ночная пташка:
Девочки, пока маялась в ожидании проды посмотрела "картинки" мольфаров... Смотрите, что нарыла:
Ника-Ограм:
Оля -
. НУ наконец-то Нестор увидел дело рук своих. к чему подвёл Ингу(ведь она практически на грани)... Оля очень жутко (ХОРОШО) описано мысли -чувства Нестора .я ощущала и шуршание колючего воздуха и страх за неё. что не успевает опаздывает.. Как дальше развернутся события ?????? 
Я просто теряюсь . мысли разбегаются как таракашки . надеюсь на счастливый конец. И ещё Карина . ну она же умненькая -ученая жизнью .сообразит какая помощь нужна!!!! .Уф как тяжко на душе!!!
Johnny Tapiya:
Вот же знала, что Инге плохо, но что настолько.....Самое мерзкое насилие. это насилие над личностью!!! Маниакальный контроль Нестора, рожденный заботой об Инге, наши друзья-поляки называют "Що занадто, то не здраво"!!! Еще бы чуть-чуть и сломалась бы девочка!!!!) Забота Кристины Соболевой, это именно та забота, которая нужна!) Уж, кто, как не Кристина, знает все о том, как выходить из подобных ситуаций!!! Простить мужчину после этого можно только любя!!! Это единственное условие!!!!! Олюся, просто нетерпение меня снедает, как ты все это видишь, как ты приведёшь их к чувствам, какими дорогами???)))
kosmet:
» Глава 18
Глава 18- Я должна его найти! А если он умирает? Если уже…
У Инги перехватило горло, и она не смогла закончить. Все эти часы, по крайней мере те, которые она помнила, ей было до безумия страшно допустить мысль о смерти Нестора. Безумие… Да, определение как раз про нее, кажется.
Машины тронулись с места, охрана Карины заняла места спереди. Салон отделяла прозрачная перегородка. Хорошо. Иллюзия уединения. Хоть какая-то отгороженность от большого количества людей за последние часы. К тому же, это означало, что ее не слышит никто, кроме Карины.
Потому и она и заговорила об этом, а не принялась благодарить Карину. Хотя, это Инга уже сделала. Еще в кабинете врача. Она в полной мере понимала степень своего долга перед Соболевой, несмотря на неуравновешенное состояние. Но Карина от этих благодарностей только отмахнулась.
Сейчас же Карина слушала ее внимательно. Причем, ни в поведении, ни во взгляде, Инга не заметила того отношения и выражения, которое уже приобрело некоторую закономерность среди людей при общении с ней. Карина Соболева воспринимала ее совершенно нормально. Не как сумасшедшую. Это несколько ободряло.
- Инга, я не имею ни малейшего представления о том, где может находиться этот человек. И мой муж о его доме так же не осведомлён. Даже Боруцкий, как я поняла, об этом не в курсе, - Карина говорила серьезно. – Почему ты считаешь, что он может умереть?
Инга до боли вдавила ногти в ладонь:
- Я в него выстрелила. И убежала. А он не остановил. – Ей было все тяжелее делать вдохи. – Это почти нереально, если только он не…
- Ты в него стреляла? – все так же спокойно, только словно напрягшись внутренне, уточнила Карина.
- Да, - Инга прохрипела это короткое слово, уставившись на свои руки. На красную нитку.
- Почему? – Голос Карины не казался удивленным или ошеломленным от такого ее поступка.
- Он…
Инга с трудом сейчас могла сформулировать это внятно. Как, вообще, можно несколькими словами объяснить все то, что связывало их с Нестором? Ей казалось, что в том доме прошла едва ли не целая жизнь. Своя. Их. Отдельная от всего остального мира.
Карина не торопила. Смотрела на Ингу и ждала, когда она продолжит. Машина продолжала движение.
- Он не собирался меня отпускать, - «выдохнула» Инга то, что только под конец и поняла. – Никогда. Он… Он будто игрался. В меня.
Она уткнулась лицом в ладони, не зная, как это рассказать, испытывая невыносимую внутреннюю тяжесть, душившую ее. Прижала веки. Инга не плакала. Не могла. Но все эмоции, они заставляли дрожать ее сущность, словно бы истерика внутрь нее самой «выливалась».
Попыталась глубоко вдохнуть. Не удалось.
- Он тебя насиловал? – теперь голос Карины изменился ощутимо.
Инга была не в том состоянии, чтобы точно проанализировать, но она определенно уловила смену тембра. В вопросе Соболевой звучали гнев и негодование. Яркие, мощные.
«Он ее насиловал?», мысленно повторила этот вопрос Инга, рассматривая свои ладони и пальцы.
В памяти вспыхнула сцена их первого секса, на кухонном столе. Жесткие, резкие касания Нестора. Тишина, его непонятное молчание. Почти постоянное. И редкие слова… Мелькнуло в голове требование: «покажи». Сменилось ощущением его сильных объятий, когда он тыкался лицом ей в затылок, вспомнилось, как пытался целовать. Прошло по коже ощущением теплой воды и его попытками коснуться ласково.
Как это рассказать? Как объяснить? Даже человеку, которому многим обязан.
Вместо ответа, Инга снова спрятала лицо в ладонях, не имея сил смотреть на Соболеву.
Очевидно, для Карины это послужило некоторого рода ответом. И она отреагировала: тихо, но с огромной ненавистью пробормотала ругательство. Очень неприличное. Впрочем, Инга сейчас не была в состоянии удивляться такому расхождению с привычным образом Соболевой. Да и потом, неплохо знала, что сильные мира сего могут позволить себе довольно часто игнорировать правила и каноны общества.
А вот что ее удивило, так это совершенно неожидаемое ощущение прикосновение руки Карины к ее плечу. Короткое, но крепкое, излучающее поддержку:
- Ты не виновата, слышишь, Инга? – уверенно заявила Карина. Надавила на плечо, заставив Ингу поднять голову. – Даже если эта мразь подохнет, туда ему и дорога! Он заслужил смерть.
Инга растерялась. При всем ее недовольстве и обиде, слово «мразь» настолько не вязалось в ее представлении с Нестором, что она даже рот приоткрыла, мотнула головой:
- Но… Он же и правда может умереть, - эта мысль, ужасающая и давящая, циркулировала в ее голове. – Я его убила? – Она не удержалась, голос снова сорвался.
Карина опять ободряюще сжала ее плечо. Потянулась и достала из потайного отделения бутылку минералки. Протянула Инге. Она судорожно вцепилась в нее руками.
- У тебя не было иного выхода. Ты защищала себя. Свою свободу и жизнь. Ты все сделала верно, - убежденно произнесла Карина.
- Но…- Инга приложила усилия, чтобы открыть бутылку, сделала глоток.
И вдруг подумала о том, что Нестор не только бы дал ей уже открытую бутылку, не позволяя Инге напрягаться, но и к губам бы сам прижал. И держал бы, пока не посчитал, что Инга действительно напилась.
- Он не такой. Я, думаю, что просто, он не совсем понимал. И я должна была объяснить, донести. Должна была…
- Что?! – возмущенно перебила ее Карина. – Быть не такой, какая есть? Не вызывать в нем похоть? Извиняться за это?! Или, еще и спасибо сказать за то, что он о тебе так «заботился»?
Голос Соболевой просто дрожал от гнева. Инга даже не представляла, что ее это все настолько заденет. Она растерялась, не вполне понимая, что сказать и как объяснить Карине, что не в этом дело. Но тут она сама посмотрела ей в глаза:
- Это все бред, Инга. Поверь мне. Я знаю. Ты – такой же человек, как и любой из этих гадов. И заслуживаешь больше прав и уважение, чем все эти мрази вместе взятые! И себя ты можешь от них защищать! Имеешь полное право. Он спрашивал тебя о том, хочешь ли ты быть его куклой? Поинтересовался твоим мнением?! Или, быть может, дал тебе право выбора? Нет! – сама ответила Карина на вопросы, часть из которых Инга могла бы отметить, как утвердительные.
Но у нее, если честно, уже появились сомнения. Соболева говорила так, словно и правда понимала то, что Инга ощущала эти недели. По крайней мере, часть.
- Я знаю, что начинает иногда казаться, что ты и правда виновата, - Карина продолжала убежденно смотреть Инге в глаза. - Знаю, Инга. Все это знаю. И как ищешь причины в себя, как начинаешь испытывать вину за то, кто ты есть. За то, что «заставляешь» его так вести себя с тобой! А он заботится о тебе. Это полная чушь, Инга! Полная! Ты не виновата ни в чем. Это он убил твоего мужа! Он подставил тебя. Он собирался покончить и с тобой. И убил бы, если бы не помешала ситуация. Поверь мне, убил бы, - с полной уверенностью громко повторила Карина.
Инга слышала. Хотя мысленно лежала в сухих листьях на незнакомой, Богом забытой прогалине, с порезанной рукой и в порванном плаще, глядя в непроницаемые глаза незнакомого ей, холодного и расчетливого наемного убийцы.
«Ты мертва», говорил он ей. «Мертва, помни».
Карина говорила правду. Это Нестор убил Мишу, хоть и по заказу. Он пришел убивать ее. И он решал все в их «договоре-отношениях». Да и были ли это отношения? Что она знала о нем? Что Нестор ей рассказал, кроме своего имени? Зная о ней все, он в ответ не открыл ничего. И не расценивал Ингу, как человека, мнением которого, в принципе, надо было интересоваться. По любому вопросу. Разве не так?
- И он насиловал тебя, совершенно не интересуясь, а хочешь ли ты этого! – продолжала Карина.
Интересовался? Или не интересовался?
Мысли Инги начали сбиваться. Образы и воспоминания путались. Вновь накатил приступ паники: ладони взмокли, задрожали, лоб покрылся противным холодным потом. Она тяжело поднесла к губам бутылку, словно бы та весила десять килограмм, а не триста грамм. С огромным трудом глотнула, почти не имея сил удерживать бутылку у рта.
Нестор.
Ей хотелось забиться в самый уголок сидения и сжаться в комочек. Ей захотелось к нему…
Нет! Не может быть! Она же стремилась вновь обрести право решать, опять стать самой собой. Не зависеть…
- Ты не виновата перед ним! И не обязана разыскивать того, кто держал тебя силой и использовал так, как ему хотелось! – продолжала говорить Карина. – Ты ни в чем не виновата, Инга. Запомни это. Потому что это – правда, чтобы он не пытался тебе внушить!
Инга задыхалась.
Она глотнула еще воды. Все-таки подтянула под себя ноги. Вцепилась в эту несчастную бутылку, стараясь глазами сосредоточиться на толстой шерстяной нити, оплетающей ее запястье красными узелками.
Нестор.
Она опять не уловила тот момент, когда сознание отключилось, не выдержав этого диссонанса и полного нарушение ориентирования в жизни и реальности того, что было, и ее оценки этих событий.
Лютый сидел в своем автомобиле до темноты. Правда, выехал за границы поселка, припарковав машину в лесополосе за очередным полем.
Он обдумывал то, что увидел. Он искал место прокола. Пытался обнаружить ту ошибку, которая привела к такому результату. Шаг за шагом, от первой и до последней секунды, он восстанавливал в голове их дни и недели, анализируя каждый шаг и поступок, разыскивая тот неучтенный фактор, который привел к срыву и полной моральной дезорганизации принадлежащей ему женщины.
Нестор не мог сказать, что на данный момент доволен результатами своего анализа. Значительно мешала усталость и нарастающая боль в ране. Несмотря на ее несерьезность, это изматывало. Как и отсутствие хотя бы относительного отдыха в последние двое суток.
Соболева позаботиться об Инге?
Он не мог на это рассчитывать. Все в Несторе, и разумное, и подсознательное, восставало против необходимости положиться на кого-то иного в вопросе безопасности и обеспечения Инги. Но он сам нуждался в сне после бессонных дней поиска на аналгетиках. И без адекватной еды.
Инга в эти два дня, очевидно, так же не питалась.
Данная мысль, наверняка, являющаяся фактом, нервировала. Ослабляла контроль сознания над лишними сейчас внутренними факторами. Он заботился о ее питании, отдыхе и настроении последний месяц. И результат этих действий оказался катастрофическим.
Где ошибка?! Где? В чем?!
Усталость съедала весь контроль, выедая сознание. Тревога об Инге принимала характер навязчивой необходимости. И наружу рвалось то, что Нестор не отпускал в себе с десяти лет, со своего первого убийства обидчика матери: скоп эмоций, потребностей, на грани нужды, на изломе адекватного сознания.
Инга была ему нужна.
Он не мог забрать ее, пока не проанализирует ошибки.
Он не мог анализировать, если не проспит хотя бы три-четыре часа. Пока не съест хотя бы что-то, давая возможность организму получить материал для восстановления. Замкнутый круг.
Несколько секунд были потрачены на анализ целесообразности поимки какой-то дичи в поле. Но быстро отверг эту идею. Сейчас это неразумно, несмотря на почти непреодолимое желание отбросить весь анализ и догнать Ингу. Более разумным и энергосберегающим выходом было вернуться в свою квартиру. Он потратит на это час. Там есть еда. Там есть возможность безопасного сна. Там есть еще три волоса Инги. Он сможет узнать о ее состоянии.
Нестор завел машину и выехал на трассу, продолжая размышлять. Убеждать самого себя, приводя разумные доводы.
Соболева о ней позаботится. Она не раз это уже доказывала - свою готовность помочь Инге. Сейчас он должен принять данное утверждение фактом. Иначе, не сможет сам гарантировать безопасность и защиту Инги. Очевидно, что Нестор внес весомый вклад в то состояние, в котором она сегодня находится. И не мог претендовать на ее возврат.
С каждой минутой и каждой новой мыслью в этом русле – контроль превращался в расплывчатое и слабо достижимое понятие. Внутри нарастал гнев на себя, ярость – на все, что он никак не мог уловить и понять. И все та же потребность.
Нет. Не так.
ПОТРЕБНОСТЬ в Инге.
Наверное, только сейчас он в полной мере начал осознавать, что именно превратило его мать в то существо, которым Нестор ее запомнил. Если она испытывала такую же потребность в его погибшем отце, и не имела никакой возможности его вернуть… Он понимал теперь, что ввергло ее в то безумие, заставляя совершать абсолютно неразумные поступки.
Это было за гранью осознания, рационализма, разума. Даже за гранью безумия. Примитивное, темное, глубинное, из самых корней сущности человека. То, чему разумного объяснения не существует в принципе. Не может существовать. Это за пределами разума.
Следовало отстраниться.
Ребро болело. Он старательно концентрировался на этом. И на дороге.
После холодного «ужина» и трех часов сна, он проснулся, продолжая крепко держать в кулаке три волоска Инги. Сон не принес решения основных вопросов, не внес ясность в его мысли. Не притупил потребности. Он в какой-то мере восстановил тело. Но, похоже, совершенно уничтожил остатки его контроля.
Нестора окружали тени. Не отсветы уличных фонарей, не движения фар машин под окнами… Тени тех сущностей и сил, которым он никогда не позволял своему сознанию открыться. Голоса, еще неразборчивые, но уже не заглушаемые его волей. Воздух словно переливался вокруг него этими неразборчивым гомоном, в котором Нестор разучился вычленять подсказки и путеводную нить смысла.
И это тем более не оставляло ему возможностей, для анализа своей ошибки. Отодвигало момент, когда Нестор сможет вернуть Ингу.
Ярость, так же утратившая путы контроля, рванула на волю через всю его суть, заставила Нестора вскочить с матраса, с гневным рыком обернуться вокруг себя, словно в попытке прогнать все окружающее на физическом уровне. Просто своим нежеланием это принимать и слышать. Рука взметнулась, пытаясь ударить бестелесного противника.
И опустилась, так и не завершив движения. Храня слишком важные для Нестора связи с его женщиной. Не разжимаясь.
Ребро напомнило о себе. Отдых оказался слишком коротким, а он все еще был лишь человеком, и тело об этом не забыло.
«Человек. Я человек, Нестор! Не кукла!»
Он человек. Она человек. Это важно? Или промежуточно?
Какое-то понимание показалось близким, но не формулировалось из-за этого проклятого шороха и гула в его голове.
Вместе с этим, каким-то мигом просветления сознания пришло понимание – он даже себя не до конца понимает. Не все знает о себе. Каким же образом Нестор может понять Ингу? Как может удовлетворить все нужды иного человека, вернуть гармонию ее сознанию, если свою суть прячет от себя и отгораживается десятки лет? Любое знание добавляет преимущество. Дает силу.
Ради того, чтобы исправить дисбаланс, привнесенный в разум Инги, он готов был использовать все доступные методы, все знания. Свои и чужие. Настоящие и прошлые. Он нуждался в понимании. Потому, подготовив необходимые вещи, через два часа, все еще в ночной темноте, Нестор выехал из Киева. И впервые за несколько десятилетий он целенаправленно ехал в Карпаты.
- Я согласен с диагнозом, который поставили в районной больнице, - Валентин Петрович смотрел на нее совершенно серьёзно. И очень внимательно. – У нее есть все признаки сумеречного расстройства сознания, очевидно, вызванные травмирующими событиями. И эти приступы, которые она пытается описать, о котором вы мне рассказали, произошедшем в машине по дороге сюда - подтверждают это.
Они стояли в коридоре на первом этаже реабилитационного центра Валентина Петровича, у дверей палаты, где сейчас медсестра ставила Инге капельницу. Карина знала каждый сантиметр этого здания, досконально изучила, пока занималась отделкой и дизайном.
Карина кивнула, показывая психотерапевту, что приняла это к сведению. Собственно, и сама поняла, что с Ингой все совсем не в порядке, когда она забилась в угол салона машины и буквально «отключилась», вцепившись в бутылку с водой. Инга ничего не говорила, никак не отвечала на все попытки Карины вызвать хоть какую-то реакцию. Просто смотрела перед собой.
Потому Карина и потянула ее первым делом к Валентину, предупредив об этом Костю. Она слишком хорошо еще помнила, да и не забудет никогда, наверное, как хочется просто отключиться от всего. Закрыть глаза и раствориться, исчезнуть. Даже умереть. Или чтоб весь мир исчез. И только бешенное желание выжить, помогает преодолеть все. Но и с этим желанием ей не всегда удавалось быстро восстановиться, несмотря на чертовски богатый опыт. У Инги такого «багажа» не было. Слава Богу, с одной стороны. Карина никому бы такого не пожелала. С другой – ее психика, очевидно, не могла справиться с последствиями этих событий. Она надломилась. Еще не сломалась, Карина чувствовала ее стремление выкарабкаться, спасти самое себя. Но Инга нуждалась в помощи, и Валентин был готов ее оказать.
- Я бы не торопился отпускать ее домой. Пусть недельку побудет у нас в центре, - словно продолжая ее мысли, заметил Валентин Петрович. – Я за ней понаблюдаю, персонал у нас хороший. Инге необходимо лечение, Карина. Настоящее лечение, не просто беседы. Я не совсем согласен с назначенными препаратами, уже есть более эффективные средства. Так что откорректирую список, и сегодня начнем прием лекарств. Было бы очень хорошо, если бы пришел кто-то из ее близких, или тех, кому она доверяет. Не сегодня, наверное. Но завтра уже можно.
Карина кивнула:
- Я скажу Борису, он выяснит и свяжется с ее родными. Это мы решим.
- Хорошо, - Валентин немного помолчал. И, подняв голову, пристально посмотрел на саму Карину. – Вас это лично задело, не так ли, Карина?
Она сжала губы, автоматически изобразив спокойную улыбку. Валентин продолжал смотреть. Карина выдохнула и сильнее стиснула пальцы, которыми зачем-то вцепилась в телефон:
- Ее насиловали, Валентин. Инга сама сказала, что человек, который должен был обеспечить по уговору безопасность Инги – использовал ее как куклу. Что он ее насиловал, - Карина на секунду прикрыла глаза, стараясь вновь вернуть контроль над собой. – Я помню ее месяц назад, Валентин. И то, как она выглядит сейчас… Я знаю, что внутри, в душе стоит за таким видом. Знаю.
Он молчал, продолжая смотреть на Карину.
Ей пришлось еще раз выдохнуть:
- Да, Валентин Петрович, меня это задело очень лично, - наконец дала она ему тот ответ, который он хотел.
- Давайте поднимемся в мой кабинет и поговорим, Карина, - Валентин Петрович рукой указал ей на лестницу.
- У вас хватает забот, и рабочий день закончился, - она покачала головой. – Думаю, удобней будет завтра или…
- Я могу Константину позвонить, Карина, - Валентин улыбнулся, явно отметив ее детскую попытку улизнуть.
Взглядом продемонстрировав ему свое отношение к «грязным» ударам, Карина молча направилась к лестнице на второй этаж, где располагался кабинет психотерапевта.
Ganna:
Очень жаль Ингу, надеюсь она скоро поправится. А Лютый наконец то примирится с собою самим и сможет вернутся к Инге, но уже без такого кардинального контроля Инги да и себя. Хотя не факт, что потом все будет так просто как бы хотелось. Спасибо, за главу
alenatara:
Привет, Оля!
Ох, какая главка волнительная...
Как-то мне уже не кажется помощь Карины хорошей идеей
Она даже слова не дала сказать Инге, а уже наделала настолько неверных выводов о Несторе. Он, конечно, не подарок. И мнением Инги действительно не интересовался, и подавлял ее, но и ставить его в одну линейку с Шамалко и Крутовым я бы не стала. Те два урода отлично понимали, что они делали и получали от этого удовольствие, а вот Нестор просто не знает как нужно вести себя с женщиной, да вообще с человеком. И уж тем более не насиловал он Ингу - выбор у нее был (довольно призрачный, конечно, но был) и Инга сама согласилась на такие условия. Понятно, что Карина не может здраво рассуждать в подобной ситуации, потому как не знает всех тонкостей того, что происходило с Ингой, и не знает самого Нестора, ну и судит естественно по собственному опыту - а для нее собственные переживания слишком живы, чтобы она могла трезво размышлять в подобной ситуации.... Но вот боязно как-то, а вдруг Инга действительно пойдет на поводу у рассуждений Соболевой и правда решит, что Нестор "мразь, недостойная жить"?
Хотя, Инге бы в себя придти, отпустить все и посмотреть со стороны на ситуацию и сделать определенные выводы. Девушка она не глупая, сама думать умеет, ей бы только вспомнить как это делается - когда решаешь ты, а не за тебя все решают. Но ниточка-то у нее протянулась к Нестору, они уже связаны, и как-то верится мне, что не все там так беспросветно...
С одной стороны, Нестор - не ангел, конечно, более того, он убийца и вполне этим доволен, но и подлецом и подонком я его назвать не могу. Ведь он заботился об Инге - как может, как умеет, но каждую ее потребность удовлетворял. Собственно все свелось-то к тому, что он мнения Инги не спрашивал, но в остальном-то неплохой мужик - заботливый, хозяйственный, всегда обогреет и защитит. Еще бы слушать научился и вообще, золотце
Как-то резкие отповеди Карины волну во мне подняли - ну настолько несправедливые нападки на Лютого, что обидно даже((
А Нестор...вот правильную мысль уцепил, теперь бы ему успокоить этих сущностей и додумать все до конца и тогда поймет, в каком месте он ошибся. Ему к Инге действительно нельзя, пока он во всем не разберется. И пришел он к совершенно верным выводам - пока он в себе не разберется, он и другого человека понять не сможет. И ему это пожалуй больше всех нужно - потому как без Инги он не сможет, а Инги ему не видать пока все по полочкам не расставит.
Тяжелая глава, очень...
Спасибо, Оль! Всех благ тебе и твоей семье!
Stacy:
Оля, ОГРОМНОЕ СПАСИБО за продолжение!!!
Мне очень жаль Ингу, душа за нее болит!!! Надеюсь, что Валентин Петрович и Карина помогут ей постепенно оправится....
А так же надеюсь, что в Карпатах Нестор найдёт то, что больше всего жаждет и ищет!!!
Чая:
Оля, Большое Спасибо за продолжение! - Несмотря на суматошную предпраздничную неделю, порадовала нас!
mara-maru:
Ух прочитала ,мысли разбегаются ,даже не знаю что и сказать,так все закрутилось .Безумно жаль и Ингу и Нестора!Инга находится в таком состоянии ,что даже не в силах как-то попытаться защитить Нестора от нападок Карины и от своего бессилия проваливается в темноту(а по сути Карина -права).Боюсь, что Карина в попытке защитить свою подопечную может крупно навредить Нестору,с помощью мужа конечно,а мне бы этого ох как не хотелось!!!А тот подался в леса искать правду)))!Оля умничка ты наша золотая, вот как ты можешь так заинтриговать, все запутать, что не знаешь что будет дальше ...Молодец!Хотелось бы скорой встречи Нестора и Инги !!! И конеш.. быстрого продолжения их истории!!
DEVA:
Оля, спасибо! Очень неожиданно было обнаружить сегодня продолжение. Приятный сюрприз=))) Правда, прочитав, не готова сформулировать и написать сейчас подробный комментарий с впечатлениями о главе. С этим нужно переспать=)) С РОЖДЕСТВОМ!!!
Евгеника:
Оленька, спасибо за новую главу!
Очень тяжелая... Так страшно тяжело читать про состояние Инги! Но, верю что она сильная и справится со своим состоянием. Ей надо разобраться в себе, в своем отношении к Нестору.
Лютый сделал важный шаг в своей жизни. Начал познавать себя, свое наследие. Надеюсь, что еще не поздно и он в себе разберется.
Оленька, твои ответы на комментарии очень важны, но не на столько, чтоб отрывать тебя от реала)))) То что ты нами дорожишь, как читателями, мы видим по частой, качественно проде! Спасибо, что пишешь!!!
