Consuelo:
Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной...
Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,
И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,
Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,
Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?
– Ей славу будем петь, живя и умирая,
И с гордостью во всем повиноваться ей.
Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,
И взгляд ее струит свет неземных лучей.
В ночном безмолвии, в тиши уединенья,
И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,
Пылает лик ее, как факел, в высоте,
И молвит: «Я велю – иного нет закона, —
Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;
Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!»
Nadin-ka:
Чужестранец
— Что ты любишь на свете, чудак с опечаленными взором?
Мать, сестру или брата? — «Их нет у меня».
— Ну, так, может быть, друга? — «Вот слово, в котором
Смысла я не найду вплоть до судного дня!»
— Или родину? — «Где, поди какой широтою
Процветает она?» — Красота ли твой бог?..
— «Перед нею, бессмертной, я пал бы с мольбою,
Если б раз хоть увидеть нетленное мог!»
— Что о славе ты думаешь? — «В славе я вижу,
Как в вине, лишь забвение жизненных бед».
— Ну, а золото?.. — «Золото я ненавижу
Точно так же, как вы ненавидите свет!»
— О, безумье! О, мудрость! Где ваши границы?
Что ж ты любишь, мечтатель, в пределах земли и небес? —
«Я люблю облака, — облаков вереницы
Мимолетные, полные тайн и чудес!»
Перевод Петра Якубовича
Nadin-ka:
Шевелюра
О, завитое в пышные букли руно!
Аромат, отягченный волною истомы,
Напояет альков, где тепло и темно;
Я мечты пробуждаю от сладостной дремы,
Как платок надушенный взбивая руно!..
Нега Азии томной и Африки зной,
Мир далекий, отшедший, о лес благовонный,
Возникает над черной твоей глубиной!
Я парю ароматом твоим опьяненный,
Как другие сердца музыкальной волной!
Я лечу в те края, где от зноя безмолвны
Люди, полные соков, где жгут небеса;
Пусть меня унесут эти косы, как волны!
Я в тебе, море черное, грезами полный,
Вижу длинные мачты, огни, паруса;
Там свой дух напою я прохладной волною
Ароматов, напевов и ярких цветов;
Там скользят корабли золотою стезею,
Раскрывая объятья для радостных снов,
Отдаваясь небесному, вечному зною.
Я склонюсь опьяненной, влюбленной главой
К волнам черного моря, где скрыто другое,
Убаюканный качкою береговой;
В лень обильную сердце вернется больное,
В колыхание нег, в благовонный покой!
Вы лазурны, как свод высоко-округленный,
Вы — шатер далеко протянувшейся мглы;
На пушистых концах пряди с прядью сплетенной
Жадно пьет, словно влагу, мой дух опьяненный
Запах муска, кокоса и жаркой смолы.
В эти косы тяжелые буду я вечно
Рассыпать бриллиантов сверкающий свет,
Чтоб, ответив на каждый порыв быстротечный,
Ты была как оазис в степи бесконечной,
Чтобы волны былого поили мой бред.