Джена Шоуолтер "Неистовая страсть"

Алена, поздравляю с первым самостоятельным (ну, почти ) переводом!
_________________

Удачи вам в вашем нелегком труде, дорогие переводчицы. С огромным терпением жду первых глав!
_________________

Ура, урааа, урааа!!! Девочки, лёгкого вам перевода!!!
_________________

Ну вот точно, как обещали в темке Сабина! Действительно быстро! До чего же радостно!!! Спасибо большое, что переводите эти замечательные произведения!
_________________

Девочки, спасибо за новую книгу любимой Шоуолтер.

ага. Легион та еще подруга..очень соскучилась по ней

ну хоть какая-то радость будет(в лице этого перевода) во время сессии)
_________________

Безумно рада открывшейся темке. Здесь и бум Аэрону налаживать личную жизнь...

Алена, Олечка, Катюша, побольше свободного времени и поменьше проблем в реале. Приятной работы над переводом.

О, вот и наша беточка подтянулась Пасибки, солнц, куда ж я без вас с Катюшей

Помню я свои сессии... Алина, держись, мы мысленно с тобой

Бум. Куда он от нас денется
___________________________________

Ура!!! легкого вам перевода !!!!
_________________

Ура!!
Удачи с переводом!)

Девочки, спасибо за выбор книги! Удачного перевода!
_________________

УРААА!!! Еще одна книга из "Повелителей преисподни"!!!!
Лекого перевода! И большое спасибо, что так нас радуете
_________________

 » Глава 1

перевод - Talita, редактура - Whitney
Глава 1

- Им, кажется, все равно, что они умирают.
Аэрон, бессмертный воин, одержимый демоном Гнева, сидел на крыше здания Бабажос в центре Будапешта и смотрел вниз на людей, так беззаботно проводящих вечер. Кто-то ходил по магазинам, кто-то болтал и смеялся, а кто-то перекусывал прямо на ходу. Но ни один из них не падал ниц и не умолял богов продлить их существование в этих слабых телах. Ни один не рыдал из-за того, что не может жить вечно.
Он перевел взгляд с людей на то, что их окружало. Рассеянный лунный свет лился с неба, смешиваясь с янтарным сиянием фонарей, отчего на мощеных улицах появлялись тени. По обе стороны от Бабажос тянулись здания, крыши некоторых из них были прикрыты светло-зелеными навесами, гармонировавшими с изумрудной зеленью деревьев, растущих внизу.
Мило, насколько это возможно для гробов.
Люди знали, что умрут. Черт, они взрослели, зная, что должны будут покинуть все и всех, кого любят, и при этом, как он заметил, люди не требовали и даже не просили побольше времени. И это… очаровывало его. Узнай Аэрон, что вскоре расстанется с друзьями - другими одержимыми демонами воинами, которых он защищал последнюю тысячу лет, он бы сделал что угодно – да, даже умолял бы – лишь бы изменить свою судьбу.
Так почему же этого не делали смертные? Что они знали, чего не знал он?
- Они не умирают, - произнес рядом с ним его друг Парис. – Они живут, пока есть возможность.
Аэрон фыркнул. Это не тот ответ, который он искал. Как они могли «жить, пока есть возможность», если эта возможность была лишь мгновением?
- Они хрупкие. Их легко уничтожить. И тебе об этом хорошо известно.
Было жестоко с его стороны так говорить, потому что Парисова… Подружка? Любовница? Женщина? Кем бы она ни была, ее недавно застрелили на глазах у Париса. Тем не менее, Аэрон не сожалел о сказанном.
Парис являлся повелителем демона Разврата и был вынужден спать каждый день с разными женщинами, иначе он мог ослабнуть и умереть. Он не мог позволить себе оплакивать потерю одной любовницы. Особенно любовницы-врага, кем и была его малышка Сиенна.
Аэрон ненавидел признаваться в этом, но в какой-то степени он был рад, что женщина умерла. Она использовала бы потребности Париса против него самого и, в конечном счете, уничтожила бы его.
«Однако я буду всегда заботиться о его безопасности». Это была клятва. Царь богов предоставил Парису выбор: вернуть душу его женщины или освободить Аэрона от ужасной жажды крови, этих навязчивых мыслей о мучениях и убийстве, что бесновались в его разуме. Мыслей, которые он - стыдно признаться – воплощал в жизнь. Снова и снова.
Из-за этого проклятия Рейес, хранитель демона Боли, едва не потерял свою любимую Данику. На самом деле Аэрон был готов нанести смертельный удар, он уже занес острый кинжал, чтобы… вонзить его в прелестную шейку Даники. Но за мгновение до трагедии Парис выбрал Аэрона, и безумие в тот же миг оставило воина, тем самым, сохранив жизнь Даники.
В глубине души Аэрон все еще испытывал чувство вины из-за трагедии, едва не ставшей реальностью, и из-за последствий выбора Париса. Это чувство разрушало его, словно кислотой выжигая кости. Теперь Парис страдал, в то время как он упивался свободой. Тем не менее, это вовсе не означало, что он проявит милосердие к чувствам Париса в этом вопросе. Для этого он слишком сильно любил своего друга. Более того, Аэрон был у него в долгу. А он всегда отдавал свои долги.
Вот почему они сидели на этой крыше.
Забота о Парисе, тем не менее, была нелегкой задачей. Последние шесть ночей Аэрон приносил друга сюда, невзирая на постоянные протесты. Парису лишь стоило выбрать женщину, как Аэрон тут же доставлял ее к нему и охранял их, пока они занимались любовью. Но с каждой ночью Парис выбирал все дольше и дольше.
Аэрону уже начало казаться, что в этот раз они с Парисом так и просидят здесь, разговаривая, до самого рассвета.
Если бы впавший ныне в депрессию воин избегал этих слабых смертных, как это делал сам Аэрон, то теперь он бы не желал того, чего не может получить. Он не впал бы в отчаяние от подобного бессилия и не отрицал бы это целую вечность.
Аэрон вздохнул.
- Парис… - начал он и замолк. Что же ему сказать другу?
- Ты должен перестать скорбеть.
Хорошо. Сразу и по сути, как он и предпочитал.
- Это делает тебя слабым, - добавил Аэрон.
Парис провел языком по зубам.
- Кто бы говорил о слабостях. Сколько раз ты поддавался Гневу? Сотни раз. А сколько раз виной этому были боги? Только в одном. Когда этот демон захватывает твое тело, ты полностью теряешь контроль над собой. Так что давай не будем добавлять лицемерие в список твоих грехов, ладно?
Он не обиделся. К сожалению, ему нечего было возразить Парису. Иногда Гнев действительно брал под контроль тело Аэрона, и тогда он летал по городу, нападая на любого человека в пределах досягаемости, калеча его и упиваясь его ужасом. В этих случаях Аэрон понимал, что происходит, но прекратить эту резню не мог.
Не то, чтобы он всегда хотел остановить побоище. Совсем нет, некоторые люди вполне заслуживали смерти.
Но он ненавидел терять контроль над телом, словно он был лишь марионеткой. Или обезьяной, танцующей по приказу. Когда он был в таком состоянии, Аэрон презирал своего демона, но еще больше презирал самого себя. Потому что вместе с ненавистью он познал гордость. В Гневе. На то, чтобы отвоевывать у демона контроль над ситуацией, нужны были силы, а любого рода сила была наградой.
И все же эта борьба между любовью и ненавистью тревожила его.
- Возможно, ты сейчас, сам того не желая, подтвердил мои слова. Слабость порождает разрушение. Без исключений.
В случае Париса «скорбящий» было лишь синонимом для слова «безумный». А подобное безумие может оказаться фатальным.
- Какое отношение это имеет ко мне? Какое отношение это имеет к тем людям внизу? – спросил Парис, указывая вниз.
Время мыслить масштабно.
- Эти люди стареют и угасают в один миг по меркам вечности.
- И?
- И дай мне договорить. Если ты полюбишь одну из них, ты можешь быть с ней в лучшем случае несколько десятков лет. И это в том случае, если она не заболеет или с ней не произойдет несчастный случай. Но все эти годы ты будешь смотреть, как она угасает, а потом она умрет. И все это время ты будешь знать, что впереди тебя ожидает целая вечность, но уже без нее.
- Какой пессимизм, - хмыкнул Парис. Но, услышав ответ друга, Аэрон разочаровался – он рассчитывал на совершенно другую реакцию.
- Ты рассматриваешь эти годы, как небольшой промежуток времени перед неотвратимой потерей того, что не можешь защитить. А я - как время наслаждения величайшим благословением. Благословением, которое будет сопровождать тебя всю оставшуюся вечность.
Будет сопровождать? Абсурд. Когда ты теряешь что-то дорогое, то воспоминания об этом становятся мучением, напоминая о том, чего у тебя никогда уже не будет. Такие воспоминания скорее осложняют жизнь, мучают тебя – в отличие от Париса, он не приукрашивал ситуацию – чем придают сил.
Аэрон знал это по собственному опыту - именно так он чувствовал себя по отношению к Бадену, хранителю демона Недоверия, который когда-то был его лучшим другом. Давным-давно он потерял человека, которого любил больше, чем мог бы любить родного брата, а теперь, оставаясь наедине с самим собой, он часто вспоминал Бадена и думал о том, как могла сложиться его жизнь, если бы друг не погиб.
Он не хотел подобной участи для Париса.
Забудь о масштабности. Время для очередной порции жестокости.
- Если ты так спокойно принимаешь утрату, то почему все еще скорбишь по Сиенне?
Луч лунного света озарил лицо Париса, и Аэрон увидел его остекленевшие глаза. Очевидно, он пил. Опять.
- Мы не прожили вместе несколько десятков лет. Всего лишь несколько дней, – произнес он безжизненным голосом.
Теперь не останавливайся.
- А если бы ты прожил с ней сто лет, ты бы смирился с ее смертью?
Повисла пауза.
Он так не думал.
- Хватит! – Парис ударил кулаком по крыше, и все здание содрогнулось. – Я не хочу больше говорить об этом.
Очень плохо.
- Потеря есть потеря. Слабость есть слабость. Если мы не позволим себе привязываться к людям, то мы не будем переживать, когда их не станет. Если наши сердца станут тверже, то мы не будем желать того, чего не можем получить. И пример наших демонов только подтверждает правоту моих слов.
Каждый из их демонов когда-то жил в Аду и желал свободы, они объединили свои усилия для того, чтобы выбраться оттуда. Только в конечном итоге они поменяли одну тюрьму на другую, и вторая была гораздо хуже первой.
Вместо того чтобы терпеть серу и пламя, как раньше, они провели тысячу лет, заключенные в ларце Пандоры. Это была тысяча лет тьмы, безысходности и боли. Они снова находились в плену без всякой надежды на что-то лучшее.
Если бы демоны могли обуздать свои желания, то не попали бы в плен.
Будь у Аэрона сила воли, то он не стал бы помогать открывать этот ларец. И тогда его тело не стало бы вместилищем для величайшего зла, которое он сам освободил. А самого Аэрона не изгнали бы из рая, единственного дома, который он знал, и он не был бы обречен провести остаток вечности на этой неспокойной земле, где ничто не остается неизменным.
Он не потерял бы Бадена на войне с Ловцами – жалкими смертными, ненавидящими Повелителей и обвиняющих их во всем зле мира. Друг недавно умер от рака? Разумеется, виноваты Повелители. Девочка-подросток только что обнаружила, что беременна? Это опять же, происки Повелителей.
Будь Аэрон сильнее, он бы не оказался снова втянут в эту войну, сражаясь и убивая. Всегда убивая.
- Ты когда-нибудь желал смертную? – голос Париса оторвал его от мрачных мыслей. – В плане секса?
У него вырвался тихий смешок:
- Впустить в мою жизнь женщину на один день и потерять ее на следующий? Нет. – Он был умнее.
- Кто говорит, что ты обязательно ее потеряешь? – Парис вытащил фляжку из кармана кожаной куртки, открыл ее и сделал большой глоток.
Снова алкоголь? Видно его болтовня, затеянная для того, чтобы поднять другу настроение, не принесла ничего хорошего.
Отпив еще немного из фляжки, Парис добавил:
- У Мэддокса есть Эшлин, у Люциена – Анья, у Рейеса – Даника, а теперь и у Сабина есть Гвен. Даже у сестры Гвен, Бьянки Ужасной, есть любовник - ангел, с которым мы боролись в масле. Но это неважно. Не будем обсуждать эту тему.
Борьба в масле? Да уж. Это на самом деле лучше не обсуждать.
- Эти пары живут друг для друга, но каждая из женщин обладает способностью, выделяющей ее из всех остальных. Они не такие, как все.
Он не имел в виду, что они будут жить вечно. Ведь даже бессмертного можно убить. Именно он нашел голову Бадена, лежавшую – отдельно от тела воина. И он был первым, кто увидел навечно застывшее выражение шока на лице погибшего.
- Ну, вот и решение проблемы. Надо найти женщину со способностями, которые делали бы ее особенной, – сухо произнес Парис.
Если бы это было так просто. Кроме того…
- У меня есть Легион и она – все, с чем я сейчас могу справиться.

Он вспомнил маленькую демоницу, что была ему словно дочь, и усмехнулся. Стоя рядом, она едва доходила ростом ему до пояса. У нее была зеленая чешуя, два маленьких рога, которые недавно выросли у нее на голове, и острые зубы, выделявшие яд. Ее любимым украшением были диадемы, а любимым блюдом – живая плоть.
В первом случае он ей всячески потакал, со вторым приходилось бороться.
Аэрон встретил ее в Аду. А вернее так близко к огненной бездне, насколько мог подойти человек без риска сгореть заживо. Он был закован и помещен в темницу, опьяневший от проклятой жажды крови, заставлявшей его нападать даже на друзей. Когда Легион прорыла путь в его узилище, ее присутствие каким-то образом прояснило его разум и придало ему столь желанные силы. Она помогла ему сбежать, и с тех пор они всегда были вместе.
До настоящего момента. Его драгоценная девочка вернулась в Ад, место, которое она презирала, и все потому, что божественный ангел наблюдал за Аэроном, прячась в тени, невидимый и ожидающий…чего-то. Чего – он не знал. Он лишь знал, что в настоящий момент не ощущает этого пристального взгляда, но ангел вернется. Как всегда. А Легион этого терпеть не может.
Он откинулся назад и всмотрелся в ночное небо. Сегодня звезды сияли, словно бриллианты, рассыпанные по черному атласу. Иногда, когда он желал насладиться хотя бы иллюзией уединения, он взлетал так высоко, насколько позволяли крылья, а затем падал вниз, стремительно и уверенно, расправляя крылья лишь за пару секунд до удара.
Когда Парис снова отхлебнул из фляжки, ветер донес до него аромат амброзии, нежный и сладостный, словно дыхание ребенка. Аэрон покачал головой. Амброзия была излюбленным наркотиком его друга и единственным веществом, способным воздействовать на разум и тело таких, как они, но ее употребление развращало и делало некогда решительного воина небрежным.
Где-то по улицам бродил Гален, одержимый демоном предводитель Ловцов, поэтому его друг должен был, по меньшей мере, хоть немного соображать. А учитывая еще и ангела, то лучше Парису находиться в полной боевой готовности. Ведь, как он недавно выяснил, ангелы были убийцами демонов.
Хотел ли этот ангел его убить? Он не был уверен, и Лисандр, любовник Бьянки, не сказал ему этого. Но, на самом деле, ответ не важен. Он собирался выпотрошить труса, будь то мужчина или женщина, и сейчас эта решимость возросла и укрепилась в нем.
Ничто не разлучит его с Легион. Тот, кто осмелится, сразу же поплатится за содеянное. Легион даже сейчас могла страдать физически и душевно. От этой мысли, кулаки Аэрона сжались с такой силой, что хрустнули костяшки. Собратья его милой малышки любили насмехаться над ее добротой и состраданием. Им также нравилось охотиться за ней, и одним богам известно, что бы они сделали с ней, если бы сумели поймать.
- Как бы ты не любил Легион… - начал Парис, выдергивая Аэрона из невероятно запутанной трясины его мыслей. Затем он запустил камень в здание, расположенное напротив них, допил остаток амброзии из фляжки и договорил: – Она не может дать тебе все, что нужно.
То есть секс. Разве нельзя было закрыть эту тему раз и навсегда? Аэрон вздохнул. Он не спал с женщиной несколько лет, а, может, и веков. Оно просто того не стоило. Из-за Гнева, желание причинить женщинам вред перевешивало желание доставить им удовольствие. Более того, Аэрону, закаленному в боях воину, покрытому татуировками, приходилось бороться за малейший знак привязанности, который он обретал. Женщины боялись его – и правильно делали. Попытки развеять их опасения требовали времени и терпения, которыми он не обладал. В конце концов, у него были еще тысячи более важных дел. Тренировки, например, охрана дома и друзей. Поощрение любой прихоти Легион.
- У меня нет таких потребностей.
И это на самом деле было почти правдой. С его самодисциплиной он редко поддавался желаниям плоти. Лишь оставаясь в одиночестве, он мог себе это позволить.
- У меня есть все, чего я хочу. Ну что, мы прилетели сюда, чтобы поболтать о чувствах или чтобы найти тебе любовницу?
Зарычав, Парис швырнул пустую фляжку в противоположное здание вслед за камнем. Она ударилась о стену здания, отчего в разные стороны разлетелись облачка пыли и каменной крошки.
- Однажды кто-то очарует тебя, привлечет и поймает в сети, и ты будешь желать ее каждой клеточкой своего тела. Я надеюсь, что она сведет тебя с ума. Я надеюсь, что хотя бы недолго, но она будет раз за разом отвергать тебя, заставляя гоняться за ней. Может, тогда ты почувствуешь хоть толику моей боли.
- Если это нужно для того, чтобы отплатить тебе за все, что ты для меня сделал, я с радостью приму такую участь. Я даже буду молить богов о ней.
Аэрон не мог себе представить, что он будет желать женщину, смертную или богиню, настолько, что это разрушит его жизнь. Он не был похож на других воинов, которые всегда искали общения. Он действительно больше любил одиночество. Ну, еще ему нравилось проводить время с Легион. А, кроме того, он слишком горд, чтобы бегать за женщиной, которая не ответит на его чувства.
Но он действительно имел в виду то, что сказал. Ради Париса он выдержит что угодно.
- Ты слышал, Крон? – крикнул он, подняв голову к небесам. – Пошли мне женщину. Такую, что будет меня мучить. Ту, что отвергнет меня.
- Самонадеянный ублюдок, - тихо засмеялся Парис. – Что, если он и вправду пришлет тебе такую недосягаемую женщину?
Боги, это развлечение понравилось ему. Он был так похож на прежнего Париса.
- Вряд ли.
Крон желал, чтобы воины сосредоточились на уничтожении Галена. Это было его навязчивой идеей с тех пор, как Даника предсказала, что царь богов погибнет от руки Галена.
Предсказания Даники, Всевидящего Ока, всегда сбывались. Даже плохие. Но была и обратная сторона: эти видения можно было использовать, чтобы предотвратить будущее. По крайней мере, в теории это было так.
- А если все же пришлет? – настаивал Парис, когда молчание Аэрона затянулось.
- Если Крон ответит на мои мольбы, я буду наслаждаться последствиями, - ухмыльнувшись, солгал Аэрон. – Теперь хватит обо мне. Давай сделаем то, за чем мы сюда пришли.
Он сел и посмотрел вниз на улицу, разглядывая редеющую толпу.
Чтобы сохранить дороги, машины не пускали в эту часть города, так что людям приходилось ходить здесь пешком. Вот почему он выбрал это место. Ему не улыбалось вытаскивать женщину из движущегося транспорта. Здесь же Парису лишь стоило выбрать, и Аэрон сразу же расправил бы крылья и отнес воина вниз. Достаточно одного взгляда на прекрасного голубоглазого дьявола, и выбранная им женщина останавливалась и восторженно ахала. Иногда даже улыбки хватало для того, чтобы убедить ее раздеться прямо на улице, где любой праздный гуляка мог видеть ее наготу.
- Ты никого не найдешь, - сказал Парис. – Я уже смотрел.
- Как насчет… нее?
Он указал на полную, едва одетую блондинку.
- Нет.
Ни малейшего колебания.
- Слишком… заметная.
«Ну вот опять», - с ужасом подумал Аэрон, но указал на другую.
- А эта?
Женщина была высокой, с прелестной копной коротко подстриженных вьющихся рыжих волос. И она была одета консервативно.
- Нет. Слишком мужеподобная.
- Какого черта это значит?
- Это значит, что я ее не хочу. Дальше.
В течение следующего часа Аэрон предлагал кандидатуры потенциальных любовниц, а Парис отвергал их по разным, по мнению Аэрона просто смехотворным, причинам. Слишком невинная, слишком неряшливая, слишком загорелая, слишком бледная. Единственным приемлемым отказом был: «Я уже с ней спал», а так как Парис спал со многими, то Аэрон часто это слышал.
- В конце концов, ты должен выбрать. Почему бы не прекратить наши мучения, закрыв глаза и ткнув наугад. На кого укажешь, та и выиграет.
- Я уже однажды играл в эту игру. В итоге… - Парис вздрогнул. – Неважно. Не очень хотелось бы вспоминать. Так что нет. Просто нет.
- Как насчет…
Он замолчал на полуслове, когда женщина, на которую он смотрел, исчезла в тени. Она не пропала из поля зрения, как обычная смертная. То есть нормальная женщина. Она просто растворилась, вот только что стояла на мостовой, а в следующий миг – исчезла. Тень мгновенно укрыла ее, словно женщина набросила ее на себя, как плащ.
Аэрон вскочил на ноги, крылья автоматически появились из щелей на его обнаженной спине и раскрылись.
- У нас проблема.
- В чем дело? – Парис тоже вскочил. Даже слегка покачиваясь после амброзии, он оставался воином и держал в руке кинжал.
- Темноволосая женщина. Ты ее видел?
- Которую?
Вот и ответ на вопрос Аэрона. Нет, Парис ее не видел. В противном случае, воин не спрашивал бы, кого имеет в виду Аэрон.
- Идем.
Аэрон обхватил Париса за талию и взлетел с крыши. Ветер трепал разноцветные волосы Париса, несколько прядей хлестнули его по лицу, а в это время земля становилась все ближе… и ближе…
- Будь начеку с женщиной, у нее черные волосы до плеч, она худая, как щепка, рост пять футов и десять дюймов (178 см), ей около двадцати лет, одета во все черное. Похоже, она больше, чем просто человек.
- Убьем?
- Нет, возьмем в плен. У меня есть к ней вопросы.
Например, его интересовало, как она сумела так быстро исчезнуть, что привело ее сюда и на кого она работает.
У бессмертных всегда есть тайны.
Прежде чем они успели врезаться в бетон и камень, Аэрон взмахнул крыльями. Он замедлился как раз вовремя, чтобы приземлиться на ноги лишь с легким толчком. Он поставил на ноги Париса, и они тут же разошлись в разных направлениях. После тысяч лет сражений бок о бок, они знали, как действовать, не обсуждая заранее каждое движение.
Аэрон побежал налево по аллее туда, куда ранее направлялась женщина, по дороге пряча свои крылья обратно в щели на спине. Он заметил нескольких людей – парочку, державшуюся за руки, бездомного, опорожнявшего бутылку виски, человека, выгуливавшего собаку – но никаких следов темноволосой женщины не было. Он добежал до кирпичной стены и обернулся. Черт. А что, если она обладала такими же способностями, как Люциен? И могла переносить себя в любое место, просто подумав о нем?
Нахмурившись, он ринулся в обратную сторону. Если понадобится, он обыщет каждую улицу в этом районе. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости - на полпути назад тени вокруг него сгустились, поглощая его и затемняя золотой свет фонарей. Из мрака доносились тысячи приглушенных криков. Это были крики мучений и агонии.
Он замер, едва не врезавшись во что-то или кого-то, и выхватил кинжалы. Что за…

Женщина – та самая – вышла из тени всего в нескольких футах от него. Она словно была единственным лучом света в этом внезапно возникшем, огромном пространстве тьмы. Ее глаза были черны, как и мрак, что ее окружал, а губы - алыми и влажными, как кровь. Она была красива какой-то особенной жестокой красотой.
Гнев зашипел у него в голове.
На мгновение Аэрон испугался, что Крон действительно услышал его и послал женщину, чтобы помучить его. Но когда он вновь посмотрел на нее, то не почувствовал ни жара, растекающегося по венам, ни участившегося сердцебиения, о которых он знал из рассказов других Повелителей, описывавших встречу с предназначенной им женщиной. Она была такой же, как все – ее можно было забыть.
- Так, так, так. Ну разве я не самая везучая? Ты один из Повелителей Преисподней и ты сам пришел ко мне.
Ее голос был хриплым, как у курильщика.
- Мне даже не пришлось просить тебя.
- Да, я - Повелитель.
Не было смысла отрицать это. Горожане тут же узнавали его и остальных Повелителей. Некоторые даже принимали их за ангелов. Ловцы так же сразу узнавали их, но называли демонами. В любом случае, эта информация вряд ли будет использована против него.
- И я пришел, потому что искал тебя.
Услышав это, женщина изобразила на лице легкое удивление:
- Это великая честь для меня. И зачем же ты меня искал?
- Я хотел узнать, кто ты.
А, может, правильнее было сказать: «Что ты»?
- Возможно, я не настолько удачлива, как думала.
Она надула свои полные алые губы и притворилась, что вытирает слезу.
- Раз меня не узнает мой родной брат.
Что ж, вот и часть ответа на вопрос: она - лгунья.
- У меня нет сестры.
Она выгнула черную бровь:
- Уверен?
- Да.
У него не было ни отца, ни матери; Зевс, царь греческих богов, просто создал его. Так же, как и всех остальных Повелителей.
- Упрямец, - хмыкнула она, напомнив ему Париса. – Я должна была догадаться, что мы похожи. В любом случае, это здорово - наконец-то застать кого-то из вас в одиночку. И кто же мне попался? Ярость? Нарциссизм? Я права, не так ли? Признайся, ты хранитель Нарциссизма. Поэтому ты и разрисовал свое тело татуировками с изображением собственного лица. Мило. Можно, я буду звать тебя Нарци?
Ярость? Нарциссизм? Ни один из его собратьев не был одержим этими демонами. Сомнение, Болезнь, Несчастье и еще много других, да, но не эти. Он покачал головой – и тут вспомнил, что где-то были и другие бессмертные, одержимые демонами. Бессмертные, которых он никогда не встречал. Но которых должен отыскать.
Так как он и его друзья были теми, кто открыл ларец Пандоры, они всегда были уверены, что являются единственными воинами, одержимыми демонами. Но Крон недавно исправил это заблуждение, дав Повелителям свитки с именами других, им подобных. Вероятно, демонов было больше, чем воинов, и, так как ларец пропал, Греки – правящие в то время боги – поместили оставшихся демонов в бессмертных узников Тартара.
Это открытие не предвещало Повелителям ничего хорошего. В бытность элитными воинами Зевса, они заперли в Тартаре много пленников, а преступники часто живут только ради мести. Это урок, который ему преподал Гнев.
- Эй, - напомнила о себе женщина. – Ты еще здесь?
Он моргнул и посмотрел на нее, проклиная себя. Он позволил себе отвлечься в присутствии возможного врага. Дурак.
- Кто я – не твое дело.
Вот эта информация могла быть использована против него. Особенно в последнее время, Гнев очень легко вспыхивал, даже самые невинные замечания могли погрузить его – а, следовательно, и Аэрона – в кровожадное безумие, подвергая опасности город и всех его жителей.
Он еще раз проклял ангела, следящего за ним.
Вот только он не мог ни в чем сейчас винить ангела, чувствуя, как Гнев начал рычать у него в голове, скрестись в черепе, отчаянно желая действовать. Например, кого-нибудь помучить. Самой сильной способностью демона являлась возможность чувствовать грехи любого человека, находившегося поблизости. А список прегрешений этой женщины, как он вдруг осознал, был огромен.
- Я расцениваю твое внезапно помрачневшее лицо, как ответ «нет». Ты не Нарци и ты не здесь.
- Прекрати… говорить…
Он сжал виски, чувствуя, как в кожу словно впиваются сотни холодных клинков, и пытаясь остановить ментальную атаку, приближение которой чувствовал, - еще один отвлекающий фактор, который он едва ли сможет сдержать. Бесполезно. Все ее преступления замелькали у него в голове, словно кадры на экране. Она недавно пытала человека, приковала его к стулу и усадила на огонь. Перед этим она вспорола живот женщине. Она обманывала и воровала. Похитила ребенка из дома. Заманила мужчину в свою постель и перерезала ему горло. Насилие… так много насилия… так много ужаса, боли и тьмы. Он мог слышать крики ее жертв, мог чувствовать запах горящей плоти и вкус крови.
Может быть, у нее были причины делать все это. А, может, и нет. В любом случае, Гнев хотел наказать эту незнакомку, используя ее же методы. Сперва сковать ее, затем выпотрошить, перерезать горло и усадить на огонь.
Это был принцип демона Аэрона. Избивать тех, кто бьет, убивать убийц и так далее. И Аэрон все это делал по требованию Гнева. Причем не один раз. Сейчас он напряг каждый мускул своего тела, стараясь удержаться на месте. «Спокойно. Не теряй контроль. Ты должен оставаться в здравом уме». Но боги… желание наказывать… такое сильное… желание, и оно нравилось ему больше, чем следовало бы. Впрочем, так всегда было.
- Что ты делаешь в Будапеште, женщина?
Так, хорошо. Все в порядке. Он медленно опустил руки.
- Ого, - произнесла она, игнорируя его вопрос. – Вот это настоящий пример выдержки.
Она знала, что его демон хочет причинить ей боль?
- Итак, дай угадаю, - произнесла она, постукивая ногтем по подбородку. – Ты не Нарци, тогда, должно быть, ты… Шовинист. Я снова права, да? Думаешь, такая милая девушка, как я, не выдержит правды. Ошибаешься. Но это не важно. Можешь и дальше хранить свои секреты. Хотя ты узнаешь. О да, ты узнаешь.
- Ты угрожаешь мне, женщина?
Она снова его проигнорировала.
- Болтают, будто Крон дал тебе свитки, и ты собираешься с их помощью выследить нас. Чтобы использовать, а, возможно, даже убить.
Желудок Аэрона сжался. Во-первых, она знала про свитки, тогда как он и его друзья только что о них узнали. Во-вторых, она знала, что была в списке. Это означало, что женщина действительно была бессмертной, помимо того, что была преступницей, и, если ей верить, то она тоже одержима демоном.
Аэрон не узнал ее, так что ее заточил кто-то другой, а не он с друзьями. Значит, она появилась на небесах до них. А это свидетельствовало о том, что она была Титаном и представляла собой огромную угрозу, так как Титаны были куда более дикими, чем их греческие коллеги.
И, что еще хуже, ныне свободные Титаны теперь всем заправляли. У нее могла быть божественная поддержка.
- Что за демон заключен в тебе? – спросил он, не чувствуя больше слабости в ее присутствии.
Она зло усмехнулась, его грубый тон явно ее забавлял.
- Ты не поделился со мной информацией. С чего мне что-либо рассказывать тебе?
Невозможная женщина.
- Ты сказала «мы».
Он посмотрел через ее плечо так, словно ожидал, что кто-то выпрыгнет у нее из-за спины и нападет на него. Все, что он увидел, была тьма… а все, что он услышал, было еще большее количество этих приглушенных криков.
- Где же остальные?
- Черт меня побери, если я знаю.
Она развела руки в стороны, повернув к нему пустые ладони, словно показывая, что у нее нет оружия.
- Я сама по себе, как всегда, и мне это нравится.
Возможно, это очередная ложь. Какая женщина рискнет подойти к зловещему Повелителю Преисподней без прикрытия? Тем не менее, он не ослабил бдительность и посмотрел ей в глаза.
- Если ты здесь, чтобы сражаться с нами, то знай, что…
- Сражаться? – она рассмеялась. – Когда я могу поубивать вас, пока вы спите? Нет, я здесь, чтобы передать предупреждение. Отзовите своих псов или я сотру вас с лица Земли. Если кто-то на такое способен, то это я.
После того, что он увидел в своей голове, он ей поверил. Она нападала во тьме, как призрак, без предупреждения. Несомненно, не было такого преступления, которое она бы сочла слишком жестоким. Но это не значило, что он собирался прислушаться к ее требованиям.
- Ты можешь считать себя могущественной, но тебе не победить нас всех. Война – это все, чего ты добьешься, если будешь продолжать делать нам подобные предупреждения.
- Как бы там ни было, воин, я сказала то, что хотела сказать. Тебе следует молиться, чтобы это был последний раз, когда ты видишь меня.
Тени снова сгустились, окутывая её и не оставляя ни малейшего признака её присутствия. Он услышал лишь ее голос, прошептавший прямо ему на ухо:
- Да, и вот еще что. Это был мой визит вежливости. В следующий раз я не буду играть по правилам.
Затем мир вокруг него вновь обрел привычные очертания – он увидел здания вокруг себя, по асфальту ветер гонял пакеты из-под мусора, а невдалеке лежал пьяница, который теперь был мертв. Воин почувствовал, что Гнев наконец-то успокоился.
Аэрон все еще оставался начеку, сканируя взглядом местность, готовый к нападению. Он напряженно вслушивался, но слышал лишь свое размеренное дыхание, шаги людей на улице и пение ночных птиц.
Он расправил крылья и взлетел, полный решимости найти Париса и вернуться в крепость. Нужно рассказать другим Повелителям об этой встрече. Кем бы ни была эта кровожадная женщина и на что бы она ни была способна, с ней надо разобраться. И поскорее.


_________________

Спасибо большое!
Очень интересно, что это за бестия Аэрону попалась? Или еще не попалась? Это ли его пара или она окажется врагом №1?..

Предвкушение--потрясающая штука. С терпением буду ждать продолжения ваших трудов!
_________________

Девочки, замечательный перевод, прекрасная подборка картинок, СПАСИБО ВАМ ОГРОМНОЕ!!!
_________________