Шэрон Шинн "Летние дни в замке Оберн"

Ох, милые девушки, какие же вы умнички, дарите нам возможность окунуться в сказку на 14 февраля. Только прочитала " Неспящую красавицу" и теперь с удовольствием поддержу традицию.
Терпения вам и хорошего настроения!!!
_________________

Девочки, неутомимые наши, спасибо за подарки, коими осыпаете нас по поводу и без.
Замечательную традицию ввели, так держать! Сказка о любви к дню всех влюбленных!
В нашем несовершенном мире это сейчас так актуально.

C новым переводом! Пусть он будет волшебным и просто замечательным!


___________________________________

Ох, а вот и моя долгожданная радость!
Огромное спасибо Тине, что заинтересовалась и заинтересовала всех остальных для работы над переводом, и, конечно, большущее-пребольшущее спасибо всем, кто участвует в переводе, редактуре и оформлении этой чудесной сказки!
_________________

Леди, всех с началом сказочного путишествия! Ленусичка, обложка «Вау!», Тинуль, видео «Круто!» Всей команде спасибо за то, что радуете нас!
___________________________________

Всей замечательной команде переводчиков , редакторов и оформителей огромное спасибо и легкого перевода
___________________________________

Очень интересно. Хочу нырнуть в сказку из реальности. С нетерпением буду ждать Вашей работы, девы.
Спасибо.
_________________

Ура! Поздравляю замечательную команду переводчиков с началом! Легкого перевода вам, девочки.
Нам, артерам, удачи и вдохновения побольше.
Читателям терпения и удовольствия от перевода. В день по главе все-таки выкладывать будем или решили как-то по-другому?
Леночке мое восхищение красивой обложкой
Тиночке восхищение потрясающим роликом, благодаря которому и заглянула в тему
В общем, еще раз с началом нас!

Девочки, спасибо за новый сказочный проект. Удачи, вдохновения и много свободного времени.
Интересно будет узнать о таинственном замке Оберн.
_________________

Девы, разве можно сравнить невнятную блеклость оригинальной обложки с роскошным творением нашей Леночки?! Ответ очевиден: наша обложка во сто крат красивее!!! Леночек, ты настоящая мастерица!!!


Тинуля, ты действительно волшебница!!!
_________________

Ну как за что? НЕ СКАЗАЛА РАНЬШЕ вот за это


Надеюсь, понравилось?

Фуся, какая у тебя аватарка Прям иллюстрация нашей истории.

Annik, тебе спасибо, нам всем очень нравится история


Друзья, спасибо, что вы с нами и никуда не уходите - первая часть на подходе.
_________________

Девочки, поздравляю с прекрасным начинанием! Жду с нетерпением.
niklasss, обложка - восторг и восхищение! Оригинальная и близко не валяется стоит.
gloomy glory, ролик волшебный!

_________________

 » Глава 1 (часть 1)

Перевод - Sunny, редактирование - Нюрочек, иллюстрации - niklasss

В лето, когда мне исполнилось четырнадцать, дядюшка Джексон решил взять меня с собой на охоту за алиорами. Прежде я видела волшебных хрупких созданий лишь в неволе, когда посещала замок Оберн. Новость о походе на реку Файлин я встретила с бурной радостью и ждала ее так, как до сих пор не ждала ничего в своей жизни.

Сперва я недовольно надулась, когда Грета наотрез отказалась отпустить меня с дядей так далеко без провожатых, заявив своим противным голосом:
– Непременно пойдут пересуды. На целых три дня – а то и дольше – юная девушка отправляется в какую-то глухомань с мужчиной старше себя! Такой повод для сплетен!

– Но это же мой дядя! – возмутилась я, однако Грета осталась непреклонна. Зная, что эта женщина терпеть меня не может, я решила, что она не столь печется о моей репутации, сколь желает расстроить мое восхитительное путешествие.

Однако узнав, кто отправится с нами, я сразу оставила жалобы и предалась мечтам. Брайан Обернский! У него было все, чем должен обладать юный принц: красота, удаль, пыл, и ему едва минуло шестнадцать. Взойти на трон ему предстояло только через четыре года, но уже сейчас он отличался королевским высокомерием, щегольством в одежде и обаянием. Каждая девица на сто верст вокруг сходила по нему с ума. Разумеется, я тоже. Хотя и понимала, что Брайан не для меня: он был помолвлен с моей сестрой Элисандрой и собирался на ней жениться, когда ему исполнится двадцать.

Зато скоро мне предстояло провести рядом с принцем целых три дня, толково рассуждая и очаровательно смеясь. Уверена, эта поездка станет самым ярким событием моей жизни!

Остальных спутников я приняла с подобающей благосклонностью, хотя лишь с одним из них общалась до этого довольно часто – с Кентом Увреле, кузеном Брайана, худощавым серьезным молодым человеком. Мы познакомились восемь лет назад во время моего первого визита в замок.

Другой наш компаньон, Дамьен, сын крестьянина, всегда неотступно следовал за принцем и пробовал его еду перед трапезой. Но для меня он оставался почти незнакомцем, ибо говорил крайне редко.

Последний из нашего отряда, юный гвардеец, долговязый и худой, с веснушчатым лицом, появился в замке уже после моего прошлогоднего визита, и до путешествия я даже не знала, как его зовут.

Мы условились выехать за час до рассвета, встретившись позади замка, возле конюшен. Я, конечно, пришла вовремя. Было еще темно. Шел дождь, и я то и дело подскальзывалась на гладких булыжниках, которые, словно каменный ковер, окружали со всех сторон величественную крепость.

В дорогу я заплела свои густые черные волосы в толстую косу и оделась, как мальчишка (что шло моей худенькой фигурке больше, чем некоторые придворные платья, и я надеялась, что Брайан это заметит).

Увидев меня, Джексон со смехом воскликнул:
– Выглядишь словно постреленок нашего привратника!

Впрочем, это не помешало ему обнять меня в своей обычной манере – так, что чуть кости не затрещали.

– И о чем только думала Грета, разрешив тебе показаться в таком наряде на людях?

– Когда я уходила, она еще спала, – затаив дыхание, ответила я.

– В таком случае куда смотрела горничная твоей сестры? Не могу себе представить, чтобы она… Кстати, – прервал дядюшка сам себя, оглядываясь с преувеличенным удивлением, – а где эта девчонка? Разве Грета не предупреждала меня что эта девица должна ехать с нами в качестве твоей дуэньи?

Виновато на него глядя, я пыталась сообразить, что же ответить, но так ничего и не успела придумать, потому что Джексон снова рассмеялся, на этот раз еще сильнее прежнего:
– Готов поспорить: она еще спит, полагая, что наш маленький караван отправится не раньше полудня.

Он попал в точку.

– В девять, – призналась я.

– Что ж, тогда у нас полно времени: с этакой форой нас не догонят. – Подойдя к дверям конюшни, дядя крикнул так громко, словно хотел, чтобы его голос донесся до всех башен и коридоров замка: – Брайан! Кент! Да где же эти мальчишки? Надо было самому повытаскивать их из постелей.

Пять минут спустя, когда Джексон и сонный грум на всякий случай перепроверили содержимое седельных сумок, мы услышали перестук башмаков: кто-то мчался по мокрым камням. Первым показался Брайан. Его темно-рыжие волосы развевались на бегу. Обернувшись, он кому-то крикнул:
– Я же сказал, что обгоню тебя, даже в этих сапогах! – и влетел в конюшни.

Для меня его появление было словно вспышка. Как будто рассвет, небывало яркий, наступил раньше, чем ему полагается. Ослабев, я прислонилась к стене и затаила дыхание. Целых три дня вместе!

За Брайаном появился Кент, но гораздо медленнее кузена – он явно бросил состязание некоторое время назад.

– Победа за тобой, – сказал он спокойно, отбросив упавшие на глаза прямые темные волосы. – А бедняга Дамьан, наверное, рухнул без сил где-то на полдороге.

Брайан покачал головой:
– Не выйдет у меня сделать из него настоящего мужчину.

– А ему и не надо быть мужчиной. Его дело – быть желудком, – громко расхохотался над собственной шуткой Джексон. Брайан фыркнул от смеха, представив себе Дамиана в таком виде. А Кент лишь огляделся вокруг и спросил:
– Мы готовы ехать? Где Родерик?

– Кто такой Родерик? – поинтересовалась я.

– Гвардеец. Только недавно из Веледора. – Кент кивнул на кузена: – Мой отец не разрешил бы юному принцу покинуть пределы королевских владений без охраны. Так что Родерик – наш клинок.

Услышав это, Брайан выхватил свой меч со смертоносным серебряным лезвием и эфесом филигранной работы и воскликнул:
– Для нашей защиты мне хватит и собственного клинка!

Он сделал выпад в сторону двоюродного брата, а затем трижды рубанул воздух:
– Если на нас нападут бродяги или преступники…

– В чем я сильно сомневаюсь, – сухо возразил Джексон. – Дорога к реке Файлин не пересекается с торговыми путями.
– Я и сам смогу за себя постоять, – продолжил Брайан чуть громче. – Да я всех нас могу защитить!

– Не забудь, что я и сам немного владею мечом, – осадил его тем же холодным голосом мой дядюшка. – А ведь среди нас есть еще и юный Кент, который в фехтовании куда искуснее тебя.

– Который… что? Он не искуснее! – вскричал Брайан и встал в боевую стойку в нескольких саженях от своего кузена. – Раз так, к оружию, человек! Я докажу раз и навсегда, кто из нас…

– Боже, Брайан, убери свой меч и заткнись, – раздраженно бросил Кент.

От этих слов я чуть не подпрыгнула на целый фут. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь разговаривал с принцем так пренебрежительно и бесцеремонно! Обычно все внимали его словам, словно из его уст сыпались бриллианты. По крайней мере, именно так вели себя девчонки в замке.

Брайану тоже не понравился тон кузена. Он прекратил свой танец готового к бою фехтовальщика, поднес клинок к носу Кента, словно собираясь располосовать надвое его лицо, и зловеще вопросил:
– Так ты отказываешься принять мой вызов? Хочешь сказать, что не желаешь испытать, кто из нас отважнее?

– Я хочу сказать, что мы должны отправиться в путь до восхода, а не тратить время попусту, дурачась тут. Ты – прекрасный фехтовальщик, это всем известно. Если в дороге на нас нападут, я разрешаю тебе меня защитить.

– Если на нас нападут… – начал было Брайан, но тут в конюшню торопливо вошли два последних участника нашей экспедиции. Бедняга Дамиан насквозь вымок и был измазан грязью, словно уже не раз успел шлепнуться на землю. Не поднимая головы, он бочком проскользнул внутрь. А Родерик, войдя, быстро огляделся, словно оценивая ситуацию, и коротко извинился:
– Прошу простить за опоздание. Капитан давал мне последние напутствия.

Обведя нас всех взглядом, Джексон спросил:
– Итак, отряд в сборе? Хорошо. Тогда по коням. Давайте отправимся в путь, пока не рассвело.

Все с готовностью подчинились. Кроме Брайана, который с мрачным видом вложил меч в ножны и сердито сверкнул глазами на Кента.
Тот не обратил на это ни малейшего внимания. Я же, ухитрившись на пути к своей лошади пройти мимо принца, шепнула ему:
– Я считаю, что ты – самый лучший фехтовальщик во всех восьми провинциях.

Он рассмеялся моим словам и заметно повеселел.

Наконец мы выехали. Стражники у ворот замка приветствовали нас, приложив кулак ко лбу, и все мои спутники, за исключением Брайана, отсалютовали в ответ. Я тоже подняла руку в этом официальном жесте, гадая, приняла ли меня стража за мальчишку. Скорее всего, нет. В замке все знали всё, а слуги так больше других. Путешествие наше мы обсуждали не одну неделю, и самая последняя посудомойка слышала, что я тоже еду. Не успеет Грета встать с постели, как ей обязательно кто-нибудь доложит, что я покинула замок в компании пяти мужчин – и без дуэньи. Надеюсь, это основательно подпортит ей день.

Не проскакали мы и половины мили, как я догнала Джексона. Мне хотелось с ним поговорить. Пусть я обожала Брайана всем сердцем, но дядя был самым важным мужчиной в моей жизни, хоть виделись мы редко. Я приезжала в замок только на лето, а застать там Джексона в этот самый хлопотный для него сезон было нелегко. Будучи землевладельцем, купцом, охотником и, как сказала бы Грета, закосневшим в грехе нечестивцем, он не мог долго предаваться праздности.

Даже в атласных придворных одеяниях он выглядел крупным, дюжим мужчиной; сейчас же, одетый для охоты, казался огромным, диким и опасным. Его черные, уже начинающие седеть, волосы до плеч были растрепаны, а яркие карие глаза свирепо сверкали, как у вепря.

– Спасибо большое, что взял меня с собой, дядюшка Джексон, – мило поблагодарила я, хотя успела сделать это уже раз сто. – Уверена, что это будет самое восхитительное путешествие в моей жизни!

Дядюшка взглянул на меня, и в его густой, словно куст, бороде, блеснула широкая усмешка.

– Ты так считаешь? – Он снова засмеялся. – Не думаю, что нам удастся хоть мельком увидеть алиору, не то что поймать. Но поездка обещает быть приятной. Погода стоит прекрасная, а юному Брайану неплохо бы исследовать границы своих владений. Так что я совсем не против этого бесполезного выезда.

– А почему мы не увидим и не поймаем ни одну алиору? – полюбопытствовала я.

– Потому что такое дело – не для отряда из шести человек. Тут требуются хитрость и коварство. Ну и ладно, в этом месяце мне некогда тащиться на Файлинский рынок с алиорами на аркане. Этим летом я еще вернусь на реку, тогда и поохочусь. Посмотрим, что получится поймать.

Он был самым богатым охотником во всех восьми провинциях. Даже одна удачная охота приносила ему целое состояние, которого вполне хватило бы на всю жизнь. Но Джексон говаривал, что вовсе не звон золота на аукционе, а охотничий азарт вновь и вновь влечет его на реку Файлин.

– А сколько алиор ты поймал сам, в одиночку?

– Ровно тридцать. Ох, я занимаюсь этим делом уже почти двадцать лет, но до сих пор помню тот благодатный год, когда поймал целых трех алиор! И тот скверный год – третий подряд – когда возвращался с пустыми руками. Они такие же умные, как ты и я, Кори, или даже умнее. Вот что делает их такими ценными.

Я слегка зарделась, когда услышала, как дядя называет меня моим обычным именем. В замке такое удовольствие выпадало мне нечасто. Грета всегда обращалась ко мне более официально – Кориэль, а все остальные брали с нее пример. Все, кроме моей сестры Элисандры. Как и Джексон, она с самого начала спросила, как бы я сама хотела, чтобы ко мне обращались, и с тех пор никогда не звала меня иначе. Конечно же, это выводило из себя ее мать. Впрочем, как и все, связанное со мной. Само мое существование было для Греты неприятно. И с этим ничего нельзя было поделать.

– «Их ум, редкость и красота», – процитировала я слова дяди восьмилетней давности.

Он снова рассмеялся и добавил:
– А еще кротость и обучаемость. Да, из-за этих качеств алиоры пользуются таким большим спросом, а я богатею.

– Грета боится, что ты умрешь и оставишь все свое богатство мне. – Лишь недавно я подслушала ее разговор об этом и искала случай пересказать его дядюшке. – Она говорит, что твои деньги и остальное имущество должны отойти Элисандре.

Джексон взглянул на меня своими поблескивающими хитрецой глазами:
– О! А что ты об этом думаешь?

Я подавила готовый вырваться смешок и ответила:
– Думаю, бабушка обратилась бы в дым от изумления, унаследуй я хоть пенни из твоего состояния. Она самого худшего мнения о тебе и остальных членах вашей семьи.

Дядя кинул на меня еще один взгляд искоса. Невозможно было понять, о чем он думает.

– Должен сказать, я не прочь увидеть, как твоя бабка превратится в дым. Хотя вряд ли мне представится такой шанс, если я уже буду мертв к тому времени. Впрочем, погоди-ка! Она ведь старушка. Ей никак не меньше девяноста. А я…

– Ей шестьдесят пять, – поправила я.

– А я еще молодой мужчина. Мне всего пятьдесят и я уж точно ее переживу. Так что придется отписать тебе все мои деньги, пока я еще жив.

Я наморщила нос:
– Зачем нам деньги в деревне? Когда бабушке что-нибудь нужно, люди приносят это в обмен на ее помощь.

– А кто сказал, что ты всегда будешь жить в деревне? Может, ты выйдешь замуж за знатного молодого человека и переедешь в его поместье. А, может, останешься в замке, став женой одного из приятелей твоей сестры. Тогда тебе точно понадобится много золота.

Я широко распахнула глаза:

– Когда бабушка умрет, я буду нужна жителям деревни. Другой знахарки нет на тридцать верст кругом. Бабушке тяжело справляться одной, даже когда я уезжаю на лето в замок.

– Значит, пора ей обзавестись ученицей.

– Я ее ученица.

Джейксон негромко рассмеялся пришедшей ему в голову мысли:
– Тогда неудивительно, что твоя бабка меня терпеть не может. Она боится, что я заберу тебя у нее. Так ведь я не единственный мужчина, который может это сделать. Она просто не понимает, какая ты красотка.

Я улыбнулась в ответ на комплимент, и мы заговорили о другом. Но позже, поразмышляв над словами дяди, я поняла, что он прав.

Ровно восемь лет назад Джексон Хальсинг полностью изменил мою жизнь. Он явился к дому моей бабушки и сообщил, что его брат – мой отец – умер, но успел попросить на смертном одре разыскать меня. Джексон пообещал привезти меня в родовой дом, познакомить с разбросанными по всем провинциям родственниками и обеспечить хоть какое-то подобие того, что причиталось мне по праву рождения.

В ответ на его слова бабушка без обиняков заявила:
– Она – ублюдок и дитя ублюдка. Ей не место при роскошном дворе какого-нибудь господинчика.

– Я дал обещание брату, – невозмутимо ответил Джексон. – В конце концов, девочка – его кровь и заслуживает, чтобы с ней обращались соответственно.

Бабушка уставилась на него, сузив свои глаза ведуньи, повидавшие на своем веку самое черное зло и самые сильные человеческие страсти, и сказала:

– Моя дочь подцепила твоего брата в деревенской таверне, опоила его зельем и соблазнила – против воли. Он был далеко не первым, с кем она такое проделала, и ни он, ни его ребенок ее не волновали. Я сама не видела дочь уже целых пять лет. Не думаю, что твой брат заслуживает все те насмешки, которые падут на его голову за то, что он произвел на свет такое дитя.

– Он мертв, что ему насмешки? – возразил Джексон довольно легкомысленно, хотя, как я узнала позже, он на самом деле очень любил брата.

На это бабуле было что сказать:
– А как же его законная дочь? Его благородная жена? Их боль и унижение не в счет?

Джексон, по-прежнему спокойным тоном, отмел и эти возражения:
– Его благородной жене не помешает немного унижения. Дабы улучшить нрав. Что же касается Элисандры… – Он помолчал, словно раздумывая, а затем продолжил: – Думаю, она обрадуется сестре.

В это не поверила даже я, доверчивый шестилетний ребенок, каким тогда была. Но дядя оказался прав. Он вообще очень часто оказывался прав. После моего первого приезда в замок, где жила королевская семья и их слуги, я стала возвращаться туда каждое лето. Нельзя сказать, что в этом изысканном обществе меня встретили с распростертыми объятиями. Но, по крайней мере, все, кроме Греты, были вежливы со мной.

Я с нетерпением ждала этих визитов, ибо была влюблена в Брайана до потери памяти и обожала свою сестру, а дни мои в замке были яркими и заполненными пышными празднествами. Но я всегда знала свое место. Никогда не забывала, что я – ублюдок, дочь ублюдка, ученица знахарки, не самое важное создание. И хотя каждое лето оказывалось невероятно захватывающим, я понимала, что моя собственная жизнь будет тихой и скромной.

_________________

Спасибо , начало захватывающее, бу а клип просто сказка

Дорогие наши читательницы, если заметите блошку или ещё что - пишите тому редактору, кто занимался главой. Будем признательны


И если есть желающие поносить баннер, тоже будем признательны (Aruanna Adams, ). Баннер кликабельный.



За баннер спасибо Cascata!
_________________