Остров Эсми

спасибо.

Здорово читать интимные подробности. Стефани не была такой откровенной. Спасибо за "остров Эсми"!

Мне очень нравится.

Только что прочитала, очень понравилось Продолжение будет?

Продолжение будет обязательно! Оно уже написано. Я ведь еще даже половину текста не выложила.
Следующая глава должна быть завтра (4.05.2012) ближе к вечеру.

Элис Котова
_________________

 » Глава 7. КАУРИ. ЭДВАРД

"Вящей Матери, в её чертогах… крылами своими защити меня
и сродственников моих и под крылами твоими найду
я щит и опору, падут возле ног моих тысячи слов заговоренных
на дела чёрные, ножи острые и мечи булатные,
стрелы калёные – летящие днём или ночью,
язвы ходящей во мраке, заразы опустошающей
на утренней или вечерней заре…"
Древняя языческая молитва-заклинание от злых духов

Глава 7. КАУРИ. ЭДВАРД

Солнце было уже почти в зените, когда Белла проснулась. Но даже после пробуждения она не спешила подниматься. На несколько минут Белла застыла в неподвижности. Я, не отрываясь, смотрел на нее, хотя сейчас видел только каштановую макушку и нежную руку покоившеюся на моей груди. О чем она думала после такой ночи, я даже не представлял. Надеюсь, что ей было так же хорошо, как и мне. И я бы отдал многое, чтобы преподнести ей то блаженство, которое несколько часов назад заставляло меня парить над землей.

Через минуту Белла зашевелилась, а я по привычке, сложившейся в последнюю неделю, поднял глаза к потолку. Белла поерзала по моей груди, даря мне не с чем не сравнимое ощущение восхитительного тепла и полноты жизни, потом заглянула мне в лицо.

- Мне бежать в укрытие? – робкий голосок прозвучал самой волшебной музыкой на свете.

- Немедленно! – повернул я голову к любимой.

Белла тяжело вздохнула:

- Прости! Ни в коем случае не хотела… Не знаю, что на меня нашло ночью, – оправдывалась Белла передо мной.

- Ты так и не рассказала, что тебе снилось, – напомнил я.

- Не рассказала. Зато показала, – рассмеялась Белла.

- О… - только и смог протянуть я. Оказывается, Белле снятся такие сны? Господи, ну почему я не сплю? Я бы мог еще и еще раз переживать во сне эти волшебные мгновения.

- Это был замечательный сон! – улыбнулась Белла. А потом ее улыбка начала медленно меркнуть и в карамельных глазах мелькнула тревога. – Ты меня простил?

Моя сказочная принцесса волновалась о том, что соблазнила монстра.

- Еще думаю, – грустно улыбнулся я.

Белла села в постели и внимательно посмотрела на свои руки. Проверяла, не осталось ли следов моей любви. Увы, даже после такой волшебной ночи чудовище не стало благородным принцем, как в той детской сказке…
Вдруг Белла резко пошатнулась в мою сторону, и все мысли в тот же момент вылетели у меня из головы. Я резко приподнялся в кровати и подхватил свое сокровище за плечи. Осторожно прижал Беллу к своей груди. Почему у нее закружилась голова?

- Ты долго спала. Двенадцать часов. – Может быть, причина была в этом? С людьми такое бывает, когда они выбиваются из режима дня. Или когда они очень устают от физического напряжения. Но я был уверен, что ничего лишнего не позволил себе прошлой ночью. Наоборот, как бы мне не хотелось заниматься любовью всю ночь, я прекратил наслаждение и уложил Беллу отдыхать, едва мне показалось, что она устала.

- Двенадцать? – удивленно переспросила Белла. Она завертелась в моих объятиях, продолжая себя рассматривать. И мне тоже захотелось ей помочь… В данный момент на Белле не было одежды, но она пока-что не осознала свою наготу, а я не хотел ее смущать.

- Инвентаризация пройдена? – спросил я.

Белла кивнула в знак согласия.

- И подушки вроде не погибли.

- Подушки – нет. А вот твоя… м-м… пижама – увы, да, – я показал на лоскутки черного кружева, раскиданные у изножия кровати.

- Какое несчастье! Она мне нравилась, – театрально вздохнула Белла.

- Мне тоже, – признался я.

- Еще жертвы есть? – робко поинтересовалась Белла.

- Придется купить Эсми новую кровать, - я указал подбородком на отвратительные царапины на спинке кровати. Чудовище оставило свой след.

Белла нахмурилась, как будто что-то припоминая.

- Хм. Странно, что я не слышала.

- Ты отличаешься поразительной невнимательностью, когда чем-то увлечена.

- Да, я слегка увлеклась, – лицо Беллы моментально приобрело такой восхитительный оттенок, что я не удержался, прикоснулся к ее щеке, вздохнул.

- Румянца мне будет очень не хватать.

Белла внимательно всматривалась в меня. Что ее тревожило?

- А ты как себя чувствуешь, Эдвард? – неожиданно спросила меня. Я рассмеялся.

- Что смешного? – обиделась Белла.

- У тебя такой виноватый вид – будто преступление совершила.

- Примерно… - пробормотала Белла.

- Подумаешь, соблазнила собственного не особо сопротивлявшегося мужа. Тоже мне криминал, – я не знаю, что было бы, если бы она меня не соблазнила. После сегодняшней ночи я уже и сам не понимал, как я мог целую неделю сохранять дистанцию с Беллой?

- «Соблазнить» подразумевает некоторый умысел, – уточнила Белла, и очаровательный румянец стал еще ярче.

- Положим, я неточно выразился, – мягко согласился я, с восхищения глядя на Беллу.

- Ты не сердишься? – переспросила Белла. Разве я мог сердиться на это сказочное создание, которое сжимал в своих объятиях?

- Не сержусь… - выдохнул я ей в ушко. Был ли я когда-либо раньше так счастлив, как сейчас?

- Почему? – спросила Белла.

- Ну, во-первых, на этот раз обошлось без увечий. Я нашел способ контролировать избыток эмоций, перенаправив его в другое русло. – Я имел в виду кровать. – Наверное, потому, что я уже знал, чего ждать.
Белла победно улыбнулась:

- Вот видишь! Говорила же, главное – побольше практики.

Я покачал головой. Какая восхитительная наивность! И как же мне хочется верить Белле.

Вдруг Белла напряглась и … всего лишь заурчало в ее желудке.

- Человекам пора завтракать! – я осторожно притянул к Белле простыню и она, кажется, даже не придав этому жесту значение, заправила ее под мышками. Поступок с простыней с моей стороны был поистине героическим: мне так хотелось видеть ее обнаженной и вдыхать ее чистый запах, не смешанный ни с какими другими запахами… Но я твердо усвоил сегодня ночью, что Беллу смущало мое слишком пристальное внимание. И еще я не знал, если Белла останется обнаженной, смогу ли я отпустить мою красавицу на кухню или предложу сию же минуту продолжить то, на чем мы остановились ночью.

- Человекам пора завтракать! – я постарался отвлечься от воспоминаний.

- Пожалуй, - согласилась Белла, и я ее отпустил. Белла секунду подумала, а потом спрыгнула с кровати на пол. Едва ее босые ноги шлепнули о пол, как Белла начала шататься из стороны в сторону. Я бросился к ней и прижал ее к себе.

- Ты что это?

- Если в следующей жизни останусь такой же неуклюжей, потребую компенсацию за моральный ущерб, – пошутила Белла. Мне же наоборот смеяться не захотелось. Я почувствовал укол тревоги. Может, Белла действительно заболела?

***
В этот раз завтрак готовила Белла сама. Я только наблюдал за ее уверенными движениями на кухне. Яичница жарилась дольше, чем обычно. Одна ее сторона, даже оказалась подгоревшей. Запах просто въедался в горло, вызывая неприятные воспоминания о тлении сырого мха в лесу. Я помотал головой. Учитывая, что все отверстия из кухни были открыты для свежего воздуха – должно сейчас немного проветриться.
Белла начала кушать яичницу как раз с подгоревшей стороны.

- И давно ты стала есть яичницу подрумяненной стороной вверх? – спросил я.

«У людей действительно так часто меняются гастрономические вкусы?» – я не знал ответа на такой вопрос.

Вообще, оказывается, я так мало знал о людях, и еще меньше о Белле. Меня это совсем не устраивало.

- Только что, – беззаботно ответила Белла и пожала плечами. Мои вопросы ей казались несущественными.

- А ты в курсе, сколько яиц съела за эту неделю? – я показал Белле мусорную корзину полную пустых упаковок из-под яиц.

- Надо же… - прошепелявила Белла набитым ртом. – Это у меня на острове аппетит разыгрался. Но мне здесь нравится. Правда, нам, наверное, все равно скоро ехать, если не хотим опоздать к началу семестра в Дартмуте? Ух! Еще ведь жилье надо найти и все такое.

Я отвлекся от мыслей о человеческой еде и запихнул мусорную корзину на место. Присел рядом с Беллой, сразу же захотелось ее обнять, но я понимал, что надо дать возможность этому прелестному человечку, хотя бы поесть.

- С колледжем можешь больше не притворяться. Ты ведь своего добилась? – Улыбнулся я Белле, указывая на наши достижения сегодня ночью. – А уговор мы не заключали, так что никаких обязательств.
Белла изобразила крайнюю степень возмущения.

- Все по честному, Эдвард! – она уже доела яичницу, и ничто не мешало капризно надувать прелестное личико.

– В отличие от некоторых я не строю целыми днями хитроумные планы. «Как бы так поинтереснее вымотать Беллу?» - И хотя с актерскими талантами по-прежнему было туго, в этой фразе я сразу же узнал себя. Рассмеялся. Никакие мои планы по изматыванию Беллы не принесли результатов. Я сорвался сразу же, стоило Белле только переодеться в прозрачный наряд и заплакать в постели.

- Мне правда нужно еще капельку побыть человеком. – Белла потянулась ко мне и провела рукой по груди. – Мне пока мало.

Разговор набирал опасные обороты.

- Ради этого? – переспросил я и перехватил теплую ладошку, подбирающуюся к моему животу. Если к опасным словам добавятся такие прикосновения, беседа может закончиться здесь на кухне… Я постарался взять себя в руки. Сложновато усидеть на месте.

- То есть дело только в сексе? – я постарался произнести эти слова, как можно непринужденней. – Мог бы и раньше догадаться. Разом прекратил бы кучу споров, – я тяжело вздохнул. Быть безразличным в этом вопросе никак не получалось.

- Наверное, - рассмеялась Белла.

- В тебе столько человеческого, - повторил я сказанное накануне.

- Знаю, – хитро сверкнули шоколадные глаза.

- Значит, едем в Дартмут? – уточнил я планы.

- Не бойся, – успокоила меня Белла. – Я на первой сессии вылечу…

- Я тебя подтяну, – я улыбнулся шире, когда представил, наши занятия после того, как поздно вечером мы уже проштудируем университетскую программу. Оказывается, я ничуть не возражаю против колледжа! И сам вчера не знал. Да у Беллы просто дар переубеждения. Главное сейчас не думать о занятиях после занятий… Еще не время. Я поспешил вытянуть себя из этих воспоминаний.

- Думаешь, еще не поздно искать жилье?

Я почувствовал себя виноватым. Я давно хотел рассказать, что на всякий случай приобрел в окрестностях Гановера небольшую виллу, сделал это сразу же после того, как послал наши документы в колледж. Я не хотел скрывать это, но… Тогда все было еще так неопределенно и наш брак, и дальнейшая человеческая жизнь Беллы, и дата ее превращения. И я боялся настаивать, загадывать наперёд. К тому же Белла определенно странно относилась к некоторым материальным аспектам жизни. Она мыслила совсем иначе, чем большинство ее подруг и сверстниц. Я вздохнул: Белла всегда и во всем была особенной. Надо было каяться в совершенных проступках.

- У нас вроде как есть дом… На всякий случай.

- Ты купил дом?! – прозвучало почти как угроза. Ну вот, получил то, что заслужил - Белла рассердилась.

- Недвижимость – оптимальное вложение средств. – Я действительно так считал. Глупо снимать жилье, если его можно приобрести.

- Тогда едем. – Белла так легко согласилась, что я даже опешил. Думал, что битва затянется.

- Только сперва узнаю, можно ли не возвращать пока машину «до»? - еще один щепетильный вопрос. Заменить исторически-ценный для Беллы пикап на более прочный и безопасный автомобиль мне помогли минимальные познания в технике и тот факт, что личный механик моей жены временно пребывал вдали от Форкса, пугал своим воем канадских пограничников. Боюсь, если бы не этот субъективный фактор с механиком, пикап мог бы еще починиться. И Белла никогда бы не приняла мой подарок – мерседес-гардиан с суперсовременной системой безопасности, как для водителя, так и для пассажиров.

- Конечно! А то не дай бог на меня танк попрет.

Я рассмеялся. Танк не танк, но хотя бы не развалится посреди дороги, как тот раритет, на котором ездила Белла предыдущий год.

- Сколько еще мы можем тут побыть?

- Времени достаточно. Несколько недель у нас точно есть. А потом, перед отправкой в Нью-Гэмпшир, предлагаю навестить Чарли. Рождество можно провести с Рене… - казалось, Белла уже не слушала меня. Она погрузилась в воспоминания…

- Несколько недель, – твердо произнесла Белла. - И… Помнишь, что я говорила насчет практики? Может… - Белла вспыхнула.

Как же плохо, что нельзя приступить прямо сейчас! Впервые за время пребывания на острове я слышал в голове человеческие мысли: приплыли наши домоуправители – Густаво и Каури.

- Не упускай эту мысль. – Я не выдержал и рассмеялся: у Беллы так явно было написано на лице то же желание, что и у меня – нам обоим хотелось поскорее в спальню.

- Я слышу лодку. Похоже, уборщики прибыли, – пояснил я Белле.

Черт, как же дождаться, пока они уберут дом? Это может длиться и несколько часов? Хотя, можно и не ждать…, если Белла согласиться не в спальне…

- Сейчас объясню Густаво, что стряслось в белой спальне, и можем двигаться. На южной стороне в джунглях есть одна полянка…

Но Белла не захотела заниматься любовью на природе.

- Не хочу двигаться, - промурлыкала она. – Я сегодня не в настроении мотаться по острову. Хочу остаться тут и посмотреть фильм.

Какой капризный тон – я еле удержался от смеха. Моя любимая предпочитала дом. Что ж я был согласен переждать уборку…

- Хорошо, как скажешь. Выбирай фильм, а я пока дверь открою.

- Что-то я не слышала стука, – хитро прищурилась Белла. Стука действительно еще не было. Густаво и Каури только подходили к дому.

Я напряг слух. Через секунду Густаво постучал в дверь. «Вот видишь, а ты сомневалась в моих способностях» - улыбнулся я Белле и направился к двери.

Да, наши домоуправители изменились по сравнению с прошлым разом, когда я их видел. Как и все люди, они старели. Но все равно и Густаво, и Каури я узнал сразу. Поприветствовал их на португальском, сейчас познакомлю со своей женой. Моя жена – какое восхитительное словосочетание! Во мне цвело чувство счастья и гордости.

Когда мы вошли из коридора в гостиную, Белла выбирала диск с фильмом. С сияющим лицом повернулась к нам.

- Познакомься, дорогая, это наши домоуправители – Густаво и Каури!

Белла кивнула в знак приветствия. Она не знала португальского, точно так же, как Густаво и Каури, не понимали – английского.

- Моя жена, Белла! – представил я Беллу.

Густаво тепло улыбнулся Белле.

«Красивая девушка» мысленно произнес он, и я сразу же согласился с ним. Да, Белла просто красавица. Особенно сегодня, когда она так и светилась от счастья. Словно некий внутренний свет озарял ее, зажигал выразительные глаза, наполнял нежностью улыбку…

«…под сводом небесным, под красным солнцем палящим, Вящей Матери, в её чертогах…» - мысли Каури оглушали громкостью и ужасом увиденного. Они, напрочь, заглушали спокойные размышления Густаво.

«…кого он привез с собою? Эта юная девочка и этот желтоглазый дьявол – они одни на острове? Как она может быть такой беспечной? Она не понимает кто он? Она, что не видит, как сверкает его мертвая бледная кожа в солнечных лучах? Какие у него острые, невероятной белизны, зубы. Даже глаза у него нечеловеческие - ярко-желтые, цвета меда и огня. У людей не бывает таких глаз… Ой, не к добру все это. Говорит, что его жена, – на лице Каури отразилось недоумение, а потом ужас. - Лучше бы он женился на такой же желтоглазой, как и сам! Ой, не к добру все это… Смерть, смерть идет у него по пятам. Не к добру…»

Опасно, Каури, очень опасно с твоей стороны – злить вампира! Я втупил в Каури немигающий взгляд и она сразу же очнулась. Как будто услышала мое безмолвное предупреждение. Пробормотала извинения вперемешку с молитвами, и они с Густаво направились в белую спальню. Представляю, что сейчас подумает. Я отключился – лучше и не слышать – махнул рукой в сторону спальни и предупредил о тщательной уборке.

Вернулся к Белле. Поскольку, кроме нее за мной сейчас никто не наблюдал, позволил себе не ползти, как улитка (то есть, двигаться человеческим шагом), а в один прыжок достичь моей любимой и обнять ее. Все таки мысли Каури немного испортили мне настроение. Все разумные существа видят, что я не пара Белле. И дельфин-вожак, и эта индианка…

- Что с ней? – Белла тоже обратила внимание, что с Каури было что-то не так. Хорошо, что она не слышала мыслей индианки. И я не собирался посвящать в них Беллу.

Я уже взял себя в руки. Сжимая Беллу в объятиях и предвосхищая дальнейшие события, совсем не хотелось вникать в неприятные опасения Каури.

- У Каури индейские корни, ее воспитывали тикуна. А они куда более суеверны — иными словами, более внимательны, чем основная масса наших современников. Так что она догадывается, кто я такой, – мне удалось окончательно успокоиться. - У них здесь свои легенды. Лобисомем, демон-кровопийца, охотящийся исключительно на красавиц.

Белла слушала с таким искренним интересом, а мне так хотелось поиграть с нею, что я не выдержал и изобразил почти страшную, плотоядную улыбку.

Белла улыбнулась, и ее морщинка на переносице разгладилась. Сработало! Наверное, я был не самым худшим актером на свете.

- Но у нее такой перепуганный вид…

- Да, – я снова стал серьезным. - Ей страшно - за тебя.

- За меня? – удивленно переспросила Белла.

- Ее пугает, что я привез тебя сюда совсем одну. – Подслушанные мысли Каури снова застучали в голове. Как же неприятно было читать такие мысли, а теперь вспоминать их. Я поспешил перевести разговор в другое русло. - Ладно, давай ты уже выберешь фильм, и мы усядемся его смотреть. Вполне человеческое занятие.

- Точно! Она сразу убедится, что ты человек. - Белла рассмеялась и повисла у меня на шее, приподнявшись на цыпочки. Я тоже бы не возражал, чтобы все так думали. Я обхватил Беллу за талию и приподнял ее, подставляя свои жаждущие холодные губы под ее нежные поцелуи.

- Фильмы-фигильмы… - пробормотала Белла, перебирая пальцами мои волосы. Я вдохнул ее запах и забыл обо всем на свете. Жадно приник к ее шее, наслаждался ее ароматом, покрывал ее страстными поцелуями, не хотел останавливаться…

Наверное, я сильно увлекся. Возле Беллы я терял всякое ощущение реальности. Рядом с нами громко ахнула Каури. И ее облик резко прорвался в моё сознание. Я осторожно опустил Беллу на пол и развернулся на голос, звучащий в моей голове. Каури стояла в дверях спальни, вся в перьях, в руках мусорный пакет, набитый перьями. Лицо индианки в эту минуту выражало еще больший ужас, чем ее мысли несколько минут назад.

«Что себе думает эта девочка?! Только что ее горло было всего в нескольких дюймах от его зубов! Но она вовсе и не выглядит напуганной, скорее смущенной. Какая беспечная девочка…»

Я вздохнул. Значит, Каури появилась чуть раньше, чем я ее услышал, и наблюдала наши объятия. Нельзя так увлекаться. Моя одержимость Беллой переходила все границы.

«Чем они занимались в спальне? Он, что любил эту девочку, как муж жену? Он же ее мог убить! Да он вообще может сломать ее одним пальцем, как цветок. Силища то в руках нечеловеческая…Что же делать? Предупредить эту неразумную малышку. Ох, видно городская современная. Не одного амулета на шее… Как же ее предупредить? Он же не отпускает девочку ни на секунду! Вишь, как вьется вокруг нее этот демон ночи, как заглядывает ей в глаза, как прижимает ее к себе…»

Надо было как-то отправить Каури убирать дальше, не привлекая при этом внимание Беллы. Я сосредоточился на индианке, и ее громкие мысли снова оглушили меня своим отчаянием.

«Только молитва спасет. Крылами своими защити меня и сродственников моих и под крылами твоими найду я щит и опору, падут возле ног моих тысячи слов заговоренных на дела чёрные, ножи острые и мечи булатные, стрелы калёные – летящие днём или ночью, язвы ходящей во мраке, заразы опустошающей на утренней или вечерней заре…»

«Ну, да. Еще бы чесночными гирляндами обвешалась!» – злорадно подумал я.

«А молитва ли поможет? Как она смотрит на него! О ужас! Она влюблена в него, это же видно…»

Последняя мысль Каури мне так понравилась, что я даже простил ей все надуманное раньше. Уборщица оторвала взгляд от Беллы, и ее глаза встретились с моими. Я видел, как она старается успокоиться и принять обыденное выражение лица, что в нашем присутствии, людям сделать никогда не удавалось. Индианка начала бормотать извинения. Я миролюбиво кивнул. Не отрывая от меня перепуганного взгляда (вполне нормальная реакция на нас), попятилась назад в белую спальню и закрыла за собою дверь.

- Она правда подумала то, что, как мне показалось, она подумала? – спросила Белла, намекая таким образом на погром в спальне.

Я рассмеялся.

- Да. – Каури действительно поняла, что мы с Беллой занимались любовью.

- Вот, держи. – Белла подала мне диск. - Включим и притворимся, что смотрим.

Я вставил диск и нажал на кнопки. На экране появились улыбающиеся девушки в пышных платьях, зазвучала быстрая мелодия.

- Как раз для медового месяца, - одобрил я.

Я сел на диван и протянул руки к Белле. Белла тут же оказалась рядом, свернулась калачиком в моих объятиях.

- Теперь можно будет снова перебраться в белую спальню? - поинтересовалась Белла.

- Не знаю… Учитывая, что кровать в другой спальне я тоже угробил, может, в разрушениях пока ограничимся одной комнатой? Если повезет, Эсми когда-нибудь нас еще сюда пригласит… - я улыбнулся, и Белла просияла в ответ.

- Громим дальше?! – с энтузиазмом воскликнула Белла. «Неразумная девочка» - кажется, так думала Каури? - И влюбленный в нее «демон ночи».

Я смотрел в широко распахнутые счастливые глаза и не мог не улыбаться.

- Уж лучше запланированно, чем ты застанешь меня врасплох посреди ночи.

- Да, долго ждать не придется, - предупредила меня Белла, и ее пульс совершил резкий скачок по нарастающей.

- С сердцем перебои? – ласково поддразнил я.

- Нет. Здорова как бык. Ну что, пойдем испытаем боевой полигон?

- Наверное, лучше дождаться, пока мы останемся одни, – я растерялся. Очень хотелось бы, но… в доме были посторонние. - Это ты не замечаешь, как я мебель крушу, а уборщики испугаются.

- Точно. Вот черт… - погрустнела Белла.

Хочешь, не хочешь – нам придется смотреть комедию. Белла зевала, всматриваясь в экран, я неотрывно смотрел на Беллу. Не прошло и полчаса, как тело любимой отяжелело, сердце застучало медленней, а карамельные глаза закрылись. Я не стал переносить ее в спальню, чтобы случайно не разбудить. Подал знак Каури, которая как раз начала убираться в гостиной, чтобы вела себя потише и продолжал сидеть со спящей Беллой на руках. Женщина меня послушалась, старалась не шуметь. Кажется, она даже немного успокоилась. Убираясь, она тихонько бормотала молитвы, защищая Беллу, себя и Густаво от «заразы опустошающей в ночи»; время от времени поглядывала на нас с Беллой из-под опущенных ресниц, а под конец даже сделала мне мысленный комплимент.

«А может и ничего страшного… Он же сын Карлайла и Эсми, а они – люди не люди? – но точно порядочные. Не слышала, чтобы кого-то убили или съели. А на острове отдыхают почти каждый год. И уже двадцать лет подряд… Как он нежно смотрит на свою жену. Не похоже, чтоб собирался навредить ей. Но молиться, все равно надо молиться, особенно в полнолуние, на заре…»

Я был даже в какой то мере признателен Каури, что она так беспокоится за Беллу. И когда сердобольная женщина в очередной раз украдкой подняла глаза, я встретил ее взгляд широкой улыбкой. Тьфу ты черт, я же не хотел! Я улыбнулся настолько широко, что Каури вздрогнула от ужаса и вжалась в стенку, отодвинувшись от меня настолько, насколько это было возможно в небольшой комнате. Хорошо, что в этот момент из дверей вышел Густаво. Он отвлек и меня, и Каури. Сказал, что продуктов в холодильнике должно хватить на неделю и спросил, не нужно ли чего-то еще подвезти дополнительно. Я отрицательно кивнул, и уборка продолжилась.
Вскорости дом был вычищен до блеска. Густаво уточнил еще раз, когда лучше приезжать в следующий раз. Я немного развернулся на диване и ответил ему, что через неделю, как и всегда, раньше не надо. Густаво понимающе улыбнулся и они с Каури направился к выходу.

Наши голоса разбудили Беллу.

- Они закончили, - тихонько сообщил я жене, любуясь ее еще сонным и таким изумительно красивым лицом.

- Значит, теперь мы одни? – сразу перешла к главному Белла.

- Может, сначала перекусим? – предложил я. Белла проспала довольно долго для дневного сна – три часа. Не исключено, что она захотела кушать, а домоуправители как раз загрузили холодильник новой порцией человеческой еды.

За Беллой так занятно было наблюдать. Она прикусила губу и медленно водила глазами от кухонной двери до дверей в спальню. И наоборот. По-видимому, оба желания были равноценны. Я решил, что в интересах Беллы, сначала должна быть кухня. Исполнение второго желания может растянуться на неопределенный период. И лучше, чтобы любимая не чувствовала пищевого голода.

Я опустил Беллу с дивана на пол, и мы пошли на кухню. После тщательного осмотра холодильника, Белла сообщила мне, из каких продуктов состоится ланч, и я, смеясь, направился к плите.

- Совсем в обжору превращаюсь, - пожаловалась Белла через полчаса.

- Хочешь, пойдем поплаваем с дельфинами - сожжешь лишние калории? – я затаил дыхание. Мне так хотелось отправиться с нею в постель! Несмотря на то, что я очень отчетливо, до мельчайших подробностей помнил произошедшее сегодняшней ночью, сейчас оно мне казалось нереальным сном. Повторения хотелось невыносимо.

- Можно, только не сейчас. Калории можно сжечь и по-другому, – улыбнулась мне Белла, и я застыл от восторга.

- Это как же? – переспросил я, и мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.

- Ну, там еще не вся кроватная спинка растерзана… - прошептала Белла и залилась румянцем.

Больше находиться на кухне я не мог. Я не дал Белле даже договорить, подхватил ее на руки и, поцелуем заставив замолчать, с нечеловеческой скоростью унес в голубую спальню.
_________________

А что? Сам, значит, наяву мечтает, а ей даже в бессознательном состоянии нельзя! Так нечестно
Кстати, я в прошлый раз спросить забыла: фанфик закончится, когда они уедут с острова? Или это просто название такое?

Очень понравилась фраза. Для мужчины, конечно, многовато эмоций, но описание сцены удалось. Если бы Майер писала эротику, неизбежно было бы что-нибудь подобное
___________________________________

 » Глава 8. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (НАЧАЛО). БЕЛЛА

Глава 8. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (НАЧАЛО). БЕЛЛА

Я не успела даже моргнуть, как оказалась сидящей посредине голубой кровати. Эдвард отпустил меня сразу же, едва я коснулась голубых простыней. Он лег на краю кровати.

- Разденься, – попросил меня.

Мои щеки мгновенно вспыхнули. Еще никогда мы не занимались любовью при свете дня. И хотя я прекрасно понимала, что Эдвард в предыдущие разы уже рассматривал меня, все равно я смутилась.

- Ты хочешь, чтобы я разделась сама? – запинаясь, переспросила я. Куда только подевалась моя решительность?

- Белла, если я начну тебе помогать, то с твоей одеждой произойдет то же, что с ночной пижамой, – несколько витиевато объяснил Эдвард. – Я обязательно научусь тебя раздевать, любимая. Мне нужно время, чтобы хоть немножко к тебе привыкнуть.

Я кивнула, покраснела еще больше и на всякий случай уточнила.

- Ты будешь все время смотреть на меня?

- Белла, – укоризненно вздохнул Эдвард, – конечно, буду.

Если бы за идиотские вопросы давали премии, я давно бы стала Нобелевским лауреатом.

Наверное, Эдварду сейчас тоже приходилось несладко. Я видела, как он напряжен – сжатые в кулаки руки сразу выдавали его.

Я медленно стащила через голову футболку и расстегнула молнию на шортах. Нужно было переходить к самому ответственному моменту раздевания. Очень захотелось, чтобы в комнате было не так светло, чтобы темнота помогла мне укрыться от его пристального взгляда. Но до наступления желанной ночи еще было несколько часов, а любовью мы с мужем хотели заняться прямо сейчас. Я заставила себя поднять голову и взглянуть в лицо Эдварда. От его взгляда решительности у меня не прибавилось. Едва увидев бешеный черный огонь, пылавший в его глазах, я забыла не только об одежде, но и вообще о том, что мы собирались делать дальше. Глаза были точно такие же, какими они показались мне в первую брачную ночь, когда Эдвард впервые пристально разглядывал меня. И еще у него были похожие глаза, когда Эдвард был голоден…

- Эдвард, – моя рука непроизвольно потянулась к его лицу. Я осторожно обвела пальцем вокруг глаз.

Фиолетовых пятен не было. Но глаза пылали таким огнем, что казалось, я могу о них обжечься.

- Тебя мучит жажда? – последний раз Эдвард охотился неделю назад. И голод еще не должен быть таким сильным.

Нет. Это не то, что ты подумала. Это другая жажда, – улыбнулся Эдвард немного смущенно. Кривоватая улыбка – моя любимая улыбка.

- Я очень хочу тебя, Белла. Потому и глаза черные. Не пугайся, родная моя, - это всего лишь цвет глаз. Я не причиню тебе вреда, – мягко произнес он.

Я рассержено тряхнула головой.

- Вот еще! Я и не думала бояться. Когда ты поймешь, Эдвард, ты совсем не такой страшный, каким себя возомнил…

Эдвард хотел мне возразить, но я успела закончить свою мысль.

- …ну, может, и страшный, только не для меня. – Я с восхищением смотрела на него. Какой же красивый у меня муж: тонкие классические черты лица, густые бронзовые волосы, бледная шелковистая кожа. А улыбка! Сердце остановилось, а потом забилось с удвоенной силой. Сейчас мы с ним займемся любовью…

- Белла, если я уж совсем-совсем не страшный, так, может, продолжишь? – ну да, я же наполовину раздета. По идее, должна закончить начатое. Под его пристальным взглядом пальцы никак не слушались и не хотели расстегивать… А сам? Почему он до сих пор полностью одет?

- А почему ты не разделся?

И вслед за моим вопросом его движение: невесомое, грациозное, бесшумное, как пролет тени, - и Эдвард снова ложиться в постель. Подозреваю, что одежды на нем уже не было. От этой мысли стало немножко не по себе. Конечно, мы любим друг друга и он мой муж, и, по идее, можно было бы и посмотреть… Но лучше и не глазеть чересчур сильно. Что он обо мне подумает, если я вытаращусь на него, как озабоченная идиотка? То и подумает, что ненормальная. Может, конечно, и не озвучит вслух такую мысль. Эдвард слишком тактичен для этого, но подумает точно. Если бы я могла к этому всему относиться, как к обыденному… Подумаешь – мы муж и жена, мы в постели – нет ничего неординарного, все так и должно быть... Ага, какие глупые фантазии? Разве я поступаю когда-либо разумно, если дело касается Эдварда? Я вздохнула: не буду смотреть ему в лицо – лучше не встречаться с его насмешливым взглядом - и без этого щеки алого цвета, а сердце так и выскакивает из груди - не буду глазеть слишком пристально, сейчас немного успокоюсь и просто пройдусь взглядом по нему. Посмотрю только чуть-чуть, так… мельком. Наверное, он очень красивый, когда без одежды? А как же иначе. Я уверена в этом: у него самое совершенное в мире тело. Я нервно взглотнула и решилась проверить эту мысль. Подняла голову и начала рассматривать его подбородок и алебастровую шею. Боковым зрением увидела, что руки Эдвард заложил за голову – ничто не мешало осмотру. Смотрела на грудь, плоский живот, накачанное мускулистое тело - мечта любого скульптора – я уже видела это раньше. Но не переставала восхищаться сейчас. Если я посмотрю дальше… Дыхание перехватило, я слышала, как стучит по ребрам собственное сердце. Но искушение было слишком сильным и я таки решилась продолжить… Вздрогнула.

- Я тебя напугал? – ласково спросил Эдвард.

- Н…н-е-е-т. – заикаясь протянула я. Так вот почему мне было так больно в первый раз!

- Ты такой большой. – Господи, что я высказала! Лучше бы икала дальше! И когда я научусь думать, перед тем, как говорить?! Сто раз видела все это на картинках и на экране. А веду себя, словно кисейная барышня из поза-прошлого века.

Надо собраться. В конце концов, уже давно не наивная, глупенькая девочка!

Я почувствовала его нежное прикосновение к моему подбородку. Эдвард хотел, чтобы я посмотрела ему в лицо. Пришлось выполнить пожелание. Алый цвет уже покрывал не только щеки, но и шею, и даже грудь. Да, новые познания давались чрезвычайно тяжело. Хуже всего было то, что Эдвард все время наблюдал за мной. Я сидела на огромной кровати, точно на ярко освещенной сцене. И не было никакой достойной возможности скрыться, чтобы за час-другой прийти в себя.

- В отношении размеров, мы остаемся такими же, как и обычные человеческие мужчины. И наше возбуждение тоже ничем не отличается, – деликатно объяснил Эдвард, намекая на мое полнейшее невежество в вопросах анатомии.

- Э-это означает… обычно…? – икота возвратилась сразу, стоило мне только снова повернуться к предмету обсуждения. И почему в жизни оказалось не так, как на картинках? Да, сейчас умные мысли покидали мою голову так же быстро, как разбегались тараканы от включенного света.

- Ну, может чуть-чуть больше, – рассмеялся Эдвард. По всему видно - ситуация его забавляла. Ему совсем не было дела до моего смущения, а в смехе мне послышалась даже гордость. Конечно, можно гордиться, что такой умный, имея два медицинских диплома. Куда уж мне тягаться, если у меня только школьные знания и совсем никакого опыта в интимных отношениях. А может действительно все, как и в обычных мужчин? Первая ночь – не в счет (впервые всегда больно), а потом было очень даже хорошо… Пойми тут, что да чего, если стоит Эдварду прикоснуться ко мне, как я проваливаюсь в какой-то волшебный туман… Я так быстро реагирую на его ласки, что толком не успеваю разобраться…

- Понимаешь, когда ты во мне, все так быстро происходит… - начала я объяснять свое слабоумие и все таки решилась снова посмотреть Эдварду в лицо.

Что произошло? Я умолкла на полуслове. Руки Эдварда уже не были откинуты за голову. Такое интересное движение – Эдвард взъерошил себе волосы. Кусая губу, смотрел куда-то в сторону. В метнувшемся ко мне взгляде отразилось смущение. Я никогда не видела Эдварда таким сконфуженным! Держу пари, если бы он мог краснеть, то сейчас бы покраснел! Я была поражена. Так вот оказывается, что означает супружеская постель: Эдвард Каллен - самый красивый юноша в нашей школе, столетний вампир и по совместительству мой муж тер лоб, упорно отводил в сторону виноватый взгляд и мучительно что-то обдумывал. Такой милый и такой странный… И почему я не согласилась выйти замуж раньше?!

- Когда я, - почти неразличимо пробормотал Эдвард, - с тобой. Я очень сильно возбужден. И, конечно, все происходит быстро, но это только поначалу, – я даже начала разбирать слова. Правда смысл сказанного еще не сумела уловить.

- Это должно быть подольше… И я обещаю… - Эдвард так странно смотрел на меня, как будто ожидал чего-то. А потом выдохнул:

- Ты права – я виноват.

- В чем виноват? – я морщила лоб, пытаясь въехать в суть сказанного, но все равно не получалось. То ли Эдвард уж очень туманно изъяснялся, то ли отупляюще действовало отсутствие на нем одежды.

- Ты такой красивый без одежды, – восхищенно сказала я, а потом решилась: пододвинулась к Эдварду и положила ладонь ему на грудь. Потом медленно переместила руку на упругий живот. Как приятно было к нему прикасаться. Эдвард перестал говорить. Наверное, уже закончил мысль. Как плохо, что я не всегда с первого раза понимаю, о чем он рассказывает. Ладно, потом переспрошу.

- Можно? – я очень бережно коснулась его рукой и услышала, как из груди Эдварда вырвался какой-то шипяще-свистящий звук. Я убрала руку – ему было неприятно, моя ладонь была слишком горячей? Мне захотелось повторить эксперимент. Я старалась быть с ним нежной.

- Белла… - простонал Эдвард. Прикоснулась еще раз. Эдвард отреагировал совсем необычно.

- Белла, если ты и дальше будешь это делать, все может закончиться - не начавшись…

Не то, чтобы я совсем не понимала, о чем он говорит, но некоторые детали все равно требовали уточнения. Нельзя было полностью полагаться на свои догадки. Потому я убрала руку и, чтобы удобнее было слушать, легла на живот, согнула руки в локтях и приложила ладони к своим щекам. Вся обратилась в слух.

- Объясни мне, Эдвард, я буду внимательно слушать…

Договорить я не успела. Две вещи произошли одновременно: взлетели в воздух обрывки ткани, и я оказалась перевернутой на спину. Эдвард навис надо мной.

- Белла, сейчас, - хрипло шептал он мне, – я не могу больше…

Я никогда не смогла бы вырваться из этих стальных объятий, и я никогда бы не захотела вырываться из них.
_________________

Эт-то что такое?! Конец главы? Может, мне показалось? Нельзя на таких моментах прерывать!

 » Глава 9. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (НАЧАЛО), ЭДВАРД

Сообщение для всех постоянных читателей.

9 глава будет завтра - постараюсь утром, 10 глава - послезавтра.
Главы 8,9,10 читаются только в комплексе!!!
Подождите до субботы и читайте сразу все три. Когда прочтете, поймете, почему все три надо вместе читать.

Глава 9. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (НАЧАЛО). ЭДВАРД

Я был настолько возбужден. Я так хотел перейти к главному прямо сейчас, незамедлительно: овладеть Беллой, заставить ее отвечать на мои ласки. Но… хрупким человеческим девушкам была нужна прелюдия. Я тихонько вздохнул и опустил Беллу на кровать. Не без усилий, отвел от нее руки и расположился рядом.

- Разденься, – попросил я, и щеки Беллы залил восхитительный румянец. Белла прикусила губу и отодвинулась от меня на несколько сантиметров вглубь кровати. Мне тут же захотелось притянуть ее обратно, в одно мгновение сорвать с нее одежду, вдохнуть ее чистый запах, увидеть ее трепетное тело…

- Ты хочешь, чтобы я разделась сама? – испуганно переспросила Белла, и я снова постарался не выдыхать слишком громко.

- Белла, если я начну тебе помогать, то с твоей одеждой произойдет то же, что с ночной пижамой, – пояснил я.

Прикоснуться к Белле хотелось так невыносимо, что я, пытаясь успокоиться, нервно сжал кулаки и, что есть силы, притиснул их к кровати.

- Я обязательно научусь тебя раздевать, любимая. Мне нужно время, чтобы хоть немножко к тебе привыкнуть, – пообещал я вслух.

«Если я, конечно, смогу когда-либо привыкнуть» - добавил про себя. А как было бы приятно, если бы я смог настолько сдерживать себя, чтобы снимать, а не срывать с нее одежду. Увы, приходилось только мечтать о таких способностях.

Белла согласно кивнула, и нежный румянец стал ярче.

- Ты будешь все время смотреть на меня?

- Белла, – я не смог удержать вздох. Как же можно было не смотреть на это прелестное создание? – Конечно, буду.

Наконец-то Белла приступила к раздеванию. Футболка медленно поползла вверх, обнажая сначала нежный белый живот, а потом восхитительную грудь, едва прикрытую прозрачным бельем. Белая ткань зацепила заколку, и темные локоны волной рассыпались по плечам. Я сильнее вдавил кулаки в матрац и услышал, как натужно заскрипели сжатые до предела пружины. Белла заложила обе руки за спину, а я замер в нетерпении увидеть прелестные розовые соски. Но Белла передумала и опустила руки. Милая моя, разве можно меня так провоцировать?

Минуту Белла не двигалась совсем, а потом начала медленно, искушающе-медленно расстегивать шорты.
Сжатые кулаки не помогали. Я начал часто и неглубоко дышать. Надо верить в то, что смогу досчитать до ста и не овладеть Беллой до конца счета. Считать было тяжело. Я никак не мог сосредоточиться на последовательности цифр и их названии. Такого не могло быть в принципе, но сейчас мне показалось, что желание овладеть Беллой занимало весь мой объемный вампирский мозг. Я не мог мыслить ни о чем другом – хотелось только любить ее. Это мысль была единственной. Очень захватывающее ощущение и очень опасное. С Беллой я отключался от всего остального мира…

Неожиданно Белла сама отвлекла меня.

- Эдвард! – испуганно воскликнула любимая и потянулась рукой к моему лицу. - Тебя мучит жажда?

Значит, Белла обратила внимания на мои глаза. Не надо было смотреть в зеркало, чтобы знать, как я сейчас выгляжу. Потемневшие от возбуждения глаза сразу напомнили Белле, что она в постели с хищником…

- Нет. Это не то, что ты подумала. Это другая жажда, – я старался говорить мягко и спокойно. Но к моему превеликому сожалению черные глаза настолько отвлекли или все-таки испугали Беллу(?), что она перестала раздеваться. Я расстроился и из-за глаз, и из-за одежды.

- Я очень хочу тебя, Белла. Потому и глаза черные. Не пугайся, родная моя, - это всего лишь цвет глаз. Я не причиню тебе вреда.

- Я и не думала бояться. Когда ты поймешь, Эдвард, ты совсем не такой страшный, каким себя возомнил…
Белла тряхнула каштановыми прядями, обдавая меня своим нежным запахом и усугубляя и без того сложную ситуацию.

- …ну, может, и страшный, только не для меня. – Я был несказанно рад этому признанию!

- Белла, если я уж совсем-совсем не страшный, так, может, продолжишь?

- А почему ты не разделся?

Вот черт! Совсем вылетело из головы. Я подскочил с постели и сбросил из себя одежду. Уже ложась обратно, притормозил - вспомнил, что Белла никогда раньше не видела меня в таком виде, как сейчас. Она посмотрит и что почувствует? Этот вопрос взбудоражил кровь. Я хотел ей понравиться. Желание конечно глупое и явно неисполнимое. Кому может понравиться, искрящаяся в лучах заходящего солнца, почти двухметровая ледяная глыба? Моя внешность настолько разительно отличалась от ее хрупкого утонченного тела… Мысли становились все более тревожными. Надеялся только на то, что последнее время Белла довольно часто видела меня почти раздетым: на пляже, в океане. И это никогда не отталкивало ее. Черт, не отталкивать и понравиться – это разные вещи. Я заложил руки за голову и вытянулся в постели рядом с Беллой. Я замер, как во время охоты, тревожно ждал ее вердикта.

Белла сосредоточенно изучала кусок простыни, покрывавшей матрац между моей рукой и ее коленом. Я понимал, что она не решалась посмотреть: все-таки я не был обычным человеком. Я вампир. А вампир не жив и не мертв, его скорее можно назвать живущим во смерти. Он - некая аномалия, своеобразный гермафродит, гибрид в мире призраков, изгой среди порождений ада… И мое тело, как нельзя лучше, отображало эту чудовищную сущность… Не хотелось додумывать такую мысль до конца. Напряжение свернулось тугим комом в животе. Белле понадобилась целая минута, чтобы поднять глаза от простыни. Она даже не захотела посмотреть мне в лицо. Скользила взглядом по шее, груди, животу…

«Хух!» – выдохнул я. Попустило. Я смог прочитать в ее глазах – нежность и восхищение. Какой же я дурак, Белла, что минуту назад не верил в тебя?! Я же знаю, насколько сильно ты меня любишь… Что же я себе понапридумывал?! Белла опустила взгляд, и ее сердце сделало резкий рывок. Все понятно – Белла увидела мое возбуждение. Даже тревога не вытеснила из моего мозга главную потребность – овладеть ею и не выпускать ее из объятий как можно дольше. Это желание было настолько явным и, очевидно, пугающим для Беллы. Хотелось бы верить, что только это испугало Беллу в моем теле. Похоже на то… Именно тогда, когда Белла начала созерцать то, что не видела раньше, ее пульс резко участился. Еще неделю назад моя жена была невинной… Конечно! Я ее испугал, но не как вампир, а - как мужчина.

- Я тебя напугал?

- Н…н-е-е-т, – заикаясь от страха, отрицала Белла. Невыносимо хотелось прижать ее к своей груди, приласкать, успокоить и… овладеть ею. Но я сдержался: понимал, что могу напугать еще больше.

- Ты такой большой, – это было сказано только наполовину с испугом. Другая половина выплеснувшихся наружу эмоций принадлежала восхищению. Ее восхищение настолько польстило моему самолюбию! Я был в восторге… Черт, даже забыл, что Белла напугана! Убавиться ли у меня когда-нибудь эгоизма? Нужно успокоить любимую.
Прикоснулся рукой к ее подбородку, мысленно попросил, чтобы Белла посмотрела мне в лицо. Она подняла глаза.

- В отношении размеров, мы остаемся такими же, как и обычные человеческие мужчины. И наше возбуждение тоже ничем не отличается, – рассказал я.

- Э-это означает… обычно…? – тут уже мне захотелось рассмеяться: невинность, впервые столкнувшаяся с грубой мужской страстью.

- Ну может чуть-чуть больше, – пошутил я. Хотелось бы верить, что это было действительно так.

Господи, свершилось! Я же ей нравился. Нравился как мужчина. «Ты такой большой» - да это же комплимент! Как же я сразу не понял?! Я воспарил. Я летел в небесах на высоте птичьего полета.

- Понимаешь, когда ты во мне, все так быстро происходит…

Быстро?! О Господи, конечно, быстро! Шмяк лбом об землю. С высоты птичьего полета. Как же невыносимо стыдно…

- Когда я с тобой… Я очень сильно возбужден. И, конечно, все происходит быстро, но это только поначалу! – заверил я Беллу, но, казалось, что она совсем не поверила этому обещанию. Судя по ее реакции, я не был очень убедительным. Что же мне делать?

Я сдавил рукой висок и судорожно соображал, как бы, полегче, объяснить Белле причину своего недостойного поведения. Полюбив Беллу, я научился сдерживать жажду. Во время близости с нею мне приходится сдерживать свою силу, скорость. Но я не могу полностью контролировать свою страсть к ней. Это оказалось за гранью моих возможностей. Как бы часто я ни твердил себе, что не нужно торопиться, следует попытаться дать тебе, родная моя, настоящее наслаждение, я так и не смог ничего сделать, потому что стоит мне прикоснуться к тебе, и я теряю голову от желания.

- Ты права – я виноват, – признал я.

Я должен был пообещать Белле, что я исправлюсь. Я и сам понимал, что это должно быть подольше…

- В чем виноват? – на переносице возникла складка.

Как же тебе, родная, объяснить? Не хотелось пугать ее рассказом о том, как я хочу ее, как не могу дождаться ночи; о том, что мне хочется намного больше, чем я себе позволяю…

Но через секунду складка разгладилась. Казалось, что Белла и думать забыла об этом первостепенном вопросе.

- Ты такой красивый без одежды. – Белла с искренним восхищением любовалась мною. А потом она провела своей ладошкой по моей груди, по животу… О Господи! Я видел, что она хочет сделать!

- Можно? – спросила разрешения моя жена перед самим интимным прикосновением. Мои пальцы привычно провалились в матрац, и я попытался удержаться на месте с помощью стальных пружин. Наверное, я дернулся довольно сильно. Потому, что Белла вдруг убрала руку, а я чуть не зарычал от разочарования.

- Белла… - выдохнул я сквозь зубы. Хотелось немедленно своей рукой направить руку Беллы обратно. Для этого надо было всего лишь оторваться от пружин. Но я дрожал как в лихорадке и боялся оставить матрац хотя бы на долю секунды. Огонь в моем теле уже пылал так ярко, что прикасаться к Белле было крайне опасно.
Белла смилостливилась надо мною и положила руку обратно. Каждое ее прикосновение - нежное, как сама Белла, и легкое, как ее дыхание, - посылало электрические импульсы по телу, прожигало меня насквозь восхитительным огнем, и я уже догадывался, что произойдет через минуту. Если я, конечно, выдержу целую минуту. Произойдет… Белле это может не понравиться. Я вырвал пружины из матраца и сдавил их в кулаках.

- Белла, если ты и дальше будешь это делать, все может закончиться - не начавшись… - откровенно предупредил я, и Белла тут же убрала руку. Такого продолжения она точно не хотела.

Белла отодвинулась от меня, а потом изменила свое положение: вытянулась на животе, потянулась. Наклонилась ко мне, оперевшись подбородком на ладони. Ее прелестное лицо оказалось совсем рядом с моими губами. Глубокие карамельные глаза выражали неподдельное любопытство:

- Объясни мне, Эдвард, я буду внимательно слушать…

Я дико зарычал: поговорить мы могли бы и потом. Например, завтра. А сейчас я резко перевернул Беллу на спину, срывая с нее одежду. Я надеюсь, что я не был слишком груб, но соображал я в этот момент крайне плохо. Исходя из восхитительного запаха Белла уже была готова, и я стремительно вошел в ее тело…

***
На этот раз все закончилось через несколько секунд. Настолько быстро не было даже в предыдущие разы. Так стыдно перед Беллой мне еще не было никогда.
_________________

 » Глава 10. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ). БЕЛЛА

Глава 10. ГОЛУБАЯ СПАЛЬНЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ). БЕЛЛА

Какое восхитительное блаженство – после пережитой страсти видеть самую совершенную в мире улыбку! Эдвард мне улыбался! Правда сейчас эта улыбка казалась немного виноватой. Почему? – вспомнила я невыясненный вопрос.

- Тебе было хорошо?

- Мне было прекрасно, Эдвард. Нет слов, чтобы описать как мне хорошо с тобой в постели.

- Значит, ты не сердишься? – золотистые глаза тревожно заглядывали мне в лицо. Прохладные пальцы нежно прикоснулись к моему лбу, убирая непослушные локоны.

Да, что же он сделал? Следов побоев на мне не было точно. Да, если бы Эдвард почувствовал, что есть хоть малейшие намеки на синяки – я вспомнила, что с ним творилось после нашей первой ночи - он точно бы не улыбался. Наверное, доломал кровать. Странно, он никогда так не терзался из-за мебели. Может, сейчас во мне заговорила женская интуиция или какое-то еще шестое чувство, но я почему-то была уверена, что ничего непоправимого сегодня не произошло. Из-за чего же такое чувство вины? Разбил на кухне тарелку или сломал половник? Но это же просто смешно.

Видно не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, Эдвард попросил:

- Прости меня, любимая, - тигриные глаза были полны раскаяния.

Я с подозрением уставилась на него: за что же нужно прощать? По-моему, бросать он меня не собирался. Все остальное - я уж точно прощу. Особенно после того сказочного наслаждения, которое он мне подарил в постели. Учитывая последнее, я вообще была великодушной.

- Конечно, прощаю, - искренне заверила я и Эдвард, кажется, чуть расслабился. Или мне показалось. Надо все-таки как-то выяснить причину столь искреннего раскаяния, пока Эдвард не впал в то критическое состояние, в котором пребывал в первое наше совместное утро в белой спальне. Начала я осторожно, и с самого невинного:

- Эдвард, ты полностью сломал кровать?

- Нет, в этот раз не полностью. Не больше, чем в предыдущие разы, - не раздумывая, ответил Эдвард. – А почему ты спрашиваешь? Волнуешься за кровать?

Я помедлила в нерешительности, а потом выпалила все, что думала:

- За тебя я, Эдвард, волнуюсь! Хватит играть в прятки. Рассказывай, за что ты себя казнишь!

Я притянула простыню, завернулась в нее и приготовилась выслушать самую страшную исповедь моего мужа. Эдвард снова потянулся рукой к собственным слегка растрепанным после нашей близости волосам. Я вздохнула. В этот неповторимый момент он был настолько притягательным для меня, что сразу захотелось оставить все выяснения отношений на потом, прижаться к нему покрепче, начать с поцелуев и дальше, дальше… забыться в том волшебном тумане нашей любви…

И поскольку я никогда не отличалась здравыми поступками в отношении Эдварда, я сделала то, что мне больше всего хотелось – прикоснулась губами к его холодным устам и Эдвард сразу же мне ответил. Как же приятно было ощущать его страстные поцелуи и ни о чем больше не думать… Но уже через секунду я почувствовала, как бережно и решительно Эдвард отодвинул мои плечи. Я приподнялась в постели, пытаясь не уронить простыню и последние остатки здравого рассудка. Мои манипуляции с закутыванием не остались незамеченными – Эдвард улыбнулся. Но улыбка сразу же поблекла.

Он начал объяснение так серьезно, что я даже засомневалась в прежних своих выводах. Может, и вправду произошло что-то сногсшибательное?

- То, что происходит между нами в постели – происходит очень быстро. И это все из-за меня, из-за моей несдержанности. И когда ты сегодня высказала мне, - кажется Эдвард в замешательстве не мог подобрать слов, - замечание…

- Я?! Замечание?! Тебе?! Когда?! – я что несу чушь не только во сне, а даже во время интимной близости?

Господи, и что ж я такая ненормальная уродилась!

- Ну-у-у… Когда ты увидела меня без одежды. Сначала я подумал, что ты испугалась, а потом – что тебе понравилось? – в золотистых глазах вопрос.

- Конечно, понравилось. А сначала… - я почувствовала, что начинаю краснеть. – сначала мне было очень непривычно, ведь я никогда раньше не видела обнаженного мужчину. Только на картинке…

- Не надо, любимая, - Эдвард нежно провел холодной ладонью по моей полыхавшей щеке. – Не объясняй, если тебя все это так смущает.

Но я отрицательно покачала головой и решительно продолжила.

- Понимаешь, на фотографиях в журналах было немного не так. – Эдвард не убрал руку от моего лица, и я облизала пересохшие вдруг губы. Нежность в его глазах и эта ласка сводили меня с ума – на мгновение я потеряла дар речи.

- Ты намного прекрасней, чем все картинки, – прошептала я признание любимому. – Даже статуя Микеланджело…

- Белла! Ты еще начни сравнивать меня с античными богами!

- Никаких сравнений! – гневно возразила я. – Ты красивее!

- Белла! То, что происходит в постели между девушкой и парнем или между супругами должно быть дольше, – выпалил Эдвард и даже убрал руку от моего лица. Выжидательно, почти испуганно смотрел мне в глаза.

Ну, и что он на меня так смотрит? Что полагается отвечать в таких случаях? И тут меня осенило.

- Это потому, что ты вампир?

- Да нет же, Белла! – Эдвард так дернулся, что закачалась кровать и я резко схватилась руками за матрац.

- Извини, Белла, я не хотел! – пробубнил Эдвард. И я поняла, что он поправляет мою съехавшую простыню.

Ну, нет – так нет. Спрашивается, почему так нервничать? Просто моя догадка оказалась неправильной.

- Все происходит быстро, потому, что раньше у меня не с кем не было таких отношений. И еще потому, что я очень сильно возбужден, – к концу признания голос зазвучал уже спокойней.

- У меня тоже нет опыта в постели, – примирительно произнесла я. – Может это и не совсем хорошо, но ведь у нас все получилось…

- Нет, Белла, - перебил Эдвард и окинул меня таким нежным любящим взглядом, что мое сердце заметалось в груди, пытаясь выскочить наружу… Золотистые глаза мерцали так невыносимо ласково. – То, что у тебя нет опыта – это хорошо.

- Не знаю, как бы я и пережил такой твой опыт, – пробормотал Эдвард. Или я не разобрала? Слишком быстро он двигал губами.

- Когда я научусь сдерживать себя, ты будешь получать в постели еще большее удовлетворение, – прохладная рука нежно ласкала мое лицо и шею. Было похоже на то, что Эдвард любуется мною.

- Это означает, что ты дольше будешь во мне? – уточнила я, и кровь резко прилила к щекам. Суть объяснений начала доходить.

- Да, – подтвердил Эдвард.

- Насколько дольше?

- Хм, не знаю точно – минуты… Возможно 10 минут или больше.

- И ты из-за потери этих минут так расстроился? – Нет, ну Эдвард просто меня поражал! Такая мелочь, хотя может быть и не мелочь?

- Ну, не совсем из-за минут… Когда ты высказала вслух замечание – я подумал, что тебе мало…

- Эдвард, – я закатила глаза. – Никакого замечания я не высказывала. Я вообще об этом никогда не думала.

- Правда, не думала?

Я утвердительно кивнула, и Эдвард выдохнул так, как будто у него не просто гора, а прямо Гималайский хребет свалился с плеч.

- Иной раз ты так изъясняешься, что я вообще не могу разобрать, о чем ты говоришь.

- Ну, кто бы говорил. Это ты у нас специалист по ребусам. «Если ты и дальше будешь это делать, все может закончиться - не начавшись» - воспроизвела я загадочную формулировку, и Эдвард опять почему-то смутился.

- Белла, ты меня хочешь сегодня добить окончательно?

И тут мне вдруг очень захотелось узнать поподробнее некоторые вещи.

- Эдвард, а откуда ты все знаешь – о времени, как это бывает у других?

- Книжки читал, – заразительно рассмеялся Эдвард, сверкая белоснежными зубами, а потом серьезно напомнил. Белла, я же могу читать мысли. И люди, и вампиры думают о своей интимной жизни. Некоторые мечтают о таком…

Я покраснела: тоже, ведь еще задолго до свадьбы мечтала о близости с Эдвардом, а сейчас мечты стали еще более дерзкими и откровенными. Все-таки хорошо, что он не знает, о чем я думаю, а то от стыда можно было бы сквозь землю провалиться.

- Эдвард, а о чем чаще всего мечтают люди и вампиры?

- Тебе рассказать или показать? – и лицо его осветила улыбка, искушающая, как сам грех. Эдвард поближе притянул меня к себе. Не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять - несмотря на мой ответ, демонстрация интимных желаний начнется прямо сейчас.

- Покажи, – прошептала я, глядя в эти чарующие гипнотические глаза.

- Ты мне поможешь?

- Постараюсь, но я не все знаю… - начала я, а потом спохватилась. - Смотря что, – я покраснела очень сильно. Не знаю, чего там насмотрелся Эдвард за свои сто лет в сознании людей и вампиров, но некоторые вещи мне бы точно стыдно было повторять.

- Белла, - ласково пожурил меня Эдвард. – Жены не стесняются своих мужей, – и он начал показ с легких поцелуев. Но я постаралась в этот раз не улететь сразу. Надо было достойно ответить:

- И мужья не стесняются жен?

- Белла, а тебе никто не говорил, что ты самое коварное существо на планете?

Мы с Эдвардом вместе рассмеялись, а потом синхронно потянулись губами друг к другу. И мне показалось, что каждое его движение сопровождается ударом моего сердца. Будто оно билось в том же темпе: медленно, быстрее, быстро, очень быстро…
_________________

И что такого Эдвард ей покажет? Во всех подробностях, пожалуйста

 » Глава 11. СЧАСТЬЕ. ЭДВАРД

Глава 11. СЧАСТЬЕ. ЭДВАРД

Вода всегда усиливала ее аромат и соответственно мое влечение. В Форксе было очень трудно сопротивляться, когда Белла входила в тесную маленькую спальню после вечерних водных процедур и комната резко наполнялась ее ароматом. Также тяжело было, когда в дождливую погоду капли влаги катились по ее волосам, а я не мог себе позволить наслаждаться ее телом.

Сейчас вокруг нас было очень много воды. Белла была полностью обнажена, и я мог видеть, как крупные блестящие в лунном свете капли струились в ее волосах, скачивались по ее трогательной шее, чуть задерживались на розовых сосках и терялись в водовороте, частично скрывавшем от меня любимую. Бурные потоки воды с оглушительным ревом пролетали у нее за спиной. Мы были у самого водопада, и у меня не было необходимости сдерживаться в эту лунную ночь… Только вот торопиться сегодня тоже не надо было…

Я притянул Беллу к себе еще ближе. Чуть приподнял ее в воде, и мои губы уже сами потянулись к ее губам. Я не спешил. Я хотел ласкать ее с особой тщательностью, не упуская из вида не одной частички этого трепетного тела. Теплое дыхание легким ветерком коснулось моих губ.

- Эдвард, я очень хочу тебя…

- Родная моя, мне тоже очень хочется… - водная стихия бушевала слишком громко, и я не знал, расслышала ли меня Белла.

- Сейчас мы подойдем к скале, - предупредил я ее громче. Белла услышала предупреждение. В ее глазах застыл невысказанный вопрос.

- Сейчас поймешь, малышка. Обними меня и задержи дыхание, - попросил я.

Эту просьбу Белла тоже услышала. Я усмехнулся про себя, когда увидел, что она не только задержала дыхание, но и зажмурила глаза. Моя бесстрашная девочка готовилась нырнуть в водопад и боялась этого? Глупышка. Разве я мог предложить что-то опасное для нее или неприятное?

Я сильнее прижал ее к груди и легко перешагнул сквозь летящие сверху потоки воды, прикрывая от них любимую своим телом.

- Уже можно смотреть и дышать, - сообщил я через секунду. Белла втянула воздух совсем неглубоко, будто боялась сделать полный вздох. Проверка – не вода ли вокруг?

- Белла, дыши глубже! – скомандовал я, рассмеявшись ее испугу. – Здесь такой же кислород, как и везде.
Белла послушалась и даже раскрыла глаза.

- Эдвард, мы внутри водопада?

- Да, радость моя. Здесь тише и здесь нам будет лучше наслаждаться друг другом, – я ослабил объятия, давая возможность Белле оглядеться и понять, где мы будем заниматься любовью в этот раз.

Я не мог это объяснить законами акустики, но под водопадом, рядом с белой нависающей скалой звуки не были такими сильными и такими резкими. Мы были полностью в воде и одновременно мы были изолированы от нестерпимого грохота этой водной стихии.

- Не страшно?

- Уже нет, – покачала головой Белла, обдавая меня сладостным ароматом ее влажных волос. И я потонул в этом чувственном потоке.

- Белла, – приподнял ее, прижался щекой к ее щеке. – Я не могу тобой надышаться…

- Эдвард… - прошептала любимая мое имя. Ее руки, легкие как крылья бабочки, уже ласкали мои плечи, и я устремился навстречу обещанному ею блаженству.

Медленно пробовал на вкус ее губы, уже ощущал языком неповторимую сладость ее рта. Белла нежно и трепетно отвечала на мои поцелуи. А потом я прикоснулся к ее влажной шее, и Белла прогнулась в моих руках, запрокинула голову назад, отдавая всю себя во власть моим желаниям. Я скользил губами по трепетной шее к восхитительной груди. Поочередно ласкал губами нежные соски. От моих ласк они затвердели и напряглись, а грудь стала еще соблазнительней. Я потянулся к вздрагивающей жилке на ее бархатной шее. Это было так маняще, так возбуждающе и так опасно… Я не мог оторваться! Я не мог насытиться этим запахом, мне хотелось большего. Белла застонала. От безумных желаний перехватывало горло. Усилием воли, вынуждая себя успокоиться, попытался сконцентрироваться на каких-либо иных звуках. Тщетно. Непрекращаемые потоки воды с умопомрачительным гулом проносились у меня за спиной, шумел океан, где-то высоко в горах слышался совсем негромкий стук камней. Но все это было так далеко и так неважно. А рядом, близко был стук ее сердца, ее сбившееся дыхание и нежный стон из ее уст.

Я сжал ее бедра, приподнял ее над собой и осторожно начал опускать. Каменное тело трепетало от восторга нашего слияния и рвалось навстречу роковому теплу. Но я старался действовать медленно: надо было успеть погасить разрывавшее меня дикое пламя до более контролируемых ощущений, и, конечно же, дать время Белле привыкнуть к интенсивности моего вторжения. Она по-прежнему очень остро реагировала на мое проникновение. Только короткий миг, всего лишь несколько ударов ее сердца, которое билось сейчас очень быстро, и Белла зашевелилась в моих объятиях, пытаясь помочь мне, глубже вобрать меня в себя.

- Теперь лучше? - я на короткое мгновение отодвинул Беллу от себя, а затем проник в нее полностью.

- Ах! – ее крик восторга такой сладкий для моего слуха. Я начал двигаться осторожно неспешно. Старался не держать ее слишком крепко, чтобы Белла могла принять любое понравившееся ей положение, и в то же время, не отпускал ее не на мгновение, боясь, что она не сможет удержаться только с помощью хрупких рук, сомкнувшихся у меня на шее.

- Эдвард, как же хорошо с тобою… - это была последняя реплика, которая сорвались с ее уст, когда я начал двигаться в ее теле.

А дальше только восторг: и наши невысказанные слова рассыпались на звуки, а звуки превращались в стоны. Я старался замедлить собственные порывы, чтобы она успевала за мной. И Белла успевала. Какая сладкая пытка, какой дикий огонь! Я не хотел пропускать ни одной доли секунды, ни одного эпизода в этой волшебной сказке. Я хотел ее видеть, слышать; дышать ее ароматом, наполняться ее теплом… Я чувствовал, как зарождается ее наслаждение. Я ощущал его в ее криках, в ее запахе. Я чувствовал, как сжимает меня ее хрупкая плоть.

Господи! Я же должен отпустить ее! Нельзя навредить ей! Все мои инстинкты уже трубили тревогу. Надо было только на секунду прижать ее теплое тело к холодному граниту скалы. Только мгновение потерпи, родная, ведь нам нельзя иначе! Я резко отпустил любимую и вытянул руки вперед. В ту же секунду треск ломающейся горной породы прорезал мой слух. Руки снова взметнулись к Белле, и я уже снова обнимал мою красавицу.

Я по-прежнему боялся, что могу не сдержаться, если мы будем на вершине вместе, потому взлетел на секунду позже, чем она. Мое наслаждение было очень сильным и очень острым. Когда я вознесся на невиданную высоту, внезапно исчезло все, кроме нее. Все внешние звуки сменились тишиной, все пространство сузилось до пространства, которое занимала она. Я видел только ее запрокинутое лицо, закрытые от пережитой страсти глаза, распухшие от поцелуев губы, произносившие мое имя.

Любимая моя… С каждым разом все лучше и лучше… Родная моя… Она прильнула ко мне с колотящимся сердцем, прерывисто, хрипло дыша. Я нежно прижал ее к себе, отвел непослушные локоны, целовал влажные виски, гладил теплую спину. Я почувствовал, как она обмякла в моих руках, расслабилась…

***
Эта неделя на острове была самым счастливым временем за все мое столетнее существование. Для нас, бессмертных, время течет по-иному, чем для людей. Мы помним каждую деталь, каждую мелочь и каждое незначительное событие, которое случилось в прошлом. И неважно, когда было это прошлое – вчера или сто лет назад. Но мы не замечаем движения времени. Мы не тратим его на сон, на отдых или на другие человеческие слабости. Оно всегда у нас есть в излишке, в запасе, в избытке. И мы не ценим его. Оно протекает как-бы мимо нас. Меняются только люди и то, что с ними связано: строения, улицы, автомобили, одежда… Нам, бессмертным, дарована возможность видеть человеческую жизнь со стороны. Мы же сами остаемся застывшими на фоне этих человеческих превращений, мы не меняемся, мы остаемся прежними всегда.

Я осознал движение времени только, когда встретил Беллу. Для нее эта субстанция была чрезвычайно важной, и потому я стал замечать время. Больше – я начал делить время на два вида: время, проведенное с Беллой, и время, когда ее не было рядом. И у меня возникало странное, абсолютно неправильное ощущение, как будто время с Беллой течет быстрее, чем время - без нее. Просто я не хотел, чтобы наше время уходило так стремительно. И если бы я только мог, я бы сей же час остановил время, я бы сделал наш медовый месяц и эту сказку на острове Эсми вечностью…

Последняя неделя на острове казалась мне нереальным сном, несбыточной иллюзией. Даже в нашу первую брачную ночь я не был так счастлив, как сейчас. Наслаждение тогда смешивалось со страхом: страх причинить Белле физическую боль и страх, что ей не понравиться наша близость, и она может оттолкнуть меня (я ведь даже понятия не имел, что чувствует человек, занимаясь любовью с вампиром). Даже не знаю, какой из двух страхов был сильнее.

После ужасных последствий первой ночи я целую неделю боролся с ветряными мельницами. Я пытался держать дистанцию с Беллой. Никакой каторжник не мучился на каторге так, как я - в первую неделю на острове. Но права была моя всевидящая сестрица – я не смог держаться вдали от Беллы… И после того, что случилось между нами в голубой спальне, после того, как я перестал бороться со своей страстью, я почувствовал себя самым счастливым существом на планете.

Никакой вампир не мог вместить столько счастья, сколько вмещал в себе в эти дни я. И это счастье не было призрачным абстрактным. Оно было реальным, осязаемым и теплым. У него было имя – Белла. И каждое мгновение, проведенное рядом с нею, делало меня еще более счастливым.

В сущности, для меня было не так уже и важно, какое время суток сейчас на острове: позднее утро, когда Белла раскрывала глаза после сна и обворожительно, немного смущенно улыбалась мне. Или это было дневное время, когда Белла наслаждалась необыкновенно богатой и самобытной природой острова. Я был счастлив всегда. Но когда между нами происходила интимная близость, это счастье становилось таким насыщенным, таким концентрированным… Оно дарило сказочные ощущения почти человеческого бытия. И я ценил каждое восхитительно-прекрасное мгновение этого счастья.

По утрам я смотрел в изумительно красивое после ночного отдыха лицо Беллы; читал в нем бесконечную любовь ко мне, отзвуки нашей страстной ночи и легкое смущение. Ее милая невинная девичья застенчивость восхищала и возбуждала меня. И в то же время я не хотел, чтобы это смущение препятствовало Белле получать полное удовлетворение в постели. Я любовался ее нежным румянцем и мечтал о том, что со временем Белла настолько привыкнет к нашим интимным отношениям, что позабудет о всякой неловкости. Сам же я чувствовал, как во время близости мы становимся единым целым, и ничто уже не может нас разъединить.

По сравнению с первой неделей пребывания на острове, наш распорядок дня существенно изменился. Белла теперь просыпалась гораздо позднее обычного. И каждое утро я, затаив дыхание, ждал ее пробуждения и нашего первого в этот день поцелуя. В этом поцелуе было столько необъяснимой близости, хотя после того, что происходило между нами ночью, он мог показаться совсем невинным. Наш первый утренний поцелуй и легкий румянец на ее щеках, вызывали во мне невероятную бурю эмоций: хотелось обнимать ее, ласкать, лелеять, защищать и охранять от всего на свете… И эти эмоции, смешанные с другими, менее нежными, чисто мужскими желаниями, вынуждали меня спрыгивать с постели слишком поспешно. Я отправлялся на кухню готовить завтрак, пока Белла приводила себя в порядок и готовилась к прогулкам по острову.

Если бы я мог, то вообще бы отменил все обзоры местных достопримечательностей или свел их к минимуму. Но я попался на собственную удочку: Белла каждый день вспоминала, что я ей обещал показать еще. А, учитывая, что на прошлой неделе обещания сыпались из меня как из рога изобилия, я вынужден был соглашаться. И, проклиная в душе собственное красноречие недельной давности, я продолжал развлекать мою любимую прелестями острова.

В эти дни я опасался только одного, что Белла очень устанет за день и уснет вечером сразу, не обращая внимания на мои пылкие взгляды. Я начинал беспокоиться об этом с утра, предлагая Белле завтрак в постель. Но ухаживать за Беллой было совсем непросто – я это знал еще из Форкса и дополнительно убедился в этом сейчас. На протяжении всего нашего медового месяца Белла не разу не согласилась есть в спальне. Все мои попытки узнать, чего она хочет дополнительно к уже имеющемуся списку благ на острове, потерпели фиаско. Белла не желала ни каких-либо особенных продуктов питания (если бы только захотела, я бы сразу позвонил домоуправителям или смотался бы в Рио сам), ни новой одежды (ее устраивал чемодан, приготовленный Элис). Также не хотела Белла «затруднять» меня приготовлением новых блюд, хотя я бы с искренним восторгом «затруднился» этим процессом. Мне нравилось готовить для нее. И, какими бы неприятными не были для меня человеческие продукты, я готов был освоить все кухни мира, чтобы порадовать свою любимую. И хотя я старался у плиты, как только мог, и, хотя Белла, казалось, всегда искренне восторгалась моими кулинарными изысками, меня не покидало чувство, что для Беллы это не очень важно. Не совсем уверен, но думаю, что овсянка, мюсли, омлет, да, еще жутко воняющий апельсиновый сок в последние дни – это был предел гастрономических потребностей моей жены.

Возможно, Белла хотела чего-нибудь иного, совершенно не имеющего отношения к еде? Беда только в том, что я не знал, чего именно она хочет. Естественно не могло быть и речи об украшениях, косметике и прочих вещах, которые я миллионы раз считывал в сознании юных девушек.

Ломая голову над тем, что еще можно предложить Белле, я, тем не менее, пытался предпринять одно: в дневное время всячески ограждал любимую от физических нагрузок. Она была такой хрупкой, и прогулка на другой конец острова или длительное созерцание подводного мира могли ее сильно утомить. Я не хотел, чтобы она далеко ходила или долго плавала. Мои неуемные старания были отмечены Беллой и, когда я в очередной раз предложил отнести любимую к лежбищу черепах на руках, она взорвалась. Сказала, что ей на данный момент всего лишь восемнадцать, что она прекрасно себя чувствует, умеет ходить ногами, и даже могла бы оббежать остров пять раз за день, как мы и делали это в первые дни нашего пребывания здесь. По всему было видно - моя излишняя опека достала ее.

Но, несмотря на наши мелкие перепалки, Белла всегда соглашалась на полуденную сиесту. Когда солнце достигало зенита и накаляло землю и воздух до температуры некомфортной для человеческого организма, мы всегда возвращались в дом. Перед тем как погрузиться в дневной сон, Белла обычно читала. Иногда вслух читал я. Но чаще всего мы разговаривали.

- Если ты хочешь, мы можем съездить в Рио, - предложил я, взвешивая в уме негативные последствия от поездки в виде усталости Беллы. – Хочешь экскурсию по городу?

- И что мы будем смотреть?

- Думаю, что сначала надо отправиться к Корковадо. Это главный символ Рио-де-Жанейро. На этой горе расположена статуя Христа-Спасителя. Эту статую было видно из самолета, когда мы приземлялись. Помнишь, ты спрашивала о ней? Гора Корковадо находится на территории большого национального парка Тижука. – Белла заинтересовалась, и я продолжал расписывать ей туристические маршруты Рио.

- Парк Тижука – это каменные джунгли посредине огромного мегаполиса. Там очень буйная зеленая растительность с водопадами и озерами. Там обитают игуаны, обезьяны, колибри. В парке множество дорожек, прогулочных тропинок…

- И я бы там, наверное, потерялась, - предположила Белла с таким уморительным видом, что я еле сдержался от хохота.

- Думаю, что с таким экскурсоводом, как я – точно бы не потерялась, – подыграл я ей. - Или ты допускаешь мысль, что могла бы отправиться в Рио одна?

- Ни в коем случае не допускаю такой мысли. Ты, конечно же, меня не отпустишь.

Я притянул Беллу поближе, положил ее на бок, и, поправив обалденно-пахнущие каштановые пряди, еле слышно прошептал ей на ушко:

- Не отпущу. Я никогда не отпущу тебя, Белла, от себя. И не надейся. Ты слишком хрупкая в сравнении с теми неприятностями, которые обитают вокруг тебя.

- А вот когда я стану бессмертной, и не буду такой уязвимой…

- И тогда не отпущу, – возразил я ей. Не знаю, было ли это шуткой с моей стороны, но Белла восприняла это как шутку.

- Придется сбежать, – притворно грустно вздохнула она.

- Только попробуй, - пригрозил я. – Я найду тебя сразу же и верну на остров.

- Так сразу и найдешь? – дерзко рассмеялась Белла. – В многомиллионном Рио? Сколько там народу проживает?

- Подумаешь, каких-то 5-7 миллионов. Совсем пустяки. И никто так вкусно не пахнет, как ты, - я подмигнул Белле, и с наслаждением услышал, как встрепенулось ее сердце.

- А если не найдешь? – дерзко сверкнули мне в ответ карамельные глаза.

- Найду обязательно, – заверил я. – Пройдусь по книжным лавкам – там и отыщу.

- Эдвард, - рассмеялась Белла, - разве с тобой можно серьезно разговаривать? Раньше ты не был таким.

- Каким «таким»?

- Ты не смеялся так часто… Да ты сейчас просто сверкаешь всеми цветами радуги!

- Это потому, что солнце в зените и потому, что я вампир, – напомнил я Белле причину вспышек на моей коже.

- Нет, я не о том, – покачала головой любимая, – видел бы ты сейчас свое лицо. Ты стал еще красивее… И, Эдвард, раньше ты не был таким самоуверенным и самодовольным до ужаса.

- Белла, я никогда не чувствовал себя таким счастливым, – я вмиг стал серьезным, и Белла, приподнявшись на локте (я ослабил объятия, почувствовав, что она напряглась), шепнула мне:

- Я тоже…

И минута тишины. Только стук ее сердца и едва уловимый даже для моего вампирского слуха звук – движение ее крови. Все слова сейчас казались грубыми и неуместными. Белла смотрела мне в глаза. Потом опустила голову, и каштановые кудри рассыпались у меня на груди. Боже, какое это было наслаждение!

- Так, когда мы отправляемся в Рио?

- Когда ты захочешь, малышка, можно завтра, можно сегодня.

- А-а-а… - протянула Белла, по-видимому, что-то обдумывая. – А можно пойти в этот заповедник ночью?
Конечно, южный город мне можно было посещать только ночью. Прогулка днем при ярком солнце исключалась. «Белла волнуется из-за меня, она заботится обо мне» - ликовала каменное сердце.

- Конечно, родная моя. Можно прогуляться по каменным джунглям и ночью. Можно устроить так, чтобы посмотреть и город, и заповедник с вертолета. Чтобы ты не устала… - идея с вертолетом мне показалась почти гениальной. Да, обзор должен осуществлятся только с помощью технических средств! Как же раньше не сообразил?

- Эдвард, а есть что-нибудь такое, чего бы ты, не мог устроить? – перебила меня Белла.

- Перестань, Белла. Боюсь, у тебя сложилось слишком идеальное представление обо мне. Прогулка на вертолете – это обычное развлечение для туристов. В том, чтобы час-другой повисеть над Рио в воздухе, нет ничего сверхъестественного.

- Да уж, конечно, все так просто и буднично, как дождь в Форксе. Обычнее некуда, – съязвила Белла. – Учитывая, что я до свадьбы выезжала из страны только один раз, да и ту поездку в Италию вряд ли можно отнести до увеселительных экскурсий, для меня все необычно. А для тебя, конечно, ничто не представляет особого интереса. Всезнайка ты этакая, Эдвард Каллен!

Я не удержался от хохота:

- Белла, так меня еще никто не обзывал!

- С почином тебя, Эдвард.

- Белла, ты, что действительно рассердилась? Когда ты станешь бессмертной и после того, как ты научишься сдерживать себя, мы можем объехать весь земной шар и ты узнаешь во сто крат больше, чем я могу тебе рассказать сейчас.

- Ладно, уговорил, – согласилась Белла. – Но это будет потом, - немного грустно добавила любимая.

Я хотел успокоить ее, сказать, что время пролетит быстро. Но не решился на такую явную ложь. Мой первый вампирский год – это было страшное испытание. Только очень сильная поддержка со стороны Карлайла давала мне возможность хоть как-то удерживаться в человеческом облике. Мне было так невыносимо тяжело, что я боялся даже думать о том, какими нечеловеческими страданиями наполнится жизнь Беллы сразу после превращения.

Белла пошевелилась в моих объятиях, попыталась заглянуть мне в лицо. Наверное, она почувствовала мое беспокойство. Последнее время, после событий в голубой спальне, мне казалось, что мы начали чувствовать друг друга особенно остро. На бессознательном уровне один мог улавливать малейшее волнение другого. Эти ощущения очень удивляли, ведь я по-прежнему далеко не всегда мог угадать желания Беллы. Как бы я ни прислушивался к ней ночью, надеясь услышать хотя бы слово из ее уст, и какими бы способами я ни выпытывал ее истинные намерения днем, я никогда толком не знал, о чем она мечтает в действительности и, что она сделает через пять минут. Но в то же время я улавливал в своем сознании совершенно не объяснимые с точки зрения разума вспышки знаний о том, что Белле хорошо со мной, о том, что она счастлива или же, наоборот, о том, что ее что-то тревожит, о том, что она чего-то боится. Подозреваю, что похожие импульсы испытывала и Белла. Сейчас она так внимательно всматривалась в мои глаза, а потом медленно потянулась рукой к моему лицу, погладила висок, потом щеку. Я не знаю, что подразумевала Белла под этими жестами, и были ли они вообще осознанны ею, но для меня эти нежные прикосновения были такими же необходимыми, как воздух для обычного смертного.

- Эдвард, расскажи мне о ночном Рио, – попросила Белла. Да, «о ночном Рио» я знал гораздо больше, чем о - дневном. В моей слишком короткой человеческой жизни я путешествовал также мало, как и Белла.

- Ночью мы тоже можем начать осмотр с горы?

- Можно, – согласился я. – Ночью статуя Исуса Христа освещается довольно ярко для человеческих глаз и создается впечатление, что он парит над городом. Вообще этот город существует в режиме «нон-стоп». Праздник в нем продолжается круглосуточно и круглогодично. Ночью мы можем пройтись по набережной самых известных пляжей – Копакабану, Ипанему, Леблон. Все вокруг будет ярко освещено и ото всюду будут слышны ритмы самбо.

- Все, Эдвард. Едем, надо на это посмотреть.

- Согласен быть твоим экскурсоводом. Когда экскурсия? Вечером едем?

Белла перекрутилась в моих руках, и я нехотя разомкнул объятия. Она села в постели. Ритм сердца убыстрился совсем немного, но я отметил это сразу. Белла принимала важное решение?

- О чем ты думаешь, любимая?

Розовый язык искушающе-медленно прошелся по губам. Неосознанное, но такое манящее движение ее руки – Белла поправила топик на груди. Не надо этого делать, Белла! Иначе мы до Рио сегодня не доедем, ограничимся экскурсией в спальню.

- Эдвард, давай ты экскурсоводом будешь потом, через пару-тройку дней, а сегодня ночью ты будешь только моим мужем, – попросила Белла и я, не раздумывая, принял такое заманчивое предложение.

- Иди сюда, – позвал я Беллу в свои объятия, но она отрицательно покачала головой.

- Эдвард, а чего бы ты хотел?

Чего я хотел? Я посмотрел на ее губы, опустил взгляд на шею, отметил про себя, как нежно стучит ее сердце, как в такт ему трепетно вздымается восхитительная грудь, едва прикрытая тонкой тканью топика…

- Кроме этого, Эдвард! – вспыхнула Белла.

- Кроме этого говоришь… - прошептал я и медленно потянулся к ней руками. Старался не спешить, дать ей время понять мои желания.

- Эдвард! Я тебя серьезно спрашиваю. Я тоже хочу сделать что-то приятное для тебя. – Ого, котенок злился. Я ответил серьезно.

- Ты доставляешь мне радость уже самим своим существованием, – я был очень серьезен. Но Белле такой ответ почему-то не понравился. Она сощурила глаза, очевидно, ждала моих объяснений.

- Знаешь, любимая, на что мне нравится смотреть больше всего на свете?

- Догадуюсь, - буркнула Белла и наконец-то пододвинулась ко мне, спрятала лицо у меня на груди. Ее тепло начинало обволакивать меня своим нежным ароматом.

- А знаешь, какие звуки я люблю слушать больше всего на свете?

- Раньше ты говорил, что тебе нравится, как стучит мое сердце, – отозвалась Белла. Она продолжала прятать лицо у меня на груди, и потому голос звучал приглушенно.

- Малышка, а тебе так разговаривать удобно? Может лучше видеть глаза друг друга?

- А я не хочу смотреть тебе в глаза, – пробормотала Белла, не поднимая голову. И от движения ее губ, словно мурашки побежали по моей груди.

Я улыбнулся этому милому капризу и продолжил мысль:

- Самые сладкие звуки на свете для меня – это стук твоего сердца и твой смех. А еще мне нравится слушать, когда ты стонешь…

- Эдвард, в этом нет ничего интересного, – возмутилась Белла. – Не надо смеяться.

- Белла, кто ж над тобою смеется? Если бы ты посмотрела сейчас на меня, увидела бы, что я серьезен, как никогда.

- Я вообще перестаю соображать, когда ты меня ласкаешь…

- Это же хорошо, что ты не думаешь… Я к этому и стремлюсь…

- Эдвард, ты такой непрошибаемый.

Как же ты неправа, малышка. Никакое вампирское самообладание не дает мне возможности в полной мере контролировать себя. И каждый раз, прикасаясь к тебе, я вынужден терпеть адскую пытку самоконтроля, противостоять такой отчаянной потребности – любить тебя больше, сильнее, чаще. Но хорошо, родная моя, что ты считаешь меня непрошибаемым. Твоя вера в меня очень даже помогает бороться с адскими желаниями.

- Я вот себя тоже буду сдерживать, – пригрозила мне Белла.

- Ох, любимая, не пугай меня так. Не лишай меня возможности слушать самое интересное и в самые интересные моменты моей жизни.

- Так и быть, не стану, – снизошла до обещания Белла.

- Эдвард! А ты сам никогда не расслабляешься полностью, когда мы занимаемся любовью?

- Конечно, нет, – Белла с таким сочувствием смотрела на меня, что я поспешил ее заверить, - это станет возможным, когда ты не будешь такой хрупкой…

- Как несправедливо, - заметила Белла. – Я наслаждаюсь, а ты должен взвешивать каждый свой поступок.

- Малышка, я готов немножко подождать. А после твоего превращения я уже не буду контролировать себя. Так, что готовься, котенок. – не знаю, подходила ли мне маска театрального злодея, но я воспользовался ею и Белла искренне расхохоталась.

Белла, очевидно, совсем не думала о дневном отдыхе. Она вертелась в моих руках, вынуждая меня задумываться о совершенно не нужных сейчас желаниях.

«Эдвард, - мысленно предупредил я себя, – дай ей время восстановить силы. Будет лучше для нас двоих, если Белла немного поспит, а то, что хочется сейчас, произойдет позже». Дневной сон предвосхищал ночные события. Когда заканчивалась полуденная сиеста, Белла всегда просыпалась полная сил и энергии, и я с восторгом осознавал, что последующая ночь снова принесет мне райское наслаждение.

- Белла, а ты не хочешь немного поспать?

Я прикоснулся рукой к ее нежной макушке, пропускал сквозь пальцы каштановые пряди и с удовольствием наблюдал, как они шелковым водопадом струились по плечу Беллы. Рука полностью погрузилась в ее волосы, пальцы коснулась влажной шеи.

- Тебе жарко? – я отвел рукой локоны, открывая себе доступ к ее шее, легонько выдул воздух, старясь охладить любимую.

- Когда ты так делаешь – хорошо, – отозвалась Белла. – А без тебя – мне бы не было удобно. Сегодня днем особенно жарко. Волосы, да еще одежда…

- Радость моя, с волосами придется потерпеть – я ни за что не захочу расставаться с такой прелестью, а одежду лучше сними. Тебе ж будет комфортней, - я разомкнул объятия, выпуская свою красавицу в надежде, что она вернется несколькими секундами позже и мое наслаждение станет еще более полным.

Белла сбросила топик и уже потянулась ко мне.

- Нет, малышка, лучше сними все.

Я был в восторге, когда она меня послушалась и уже полностью обнаженная, нырнула ко мне в объятия!

- Любимая моя, ты такая теплая и мягкая, - не удержался я от комплимента, прижимая к себе это трепетное создание. «Эдвард, комплименты – это все, что ты можешь позволить себе сейчас. Белла должна отдыхать!» - напомнил я себе, пытаясь сосредоточиться на том, что я должен, а не на том, чего хочется. Проклятый вампирский мозг! Слишком много в нем помещается мыслей! И не только о долге…

- Эдвард! А ты, правда, хочешь, чтобы я уснула?

- Конечно, - почти невозмутимо соврал я. Видно помогла тренировка на прошлой неделе и осознание того факта, что терпеть до вечера осталось совсем немного.

Но даже такому, суперквалифицированному вранью, Белла не поверила ни на грамм – понял я через мгновение. Слишком уж коварно смотрели шоколадные глаза.

- Белла, ты мне не веришь?! – еще правдоподобней возмутился я.

- Верю… Но не очень, – хитро улыбнулась жена. Да, уж некоторые мои желания были настолько заметны, что никакие слова не могли убедить Беллу в обратном.

Мы с Беллой дружно рассмеялись. Все было настолько прекрасно: этот день и этот остров, мое непрекращающееся желание и ее всепонимающая улыбка.

- Эдвард, я не усну просто так.

- А не «просто так»? А с помощью колыбельной? – не сдавался я, хотя прекрасно понимал, что час моей капитуляции уже давно пробил…

***
В эти дни я хотел ее так же сильно, как и в первую неделю пребывания на острове. Но сейчас я знал, что поздно вечером обязательно получу то, о чем так страстно мечтал весь день. И это знание было как глоток холодной воды для человека в знойный день. Эта мысль радовала меня целый день и давала возможность достойно продержаться первую половину вечера, когда Белла облачалась в полупрозрачные наряды, подобранные моей сестрой. Надо сказать, что мысль о том, чтобы задушить Элис по приезду в Форкс уже не была такой навязчивой, как в первую неделю. Предвкушение того момента, когда я вечером буду помогать Белле избавиться от этих вещиц, коренным образом улучшало мое отношение к сестре.

И еще, сейчас мне очень нравилась привычка Беллы расчесывать волосы перед сном. Обычно это занимало пять минут. Но даже, если бы это длилось гораздо дольше, допустим, шесть минут, я бы все равно мог терпеливо ждать и в какой-то мере даже наслаждаться этим ожиданием. Я ведь знал, что после того, как Белла положит расческу, она с сияющим от счастья лицом направится ко мне в постель…

Теперь я любил сумерки. Этот период суток совсем не казался мне грустным. Наоборот, сумерки дарили мне ни с чем не сравнимое счастье ожидания нашей ночи…
_________________

Ё-моё, тут уже целая глава есть, а я и не знала! Почему-то ничего не пришло Это же еще не все?
_________________