Сборник завершенных рассказов формата мини и драббл

ммммм, очень здорово))) спасибо))))

Ура))) Сборничек тут))) Лина, спасибо за чудесные рассказы, они очень разные, но все интересные.

_________________

Девочки, спасибо огромное! Так рада, что рассказики находят своего читателя. Сейчас будет сказка. Слэшная... Как мне написали в комментарии на фестивале: детство кончилось...
Наверное))) Но у кого-то оно до сих пор играет!
_________________

 » Малыш и Карлсон: двадцать лет спустя, слэш, R

А был рассказ вот тут: multisoobwestvo.diary.ru/p183731334.htm

заявка 23
Автор: LINA
Бета: Ukimi
1. Малыш и Карлсон
2. Карлсон/Малыш (Малыш/Карлсон)
3. от R
4. романс, можно нон-кон
5. слеш
6. "Мужчина в самом расцвете сил" как всегда внезапно исчез и внезапно появился когда Малыш стал тридцатилетним качком с щетиной, разведенным, гей, рокер и циник.
Припомнить сто миллионов обещанных люстр, вместо разбитой, низведенную Домомучительницу, украденные плюшки и так далее.

Малыш и Карлсон: двадцать лет спустя
Саммари:
- Да я самый лучший в мире…
- Врун ты. Самый обыкновенный врун.
Плечи Карлсона поникли, он зажал пухлые ладошки между коленей и, тяжко вздохнув, проронил, кося взглядом:
- Что, больше не веришь?
- Не верю.
- А раньше верил.
- Раньше мне было семь, - хмыкнул мужчина, называть которого Малышом язык не поворачивался даже у лучшего в мире выдумщика.
- А теперь сколько?
- Тридцать.
- О! – с притворным изумлением воскликнул Карлсон. – Да это же… это же больше, чем мне, мужчине в самом расцвете сил.

«В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон…» - так начиналась эта история. Но за двадцать лет многое изменилось. Да, там по-прежнему живет та самая семья, но обыкновенная ли она?
Настроение у Сванте было отвратительным. То, что должно было стать их с Кристером праздником, обернулось громкой ссорой. Не радовали ни возвращенный накануне из ремонтной мастерской мотоцикл, ни ветер в лицо, ни вечер пятницы.
Когда-то давно он был счастливым мужем, пока Гунилла не изменила ему с Кристером, недаром с детства иметь собаку Сванте хотелось больше, чем жену - та хотя бы верная. Потом с Кристером изменил Гунилле он. А сегодня Кристер бросил его ради Гуниллы. И Сванте осознал, что устал жить на троих, о чем не преминул им обоим сообщить. После оставалось только хлопнуть дверью и гордо удалиться.
Квартира встретила тишиной – родители уехали на все выходные к друзьям, поэтому Сванте не стал утруждать себя развешиванием одежды, попросту скинув кожаную косуху на пол в прихожей и, не разуваясь, прошел в кухню. Полки холодильника были заставлены кастрюльками с едой, словно мать уехала не на два дня, а на месяц, как минимум, и оставила дома не тридцатилетнего разведённого мужика, а семилетнего мальчика. Он пригляделся, пошарил рукой и с довольной улыбкой достал из недр холодильника банку с пивом. Щелкнув кнопкой на радиоприемнике, настроил любимую радиостанцию, где заливались Pink Floyd, и, все еще обиженный и мрачный, но уже не смертельно, распахнул дверь в свою комнату.

И застыл на пороге. На кровати, удобно развалившись, сидел Карлсон. Увидев Сванте, он подскочил на месте и удивленно спросил:
- А где Малыш? Это ведь его комната?
- Его, - не веря глазам, выдохнул Сванте.
- Тогда позвольте представиться, - и пухленький человечек церемонно поклонился. – Карлсон – красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. И все это я.
На Сванте представление не произвело абсолютно никакого впечатления.
- И где черти носили красивого и умного двадцать с лишним лет? – спросил обманчиво равнодушно.
- Почему черти? – обиделся Карлсон, губы у него дрогнули. – Я путешествовал. Я, знаете ли, лучший в мире путешественник, - Сванте, не мигая, вглядывался в знакомые черты, с удивлением отмечая, что прошедшие годы Карлсона как-то и не тронули. Именно таким его и запомнил Малыш – маленьким, пухленьким, с огромным самомнением и жутким капризным характером.
А еще он скучал. Сначала очень – ждал, сидя перед сном на широком подоконнике, разглядывал звезды и шепотом рассказывал все, что приходило в голову, воображая, что тот его слышит, что тоже скучает, что обязательно прилетит. Вспомнилось, как влетело от родителей за вылазку на крышу. Но он должен был проверить домик! Тот оказался пуст, абы как сваленные вещи покрылись толстым равномерным слоем пыли. Тогда Сванте понял, что ждать нечего – Карлсон не вернется.
И вот, спустя двадцать лет, тот как ни в чем не бывало сидит на кровати и делает вид, что улетел едва ли не вчера. Да еще и не узнает…
- Так где Малыш?
- Перед тобой, - буркнул Сванте и сделал глоток. Пауза затягивалась. Сванте поставил банку на стол, скинул ботинки и, упав на кровать рядом с незваным гостем, устало прикрыл глаза.
- А знаешь, Малыш… - косясь на патлатую громадину, несколько неуверенно начал Карлсон, - ты изменился. Подрос… да, однозначно, подрос.
- Сванте.
- Что? – переспросил человечек.
- Имя у меня такое – Сванте. Сванте Свантесон.
- Да? Не повезло тебе. Но не может же всем повезти зваться Карлсонами.
- В самом деле, - не удержался от ехидной улыбки мужчина.
- Так что, есть у тебя паровая машина? – он покачал головой, благоразумно умолчав о мотоцикле. В конце концов, тот был ему еще нужен. – Такой большой, а паровую машину не купил, - упрекнул Карлсон. - А что есть?
- Мотоцикл, - противореча самому себе, внезапно выдал Сванте.
- Да-а? – глаза у человечка загорелись. – Ну, что ты тогда лежишь? Пошли кататься.
- Нет.
- Как нет? Как это нет, я тебя спрашиваю? – суетился вокруг Карлсон. - Да я самый лучший в мире водитель мотоциклов, - и нахмурился, не заметив у Сванте энтузиазма. – Вставай, мотоцикл не ждет.
- Нет. Я его только вчера из ремонта забрал, - о том, почему он там оказался, Сванте умолчал. А Карлсону, как обычно, дело было лишь до себя.
- Что же ты меня не дождался? Я бы починил. И совершенно бесплатно… ну, может, за конфеты. У тебя же есть конфеты? – дождавшись кивка, он продолжил. – Я же лучший в мире чинитель мотоциклов… - Сванте сел, тяжело вздохнул и сказал:
- Врун ты. Самый обыкновенный врун.
Плечи Карлсона поникли, он зажал пухлые ладошки между коленей и, тяжко вздохнув, проронил, кося взглядом:
- Что, больше не веришь?
- Не верю.
- А раньше верил.
- Раньше мне было семь, - хмыкнул мужчина, называть которого Малышом язык не хотел поворачиваться даже у лучшего в мире выдумщика.
- А теперь сколько тебе лет?
- Тридцать.
- О! – с притворным изумлением воскликнул Карлсон. – Да это же… это же больше, чем мне, мужчине в самом расцвете сил. – Так что насчет мотоцикла?
- Забудь, - Карлсон сделал вид, что обиделся, но хватило его ненадолго.
- Тогда как ты смотришь на то, чтобы немножко поразвлечься? – хитро улыбаясь, спросил Карлсон. Сванте кивнул и тоже улыбнулся, уверенный, что под словом «поразвлечься» они понимают разное. Почему бы и нет? Раз уж сама судьба дала ему такой шанс – зачем отказываться? Настроение быстро пошло вверх. – Эй, Малыш, а что ты делаешь? – пробормотал удивленно маленький человечек, когда Сванте встал и принялся расстегивать пуговицы на кожаных штанах.
- Спокойствие, только спокойствие. Я собираюсь поразвлечься, - хмыкнув, словами Карлсона ответил Сванте.
- А-а, ну тогда пустяки, дело житейское, - с видимым облегчением махнул пухлой ручкой Карлсон. – А то я уже подумал… - о чем он подумал, узнать было не суждено, потому что Карлсон застыл с открытым ртом, наблюдая, как постепенно обнажается его старый приятель. Изрядно подросший приятель. – Так что ты все-таки делаешь? – спросил, отползая на край кровати.
- Собираюсь проказничать, - хрипло ответил Сванте. Не рассказывать же Карлсону, что он дрочил на него всю юность. Сначала думал, от того, что Гунилла строит недотрогу, потом считал, что так проявлялась до поры латентная гомосексуальность. А на самом деле? Да какая разница, что там на самом деле, когда на постели сидит испуганно моргающий Карлсон? Видеть маленького человечка притихшим и неуверенным – бальзам для глаз. Нет, Сванте, конечно, давно вышел из возраста, когда обижаются на хитростью отнятые конфеты, и потеря паровой машины давно уже не отдается болью в душе, но все равно было приятно и отчего-то очень возбуждающе. – Расскажи мне, милый Карлсон, ко скольким мальчикам ты еще летал? –обманчиво ласково спросил Сванте, отбрасывая в сторону ставшую лишней футболку и переступая через спущенные к щиколоткам штаны.
- Ай-ай-ай, - заголосил Карлсон, но ползти было некуда, он сам загнал себя в угол. Буквально. – Я закричу, и прибегут твои мама и папа. А тут ты – голый. Вот они удивятся-то!
- Не прибегут, - Сванте сделал шаг. – Мы одни здесь, - еще шаг.
- А твоя жена? – не сдавался Карлсон, практически размазываясь по стене.
- Гунилла ушла к Кристеру, - удивительно, но слова не отозвались сердечной болью.
- Гунилла? - нервно хихикнул Карлсон. – Страшненькая девочка, которая слишком много ела? Ушла к мальчику с кривыми зубами? – уверенность на глазах возвращалась к Карлсону. – Да ты счастливчик – избавился сразу от обоих.
Под таким углом Сванте на ситуацию не смотрел. А зря. Получалось, что и вправду счастливчик. Особенно учитывая, как и с кем он собирался провести эту ночь.
- Раздевайся, - сказал Карлсону.
- Зачем? Ты что, хочешь меня покрепче обнять?
- И обнять тоже.
- Вот еще, я же не твоя бабушка, - представить на месте Карлсона свою бабушку Сванте не согласился бы и за десять плюшек. – А поесть у тебя есть что-нибудь? – невзначай перевел тему Карлсон. Но Сванте уже не так легко было сбить с толку.
- Позже, - прошептал, заползая на кровать. – Я покормлю тебя позже, - и он схватил на мгновение утратившего бдительность Карлсона за ноги и потянул к себе. Но тот в последний момент успел зацепиться руками за матрац у изголовья, решив, очевидно, бороться за свою честь до конца. Конец не заставил себя долго ждать – Сванте отпустил ноги и, быстро подтянувшись, накрыл Карлсона собой.
- Так что ты все-таки собираешься со мной делать? – задыхаясь под тяжелым мужским телом, прохрипел Карлсон.
- Как что? Конечно, трахать. Разве ты не лучший в мире для такого дела?
- Э-э… - Карлсон, конечно же, ответил бы решительным отказом, но это «лучший в мире» все усложняло и путало. Быть в чем-то лучшим в мире и добровольно отказаться? Такое точно не в характере маленького человечка. – А это не больно?
- Это хорошо, - твердо ответил Сванте. – А после я покормлю тебя лучшими в мире жареными тефтелями, - мужчина потянулся к лямкам светлого комбинезончика. – Как он снимается? – впрочем, возиться со сложными застежками у него не было ни малейшего желания. Да и терпение было на исходе. Сванте с силой дернул за лямки, Карслон громко и испуганно вскрикнул, а оторванные «с мясом» пуговицы разлетелись в разные стороны.
Карлсон не заметил, как оказался лежащим на животе и с голой попой.
- Малыш?
- М-м? – Сванте подсунул ему под живот подушку.
- Что-то мне не нравится такая игра. Я, наверное, не самый лучший в мире для этого дела.
- Как не самый лучший? – притворно изумился Сванте, размазывая смазку по своему твердо стоящему члену. – Разве не ты самый лучший в мире Карлсон?
От такой постановки вопроса Карлсон вновь растерялся. Да и вообще, выросший и сильно изменившийся Малыш как-то странно на него действовал.
- Я… - ответил неуверенно и заверещал, почувствовав в себе сразу два обильно смазанных прохладных пальца. Попытка уползти от причиняющих дискомфорт ощущений закончилась тем, что нажалась кнопка, запускающая пропеллер. Сванте тихо выругался и, с силой нажав на спину лягушкой распластавшемуся Карлсону, заставил того спружинить на мягком матраце, тем самым выключая пропеллер.
- Еще раз включишь – оторву к чертовой бабушке.
- Зачем к чертовой? Ведь самая лучшая в мире бабушка – моя.
- Неисправим, - хмыкнул Сванте и, крепко сжав оказавшуюся вполне аппетитной попу, резко вошел.
- Ай-ай-ай, вытащи это, вытащи эту штуку из меня.
- А ну тихо, - сквозь зубы прошипел мужчина, замирая на мгновение. – Ты мне, знаешь ли, за очень многое должен.
- За что это? – поддался на провокацию Карлсон. Сванте удовлетворенно хмыкнул и двинулся.
- За паровую машину, - вдох-выдох, - за конфеты, - и вновь туда-сюда, – За занавески, испорченные пылесосом, - продолжал Сванте, не забывая сопровождать каждый пункт весьма внушительного, надо отметить, списка, очередной фрикцией. – За плюшки и плюшечную лихорадку, за люстру, за костюм привидения из простыней, за домомучительницу… - Карлсон уже не вырывался, он вцепился пухленькими ручками в одеяло и тихо стонал. И стоны его больше не были похожи на стоны боли и неудовольствия. Наоборот.

После, как и было обещано, Сванте накормил Карлсона оставленными матерью тефтелями, напоил ягодным морсом и отсыпал конфет.
- Малыш, а мои проказы… ты их все перечислил?
Сванте плотоядно улыбнулся.
- Думаю, еще захода на два-три точно хватит, - Карлсон залился краской и хрюкнул в кулак.

А утром, едва открыв глаза, Сванте обнаружил, что один.
- Карлсон, - позвал тихо. Ответа не было. – Он улетел… - сказал печально. Как всегда, стоит едва начать строить на него какие-то планы, он улетает. И даже виноватым себя потом не чувствует. Новый день из ясного и солнечного стал сразу серым и безрадостным.
- Хи-хи, - раздалось из шкафа. Сванте подскочил с постели и резко распахнул дверцы.- Хи-хи! Ты сказал: "он улетел", "он улетел"... Хи-хи! А "он" вовсе не улетел - "он" только спрятался! - пропищал Карлсон.
Конец!
_________________

Большое спасибо за рассказ))) Наконец-то "лучшему в мире Карлсону" надрали "лучшую в мире зад*цу")))
_________________

О, Да! Я действительно тебя угадала и на этот раз
Хороший рассказик!!!
Но как ты могла так поступить с кумиром моего детства?
По моему скромному мнению твоя сказка была лучшей на том фесте
Спасибо! И пишите, пишите, пишите
___________________________________

Маруся, спасибо! Да, возмездие его все-таки настигло.
Илона, вот как ты это делаешь, а? Признавайся!
Спасибо огромное, так приятно!
_________________

Жестоко Вы с Карлсоном. ))))))))
_________________

Ужас как извратила мою любимую сказку!Линочка,при всём моём уважении к тебе и моей любви к твоему творчеству-этот рассказ мне не понравился.Это же детское,святое и так с ним..
_________________

шикарная вещь насладилась просто, особенно, когда представила брутального Малыша

Светик, не без этого... но по любви же.
Джули Районс, спасибо большое!
miss Shapi, прекрасно понимаю. Но таковы условия фестиваля. Мне куда легче - я Карлсона не люблю. Мультик советский дивный, а вот по книге он тот еще обормот - так что по заслугам. Тем более, что Сванте-то его все-таки любит))))
Рассказом я довольна, потому что он получился очень качественным, впервые у меня каждое слово на своем месте. А сюжет... мне было весело.
_________________

Лина, прочитала твой сборник и тихо балдею у монитора. Мо-ло-дец! Немного напряг "Малыш" с Карлсоном. Не могу представить себе коротышку с пропеллером в качестве любовника Малыша.
Вспомнился анекдот: От винта!- кричал Карлсон пи...сам.

Я обожаю твое творчество, Линочка. И всегда с замиранием сердца читаю твои произведения. Успехов тебе и новых интересных историй.
_________________

Случайно нашла эту тему
Прочитала все
Но омегаверсы все же больше понравились
А про Карлсона - грустно, нонятно что сказка, ну а если бы Карлсон в самом деле прилетел к взрослому Малышу, сам то он так и не поменялся, взролый ребенок
_________________

Девочки, огромное спасибо!
_________________

 » "Лерка". Слэш, NC-17

Автор: LINA
Бета: ( пока черновик)
Статус: в процессе
Описание: Школа. Выпускной класс. Есть мальчики популярные, а есть не очень, есть те, кому нужные деньги и те, кто любит на эти деньги спорить.
Он юн, циничен и самоуверен. Но, как известно, и на старуху бывает проруха. Что уж говорить о старшекласснике?
Миник для удовольствия. Школа, любовь, эмоции. Вспомнить, как это бывает, когда тебе семнадцать, и весь мир крутится вокруг тебя.
Посвящение:
Всем выпускникам
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора (но я не вредная))
Примечания автора:
Жанр: своеобразная школьная романтика
Стилизация под школоту. Милота флаффная.
Автор отдыхает и развлекается.

Жертва

Если мальчику в любви
Признаёшься по секрету
И с волненьем от него
Ждёшь желанного ответа,
Пусть не будет для тебя
Неожиданным сюрпризом,
Если ты его ответ
Прочитаешь на заборе.
(Г. Остер)

От Кристинки я млел. Точнее, млел я даже не от самой Кристинки, а от того, что из всех парней она выбрала именно меня.
- Ты ведь придешь? – спросила, горячо дыша в ухо.
- Конечно! – какие могли быть сомнения?
- Знаешь, что я хочу в подарок?
- М-м? – я водил руками по прикрытой тонкой тканью блузки спине и информацию не воспринимал в принципе.
- Браслет. Вот такой, - она отстранилась и, нажав несколько кнопок, сунула мне под нос айфон. Я пару раз моргнул, приходя в себя, и уставился на фотографию. Под ювелирной безделушкой был ценник – 30 000 рублей. Штука баксов. За браслет! Охренела, что ли?
- А пото-ом, - нежно проводя ноготком по моей шее, томно сказала она, не замечая, что я стою соляным столбом и ни на что уже не реагирую, - А потом все гости разойдутся, а ты останешься ночевать. И мы сделаем это.
Я сглотнул и зажмурился. Штука баксов за то, чтобы наконец-таки трахнуть самую красивую девчонку в школе? Да к черту все, я бы и две отвалил. Если бы они у меня были.

Уверены, что друзья познаются в беде? Враки все это – друзья познаются в счастье. В общем, вы наверняка поняли, что нужную сумму мне никто не одолжил. Предлагали максимум тысячу, а рассказывать половине школы, собирая копейки, что мне нужны деньги, чтобы трахнуть их мечту, было как-то не с руки. Некрасиво это по отношению к девушке, нельзя так с мечтой.
Никитос подошел после физкультуры.
- Слышал, тебе деньги нужны?
- Ну.
- Что же ты, такой крутой, а денег нет?
- Так получилось, - ответил я. Не рассказывать же каждому встречному, что батя не рассчитал с проектом, и весь семейный бюджет улетал на погашение долгов, минуя меня. И карманных денег у меня была тысяча на неделю. Либо поесть, любо в кино сходить. Одному. Я и не ел в школе последние два месяца. Копил, чтобы раз в две недели сводить Кристинку в кино и в ее любимые суши.
- Я предлагаю тебе заработать, - загадочно улыбаясь, проговорил Никитос.
- Наркоту продавать не буду, - сразу отрезал я. Кристинка Кристинкой, а портить себе характеристику я не собирался.
- Брось, никакого криминала. Заспориться предлагаю, - мы дошли до кабинета химии и остановились.
- Суть в чем?
- Ходят слухи, что ты у нас кого угодно можешь соблазнить…
- Кто распускает? – я демонстративно скривился, хотя слухи ласкали самолюбие, что уж там.
- С Кристинкой встречаешься…
Я хмыкнул.
- В чем суть? Сейчас звонок прозвенит.
- Я с тобой сяду, - я кивнул.
А суть была вот в чем: за месяц мне предлагали влюбить в себя жертву, на которую мне укажут. И если жертва сама признается мне в любви при свидетелях – я забираю деньги, покупаю браслет и счастливо трахаюсь с Кристинкой. Если нет… вот тут была загвоздка. Потому что в этом случае я должен был воздержаться от похода на ее день рождения. И обломаться по всем фронтам.
Я думал. Целых полчаса думал. И решил: а что я, в конце концов, теряю? Если браслета не будет (а без денег его по любому не будет), и так не пойду. А тут… тут хотя бы шанс.
И я согласился. И не заметил, как гаденько при этом ухмылялся довольный Никитос.

Идиот, какой же я идиот! Вот вляпался, так вляпался. Нет, я, конечно, предполагал, что вряд ли буду соблазнять какую-нибудь красавицу, ставил на Машку из «В», на Светку из «Б», на лесбиянок из десятого. Но реальность превзошла все ожидания.
На перемене подвалили Иванов и Кудасов из «Б», и Степаненко из «В».
- Жертва выбрана, мы завтра вносим по десятке, Кудасов банкир. Готовы? - мы сложили руки, как в «Трех мушкетерах», и Кудасов опустил сверху свою лапу, принимая пари.
- Кто жертва-то? – поинтересовался я.
- Лерка Жатько.
- Лерка? – ошалело переспросил я. – Как Лерка?
- А вот так, - заржал Никитос. – Попал ты, Миха.
- Нечестно это, - начал я. Но был грубо прерван.
- Да что ты? А разве были какие-нибудь ограничения?
- Не было, - вздохнул я.
- Вот-вот. Иди, соблазняй, - парни заржали. И я пошел.
Шел и думал, что таких идиотов, как я, еще поискать. Как можно было не спросить, кого буду влюблять? Лерка… мать моя женщина… Лерка Жатько!
И все было бы не так плохо, если бы Лерка был девчонкой. Но нет, он был парнем, самым невзрачным ботаником, каких я когда-либо видел. Лерка… да я с ним не здоровался-то ни разу.
Ладно, решил я, помучившись пару часов, в конце концов, могло быть и хуже – это мог быть Евгений Борисович – наш физрук!

Первая попытка

Не дружите, дети, с тем,
Кто не любит шуток
И кричит, что он пойдёт
Жаловаться маме
Каждый раз, когда его
За ноги хватают,
Чтоб немножко повозить
Носом по асфальту.
(Г. Остер)

На истории Лерку вызвали к доске. А я оторвался от разглядывания голых красоток в телефоне и присмотрелся к тому, кто должен был принести мне кучу денег. М-да… поглумились парни знатно. Лерка был высоким, тощим, в штанах, висевших на нем мешком, и кофте, больше похожей на наволочку. Темные волосы, серые глаза за стеклами очков, тонкие губы. Тот еще красавчик.
Я стал думать. Лучше поздно, чем никогда, конечно. Для того чтобы это чучело в меня влюбилось, надо было как-то привлечь его внимание. Подойти на перемене? Пересесть к нему завтра на английском? Для начала хотя бы поздороваться. И собрать информацию: с кем общается, где живет, куда будет поступать… С ним же наверняка еще и говорить о чем-то придется.
У Кристинки сегодня была аэробика или какая-то еще ерунда, поэтому после уроков я был совершенно свободен. Подошел к Лерке в раздевалке.
- Слушай, что-то я не въехал в сегодняшнюю задачу по химии, - ну да, я знаю, что не оригинален.
- Да? – Лерка вздрогнул, уронил пуховик и быстро присел на корточки, поднимая.
- А ты все понял?
- Да… - он поправил очки, надел пуховик и шапку.
- Поможешь мне? – спросил я ласково.
- Дать списать домашку? Ладно, не вопрос.
Предложение было очень заманчивым, но не удовлетворяло всем требованиям.
- Слушай, я вообще надеялся, что ты мне объяснишь. Контрольную-то мне самому писать…
Он с минуту, не меньше, тупо стоял и смотрел на меня, словно не веря. А потом полез в рюкзак за тетрадкой.
- Вот, смотри…
- Что, прям здесь? – хмыкнул я.
Лерка покраснел. Равномерно так, ярко. А я невольно отметил, что кожа у него на вид очень гладкая, ровная, без прыщей. Как у Кристинки. И не бреется он еще, похоже.
- А где?
- У тебя.
- Ты в гости ко мне хочешь?
- Ну да, получается. Пива могу взять, - напроситься оказалось так легко, что я в припадке эйфории готов был расщедриться на пару бутылок.
- Не надо пиво. Лучше зефир. Для бабушки.
И вот я первый раз в жизни шел знакомиться с чьей-то бабушкой.

Квартирка, в которой он жил с мамой и бабушкой, оказалась просторной и светлой, со свежим ремонтом. Комната у Лерки была большая, метров двадцать, с окрашенными в светло-серый стенами и пушистым темным ковром на полу. Я сел на стул у компа, Лерка принес чай и уселся на диван напротив.
- Давай начнем?
- Давай.
- Значит, условия, - он раскрыл тетрадку, а я пересел к нему, чтобы лучше видеть. Лерка вздрогнул и попытался отодвинуться. Я придвинулся ближе. – Условия, - севшим голосом повторил он. А меня все это ужасно развеселило. Он так смущался, краснел, дрожал даже, что я не удержался и шепнул ему в ухо:
- Усло-овия…
Он вскочил с дивана, как ошпаренный, отбросил тетрадь.
- Я форточку открою. Жарко.
- Валяй, - я откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, скрестил руки за головой и прикрыл глаза. Толстовка задралась, обнажая полоску кожи. Посидел так минуту-другую. И резко моргнул. Как я и думал, Лерка стоял возле дивана и смотрел на меня, внимательно так смотрел.
- Заниматься-то будем? – спросил я, садясь ровно. Если все так пойдет и дальше, он уже через неделю будет бегать за мной хвостом и признаваться в любви. Мальчику-то, похоже, нравятся мальчики. Такие, как я.
- Будем, - он взял себя в руки и храбро уселся рядом: дыхание глубокое, спина прямая, а пальцы побелели, с силой сжимая тетрадь. - В пробирках имеются концентрированные растворы следующих кислот: щавелевой, серной, иодоводородной, фосфористой, азотной, муравьиной, - тихо читал он. – Первое: как, не привлекая никаких других реактивов, установить содержимое каждой пробирки? Второе: напишите уравнения реакций, укажите признаки. Что тебе не понятно?
- Все, - хмыкнул я.
- Смотри, - он на мгновение закусил карандаш, а потом принялся писать уравнение реакции. – Серная кислота – сильный окислитель, она будет взаимодействовать с иодоводородной, которая проявит восстановительные свойства. Что тогда будет?
Я перегнулся через его плечо, заглядывая.
- Фигня будет.
- Нет, - спокойно продолжил тот. – Будет коричневый осадок йода и выделится сероводород с запахом тухлых яиц.
- Говорю же, гадость, - радостно улыбнулся я.
- Так и скажи завтра Ольге Викторовне, - улыбнулся он в ответ, еще ниже склоняясь к тетради. – Дальше мы можем провести реакцию между муравьиной кислотой и серной…
Он говорил, писал реакции, а я неожиданно увлекся. Рассказывал он интересно, объяснял понятно.
- А азотная с серной? – спросил я полчаса спустя.
- Они сильные окислители и друг с другом не реагируют, - и посмотрел на меня как-то странно.
Домой я вернулся ближе к ночи.
- Где был? – строго спросил отец. Он у меня вообще строгий, правда, сеструхе больше достается, девчонка как-никак.
- У друга.
- Ну-ка дыхни.
Я дыхнул, батя удивился.
- Да мы химию делали.
- Наркоту? Амфетамины? – спросил, хмурясь.
- Уроки, - не сдержавшись, я заржал. – Реально, пап, уроки.

Перед сном позвонил Кристинке. Поболтали ни о чем. Нет, она не дура, отличница даже, но, по сравнению с Леркой… на фиг такие сравнения!

На следующий день перед уроками меня подловил Никитос.
- Мих, такое дело…
- Ну? – напрягся я. Неужели передумали? И как я тогда получу свои денежки?
- В общем, - мялся Никитос, - мы тебе предлагаем условия поменять и выигрыш увеличить.
- Ну?
- Трахни его.
- Чего? Совсем охренели? – я покраснел. – Нашли педрилу! – зачесались кулаки.
- Сто.
- Что?
- Сто штук, если трахнешь. Сроки те же.
- Я не педик.
- Да знаем мы. Так не он же тебя натянет, - я зарычал, - А ты его. Никто про тебя и не подумает такого.
- Да? – сто штук, мама дорогая, сто штук. Я сразу прикинул, что купил бы планшет, обновил телефон, приоделся. Да мало ли на что можно потратить такие деньжищи?!
- А с чего вдруг? – прищурившись, спросил я.
- У нас еще один человек в доле.
- Кто?
- Не могу сказать, - осклабился Никитос. – Так как, по рукам?
- Блин, не знаю я. Трахнуть Лерку?
- Сто штук, - как змей-искуситель прошептал приятель.
- После уроков отвечу, - и я пошел на химию. Тогда еще не понимая, что решение уже, в принципе, принял.

Интеллект и физическая сила

Ну, попробуй объясни родителям,
Что поскольку мальчик ты стеснительный
И не любишь привлекать внимание,
Отличаясь чем-нибудь от сверстников,
То тебе, естественно, приходится
Покрывать себя татуировками,
В нос кольцо вставлять и красить волосы
То зелёной краской, то малиновой.
(Г. Остер)

- А к доске у нас пойдет… пойдет у нас к доске… - Ольга Викторовна подняла глаза от журнала и оглядела притихший класс. – Может, желающие есть?
Желающих не нашлось. Почти каждый, скрестив под партой средний и указательный пальцы и опустив взгляд, повторял про себя: «только не я, только не меня».
- Так, ладно. Раз желающих нет… Михаил, - я вздрогнул. – Давно мы тебя не слушали. К доске.
Все, вот абсолютно все повернулись, чтобы на меня посмотреть. И чего не видели? Я медленно, вальяжно даже, поднялся со своей последней парты и, демонстративно крутя бедрами, словно я модель, пошел по проходу. Губы против воли растянулись в широкой улыбке. Химичка пару раз моргнула недоуменно, видимо, не понимая, чему я так рад.
- Пижон, - прошептал Никитос. Я обозрел его надменно и, подув на отросшую челку, послал незаметно воздушный поцелуй. Никитос хохотнул, но как-то нервно.
- Так, Михаил, домашнее задание делали?
- Делал.
Химичка постучала ручкой по столу.
- Хорошо. Тогда прошу.
Я открыл тетрадь, в которую вчера писал под диктовку дома у Лерки, и стал выписывать на доску уравнения реакции.
- Так-так, уравнения верны, слушаю ваши комментарии.
- Серная кислота… - начал я. И забыл. Все забыл. – Э… вот она, - ткнул пальцем на уравнение. Какая-то тварь тонко захихикала, я гневно повернулся лицом к одноклассникам: совсем страх потеряли, ржут тут! И встретился взглядом с Леркой. Он смотрел на меня без улыбки, сочувствующе даже. А потом зашевелил губами. Я попытался прислушаться.
- Запах, - услышал.
- Валера, не подсказывайте, - улыбнулась химичка Лерке. Другого бы уже рядом у доски поставила за подсказки с места, но Лерка ведь любимчик, победитель олимпиады, надежда выпуска, все дела. – Видите сами, уравнения у кого-то списал, а параграфы не читал. Поэтом только «три».
- Он знает материал, я ему сам вчера объяснял, - неожиданно страстно вступился за меня Лерка. И покраснел, как помидор. Никитос, зараза, ржал, уткнувшись лбом в парту, а я разозлился. Да сколько можно уже!
- Серная кислота, - начал опять и, можете не верить, но словно мне кто-то зачитывал прямо в ухо, и я повторял, но не тупо, а обдуманно, так, будто и в самом деле все-все вчера запомнил, - Окислитель. А иодоводородная, взаимодействуя с ней, проявит восстановительные свойства. И все это будет вонять тухлыми яйцами, - бодрым голосом сказал я. И понеслась… тележка по кочкам. Я говорил, как истинный бог химии, честное слово. Химичка даже рот от удивления открыла. Рассказал, какого цвета газ выделится при взаимодействии серной кислоты с муравьиной, что серная кислота при нагревании отнимет воду у щавелевой. Я жег и пепелил!
- А эти вот кислоты, – ткнул пальцем в реакцию на доске, – Сильные окислители. И реагировать не будут. Вот.
- Надо же, - покачала головой Ольга Викторовна. – Михаил, садитесь.
- А оценка?
- «Отлично». Вижу, что материалом владеете, просто смутились у доски, - я закивал, соглашаясь. - Буду вызывать вас чаще, со смущением нужно бороться.
Вот же черт, а?
На место я шел триумфатором. Даже жалко стало, что мы с Кристинкой в разных классах, – она бы гордилась.

- Ну? – Никитос подвалил после уроков, когда я ждал Кристину в раздевалке. – Надумал?
Надумал. Чести мне такие думы не делали, но кому сейчас легко? Знаете, что я понял после химии? Что, хорошенько выпив, смог бы завалить Лерку.
- По рукам. Но у меня условие, - Никитос напрягся. – Тебе знакомо слово «конфиденциальность»?
- Это к чему ты?
- Спор держим в секрете. Никто больше, - я ткнул кулаком ему в грудь, - Ни одна рожа о нашем споре знать не должна, ясно?
Никитос кивнул.
- А то сомневаюсь, что Кристинка меня по доброй воле к себе после Леркиной задницы подпустит.
- Заметано, друг. Мы и не собирались трепаться.
Я поверил.

Проводил Кристинку до парадки, поцеловал, крепко прижав к себе. Положил ладони на попку, легонько стиснул. Она изогнулась и потерлась бедром о мой пах. Член бодро подпрыгнул, реагируя. Кристинка засмеялась хрипло.
- Скоро… сама уже хочу…
- Так, может, не ждать дня рождения, а? – спросил с надеждой. – Устроим себе праздник.
- Да где? У меня сестра младшая дома болеет. Не на скамейке же!
Признаться, я был готов и на скамейке.
- Можно у меня…
- Да, и нагрянут твои предки. Здрасьте, я Кристина, мы тут с вашим сыном трахаемся. Что они скажут?
- Попросят предохраняться, - хмыкнул я.
- Нет уж. Терпи.
И я терпел. До дома, до душа. А там, под горячими струями, дал волю рукам и воображению.

Утро начиналось с физкультуры, любимого моего предмета. Физрук у нас был конкретный, спуску не давал никому. Кроме меня. В конце концов, именно я принес ему второе место по городу в прыжках в длину. Поэтому он периодически, особенно когда нужно было сдавать планирование и заполнять журнал, оставлял меня вместо себя. Так вышло и сегодня.
- Михаил, отжимания у класса примешь? – спросил Евгений Борисович.
- Не вопрос.
- Класс, слушаем сюда. Норматив по отжиманию у вас будет принимать Михаил. По всей строгости. Кто сдал, идет играть в баскетбол.
- Ура! – заголосил народ. А я улыбнулся и сказал:
- Кто вчера ржал на химии?
- Нет… мы нет… мы никогда…
Забавные.

Девчонки отжимались от скамейки, парни от пола. Никитос, зараза, отжался на твердую «пять», остальные тоже неплохо справились. Остался Лерка. Он всегда сдавал нормативы последним. То ли надеялся, что прозвенит звонок, и не придется, то ли на то, что Евгению Борисовичу надоест, и так поставит.
Лерка шел на «медаль». Но спортсмен из него был, что из меня стоматолог, поэтому относительно него установка была четкая – не валить.
- Ну, начинай, - я сел на скамейку, вытянул ноги и исподлобья посмотрел на Лерку. Тощий он был: футболка болталась, спортивные штаны висели. Он принял упор лежа и тяжело вздохнул. – Раз, два, три, - медленно считал я. – Ниже, не засчитываю.
Я слез со скамейки и, присев на корточки, поставил под Леркиной грудной клеткой кулак. Подумал секунду и накрыл его ладонью – пусть полегче будет.
- До кулака. Касаться каждый раз.
Лерка старался, реально старался. Лицо покраснело, напряженные руки дрожали. Он отставил зад, плюхаясь на предплечья, и выдохнул.
- Не могу больше. Ставь "двойку".
Я поднялся, обошел его по периметру, зацепившись взглядом за довольно круглую задницу, мысленно дал себе пинка и сказал:
- Давай еще два раза, и "четверку". Пойдет?
- Ага. Я попробую.
- Давай-давай, будешь сильным, красивым, девчонкам будешь нравиться.
Он посмотрел на меня как-то странно и хмыкнул. Опять принял упор лежа и чуть-чуть согнул руки.
- Не могу, - прохрипел.
- Можешь! – я перекинул через него ногу, обхватил его руками за пояс, не давая упасть. – Давай!
Лерка коснулся грудью пола, но поднял зад. И уперся мне им в пах.
К моему глубокому стыду, я смутился.
- Так, ладно, фиг с тобой. Зачту за два раза, - хрипло, не узнавая собственного голоса, сказал я. – «Четверка». Пойдет?
- Ага, - Лерка на выходе растянулся на полу. Замученный, запыхавшийся, усталый, красный. Как будто его тут трахали только что.
Я чертов фигов извращенец![img][/img]
_________________