Поэты нашего времени

 » Вера Полозкова

Привет!
я тут тему вашу увидела, и захотелось про Веру Полозкову сказать.
Случайно услышала её стихи под музыку и уже вторую неделю слушаю, слушаю и слушаю!
Родилась в Москве 5 марта 1986 года. Стихи пишет с 5 лет. Первую книгу опубликовала в 15 лет. Финалист поэтического СЛЭМа 2006 года. Поделила премию «Поэт года ЖЖ» с Олегом Боричевым. Писала для газеты «Книжное обозрение», журналов Cosmopolitan (вела рубрику «Непростая история») и «Афиша». В 2003—2004 годах была сотрудником FBI-Press, писала для журналов «Искра-Spark» и «Шик-Magazine». До апреля 2008 года работала в московском музее актуального искусства ART4.RU.

Первое публичное выступление состоялось в мае 2007 года в Москве, в культурном центре «Булгаковский дом». Первую «недетскую» книгу стихов Веры Полозковой «Непоэмание» издал в 2008 году писатель Александр Житинский, познакомившийся с Полозковой через её блог. Презентация книги состоялась в феврале 2008 года в московском музее актуального искусства ART4.RU

В феврале 2009 года Полозковой была присуждена премия «Неформат» в номинации «Поэзия»[1]
Мать-одиночка растит свою дочь скрипачкой,
Вежливой девочкой, Гнесинской недоучкой.
"Вот тебе новая кофточка, не испачкай".
"Вот тебе новая сумочка с крепкой ручкой".

Дочь-одиночка станет алкоголичкой,
Вежливой тётечкой, выцветшей оболочкой,
Согнутой чёрной спичкой, проблемы с почкой.
Мать постареет и все, чем ее ни пичкай,
Станет оказывать только эффект побочный.

Боженька нянчит, ни за кого не прочит,
Дочек делить не хочет, а сам калечит.
Если графа "отец", то поставлен прочерк,
А безымянный палец - то без колечек.
Оттого, что ты, Отче, любишь нас больше прочих,
Почему-то еще ни разу не стало легче.

Поэма


Катя пашет неделю между холеных баб, до сведенных скул. В пятницу
вечером Катя приходит в паб и садится на барный стул. Катя просит себе
еды и два шота виски по пятьдесят. Катя чернее сковороды, и глядит
вокруг, как живой наждак, держит шею при этом так, как будто на ней висят.
Рослый бармен с серьгой ремесло свое знает четко и улыбается ей хитро. У
Кати в бокале сироп, и водка, и долька лайма, и куантро. Не хмелеет;
внутри коротит проводка, дыра размером со все нутро.
Катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико, когда ты кем-то любим.
Вот же время было, теперь, гляди-ка, ты одинока, как Белый Бим. Одинока
так, что и выпить не с кем, уж ладно поговорить о будущем и былом.
Одинока страшным, обидным, детским – отцовским гневом, пустым углом.
В бокале у Кати текила, сироп и фреш. В брюшине с монету брешь. В самом
деле, не хочешь, деточка – так не ешь. Раз ты терпишь весь этот гнусный
тупой галдеж – значит, все же чего-то ждешь. Что ты хочешь – благую
весть и на елку влезть?
Катя мнит себя Клинтом Иствудом как он есть.
Катя щурится и поводит плечами в такт, адекватна, если не весела. Катя в
дугу пьяна, и да будет вовеки так, Кате хуйня война – она, в общем,
почти цела.
У Кати дома бутылка рома, на всякий случай, а в подкладке пальто чумовой
гашиш. Ты, Господь, если не задушишь – так рассмешишь.


# # #


У Кати в метро звонит телефон, выскакивает из рук, падает на юбку. Катя
видит, что это мама, но совсем ничего не слышит, бросает трубку.


# # #


Катя толкает дверь, ту, где написано «Выход в город». Климат ночью к ней
погрубел. Город до поролона вспорот, весь желт и бел.
Фейерверк с петардами, канонада; рядом с Катей тетка идет в боа. Мама
снова звонит, ну чего ей надо, «Ма, чего тебе надо, а?».
Катя даже вздрагивает невольно, словно кто-то с силой стукнул по
батарее: «Я сломала руку. Мне очень больно. Приезжай, пожалуйста, поскорее».
Так и холодеет шалая голова. «Я сейчас приду, сама тебя отвезу». Катя в
восемь секунд трезва, у нее ни в одном глазу.
Катя думает – вот те, милая, поделом. Кате страшно, что там за перелом.
Мама сидит на диване и держит лед на руке, рыдает. У мамы уже зуб на зуб
не попадает. Катя мечется по квартире, словно над нею заносят кнут.
Скорая в дверь звонит через двадцать и пять минут. Что-то колет, оно не
действует, хоть убей. Сердце бьется в Кате, как пойманный воробей.
Ночью в московской травме всё благоденствие да покой. Парень с разбитым
носом, да шоферюга с вывернутой ногой. Тяжелого привезли, потасовка в
баре, пять ножевых. Вдоль каждой стенки еще по паре покоцанных, но живых.
Ходят медбратья хмурые, из мглы и обратно в мглу. Тряпки, от крови
бурые, скомканные, в углу.
Безмолвный таджик водит грязной шваброй, мужик на каталке лежит,
мечтает. Мама от боли плачет и причитает.
Рыхлый бычара в одних трусах, грозный, как Командор, из операционной
ломится в коридор. Садится на лавку, и кровь с него льется, как пот в
июле. Просит друга Коляна при нем дозвониться Юле.
А иначе он зашиваться-то не пойдет.
Вот ведь долбанный идиот.
Все тянут его назад, а он их расшвыривает, зараза. Врач говорит – да
чего я сделаю, он же здоровее меня в три раза. Вокруг него санитары и
доктора маячат.
Мама плачет.
Толстый весь раскроен, как решето. Мама всхлипывает «за что мне это, за
что». Надо было маму везти в ЦИТО. Прибегут, кивнут, убегут опять.
Катя хочет спать.
Смуглый восточный мальчик, литой, красивый, перебинтованный у плеча.
Руку баюкает словно сына, и чья-то пьяная баба скачет, как саранча.
Катя кульком сидит на кушетке, по куртке пальчиками стуча.
К пяти утра сонный айболит накладывает лангеты, рисует справку и ценные
указания отдает. Мама плакать перестает. Загипсована правая до плеча и
большой на другой руке. Мама выглядит, как в мудацком боевике.
Катя едет домой в такси, челюстями стиснутыми скрипя. Ей не жалко ни
маму, ни толстого, ни себя.


# # #
«Я усталый робот, дырявый бак. Надо быть героем, а я слабак. У меня сел
голос, повыбит мех, и я не хочу быть сильнее всех. Не боец, когтями не
снабжена. Я простая баба, ничья жена».
Мама ходит в лангетах, ревет над кружкой, которую сложно взять. Был бы
кто-нибудь хоть – домработница или зять.


# # #


И Господь подумал: «Что-то Катька моя плоха. Сделалась суха, ко всему
глуха. Хоть бывает Катька моя лиха, но большого нету за ней греха.
Я не лотерея, чтобы дарить айпод или там монитор ЖК. Даже вот мужика –
днем с огнем не найдешь для нее хорошего мужика. Но Я не садист, чтобы
вечно вспахивать ей дорогу, как миномет. Катерина моя не дура. Она поймет».
Катя просыпается, солнце комнату наполняет, она парит, как аэростат.
Катя внезапно знает, что если хочется быть счастливой – пора бы стать.
Катя знает, что в ней и в маме – одна и та же живая нить. То, что она
стареет, нельзя исправить, - но взять, обдумать и извинить. Через пару
недель маме вновь у доктора отмечаться, ей лангеты срежут с обеих рук.
Катя дозванивается до собственного начальства, через пару часов билеты
берет на юг.
…Катя лежит с двенадцати до шести, слушает, как прибой набежал на камни
– и отбежал. Катю кто-то мусолил в потной своей горсти, а теперь вдруг
взял и кулак разжал. Катя разглядывает южан, плещется в лазури и синеве,
смотрит на закаты и на огонь. Катю медленно гладит по голове мамина
разбинтованная ладонь.
Катя думает – я, наверное, не одна, я зачем-то еще нужна.
Там, где было так страшно, вдруг воцаряется совершенная тишина.
_________________

Эх, хороша Вера, что и говорить!
Спасибо, Надя!
___________________________________

 » Арчет (Андрей Кузнецов)

Арчет



Арчет (в миру Андрей Кузнецов) - один из самых известных питерских сетевых поэтов. Основатель Википоэтри. Известность Арчета берет начало еще в ЖЖ, и пришла не только за счет стихов, но и за счет короткой прозы, комиксов и сказок. В частности, многие знают его как автора серии рассказов про Чайного Шуршафчика. Основа популярности Арчета - лирика. Но на лирике Арчет не останавливается. Не брезгует писать философские стихи, а если покопаться, то проскальзывают даже околосоциальные темы.
Награды:
Награждение лауреатов хлебниковской премии в "Бродячей собаке".
Лучший молодой журналист Северо–Запада 2009 по версии Союза Журналистов в номинации «семья и дети».
Триумф-лауреат премии им. Хлебникова 2011. В связи с чем его именем названа улица в коттеджном поселке "Малый Петербург".
Второе место на фестивале "Поэзия улиц" 2014.
Арчет совместно издавался с Катрин Рейферт в 2012 году. Название придумывать было, видимо, лень, и книжка вышла в свет под оригинальным названием «Стихи». Книжку автор реализует через себя на всяческих выступлениях. Так что, желающие получить книжку – да поймают Арчета.

***

- Дай мне света.
- Света нету.
- Дай свободы.
- Не велят.
- Дай хотя бы сигарету.
- Сигарета это яд.

- Зажигалку?
- Нет, опасно.
- Звезды с неба?
- Все сгорит.
- Я же гасну. Я погасну.
- Хочешь, дам метеорит?

- Дай любви.
- Зачем? Не надо.
- Дай любви.
- Моя темна.
- Дай любви. Мне надо света.
- Подожди, я не про это.
Ты хотела сигарету?
На.

***

В волосах дым. На плите намекает турка,
гулко капает в раковине вода.
Мы сидим, два молодых придурка, и веруем, что всё это - навсегда:
мы, такие яркие и светящиеся, занавески, проткнутые лучом.

Счастье приютилось, как будто ящерица на руке. Чего пожелать ещё?

Солнце зажигает ночные тучи, кот сердца выписывает хвостом,
всё, не надо больше, не надо лучше - счастье в этом. В этом, а не простом.

Пальцы заплетаются в кельтский узел, взгляды электрические искрят.
Дай нам, Боже, радости в нашем вкусе, радости смешных молодых зверят.

Ведь Ты же знаешь, - всё это ненадолго. Знаю я. И мы.
В волосах дым.
Крутится сансара. И кофемолка.
Господи! Бывал же ты молодым!

Ведь только в начале, Боже, Твое Слово, но самое главное - это же Твой Смех!

Дай любить, как можем, один другого.
И мы тебе обещаем любить всех.

***

Прости его. Не думая о прошлом. Да, все избито, глупо и банально,
и сложно, и немного даже пошло. Но, слушай, я не лезу в вашу спальню,
я просто говорю - прости. И точка. Держись до истощения и дрожи, прости ему все то, что знаешь точно, и то, о чем догадывалась - тоже.

Прости его уходы и отмазки. Как он разбил лицо себе об стену, и все его чудовищные маски: отчаянье, безмолвие, измена, молчание, немое огорченье, сомнение, презрение и кома. Прости ему ужимки эти щеньи. Он просто не умеет по-другому.

Прости ее. Она терпела долго. Она терпела, сколько было мочи, пока не поняла, что мало толку пытаться быть такой, как ты захочешь. Прости ее истерики под душем, и как потом лежали в этом душе - она хотела, чтобы было лучше, а вышло неумелое "не хуже".

Прости ее задумчивые фразы, прости ее давление на нервы. Пока тобою управляет разум, ты ни за что не извинишься первый. Так ну его к чертям! Скажи... Ну, крикни, иди и напечатай сообщение, хоть раз, как будто вы - герои книги.

Прощение.

Прощение.

Прощенье.

***

Мы переспали случайно. Утром
я что-то делал, звонил кому-то,
и, может быть, через полчаса - заметил её глаза.
Густые волосы, высокие скулы.
Вспомнил, как мы вчера уснули.
Что было до этого, прошлым вечером.
Как долго мы болтали о вечном.

Коса. И мини. Длинные ноги.
Манера все время шутить о боге,
футболка в обтяжку, молния сзади,
стоны на автостраде.

- Наверно, хватит уже шататься.
Тебе хоть есть уже восемнадцать?
- Мне? Конечно. Намного больше.
- Прекрасно. Идти можешь?

И вот - нагая в лучах утра.
Смотрит так непривычно мудро,
так странно, что расхотелось есть.
Говорит:

- Я твоя смерть.

И почему-то поверил сразу.
забил на логику, доводы разума,
не вынул даже бритву Оккама,
а взял и спросил прямо:

- Когда?

- Не то что бы очень скоро.
Еще как минимум лет сорок.
Может и больше. Не бойся. Не съем.
Я маленькая совсем.

- А я ведь спрашивал. Спрашивал ведь!

- У тебя совершенно летняя смерть.
Не бойся. Я не хочу тебе зла.
Просто раньше зашла.

Ты так боишься, боишься меня,
ты все тупее день ото дня,
не спишь до одури, морды бьешь,
- ты так умрешь раньше, чем умрешь.

Куришь, дуешь, читаешь дрянь,
все время груб, постоянно пьян,
типа талантливый и ершистый,
а на деле - боишься жизни.

Так вот. Не надо про "смерти нет".
Я есть. Мне нравится черный цвет.
Коты. Истории. И цветы.
И мне нравишься ты.

Сейчас я уйду. Но, вы, люди, поймите
- ваш ангел смерти - ваш ангел хранитель.
Я стану иной, несущей покой -
но запомни меня такой.

Не бойся жить. И меня тоже.
У меня не такая страшная рожа.
Ну, чего чашку в руках крутишь?

- Ты останешься? Чай будешь?..
___________________________________

Таня, спасибо за новое для меня имя!
Понравилось.
Как емко и точно - про любовь молодых зверят!
___________________________________

 » Ирина Самарина

Тут уже писали про полтавскую поэтессу Ирину Самарину, но я добавлю.
Восхищаюсь её творчеством, стихами - идущими от сердца - красотой, смелостью (ниже поясню), стойкостью и бесподобной женственностью.

Ирина Самарина пишет в основном лирическую поэзию - о любви, о семье, о христианской вере, о каких-то высших человеческих качествах.

В последнее время, из-за войны на Украине, подвергается травле со стороны воинствующих украинистов, доносам в СБУ, провокациям и прочему, поскольку в стихах обличает преступность действий киевских властей против мирного населения Донбасса, пишет о дружбе двух народов, о главенстве человечности и веры.
Ссылка на статью - http://my-madonna.ru/article/kak-zastavlyayut-razlyubit-rossiyu

Для более полного знакомства с её творчеством можно зайти на её авторскую страницу на Лабиринте или Вконтакте - у неё очень тёплая, дружественная страничка, красиво оформленная, с многочисленными пожеланиями добра. Нигде ни в её творчестве, ни в её интервью нет агрессивных высказываний, даже в адрес оппонентов. Но увы, она - как красная тряпка для быка, как бельмо в глазу фашистов. По-другому и быть не может: человек, который против войны, в условиях этой самой войны, власть имущими не приветствуется.

Вот её старый стих, мне когда-то понравился:



И ещё один, тоже когда-то тронул:


___________________________________

 » Сола Монова

Я недавно, бороздя просторы контакта открыла для себя Солу Монову.
Каждый стих ее цепляет что-то в душе...
Я в восторге от Солы и ее стихов...

***
Запомни меня надолго,
Как лучшую из набора,
Как лучшую из брюнеток,
Как лучшую из ненужных…
Запомни меня и только…
Я вместе сложу приборы,
К губам приложу салфетку,
И кончится этот ужин.

Запомни меня по стонам,
По вспоротым бритвой нервам,
По странным мечтам о клетке,
По чистому цвету кармы.
Из тысячи лже-историй
Мою напечатай первой,
Читай ее очень редко
И плачь, вне предела камер.

Запомни меня дикаркой,
Запомни меня своею,
(Я в чем-то твоей останусь…)
Читай мою переписку…
Запомни меня подарком
Кому-то на День рожденья…
Мне кажется, я теряюсь
И больше не буду
Близко…

***
Я бы хотела жить в маленькой белой башне
Лучше на самой верхушке седого мыса.
Так далеко от всего Вашего,
Чтобы не встретиться даже в случайных мыслях...

И чтобы кружили орлы, и чтобы толпились тучи,
Толстые и разодетые, как оперные сопрано,
И я бы садилась у форточки на деревянный стульчик
И провожала их на гастроли в другие страны...

И чтобы весна и осень, и чтобы зима и лето
С трудом добирались ко мне по камням и грязи.
И чтобы ни телефона, ни Интернета,

Ни нашей печальной связи...

***
Помнишь, к однокласснице ушёл
школьной,
А потом вернулся и принес
шубу,
Мне, конечно, милый, до сих пор
больно,
Но и шубу тоже до сих пор
ношу я.

А когда с танцоршей загулял
пошлой,
Мне купил машину, чтоб опять
вместе.
Выходка с танцоршей навсегда
в прошлом,
А машина вроде ничего -
ездит.

В августе бухгалтершу свозил
в Канны,
Хоть её открыто называл
серой.
Мне, чтоб извиниться, подарил
камни:
Три карата - в перстень, и по два -
в серьги.

У меня истерика - хожу,
плачу,
Ежели представлю, как тебе
стелят.
Радует одно, что отписал
дачу -
Это за рыбалку и за ту
стерлядь.

Не могу привыкнуть к твоему
блуду -
Не заставить саблю положить
в ножны.
С горя ипотечную взяла
ссуду,
Так что десять лет ещё прощать

можно!

***
Он, наверное, где-то есть,
Далеко, там, где нет меня,
Гладит рыжей собаки шерсть
У тускнеющего огня.

В его комнатах полумрак,
Смотрят грустно портреты в зал,
У него несчастливый брак
И искрящиеся глаза.

А за окнами тот же век,
Тот же месяц и тот же Бог.
Незнакомый мне человек
С рыжим псом у согретых ног

Пьет горячее молоко,
Отдыхая от желчи дня.
Очень жаль, что он далеко,
Далеко, там, где нет меня.
_________________

 » Марта Яковлева

Мне иногда под настроение нравится читать Марту Яковлеву.
ты даже не представляешь, как я скучаю, упрямый странник, любимец лихих ветров,
мне даже ветры рассказывает ночами, как ты ладони греешь у их костров,
а я-то помню, как спится мне в тех ладонях, как мне щекою к твоим припадать плечам,
и запах ветра в моих волосах утонет, когда ты скажешь: "да, девочка, я скучал"
когда губами виска невзначай коснешься, когда молчание хрустко сомнешь рукой...
я кожей чувствую дни, когда ты вернешься -
домой.

ты даже не представляешь, как я умею молчать о тебе - как о главной из странных тайн,
как я люблю тебя (здесь ты читай - жалею), как я люблю тебя (здесь вообще не читай),
как я подбираю слова для тебя и травы, вплетаю в подарки... как бы тебя согреть?
мы так одиноки и так упоенно правы. а если бы были счастливы хоть на треть,
от тех высот, что наша сулила встреча - да к черту ее, дурацкую правоту...
вот видишь, я даже в этом тебе перечу -
и жду.

ты даже не представляешь, как я устала. справляться с реальностью, мерзнуть и воевать -
мне снится ночью, что теплое одеяло - не ткань, не материя - руки твои... как тать
прокрадываюсь к тебе, чтобы чувствовать запах сонный - любви, дороги и ветров ночных лихих -
и губы опять стремятся к тебе влюбленно и бродит под кожею то, что потом стихи,
растягиваю минуты до новых странствий, и силюсь запомнить как это: быть с тобой.
мне двадцать часов слишком мало в твоем пространстве,
любовь.
***
Пока ты другим там варишь соленый кофе,
Куришь или стесняешься снять футболку,
Я тут упрямо рисую знакомый профиль,
Узкие губы, лоб под короткой челкой,
В ванной дышу на кафель, пишу записки,
Мол, отболело, спряталось, пробежало...
Мы подпустили прошлое слишком близко,
Чтоб оно эдак молча теперь лежало.

Пока ты с другими там примеряешь планы
На Ниццу, Ницше, на "да-да, вот здесь и ниже",
Я по стеклу в душевой утекаю плавно,
Я оседаю на пол, и кафель лижет
Меня повсюду, до куда только достанет.
И день утекает, словно сквозь пальцы жидкость,
И я забываю, когда уже солнце встанет,
Что я еще, собственно, даже и не ложилась.

Пока ты чинишь машину и пишешь хокку,
Заказываешь пиво себе в спорт-баре,
Я пробираюсь по горной тропинке в воздух,
И улыбаюсь, мать твою, улыбаюсь.
Я научаюсь жить в безвоздушном мире,
Я открываюсь каждому, кто попросит.
Я перемыла все, что нашлось в квартире,
И не разбила. Хотя подмывало бросить.

Пока ты там злишься, ревнуешь, врешь мне,
А так же глупо веришь в чужие сказки,
Я написала прозы тебе две простыни,
Я наварила груды вареньев разных.
Я одолела боль свою, оседлала,
Я отняла у нее по тихому все ее силы,
Я поняла, что я все могу и, надо же,
Даже вернуться, видишь, не попросила.
***
невозможно выдерживать эту боль - ей же нет ни промысла, ни преград,
невозможно просто не быть с тобой,
в этом-то ты был прав.

невозможно биться о стылый лед отвержения и обид,
невозможно думать, что все пройдет -
вспыхнет, перегорит.

невозможно жертвовать каждый день в пользу будущих бесконечных благ.
день, в котором не ты, а тень - нашей нежности.
где же она была?

невозможно вернуться в сломанный дом - нас не ждет там никто, ни с кем.
невозможно больше не быть вдвоем,
не вычерчивать на песке...

невозможно ни в прошлое, ни вперед - боль зальет меня до кормы.
невозможно думать, что сердце врет
и что мы не случимся. мы

невозможны? не верю, прости, никак. невозможны? пустое сло...
мы - реальность, мы - как тавро, как знак,
как единое ремесло,

невозможны? мы? ерунда, ну! бред! невозможнейший из всех снов!
просыпаюсь. тебя здесь как прежде нет.
невозможно?
возможно.
но...

стихи.ру

И Анастасию Романькову, конечно.
ТУДА:
Не хотела тебе писать, да опять скучаю. Плохо с нервами, пальцы жёлтые, в глотке рык. Знаешь, после того, как ты, я везде таскаю, как собачка какая, верёвки твоей обрывок. Знаешь, после того, как мы - только наши тени мне мерещатся по обоям, по стенам школ. И услужливо, на ночь глядя, рисует темень - камень в темя, в постель метель, золотой укол.

У меня всё в порядке, гладко. Живу как надо. Похудела, почти не пью, засыпаю поздно. Одногруппница вот познакомила с другом брата. Погуляли. Но это, видимо, несерьёзно. Помнишь, Бэб, как мы через овраг в монастырь ходили? "Толстый поп" нас потом прогнал. Ты был сильно датый. Расскажи, как там рай и ад. Тяжелы ли крылья? Ну а Бог, он какой? Он действительно бородатый?

Мне всё кажется, Бэб, что ты смотришь меня, как телек. Пока солнце не сядет... Ну, что-то у вас там светит? Блин, увидел бы кто, подумал - больная девка. На тот свет сочиняет, и думает, что ответят...

ОТТУДА:
Отвечаю. Ну мне-то тут ничего не светит. Лишь любовь твоя, когда ты обо мне вспоминаешь. Даже если ты это делаешь в туалете. Кстати, Машка, когда ты там лампочку поменяешь? Здесь всё время - всё тот же день, только очень длинный. Так и ходишь с говном в штанах, да с петлёй на шее. Вот встречался с Эженом - он высох, как балерина. Ну в могилке-то, ясное дело, не хорошеют.

Паренька твоего я видел. Одет недурно. Он же в банке сидит, понятно, там жирно платят. Только ты, когда будешь с ним - обо мне не думай. Тесновато нам будет втроём на одной кровати. Не хотел бы смотреть - смотрю. Такова награда. И под рёбрами режет, как будто бы там живое. Суицидникам, Машка, ни рая тут нет, ни ада. Без конца помираю, а мог бы, мудак, с тобою...

Ты прости, был бухой, тебе розочкой в горло метил. А сейчас так кайфово слушать, как ты там дышишь. Ты живи, как живётся, Машка, не лезь в мой пепел. Ты ж врубаешься, знаю. И кстати - ты классно пишешь.
***
колокольчик звенит. герда бьёт по будильнику и продолжает спать
кай придёт разбудить, кай подарит цветы, насмешит, позовёт гулять
он прекрасен, как бог, как адонис, придуманный тысячу лет назад
герда тает, к нему прикасаясь. не тают лишь льдинки в его глазах

королева наденет прозрачное платье, коснётся запястья иглой
ей так нравятся мальчики. некоторых она забирает с собой
королева играет в опасные игры, но кровь её холодна
королеве не нужен никто, и она никогда не бывает одна

под сияньем софитов - северных звезд - королева иcполнит роль
и она совершенна, как может быть смерть, из которой изъяли боль
принимает любовь внутривенно, смеётся, пришпоривая коней
нет того, с чем не сможешь расстаться, чтобы навечно остаться с ней

кай под кайфом. и снова в крови у него героин, а в глазах покой
кай поёт под гитару про детские сны, про расставшихся брата с сестрой
чувства те же, вот только всё реже встречается солнце в его стишках
ради смеха сегодня он выложил ВЕЧНОСТЬ из белого порошка

герда скачет на север, но север не найден, его замела метель
колокольчик звенит. где ж ты, мальчик, зачем ты ложишься в её постель?
я теряю себя каждый раз, как она твоих нежных касается век..
подломились колени оленя, и, вскрикнув, герда упала на снег

кай играет свой блюз, королева пьёт виски со льдом и глядит в окно
ей немного наскучил сюжет, но в целом - ей нравится это кино
герда спит. её боль отступает. её обступает заснеженный рай
что ж - почти хеппи энд. только герде не нужен бог. герде нужен кай
***
В праздник принцессе не хочется знать, сколько лет ей осталось жить
Новая шуба в полста соболей, и никак не сносить позор
Мир леденеет, восстали до неба холодные витражи
Медлит, надменно ступает зима, превращая тела в фарфор

В святки гадают на имя, и первый прохожий тебе - жених
Солью посыпав кудели, крестьянки бегут из домов в метель
След от Великого Полоза золотом вспыхнул и сразу стих
Тесен корсет, как чужое веселье; принцессе пора в постель

Празднуй своё поражение, слуги ушли, никого в живых
Жди вестовых с того света, шей венами вензель на новый флаг
В полночь корзина подснежников будет в покоях стоять твоих
Что ты хотела - ребенка, мужчину, карету? Качай кулак..

Ангел её обмирает, прикованный в шаге от высоты
Белый цветок распустился под кожей - щекочущая пыльца
Смерть не найдешь ни в ларце, ни в яйце, ни в игле - только там, где ты
Видишь, стоит: руки матери, взгляд - отца.
_________________

Ласт, отличная подборка!
Марту слышу (читаю) в первый раз, а Романькову нежно люблю.
Вот это самое, пожалуй:
искусство отпускать
Настя Романькова
мысль о тебе, как драгоценный камень
из головы достану, поставлю на низкий стол
и, как стеклянным куполом под руками,
накрою молчанием, возьму в безъязыкий колокол

мысль о тебе, горечь косточки апельсина
жертвенность таянья свеч, маятники тоски
не названная словами, невыносима
огонь, дно ладоней и лотоса лепестки

мысль о тебе, что больше мной не оправлена -
любимый цветок ювелира не станет пить -
смотрю на нее - и становятся равноправными
свобода любить тебя
свобода тебя не любить
___________________________________

 » Кот Басё

Случайно в сети познакомилась с творчеством Кот Басё.
Мое.
Самое любимое выложу. Каждая строчка как по живому.

Болеть любовью, смотреть загадочно –
увольте, каждый давно привит.
У нас сердечная недостаточность,
нехватка опиума в крови.

Давай же, доктор, введи нам острое,
налей целительное со льдом.
Нет, не любовью болеют взрослые,
любовь – об этом, а мы - о том.

О том, как душно бывает вечером,
как жмут привычные этажи,
и нет любви, и спасаться нечем, но
в ключичной венке вскипает жизнь.

О том, как голос звенит серебряный,
она смеется – сойти с ума,
плутая улицами, деревьями,
не возвращаясь в свои дома.

О том, как крепко, в одно касание,
всегда сливаешься с ней в ночи.
Мы все диагнозы знаем сами, но
спасибо, доктор, что ты молчишь.

Болеть любовью – пустое, детское,
стихами кашляешь, чуток сон.
У нас с ней нежность такая резкая,
часы до встречи стучат в висок.

Давай же, доктор, оставь теорию,
забудь бессмысленную латынь.
Болеть любовью, войти в историю,
гореть в агонии и остыть.

Любовь безумствует лихорадочно,
скоропостижен ее конец.
У нас - сердечная недостаточность.

Нам недостаточно двух сердец...

***
Состояние – Вавилон, откровение – как печать,
знаешь, как это тяжело – столько дней о тебе молчать?
Пусть во мне суета сует разноцветной толпой пестрит,
башня строилась столько лет, чтоб сгореть у меня внутри,

в каждый камень вмурован грех – первородный инстинкт тебя,
вязью выписан на ковре день, в который он был распят,
день, в который он стал для нас недоступен – недопустим,
не бери моего вина, я прошу тебя, отпусти,

я блудницей у ног твоих отмолю для себя покой,
сделай сердце мне – без любви, тихим городом над рекой,
пусть не знают мои дома шума этих хмельных страстей,
состояние – вне ума, состояние – на кресте,

как стояние – под крестом с губкой в уксусе на копье…
У меня для тебя престол – преклоненных моих колен,
у меня для тебя – наклон слуха, больше, чем у иных.
Состояние – Вавилон, априори – не спасены,

Апокалипсис – а пока… нам отпущен какой-то срок,
этот город – под облака – у твоих засыпает ног,
все богатства его сторон, все несметные чудеса
я тебе положу в ладонь, не умея тебе сказать,

не умея тебя спасти, не желая спастись – тобой,
я согласна на суд идти твоей пленницей и рабой,
я согласна страдать за все не святые твои мечты…
Босиком по твоей росе, загореться – и не остыть,

полюбить тебя и пропасть, небо пеплом заволокло…
Расстояние – пара фраз. Состояние – Вавилон.
_________________

 » Арина Забавина

Арина Забавина - Судьба


- Судьба моя, зачем ты так капризна?
Я так устала от твоих сюрпризов...
От миражей - невнятных и туманных,
И от намёков более чем странных.
Ведёшь меня через огонь и воду,
Измучив, выпускаешь на свободу.
Я упаду - меня ты поднимаешь,
И вдруг сама ж подножку подставляешь!
Устала я гадать день ото дня...
Скажи, ну что ты хочешь от меня?
Нет, о такой судьбе я не мечтала!

Судьба ж на это так мне отвечала:
- Быть может, ты сама того не знала,
Но всё ж сама меня ты выбирала.
Ведь каждый волен выбирать дорогу,
Какой идти. А дальше - уж от Бога.
Я лишь хочу, чтоб стала ты мудрее,
Сильнее, терпеливей и добрее,
Хочу, чтоб прозорливей ты была,
Умела отличать добро от зла.
Бывает трудно выбрать верный путь,
Но ты про компас-сердце не забудь.
Так, как оно подскажет, - поступай.
Оно не подведёт - ты так и знай.

© Copyright: Арина Забавина, 2013 Свидетельство о публикации №113010207488

 » Лиссет

Лиссет.

***
Ты ночами считаешь звёзды,
и ты хочешь
себе их в косы;
я срываю алмазов гроздья
и ворую
ночные росы,
я дразню тебя на рассвете,
а ты только лишь
жмёшь плечами.
В золотисто-жемчужном свете ты в промозглом плывёшь тумане –
твоя кофта запахла влагой,
пропиталась
дождём
и дымом.
Ты срываешь букеты ягод,
самим лесом
для нас
хранимых.
Мы с тобою
сидим на крыше
и целуем рассветный ветер.
Ты меня будто вновь не слышишь –
я так дьявольски незаметен!
Ты опять говоришь стихами,
хотя честно –
выходит худо.
Ты скрываешься
за мечтами
и всё ждёшь
на рассвете
чуда.
Я тебе улыбаюсь вечно и шепчу:
«Ты дождёшься, знаю».
Ты так радостна
и беспечна,
так наивна,
подобно маю.
Я целую
твои ключицы,
а ты небо своё глотаешь,
в твоих венах
летают птицы...
Я боюсь.
Ты ведь вновь растаешь.
Я ласкаю
лишь призрак тени –
Эх, спасибо тебе,
родная!
С твоей помощью –
ши-зо-фре-ник.
Свои слёзы
с утра
глотая,
вместо кофе я пью текилу
и лечу в своём сердце раны.
Ты меня называешь «милый»,
или просто
я в стельку пьяный?
Крохи разума
в пыль истёрты:
я искал в тебе
каплю счастья.
Или ты.
Уберёшься.
К чёрту.
Или я.
Раскрою.
Запястья.
© Copyright: Лиссет, 2015
Свидетельство о публикации №115042211542

***
Любит Алиса фрукты и сладкий сок,
Яблоки, вишню, клюкву и пироги;
Любит Алиса пробовать пряный грог
И представлять себя лучшей из всех богинь;

Может напялить на кролика старый фрак,
Всунуть в пушистые лапы свои часы
И умолять: «Ну давай же, скажи "тик-так"»,
И, не дождавшись, подёргать его усы.

Любит Алиса в чаще найти нору,
Жирную рыхлую землю разбередить
И, покидав туда листьев, корней, кору,
Спрятаться там ото всех и про всё забыть.

Любит представить: он в комнату входит к ней
В шляпе цветастой; плещется в чашке чай;
Бархатным голосом он предлагает: «Пей!»,
Бархатным рыком он молит её: «Летай!»

Тётки Алисы, сёстры и даже мать
Шепчутся тихо: «Боже ж, сошла с ума!
Может, пора её доктору показать?
Может, он вырвет её из дурного сна?»

Так и решили - девчонку пора менять!
И запретили Алисе собою быть.
Ей приходилось родным очень много врать,
Чтоб хоть частичку души своей сохранить.

Годы летят, а Алиса всё так же врёт,
«Нет, я не вижу кроликов в сюртуках!
Шляпник за мной не приходит и не придёт;
Нет страшных снов об отрубленных головах!

Нет, извините, от чая я откажусь -
Я не люблю его, знаете, с малых лет!
О, фехтовать я давно уже не учусь,
Вышивки крестиком лучше на свете нет!»

Только ночами Алиса глядит в окно,
В эту алмазно-жемчужную россыпь звёзд
И вспоминает: когда-то давным-давно
Кролик с часами ей задал один вопрос:

«Слушай, Алиса, а если настанет час
Выбора между реальностью и мечтой?
Выберешь ты сумасшедших, безумных нас?
Или твой выбор падёт на тот мир гнилой?»

Так до сих пор и не может решить она -
То ли безумно счастливой в психушке жить,
То ли очнуться от милого сердцу сна,
Здравым рассудок до старости сохранить?

«Как пролетят остальные мои года?
Знаю, лишь выбор может мне дать ответ...
Я отвечаю рассудку - конечно ...
Я отвечаю безумству - конечно ...»
_________________

 » Константин Арбенин

Константин Арбенин "Мой Вертер"

Уже написан Вертер,
Уже придуман Фауст,
Уже закончен Гамлет
И создан Шерлок Холмс.
А я ищу свой вектор,
Я тормошу свой хаос,
Раскидываю камни,
Грунтую бурый холст.

Уже прочитан Чехов,
Уже зачитан Пушкин,
Уже изучен Гоголь
И пройден Лев Толстой.
А я плачу по чекам,
А я пою частушки
Шатаюсь понемногу
Из кризиса в застой.

Уже дошел Самойлов,
Уже созрел Володин,
Уже растащен Горин
И собран Заходер.
А я никем не понят,
А я нигде не пройден,
Я даже не оспорен
И, в общем, не удел.

Меня не знает Гранин,
Ко мне не ходит Кушнер,
Не приглашает Дольский
И Битов не звонит.
Зато я не обрамлен,
Зато я не окучен,
Не разделён на дольки,
Не возведен в зенит.

Во мне творится Вертер,
Во мне родится Фауст,
Во мне воюет Цезарь
И гибнет Урфин Джюс.
И опекают ветры
Мой черно-белый парус:
Я только-только начат -
Я все еще пишусь.
_________________

 » Тукина Анна

Тукина Анна.

Немодное.

Девочки хвалятся силой,
Мальчики - маникюром,
Модно быть мега-стильным ,
Модно быть полной дурой.

Модно, чтоб все в обтяжку,
Латексней и короче,
Чтобы блестели ляжки
И зазывали "хочешь"?

Чтоб с силиконом губы
И напоказ татухи,
Наглым прослыть и грубым,
Множить плевки и слухи.

Зваться...ну скажем "мачо",
"стервой" /она же падаль/...
Поиски - побогаче
и с голливудским взглядом.

Поиски - постройнее
и с голливудским лоском,
Чтобы не сложно с нею,
Манкой была и броской.

К черту любовь и верность,
Это сейчас - зараза...
В моде - не помнить первых,
В моде - со всеми сразу...

Место искать позлачней,
Пить, что покрепче, в баре.
Втягивать дым табачный,
В рюмке тушить хабарик...

В моде - эксперименты,
Поиски мега-кайфа...
Быть не другом, а "френдом",
Видеться лишь по скайпу.

С мыслями - "выделяюсь",
Тупо вливаться в толпы.
Где вместо "Библий" - глянец,
Где вместо сердца - пропасть.

Крики души голодной
Громким глушить ремейком.

Как же я старомодна...
в мире понтов и фейков.*

15.12.2012 АТ


*fake - поддельный, фальшивый


© Copyright: Анна Тукина, 2012
Свидетельство о публикации №112121501416
_________________

 » Мария Махова

Я редко читаю современных поэтов, есть причины... Пожалуй, больше всего не нравится избыточная нервность, надрывистость, переходящая в болезненность, и одновременно... даже не знаю, отсутствие цельности, какой-то бодрости, жизнестойкости? Много "ячества", замкнутости на себе. Да, поэзия - это отпечаток твоей души, но поэт должен уметь растворять себя вовне, раскрываться, отдавать. Именно отдавать, а потом уж брать... А это мало у кого видно в стихах, хотя может, я и пристрастна...
Что я пришла - вот прочла одно стихотворение современной поэтессы, потом нашла ее другие произведения, захотелось поделиться.

Мария Махова

Родилась в Иваново. Закончила МГИК, театральный режиссер. Работает в ивановском центре для подростков, преподаёт психологию общения, актерское мастерство. Автор стихов, песен и сказок, лауреат многих фестивалей авторской песни, в т.ч. международного Грушинского. За диск "Вне времён" в 2010 году получила первую премию на международном фестивале "Петербургский аккорд".
 Сказки Маховой идут в областном ивановском театре драмы и других театрах страны.
 Автор двух поэтических книг - "Маме Кенгуру" и "Другие вещи"; в 2012 году получила 1-ое место в международном конкурсе прозы "Белая скрижаль". С 2014 года – член союза российских писателей.


Стихи ру
ЖЖ












_________________

Барашков Иван

Поэты нашего времени

 

На светский раут собрались

Поэты всех мастей и жанров.

И друг пред другом принялись,

Хвалиться славой своих лавров.

Один кричал:-Я в рифме бог!

Я царь пера и рыцарь слога.

Другой твердил что скоморох,

И тот острее жалит словом.

Вот Мне-бубнил тот стихоплет.

Талант дарован самим Богом.

За рифмой часа не пройдет,

А Я уж занят эпилогом.

Стихов и песен круговерть,

Едва успеет лишь издаться,

А у Меня готов "конверт",

С поэмой новой для редакций.

Тут встал со стула третий псих,

Сказал:-послушайте вы оба!

Свой первый гениальный стих,

Я сочинил еще в утробе.

Писать Я начал не таясь,

Еще до самого рожденья.

Я вдохновенья грозный князь,

И лирики великий гений.

Вот так и спорили они,

Поэты нынешнего света.

Стихов бездарных короли.

Творцы сих песен и куплетов.

Вот только в толк я не возьму,

Как в эти басни верят люди.

Швырнув в издательства казну,

Нам преподносят бред на блюде.

Сметем поэтов мнимых рать,

Сотрем проклятье злого рока.

И будем снова воспевать,

ЕСЕНИНА, АХМАТОВУ И БЛОКА!!!

© Copyright: Барашков Иван, 2014

Свидетельство о публикации №114013002359