Полукровка (фентези)

Уважаемый автор, принимайте в читатели!!!!! Мне очень понравилось!!!!!!!!!!

Спасибо, ВИ, я так рада, что понравилось!!!
_________________

Марина, новая глава!! Урааааава!!! Дальше все увлекательней читать)) Вот интересная личность этот Себастиан, загадочная Дастане могу посочувствовать
Спасибо тебе!!!
Жду дальше

Марина, очень понравилась твоя история! Жду продолжения!



_________________

Спасибо, девочки, так приятно!
_________________

 » Глава 6

Глава 6

Вода поможет нам спрятать наши следы, если волки вдруг случайно наткнутся на них на своей земле, объяснил мне Себастьян. Поэтому на противоположный берег мы выбрались, дрожащие, задыхающиеся и уставшие, гораздо ниже по течению. Он снова тащил меня на себе, потому что ноги отказывались мне служить, мокрая юбка сковывала движения, и я едва соображала, что происходит.
Добравшись до ближайшего дерева, он привалил меня к нему, как тряпичную, но очень тяжелую куклу, а сам оперся о ствол рукой и сгорбился, пытаясь отдышаться. Мое тело было не способно держать себя в вертикальном положении, поэтому я сползла вниз, в мягкую кучу упавшей листвы. Себастьян опустился следом, устраиваясь между массивных корней дерева так близко от меня, что наши плечи оказались прижатыми друг к другу. Его эйфория немного утихла, и я сочла это обнадеживающим признаком.
Потом вдруг до меня дошло, что я так и не задала ему главный вопрос, который мучил меня вот уже полчаса.
- Почему ты не можешь снова воспользоваться Амулетом Телепортации?
Он усмехнулся, и, все еще громко и тяжело дыша, нырнул рукой в карман и вытащил на свет тот самый предмет, который перенес нас сюда. Потом он поднес его к моему лицу, и я увидела, что камень словно опалился по краям, потемнел, и по его поверхности разошлась тончайшая сеть трещинок.
- Видишь? Такие штуки не предназначены для переноса двоих, - сказал он таким назидательным тоном, словно это я умоляла его взять меня с собой.
- Неужели? – я могла расслышать слезы, звучавшие в моем голосе, и это было совсем не хорошо. Мое тело болело от перенапряжения и пережитого страха, я чувствовала чудовищную усталость, но все было ерундой по сравнению с тем, что я только что поняла про себя. Я всегда гордилась своей независимостью и нежеланием следовать общепринятым правилам. Пару раз мне действительно приходилось попадать из-за этого, а также из-за своего вспыльчивого нрава, в непростые ситуации, но я всегда выходила сухой из воды. Мне нравилось приписывать мои победы своей напористости, своему уму, уверенности и хорошо подвешенному языку. Но сегодня я осознала, что за мной всегда незримо присутствовала фигура отца, и только это, а также возможность вмешательства Надзора, останавливало тех, кого я окончательно достала, от того, чтобы поставить меня на место.
И вот сейчас, когда на самом деле запахло жареным, я ничего не могла поделать, кроме как переложить всю ответственность на первого, кто оказался рядом. И весь ужас в том, что этот «первый» оказался не магом, и даже не волком, чьи силы действительно превосходили мои в сотни раз, а всего лишь жалким человеком!
Осознание собственной ничтожности навалилось на меня тяжелым грузом, и я, подтянув колени к груди, опустила на них голову, погружаясь в пучину жалости к самой себе. Я почувствовала, как меня обняла за плечи мужская рука, и, не в силах устоять перед призрачной надеждой на утешение, я со всхлипом уткнулась в грудь Себастьяну. В тот момент мне было не важно, кто обнимает меня, настолько сильно мне хотелось просто ощутить тепло чьего-то тела, что создавало иллюзию защищенности.
Он охнул, видимо, я задела его рану, но не отстранился, только переложил мою голову поудобнее на своем плече, и крепко прижал к себе.
- Вот видишь, ты все-таки очень способная девочка,- мягко пробормотал он мне в волосы, убаюкивая меня в руках, - ты смогла почувствовать стаю.-
- Конечно,- всхлипнула я, не понимая причины его удивления,- Я же маг.
- Теперь ты можешь мне не врать, - так же мягко и тихо произнес он, касаясь рукой моих волос,- я все понимаю, Дастана.
Я отстранилась от него и, развернувшись, удивленно взглянула ему в глаза. Его лицо было очень спокойным, умиротворенным и немного усталым, а глаза, эти невероятные глаза, казалось, грозили затянуть меня в свой бездонный серый омут. Я замерла, совершенно не в силах отвести взгляда.
- Я не…- мне пришлось даже провести рукой по лицу, чтобы сбросить внезапно нашедший на меня морок, - Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Себастьян.
- В тебе нет магических сил. Но ты можешь чувствовать магию. Ты такая же, как я.-
У меня не было сил возмущаться, спорить, и я не хотела пока отказываться от того ощущения безопасности, которое он умудрился передать мне за эти пару минут наших объятий. Поэтому я просто смирилась и тихо спросила:
- А кто ты, Себастьян?
Он замер, всматриваясь в мое лицо, точно раздумывал над тем, что ему ответить на этот вопрос. Наконец, решившись, он заговорил, быстро и страстно, внутренне загораясь от своих слов и мыслей:
- Мы отличаемся от остальных людей, Дастана. Да, нам не досталось магических способностей, но мы способны ощущать магию. Наш разум ничем не уступает разуму магов, а во многих отношениях превосходит его по развитию, - он сделал предупреждающий жест в этом месте, словно боялся, что я прерву его. – Это правда, маги слишком сильно надеются на свои способности, они забывают о том, что борьба за существование- главная движущая сила в развитии любого живого существа. Мы же, Другие люди, хорошо это знаем, мы открыто смотрим в глаза опасности, и мы учимся, мы становимся сильнее, умнее с каждым днем нашей жизни, который нам приходится отвоевывать. У нас нет силы волков и нет силы магов, но у нас есть нечто большее. Наша воля, наше стремление к свободе, наша душа, наконец! -
Я в изумлении смотрела на его разгоревшееся, возбужденное, помолодевшее лицо, озаренное внутренним светом, и почти любовалась им. Его воодушевление, страстность, открытость и почти мальчишеский задор немного смущали меня, и, хотя я не до конца поняла смысл его речи, в тот момент я готова была ею проникнуться. Никогда в жизни на физиономии мага, бесстрастной и холодной, я не видела столько чувства, сколько выражало сейчас нервное, подвижное лицо Себастьяна. И, боже мой, мне это нравилось.
Этот человек, поняла я, постоянно умудрялся передавать мне свое настроение и заражать теми эмоциями, которые испытывает сам. Теперь я тоже слышала убыстряющийся ритм своего сердца, и чувствовала возрастающее волнение от чего-то, чего сама не знала.
Что бы немного отвлечься от его влияния, я вернулась к интересовавшему меня вопросу:
- Ты сказал МЫ? Вас… таких… много?
- Достаточно. Среди человеческих детей все больше рождается Других.
- Как получилось так, что у тебя нет Клейма?-
Себастьян пожал плечами и ответил, как само собой разумеющееся: - Я родился в Укрытии.-
На мой изумленный взгляд он с раздражением добавил,- Увидишь, когда мы туда попадем.-
Я, честно признаться, не горела желанием тащиться с ним ни в какое Укрытие, хотя меня начинало раздирать жгучее любопытство, о чем я ему открыто и заявила. Он, снова напустив на себя равнодушный вид, заметил, что выбора у меня нет, если я не желаю бродить по этим землям до скончания жизни. В чем-то он был прав, хотя ошибался в главном, думая, что я окончательно сдалась и оставила надежду на возвращение домой. По крайней мере, сейчас мы находились на земле магов, и это уже было хорошо. Я почувствовала, как уверенность и силы возвращаются ко мне, и с ними приходит какая-то странная бесшабашность. Я точно была готова еще немного испытать судьбу, побегав по лесам с этим странным созданием, в надежде разгадать его тайны.
Себастьян поднялся, протягивая мне руку и помогая принять вертикальное положение. Затем он осмотрел меня и, неожиданно, со смущением во взгляде протянул руку и прикрыл мою грудь обрывком платья, который болтался у меня где-то на плече. Затем, заглянув мне в глаза, он медленно, словно с трудом, произнес, - Тебе нужно переодеться. Прости меня за то, что я…Я никогда бы не…- затем он откашлялся и снова взял меня за руку, - Нужно идти.-
Не знаю, почему, может, из-за нежности, так неожиданно смягчившей черты его лица, может, из-за легкого касания его теплых пальцев, опустивших ткань мне на грудь, а может, из-за выражения его глаз, когда он в тот момент смотрел на меня, но я ощутила странную приятную слабость, охватившую все мое тело. Она лишала меня желания и возможности сопротивляться, и я, как загипнотизированная, последовала за ним.
Себастьян превосходно ориентировался на местности, уверенно ведя меня по какому-то одному ему известному пути. Через очень, очень долгое время лес кончился, и мы вышли, наконец, на открытое пространство. Внизу простирались поля, которые, очевидно, кто-то пытался возделывать, а с того холма, на вершине которого оказались мы, вилась вниз узкая тропинка. Чуть подальше я разглядела небольшое скопление странных предметов, штук десять, не больше, которые вначале приняла за большие скирды сена, но потом поняла, что ошиблась.
- Человеческое поселение, - сообщил мне Себастьян, - там мы сможем поесть и переодеться. – Его уверенный тон удивил меня и озадачил. Он говорил об этом как о само собой разумеющемся, хотя я не понимала, отказывалась понимать, каким образом он намеревается войти в поселение людей, охраняемое магами, и получить там помощь.
- Ты с ума сошел?
- Увидишь,- он легонько подтолкнул меня в спину, заставляя вступить на тропку и начать спуск. Я, по уже установившейся традиции, не стала терять время на споры, и сделала так, как он мне сказал.
Мои ноги стерлись почти до костей к тому времени, когда мы подошли, наконец, к поселению. Вблизи те предметы, которые я видела с холма, оказались небольшими лачугами, выстроенными, где из грубых сбитых досок, где из самодельного соломенного кирпича, а где из чего-то, о чем мне даже не хотелось думать. У всех этих жалких пародий на жилища не было окон, у некоторых вместо дверей висели только грязные тряпки, закрывая вход. В нос мне ударил тяжелый, смрадный запах, говоривший о том, что выгребная яма находится где-то неподалеку.
Я с изумлением озиралась, каждую секунду замечая очередное свидетельство жутчайшей нищеты и чудовищных условий жизни, которую вели люди в этом поселении.
Себастьян уверенно шагал впереди меня, словно не обращая внимания, а может, просто не желая обращать, на то, что окружало нас. Я невольно попыталась представить его, человека, обитающего в таком месте, но мне это не удалось. Его облик настолько не вязался с тем скотским, убогим состоянием, в котором, без сомнения, находились эти люди, что у меня снова возникли сомнения в том, что он был из их породы.
Когда я немного привыкла к виду, открывшемуся нам, меня поразила еще одна странность, которую я прежде не замечала. В поселке царила абсолютная, давящая тишина, которая была настолько неестественной, что вызывала ощущение тревоги.
В то же время я не могла не чувствовать чье-то присутствие, и в самом воздухе ощущался чужой, липкий, темный страх.
Я поежилась и невольно замедлила шаг. Себастьян, сделав знак держаться рядом, остановился и, расставив ноги и расправив плечи, спокойно и неторопливо стал осматривать окружавшие нас лачуги, пытаясь уловить малейшее движение их обитателей.
Я спряталась за его спину, пытаясь меньше дышать носом, что бы не чувствовать вонь, которой, казалось, пропиталась сама земля у нас под ногами. Нервно озираясь, я вдруг заметила какое-то движение прямо за кучей мусора, сваленной у стены одной из лачуг. Я прищурилась, надеясь разглядеть того, кто прятался там, и вдруг мой взгляд наткнулся на пару круглых черных блестящих глаз, со страхом и в то же время с любопытством наблюдающих за мной из импровизированного укрытия. Я вздрогнула и, легко прикоснувшись к руке Себастьяна, указала ему на мое неожиданное открытие.
Широкими шагами он быстро преодолел расстояние, отделяющее его от кучи мусора, и вдруг, молниеносно выкинув руку, схватил что-то, что находилось там, и рывком вытащил на свет.
Его добычей, слабо трепыхающейся в воздухе, оказался ребенок, которому было от силы года три. Себастьян, с застывшим посуровевшим лицом, на котором я с удивлением заметила презрение, держал ребенка на вытянутой руке за ворот его грязной рваной рубашонки, и по-прежнему спокойно ждал чего-то.
Я видела, как сильно в шейку ребенка врезалась натянувшаяся ткань его жалкого рубища, как исказилась от боли его грязная мордашка, какой страх плескался в огромных черных глазах. Его ротик часто открывался, пытаясь заглотить воздух, которого ему уже явно не хватало. Самым страшным было то, что ребенок все это время сохранял пугающее, неестественное молчание, только слабо и безнадежно шевелил босыми перепачканными и поцарапанными ножками. Безнадежность, такая ужасающая у такого малыша, сквозила в каждой черточке его лица, в каждом движении тельца. В три года он уже понимал, что ему не на что надеяться, что ему нечего ждать. И эта мысль стала для меня последней каплей.
Во мне вдруг с ужасающей силой взорвалась масса эмоций, оглушая, ослепляя, заставляя корчиться от боли, эмоций, на которые я всегда считала себя не способной.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я бросилась к Себастьяну, сжимая кулаки, нанося бестолковые, беспорядочные удары по тем частям его тела, что могла достать.
- Отпусти его! – Мой отчаянный крик разорвал эту жуткую тишину, и на секунду повис над этим проклятым местом, словно медленно растворяясь в воздухе.
Себастьян удивленно смотрел на меня, едва пытаясь увернуться от моих ударов, потом медленно опустил руку, в которой держал ребенка. Пальцы его резко разжались, и маленький человечек плюхнулся на землю, наверняка ударившись, но проворно перевернулся, и стал быстро отползать от нас.
Себастьян внимательно смотрел на меня, словно ожидая объяснений моему вмешательству, потом снова перевел равнодушный взгляд на ребенка. Что-то пришло ему в голову, и он снова сделал шаг в сторону несчастного человеческого детеныша, и я невольно сдвинулась тоже, помещая себя между ними. Что со мной? Что мне за дело? Но подумать об этом я не успела, потому что в это же мгновение весь поселок неожиданно пришел в движение.
Мы просто стояли и смотрели, как, щурясь от света, сгибая спины, кутаясь в грязные лохмотья, из каждой лачуги показывались ее обитатели. С выражением тупого страха на лицах, пряча глаза, покорно и безнадежно люди выползали из своих убежищ, отдаваясь нам на милость.
Я знала, что произошла самая естественная на свете вещь. Люди признавали наше превосходство, как было всегда, как должно было быть.
В горле у меня стоял ком.
_________________

 » Глава 7

Глава 7

Спрятавшись за спину Себастьяна, я смотрела, как вокруг нас собираются эти жалкие создания. Их сгорбленные, худые, грязные тела просвечивали сквозь лохмотья, служившие им одеждой. Головы у всех были старательно опущены вниз, но иногда то тут, то там я ловила на себе быстрые, брошенные украдкой, опасливые и подобострастные взгляды.
Я никогда не предполагала, что человеческое поселение может содержаться в таком жалком состоянии. Отцовские люди, которых иногда мне мельком доводилось видеть, никогда не выглядели настолько убого, о них заботились, лечили болезни и досыта кормили. Жители этого поселения пребывали в крайней нужде, и, кажется, не видели полноценной пищи уже долгое, долгое время.
Их было человек пятнадцать, вставших перед нами полукругом, и один старик, вероятно, выступавший здесь в качестве переговорщика, стоял на пол шага ближе к нам. По крайней мере, Себастьян, который в нашей паре тоже играл лидера, обратился именно к нему:
- Как твое имя, человек?- Себастьян стоял очень прямо, расправив плечи и подняв голову, немигающим взглядом буравя согбенную фигуру старика.
Меня невольно покоробила надменность, ясно звучавшая в его тоне, и то, с каким презрением он выделил голосом слово «человек». То есть, я понимала, конечно, что это вполне естественно, так обращаться к людям, любой маг сказал бы то же самое. Маг. Но слышать этот тон, эти слова от человека, такого же, как и те, к кому он обращался, было…неприятно. У меня внутри опять что-то всколыхнулось, оставляя тошнотворное чувство неправильности, нереальности ситуации. И еще томило какое-то неясное предчувствие ожидающих нас,…то есть, меня, конечно, (откуда вдруг взялись это « нас»???) неприятностей.
- Финиас, господин,- пробормотал старик, сгибаясь еще ниже и практически касаясь лбом земли.
- Нам нужна еда. Чистая одежда. Место, где мы сможем отдохнуть.- Продолжал Себастьян, выплевывая короткие, не подающие повод для возражений, фразы. Я во все глаза наблюдала за его манерой держаться, и не переставала изумляться, сколько уверенности в себе и властности излучала его фигура. И я не могла в тот момент не восхититься им, не имеющим никаких козырей, кроме силы его личности, но сумевшим внушить такое уважение и такой страх к себе. Такой я мечтала видеть себя, таким я мечтала видеть того, кто однажды будет рядом со мной.
И в то же самое время я чувствовала, что он делает что-то неправильно. Меня пугала эта темная, жестокая энергия, которая иногда вспенивалась в его душе и отпускала его контроль над собой. Это было не удивительно, учитывая, что жертвой ее за последние сутки становилась, как правило, я. И все-таки, я не могла не любоваться им, его надменной позой, горделивой посадкой его головы, уверенным взглядом и силой.
Если даже я не могла не поддаться силе, излучаемой Себастьяном, люди тем более. Они ни о чем не спрашивали, и ничему не удивлялись. Они видели перед собой мужчину, чье
поведение не внушало даже мысли о возможности неподчинения ему. Кем бы ни был пришелец, если он держал себя, как господин, то, очевидно, имел все права распоряжаться и приказывать.
Себастьян распахнул передо мной дверь той из лачуг, которая казалась сделанной основательнее прочих, и легонько подтолкнул в спину. Я вошла, с брезгливым любопытством осматривая внутренности этого жалкого жилища. На земляной пол была накидана солома, которую давно было пора заменить. В дальнем углу было сооружено что-то вроде лежака, состоявшего из нескольких досок, тоже покрытых соломой. Поверх соломы было накинуто какое-то тряпье, служившее, очевидно, простынею. Мне не хотелось внимательнее рассматривать эту постель. Из остальных предметов мебели в этой каморке был только импровизированный стол, да кое-где на стенах были криво приделаны полки. На них что-то лежало, но мне снова не захотелось знать, что именно. Давящее чувство, которое не покидало меня с тех самых пор, как мы вошли в это поселение, никуда не исчезло, скорее, стало еще больше. Я не могла понять его причины, но связывала его с этим местом, с видом того ребенка, которого Себастьян равнодушно держал, как щенка, в вытянутой руке, с этим грязным лежаком в углу хижины.
Мне не очень-то нравилось так глубоко в себе копаться, поэтому я решила запрятать все это в дальний угол своего сознания. Когда-нибудь я поразмыслю над этим, но только не сейчас, когда все внутри меня переворачивается от одной мысли о том, что я здесь увидела, и в горле образовывается странный ком, и меня охватывает ощущение непонятной тоски.
Себастьян подошел ко мне, держа в руках стопку каких-то тряпок, на вид ветхих, но хотя бы чистых. Он внимательно наблюдал за моим лицом, очевидно, пытаясь понять внезапно охватившее меня меланхолическое настроение. Сложив вещи на стол, он подошел ко мне вплотную и очень бережно взял мои руки в свои.
- Почему они послушались тебя?- мой голос, как я и боялась, был хриплым.
- Потому, что не могли не послушаться. Они привыкли подчиняться силе. Не важно, отчего она происходит.
Я молчала. Я не знала, что еще сказать, о чем спросить его, что бы отделаться от гнетущего чувства безысходности, охватившего меня.
- Дастана,- мягко произнес он, - теперь ты видишь, что мы с тобой Другие? Ты видишь разницу между нами и ними? Эти тупые, бездушные скоты…
- Не надо! - выкрикнула я срывающимся голосом, сама не понимая, что заставило меня так бурно среагировать. Но я не была в состоянии сейчас обсуждать это.
- Хорошо, – Не знаю, что он там подумал о причинах моего всплеска, но его лицо замкнулось. – Нам нужно переодеться.- Он деловито стал разворачивать вещи, которые принес с собой. Одну тряпку он бросил на стол ближе ко мне, две другие отложил себе.
- Вот, можешь надеть. Потом тебе придется помочь сменить мне повязки. Кажется, рана снова открылась. Не такой уж и хороший у тебя был амулет.- Его руки уже потянулись к поясу штанов, готовясь стянуть их.
Я уставилась на него в недоумении, не веря, что он прелагает мне переодеваться в его присутствии. Он, словно затылком почувствовал мой взгляд, развернулся и насмешливо произнес, растягивая слова:
- Ну, неужели решила разыгрывать из себя смущение?- Его взгляд, светившийся юмором, ироничная полуулыбка и довольный тон вернули меня в мое привычное состояние, заставив забыть о тягостном чувстве, не покидавшем меня последние минуты. Я вдруг вспомнила о том, что он ни разу, НИ РАЗУ не проявил ко мне ни малейшего проблеска чисто мужского интереса. А со мной такие вещи случались очень, очень редко. Я вспомнила и его равнодушные руки, шарящие по моему телу в поисках амулетов, и его бесстрастное, даже скучающее лицо в тот момент. И вызов, который я читала сейчас в его насмешливом взгляде, был причиной легкой, приятной дрожи, прокатившейся по моему телу.
Снова я с легкостью приняла тот настрой, который он передавал мне. Чувствуя себя немного безрассудной, я тряхнула головой, окончательно избавляясь от всего, что беспокоило меня, и мои длинные волосы рассыпались по плечам, окутывая меня легкой каштановой волной. Встречая его взгляд, я холодно улыбнулась.
- Нет. Ничуть. – Потом, с равнодушным видом, я начала стягивать с себя свое растерзанное платье, не обращая внимания на замершего Себастьяна. Улыбаясь про себя, я физически ощущала напряжение, которое буквально излучалось от его фигуры. Я знала, что ничто так не заденет его, как мое нарочитое равнодушие к его присутствию, и моя мстительность сейчас была вполне удовлетворена. Я уже натянула на себя ту тряпку, которую он предложил мне надеть, когда поняла, что некоторых…людей…дразнить безрассудно и опасно.
Он вдруг оказался рядом со мной, и во взгляде его разгорался опасный огонь. Его железные пальцы сжались на моих предплечьях, и он толкнул меня назад, так, что моя спина оказалась прижатой к стене хибары. Себастьян нависал надо мной, большой и сильный, снова в своем пугающе отчаянном расположении духа. По его губам скользила улыбка, которая совершенно не вызывала у меня желания улыбаться в ответ.
- Ты считаешь, что можешь так обращаться со мной?- тихо и с нажимом проговорил он, усиливая захват на моих руках. - Ты считаешь, что чем-то отличаешься от меня?-
- Себастьян, - только и смогла пролепетать я, даже не пытаясь освободиться. Мне было безумно страшно, но в то же время по моему телу прошла дрожь какого-то невероятного, извращенного удовольствия. Умом я понимала, что не должна, не могла на самом деле наслаждаться этой ситуацией, но я словно питалась той мрачной силой, которая исходила от него. Она будоражила меня, заряжала энергией, возбуждала, как наркотик, перед которым я не могла устоять, и я готова была на все, что бы снова почувствовать на себе ее влияние. Эта сила начинала особенно мощно изливаться из Себастьяна в те моменты, когда он видел угрозу своей жизни, или приходил в состояние необузданной радости, или приходил в бешенство. И я поняла, что все это время игралась с огнем и подсознательно искала повод, ждала случая спровоцировать его.
- Хочешь,- медленно и мрачно, словно на что-то решившись, проговорил Себастьян, - Я докажу тебе, что мы одинаковые?- По моему телу от этих слов прошла дрожь страха, смешанного, стыдно признаться, с предвкушением, и я замерла, наблюдая, как медленно он склоняет голову к моему лицу, не переставая жестко и чуть надменно улыбаться. Его руки сдвинулись на моих плечах, и теперь не впивались пальцами, а сдавливали ладонями. Он прижал меня своим телом к стене, и теперь это ощущалось совсем иначе, чем в прошлый случай нашего тесного контакта. Я слышала участившееся неровное дыхание, и знала, что невольно перенимаю его, чувствуя явный недостаток воздуха в легких. Мое сердце колотилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди, и меня начало довольно ощутимо трясти от того напряжения, которое передалось мне от Себастьяна. Он вдруг замер, очевидно, заметив мое состояние, и отстранился. С непередаваемым выражением лица он внимательно наблюдал за тем, как я пыталась взять себя в руки, в буквальном смысле слова.
- Ты…неужели ты считаешь, что тебе нужно НАСТОЛЬКО сильно меня бояться? – с сокрушенным выражением лица, за что я готова была буквально убить этого шута, он отошел от меня и замер, отвернувшись, рядом со столом.
Боже, кажется, он действительно надеется на то, что я поддамся на это представление и брошусь его утешать и извиняться за то, что могла ТАК о нем подумать??? Клянусь, его детская непосредственность начинала мне нравиться.
Мне удалось успокоиться и привести нервы в порядок, и я сочла за лучшее вернуться к деловому тону.
- Ты уверен, что в этом поселении нет магов? – спросила я ровным и небрежным тоном. Спина Себастьяна напряглась, и прошла минута, прежде чем он ответил мне. До этого он, видимо, решал, стоит ли продолжать разыгрывать комедию, или умнее будет сделать вид, что ничего не случилось.
- Ты же видела, в каком они состоянии. Это приграничный поселок, и никому нет большого дела до того, что будет с этими людьми. Рано или поздно на них все равно нападут волки, так что возиться с ними - напрасная трата времени,- ответил он таким обыденным тоном, что меня снова покоробило. В конце концов, он тоже был человеком и не имел никакого морального права говорить о людях так презрительно и надменно.
- Но кто-то же все равно должен заботиться о них. Хотя бы, предоставлять им инструменты для обработки земли и забирать то, что им удается здесь вырастить,- с раздражением заметила я.
- Наверняка, маги иногда наведываются сюда. Но очень редко.
- Странно, люди не такой уж пустяк, что бы так легко ими разбрасываться.
- В любом случае, передать свои мысли на расстоянии они не в состоянии, даже если бы и очень хотели, - беспечно отмахнулся Себастьян. Потом мы уставились друг на друга, пораженные и испуганные одновременно сверкнувшей у нас мыслью.
- Амулет- вызов! – нервно взвизгнула я, покрываясь холодным потом.
- Невозможно, это слишком ценный артефакт, чтобы оставлять его в таком месте, - слабо и неуверенно произнес Себастьян.
- Нас ищут! Наверняка отец принял меры! –
Я не понимала только одного - почему возможность того, что нас могут в любой момент обнаружить, так испугала меня? Но, вопреки голосу разума, мне стало очень неуютно, очень страшно при одной мысли о том, что здесь сейчас появится Надзор.
Себастьян широкими шагами пересек пространство хижины, и, пошарив рукой на одной из полок, снял оттуда устрашающих размеров и довольно острый нож. Взвесив его в руке, он прикрепил его к себе за пояс и посмотрел на меня.
Я наблюдала за его манипуляциями с какой-то тупым равнодушием и апатией. Мне должно было быть смешно от мысли о том, что какой-то человек может всерьез рассчитывать на то, что этот ножик послужит оружием против магов. Мне должно было быть страшно, что этот нож все-таки может быть использован против магов, которых я знала, и против моего отца. Мне должно было быть стыдно оттого, что я не могла разобраться в своих собственных ощущениях.
Но, по какой-то загадочной причине, не было.
_________________

Девочки, спасибо вам за то, что вы проявляете интерес к этой истории!

Поздравляю всех с Новым Годом, желаю всем в Новом Году новых блестящих идей, гениальных решений и успешных проектов!!! Ну, и , конечно же , взаимной любви и понимания!
_________________

Марина, спасибо за продолжение и с Новым Годом!



_________________

Мариночка, с Новым Годом!!!

И меня принимайте в читатели! Мне тоже очень понравился сюжет! Жду с нетерпением продолжения! Не забрасывай писать! Мы - поклонники твоего творчества, ждем дальнейшего развития.

 » Глава 8

Глава 8

Я в тупом оцепенении наблюдала, как снова меняется облик Себастьяна, как в его глазах разгорается это опасное пламя, как мрачнеет его лицо, а движения становятся порывистыми и нервными. Я уже знала, что в таком состоянии он становился опасным, но едва ли это поможет против Надзора, если люди действительно вызвали его сюда.
Себастьян дернулся, разворачиваясь к выходу из лачуги, и я вдруг снова вспомнила глаза того человеческого ребенка, который так неудачно подвернулся ему под руку. До меня вдруг дошло, что единственные, кто могут сейчас пострадать, это эти несчастные, которые тоже оказались не в то время не в том месте. Эта мысль неожиданно вызвала у меня страх, причины которого я не могла себе пока объяснить. Я знала только, что не могла допустить этого, только не сейчас, когда Себастьян не осознает своих поступков, снова находясь во власти темной дикой энергии.
Стряхнув с себя оцепенение, я бросилась к нему, хватая его за руку и пытаясь удержать на месте. Он обернулся, но смотрел сквозь меня пустыми, ничего, кроме бешеной злобы не выражающими глазами. Я сильнее дернула его за руку, пытаясь остановить и заставить послушать себя, хотя это было заранее обречено на провал. Он словно не узнавал меня, и единственное, к чему привело мое вмешательство, было раздражение, мелькнувшее на его лице. Он сбросил мою руку, и устремился к выходу.
- Себастьян, стой! Что ты собираешься делать?- мой голос срывался, я в панике метнулась за ним, продолжая что-то говорить, стараясь отвлечь его, заставить придти в себя. Я хватала его, но он так же легко, не оборачиваясь, стряхивал мои руки, отмахиваясь от меня, как от мухи. Когда он уже вышел за порог, я снова, с отчаянием проигравшего, двумя руками схватила его за запястье, и дернула со всей силы, упираясь пятками в рыхлую землю, напрягая все свои мускулы, впиваясь ногтями в его кожу. На этот раз он, кажется, что-то действительно почувствовал, потому что остановился и развернулся всем корпусом ко мне.
- Себастьян, что ты собираешься с ними делать? Они не могли поступить по-другому…- зачастила я тонким, срывающимся голосом, обрадованная, что сумела привлечь его внимание и заставить остановиться. Я так была поглощена своими эмоциями, что даже не обратила внимания на его взгляд, на выражение его лица, когда он обернулся ко мне.
Молниеносное движение его руки, неожиданная вспышка боли, уходящая из-под ног земля, шок. В следующий миг я отлетела к стене хижины, довольно сильно приложившись головой и плечом. Оглушенная, не понимающая, я сползла на землю, чувствуя только, как горит и пульсирует правая сторона моего лица. Я поднесла трясущуюся руку к лицу, пытаясь определить нанесенный ему урон, толком еще не осознав всего, что случилось.
Меня начала бить дрожь, к глазам подступали слезы боли и обиды, я попыталась встать, но тело не слушалось меня, и, запутавшись в юбке, я тяжело осела обратно на землю.
Что происходит с этим миром? Как такое могло со мной случиться? Никогда, никогда за всю мою жизнь никто не осмеливался тронуть меня пальцем. Я всегда считала, что, случись такое, я голыми руками смогу порвать моего обидчика, настолько сильную ярость я испытывала при одной при мысли о том, что кто-то сможет причинить мне боль.
И вот теперь, когда это произошло, я, скуля от боли и жалости к самой себе, беспомощно барахтаюсь на земле, и последнее, ПОСЛЕДНЕЕ, что приходит мне на ум- это встать и наброситься на Себастьяна. Мне было страшно.
Мои мысли разорвал крик, наполненный страхом, болью и безысходностью. Я подняла голову, и в ужасе, не в силах оторвать взгляда, смотрела на картину, разворачивающуюся передо мной.
Фигура Себастьяна, излучающая бешеную энергию ярости, словно врезалась в беспомощно столпившуюся кучку людей, и то, что произошло потом, я не могла бы представить в самых своих ужасных кошмарах. Несчастные, на которых обрушилось его бешенство, даже не пытались ни убежать, ни, тем более, защититься. Они понимали, что это будет совершенно бесполезным, и только сильнее разожжет его злобу. Принимая ужасающие по силе удары, они стонали, кричали, и только сильнее вжимали головы в плечи, кое-кто упал на землю, поджимая ноги к животу, даже не осмеливаясь закрыть голову руками. Кому-то повезло, и Себастьян только отшвырнул их прочь, но они боялись даже отползти в сторону, продолжая беспомощно лежать там, где упали. Кулаки его, покрытые кровью из разбитых ими лиц, не останавливались ни на минуту.
Я кричала. Я кричала так, как никогда не кричала в жизни. Мой желудок скрутила тошнота, из глаз полились, наконец, слезы, которые просились наружу уже довольно давно. Моя беспомощность, мой страх, моя боль могли найти выход лишь в этом крике, который против моей воли вырывался из меня. Я должна была что-то сделать, должна была остановить этот ужас, который я буду вспоминать, наверное, всю свою жизнь.
И вдруг я почувствовала это…
Ощущение было такое, словно наша реальность всколыхнулась, выпуская какую-то очень сильную, знакомую мне энергию, которая заполнила собой окружающее нас пространство.
Буквально в десяти шагах от той бойни, которую устроил Себастьян, я увидела, как воздух начинает закручиваться по спирали, образуя нечто вроде вертикальных столбов в высоту магического роста, которые буквально источали потоки Силы.
Даже в том состоянии, в котором находился Себастьян, он смог ощутить всплеск энергии, и это спасло того несчастного, который собирался принять от него сокрушительный удар ноги в живот.
В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей. Маленькие энергетические смерчи распались, и из них выступили боевые маги, среди которых я увидела Андриса, одновременно вскидывая руки в жесте, который лучше слов свидетельствовал об их намерениях. Ладони их рук, поднятых на уровень лица, были направлены в сторону врага, что говорило о полной готовности обрушить на него всю силу своих заклинаний. Себастьян, выпрямившись, отчаянным жестом вытащил нож, который носил за поясом, и принял боевую стойку, сжимая рукоятку побелевшими пальцами. Лицо его было в тот момент ужасным.
И еще была я, которая пребывала в тот момент в крайней степени истерики. Давясь рыданиями, не переставая кричать, я понимала только одно, что не переживу, не вынесу еще одного проявления жестокости, зрелища крови или смерти. Мне было наплевать на всех них, пусть бы они поубивали себя, но с меня было достаточно. Только без меня, только не сейчас! Выпутав ноги из юбки и собрав себя в одно целое, я вскочила и бросилась к ним, широко раскинув руки по сторонам. Я видела лицо Андриса, шокированного моим неожиданным вмешательством, и, очевидно, моим видом, видела изумленные взгляды других магов, но мне было все равно. Я хотела, что бы на меня обратили, наконец, внимание и приняли в расчет, мне до чертиков надоело, НАДОЕЛО, что за последние сутки никому не было дела до моих желаний. Если я что-то значу, я добьюсь того, что бы меня избавили от зрелища убийства!
Мое желание, очевидно, исполнилось, но немного не так, как я ожидала. Мое присутствие действительно приняли в расчет, но не стой стороны, на которую я рассчитывала. Оказавшись в самом центре сцены, на которой разыгрывалось это противостояние, я все свое внимание обратила на магов, что было вполне естественно. Себастьян был их жертвой, отложить разбирательство с которой, я и намеревалась их заставить. И поэтому я оставила его у себя за спиной, забыв в очередной раз, что его не стоит так быстро сбрасывать со счетов.
Железная рука охватила мое тело, и я оказалась прижата спиной к его груди. Другая рука молниеносно приставила нож к моему горлу, и я замерла, беспомощно смотря на магов расширившимися от ужаса глазами. Андрис дернулся, не меняя своего холодного выражения лица, но я видела, что он поражен не меньше меня. Руки его чуть опустились, а в глазах на миг мелькнула тень растерянности, с которой он, впрочем, быстро справился.
- Я перережу ей горло быстрее, чем вы успеете ударить, - удивительно спокойно прозвучал у моего уха голос Себастьяна,- Кстати, удар придется по ней,- абсолютно без необходимости добавил он.
Я не могла бы с точностью назвать все те чувства, которые наполняли меня в тот момент. Шок, страх, боль и… удивление. Удивление? А чего ты ждала, после того, что он уже сделал? Мне было нелегко признаваться в этом даже самой себе, но поведение Себастьяна я расценивала, как предательство. Даже после того, как он выкрал меня из дома. Даже после того, с какой жестокостью он расправился с беспомощными жалкими людскими созданиями, даже после того, как он ударил меня, я не могла ожидать от него, что он так спокойно и равнодушно поднесет нож к моему горлу, и будет угрожать убить меня. Потому что всему, что он совершал до этого, я могла найти более-менее подходящие объяснения. Да, временами он был неоправданно жесток, но ведь ему приходилось спасать свою жизнь, и, кроме того, это был не совсем он…Что-то темное, жестокое просыпалось внутри него, и тогда он не владел собой, не понимал, что делает. Это я могла понять, потому что сама всю жизнь боролась со своим буйным нравом, который доставлял много хлопот мне и окружающим. В другие же моменты он был…забавным. Я вспоминала ту заботу, которая светилась в его взгляде, ту нежность, с которой он касался меня, и то неожиданно возникшее чувство, когда он наклонился ко мне, намереваясь… поцеловать. Он был человеком, конечно, но еще ни с кем мне не было так интересно, никогда я не испытывала таких сильных эмоций. Я действительно ЖИЛА рядом с ним, а не существовала, как было до того, когда он появился в моем доме.
Но теперь, когда он так спокойно держал нож у моего горла, мне было так плохо, что физическая боль больше не беспокоила меня, уступив место другой боли. Равнодушно и отрешенно я ждала, что будет дальше.
Маги переглянулись, явно не ожидавшие такого развития событий, и слегка опустили руки. Они тоже словно ждали чего-то, не спуская глаз с меня и Себастьяна. Я вдруг почувствовала, как его лицо опускается к моему левому виску, подбородком отодвигая волосы так, что бы его губы могли прижаться к моему уху.
- Не бойся,- прошептал он мне так тихо, что я едва расслышала его,- они не причинят тебе вреда.- Его рука, охватывающая мою талию, убралась, и бедром я чувствовала, что он полез себе в карман, что-то там нашаривая.- Сейчас, подожди, - пробормотал он, по-прежнему удерживая правую руку с ножом у моего горла.- Пора проверить, работает ли он еще,-
Наверное, я сошла с ума, но предать ощущение бешеной радости, охватившее меня от звука его успокаивающего голоса, и от смысла его слов, было невозможно. Он не хотел убивать меня! Эта мысль, словно написанная в сознании огромными радостными красными буквами, вытеснила все остальное из моей бедной, больной головы. Что происходит со мной??? Пряча одну свою руку с чем-то, что он достал из кармана, за моей спиной, другой он крепко стиснул мои плечи, слегка сдвигая нож в сторону от моей шеи.
- Готова? – снова шепнул он мне. Я зажмурилась, вжавшись в него спиной, ожидая снова ощутить то головокружительное падение в никуда, которое возникает в момент телепортации. Конечно, покалеченный Амулет может не сработать на этот раз, но мы не узнаем, если не проверим. К тому же, это наш единственный шанс на спасение.
И тут я снова почувствовала волнение в воздухе, которое всегда предшествовало появлению нового источника энергии. На этот раз что-то темное, дикое приближалось к нам, совсем не похожее на мощное, ровное излучение силы, которая отличала магов. Чуть позади того места, где стоял Андрис, снова возник вихрь, но он ощущался настолько неправильно, неестественно, что я отказывалась верить своим глазам. Воздух словно вздыбился в том месте, материализовываясь в какую-то темную, огромную массу, которая, еще только обретая свои черты, уже начала свое движение в нашем направлении. Это двигалось так молниеносно, невероятно быстро, что даже хваленой реакции магов не хватило на то, что бы успеть отреагировать на это.
Себастьян вскрикнул, резко попятившись вместе со мной, а я видела только расширившиеся от ужаса глаза Андриса на побледневшем лице, его медленно, по сравнению со скоростью существа, несущегося на нас, поднимающиеся руки в боевом жесте, и потом какую-то вспышку.
Дальше был хаос: беспорядочные крики магов, всполохи заклинаний, сжимающая меня рука Себастьяна, чье-то громкое дыхание, страшная оскаленная морда с огромными клыками, капающая с них слюна, горячее дыхание зверя на моем лице, ударившие меня в грудь две гигантские лапы с жуткими когтями…
И снова ощущение нереальности, взломанной реальности, закручивающий меня в своих объятиях дикий вихрь, и потом бесконечное падение, падение, падение в никуда…
Амулет, очевидно, был не так уж поврежден, потому что сработал и на этот раз. И, если говорить отвлеченно, сейчас он сработал даже лучше, потому что сумел перенести не одного, и даже не двоих, а троих.
Я упала на Себастьяна, а на меня всей своей массой свалилось чудовище, которое в последний момент бросилось на нас. Оно мотало своей страшной головой, явно оглушенное телепортацией и последующим падением, но я понимала, что это не надолго. Себастьян первым пришел в себя, он вскочил и быстро вытащил меня из под тяжелого, покрытого черной шерстью тела. Я в ужасе смотрела, как огромный черный волк тяжело поднимался на все четыре лапы и отряхивался, словно на него только что вылили ушат воды. Он еще не повернул к нам свою голову, но уже втягивал носом воздух, и жесткая шерсть на его загривке поднималась. Из его глотки вырвалось низкое, опасное рычание.
Себастьян, сжимая в правой руке свой нож, левой задвинул меня за спину, помещаясь между мной и волком.
Я в страхе прижала руки ко рту, невольно попятившись назад. Боже мой, оборотень! Что Себастьян надеется с ним сделать? Победить его с помощью ножика?
Волк поднял голову, уставившись на нас немигающим взглядом своих гипнотических глаз, и зарычал уже более громко, оскаливаясь и подбираясь для прыжка. Он был огромным и очень мощным, крепкие мускулы перекатывались под его черной шкурой, и от него исходила темная, дикая, первобытная энергия. Взгляд его, раньше направленный исключительно на Себастьяна, вдруг переместился на меня.
Я вздрогнула, уставившись в эти страшные глаза, но не смогла отвернуть голову. Противный, липкий страх охватил все мое существо, когда я увидела, что волк сделал мягкий шаг чуть в сторону, словно намереваясь обойти Себастьяна. Тот тоже сместился, вставая к нему лицом, снова приняв боевую стойку.
- Держись за мной, - выкрикнул мне Себастьян. При этих словах чудовище свирепо зарычало, сверкнув в мою сторону своими глазищами, и продолжало свой танец по кругу. Волк каждый раз смещался в сторону так, что Себастьян был вынужден немного отходить от меня, чтобы остаться к нему лицом. До меня вдруг дошло, что этот волк пытается разделить нас, оставить меня без защиты Себастьяна, и это была не самым приятным открытием. Что могло понадобиться от меня оборотню? Я в жизни близко не встречалась ни с одним из них, кроме…
Я вдруг вздрогнула, пораженная внезапной мыслью, и рванулась к ним, волку и человеку, продолжающим танцевать свой смертельный танец.
Бледное лицо Себастьяна напряглось, когда он увидел мое приближение, и он выкрикнул мне голосом, в котором я явственно слышала страх. Страх за меня.
- Уйди, Дастана!
- Стой! Это же, - я обернулась к волку, встречая взгляд его глаз, которые, как ни странно, казались достаточно осмысленными. Угрожающими, да, но не бешеными.
- Бродак?..- неуверенно начала я. Волк не двинулся, продолжая внимательно изучать меня.
- Ты…- я замялась, чувствуя себя крайне глупо, обращаясь с речью к большому дикому зверю,- ты понимаешь меня?-
Волк издал какой-то странный звук, который при наличии определенной фантазии я могла бы принять за лающий смех. В его глазах, когда он смотрел на меня, что-то промелькнуло, что-то совсем не характерное для того дикого и опасного зверя, каким он был сейчас. И это вселило в меня надежду.
- Мы можем поговорить?
- К черту, Дастана, убирайся отсюда! - прервал меня резкий выкрик Себастьяна. Бродак снова оскалился, обнажая свои белоснежные огромные клыки, и издал угрожающее злобное рычание.
- Нет, нет, послушайте!- я снова попыталась привлечь внимание Бродака, успокаивающе протягивая руки в его сторону. – Нам действительно нужно вначале поговорить. А потом, потом вы сможете продолжить рвать друг другу глотки.-
Бродак спрятал клыки и фыркнул. Совершенно отчетливо, и совсем не по-волчьи, фыркнул. Его умные глаза, в которых на этот раз светилась насмешка, обернулись ко мне, и из пасти вывалился красный язык. Я с облегчением вздохнула, увидев, что мне удалось справиться с ситуацией, но, как обычно, я забыла, что Себастьян остался за пределами нашего с Бродаком внимания. А это означало проблемы.
С занесенной для удара рукой Себастьян в одно мгновение пересек разделяющее нас расстояние и с силой погрузил лезвие прямо в черную шкуру оборотня там, где начиналась его шея.
_________________

 » Глава 9

Глава 9

Клинок с силой погрузился в черную шкуру Бродака. Мне показалось, что сила Себастьяна в момент удара была настолько велика, что нож, должно быть, прошил шею волка насквозь. На секунду время словно остановилось для меня, потом потекло очень медленно, так, что я могла в деталях рассмотреть происходящее.
Бродак дернулся в сторону и издал полный боли и удивления высокий скулящий звук, который почти сразу же перерос в злобное рычание. Себастьян, успев вытащить из раны окровавленный нож, тоже отскочил, снова принимая боевую позу. В тот же момент, с силой оттолкнувшись от земли, Бродак прыгнул на человека, оскаливая огромную пасть, нацеливаясь на горло. Себастьян взмахнул ножом, но ему не хватило каких-то секунд, когда в грудь его ударили гигантские лапы, и он под весом волка упал на землю. Рука с ножом начала свое движение, целясь в незащищенный бок оборотня, но Бродак снова оказался быстрее, и огромные клыки сомкнулись на запястье человека.
Я услышала хруст ломающихся костей, увидела кровь, которая покрывала их обоих, и завизжала. Крик Себастьяна и рычание волка были мне ответом. Себастьян забился на земле, пытаясь сбросить с себя волка, я видела, как здоровой рукой он вцепился в шею зверя, и пытался помешать ужасной, окровавленной пасти приблизиться к его шее. Бродак мотал головой, щелкая зубами, злобно рыча, и медленно, миллиметр за миллиметром уменьшал расстояние, отделяющее его клыки от человеческого горла.
Я в панике, беспомощно озиралась вокруг, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы их остановить. Как назло, вокруг не было ни палок, ни камней, с помощью которых я смогла бы отвлечь внимание волка. Силы были явно не равны. Даже раненый, Бродак был много сильнее Себастьяна, который, к тому же, теперь мог действовать только одной рукой. Огромная челюсть волка сжалась на плече человека, и я снова услышала этот тошнотворный хруст дробящихся костей под мощными клыками. С ужасом я увидела, что тело Себастьяна обмякло, и голова его мотнулась в сторону. Его шея и грудь были в крови, а левое плечо, которое испытало на себе силу челюстей Бродака, мне и вовсе не хотелось рассматривать.
Бродак вдруг встряхнулся, разжал челюсти, и отошел от потерявшего сознание человека. Вся пасть его была в крови Себастьяна, которая, стекая по шкуре, смешивалась с его собственной кровью, лившейся из раны на шее. Несколько бесконечных мгновений он внимательно смотрел на меня, замершую на месте. Я знала, что показывать охвативший меня страх было самой последней вещью в данных обстоятельствах, но ничего не могла с собой поделать. Мои глаза расширились от ужаса, когда я увидела сделанный им первый медленный шаг в мою сторону. Я попятилась. И это тоже было очень, очень глупым. Бродак сделал еще шаг, не спуская меня своих глаз, уже угрожающе наклоняя голову, и вдруг его передние лапы словно подломились, и он тяжело свалился на землю, издав протяжный полу-вой, полу-вздох, наполненный болью.
Я не могла поверить своим глазам. У моих ног лежали без движения два существа, которые только что рвали друг друга на части, и мне не приходило в голову, что мне следует со всем этим делать. Себастьян был, очевидно, без сознания, но вот тело Бродака продолжало шевелиться. Сначала немного, точно по нему проходила легкая дрожь, потом все интенсивнее.
Тело волка трясло, как в приступе лихорадки. Его спина выгнулась, закинутая морда беззвучно оскалилась, а лапы, которые начало неестественно выламывать, тихо, но очень настойчиво скребли рыхлую землю. Его ломало и корчило, пока, наконец, я не увидела, как волчье тело постепенно начинает менять форму. Челюсти втягивались, клыки и когти уменьшались, шерсть выпадала уродливыми клыками, обнажая розовую кожу, которая тоже постепенно меняла свой вид. Из его горла вырывался иногда стон боли, но он пытался сдерживать его, сжимая челюсти, напрягая все мускулы, катаясь по земле. Наконец, превращение завершилось.
У моих ног ничком лежал плотный, крепкий мужчина, обнаженный по пояс. Мне никогда не приходилось прежде наблюдать за превращением волков, и я невольно задумалась, каким образом на нем после обращения оказались надеты штаны из…оленьей кожи, плотно облегающие его крепкие мускулистые ноги? Мысль была явно не уместная, поэтому я засунула ее в дальний уголок сознания и опустилась перед ним на колени.
На его широкой спине, покрытой потом, грязью и кровью, бугрились мощные мускулы. Коротко стриженные темные волосы на его затылке тоже были запачканы кровью. Я перевела взгляд на его шею, туда, куда пришелся удар Себастьяна. Рана была достаточно глубокая, но клинок прошел вскользь, а не вошел в шею, как мне показалось, видимо, из-за жесткого густого меха. Таким образом, Бродак явно был вне смертельной опасности, потому что на оборотнях такие раны, или, грубо говоря, порезы, заживали, как на собаках.
Я поднялась с колен, решив, что волк не нуждается в моей заботе, и перебежала туда, где лежал Себастьян.
Его состояние было много, много хуже. Его правая рука была залита кровью, запястье было буквально разодрано огромными зубами волка, и, конечно, сломано. Грудь была тоже вся в крови, из старой раны, которая снова открылась, и из новой, в которую обратилось все его левое плечо. Меня хватило только на быстрый взгляд, но этого было достаточно, чтобы понять, что Бродак зубами раздробил ему ключицу и, возможно, вырвал достаточно ощутимый клок мяса. Точнее сказать я не могла, потому что все выглядело так ужасно, что внимательно присмотреться не было возможности. На меня накатила тошнота, и я немного отползла от Себастьяна, понимая, что в таком состоянии едва ли смогу ему помочь. Отдышавшись, я снова склонилась к нему. Его лицо было мертвенно бледным. Люди весьма чувствительны к потере крови, вспомнилось мне. Нужно остановить кровь, нужно перевязать его. Я судорожно схватилась за подол своего одеяния и с силой рванула его. Ткань была ветхой, и сразу же в руках у меня оказался длинный лоскут, который я и использовала в качестве импровизированных бинтов.
Сначала я занялась его запястьем, плотно обмотав его куском материи. Конечно, с переломом наверняка нужно было поступить как-то по-другому, но это было все, на что я была способна. Следующий рывок - и у меня был бинт для перевязки ключицы. Я уже потянулась к его плечу, но потом остановилась. О, боже мой. Неужели мне придется это сделать??? Я совершенно, СОВЕРШЕННО ничего в этом не понимаю, я же сейчас сделаю ему только хуже!!! Паника охватила все мое существо, и я дрожащими руками дотронулась до лица Себастьяна.
- Себастьян, прости меня, - пролепетала я, поворачивая его голову и убирая со лба спутанные волосы,- прости меня, я не могу, я не могу!-
- Как…безумно трогательно,- вдруг услышала я за спиной вальяжный, насмешливый голос. Я резко развернулась, при этом голова Себастьяна снова тяжело откинулась на бок. Бродак, высокий, мощный и пугающий, возвышался над нами грозной скалой, и источал прямо-таки физически ощутимую иронию. При этом его красивое лицо сохраняло по-детски открытое выражение, а темные глаза были так невинны и широко распахнуты, что меня передернуло от злости. Я молчала, угрюмо наблюдая за ним.
- Так приятно узнать, - продолжил он, явно наслаждаясь моментом, - что в нашем мире еще существует истинная доброта и всепрощение…-
Раздраженная, уязвленная, и немного…пристыженная, я отстранилась от Себастьяна и с вызовом посмотрела на волка.
- Что ты хочешь этим сказать, волк? – надменно спросила я. Может быть, это было неумно, но я не чувствовала страха перед ним. Абсолютно. Я видела, что он контролирует себя, и каким-то образом знала, что мне нечего бояться. Он улыбнулся немного хищной, ироничной улыбкой, которая немного не вязалась с наивным выражением его лица.
- Только то, что сказал, Дастана. Я тобой восхищаюсь. Все сбились с ног, разыскивая тебя, похищенную человеком. Я бросаюсь на твои поиски, вступаю в ожесточенную битву, одерживаю победу и спасаю тебя из его лап. Получаю рану, между прочим. И вот, очнувшись, вижу, как ты склоняешься в порыве сострадания над этим самым человеком и льешь слезы ему на грудь. При этом, не заботясь даже обо мне, своем спасителе. Великолепно, - он начал свою тираду отменным равнодушно- насмешливым тоном. Если бы смог его держать до конца, я была бы впечатлена. Но под конец его голос приобрел другую окраску, и дал мне понять, насколько Бродак был на самом деле уязвлен моим поведением. Это было очень…будоражащим и волнительным, и это наполнило меня сознанием определенной власти над ним.
Так всегда происходило со мной. Это вроде как нащупать слабое место в обороне противника. Знать, что ты нашла что-то, что трогает твоего собеседника, но оставляет равнодушной тебя, значит найти рычаг управления им. Бродак был сейчас весь передо мной, обиженный моим поведением, недоумевающий, и от этого очень, очень уязвимый. Жаль, что с Себастьяном такие вещи не проходили. Он всегда реагировал…не так. Он всегда оборачивал ситуацию таким образом, что проигравшей оказывалась я, потому что ЕГО на самом деле не волновали причины моих поступков. Но, наверное, именно это и делало его таким притягательным для меня.
- Ты чуть не загрыз его, - обвиняющим тоном сказала я. И наслаждалась тем выражением замешательства и искреннего удивления, отразившегося на его лице.
- Не понял? – только и смог выдавить волк.
- Животное, Бродак, ЖИВОТНОЕ! Вот, кто ты. Ты едва не убил его. О чем можно с тобой говорить???- я, кажется, все больше входила в роль, и меня слегка заносило. Но это ощущение собственной власти над этим огромным, пугающим мужчиной…диким зверем, наполняло меня невероятным удовольствием и делало немного безрассудной. Может быть, я немного преувеличивала, но, правда, я чувствовала, что мои поступки были ему не безразличны. И это означало, что он будет сдерживать свой зверский темперамент, по крайней мере, до тех пор, пока не разберется во всем, что двигало мной.
- Что???- он буквально задохнулся от возмущения,- это я должен давать объяснения? Я не убил его только потому, что…- он вдруг резко осекся.
- Потому, что это не совсем обычный человек, так?- сладко пропела я,- и всем вам, и волкам, и магам, что-то известно про него? И он нужен вам живым?-
- Да,- просто сказал Бродак, наблюдая за мной со странным выражением, смесью участия, какой-то доброй грусти и…чем-то еще, что даже немного взволновало меня.
Я вдруг вспомнила о Себастьяне, и с тревогой посмотрела на его бледное, изможденное, застывшее лицо. Потом обернулась к Бродаку, с мольбой во взгляде.
- Ты можешь помочь ему?
Бродак хмыкнул, потом опустился рядом со мной на колени, и забрал у меня лоскут ткани, который я намеревалась использовать в качестве перевязочного материала. При этом его рука намеренно накрыла мои пальцы, передавая мне ощущение тепла и силы, исходившее от него. Я наблюдала за ним краешком глаза, беспокоясь о его состоянии.
- Это ничего, что кровь? Ты не… потеряешь контроль?
- Мой контроль будет в порядке, если ты прекратишь смотреть на него с таким идиотски заботливым выражением,- Бродак подвинул меня плечом, заставляя освободить ему место, и я подчинилась.
Его слова не сразу дошли до моего измученного сознания, а когда дошли, я буквально остолбенела. Что это значит, интересно? Неужели он…заинтересовался мной? Но, как такое возможно? Ведь он был волком, а я.…Ну, если верить Себастьяну, я была все-таки НЕ магом. Но даже будь я на самом деле человеком, во что я отказывалась верить, разве мог волк всерьез думать, что мы с ним могли бы стать парой? То есть, волки иногда спаривались с людьми, но это были отношения скорее раба и господина, чем полноценная любовная связь. Кроме того, те дети, что рождались от этой связи, были на сто процентов людьми, что воспринималось волками как пустая трата времени и сил, разбазариванием ресурсов. Популяция волков таяла, а значит, обязанностью каждого волка было произвести здоровое потомство маленьких оборотней. Поэтому ни один волк не мог бы признать перед всей стаей своей подругой человеческую женщину. Это было так же невероятно, как если бы маг взял в жены женщину из какого-нибудь человеческого поселения. Но здесь, в отличие от вполне объяснимого прагматизма волков, имелись скорее морально-этические причины.
Маги использовали людей только в качестве воспроизводителей. Связь магов с людьми потомство приносила, и это потомство имело способности к магии. Почему так происходило, никто не знал, но если дети, рождавшиеся у двух магов, как правило, не доживали и до года, то дети, рожденные у мага и человека, вырастали здоровыми. И были магами. Родить ребенка от мага считалось огромной честью среди людей, ведь то поселение, где жила мать, получало большие выгоды. О нем лучше заботились, лучше защищали и сытнее кормили. Таких детей забирали у человеческой матери, как правило, в возрасте двух-трех лет, когда становилось ясно, обладает ли кроха какими-то способностями. Если же ребенка рожала мать-маг, что было намного реже, то он сразу рос в подобающих его статусу условиях. Но не каждая женщина-маг могла преодолеть врожденную брезгливость, даже ради продолжения рода, поэтому в основном, выживание нашей расы обеспечивали мужчины. Им было как-то морально проще спариваться с людьми…мужчинам всегда проще в этом смысле.
- Жить будет,- вернул меня к реальности голос Бродака.
Я наклонилась к Себастьяну, легко прикоснувшись пальцами к мертвенно бледному лбу, покрытому испариной. Он был все так же без сознания, но дышал ровно, и лоб его был холодным. Бродак хорошо потрудился, добросовестно забинтовав его плечо, и я была рада, что больше не вижу этой ужасающей раны. Я вздохнула. Только сейчас я сполна почувствовала, как напряжение сегодняшнего дня наваливается на меня всей своей тяжестью. Мое тело ломило, я была настолько усталой, что, казалось, отдала бы все на свете за пару часов спокойного сна.
Бродак, все еще сидевший рядом и искоса наблюдавший за мной, неожиданно напрягся. Его рука взлетела к моей голове и молниеносным движением отодвинула волосы с правой стороны моего лица. Он несколько секунд молча смотрел на меня, потом издал низкий утробный рык. Я вдруг вспомнила происшествие в человеческом поселении, и в панике невольно схватила его за запястье, пытаясь освободить волосы и закрыть лицо, но он был, конечно, сильнее. Что он видел, я точно не знала, но подозревала, что правая сторона моего лица, куда пришелся удар Себастьяна, выглядела сейчас не лучшим образом.
- Кто это сделал? – очень спокойно спросил он.
- Я…я упала,- опустив глаза, промямлила я. Его пальцы сжались, и я физически ощутила напряжение и легкую дрожь, пробежавшую по его руке.
- Дастана,- с нажимом произнес он, и на его челюсти заходили желваки,- скажи мне, что ты действительно такая, какой казалась, когда я увидел тебя впервые.-
-Что?- я сначала действительно не поняла, что он имел в виду. Но что-то внутри меня подсказывало мне правду. И от этого меня начинал охватывать стыд и презрение к самой себе. Не самое приятное ощущение, поэтому я постаралась бороться с ним, насколько это было возможно. А бороться я могла, лишь засунув голову в песок и делая вид, что ничего не понимаю.
Бродак долго не сводил с меня своего проницательного взгляда, наблюдая за сменой эмоций на моем лице. Мне казалось, что он мог в тот момент читать мои мысли, настолько знающим казался его взгляд. Потом его лицо вдруг снова стало бесстрастным, он отодвинулся от меня, и больше не задавал мне вопросов, на которые у меня не было ответов.
_________________

Девочки, спасибо огромное за поздравления, и за то, что читаете меня!!! Это такая поддержка, вы даже представить не можете, насколько для меня это важно!!!

Марина, не вздумай бросать написание этой истории!!!! Мне очень-очень понравилось!!!!! Я в восторге от Бродака!!!! Какой... мужчина... ой, волк!!!!!! Ням-ням!!!!!!!

История получается нестандартная, сюжет не избитый - и это радует!!!! Спасибо!!!!!! С нетерпением буду ждать проду!!!!!

И С НОВЫМ ГОДОМ ТЕБЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
_________________