Оберег верности (ЛФР, Славянское фэнтези, ИЛР, 18+)

 » Глава 3

Гридница была полна народу. Звон золотой посуды, громкие речи и смех, мелодичные звуки гуслей и рожка — всё это можно было услышать ещё в сенях. Ещё до прихода гостей, по приказу хозяйки, слуги накрыли столы в большой избе и принесли ароматные кушанья из кухни. Не соврала говорливая Паша — постаралась Анастасия Петровна, приготовив вкусный и сытный обед для именитых особ.

Столы, накрытые белоснежными скатертями, ломились от изысканных яств и различных угощений: на золотых блюдах лежала свежая белорыбица, стерлядь и осетра, щучьи головы с чесноком, жареные рябчики и тетерева, потроха лебединые, говяжья вырезка на вертеле, икра лосося в деревянных бочонках и мясные колбасы. Из большой деревянной миски гости ели аппетитную кашу, сдобренную различными фруктами и маслом. Рядом были поставлены сладкие пироги, курник, караваи с зайчатиной, блины творожные и оладьи с мёдом. Из напитков были мёд, пиво, квас, брусничная вода и ягодный морс.

Расторопная прислуга без устали подавала к столу новые блюда и разливала напитки в золотую посуду. Гусляры и дудочники распевали весёлые песни, желая потешить гостеприимного хозяина и его дорогих гостей. Сам Дмитрий Васильевич сидел во главе стола, в деревянном кресле, обитым бархатом. Подле него, по правую руку, сидел его сын Андрей. Рядом с собой Сабуровы усадили самых именитых и видных бояр — ближайших друзей и соратников. Чем дальше сидел гость от хозяина дома, тем пользовался меньшим уважением и почётом. Вот и своего будущего зятя отец и сын посадили в самом конце стола.

Недобро поглядывал Дмитрий Васильевич в сторону Волкова. Щурил свои хмельные глаза, не смея показать тайную злобу. Полгода прошло с того времени, как испросил Никита Романович разрешение государя на брак с Еленой Дмитриевной. И всё равно не мог смириться старший Сабуров с этой мыслью. Задета была его гордость, оттого и срывал он весь свой гнев на Волкова, требуя подробных новостей о приготовлениях к свадьбе.

Однако последнего не задевало недовольство будущего тестя: теперь он был одним из видных людей в столице. После успешного похода в новгородские земли, где Никита Романович отличился смелость и хитростью в переговорах с врагами, государь увеличил его жалование, даровал титул окольничего и выделил под вотчину часть земель некогда богатой Новгородской республики.

Раздражение и ненависть охватывали Дмитрия Васильевича, видя стремительный взлёт своего врага. Уж теперь нельзя было упускать такого зятя — вся Москва будет готова сосватать ему своих дочерей, если Сабуров разорвёт помолвку. Но родовая честь и гордость всё ещё были задеты.

— Пью за твоё здоровье, Дмитрий Васильевич и за здоровье всех присутствующих здесь людей! — поднял чарку, полную мёда один из гостей, — Благодарю тебя за приём ласковый, да хлебосольный обед. Будь здрав, боярин!

Благородные мужи одобрительно зашумели, принимая новый тост во славу хозяина. Слыша эти слова, Сабуров слегка наклонил голову, едва усмехнувшись в чёрную бороду. Знал боярин, что речи этого гостя были лживые и ядовитые. Умаслив собеседника красным словом, да широкими жестами, он первый вонзит кинжал в спину, коли возможность представиться.

Звали этого гостя — Гордей Мстиславович Ханыков. Его мать приходилась внучатой племянницей государю, отчего сын не раз подчёркивал своё происхождение, являясь лишь подданным московского князя. Это был высокий, черноволосый мужчина сорока лет с крупным горбатым носом и блеклыми, карими глазами. Обладая мстительным и жестоким нравом, Ханыков не раз участвовал в заговорах Литвы против своего высочайшего родственника. Однако в последний момент всякий раз бросал сторонников, первым указывая на них. Лишь благодаря этому государь так и не распорядился о жестоком наказании для родича.

Даже во время последнего похода на Новгород, Гордей Мстиславович не был замешан в интригах и поддержал государя в присоединении северных земель и казни непокорных бояр. Придворные были удивлены резкой перемене; им оставалось лишь гадать, как скоро Ханыков сорвёт с себя маску послушания и вновь окунётся в водоворот многочисленных заговоров.

— Ты отличился особой смекалкой и преданностью нашему государю, Гордей Мстиславович, — льстиво произнёс Сабуров, поднимая золотой кубок, — Кабы не твои люди, что уговорили новгородцев сдаться, всё могло бы пойти иным путём. А нынче мы отделались лишь малой кровью. За твой ум и прозорливость!

Хвалебные и лестные речи звучали в большой избе. Наперебой, бояре отмечали Ханыкова, восхваляя его изобретательность и сметливость в ратном деле. Слыша слова признания Гордей Мстиславович с улыбкой принимал их, самодовольно подкручивая свои чёрные усы.

— А что же ты, Никита Романович? — обратился старший Сабуров к Волкову, недобро ухмыльнувшись, — Сидишь вдалеке от меня угрюм, да невесел. За весь обед словом не обмолвился, за здравие не выпил. Стол мой богатый тебе не по нраву? Или хворь, да печаль какая с тобой приключилась?

— Благодарю тебя за заботу, Дмитрий Васильевич, но на здоровье не жалуюсь, — скромно ответил Никита Романович, встав из-за стола и поклонившись хозяину, — А речей не веду, так твои любезные гости всё за меня сказали — мне добавить нечего. Остаётся лишь поблагодарить тебя и супружницу твою Анастасию Петровну за хороший стол, да радушное гостеприимство.

— Скромен же ты однако, Никита Романович, — елейно улыбнулся Сабуров, — Говоришь, добавить тебе нечего? Так можешь навыки свои показать. Слыхал я что голос у тебя красивый, певучий. На любом инструменте ты играть мастер: хоть на гуслях, хоть на рожке. Эй, кто-нибудь! Принесите Никите Романовиче, моему гостю драгоценному, инструмент какой-нибудь. Пусть нас потешит, да и сам улыбнётся.

Хмельной мёд крепко ударил в голову Дмитрия Васильевича. Уж очень хотелось ему отомстить, унизить ненавистного врага перед людьми, чтобы знал пёс литовский своё место. Поняли это и другие именитые бояре. С интересом, да насмешкой в глазах поглядывали они в сторону княжеского окольничего, желая увидеть его позор.

Вот только Никита Романович по-иному ответил на предложение боярина.

— Прости, Дмитрий Васильевич и вы, гости дорогие. Но не могу я развеселить вас своей игрой: рука у меня повреждена. Знахарь запретил мне какое-то время брать инструмент в руки. Но коли ты желаешь забавы, боярин, то я могу позвать своего скоромоха Прошку. Помнишь такого? В прошлую зиму ты велел наказать его за те срамные частушки, что он пел в Садовых слободах(1)? Так я спас бедолагу от наказания батогами, да и взял к себе в услужение. Теперь он мне по праздникам песни поёт, да сказки сказывает. Желаешь послушать?

Гнев охватил Дмитрия Васильевича. Затрясся от лютой злобы и ненависти, едва услышал дерзкий ответ окольничего. Думал унизить наглого мальчишку, выставить шутом дворовым перед знатными людьми да потешиться над ним, а перехитрил его вражий сын. Теперь сам Волков усмехается над Сабуровым, смотря на него своими волчьими, жёлтыми глазами.

Наслышан был боярин о беспутном таланте Прошки. Скомороха хлебом не корми, да только дай какую позорную прибаутку, или песенку спеть. Вся Москва знает об этом. Как услышишь одну из таких, так со стыда сгореть можно. Вот и про Дмитрия Васильевича сочинил он частушку:

На Москве боярин есть,
Такой важный, что не счесть.
Но вот злющий — прям как язва —
Настоящая зараза(2).

Однако в разговор вмешался младший Сабуров. Встав из-за стола, Андрей строго взглянул в сторону своего товарища, упрекая его:

— Полно тебе, Никита Романович. Этот баламут беспутный народ праведный смущает, а ты предлагаешь пригласить его в наш дом? Какой вздор! И зачем ты спас его, когда он получил от моего отца справедливое наказание?

— Дело это уже давнее, Андрей Дмитриевич. Нужно ли вспоминать о том? Да и стоило обращать внимание на частушки какого-то шута? У этих негодяев на каждый день глупость готова. И про меня они всякое сочиняют. Но коли тебе боярин, не по нраву моё предложение, то не взыщи. Сам знаешь: запрос в карман не лезет, а спрос не бьёт в нос.

Гнетущая тишина воцарилась в гриднице, едва Волков произнёс последнее слово. Молчаливо переглядывались между собой именитые бояре, слуги перестали подавать новые кушанья, даже музыканты прекратили свою игру. Все взгляды присутствующих были устремлены в сторону Сабуровых, что с неприкрытой ненавистью смотрели на княжеского окольничего. Дмитрий Васильевич едва сдерживался, чтобы не вскочить со своего места и не приказать прислуге вышвырнуть прочь наглеца.

Но вперёд выступил Гордей Мстиславович и избавил окружающих от неприятной ссоры. Подозвав слугу, Ханыков велел наполнить мёдом золотые кубки и протянул один из них Волкову, предлагая выпить вместе с ним.

— Не откажи в милости, Никита Романович. К чему нам ругаться из-за какого-то скомороха? Забудем обиды. Ведь мы вернулись из большого похода, в котором одержали великую победу. Благодаря героям доблестным, будет едина Русь-матушка и тогда никакие козни врагов наших не будут страшны! Да хоть взять к примеру моего родича — новгородского посадника Гордецкого. Ведь это он убедил люд новгородский открыть врата нашему государю. Прошу тебя, Никита Романович, выпьем же со мной, за родича моего славного!

Но не принял Волков протянутого кубка. Твёрдый взгляд его золотистых глаз был устремлён в сторону собеседника, когда он произнёс следующее:

— Напрасно ты, хвалишь своего родственника, Гордей Мстиславович. Предателем оказался посадник Гордецкий. Убеждал он новгородцев, да только на верность не государю нашему, а польскому королю Казимиру. Доказана вина предателя и вчера он был отправлен в застенки Кремля, где его сейчас и допрашивают.

Удивлённо вскрикнули присутствующие, едва услышав эту весть. Шум и крики заполнили большую избу: одни ругали предателя, другие желали узнать больше подробностей, а третьи молчали и трусливо переглядывались. Сам Гордей Мстиславович был потрясён этой новостью больше остальных. Золотой кубок выпал из ослабленных рук и покатился по узорчатому персидскому ковру. Ноги его подкосились и он упал на колени, когда несколько слуг подбежали к нему и помогли усадить боярина на лавку.

— Быть того не может, — дрожащим голосом произнёс Ханыков. Блёклые, карие глаза были наполнены страхом, — Это всё обман, заговор! Гнусная ложь и клевета! Происки моих врагов!

— Увы, но это правда, — продолжил окольничий, видя как бледен боярин, — Среди его бумаг было найдено несколько писем. В них Гордецкий клялся в верности Литве, обещал примкнуть к заговорщикам и даже настроить часть новгородцев против Москвы. И лишь когда узнал о том, что войско государя у стен Новгорода, то изменил своё решение. Видно, что кто-то успел предупредить его об этом.

— Врёшь ты всё! — бешено вскричал Ханыков, ударив кулаком по столу и вскочил на ноги. Лицо его было искажено гневом и яростью, — Я докажу своему родичу, нашему государю, что твои доклады - это обман и пустословие! Всё предателей выискиваешь, да вынюхиваешь? А сам-то ты кто? Или забыл, что твой отец сам выходец из Литвы? Кто знает, может ты с послами не только о переговорах речь ведёшь?

Последние слова Гордея Мстиславовича потонули в людском крике. Зашумели именитые бояре, вставая между противниками и желая их успокоить. Видели они, как вспыхнули ненавистью глаза Никиты Романовича, едва честь и имя его отца были опорочены. Эта ссора могла быть куда более серьёзной, потому и просили обидчиков одуматься: государь сам решит участь Гордецкого. Если посадник окажется предателем, то его казнят. Но коли вины нет, то и ругаться ни к чему.

Не стал Гордей Мстиславович слушать людей: с силой оттолкнул от себя челядь, желая выместить на ком-либо гнев. Схватив со стола атласную шапку, боярин низко поклонился хозяину, обратившись к нему:

— Благодарю тебя за ласку и гостеприимство, Дмитрий Васильевич, но вынужден откланяться. Вели подать мне карету, отправлюсь я к государю нашему и буду просить о милости для моего родича. Не верю я, что он мог совершить такое злодеяние! Прости меня, боярин.

— Верно рассуждаешь, Гордей Мстиславович, — согласился Сабуров, желая поскорее избавиться от неприятного гостя, — Поезжай к государю нашему и всё разузнай. Может то и вправду наговор злых людей и вины посадника новгородского в том нет.

Сдержанно простившись с Сабуровыми и его гостями, Ханыков засобирался вниз, где его уже ждала карета, запряжённая четвёркой лошадей. И лишь перед уходом, поравнявшись с Волковым, боярин взглянул ему в глаза и яростно прошептал:

— А с тобой, я ещё поквитаюсь, щенок.

Ничего не ответил княжеский окольничий на эту угрозу. Молча вернулся на своё место, не обращая внимания на других бояр, что смотрели на него настороженно и с любопытством. Знали, что Волков отличается прямым и твёрдым характером, отчего некоторые побаивались его, но сегодня он всех удивил. Запомнят этот обед знатные мужи и ещё сильнее будут питать ненависть и отвращение к Никите Романовичу.

Обед продолжился. Младший Сабуров дал знак музыкантам, чтобы те смогли развеять царившее в гриднице напряжение и молчание. Не сразу, не скоро, но понемногу хозяева и гости расслабились и вновь шумный пир воцарился в большой избе. Продолжали пить за здоровье государя и его супружницу, пили за духовенство, за каждого из гостей. Наконец один из бояр предложил выпить за здоровье боярыни Анастасии Петровны, но Сабуров остановил его.

— Пошлите за Анастасией Петровной и велите спускать вниз, к гостям дорогим. Пусть угостит их чарочкой сладкого вина из рук своих, — отдал приказ слугам Дмитрий Васильевич и тут же обратился к боярам, — По старинному обычаю отцов наших, уважьте меня и дом мой. Не побрезгуйте и поцелуйте жену мою, милостивые гости.

Через некоторое время перед гостями появилась Анастасия Петровна, в сопровождении своих служанок. Одета она была в атласный летник из светлой ткани, расшитый золотой пряжей и шёлком. Голова была покрыта богатым убрусом, украшенный мелким жемчугом. Белые ладони боярыни держали поднос с золотой чаркой. Всякий раз наполняли девушки ту чарку сладким вином, когда Анастасия Петровна подходила к новому гостю. Подавая чарку, Сабурова кланялась в пояс и принимала поцелуй от гостей, что благодарили хозяйку за обильное угощение.

Среди прислужниц боярыни была одна девушка, которая выделялась среди остальных. Одета она была в красный летник с золотым воротником ожерельем, а голову покрывала алая повязка, украшенная лентами. Невысокая, ладная и со светло-каштановыми волосами служанка могла бы показаться миловидной. Но едва она поднимала голову, как всякий гость в ужасе отстранился от неё. Страшна была девка: лицо выбелено, как у покойника, а губы и щёки были ярко-красными. Всю сурьму перевела на брови, что были жирными, чёрными и сильно широкими. Даже на веки и под ними синюю краску намазала, отчего и вовсе на чудище была похожа.

К счастью, именитые бояре не ведали о том, что ряженой красавицей была молодая боярышня, однако Сабуровы поздно разоблачили её шалость. Дмитрий Васильевич старался не показывать гнева, сурово следя за дочерью. Анастасия Петровна изредка бросала боязливые взгляды в сторону мужа, а Андрей неодобрительно качал головой, поджимая губы. Они надеялись, что Елена воспользовалась случаем, чтобы посмотреть на своего жениха и не опозорит их перед людьми.

Последний гость, кому Анастасия Петровна подносила чарку, был Никита Романович. Княжеский окольничий принял из рук боярыни угощение и разом выпив, поклонился в ноги хозяйки, благодаря за радушие. Но едва он склонил голову, как молодая боярышня опрокинула на него золотой кувшин и облила Волкова, испортив расшитый кафтан.

— Ах, сударь прости меня, глупую! — в притворном огорчении вскрикнула мнимая служанка, — Несчастная! Я споткнулась об ковёр и пролила на тебя вино, испортив платье! Не губи меня, сударь! Не виноватая я в том, что произошло.

Девушка попыталась сгладить свою вину, убрав капли своим платком, да только мало что можно было исправить. Кафтан и корзно были испорчены, а с лица и волос на пол капали остатки сладкого вина.

Не знала Елена, что своим поступком она повеселила некоторых бояр. Обидь она знатного и важного гостя, они бы возмутились и поругали криворукую прислужницу, но понаблюдать за тем, как служанка облила безродного выскочку, было любопытно.

— Девки нынче безрукие пошли, Никита Романович, — посмеивались они, хлопая окольничего по плечу, — Не серчай на неё. Краситься то они научились, а вот посуду в руках держать не умеют. Видно красавица больно хотела угодить тебе, вот и запуталась в летнике. Не держи на неё зла.

Молча отряхнул свою одежду Волков, обратив свой взор на прислужницу. Не стал он ругать её за нерадивость — сразу подметил, что девушка была непроста. Слова раскаяния и сожаления никак не соответствовали её виду: в серых глазах плескалось самодовольство и злоба, а на лице мелькнула едва заметная улыбка. Незнакомка не робела перед его глазами, отчего Никита Романович решил, что она была специально подослана Сабуровым, чтобы унизить его.

Усмехнувшись своей догадке, он не стал злиться. Стряхнув с одежды последние капли широкой ладонью, окольничий поклонился в пояс хозяевам, благодаря за гостеприимство.

— Благодарю тебя, Дмитрий Васильевич и супругу твою за хлеб и за соль. Славно я отобедал у тебя в гостях боярин и не держу зла на служанку. Молодая она ещё — дитя несмышлёное. К чему обиды? А в благодарность за радушный приём, позволь и мне отблагодарить тебя в ответ.

Шагнув к Елене, Никита Романович обхватил руками нежное девичье лицо и притянув к себе, крепко поцеловал её. На миг, боярышня была удивлена внезапным действием будущего жениха. Но вскоре начала царапаться и кусаться, желая оттолкнуть его. Однако Волков крепко держал в руках строптивицу, желая наказать дерзкую девушку. И лишь когда он решил её отпустить, Елена резко отшатнулась от него. Подняв ладошку, боярышня крепко ударила обидчика по щеке, гневно смотря на него своими глазами. Вытирая с губ не только помаду, но и дерзкий поцелуй, она видела, как он насмешливо улыбнулся.

Увлечённая поступком Волкова, боярышня не слыша насмешек и хохота со стороны бояр, что видели эту сцену. Девушка даже не заметила гневного взгляда отца и брата, что были возмущены произошедшим. Лишь когда Анастасия Петровна крепко обхватила плечо своей падчерицы и увела её на женскую половину, Елена очнулась от произошедшего.

Своим поступком она унизила только себя, а не ненавистного жениха. И пусть именитые бояре не догадывались о небольшом представлении, а вот гнева родимого батюшки ей не миновать.


_____
Садовые Слободы(1) — современный район Замоскворечья. Находились в непосредственной близости от Кремля, заселённые княжескими садовниками. Подразделялись на Верхнюю, Среднюю и Нижнюю Слободу.

Но вот злющий — прям как язва — настоящая зараза(2) — покопавшись в интернете относительно фамилии нашей героини, нашла информацию о том, что "сабуром" называли сок столетника (алое). Т.к. сок растения был горьким, то люди могли прозвать едкого, язвительного человека - сабуром.
_________________

Спасибо автору за новую главу. Ох! Думается мне, что не невесту жалеть нужно, а окольничего. С такой спесивой и горделивой женой хлебнет он горюшка.
_________________

Люда, доброе утро! Благодарю тебя!
Можно начать делать ставки, кому в процессе больше сочувствовать будем.
_________________

Оль, мне почему-то жальче мужчин. Я здесь читала исторический роман на этом сайте(пять лет назад) И все жалели героиню, а вот героя жалели двое я и автор. Так что приготовься, что в меня будут летать помидоры , тапки и сапоги
_________________

Единственный человек в кого и буду лететь тухлые яйца, помидоры и тапки - это я.
Остальных обижать и ругаться не дам!
_________________

Оля, спасибо за волнующее продолжение!
Что-то не везет Волкову. И так непростые отношения с будущими родственниками Сабуровыми обострились, и вражда возникла с влиятельным Ханыковым. Буду надеяться на удачу нашего героя.
___________________________________

Вика, привет! Благодарю!
Путь нашего героя будет непростым и да, с Ханыковым тоже очень сложно.
_________________

 » Глава 4

Крепкая пощёчина обожгла нежную, девичью щёку. Кожа вспыхнула ярко-красным цветом, но Елена не проронила ни слова. Тяжело вздохнув, боярышня прижала ладонь к щеке и слегка потёрла ту, желая заглушить боль. Прозрачные, маленькие слезинки едва появились в серых глазах, однако девушка поспешно моргнула, не желая показывать слабость перед отцом.

Грозная фигура Дмитрия Васильевича возвышалась над боярышней, что стояла перед ним на коленях. Светлые глаза боярина метали гром и молнии, смотря на непокорную девицу, что не желала признавать свою вину. Сабуров знал, что внешняя покорность и смирение было напускным: его дочь не чувствовала угрызения совести за свой поступок.

— Бесстыдница! Срамница! — шумел боярин, хмуря густые брови, — Опозорила меня перед честными людьми! Как ты посмела выйти к гостям? Али порядку не знаешь? С каких это пор девка смеет показывать себя перед мужчинами? Позор на мою голову!

— Верно молвишь, батюшка. Не нужно было мне идти в гридницу и показываться на людях. Забылась я и пренебрегла вековыми правилами, — безэмоционально ответила Елена, и тут же бесстрашно взглянула на отца, произнеся, — Так же как и ты, решив выдать меня за безродного выскочку, позабыл о нашей чести. Если бы наши предки узнали о том — отвернулись бы от нас.

В углу светлицы тихонько вскрикнула Анастасия Петровна, едва услышав последние слова. Не понимала боярыня: отчего её падчерица так строптива и своенравна? Ведь сама накличет беду на свою молодую голову и её за собой потянет! Мысленно корила себя женщина за то, что поздно приметила молодую боярышню среди своих служанок, когда они спускались к гостям. Как-никак, а всё же она ей мать вторая и ей ответ держать, коли девушка не знает уклада.

— Погляжу, что за эти шесть лет, ты ничему не научилась, Елена, — сурово заключил Дмитрий Васильевич, садясь на лавку, — Даже матушка настоятельница не смогла обуздать твой дикий нрав, в монастыре. Ну что же, придётся тебе вспомнить прошлые уроки. Эй, кто-нибудь там! — позвал боярин мамок и нянек, что ждали приказу за дверью, — Берите Елену Дмитриевну за руки и кладите на лавку! Да пошлите за розгами! Коли за шесть лет ума не набралось, так я тебе его сейчас с избытком дам.

По приказу хозяина, грузные мамки, да няньки подхватили боярышню за локти. Не обращали они внимание на яростное сопротивление юной девушки, а быстро раздели её, оставив в одной сорочке. Положили строптивую упрямицу на лавку, что продолжала извиваться в их руках, крича о несправедливости.

— Коли воля твоя батюшка, так отчего ты не выдашь меня за боярина из знатной семьи? — спрашивала она у отца, — Почему я должна выходить замуж за то, кто мне неровня? Разве Шереметьевы, Бахметьевы, Оболенские или кто-либо другой откажут тебе? Ведь ты один из самых знатных бояр во всей нашей Отчизне! В Боярской Думе состоишь, при великом князе слово держишь! Так отчего меня, свою родную дочь, ты выдаёшь замуж за последнее ничтожество?

Прислужницы внесли в светлицу бочку розгами, смоченные в соли. Боярин молча встал с лавки, скинув со своего плеча дорогой кафтан. Сняв с холёных пальцев золотые кольца, Дмитрий Васильевич подошёл к деревянной бочке, выбирая длинные прутья. Меряя и складывая их вместе, он со свистом размахивал розгами по воздуху.

— Выдаю тебя не по своей воле, а по воле государя нашего, великого князя. Не тебе перечить его воле и позорить нас перед людьми честными! Уж больно говорливой ты стала за всё это время. Говоришь, о чести я нашей позабыл? От наказа предков отвернулся? Посмотрим насколько дерзкой ты будешь, когда я тебя выпорю!

Резкий свист прозвучал в горнице, и тонкие прутья ударили боярышню по спине. Розовый румянец появился на коже, когда новые удары розог обрушились на неё. Светловолосая девушка молча лежала на животе, упрямо сжимая губы. Лицо её побелело, на лбу выступили капли пота, а пальцы были сжаты в кулаки.

— Строптивица! Отца не слушаешь! Против родительской воли желаешь пойти? — с каждым ударом всё сильнее горячился боярин, вымещая недовольство на дочери, — Негодница! Нужно было отправить тебя в самый дальний монастырь, а не к тётке! Тогда бы узнала, как сладко тебе жилось у родственников под боком! Пойдёшь за Волкова замуж, как покорная раба и станешь его женой! Вздумала отцу перечить, беспутница? Уж я то спину твою согну, хорошенько поколочу!

Никто из слуг не встал на защиту молодой боярышни. Боярин имел полное право наказать неразумную дочь за неповиновение. Однако с каждым разом его удары становились всё сильнее, а девушка не издавала ни звука. Светло-каштановая коса упала на деревянный пол, когда Анастасия Петровна решила спасти падчерицу.

Бросившись в ноги своему мужу, женщина молила его остановить наказание. От жалящих ударов по спине, боярышня почти потеряла сознание, а на её рубашке выступили алые пятна крови.

— Дмитрий Васильевич, супруг мой, молю тебя, остановись! Через две седмицы сваты придут, сваха с повитухой будут осматривать Елену. Что мы скажем, коли побои не пройдут? Ведь отвернуться могут от неё, коли изъян какой обнаружат! — горячо взмолилась боярыня, сжимая белыми ладонями ту руку, в которой были розги.

— Не убудет. Баню натопишь - пройдёт. А с тебя спрос будет позже, потатчица, — пригрозив своей жене Сабуров оттолкнул ту от себя. Бросив в сторону розги и сплюнув под ноги, он вышел из светлицы, оставив женщин одних.

По приказу Анастасию Петровны, служанки осторожно подхватили Елену за руки и положили на кровать. Принесли нужные мази и настойки, таз с водой и тряпицы, чтобы привести тело боярышни в порядок. Бережно заботилась о падчерице боярыня, укоряя девушку за несдержанность.

— Не противься воле отца — покорись ему. Сама ведь понимаешь: как бы ты не упрямилась и не прекословила ему, а придётся тебе выйти замуж за Никиту Романовича. Смирись со своей участью, Елена. Ведь своим упрямством ты можешь погубить не только себя, но и всех нас! Будь благоразумнее.

Ничего не ответила на эти слова боярышня. Лёжа на животе, она уткнулась лицом в подушку, пряча от мачехи маленькие слезинки. Уж лучше бы она навсегда осталась за стенами монастыря, чем после замужества терпеть насмешки от окружающих! Нет у неё защитника в этом мире.

***

Две седмицы пролетели, как одно мгновение. В назначенный день начались сборы боярышни к смотринам. Под бдительным наблюдением Анастасии Петровны многочисленная толпа из нянек и мамок следовала указаниям боярыни. Они делали всё, чтобы юная девушка была представлена перед сватами в самом лучшем виде.

Нанесённые розгами раны Елены, благополучно зажили благодаря волшебным мазям Анастасии Петровны. Готовясь с самого утра, боярышню вымыли в бане самыми лучшими травяными настоями и мылом. Коже девушки была слегка загорелой, из-за полевых работы при монастыре, отчего служанки натирали тело бальзамами из ромашки, петрушки и глины. Тяжёлые, светлые волосы мыли шалфеем и берёзовым почками, тщательно расчёсывая и заплетая их в красивую косу.

Из сундуков доставали самую яркую одежду, чтобы поразить гостей великолепием и богатством. Белоснежная рубаха из тафты была надета поверх нижней сорочки. Следом шёл светло-голубой парчовый сарафан, затканный золотом и бархатная душегрея с расписным узором. На ноги обули красные, сафьяновые сапожки с каблучком, а в волосы были вплетены синие ленты. В ушах блестели золотые серьги с драгоценными камнями, жемчужные бусы в три ряда обвивали хрупкую шею, а на указательном пальце правой руки сверкал перстень с ярким лазуритом. Само лицо закрыли прозрачной фатой, дабы не допустить дурного сглаза.

— Какая красавица! Точно цветочек лазоревый! — умилялись мамки и няньки своей работой, расхваливая красоту боярышни, — Сомнений ни у кого не будет: наша боярышня — самая завидная и прекрасная невеста во всей Москве! Сваты будут довольны Еленой Дмитриевной, можно в том не сомневаться матушка Анастасия Петровна. А уж как счастлив будет жених, когда увидит нашу ягодку в брачную ночь!

Боярыня тщательно оглядывала наряд и уборы падчерицы, не обращая внимания на льстивые речи служанок. Елена должна была появиться перед сватами во всей красе, без единого изъяна. Ведь если они или сваха посчитают, что невеста недостаточно миловидна или опрятна, то могут и отказаться от неё. И тогда не миновать позора: улицы будут наполнены пересудам сплетников и завистников Сабуровых, что начнут насмехаться над порченной девушкой.

Однако страхи Анастасии Петровны были напрасными: Елена была хорошенькой и прелестной девушкой. Богатое платье и украшения добавляли веса и статности боярышни. Только вот сама невеста не была весела: рассеянным взглядом она смотрела в пол, не обращая внимания на царившую вокруг неё шумиху.

— Улыбнись Елена, — едва слышным шёпотом попросила её мачеха, с ласковой заботой глядя на девушку, — Ты так красива и нарядна в дорогих уборах. Ни к чему печалиться и быть хмурой. Кто знает, может тебя, ждёт счастье с Никитой Романовичем? Возможно, что Бог одарит тебя такой сильной любовью и радостью к супругу, что оно затмит его происхождение.

— Мужчина не может долго любить женщину, матушка, — сухо ответила ей Елена, не поднимая взор, — Получив желаемое, он будет терять к нему интерес. А женщине остаётся лишь ждать и надеяться, что её муж, когда-нибудь, вновь обратит на неё свой взгляд.

Боярыня тяжело вздохнула и не стала спорить с падчерицей. В детстве и юности каждой женщине свойственно мечтать о славном царевиче-королевиче, что полюбит свою суженую. Красивые сказки, легенды и песни — каждая из них рассказывает о чудесной любви, что ждёт неопытную и молодую девушку, едва она повстречает пригожего молодца. Молодёжь жадно слушает эти истории, а старики усмехаются себе под нос. Боярышня Сабурова была ещё юной девушкой, но история её семьи нанесла той тяжёлую рану, которую она прятала за злыми шутками и холодными речами.

Сваты приехали ближе к вечеру. Анастасия Петровна отправилась встречать гостей, в то время, как боярышня ждала своего часа. Оставшись в светлице, под зорким наблюдением мамок и нянек, Елена вела себя спокойно. Она больше не бунтовала и не упрямилась, а тихо сидела на лавке, ожидая, когда за ней пошлют сенную девушку и велят спускаться к будущим родственникам.

Наконец сваты пожелали увидеть боярышню и Елена, в окружении прислужниц, спустилась вниз. Для боярышни, в большой избе, было отведено специальное место: за длинным, прозрачным занавесом, напротив гостей. Сами гости сидели на почётных местах, под божницей, а хозяин с хозяйкой возле них.

Едва девушка вошла в гридницу, как к ней подошла сваха, беря за руки и сажая на указанное место. Усадив боярышню, сваха принялась восхвалять красоту и скромность невесты, перечисляя самые лучшие качества перед сватами. Родственники жениха — чета Фёдоровых — с любопытством смотрели на девушку, подмечая, что сваха была права говоря о росте и дородности молодой красавицы.

Елена с интересом следила за гостями из-под прозрачной ткани фаты. Про Фёдоровых она слышала ещё в детстве: это были обедневшие бояре из южных краёв. Бежав в северные земли, спасаясь от набегов ордынцев, они растеряли былое богатство. У них ничего не осталось, кроме некогда громкого имени. Надеясь поправить своё положение, Фёдоровы выдали свою родственницу замуж за Романа Вольдемаровича. Но скорая смерть Волковых перечеркнула их планы. И лишь небольшое наследство Никиты Романовича, оставленное ему родителями, позволили родственникам взять мальчика к себе.

Самой боярышне родственники жениха не понравились: одежды их хоть и были богатыми, но надето неаккуратно. Говорили много громких и льстивых слов, но в глазах был виден жадный и завистливый блеск. Даже походка была не чинной, размеренной и плавной, как у настоящих бояр, а резкая, прерывистая и торопливая. И в эту семью ей придётся войти в качестве жены и невестки?

Вспомнив о виновнике сегодняшней встречи, Елена обратила свое внимание на него. Интересно, узнает ли этот мерзавец, что та, кого он недавно поцеловал - это его суженая? Сможет ли различить по голосу, когда её начнут расспрашивать сваты? А если уловит знакомые нотки в голосе, что тогда подумает? Мелькнёт ли мысль, что вместо боярышни ему подсунули ту неумелую служанку?(1) Разорвёт ли их соглашение?

Однако поведение Никиты Романовича было несколько иным: едва невеста вошла в гридницу, Волков удивлённо посмотрел в её сторону, ничего не сказав. С вниманием и интересом, он смотрел на девушку, прищуривая свои жёлтые глаза. Окольничий почти не слушал угодливые речи свахи, неотрывно следя за красавицей. От столь наглого и возмутительного действия, молодая боярышня тоже подняла голову, смотря прямо на него сквозь фату и занавес.

— Боярышня! Елена Дмитриевна! — тихим, но строгим голосом произнесла одна из нянек, ударив по плечу, — Опустите голову вниз! Неприлично незамужней девице так открыто смотреть на мужчину!

Тяжело вздохнув и мысленно обругав старую няньку, боярышня склонила голову. Но перед этим быстро показала незадачливому жениху язык, жалея, что тот не увидит её жеста. К сожалению, Елена не успела увидеть что после дерзкой выходки, Никита Романович с усмешкой покачал головой, не сводя свой взор с наречённой. Это была редкая, приятная и добрая улыбка, которую сразу же заметила сваха.

— Видишь батюшка, говорила я, что боярышня Сабурова понравится тебе, — хвастливо подметила женщина, — Уж поверь мне, сударь, я тебя не обману. Мне от этого пользы ведь, никакой не будет. А наша красавица, Елена Дмитриевна, словно яблочко наливное — красива, румяна, во всём приятна!

— Это верно говоришь, Акулина Гавриловна, — соглашался с ней жених, не сводя глаз с девушки, — Хоть я лица невесты своей ни разу не видел, но ты так расписала мне её, словно царевну из сказок. И верю я тестю своему, Дмитрию Васильевичу: уж он то меня не обидит и не обманет. Однако, я бы желал услышать от самой Елены Дмитриевны — какая она хозяйка? Умеет ли шить-вышивать? Готовить, стирать, гладить? Сможет ли о муже и детишках наших позаботиться? Прошу тебя, Марья Захаровна, — обратился он к своей родственнице, — Расспроси о том, мою невесту. Желаю послушать её.

Боярыня Фёдорова встала со своего места, пройдя на другую половину гридницы. Зайдя за занавес, она пожелала вначале взглянуть на саму девушку. Прислужницы подняли боярышню и сняв с неё фату показали облик невесты. Марья Захаровна придирчиво осматривала лицо Елены несколько минут, но убедившись, что боярышня на самом деле красива и мила, довольно кивнула.

— Девушка действительно привлекательна и хороша собой. Волосы светлые, глаза серые, щёчки яркие и пухлые, а губки алые. А теперь, ответь-ка мне, дитя, какова ты в быту? Равно ли встаёшь с утра или любишь поваляться в постели? Сколько сорочек сшила для приданного? Сколько платьев украсила золотой тесьмой? А умеешь ли ты вышивать? Отвечай, без утайки!

— В быту я непривередлива и скромна, боярыня, — негромким голосом ответила ей боярышня, — Каждое утро начинается у меня тогда, когда лучи солнца коснуться моего лица. Почиваю я на шёлковых подушках и пуховых перинах, что стелют мне сенные девушки. И ежели какая подушка будет недостаточно мягкой, или грязной, то я изобью ту девушку. Неужто мне всю работу выполнять? Пусть другие делают, а я лучше отосплюсь всласть. А сорочки и сарафаны мне ткачихи шьют. Ткани я лично выбираю: самые лучшие, которые привозят со всего мира. Разве мне, знатной боярышне нужно учиться ткать и вышивать, когда есть в доме слуги?

Присутствующие замолчали, слушая слова молодой девушки. Фёдоровы терялись в догадках и переглядывались между собой, Сабуровы застыли от ужаса, слушая лживые слова дочери, а сваха невольно всплеснула от страха руками, предчувствуя конец своей репутации. И лишь Никита Романович с интересом слушал речи Елены, поглаживая свою тёмную бороду.

— А старательна ли ты по дому? Умеешь ли кашу приготовить, или варенье из ягод сварить? Следишь ли ты за чистотой во всём доме, или праздно отлыниваешь от работы?

— Как же не стараться? Всегда слежу за тем, чтобы в светлице было нарядно и красиво! Всякими безделушками, тканями, да картинами люблю горницу украшать. Правда батюшка говорит, что денег на это уходит много, но я их не считаю. К чему? У нас ведь приказчик и казначей есть. Вот пусть они все эти проблемы и решают. Ни к чему мне свою красивую голову этими причудами забивать. Да и трапезу мне слуги подают. Неужто это мне на кухне стоять, да пальчики свои белые под нож подставлять? Ещё порежусь и шрамы останутся!

С каждым словом всё капризнее становился голос Елены. Нарочно девушка надувала ярко-алые губы и гордо поднимала голову. Всеми силами она старалась, чтобы отвадить сватов и заставить жениха отвернуться от нерадивой и неумелой невесты. И ведь получалось у неё: Фёдоровы явно были не рады тому, какое сокровище достанется их семье.

— А что же ты мужу ответишь, Елена Дмитриевна? Если приедет он из дальних земель, усталый и голодный. Желает вздремнуть или покушать сытных блюд, что ты ему предложишь? Сама говоришь, что целыми днями бездельничаешь, а всю работу за тебя слуги делают. Так ведь они и по миру вашу семью пустят! Ничего детям не останется, после вас!

— Не люблю я детей! Вечно плаксивые и капризные. А уж орут так, что в ушах звенит. Не хочу я никаких детей! А коли будут, то сразу мамкам, да нянькам их отдам. Меня их писки только раздражают. А про мужа, ты зря молвишь, Марья Захаровна! Разве он не полюбит меня такую красивую и нарядную? С чего бы ему отворачиваться от такой райской красавицы? Я ведь та ещё модница и затейница. Платье себе самое лучшее выбираю, да и накраситься ярко не забуду.

Последние слова невольно сорвались с губ Елены, заставив её на миг замереть. Не нужно было ей напоминать о том дне, когда они впервые встретились! Но кто знает, может услышит Никита Романович эти речи, обо всём догадается и откажется от бракованной невесты?

Но услышав её речи Волков резко и громко рассмеялся на всю большую избу. Хозяева, гости и сама невеста недоумённо смотрели на него, удивляясь его хохоту. Тот смех был добрым и искренним. С интересом смотрел княжеский окольничий в сторону своей невесты, качая головой и широко улыбаясь.

— Позабавила ты меня, Елена Дмитриевна, — сказал он, обращаясь к невесте, — Потешила мою ты душу. Во всех московских избах ни разу не слыхивал, чтобы девушка так прямо и просто отвечала на все вопросы, без утайки. Я ценю твою честность и правдивость, невеста моя драгоценная. И говорю, перед всеми людьми, что согласен взять тебя в жёны.

— Ну уж нет! — резко оборвала его боярыня Фёдорова. Глаза её метали молнии в сторону своего родича, — Пусть девушка и была правдива в своих ответах, но не такой невесты я желала для тебя, Никита. Простите меня, милостивые государи, но в столице есть куда более достойные красавицы, — ответила она, обратившись к Сабуровым.

Гневом вспыхнули глаза Дмитрия Васильевича. Грозно встал боярин со своего места, со злостью глядя на сватов. Как смели они унизить их под кровлей его дома? Сабуров и сам был не рад тому, что придётся породниться с мелкими и бедными боярами, так они смеют дерзить ему прилюдно?

— Красавицы может и есть, — твёрдо ответил Никита Романович, и встал между ними, предотвращая ссору, — А искренних мало. Я не виню Елену Дмитриевну или её родителей за то, что она такая есть. Сколько невест выдавали замуж, а они оказывались не так хороши в хозяйстве, как их нахваливали? И ничего — живут люди. Даже если сейчас моя невеста не умеет вышивать или готовить, то погодя всему научится. Я своё слово сказал, Марья Захаровна и оно крепко.

Боярыня Фёдорова недовольно смотрела на своего родича. Вбил же себе в голову, что нужно ему жениться на этой проклятой боярышне Сабуровой и стоит ведь на своём! Неужто Москва мастерицами обеднела, что он берёт в свой род эту лентяйку и расточительницу? Однако спорить с ним не стала: уж больно боялась она его дьявольских, жёлтых глаз, что уже загорелись недобрым огнём.

— Тогда я желаю осмотреть девушку вместе с повитухой, — выдвинула последнее, обязательное требование боярыня, — Если её тело действительно здоровое, крепкое и сможет подарить тебе детей, то возражать против вашей свадьбы я не буду.

Все согласились на это условие. В том не было ничего зазорного: родственники со стороны жениха тщательно проверяли девушку, желая убедиться в её крепости и благополучии. Поэтому все женщины удалились в баню, где Елену полностью раздели перед смотрительницами. Нагая, с распущенными косами, она стояла перед ними, позволяя свахе, повитухе и Марье Захаровне осмотреть себя. Особенно старалась в этом боярыня Фёдорова, желая найти на теле девушки хоть малейший изъян, чтобы отказаться от такой паршивой овцы.

— Ответь мне, Елена Дмитриевна, отчего у тебя не бьётся сердце? — спросила девушку повитуха. Её руки светились мягким, тёплым светом, когда она коснулась левой, девичьей груди.

— Как сердце не бьётся? — удивленно вскричала Марья Захаровна, — Быть того не может! Человек не может жить без сердца!

— Его у меня нет с самого рождения, — ответила Елена, не обращая внимания на вскрики Фёдоровой, — Та повитуха, что принимала роды у моей матушки, тоже сообщила родителям, что я пришла в этот мир не имея сердца. Возможно, что оно у меня есть, просто не бьётся? Все те восемнадцать лет, что живу на свете, я ни разу не чувствовала его биения.

— Это странно, — покачала головой повитуха, и все насторожились, — Как человек пришёл в наш мир, не имея сердца? К сожалению, это плохо боярышня.

— Отчего? Почему это плохо? — не скрывая любопытства в голосе, поинтересовалась Марья Захаровна.

— Если женщина не имеет сердца, то как она может дать жизнь другому человеку? Увы, Елена, Дмитриевна, но твоё лоно холодное, точно река в зимнюю пору, — ладони повитухи озарились блеклым, тусклым светом, когда она коснулась низа живота девушки, — Ты никогда не сможешь родить ребёнка, пока в твоей груди нет живого сердца.

Услышав последние слова, боярышня неподвижно замерла. Как это могло быть связанным? Отсутствие сердца почти не доставляло ей неудобств за всю жизнь. И не её вина была в том, что Елена уродилась такой. Но почему она не сможет иметь детей? Ведь девушка красива, здорова, вынослива. Какую бы чушь она сегодня не говорила на смотринах, однако боярышня задумывалась о том, чтобы стать женой и матерью в будущем. Неужели слова повитухи могут быть правдой? Ведь их колдовство известно каждому человеку: повитуха всегда поможет роженице, если с младенцем произойдёт что-то неладное.

Елена была оглушена этой новостью и почти не слышала окружающих. Ей было всё равно на злословие Фёдоровой, что поспешила рассказать об этом Никите Романовичу, на косые взгляды свахи и слуг, в которых можно было заметить маленькую тень неприязни. Лишь заботливые руки Анастасии Петровны спрятали девушку от окружающих, уведя её обратно в светлицу.

Всю ночь боярышня не могла сомкнуть глаз, ворочаясь на лавке. Слова повитухи не выходили у неё из головы, только больше огорчая Елену. Тихонько и незаметно, она плакала в подушку, желая облегчить свою боль. Теперь у неё лишь одна дорога — в монастырь. Волков не посмотрит в сторону девушки, которая никогда не подарит ему ребёнка. Даже самый нищий и прокажённый не пожелает связать свою судьбу с такой женщиной. Столица наполнится разными слухами и чтобы избежать позора, она исполнит своё предназначение и покроет голову монашеским платком. Видно такова её доля и она всегда будет одинокой, покинутой и никому не нужной.

Елена полностью смирилась со своей участью, когда ранние лучи солнца окрасили небосвод ярким цветом. Отстоя в церкви утреннюю службу, она мысленно просила у Богородицы помощи и поддержки на её трудном пути. Готовая к тому, чтобы сообщить о своём решении отцу, боярышня была удивлена, когда в их дом пришёл посланник от Волкова.

Оказывается, что княжеский окольничий не отказался вчера от девушки и твёрдо настоял на своём. Не обращая на возмущенные крики Фёдоровых, Никита Романович ударил по рукам с Дмитрием Васильевичем, и они договорились о сговоре. Теперь все в столице знали, что они жених и невеста. Никто не посмеет осудить или сплетничать за спиной боярышни о чём-либо.

К сожалению, вчера Волков не успел подарить своей наречённой яхонтовый ларец, полный различных драгоценностей. В нём были золотые серьги и колты, кольца с драгоценными камнями, жемчужные бусы, янтарные браслеты, монисто и ароматницы(2). В одной из ароматниц девушка нашла маленькую записку от своего суженного. Видно знал, что мамки с няньками тщательно обыщут ларец, зная о способностях молодых парней.

"Я хотел подарить этот ларец тебе вчера, Елена Дмитриевна. Однако вчерашнее происшествие расстроило моих родичей и я не смог преподнести его тебе, как того требовал обычай. Дарю тебе этот подарок, как знак моего уважения и привязанности к тебе. Надеюсь, что когда вновь увижу тебя в церкви, ты не будешь так печальна и грустна, как сегодня. Твоя улыбка очаровала меня так же, как твои дерзкие ответы и смелый макияж."

________
вместо боярышни ему подсунули ту неумелую служанку(1) — жениху запрещалось видеть лицо невесты до свадьбы. Поэтому он должен довольствоваться описанием невесты со слов свахи, или своей родственницы, что могла взглянуть на девушку. Бывали случаи, когда невеста была недостаточно красива или здорова. Тогда родители шли на хитрость, показывая будущим родственникам другую дочь или служанку, что была миловидна. Обман мог вскрыться только после венчания.

ароматница(2) — сосуд или тканевый мешочек для хранения благовоний.
_________________

Ну с такой невестой и врагов не надо. Сама убьет и прикопает. А дерзкие речи принесут еще горя! Сочувствую будущему мужу. Спасибо за новую главу.
_________________

.... и на могилку не придёт, с цветочками
Люда, спасибо!
_________________

До чего же строптива невеста то ! Спасибо за главу . Ждем продолжения .
_________________

Ledi Ixss, привет!
Родовая гордость и честь не дают ей принять очевидного. Потому она и упрямится.
_________________

 » Глава 5

Маленький, скромный букет полевых цветов был возложен на тёплую землю. Солнечные лучи проникали сквозь густую листву берёзовых ветвей, оставляя яркие блики на светлом, восьмиугольном кресте с навершением. Небольшой голубец с изображением креста был сдержанным украшением места погребения(1), а табличка с именем и датами сообщали о том, кто здесь был похоронен.

Нежная рука Елены любовно коснулась грубого дерева креста, и чуть улыбнулась. За долгие шесть лет ничего не изменилось: могила Варвары Фёдоровны скромно находилась вместе с остальными родичами их семьи. И лишь теперь, спустя долгие годы разлуки, она смогла вновь навестить родную матушку.

Приближался светлый праздник Троицы(2) и Дмитрий Васильевич решил сменить гнев на милость. Несмотря на то, что Сабуров и Волков ударили по рукам и договорились об обручении, боярин не простил дерзкую выходку своей дочери. Боярышня была на месяц заперта в высоком тереме. Ей запрещалось даже выходить на улицу, или отправиться в церковь — уж больно сильно она разгневала своего отца.

Однако, в этот раз, девушка не противилась воле родителя и покорно приняла наказание. Мысли её были заняты словами повитухи, что та произнесла в день смотрин. Тревога одолевала душу Елены, заставив её беспокоится. Боярышня знала, как незавидна была участь той женщины, что узнает о своём бесплодии. Новые родственники будут нашептывать мужу, чтобы тот вернул девушку родителям, а родные будут попрекать бедняжку тем, что она опозорила их род. Всякий раз идя по улице, несчастная будет слышать насмешки и обидные слова от прохожих, а супруг полностью отвернётся от неё и отошлёт в монастырь, взяв себе новую жену.

Но Никита Романович не изменил своему слову, узнав правду со слов повитухи. Неужели ему так важна женитьба на боярышне из рода Сабуровых? Ведь права была его родственница Марья Захаровна: Москва богата всякими красавицами. Теперь никто не побрезгует и будет рад, коли Волков посватается к дочерям из знатных семейств. Но он выбрал именно её. Отчего не отвернулся и согласился назвать своей наречённой?

Елена часто размышляла об этом. Вспоминая статный облик и твёрдый голос своего жениха, девушка рассеяно касалась пальцами перстня с лунным камнем, что красовался на правой руке. Это был один из подарков княжеского окольничего своей невесте, который боярышня решила взять себе из яхонтового ларца. Всякий раз прикасаясь к нему, Елена думала о Никите Романовиче. Несмотря на её уловки и безобразные выходки он не отказался от девушки. Не отвернулся от той, что всеми силами старалась отвадить его от себя. Неужели есть нечто большее, чем простой расчёт?

Впрочем, боярышня всякий раз одёргивала себя от этой мысли, коря за глупость. Он ведь ни разу не видел девушку — откуда бы здесь появится чувствам? Да и не такая уж и большая редкость, идти под венец и ничего не испытывать к своему суженому. Всем и так было ясно, что этот брак будет заключён по договору.

Но в то же время, её чувства переменились: чувство уважения, крохотным огоньком зажглось в душе девушки. Не всякий жених позволит издеваться над собой и продолжать добиваться наречённой. Смелость и находчивость Никиты Романовича расположили к себе Елену, вызывая чувство любопытства и признания. Именно поэтому, она решилась в тот же вечер открыть ларец суженного и выбрать заветный перстенёк с драгоценным камнем.

— Елена, — окликнула боярышню Анастасия Петровна, отогнав думы о молодом, княжеском окольничим. Женщина склонилась над падчерицей, слегка коснувшись её плеча, — Идём. Помолимся в святой церкви за упокой душ наших родных и близких. Следует также поговорить с игуменьей о пожертвовании к празднику.

— Уже иду, матушка, — кротко ответила ей Елена. Сенные девушки помогли ей подняться с тёплой земли, отряхивая платье от пыли и травы.

Перекрестившись и войдя в церковь, женщины направились к ликам святых, чтобы уединённо помолиться. Стоя перед иконами, Елена горячо молилась за упокой души своей матушки, держа в руках зажжённую свечу. Произнеся последние слова, боярышня осторожно поставила свечу на небольшой столик с малым распятием.

Обратив свой взор на облик Богородицы, девушка тихонько подошла к нему. Стоя перед Божьей Матерью, она просила заступницу указать ей верный путь на жизненном пути. Коли её судьба и в самом деле выйти замуж и стать женой Никиты Романовича, то пускай боярышня поскорее найдёт средство от бесплодия. А нет, так лучше сразу принять постриг и стать монахиней! Это куда вернее, чем томиться в ожидании надежды несколько лет и в итоге, всё равно оказаться за каменной оградой.

Горячо шепча слова молитвы Елена не заметила, как рядом с ней появилась некая женщина в дорогих и богатых уборах. Стоя в непосредственной близости, незнакомка ожидала, когда боярышня закончит читать молитву и заметит её присутствие.

— Здравствуй, Елена Дмитриевна. Прости, коли я побеспокоила и помешала твоей молитве, — негромко произнесла она мягким голосом, приятно улыбнувшись, — Я лишь хотела увидеться с тобой и перемолвится словом.

Весь облик говорящей говорил о том, что она была женщиной знатного происхождения. Светлый летник, расшитый жемчугами и серебряной тесьмой, был сшит самыми лучшими мастерицами столицы. Парчовый, высокий кокошник украшал голову замужней женщины, покрытую бежевым покрывалом. Жемчужное ожерелье в несколько рядов, серебряные перстни на пальцах и серьги с камнями украшали прекрасную незнакомку. Сама боярыня была высокого роста, гордая и величавая. Лишь небрежный локон светлых волос, что выбивался из покрывала, нарушал её строгий вид, но придавал нежное очарование. Ясные, голубые глаза прямо и пытливо смотрели на Елену, словно оценивали девушку.

— Прости сударыня, но я не узнаю тебя, — вежливо ответила ей боярышня, поклонившись в ответ, — Я недавно прибыла в столицу и не знаю здесь почти никого.

— Думаю, что ты слышала моё имя, когда была ребёнком. Зовут меня Куракина Ксения Матвеевна. Много лет прошло с тех пор, как ты была маленькой и нескладной девочкой. Но теперь ты выросла, похорошела и стала настоящей красавицей.

Едва незнакомка представилась, как боярышня вспомнила эту женщину. Ксения Матвеевна была благочестивой и уважаемой боярыней в Москве, из старинного и знатного рода. Ныне покойный её муж — боярин Куракин — взял девушку в жёны, когда той едва исполнилось четырнадцать лет. Сам боярин был намного старше невесты и на момент свадьбы жениху было около сорока лет. В отличие от Елены, Ксения Матвеевна не стала перечить родительской воле и покорно вышла замуж за того, на кого ей указали. Вскоре молодая супружница подарила мужу шестеро детей. Но семейное счастье было недолгим и через десять лет после свадьбы, Куракин оставил молодую вдову наследницей своего многочисленного состояния.

Однако Ксения Матвеевна не разорила дарованное ей наследство, а сделала всё, чтобы обеспечить себе и детям достойное будущее. Как полноправная хозяйка и законная супруга, она имела опыт и знания в управлении нескольких вотчин мужа, вносила пожертвования церквям и монастырям от своих доходов, вела переписку со многими знатными людьми, в том числе и с сёстрами великого князя. В былое время, молодая боярышня Ксения росла и служила юным княжнам, являясь их наперсницей. Когда пришло время выходить замуж, государыня наградила её богатым приданым за верную службу. Но даже после замужества, Ксения Матвеевна продолжала навещать своих благодетелей - боярыню всегда были рады увидеть в княжеских палатах.

Нынче, Куракина перешагнула порог своего тридцатилетия, но осталась всё такой же величавой, красивой и статной. По воспоминаниям Елены, Ксения Матвеевна всегда была молодой, привлекательной женщиной с гордым взглядом и холодными, светлыми глазами. Возможно за это время боярыня изменилась или, в прежние года не считала нужным обращать внимание на маленькую девочку со светлой косой?

— Рада вновь встретить тебя, боярыня, — почтительно ответила ей Елена, — Прости, что сразу не признала тебя — много времени прошло с тех пор, как я покинула столицу. Не думала, что ты запомнишь меня, ведь мне тогда едва исполнилось двенадцать лет.

— Как же тебя не узнать, Елена Дмитриевна? Вся Москва только и говорит о тебе. Все разговоры ведутся о том, как ты старательно испытываешь Никиту Романовича, прежде чем дашь своё согласие. Ох, девушки, лукавые вы создания! Чего только не придумаете, чтобы обратить на себя внимание! Как только не кружите голову честным молодцам, чтобы они следовали за вами! — легко пожурила боярышню Ксения Матвеевна, слегка пригрозив пальцем, — Однако верным остался своему слову Волков — согласился твой батюшка на вашу помолвку.

Стыдливый румянец мигом вспыхнул на щеках девушки, услышав речи Куракиной. И хоть знала, что не миновать слухов, найдутся болтливые языки, что будут судачить о её поступках. Вот только по-иному истолковали её упрямство люди. Теперь вся Москва судачит о том, будто юная боярышня вздорная жеманница, что жаждет внимания Никиты Романовича. Недаром старший Сабуров злился на свою дочь, недовольный её поведением.

— Полно, не стоит смущаться моих слов, Елена Дмитриевна, — произнесла Куракина, видя, как обескуражена собеседница, — Я и не думала тебя ими потревожить. Но коли так, то забудем про это! Завтра светлый праздник Троицы. Мне хотелось бы отметить его не только вместе с семьёй, но и с друзьями. Я позвала к себе на обед нескольких боярышень и хотела бы видеть тебя вместе с нами. После трапезы будем петь песни, слушать музыку, танцевать и водить хороводы. Не вечно же девицам в тереме сидеть — после свадьбы будет время! — шутливо произнесла Куракина, ожидая ответа боярышни.

Слушая речи собеседницы, Елена слегка улыбнулась. Предложение боярыни было заманчивым: ей очень хотелось пойти и повеселиться вместе с другими девушками, из своего круга. Уже больше месяца она томится и скучает в родительском тереме! Но вот только отпустит ли её Дмитрий Васильевич?

— Благодарю тебя за приглашение, Ксения Матвеевна. Но вначале, мне надо испросить батюшкиного дозволения. Если позволит, то завтра буду у тебя в гостях. А нет, то не гневайся. Пришлю тогда тебе весточку об этом.

— Неужто знатный и уважаемый боярин готов запереть свою дочь в светлый праздник, точно птицу в клетку? Весь люд московский будет поздравлять друг друга и ходить в гости. Не думаю, что твой батюшка так уж и суров, как ты отзываешься о нём, Елена Дмитриевна. Тем более, что я лично приглашаю тебя к себе, а уж мой дом знает каждый человек в Москве и не посмеет сказать обо мне что-либо дурное! А вот, кстати, и Анастасия Петровна к нам идёт. Я с ней поговорю и мы решим.

Едва две знатные женщины поравнялись, как сразу чинно поздоровались и поклонились друг другу. Сабурова уже решила все вопросы с игуменьей и Ксения Матвеевна предложила ей выйти на улицу, чтобы спокойно побеседовать, не мешая прихожанам.

В последний раз обратив свой лик к иконам, женщины перекрестились и покинули церковь. Выйдя наружу, Куракина прямо сообщила о своём желании видеть молодую боярышню, завтра, у себя в гостях. Анастасия Петровна была не против этого приглашения и подбодрила собеседниц, сообщив, что её супруг будет рад отпустить свою дочь на праздник.

— После свадьбы уже не будет время на девичьи посиделки, Елена. Всё твоё время будет занятно мужем, детьми, хлопотами по хозяйству — не будет место забавам. Не волнуйся, Елена, отец отпустит тебя к Ксении Матвеевне. Развеешься, повеселишься, подружек себе новых найдёшь, — произнесла мачеха и её слова сразу же подхватила Куракина.

— Что верно, то верно. После замужества, все думы будут заняты другим. Девичий век короток, оттого и сладок, точно райское яблочко. Значит, жду тебя к назначенному часу у себя дома, Елена Дмитриевна, — заключила она, взяв за руку боярышню, — Если что случится, то обязательно пришли мне гонца с вестью. Однако время идёт и меня ждут дела. Будьте здоровы, сударыни, и до свидания!

Тепло простившись с Сабуровыми, Ксения Матвеевна направилась к своей, богатой карете, запряжённой тройкой лошадей. Слуги и прислужницы толпились возле своей госпожи, помогая усадить её в карету. Кучер стегнул лошадей кнутом и она спешно уехала прочь.

Едва карета Куракиной скрылась за поворотом, как Сабуровы поспешили отправиться в Посад. Несколько недель назад Анастасия Петровна сделала несколько дорогих заказов в лавках по ювелирному делу и дорогому шитью. Работа должна была уже подойти в срок и боярыня желала лично оценить сделанную работу.

Дорогая карета Сабуровых, с запряжёнными лошадьми, легко двигалась по летним улицам Москвы. И пускай окна повозки были плотно завешаны, дабы случайные прохожие не глазели на знатных женщин, Елена с жадностью смотрела в окошко через прочную ткань.

Круто менялась Москва к концу своего века. По велению государя, столица начала превращаться в один из самых красивых и нарядных городов мира. Несколько новых церквей и монастырей были возведены, как в самом Кремле, так и за его чертой. Прежний Успенский Собор — старый и обветшалый — был заново отстроен под руководством приглашённых итальянских мастеров. Находящийся рядом с ним Благовещенский собор был доверен ловким рукам псковских умельцев. Устаревшие и ветхие белокаменные кремлёвские стены постепенно заменялись на новые — из красного кирпича. Оборона их усиливалась благодаря многочисленным, крутым башням. В самом Кремле строилась Грановитая палата, что будет использоваться московским государем для проведения торжественных обедов и церемоний. Великокняжеский теремной дворец заново отстраивался и менял свой облик, благодаря кропотливой работе русских зодчих и итальянских мастеров.

Видя всё любопытство и восхищение в глазах Елены, Анастасия Петровна не стала одёргивать падчерицу и корить за несдержанное поведение. Пускай девушка радуется и любуется красотами столицы. Кто знает, куда забросит её судьба после того как она упорхнёт, словно птица из родительского гнезда? Супруг её, Дмитрий Васильевич, уже не раз говорил о том, что поместье Никиты Романовича находится на северо-востоке Московского княжества. А теперь, с присоединением Новгородских земель и дарованием новых поместий в тех землях, их дочь уже не так часто будет навещать своих родителей. Известно дело — пока муж служит на благо Отчизны, жена за домом и детьми приглядывает.

Проехав несколько слобод, расположенных на Варьской улице(3), карета остановилась у Кремлёвских стен, где и находился Посад. Московский торг был шумным и многолюдным, отчего Елена с интересом и любопытством смотрела вокруг. Их карета проезжала мимо различных ремесленных лавок, представляя покупателям свои лучшие товары.

Одни мастерские занимались кузнечным делом и производили оружие. Московские щиты и кольчуги лежали вместе с привезёнными сирийскими кинжалами, итальянскими копьями, немецкими сулицами(4) и черкасскими шлемами. В других лавках работали мастера по иконному делу. Кропотливые умельцы не только писали иконы для простого народа, но и их нередко приглашали в церкви и монастыри, чтобы украсить убранство расписными фресками. Рядом с ними соседствовали лавки с писцами-ремесленниками, что занимались книжным делом. Писцы переписывали церковные труды, повести, поучения, жития и рукописи. Гончары и котельники жили на Гончарной улице, производя помимо посуды, облицовочные плитки, кирпичи, детские игрушки, светильники, кочерги, рукомойники и другие изделия. В Столешниковом переулке жили плотники и столяры, а “белые” дома каменщиков были разбросаны среди дворов посадских людей. Кожевники выбрали себе место в излучине реки Яузы, а лавки портных занимали наибольшее количество рядов. Среди них можно было выделить мастеров и мастериц по изготовлению поясов и дорогому шитью.

Проверив и забрав несколько заказов, Анастасия Петровна пожелала зайти в лавку по золотому и серебряному делу, чтобы полюбоваться на дорогие украшения. Хозяин лавки сразу вышел навстречу знатной покупательнице и показал несколько изделий, подробно показывая и расхваливая свой товар.

Елене было скучно слушать льстивые речи мастера и она начала разглядывать другие товары. Среди дорогих женских украшений, сделанных из золота и серебра, можно было рассмотреть драгоценные чаши и серебряные потиры(5), украшенные изображениями святых. Расписанные эмалью ковчеги в форме квадрифолий(6), оклады икон, выполненные из басмы и золота, маленькие складни(7), сделанные из серебра и золочения и многие другие богатства.

Но Елена была равнодушна к дорогим товарам: в тереме своего батюшки она уже достаточно насмотрелась на золотые изделия. Взгляд её упал на складное, ручное зеркало, привезённое из восточных стран. Обратные стороны изображали лукавую лисицу, выполненную из золота, эмали и драгоценных камней. Боярышня аккуратно коснулась пальцами хитрой мордочки, раскрывая диковинный предмет. По виду это было обычное зеркало и девушка подняла его вровень с лицом, чтобы увидеть свое отражение. Повертев вещицу несколько раз возле себя, Елена вдруг резко остановилась, жадно вглядываясь в гладкую поверхность.

Зеркало показало ей знакомую, мужскую фигуру, отчего боярышня резко развернулась. Глаза её не обманули, когда она смогла различить среди многолюдной толпы княжеского окольничего, что пробрался сквозь толпу на вороном коне. Отложив зеркало в сторону, Елена выбежала на улицу, желая не упустить своего жениха из виду.

"Куда, интересно, он направляется в столь ранний час? — мысленно рассуждала девушка, смотря ему вслед, — Время обеда ещё не наступило и он должен быть на приёме у государя. Так почему он выехал из Кремля и без сопровождения? По приказу великого князя? Или же, у него тайная встреча назначена с кем-нибудь?"

Любопытство охватило боярышню, и она решила проследить за ним. В последний раз оглянувшись в сторону родных и увидев, что мачеха со слугами заняты спором с хозяином лавки, Елена стремительно выскочила на улицу и побежала вслед за Волковым. А чтобы не создавать повод для дурных слухов, девушка спрятала часть лица под плотной тканью своего покрывала.

Преследовать Никиту Романовича средь шумной и многолюдной толпы было трудно, но Елена обладала особым даром — магией воздуха. С самого рождения боярышня могла управлять потоками ветра: притягивала к себе нужные предметы или могла своей силой оттолкнуть незнакомца, узнавала, какой человек находился поблизости или могла подслушать чужой разговор. За те шесть лет, что боярышня провела в стенах монастыря, она самостоятельно изучала свою магию, уходя в леса и поля. Природа помогала Елене овладевать колдовством, указывая на некоторые ошибки, которые она совершала в детстве.

Несмотря на оживлённое столпотворение, боярышня тщательно сосредоточилась и смогла услышать стук копыт его лошади. Ветер тянул Елену в определённую сторону и она спокойно направилась на его зов. Осторожно передвигаясь среди людей, боярышня смогла догнать Волкова, следуя за ним и стараясь быть незамеченной. На счастье девушки, Никита Романович ни разу не оглянулся и продолжил свой путь, повернув на Большую улицу(8). Проехав по ней до самого конца, княжеский окольничий остановил своего коня возле небольшой церкви, к которой сиротливо жались несколько маленьких домишек. Спешившись с лошади, он внимательно оглянулся по сторонам и направился в Божий храм.

Наблюдавшая за ним боярышня была разочарована. Она думала, что Волков замышлял что-то недоброе, отправляясь в столь ранний час из Кремля, а он всего лишь хотел уединённо помолиться. Раздосадованная девушка уже хотела оставить слежку и вернуться к Анастасии Петровне, как к церкви подъехала богатая и знакомая карета боярыни Куракиной.

Едва возница остановил разгорячённых коней у самых ступней, как из повозки вышла Ксения Матвеевна в сопровождении служанки. Поддерживая под руку свою госпожу, они вместе вошли в церковь и пробыли там некоторое время. Вскоре, из церкви вышла из лишь Ксения Матвеевна. Девушки рядом с ней не было и Елена насторожилась: куда могла подеваться её прислужница?

Лишь боярыня села в повозку, как возница хлестнул лошадей по спинам и богатая повозка вновь покатилась по московским дорогам, в сторону Кремля. Однако боярышня не сошла с места и продолжила следить за входом в церковь, ожидая увидеть Волкова. Долго ждать не пришлось и через какое-то время Никита Романович вышел из храма в сопровождении той самой служанки. Вместе, они направились к одному из небольших избушек, что находились рядом с церковью.

Елена тут же кинулась вслед за ними, не сводя глаз с таинственной пары. Прежнее чувство признательности и уважения к княжескому окольничему были вмиг забыты и отброшены прочь. Презрение и лютая ненависть окутали девушку, заставляя с силой сжимать кулаки. Досада и горечь душили боярышню, осознавая каким подлецом и мерзавцем оказался Волков.

"Как же ты всё ловко продумал, негодяй! — злилась девушка, — Просишь у государя разрешения на женитьбу со мной, а сам встречаешься с другой? И с кем? С дворовой девкой Куракиных? А боярыня хороша: в гости приглашала, свою дружбу мне предлагала! И всё это ради того, чтобы помочь бесстыжей срамнице? А коли дитя у неё уже есть, от него?"

Эта мысль была подобна грому, отчего боярышня остановилась посреди улицы. Тревожные думы захватили разум Елены, заставляя её мучиться. В серых глазах плескалась неприязнь и отвращение, при мысли о том, что это могло оказаться правдой. Как быть, если девка и вправду понесла от Волкова? Или у неё уже есть ребёнок? Неужели окольничий берёт боярышню в жены чтобы, и титул получить, и позор скрыть? Неужто ей придётся растить его выродка?

Подойдя к определённой избушке, любовники открыли калитку и вошли во двор, скрывшись от посторонних глаз. Боярышня рискнула последовать за ними: мелькать на улице было опасным занятием и девушка решила испытать удачу, подслушав их разговор вблизи. К счастью, ветхий домишко был предназначен для уединённых свиданий, поэтому посторонних в нём не было.

Тихонько войдя в избушку, Елена сразу же спряталась в клети(9), желая разузнать разговор своего жениха с нежданной соперницей. Сами они были в горнице и боярышня отчётливо слышала их беседу. Но едва она услышала голос любовницы Волкова, то едва не вскрикнула от удивления. Этот мягкий, нежный голос она слышала сегодня утром, когда впервые встретилась с боярыней Куракиной.

— Многим я рискую, чтобы увидеться с тобой, Никита. Однако, мне не о чем жалеть — ради нашей встречи я готова на всё! Но, в последнее время мы так редко с тобой видимся. Неужели, ты, по мне совсем не тоскуешь? Почему не даёшь о себе знать? Хоть бы маленькую весточку бы подал о себе! — с лёгким укором и отчаянием произнесла Ксения Матвеевна.

— Сама знаешь, Ксюта, дел у меня через край — не до встреч тут, — спокойно ответил ей Волков и тут же добавил, — Я решил встретиться с тобой, внимания твоей мольбе и многочисленным просьбам увидеться со мной. И всё же, мне следует напомнить тебе, что эти встречи крайне рискованны для нас двоих. Не следует забывать о последствиях, которые коснуться нас.

— Ты стал таким холодным и далёким. Что произошло? Отчего вдруг такая перемена? Почему ты смотришь на меня таким равнодушным взглядом? В прежние времена, при нашей встрече, ты всегда обнимал меня так крепко, так горячо. Целовал меня и прижимал к себе, словно я для тебя была всем миром! Отчего теперь стоишь в стороне? Ну же, обними меня, желанный мой!

С жаром в голосе, боярыня воскликнула последние слова, но видно Волков не внял её просьбе. Ксения Матвеевна решила позабыть о своей гордости и резко подбежала к своему любовнику, со всей пылкостью прижавшись к его груди и шепча пылкие признания:

— Всё то время, что мы провели в разлуке —- было самым печальным для меня. Так зябко и пусто без тебя, Никита! После твоего возвращения из Новгорода ты стал таким далёким и чужим для меня. Неужели я тебя чем-то обидела? Но тогда ответь, что я сделала не так? Редко отвечаешь на мои письма, придумываешь разные причины, чтобы мы не встретились. Объясни же мне, что произошло? — в отчаянии вскрикнула Куракина, ожидая ответа.

Елена старательно сосредоточилась на своей магии, желая услышать ответ неверного жениха. Но Волков не торопился с ответом: твёрдо и уверенно отнял от своего кафтана белые руки любовницы, прежде чем ответил ей.

— Нам нужно остановиться, Ксюта. Мы с тобой зашли слишком далеко. Прошло то время, когда я был простым дворянином, а ты молодой вдовой. Теперь ты знатная и уважаемая боярыня и тебе нужно позаботиться о себе. С тех пор как государь даровал мне титул княжеского окольничего, у меня появилось ещё больше недругов. Они могут навредить не только мне, но и тебе. Если кто-то узнает о нашей связи, мы оба будем опозорены. Нам нужно расстаться, Ксюта.

— Нет! Не смей мне ничего говорить об этом! Даже слушать не желаю! — испуганно воскликнула боярыня, — Мы не можем с тобой разлучиться! Ты — единственная отдушина в этом мире! Что мне прикажешь делать, если тебя не будет рядом? Я с ума схожу, когда тебя нет поблизости! А теперь, ты, говоришь расстаться, из-за злых языков? А у кого их нет, Никита? Ответь, у кого?

— Ксюта, успокойся! Не шуми так — нас могут услышать, — громким шёпотом сказал Волков, подойдя ближе к Ксении Матвеевне, — Если тебя не заботит то, что скажут о тебе люди, то я пекусь о своей чести! В этом мире, я одинокий человек, у которого нет семьи или рода. Никто не защитит или отомстит за меня, в случае моей гибели. Каждый день я исправно трудился над тем, чтобы обеспечить себе своё будущее и защитить своё имя. И это, отнюдь, не лёгкая задача. Тебе, как любящей матери и уважаемой боярыни, это должно быть известно.

— Всё это время мы встречались с тобой тайком и ты, не был против! Что-то ты, не сильно заботился о своём имени в былые времена, когда мы впервые повстречались. А теперь, когда стал уважаемым и знатным человеком, когда почти приблизился к своей цели, то решил отвернуться от меня? Почему? Какая причина заставила тебя так поступить? Или у тебя появилась другая на примете? — тихим голосом, полным ненависти, спросила Куракина.

— Да, — недолго помолчав, ответил ей Никита Романович, — Моя невеста тоже является причиной этого.

Тишина избушки была прервана негромким смехом. Нервно и напряжённо, Ксения Матвеевна ходила из угла в угол смеясь над его словами. Постепенно, звук её голоса стал громче, но смех женщины был злобным, надрывным и яростным.

— Когда я получила от тебя весть о том, что ты согласился на эту встречу я была счастлива. Даже служанки заметили радостную улыбку на моём лице. Все эти дни, я ждала этого свидания. Мечтала о том, как ты обнимешь, поцелуешь, прижмёшь меня к себе, шепча ласковые слова. Я даже воспользовалась своей магией, чтобы превратить преданную мне служанку в себя, а её в меня, дабы люди ничего не заподозрили. Но всё, что я получила в ответ — это твою холодность и жестокие слова. Ты отказываешься от меня, и ради кого? Ради перезрелой девицы, с замашками сельской простушки?

— Не будь такой ревнивицей, Ксюта. Девушка всё ещё молода и красива, ведь ей только недавно исполнилось восемнадцать лет.

— "Молода и красива", — с издёвкой произнесла Ксения Матвеевна, — Тогда отчего эту молодую и красивую девку заперли в монастыре? Она ведь невежественна и своевольна, точно дикая лошадь! Уже вся Москва наслышана о том, какую вздорную и склочную невесту ты приведёшь в свой дом. Неужто, она стоит того?

— Это уже не твоя забота, кого мне выбирать в жёны. Я решил, что женюсь на этой девушке и ничего не должен тебе объяснять. Какой бы строптивой и дерзкой не была — она станет моей супругой.

— Даже если она пустоцвет? Ведь я всё знаю, не отпирайся, Никита. Пусть это пока не известно всем, да и батюшка её старается пресечь все разговоры, но слух идёт. Люди говорят, что эта девка порченная! Она никогда не подарит тебе дитя, никогда не продолжит твой род! Неужели, тебе нужно жениться на ней, только ради того, чтобы поквитаться с ними? Я ведь знаю, как ты ненавидишь…

Последние слова Ксения Матвеевна не успела выкрикнуть: Волков в два шага оказался возле боярыни и закрыл её рот ладонью. Женщина возмущённо замычала, пытаясь вырваться из его хватки.

— Довольно, Ксюта! Прекрати кричать и возмущаться! Мне пришлось ответить на твои просьбы, уделить тебе время и прийти сюда. Но я это сделал не ради того, чтобы выслушивать твои жалобы — меня они не расстроят. Думал я, что мирно, полюбовно расстанемся с тобой, а ты мне целую сцену закатила из-за глупой ревности. Не тебе, знатной и уважаемой боярыне, уподобляться базарной торговке, разнося всякие сплетни да слухи. Возьми себя в руки и веди достойно! Иначе, мы с тобой простимся по-другому, — твёрдым голосом произнёс Волков, оттолкнув от себя отвергнутую любовницу.

Ксения Матвеевна была в отчаянии, услышав ответ любимого. Упав на колени, боярыня начала ползать в ногах у окольничего, прося простить её за дерзкие слова. С женских губ срывались жаркие признания и горячие клятвы в любви, но они уже не трогали сердца её возлюбленного.

Елена не стала больше слушать их разговор. Вслепую, касаясь рукой деревянных брёвен дома, боярышня вышла из клети, попав во двор. Выйдя за калитку, девушка стремительно побежала в сторону Посада, желая как можно дальше убежать от этого ужасного места.

Как же ей хотелось прямо сейчас направиться к батюшке и молить о том, чтобы он отказался от помолвки с Никитой Романовичем. Или пойти прямо к митрополиту или государю и обличить этих подлых обманщиков и лжецов!

Как же она была глупа!

Напрасны были надежды на то, что Волков берёт её в жёны не только ради выгоды и славы. Теплилась крохотная мысль о том, что она могла быть ему хоть немного интересна и мила. Что своими капризами, боярышня зацепила за живое и он смог разглядеть нечто большее, чем дикарку, выросшую вдали от столицы. Ведь с самого начала девушка знала, что обедневшему дворянину ничего не нужно, кроме славы и богатства. Любая московская красавица, которую он пожелает ввести в свой дом, будет лишь инструментом для его возвышения. Какая уж там любовь, если даже простого уважения он не будет к ней испытывать!

Хороша и Ксения Матвеевна. Кротка, доброжелательна, сострадательна и милосердна к нищим и страждущим. Какой вежливой и дружелюбной она была этим утром. А то было всё напускным: пустая похвальба и обман! Знал бы народ, какова боярыня на самом деле. Перед любовником на коленях ползает, злые слухи и сплетни разносит, точно сорока на ярмарке. Готова обо всё позабыть ради мужчины, который ей и не муж вовсе!

От тяжёлого бега и мрачных дум, остановилась Елена возле стройных берёзок, что росли возле дороги. Оперлась о гибкую ветку, стараясь перевести дух и успокоится. Гнев, обида и отвращение кипели в девичьей душе. Она крепко сжала кулаки, чтобы боль от ногтей помогла прийти в себя и собраться с мыслью. Нужно было возвращаться к Анастасии Петровне, что наверняка уже ищет девушку по всему посаду. Следовало не только объясниться перед ней за своё исчезновение и подумать о том, как она завтра появится в доме Ксении Матвеевны.

Отдохнув и успокоившись, боярышня поспешила в сторону оживлённого торга. Благо девушка запомнила дорогу к лавке, в которой она разлучилась с мачехой, и быстро дошла до неё. На ступеньках её уже ждал слуга, что был оставлен боярыней на случай, если боярышня найдётся. Увидев младшую госпожу слуга обрадовался и повёл её к карете, где уже сидела опечаленная Сабурова.

— Слава Богу, ты нашлась! — облегчённо воскликнула Анастасия Петровна, прижимая к себе падчерицу, — Почему ты исчезла, Елена? Что случилось? Я так боялась! Думала, что тебя похитили разбойники или лихие люди!

— Прости меня, матушка, — смиренно ответила девушка, склонив голову, — Я загляделась на красивые ткани и украшения, что продавались в других лавках. А когда опомнилась, то уже была далеко. Я виновата пред тобою.

— Елена, ты ведь знаешь, что девушка не может ходить по рядам в одиночестве. Могут пойти дурные разговоры или что ещё хуже: тебя могли украсть. Если тебе так сильно хотелось увидеть товары в других лавках, могла бы сказать об этом мне, или служанкам. Благодарю Господа, что с тобой ничего не случилось, но прошу, больше не своевольничать! Я переживала, думая о тебе.

Сабурова вновь крепко прижала к себе девушку. Следуя неведомым чувствам, Елена осторожно приобняла её в ответ. Объятья Анастасии Петровны действительно были настоящими и искренними, словно любящая мать обнимала драгоценное дитя. Этот жест был именно тем, что она давно и отчаянно искала, поэтому боярышня не посмела оттолкнуть или холодно ответить мачехе.

Возможно, что чувство неприязни к Анастасии Петровне были всего лишь детской ревностью и тоской по умершей матушке. Напрасно все эти годы она копила обиду на женщину, думая, будто та подобна мачехе из старых сказок, что желает навредить падчерице. Вторая жена Дмитрия Васильевича была не темна душой, а искренна в своей действиях и суждениях. Елена потянулась к этому теплу, желая согреться после долгих лет злой стужи.

Вернувшись домой, вся семья направилась к обедне. Находясь в собственной, домашней церкви, домочадцы читали молитвы перед золотым иконостасом, освещая себя крестным знамением. По завершению молебна наступило время обеда: женщинам накрыли трапезу на их половине, мужчинам на другой. Обычно Дмитрий Васильевич ужинал вместе с женой, но сегодня пожелал пообедать только с Андреем. Анастасия Петровна не стала возражать и вместе с Еленой и младшими сыновьями они поели на своей половине.

По обычаю, после обеда следовало отправиться на покой и немного вздремнуть. Однако боярышня не могла сомкнуть глаз и всё время ворочалась на лавке. Подслушанный сегодня разговор занимал её мысли. Девушка понимала, что помолвка с Волковым — дело решённое. Скандалом она ничего не добьётся, а может только ещё больше навредить своей семье. Если она решит разоблачить двух сластолюбцев, то нужны серьёзные доказательства их связи, или свидетели. Один подслушанный разговор ничего не решит. Остаётся только наблюдать и ждать нужного времени: в отличие от рассудительного Никиты Романовича, Куракина была отчаянна и слепа в своей любви. Рано или поздно, она может совершить ошибку, о которой будет судачить вся столица. Следовало быть внимательной и осторожной при следующих встречах.

Погода этим летом выдалась безветренной и ясной. Днём, от лучей жаркого и палящего солнца, столицу накрыла удушающая жара, отчего все ставни и двери в доме были открыты нараспашку. Окна Елены выходили в сторону цветущего и зелёного сада, что был тихим и пустым в послеобеденный час. Девушка раздумывала о том, чтобы спуститься вниз и покачаться на качелях в тени вишен, или посидеть у маленького пруда с рыбками, пока знойная жара не спадёт.

Встав с лавки, боярышня решила выйти на улицу. Проходя мимо окна она заметила отца и брата, что не спеша шли по садовым тропинкам и разговаривали о чём-то важном. Лица их были встревожены и обеспокоены, отчего Елена решила применить чары своей магии и подслушать разговор.

— Получается, что вина посадника Гордецкого доказана и его ждёт казнь. Государь уже принял решение и вынес ему приговор? - спрашивал Андрей, глядя на хмурое чело старшего Сабурова.

— Пока нет. Сам знаешь завтра Троица, и государь решил на время отложить казнь. Не омрачать же светлый праздник мрачным событием. Но после, он вынесет смертный приговор предателю и ему отрубят голову, - уверенно ответил Дмитрий Васильевич.

— А что же с Ханыковым? Он по прежнему подаёт великому князю челобитную(10)? Или смирился с решением государя?

— Ханыков сбежал.

— Сбежал? Куда? Как?

Дмитрий Васильевич тут же шикнул на удивлённого сына, что не смог сдержать вскрика. Подойдя к нему поближе, он внимательно оглянулся по сторонам, прежде чем продолжить их разговор. Елене пришлось усилить свою силу, чтобы расслышать слова отца.

— В Думе судачат, что среди бумаг Гордецкого есть несколько грамот, адресованные Гордею Мстиславовичу. В них, посадник просил Ханыкова оказать ему помощь и поддержку, в случае ареста и казни первого. И хоть в них нет и слова о предательстве, государь велел Волкову заняться этим делом. Уже вчера, этот пёс ворвался в хоромы Ханыкова и рыщет по палатам со своими людьми. А Гордей Мстиславович спешно покинул Москву, едва узнал про это.

— И куда он направился?

— Говорят в Спасо-Преображенский монастырь, что находится в Муроме. Укрылся там от гнева государя на некоторое время, и теперь начнёт писать ему письма, моля о прощении и уверяя в своей преданности престолу.

— На языке у него мёд, а под языком лёд, — хмыкнул Андрей, покачивая головой, — Выкарабкается он и в этот раз. Ханыков, точно гад ползучий: и речами лживыми соблазнит и доброго человека очернит. Всё ему нипочём. Но придёт черёд и эту гадину раздавят.

— Не время теперь думать об этом предателе, — резко перебил его старший Сабуров, — Я беспокоюсь о бумагах, что могут быть изъяты у Ханыкова. Помнишь, три года назад, меня назначили кормленщиком в волость Игрицкую, что под Ярославлем(11)? В те года произошла одна напасть со знакомым мне купцом: по пьяни он зарезал невинного человека. По суду ему следовало ответить за убийство, да только мне с Ханыковым нужен был этот человек. Купец поставлял мне в доверенную волость разные товары из других русских городов, а то и из Литвы, Польши или Орды. Те что с дальних стран, мы сбывали с наценкой, а которые из русских княжеств продавали по обычной цене. Самые лучшие и дорогие товары приобретали для себя, чтобы подарить или продать кому-нибудь повыше. Потому и не могли мы с Ханыковым отдать этого человека под суд. Он заплатил виру(12) и уехал из Ярославля. И хоть мы уничтожили все показания и документы, я боюсь, что у Ханыкова могли остаться некоторые письма, которыми мы с ними обменивались.

— Лихое ты, дело провернул, батюшка, — тяжело вздохнув прошептал младший Сабуров, — Коли государь прознает о твоих делах с Ханыковым, не миновать нашей семье как позора, так и гибели! Нас с тобой могут предать смертной казни, как преступников, а матушку с сестрой постригут в монахини. И пусть Волков нам почти зять, но когда дело доходит до службы, он будет предан делу. Скажет государь отправить за решётку родных — он исполнит приказ, не моргнув и глазом. Нельзя нам этого допустить!

— Верно мыслишь, сынок. Уже и сам вижу, что не будет нам покорен этот литовский пёс. Сколько на цепь его не сажай, а вырвется зверь на свободу, да и ещё загрызёт! Нужно поскорее найти эти письма и уничтожить их. Возьми наших лучших людей и ступай с ними к дому Ханыкова. Твои чары невидимости помогут вам проникнуть в его палаты, а коли кто помешает вам, то возьми с собой сон-траву. Она их одурманит и поможет вам бежать. А я тем временем отправлюсь в Кремль и разузнаю, как продвигается дело. Возможно, что бумаги уже у него на руках. Нужно избавиться от них!

— Хорошо. Сделаем, как скажешь, батюшка. Если что-то пойдёт не так, то пошлёшь мне весточку через бумажного воробушка. У нас ещё осталась в клети заговоренная бумага, с помощью которой можно создать послание, в виде птицы.

— Тогда поспешим, сынок. Иначе, не миновать нам позора на наши головы.

Едва отец и сын скрылись из сада, Елена опустилась на пол. Боярышня не боялась замарать богатое платье и больше не желала идти в сад. Некое оцепенение на некоторое время охватило её, вновь заставляя задуматься о происходящем.

Девушка знала, что каждая боярская семья печётся лишь о собственном благе. Ещё в детстве слышала о коварных кознях и интригах, царящих в великокняжеском тереме, о заговорах и убийствах между родовым и знатными семьями. Да вот только из-за своего строптивого нрава и упрямства, избежала молодая боярышня всех этих злодеяний. Монастырь был суровым местом, но добродетель, уважение к старшим и спокойствие царили в нём. В девичьих кельях не было месту жажде наживе, алчности и лжи. И пусть Елена обладала строптивым и резким характером, но она не имела тёмной души.

В то время как её отец и брат не чурались марать руки в чужой крови и были готовы идти по головам, ради достижения цели. Да и кто мог сохранить чистоту и милосердие своих помыслов, когда человек приближён к государю? Каждый норовит оболгать другого, лишь бы заполучить себе лакомый кусок. Станет невмоготу от совершённых злодеяний, то можно отправиться в церковь. А там уж, замолить грех богатому не беда, коли калита добром полна. Тяжело от этой мысли стало на душе Елены. Не стоило подслушивать, что замышляют её родичи: теперь сама мучается от праздного любопытства.

Глубоко вздохнув, боярышня поднялась с пола. Серые глаза скользнули по убранству комнаты, остановившись на яхонтовом ларце, подаренный её женихом. В голову ей сразу пришла мысль, отчего Елена тут же кликнула сенную девушку Пашу, велев ей отнести ларчик в ювелирную лавку и продать вместе с содержимым.

— Как, боярышня? — воскликнула изумлённая служанка, — Зачем же продавать? Это ведь подарок твоего наречённого! А как прознает жених про то, что ты, Елена Дмитриевна, сбыла его с рук? Ещё рассердиться и пожалуется хозяину нашему!

— Не пожалуется. А коли и будет какая обида, то это уже моя печаль, а не твоя, — решительно ответила ей боярышня, собирая все украшения жениха и складывая их в ларчик, — Иди в ювелирную лавку, покажи все камни и все украшения мастерам. Будут меньше десяти тысяч предлагать — не соглашайся. Как получишь деньги, то принесёшь их мне. После этого, надо будет тайно послать гонца в станицу Игрицкую, что находится под Ярославлем. Три года назад некий купец убил там одного человека, но смог избежать наказания. Узнай всё про убиенного: кто таков был? Чем занимался? Есть ли семья и что сейчас с ними? Пусть всё о нём разузнает и возвращается обратно. Я дам ему дальнейшие указания.

— Зачем тебе это всё знать, боярышня? Такие красивые украшения подарил тебе Никита Романович, а ты так легко отказываешься от них, — с легкой завистью в голосе сказала Паша.

— Твоя задача сейчас продать драгоценности, а не задавать вопросы. Хватит болтать, неси ларец в лавку! И запомни, Паша, — наказала она напоследок, сурово взглянув на служанку, — Если кто узнает про это, то не миновать тебе наказания. Чтобы исполнила в точности мой приказ.

— Будет сделано, боярышня, — покорно кивнула головой прислужница и взяв в руки ларчик, вышла из горницы.


___
небольшой голубец с изображением креста был сдержанным украшением места погребения(1) - могилы старообрядцев представляют собой кресты-домики. Обычно это восьмиконечный крест, покрытый двускатной крышей.
Голубцом (или голбецом) на Руси называли надгробные столбцы с крышами, что являлись "домом" умерших. Считалось, что в души жили в этих "домиках" и защищали живущих от злых духов. Таким образом голбецы воспринимались, как связывающее звено между миром живых и духов.

праздник Троицы(2) - в данном случае имеется Троицкая суббота - день поминовения усопших, когда перед самим праздником Троици принято ходить на кладбище и поминать умерших.

на Варьской улице(3) - ныне ул. Варварка в Москве.

немецкими сулицами(4) - дротики.

серебряные потиры(5) - сосуд в виде чаши, используемый в христианском богослужении при совершении таинства Евхаристии.

ковчеги в форме квадрифолий(6)
ковчег-мощевик - общее название ёмкостей для хранения частиц мощей.
квадрофилий - мотив декоративного обрамления в виде комбинации квадрата и цветка с четырьмя симметричными лепестками.

маленькие складни(7) - миниатюрная складная икона.

на Большую улицу(8) - ныне несуществующая улица. Находилась на территории современного парка Зарядье в Москве.

в клети(9) - кладовая при избе или в отдельной постройке.

великому князю челобитную(10) - письменное прошение, жалоба или донос, которые подавались князю/царю или помещику.

назначили кормленщиком в волость Игрицкую, что под Ярославлем(11)
Кормление - способ содержания должностных лиц, по которому княжеская администрация содержалась за счёт местного населения в течение периода службы.
Волость Игрицкая - ныне село Игрищи в правобережной части Ярославского района Ярославской области.

заплатил виру(12) - штраф.
_________________

О как! Елена ввязалась в чужую игру. Жених с полюбовницей встречался зря! Теперь Елене вожа под хвост попала. Глупостей понаделает девка! Ларец продаст и в бега подастся. Спасибо за новую глава.
_________________

Люда, привет!
И да, и нет. Дальше уже будет ясно что к чему.
_________________