Джулия Куин. "Потерянный герцог Уиндхэм"

Anastar: 11.02.09 17:11

О! У нас роман с иллюстрациями! Ветти, Янина, молодчинки!

...

vetter: 12.02.09 18:49

 » Глава 16

Глава шестнадцатая (Бетта-ридер: Janina)

Джек плохо спал этой ночью. Это сделало его весьма раздражительным, и он решил обойтись без завтрака, чтобы не встречаться с людьми, которые потребовали бы от него поддержания разговора. Поэтому он вышел из замка и отправился на свою, ставшую уже с некоторых пор обычной, утреннюю верховую прогулку.
Одним из самых прекрасных лошадиных качеств было то, что лошади никогда не ожидали, что с ними будут вести светскую беседу.
Джек понятия не имел, что сказать Грейс, когда он вновь ее увидит. Вас очень приятно целовать. Жаль, что мы не пошли дальше.
Это была правда, хотя именно он не дал им этого сделать. Он желал ее всю ночь.
Ему, возможно, придется жениться на девушке.
Джек остановился как вкопанный. Кто это сказал?
Твоя совесть - беспокойный еле слышный голосок его совести.
Проклятье. Ему, в самом деле, было необходимо лучше выспаться этой ночью. Его совесть никогда не была столь громкой.
Но может ли он? Жениться на ней? Конечно, это единственный путь, который у него был, если он хотел когда-нибудь уложить ее в постель. Грейс не принадлежала к тому сорту женщин, с которыми можно просто поразвлечься. И дело было не в ее происхождении, хотя, конечно, это сыграло свою роль. Все дело было только... в ней самой. Такой она была. С ее удивительным чувством собственного достоинства, с ее мягким и лукавым юмором.
Брак. Какая необычная идея.
Не то, чтобы Джек избегал брака. Просто он никогда серьезно не рассматривал эту идею. Он редко задерживался на одном месте достаточно долго для того, чтобы обрести прочные привязанности. И его доход, по самой природе его профессии, был случайным. Джеку и в голову не пришло бы просить женщину связать свою жизнь с разбойником.
Кроме того, он не был разбойником. Больше не был. Вдовствующая герцогиня не позволит ему быть разбойником.
- Прекрасная Люси, - пробормотал Джек, погладив своего мерина по шее, прежде чем оставить его в конюшне. Он полагал, что должен дать бедняге мужское имя. Хотя, они уже так долго были вместе. Было бы трудно сменить его.
- Моя самая длительная привязанность, - Джек разговаривал сам с собой, шагая обратно к дому. - Душераздирающее зрелище. - Люси был принцем, насколько это возможно для лошади, но, тем не менее, он был лошадью.
Что он должен предложить Грейс? Джек посмотрел на Белгрейв, возвышающийся над ним подобно каменному монстру, и почти рассмеялся. Герцогство. О господи, он не хотел этого. Для него это слишком много.
А что, если он не герцог? Конечно, он знал, что он был им. Его родители были женаты, Джек был совершенно в этом уверен. Но что, если нет никаких доказательств? Что, если в церкви случился пожар? Или наводнение? Или мыши? Разве мыши не грызут бумагу? Что, если мышь - нет, что если целый легион мышей сжевал весь реестр приходского священника?
Это вполне могло случиться.
Но что он сможет предложить ей, не будучи герцогом?
Ничего. Вообще ничего. Лошадь по имени Люси, и бабушку, которая, как он все больше и больше в этом убеждался, была порождением Сатаны. Он ничего не умел, о чем стоило бы говорить - трудно поставить на кон его талант грабежа на большой дороге, как некий вид честной профессии. И он не возвратится в армию. Даже если бы это было приемлемо, то это отдалило бы его от жены, и тогда, что бы это ему дало?
Джек предположил, что Уиндхем мог бы назначить ему пособие и подарить какой-нибудь небольшой уютный сельский домик, расположенный как можно дальше от Белгрейва. Джек, конечно, принял бы все это, он никогда не страдал от чрезмерной гордости. Но что он знал о небольших уютных сельских домиках? Джек вырос в одном из них, но никогда не обращал внимания на то, как им управляли. Он знал, как чистить стойло и флиртовать с девицами, но он был совершенно уверен, что требовалось иметь гораздо больше навыков, если он хотел обеспечить приличное существование своей семье.
А ведь есть еще и Белгрейв, все еще нависающий над ним, заслоняя от Джека солнце. О господи, если он не знает, как он сможет должным образом управлять маленькой сельской собственностью, что, черт возьми, он будет сделать с этим монстром? Не говоря уж о дюжине или около того других владений в списке собственности Уиндхемов. Вдова перечислила их однажды вечером за ужином. Джеку было трудно вообразить все те документы, которые он будет должен рассматривать. Горы контрактов, бухгалтерские книги, предложения и письма - он сойдет с ума, всего лишь думая об этом.
И все же, если он откажется от герцогства, если он так или иначе найдет способ остановить все это прежде, чем станет слишком поздно - что тогда он сможет предложить Грейс?
Так как его желудок все еще протестовал из-за пропущенного завтрака, поэтому Джек, ускорив шаг, направился к входу в замок и вошел внутрь. Холл был полон слуг, перемещавшихся в разных направлениях и выполнявших свои бесчисленные обязанности. Поэтому появление Джека прошло практически никем незамеченным, против чего сам он совершенно не возражал. Джек снял свои перчатки и, потирая руки, постарался их согреть, когда внезапно, в другом конце холла, он увидел Грейс.
Джек не думал, что девушка заметила его, и начал двигаться в ее направлении, но по дороге, проходя мимо одной из гостиных, он услышал неясный шум голосов и не смог сдержать своего любопытства. Остановившись, Джек заглянул внутрь.
- Леди Амелия, - удивился он. Девушка стояла, весьма чопорно, сильно сжав руки перед собой. Джек не мог ее упрекнуть. Он был уверен, что сам чувствовал бы напряжение и зажатость, если бы был помолвлен с Уиндхемом.
Джек вошел в комнату, чтобы поприветствовать девушку.
- Я и не знал, что Вы удостоили нас своим восхитительным присутствием.
И в этот момент он заметил Уиндхема. В самом деле, его трудно было не заметить. Герцог испустил довольно жуткий звук. Похожий на смех.
Рядом с ним стоял пожилой джентльмен, среднего роста, с наметившимся брюшком. И хотя он выглядел аристократом до кончиков ногтей, но лицо мужчины было загорелым и обветренным, намекая на большое количество времени, проводимого им на свежем воздухе.
Леди Амелия откашлялась и сглотнула, выглядя при этом очень взволнованной.
- Э-э, отец, - сказала она пожилому джентльмену, - могу я представить Вам мистера Одли? Он - гость в Белгрейве. Я познакомилась с ним на днях, когда навещала Грейс.
- Где Грейс? - спросил Уиндхем.
Что-то в его тоне показалось Джеку угрожающим, но, тем не менее, он ответил:
- Только что была в нижнем холле. Я как раз шел...
- Я уверен, что так, - оборвал его Уиндхем, даже не посмотрев в его сторону. Затем он обратился к лорду Кроуленду: - Итак, Вы пожелали узнать мои намерения.
Намерения? Джек прошел дальше в комнату. Это могло оказаться интересным.
- Сейчас не лучшее время для этого, - сказала леди Амелия.
- Нет, - возразил Уиндхем в нехарактерной возвышенной манере. - Возможно, это наш единственный шанс.
Пока Джек раздумывал, что же из этого выйдет, в комнате появилась Грейс.
- Вы желали видеть меня, Ваша светлость?
Мгновение Уиндхем, казалось, был в замешательстве.
- Я был настолько громким?
Грейс жестом указала назад на холл.
- Вас услышал лакей...
Ах да, лакеи в Белгрейве имелись в большом количестве. Было просто удивительно, почему вдовствующая герцогиня полагала, что она в состоянии сохранить поездку в Ирландию в тайне.
Но если это и беспокоило Уиндхема, то он никак этого не показывал.
- Действительно, проходите, мисс Эверсли, - произнес Уиндхем, делая рукой приглашающий жест. - Можете занять свое место для наблюдения за этим фарсом.
Джек почувствовал себя неловко. Он не знал своего новоприобретенного кузена достаточно хорошо, и не желал знать, но это явно не было его обычным поведением. Уиндхем был слишком драматичен, слишком благороден. Он оказался в положении человека, балансирующего на краю пропасти. Джек видел все признаки этого. Он сам был их свидетелем.
Следует ли ему вмешаться? Он мог отпустить какой-нибудь глупый комментарий, чтобы разрядить напряженность. Это может помочь, но, конечно, это подтвердит мнение Уиндхема о нем, как о легкомысленном шуте, которого нельзя воспринимать всерьез.
Джек решил попридержать свой язык.
Он проследил, как Грейс вошла в комнату и остановилась у окна. Может, она и заметила его, но только мельком. Она выглядела столь же озадаченной, как и сам Джек, но намного более заинтересованной.
- Я требую объяснить, что здесь происходит, - сказал лорд Кроуленд.
- Конечно, - ответил Уиндхем. - Как грубо с моей стороны. Где мои манеры?
Джек посмотрел на Грейс. Она прикрыла рот рукой.
- Мы тут в Белгрейве провели весьма захватывающую неделю, - продолжал Уиндхем. - Такого я не мог вообразить даже в самой буйной фантазии.
- Что это значит? - Лорд Кроуленд был краток.
- Ах, да. Вероятно, Вы должны узнать, что этот человек, прямо перед вами, - Томас махнул рукой в сторону Джека, - мой кузен. Возможно даже, что он и есть герцог. - Он посмотрел на лорда Кроуленда и пожал плечами. - Мы не уверены.
Тишина. А затем:
- О, Боже!
Джек бросил быстрый взгляд на леди Амелию. Она была очень бледной. Джек не мог представить, что она сейчас думает.
- Поездка в Ирландию... - произнес ее отец.
- Должна установить факт его законнорожденности, - подтвердил Уиндхем. И затем, с болезненно веселым выражением, он продолжил: - Собирается целая компания. Даже моя бабушка едет.
Джек боролся с собой, пытаясь, чтобы его лицо не отражало то шоковое состояние, которое он испытывал. Потом он взглянул на Грейс. Та тоже в ужасе уставилась на герцога.
С другой стороны хладнокровие лорда Кроуленда выглядело зловещим.
- Мы присоединимся к вам, - произнес он.
Леди Амелия качнулась вперед.
- Отец?
Он даже не обернулся.
- Не вмешивайся, Амелия.
- Но...
- Уверяю вас, - вмешался Уиндхем, - что мы предпримем все необходимые меры со всей возможной поспешностью и сообщим вам немедленно о полученном результате.
- На чаше весов будущее моей дочери, - горячо возразил Кроуленд. - Я отправлюсь с вами, чтобы лично проверить документы.
Выражение лица Уиндхема стало зловещим, а его голос - угрожающе низким.
- Вы думаете, что мы попытаемся обмануть Вас?
- Я только защищаю права своей дочери.
- Отец, пожалуйста. - Амелия подошла к Кроуленду и положила руку на его рукав. - Пожалуйста, на минуту.
- Я сказал: не вмешивайся! - закричал ее отец и с силой стряхнул ее руку со своего рукава так, что она отшатнулась.
Джек шагнул вперед, чтобы помочь ей, но Уиндхем оказался там прежде, чем Джек успел моргнуть.
- Извинитесь перед Вашей дочерью, - потребовал Уиндхем.
Кроуленд сконфуженно пробормотал:
- О чем, черт возьми, Вы говорите?
- Извинитесь перед нею! - Взревел Уиндхем.
- Ваша светлость, - быстро произнесла Амелия, пытаясь втиснуться между этими двумя мужчинами. - Пожалуйста, не судите моего отца слишком строго. Его вынудили исключительные обстоятельства.
- Никто не знает этого лучше, чем я. - Пока Уиндхем говорил это, он не смотрел на Амелию, зато не сводил глаз с лица ее отца, а затем он добавил: - Извинитесь перед Амелией, или я буду вынужден указать Вам на дверь.
Впервые, Джек восхищался им. Он уже понял, что уважает Уиндхема, но это было совсем не одно и то же. Уиндхем был скучен, по его скромному мнению, но все, что Уиндхем делал, каждое его решение и действие - все было ради других. Все это делалось ради наследия Уиндхемов, а не ради конкретного человека. Было невозможно не уважать такого человека.
Но сейчас происходило нечто совсем другое. Герцог защищал не своих людей, а одного единственного человека. И сделать это было намного труднее.
И все же, глядя в этот миг на Уиндхема, Джек сказал бы, что тот держится также естественно, как дышит.
- Я сожалею, - сказал, наконец, лорд Кроуленд, выглядя при этом так, словно был не совсем уверен в том, что только что случилось. - Амелия, ты же знаешь, я...
- Я знаю, - сказала девушка, прерывая его.
Тут, наконец, и Джек оказался в центре внимания.
- Кто этот человек? - спросил лорд Кроуленд, махнув рукой в его направлении.
Джек повернулся к Уиндхему и выгнул бровь, предоставляя тому возможность ответить.
- Он - сын старшего брата моего отца, - сказал Уиндхем лорду Кроуленду.
- Чарльза? - спросила Амелия.
- Джона.
Лорд Кроуленд кивнул, все еще адресуя свои вопросы Уиндхему.
- Вы совершенно в этом уверены?
Томас только пожал плечами.
- Вы можете сами взглянуть на портрет.
- Но его имя...
- Было Кэвендиш при рождении, - вмешался Джек. Если он стал предметом обсуждения, он, черт возьми, примет в этом участие. - Я стал Кэвендишем-Одли в школе. Вы можете проверить документы, если пожелаете.
- Здесь? - спросил Кроуленд.
- В Эннискиллене. Я приехал в Англию только после службы в армии.
- Я уверен в том, что он - кровный родственник, - спокойно сказал Уиндхем. - Остается лишь определить законность его происхождения.
Джек взглянул на него с удивлением. Первый раз Уиндхем вслух публично признал его родственником.
Граф оставил сообщение без комментариев. По крайней мере, не напрямую. Он только пробормотал:
- Это - катастрофа, - и отошел к окну.
Больше он ничего не сказал.
И ничего не сделал.
Но спустя некоторое время взбешенный низкий голос графа зазвучал вновь.
- Я добросовестно подписал контракт, - сказал он, все еще рассматривая лужайку. - Двадцать лет назад, я подписал контракт.
Однако все остальные продолжали хранить молчание.
Граф резко обернулся.
- Вы понимаете? - потребовал он, впиваясь взглядом в Уиндхема. - Ваш отец приехал ко мне со своими планами, и я с ними согласился, полагая, что Вы - законный наследник герцогства. Она должна была стать герцогиней. Герцогиней! Вы думаете, что я согласился бы отдать свою дочь, знай я, что Вы всего лишь... только...
Всего лишь такой же, как я, хотелось сказать Джеку. Но на этот раз, пожалуй, было не время и не место для легких острот.
И затем Уиндхем - Томас, внезапно решил Джек, что хочет называть его по имени - смутил графа, сказав:
- Вы можете называть меня мистером Кэвендишем, если пожелаете. Если Вы думаете, что это поможет Вам свыкнуться с этой мыслью.
Это были те самые слова, что произнес бы Джек. Если бы он сейчас был на месте Томаса, и ему надо было об этом думать.
Но граф не был напуган саркастическим упреком. Он впился взглядом в Томаса и, дрожа от гнева, прошипел:
- Я не позволю, чтобы мою дочь обманули. Если Вы не докажете, что Вы являетесь настоящим и законным герцогом Уиндхемом, можете считать помолвку недействительной.
- Как пожелаете, - коротко ответил Томас. Он не выдвинул аргументов, не проявил никаких признаков, что желает бороться за свою суженую.
Джек просмотрел на леди Амелию и быстро отвел взгляд. Есть некоторые вещи, некие эмоции, за которыми джентльмен наблюдать не должен.
Но как только Джек отвернулся, он оказался лицом к лицу с графом. Ее отцом. И палец этого человека указывал на его грудь.
- В таком случае, - сказал граф, - если Вы - герцог Уиндхем, то тогда Вы женитесь на ней.
Потребовалось величайшее усилие, чтобы к Джеку Одли вернулся голос. И оно было сделано.
А когда Джек вернул свой голос, то сначала он довольно неприлично откашлялся и только затем произнес:
- Ох. Нет.
- О, да, - предупредил его Кроуленд. - Вы женитесь на ней, даже если я буду вынужден вести вас к алтарю, приставив свое ружье к вашей спине.
- Отец, - выкрикнула леди Амелия, - Вы не сделаете этого.
Кроуленд полностью проигнорировал свою дочь.
- Моя дочь помолвлена с герцогом Уиндхемом, и она выйдет замуж за герцога Уиндхема.
- Я не герцог Уиндхем, - сказал Джек, частично вернув себе самообладание.
- Пока еще нет. И, возможно, никогда им и не станете. Но я буду присутствовать в тот момент, когда правда выйдет наружу. И я удостоверюсь, что моя дочь выходит замуж за правильного человека.
Джек соразмерил их силы. Лорд Кроуленд не был слабым человеком, и хотя он не источал такой же надменной властности, как Уиндхем, но он явно знал себе цену и свое место в обществе. Он не позволит, чтобы с его дочерью обошлись несправедливо.
Джек уважал его за это качество. Если бы у него была дочь, подумал Джек, то он сделал бы то же самое. Но он надеялся, что не за счет невинного человека.
Джек взглянул на Грейс. Лишь на мгновение. Мимолетное, но Джек поймал выражение ее глаз, в которых читался ужас от разворачивающейся сцены.
Он не бросил бы ее. Ни ради какого-либо чертового титула, и уж, конечно, не ради соблюдения чьего-либо контракта о помолвке.
- Это - безумие, - произнес Джек, оглядывая комнату, неспособный представить, что только он один собирается себя защищать. - Я ее даже не знаю.
- Об этом едва ли стоит беспокоиться, - мрачно изрек Кроуленд.
- Вы сошли с ума[i], - воскликнул Джек. - Я не собираюсь жениться на ней. - Он быстро посмотрел на Амелию. - Прошу прощения, миледи, - практически пробурчал он. - Ничего личного.
Ее голова немного дернулась, быстро и огорченно. Это было и не «да», и не «нет», скорее болезненное признание его правоты, движение того типа, когда ничего другого ты сделать не в состоянии.
Внутри у Джека все взорвалось.
[i]«Нет», сказал он себе. «Это не твое обязательство. Ты не должен за него отвечать».
Никто из присутствующих не сказал ни слова в его защиту. Джек понимал, что Грейс находилась не в том положении, чтобы сделать это, но ей-богу, как насчет Уиндхема? Разве ему не важно, что Кроуленд пытается отнять у него невесту?
Но герцог продолжал стоять, как изваяние, его глаза горели каким-то странным огнем, природу которого Джек не мог определить.
- Я не соглашался на это, - сказал Джек. - Я не подписывал никакого контракта. - Конечно, это должно что-то значить.
- Он тоже не подписывал, - возразил Кроуленд, пожав плечами в сторону Уиндхема. - Это сделал его отец.
- От его имени, - вполне справедливо выкрикнул Джек.
- И здесь Вы неправы, мистер Одли. В контракте вообще не упоминается его имя. Моя дочь, Амелия Гонория Роуз, должна была выйти замуж за седьмого герцога Уиндхема.
- В самом деле? - Наконец прозвучало от Томаса.
- Разве вы не просматривали эти бумаги? - возмутился Джек.
- Нет, - просто сказал Томас. - Я никогда не видел в этом необходимости.
- Черт побери! - выругался Джек, - Я связался с шайкой проклятых идиотов.
Он заметил, что никто не возразил ему. Джек в отчаянии посмотрел на Грейс, которая должно быть была единственным нормальным человеком в компании, собравшейся в этой комнате. Но Грейс на него не смотрела.
Все, с него достаточно. Он должен положить этому конец. Джек встал по стойке смирно и тяжело посмотрел в лицо лорда Кроуленда.
- Сэр, - сказал он, - я не женюсь на Вашей дочери.
- О, нет, Вы женитесь.
Но это сказал не Кроуленд. Это был Томас. Он пересек комнату и остановился только тогда, когда они оказались друг против друга, почти нос к носу. Глаза Уиндхема сверкали гневом.
- Что Вы сказали? - переспросил Джек, надеясь, что неправильно его понял. Из всего, что Джек видел, а видел он, честно говоря, не так уж и много, ему казалось, что Томасу очень нравилась его маленькая невеста.
- Эта женщина, - сказал Томас, отходя назад к Амелии, - провела всю свою жизнь, готовясь стать герцогиней Уиндхем. Я не позволю Вам так просто разрушить всю ее жизнь.
В комнате установилась гнетущая тишина. Все вокруг них замерли.
За исключением Амелии, которая, казалось, была готова рассыпаться на мелкие кусочки.
- Вы меня поняли?
И Джек... Хорошо, он был Джеком, и поэтому он просто приподнял свои брови, и не нацепил свою притворную улыбку лишь потому, что был совершенно уверен, что его улыбке явно не хватит искренности. Джек посмотрел Томасу в глаза.
- Нет.
Томас ничего не ответил.
- Нет, я не понимаю. - Джек пожал плечами. - Извините.
Томас пристально взглянул на него и произнес:
- Полагаю, что я убью Вас.
Леди Амелия пронзительно вскрикнула и кинулась вперед, схватив Томаса за руку, за секунду до того, как он готов был броситься на Джека.
- Вы можете украсть мою жизнь, - прорычал Томас, едва позволяя ей удерживать себя. - Вы можете украсть даже мое имя, но, клянусь Богом, Вы не сделаете это с нею.
- У нее есть имя, - заметил Джек. - Уиллоуби. И, ради Бога! Она ведь, дочь графа! Она найдет себе кого-нибудь еще.
- Если Вы - герцог Уиндхем, - проревел Томас в бешенстве, - Вы будете соблюдать свои обязательства.
- Если я - герцог Уиндхем, то тогда Вы не можете указывать мне, что мне следует делать.
- Амелия, - с убийственным спокойствием произнес Томас, - отпустите мою руку.
Вместо этого она еще сильнее потянула его назад.
- Я не думаю, что это - хорошая идея.
В этот момент лорд Кроуленд решил вмешаться.
- Э-э, джентльмены, все эти рассуждения пока что гипотетические. Вероятно, нам следует подождать до…
И тут Джек увидел свое спасение.
- В любом случае, я не буду седьмым герцогом, - пробормотал он.
- Прошу прощения? - Кроуленд произнес это так, словно Джек был неким раздражителем, а не человеком, которого граф пытался насильно женить на своей дочери.
- Я не буду. - Джек лихорадочно соображал, пытаясь соединить все детали семейной истории, которые стали ему известны за последние несколько дней. Он посмотрел на Томаса.
- Ведь, так? Потому что Ваш отец был шестым герцогом. За исключением того, что на самом деле, он им не являлся. Если герцог - я. Являлся ли он? Если был я?
- О чем, черт возьми, вы говорите? - потребовал Кроуленд.
Но Джек видел, что Томас очень точно понял его мысль. И действительно, он сказал:
- Ваш отец умер до того, как умер его собственный отец. Если Ваши родители были женаты, то Вы бы унаследовали титул после смерти пятого герцога, полностью устранив моего отца, и меня, из порядка наследования.
- Что делает меня герцогом номер шесть, - сказал Джек спокойно.
- Именно так.
- И тогда я не связан обязательствами контракта, - объявил Джек. - Ни один суд в мире не заставит меня исполнять его. Хотя сомневаюсь, что они бы это сделали, даже если бы я был седьмым герцогом.
- Этот вопрос не к юридическому суду, - сказал Томас, - Вы должны обратиться к суду Вашей собственной моральной ответственности.
- Я не просил об этом, - сказал Джек.
- Я тоже, - тихо ответил Томас.
Джек ничего не сказал. Он чувствовал, что его голос пойман в ловушку в его груди, окруженный грохочущим и вырывающимся наружу воздухом. В комнате стало жарко, его шейный платок оказался завязанным слишком туго, и в тот момент, когда его жизнь рушилась и уходила из-под его контроля, наверняка Джек знал только одну вещь.
Он должен был выйти.
Он посмотрел на Грейс, но та не двинулась с места. В этот момент она поддерживала Амелию, взяв девушку за руку.
Он не бросил бы ее. Он не мог. Впервые в своей жизни он нашел кого-то, кто заполнил пустоту в его сердце.
Джек не знал, кем он будет после того, как они посетят Ирландию и найдут то, что, как все думали, они ищут. Но кем бы он ни был - герцогом, разбойником, солдатом, мошенником - Джек хотел, чтобы Грейс была рядом с ним.
Он любил ее.
Он любил ее.
Существовало миллион причин, почему он не заслуживал ее, но он любил ее. И пусть он - эгоистичный ублюдок, но Джек собирался жениться на ней. Он найдет выход. Независимо от того, кто он такой или что он имеет.
Возможно, он помолвлен с Амелией. Вероятно, он не достаточно умен, чтобы понять законность всего этого, и уж точно не без контракта в руках, и не без кого-то, кто перевел бы для него этот контракт с юридического языка.
Но он женится на Грейс. Он сделает это.
Но сначала он должен поехать в Ирландию.
Он не может жениться на Грейс, пока он сам не знает, кто он такой, но самое важное - он не может жениться на Грейс, пока не искупит свои грехи.
А это может быть сделано только в Ирландии.

...

LUZI: 12.02.09 19:01

Ветер и Джанина!

...

Anastar: 12.02.09 20:28

Спасибо за продлжение! Жанночка, я тебя люблю!!

...

rodema: 13.02.09 01:58

Вот как, оказывается, раскрылся Томас.....Я просто поражена!!!!! - и уже не могу дождаться , что же там дальше у них будет!!!Девочки, перевод - просто неописуемый - все их чувства,так проникновенно...СПАСИБО ВАМ!!!

...

vetter: 13.02.09 15:39

 » Глава 17

следующих глав придется немного подождать не бросайте в нас тапками
****************************************************************************


Глава семнадцатая (Бетта-ридер: Janina)

Пять дней спустя, в море

Джек уже не первый раз пересекал Ирландское море. И даже не второй или третий. И каждый раз он спрашивал себя, настанет ли день, когда предчувствие беды оставит его, когда он будет в состоянии смотреть на темные, бурлящие под ним воды, и не думать о своем отце, плавно скользящем вниз навстречу смерти.
Даже до того, как Джек встретил Кэвендишей, когда его отец был для него всего лишь чем-то сродни сказочному герою, Джек не любил это море.
И вот он стоит здесь. Держась за поручни. И не знает, как себе помочь. Он не может находиться в море и не смотреть на воду. На ее поверхность, а затем - и в ее глубину.
И хотя, на этот раз это плавание было спокойным, но и это не могло успокоить его. Джек не боялся за свою собственную безопасность. Просто он чувствовал себя совершенно разбитым, скользя над могилой своего отца. Ему хотелось, чтобы это плавание поскорее завершилось. Он вновь хотел оказаться на твердой земле. Даже, если этой землей была Ирландия.
В последний раз, когда он был дома...
Джек с силой сжал челюсти и закрыл глаза. В последний раз, когда он был дома, он привез туда тело Артура.
Это была самая жестокая вещь, которую он когда-либо делал. И не только потому, что его сердце разрывалось с каждой новой милей, и даже не потому, что он боялся своего возвращения домой. Как он смог смотреть в глаза своим дяде и тете, когда он привез их мертвого сына?
Как будто не было достаточным того, что это оказалось чертовски трудным перевезти тело из Франции в Англию, а затем - в Ирландию. Он должен был найти гроб, что было неимоверно сложно во время войны. «Спрос и предложение», - сказал Джеку один из его друзей после их первой неудачной попытки приобрести гроб. Трупов на поле битвы было так много, что гробы стали запредельной роскошью.
Но Джек был настойчив, и он досконально выполнил все указания, которые дал ему владелец похоронного бюро, заполнив деревянный гроб опилками и запечатав его смолой. Но даже в этом случае запах, в конечном счете, просочился наружу, и к тому времени, когда он достиг Ирландии, ни один кучер не желал везти такой груз. И Джеку пришлось купить свой собственный фургон, чтобы доставить тело своего кузена домой.
Эта поездка разрушила и его собственную жизнь. Армейское начальство ответило отказом на его просьбу позволить ему перевезти тело, и Джек был вынужден продать свой офицерский патент. Это была небольшая плата за то, чтобы иметь возможность отдать последнюю дань своей семье. Но это также означало, что Джек вынужден был оставить должность, для которой он, наконец-то, идеально подходил. Школа была ужасным местом: провал за провалом. Он выкарабкался, главным образом, с помощью Артура, который, видя его усилия, тайно пришел ему на помощь.
Но университет, Бог ты мой, Джек все еще не мог поверить, что он согласился туда пойти. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но мальчики из Портора Ройал продолжали свою учебу в университете. Это не обсуждалось. Но Артур был на год младше его, а без него Джек не имел и шанса. Провал был бы унизителен, и поэтому Джек устроил так, чтобы его исключили. На это не потребовалось чрезмерной фантазии, чтобы найти способы вести себя в манере, неподобающей для студента Тринити Колледжа.
Джек возвратился домой, по общему мнению, с позором, и было решено, что он попробует преуспеть в армии. Так он и поступил. Это было для него то, что надо. Наконец, он нашел место, где мог преуспеть и процветать без книг, бумаг и перьев для письма. Джек вовсе не был невежественен. Просто он ненавидел книги, бумаги и перья для письма. Они вызывали у него головную боль.
И так было всегда. И вот теперь он находится здесь, на пути назад в Ирландию, впервые, со времени с панихиды по Артуру, и он может оказаться герцогом Уиндхемом, что гарантирует ему целую проклятую жизнь с книгами, бумагами и перьями для письма.
И головными болями.
Джек мельком взглянул налево от себя и увидел Томаса, склонившегося в легком поклоне перед Амелией. Тот что-то показывал девушке, вероятно птицу, так как Джек больше ничего интересного не обнаружил. Амелия улыбалась, хотя и не широко, но по крайней мере, достаточно, чтобы ослабить чувство вины, которое испытывал Джек после недавней сцены в Белгрейве, когда он отказался жениться на ней. Но это вовсе не означало, что он мог поступить тогда как-то иначе. Неужели они действительно думают, что он мог повернуться и сказать: «О, да, подавайте мне любую! И я тотчас же с радостью отправлюсь с нею в церковь».
Не то, чтобы с леди Амелией было что-то не так. Фактически, каждый мог сделать (и вероятно сделает) намного худшую партию, если его принудят вступить в брак. И если бы он уже не встретил Грейс...
Он, возможно, поступил бы так, как его просили.
Джек услышал чье-то приближение, и когда обернулся, там была она, словно бы вызванная его мыслями. Грейс сбросила свою шляпку, и ее темные волосы развевались на ветру.
- Здесь очень мило, - сказала девушка, прислонившись к поручням рядом с ним.
Джек кивнул. Он не видел девушку большую часть рейса. Вдовствующая герцогиня пожелала остаться в своей каюте, и Грейс была обязана проявлять к ней внимание. Конечно, она не жаловалась. Она никогда не жаловалась, и по правде говоря, Джек полагал, что у нее не было на это причин. В конце концов, ее работа заключалась в том, чтобы находиться подле вдовы. Однако он не мог себе представить менее приятной должности. И он знал, что сам он никогда бы не смог выдержать на такой должности.
Скоро, подумал Джек. Скоро она будет свободна. Они поженятся, и Грейс никогда не придется даже видеть вдову, если таково будет ее желание. Джека вовсе не волновало то, что старая летучая мышь приходилась ему бабушкой. Она была злой и эгоистичной, и у него не было никакого желания разговаривать с нею, как только все это закончится. Если его вынудят стать герцогом, то он купит домик где-нибудь на Внешних Гебридских островах и отошлет вдовствующую герцогиню туда. А если он не герцог, то тогда Джек планировал взять Грейс за руку и увезти ее из Белгрейва, и никогда не оглядываться назад.
По правде говоря, это была довольно заманчивая мечта.
Грейс смотрела вниз, наблюдая за водой.
- Не странно ли это, - размышляла девушка, - как быстро она движется.
Джек посмотрел на парус.
- Дует хороший ветер.
- Я знаю. Конечно, это имеет смысл. - Она подняла глаза и улыбнулась. - Просто я никогда раньше не была на корабле.
- Никогда? - В это казалось трудно поверить.
Она покачала головой.
- Не на таком, как этот. Мои родители однажды взяли меня на гребную лодку на прогулку по озеру, но это было просто для забавы. - Она вновь посмотрела вниз. - Я никогда не видела, чтобы вода так стремительно двигалась. Жалко, что я не могу опустить в нее руку.
- Она холодная, - сказал Джек.
- Ну, да, конечно. - Грейс наклонилась вперед, ее шея выгнулась, казалось, что она ловит лицом ветер. - И все же я хотела бы ее коснуться.
Джек пожал плечами. Ему бы следовало быть более разговорчивым, особенно с нею, но он мог думать только о том, что увидел первый признак земли на горизонте, а его живот сжимало и выкручивало.
- С вами все в порядке? - спросила Грейс.
- Все хорошо.
- Вы несколько зеленоватого цвета. Вы страдаете морской болезнью?
Хотел бы он. Но Джек никогда не страдал морской болезнью. Он страдал "земной болезнью". Ему не хотелось возвращаться. Он проснулся посреди ночи, лежащий на своей маленькой койке, весь липкий от пота.
Он должен вернуться. Джек знал, что так и сделает. Но это вовсе не означало, что большая часть его не хотела отпраздновать труса и сбежать.
Джек услышал, как у Грейс перехватило дыхание, и когда он посмотрел на нее, девушка махнула рукой вперед, и ее лицо осветилось от волнения.
Возможно, это было самое красивое зрелище, которое он когда-либо видел.
- Это Дублин? - спросила она. - Там?
Джек кивнул.
- Порт. Сам город немного дальше.
Она так вытягивала шею, что это показалось бы ему весьма забавным, не будь Джек в таком ужасном настроении. Не было никакой возможности что-либо увидеть с такого расстояния.
- Я слышала, что это - очаровательный город, - заметила Грейс.
- Да, там есть чем развлечься.
- Жаль. Не думаю, что мы там долго пробудем.
- Нет. Вдова жаждет отправиться дальше.
- А вы разве нет? - спросила девушка.
Джек вздохнул и потер глаза. Он устал, был возбужден, и чувствовал себя так, словно его доставили к месту его гибели.
- Нет, - сказал он. - Честно говоря, я был бы весьма счастлив остаться прямо здесь, на этом корабле, у этих поручней всю свою оставшуюся жизнь.
Грейс, нахмурившись, повернулась к нему.
- С вами, - сказал мягко Джек. - Здесь у этих поручней, с вами.
Он посмотрел вдаль. Порт Дублина стал теперь чуть больше пятнышка на горизонте. Скоро он будет в состоянии рассмотреть здания и корабли. По левую сторону от себя Джек слышал беседовавших Томаса и Амелию. Они тоже смотрели вдаль, наблюдая за портом, который, казалось, рос у них прямо на глазах.
Джек сглотнул. Узел в его животе тоже разрастался. Боже, это почти забавно. Он здесь, снова в Ирландии, вынужден предстать перед своей семьей, которую он подвел много лет тому назад. И если одно это не достаточно плохо, то к тому же он может оказаться законным герцогом Уиндхемом, оказаться в положении, для которого он однозначно не подготовлен.
И ко всему прочему, поскольку никакая рана никогда не должна остаться без соли, он вынужден был сделать все это в компании вдовы.
Ему хотелось рассмеяться. Это было забавно. Это должно было быть забавно. Если это не забавно, то ему только и остается, черт подери, что пойти и расплакаться.
Но было не похоже, что ему смешно. Он смотрел на Дублин, видневшийся прямо по курсу, на все уменьшающемся расстоянии.
Было слишком поздно смеяться.

***

Несколько часов спустя, в "Куинс Армс", Дублин

- Это не слишком поздно!
- Мэм, - сказала Грейс, пытаясь сохранять невозмутимость и, как могла, успокаивая вдову, - сейчас уже больше семи часов. Мы все устали и хотим есть, а дороги темны и нам незнакомы.
- Но не для него, - возразил вдова, дернув головой в сторону Джека.
- Я устал и голоден, - рявкнул в ответ Джек, - и благодаря вам, я больше не путешествую по дорогам при свете луны.
Грейс закусила губу. Они находились в дороге уже более трех дней, и можно было с уверенностью сказать, что чем дальше они продвигались, тем более вспыльчивым становился Джек. Каждая миля, приближавшая их к Ирландии, казалось, истощала его терпение. Джек стал молчаливым и замкнутым, и совершенно непохожим на того человека, которого она знала.
Человека, в которого она влюбилась.
Они прибыли в порт Дублина после полудня, но к тому времени, когда они собрали свои вещи и направились в город, время почти приблизилось к ужину. Грейс почти не ела, пока они находились в море, и теперь, ступив на твердую землю, которая не качалась и не уходила у нее из-под ног, девушке очень хотелось есть. Менее всего она желала немедленного отправления в Батлерсбридж, - маленькую деревушке в графстве Каван, где вырос Джек.
Но вдовствующая герцогиня продолжала спорить. Поэтому они стояли в передней комнате гостиницы, все шестеро, в то время как вдова пыталась навязать остальным скорость и направление их путешествия.
- Разве Вы не желаете уладить этот вопрос раз и навсегда? - потребовала вдова от Джека.
- Вовсе нет, - нагло ответил тот. - Гораздо сильнее мне хочется получить кусок картофельной запеканки с мясом и кружку пива. - Джек повернулся к остальной части группы, и Грейс испытала боль, увидев выражение его глаз. Он был измучен. Но чем, она не могла понять.
Какие демоны поджидали его здесь? Почему прошло столько времени с момента его последнего посещения Ирландии? Он говорил Грейс, что у него было прекрасное детство, и что он обожал свою приемную семью и не променял бы ее на все блага мира. Разве не об этом мечтает каждый? Разве Джек не хочет оказаться дома? Разве он не понимает, как удачно все складывается, и он возвращается домой?
Грейс на его месте сделала бы все возможное для этого.
- Мисс Эверсли, - Джек учтиво поклонился. - Леди Амелия.
Обе две леди присели в легком реверансе, и Джек вышел из комнаты.
- Я полагаю, что в этом он прав, - пробормотал Томас. - Ужин кажется бесконечно более привлекательной перспективой, чем ночь, проведенная в дороге.
Вдовствующая герцогиня резко повернула в его сторону голову, сверкнув при этом глазами.
- Нет, - отрезал Томас, ответив ей чрезвычайно сухим взглядом, - я не пытаюсь оттянуть неизбежное. Даже под угрозой скорого лишения собственности герцоги испытывают чувство голода.
На что лорд Кроуленд громко рассмеялся.
- У него есть Вы, Августа, - сказал он весело и отправился в бар.
- Я поужинаю в своей комнате, - объявила вдова. В ее тоне слышалось неповиновение, как будто она ожидала, что кто-то будет возражать, но этого, конечно, никто не сделал. - Мисс Эверсли, - рявкнула она, - Вы позаботитесь обо мне.
Грейс устало вздохнула и собралась отправиться следом за вдовой.
- Нет, - сказал Томас.
Вдовствующая герцогиня замерла.
- Нет? - отозвалась она ледяным эхом.
Грейс обернулась и взглянула на Томаса. Что он хочет сказать? Ничего необычного в приказе вдовы не было. Грейс была ее компаньонкой. Именно для выполнения подобных обязанностей она и была нанята.
В уголках губ Томаса возникла еле заметная, но губительная улыбка, смутившая его бабушку.
- Грейс будет обедать с нами. В столовой.
- Она - моя компаньонка, - прошипела вдова.
- Больше нет.
Грейс затаила дыхание, наблюдая за их спором. Отношения между Томасом и его бабушкой никогда не были сердечными, но то, что происходило сейчас, выглядело весьма необычно. Казалось, Томас получает почти удовольствие от происходящего.
- Поскольку я пока еще не лишен своего положения, - сказал Томас, медленно произнося слова, и явно смакуя каждое из них, - я взял на себя смелость сделать несколько последних распоряжений.
- О чем, черт возьми, Вы говорите? - потребовала вдовствующая герцогиня.
- Грейс, - произнес Томас и повернулся к девушке, с дружелюбием и неким воспоминанием в его взгляде, - Вы официально освобождаетесь от своих обязанностей при моей бабушке. Когда Вы возвратитесь домой, то обнаружите коттедж, переписанный на Ваше имя, а также капитал, достаточный, чтобы обеспечить Ваш доход на всю оставшуюся жизнь.
- Вы сошли с ума? - пробормотала вдова.
Грейс в шоке уставилась на Томаса.
- Я уже давно должен был так поступить, - произнес Томас. - Но я был слишком эгоистичен. Я не мог представить, что мне придется жить с нею... - он кивнул головой на свою бабушку, - без вас, без того, что Вы выступали в роли буфера между нами.
- Я не знаю, что и сказать, - прошептала Грейс.
- Обычно в таких случаях я советую произнести «спасибо», но поскольку именно меня вам надо благодарить, то «Вы - лучший из мужчин» будет достаточно.
Грейс несмело улыбнулась и прошептала:
- Вы - лучший из мужчин.
- Как приятно это услышать, - сказал Томас. - Ну, а теперь, Вы хотите присоединиться к нам за ужином?
Грейс обернулась к красной от гнева вдове.
- Ты - алчная маленькая шлюха, - выплюнула та. - Думаешь, что я не знаю, какая ты? Думаешь, что я позволю тебе снова оказаться в моем доме?
Грейс уставилась на вдовствующую герцогиню в тихом шоке, затем произнесла:
- Я собиралась ответить, что предложила бы вам свою помощь на оставшуюся часть поездки, поскольку никогда и не думала покинуть пост без надлежащего и учтивого уведомления, но теперь, полагаю, что я передумала. - Она повернулась к Амелии, старательно удерживая руки, прижатыми к своим бокам. Ее трясло. Она не была уверена, было ли это от шока или от восхищения, но она дрожала. - Я могу переночевать в твоей комнате? - спросила она Амелию. Поскольку с вдовой она, естественно, оставаться не собиралась.
- Конечно, - быстро ответила Амелия. Она взяла Грейс под руку. - Давайте пойдем ужинать.
Это была, как потом решила Грейс, самая замечательная картофельная запеканка, которую она когда-либо ела.
***
Несколько часов спустя, Грейс сидела в своей комнате и смотрела в окно, в то время как Амелия спала.
Грейс попыталась заснуть, но ей не давали покоя мысли о поразительном акте великодушия со стороны Томаса. Плюс к этому, она мучалась вопросом, куда ушел Джек - его не было в столовой, когда они с Томасом и Амелией прибыли туда, и никто, казалось, не знал, что с ним случилось.
И плюс ко всему, Амелия храпела.
Грейс оставалось наслаждаться видом раскинувшегося перед нею Дублина. Их гостиница находилась не в самом центре города, но улица была заполнена народом: местными жителями, спешащими по своим делам, и большим количеством путешественников, едущих из порта.
Как это странно вновь обрести свободу. Грейс все еще не могла поверить, что она здесь делит кровать с Амелией, а не свернулась на неудобном стуле возле кровати вдовы.
Ужин прошел весело. Томас выпил и был в удивительно хорошем настроении, что бы они не обсуждали. Про свой щедрый подарок он больше не упоминал, но Грейс знала, почему он так поступил. Если Джек окажется настоящим герцогом, а Томас был убежден, что так оно и будет, то тогда девушка не сможет оставаться в Белгрейве.
Ежедневно, всю оставшуюся часть своей жизни, страдать от разбитого сердца, нет, этого она не сможет вынести.
Томас знал, что она влюбилась в Джека. Она не сказала ему об этом прямо, но он хорошо ее знал. Должен был знать. И он действовал с таким великодушием, в то время, как она взяла да и влюбилась в человека, который мог стать причиной крушения всей его жизни...
Каждый раз, когда Грейс об этом думала, на ее глаза наворачивались слезы.
Итак, теперь она была независима. Независимая женщина! Ей нравилось, как это звучит. Она будет спать до полудня каждый день. Она будет читать книги. Она будет предаваться явной лени после всего этого, по крайней мере, в течение нескольких месяцев, а затем, найдет себе какое-нибудь дело, чтобы занять свое время. Возможно, благотворительность. Или, может быть, она будет учиться рисовать акварелью.
Это казалось декадентством. И это было прекрасно.
И одиноко.
Нет, твердо решила Грейс, она найдет друзей. В округе у нее было много друзей. Она была рада, что ей не придется уезжать из Линкольншира, даже если это означает, что иногда их пути с Джеком могут пересечься. Линкольншир был ее домом. Тут она знала всех, и все знали ее, и ее репутация не будет подвергнута сомнению, даже если она действительно заживет своим собственным домом. Она будет жить в мире и респектабельности.
Это было бы так хорошо.
Но одиноко.
Нет. Не одиноко. У нее будет капитал. Она сможет навещать Элизабет, которая выйдет замуж за графа с Юга. Она сможет стать членом одного из тех женских обществ, которые так обожала ее мать. Леди встречались каждый вторник, утверждая, что должны обсудить искусство, литературу, и новости дня, но когда встречи проходили в Силлсби, Грейс слышала, что собравшиеся женщины слишком много смеялись для этих тем.
Она не будет одинока.
Она отказывается быть одинокой.
Она оглянулась назад на Амелию, похрапывающую на кровати. Бедняжка. Грейс часто завидовала девочкам Уиллоуби, занимающим свое надежное место в обществе. Они были дочерьми графа, с безупречной родословной и щедрым приданым. И было, в самом деле, странно, что теперь ее будущее становилось настолько же ясным, насколько будущее Амелии было темным.
Но она вспомнила, что Амелия никогда не контролировала свою собственную судьбу больше, чем она сама. Ее отец выбрал ей мужа прежде, чем она научилась говорить, прежде чем он понял, кем она будет, на что она будет похожа. Как он мог знать, рассматривая младенца меньше года от роду, подойдет ли девочке роль герцогини?
Всю свою жизнь Амелия ждала Томаса, ждала, когда тот найдет время для бракосочетания с ней. И даже если все кончится тем, что она выйдет замуж за любого из двух герцогов Уиндхемов, то она все еще окажется обязанной следовать тому, что диктует ее отец.
Грейс вновь смотрела в окно, когда она услышала шум в холле. Шаги, решила она. Мужчина. И не сумев сдержать себя, она поспешила к двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор.
Джек.
Он выглядел помятым, усталым и крайне подавленным. Он вглядывался в темноту, пытаясь определить, какая из комнат его.
Грейс-компаньонка, возможно, отступила бы назад в свою комнату, но Грейс-женщина-с-независимыми-средствами была несколько более смелой, и она вышла в коридор, прошептав его имя.
Джек осмотрелся. Его глаза вспыхнули, и Грейс запоздало вспомнила, что на ней всего лишь длинная ночная рубашка. Ее рубашка и отдаленно не была откровенной, фактически, наоборот, Грейс сейчас была даже более прикрыта, чем будь она в вечернем платье. Однако она обхватила себя руками и только потом шагнула вперед.
- Где Вы были? - прошептала она.
Джек пожал плечами.
- Везде. Навещал знакомые места.
Что-то в его голосе встревожило ее.
- В самом деле? - спросила Грейс.
- Нет. - Он посмотрел на нее, затем протер глаза. - Я был через улицу отсюда. Ел свою картофельную запеканку.
Она улыбнулась.
- И Ваша пинта пива?
- Две, фактически. - И тут он улыбнулся ей, робкой, мальчишеской улыбкой, которая попыталась изгнать опустошение с его лица. - Я пропустил их.
- Ирландский эль?
- Английская дрянь - свиное пойло в сравнении с ним.
Грейс почувствовала, что согревается изнутри. В его глазах был юмор, впервые за последнее время. Это было так странно. Она думала, что для нее будет пыткой стоять около него, находиться рядом с ним, слышать его голос и видеть его улыбку. Но все, что она сейчас чувствовала - было счастье. И облегчение.
Грейс не могла вынести, когда видела его таким несчастным. Она должна быть его. Даже если он не мог быть ее.
- Вы не должны здесь находиться, - сказал Джек
- Нет. - Она покачала головой, но не двинулась с места.
Он состроил гримасу и посмотрел вниз на свой ключ.
- Я не могу найти свою комнату.
Грейс взяла у него ключ и присмотрелась к нему.
- Четырнадцать, - сказала она и огляделась. - Здесь очень темно.
Джек кивнул.
- Вот туда, - показала Грейс на нижний холл. - Я проходила мимо нее там.
- Ваша комната удобная? - спросил Джек. - Она достаточно большая для вас и вдовы?
Грейс задохнулась. Он не знал. Она совсем забыла. Он уже уехал, когда Томас подарил ей дом.
- Я не с вдовой, - ответила она, неспособная скрыть свое волнение. - Я...
- Кто-то приехал, - прошептал он резко, и действительно, она услышала голоса и шаги на лестнице. Джек начал оттеснять Грейс к ее комнате.
- Нет, я не могу. - Она заартачилась. - Там Амелия.
- Амелия? Почему она... - Джек что-то еле слышно пробормотал и затем потянул ее за собой в нижний холл. В комнату номер 14.

...

Афина Паллада: 13.02.09 15:47

Спасибо за очередную главу

...

Elinna: 13.02.09 17:20

Спасибо за продолжение! Будем ждать, сколько понадобится = )))

...

Коша: 13.02.09 17:28

vetter, Janina, ну разве мы можем забрасывать тапками наших любимых переводчиц?????? Ну если только вам понадобятся пушистенькие , мягенькие, любимого цвета тапочки и то бросать не будем

...

LUZI: 13.02.09 19:49

Ветер и Джанина!Какими тапками, вы молодечики!

...

Афина: 13.02.09 20:04

УРРААА!!! Сколько новых глав!!! Как много всего я пропустила!!!

vetter, Janina, СПАСИБО огромное за такой подарок, я словно в раю!!!

...

Anastar: 13.02.09 23:01

Жанночка, Мариночка, спасибо! Мы будем ждать, надеяться, ждать....

...

Imperialprincess: 14.02.09 00:03

Vetter, Janina, спасибо! Какие вы умнички!

...

Sonata: 14.02.09 00:58

Ух ты!!!
Целых две главы пропустила... зато сейчас пойду наверстовать упущеное)
Девчонки, спасибо вам за это перевод!!!

...

rodema: 14.02.09 01:05

Vetter, Janina, огромное вам СПАСИБООООО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мы уже ждем, все время ждем - и ожидание только еще больше окрыляет при прочтении свежих, только выложенных глав!!!!!СПАСИБОЧКИ!!!Перевод- просто сказка!!!!

...