Безусловная любовь (СЛР)

Ксюша, здравствуй) Очень понравилось начало) Принимай в читатели))
Только начало, а уже столько всего интересного) Почему Франческа отказалась от своей дочери? Ей что совсем не интересно как она будет расти, кем станет? Не знаю, почему то кажется, что она права и еще об этом пожалеет!
А Адам так полюбил ребенка, даже когда он еще не родился) Думаю он будет прекрасным отцом)
История Грей показалась мне такой печальной! Надо ж было, чтоб ей такой гад попался! И еще и сестренкой называл! Но у неё есть заботливые родители, которые в обиду не дадут! Хотя думаю, что папаша на горизонте не появится!
Спасибо и жду продолжения)))
_________________

Очень рада новому читателю, да еще такому отзывчивому!


Скорее всего, так и будет, но это был её выбор - она выбрала карьеру. Я не хотела делать эту героиню каким-то бездушным монстром, ей это решение тоже далось нелегко, но она его приняла, и Лэндонам не оставалось ничего другого, как только смириться... Зато теперь у них есть чудесная малышка))


Это точно) Но мы еще успеем убедиться в том, каким неравнодушным родителем стал Адам)


Ох, а я так обожаю Дэна Купера! Да и сама Грейс совсем на него не злится) Конечно, отец Грейс имеет полное право негодавать, на то он и отец) Но Купер ведь даже не знал, что его авантюра с "печенками" может вылиться через девять месяцев в весьма милое создание по имени Кэтти! Так что, не нужно представлять его злодеем - это уж точно не про Дэна Купера) Лучше загляните в первое сообщение темы и посмотрите, каким его преставляю себе я)) Ну, как? Разве можно не улыбнуться, глядя на этого добрго раздолбая?))

suncity, большое спасибо за отзыв! С нетерпением буду ждать реакции на следующую главу!
_________________

 » Глава 2

17 апреля 2012 г., прошло восемь лет

Эмма Риггинс, в девичестве Лэндон, и её единственная и обожаемая племянница Лилли ехали на детский музыкальный конкурс, подпевая радиоприемнику. На заднем сидении рядом с девочкой покоился футляр с её любимой акустической гитарой – нежно-лилового цвета с красивым белым цветком на корпусе. Эту гитару ей подарила тетя Эм на восьмой День рождения, от чего девочка пришла в неописуемый восторг. И вот теперь, у нее появился реальный шанс показать этот чудесный инструмент большой аудитории.

То, что дочь Адама Лэндона обладает исключительным слухом и музыкальным талантом, не стало ни для кого открытием, поскольку её отец очень долго и серьезно занимался музыкой, вплоть до окончания колледжа, да и теперь он частенько любил музицировать в родительском доме. Но вот то, что одаренная Лилли с такой страстью отдастся именно гитаре, а не фортепиано, как отец, стало небольшим, но приятным сюрпризом для всего семейства Лэндон.

Девочка примерно с пяти лет стала тянуться к отцовскому роялю, стоящему в отдельном зале их дома, с огромным интересом наблюдая за тем, как папа извлекает волшебные звуки, нажимая на черно-белые клавиши. Именно тогда Лилли Лэндон стала брать уроки, сначала у собственного отца, а через год было решено отдать девочку в Музыкальную школу, где с радостью приняли талантливую малышку.

Несколько месяцев спустя в школе проходил концерт, где ученики старших классов показывали свои умения. Тогда же маленькая Лилли услышала, как несколько мальчиков вместе играют на гитарах. Это была любовь с первого звука. Сразу после концерта впечатленная девочка повела папу в магазин музыкальных инструментов, и после того, как Адам увидел, с каким трепетом его дочка проводит своими крохотными пальчиками по струнам, и как при этом светятся её шоколадные глаза, он понял, что гитара станет их основной специальностью. Не раздумывая ни секундой дольше, мужчина с гордостью купил дочке её первую маленькую гитару. Лилли очень любила гитару, которую ей подарил папа в тот памятный день, но незаметно для себя девочка подросла, и теперь инструмент стал для нее слишком мал. Тогда её тетя-волшебница преподнесла самый лучший в мире подарок, да еще и любимого цвета девочки.

Итак, распевая хором песни и строя друг другу смешные рожицы, Эмма и Лилли быстро доехали до Центра детского творчества, где и проводился Конкурс. И в очередной раз Эмма подумала, что время в компании её племянницы всегда пролетает незаметно, и она в тысячный раз вознесла благодарную молитву Господу за этого чудесного ребенка с каштановыми кудряшками, огромными карими глазами и самой заразительной в мире улыбкой, которого он им послал.

- Ну, что, Джейд, волнуешься? – игриво спросила Эмма племянницу.

- Совсем чуть-чуть, Рокси, – тем же тоном ответила девочка, поправляя лиловую курточку.

Джейд и Рокси были прозвищами, которые Эмма и Лилли придумали друг другу, когда у девочки появилась её первая кукла Братц*. С тех пор они вместе пересмотрели все серии про необычных стильных девчонок и частенько устраивали маленькие концерты, распевая в расчески, когда Лилли оставалась ночевать у тети Эм. И, несмотря на то, что Эмма была на восемнадцать лет старше своей племянницы, она с не меньшим восторгом выбирала для кукол Лилли новые наряды и изображала крутую Перчинку.

Пройдя процедуру регистрации, Лилли уверенно шагала по коридору большого здания в сторону концертного зала. И лишь её тетя, ладонь которой так сильно сжимала девочка, догадывалась, насколько на самом деле волнительным было это событие для племянницы. И конечно, будь тут папа Адам, девочка чувствовала бы себя лучше, но первый этап конкурса проводился в будний день, и поэтому старший партнер юридической фирмы «Хэмптон Хардмэн» не смог быть рядом со своей дочерью. Но маленькая Лилли никогда не закатывала истерик своему единственному родителю, с несвойственным восьмилетней девочке пониманием относясь к занятости отца. К тому же, с ней была Рокси, а значит, волноваться было не о чем.

Струнным инструментам было отведено второе отделение конкурсного прослушивания, а пока к своим выступлениям готовились маленькие пианисты и пианистки. Поэтому Эмма и Лилли заняли места в зрительном зале.

Примерно через полчаса после начала прослушивания девочка вдруг фыркнула:

- Пффф, ну надо же… Тоже мне, Марта Аргерих**!

- Лилли, в чем дело? – удивилась Эмма.

- Эта девочка с дурацкими бантами сыграла мимо нот раза три точно!

- Лиллиан Лэндон! – чуть повысила голос Эмма. – Нельзя смеяться над чужими неудачами! Через каких-то полтора часа тебе самой выходить на сцену, и представь, что кто-то вот так же будет осуждать твою игру!

- Но тётя Эмма! Я не смеялась над той девочкой! Ты разве не видишь, как она себя ведет? А ведь она сфальшивила, и при этом смотрит так, будто лучше всех! Будто бы она уже победила! И еще я заметила, что она толкнула другую девочку, когда та поднималась на сцену. А эта девочка сейчас исполняет очень сложную вещь, и она пока ни разу не ошиблась! – очень эмоционально ответила Лилли, и её шоколадные глаза засветились праведным гневом.

- Что, она действительно её толкнула? – уже более сдержанно спросила Эмма, обращая внимание на малышку в зеленом платьице, увлеченно исполняющую какую-то композицию.

- Правда-правда, тетя Эм, клянусь! – закивала в ответ девочка.

- Хорошо, малышка, я не сомневаюсь в твоих словах. И я рада, что ты понимаешь, что вести себя так, как та девочка, недопустимо, – нежно улыбнулась девушка.

- Конечно, тетя Эм! Это ведь всего лишь конкурс. И все мы только учимся играть. Я вот даже не надеюсь победить. Просто хочется хорошо выступить, и все… – смущенно закончила Лилли.

- Ты у нас такая умница… – сказала Эмма, с любовью глядя на девочку.

~~~

После того, как объявили перерыв перед струнным отделением, Эмма провела Лилли за кулисы, а сама отправилась узнать, под каким номером будет выступать племянница.

Маленькая Лилли как раз доставала из футляра свою гитару, когда увидела, что та противная девчонка снова толкает девочку в зеленом платье. Подбежав к ним ближе, она услышала:

- Эй, Эванс! Чего ты вообще сюда явилась? Думаешь, что можешь победить на конкурсе? – писклявым голосом вещала девочка в жутко розовом костюме, усыпанном стразами, и с огромными бантами все того же ядовито-розового цвета, за которыми почти не было видно её белобрысых хвостиков. – Да тебя даже в следующий этап не возьмут! У тебя ведь и инструмента нормального дома нет! Думаешь, бренча на синтезаторе, ты сможешь хорошо играть? Вот мне папа купил настоящий рояль! Розовый! А у тебя и отца-то нет вовсе! Он тебя бросил! Да кому ты вообще нужна? – и она противно захихикала.

После этих последних слов мелкой негодницы, глаза малышки в зеленом платье и того же оттенка ленточкой в волосах, стягивающей золотистые локоны, наполнились слезами, и она поспешила отвернуться.

Больше Лилли Лэндон терпеть не могла! Она вообще не переносила несправедливости и лжи, а в том, что все эти обидные слова были неправдой, девочка не сомневалась. К тому же, Лилли знала, что такое, когда у тебя только один родитель, и как больно слышать подобное.

- Эй, ты! А ну, прекрати её доставать! – громко сказала Лилли, в глазах которой плескался гнев. – Чего ты к ней привязалась, а? Это ведь ты несколько раз сфальшивила, пока играла свою простенькую пьеску! А она ни разу не ошиблась! Так чего это ты тут из себя теперь строишь? А ну, извинись перед ней сейчас же!

- Вот еще! Буду я извиняться перед какой-то Эванс!.. – ответила девочка в розовом, но уверенности в её тоне поубавилось.

- А я сказала, извинись! – повторила Лилли, сжимая кулачки. И пусть потом ей крепко влетит от тети Эммы, и пусть её даже исключат из конкурса, но в этот момент она готова была влепить хорошую затрещину, как когда-то её учил папа. Никто не должен быть таким бездарным и при этом таким заносчивым!

- Я все расскажу маме! – пропищала владелица розового рояля и убежала.

Подойдя к той, кого она так рьяно защищала, Лилли легонько тронула девочку за плечо.

- Хэй, ну ты чего? Ты ведь не плачешь, да? – спросила Лилли. – Не плачь! Эта противная девчонка говорила полную чушь! Ты замечательно играла! Я знаю, потому что мой папа тоже играет на фортепиано, и ему бы точно понравилась твоя пьеса! Это ведь был вальс, да?

- Да, вальс Грига, – тихо ответила девочка, поворачиваясь и стирая ладошкой слезы со щек.

- Здорово! Меня зовут Лилли Лэндон, а тебя?

- А меня Кэтти Эванс, – робко улыбнулась девочка.

- А та розовая хамка, она кто?

- Это Джессика Ньютон. Она учится со мной в одном классе и всегда хвастается своей розовой комнатой и розовым роялем, – скривилась Кэтти, а мгновение спустя снова погрустнела. – Только знаешь, Лилли, у меня ведь и, правда, нет дома инструмента. Я играю на фортепиано только в школе и репетирую на синтезаторе в мамином кафе… И про папу это тоже правда – мы с мамой только вдвоем…

- Ну, это, конечно, немного грустно, что у тебя нет настоящего пианино дома, но ведь синтезатор – это тоже здорово! Тем более, что с ним можно устраивать настоящие концерты или даже собрать свою группу! – тут же нашлась Лилли. – К тому же, если хочешь, можешь приходить ко мне в гости и играть на папином рояле. Я уверена, что он не будет против, ведь ты здорово играешь!

- Правда? Мне можно прийти к вам поиграть на рояле? – в глазах Кэтти тут же засветился восторг.

- Конечно! У папы сейчас много работы, и он редко играет, а я использую рояль только для подготовки к сольфеджио. А так он в основном пылится. Хотя на самом деле он чистый, бабушка Одри за этим очень следит, – и девочки друг другу искренне улыбнулись. – А у тебя есть мобильник?

- Да, вот, – Кэтти протянула свой мобильный.

- Здорово! – радовалась маленькая Лэндон, вбивая свой номер в телефон. – Теперь мы можем звонить друг другу в любое время! Мы ведь будем дружить, правда? – и Лилли улыбнулась так, что ей не возможно было сказать «нет».

Но Кэтти никогда бы и не подумала отказываться от дружбы с такой доброй и интересной девочкой, и хотя они были знакомы всего лишь несколько минут, казалось, что они с Лилли станут самыми настоящими друзьями. А потому, в ответ девочка счастливо улыбнулась и уверенно произнесла:

- Мы обязательно будем подругами!

- Лилли! Вот ты где, – вдруг услышали девочки голос Эммы Риггинс, которая, наконец, увидела знакомые косички племянницы. – Я узнала: ты выступаешь под номером семь. Это определенно добрый знак! А это твоя новая знакомая? – добавила она, переводя взгляд на рядом стоящую девочку.

- Это Кэтти Эванс, и она моя новая подруга! – с гордостью в голосе и восторгом в глазах ответила Лилли. – Это она так красиво играла в первом отделении, помнишь?

- Да? Это была ты, Кэтти? Ты замечательно выступила, поздравляю, милая!

- Спасибо, мэм, – вежливо ответила девочка.

- Ну, что ты, я очень рада, что Лилли нашла здесь нового друга, – улыбнулась девушка.

- Я тоже очень рада! – просияла Кэтти, и улыбка незамедлительно отразилась в её глазах.

И как только Эмма заглянула в эти светящиеся глаза, её пронзило странное и немного пугающее чувство, будто она не раз их видела, будто это не чужая девочка так доверчиво смотрит на нее, а кто-то родной, кто-то, кого она знает всю жизнь… Сбитая с толку своими мыслями, молодая женщина все пристальнее вглядывалась в эти знакомые до боли глаза, пока перед её мысленным взором не всплыли те самые – родные, любимые, впечатанные в сердце и разум глаза её родного брата, Адама Френсиса Лэндона. И вот сейчас, различая неповторимый оттенок цвета морских вод залива Пьюджет***, она точно могла сказать, что эти глаза так же, как и море, могут менять свой цвет – от безмятежно-бирюзового в моменты счастья, приглушенно-малахитового в печали и до почти черного в гневе. Но как она могла все это разглядеть в малышке, которую видела впервые в жизни? Как у Кэтти Эванс могли быть глаза Адама Лэндона?..

Из этого замешательства, или «помешательства», как подумала сама Эмма, девушку вывел голос одной из организаторов конкурса, объявившей о том, что прослушивание продолжится через десять минут.

- Ну, что, Лилли, кажется, тебе пора готовиться к выступлению! – весело дернув племянницу за косичку, произнесла Эмма.

- Да, кажется, пора, – ответила Лилли, беря в руки свою гитару. – Кэтти, ну мы же потом созвонимся, да?

- Конечно, – ответила девочка своей новой подруге. – Удачно тебе выступить!

- Да, малышка, удачи! Я буду ждать тебя в зале, – сказала Эмма, после чего Лилли, подхватив гитару, отправилась к женщине-организатору.

Провожая племянницу взглядом, Эмма услышала, как Кэтти вдруг воскликнула:

- Мамочка! – и девочка подбежала к молодой женщине, которая тут же обняла дочку.

- Прости, маленькая, что сразу не нашла тебя после выступления. Меня задержала миссис Чейз, и все это время она говорила, какая ты у меня умница, и как замечательно выступила сегодня! – девушка чмокнула дочку в нос, глядя с нежностью и гордостью, отчего девочка еще больше просияла, напрочь забыв о недавнем неприятном инциденте.

Эмма же с большим интересом наблюдала за происходящим, рассматривая девушку, выделяющуюся на фоне многих присутствующих здесь мамаш не только простым, но стильным одеянием, но и отсутствием гирлянд из золота и бриллиантов на шее и запястьях, а также силикона в груди и губах, которые кричали всем окружающим о статусе их обладательниц. Риггинс даже облегченно вздохнула, понимая, что ей не придется знакомиться с очередной выставляющей свое чадо на показ дамочкой, участвующей в гонке за титул «Миссис Сиэтл».

С виду мама Кэтти казалась не старше самой Эммы. Внешне мама и дочка были мало похожи, и Риггинс могла бы прокомментировать это какой-нибудь фразой вроде «О, наверное, девочка точная копия папы!» Но, во-первых, и Эмма, и остальные Лэндоны за последние семь лет наслушались подобного, когда люди встречали Адама с дочерью, и кому, как ни ей, было знать, насколько смущающими могут быть такие вот замечания, ведь она прекрасно помнила, что мать Лилли Лэндон в последнюю их встречу восемь лет назад была ослепительной блондинкой с голубыми глазами, так что, их девочка точно не была «копией» мамы. Ну, а во-вторых, в силу своей профессии, а Эмма Риггинс отвечала за художественное оформление и лейаут в одном из местных изданий, девушка быстро заметила, что мама Кэтти не носит кольца на безымянном пальце, а значит, любое упоминание об отце девочки может привести к еще большей неловкости.

- Здравствуйте, – с улыбкой обратилась Эмма к женщине, подойдя ближе. – Наши девочки успели подружиться и даже обменяться телефонами, поэтому, думаю, и нам стоит познакомиться. Меня зовут Эмма Риггинс, и моя Лилли скоро будет выступать во втором отделении.

- Очень приятно! А я Грейс Эванс, мама Кэтти, – ответила девушка, пожимая руку Эммы.

Теперь, когда Грейс и Кэтти стояли совсем рядом и на таком близком от Эммы расстоянии, различия между матерью и дочерью еще больше бросались в глаза.

Девочка была похожа на Златовласку со своими золотистыми локонами длиной чуть ниже лопаток, теплым оттенком кожи, персиковым румянцем на щечках и малахитовыми глазами, которые так смутили Эмму чуть раньше. Мама же скорее напоминала Белоснежку – темно-каштановые слегка вьющиеся волосы, очень светлая кожа, бледная даже для жителей штата Вашингтон с его частыми дождями, и, наконец, глаза цвета молочного шоколада… Стоп! Каштановые волосы и шоколадные глаза?! Разве не теми же самыми словами Эмма описывала свою племянницу каждый раз, когда на детской площадке другие мамочки спрашивали, которая её девочка? Эмма отказывалась что-либо сейчас понимать, но её подсознание просто вопило о том, что такие совпадения за один день – сначала Кэтти Эванс, напоминающая Адама, а теперь и её мать, слишком похожая на Лилли – не случайны. Все это определенно казалось девушке бредом, но пока зеленоглазая малышка что-то увлеченно рассказывала маме, Эмма все пристальнее всматривалась в черты Грейс Эванс. Да, у её племянницы не такая бледная кожа, но определенно тот же оттенок волос, а также разрез и цвет глаз, и с каждой новой секундой Эмма все больше и больше казалось, что через каких-то лет десять-пятнадцать её маленькая Лилли превратится вот в такую молодую женщину, которая сейчас внимательно слушала дочку.

На этот раз из ступора Эмму вывел предупредительный звонок, оповещающий о том, что второе отделение конкурсного прослушивания начнется через три минуты. Девушка моргнула пару раз, сбрасывая с себя пелену наваждения, и обратилась к маме и дочке Эванс:

- Что ж, мне, пожалуй, пора занять свое место в зале. А вы останетесь посмотреть, как выступают другие дети?

- Да, мам, давай останемся! – закивала Кэтти, глядя на маму. – Я очень хочу увидеть, как выступит Лилли!

- Хмм… – протянула Грейс и, посмотрев на часы, стала тереть указательным пальцем переносицу, обдумывая просьбу дочки. Увидев этот бессознательный жест, серо-голубые глаза Эммы снова стали напоминать блюдца из любимого сервиза Одри, потому как маленькая Лилли делала точно так же всякий раз, когда принимала какое-то решение. Тем временем женщина улыбнулась и ответила девочке, которая все это время с огромной надеждой в зеленых глазах ждала маминого решения: – Думаю, мы можем задержаться и посмотреть несколько выступлений. Надеюсь, что этого времени хватит, чтобы увидеть, как играет твоя подруга.

- Ура! Ура-ура-ура! – тут же восторженно воскликнула девочка, слегка подпрыгивая на месте и хлопая в ладошки.

И будь тут сейчас кто-нибудь еще из Лэндонов, он точно мог бы сказать, что на этот раз Кэтти больше всего напоминает своим поведением восьмилетнюю Эмми Лэндон, получившую на День рождения поездку в Диснейленд. Но в этот момент Эмма как раз пыталась взять себя в руки, и она не обратила на восторг Кэтти внимания, что, скорее всего, было весьма кстати для её и так сбитого с толку рассудка. А потому, девушка лишь глубоко вздохнула и со слегка натянутой улыбкой сказала:

- Тогда, думаю, мы можем сесть все вместе.

После того, как Эмма, Грейс и Кэтти заняли места, свет в зале стал более приглушенным, и на сцену вышла ведущая, объявившая первого конкурсанта. Для Эммы это стало настоящим благословением, потому как ей все еще требовалось некоторое время, чтобы попытаться осмыслить свои непонятно откуда взявшиеся ощущения. В итоге первые четыре выступления маленьких конкурсантов прошли для нее, как в тумане, но зато она немного успокоилась, решив, что в данной ситуации самым правильным будет поделиться своими сомнениями с тем, кто сможет расставить все по местам, а именно, с её мужем, Тексом Риггинсом.

Грейс и маленькая Кэтти с удовольствием слушали, как играют на разных инструментах мальчики и девочки, каждый раз щедро одаривая очередного конкурсанта аплодисментами. Но когда до выступления Лилли Лэндон оставалось два номера, Грейс получила сообщение от своей помощницы Тайры, в котором говорилось, что ей необходимо вернуться в кафе, так как возникли какие-то сложности с одним из поставщиков.

- Ох, Кэтти, – обратилась она к дочери, – к сожалению, нам нужно прямо сейчас вернуться в кафе. Прости, милая, но мы не сможем остаться, чтобы посмотреть выступление Лилли.

- Никак-никак не получится остаться еще на чуть-чуть? – разочарованно спросила малышка.

- Прости, родная, но правда никак… – ответила Грейс, которая больше всего ненавидела, когда на личике её девочки появлялось вот это самое грустное выражение.

Увидев, что девочка расстроилась, Эмма решила как-нибудь подбодрить Кэтти:

- Ничего страшного, Кэтти. Уверена, что у тебя еще будет возможность услышать, как играет Лилли. И ты в любое время можешь прийти к нам в гости, хорошо? Выше нос! – улыбнулась девушка и легонько щелкнула девочку по носику, как всегда делала для своей племянницы, пытаясь развеселить. И на этот раз все сработало точно так же – девочка тут же улыбнулась в ответ.

Грейс же, с признательностью посмотрев на Эмму, добавила:

- А еще миссис Риггинс и Лилли могут в любое время прийти к нам в кафе! И мы с тобой угостим их твоим любимым лимонным чизкейком, хорошо? – дождавшись от дочки кивка, Грейс обратилась к Эмме: – Мы будем очень рады увидеть вас с Лилли в нашем кафе, обязательно приходите! Оно называется «Sweet Dreams» и находится на Четвертой авеню. И я очень хочу, наконец, познакомиться с Лилли, которая так очаровала мою дочь.

- Ох, хорошо, – ответила Эмма, – обязательно придем полакомиться вашими десертами!

- Тогда, до встречи, – попрощалась Грейс.

- До свидания, миссис Риггинс. Передайте Лилли, что я очень хотела увидеть её выступление… – добавила Кэтти.

- Не беспокойся, милая, я все передам, и Лилли ни в коем случае не станет обижаться. Уверена, она обязательно позвонит тебе уже сегодня, – улыбнулась Эмма в ответ.

Как только Грейс и Кэтти Эванс ушли, Эмма сосредоточила все свое внимание на происходящем на сцене, с нетерпением ожидая выступление племянницы. И когда вышла девочка с косичками и лиловой гитарой, девушка, казалось, задержала дыхание и выдохнула лишь с последним аккордом, который сыграла Лилли. Она, конечно, нисколько не сомневалась в таланте своей малышки, но для девочки это было первое серьезное испытание, и поэтому тетя Эм молилась лишь о том, чтобы Лилли не переволновалась и отыграла все так, как она делала тысячу раз дома. И хотя она не обладала исключительным слухом, как её брат, она точно могла сказать, что Лилл ни разу не ошиблась и, несмотря на все переживания тети, играла на удивление легко и увлеченно, казалось, забыв об аудитории и жюри. Эмма очень гордилась девочкой, жалея лишь о том, что не может разделить такой волнующий и приятный момент с Адамом.

Позже, когда поздравления и последующий поход в кафе с поеданием мороженного были позади, Эмма отвезла Лилли в особняк Лэндонов, восторженно поведав об успехе племянницы Одри. Оставив девочку на попечение заботливой бабушки, девушка отправилась домой, надеясь, что Текс вернется пораньше. Ей просто необходимо было поговорить с мужем, поскольку теперь, когда она осталась наедине со своими мыслями, все её парадоксальные наблюдения гроозились взорвать мозг.

Когда Текс Риггинс вернулся домой со своей двенадцатичасовой смены в отделении Педиатрии больницы «ГрупХелс», он застал жену в крайне задумчивом состоянии, пересматривающей семейные фотографии с малышкой Лилли в её MacBook.

- Привет, милая, – приветствовал он супругу.

- Ох, Текс! – тут же кинулась на шею мужа Эмма. – Наконец-то, ты пришел!

- Я тоже скучал, детка, – сказал Текс, обнимая жену и целуя её волосы.

Несколько минут они так и стояли, обнявшись, наслаждаясь теплом друг друга, а затем Эмма произнесла:

- Милый, я знаю, что ты очень устал, но, давай, я тебя сейчас накормлю, а ты выслушаешь меня, ладно? Иначе я взорвусь, если сейчас же не расскажу тебе! – и Эмма направилась в столовую, ведя за собой мужа.

- Что-то случилось? – настороженно спросил Текс, наблюдая за тем, насколько взволнованной выглядела в этот момент жена.

- Да… Нет… Ох, на самом деле, я не знаю… – и девушка застыла, прикрыв глаза, с зажатыми в руке столовыми приборами.

- Так, – произнес Текс, забирая у Эммы нож и усаживая её на стул. – Ты сейчас глубоко вздохнешь и сосчитаешь до семи, хорошо?

- Почему до семи? – тут же нахмурилась Эмма. – Разве обычно считают не до десяти?

- Потому что я слишком хорошо тебя знаю, и тебе не хватит терпения считать до десяти, – улыбнулся в ответ мужчина.

Эмма же закатила глаза, но сделала так, как сказал муж. Как только Текс сел напротив нее с наполненной тарелкой, Эмма, теребя в руках салфетку, принялась сбивчиво рассказывать о том, что снедало её последние несколько часов.

- Сегодня на детском конкурсе, куда я возила Лилли, мы познакомились с одной девочкой, Кэтти, и её мамой, Грейс Эванс. И я знаю, что следующие слова прозвучат как бред, но… Понимаешь, эта девочка, Кэтти… у неё точно такие же глаза, как у Адама! – после этих слов Эмма посмотрела мужу в глаза, но увидев в них лишь небольшую настороженность, решила продолжить: – И у неё светлые волосы, а вот у её мамы, Грейс, глаза шоколадно-карие, а волосы каштановые, слегка вьющиеся… И они совсем не похожи с дочерью… Если честно, то мне показалось, что Грейс очень похожа на нашу Лилли… Ну, то есть, наоборот… И тебе это покажется полной чушью, но я уже несколько часов подряд не могу думать ни о чем другом, кроме как об этих сходствах!

- Так, давай еще раз разберемся, – произнес Текс, откладывая вилку в сторону. – Ты говоришь, что эта девочка Кэтти совсем не похожа на собственную мать, но при этом похожа на твоего брата, Адама. А малышка Лилли, которая, как мы знаем, совсем не похожа на своих родителей, является точной копией мамы Кэтти, Грейс. Я все правильно понял? – спросил он.

- Да, Текс, именно так. И теперь я не знаю, что и думать: толи меня пора увозить в психушку, толи…

- Подожди, – перебил мужчина свою жену, забирая у нее потрепанную салфетку, и беря её холодные ладошки в свои руки, – никто не говорит ни о какой психушке. Сколько лет той девочке?

- Думаю, она ровесница Лилли.

- Получается, что, принимая во внимание их возраст и сходство с чужими родителями, можно сказать, что Лилли может оказаться дочерью Грейс Эванс, а отцом Кэтти – Адам Лэндон, так?

Эмма где-то на подсознании понимала, что единственным выводом из всего, что она увидела, является то, что родителями девочек приходятся не те люди, но именно сейчас, когда это озвучил Текс, девушка поняла, насколько серьезными могут быть последствия этого умозаключения. Приоткрыв рот и широко распахнув глаза, она смотрела на мужа, не в силах вымолвить и слова. Наконец, после того, как первый шок прошел, девушка смогла прошептать:

- Все-таки я сошла с ума… Ведь это не возможно! Это ведь бред, правда?

- Не знаю, Эмми, я не видел эту девочку или её маму, но я знаю, что интуиция тебя редко подводит… – покачал головой Текс, с трудом осмысливая то, что сам же только что произнес. Но в то же время он знал Лилли, знал Адама и остальных Лэндонов, а также видел фотографии Франчески Ортиз, и понимал, что девочка действительно ни на кого из них не похожа. К тому же он привык доверять художественному видению Эммы и её умению подмечать самые мелкие детали. Поэтому, спустя несколько минут тишины, он произнес: – Думаю, прежде чем что-либо предпринимать или надумывать, было бы неплохо, чтобы и я увидел семью Эванс. И уж если и я замечу те сходства, о которых ты говоришь, то мы подумаем, что делать дальше…

- Мы можем! – воскликнула Эмма. – Мы можем сходить к ним в кафе и увидеться! – увидев непонимание на лице супруга, она поспешно добавила: – Я поняла, что Грейс владеет собственным кафе на Четвертой авеню, и она сама приглашала нас зайти в любое время! Скорее всего, Кэтти тоже будет где-то там, поблизости. Поэтому – мы можем!

- Ну, тогда, поехали! – ответил мужчина, убирая тарелку в раковину.

- Правда? Ты готов поехать прямо сейчас? Несмотря на усталость?

- Милая, я знаю, что иначе это разъест и твои, и, если честно, то и мои мозги. Тем более, что я хочу десерт, – ухмыльнулся он и направился в прихожую, ведя за руку жену.

- Ты самый лучший мужчина на свете, любимый! – прошептала Эмма, прильнув к мужу и обхватив двумя ладонями его руку.

- Да-да, и не забывай об этом, – сказал в ответ Текс, целуя любимую в висок.

~~~

Примерно полчаса спустя их автомобиль припарковался недалеко от кондитерской с манящим названием «Sweet Dreams», и чета Риггинс поспешила выйти из машины.

- Милое место, – прокомментировал Текс, пока они разглядывали обстановку кафе в большие стеклянные окна.

В правом от двери окне находилась витрина, где были выставлены удивительные по красоте торты и пирожные. Сквозь левое окно был виден длинный стол с приставленными высокими барными стульями, занятыми несколькими посетителями. Зайдя внутрь, молодая пара обнаружила, что кафе выдержано в воздушном и даже немного сказочном стиле: с белыми и бледно-оливковыми стенами, круглыми столиками с легкими скатертями и маленькими букетиками на каждом; со светлыми стульями с мягкими сиденьями и удобными спинками, и небольшими диванчиками вдоль стен со светлой обивкой и множеством подушечек – в цветочек, полосочку или горошек, но обязательно приглушенных постельных тонов. Пол был выложен крупной черно-белой плиткой, как шахматная доска, а на стенах, помимо фотографий и картинок в разных рамках, то тут, то там попадались расписанные блюдца и половинки от чайных и кофейных чашек.

- По-моему, мы попали в сказку про Алису в Стране чудес, – улыбнулся Текс, сжимая ладонь жены.

- Думаю, ты прав, и мне это нравится! – ответила Эмма и потянула мужа присесть на один из удобных диванчиков.

Теперь, когда первое впечатление прошло, они оба смогли также оценить прилавок и витрину из выбеленного дерева, где было выставлено множество различных десертов, и форму официанток, напоминавшую платье Алисы из Диснеевского мультфильма, и изящную посуду, на которой подавали заказы, и, наконец, небольшой подиум, на котором стояла подставка с электронными клавишами.

Через минуту к ним подошла миловидная официантка:

- Добрый вечер! Рада приветствовать Вас в «Сладких грезах»! Меня зовут Тайра, с удовольствием приму Ваш заказ, – прощебетала она, улыбаясь.

- Привет, Тайра, – ответила Эмма, – скажите, пожалуйста, а Грейс или Кэтти можно увидеть?

- О, мисс Эванс сейчас на кухне, но я передам, что вы её спрашивали. А малышка Кэт должна подойти чуть позже, – все также лучезарно улыбаясь, сказала официантка.

- Спасибо, тогда мы подождем мисс Эванс и потом сделаем заказ.

Через несколько минут Эмма увидела Грейс, выходящую из-за прилавка, и направляющуюся к их столику.

- Здравствуйте, миссис Риггинс! – тепло поприветствовала Грейс новую знакомую. – Рада, что вы здесь.

- О, Грейс, у вас замечательное кафе! И зовите меня Эмма, хорошо? – улыбнулась Эмма. – Грейс, это мой муж, Текс Риггинс.

- Очень приятно, Грейс, – произнес Текс, улыбаясь знаменитой техасской улыбкой, способной растопить льды Антарктики, пока сам пристально вглядывался в лицо девушки.

- Взаимно, – искренне ответила Грейс.

- Грейс, а почему именно сказка Льюиса Кэрролла послужила мотивом для интерьера вашего кафе? – спросил Риггинс.

- Да-да, – тут же добавила Эмма, – мне все время кажется, что вот-вот должны зайти Мартовский заяц и безумный Шляпник, чтобы выпить полчашечки чая.

- Ну, открыть свое кафе-кондитерскую я мечтала с детства и тогда же придумала название. А когда кафе стало моим, и появилась возможность обновить интерьер, мы как раз начали с Кэтти читать «Алису в Стране чудес», и, дойдя до главы с Сумасшедшим чаепитием, дочка воскликнула: «Мама! А мы ведь тоже можем устраивать такие чаепития в нашем кафе!» После этого я уже не сомневалась, каким будет «Sweet Dreams», – ответила Грейс, даже не подозревая, сколько нежности при этом было в её голосе, пока она рассказывала про дочку. Зато это не укрылось от Текса и Эммы.

- Лилли тоже очень любит эту сказку. Уверен, она была бы в восторге от этого места, – прокомментировал Текс.

- О, а почему же вы не пришли вместе с дочкой? – спросила Грейс.

Текс на секунду растерялся, но Эмма тут же поняла в чем дело:

- Ох, Лилли не наша дочь! – теперь недоумение читалось на лице Эванс. – Лилли Лэндон моя племянница, дочь моего брата Адама. Просто он не мог сегодня присутствовать на прослушивании, поэтому Лилли отвезла я.

- Теперь все понятно. Пожалуй, мне самой следовало догадаться, ведь Кэтти называла фамилию Лилли – Лэндон, а не Риггинс, – улыбнулась Грейс.

- А где же сама Кэтти? – задала главный вопрос Эмма, как бы невзначай. – Лилл всю дорогу до дома с восторгом болтала о своей новой подружке.

- Она учит уроки наверху. Мы живем в квартире над кафе, – пояснила Грейс, а затем, взглянув на часы, добавила: – Хотя подозреваю, что на самом деле она сейчас досматривает серию «Мой маленький пони»****, думая, что я не знаю.

- А ей не разрешается смотреть мультфильм? – осторожно спросил Текс.

- Нет, конечно же, нет! Я ничего не имею против мультфильма! – тут же заверила Грейс. – Просто пару месяцев назад Кэтти почему-то решила, что она уже слишком взрослая, чтобы смотреть, цитирую: «мультики для малышей». Однако, продолжает тайком пересматривать свой любимый сериал. Я же решила, что буду делать вид, что ничего про это не знаю. Хотя на самом деле, я была бы счастлива, если она еще лет десять будет смотреть исключительно эти самые «мультики для малышей».

- И не говори, они слишком быстро растут! – понимающе кивнула Эмма. – Но если у меня будет такая возможность, то я обязательно расскажу Кэтти, как мой взрослый муж не пропускает ни одной серии «Турбопёс»*****.

- Эмм… Ну да, мне нравится этот щенок Дадли… – смущенно протянул Текс, слегка краснея и потирая ладонью шею, на что девушки лишь звонко рассмеялись.

- Мам, извини, что отвлекаю… – послышался голосок Кэтти Эванс, и как только она увидела, с кем разговаривает мать, тут же радостно воскликнула: – Миссис Риггинс! Здравствуйте!

- Ох, здравствуй, милая! Мы только что говорили о тебе с твоей мамой, – тепло улыбаясь, ответила Эмма, а затем, обменявшись быстрым, но многозначительным взглядом с мужем, продолжила: – Вот, познакомься, это мой муж, мистер Текс Риггинс, большой поклонник мультфильмов и страшный сладкоежка!

- Привет, Кэтти! Очень приятно с тобой познакомиться, – ответил мужчина, слегка пожимая маленькую ладошку девочки. – И знаешь, какими бы смущающими ни были слова миссис Риггинс, я, в самом деле, обожаю мультики и очень люблю пирожные. Может, ты мне посоветуешь какой-нибудь вкусный-вкусный десерт твоей мамы?

После этих слов Кэтти, которая еще минуту назад осторожно рассматривала незнакомого мужчину, тут же протянула ладошку Тексу и сказала:

- Пойдемте, мистер Текс, я попрошу Тайру отрезать вам самый большой и самый вкусный кусок чизкейка!

После того, как Грейс удивленным взглядом проводила дочь в компании Текса Риггинса к витрине, Эмма, похлопав девушку по руке, сказала:

- Не удивляйся Грейс, мой муж работает детским хирургом в «ГрупХелс», и как никто другой умеет располагать к себе детей. Хотя должна сказать, что и я испытываю каждый раз некоторый трепетный шок, наблюдая за тем, как самые отчаянные сорванцы в его присутствии становятся образцовыми детками.

- Кэтти достаточно застенчива с мужчинами, если это не дедушка Гарри или Блейк… – пробормотала Грейс. – А Тексу хватило несколько секунд, чтобы она полностью ему доверилась. Он определенно замечательный детский врач!

- Да, он такой, – не скрывая гордости, ответила Эмма. – Грейс, а Блейк – это папа Кэтти? – осторожно спросила она. Заметив, что при этих словах Грейс несколько напряглась и снова взглянула на дочку, Риггинс поспешила добавить: – Прости, я, наверное, лезу не в свое дело, просто я заметила, что тебя все называю мисс Эванс, а не миссис… Прости, я слишком болтлива…

- Нет, все в порядке, – перебила Грейс. – Блейк Вуд – друг нашей семьи, и он не отец Кэтти. У Кэтти нет папы, и никогда не было.

- Ох… С ним что-то произошло?

- Нет-нет! Уверена, что он в полном здравии, хотя я и не видела его уже девять лет. Он даже не знает о существовании дочери, потому как уехал до того, как я сама узнала о беременности. И потом у меня не было возможности ему об этом сообщить.

- Значит, ты воспитываешь дочку одна? Это, наверное, нелегко… – задумчиво произнесла Эмма.

- Кэтти – самый замечательный ребенок на свете, и я никогда не жалела о её рождении. Она самое большое мое достижение в жизни. И, на самом деле, я не очень-то переживаю по поводу отсутствия её отца, но сама Кэтти всегда мечтала о том, чтобы познакомиться с папой. Но здесь я бессильна, и потому чувствую себя абсолютно беспомощно, когда вижу грустное личико своего ребенка…

- Она чудесная девочка несмотря ни на что, – добавила Эмма, так же, как и Грейс, глядя на мужа и малышку.

После этого девушки присоединились к Тексу и Кэтти, которые решили перепробовать все виды чизкейка, которые имелись в меню «Sweet Dreams». В итоге, около двух часов семейство Эванс провело в компании семейства Риггинс, уплетая вкусности и не переставая хихикать.

Когда же Риггинсы попрощались с Грейс и Кэтти, пообещав непременно прийти снова, пара села в машину, и тогда Текс произнес:

- Милая, я не представляю, как такое могло произойти, но, думаю, что у нас не одна, а две племянницы.

~~~

_________________

спасибо за продолжение. картина постепенно вырисовывается. Теперь думаю родители если узнают правду, не захотят меняться детьми. так что думаю будет интересненько.
_________________

Спасибо за проду!

Ксюша, спасибо за продолжение)
Вот уже и 8 лет прошло) Все уверены, что у Лили тяга к музыке, потому что сам Адам играет на фортепиано. Вот только не пианино привлекает Лили, а гитара) Хорошо, что Адам не стал препятствовать её увлечению, и настаивать на том, что она тоже играла на пианино) Но мы то знаем от кого у неё любовь к гитаре)))
Еще в самом начале главы думала как же они встретятся! А встреча оказалась неожиданной) Сразу можно понять, что характеры девочек абсолютно разные) Кэтти более мягкая и ранимая, а Лили настоящий боец, в обиду себя не даст, и другим поможет!
А Эмма очень наблюдательная, сразу заметила, что Кэтти похожа не Адама, а Лили на Грейс. Но так как и её муж это подтвердил, то видно что сходство там просто поразительное!
Очень понравились отношения Эммы и её мужа) Столько нежности и любви)
И еще отдельно хочу сказать про Грейс! Она такая молодец! Сама воспитывает дочь, открыла свое кафе! Очень смелая и сильная женщина)
Девочки уже познакомились, теперь будем ждать знакомства родителей)))
А насчет Дэна Купера, ну не знаю! Все равно с Грейс поступил ужасно!
_________________

Evgesha, Женя, спасибо за комментарий)

Да, постепенно все тайное точно станет явным) Из следующих двух глав мы узнаем подробнее о жизни главных героев на протяжении этих восьми лет, конечно же, при этом не слишком отрываясь от текущих, так сказать, событий) Но, в любом случае, всему свое время) И очень надеюсь, что и дальше читать будет интересно)

-ANGEL A-, рада, что ты продолжаешь читать "БЛ")

suncity, спасибо за еще один такой содержательный отзыв!

Думаю, ни один нормальный родитель не стал бы на этом настаивать - какая, собственно, разница, какой инструмент выбрал твой ребенок, если главное, что он так увлечен музыкой?) А Адам у нас родитель нормальный))

Здорово, что смогла удивить!

Да, Грейс Эванс очень сильная и мудрая женщина, и в этом мы еще сможем убедиться позже...

Ну, что ж, не буду спорить) По сути это не так уж и важно))

Еще раз большое всем спасибо за комментарии - это невероятно приятно!

_________________

Спасибо за главу!
Быстро развиваются события.А у Эммы прям глаз-алмаз)Только как вот она с мужем объяснит это Адаму?)))Сложно будет.Спустя восемь лет узнать,что совсем не родного воспитываешь.
Я рада,что у Грейс получилось открыть свою кафе.Мечта сбылась))))
Какая нехорошая девочка с розовом(у меня как-то неприязнь вызывают люди,помешаные на розовом))))Пугающе как-то)Прям свинки ходячие)))
Интересное вышло знакомство,а главное,совсем случайное.
Интересно,что там дальше будет?Скажи,а в твоей книге девочкам так и будет по 8 лет?Или вырастут?)Интересно было бы поглядеть,как они меняться будут,если конечно,автор это планирует))))
Жду продолжения!Не тяни!
_________________

Возьмешь в постоянные читатели?

Лера, рада снова "видеть" тебя в этой теме))

А чего тянуть-то?)) Все главные события начинаются именно сейчас. А о том, как прошли эти восемь лет для наших героев, станет понятно из следующих пары глав)

Это точно будет непросто, но об этом чуть позже)

К счастью, наши маленькие героини не страдают этим помешательством)

Ну, как, случайное... на то была воля злодейки-судьбы

Ну, когда-нибудь они обязательно вырастут, но сейчас я не буду об этом распространяться) А там, кто знает...

Не буду) Третью главу выложу уже завтра)


Еще бы! Очень рада видеть такого чудесного читателя!
_________________

 » Глава 3

17 апреля 2012 г., вторник

- Что ж, господа, думаю, мы достигли понимания в данном вопросе. На следующей неделе мы назначим встречу в нашем офисе, чтобы обсудить предварительный контракт, – произнес высокий красивый мужчина в дорогом сером костюме, вставая из-за стола.

Этим мужчиной был ни кто иной, как тридцатипятилетний Адам Лэндон – старший партнер юридической фирмы «Хэмптон Хардмэн». В данный момент он, вместе со своим боссом, Клэр Хэмптон, находился в ресторане гостиницы «Фейрмонт Олимпик Хотел»* на деловом обеде с представителями компаний в сфере производства продуктов быстрого приготовления, планирующих объединение капиталов с целью занять лидирующую позицию на рынке Олимпийского полуострова. Данная сделка обещала быть непростой, но благодаря усилиям Лэндона и Хэмптон обе стороны в данный момент выглядели довольными и расслабленными.

После положенного обмена любезностями, включающего благодарности за прекрасный обед, рукопожатия и выражение надежд на дальнейшее плодотворное сотрудничество, один из боссов – пожилой невысокий мужчина с блестящей лысиной на макушке и галстуком-бабочкой под подбородком, который, судя по его комплекции и распирающему пуговицы жилета животику, являлся большим поклонником собственной продукции и всю встречу не сводил восторженного взгляда от владелицы «Хэмптон Хардмэн» – задержался еще на пару минут. Подойдя на расстояние, куда более близкое, чем позволяли нормы приличия, он буквально захватил руку Клэр Хэмптон и оставил на тыльной стороне её ладони влажный и продолжительный поцелуй.

- Милая Клэр, я не мог не выразить своего восхищения вашей красотой! Пообещайте мне, что после завершения всех этих юридических заморочек вы согласитесь сходить со мной в ресторан! – глядя снизу вверх, произнес он, все также не выпуская руки Хэмптон из своих ладоней.

- Конечно, мистер Арриага, однако пока предлагаю сосредоточиться на наших, как вы выразились, заморочках, – вежливо ответила женщина, при этом не забывая обворожительно улыбаться.

- Ох, конечно-конечно! Буду с нетерпением ждать нашей встречи на следующей неделе! До свидания Клэр, мистер Лэндон, – попрощался пронырливый старичок и покинул зал ресторана.

Лэндон, все это время с трудом сдерживающий желание рассмеяться, наблюдая за комичным поведением клиента, наконец, позволил себе расплыться в хитрой ухмылке и произнести:

- Ну, милая Клэр, уверен, что со стороны мистера Арриага никаких проблем при разрешении юридических «заморочек» не возникнет. И всего-то надо, чтобы ты садилась во время совещаний ровно напротив него!

- Во-первых, перестань паясничать, как-никак, я все же твой работодатель, – строго посмотрела в сторону подчиненного Хэмптон, тщательно вытирая салфеткой ладонь, которую минуту назад с такой страстью лобызал мистер Арриага.

- Как-никак, я при этом твой лучший завершающий, – нисколько не смутившись тона начальницы, ответил Адам. – А во-вторых?

- А во-вторых, я рада, что мы представляем вторую сторону в этой сделке, потому как иначе я не пережила бы частых встреч с таким страстным клиентом, – несколько мрачно закончила Клэр.

- Ну, переборщил старичок на завтрак с Виагрой. А с его ростом он только и мог сосредоточиться на уровне твоего декольте, – снова хохотнул Адам.

- Лэндон, еще слово, и я не посмотрю, что ты мой лучший завершающий…

- Молчу-молчу! – подняв ладони в знак смирения, тут же сказал Адам. – Ну, а кроме шуток, этого престарелого макаронника понять можно: не так часто встретишь столь молодую, успешную, красивую и умную женщину, да еще владелицу собственной юридической фирмы. И ты сама прекрасно это знаешь, – а пару секунд спустя, снова ухмыльнувшись и выразительно выгнув правую бровь, добавил: – Если бы ты не была счастлива замужем, я сам был бы не прочь…

- Все, Эдди! Пошутили, и хватит. В офисе нас ждет уйма работы, – отрезала Хэмптон, перейдя в режим начальницы-стервы.

Услышав ненавистное «Эдди», которым Лэндона позволялось называть лишь двум людям – Клэр и матери – Адам лишь хмыкнул, поскольку этой идиотской производной его имени Хэмптон пользовалась только в случаях, когда он переходил определенные границы, что случалось крайне редко. А потому Лэндон молча проследовал за ней до машины и также молча сел в салон. В итоге, до офиса «Хэмптон Хардмэн» на Третьей авеню они ехали в полной тишине, которая совсем не тяготила обоих.

Откинувшись назад, периодически поглядывая на Клэр, Адам задумался о том, что, несмотря на все свои шутливые намеки, он никогда, даже при их первом знакомстве, не интересовался Хэмптон как женщиной. С первых же дней работы в «Хэмптон Хардмэн» Лэндон проникся большим уважением к своей руководительнице и не предпринял ни единой попытки её соблазнить, что было совершенно логично: начинать карьеру в новой компании с интрижки с дочерью владельца и непосредственным начальником в одном лице было бы крайне глупо. Однако, было несколько странным то, что Адам даже ни разу не задумался о самой возможности каких-либо отношений с ней, кроме как профессиональных или дружеских.

Сейчас ей было тридцать девять лет, но разница в их возрасте точно не была причиной отсутствия его интереса к ней, ни сейчас, ни, тем более, восемь лет назад. Клэр Хэмптон действительно была очень красивой женщиной. Её медно-рыжие волосы, сливочная кожа, большие серо-голубые глаза и пухлые, без каких-либо вмешательств пластической хирургии, губы создавали поистине яркий образ, к которому мало кто из мужчин был способен остаться равнодушным. А точеная фигура и длинные ноги в совокупности с безупречной грацией и плавной походкой львицы заставляли не только мужчин провожать её восхищенным взглядом, но также завистливо вздыхать женщин. Ко всему прочему, несомненно успешной карьере в модельном бизнесе или киноиндустрии Клэр предпочла обучение на Юридическом факультете в Гарварде и возможность стать преемницей отца в основанной им компании, бразды правления которой она окончательно приняла пару лет назад.

Умная, красивая, невероятно сексуальная женщина, и она не интересовала Адама Лэндона – не менее красивого, умного и сексуального мужчину. Расстраивало ли это саму Клэр? Отнюдь. С её стороны также никогда не было никаких претензий на место в постели Лэндона. Это было первое, но далеко не последнее, в чем они находили полное взаимопонимание. Они очень быстро сработались, создав команду, способную разрешить практически любую юридическую проблему. В итоге, даже самые злые языки в «Хэмптон Хардмэн» и за его пределами не могли слишком долго мусолить тему Лэндона, любимчика-тире-любовника Хэмптон, и уже через год тандем Лэндон-Хэмптон ассоциировался исключительно с профессионализмом и непременным успехом. Ну, а сами Адам и Клэр, по негласному соглашению исключив попытки флирта, стали хорошими друзьями и могли полностью доверять друг другу. И, как настоящий друг, Адам непременно порадовался за Клэр, когда она, наконец-то, встретила мужчину, который смог завоевать сердце его красивой подруги. Более того, на их с Дэвидом свадьбе Адам и тогда пятилетняя Лилли представляли «подружек невесты», если так можно было назвать взрослого мужчину и его маленькую дочь. А все потому, что красивой, умной и успешной девочке из обеспеченной семьи всегда нелегко было найти подруг, а уж после того, как у Клэр появилась грудь и толпа поклонников, их количество и вовсе сошло на нет. Однако саму Клэр это нисколько не смущало.

Сегодняшняя же реакция на довольно безобидную и вполне приемлемую после восьми лет дружбы шутку объяснялась очень просто: Дэвид, муж Клэр, который, к счастью, не имел отношения ни к юриспруденции в целом, ни к корпоративному праву, в частности, к несчастью, отсутствовал уже почти месяц, находясь в длительной командировке с целью аудита сети его охранных предприятий, разбросанных по всей территории США, с головным офисом в Сиэтле. Клэр скучала по мужу, не имея возможности вырваться к Дэвиду даже на пару дней. Собственно, из-за необходимости присутствовать на сегодняшнем обеде ей пришлось отменить поездку в Чикаго. Поэтому, когда Адам неосторожно упомянул мужа, Хэмптон не сдержалась. Но Адам действительно был хорошим другом, а потому быстро понял, в чем дело, и вовремя заткнулся.

Доехав до офиса «Хэмптон Хардмэн» Адам и Клэр тут же выкинули все лишние мысли, уже с порога окунаясь в столь привычную атмосферу корпоративной суеты и одновременно перевоплощаясь в мистера Лэндона и миссис Хэмптон.

~~~

Остаток дня пролетел быстро. Уже на парковке, ослабив галстук и намериваясь сесть за руль собственного автомобиля, чтобы, наконец, поехать домой к дочери, Адам спросил:

- Клэр, поехали к нам, а? У Лилли сегодня было прослушивание на конкурс, уверен, она будет очень рада тебе о нем рассказать. Да и Одри будет кого накормить. А в папином погребе найдется бутылочка отличного красного вина. И ты можешь остаться на ночь в гостевой. Поехали?

- Спасибо, правда. Но я что-то так сегодня устала… Я лучше поеду домой и завалюсь спать. А ты передавай привет Лилл, и скажи, что в следующий раз я постараюсь отпустить папу на её выступление, – немного грустно улыбнулась Клэр.

- Ну, ладно… Тогда обязательно отоспись, – ответил Адам.

- Буду стараться… И, Адам, – окликнула женщина, – прости, что днем вспылила на пустом месте.

- Ничего, Клэри, пустяки, переживу, – отмахнулся Лэндон. – Ты лучше, как следует, отдохни. Да и Дэвид, думаю, вернется уже к выходным. Не хандри!

- О’кей, – кивнула напоследок Хэмптон, после чего оба разъехались по домам.

~~~

Заехав в гараж дома Лэндонов, Адам предвкушал встречу с дочерью, и на его лице незамедлительно расплылась счастливая улыбка. Стоило ему зайти в дом, как на втором этаже раздался торопливый топот ножек, и мысленно досчитав от пяти до одного, он услышал радостное:

- Папочка! Ты дома! – после чего маленький ураган с косичками с разбегу запрыгнул ему на шею.

- Привет, милая, я тоже очень рад тебя видеть, – целуя дочку в макушку, произнес Лэндон.

- Пап, пойдем скорее тебя кормить! Мне надо так много тебе рассказать! – затараторила Лилли, хватая отца за руку.

- Хэй, позволь своему уставшему старенькому отцу пойти переодеться и помыть руки перед едой, о’кей? – остановил девочку Адам.

- Ты у меня совсем не старенький, а очень даже красивый! – захихикала Лилли. – Но, так и быть, иди, снимай свою удавку, а я буду ждать тебя на кухне, – и девочка, дернув отца за галстук, вприпрыжку побежала в сторону кухни.

Это было именно тем, что всегда придавало Адаму сил, каким бы разбитым он себя не чувствовал – улыбка на лице его дочери. И теперь, поднимаясь в свою комнату, снимая пиджак и галстук на ходу, он ощущал новый прилив энергии, которая ему была необходима для того, чтобы провести вечер в компании неугомонной восьмилетней Лилли Лэндон.

Пока руки Адама автоматически совершали все необходимые для переодевания действия, его мысли унеслись на восемь лет назад. Мужчина с легкой улыбкой вспоминал свою растерянность, когда он вместе с младенцем вернулся в родительский дом. До рождения малышки все казалось таким простым и правильным, на деле же все оказалось правильным, но не таким простым. А все потому, что Адам Лэндон решительно запретил своей матери, Одри, бросать работу, чтобы стать нянькой для внучки, а допускать совершенно постороннего человека к собственному ребенку он не желал. Да, было бы куда проще, найми он какую-нибудь приходящую няню на полный рабочий день или согласись на предложение матери, но речь шла ни о ком-то, а об Адаме Лэндоне, принципиальность которого поражала учителей и родных еще в школьные годы. Это было его решение – оставить ребенка – а значит и его ответственность. В итоге, по окончанию четырехнедельного отпуска, который Адам взял сразу после Рождественских каникул, он положил на стол своего начальника заявление по собственному желанию. Да, он прекрасно понимал, что тем самым рискует собственной карьерой, но решил ближайшие полгода посвятить ребенку.

Итак, из некогда перспективного молодого юриста Адам Лэндон превратился в заботливого отца в декретном отпуске. Это были совсем непростые месяцы в семье Лэндон, ведь присутствие малышки задело абсолютно всех – от уважаемого финансового директора крупной компании Френсиса Лэндона и до Эммы Лэндон, студентки первого курса Вашингтонского Университета. Адам же, пусть и под чутким контролем выпускающего редактора журнала «Puget Sound Business Journal»** и по совместительству его матери, прошел все круги ада молодого родителя: бессонные ночи, бесконечные подогревы бутылочек, грязные подгузники, потерянные пустышки, внезапные колики, сопровождаемые плачем младенца и паникой неопытного родителя, а также нежелание ребенка засыпать тогда, когда этого требует организм измотанного папаши, и, наконец, болезненный процесс появления первых молочных зубов.

Когда малышке Лилл исполнилось семь месяцев, а первая сессия Эммы была успешно сдана, на семейном совете Лэндонов постановили, что теперь Адаму пора бы вновь задуматься о карьере и приступить к поиску работы. Данное решение мало было связано с финансовой стороной, поскольку Лэндоны были весьма обеспеченной семьей. Родителей куда больше волновало то, что Адам зарывает свой талант первоклассного специалиста в сфере корпоративного права. А так как Эмми была полностью свободна в ближайшие два месяца, да и Лилли не требовалось постоянное присутствие отца, Адаму ничего другого не оставалось, как подчиниться мнению большинства и начать рассылать резюме.

«Хэмптон Хардмэн» была четвертой юридической фирмой, куда Адам Лэндон пришел на собеседование после трех не совсем удачных интервью. Дело в том, что, на вопрос потенциальных работодателей о том, почему он уволился с последнего места больше шести месяцев назад, но работу ищет только сейчас, Адам честно отвечал, что все это время посвятил заботам о новорожденной дочери. После такого ответа на лицах занимавших высокие посты мужчин неизменно возникало крайне озадаченное выражение. Никто из них не мог понять, как это – бросить успешную карьеру ради того, чтобы менять подгузники ребенку. В итоге, дальнейшая речь Адама о его профессиональных достижениях никак не сказывалась на результате собеседования. И хотя Лэндону обещали непременно перезвонить, он прекрасно понимал, что никакого звонка в ближайшее время не последует.

Придя на собеседование в «Хэмптон Хардмэн», Лэндон уже был внутренне готов в очередной раз увидеть недоумение на лице одного из высокопоставленных боссов, но тут Адама ждал небольшой сюрприз. Интервью с ним пришла проводить сама Клэр Хэмптон, которая как раз подбирала молодых и талантливых юристов, способных привнести нечто новое в развитие Компании. Рассказ Лэндона о том, что последние полгода он занимался воспитанием ребенка, причем по собственной инициативе, не только не смутил женщину, а, скорее, наоборот прибавил Адаму очков. В результате почти часового обсуждения разных юридических тонкостей и последнего нашумевшего в прессе процесса Хэмптон практически не сомневалась, что Адам Лэндон станет её новым сотрудником. Попрощавшись с ним в тот день, Клэр провела еще два собеседования, после чего только еще больше утвердилась в своем выборе. Уже в следующий понедельник Адам приступил к обязанностям в штате «Хэмптон Хардмэн», о чем ни он, ни Клэр ни разу не пожалели за все восемь лет.

~~~

Зайдя на кухню, Адам наблюдал картину, которая всегда его восхищала, сколько бы раз он это ни видел прежде: его чудесная малышка и его чудесная мама в очередной раз колдовали над каким-то новым рецептом выпечки. При этом на лице девочки было столь сосредоточенное выражение, будто бы она, как минимум, готовила десерт для королевской семьи. Но именно кулинария была второй страстью Лилли, после гитары. Поэтому Адам не смог удержаться и, тихонько подкравшись сзади и приложив к губам палец, прося Одри не выдавать его раньше времени, обмакнул другой палец в приготовленный крем и мазнул им по носу дочери.

- Папа! – воскликнула девочка, поворачиваясь к отцу, и, уперев кулачки в бока и прищурив в притворном гневе глаза, сказала: – Ты опять это сделал! Ты еще хуже, чем дядя Текс!

- Ну, нет, – протянул папа Лэндон, – если бы тут был дядя Текс, он просто похитил бы миску с твоим кремом и прятался бы на чердаке до тех пор, пока все бы не съел! И вообще, кажется, кто-то обещал накормить своего уставшего отца… – выпятив нижнюю губу и сложив руки на груди, обиженно добавил он.

- И вот этот мужчина считается одним из лучших юристов Сиэтла, ты можешь в это поверить, Лилли? – качая головой и улыбаясь, произнесла Одри.

- Нет, бабуль, я вообще удивляюсь, как его терпит тетя Клэр… – поддерживая шутливый тон бабушки, ответила девочка.

- Так! Поговорите мне еще тут, юная леди! – воскликнул Адам и, подхватив дочку, закружил по комнате, от чего девочка звонко рассмеялась.

Поставив спустя пару минут дочь на пол, Адам спокойно устроился за столом, куда Одри уже успела поставить наполненную тарелку. Лилли же перенесла все необходимое, чтобы завершить приготовление десерта, и, устроившись так, чтобы видеть папу, стала рассказывать о прошедшем дне.

- Сегодня на прослушивании я познакомилась с девочкой. Её зовут Кэтти, и она мой новый друг! – сообщила Лилли, старательно размазывая ложкой крем по коржу.

- Вы познакомились только сегодня, и ты уже уверена, что эта девочка твой друг? – спросил Адам, удивляясь такому категоричному заявлению дочери. – Друг – это очень важное и ответственное слово, которое проверяется долгим временем.

- Я знаю, пап, но Кэтти точно станет мне настоящей подругой, я уверена! Она очень хорошая и добрая. И еще она очень скромная! Она сегодня замечательно выступила, но нисколечко этим не хвасталась. И мне даже пришлось самой дать отпор одной розовой хамке, которая обижала Кэтти! – на этих словах Лилли сжала кулачки, вспоминая противную девчонку Джессику.

- Дать отпор? – удивился Адам. – Лилли Лэндон, ты, что, с кем-то подралась? – строго спросил он, про себя все же радуясь тому, что научил дочь постоять за себя, но как хороший отец, понимал, что не должен поощрять драки.

- Нет, пап! Я ни с кем не дралась, хотя этой Джессике Ньютон не помешала бы хорошая взбучка, – все также хмурясь, ответила девочка.

- Так что же все-таки произошло?

- Когда Кэтти поднималась на сцену, эта девчонка, Джессика, специально её толкнула, я видела! А потом, за кулисами, я услышала, как она говорит Кэтти всякие гадости и хихикает, хотя сама отвратительно выступила! Кэтти чуть не расплакалась, ну и я сказала этой девчонке извиниться перед ней! – к концу своей речи Лилли уже не могла усидеть на месте и теперь эмоционально размахивала руками, жестами подкрепляя свое негодование.

- Ну, тогда ты правильно поступила, что заступилась за Кэтти, – резюмировал Адам, сажая дочь к себе на колени и вдыхая такой родной запах.

- Да, тетя Эм тоже так сказала, – ответила Лилли, мгновенно успокаиваясь в объятиях отца.

- Почему же Кэтти позволила этой девочке себя обижать? – спросил Адам.

- Ну, она очень скромная, и еще у нее нет папы, который бы её научил давать сдачи, как ты меня учил, – еще теснее прижимаясь к груди отца, тихо ответила Лилли. – У нее есть только мама.

- Ох… – только и выдохнул Адам, понимая, что они снова задели болезненную тему для девочки.

Тот самый вопрос – «А где моя мама?» – которого Адам страшился с самого рождения дочери, Лилли задала, когда ей было три с половиной года. К этому времени Лэндон часто обдумывал, как на него ответить, и в итоге вместе с родителями и сестрой они решили дать Лилли максимально правдивое объяснение. Нет, в три года они ограничились более туманной версией «Мама уехала далеко», но когда девочка подросла, Адам рассказал Лилли о том, что почти сразу после её рождения мама однажды вышла из дома и больше не вернулась. Он не мог сказать ей, что Франческа отказалась от собственного ребенка, вместо этого объяснив, что мама потерялась, а они долго пытались её искать, но так и не нашли, и теперь не знают, где она может быть. Отчасти это было правдой, поскольку Франческа действительно ушла после рождения дочери, и с тех пор он ничего о ней не знал, но вот поиски пришлось выдумать. Возможно, проще было бы сказать, что мама умерла, но Лэндоны посчитали, что будет хуже, если вдруг когда-нибудь Лилли встретится с матерью. Поэтому, когда Лилли однажды выдвинула версию, что её мама потеряла память и теперь живет с другой семьей, и у нее все хорошо, все Лэндоны дружно её поддержали. Однако, каждый раз, когда девочка видела проявление материнской любви к другим детям – будь то фильм, или реальность на детской площадке – она крепче сжимала ладонь тети, бабушки или дедушки и начинала тут же что-то рассказывать. А если при этом рядом оказывался Адам, то она и вовсе молча обнимала его, уткнувшись носом в шею.

Вот и теперь они сидели так уже несколько минут, и Адам, желая перевести со столь непростой темы разговор, осторожно спросил:

- А Кэтти тоже играет на гитаре?

- Нет, она, как и ты, играет на фортепиано, – все еще обнимая папу за шею, ответила Лилли. – На прослушивании она исполняла вальс Грига, и у нее это очень здорово получалось.

- Да, вальс Грига – красивое произведение, я и сам когда-то его исполнял, когда был в начальных классах музыкальной школы. И оно не такое уж простое. Кэтти, должно быть, очень талантливая девочка, раз уже может играть его, – кивнул Лэндон.

- Да, пап, я же говорю, что она очень хорошо выступила! – наконец, оживилась Лилли и посмотрела на отца, от чего Адам с облегчением вздохнул. – Вот только у них дома нет настоящего инструмента, только электронные клавиши, и я сказала, что Кэтти может приходить к нам и играть на твоем рояле. Ты ведь не будешь ругаться, что я сначала не спросила у тебя?

- Ну, это не очень хорошо, что ты не спросила разрешения у меня, дедушки или бабушки, – слегка нахмурился Адам, – но я конечно бы разрешил. Так что, если мама Кэтти не будет против, то она может приходить к нам и играть на настоящем инструменте, тем более, что он давно стоит без дела, – улыбнулся он.

- Правда? – воскликнула девочка, а затем, чмокнув отца в щеку, вскочила с его колен и, подпрыгивая на месте от нетерпения, затараторила: – Тогда я прямо сейчас позвоню Кэтти и расскажу об этом, ладно?

- Ладно, – улыбаясь, ответил Лэндон и, глядя вслед уже взбегающей по лестнице дочери, добавил: – Но если мама Кэтти будет ругаться, что ты разбудила её дочь, будешь сама разбираться! И у тебя десять минут, а потом ты должна пойти в ванную, потому что через полчаса я приду с книжкой.

- Хорошо, папочка! Я поняла! – перевесившись через перила, ответила Лилли, посылая отцу воздушный поцелуй, а уже через мгновение, срываясь с места.

Сказка на ночь была еще одним непременным ритуалом в их маленькой семье, который приводил Адама в благоговейный трепет. Это началось еще в младенчестве, но даже когда Лилли научилась читать, она каждый вечер ждала папу с книжкой. Адам же всегда старался вернуться с работы не слишком поздно, чтобы не пропустить эту их маленькую традицию. Когда же ему приходилось уезжать в командировки, что случалось не часто, но случалось, он умудрялся звонить дочери и по телефону успевал прочесть хотя бы несколько страниц, даже если их разделяли несколько часовых поясов.
Вспомнив, что книга осталась в его комнате, он поднялся на второй этаж.

~~~

- «У людей есть сердца, — сказал он, — и они всегда могут прислушаться к их зову и сделать то, что полагается. Но у меня нет сердца, и потому приходится постоянно быть начеку. Когда великий мудрец Оз даст мне сердце, тогда уж можно будет немножко расслабиться»***, – прочитал Адам и закрыл книгу. – Вот, на сегодня все. А теперь пора ложиться спать.

- Ох, это была интересная глава, – зевая, протянула Лилли.

- Следующая будет тоже интересной, – пообещал отец, накрывая одеялом девочку. – Спи, сладких тебе снов, – и поцеловал дочку в лоб.

- Спокойной ночи, папочка, – ответила девочка, послушно закрывая глаза.

~~~

Покинув комнату дочери, Лэндон спустился на первый этаж, где тут же услышал сигнал входящего СМС своего телефона. Открыв сообщение, он сразу понял, что сделал это зря. Оно было от одной из женщин, некогда приходившейся ему любовницей. Лэндон написал короткое «Нет, поговорим завтра» и отключил телефон, после чего, налив себе большую кружку зеленого чая, поднялся в свою комнату и включил ноутбук, намериваясь поработать с документами по слиянию. Пока компьютер загружался, Адам раздраженно смотрел на аппарат.

За эти годы Лэндон несколько раз пытался завести постоянную любовницу. У него даже имелась небольшая квартира недалеко от офиса «Хэмптон Хардмэн», где он хранил запасную одежду и иногда ночевал при большой загруженности на работе; но чаще он использовал её для встреч с женщинами. Он не стремился к ежедневным оргиям, но здоровый мужской организм нуждался в периодических разрядках, поэтому пару раз в неделю, иногда реже, он посещал квартиру на Третьей авеню в компании женщины.

Адам никогда не был большим любителем ночных клубов, а с рождением дочери он и вовсе позабыл про «ночную» жизнь. Вместе с ней он лишился и такого простого, но сомнительного способа знакомства с девушками, однако ничуть от этого не страдал. Во-первых, он никогда не был обделен женским вниманием благодаря внешности и отсутствию стремления залезть под юбку каждой встречной красотки. При этом ни одной из женщин не приходило в голову сомневаться в его гетеросексуальности, несмотря на зачастую очевидную холодность, которая в глазах дам представала, как независимость и даже некоторая брутальность. В итоге интерес к Адаму Лэндону только еще больше возрастал. Ну, а во-вторых, в его распоряжении по-прежнему оставались бары и многочисленные деловые вечеринки по случаю очередной успешной сделки. Как результат, в его квартире появлялись новые девушки, некоторые из которых задерживались в его постели дольше, чем на один вечер. Но для этого претенденткам на место в его жизни, как думали они, но по факту – лишь на место в его постели, необходимо было обладать не только привлекательной внешностью, но и определенным интеллектом, а главное – терпением. Далеко не каждая девушка была согласна на те правила, которые он в достаточно мягкой, но доходчивой форме озвучивал, если его интерес не иссякал после первого раза. На самом деле, их было всего три: никаких незапланированных встреч – кто бы ни выступал инициатором «свидания», его обязательно нужно согласовывать заранее; никаких ночевок вместе – независимо от того, когда и где они встречались, они не засыпали и уж тем более не просыпались после этого вместе; никаких попыток познакомиться с его семьей. Поэтому девушка, если она не была откровенно глупа, а пустышки уже отсеивались к этому этапу гонки, главным призом в которой было внимание Адама Лэндона, достаточно быстро понимала, что единственное, что он может предложить – не очень частые свидания, заканчивающиеся, а иногда и начинающиеся, на шелковых простынях его кровати на Третьей авеню. И вот тут женщина должна была сделать для себя выбор – или смириться и принять правила игры, или добровольно сойти с дистанции, гордо вскинув голову, а иногда и громко хлопнув дверью. В первом случае дама становилась любовницей Лэндона, во втором – сохраняла чувство собственного достоинства и, в качестве утешительного приза, забирала воспоминания о незабываемом сексуальном приключении.

За все это время Адам сменил шесть женщин, кого бы он, пожалуй, мог назвать «постоянной любовницей». Чаще всего такие связи заканчивались вполне мирно и естественно, поскольку такие ненавязчивые отношения с самого начала устраивали обе стороны, а значит, и претензии априори возникать не могли. Более того, некоторые из этих девушек на данный момент пребывали в браке, а две даже успели стать мамами, и ни одна из них не могла сказать ничего плохого об Адаме Лэндоне. Однако, седьмая попытка не оказалась столь же удачной.

С Оливией они познакомились примерно восемь месяцев назад, на деловой встрече, где девушка присутствовала в качестве личного ассистента управляющего одной крупной строительной компании, интересы которой представляли «Хэмптон Хардмэн». Она была привлекательна и совсем не глупа и первое время даже не отвечала на попытки флирта со стороны Адама, что, как и следовало ожидать, только еще больше распаляло его интерес. Через месяц заигрываний её крепость пала под натиском обаяния Лэндона, и их первое свидание в ресторане закончилось там, где и должно было – на тех же шелковых простынях в квартире на Третьей авеню. Секс с Оливией Адаму понравился – она была страстна и неутомима, а их общение на протяжении нескольких недель убедило его в том, что и за пределами постели им есть о чем поговорить. Поэтому он тут же поведал о своей дочери – он вообще никогда и ни от кого не скрывал наличие ребенка в его жизни – и предложил встречаться на его условиях. Оливия быстро согласилась, чему Лэндон только порадовался.

Около полугода все шло прекрасно, но потом случилось то, чего Адам совсем не ожидал – Оливия в него влюбилась. И, как любой влюбленной женщине, ей уже было не достаточно того времени, которое был готов делить с ней мужчина. Но дальше – больше. Так как на протяжении всех этих месяцев Адам был ласков и внимателен, дарил цветы, приглашал в рестораны, театр и музеи, покупал небольшие подарки и проявлял искреннюю заботу, а затем и вовсе совершил фатальную ошибку – выдал ей комплект ключей от квартиры – незаметно для самой себя девушка начала мысленно примерять фамилию Лэндон. Ей казалось вполне естественным, что именно она станет той, кого Адам – один из самых завидных холостяков Сиэтла – поведет под венец. Поэтому, под впечатлением от своего открытия, продолжая рисовать в своих фантазиях счастливое будущее миссис Оливии Лэндон – а как, черт возьми, это хорошо звучит! – девушка почти сразу нарушила все те правила, которых до этого момента она придерживалась по настоянию Адама. Она стала часто ему звонить и писать сообщения далеко не приличного содержания, что сначала вызывало у Лэндона интерес в предвкушении всех её обещаний относительно следующей встречи. Но постепенно это стало приводить мужчину в недоумение, а затем и вовсе переросло в раздражение, поскольку все чаще это происходило в самые неподходящие моменты, как правило, пока он был на работе, или еще хуже – когда он находился с Лилли. Адам сбрасывал её звонки и игнорировал сообщения. В итоге, она сама пришла в его офис и, невинно хлопая ресницами, бросилась ему на шею со словами «Ах, как же я соскучилась!», а после поинтересовалась, почему он не приходит домой, где она его ждет уже несколько вечеров подряд. Услышав этот более чем странный вопрос, мужчина попытался напомнить, что они никогда не оставались в его квартире на ночь, а его дом находится там, где живут его дочь и его родители. На это Оливия лишь мурлыкнула: «Конечно, милый», – а затем стала щебетать о том, как здорово будет познакомиться с его родными.

Этот разговор, выбивший почву из-под ног Адама, произошел три дня назад, и тогда, сославшись на большую занятость на работе, он смог выпроводить Оливию, пообещав поговорить позже. Все эти дни девушка не уставала забрасывать его сообщениями, и ему пришлось признать, что настало время поставить в их отношениях жирную точку и, видимо, сменить замки на Третьей авеню. Лэндон понимал, что им предстоит нелегкий разговор, итогом которого, скорее всего, станет истерика, ведь в том, что Оливия успела выдумать их совместное будущее, он не сомневался. Его же это будущее ни в коей мере не интересовало. И причина этого была одна: чтобы Адаму пришло в голову жениться, он должен был встретить женщину, в которой видел бы не только любовницу, приятную собеседницу и возможную спутницу, но, прежде всего, ту, которая смогла бы стать его дочери матерью. Оливия, при всех её талантах в постели и способности разбираться в тонкостях делопроизводства, на роль матери не годилась. Она вообще практически не интересовалась Лилли, изредка и исключительно из вежливости задавая вопросы, когда Адам первым упоминал о дочери. Таким образом, их разрыв, о котором еще не подозревала девушка, был неминуем. А получив последнее сообщение Оливии, в котором она спрашивала, придет ли сегодня Адам, потому что она собралась готовить лазанью лишь в одном фартуке, он убедился, что дальше тянуть нельзя.

Вынырнув из своих нерадостных мыслей, Лэндон убрал подальше с глаз телефон и сосредоточился на документах по будущей сделке.

~~~

_________________

Спасибо за проду!

Ксюша, очень понравилось начало, сама идея, стиль произведения. Герои интересные, самодостаточные, их образы приглянулись, малышки такие милые. Примите в читатели, обещаю хоть нечасто (сейчас маленький ребенок), но оставлять комментарии.
Можно личный вопрос- можно на ты и откуда из Сибири, если не секрет?

Ася,


Ната, большое спасибо за добрые слова в адрес моей писанины) Очень приятно! И я буду только рада такому читателю, даже если не всегда будет хватать времени на комментарии - все-таки родной малыш куда важнее наших тут вымышленных героев) Но при этом надеюсь, что если будут какие-то сомнения, что-то не понравится или просто возникнет какой-то вопрос, то сможешь найти минутку, чтобы этим поделиться)

На "ты" не только можно, но и нужно)) И да, наша Сибирь большааая, но сама я из Кемерово
_________________

Спасибо за главу)
Адаму повезло с начальницей, такая милая и добрая женщина, и плюс ко всему они стали друзьями.
Так он всецело посвятил себя дочери, даже уволился с работы. Честно, я в своей жизни таких мужчин не встречала!) Это достойно уважения! И после всего, его еще и на работу не хотели брать, когда узнавали, что он бросил карьеру из-за дочери.
Немного узнали про личную жизнь Адама и его женщин. Понятное дело, что он не был все эти годы один. Но к сожалению, пока не нашел достойную женщину, которая могла бы стать хорошей женой и матерью для Лили.
А у Лили страсть к готовке как у Грейс)))
Так Адам получается не просто так, а еще и завидный холостяк) Тогда понятно, почему Оливия так в него вцепилась, мужчинка видный)))
_________________