Samlandski:
– Дедушка очень любил прежде маменьку, и когда мамаша ушла от него, у него и остался мамашин Азорка. Оттого-то он и любил так Азорку… Мамашу не простил, а когда собака умерла, так сам умер, – сурово прибавила Нелли, и улыбка исчезла с лица ее.
***
Это была страшная история; это история покинутой женщины, пережившей свое счастье; больной, измученной и оставленной всеми; отвергнутой последним существом, на которое она могла надеяться, – отцом своим, оскорбленным когда-то ею и, в свою очередь, выжившим из ума от нестерпимых страданий и унижений. Это история женщины, доведенной до отчаяния; ходившей с своею девочкой, которую она считала еще ребенком, по холодным, грязным петербургским улицам и просившей милостыню; женщины, умиравшей потом целые месяцы в сыром подвале и которой отец отказывал в прощении до последней минуты ее жизни, и только в последнюю минуту опомнившийся и прибежавший простить ее, но уже заставший один холодный труп вместо той, которую любил больше всего на свете.
Ф.М. Достоевский, "Униженные и оскорблённые"
валюша:
«Есть преступления хуже, чем сжигать книги.
Например - не читать их.»
Рэй Брэдбери «451 по Фаренгейту»
Elenawatson:
валюша писал(а):
Ах, Леночка, какой у тебя замечательный новый комплект. С удовольствием его уже три раза посмотрела. И сразу этот фильм захотелось посмотреть. Какие там все молодые, весёлые, задорные!!!
Я сама просто обожаю этот фильм и актеров, вот поэтому и сделала этот комплект.
Сразу захотелось перечитать книгу, когда-то прочитанную еще в детстве. Но не смогла себе отказать в удовольствии полистать полюбившиеся строчки, я даже эти кадры на комплекте запечатлела. А вот собственно и строчки:
Перебраться через узкий пролив было для Фрэнсиса делом нескольких минут. Однако не успел он ступить на берег острова Тельца, как увидел, что его и здесь ожидает не слишком радушный прием. Высокий босой молодой человек вышел из-за ствола пальмы, направил на гостя револьвер и закричал:
— Ко всем чертям! Убирайтесь вон! Проваливайте!
— О боги! — Фрэнсис усмехнулся полушутливо-полусерьезно. — Ну и местечко! Шагу нельзя здесь ступить, чтобы тебе не сунули под нос револьвер. И еще просят при этом проваливать.
— Никто вас сюда не приглашал, — возразил незнакомец. — Вы здесь непрошеный гость. Убирайтесь вон с моего острова! Даю вам полминуты на размышления.
— Знаете что, приятель, мне все это начинает надоедать, — возмущенно заявил Фрэнсис, искоса поглядывая на ближайшую пальму и соображая, какое расстояние отделяет его от ствола дерева. — Все, кого я здесь вижу, какие-то сумасшедшие и в высшей степени неприветливые люди. Все с каким-то непонятным раздражением просят меня освободить их от моего присутствия. Кончилось тем, что общее настроение заразило и меня. Теперь и мне, в свою очередь, хочется отделаться от других. К тому же, хотя вы и утверждаете, что остров ваш, это еще не доказывает вашей правоты.
Незнакомец тоже показался из-за своей пальмы. Фрэнсис невольно залюбовался его рослой фигурой, которую не мог испортить даже костюм, состоящий из пары грязных холщовых брюк, ситцевой рубашки и широкополого сомбреро.[6] У Моргана мелькнула мысль, что он уже где-то видел этого человека, но не сообразил, что незнакомец является его собственным двойником.
— Поговорить! — ответил неизвестный, бросив револьвер на землю и выхватив нож. — Я сейчас отрежу вам уши, а может быть, и сниму скальп.
— Ого! Какие, однако, добродушные и кроткие существа водятся в здешних лесах! — ответил Фрэнсис. Его гнев и возмущение росли с каждой минутой. Он тоже обнажил свой охотничий нож, блестящий, новехонький, только что купленный. — Знаете что, давайте-ка лучше бороться без поножовщины.
— Мне нужны ваши уши! — любезным тоном заявил незнакомец и стал медленно продвигаться вперед.
— Ладно! Кто первый окажется на земле, тот и проиграет. Другой будет иметь право отрезать ему уши.
— Идет! — Молодой человек в холщовых брюках спрятал свой нож в ножны.
— Эх! Досадно, что нет киноаппарата, чтобы запечатлеть эту сцену! — заявил Фрэнсис и тоже спрятал нож. — Я зол как разъяренный бык. И буду драться как дикий индеец. Берегитесь! Сейчас наскочу. Все приемы дозволены. Что угодно, как угодно — только бы повалить противника!
И Фрэнсис, исполняя свою угрозу, тотчас же храбро ринулся на незнакомца. Но его блестящая атака закончилась позорным поражением. Противник был, очевидно, сильнее и приготовился встретить его бешеный наскок. Как только борцы сцепились друг с другом, неизвестный поддался назад, повалился на спину и ударил Фрэнсиса ногой в живот так, что бедняга перевернулся в воздухе.
После падения Фрэнсис долго не мог перевести дух, тем более что противник, навалившись на него всем телом, не давал ему вздохнуть. Он молча лежал на спине, задыхаясь. Внезапно молодой человек заметил, что лежавший на нем незнакомец с удивлением разглядывает его лицо.
— Зачем это вы носите усы? — пробормотал он.
— А вам, видно, и усы мои помешали, — произнес Фрэнсис, с трудом переводя дыхание. — Нет, уж извините! Уши — ваши, так и быть. Ну а усы — мои. Насчет усов уговора не было. А кроме того, ваш прием — чистейший джиу-джитсу.
— Вы сами говорили: «Что угодно и как угодно, лишь бы повалить противника», — улыбаясь возразил незнакомец. — Что касается ваших ушей, то пусть они при вас и останутся. Теперь чем больше я на них смотрю, тем больше вижу, что они мне вовсе не нужны. Вставайте и убирайтесь вон отсюда. Я вас поколотил. Ко всем чертям! И больше не лезьте сюда! Ну, гоп! Проваливайте!
Джек Лондон "Сердца трёх".
Анна Лукас:
Забавно, правда, — в мире, где со спутника на орбите можно определить марку твоей зубной пасты, где одним движением пальца можно послать миллионы слов на расстояние в десять тысяч миль, где можно следить за событиями на любом континенте, просто включив телевизор, где негде спрятаться и где нет тишины, он не знал, где его отец и о чем с ним говорить?
Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться
Nadin-ka:
...и одновременно засыпать, обнявшись таким отлежавшимся за сорок с лишним лет образом, что и непонятно - форма ли выпуклостей и вогнутостей их тел в определенных позах гарантирует их устойчивое удобство, или за эти годы, проведенные в ночном объятии, сами тела деформировались навстречу друг другу, чтобы образовать это единение.
Людмила Улицкая "Девочки"
валюша:
Леночка, спасибо за увлекательное чтение. Читала, а перед глазами Жигунов с Шевельковым. Обязательно пересмотрю этот фильм.
Мы — мост через вечность, возвышающийся над морем времени, где мы радуемся приключениям, забавляемся живыми тайнами, выбираем себе катастрофы, триумфы, свершения, невообразимые происшествия, проверяя себя снова и снова, обучаясь любви, любви и любви.
Ричард Бах, “Мост через вечность…”
Nadin-ka:
Теперь у меня был кто-то, с кем я могла разговаривать. Я могла учить тебя своему языку, и вместе мы могли бы восстановить маленькую часть того, что я любила и потеряла. Когда ты первый раз обратился ко мне по-китайски, с тем же акцентом, который был у меня и у мамы, я проплакала несколько часов. Когда я сделала первого джеджи зверя для тебя, и ты засмеялся, я почувствовала, что в мире для меня больше нет тревог. Ты немного подрос и уже мог помогать мне и папе и разговаривать с нами обоими. И тогда я почувствовала, что я дома. Что наконец-то у меня нормальная жизнь. Я бы очень хотела, чтобы мои родители были здесь, чтобы я могла готовить для них, чтобы у них тоже была нормальная жизнь. Но мои родители уже давно были не со мной. Ты знаешь, в Китае одна из самых ужасных вещей, это когда ребёнок вырастает и хочет позаботиться о своих родителях, а их уже нет в живых. Сынок, я знаю, что ты не любишь свои китайские глаза, которые и мои глаза. Я знаю, что ты не любишь свои китайские волосы, которые и мои волосы. Но можешь ты представить, сколько счастья мне принесло твоё существование? Ты можешь понять, что я чувствовала, когда ты перестал говорить со мной по-китайски? Я почувствовала, что я заново всё потеряла. Почему ты не разговариваешь со мной, сынок? Не могу больше писать, боль становится слишком сильной.
Кен Лю "Бумажный зверинец"
Анна Лукас:
Со стороны невозможно определить, кто кому подходит. Никакими общими правилами тут руководствоваться нельзя. Человек инстинктивно чувствует, с кем он должен связать свою судьбу. И всегда оказывается правым — даже если почти все считают, что он ошибся.
Чарльз Перси Сноу, "Наставники"
валюша:
Хочешь сделать людей свободными – сначала освободись сам. Хочешь, чтобы тебя полюбили – полюби сначала сам. Хочешь что-то получить – отдай сначала своё.
Виктор Лихачев, “Кто услышит коноплянку?”
Nadin-ka:
Жил на свете волшебник. Он мог превращать песок в сахар, а простую воду
в молоко, но не делал этого, потому что считал, что чудес не бывает.
Пошел он однажды на край света. Пришел, свесил ноги через край и вдруг
почувствовал - рядом кто-то стоит. Скосил волшебник глаза и увидел петуха,
который пристроился на самом краю и преспокойно клевал звезды.
- Остановись! - воскликнул волшебник. - Ты нас оставишь без звезд!
- Извините, - смутился петух. - Но при этом согласитесь; здесь же
больше нечего клевать.
Они разговорились. Оказывается, петух вовсе был не петух, он был
человек, и у него была жена, очень красивая женщина. Он так ее любил, что
друзья стали над ним посмеиваться. И один из них, колдун по образованию,
превратил его в петуха. И теперь ему нравятся все курицы, вот поэтому он
сбежал на край света.
- Если б меня кто-нибудь расколдовал, - вздохнул петух. - Я мог бы
вернуться к своей жене и опять жить по-человечески...
Волшебник тоже вздохнул:
- К сожалению, чудес не бывает.
Они шли по краю света, как по берегу большой реки. То и дело петух
толкал в бок волшебника:
- Посмотрите, какая хорошенькая курочка! - и тут же начинал себя
стыдить: - Ах, какой я все-таки... Бессовестный, непутевый...
Поздно вечером набрели на берлогу медведя.
- Заходите, - пригласил медведь. - Хотя угощать особенно нечем. На краю
света с продуктами - сами понимаете...
- А как ты попал на край света?
- Дело в том, что я не медведь, а петух. Я пел и зарабатывал довольно
неплохо. Это так чудесно - быть петухом, - вздохнул медведь и посмотрел на
петуха, ища сочувствия. - Если б не этот мед... видеть его не могу! Мало мне
было зерна, захотелось попробовать меду...
Медведь замолчал. Ему было совестно рассказывать, что произошло дальше.
Но раз начал - надо досказать.
- Осторожно, чтоб не разбудить пчел, полез я в улей за медом, И только
стал пробовать, вдруг почувствовал, что со мной что-то происходит.
Медведь отвернулся и стал сморкаться в тряпочку.
- Можете себе представить, - продолжал он, - перья мои и крылья куда-то
исчезли, а вместо них появилась шерсть и вот эти лапы. И самое главное, я
потерял голос. Вот послушайте.
Медведь заревел так, что задрожала земля.
- Голос как будто есть, - робко заметил волшебник.
- Э, разве это голос! Вот теперь сижу и думаю: как бы мне вернуться в
петухи.
Волшебник покачал головой:
- Вряд ли это получится. Ведь чудес не бывает.
- Привет честной компании, - послышалось сверху, и в берлогу заглянул
человек.
- Ты кто? - испугался медведь. - Часом не охотник?
- Да нет, какой из меня охотник? Я и не человек вовсе. Медведем
родился, медведем и состарился. Да вот на старости лет захотелось стать
человеком. Человеку, думал, легче, человеку и пенсию дают. Только вижу
теперь - ох, нелегкое это дело - быть человеком! Вот и хожу, ищу - кто бы
меня в медведя переколдовал.
Волшебник руками развел: - Чудес не бывает. Сидят они в медвежьей
берлоге, и такое у всех настроение...
- Эх, кабы мне стать человеком! - сокрушается петух.
- Кабы мне стать петухом! - мечтает медведь.
- Кабы мне стать медведем! - вздыхает человек.
Надоело это волшебнику, и махнул он рукой:
- А, да будьте вы все, кто кем хочет!
И тут же стали все, кем кто хотел. Потому что пожелал этого не
кто-нибудь, а волшебник. Петух стал человеком. Медведь - петухом.
Человек - медведем.
Посмотрел волшебник - сидят в берлоге петух, медведь и человек - и
вздохнул:
- Я же говорил, что чудес не бывает!
Феликс Кривин "Волшебная сказка"
Анна Лукас:
На туалетном столике валялись пачки денег и свежеиспечённых паспортов, с которыми я мог бы уехать куда угодно. Но ехать было некуда: не было такого места на земле, где я не ощущал бы пустоты, оставленной теми, кого я потерял, пустоты безымянной, лишённой смысла и любви.
Человек, спасающийся бегством, старается, преодолевая боль, вырвать из сердца своё прошлое, остатки своего бывшего «я», память о тех местах, где он вырос, о тех людях, кто любил его. Бегство позволяет ему выжить, теряя себя самого, но он всё равно проигрывает. Мы можем отвергнуть своё прошлое, но оно продолжает мучить нас, оно следует за нами как тень, которая назойливо, вплоть до самой смерти, шепчет нам правду о том, кто мы такие.
Грегори Дэвид Робертс. Шантарам
Nadin-ka:
Есть любовь, похожая на дым;
Если тесно ей - она одурманит,
Дать ей волю - и ее не станет...
Быть как дым,- но вечно молодым.
Есть любовь, похожая на тень:
Днем у ног лежит - тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает...
Быть как тень, но вместе ночь и день...
Иннокентий Анненский
валюша:
Нет греха, есть лишь недостаток любви. Имейте мужество, найдите в себе силы для любви, даже если она оборачивается изменой и болью.
Пауло Коэльо, “Валькирии”
Nadin-ka:
Окно вагона представляет для путешественника главное развлечение. В нем, как в калейдоскопе, мелькают полустанки, деревеньки, леса, пролетают мосты под металлический свист клепаных балок, раскрываются поля, меняющие свой цвет от белого к черному и от зеленого к желтому. В движении все кажется таким милым и немного игрушечным, как будто ненастоящим. Глядя в окно, пассажир становится немного ребенком, с удивлением открывающим для себя, как огромен мир, как много в нем пространства и воздуха, а не только привычных улиц и домов. Есть тайное обаяние в вагонном окне, когда под колыбельную качку колес смотришь и ни на чем не задерживаешь взгляд. Картинки пролетают, словно смазанные кистью, и от этого размеренного движения и постоянной смены впечатлений погружаешься в легкую дремоту наяву, и мысли сами собой приходят в голову и так же легко исчезают. Быть может, любовь к железной дороге скрыта в этом простом чуде вагонного окна, в котором не увидишь ничего необычного — все те же серые версты, — но какая-то магическая сила заставляет смотреть и смотреть в него и невольно отсчитывать уходящие минуты своей жизни.
Антон Чиж. Тайные полномочия.
валюша:
Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»