Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

kara-karina:

МонаРи, 24-я глава моя. Я как раз этот разговор подчищаю, тебе что-то из деталей нужно?

...

Romi:

МонаРи, как я Вас понимаю! Сама пару недель назад искала диалог Мак и Бэрронса, и не сразу сообразила, что он может быть только в пятой части. Потому как читала на английском, а помню на русском))
p.s. Меня лучше на "ты")))

...

мёрфи:

Гата, дык мы ж сами те еще читательницы ЛР (по крайней мере я - точно). иначе откуда бы взяться стереотипу, что все они одинаковы?

полностью с Леной согласна - и в этом, и в том, что ЛР очень далеки от Литературы, но это не мешает мне их читать, а потом подумать, что это такая гадость, и взяться за новый...

...

МонаРи:

Кариночка! Спасибо, что сказала! Очень-очень нужно! У меня в тексте на полстраницы красные буквы для наших Мэди и Оли, чтобы соотнесли с 24 главой.




Вот абсолютно такое же впечатление! Особенно, когда про вторую часть написали (а я про номер книги спрашивала). Открываю вторую Лихорадку, а там всего 20 глав. И ни намека на диалог. )))) Чего я только не передумала, о себе и КММ. ))))
Меня тоже на "ты" можно.

...

kara-karina:

Леночка,

...

МонаРи:

Карин, ситуацию в общих чертах я помню. Мне другое интересно - дословно эти фразы в твоей главе есть? И если есть, то как ты их перевела? Грубо говоря, нужно эти фразы синхронизировать с твоим переводом, чтобы читатель точно обратил внимание и вспомнил диалог из 24 главы.

...

kara-karina:

Лен,

...

МонаРи:

А у меня вот так.

...

мёрфи:

девочки, так странно читать вашу переписку по поводу перевода 24-ой главы, когда мы, страждущие (по большей части лентяйки, в достаточной мере знающие инглиш, чтобы попробовать прочитать самим) застряли на 9-ой главе...
но канючить по поводу "когда же будет продолжение" я не буду

...

Линга:

[quote="МонаРи"]
Я вот фэнтези на ночь полюбляю. А там тож сюжет незамысловат: жил-был - встал-пошел - шел-влипал в неприятности-выкручивался (повторить n раз до достижения нужного объема) - дошел - спас мир - жил долго и счастливо. Главное, чтобы по-доброму и с иронией. (В варианте ЛР - пострастней и с искренней любовью. Ну, или чтобы член побольше и девушка подевственней.



Замечательное определение фентези и ЛР. Коротко, но емко!

извините за корявое сообщение - еще не совсем освоилась в их написании))

...

МонаРи:

Мерфи , ленивых людей не бывает, бывает отсутствие мотивации. ;) У меня запала дальше 25 главы не хватило. Сняла симптом ломки, и села покорно ждать на русском )))

Линга, да все просто: на каждое слово вот в таких скобочках [] должно быть такое же слово в скобочках с таким знаком /. Т.е. выглядит все вот так: [функция="название функции, иногда, при цитировании, спойлерах и т.д."]текст[/функция]

...

kara-karina:

Нет, Мёрфи, вы не волнуйтесь! Конечно переведено больше 9-главы и больше 24-й. Просто сам перевод это ещё не всё. Есть сверка с оригиналом, есть редактирование и есть вычитка, всё это занимает много времени. Вы не думайте, что мы главы не выкладываем, чтобы вас помучить...

Лен,
это бессмертно

...

Sinner:

 » Глава 10

Девушки, приношу извинения за то, что продлила вашу агонию на несколько дней, я тут немножко отравилась и только сегодня доползла до проверки почты и увидела письмо от Оли)


Глава 10

перевод - Serditovanatasha, бета-ридинг - Whitney, сверка с оригиналом - Mad Russian

С неба на землю начинают падать снежинки, укрывая безмолвный город белым ковром. Мы решительно шагаем по нему, ведя за собой армию Невидимых, растаптываем свежий снег, медленно приближаясь к Темпл-Бару.
За моей спиной идут Невидимые, причем некоторые касты я видела лишь однажды — в ту ночь, когда Дэррок провел их через дольмен. И у меня нет ни малейшего желания разглядывать их снова. Впрочем, некоторые из Невидимых выглядят не так уж и плохо. Носороги, конечно, отвратительны, но они не заставляют вас чувствовать себя… грязными. Другие… ну, даже от того, как они двигаются, по коже мурашки бегут. А там, где задерживается их взгляд, начинаешь чувствовать себя грязным.
Когда мы проходим мимо очередного уличного фонаря, я замечаю на столбе листовку, словно нехотя склоняюсь над ней и читаю: «Дэни Дэйли, девяносто семь дней ППС».
В заголовке похвальба о том, что она убила Охотника. Пытаясь выяснить точную дату, я стараюсь представить себе ход мыслей Дэни. После минутного размышления, я пришла к выводу, что «ППС» означает «после падения стен». Надо попробовать высчитать сегодняшнюю дату. Я покинула Дублин двенадцатого января.
Стены пали в ночь на Хэллоуин, если с тех пор прошло девяносто семь дней, значит сегодня пятое февраля.
Выходит, я отсутствовала двадцать четыре дня, а, может, и больше. Листовка была уже поблекшей, местами она и вовсе протерлась. Если бы выпало больше снега, то я могла ее и вовсе не заметить.
Однако, несмотря на столь долгое отсутствие, я решила, что Дублин не сильно изменился.
Некоторые уличные фонари, которые вырвали с корнем из бетона, были установлены заново, разбитые лампы — заменены, но восстановить линии электропередач еще не удалось. Кое-где раздавался шум генераторов — неопровержимое доказательство присутствия живых людей, забаррикадировавшихся в здании и ушедших в подполье.
Мы проходим мимо красного фасада Темпл-Бара, места, где располагался бар. Я заглядываю внутрь. Ничего не могу с собой поделать. Я любила это место ДПС — до падения стен.
Теперь от него остался лишь темный каркас с разбитыми окнами, опрокинутыми столами и стульями, и похожими на бумагу иссохшими человеческими останками. По тому, как они были свалены в кучи, я понимаю, что клиенты набились в бар, как селедка в бочку, и встретили свой конец, прижавшись друг к другу.
Я помню, как Темпл-Бар выглядел в мой первый визит — ярко освещенный, здесь всегда было многолюдно, играла музыка, которую можно было услышать из открытых дверей баров, выходивших на мощеную улицу. Парни свистели мне вслед. Тогда я на благословенную секунду-другую забыла свое горе от потери Алины. Потом, конечно же, возненавидела себя за это забвение.
Я почти слышу смех и певучий ирландский говор. Теперь они все мертвы, так же, как Алина и Бэрронс.
Я помню, как провела несколько недель до Хэллоуина, часами гуляя по улицам Дублина с рассвета до заката и чувствуя себя беспомощной и бесполезной даже со своим даром ши-видения. Я не была уверена, что кто-либо из нас переживет Хэллоуин, поэтому постаралась втиснуть в эти последние дни столько жизни, сколько было возможно.
Я болтала с уличными торговцами и играла в нарды со стариками, которые говорили на том варианте английского, который был так сильно искажен акцентом и беззубыми деснами, что я понимала лишь каждое пятое слово, но это не имело значения. Они были в восторге от внимании хорошенькой девушки, а я жаждала отеческого утешения.
Я посетила все знаменитые места, которые привлекают туристов. Ела в дешевых ресторанах и опрокидывала виски стакан за стаканом с любым, кто хотел составить мне компанию.
Я влюбилась в город, который не смогла защитить.
После того, как Невидимые сбежали из тюрьмы и безжалостно растоптали Дублин, оставив после себя лишь тьму, пепелище и руины, я была полна решимости увидеть его воссоздание.
Теперь же мне хотелось построить на его месте другой город.
— Ты чувствуешь ее, МакКайла? – спросил Дэррок.
Я держу чувства ши-видящей закрытыми насколько это возможно. Я устала, и у меня нет никакого желания искать Синсар Дабх. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю все, что известно Дэрроку.
Я осторожно включаю свои чувства и прибавляю «звук» до двойки по десятибалльной шкале. Мои чувства ши-видящей улавливают сущность бесчисленных эльфов, но среди них нет Синсар Дабх.
— Нет.
— А эльфов много?
— Город кишит ими.
— Светлый или Темный двор?
— Это работает не так. Я ощущаю только эльфов, а не их принадлежность или кастовость.
— Сколько?
Я увеличиваю громкость до трех с половиной. Раньше я и от одной десятой такого количества эльфов хваталась за живот и сдерживалась изо всех сил, чтобы меня не стошнило. Теперь от этого я чувствую прилив энергии. Ощущаю себя более живой, чем мне бы хотелось быть.
— Они окружают нас со всех сторон по двое или трое. Они над нами, на крышах и в воздухе. Я не чувствую, чтобы они смотрели на нас, более пристально, чем они смотрят на все остальное.
Неужели они тоже охотятся за моей Книгой? Я убью их всех. Она моя.
— Сотни? — продолжает допытываться он.
— Тысячи, — поправляю я.
— Организованные?
— Есть одна группа на востоке, которая значительно больше других, если ты об этом.
— Тогда мы идем на восток, — говорит он. Он обращается к принцам и выкрикивает какую-то команду. Они исчезают.
Я высказываю вслух растущие подозрения:
— Они ведь ушли на самом деле? Ты же не по-настоящему их отослал?
— Принцы будут все время наблюдать за нами с близкого расстояния, но при этом будут невидимыми. Они в одном перемещении от нас, там же находится и большая часть моей армии.
— А что произойдет, когда мы найдем эту группу эльфов? — спрашиваю я.
— Если они Невидимые, то пополнят мою армию.
— А если Видимые?
— Тогда мы выгоним их из Дублина.
Хорошо. Чем меньше эльфов на моем пути, тем лучше.


Мало кто из людей когда-либо встречал Видимых, за исключением редких смертных, которые были похищены и удерживались при эльфийском дворе и, конечно же, Бэрронс, который когда-то провел там много времени, сначала разделив постель с принцессой, а затем убив ее, чем разозлил В’лейна на веки вечные.
Я видела тысячи Невидимых, но до сих пор даже я — ши-видящая с исключительным даром — видела только одного Видимого.
Тут невольно начнешь задаваться вопросом: «Почему?»
Этот вопрос не давал мне покоя долгими темными ночами. А что, если он — единственный, кто остался из расы Видимых? А, может, он что-то скрывал? Или же вообще не был Видимым, несмотря на доказательства, подтверждавшие его слова.
Но, стоило мне увидеть его сейчас, как все мои сомнения испарились.
Вот они, Видимые.
Наконец-то они соизволили оторвать свои задницы от насиженных мест и обратили внимание на тот бардак, который устроили в моем мире. Видимо, то, что происходило здесь раньше, полностью устраивало Видимых.
Даже несмотря на то, что меня наполняет ненависть ко всем эльфам, я не могу отрицать, что В’лейн похож на ангела мщения, сошедшего с небес, чтобы снова вернуть мой мир на круги своя и очистить его от скверны. Сияющий, с золотистой кожей — его красота просто завораживала, а за спиной В’лейна разворачивалась целая армия таких же ангелов.
Высокие, с изящной мускулатурой, они стоят плечом к плечу за ним, заполняя улицы Дублина. Они так же красивы, как и он, с такой же бархатистой кожей, словно присыпанной золотой пудрой. Видимые так пугающе совершенны, что мне трудно на них смотреть, а ведь у меня уже на них выработался иммунитет после того, как я побывала прий-ей — одержимой сексом с эльфами. Эти создания не от мира сего, они божественны.
Я вижу несколько десятков мужчин и женщин из той же касты, что и В’лейн. Они обладают просто фантастическим эротизмом, смертельно опасным для людей. Если бы ученым удалось заполучить хотя бы одного эльфа для изучения, я бы не удивилась, узнав, что их кожа выделяет феромоны, от которых у людей вырабатывается зависимость.
Вечное обещание улыбки скользит на неотразимых губах, древние радужные неземные глаза сияют. Несмотря на то, что я пострадала от их рук, мне хочется устремиться вперед и пасть ниц перед ними. Я хочу провести ладонями по их безупречной коже. Вдохнув их великолепный аромат, я начинаю задумываться о том, будут ли они так же удивительны на вкус. Я хочу оказаться в объятиях эльфа, отринуть свои воспоминания, разум, волю и унестись прочь к эльфийскому двору, где я могу быть вечно молодой и жить в плену иллюзий.
Сбоку от касты В'лейна, которая, судя по тому, как другие касты защищали ее, являлась наивысшей, шагали существа из волшебных сказок. Здесь были и хрупкие эльфы всех цветов радуги, которые порхали, будто колибри, на тонких крыльях, похожих на паутину, и серебристые нимфы, танцующие на стройных ножках, и прочие, которых я даже не могу разглядеть, за исключением ослепляющего шлейфа из света, что они оставляли за собой, когда двигались. Все эльфы так прекрасны и фантастичны, что могут быть лишь звездами, сошедшими на землю.
Я насмехаюсь над хрупкостью его армии. Эти создания эфемерны и могут лишь порхать и соблазнять, о них можно шептаться, им все должны служить.
Моя же армия земная и крепкая. Наши воины созданы для того, чтобы жадно поглощать, убивать и править.
Мы, крадучись, идем бок о бок вниз по заснеженной улице.
Там, где ноги Видимого касаются тротуара, снег с шипением тает. Поднимется пар и сквозь трещины на мостовой пробиваются яркие цветы, наполняя воздух ароматом жасмина и сандалового дерева. Та часть улицы, где находятся Видимые, окутана золотистым светом.
Там же, где по камням проходят копыта и проползают чешуйчатые брюха моей армии, образуется корка черного льда. Мы находимся в объятиях ночи и крадущимися тенями просачиваемся сквозь тьму.
За всю историю Видимые и Невидимые вот так встречались лишь однажды — и в тот день умерла королева Видимых. Это существа из легенд, которых никогда не видели люди, ну, быть может только в своих снах.
Безобразные монстры и отвратительные демоны смотрят мрачно, полными ненависти глазами на своих идеальных золотистых соперников.
Ангелы же смотрят с презрением на мерзость, которая никогда не должна была рождаться, которая порочит совершенство расы эльфов и бросает тень на их существование просто тем, что вообще существует.
Интересно, о чем только думает Дэррок, сталкивая их лоб в лоб? Мы останавливаемся в дюжине шагов друг от друга.
Лед и пламя сталкиваются вместе на улице.
Мое дыхание замерзает в воздухе, а затем, словно проходя невидимую границу, превращается в пар. Клубы пара образовывают крошечные торнадо, собирая несъедобные останки людей, оставленные Тенями.
Я осознаю, что те, кто начал сочинять сказки, будто эльфы ничего не чувствуют, несли чушь собачью. Они ощущают весь спектр человеческих эмоций. Просто эти создания обращаются с этим по-другому: с терпением, дарованным вечностью. Прилично воспитанные, они носят маски безразличия, и у них есть целая вечность, чтобы играть в свои игры.
Пока мы изучаем друг друга сквозь быстро растущие торнадо, я вспоминаю, как В’лейн рассказывал мне, что, воюя, они разрушили собственный мир. Он раскололся на две части. Ну и почему же это произошло? А погодные условия, порожденные столкновением этих двух могучих Дворов — вдруг они продолжат расти, разрывая на части и мой мир? Меня это особо не волновало, так как я намереваюсь воссоздать его вновь с помощью Книги, но она нужна мне до того, как этот мир будет уничтожен.
А это значит, что пора немедленно положить конец этому бурному позерству.
— Хватит мелодрам, В’лейн, — холодно говорю я.
У него взгляд незнакомца. Он смотрит на меня с тем же выражением, с каким оглядывал монстров за моей спиной. Я слегка раздражена, поняв, что он не смотрит на Дэррока. Взгляд В’лейна скользит по нему, так, будто того даже не существует. Он — падший эльф, предатель своей расы, ответственный за падение стен. А я — просто ши-видящая, пытающаяся выжить. Осыпанный золотистой пыльцой греческий бог стоит по правую руку от В’лейна и смеется:
— Это... нечто… и есть тот человек, которого, как ты сказал, нам надо защищать? Да она же якшается с этой мерзостью!
Богиня с золотистой кожей, стоящая слева от В'лейна, гневно восклицает:
— Надо уничтожить ее сейчас же!
Сотни Видимых, прогуливающихся, танцующих и летающих, начинают требовать моей смерти.
Не спуская с них глаз, я рычу на Дэррока:
— Мне бы сейчас копье не помешало. — Надеюсь, что оно все еще у него и что В’лейн не похитил его у него так же, как раньше забирал у меня.
Пока крошечные изящные эльфы предлагают способы моей казни, каждый из которых более изощренный и мучительный, нежели предыдущий, бог и богиня убеждают В’лейна в необходимости убить меня.
— Она человек и выбрала Темных! Посмотри на нее! Она носит их цвета!
— Ты говорил, что она поклонялась нам!
— И что она будет повиноваться нам во всем!
— Они коснулись ее! Я чувствую их запах на ее коже! — Бог смотрит на меня с отвращением, но он явно возбужден. В его радужных глазах сверкают золотистые искорки.
— Они использовали ее! — вопит богиня. — Она запятнана. Я не потерплю ее при дворе!
— Молчать! — рявкает В’лейн. — Я возглавляю Истинную Расу для нашей королевы. Я говорю от имени Эобил!
— Это недопустимо!
— Возмутительно!
— Невыносимо, В’лейн!
— Ты сделаешь так, как я говорю, Дри’лия! Я решаю ее судьбу. И только я буду приводить приговор в исполнение.
Я шепчу Дэрроку:
— Ты должен принять решение и побыстрее.
— Они всегда слишком бурно реагируют, — шепчет Дэррок в ответ. — Будучи при дворе, я всегда презирал эту черту характера эльфов. Из-за такой реакции Заседание в Высшем совете могло длиться несколько человеческих лет. Просто дай им время. В’лейн усмирит их.
Один из крошечных крылатых Видимых покидает общий строй и устремляется к моему лицу. Я уворачиваюсь, и он проносится со свистом мимо меня.
С удивлением слышу свой собственный смех.
Еще двое вылетают из шеренги и начинают летать вокруг моей головы, приближаясь все ближе и ближе.
Когда они с жужжанием в очередной раз проносятся мимо моего лица, я начинаю уже истерично хихикать. В том, что происходит, нет ничего смешного — я пытаюсь сдержаться, но смех так и рвется наружу. Я ничего не могу с собой поделать. Мне никогда в жизни не было так весело. Я хватаюсь за бока и сгибаюсь пополам, смеюсь сдавленным смехом, хохочу, захлебываюсь от рыданий из-за вынужденного веселья, пока они приближаются ко мне все ближе и ближе. Я ужасаюсь звукам, срывающимся с моих уст. Содрогаюсь от их неконтролируемой природы. Я ненавижу эльфов и то, как легко они отнимают мою волю.
— Перестань смеяться, — рычит Дэррок.
Веселье доводит меня до истерики, и от этого становится больно. Мне с трудом удается поднять голову и стрельнуть в него хмурым взглядом. Я хотела бы остановиться. Но не могу.
Мне хочется попросить его избавиться от этих чертовых созданий, но я не могу дышать, не могу сомкнуть губы так, чтобы выдавить из себя согласные. Чем бы ни были эти милые маленькие монстрики Видимых, судя по всему, их специализация — смерть от смеха. Это просто адский способ отправиться в мир иной. Прошло всего лишь несколько минут этого веселья, а мои бока уже болят от напряжения, в животе все горит и настолько не хватает воздуха, что я чувствую головокружение. Интересно, сколько времени понадобиться, чтобы умереть от такого принудительного веселья? Несколько часов? Или дней?
В игру вступает четвертый маленький Видимый, в поисках оружия я готовлюсь посетить пещеру с темным озером, как вдруг мимо моего уха со свистом мелькает длинный язык, с которого капает яд, и хватает изящного Видимого прямо в воздухе.
Затем позади меня раздается хруст.
Я беспомощно хихикаю.
— В’лейн! – кричит золотая богиня. – Это существо, это ужасное существо съело М’ри!
Я слышу еще один щелчок, который сопровождается еще большим хрустом, и теперь исчезает второй эльф. Я хохочу, как сумасшедшая.
Оставшиеся двое отступают, потрясая крошечными кулачками и крича на языке, который я не понимаю. Даже рассерженные, они издают звуки прекраснее любой арии.
Мой смех теряет свою принужденность.
Проходит довольно много времени, прежде чем мне удается расслабиться и прекратить смеяться, как безумной. Раскаты хохота постепенно превращаются в стоны, а затем полностью смолкают. Мне наконец-то удается расслабить мышцы, и я начинаю жадно глотать прохладный воздух, который успокаивает раздраженное горло.
Я поднимаюсь, внезапно разозлившись, и эта эмоция целиком и полностью моя. Мне надоело быть уязвимой. Если бы при мне было мое копье, эти отвратительные маленькие эльфы, убивающие смехом, никогда бы не посмели приблизиться ко мне. Я бы нанизала их прямо в воздухе и сделала шашлык из эльфятины.
— Друзья, — обращаюсь я к Дэрроку, шипя от злости, — доверяют друг другу.
Но он мне не доверяет. Я вижу это по его лицу.
— Ты сказал, что дашь его мне, чтобы я могла защитить нас.
Его губы растягиваются в легкой улыбке, и я знаю, что он сейчас вспоминает то, как умер Мэллис: медленно, отвратительно, сгнивая изнутри. Копье может убить любого эльфа, а из-за того, что Дэррок съел так много Невидимых, он тоже стал уязвим к копью. Один маленький укол кончиком копья стал бы для него смертельным приговором.
— Пока нам ничего не угрожает.
— С кем ты разговариваешь, человек? — вопрошает богиня.
Я смотрю на Дэррока, тот лишь пожимает плечами.
— Я же говорил тебе, что любой Видимый, который заметит меня, сразу же попытается меня убить. Именно поэтому с помощью моих принцев я стал невидимым для Светлых.
Теперь я понимаю, почему взгляд В’лейна скользнул по нему так, будто его там не было. Его и не было.
— Так это выглядит, будто я одна стою здесь? Они же думают, что я веду твою армию!
— Не бойся, ши-видящая, — холодно говорит В’лейн. — Я ощущаю мерзкую сущность того, что было когда-то эльфом, а теперь уничтожает нашу расу. Я знаю, кто ведет эту армию. Что касается дружбы с ним, то у него никогда не было друзей. Он всегда служил только своим целям.
Я наклоняю голову.
— Ты мой друг, В'лейн?
— Я хотел бы им быть. И неоднократно предлагал тебе мою защиту.
Богиня изумленно ахает:
— Ты предложил ей нашу защиту, и она отказалась? Она предпочла этих... существ нам?
— Замолчи, Дри'лия!
— Туата Де не предлагают дважды! — она прямо кипит от злости.
— Я же велел тебе замолчать! — рявкает В’лейн.
— Очевидно, ты не по...
У меня от изумления отвисает челюсть.
У Дри’лии больше нет рта. Там, где раньше были губы, теперь только гладкая кожа. Ее чувствительные ноздри гневно расширяются, а древние глаза горят ненавистью.
Золотой бог подходит к женщине и обнимает ее. Она кладет голову ему на плечо и обхватывает руками.
— В этом не было необходимости, — сухо говорит мужчина В’лейну.
Меня поражает нелепость происходящего. Я нахожусь между противоборствующими сторонами самой могущественной расы, которую только можно себе представить. Они воюют друг с другом. Презирают друг друга и сражаются за один и тот же приз. При этом Видимые, которые наслаждались абсолютной свободой и властью все свое существование, грызутся между собой по мелочам, пока Невидимые, которых держали в застенках, морили голодом и пытали сотни тысяч лет, терпеливо стоят в строю, ожидая приказов Дэррока.
И я не могу не видеть себя в них. Видимая — это та, кем я была до смерти сестры. Утонченная, красивая, легкомысленная Мак. А потом я стала Невидимой, сотканной из потерь и отчаяния. Злобная, отталкивающая, одержимая Мак. Невидимые сильнее и менее уязвимы. И сейчас я рада, что стала такой же, как и они.
— Я хочу поговорить с ши-видящей наедине, — произносит В’лейн.
— Он не станет с тобой разговаривать, — рычит Дэррок рядом со мной.
Увидев, что я никак на это не реагирую, В'лейн приглашающе протягивает руку.
— Пойдем, нам нужно поговорить наедине.
— Зачем?
— Какой тонкий нюанс слова «наедине» ты не понимаешь? — взрывается он.
— Возможно, это тот же самый тонкий нюанс слова «нет», который никогда не понимаешь ты. В любом случае, я не собираюсь никуда с тобой перемещаться.
Бог, стоящий справа от В'лейна, задыхается от возмущения из-за неуважения, которое я выказываю его принцу, а я замечаю слабую улыбку, которая кривит уголки рта В’лейна.
— Общение с Бэрронсом изменило тебя. Думаю, он одобрит такой ответ.
Это имя — словно яд в моих венах, от которого я буду умирать медленной смертью каждую минуту, проведенную в этом мире без него. Я больше никогда не увижу, как он смотрит на меня. Никогда не увижу эту его печально известную насмешливую улыбку. Никогда не буду вести один из тех разговоров без слов, в которых мы произносили гораздо больше нашими глазами, чем любой из нас был готов сказать при помощи губ. Иерихон, Иерихон, Иерихон. Сколько раз я вообще произносила его имя вслух? Три?
— Бэрронс мертв, — говорю я с прохладцей.
В рядах Видимых начинается движение, и они недоверчиво перешептываются.
Глаза В’лейна сужаются.
— Это не правда.
— Нет, правда, — говорю я решительно. И я — чертова стерва, выбравшаяся из ада, чтобы заставить их заплатить за все. Эта мысль вызывает у меня улыбку.
Он долго смотрит мне в глаза, но, прежде чем отвести глаза, он задерживает взгляд на изгибе моих губ.
— Я не верю тебе, — наконец произносит он.
— Дэррок сжег его тело и развеял пепел. Бэрронс мертв.
— Как он был убит? — спрашивает В’лейн.
— Копьем.
По шеренгам Видимых снова проносится тихий ропот, и В’лейн рычит:
— Я должен убедиться в этом. Дэррок, покажись!
Мне становится холодно, и я вновь оказываюсь в окружении Невидимых принцев. В’лейн застывает. Вся армия Видимых замирает. И я думаю, что, судя по всему, Дэррок только что развязал войну.
Сколько сотен тысяч лет прошло с тех пор, как принцы Видимых и Невидимых последний раз глядели друг другу в глаза?
Мне не нравится смотреть на Темных принцев. Они завораживают, соблазняют, уничтожают. Но есть нечто особенное в том, что происходит здесь, и этого не видел ни один человек до меня. Я испытываю болезненное непреодолимое любопытство.
Я устраиваюсь так, чтобы видеть сразу обоих.
Рядом со мной стоит Темный принц, его обнаженное тело выглядит потрясающе. Я задаюсь вопросом, кто те двое из четырех принцев, так удачно сравниваемых с четырьмя Всадниками Апокалипсиса, остались невидимыми. Мор? Голод? Война? Надеюсь, что рядом со мной находится Смерть.
Мне хочется идти дальше рука об руку со Смертью и заставить принца обрушить всю его мощь на эту бессмертную, высокомерную расу.
Его смуглое мощное тело, способное дарить неземное удовольствие, восхитительно. Я рассматриваю каждый сантиметр с пугающей меня увлеченностью. Несмотря на мою ненависть к Принцам, это зрелище... возбуждает. Приводит в трепет. И заставляет ненавидеть его еще больше. Это противоречие выворачивает меня наизнанку. Я помню постоянно и быстро меняющиеся татуировки, которые перемещаются по его коже. Помню крученое металлическое ожерелье, обвивающее его шею. Дикая красота его лица завораживает и одновременно ужасает. Его губы обнажают острые белые зубы. А его глаза… О, Боже, эти глаза!
Я с трудом перевожу взгляд на В’лейна. Затем я снова пытаюсь охватить взглядом их обоих, но при этом стараюсь избежать взора принца Невидимых.
Истина и антиистина. Вещество и антивещество.
Они стоят, как статуи, ни двигаясь, и, кажется, не дыша. Изучающе смотрят друг на друга.
Принц Всепоглощающей Тьмы. Принц Блистательной Зари.
Воздух между ними так наэлектризован, что я, наверное, могла бы обеспечить энергией весь Дублин, если бы сообразила, как к ней подключиться.
Мостовая под ногами Темного принца начинает покрываться черным льдом, который все больше и больше распространяется вокруг него.
На полпути к армии Светлых лед встречается с ковром из ярких сияющих цветов. Земля начинает дрожать под ногами. Внезапно раздается оглушительный треск, и на месте соприкосновения льда и цветов в вымощенной камнем мостовой появляется узкая темная расщелина с неровными краями.
— Что ты делаешь, Дэррок? — спрашиваю я.
— Скажи ему, — не слушая меня, приказывает Дэррок принцу, и тот начинает говорить.
Я зажимаю руками уши, чтобы приглушить эти адские звуки, что издает эльф.
Общаясь со мной, В’лейн использует человеческий язык. Все Видимые в моем присутствии говорят на моем языке. Я понимаю, что это большая уступка.
Но Темные принцы не идут на уступки. Их язык — это темная мелодия, слышать которую для человеческих ушей невыносимо. Однажды, я была вынуждена слушать, как они напевают мне, не имея возможности им помешать, и это свело меня с ума. После того, как Темный принц заканчивает свою речь, на лице В’лейна появляется удивленное выражение.
С некоторой опаской я убираю руки от ушей, но держу их поблизости на тот случай, если ТП решит опять «заговорить».
— Он утверждает, что ты убила Бэрронса, ши-видящая. Но почему? — недоумевает принц Видимых.
От меня не укрылся тот факт, что В’лейн в течение всего нашего разговора ни разу не назвал меня по имени. Вероятно, если бы он произнес мое имя вслух, то представители его расы посчитали бы его слабаком.
— Какая разница? Он мертв. Отошел в мир иной. Исчез. Убрался с нашего пути. Ты ведь не будешь утверждать, будто не желал его смерти? — Мне интересно, сожгли ли они его тело на самом деле. Но я никогда не спрошу об этом.
— И он был убит копьем?
Я киваю головой. На самом деле я понятия не имею, но мне проще согласиться. Чем меньше времени я провожу, думая о Бэрронсе, тем лучше.
Он переводит взгляд с меня на принца, стоящего рядом.
— И после убийства Бэрронса, ты решила, что твои враги превратились в друзей?
— Девушке нужны друзья. — Мне скучно. Я устала от этого позерства. Очень хочется спать. А еще мне нужно просто побыть одной. — Слушай, В’лейн, Видимые бессмертны и Невидимые — тоже. Что вы собираетесь делать? Будете всю ночь избивать друг друга? Насколько я знаю, сегодня здесь есть только одно оружие, способное убить эльфа, и оно находится у меня.
— Нет, не у тебя, — возражает В’лейн.
— У нее, — поправляет его Дэррок.
И вот так, запросто, копье возвращается ко мне. Я бросаю на Дэррока злобный взгляд.
— Чертовски вовремя. — Наконец-то он все-таки понял, что уровень опасности значительно повысился. Или, может, ему тоже стало скучно.
Я засовываю руку под куртку и обхватываю пальцами рукоять. Люблю свое копье. Я собираюсь сохранить его в том новом мире, который создам, даже несмотря на то, что там не будет эльфов.
— Нет, не у тебя, — настаивает В’лейн.
— Я думала, ты не можешь ни видеть, ни слышать его.
— Я чувствую его вонь.
Копье исчезает.
Затем снова появляется.
И вновь исчезает.
Я перевожу взгляд с В’лейна на Дэррока. В’лейн тоже смотрит на него. А Дэррок сверлит взглядом Темных принцев. Они все ведут безмолвную битву за меня и за мое оружие, и это до такой степени выводит меня из себя, что я едва сдерживаюсь. В одно мгновение В’лейн забирает копье, а в следующее Дэррок возвращает его обратно. Оно мелькает в моих пальцах, я то чувствую его тяжесть, то нет, потом снова чувствую, и снова нет.
Я трясу головой. Это может продолжаться всю ночь. Пусть они сами играют в свои глупые игры. У меня есть более важные дела — например, выспаться, чтобы восстановить силы, необходимые для охоты на книгу. Я и так уже истощена до предела. Я даже холода больше не чувствую. Я хрупка, а хрупкое может сломаться.
Только я собралась повернуться и уйти от них всех, когда автоматная очередь взрывает ночь.
Видимые шипят, и все, кто способен перемещаться, включая В’лейна, испаряются, оставив примерно треть своей армии стоять на улице. Рыча, эльфы поворачиваются к нападавшим. Когда пули поражают их, некоторые из представителей низших каст вспыхивают и падают. Другие же поворачиваются к Невидимым и пытаются пробить себе путь к спасению сквозь их шеренги.
Раздаются голоса Джейни и его людей, они что-то кричат друг другу и берут эльфов в кольцо. Я замечаю блеск винтовки на крыше дома и понимаю, что там находятся снайперы.
Это хорошо. Надеюсь, что сегодня они положат сотни эльфов, а раненных возьмут с собой и закуют в железо. И еще надеюсь, что Дэни посетит их со своим мечом и убьет всех пленных.
Но я отнюдь не собираюсь умирать от пуль союзников в этой свихнувшейся реальности. Ведь в будущем меня ожидает целый новый мир.
Я поворачиваюсь к Темному принцу, чтобы отдать ему приказ перенести меня отсюда. Мой враг станет моим спасителем.
Но еще раньше Дэррок успевает сурово прорычать какую-то команду.
Принц хватает меня и перемещается раньше, чем я успеваю вымолвить хоть слово.

_____________________________________________________________________________________________________________

Под спойлером фанатская иллюстрация к этой главе

...

diamonds:

Sinner,Serditovanatasha, Whitney, Mad Russian, спасибо за долгожданное продолжение!!!

...

Prozerpina:

Син, Наташа, Олечка, Мэдди, спасибо вам за проду!!

Син, поправляйся и не болей!

...