Полгода. Жизнь до и после

 » глава 7

Глава 7. Перед бурей.

Сегодня был выходной, и Олеся осталась дома, чтобы навести порядок перед праздником. Убираясь, она то и дело возмущалась, что приличные девушки ничего не делают в преддверии восьмого марта. Но, поскольку у неё пока не было парня, а трогать Дениса в таком состоянии было бы кощунством, Молчанова продолжала самостоятельно стирать пыль. Когда она добралась до комнаты брата, то долго думала, стоит ли туда вообще идти, но, решив, что ничего криминального она не делает, смело вошла. Лучше бы она этого не делала…

Когда Леся заходила сюда утром, такого беспорядка не наблюдалось. Теперь же… Девушка устало вздохнула и начала собирать валявшиеся повсюду вещи и обёртки от сладостей, которые свидетельствовали о крайней степени стресса у её брата.

Разбирая «Эверест из фантиков» на рабочем столе, ей на глаза попался простой лист бумаги, на которых её брат обычно писал стихи. Олеся и у себя замечала способности к поэзии, но до Дениса ей было ещё далеко. Взяв бумагу в руки, она начала читать. Чем ниже опускался её взгляд по строчкам, то тем ниже её челюсть приближалась к полу. Её Ден определенно не мог такого написать, ведь он рифмовал только реальные события. А здесь… Это, скорее, было похоже на сценарий к фильму, причем, незаконченного: Денис оставил своё творение наполовину завершённым, как показалось девушке.

Подумав, что брат просто начал менять стиль своего творчества, Олеся положила листок обратно, продолжив разгребать беспорядок в комнате Дена.

Если бы она знала, насколько была не права… Тогда она бы немедленно позвонила отцу, сообщив о том, что здесь произошло, она бы побежала искать брата, а найдя, заперла бы в железной комнате с титановой дверью, а ключ всегда носила бы при себе. Возможно, тогда всё сложилось бы по-другому…

Но Олеся не знала. Поэтому она продолжала убираться, подпевая приставучей песне, играющей по радио и уверяющей, что всё будет хорошо.

А Денис, сидящий сейчас в больничном коридоре рядом с родственниками предполагаемого донора для его девушки, понимал, что хорошо уже ничего не будет. Эти люди чётко дали понять, что, даже если их сын и умрет, в чем они искренне сомневались, то они похоронят его целым, с полным набором органов. Молчанов не мог их за это винить, хотя и понимал, что это было очень эгоистично с их стороны.

Поднявшись со скамьи, он пошел в сторону палаты Дарины. Два дня. А что будет потом? Что будет с ней после операции? Всё просто и понятно: девушка возненавидит его, возможно, до конца своей, уже новой жизни. Но ему было всё равно. Она итак достаточно настрадалась, чтобы получить свой спасительный билет. Даже если это будет стоить ему жизни…

Подходя к двери палаты, он заметил, что она открыта и оттуда доносится несколько голосов. Остановившись, он прислушался.
- … он сказал, что нашёл донора, - говорил женский голос, который Денис сразу узнал: Марина Валентиновна. – Теперь всё будет хорошо, и через несколько дней тебе сделают операцию.
- Мам, а ты Дена не видела? – спросила Дара.
- Нет, хочешь, чтобы я его позвала?
- Нет! Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии.
- Ты уверена?
- Да, - последовал жёсткий ответ, обрывающий дальнейшие расспросы на эту тему.

Денис не стал дослушивать, а просто развернулся и пошёл по направлению к выходу из больницы. Как же она не понимает, что Ден любит её любую, независимо от внешнего вида и здоровья! Он любит её не за оболочку, как многие современные парни, а за внутренний мир.

Сейчас он шёл домой, чтобы закончить то, что начал вчера ночью. А ещё ему безумно хотелось увидеть свою маленькую сестрёнку. Его милая маленькая Олеся. Как же она похожа на маму... Она постоянно стала напоминать ему уже начавший забываться с годами её образ. Он будет по ней сильно скучать. Хотя, правильнее сказать, что скучать будет именно она, ведь Денису к тому моменту будет уже всё равно…

Зайдя в квартиру, он никого не обнаружил, но в его комнате, на столе сиротливо лежала небольшая записка, гласившая:

«Ушла с друзьями в кино. Кастрюля с супом в холодильнике, тарелка и половник в кухонном шкафчике, который находится над микроволновкой. Наливаешь, ставишь, закрываешь, разогреваешь, достаешь и ешь. Кивни, если понял».

Парень, сам не осознавая, что делает, находясь в прострации от столь точной инструкции, медленно кивнул. Потом, поняв, что сделал, тряхнул головой, злясь на себя и на эту маленькую вредину, решил дочитать записку.

«Умничка, что слушаешься. Приятного аппетита. Олеся».

Ухмыльнувшись, Молчанов пошёл выполнять указания, чувствуя, что действительно проголодался.

Ничего не предвещало бури. Всё успокоилось, словно заморозилось, даря надежду, что болезнь даст задний ход, и всё вернётся на свои места. Но это было лишь затишье перед настоящей катастрофой…

 » глава 8

Глава 8. Операция.

Два дня пролетели непростительно быстро для всех героев этой истории. Кто-то сожалел о том, что не успел сделать за свою слишком короткую жизнь, кто-то считал себя последним эгоистом, кто-то просто пытался насладиться последними моментами счастливой жизни…

А Максим Викторович готовился к очередной операции, которых за свою, довольно длинную по современным меркам, жизнь сделал не один десяток. Готовился точно так же, как и его ассистенты, как Дарина, как Денис, как родители девушки. У всех была совершенно разная роль в этой трагедии, но объединяло их всех одна общая беда.

Сегодня они, наконец, положат конец этим мучениям, и у всех героев начнется новая жизнь. У кого-то она будет долгой и счастливой, а кому-то даже жить после этого дня не захочется. Сегодня всё решится. До начала операции оставалось два часа…

Денис лежал в палате, отведённой ему, и заканчивал своё прощальное письмо. В нём парень объяснял, почему поступил именно так, а не иначе. Он просил никого не винить за этот поступок, особенно Дарину. Это был его осознанный выбор. Также, он оставил записку и для своей девушки. Всего несколько строчек, но скрытый смысл в них был огромен. Денис составил свое мини-завещание, в котором оставил кое-что для Олеси и отца, прося передать им это.

За эти два дня Молчанов так ни разу и не поговорил со своей девушкой. Да и ни к чему хорошему это и не привело бы: только к ненужным слёзам, волнениям, а ухудшения её состояния допускать было нельзя ни в коем случае.

Врач больше не пытался вразумить его, лишь качал головой в знак непонимания. Может, он просто никогда не любил настолько сильно, насколько Ден любил Рину? Поэтому и не понимал его причины.

Раздался стук, и в палату вошёл врач.
- Здравствуй, Денис. Как самочувствие? – спросил он.
- Бодрое, - коротко бросил парень.
- Ничего не беспокоит?
- Беспокоит и очень сильно, - ответил Молчанов, заставив насторожиться Максима Викторовича. – У меня к Вам просьба. Мои сестра и девушка не знают, что сегодня будет, поэтому, пожалуйста, передайте им это, - Денис развернулся, взял с прикроватной тумбочки два запечатанных конверта и протянул их мужчине. На каждом было своё имя: «Олеся» и «Рина». Врач, к которому не раз обращались с подобным, молча положил их в карман халата.
- Операция начнётся через несколько часов. У тебя ещё есть время поговорить с девушкой.
- Нет, - ответил Молчанов. – Это не нужно. Всё, что я хотел ей сказать, я написал в письме.
- Ну что ж, - устало произнес врач, поднимаясь со стула. – Готовьтесь к операции, молодой человек, - и Максим Викторович покинул палату.

А в это время Дарина продолжала вести свой дневник.

«Через несколько часов у меня будет новое сердце, - писала она. – Говорят, что в больницу в последний момент привезли какого-то парня после тяжёлой аварии. Врачи не смогли спасти его, и сейчас его жизнь поддерживают только за счет аппарата искусственного жизнеобеспечения. Так заложено природой. Кто-то должен умереть, чтобы другой выжил. Мне жаль его, но уж так сложились обстоятельства…
Совсем скоро я смогу увидеть Дениса. Я безумно скучаю по нему. Знаю, что сама просила не пускать его, но так хочется иногда просто услышать его голос в телефонной трубке... Кажется, что стоит только всё рассказать, и на душе станет гораздо легче. Он обнимет, улыбнётся и скажет, что всё будет хорошо. А ты посмотришь в эти глаза, цвета расплавленного серебра, и поверишь. Не сможешь не поверить…»

Раздался стук в дверь. В проём протиснулась любопытная голова Егора.
- Привет смертникам! Готова выкинуть своё сердце на свалку? – бесцеремонно спросил он, усаживаясь на стул.
- Нет, - ответила ухмыляющаяся девушка. - Я обязательно попрошу Максима Викторовича забальзамировать его в трехлитровой банке и покажу Дену.
Егор погрустнел и отвёл взгляд от лица девушки на окно. И он, и родители Рины знали, что на самом деле сегодня случится, но, по негласному соглашению, ей об этом никто не рассказывал.
- Эй, - позвала она задумавшегося брата, - ты в порядке?
- Да, а с чего ты взяла, что что-то не так? – насторожился парень, поворачиваясь к сестре.
- У тебя было слишком умное лицо, - пожала она плечами, пытаясь скрыть улыбку.
- Ах ты, маленькая вредина! Я тебе сейчас устрою! – со смехом сказал Егор и принялся щекотать девушку.

«Наверное, ради таких моментов и стоит жить, - продолжила свою запись Дара. – Просто ради того, чтобы доставлять другим радость, чтобы просто любить и быть любимой. Прежде я никогда не задумывалась над этим. Я просто пыталась взять от жизни всё, что можно, зная, что опасаться – глупо. Когда каждый день может стать последним, жить хочется всё сильнее…»

Это была последняя запись девушки перед тем, как зашёл врач. До операции оставался всего час, и Дару забрали на подготовку. Засыпая под действием наркоза, Рина заметила, как в операционную зашла ещё одна бригада хирургов, вместе с катившейся кушеткой. Тело парня, лежащего на ней, было накрыто белой простыней, а постоянно ходящие мимо врачи и действующая анестезия не способствовали улучшению зрения. Дарина успела выхватить лишь серебристые коротко стриженые волосы, перед тем как отключилась...

Операция длилась почти пять часов. За это время родители девушки, сидящие в коридоре перед дверью, не отходили ни на шаг. Несколько раз Марина Валентиновна начинала плакать и что-то бессвязно бормотать. Её муж лишь крепче обнимал её, но ничем успокоить не мог. Это были самые долгие часы в их жизни.
Казалось, что никто и никогда в мире не испытывал столько эмоций сразу, сколько испытала мать девушки, когда заветная дверь наконец открылась, и появился усталый врач. Это были страх, вера, надежда, безысходность, тревога, отчаяние…

- Операция прошла успешно. Все показатели в норме. Девушку сейчас везут в реанимацию, а там видно будет. Если она переживет первые сутки, значит, справится и со всем остальным, - сказал он и направился в сторону своего кабинета.

Сегодня его ожидала бессонная ночь. На полпути он остановился и что-то сказал двум санитарам. Те кивнули и двинулись в сторону операционной, прихватив по пути белую простынь. Из помещения они вышли, передвигая кушетку с телом, полностью накрытым белой тканью. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто это был, и куда теперь лежит его путь…
- Ты понимаешь, что она нас никогда не простит за это? – тихо спросила мама Дары.
- Надеюсь, что когда-нибудь она поймет и примет наш поступок, - еле слышно прошептал Владимир Игоревич, прижимая к себе жену.

Всё закончилось.

 » глава 9

Глава 9. Новая жизнь.

Пик. Пик. Пик.

«Что это за звук? Почему он постоянно повторяется? Почему он так знаком мне? Почему я его ненавижу?» - затуманенное сознание Дарины медленно возвращалось в реальный мир.

Пик. Пик. Пик.

«Почему мне так больно? Не могу пошевелиться... Здесь есть кто-нибудь?»

Пик. Пик. Пик.

«Не могу больше это слушать! Выключите! Уберите! Остановите этот звук!»

- С пробуждением, Дарина, - вторгся в измученное сознание девушки смутно знакомый голос. – Даже не пытайся пошевелиться или говорить. Для начала просто открой глаза.

Рина последовала совету. Только подняв веки, ей пришлось тут же опустить их обратно. Даже приглушённый свет в реанимации ослепил её. Со второй попытки она смогла различить очертания мужской фигуры в белом, сидящей рядом с ней.

- Вот и хорошо, - продолжил тот же голос. – Теперь давай договоримся: я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь «да» или «нет». Если «да», то поднимаешь палец правой руки один раз, а если «нет» - два. Хорошо? – палец поднялся один раз. – Тогда начнём.

Врач взял с тумбочки историю болезни и приготовил ручку.
- Ты меня узнаешь? – «Да».
- Чувствуешь головокружение? – «Нет».
- Сильную боль в области грудной клетки? – «Да».
- Дарина, ты слишком быстро пришла в себя после такой сложной операции, и меня это беспокоит. Поэтому ты полежишь здесь ещё пару дней, хорошо? – «Да».
- Тебе нельзя шевелиться. Кнопка вызова сестры в твоей левой руке. Просто сожми пальцы, и она придёт. Хочешь, чтобы я позвал твоих родителей? – «Нет».

Девушка была ещё не готова к их присутствию морально. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя.
- Хорошо, я скажу, что ты спишь. Отдыхай, - и Максим Викторович ушёл.

События прошлых дней постепенно всплывали в памяти девушки: больница, неделя госпитализации, операция… У неё теперь новое сердце!

«Теперь у меня начнется настоящая новая жизнь!» - с этой мыслью девушка погрузилась в сон.

Прошло две недели с момента «пробуждения» Рины. Девушка почти полностью восстановилась, и сейчас ей готовили документы на выписку. Денис так ни разу и не пришёл к ней. В один день Дара набралась смелости и позвонила ему, но вежливый голос оператора сказал, что абонент недоступен. В душу девушки закралась тревога. Она каждый день по нескольку раз набирала номер любимого, но ответ всегда был один: «Вызываемый Вами абонент временно недоступен».

Рина по-прежнему вела дневник. В новой жизни у неё всё было в первый раз. Чувства, эмоции, мысли… У девушки было ощущение, что теперь даже самые сокровенные тайны ей приходиться с кем-то делить.

Странно было и то, что Олеся, с которой они так хорошо прежде общались, ни разу не позвонила и не пришла. Она также не отвечала на звонки.
Ну вот: и вещи собраны, и медсестра протягивает ей готовые документы. Вот она выходит из главных дверей больницы, в душе надеясь, что стоит ей повернуть голову, и она вновь увидит его улыбку. Но встречали её только родители…

Всю дорогу до дома Дара пыталась дозвониться до Дениса и Олеси, но всё безрезультатно. У подъезда их встретил Егор, но даже это не принесло облегчения девушке. Как только она пыталась заговорить о Дене, все троё, как по команде, отводили глаза. В воздухе витало сильное напряжение.

Сказав, что хочет немого прогуляться, Дара покинула родителей, не смотря на все уговоры матери. Она почти бежала в сторону дома Дениса, хотя врач запретил ей физические нагрузки. Ей было плевать. С каждым шагом тревога усиливалась, медленно перерастая в панику. Девушка казнила себя за то, что была такой эгоисткой. Зациклилась на своих проблемах, боялась просто позвонить...

А вдруг, с ним что-то случилось? Даже думать об этом ей было страшно. Она не сможет перенести его потерю.

Дойдя до нужного ей дома, Дарина позвонила в дверь номер семнадцать. Замок щёлкнул, и на пороге появилось заплаканное лицо Олеси.
- Привет, Лесь. Что случилось? Почему ты плачешь? И где Денис? – девушка не успела ответить. Из квартиры раздался грустный голос.
- Кто там, Леся? – Дарина узнала голос отца Дениса.
- Это ко мне, - быстро крикнула Молчанова, выходя на лестничную клетку и прикрывая дверь. – Привет, Рина.
- Что происходит? – нервы были на пределе.
- Ты что, правда, не в курсе?
- Я только что выписалась из больницы, а никто из вас не брал телефон. Как я могу что-то знать?!
- Думаю, тебе лучше спросить об этом у своих родителей. У них же наверняка и письмо.
- Что? Какое письмо? Объясни же мне, наконец, что здесь творится?
- Тебе лучше не приходить сюда. Тебе здесь больше не рады. Если захочешь узнать подробности о последних днях, позвони, только на мобильный. Если отец узнает, всем будет плохо. Уходи, Дара, -
Олеся развернулась и зашла в квартиру.

Постояв минуту в немом шоке, Дарина на предельной скорости пошла в сторону дома с твёрдым намерением всё выяснить у родителей.

Пройдясь по своей квартире, девушка никого не обнаружила, кроме Фили. Кот всем своим видом показывал, что его больше нельзя игнорировать.
- Тебя тоже все кинули, да? – кот жалобно мяукнул и побежал на кухню.
- Я даже не знаю, есть ли здесь твой «Вискас». А это что такое? Неужели, они соизволили оставить записку? – саркастически протянула Рина, заметив лист бумаги, прикреплённый магнитом на холодильник.

Подойдя ближе, она поняла, что это был запечатанный конверт, подписанный таким знакомым подчерком: «Дарине». Новое сердце девушки учащённо забилось, а руки тряслись, когда она рвала конверт.

«Привет, Рина. Если ты читаешь это письмо, значит, операция прошла успешно. Прости, что не заходил к тебе, но ты сама этого не хотела, и я не понимаю, почему? Для меня нет более дорого человека на этой земле, чем ты. Прошу, не вини никого в том, что произошло. Только меня. Знаешь, а ведь я планировал в будущем создать с тобой семью...
Они старались найти донора, правда, но всё случилось не в то время и не в том месте. А мы всё равно теперь всегда будем вместе: ведь внутри тебя теперь бьётся моё сердце. Я люблю тебя. Денис».

Сложенный вдвое тетрадный лист выпал из дрожащих рук. По щекам девушки катились слёзы. Хотелось закричать, но голоса не было. Хотелось упасть на колени, но ноги стали деревянными. Хотелось умереть, но смерть словно забыла про неё…

Она не могла так подвести его. Денис отдал за неё жизнь не за тем, чтобы она так бездарно её закончила. Нет, она проживет её за них обоих.

«Если захочешь узнать подробности о последних днях, позвони, только на мобильный,» - вспомнила Дара слова Олеси.

Кое-как дойдя до прихожей, она достала свой телефон из сумочки и набрала номер Леси. Усталый голос в трубке не поприветствовал её, не поинтересовался о причине звонка, а просто назначил встречу на школьном дворе через пятнадцать минут, велев взять с собой весь её дневник и деньги на проезд.

Через семь минут Рина была на месте. Вскоре подошла и Леся.
- Куда мы? – спросила Дара.
- На кладбище, - коротко бросила Молчанова. – Ты принесла то, что я просила?
- Да, - Дарина протянула собеседнице флешку. – Только я не понимаю, зачем тебе это?
- Я выполняю последнюю просьбу Дена. Идём.

 » Эпилог

Эпилог. Год спустя.

Солнце ярко светило, согревая землю после суровой русской зимы. На дворе было восьмое марта. Все готовились к празднику: бегали по магазинам, спешно пытаясь найти последние подарки для любимых женщин и девушек.

Никому не было дела до одинокой фигуру девушки, стоящей на автобусной остановке. Она вглядывалась вдаль грустными глазами, высматривая свой маршрут. Ветер нещадно трепал длинные тёмно-русые волосы с белыми и светло-синими прядями.

Пробегавший мимо паренёк остановился возле неё и протянул вперед одну гвоздику. Дарина недоумённо перевела взгляд карих глаз сначала на цветок, потом на лицо юноши и снова на гвоздику. Наконец, она взяла её в руки.
- С праздником! – бодро сообщил парень и побежал дальше.
- Спасибо, но я не праздную сегодня, - едва слышно ответила девушка, подняв глаза, но на остановке уже никого не было.

Подошедший автобус любезно распахнул перед ней свои двери, и Рина тихо забралась по ступенькам. Сев у окна, девушка вновь посмотрела на гвоздику.

Жёлтая. Его любимый цвет... Праздник… Жизнь… Для неё больше не осталось ни того, ни другого. Он забрал это с собой. Теперь были лишь фальшивые улыбки и жалкое существование. Без цели, без смысла, без любви… В прошлой жизни она с нетерпением ждала этого дня, но не в этой.

Автобус остановился, и водитель усталым голосом объявил станцию. Северное кладбище... Дарина приезжала сюда минимум раз в неделю и сидела по нескольку часов, просто разговаривая. Прохожие могли подумать, что она сумасшедшая и разговаривает с призраком, но она разговаривала с ним.

Подойдя к нужному месту, девушка остановилась. Сегодня она была здесь не одна: рядом с памятником на коленях сидела так похожая на Дениса девушка. Олеся… Она не отвернулась от Дары после всего, как сделал это Константин Савельевич.
- Привет, - сказала Рина, подходя к ограждению.
- Привет, - грустно отозвалась Леся, даже не повернув головы.
- Сегодня ровно год…
- Да. Знаешь, а ведь я могла бы догадаться. За несколько дней до этого я нашла в его комнате стихи. Правда, незаконченные. Они сильно отличались от его прежних работ, так думала я тогда. Я подумала, что Ден начал меняться, - сказала она бесцветным голосом, любовно проводя пальцами по контуру лица на фотографии. – Но я ошиблась. Он писал о тебе, но не успел закончить и поручил это мне. Денис читал твой дневник. Поэтому я попросила тебя тогда, год назад, дать его мне, чтобы тоже просмотреть и закончить его работу. Он искал вдохновение в тебе, в твоих мыслях и чувствах, - девушка поднялась с колен. Дарина слушала её, не перебивая, понимая, что Лесе просто нужно выговориться. – Это было его последнее желание.
- Я не знала этого, - Рина присела и положила на могилу жёлтую гвоздику, которую всё ещё сжимала в руке. – Ты дашь мне эти стихи?
- Сегодня я выпускаюсь из школы искусств и у меня концерт. Знаешь, никто, кроме Дениса не верил в мои способности поэта-музыканта. Сегодня я хочу доказать всем, что достойна чего-то большего. Я закончила его стихи и написала к ним музыку. Ты пойдешь сегодня со мной?
- Конечно, Лесь. Это был глупый вопрос.
- Тогда нам пора, - произнесла сестра Дена, беря Рину за руку и уводя в сторону остановки.

Неохотно Дарина подчинилась. Через полчаса она сидела в актовом зале, а Олеся уже была за кулисами. К сожалению, она должна была ставить сегодня точку, и, судя по количеству выступающих, сидеть тут нужно было не меньше двух часов.

Свет погас, и началось представление. Подростки выходили с совершенно разными номерами: песни, танцы, музыка, актерская и цирковая школы. Но Дарина не обращала внимания на них. Она внимательно вглядывалась в бесконечно мелькающие лица, пытаясь найти в них что-то от него.

У кого-то были такие же волосы, у кого-то улыбка, но ни разу девушка не видела его глаз. Таких родных, и теперь далёких глаз, цвета жидкого серебра. «Серебряный принц,» - так она его когда-то назвала. Но у принца был печальный конец. Не получилось у них как в сказках. Дарина теперь не верила в «и жили они долго и счастливо и умерли в один день».

Хотя, с последним предложением можно согласиться. Они действительно оба мертвы. Что бывает, когда встречаются две родственные души? Правильно, они становятся едины. И, если смерть угрожает забрать одну, то вторая тоже не сможет жить. Сломать этот стереотип ещё никому не удавалось. И Дара не стала исключением...

Сегодня была годовщина её смерти. Их смерти. Сегодня она стала бы совершеннолетней, но она мертва.

За своими мыслями Рина не заметила, как концерт подошёл к концу. Осталось последнее выступление. Олеся вышла на сцену, а за ней ещё несколько музыкантов заняли свои места. Девушка лихорадочно просматривала ряды со сцены, будто ища кого-то. Её глаза встретились с грустными омутами Дарины. Глаза, такие же, как у него… Свет на сцене потух, и заиграли первые аккорды.

«День первый», - нацарапано карандашом в её тетради.
За окном огни ночного города пейзажи раскрасили.
Погода – как обычно, безоблачно на горизонте.
Я лежу на кровати в больнице,
Скучаю по своему Солнцу.
Он, наверное, ничего не знает,
Возможно, оно и к лучшему.
Ему будет больно, наверное,
Зачем его мучить?
А я пока не уверена в том, что будет завтра.
Вдруг, это точка?
Врачи говорят, меня может спасти только пересадка сердца срочная.
А мои мысли только о нём,
Ведь мы так давно вместе…
Я не знаю, сможет ли он это перенести.
Сможет ли меня простить? Отпустить?
Мы так о многом мечтали,
Так о многом не успели поговорить…
Как странно, всё изменилось за одну неделю,
А мне остается только ждать и с надеждой верить
В то, что всё будет нормально,
И на этот раз обойдётся,
Просто нужно бороться,
Ведь моё сердце пока по-прежнему бьётся…

С тобою всегда теперь буду я,
Пусть сердце моё не бьётся…
И снова в ночи душа закричит,
И эхом в груди отзовётся…

Мама звонила, сказала ей:
«Всё будет в порядке»,
Но ничего не меняется.
Всё те же процедуры, ватки, уколы,
Вопросы, визиты врачей в палату,
Грустные медсёстры, белые халаты…
Брат заехал, шутил, пытался рассмешить.
Пытался сделать так, чтобы ей просто захотелось жить,
Чтобы смогла забыть о своей беде хоть на ночь.
Каждый делал всё, что мог, чтобы ей помочь.
Как же ей, как же ей не хватало любимых глаз!
Она бы жизнь отдала, чтобы увидеть его сейчас!
Но он не звонил, в больницу не заезжал.
Хотя, в общем-то, она и не хотела,
Чтобы он знал.
Чтобы переживал, не хотела,
Чтоб волновался о ней,
О новом её мире – мире белых простыней…
И, глядя на телефон, закрывала глаза снова и снова,
Надеясь завтра ещё раз встретить день новый, новый…

С тобою всегда теперь буду я,
Пусть сердце моё не бьётся…
И снова в ночи душа закричит,
И эхом в груди отзовётся…

«День первый. Я начинаю новую жизнь!
Новое сердце внутри меня пульсирует,
Огнями горит…
Я родилась снова, в больнице, за спиной,
Но что-то странное будто бы происходит со мной…
И я вернулась домой, но в глазах мамы загадка.
И брат смотрит как-то странно, словно украдкой.
И всё вроде бы гладко, но что-то не так.
В воздухе застыл вопросительный знак.
«Где ты?» Его голос мне сейчас так нужен.
Телефон его недоступен,
Звоню ещё раз, ну же, ну же!
Прошу: «Возьми трубку!»
Но абонент недоступен.
Я замечаю лист, что к холодильнику прикреплён.
Такой знакомый почерк…
Чувствую, ускоряется пульс.
Понимаю, что-то не так,
Читать боюсь!
Всего несколько слов,
И от них никуда не деться:
«Я всегда буду с тобой,
Внутри тебя бьётся моё сердце...»

С тобою всегда теперь буду я,
Пусть сердце моё не бьётся…
И снова в ночи душа закричит,
И эхом в груди отзовётся…

С тобою всегда теперь буду я,
Пусть сердце моё не бьётся…
И снова в ночи душа закричит,
И эхом в груди…

Олеся закончила петь, и в зале на несколько минут воцарилась полная тишина. Лишь когда у зрителей прошёл первый шок, раздались бурные овации.
Глаза двух девушек вновь встретились. В серых были поддержка и сострадание, в карих – изумление. Дарина встала и покинула актовый зал школы искусств.

«Неужели он написал это для меня?» - изумленно думала она. Но все мысли вылетели из головы, как только ей в лицо ударил холодный воздух.
Все, кроме одной:
«Я тоже люблю тебя, Ден. Я проживу эту жизнь за нас обоих».

Девушка спустилась по ступенькам и направилась в сторону своего дома. В их новую жизнь…