Рассказы о вечном

Спасибо! Очень интересно, ожидаемо,да, но....
Хочется продолжения!!!
Не поверите, у меня тоже есть в "загашнике" история про ...кхм... Виталика...и именно в этом ракурсе!! Но к сожалению, не оконченная!
Мне понравилось!
Успехов Вам!!!
_________________

К сожалению на продолжение меня не хватило. Вы не первый читатель, что интересуются продолжением этой истории, но его нет. Спасибо за внимание и выражение мнения. С уважением А.

 » Исповедь одной путаны

Сквозь тюлевые шторы на окне, в комнату, проникал лунный свет. Делая фигуру, лежащей рядом худенькой девушки, более сексуальной и, привлекательной. Её звали Тамара. Я познакомился с ней месяц назад, когда в поисках плотских утех, завернул в район красных фонарей. Она тогда сразу мне приглянулась. Не красавица, не фотомодель, худенькая (но не тощая.) Чёрные волосы, делали совсем тонкими черты ее лица. И, хотя ей было двадцать семь лет, выглядела она на двадцать. От силы двадцать два. Мы познакомились, ну так как знакомятся с представительницей ее профессии, мы сначала занялись делом, а потом я спросил, как ее зовут. Потом еще много раз «снимал» ее и, она вполне отвечала моим запросам. Всегда чистая, опрятная, совсем не глупышка и, без вредных привычек. На пятаке, где «тусовались» ночные бабочки, меня уже и узнавать стали. Другие девчёнки, себя, мне уже не предлагали, зная, за кем я приехал. Дело было сделано и, я просто лежал в тёмной комнате, приходя в себя после бурного секса. Она сидела на своей стороне кровати абсолютно нагая. В лунном свете ее тело показалось мне очень аппетитным. Не смотря на то, что она была худенькая, грудь у нее была крупной. Она сидела в четверть оборота ко мне и, ее упругие, высокие холмики отбрасывали темные тени, от чего казались еще больше. Я, попытался отогнать мысль, зародившуюся в моей голове, но неожиданно для себя услышал звук своего голоса:

— Составь мне компанию. — Сказал я.

— Что? — Спросила она, очевидно, не расслышав, глядя на меня через плечо.

— Я предлагаю тебе кофе. — Добавил я.

— Время деньги. — Сказала она, как мне показалось с грустью.

— Я доплачу. — Не понимая, зачем, мне это нужно заметил я.

— Да? Тогда, не откажусь. — С кокетливой миной ответила она.

Она встала в поисках своей одежды, я с интересом разглядывал ее. Высокая, стройная, бедра, возможно, были немного худыми, но я повторю, не тощими. Мы оделись и вышли на кухню. Я всегда привозил ее прямо к себе домой. Еще одна странность, – она внушала мне доверие. Я усадил ее за стол, налил ей кофе, и сел напротив. Мы, некоторое время пили, молча потом, отхлебнув из своей чашки, она задала неожиданный вопрос:

— Ты, не женат?

— Нет.

— Почему? — Я пожал плечами, потом сказал:

— Не знаю, пока девушку не нашёл. Вы же все, покруче да, побогаче ищите. А я, не богат. Да и, особой крутости во мне нет. Так что… — Я многозначительно замолчал.

Она вдруг усмехнулась и, отводя взгляд, произнесла:

— Ещё пару лет назад, я бы начала с тобой спорить, сказала бы, что ты не прав, что все разные, что мы заслуживаем лучшего. Хотя, как поглядеть. Что для одной хорошо, то для другой плохо.

— Я, признаюсь тоже, считала себя достойной лучшей жизни. Мечтала о принце, сказочных странах, представляла себя в гареме Арабского шейха, в расшитых золотом шелках. Ну, все в общем как в сказках тысячи и одной ночи. Тогда, как раз моего парня в армию забрали, а подруга моя, предложила пойти с ней на вечеринку, что устраивали студенты иностранцы, из института дружбы народов. Я, сначала отнекивалась, а потом, она соблазнила меня, сказав что, она сама, с каким-то Египтянином познакомилась. Из богатой семьи вроде, жениться обещает и, с собой забрать, а ещё друзья у него, Пакистанцы, тоже хотят с девушками познакомиться. Чего без толку дома сидеть? Твой то, все равно в армии. Не выйдет ничего, так хоть подзаработаешь, а повезёт так и, за границу уедешь. Кабы знала я, чем пахнет эта восточная сказка. Познакомились, повстречались…

— Вышла я, замуж за него, по-быстрому, даже без свадьбы.

Ну, по началу-то, все вполне прилично было. Тут и учёба его закончилась, поехали мы на его историческую родину. Вот тут меня и поджидал первый сюрприз. Оказалось, что он вовсе не сын арабского шейха, как мне представлялось, а живёт более чем, скромно. В его доме, кроме него и его родителей, ещё брат с женой и пятью детьми живёт. Муж, заставил меня чадру надеть, телефон забрал, сказал, что по Шариату, не положено жене ни с кем кроме мужа общаться. Первое время я жила так, как и подобало верной арабской жене. Тихо и, практически не выходя из дому. Он же, напротив, вёл довольно активную жизнь. Родители его относились ко мне как к служанке. Не принимая меня в серьез. Они были против того что их сын нарушил устои и, женился на иноверке. К сыну моему относились не плохо, а вот меня, игнорировали. Я узнала, что там есть православная церковь и, однажды попросилась сходить в Храм помолиться, на что он заявил, что не должна жена мусульманина по церквям ходить и, строго на, строго запретил мне. Но ослушалась я его и, в один прекрасный день, когда его дома не было, я тайком пошла в церковь поставила свечки, помолилась. А когда я вернулась муж, был уже дома. В бешенстве спросил меня: — «Разве я, отпускал тебя на улицу?»

Я, призналась что ходила, помолится. Он накричал на меня и, сказал, что хотел, что бы я приняла его веру, но теперь об этом, нет и речи. Я попыталась возразить ему, но он от этого сильно разозлился и, избил меня. Я поняла, что сказка не такая уж и прекрасная. Спустя некоторое время, родители женили его на местной девушке. Его двоюродной племяннице. Вторая свадьба его, была не в пример первой. Первой то, как таковой у нас и не было. Так, расписались по быстрому. Посидели в кафе. А тут пир горой укатили, вся его родня собралась.

Про меня и забыли вроде.

А потом, я при его молодой жене как служанка стала, а ему, наложница. Приходил ко мне раз в неделю, по четвергам. Получит удовлетворение, а до моего ему, и дела нет. Всё время с молодой женой проводил, а про меня и вовсе забыл. Я, однажды попросилась домой съездить, мать повидать, внука ей показать. На что, он рассмеялся и, сказал что это я у нас, с нашими мужиками, себя показывать могла и, делать что хочется. А здесь он мой хозяин, как он скажет, так и будет. Я вновь попыталась возразить. Он снова избил меня и, сказал, что ему надоела такая строптивая жена. Тут ещё, жена его вторая, нашёптывать ему про меня всякие небылицы стала. В общем, выгнал он меня, на улицу вот так запросто. А я не знаю ни чего, из дому никогда не высовывалась. Куда идти?

Не придумав ни чего, я пошла в церковь. Батюшка там, вроде грек был, немного русскую речь понимал. Я как могла, объяснила ему, что со мной случилось. Он сказал, что я, уже не первая такая, что ребёнка, мне не отдадут. Здесь закон на его стороне. А вот мне он поможет. Батюшка тот, оказался с российским послом знаком. С его помощью мне, удалось уехать из этой «сказочной» Страны. Я вернулась на родину. За то время пока меня не было, оказывается, родители мои, погибли в автокатастрофе. Квартиру, тётка с семьёй заняла. Нет. Меня она впустила. Конечно, но сам посуди, какая у меня началась жизнь. Я, было, хотела к парню своему бывшему вернуться, но он, оказалось, женился уже. Устроился на неплохую работу, обзавёлся детьми и, был вполне счастлив. Вот, в общем, и, вся моя история. Так, я осталась одна, мой сын остался в Пакистане. Они мне даже не звонят. Я, помыкавшись годик, не найдя работу. Да и какую мне работу то, без образования. Я же недоучилась. Уехала жить к своему «принцу».

Таким вот образом, я и оказалась на панели.

Но, поверь, я занимаюсь этим не, потому что мне это нравится. Выхода больше нет. Она опустила глаза и, сидела, молча, разглядывая свою чашку.

— Да. — Сказал я. — Вот тебе и сказочный гарем.

В углу ее глаза заблестела слеза, она аккуратно, чтобы не размазать тушь, смахнула ее пальцем и, вскинув голову, сказала:

— Ну, всё. Оплаченное время вышло. Отвезёшь, или мне самой.

— Поехали. — Сказал я, от чего-то грустнея.

Уже оставив ее на пятаке, а по пути домой, мне стало, искренне жаль ее. Я подумал: Сколько, девчонок, портит себе жизнь, из-за глупой мечты, о красивой жизни. Они думают, что за границей их ждёт рай. Мечтают о сказке. Конечно, всем хочется почувствовать себя принцессой. Но далеко не всем получается ею стать. Чаще, служанкой.

Я остановился, сидел в машине, положив голову на руль. Мыслей, совсем не было. Медленно, как во сне, я включил первую передачу, развернулся и, поехал обратно.

2012-01-08

& Прошу прощения за орфографию и кучу ошибок.

 » Портрет его жены

В почти пустой мастерской он один, устало сгорбив спину, сидит напротив картины нарисованной им самим, и его взгляд, устремлен на глаза той, сказочно-красивой для него женщины, что изображена на картине. На большом холсте, в масштабе 1:1 изображена очень красивая, и, полностью обнаженная женщина. Пышная грива черных как смоль волос, спадающая на плечи, рассыпаясь, совсем не скрывала большую грудь. Казалось, пускающая в пространство заваленной мятыми холстами, пустыми тубами, карандашными очистками, небольшой мастерской, черные молнии. Распушённые, словно-бы, тронутые легким дуновением утреннего бриза, дующего в лицо красавице. Чёрные как смоль волосы. Фантастические бедра, изящная талия, вся поза женщины с выгнутой вперед спиной, и высоко поднятой грудью, запрокинутой головой, выдавала момент её наивысшего наслаждения. Глаза были закрыты, губы слегка разошлись, едва обнажая идеальные зубы, казалось еще мгновение, и с них, слетит сладострастный стон, стон женщины, вкушающей прелести плотской любви. А в самом низу, у самого обреза холста, был лишь фрагментарно, схематично, давая лишь понятие о том, что там изображено, набросан силуэт сильного, мужского тела, чья голова и почти весь торс, были лишь набросками. Женщина сидела верхом на этом схематическом мужчине, упершись руками в его грудь и слегка откинув голову назад. От чего, часть её черной гривы падала на спину и, обнажая грудь, давала зрителю возможность любоваться её большой, с торчащими немного к верху крупными темными сосками, женской прелестью. Её гладкая кожа, выглядела мраморной на фоне бронзового наброска тела любовника. Несколько капель пота блестели на груди любовницы, выдавая то напряжение, с которым она отдавалась власти эроса. Алые крупные губы, призывно приоткрытые, словно манили к себе и побуждали человека испытывать непреодолимую тягу к этой женщине. Тягу к её силе, её красоте, к этому здоровому, гладкому телу, они заставляли безотчетно завидовать тому, чей торс, был выполнен лишь в виде наброска, но явно дающий представление о том, что счастливчик, обладающий этой богиней, именно тот, кто способен доставить ей, всю полноту ощущений. И она, эту полноту сейчас испытывала. Об этом говорили и прикрытые в любовной истоме глаза, и всклокоченные волосы тяжёлыми прядями спадающие на её плечи. И капельки пота, блестевшие в её восхитительной красоты ложбине между больших, тяжёлых, грудей, с большими ореолами сосков, и упругий плоский животик, плавно переходящий в едва видимый, восхитительной красоты чёрный треугольник в том месте, там, где сходились и, откуда брали начало, - её восхитительные ноги. Там, где начинались её прекрасные бедра, лежащие сейчас по бокам смуглого мускулистого тела, и лишь её поразительно красивые, гладкие колени, крепко сжимающие тело мужчины.
ЕЁ мужчины.
Плотно прижатые к его бокам, были отлично видны зрителю. Казалось, еще мгновение, и зритель услышит стон, вырывающийся из её груди, он уловит запах ее волос, запах её тела разгорячённого страстной любовной игрой. И мастер, испытывает непреодолимую тягу к этой богине, воплощению женской власти над всеми мужчинами, власти, женского начала над мужским. К этому воплощению буйной, неисчерпаемой сексуальной силы, чья неистощимая энергия, способна и возродить мертвую материю к жизни, и испепелить её дотла.
И он, узнает её.
Узнает каждый её изгиб, каждую прядь этих восхитительных волос. Даже сейчас, сидя в мастерской перед освещенной единственной лампой картиной, художник боится её, боится чарующей, неодолимой, непреклонной силы.
Да, он боится её.
Боится своего творения, боится, этого образа, образа, что, он создал и почти оживил на холсте. Боится её власти, он знает, что она такая кроткая, такая нежная, такая ласковая, и милая, всё же имеет над ним неодолимую власть. Теперь он знает; она может быть и другой, безудержной и, ненасытной, властной, в любви. И эта её власть, только укрепилась над ним. Власть её чар, тех чар, что заставляют трепетать его сердце, и путают его мысли. Они заставляют прощать ей всё, только ради того, чтобы вновь, испытать эту её силу. Чтобы вновь окунуться в бездонные темно-синие просторы её огромных, бесконечно милых глаз. В которых ему хочется утонуть. Ради этого, он готов простить ей всё, и готов поклясться сейчас, что чувствует почти радость за неё. Радость, от осознания её блаженства.
И он смотрит, не отрываясь на творение рук своих, и понимает: вот оно!
Это то, что он, уже никогда не сможет повторить, не сможет даже отдаленно скопировать её, потому что, – он это чувствует, – у этой картины, уже есть душа. Нет, это не её душа, не душа той, кому принадлежит этот волшебный образ.
Теперь это уже его душа.
Да душа, он чувствовал это, он чувствовал как его собственная душа, стремится, расставшись с опостылевшим телом, вселится в того, кто сейчас с ней рядом.
Да!
Именно, – в него, в того кто держит её на себе, чувствует теплоту и упругость, и узость, и тяжесть её тела. И он уже слышит её дыхание, слышит её жаркие стоны, чувствует её разгорячённый любовью запах. Чувствует тепло, её родного, жаркого тела. Он не мог всего этого не знать. Он слишком хорошо знал ту, чья прелесть стала его вдохновением, и натурой. Он, ВИДЕЛ её своими глазами, видел её страсть, её наслаждение, и её похоть. Он ВИДЕЛ ЭТУ КАРТИНУ, живую, видел своими глазами!
И он не мог не запомнить её образ, не мог избавится, от картины, с фотографической точностью впаявшейся в его память. Он хотел бы, никогда не видеть её, потому что, теперь не сможет её забыть. Не сможет жить как прежде.
Ведь он, никогда не видел женщины прекраснее. Он никогда не испытывал таких чувств к ней. В этот миг, в это время, она казалась ему воплощением красоты.
Воплощением вечной тяги мужчины к женщине. Он еще никогда не видел женщину, в любви забывшую обо всём, о земле, о небе, о воде, о звездах, о людях и, даже, о себе самой…
Потому, что он знал, что эта женщина, испытавшая такой, врыв чувств, теперь уже никогда не станет прежней. Уже никогда не сможет забыть жар этого пламени. Одного его взгляда тогда, было достаточно, чтобы понять; в эту секунду она, была счастлива. Может ли что-либо сделать её сейчас, более счастливой? Он знал ответ на этот вопрос, равно как знал и ту, на отображение «греха» которой, смотрел сейчас, не отрываясь, забыв даже дышать. Он знал её до мелочей, он не мог её не знать.
Потому что это…была… ЕГО ЖЕНА!!!

* * *

Он с чувством не удовлетворенности положил в карман, сложенные вместе, несколько мятых купюр. Иной бы радовался на его месте, неплохой заработок за несколько дней необременительной работы. Но он, был художник, рисование рыхлого, надменного лица, на дорогом (не к месту) холсте, хоть и приносило реальный, ощутимый доход, не приносило больше ничего кроме раздражения.
Раздражения от осознания того, что на этом холсте и этими, страшно дорогими импортными красками, могло быть рождено нечто прекрасное. Достойное того что бы, быть увековеченным его кистью, а не это жирное, заплывшее в надменной само-довольности лицо, которое может себе позволить написать свой портрет на лучшем в мире полотне, лучшими в мире красками. Стоимость которых превышала, скромный годовой бюджет безвестного, хоть и талантливого художника. Но смятые бумажки в кармане, все-же, уже ощутимо грели его тело сквозь тонкий материал его рубашки. И он спешил, вернутся с ними домой, где сможет, наконец, положить эти деньги на стол перед своей женой не избалованной излишествами обеспеченной жизни. И он уже представлял, как заблестят её глаза от осознания мысли, что некоторое время им, не придется нуждаться. Им, по крайней мере, некоторое время, не придется отказывать себе в мелочах, отсутствие которых так раздражает. Его сын сможет наконец-то похвастать в школе новой курткой и ботинками, а жена наконец-то купит вожделенную кофту. Как же мало надо человеку, что бы ощутить себя человеком.
Те несколько мятых бумажек были ни чем по сравнению с тем что было в руках того человека, обрюзгшее лицо которого он, изобразил с точностью до волоска на правом ухе.
Ему стало горько от того, что он, вынужден был заниматься увековечиванием лиц, совершенно этого не заслуживающих. Эту жирную рожу, мог с не меньшей точностью запечатлеть цифровой фотоаппарат, и потом, высококачественный лазерный принтер, мог выдать отображённое на любом материале изображение того, чей лик, по его мнению, был достоин изображения лишь на вратах хлева. Но нет, он попытался себе представить, как бы тот выглядел на фотографии размером с нарисованную им картину. Где с нечеловеческой, цифровой точностью, беспристрастная машина в мельчайших подробностях передала бы облик того, которого он, был вынужден писать кистью, облагораживая попутно его лик.
Мастер усмехнулся, представив себе, как бы выглядел такой портрет:
Одутловатое лицо, с до-синевы выбритыми щеками, уши, висящие как щеки бульдога. Огромные мешки под глазами, нажитые от ночных «трудов-праведных» в банях и саунах, в которых, среди кишащих путанами бассейнов, и проходили его «скромные-трудовые» будни. Он потратил много времени и сил, чтобы разгладить, это измятое «тяжёлой жизнью и бременем забот» лицо. Он занимался по сути тем, что могла бы выполнить и программа «фотошоп» в его компьютере. Лицо от этого бы только выиграло, правда, оно стало бы неестественным, каким-то синтетическим, таким как лица «прекрасных» всегда счастливых, домохозяек из реклам стиральных порошков. Но видимо новоявленный эстет, кое-что всё же, понимал в живописи, и по этому, мастеру несколько раз приходилось начинать картину, практически с чистого холста. Так как заказчик дважды, заставлял мастера начать работу с начала. То его не устраивал ракурс, то выражение лица. То, его молодой жене вдруг показалось, что на портрете её «суженный» выглядит старым.
(Хотя, каким, может казаться ей мужчина, ведущий отнюдь не самый здоровый образ жизни в свои 56 лет. Ей 23-х летней блондинке, модельной внешности!).
И что она, на его фоне, будет выглядеть его дочерью. (Хорошо ещё хоть, не внучкой) Мастер хотел было отпустить ядовитую шутку по поводу того, что для полного соответствия своему мужу, ей придется повзрослеть, (он не хотел сказать: постареть), как минимум, лет на 25-30. Но, вовремя сдержался, предпочитая не высказывать в слух очевидного, но, неприятного.
Родной подъезд, встретил его как обычно; запахом мочи, и протекающей в подвале канализации, а еще кошачьими фекалиями и, стыдливо скомкавшимся под трубой отопления, презервативом. В общем, всем тем, что сопровождало жизнь простого обывателя на задворках современного урбана. Родная дверь, единственное светлое пятно на мрачной, словно покрытой копотью стене, среди трех таких же и отличавшейся от них, лишь новой обивкой. Ключ в новом, замененном совсем недавно замке, повернулся неслышно. Смазанные тогда же петли, не выдали неосторожным скрипом его приход.
Звуки.
Звуки были первыми, кто его встретил в квартире. Тихий, повторяющийся стон, полный сладострастия и удовольствия. Этот звук, он не перепутал бы ни с одним другим звуком. Он много раз, представлял его себе в своих самых смелых эротических грезах, где его источником всегда была ОНА. Та, на чей образ он был готов, молится, чьему образу поклонялся как язычник каменному идолу.
И вот теперь, он слышит этот её стон! Он слышит то, о чем мечтал, но, почему, почему она так стонет!? Как это возможно! Ведь его, рядом с ней нет! И только теперь, он замечает стоящие у двери туфли.
Чужие туфли. Мужские туфли!
Дрожь крадется по его спине, пробегая мурашками меж лопаток, когда он делает несколько шагов, по направлению к спальне, которую от остальной квартиры отделяет лишь тонкая штора. Звук, который заставляет трепетать его нутро, переворачивает душу, гасит сознание, идет именно отсюда. Осторожно, не издавая ни звука, он заглядывает за штору и застывает парализованный картиной открывшейся его чуткому взору:
Прекрасная фурия, с разметанными угольно черными волосами выгнувшись к нему навстречу, своей большой крепкой грудью. Прикрыла глаза в наслаждении.
Если бы сейчас, она открыла глаза, она встретилась бы с ним глазами! Но её веки были сомкнуты, а губы напротив, слегка приоткрылись для страстного выдоха. Эти её размеренные движения вверх и в низ, сообщаемые ей, крепким мускулистым телом снизу, к потным бокам которого были плотно прижаты её колени. Её руки лежали на его груди, а ногти вдавились в его плоть, словно когти кошки, поймавшей свою добычу. Стоны, срывающиеся с её губ, словно магические заклинания, ввергли его в ступор. Равномерно взмывающая вверх и опускающаяся вниз женщина, уже ни на что не реагировала, её оргазм, был неизбежен, он был неотвратим. Её прижатые к смуглому потному телу бедра, мелко задрожали, а из груди вырвался крик больше похожий на рев раненного зверя. Если бы сейчас, в это мгновение, она была бы способна соображать, реагировать на внешний мир, она бы заметила как, колыхнулась штора на двери.
Несколько мгновений, что показались ему вечностью, он смотрит на двоих, объятых пламенем бешенной страсти. И понимает, что еще ни когда во всей своей жизни, не видел ни чего, подобного. Эта женщина сейчас казалась ему, чем-то не реальным, не земным. Воплощением древней языческой богини, Афродитой, ангелом, фурией, феей, гарпией. Всем, что только могло сейчас создать его распаленное воображение. Чувствуя как в нем, зарождается чувство животной страсти, испепеляющее возбуждение, в пламени которого испарялись; и злость, и ревность, и обида. Необъяснимая, противоестественная, ирреальная, радость и одновременно наслаждение, перемешанное с диким, животным возбуждением. От созерцания неземной страсти, объявшей сейчас ту, чей образ он, боготворил.
Разве мог он, человек всегда мечтавший видеть её счастливой, мешать ей сейчас.
Врываться, устраивать скандал, ругань, и в итоге, потерять её…
Чем дольше он, созерцал картину «грехопадения» своей жены, тем прочнее уверялся он в том, что не сможет, что просто не имеет права, лишать её этого.
Того наслаждения, которое он, (он был в этом уверен), ей никогда не сможет подарить. Где-то на задворках сознания, в полу бредовых ночных фантазиях, он часто представлял себе это. Поглощенная, занятая своим оргазмом, его жена даже не заметила как вслед за удаляющимся шорохом в коридоре, едва слышно щелкнула входная дверь. Краем сознания он всегда понимал; когда-нибудь это, должно было случиться. Он боялся этого. И теперь, когда это всё же случилось, почему же он, так спокоен!?
И мысли его, совсем не те, что должны были переполнять его в эту секунду:
«Значит вот откуда у неё новая куртка и серьги!» — Думал он. — «Значит, это, ни какой не кредит! Значит, встречи одноклассников, посиделки в кафе с подругами, болезни матери, всё это лишь фарс! Значит это, продолжается уже давно! Значит её постоянная мигрень, и отсутствие желания кое он списывал на её утомленность, на работе, имеет под собой иные, более прозаические причины!» — Он не помнил, как покинул квартиру, как садился в автобус, как шёл от остановки на окраине города, к месту, где находилась его мастерская в помещении, которое он, снимал у администрации средней школы. В его сумке, лежали тубы с остатками той самой, страшно дорогой краски, которой он писал портрет «нетленной свежести героя»
Рука сама, потянулась к палитре и кистям. Обычный холст, был давно натянут на неказистую раму мольберта. Краски, знакомыми, отточенными до автоматизма движениями, выдавились на палитру. Простые кисти, купленные в «канцтоварах» обмакивались в краски и смешивали их, до желаемого оттенка. Тонкий грифель, уверенно и без ошибок наносил эскиз двух тел, один на одном, сцепленных, спаянных в экстазе. Еще ни когда он не работал с таким остервенением одержимого, еще никогда он не испытывал такого возбуждения, представляя, рисуя, это любимое тело. И видимо поэтому, нижнее тело, так и осталось лишь схематичным наброском, болванкой, на которую мог лечь любой образ. И тут в нем родилась мгновенная мысль, идея как закончить картину, чей же образ, придать тому, кто вверг эту фурию в бездну сладострастия. Он еще никогда не рисовал автопортрет. Тем более в таком ракурсе, тем более в таком взвинченном состоянии, без зеркала, без набросков, но он знал, что портретное сходство, ему и не требуется.
Была глубокая ночь, в сумрачной мастерской от испарений краски становилось душно, единственная лампочка висела прямо над мольбертом, оставляя все остальное пространство за темной границей, словно в ином мире. Пот стекал по его обнажённому до пояса телу, а руки неустанно творили. Творили как в бреду, как под наркотиком, мозг не осознавал ни чего, остались лишь рефлексы. Он изображал сцену «греха», рефлекторно. Краски закончились, пальцы сводило от напряжения, он, вдруг понял, что за окнами стало светло. Боже, неужели он, провёл тут всю ночь. И даже не отметил хода времени!?
Он отошел от написанной картины и в свете встающего солнца, бьющего в тесное помещение сквозь старые темно-розовые занавески, на единственном окне, тело изображённой женщины, приняло медный оттенок. От чего стало оно, лишь еще более сексуальным. Тот, на ком восседала прекрасная гетера, был лишь отдаленно похож на мастера, но мастер был им доволен, он и не должен быть похожим на него. На него такого, какой он есть сейчас. Он был похож на него такого, каким, он должен быть, чтобы соответствовать своей богине.
Шорох за спиной заставил его, наконец, прийти в себя, медленно отвернувшись от глаз пленившей его распутницы, он обернулся и вздрогнул. Встретившись глазами с той, свидетелем экстаза которой он был вчера! Не впервые за эти сутки, он испытал состояние близкое к шоку. В дверном проёме, освещенная утренним солнцем, стояла точная копия той, что была им изображена. Только эта была одета в легкое обтягивающее платье. И её пышные волосы были собраны в изящный хвост, в её лице мастеру, неуловимо рисовались следы той ночной страсти. Стоявшая на пороге ожившая богиня, была его женой, над портретом «греха» которой он, проработал здесь всю ночь…
Застыв на пороге, она, широко раскрытыми глазами смотрела за его плечо. Её глаза впились в картину, а на лице отразилось глубочайшее изумление.
— Ты. — Едва слышно прошептал мастер, чувствуя, как земля уходит из-под его ног.
— Ты здесь!? Почему не звонил. Я переживала, ждала тебя… — Лепетала она, узнавая на портрете того, чей образ, выжженный словно каленым клеймом, отпечатался в фотографической памяти мастера, отпечатался настолько, что пытаясь изобразить себя, он, все равно изобразил - ЕГО! Того, который, подарил его жене истинное наслаждение…

Алексей Челюканов. 2012.

 » Лунное затмение

Всё началось с банального увлечения астрономией, с телескопа. С телескопа, который мне подарили на тридцати пятилетие.
Да, такой вот странный (вполне в его духе.), подарок преподнес мне Женька. Женька, это мой старый друг, сначала одноклассник, потом сослуживец, потом коллега, мы дружим с ним еще с первого класса.

Наши жены дружат, дети.

Мы все в хороших отношениях, часто гостим друг у друга. Квартира моя угловая, на самом верху древней девятиэтажки, а точнее, угловая квартира, на 9-м этаже. С балконом.
И вот это выгодное положение я, и решил использовать в своих астрономических целях, установив на балконе треногу.
Астрономией я увлекался тоже еще со школы, не сказать что бы очень серьезно, но, кое-чего по теме, все - же знал.
Сегодня, как раз намечалось лунное затмение, почти полное, (редкость!) и я, предупредив жену, что бы она меня не отвлекала, установил телескоп на треножник и, в ожидании затмения уселся ждать на табурет.

Стемнело, большой желтый диск полной луны выполз из-за горизонта и повис над крышей соседней высотки, стоявшей на противоположной стороне улицы параллельно нашей.
Я приник к телескопу, и начал крутить ручки регулировки, стараясь сделать изображение четче.
Но видимо телескоп был не твердо закреплен на штативе и у меня ни как не получалось навести направление, я никак не мог поймать в перекрестье прицела край лунного диска, ведь на линии терминатора, всегда всё самое интересное. А угол зрения всё время, сползал на крышу высотки. Я начинал нервничать, затмение уже совсем скоро, а я, всё никак не могу закрепить телескоп. Он, всё время сползал на окна верхнего этажа дома напротив. Устав от бесплодных попыток выровнять раструб телескопа по вертикали, я досадливо крутил ручки, когда в поле зрения попало окно чьей-то квартиры.

Шторы на окне были не задернуты (да и зачем, дом стоит отдельно - девятый этаж.), в комнате, - по идентичной планировке я, догадался что, это спальня, - горел очевидно торшер, освещая розовым светом комнату в которой самозабвенно целовалась обнаженная парочка. Я, борясь с проснувшимися вдруг приступами порядочности, секунду покрутил ручки настройки. Каюсь, меня очень привлекла фигура девушки.
Очевидно очень высокая, не худенькая, но и не страдающая избытком веса блондинка с пышными волосами, достающими её лопаток.
Парень, который её обнимал: Шатен, лишь немного выше неё, слегка худощав но, с явно выраженной мускулатурой (верный признак занятий в спот зале.), одной рукой гладил её по спине, а второй сжимал ягодицу. И видимо, довольно крепко сжимал, так как девушка извивалась и вертелась в его объятиях.
Я, уже собирался вновь перенастроить телескоп на луну, ведь совсем скоро, должно произойти почти полное лунное затмение, которое закроет лик Луны на -- 3/4.
Когда я, в тайне завидуя незнакомому парню, которому сейчас «подфартило» обжиматься с такой красоточкой, уже собирался вернуть настройки телескопа на Луну, блондинка опустилась на колени возле своего парня, который, оказался мужчиной примерно моих лет.
Её руки обхватили таз любовника и голова блондинки, начала недвусмысленные движения!
А тот, положив руки ей на затылок, и закрыв от наслаждения глаза, насаживал голову красотки на свой инструмент, и очевидно стонал. Впрочем, слышать я не мог, просто подумал, что на его месте, я, точно бы стонал. Мне стало неудобно.
Всё же подглядывать за чужой интимной жизнью, было не совсем красиво и уж вовсе, не тактично.
Я уж было собрался отвернуть телескоп, уже потянулся к винту, и тут, блондинка обернулась и я, увидел такое!.. Такое… от чего вмиг забыл и о луне и, о затмении.

Потому что…

Да потому что, я, узнал голую блондинку, так страстно делающую минет, и даже не подозревавшую о том, что сейчас, её кто-то может видеть. Я, буквально превратился в сплошной глаз. Даже дыхание моё, замерло, потому что… этой развратной блондинкой была… Арина!!! Ага она самая -- Женькина жена!
Я протер глаз, приникший к окуляру, но видение не пропало, да, я был почти уверен, что это Арина.
Где-то на границе сознания, у меня еще билась слабая мысль, что это не она, что просто похожа, что я ошибаюсь,… но… Червь сомнения грыз всё сильнее, а оснований не доверять своим глазам, у меня не было. Идея проверить, родилась почти мгновенно.
Я достал из кармана свой сотовый и набрал Женькин номер.

-- Ало. --- Раздался в трубке сонный голос друга.

-- Привет Женька! --- Начал я.

-- Привет! Ты чего так поздно, случилось чего!? --- Его голос выдавал сонливость.

-- Да нет! Жень, а Аринка рядом?

-- Нет, она к матери ушла, а зачем она тебе!?

-- Да не мне, Светка (моя жена) хотела ей, что-то сказать. --- Врал я.

-- Нету её, пускай ей на мобилу звонит, чего ты мне то? --- Ответил Женя недоуменным голосом.

-- Да сел её телефон, а у меня, сам понимаешь, номера твоей жены нет.

-- Таки и нет! --- С язвительной ноткой произнес друг, --- А что, что-то срочное?

-- Да, нет! Обычные бабские разговоры, ну ладно, бывай, зарядится её телефон, пускай сама звонит. --- Замял я разговор.

-- Бывай, --- зевая, проговорил Женя и отключил трубку.

Я даже не подумал над тем, а что если я ошибся, что если Арина дома, что я ей сказал бы!? Да!
Занятная ситуация.
Женя вроде как друг, близкий, и сказать ему я, просто обязан, а с другой стороны – Арина, ведь тоже подруга!
Хм. Сложный выбор.

Сказать!?

Они вроде живут не плохо, по крайней мере, я, не слышал об их ссорах и распрях.
Ладно, сейчас я скажу, а что потом!? Женька парень вспыльчивый, натворит еще чего.
Молчать?
Да вроде как не честно это, вроде по-свински! Знать, что жена другу рога наставляет и не говорить ему!?
Как то не по-мужски!

Да-а!!!

Я, почесал затылок и вновь приник к окуляру, картинка заставила даже меня, человека много повидавшего на своем веку, слегка покраснеть.
В далекой комнате, Арина лежала на спине, на полу, на расстеленном одеяле широко раскинув согнутые в коленях ноги, а пристроившийся сверху меж её ног мужик, с силой, прямо таки с каким-то остервенением, загонял в Арину свой орган, от чего (ну я так думаю) Арина страстно стонала в голос.
Я так подумал, потому что глаза её были закрыты, а рот напротив как раз – широко раскрыт.
Её пятки, подталкивали его за ягодицы, словно придавая ему дополнительное поступательное движение.
Я откашлялся, смотреть на ТАКОЕ я спокойно не мог, протер глаза и, вновь вернулся к наблюдению.
А в телескопе, тем временем, события развивались.
Незнакомый мне субъект, поставил Арину раком и пристроился сзади.
От его мощных толчков, тело Арины сотрясалось, и её грудь, не полного 3-го размера, колыхалась в такт толчкам.
«А парень то силен» --- Не смог я, не восхитится выносливостью незнакомого мне «мачо» за то время, пока он трудился над Ариной, лунное затмение (о котором я, напрочь забыл) началось и кончилось, а действо в доме напротив, казалось только входило в решающую фазу.
Они вновь поменялись местами, и теперь Арина, оседлав парня как жеребца, скакала на нем галопом.
Судя по амплитуде её движений, орудие мужика, было далеко не игрушечным.
Однако Арина, умело выжимала из партнера в этой позе, всё, её таз так энергично двигался что я, реально засомневался в том, что такое, можно долго выдержать.
Однако парень выдерживал, и еще как!
Они вновь поменяли позу, теперь они находились в позиции, именуемой в народе – 69, о том, чем занимаются люди в этой позе, я могу и не говорить, все и так, знают.
Это; продолжалось еще около десяти минут, за которые луна, благополучно переползла через земную тень, и вновь засияла на небе во всю свою лунную мощь.
Только не до неё мне сейчас было, ой как не до неё!
Любовники вновь поменяли позу; теперь они лежали на боку, Арина спиной к мужчине, а он, обхватив её руками, брал (или драл --- уж кому как понятнее.), её сзади.

-- Ты спать идешь!? --- Услышал я за спиной голос своей жены.

К счастью, на балконе было темно, и она, не могла увидеть ни выражения моего пылающего лица, ни оттянутых спереди брюк.

-- Да. Иди. Ложись. Я, скоро. --- Рассеянно промямлил я.

-- Чего ты там высматриваешь, затмение то было?

-- А, затмение! Да, было… а ты что не видела?

-- Да нет, я задремала, так ты идешь!?

-- Да-да, уже… иду… сейчас еще минуту.

-- Ну, давай, астроном. --- Усмехнулась жена и закрыла балконную дверь.

Я, вернулся к телескопу, теперь, Арина снова делала минет, тому мужику, только теперь, они стояли боком к окну, и были отлично видны.
«Нет, парень, определенно гигант! Да и Арина, не промах!» --- Мысленно восхищался я успехам парочки.
Но, каким бы крепким мужик не был, подобное не могло продолжаться вечно.
Судя по конвульсивным движениям мужика и, наоборот застывшей голове блондинки, стало понятно, что, наступил финал пьесы и флейтистка, играет заключительный аккорд!
Несколько минут спустя, парочка спешно покинула комнату, я так думаю, направились в душ.
Вернулись через пять минут и спешно стали одеваться, еще через десять минут, свет в окне погас.
Я присел на табурет пошарил по привычке руками по карманам, потом вспомнил что я, бросил курить, посидел еще немного и направился к спальне с мыслями:
«Пойду, попытаю счастье, может и мне, перепадет чего» --- С такими мыслями я, всё еще под впечатлением, нырнул жене под бок.
Однако, на все мои притязания, я, получил вполне лаконичный ответ:
-- «Ну, давай не сегодня, а! Завтра вставать рано…» --- Выслушал я сонный голос супруги и раздосадованный, накрылся с головой.
Однако взбудораженный виденным, все никак не мог заснуть.
В голове крутились мысли, о том, должен ли я говорить это Женьке.
Оно конечно, не честно со стороны Арины вот так себя вести, но я-то ведь не знаю причин её такого поведения.
Посмотришь на них со стороны, --- вполне приличная семья, Женька не пьет, зарабатывает не плохо, летом, они семьей даже к морю ездили.
Да и одевается Арина не в «ширпотреб»

А может!? ...

Может Женька и сам виноват в этом! Арина то его, вон женщина – в 30, считай, что в самом разгаре женских сил, красивая, высокая, стройная, да еще и, --- я так подозреваю, --- и темпераментная очень.
А Женька – тот, с работы придет, сядет перед теликом с бутылкой пива, и до поздней ночи в футбол пялится (болельщик – жуть!), у него вон, в 34-ре-то года и животик пивной отрастать стал.
А пиво то, оно, еще никому, мужских сил не добавляло, а Арина взрослая, сексуальная женщина, уж наверняка найдется кто в её окружении, кто и комплимент сделает, и поговорит «по душам», а чего?
Я и сам, порой на неё грешным делом, поглядываю хищным взглядом.
К счастью, у меня и у самого сокровище не хуже, брюнетка только, да ростиком пониже, а так, тоже, --- стройная.
И тут вдруг, на меня нахлынули мысли иные, грустные прямо скажем, мысли.
Мы сколько уж с ней? Считай как две недели, спим спиной друг к другу, а с чего бы это!!?
Я как представил что на месте Арины, в том окне я бы, свою Светлану увидел! У меня аж дыхание, перехватило. Жуть!

Вот лежу я тут спокойно, усну сейчас, а на завтра, встанем оба, жена как обычно детей начнет в школу собирать, меня завтраком кормить, разойдемся потом, до вечера, каждый на свою работу. А вечером опять; ужин, уроки с детьми, мойка посуды и эта круговерть будет вечной!
Я покосился в сторону мирно спящей жены:
«Так может и моя так же!!» --- Думал я, --- «может и она так же, нашла себе кого для души и скрашивает серые будни!?» --- Во мне стала закипать беспричинная ревность. Или может причинная!?
Вот так и рождаются скандалы на почве ревности.
Лежишь, сопоставляешь, накручиваешь себя, а потом срываешься, а она не поймет никак, чего это с тобой.
С чего ты бушуешь то!
А что если у неё, и правда, нет ни кого, а я, буду землю рыть и молнии метать.
Что если и правда, моя меня не обманывает?
Хотя, ведь ходила же она к матери с ночевкой на прошлой неделе.
«Ну и что, что детей с собой брала? Пока теща с детьми, она…» --- Я почувствовал, что во мне закипает неприятная злость.
Позвонить завтра, спросить у тещи!?
Ага! Так она тебе и сказала, угу! Да даже если она и отлучалась куда, теща, так тебе о том и скажет. Жди!
Я вновь покосился в сторону жены.
«А ведь могла! --- Снова поползли мысли, --- и время у неё было и, этот её, ну, тот, парень её бывший, встречалась она с ним по молодости ещё, он недавно к родителям в гости приехал, живет то неподалеку! Могла ведь – А!?»
Я лежал под одеялом и задавал себе вопрос; хочу ли я, знать об этом?
Не знаю, наверно будет только хуже, скандалы, развод, дележка детей, хотя, дети по любому с матерью останутся, мне-то одному их не потянуть.
А ну-ка попробуй, встань в полшестого, да накорми их завтраком, да погладь сыну брюки да рубашку; да заплети волосы дочери.
А вечером, придут они со школы, накорми их ужином, сделай с ними уроки, на завтрак, сготовь что ни будь, перестирай всё, перегладь.
Пыль протри и полы помой. А еще и на работу нужно ходить!
Сможешь это всё сам?
Я, не смогу. Это точно. Так какие права у меня на детей!?
Вот я и подумал; а нужна ли Женьке такая, правда?
Имею ли я право, вмешиваться в их личное дело? Живут ведь, спокойно, не скандалят, Женька пьет свое пиво по вечерам под, любимый «Спартак» и, счастлив вполне.
А Арина, она сходит, может раз в полгода налево, оторвется, и всё, и вновь всё по местам, а тут я со своей правдой.
Нужна ли она им?
А мне, нужна!?
Хотел бы я, знать такую правду?
Не знаю, может оно и к лучшему, что не знаю, ведь доверяю же я, жене своей, и в телефоне её, не роюсь, и в «одноклассниках» страницу не проверяю.
Не знаю, может это и к лучшему – меньше знаешь, спокойнее спишь! Так кажется, говорят?
С такими вот мыслями я и уснул, а на следующий день, мы с женой в гости пошли.
К Женьке с Ариной.
Чай пили, торт ели (Арина, кстати, классно печет) Смотрел я как они, вместе, на стол собирают да со стола прибирают, всё вместе, как глядят друг на друга, как прикасаются любя друг к другу, смотрел я, смотрел со стороны, на эту идиллию их семейную, да и решил:
Не говорить ничего. Зачем?
Не моё это дело, сами, разберутся!..

Лунное затмение.
Эротический рассказ из категории: --- наблюдатели.
Ноябрь 2012г.

Алексей Челюканов.

 » Сирена

Ваш взгляд скользит по её гладкому, белому телу и надолго задерживается на её груди.
Её грудь прекрасна.
Идеальной формы; большая, тяжёлая, с крупными набухшими сосками, она просто не отпускает ваш взгляд.
Она улыбается, она знает как, её формы, её запах, её голос, действуют на мужчин.
Они лишают их воли и, разума.
Увидевший её, уже не может изгнать её образ из своего разума, ибо, поселившись в нем он, овладевает вашим сердцем и вы, становитесь её игрушкой.
Вы, ради неё готовы на всё, а она умело пользуется этим.
Одно её слово и вы, уже у её ног; и всё ваше вмиг, начинает принадлежать ей.
Вы скажете сказки, думаю, каждый из вас, встречался с такой серенной, с той, чей голос завораживал сердце.
И чей облик, иссушал душу.
А тот кто не испытал на себе власти её чар, еще испытает.
Одна такая Сирена, сидит сейчас напротив вас, и ваш взгляд, ласкает её совершенное тело.
Её плоский животик плавно переходящий в завораживающую впадину, в манящий черный треугольник.
Ни один треугольник на свете, ни Бермудский, ни какой либо иной, не привлекает так взгляды и не является большей тайной, чем этот.
И постижение этой тайны мы делаем смыслом своей жизни.
И она, — Сирена, знает это, и знает, что попавшему в её сети уже нет обратного пути.
Попавший под её власть уже не хозяин себе больше, он целиком зависит от её чар и она, тянет и тянет из вас всё, что вы готовы ей отдать.
Деньги, власть, известность, сила, всё это ложится к её ногам и она, использует вас как пьедестал, как трамплин, для достижения следующей цели.
Её взгляд находит очередную жертву, а вы, вы становитесь лишь пустой оболочкой. Опорожненным сосудом, который отдав всё, уже не содержит ничего полезного для неё.
Вы свое предназначение выполнили, теперь, ВЫ обязаны уйти с её пути иначе она заберет последнее, что у вас осталось:
ВАШУ ЖИЗНЬ!!!

Алексей Челюканов. Сирена Ноябрь 2012г.

 » Помошница по хозяйству

Человек я, одинокий хоть и, достаточно обеспеченный. Поэтому иногда, когда совсем припрёт. Обращаюсь за помощью к, Ревазу. Моему приятелю. Он, что греха таить, тем и промышлял, что присматривал за несколькими представительницами древней профессии. Я обращался к нему, когда мне становилась нужна женщина. Поэтому я, здорово удивился, когда он позвонил мне сам. Обычно, это я звонил ему. Он, попросил, встретится после полудня, в закусочной, что неподалёку. Изрядно удивившись, я всё же согласился…. Мы поздоровались, Реваз заказал шашлык.
— У меня к тебе дело. — Начал он, когда мы сели.
— Слушаю тебя. — Мне было и, правда, интересно, что ему понадобилось?
— Помнишь? Ты в шутку, говорил, что ищешь домработницу, такую чтобы и хозяйка в доме была и, ну… — Он многозначительно поглядел на меня.
— Помню. — Ответил я, ещё не понимая к чему, он клонит.
— Так вот, есть одна женщина, только что приехала, откуда то, из одной из бывших союзных республик. Как раз твоего возраста. И, не испорченная ещё, я имею в виду, не была ещё, на улице. — Он прищурил один глаз. — Жалко её на улицы выпускать, она от безысходности решила на панель пойти. Муж в аварию попал, без ноги остался, работала медсестрой в поликлинике, а детей трое, вот она и приехала в город работу искать. А тут шпана, прямо на вокзале, сумку подрезали. А, там всё, документы остатки денег. Влипла, в общем. Хорошо я подвернулся, она на моём участке, смотрю, стоит женщина на пятаке, а сама не из моих. Я подумал, что какая ни будь залётная, решила словить клиента по-быстрому. Вот, в общем. Подошёл разобраться, а она в слёзы. Потом, она мне историю свою рассказала, мне, что-то жалко её стало.
Не повезло ей, по жизни. Куда ей теперь без денег и документов? Пригляделся я к ней, симпатичная, очень даже. Предложил ей работу. Она, подумав, согласилась, похоже, у неё на самом деле туго дела обстоят.
На улицы выпускать её жалко стало. И, тут я о тебе и вспомнил. Ещё нужна помощница?
— Нужна, только мне не только помощница нужна, а и чтобы, ВСЕ функции жены выполняла.
— Я это прекрасно понимаю.
— Есть фото? — Спросил я, мне становилось интересно.
Реваз кивнул и, полез в карман. Он протянул мне свой смартфон, с монитора которого на меня смотрела красивая женщина средних лет, брюнетка с большими серыми глазами, вьющимися пышными волосами.
— Как зовут? — Поинтересовался я.
— Светлана. — Ответил он.
— И, на каких условиях? — Спросил я.
— Без условий. Так просто, помочь хочу, вдруг на том свете зачтётся. — Я думал, он шутит, но выражение его лица оставалось серьёзным.
— Когда познакомишь? — Спросил я.
— Сейчас хочешь?
— Прямо сейчас? — Я был немного удивлён.
— Да.
Я, помолчав немного, произнёс:
— Давай. — Я махнул рукой. Он набрал номер и сказал в телефон:
— Света. Иди к нам.
К нам подошла симпатичная стройная женщина.
— Здравствуйте. — Поздоровалась она со мной, голос у неё был тихий грудной, приятный.
— Знакомьтесь, — проговорил Реваз, — Света, это Михаил, Михаил это Светлана. — Неумело представил он нас, друг другу. Женщина села за стол и, опустила взгляд.
— Выпьете, что ни будь? — Спросил я, обращаясь к ней.
— Нет, спасибо. — Она чувствовала себя неловко.
Мы сидели так, около часа, разговаривали, Светлана немного расслабилась, даже заулыбалась.
— Я отойду на минутку? — Сказала она смущаясь.
Она отошла, а Реваз вопросительно поглядев на меня, спросил:
— Что скажешь? Как она тебе?
— Красивая женщина. Я возьму её на работу. — Ответил я.
— Ну, тогда вы тут сами договоритесь. — С этими словами он быстро ушёл.
Светлана вернулась.
— А где Реваз? — Спросила она настороженно.
— У него срочное дело. — Солгал я.
Она вновь стала грустной я, чтобы немного успокоить её сказал:
— Не переживайте Светлана, я не купил вас у него, просто он попросил меня помочь вам.
— Да? — Она растерянно смотрела в тарелку перед ней.
— Да. Мне нужна помощница по хозяйству. Я холост и, одинок. И, мне признаюсь, не хватает женской руки в доме. Буду рад, если вы будете работать в моём доме.
— А какая работа? — Спросила она с тревогой в голосе.
— Вся, обычная женская работа, по хозяйству. — Сказал я.
Она недоверчиво поглядела на меня, потом добавила:
— И…? ЭТО…, тоже? — Она смущённо опустила глаза.
— Это? — Я немного подумал. — По желанию. Как говорится, желательно но, не обязательно. — Я смотрел на неё.
— Я согласна, когда приступать? — Она произнесла это, так обречённо что мне стало жаль её.
— Сегодня. — Сказал я спокойно.
— Сегодня? — Переспросила она.
— Да. А вас не устраивает? — Я поднял одну бровь.
— Ой, что вы. Ещё как устраивает. А то, меня уже скоро тараканы съедят в, этой квартире их. — Она немного повеселела.
— Тогда, едем. — Предложил я.
— Едем те. — Уже кокетливо произнесла она.
— Да, и Светлана. Давайте вы, будете меня на «ты» называть. Вы, немного старше.
— Хорошо.
— Тогда и вы, говорите мне «ты», хорошо? — Сказала она и, очаровательно улыбнулась.

* * *

Прошло три недели, Светлана зарекомендовала себя, как отличная хозяйка. Сказывался её опыт, семейной жизни. Она, жила в моём доме, я выделил для неё отдельную комнату. Пришло время заплатить ей за работу. Вечером, когда она, накрыв на стол, позвала меня ужинать я, протянул ей конверт.
— Что это? — Спросила она.
— Твои деньги, ты их честно заработала.
— Да? Ой, спасибо. Как хорошо. Завтра же их дочери отправлю.
— У тебя есть уже большая, дочь? — Спросил я.
— Да. Семнадцать, в том году было. — Она улыбалась.
— О. Девушка совсем. Наверно и, жених уже есть?
— Да. Ходит там один, но ей ещё рано. — Светлана усадила меня за стол.
— А с мужем что случилось? — Она вдруг погрустнела.
— Под машину попал. Сам цел остался, а ногу ампутировать пришлось. Ниже колена, протез теперь, а куда сейчас с протезом? Здоровым то, работы не найти. — Она тяжело вздохнула. – Вот и, мается теперь.
Я пил чай и, думал о превратностях судьбы, мой взгляд по привычке изучал сидящую напротив женщину.
«Она красивая» — Подумал я.
Светлана и, правда, в свои сорок лет была не просто симпатичной, а довольно красивой женщиной. Ни грамма лишнего веса, пышные волосы, длинные ноги, крутые бёдра. Я смотрел на её крупную грудь, эффектно обтянутую синей блузой. Она заметила мой взгляд. Я потупил взор и, уставился в чашку с чаем. Остаток ужина, мы сидели, молча, чувствуя какую-то неловкость.

* * *

Я никак не мог уснуть, долго крутился на кровати, пытался думать о работе но, всё равно, все мои мысли были только о ней. В полной тишине я, услышал, как потихоньку открылась дверь в спальню. Потом шаги босых ног по полу. В комнате было темно, лишь свет, падающий с улицы, едва освещал комнату.
— Ты спишь? — Шёпотом спросила она.
— Нет. — Так же шёпотом ответил я.
Она села на кровать, рядом. Немного посидела, потом вновь поднялась и, сбросила халатик. Передо мной стояла абсолютно нагая, красивая женщина. Я сел на кровати, потом шёпотом спросил:
— Ты, правда, хочешь этого, или…? — Я не-договорил, она закрыла мне рот ладонью. Я уже давно не был с женщиной и, был сильно возбуждён. Она, легла рядом, гладила меня по груди. Я чувствовал как, дрожит её дыхание, это стало для меня спусковым механизмом. Я набросился на её тело как голодный пёс на кость. Ласкал губами её шею, грудь, живот, ноги. Она ласкала меня руками. Потом мы поменялись местами, теперь уже она, ласкала меня губами. У неё были крупные, влажные губы. Я перевернул её на спину и, вошёл в неё. Она легко застонала и, обхватила меня ногами. Скрестив их за моей спиной. Конечно, я был довольно искушённым в женском вопросе но, с ней мне было так хорошо, как, ни с одной, даже с самой дорогой, путаной. Видимо, всё равно была разница, когда женщина делает это по доброй воле, потому что она сама этого хочет, и когда за деньги. Я буквально потерял голову. Почувствовал, как где-то, внутри меня взорвалась звезда, меня бросило в жар, мышцы непроизвольно задрожали. Перехватило дыхание и, потемнело в глазах. Это, пожалуй, был самый сильный оргазм, за последние годы. Минуту или больше, я ощущал как, сокращаются мышцы её влагалища, и это ещё больше ввергало меня в пучину сладострастных ощущений. Я хотел поцеловать её в губы но, она отвернулась со словами:
— Это, только для мужа. Без обид?
— Конечно. Это было, супер! — Она потрепала меня по волосам и, поцеловала в щёку. Я обнял её, мне вдруг стало так хорошо так спокойно я, не помню как, заснул.

Весной Светлана попросила, дать ей отпуск, для того чтобы съездить домой. Я дал, но с одним условием, она должна была вернуться, как можно быстрее.

2011-11-26

Спасибо!

Вам спасибо