круглые, а по краям обрамлены помертвевшей тканью. Ствол дёргается в руках. И эта кошмарная вонь повсюду. Я поймала себя на том, что снова начинаю поскуливать, издавая низкий горловой звук под аккомпанемент плеска фонтана, и быстро заткнулась. Нельзя привлекать внимание, нельзя чтобы кто-нибудь начал присматриваться ко мне.
Я просто убила папу.
Здравствуйте, офицер. Можете помочь мне? Мой отец превратился в зомби. Дело, видите ли, в том, что мы с папой путешествуем туда-сюда, избавляем мир от несуществующих тварей, и сейчас они нанесли ответный удар. Мне нужно убежище, где можно остановиться, но вы обязательно должны снабдить меня святой водой и еще парочкой вещичек. И если можно, то еще и серебряные пули. Это было бы очень мило с вашей стороны. Да что уж там, скорее даже круто. Спасибо. И пока вы слушаете меня, передайте, пожалуйста, парням со смирительными рубашками, что я не сумасшедшая. Мне бы это очень помогло.
Кофе задрожал внутри стаканчика, когда я прикоснулась двумя пальцами к его краям. Скоро торговый центр закроется. Конец недели, выходные. Куда я пойду? С моими документами номер в отеле мне не получить, разве что, в местном криминальном квартале, но это будет стоить гораздо больше денег, чем я хотела бы сейчас потратить. Кстати, про наличку. Нужно придумать способ как раздобыть еще денег, потому что если они закончатся…
Мозг элементарно отказывался планировать столь далеко.
Я застрелила папу. Боже праведный, я убила отца.
К горлу подступили слёзы. Жуткий звук - словно царапанье в окно – послышался наяву, это кто-то отодвинул дешёвый пластиковый стул с противоположной стороны моего столика и уселся напротив, ухмыляясь мне из-под копны волнистых тёмных волос.
- Вот ты где. Два дня прогуляла. Смотри, допрыгаешься, директор школы позвонит копам. – Грейвс поставил на стол стакан из «Оранж Джулиус». Я сидела спиной к стене, нервно подпрыгивая на месте каждый раз, когда кто-нибудь проходил мимо меня в сторону туалетов. С этого места лучше всего просматривался весь зал. За моей спиной располагался горшок с ужасно некрасивым искусственным растением.
Он смахнул чёрную крашеную прядь с глаз. Теперь глаза его казались больше зелеными, нежели светло-коричневыми, у него были очень нежные складки век, кожа цвета карамели, за всё это можно было ненавидеть его.
- Эй, - ухмылка сползла с его лица. Сегодня на нём была майка группы «Kiss» и его обычный чёрный плащ, а когда он положил свои длинные руки на стол, я увидела на нём чёрные перчатки без пальцев. С его цепочки мне подмигивало перевёрнутое распятие, комок в горле стал ещё больше.
- С тобой всё о’кей?
Я чуть было не расхохоталась. Я совсем, совсем не «о’кей». Даже рядом с «о’кей» не стояла. Сейчас я от «о’кей» нахожусь дальше некуда. Я снова уткнулась в свой стакан с кофе.
- Господи. Что произошло? – он наклонился вперёд, положив локти на стол. Меня чуть было не передернуло.
- Эй. Дрю. Эй! – он помахал рукой у меня перед носом. – Привет, я тут. Что случилось?
Иисусе. После недолгой борьбы, комок в горле ушёл куда-то вниз. Два раза пришлось конвульсивно сглотнуть, и я смогла проговорить, слабо и тихо, но все же своим голосом:
- Пошёл на хер.
Его брови поднялись вверх.
Он только что двумя руками заложил волосы за уши, и сейчас, глядя на меня, казался очень юным. Губы у него сжались, и я подумала, что он сейчас встанет и уберётся отсюда подальше.
Но затем он устроился поудобнее на стуле, пристроил свои длинные конечности и взял свой стаканчик. Сделал долгий глоток того, что там у него было, и глаза его стали ещё более зелёно-золотыми. В них отражался флуоресцентный свет, и они светились, глядя на меня.
Казалось, Грейвс обладал всем временем этого мира.
Наконец, я тоже взяла свой стакан с кофе. То, что нужно. Дрянь в стаканчике оказалась ледяной, но на вкус она была всё же лучше, нежели зомбячье дерьмо во рту. Я сделала глоток и с гримасой отставила стакан. Сморщившись, и я чуть было не выплюнула холодное, со вкусом пепла, кофе прямо на стол.
Он не двигался.
Я прислушалась к мелодии, игравшей в колонках, и пыталась определить песню. Бесполезно. Очередной поп-шедевр, задушенный богами коммерции. Слова свернулись в груди. Я никому не могла рассказать о произошедшем.
Кто мне поверит? Поэтому и существуют два разных мира, реальный и ночной, нормального мира нет. Люди не желают ничего знать о ночном мире, а те, кто пожирает людей, или носит пушистый мех, или предсказывает будущее, не желают, чтобы люди о нем знали. Прекрасный союз, скреплённый ложью.
Напряжение росло у меня в горле. Мне нужно было что-нибудь сказать. Я наклонилась вперёд, тоже поставила локти на стол и произнесла:
- Сегодня мне нельзя домой, – моя сбивчивая речь чуть было не закончилась всхлипом.
Он сдвинул брови. Казалось, что они сейчас срастутся. Думаю, никто никогда не занимался выщипыванием двух волосатых гусениц, ползущих у него по лбу. Его серьга блеснула, словно подмигивая мне.
Грейвс снова отхлебнул из стакана. Сдвинутые брови дёрнулись. Затем он отодвинул стакан. Кожа на костяшках его пальцев была сухая и потрескавшаяся. Похоже, он придерживается мнения, что крутым парням крем для рук не требуется.
- О’кей, - тихо произнес он и продолжил меня расспрашивать. – У тебя есть куда идти?
Я моргнула.
О, Боже, нет. Мальчик, не пытайся решить мои проблемы. Ты даже представить себе их не можешь.
- Найду что-нибудь.
Это правда. Даже если придётся вернуться в наш дом. От этой мысли у меня по спине побежали холодные мурашки. Мог ли кто-нибудь вызвать копов? Нет, они бы меня прямо в ванной повязали. Шёл снег, может, полиция не смогла проехать из-за снегопада? Но снег глушит звуки, и наш дом стоял в стороне от всех.
В моей голове завертелись разные предположения - я пыталась рассмотреть и оценить ситуацию с разных сторон.
Ты переносишь всё очень хорошо, Дрю. Ты только что пристрелила папочку. Как ты объяснишь это в полиции?
Ну, чисто технически, учитывая, что зомби разлагаются очень быстро, не нужно будет ничего объяснять, разве что только выломанную дверь да дырку от пули. Я могла сказать, что так всё и было, когда мы вселялись, что мой папа работает по ночам и поэтому не смог войти в дверь…
Сухой всхлип вырвался у меня совершенно неожиданно. Я сложила руки на животе и сгорбилась. Прижалась лбом к прохладной гладкой поверхности стола, и мне стало очень хорошо, так приятно, как от прикосновения к холодному фарфору в туалете, когда очень сильно мутит.
В желудке снова появился позыв к тошноте.
«Не блевать, Дрю. Не смей блевать на пол».
Папин голос эхом отдавался в голове, обычная его мантра, когда я ударами обрабатывала грушу.
«Бей, милая. Ну же, давай. Ещё удар, за папу. Давай. Бей, девочка, таким ударом ты его не собьёшь! Ещё бей, за меня! Ну же, давай!»
- Иисусе, - прошептал Грейвс. Его голос казался старше самого парня. – Все так плохо?
Я сжала зубы, едва не рассмеявшись в ответ.
Плохо? Да все ужасно настолько, что ты даже представить себе этого не можешь. Вот такие дела.
- Просто уходи, - сказала я, глядя на свои колени. Как мне удалось завязать шнурки? Я совсем не помню, как одевалась. Сижу тут на людях в торговом центре. Что на мне одето?
Джинсы. Чувствую, носки одела. Ботинки обуты. Взглянула на краешек своей майки и увидела, что она красная. На мне была папина куртка, в правом кармане чувствовалось что-то тяжелое, наверное, что-то смертельно опасное.
Боже правый, я с оружием вышла в город. Папа меня убьёт.
- Дрю? – голос Грейвса обрёл глубину. – Насколько всё плохо? Ты правда не можешь идти домой?
Я моргнула. На мне были мои перчатки, и кто-то со мной говорил. Я разогнулась и села прямо. Мир обрёл чёткость, цвета и звуки больше не расплывались передо мной, как разноцветная вода в стеклянной банке. «Оранж Джулиус» находился на противоположной стороне зала, и их знак внезапно показался мне самым прекрасным ярчайшим маяком надежды в море отчаяния.
Я почувствовала запах картошки фри и горячего жира. Я хочу есть. Желудок так громко заурчал, что мне пришлось сгорбиться, надеясь, что мой собеседник не услышит этот звук.
Грейвс снова пошевелился на своём стуле, потом пододвинул мне свой бумажный стакан через весь стол.
- На, попей. У тебя кофе остыл, – он произнес это всё тем же странным, тихим взрослым голосом. Никакого подросткового хамства в словах.
Я схватила стакан и глотнула через соломинку. Вкус клубники и искусственного мороженного взорвался у меня на языке и проник внутрь, стирая зловоние реанимированной смерти.
Он поднялся во весь свой долговязый рост, совершенно немузыкально скрипя стулом по полу.
- Подожди здесь, о’кей? Одну секундочку.
Я кивнула и сделала еще один длинный глоток. Грейвс ускакал куда-то на своих длинных, как у кузнечика, ногах. Не успела я допить коктейль, как мой кавалер уже вернулся к столику с подносом. Там был чизбургер с беконом, картошка фри и ванильный коктейль. Я сразу же почувствовала просто зверский голод и накинулась на еду. Пока Грейвс сидел на стуле, барабаня пальцами по столу, я за один присест расправилась с бургером. Потом он расстегнул свой плащ и взял пару картошек фри. Парень даже принес мне несколько пакетиков кетчупа, но я их не взяла, потому что при одной только мысли о вязкой красной жидкости внутри пакетика у меня чуть еда не полезла наружу.
Я запила еду ванильным коктейлем и меня едва не стошнило. Грейвс тихонько мурлыкал под музыку, отбивая ритм пальцами по краю стола. В такт он не попадал, но это его не особо заботило.
- Спасибо, - сумела я выговорить, закладывая волосы за уши. Аккуратные завитки снова превратились в спутанную массу.
- Нет проблем, – он пожал костлявыми плечиками. – Первый раз - на халяву. Слышь, ты в самом деле не можешь вернуться домой? Что стряслось?
Мне хотелось ответить ему:
- Я застрелила папу. Но ничего страшного, он был всего лишь ожившим мертвецом.
Чизбургер с беконом попытался вырваться наружу. Я подавила бунт и, сглотнув слюну, почувствовала вкус ненастоящего молока и почти настоящей говядины. Затем произнесла:
- Если я тебе расскажу, ты мне не поверишь.
- А ты попробуй.
Он поставил локти на стол и наклонился вперёд. Его губы его сжались в тонкую линию и взгляд посерьезнел.
Я внимательно смотрела на его правую руку, на то, как его пальцы лежали на ровной поверхности стола, на его обгрызенные ногти. Кожа на костяшках была всё такая же красная и потрескавшаяся, как будто он часто бывает на холоде. Но кожа у него все равно хорошая. Немного крема, наверное, поможет ему избавиться от этих недостатков.
Я могу нарисовать его руку. Готова поспорить, что могу. Хотя придется потрудиться над растушевкой текстуры.
- Просто сейчас домой мне никак нельзя, – услышала я свой собственный шепот. – Хотя бы до завтра.
Но возможно и я тогда не смогу вернуться домой. Не знаю.
Грейвс замолчал на некоторое время. Его напряженная рука, лежавшая на столе, стала постепенно, начиная от пальцев, расслабляться. Музыка лилась через трубы и синтезаторы, эхом раздавалась по этажу с ресторанами и забегаловками и звучала как шум в моей голове. Я наконец-то узнала эту песню.
Эта был попсовый ремикс AC/DC «Дорога в ад». Папе нравилась такая музыка. В каждом новом городе, куда бы мы не приезжали, моей обязанностью было найти радиостанцию со старыми песнями и классикой рока. Не знаю, что бы подумал папа, узнай он, что одной из его любимых композиций «обрезали яйца» и проигрывают в торговом центре.
«Папа больше никогда не сможет думать, Дрю».
Из моих глаз снова были готовы политься слёзы. Я шмыгнула носом, тяжело сглотнула и взглянула на Грейвса, позволяя ему ляпнуть что-нибудь про то, как по-детски я плачу.
Наконец, он сел прямо и убрал руки со стола.
- У тебя есть место для ночлега?
Это было бы неплохо.
- Найду что-нибудь.
Отправлюсь в ночлежку или буду на автобусах кататься всю ночь. Или ещё что-нибудь придумаю.
Над нашим столиком снова повисло молчание. Вдруг я услышала громкий смех и посмотрела в сторону «Оранж Джулиус», возле которого две девчонки-блондинки хихикали, прикрыв рты руками. Вместе с ними тусовались двое качков: одного, накаченного брюнета, я видела в школе, а второй походил на него, как родной брат. Я чувствовала себя в миллионе километров от них. Нормальные, черт их дери, подростки, ведут себя как идиоты перед закусочной. Брюнетистый качок обнял одну из девчонок и поднял её на руки. Она завизжала от смеха, и этот звук звонкими монетками рассыпался вокруг. Майка ее задралась, демонстрируя гибкую спину. На улице шел снег, у меня в гостиной лежал убитый зомби, а тут эта девка, разодетая как шалава и ржущая как лошадь.
Рука непроизвольно сжалась в кулак. Я глубоко вздохнула.
- Я знаю одно место, – тихо проговорил Грейвс, наклонившись над столом и положив подбородок на кулаки. – Если хочешь, конечно.
О, Господи. Только не сейчас.
- Ну почему всегда находится парень, который думает, что может получить чего-то от новенькой? – ногти впились в ладонь. – В каждом чертовом городишке всякий раз одно и то же. Некоторые парни думают, что они прям дар Божий для приезжей девчонки.
- Я всего лишь спросил, хочешь ли ты найти место для ночевки или нет. – Грейвс нахохлился. – Иисусе, а ты о чем подумала?
Мне стало стыдно. Парень не виноват, что у меня в доме лежит дважды мёртвый зомби. Задняя дверь осталась открытой, утром дом превратиться в холодильник. Подумать страшно о возвращении туда ночью.
«Что ты в таком случае будешь делать, Дрю?» - папин голос звучал так, будто это был очередной тест. «Что будет дальше? Тебе нужен план. Сейчас ты бежишь словно заяц».
Грейвс не спускал с меня глаз, которые сейчас казались темно-зелеными и резко контрастировали с темными волнистыми волосами. Его сережки снова блеснули, я увидела яркую секундную вспышку света.
- Прости, – горло ужасно саднило. Неужели я так громко кричала? Интересно, слышал ли кто-нибудь выстрелы? Я не могла остановиться и не думать об этом.
- Денёк выдался хреновый, – сказала я, а про себя подумала: «Это еще мягко сказано, ты и понятия не имеешь насколько хреновый».
- Проехали, – он махнул рукой, давая понять, что не стоит извиняться. Его плащ зашуршал, стоило ему пошевелиться на скрипучем пластиковом стуле. – Короче, я могу сегодня отвести тебя на ночёвку. Место безопасное. О’кей?
- Сколько?
Деньги у меня были, обычно проблем с этим не было и все это благодаря стараниям папы, наш стиль жизни обязывает всегда иметь при себе деньги. Но если папа по-настоящему, насовсем исчез, с деньгами мне нужно быть поосторожнее, нужно найти их источник, прежде чем я начну маниакально их тратить.
Бумажник исчез. Возможно, он всё ещё лежал в машине. Но…
- Я тебе уже сколько раз говорил, что первый раз – халява, – он оглядел зал. – Хочешь, в настольный хоккей сыгранем? Мозги проветришь.
Как мне мозги проветрить от зомби, малыш?
Но это хоть какое-то действие. Нельзя вот так сидеть до самого закрытия центра. Я взорвусь. Или расплачусь. Или ещё каким-нибудь образом привлеку к себе внимание.
- Хочу, - услышала я свой собственный ответ.
Его лицо осветила улыбка.
- Круть. Доела?
Отодвинув стул, я выпрямилась и почувствовала резкую боль в спине, от этого я вздрогнула и втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Наверное, потянула мышцы, когда убегала от зомби.
- Да, думаю да. Грейвс?
- Чё?
Он откинул волосы с лица, но ухмылка осталась. От этого он казался немного старше и на его детском лице появлялись резкие черты.
- Спасибо, – я тут же почувствовала себя не в своей тарелке и стала лихорадочно соображать, как продолжить разговор: – Красивые перчатки.
- Хе, прикинь, – он взял со столика поднос и мой стакан с ледяным кофе. Его брови взметнулись, а потом он мне подмигнул. – Тёлкам нравятся парни в перчатках.
Тут я рассмеялась. Можете считать это чудом.