Мэг Кэбот "Девятый ключ"

Ой, круто-круто-круто!
Буду рада продолжению приключений Сью и Джесса!
СПАСИБО!
_________________

С удовольствием буду читать вместе со всеми интереснейшую книгу.
Спасибо команде девочек за новый интересный проект.
_________________

 » Глава 1

Всех с наступающим праздником! С Днем Победы!!!


Перевод - Squirrel, редактура - Araminta, Lorik
Оформление заголовков - Araminta

Просьба ко всем читателям в случае обнаружения опечаток и ошибок - пишите мне в личку

--------------------------------------------------------------------------

Вику и Джеку – забудьте уже об этом.

Никто не предупредил меня насчет ядовитого дуба[1]. 
О, мне сказали, что здесь растут пальмы. Ага, про пальмы мне много чего наговорили, это да. Но никто и не подумал хотя бы вскользь упомянуть о неприятностях, связанных с ядовитым дубом.

– Дело в том, Сюзанна… 
Это отец Доминик ко мне обращается. Я пытаюсь сосредоточиться, но позвольте мне кое-что вам сказать: ядовитый дуб вызывает чесотку. 
– На медиаторах – таких людях, как мы с тобой, Сюзанна, – лежит ответственность. Она состоит в том, что мы должны предоставлять помощь и утешение горемычным душам, страдающим в пустоте между мирами живых и мертвых.

Я что хочу сказать: пальмы – это, конечно, мило и все такое. Было круто сойти с самолета и увидеть их повсюду, особенно если учесть все эти разговоры о том, насколько холодно может быть в Северной Калифорнии по ночам. 
Но что за дела с этим ядовитым дубом? Почему никто и не подумал предупредить меня о нем?
 
– Понимаешь, Сюзанна, наш долг как медиаторов – помочь потерянным душам попасть туда, куда им и полагается отправляться. Можно сказать, мы их проводники. Их духовные связные между этим миром и последующим. – Отец Доминик дотронулся до нераспечатанной пачки сигарет, лежавшей на его столе, и одарил меня своим взглядом взрослого ребенка. – Но когда духовный проводник хватает призрака и швыряет его в дверь шкафчика… Ну ты сама понимаешь, такое поведение не способствует возникновению доверия, которое мы хотели бы заслужить у наших беспокойных братьев и сестер.

Я отвела взгляд от сыпи на руках. Сыпь. Да это слово даже близко не подходило для описания! Это было похоже на грибок. Даже хуже, чем грибок. Скорее опухоль. Коварная опухоль, которая, дай ей время, поглотит каждый сантиметр моей когда-то гладкой, безупречной кожи, покрыв ее красными чешуйчатыми волдырями. Из которых, кстати, сочилась прозрачная жидкость.

– Ага, – согласилась я, – но если наши беспокойные братья и сестры устраивают нам веселенькую жизнь, я не вижу ничего плохого в том, чтобы просто улучить момент и съездить им по… 
– Но разве ты не понимаешь, Сюзанна? 
Отец Доминик стиснул пачку в кулаке. Я знала падре всего пару недель, но если он начинал вертеть в руках свои сигареты – которые, кстати, никогда не курил – значит, был чем-то расстроен. 
И этим «чем-то» в данный момент, похоже, была я. 

– Поэтому ты и называешься медиатором, – пояснил святой отец. – Предполагается, что ты будешь помогать этим беспокойным душам достичь духовной целостности…
– Слушайте, отец Дом, – перебила я его, перестав рассматривать свои распухшие руки. – Не знаю, с каким типом призраков вы имели дело в последнее время, но те, с которыми сталкивалась я, были близки к обретению духовной целостности примерно так же, как я к тому, чтобы отыскать в этом городе кусок сносной, по нью-йоркским меркам, пиццы. Ни тому, ни другому не бывать. Эти ребята могут направляться в ад, на небеса или в свою следующую жизнь в ипостаси гусеницы в Катманду, но какие бы пути перед ними ни лежали, иногда им просто необходим легкий пинок под зад, чтобы добраться до места назначения... 
– Нет, нет, нет. – Отец Дом подался вперед.

Он не мог наклоняться слишком сильно, потому что примерно неделю назад одна из этих его беспокойных душ решила отказаться от духовного просветления и вместо этого попыталась оторвать падре ногу. А еще она сломала ему пару ребер, хорошенько приложила по голове, что привело к неслабому сотрясению мозга, разнесла полшколы и, постойте-ка, что там еще? 
А, да. Попыталась убить меня. 
Отец Доминик вернулся к работе, но на ноге его красовался гипс, начинавшийся от кончиков пальцев и исчезавший под длинной черной сутаной. И кто знает, где он заканчивался? Лично мне не нравилось об этом думать. 
Правда, святой отец управлялся со своими костылями довольно ловко. В случае необходимости он вполне смог бы побегать взад-вперед по коридорам за опоздавшими учениками. Но поскольку он был директором, ему не было нужды заниматься отлавливанием провинившихся беглецов – это делали послушницы. Кроме того, отец Доминик был классным парнем и не делал бы ничего подобного, даже если бы это не составляло ему труда. 
Хотя, если вас интересует мое мнение, он воспринимал всю эту чепуху с призраками слишком серьезно.

– Сюзанна, – устало сказал отец Дом. – Мы с тобой, на счастье или на беду, рождены с невероятным даром – возможностью видеть мертвых и разговаривать с ними. 
– Опять вы за свое со всей этой ерундой про дар, – закатила я глаза. – Честно говоря, падре, мне так не кажется.

Да и как могло быть иначе? С двухлетнего возраста – мне было два года! – меня теребили, колотили, доставали беспокойные призраки. Четырнадцать лет я терпела их оскорбления, помогая им по мере возможности и раздавая им тумаки в остальных случаях. И при этом постоянно тревожась, что кто-нибудь выведает мой секрет и объявит меня биологическим уродцем. Я-то с младенчества об этом знала, но вот от своей милой многострадальной мамы тщательно пыталась скрыть правду. 
А потом мама вышла замуж во второй раз и увезла меня в Калифорнию, – в середине моего предпоследнего учебного года, спасибо ей большое, – где, о чудо, я наконец-то встретила человека, проклятого так же ужасно: отца Доминика.
Только вот он отказывался видеть наш «дар» в том же свете, что и я. С его точки зрения, это была изумительная возможность помочь всем нуждающимся. 
Ну да, ладно. Ему это подходит. Он же священник. Он не шестнадцатилетняя девушка, которой вообще-то хотелось бы иметь личную жизнь. 
Но если вы спросите меня, то у «дара» должны быть хоть какие-то преимущества. Например, сверхчеловеческая сила, или возможность читать мысли, или еще что-нибудь в том же духе. Но у меня нет таких крутых способностей. Я просто обычная шестнадцатилетняя девчонка, – ну ладно, моя внешность не такая уж и обычная, хоть это и нескромно, – которая по чистой случайности может беседовать с мертвыми. 
Большое дело.

– Сюзанна, – начал отец Дом, приняв еще более серьезный вид. – Мы медиаторы. А вовсе не… ну, терминаторы. Наш долг – выступать посредниками духов и вести их к конечному пункту назначения. Мы делаем это путем мягкого руководства и наставления, а не бьем их в лицо или изгоняем обрядом бразильской магии вуду. 
Святой отец подчеркнул слово «изгоняем», хотя прекрасно знал, что экзорцизм оказался крайней мерой. Не моя вина, что при этом половина школы превратилась в руины. Я имею в виду, технически ведь виноват был призрак, а не я. 
– Хорошо, хорошо, хватит уже, – сдалась я, поднимая руки в примирительном жесте. – С этой секунды я постараюсь применять ваш метод. Я буду действовать нежно и заботливо. Господи! В этом все вы, жители Западного побережья. По-вашему, я должна делать призракам массаж и подавать сэндвичи с авокадо? 
Отец Доминик покачал головой:
– А что ты называешь техникой медиатора, Сюзанна? Удары головой и удушающие захваты?
– Очень смешно, отец Дом, – проворчала я. – Можно мне теперь вернуться в класс?

– Пока нет. – Святой отец все вертел в руках пачку сигарет, словно на самом деле собирался ее открыть. Хотя скорее летом выпадет снег. – Как прошли твои выходные?
– Круто, – ответила я и протянула директору руки ладонями вниз. – Видите?
Святой отец прищурился.
– О боже, Сюзанна! – воскликнул он. – Что это?
– Ядовитый дуб. Здорово, что никто не удосужился сообщить мне о том, что он здесь повсюду.
– Далеко не повсюду, – возразил отец Доминик. – Только в лесу. Ты что, была в лесу на выходных? – Его глаза за стеклами очков широко распахнулись. – Сюзанна! Ты ведь не ходила на кладбище, правда? Только не в одиночестве. Я знаю, ты считаешь себя неуязвимой, но юной девушке вроде тебя вовсе не безопасно тайком бродить по кладбищу, даже если ты медиатор. 
Я опустила руки и с отвращением сказала:
– Я подцепила это вовсе не на кладбище. Я не работала, а была на вечеринке у бассейна у Келли Прескотт в субботу вечером.
– Вечеринка у бассейна у Келли Прескотт? – удивился отец Доминик. – Как тебе удалось найти там ядовитый дуб?

Слишком поздно я осознала, что, возможно, следовало держать рот на замке. Сейчас, похоже, придется рассказывать директору моей школы – который совершенно случайно является к тому же священником, ни больше ни меньше – о том, как в разгар вечеринки пошли слухи, что мой сводный братец Балбес и эта девица по имени Дебби Манкузо уединились в домике у бассейна.   
Я, конечно, ни на минуту в это не поверила, поскольку знала, что Балбес находится под домашним арестом. Его отец, мой новый отчим, истинный калифорниец, которого обычно очень трудно вывести из себя, оказался довольно строгим воспитателем и наказал сыночка за то, что тот обозвал моего друга «педиком». 
Так что когда на вечеринке пронесся слух о Балбесе и Дебби Манкузо, предающихся страсти в пляжном домике, я была совершенно уверена, что все ошибаются. Брэд, настаивала я, (все, кроме меня, называют Балбеса Брэдом, так как это и есть его настоящее имя, но поверьте мне: Балбес подходит ему намного больше) сидит дома, слушая Мэрилина Мэнсона в наушниках, поскольку отец заодно отобрал и его стереоколонки. 
Но потом кто-то предложил мне пойти и посмотреть самой, и я последовала совету:  подкралась к домику на цыпочках и заглянула в окно. Это оказалось ошибкой.

Меня никогда особо не прельщала идея увидеть кого-нибудь из сводных братьев в чем мать родила. Не то чтобы они плохо выглядели или что-то такое. Соню, старшего, большинство девчонок в Академии при миссии Хуниперо Серра, где он учился в одиннадцатом классе, а я в десятом, вообще считали кем-то вроде жеребца. Но это не значит, что у меня имелось хоть малейшее желание лицезреть его, важно дефилирующего по дому без трусов. Равно как и его младшенького братца. Конечно, Доку только двенадцать, и его рыжие волосы и торчащие уши делают мальчишку совершенно очаровательным, но карапузом его при всем желании не назовешь. 
А что касается Балбеса… ну, смотреть на Балбеса в его первозданном виде мне и вовсе не хотелось. Собственно, он являлся чуть ли не последним человеком на земле, которого я бы когда-нибудь пожелала увидеть обнаженным.
К счастью, заглянув в окно, я обнаружила, что слухи о степени раздетости моего сводного брата – как и о его сексуальной доблести – сильно преувеличены. Балбес с Дебби всего лишь целовались взасос. Сказать, что я испытала отвращение – значит, ничего не сказать. Я имею в виду, что вовсе не гордилась тем, что мой сводный брат лизался со второй по глупости в нашем классе после него самого особой.

Ну разумеется, я немедленно отвела взгляд. В смысле, само собой, у нас дома есть канал «Шоу-тайм»[2]. И я видела французские поцелуи и до этого. Но я не собиралась стоять там с глупым видом, пока мой сводный братец занимается подобными вещами.  А что касается Дебби Манкузо… Ну, ей следовало  бы завязывать с выпивкой – вот и все, что я могу сказать. Она не может позволить себе лишиться еще большего количества мозговых клеток, чем уже потеряла из-за лака для волос, которым обильно поливалась в туалете в перерывах между уроками.
Кажется, именно тогда, отшатнувшись в отвращении от окна и сойдя с узкой дорожки, посыпанной гравием, я и наткнулась на этот ядовитый дуб. Никакого другого контакта с растительностью за прошедшие выходные я не припоминаю, поскольку вообще-то принадлежу к числу домоседов.
И позвольте мне вам сказать: я буквально увязла в тех кустах. В голове моей было пусто от ужаса, в который меня повергло увиденное, – ну, знаете, языки и все такое – плюс на мне были сабо на платформе, и я вроде как потеряла равновесие. От позора падения на площадку из красного дерева у бассейна Келли Прескотт меня спасли лишь растения, за которые я успела ухватиться. 
В любом случае, падре услышал сильно сокращенную версию событий. Я сказала, что, должно быть, влезла в заросли ядовитого дуба, выходя из джакузи Прескоттов.

Отец Доминик, кажется, поверил.
– Ну что ж, тебе следует намазать руки гидрокортизоном, чтобы избавиться от сыпи. А после не мешало бы наведаться к медсестре. Постарайся не расцарапать волдыри, чтобы воспаление не распространилось дальше.
– Ага, спасибо. С таким же успехом я могу постараться не дышать.  Наверное, это будет так же просто.

Отец Доминик не обратил внимания на мой сарказм. Забавно, что мы оба оказались медиаторами. Я никогда не встречала других таких же, как я – фактически, еще пару-тройку недель назад я считала, что являюсь единственным медиатором во всем огромном мире.
Но отец Дом говорит, что есть и другие. Он не уверен ни в том, сколько их, ни даже в том, как на самом деле получилось, что именно мы были избраны для такой блистательной – я упоминала, что еще и неоплачиваемой? – карьеры. Я все думаю, может, нам стоило бы начать выпускать газету или еще что-нибудь. «Новости медиаторов». И устроить конференцию. Я могла бы провести семинар на тему «Пять легких способов надрать призраку задницу, не растрепав прическу».

Да, так вот, обо мне и отце Доме. Для двух людей, которые имеют одну и ту же сверхъестественную способность разговаривать с мертвыми, мы были настолько разными, насколько возможно. Помимо разницы в возрасте – отцу Доминику шестьдесят, а мне – шестнадцать – он сама доброта, в то время как я…
Ну, в общем, нет.
Не то чтобы я не пыталась. Просто из всего произошедшего со мной я сделала один вывод: нам отведено не слишком-то много времени на земную жизнь. Так зачем тратить его на то, чтобы носиться с проблемами других людей? Особенно тех, которые все равно уже мертвы.

– Помимо ядовитого дуба, – продолжил отец Доминик, – случилось ли с тобой еще что-нибудь, о чем, по твоему мнению, мне следует знать?
Еще что-нибудь, о чем, по моему мнению, ему следует знать. Дайте подумать…
Как насчет того факта, что мне шестнадцать, и тем не менее, не в пример моему сводному братцу Балбесу, я все еще ни разу не целовалась, и даже больше того – никогда не ходила на свидания?
Невелика беда – особенно для отца Дома, человека, который дал клятву целомудрия почти за тридцать лет до моего рождения, – но, тем не менее, это унизительно. На вечеринке у Келли Прескотт было полно поцелуев и даже кое-чего посерьезнее, но никто не попытался коснуться моих губ.

Хотя, нужно отметить, парень, имени которого я даже не знала, все же пригласил меня на медленный танец. И я согласилась, но только потому, что Келли наорала на меня после того, как я сказала «нет», когда он пригласил в первый раз. Судя по всему, она давненько запала на этого парня. Не знаю, каким образом мой медленный танец с ним должен был помочь Келли понравиться объекту ее симпатии, но после того, как я ему отказала, она загнала меня в угол в своей спальне, куда я зашла, чтобы поправить прическу, и с самыми настоящими слезами на глазах сообщила мне, что я погубила ее вечеринку.

– Погубила твою вечеринку? – Я изумилась до глубины души.
К тому моменту я прожила в Калифорнии всего две недели, и меня позабавило, что я умудрилась сделать себя социальной парией за столь короткий период времени. Я знала, что Келли злилась на меня, поскольку я пригласила на ее вечеринку своих друзей Ки-Ки и Адама, которых она и почти все остальные десятиклассники академии при миссии считали чудиками. Теперь я определено добавила ко всем своим проступкам еще и оскорбление отказом потанцевать с каким-то парнем, которого даже не знала.

– Господи! – воскликнула Келли. – Он учится в школе Роберта Льюиса Стивенсона, понятно? Звездный нападающий их баскетбольной команды. Победитель прошлогодней регаты в Пеббл-Бич[3],  и самый классный парень в долине после Брайса Мартинсона. Сьюз, если ты не потанцуешь с ним, клянусь, я никогда не заговорю с тобой снова.
– Ну ладно, ладно, – согласилась я. – Тебе-то что за дело?
– Я просто хочу, – заявила Келли, вытирая глаза наманикюренным пальчиком, –  чтобы все прошло хорошо. Я положила глаз на этого парня уже какое-то время назад, и…
– Ну да, Кел, – перебила я. – И танец со мной, само собой, убедит его в том, что ты ему нравишься.
Когда я указала на этот пробел в ее мыслительном процессе, в ответ я только и услышала: «Просто сделай это», – только не так, как это говорится в рекламе «Найк»[4]. Прозвучало это похоже на то, как злобная Западная ведьма приказывала летучим обезьянам убить Дороти и ее собачку[5].
Я не боюсь Келли, ничего подобного, но кому, в самом деле, нужны истерики?

Так что я вышла из спальни в своем цельном купальнике от Кельвина Кляйна с парео, нарочито небрежно завязанным вокруг талии, и осталась поджидать, пока Келли направлялась к парню ее мечты и просила его снова пригласить меня на танец. И я совершенно не догадывалась о том, что только что влезла в заросли ядовитого дуба.
Стоя там, я старалась не думать, что единственной причиной, по которой парень хотел со мной потанцевать, в первую очередь, было то, что я оказалась единственной на вечеринке девушкой в купальнике. Поскольку меня никогда до этого не приглашали на вечеринки у бассейна, я наивно верила, что люди там действительно купаются, и оделась соответственно.
Очевидно, зря. Не считая моего сводного брата, который, по-видимому, перегрелся в страстных объятиях Дебби Манкузо и стащил с себя рубашку, на мне было меньше одежды, чем на любом из присутствующих.
Включая парня мечты Келли. Через несколько минут он неспешной походкой приблизился ко мне с серьезным выражением лица. Он был одет в белые хлопчатобумажные брюки и черную шелковую рубашку, словно типичный представитель Нью-Джерси. Но ведь это Западное побережье – откуда ему знать?

– Хочешь потанцевать? – спросил он своим бархатным голосом. Я едва смогла расслышать его за звуками песни Шерил Кроу, грохотавшей из динамиков у бассейна.
– Слушай, – сказала я, отставляя свою диетическую колу. – Я даже не знаю твоего имени.
– Тэд, – представился он.
А затем, не говоря больше ни слова, парень положил свои руки мне на талию, притянул меня поближе и начал покачиваться в такт музыке.

Не считая того момента, когда я бросилась на Брайса Мартинсона, сбивая его с ног, чтобы помешать призраку обрушить на его голову огромную деревянную балку, я впервые почувствовала тело парня – живого парня, который все еще дышал – так близко.
И знаете, черной шелковой рубашке невозможно было противиться. Мне она нравилась. Чувствовать этого парня оказалось так приятно. Он был теплый – я в своем купальнике слегка замерзла; конечно, на дворе стоял январь, когда и должно быть немного прохладно для купальников, но мы же в Калифорнии, в конце-то концов – и пах каким-то сортом прекрасного дорогого мыла. А еще Тэд был выше меня ровно настолько, чтобы его дыхание провоцирующе и романтично обвевало мне щеку в духе какого-нибудь дамского романа.
И позвольте вам сказать: я закрыла глаза, обвила руки вокруг шеи парня и закачалась вместе с ним. И это были две самые длинные, самые благословенные минуты в моей жизни.
Потом песня кончилась.
– Спасибо, – тем же мягким голосом, что и раньше, сказал Тэд и отошел от меня.

И это все. Он развернулся и направился обратно к группке парней, которые околачивались возле бочонка пива, купленного отцом Келли при условии, что она никому не позволит сесть за руль пьяным – условии, которое дочь строго выполняла: сама она не выпила ни капли и повсюду таскала с собой мобильный телефон с номером такси Кармела на быстром наборе.
До конца вечеринки Тэд меня избегал. Он ни с кем больше не танцевал. Но и со мной не разговаривал.
Конец игры, как сказал бы Балбес.

Но я не думала, что отец Доминик хочет услышать о моих сердечных переживаниях. Поэтому ответила:
– Не-а. Nada[6]. Ничего. 
– Странно, – задумчиво сказал отец Дом. – Мне показалось, что я чувствую определенные признаки паранормальной активности…
– О! – воскликнула я. – Вы имеете в виду, не случилось ли чего-нибудь, связанного с призраками?
Теперь от его задумчивости не осталось и следа. Падре выглядел слегка раздраженным.
– Ну да, Сюзанна, – подтвердил он, сняв очки и потирая переносицу большим и указательным пальцами, как будто у него случился внезапный приступ головной боли. – Конечно, я это и имею в виду. – Он снова надел очки. – А что? Что-то случилось? Ты кого-то видела? Я хочу сказать, после того как произошел этот печальный инцидент, закончившийся разрушением школы? 
Я не спеша протянула:
– Ну…

Примечания:

[1] Ядовитый дуб – это куст с тройными листочками. Когда, после прогулки в заросли кустарников, вы увидите, что руки и ноги покрыты красными зудящими пятнами, то похоже, что это вызвано ядовитым плющом, или ядовитым дубом или сумахом. Но вне зависимости от того, с каким растением вы столкнулись, причина одна: масло под названием урушиол. Оно сочится, когда сминается любая часть растения – корни, листья или цветы. Эти растения наиболее распространены в Северной и Южной Америке, а также в Азии.


[2] Showtime («Шоу-тайм») — американский кабельный телевизионный канал. Наиболее известные сериалы производства «Шоу-тайм»: «Блудливая Калифорния», «Декстер», «Борджиа», «Тюдоры» и др.

[3]

[4] Серия рекламных роликов фирмы «Найк» 2013 года


[5] Речь идет о героях книги Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз».

[6] Nada (исп.) - ничего, ноль.
_________________

Так,так! Вот и состоялась встреча Сюзанны с Тэдом Бомонтом.
Отец Доминик - душка!

Squirrel, Araminta, Lorik , спасибо большое! получаю огромное удовольствие!

Squirrel, Юля, Лорик, большое спасибо за первую главу! Бедная Сюзанна, мало ей досталось в первой книге, еще и аллергия на ядовитый дуб. Надеюсь, симптомы скоро пройдут и не будут отвлекать нашу ГГ-ню от ее основной деятельности (общения с Тэдом призраками).
_________________

Очень живая глава. Так и представляешь в лицах диалог Сьюз с падре и ее приключения на вечеринке Келли. Помню, как Келли приглашала Сьюз на эту вечеринку. Да, действительно, причем тут бассейн, если не купаться? Логика у Келли ходит окольными путями: заставить танцевать с парнем, на которого положила глаз. Похоже, у Сьюз теперь новое увлечение. А парень себя странно повел. Сначала настойчиво приглашает танцевать, а потом игнорирует весь вечер, словно долг исполнил и пошел своими делами заниматься.
Очень соскучилась по Сьюзи.

_________________

Странный парень, правда? Везет же Сьюз на таких "чудиков". Вроде и самые известные в долине парни, но тараканов в голове, явно, видимо-невидимо.


Ага Мне, вот, с первой книги интересно, он тоже с двух лет призраков видит? Это ж какая выдержка у человека, что за шестьдесят лет он не утратил своей веры в лучшее в этих "беспокойных душах".


Да-да-да, ей есть с кем общаться и помимо Тэда, уж мы-то знаем С другой стороны, у бедной девочки явно нехватка обычных "девачковых" переживаний и забот, а тут на тебе - и теплый, и высокий, и в щеку дышит, а главное - живой!


Да уж! Так еще ж, главное, сама к нему пошла, чтобы попросить его пригласить Сьюз повторно. Логика, ау, где ты?


Скажи, да? И что у этих парней в головах деется? Такое ощущение, что он поспорил с друзьями, что потанцует с единственной на вечеринке девушкой в купальнике. Ну, или это я перечитала подростковых романов и сама себе выдумываю злодея.


Да я и сама за два года уже соскучилась
_________________

Squirrel, Юля, Лорик, спасибо за первую главу!
_________________

Заинтриговали! Удачи Вам с переводом! Ждем продолжения....

Девочки, принимайте в читатели, автор для меня новый и уже вторая книга, поэтому пойду первую прочитаю и буду догонять...

 » Глава 2. Часть первая

Перевод - Squirrel, редактура - Araminta, Lorik
Оформление заголовков - Araminta

Просьба ко всем читателям в случае обнаружения опечаток и ошибок - пишите мне в личку

--------------------------------------------------------------------------

Впервые она появилась примерно через час после моего возвращения с вечеринки у бассейна. Кажется, где-то около трех часов ночи. И что она сделала? Встала у моей кровати и начала пронзительно визжать.  
В самом деле визжать. В самом деле громко. Так, что разбудила бы и мертвого.

Я спала, и мне снился Брайс Мартинсон. Мы ехали по Севентин-Майл-драйв в таком, знаете, красном автомобиле с откидным верхом. Понятия не имею, чей он был. Полагаю, Брайса, поскольку я даже водительских прав пока не получила. Ветер трепал его мягкие, пшеничного цвета волосы, и  солнце тонуло в море, окрашивая небо в красный, оранжевый и пурпурный цвета. Мы ехали по серпантину в горах над Тихим океаном, и меня даже не укачивало, ничего подобного. Это был на самом деле необыкновенный сон.  

А потом эта женщина начала вопить, можно сказать, прямо мне в ухо.
Я вас спрашиваю: кому такое нужно?

Конечно, я сразу же села, мигом проснувшись. Мертвая женщина в вашей спальне, визжащая так, что сносит крышу, может подействовать на вас подобным образом. Мигом разбудить, я имею в виду.

Я села на кровати, моргая, поскольку в комнате было по-настоящему темно – в конце концов, на дворе стояла глубокая ночь. Ну, знаете, ночь, когда нормальные люди спят.  
Но не мы, медиаторы. О нет.

Гостья стояла в тонкой полоске лунного света, струившегося через эркер в дальнем конце моей комнаты, обутая в кеды и одетая в футболку, капри и серую спортивную куртку с откинутым капюшоном. Ее коротко подстриженные волосы были какого-то мышино-коричневого цвета.  Со всем этим визгом и тому подобным тяжело было угадать возраст женщины, но мне показалось, что она ровесница моей мамы.  

Только поэтому я не выскочила из кровати и не прибила ее прямо на том же месте.
Возможно, так и следовало сделать. Я имею в виду, не могла же я наорать на нее в ответ, перебудив всех. Я была единственным человеком в доме, который мог ее слышать.  
Ну, по крайней мере, единственным из живых.

Немного погодя посетительница, наверное, заметила, что я проснулась, поскольку перестала визжать  и начала вытирать глаза. Ревела она довольно сильно.

– Простите, – сказала гостья.
– Хорошо, вы привлекли мое внимание,  – ответила я. – Ну и чего вы хотите?

– Вы мне нужны, – шмыгнула она носом. – Мне надо, чтобы вы кое-что кое-кому передали.
Я не возражала.
– Хорошо. Что?
– Скажите ему… – Женщина потерла лицо ладонями. – Скажите ему, что это не его вина. Он не убивал меня.
Это что-то новенькое. Я приподняла брови.
– Сказать ему, что он не убивал вас? – переспросила я, чтобы убедиться, что правильно ее расслышала.
  
Гостья кивнула. Она выглядела довольно мило, если вам нравятся худышки. Хотя ей, наверное,  не повредила бы парочка кексов при жизни.
– Вы скажете ему? – настойчиво спросила она. – Обещаете?
– Конечно, – ответила я. – Я скажу ему. Только кому сказать-то?
Женщина странно посмотрела на меня:
– Рыжему, конечно.

Рыжему? Она шутит?
Но было слишком поздно. Гостья ушла.
Вот так.

Рыжий. Я взбила подушку попышнее. Рыжий.

Почему я? Нет, ну серьезно. Не досмотреть сон с Брайсом Мартинсоном только потому, что какая-то женщина хочет, чтобы парень по кличке Рыжий знал, что не убивал ее. Клянусь, иногда я была уверена, что моя жизнь – всего лишь серия сюжетов из «Самого смешного домашнего видео Америки», не хватало только шуток про спадающие штаны.  
Вот только на самом деле моя жизнь не такая уж веселая, как вы могли подумать.

В особенности мне стало не до смеха, когда спустя минуту после того, как я нашла удобную вмятину на подушке и уже готова была закрыть глаза и погрузиться в сон, в серебристой полосе лунного света посреди комнаты появился кое-кто еще.

На этот раз никакого визга не было. Это единственное, за что мне следовало его поблагодарить.
– Что? – довольно грубо осведомилась я.
– Ты даже не спросила ее имя, – пожурил меня он, покачав головой.

Я оперлась на оба локтя. Именно из-за этого парня я надевала футболку и шорты, ложась в постель. Не то чтобы я расхаживала по спальне голышом до нашей встречи, но уж точно не собиралась обходиться без пижамы теперь, когда у меня появился сосед мужского пола.  
Да. Вы все правильно поняли.

– Как будто у меня была такая возможность, – сказала я.  
– Ты могла спросить. – Джесс сложил руки на груди. – Но не побеспокоилась об этом.
– Прошу прощения, – заявила я, садясь. – Это моя спальня. Я буду обращаться с потусторонними посетителями так, как сочту нужным, спасибо.  

– Сюзанна, –  произнес он.
У него был самый мягкий голос, какой только можно вообразить. Даже мягче, чем у того парня, Тэда. Этот голос был нежнее шелка.  Грубить парню, у которого такой голос, было по-настоящему трудно.

Но дело в том, что мне приходилось ему грубить. Потому что даже при лунном свете мне прекрасно были видны его широкие сильные плечи и разрез на старомодной белой рубашке, обнажавший смуглую кожу, редкую поросль волос на груди и самые четко очерченные кубики пресса, какие вы когда-либо видели.  Я также могла разглядеть резкие черты его лица и крохотный шрам над чернильно-черной бровью, оставшийся от нанесенного когда-то чем-то – или кем-то – пореза.

Келли Прескотт ошибалась. Брайс Мартинсон не был самым классным парнем в Кармеле.
Им был Джесс.

И я понимала, что если не буду вести себя с ним грубо, то вскоре обнаружу, что влюбилась.
А с этим, как вы понимаете, проблема, так как Джесс мертв.

– Если ты собираешься что-то сделать, Сюзанна, – сказал он своим шелковым голосом, – то не делай наполовину.
– Слушай, Джесс, – начала я. Мой голос не был даже слегка шелковым. Он был твердым, как скала. Ну, по крайней мере, я себя в этом убеждала. – Довольно долго я справлялась без какой-либо помощи с твоей стороны, ты согласен?

Он продолжал свою мысль:
– Очевидно, она испытала большое эмоциональное потрясение, и ты…
– А как насчет тебя? – перебила я. – Если не ошибаюсь, вы оба обитаете в одной и той же астральной плоскости. Почему бы тебе самому не разузнать ее статус и номер страховки?

Он смутился. И позвольте мне сказать, смущение ему очень шло. Джессу шло все.
– Статус и что? – переспросил он.  

Иногда я забывала, что Джесс умер примерно сто пятьдесят лет назад. Он не всегда въезжал в особенности речи двадцать первого века, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Ее имя, – пояснила я. – Почему бы тебе не узнать ее имя?
Он покачал головой.
– Это работает не так.

Джесс всегда произносил подобные сентенции. Загадочные речи о потустороннем мире, которые я, хоть и не будучи призраком, по его мнению, каким-то образом должна была понимать. Это реально бесит, скажу я вам. Из-за этого, а еще из-за испанских словечек, которые он порой использовал, особенно когда приходил в ярость, почти треть времени я не имела ни малейшего представления о том, что он говорит.

И меня это очень раздражало. Я имею в виду, мне приходится делить комнату с парнем из-за того, что именно в ней его застрелили – или что там с ним сделали – примерно в тысяча восемьсот пятидесятом году. В то время дом представлял собой что-то вроде постоялого двора для  золотоискателей и ковбоев или, как в случае с Джессом, сыновей богатых владельцев ранчо, которые собирались жениться на своих красивых и богатых кузинах, но были убиты по дороге на церемонию.

По крайней мере, именно это и произошло с Джессом. Не то чтобы он рассказал мне обо всем или что-то такое. Нет, я выяснила все сама… хотя мне помогал мой сводный брат Док. Но как оказалось, Джесса совсем не интересовала эта тема. Что вообще-то немного странно, поскольку по моему опыту все умершие хотят поговорить о том, как они оказались в таком положении.  
Но не Джесс, нет. Единственное, о чем он хотел побеседовать, – так это о том, какой я плохой медиатор.

Хотя, может, он был и прав. Я имею в виду, что, по мнению отца Доминика, я должна была служить духовным проводником между мирами живых и мертвых. Но, в основном, я только то и делала, что жаловалась, так как мне совершенно не давали спать.

– Слушай, – вздохнула я. – Я правда собираюсь помочь этой женщине. Только не прямо сейчас, ладно? Сейчас мне нужно немного поспать. Я совершенно измочалена.  
– Измочалена? – эхом отозвался он.
– Ага. Измочалена.

Иногда я подозревала, что Джесс тоже не понимает и трети моих слов, хотя я, по крайней мере, говорю по-английски.
– Измучена, – перевела я. – Разбита. Утомлена до полного изнеможения. Устала.
– О, – сказал Джесс.

Он постоял с минуту, глядя на меня своими темными печальными глазами. Такими, знаете, глазами, которые заставляют вас задуматься, не попробовать ли прогнать из них грусть.

Вот почему мне приходилось стараться изо всех сил, чтобы оставаться с ним холодной. Я совершенно уверена, что и насчет этого есть правило. Я имею в виду, в инструкции для медиаторов отца Доминика. О медиаторах и призраках, сосуществующих вместе и пытающихся, м-м-м, подбадривать друг друга.
Если вы понимаете, о чем я.

– Тогда спокойной ночи, Сюзанна, – произнес Джесс своим глубоким шелковым голосом.
– Спокойной ночи, – ответила я. И мой голос не был ни глубоким, ни шелковым. На самом деле, в данный момент он звучал просто-напросто пискляво. Это всегда происходило, когда я разговаривала с Джессом. Ни с кем другим. Только с Джессом.

Просто супер. Именно тогда, когда я хотела, чтобы мой голос походил на голос сексуальной и умудренной опытом женщины, у меня вышел только писк. Круто.

Я почувствовала, как заполыхали мои щеки, и отвернулась, натянув на себя одеяло, чтобы Джесс не увидел предательского румянца.  Когда я пару минут спустя выглянула из своего убежища, его уже не было.

В этом весь Джесс. Он появлялся, когда я меньше всего ожидала его увидеть, и исчезал, когда я меньше всего этого хотела. Вот так и ведут себя призраки.

Взять, к примеру, моего отца. За десять лет, прошедших после его смерти, папа крайне редко выполнял свой родительский долг. Разве он появлялся тогда, когда я на самом деле в нем нуждалась? Например, когда моя мама привезла меня на другой конец страны, где я поначалу никого не знала и была совершенно одинока? Черт, нет. Ни следа старого доброго папочки. Он всегда был жутко безответственным, но я действительно думала, что когда он мне понадобится…

Правда, Джесса я никак не могла назвать безответственным. Честно говоря, с ответственностью у него был даже слегка перебор. Ведь он спас мне жизнь, и не один раз, а дважды. А я знала его всего пару недель. Наверное, можно сказать, что я вроде как была его должницей.

Продолжение следует...

_________________

Катя, Наташа, Нафиса, добро пожаловать!


Надеюсь, понравится, и ты к нам скоро вернешься.
_________________

Перевод - Squirrel, редактура - Araminta, Lorik
Оформление заголовков - Araminta СПАСИБО за новую главу.
Прочитала и догнала. Огромное СПАСИБО всем кто принимал участие в переводе, редактуре и оформлении первой книги. Книга необыкновенна хороша и перевод отличный. Героиня очень понравилась, замечательная девочка, понравился младший братишка, много юмора, легко читается.

Очень рада, что понравилось.

О-о-о, тут он тоже будет на высоте Мы с Юлей кофе поперхнулись, когда дошли до его очередного монолога при редактуре.
_________________

Вауу.. я оказывается первая увидела продолжение! Squirrel, Юля, Лорик, огромное спасибо вам за новую главу!
Мдяяя... с этим даром нет Сьюз покоя ни днем, ни ночью. Так же заикой сделают нашу девочку всякие призраки, которые начинают громко визжать в три часа ночи и все только для того, чтобы произнести непонятную фразу

Ну неужели нельзя попонятнее выражаться . А тут еще и Джесс объявился, и нет чтобы поздороваться и обрадоваться встрече, начинает воспитывать, я бы тоже возмутилась. Начало очень интригующее, с интересом жду продолжения.
_________________