Женское фэнтези [АРХИВ 1]

...Мир Великого Духа широк и необъятен: от снежного Стонгарда до знойной Сикирии, от Бруттской Империи, где правят маги, до Альдского Доминиона, который не отказывается от прав на мировое господство даже после поражения в последней войне.
После предательства бруттов Объединённая Империя стонгардцев и сикирийцев оказывается единственной, способной дать отпор Доминиону. Магические артефакты, братоубийственные войны, кровавые столкновения и тонкая грань между долгом и совестью...
Вот только людям, несмотря ни на что, по-прежнему хочется жить, любить и верить. Милостью Великого Духа на судьбу каждого из них придутся не только трудные испытания, но и краткие мгновения простого человеческого счастья...

Не жалуют северяне своих соседей-магов и презирают творимое ими чёрное колдовство.
Но как быть, когда только проклятые колдуны способны помочь, когда легион требует возвращения на службу, а сердце горит неутолённой жаждой мести? Возможно ли воину, прожившему одну жизнь, начать вторую? Открыть в себе дремлющий дар? Стать одним из презираемых?
И как быть, когда судьба открывает перед тобой ворота, за которыми чужой и такой непривычный для тебя магический мир?..

Отправить первокурсников с магическими аномалиями, в принципе опасных для людей на практику во дворец! Что они так практиковать должны?

хотя знают, что это только что инициированные юные маги (и об этом знает и верхушка правительства, но не знают обычные люди),

Несмотря на творческую профессию, склонностью к необдуманным поступкам Эсми Солнечный Ветер не страдала, Тамир эр Руз – тем более. Но эти двое случайно встретились возле Дворца бракосочетаний, а потом вдруг прозвучало: «Эсми, выходите за меня…» В тот момент о последствиях никто не думал, зато оба считали развод неприемлемым. А раз так, придется найти точки соприкосновения, преодолеть препятствия и разобраться с прошлым. И кто знает, может, эта авантюра перерастет в нечто большее? В настоящую любовь?

Она - пусть поп-певица, но родом из тяжелого детства, привыкшая работать, сцепив зубы, все просчитывать, и вообще особа морально-положительная. Он - вообще, главнокомандующий целой планеты, племянник императора, еще более продуманный и морально-положительный.
Оба пришли каждый на свою (внезапную!) свадьбу. Оба остались у алтаря Дворца бракосочетаний без будущей пары. Бросили их. И что? Глянув друг на друга, они решают пожениться. При этом героиня, например, твердо намерена прожить жизнь в одном браке, никаких разводов. Мдя. Нет, автор там очень старалась этот тонкий момент внезапной свадьбы объяснить, и с ее стороны, и с его стороны, но начало, как по мне, оглушительное для подобного типа героев.
Далее после такой скоропалительной женитьбы следуют приятные обоюдные изумления. Он, оказывается, красивый. И тактичный. И заботливый. Она, вот счастье, красивая, не стерва, и не скандалит.
Как тут взаимно не влюбиться. Единственное, что нарушает мирную жизнь новой ячейки общества - родственники героя. Но и тут героиня полна решимости отношения наладить и углубить. Она ж положительная.
Потом блок с покушением на героиню, и ее бегством. С новой порцией бреда - почему героиня не подошла к герою, когда увидела его, руководящего операцией по ее поиску? Что-что, автор объяснила? Чепуха это, а не объяснения. Героиня ведь его любит, и доверяет, да? И сваливает скитаться в трущобах, оставляя его мучиться без сна и еды в ее поисках. Я понимаю, нужна была встреча с этой музыкальной группой, и триумфальный концерт, и разоблачение диверсантов, но уж слишком топорно автор это обеспечила.

Новое начальство — это всегда плохо! Особенно если начальником над темными магами вдруг решают поставить мага светлого. И этот самый светлый маг вдруг заявляет, что раскрываемость у нас плохая — всего семьдесят процентов! — бардак на столах, отсутствуют необходимые отчеты… Да он просто издевается! И кажется, я, сержант Тиана Рейс, в первый же день умудрилась нажить себе нового врага в лице своего руководителя, ссыльного аристократа Алджернона Уилфорта. А я всего лишь не очень удачно пошутила… Сможем ли мы теперь работать вместе? Ведь пока сотрудники отдела по борьбе со злоупотреблением магией темных ругаются, преступники продолжают совершать свои преступления…

«Торопливость, как известно, есть свойство дьявола, и, кроме того, всем памятны стихи мудрейшего шейха Саади Ширазского: «Только терпеливый закончит дело, торопливый же упадет». Ходжа Насреддин свернул ковер нетерпения и уложил его в сундук ожидания»
«Возмутитель спокойствия» Л. Соловьев

И вот мы снова вместе, дорогие друзья. Этот отзыв бессовестно (бессовестно!) запоздал по причине катастрофической тюленьской прокрастинации, нечтеца и неписца, но уж теперь-то никуда вам от меня не деться.

К «Двум берегам Хамры» я давно присматривалась, и вот сложилось. Книга объемная (29 с хвостиком алки), платная (найти можно на на ПМ).

1. Общее впечатление от книги
ДБХ – это прохлада южной ночи, сладкий персик после сытного плова, звуки уда в умелых пальцах музыканта. Это не сладкий рахат-лукум и не пустынный зной, а мягкое течение волн реки, давшей название произведению.

ДБХ погружает вас в новый, но такой знакомый мир, обещает спокойную, но ироничную историю, умело играет на чуть щемящем чувстве ностальгии и будто бы собирается пересказать вам старую сказку на новый лад, и не обманывает вас. Повествование в книге очень неспешное, никто никуда не бежит, над миром не висит угроза гибели, из-за углов не выскакивают с криками вотэтоповороты и тан-тан-таааааны. Вы с первых страниц знаете, чем все закончится, остается лишь откинуться с персиком на шелковые подушки, расслабиться и наблюдать за процессом, а не результатом.

ДБХ – это не ромфант в том смысле, о каком мы обычно о нем говорим, потому что любовная линия не играет здесь главную скрипку, а выступает в хоре с приключенческим мотивом и рамкой для множества бытовых зарисовок и анекдотов. Это сказка о любви, о поиске себя, да и просто о жизни. Такие книги читаешь не затем, чтобы проглотить за вечер, а за самим процессом чтения.

TL;DR (too long; didn’t read) – рекомендуется тем, кто ищет теплую, неспешную, добрую, романтическую в своей невинности книгу, в которую приятно нырнуть, как в старую знакомую мелодию, и дать ей заполнить себя приятным мягким чувством узнавания. Все в восточном антураже.


2. Название и сюжет
Помните песню «Два берега»? Она тоже вполне могла бы быть в заглавии, найди я подходящую аранжировку. Два берега – это и герои, и мужчина и женщина, и два государства по разным берегам реки (местного Тигра и Евфрата), которые они представляют. А может и настоящая Хамра, такая же, как в нашем мире? Человек их разберет.

Начинается история с того, что главная героиня, дочь правителя одной из стран (амира), Адиля узнает, что главный герой, Шаир, ее жених, сын правителя другой страны, складывает о ней порочащие вирши и прилюдно их читает. Ни разу ее не видев и наслушавшись сплетен.

В мире навей (а все герои ДБХ не люди, а разноцветные рогатые нави, обитающие где-то далеко от нас по корням мирового древа) нет дела важнее Чести, и глубоко оскорбленная Адиля произносит перед божеством клятву отомстить и пустить мерзавцу кровь, или умереть пытаясь. Божественным провидением обида Адили признается значительной и о ней тотчас уведомляются все заинтересованные стороны. Горе-поэт в шоке и раскаянии, но поздно – все уже заверте…

Кровавая месть – дело личное, можно сказать, интимное, и вмешиваться никто права не имеет, но удар для двух стран самипонимаете какой. Шаир обещает родителям вернуть найти сбежавшую строить кровавые планы Адилю.

Но если вы думаете, что все тридцать алок будут про то, как они будут по кругу друг за другом бегать, то вот и не угадали. Сюжет об обиде, мсте и прощении – рамка для всего остального, что происходит в книге.

3. Язык, стиль и стилизация

То, что сразу выделяет ДБХ – это стилизация и «арабский» нарратив. Персонажи ДБХ – нави – рогатые разноцветные черти, ругающиеся человеками. Совсем не то, что мы обычно представляем под словом «навь». Но к этому очень быстро привыкаешь, и совсем скоро словосочетания «достопочтимый навь» кажутся абсолютно естественными и привычными.

Немалую роль в этом играет стилизация под ближневосточный лубок, такой, каким, наверное, представляет себе сказочный Восток его среднестатистический читатель «1001 ночи» или Соловьевской «Повести о Ходже Насреддине» . Но лубок этот не выглядит аляповато или пошло, а именно уместно-сказочно. Мудрые амиры, благородные малики, величественные дворцы, шум базара.

Единственное, что выбивало меня из всего этого великолепия, это откровенно заимствованные слова вроде «магия», «артефакт» и проч. Так проработать все остальное, использовать аравийские меры длины и веса, титулы, одежду, но оставить магов и артефакты (при том, что употребляется и слово «сахир» для обозначения магов) – резало по глазам. Подозреваю, учитывая проработку (глоссарий отдельное суперполезное дело), что это осознанное художественное решение, но тут Баба-Яга против.

Касательно языка и стиля – книга вычитана, опечатки и ошибки единичны и на такой объем несущественны (договорЫ, а не договорА, аааааа), за это твердая пятерка. За стиль также хочется похвалить – берясь за восточную стилизацию, велик соблазн плюхнуться лицом в щербетную лужу и утопить читателя в витиеватостях аля 1001 ночь. Авторы удержали тонкое равновесие стилизации под арабский нарратив (со всеми его наворотами), и современным повествованием. Через текст не продираешься, наоборот, читать его легко и приятно.

4. Герои
Мало того, что ДБХ очень объемное произведение, оно еще и представляет по сути своей сборник анекдотов (не в смысле смехуечков, а в смысле жизненных историй), порождая безбрежное море персонажей, про каждого из которых нам с чувством, с толком, с расстановкой рассказывают. Но пройдемся по основному касту

Бин-амира Шарии Адиля – одна из двух главных героев ДБХ. Поскольку навий мир все-таки не копия средневекового Востока, но гендерные роли навок несколько иные. Никого не удивляют женщины-кузнецы, женщины-боевые маги, женщины-судьи, а в танцах так и им вовсе положено вести партнера. Дуэли Чести так и вовсе дело дежурное, а там на пол и вовсе уж никто не смотрит. Поэтому Адиля не цветочек-из-сераля, разве что цветочек с кактуса.

Адиля умна, образована, тренирована – из нее готовили не просто украшение гарема, а жену правителя, которая и на советах сидеть будет, и по рогам если что надает (собственно, что мать Адили, что Шаира обе навки с характером). Вместе с тем, она горда, упряма, свободолюбива, но и добра и готова трудиться.

А еще она очень молода. Об этом еще поговорим в п.5, но, помимо истории любви, ДБХ – это история взросления, поиска себя. Мы встречаем главных героев не состоявшимися навями, а только перешагнувшими порог отрочества и делающими первые серьезные жизненные шаги за рамками гнезда (что, разумеется, тут же бьет их по башке), претерпевают первые последствия.

Оба героя – по-юношески максмималистичны, и это надо иметь в виду, читая роман. Адиля, услышав что там про нее наговорил будущий жених, который и в глаза-то ее не видел, не томно уселась поливать слезами ближайший розовый куст, оплакивая свой позор и горькую судьбинушку, а бежит из дома, с намерением омыть обиду кровью, вполне осознавая, что попытка может стоить ей жизни. Но кого это волнует, когда ты молод, кровь бурлит и нет ничего важнее Чести и обиднее пакостных вирш?

Порой Адиля разумна и в чем-то даже мудра. Сбежав и чутка остыв, она быстро понимает, что весь ее план грандиозной мести скорее закончится пшиком, чем успехом, а умирать-то тоже не слишком хочется. Адиля задает себе правильные вопросы (кто я? Где я? Зачем я?) и даже начинает поиски ответов. Она становится помощницей кузнеца-артефактора (чтоб скрыться от поисковой магии), и неожиданно ее увлекает ее новая профессия. Квест мести отступает на второй план (хоть и вечно давит ей на рога), но вот за стенами-то дворца, в чужой стране и начинается ее личностный рост.

Но все это замедляется до степени незначительности, когда начинаются шуры-муры. Успев привыкнув к такой вроде бы разумной и взрослой Адиле, мы внезапно вспоминаем, что вообще-то времени прошло с гулькин нос, и она все еще тот подросток, сбежавший из дома под покровом ночи, мстить-убивать из-за стихов. Привет реакции «конечно, он совсем мне не нравится, но вдруг ему там кушать нечего?» и «ах он на меня посмотрел неправильно! Развод и тапочки по почте! Никада не прощу ему, никада».
И ты такой – ну Адиля, ну ты что. А потом – ааа, тебе лет-то… Ладно, продолжай.


Динамика их отношений с Шаиром перекрывает ее личностное развитие, вернее, оно сосредотачивается именно на области романтических отношений, задвигая все остальное.

Теперь, собственно, про Шаира, ибн-амир Ясминии, второго главного героя. Поэт, тролль, но вряд ли девственник. Любит, как эмир Багдада, гулять по городу под личиной ловчего мага, выполняя for sport (ну и немножко for great justice) квесты для народонаселения. В свободное время сочиняет бейты и развешивает уши, что и послужило причиной всех его несчастий.

Шаир, кмк, несколько постарше Адили, но мозгов до начала повествования ему это несильно прибавило. Мы быстро узнаем, что гаденькие стишочки он сочинил не по злобе, а по недоумию и, наверное, высокомерности – ах, рассказали мне тут достойные нави, что чужая бин-амира-то стервозина, ну я ее словом, словом! Заодно и покрасуюсь.

Но оно быстро слетает с горе-рифмоплета, когда ему приходит божественное уведомление (ха), что смерть ему теперь за это и никаких гвоздей. Он моментально раскаивается, что не разобравшись нагородил чуши и обидел достойную девушку. Чтобы выяснить это понадобилось ровно пять минут, но кого это волнует, когда ты сидишь за кальянчиком и финиками в кругу подруженек (или подружайков) и чешешь об кого-то язык? От то-то же.

Обладая талантом ловчего мага, он торжественно клянется родителям Адили найти ее и разрулить ситуацию (внутренне признавая ее правоту и готовясь помереть, хотя совсем не хочется, конечно). И пускается Шаир на поиски.

У Шаира больше бэкстори, чем у Адили – на начало повествования он уже несколько лет подшабашивал в городе и в принципе имеет более тесные связи в основном месте действия (Ясминии), как при дворе, так и в народе (в своей второй личине). У него тоже есть личная арка – в отличие от Адили, Шаира не очень-то волновали всякие там скучные законы и дурацкая экономика, он больше языком почесать о высоком (на этом моменте многие дамы дружно ловят флешбеки из Вьетнама, кидают взгляд на близлежащее кресло с домашним философом и решателем глобальных, но не житейских проблем и всячески сочувствуют Адиле). Но по ходу повествования он, так сказать, рогами сталкивается с действительностью и волей-неволей начинает интересоваться вещами более приземленными.

Шаир носится по городам и весям в поисках Адили, но безуспешно. Вернее, натыкается он на нее случайно и совершенно по другому поводу, и, поскольку того требовал сюжет, решил, что КОНЕЧНО ЖЕ не может быть эта помощница кузнеца, подходящая под описание Адили, быть ею. Оф коз.

Но тут начинаются их взаимоотношения, где оба (но не читатель) не знают, кто они на самом деле. О том, как это повлияло на характеры, поговорим в следующем пункте.

Немного о второстепенных персонажа. Поскольку мы имеем дело с неограниченным третьим лицом, «арабским» нарративом и форматом анекдотов, то почти каждый появляющийся в кадре персонаж имеет имя, стори и бэкстори, которые для продвижения основного сюжета не нужны ровным счетом ни для чего, а служат лишь для развлечения читателя, создания атмосферы и вордлбилдинг. Это та часть книги, которая создает иллюзию погружения, того, что мы давным-давно знаем этот мир и позволяет без разрыва повествования включить в одну рамочную историю множество маленьких. То чувство, когда вы идете к знакомому продавцу на рынок, и пока он отвешивает вам мандарины, вы успеваете услышать три шекспировские трагедии из жизни тети Марджаны, стилизованный пересказ «Великолепного века» и виды на урожай. Если вы любите все эти маленькие яркие детали, то за персонажами ДБХ вам следить будет одно удовольствие. Если хотите кристаллизованный плот о двух гг – то придется скипнуть половину книги. Может больше. Это не баг, это фича. И оно не смотрится в тексте плохо.
Но поэтому перечислять и говорить о них всех – это пересказывать все эти маленькие истории. Хотите спойлеры? А вот не дам.

Единственное, что хотелось бы отметить, это слабую связь второстепенных персонажей с главными (за исключением парочки). Их так много, и повествование слишком сказкообразное, чтобы уходить в психологизм, поэтому то, что А и Б друзья/враги/прохожие приходится просто принимать на веру. И когда бы авторы и хотели, чтобы было не все равно (например, история с Лучиком), то… meh. Они все лишь кусочки витража за спинами героев. Красивые, на своем месте, но ничего более.

5. Повествование

ДБХ – книга неспешная. В ней мало действительно высокотемповых и напряженных моментов, когда текст горит, а потом маятник качается, чтобы дать читателю отдохнуть. Скорее, он светит равномерно тепло, и в принципе не собирается заставлять сильно нервничать и грызть корешок. Ну не тот сеттинг, не те художественные средства.

Для изложения выбрано неограниченное третье лицо, по миру ДБХ читателя ведет рассказчик, то более откровенно, то уходя в тень. И там где это хорошо работает на «восточность» образа, на экспозицию, вставки мифов-легенд-лора-переход на истории второстепенных персонажей, то где начинаются совместные сцены Адили и Шаира, лично для меня оно начинало несколько сбоить. Поясню почему – бОльшую часть времени мы проводим с одним из них и видим мир из-за их плеч, хоть и поданный нам вездесущим рассказчиком. Оно замечательно, когда выдерживается сказочное повествование, когда рассказчик рассказывает нам, что увидели и почувствовали герои.

Но как только включается зум и мы попадаем в голову персонажа (для драматизьму и ангста), оно ломается. Нам вроде дают самим оценивать, что ж там персонажи-то чувствуют, но… нет. Имхо, тут уж одно из двух – или сказочность, или психологизм. Или «и лобзал он уста ее сахарные», или «ах он козел, ну я ему покажу». К тому же начинаются прыжки перспективы, то Адиля, то Шаир, то Шаир, то Адиля (а учитывая что они называют друг друга своими псевдонимами, то начинает укачивать), каждый абзац, а иногда и внутри абзаца, из головы ггни в голову ггя – перебор.

Это приводит к растягиванию текста – если рассказчик мог выразить нам чуйства героев по поводу того или иного события одной фразой, то обсасывания одного и того же каждым из них раз за разом, раз за разом через какое-то время начинает утомлять. Дать перспективу на одно и то же важное событие – ок, на каждый чих – ноуп. Начинается «он оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Учитывая, что авторы меняют манеру повествования вполне осознанно, то, думаю, это был осознанный художественный выбор, но не могу сказать, что в данном случае я согласна.

Момент перехода связан со структурой романа. Повторюсь, что ДБХ очень объемный. И лично мне больше всего понравилась первая треть (сама по себе по объему как роман), где все заверте, герои выходят в прекрасный новый мир, иии… об этом бы я почитала еще. Вот правда. Из романа вышел был отличный сериал, с рамочным сюжетом пралюбофф и кучей арок. Каждому из основных по арке, побочным маленькие сабплоты – красота ж.

Роман ггоев меня тронул меньше, и во многом из-за того, что мне показалось, что они слишком на нем сконцентрировались, и читателя погрузили в их головы. Не потому, что герои мне неприятны, а потому что есть разница между сказкой востока и подростковой любовной драмой. Оба они забивают на свои личные квесты, от которых всякие высокие материи как Честь и судьбы государств зависят, и радостно играют в плюнет-поцелует. И если Адиля по наивности сначала не придает значения собственным чувствам, то Шаир-то тертый калач, с первого их танца все понимает. Будучи обрученным и с зависшим над шеей мечом он делает что? Клеит тяночку. Ай.

Но! Все это было бы несущественно в рамках «сказки». Всем плевать, когда принц находит царевну на болоте, или джинн притаскивает эмиру прекрасную пэри – такнадо. Упали бы покровы, герои бы прослезились, лобызнулись, долгоисчастливо. Но моменты впсихологизм это ломают. Если уж мы сидим в голове персонажей и наблюдаем real time какие там мысли роются, то начинают возникать дафаки и желания копнуть обоснуй. А зачем оно надо?

Потом герои вспоминают что хьюстон, есть проблема, но разрешается-то она как раз по сказочным канонам. Авторы долго нагнетают, что как, КАК герои выпутаются из казалось бы неразрешимой ситуации, которую никто-никто никогда не мог до них разрешить? Да очень просто. До анекдотичного. Собственно, потом оно и стало анекдотом. Это deus ex machina в чистом виде, как утонувший в котле с горячим молоком старый царь или клюнувший в темечко золотой петушок. И это отличное решение – для сказки. Но не для многих алок переживаний героев по этому поводу.

6. О других мирах

Хочу об этом поговорить.

Что делает другой мир – другим? Где та грань, которая отделяет старушку-Землю от чего-то действительного иного?

Магия? Ведь в нашем мире нет магии (экстрасенсам и ведьмам Марфам в тринадцатом поколении просьба покинуть помещение) – значит ли это само по себе, что волшебный Нью-Йорк, Москва Иных, Соловец НИИЧАВО, Лондон Гарри Поттера иные миры?

А если мы отступим на шаг назад, и возьмем миры-«кальки». Читатель узнает квазивикторианщину, квази-восток, квази-Российскую империю, квази-дикий запад? Эти миры играют на узнавании, переносе некоторых шаблонов, которые писатели принимают или выворачивают, но, разумеется, делается это осознанно. Это не лучше и не хуже, это художественный прием.

Или другим миром можно признать лишь что-то совершенно инаковое? Средиземье, Мир-кольцо, мир «Дюны» или лоскутное одеяло Плоского мира?

И в какую категорию попадает ДБХ? Несомненно, роман – арабский лубок, впрочем, отстоящий от реалий примерно также, как диснеевский «Алладин». Авторы сосредотачиваются на атмосфере, занимаясь ворлдбилдингом втихаря, песчаными змейками обходя острые вопросы религии (она не играет в романе значительной роли), заменяя ее Честью, положения женщины Востока (потому что положение навок отличается разительно), и других острых углов, заполняя лакуны собственными смыслами.

С другой стороны, это навий мир. Изнанка нашего, человеческого мира, о чем нам честно говорит глоссарий, проводя параллели с реальными местами, традициями и культурами. Или это не изнанка, а отражения, plane?

Но нави – не люди, и это подчеркивается на протяжении всего романа. Нельзя сказать, что перенеси действие в условный Багдад и сделай их людьми, и ничего не изменится.
В любом случае, авторы проделали огромную работу, бережно перенося одни явления и с уважением относясь к другим. С моей точки зрения, ДБХ – отличный пример мира-кальки, того, как это надо делать, если уж взялся за гуж.

7. Выводы

«Два берега Хамры» - прекрасный образец нечасто встречаемой на просторах отечественного самиздата романтического романа на восточную тематику. За текстом видна огромная работа, а в сам текст вложено много души.

Что может быть привлекательнее молодости, красоты и чувства собственного превосходства? Только приятное ощущение тайны, увлекательные игры с тёмными силами, головокружительный взлёт над Миром и его обывателями с их приземленными проблемами и мелочными нуждами.
Но что делать, когда великие тайны оборачиваются унизительным обманом, тёмные силы становятся ночным кошмаром, а взлёт превращается в стремительное падение? Найдутся ли силы побороть собственную гордыню, признать поражение и, собрав волю в кулак, исправить ошибки ценой своей жизни?
Не такая уж большая цена, если на кону - судьбы двух братских народов, которым ты волей или неволей подписала смертный приговор...

дальнейшее героическое поведение. Ну не верится мне, что мировоззрение человека может так круто измениться.