Karmenn:
» Глава 14 (Окончание)
перевод Karmenn
редакция Sig ra Elena
Оформление Stella Luna
Посвящается LUZI
На следующее утро голова у Энни раскалывалась, и ей требовался кофе. Она вышла из душа, завернулась в полотенце и прошлепала по холодному полу в кухню. В переднее окно лился ледяной желто-лимонный солнечный свет, от чего русалочье кресло сияло всеми цветами радуги. Как у Мэрайи очутилось это уродство? Русалка напоминала Энни одну из вульгарных, но ужасно дорогих скульптур Джеффа Кунса. Эти его статуи Розовой Пантеры, Майкла Джексона, животных из нержавейки, похожих на накачанные цветные металлизированные воздушные шары. Русалка словно сотворена воображением Кунса, будто…
Энни ахнула и бросилась в гостиную к ящикам, оставленным там накануне. Что, если кресло – один из образчиков Кунса? Шлепнувшись на колени и уронив при этом полотенце, она стала лихорадочно рыться в картонных коробках, ища гостевую книгу. Мэрайя никогда не могла бы себе позволить купить статую Кунса, поэтому та могла быть только подарком. Энни обнаружила гостевую книгу и лихорадочно перелистала страницы, ища нужное имя. Не нашла и стала просматривать снова и снова.
Имени Кунса не значилось. Однако если он не посещал коттедж, это вовсе не значило, что кресло не могло выйти из-под его рук. Она ведь изучила подноготную картин, маленьких статуэток и большую часть альбомов и ничего не нашла. Возможно…
- То-то мне здесь нравится гораздо больше, чем в Харп-Хаузе, - раздался позади нее вкрадчивый голос.
Энни резко повернулась в сторону двери. На пороге стоял Тео, сунув пальцы в передние карманы джинсов, одетый в серую парку, которой она укрывалась ночью, в то время как ее единственное одеяние – полотенце – валялось на полу.
Несмотря на бешеное соитие в этой самой комнате, Тео не видел Энни обнаженной, впрочем, она подавила естественное стремление схватить упомянутое полотенце и выставить впереди себя, как викторианская девственница. Напротив, медленно потянулась за ним, словно ничего особенного не произошло.
- Ты уникальное великолепнейшее существо, - сказал Тео. – Неужели ни один из этих неудачников, твоих парней, никогда тебе этого не говорил?
Не тратя столько слов. Собственно, вообще не тратя слов. Приятно слышать, даже если такое говорит Тео. Энни подоткнула полотенце, однако, верная себе, вместо того чтобы грациозно подняться на ноги, потеряла равновесие и уселась на пятки.
- К счастью, - продолжил Тео, – для меня, как без пяти минут доктора, ничего из того, что я сейчас зрю, не является неведомым.
Энни потуже затянула полотенце, заодно собрав себя в кулак.
- Ты практически не врач, и надеюсь, что успел насладиться зрелищем, потому что больше не увидишь.
- Очень сомневаюсь.
- Вот как? Ты в самом деле намерен продолжать в том же духе?
- С трудом верится, что ты забыла, что я делал прошлым вечером.
Энни вскинула подбородок.
Тео грустно покачал головой.
- Как я геройски стоял перед лицом этих грозных акул и стофутовых волн… Айсбергов. А я упоминал пиратов? С другой стороны, полагаю, героизм не нуждается в вознаграждении. Не стоит мне ждать большего.
- Хорошая попытка. Иди приготовь мне кофе.
Он неспешно подошел к Энни и протянул руку.
- Позвольте сначала помочь вам.
- Отвали. - Она встала на сей раз без неуклюжих падений. – Что ты тут забыл спозаранку?
- Не так уж и рано, и тебе не стоило отправляться сюда одной.
- Прости, - со всей искренностью извинилась Энни.
Он перевел взгляд с ее босых ног на устроенный на полу беспорядок.
- Еще один взлом?
Она начало было рассказывать о русалочьем кресле, однако Тео снова вытаращился на ее ноги, и Энни прочувствовала все невыгодное положение человека, прикрытого лишь одним банным полотенцем.
- Я бы предпочла перепелиные яйца-пашот и свежеотжатый сок манго. Если не очень затруднит.
- Скинь полотенце, и я добавлю шампанское.
- Заманчиво. – Энни направилась в спальню. – Однако поскольку я, возможно, беременна, мне не следует пить.
Тео глубоко вздохнул. При этих отрезвляющих словах огонь страсти в его чреслах потух.
Пока Тео писал в студии, Энни сфотографировала кресло во всех ракурсах. Как только она доберется до Харп-Хауза, то пошлет по е-мейлу снимки торговому агенту Кунcа в Манхэттене. Если это и впрямь Кунс, то продажа его творения покроет все долги и еще кое-что останется.
Энни застегнула на молнию рюкзак. Мысли ее бродили вокруг человека, что заперся в студии.
«Ты уникальное великолепнейшее существо».
Приятно было услышать, даже если это неправда.
Энни взяла в привычку каждый день проверять домик феи, и сейчас там между двумя палочками свешивалось перо чайки, образуя пушистый гамак. В свете новых сведений Энни подумала о «бесплатном секрете» Ливии. Жирное пятно на конце протянутой руки стоящего человечка теперь становилось понятным. Пистолет. А тело на земле? Красные мазки на груди - не цветы и не сердце. Это кровь. Ливия нарисовала убийство своего отца.
Открылась задняя дверь, и из нее вышла Лиза. Она увидела Энни и помахала ей, потом направилась к заляпанному внедорожнику, припаркованному перед гаражом. Энни собралась с духом и вошла в дом.
В кухне пахло тостами, а Джейси нацепила на лицо уже ставшее привычным озабоченное выражение.
- Пожалуйста, не говори Тео, что здесь была Лиза. Ты же знаешь, как он к этому относится.
- Тео тебя не уволит, Джейси. Я тебе гарантирую.
Джейси повернулась к раковине и тихо проговорила:
- Сегодня утром я видела, как он покидал коттедж.
Энни не собиралась обсуждать Тео. Да и что бы она сказала? Что, возможно, от него беременна? Нелепая случайность.
«Ты и впрямь этому веришь?» – усомнилась Милашка, прищелкивая языком
.
«
Наша Энни становится чуток потаскушкой», - накинулся на нее Питер, образцовый герой.
«
А сейчас кто задирается? - спросил Лео. –
Выбирай-ка выражения, приятель».
Говорил он с привычной насмешкой, однако…
Энни не понимала, что творилось у нее в голове. И в присутствии Джейси сейчас было не время с этим разбираться.
- Я услышала, как умер твой муж, - призналась Энни.
Джейси, не глядя на нее, прохромала к столу и грохнулась на стул.
- И теперь ты думаешь, что я ужасный человек.
- Я не знаю, что и думать. Лучше бы ты мне раньше сказала.
- Я не люблю об этом говорить.
- Я поняла. Но мы ведь подруги. Если бы я знала, то поняла бы с самого начала, почему Ливия не говорит.
Джейси вздрогнула как от удара.
- Я сама точно не уверена, почему.
- Прекрати, Джейси. Я кое-что почитала про немоту.
Джейси закрыла лицо руками.
- Ты и представить не можешь, каково это – знать, какую боль ты причинил ребенку, которого сильно любишь.
Энни не могла вынести ее несчастный вид и отступила.
- Ты не обязана была мне рассказывать.
Джейси пытливо всматривалась в Энни.
- Я… не очень-то умею дружить. В детстве вокруг не много было девчонок. Да и я не хотела, чтобы кто-нибудь знал про моего отца, потому замыкалась от каждого, кто хотел познакомиться поближе. Даже от Лизы… Она самая близкая моя подруга, но мы не обсуждаем чересчур личные вещи. Иногда я думаю, что она сюда приезжает лишь затем, чтобы проверить дом в отсутствии Синтии.
Мысль, что Лиза работает соглядатаем Синтии, даже не приходила Энни в голову.
Джейси потерла ногу.
- Мне нравилось дружить с Риган, потому что она никогда ни о чем не спрашивала. Но она была куда умнее меня и вообще жила в другом мире.
Энни помнила Джейси как персонаж на заднем плане, о котором, возможно, забыла бы, если бы не случай в пещере.
- Я могла бы оказаться в тюрьме, - продолжила Джейси. – Каждую ночь я благодарю Господа, что мой крик услышал Букер Роуз и подбежал к дому как раз в тот момент, чтобы увидеть все через окно. – Она зажмурила глаза, потом снова открыла их. - Нед напился. И стал наступать на меня, размахивая пистолетом и угрожая мне. Ливия играла на полу. Она начала плакать, только Неду было все равно. Он приставил пушку к моей голове. Не думаю, что у него хватило бы духу выстрелить. Он просто хотел мне напомнить, кто в доме главный. Но я не могла стоять и слушать плач Ливии, поэтому схватила Неда за руку и… Это было страшно. Он выглядел таким потрясенным, когда оружие разрядилось, поверить не мог, что больше ему не командовать...
- О, Джейси…
- Я не знаю, как об этом поговорить с Ливией. Когда бы я ни пыталась, она вырывается и убегает прочь, поэтому я перестала пытаться в надежде, что она забудет.
- Ей нужно поговорить с врачом, - мягко сказала Энни.
- И как мне это устроить? Не похоже, что у нас на острове есть такой, и даже если бы я смогла свозить ее на прием на материк, я не могу себе это позволить. – Джейси выглядела расстроенной, словно постарела на несколько лет. – С тех пор как это стряслось, она только с тобой по-настоящему общается.
«Не со мной», - подумала Энни.
Ливия привязалась к Негоднице.
Глаза Джейси наполнились слезами.
- Поверить не могу, что обидела тебя. После всего, что ты для меня сделала.
В комнату вбежала Ливия, положив конец их разговору.
После того как Энни отправилась в Харп-Хауз, Тео переместился в гостиную, чтобы писать, но смена декораций не помогала. Чертов подросток не хотел умирать.
С рисунка Энни на него уставился этот паренек. Тео нравились большие не по росту часы на запястье мальчика, непослушные вихры, чуть заметные озабоченные морщинки на лбу. Энни отвергала свой талант художника. Может, она не была мастером, зато чертовски хорошим иллюстратором.
Паренек сразу же запал Тео в душу, став таким же живым в мыслях, как любой из сотворенных им героев. Безо всякой подготовки Тео в конце концов поместил мальчишку в рукопись как второстепенного персонажа, двенадцатилетнего паренька по имени Смельчак Стриж, перенесенного из современного Нью-Йорка в Лондон девятнадцатого века. Стрижу предполагалось стать следующей жертвой доктора Квентина Пирса, однако до сих пор парню удавалось то, чего не смогли сделать взрослые, - ускользать от погони.
Теперь психопат Квентин пребывал в неистовой ярости, направленной на то, чтобы подвергнуть маленького беспризорника самым изощренным пыткам.
Тео решил не описывать смерть мальчика, что в «Курорте», возможно бы, спокойно сделал, однако на сей раз ему не хватало духа. Мимолетное упоминание долетавшего из пекарни запаха будет вполне достаточно.
Однако паренек был ловок. Хотя его перенесли в среду по большей части незнакомую – обстановку, не вписывавшуюся в ведомые ему пределы пространства и времени, – он умудрился остаться в живых. И сделал это без помощи социальных работников, законов об охране прав детей и без малейшей поддержки взрослых, не говоря уже о сотовых телефонах и компьютерах.
Сначала Тео не мог придумать, как мальчик чудесным образом не раз спасался, но потом автора осенило. Видео-игры. Играя в них, пока состоятельные родители-трудоголики паренька покоряли Уолл-стрит, он приобрел быстрые рефлексы, отточил дедуктивное мастерство и в странной обстановке чувствовал себя как рыба в воде. Стрижа запугивали, но он не сдался.
Тео никогда не описывал в книге детей, и будь он проклят, если сделает это еще раз. Он нажал клавишу «уничтожить», стерев два часа работы. Это не детская история, и Тео вовремя спохватился, пока маленький паршивец не развернулся вовсю.
Тео вытянул ноги и потер подбородок. Энни распаковала на полу коробки, но еще их не убрала. Она витает в облаках. Тео не верил, что Мэрайя ей что-нибудь оставила.
Зато Энни не витала в облаках, когда дело касалось его. Ему хотелось, чтобы она уже перестала мучить его вероятностью, что беременна, либо подала ему идею, когда будет знать наверняка. Кенли никогда не хотела детей, и в этом их взгляды совпадали. От одной мысли снова нести ответственность за кого-то Тео бросало в холодный пот. Лучше уж приставить к виску пистолет.
Тео редко думал о Кенли с того вечера, как рассказал о ней Энни, и ему это не нравилось. Энни хотела, чтобы он легко отнесся к смерти жены, однако это кое-что говорило о самой Энни и ничего о нем. Тео нужна была его вина. Как единственный способ примириться с собственным существованием.
Перевод песни:
Милосердие
Ангел милосердия,
Как ты нашел меня?
Где ты прочел мою историю,
Вырванную из газет?..
Отчаявшийся и ожесточенный,
В поисках кратковременного облегчения...
Все, что я хотел сказать,
Все, что я хотел сделать, — развалилось на части...
Все, что я хотел почувствовать,
Я лишь хотел любить...
Теперь во всем виноват лишь я...
Трагедия, которой я страшусь...
Ангел милосердия,
Как ты нашел меня?
Как тебе удалось вновь поднять меня на ноги?
Ангел милосердия,
Как ты расшевелил меня?
Как получилось, что я вновь стою на ногах?..
Я вижу тебя!
Ничего себе!
Я чувствую тебя...
Ничего себе!
Крепость дневного света...
И я наготове, в ожидании, чтобы
Не пропустить самого быстрого летчика...
Забери меня в никуда,
Это лучше, чем то место, где
Я был, где ничего не изменилось...
Все, что я хотел сказать,
Все, что я хотел сделать, — развалилось на части...
Все, что я хотел почувствовать,
Я лишь хотел любить...
Теперь во всем виноват лишь я...
Трагедия... определенно...
Ангел милосердия,
Как ты нашел меня?
Как тебе удалось вновь поднять меня на ноги?
Ангел милосердия,
Как ты расшевелил меня?
Как получилось, что я вновь стою на ногах?..
Я вижу тебя!
Ничего себе!
Я чувствую тебя...
Ничего себе!
Я так потерян в тебе!
Кажется, трагедия на исходе...
О, на исходе...
Трагедия, кажется, она...
О, на исходе...
Ангел милосердия,
Как ты нашел меня?
Как тебе удалось вновь поднять меня на ноги?
Ангел милосердия,
Как ты расшевелил меня?
Как получилось, что я вновь стою на ногах?..
Я вижу тебя!
Ничего себе!
Я чувствую тебя...
Ничего себе!
Я чувствую тебя...
Ничего себе!
Я чувствую тебя...
Ничего себе!
...