Змеёныш (приключения, фэнтези) (18+)

Ирена, спасибо за новую главу!
Бедный Эльсар мне его даже жалко ....
Надолго его точно не хватит.Наверняка ждет, когда Шака поправиться....Да, она и сама не против...
___________________________________

А как же благородство души?
Спасибо, Вера!
_________________

А зачем ждать? Хватай, пока беспомощная, и пользуйся!
Спасибо, Оля!
_________________

 » Часть 31

На четвёртый день Эльсар завёл со спутницей странный разговор. Начал он с рассказа об Алмосте, о его прелестях и красотах, а затем спросил:
- Ты никогда не бывала в Алмосте?
- Нет.
- Но хотела бы побывать?
- Возможно… Когда-нибудь… Я устала от путешествий. Хочу домой, в мой замок, в мой маленький городской домик.
- Может, пришло время остепениться? Ты не думала о втором замужестве? О семье, детях?
- Думала… - Шака погрустнела, вспомнив Стиссена дель Сайгала. – Но последнее время мне не везёт с мужчинами. Те, кто мне становился дорог, погибают наглой смертью. Возможно, на меня обиделись боги или прокляли люди за какой-то грех.
Эльсар помолчал, а затем серьёзно произнёс:
- Я не боюсь проклятий и готов бросить вызов судьбе. Я предлагаю вам, Шака дель Шаммонд, стать моей женой.
Это прозвучало так неожиданно, что девушка, на минуту, потеряла дар речи. Затем попыталась пошутить.
- Какой: второй или третьей? Я слышала, по алмостским законам, у мужчины может быть несколько жён.
Эльсар нахмурился.
- Ты знаешь, что я не женат. Пока делами заправлял отец, я был слишком молод, чтобы жениться, а после его гибели слишком занят, чтобы искать невесту.
- Только не говори, что у тебя нет наложниц.
- Отчего же, есть. Я нормальный здоровый мужчина, и после долгого воздержания мне нужна разрядка. Семь наложниц вполне справляются с возложенной на них миссией… Но мне нужна супруга. Конечно, я ещё молод и успею найти жену, если захочу. Но вряд ли я ещё встречу такую женщину, как ты… Ведь мне нужна не просто жена, хранительница очага и мать моих детей, но женщина, которая сможет стать другом, понимающим тяготы моей работы; которая сможет защитить дом и детей, когда меня не будет рядом… И… Женщина, не страдающая от неудовлетворения во время моего долгого отсутствия… Намекаю на твою маленькую рабыню. Если я правильно понял, это не просто рабыня, а наложница. Или я ошибаюсь?
- Не ошибаешься. Гайяна заменяет мне мужчину, если мужчины рядом нет. Я ведь не девушка, познала и мужскую, и женскую любовь, и в равной степени благосклонно отношусь и к той, и к другой… Твоё предложение, Эльсар, звучит заманчиво, но я не поеду в Алмост. Мне не нравятся ни его законы, ни обычаи. У вас не уважают женщин. Я родилась и выросла в Альтамане, и предпочитаю его любой другой стране. Я богата и независима, у меня влиятельные родственники и сильные братья, которые придут на помощь, если она мне понадобится. Зачем мне всё бросать и уезжать куда-то? Нет, Эльсар, если ты хочешь взять меня в жёны, придётся приехать в Альтаман и поговорить с моим отцом. Я больше не хочу делать выбор сама, я постоянно ошибаюсь. Если отцу понравится такой зять, я подчинюсь его воле, но только при условии, что мы будем жить в Альтамане… Если тобой движет не только трезвый расчёт, но и чувства, ты согласишься на это условие. Если нет – этого разговора не было.
Шака отвечала Эльсару холодно, даже немного раздражённо, потому что в своём предложении он даже не заикнулся о любви. Его брачное предложение сильно смахивало на деловое, и это задело девушку. Она привыкла к любви и обожанию мужчин, и такое кажущееся равнодушие обидело девушку.
Эльсар заметил отчуждение собеседницы и сконфуженно умолк. Он понял, что сказал, что-то не так, чем-то обидел девушку. Но не мог понять, чем именно. Он покинул фургон, оставив Шаку на попечение Гайаны, и не возвращался до вечера.

До Ваалда оставался день пути. Обоз остановился на последний ночлег. Шака уже оправилась от раны и могла сидеть, облокотившись о подушки. Но Эльсар не советовал садиться в седло. Правда, девушка и сама не торопилась покидать прохладу и уют роскошного фургона.
Эльсар устроил праздничный ужин для двоих.
- Это последний наш вечер, - сказал. – Завтра прибудем в Ваалд и расстанемся, возможно, навсегда. Я хотел бы, чтобы ты выпила со мной эту чашу дружбы, чтобы помнила обо мне и не забывала время, проведённое в моём обществе…
Эльсар наполнил чеканный серебряный кубок тёмным алмостским вином, отпил несколько глотков и протянул девушке. Шака приняла кубок и тоже сделала несколько глотков.
- Пей до дна, нельзя оставлять вино, это дурная примета. Нужно допить и перевернуть кубок вверх дном.
Шака так и сделала.
- А теперь нам нужно обняться и поцеловаться… Ты не против?
- Нет, - засмеялась девушка.
Вино быстро ударило в голову, и ей вдруг стало легко и весело. Всё казалось смешным, несущественным и не стоящим внимания. Хотелось дурачиться, хотелось обниматься, ласкаться… Она первой потянулась к мужчине и заключила его в объятия. Их губы слились в жадном поцелуе, руки переплелись, тела, желающие близости, прильнули друг к другу. Неистовое желание охватило девушку. Со стоном страсти она откинулась назад, оплетая ногами талию мужчины. Шака словно не владела собой: лоно пылало, желая близости, голова кружилась, мысли путались… Она осыпала мужчину поцелуями и бесстыдными ласками, срывала с него одежду, стонала от нетерпения… Эльсар тоже изменился – куда делась его сдержанность! Сейчас это был голодный неистовый самец. Он набросился на девушку, словно умирающий от жажды на бочонок холодной свежей воды... Совокуплялись бурно, страстно, безудержно и бесстыдно. Словно два диких зверя. Наверное, их громкие стоны и дикие вскрики слышал весь лагерь. Но любовники не обращали на это внимания. Шакой владела лишь одна мысль: как бы больше и полнее получить наслаждение, и она, не стыдясь и не задумываясь о последствиях, выдала Эльсару весь арсенал своего богатого любовного опыта, почёрпнутого из уроков Эриссы, Аласдэра и Стиссена.
Только когда совсем иссякли силы, желание поутихло, и они забылись тяжёлым наркотическим сном.

Шака проснулась раньше Эльсара. Точнее, не проснулась, а словно очнулась от обморока, так как сон был без сновидений. В теле чувствовалась несвойственная усталость и слабость, словно после изнуряющей тренировки, голова казалась тяжёлой и каменной, как на похмелье, а во рту ощущался неприятный привкус. Открыв глаза и с трудом оглядевшись, девушка ужаснулась. Она совершенно не помнила, что случилось накануне, и как она дошла до такого бесстыдства. Смутило не то, что переспала с Эльсаром – она давно этого хотела, а то, КАК она это сделала. В фургоне стоял полнейший разгром, всё её тело покрывало мужское семя и выделения лона, и, судя по ощущениям, она вытворяла с мужчиной то, что могла себе позволить только с Аласдэром… Но больше всего её беспокоило, что она ничего не могла вспомнить. Может, она много выпила? Но сколько нужно выпить, чтобы так отключиться? Да и не пила она больше одного кубка вина…
Взгляд упал на валяющийся на полу кубок. Точно, вот он! Они выпили его вдвоём, а потом… А потом она ничего не помнила.
Шака посмотрела на полубесчувственного мужчину и горько усмехнулась. Он добился своего, не мытьём, так катанием… Видимо, добавил в вино какой-то наркотик. Он тоже пил его, и это придало ему решимости… А ведь Лоис предупреждала, что алмостцы хитры и коварны. О, как она была права!
Шака брезгливо отодвинулась от Эльсара, кое-как обмылась и собрала свои вещи. Одевшись, покинула фургон. Выйдя на свежий воздух, девушка почувствовала тошноту и выблевала прямо на площадку.
Лагерь уже не спал. Возничие и стражники бросали на альтаманку насмешливые взгляды и ехидно усмехались. Никто не посмел высказать открытой насмешки, но взгляды были красноречивее любых слов. Шака направилась к шатру, возле которого сидели девушки, и приказала:
- Собирайтесь, мы уезжаем.
Видя, что гостьи седлают коней и увязывают вещи, к ним приблизился сержант и спросил:
- Вы покидаете нас, госпожа Шака?
- Да.
- Что мне передать хозяину?
- Передай ему, что он негодяй… - не глядя на старого вояку, ответила девушка.
Сержант посмотрел на неё долгим взглядом, и Шаке показалось, что он понимает, что она имеет в виду.
- Хорошо, я ему передам, - сказал он. – Желаю удачного пути.
- Вам тоже.
Уже покидая лагерь, проезжая мимо сержанта, Шака на миг задержалась и сказала:
- Скажи ему… Что я его прощаю… Но первый и последний раз.
Она пришпорила коня и поскакала вслед за девушками.
_________________

Вот негодник, добился своего. Посмотрим, приедет ли он свататься. Спасибо за проду.
___________________________________

Ирена, спасибо за новую главу!
Вот ведь.....а я то подумала нормальный мужчина(((( А он так подленько...
Не надь нам (в смысле Шаке) такого мужа и даром не надь, и за деньги не надь!!!
Лучше найдем, краше и умнее.
___________________________________

Вот такие эти алмостцы нехорошие!
Спасибо, Вера!
_________________

Перебираете, мадам... А вдруг он хороший? Ну, подсыпал в винцо клофелинчика - какая малость!
Спасибо, Оля!
_________________

 » Часть 32

Ваалд нисколько не изменился за время отсутствия Шаки – оставался всё таким же маленьким, тесным и грязным городишком. Она сняла в гостинице самую лучшую комнату, написала письмо и отправила его с попутным кораблём в Альтаман. Оставалось только ждать, пока её послание дойдёт до адресата и за ней приедут. На это могло уйти довольно много времени, но Шака умела ждать. Девушка отсыпалась, отъедалась деликатесами и гуляла по городу. Она видела, как приехал обоз Эльсара, встречала в городе его людей, видела и самого алмостца, но не подошла к нему. У неё к Эльсару осталось двойственное чувство: он ей нравился, и в то же время она его ненавидела за обман с наркотиком. Если бы он овладел ей иным способом - соблазнил, уговорил, даже взял силой – это было бы более честно и естественно. Но он опоил её бесовским зельем, которое толкнуло девушку на постыдные, развязные действия, и одному демону страсти ведомо, чем они там занимались!
Однажды Лоис тоже оказалась в подобной ситуации, и с тех пор недолюбливала алмостцев. По-видимому, её нелюбовь перейдёт теперь и к Шаке.
Пробыв в Ваалде всего лишь два дня, обоз Эльсара отправился дальше – на северо-восток, к границам графства Ламор, а оттуда в Алмост. Купец даже не попытался встретиться и объясниться. Наверняка он знал, что Шака в городе – ему об этом доложили его люди. Это явное пренебрежение ещё сильнее задело девушку и оставило на сердце глубокую царапину обиды. Она поклялась, что, если ещё когда-нибудь встретит коварного алмостца, то даже не посмотрит в его сторону.

Прошло шесть дней, и однажды утром в дверь гостиничной комнаты постучали. Гайяна открыла и впустила капитана Лофиона. Увидев госпожу, он радостно заулыбался и воскликнул:
- Слава Небесам, вы живы и здоровы! Больше года от вас не было никаких известий, и я начал тревожиться… Вы должны немедленно вернуться в замок, потому что хозяйство приходит в упадок: слуги разленились, надсмотрщики бездействуют. Солдаты ропщут, так как им уже полгода не платят жалованье. Поля зарастают сорной травой, и никому ни до чего нет дела.
- Куда же смотрят управляющий и сенешаль?
- Они уверены, что вы погибли, и поэтому спускают ваше имущество в кости и на собачьих бегах… Вы слишком долго отсутствовали, госпожа.
- Не настолько долго, чтобы посчитать меня мёртвой!
- До Альтамана дошли странные слухи, что вас убили разбойники где-то в Монтинесе. Родственники вашего покойного супруга даже приезжали к вашим родителям, чтобы решить вопрос о наследстве. Но господин Элиан сказал, что, пока не увидит ваше мёртвое тело или пока не пройдёт положенный законом срок – пять лет, никакого раздела имущества не будет.
Шака лишь усмехнулась и решительно встала.
- Что ж, тогда не будем терять времени, а немедленно отправляемся домой!
- «Змееносица» ждёт в гавани, госпожа. Мы шли целую ночь, чтобы поскорее прибыть в Ваалд. Назад пойдём под парусом и по течению, и гребцы смогут отдохнуть.
Шака не стала тащить с собой лошадей, всё равно для них не было на яхте места, а отдала скупщику. Домой возвращался только её верный Крылан. Тактичный Лофион не стал расспрашивать госпожу об Аласдэре, догадавшись, что верный раб погиб. Он не спрашивал, кто эти четыре красавицы, сопровождавшие Шаку. Если госпожа пожелает, сама всё расскажет.
Путешествие домой заняло два дня. Они прибыли в Альтаман на второй день вечером и пришвартовались в городском порту. Шака приказала капитану отвести девушек в городской дом, а сама поспешила к Лоис и отцу.
Когда блудная дочь постучалась в ворота дома, привратник не сразу узнал её: пришлось даже называть своё имя. Лишь тогда он поспешил отворить дверь и затараторил, низко кланяясь:
- Входите, входите, госпожа Шака! С возвращением! Прошу простить мне мою нерасторопность, но вы так изменились, что вас трудно узнать – да пошлют вам боги удачу и богатство! Господа с нетерпением ждут вас, юная госпожа! Если позволите, я лично принесу им эту радостную весть!
- Ступай, - кивнула Шака.
Привратник запер дверь и со всех ног бросился к дому. Когда девушка вошла следом и поднялась на второй этаж, у лестницы её ждал отец, одетый в длинный шёлковый халат, небрежно завязанный на поясе и открывающий ещё крепкую широкую грудь с рельефными мышцами. Руки заложены за спину, ноги слегка расставлены, а взгляд, как обычно, убийственно-мрачен. Но этот взгляд никогда не смущал девушку, даже в раннем детстве. Глядя на отца снизу вверх, она улыбнулась:
- Здравствуй, папа…
- Здравствуй, Шака, - спокойно и буднично ответил Элиан, словно они виделись только вчера.
- Как вы? Как госпожа Лоис? Как братья?
- У нас всё в порядке.
Шака встала рядом с отцом и заглянула в глаза. В их глубине таилось то же беспокойство, которое она впервые увидела, когда её ранили в лесу после дня рождения. Шака вскинула руки, обняла отца за шею и крепко прижалась, спрятав лицо на груди.
- Я так соскучилась, папа… - пробормотала она.
Руки Элиана осторожно обняли её за талию, он склонил голову и нежно поцеловал волосы.
- Я тоже, доченька… Я рад, что с тобой всё в порядке… - Он немного помолчал, а потом тихонько засмеялся. – Я знал, что слухи о твоей смерти несколько преувеличены… Надеюсь, наука Лоис пригодилась?
- И ваша тоже, отец, - усмехнулась в ответ девушка.

В родительском доме Шака пробыла недолго. Сказав, что в замке ждут неотложные дела, требующие её присутствия, она отдала Лоис долг почтения, пообещав, что позже приедет и подробно расскажет о своих приключениях. Братьев она не застала, так как они находились на службе. Попрощавшись с отцом и Лоис, девушка покинула дом, и, по затянутым вечерними сумерками улицам, поспешила на околицу, к своему родному дому.
Пока она шла через центр, всё было мирно и спокойно. Здесь улицы освещались масляными фонарями, патрулировались городской стражей и встречались редкие прохожие. Но когда она удалилась от центра и вступила на улицу, на которой стоял её дом, из темноты выступили две тёмные фигуры и преградили дорогу, потребовав деньги и ценности. В слабом свете первых звёзд тускло блеснули лезвия ножей. Шака не стала заводить долгих разговоров, а отступила шаг назад и рывком сбросила плащ, одновременно выхватив из ножен меч.
- Шутите, ребята? – насмешливо спросила.
Услышав женский голос и увидев сверкающее узкое жало длинного стального клинка, грабители поспешно отступили, испуганно воскликнув: «Молниеносица!». И тут же оба растворились в темноте.
До дома Шака добралась, больше не встретив никаких препятствий. На её долгий и требовательный стук калитка, наконец, открылась и показался раб с тусклым светильником в руке.
- Вы тут спите? – сердито вопросила девушка. – Ты привратник?
Раб что-то невнятно пробормотал, кланяясь.
Шака вошла в дом. Холл освещал свет одного светильника и зажженного камина, перед которым сидели девушки, капитан Лофион, Лиот и Оссис. Все семеро о чём-то тихо разговаривали. Когда Шака вошла, Гайяна, Оссис и Лиот пали ниц, как того требуют правила. Затем Лиот и Оссис приблизились и поцеловали ей руку, выражая этим свою преданность и покорность. Шака похлопала их по плечам.
- Ну, как вы тут без меня?
- Плохо, госпожа… - грустно ответила Оссис. – Мы скучали… А потом из поместья перестали поступать продукты и деньги на содержание дома… Лиоту пришлось петь на рыночной площади, чтобы прокормить нас. Мне очень стыдно, госпожа, но мне нечем угостить ваших гостей – в доме нет даже сухой лепёшки…
Шака нахмурилась.
- Кто-то ответит мне за это неподобство, и я знаю, кто, и знаю, как… Лиот!
- Да, госпожа!
- Вот деньги, возьми кого-нибудь и ступайте к булочнику, мяснику и молочнику, купите всё необходимое для ужина и завтрака… Завтра утром, до завтрака, сбегаешь на рынок и купишь крупы, муки и рыбы для челяди… Рассчитай так, чтобы им хватило на несколько дней. Сразу после завтрака мы уезжаем в Шаммонд.
- Слушаюсь, госпожа, - поклонился Лиот.
Пока Лиот ходил за едой, Шака приказала нагреть воды для омовения себя и девушек – принимать полноценную ванну не было времени и возможностей. Оссис даже сделала ей лёгкий массаж под ревнивыми взглядами Гайяны. Переодевшись в лёгкое домашнее платье, предложила такие же девушкам из своих запасов, затем все спустились в столовую, где вернувшийся Лиот и Оссис накрывали на стол. Шака и её гости сели за стол, а Лиот, Оссис и Гайяна прислуживали им.
После ужина Шака выразила желание отправиться в постель, и, повинуясь её молчаливому приказу, Гайяна с радостью поспешила за госпожой. Алданкам отвели одну из комнат наверху, а Лофиону комнату для гостей внизу.
Лёжа в родной постели, о которой она часто мечтала последнее время, Шака не могла уснуть, глядя в полумрак комнаты. Слишком много воспоминаний было связано с этим местом, приятных и постыдных… Внезапно она подумала, что нужно продать этот дом. Продать дом и распродать всех, кто знал и помнил всё, что тут происходило. Она оттолкнула ласкавшуюся Гайяну и приказала:
- Приведи Лиота.
Рабыня обиженно поджала губы, но послушно покинула постель и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась в сопровождении раба. Тот нерешительно остановился у порога. Слабый свет единственной свечи едва рассеивал мрак, царивший в спальне, и фигура мужчины казалась тёмным силуэтом. На какой-то миг Шаке даже показалось, что это призрак Аласдэра пришёл её навестить, и она невольно поёжилась.
- Подойди ближе, не стой там, как истукан, - приказала она.
Лиот приблизился и опустился на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне, и было удобней разговаривать. Гайяна вновь скользнула под одеяло и прижалась к госпоже, глядя на красавчика-раба с любопытством. Она не понимала, о чём говорит госпожа со слугой, да ей это было и не интересно. Она просто терпеливо ждала, пока они останутся наедине, и госпожа позволит ей любить себя.
Шака протянула руку и коснулась лица мужчины. Лиот изменился: похудел, выглядел старше, в глазах появилось какое-то отчаяние и суровость. Он уже не походил на беззаботного юношу, а выглядел, как взрослый ответственный мужчина.
- Вижу, тебе пришлось туго… Но ты справился. Ты молодец, Лиот. Я горжусь тобой.
- Мне приятно слышать похвалу из ваших уст, хозяйка.
- Я хочу наградить тебя… Ты не думал о свободе?
Лиот помолчал, обдумывая предложение Шаки, а затем спокойно ответил:
- Нет… Никогда не задумывался об этом. Что я буду делать на свободе? Бродить по дорогам и просить милостыню?
- Ты хороший музыкант и мог бы зарабатывать этим ремеслом.
- Оно не всегда прибыльно, и вряд ли я смогу содержать семью.
- Значит, ты согласен служить мне до конца своей жизни?
- Вы хорошая хозяйка…
- А если мне придётся продать тебя и ты попадёшь к плохому господину?
Лиот с тревогой взглянул на госпожу.
- Вы собираетесь нас продавать? Разве ваши дела настолько плохи?
- Нет, это гипотетический вопрос.
- Тогда я буду умолять вас оставить меня при себе… К тому же… - Раб нерешительно умолк.
- Что?
- Я и Оссис… Мы полюбили друг друга и ждали вашего возвращения, чтобы просить разрешения на создание семьи…
- Вот как? – усмехнулась Шака. – Малышка Оссис прибрала тебя к рукам?
Лиот смущённо потупился.
- Ладно, ступай… Я подумаю над твоей просьбой. А ты подумай над моим предложением.
_________________

Спасибо за проду. По кому-то плачет кнут.
___________________________________

Доброго времени!


Кот из дома- мыши в пляс (с)... Надеюсь Шака сумеет объяснить, как надо относиться к чужому имуществу

Хороший бы догнал и долго просил прощения
___________________________________

Не только кнут.
Спасибо, Вера!
_________________

Суд, тюрьма, верёвка!

А вдруг он забоялся, что в шнобель получит?
Спасибо за переживания, Оля!
_________________

 » Часть 33

Поздним утром галера отчалила от пристани и, подгоняемая ритмичными ударами вёсел, направилась вверх по течению Скаарра. Алданки, при свете дня с любопытством рассматривающие город, негромко переговаривались, стоя у левого борта. Вполуха прислушиваясь к их восхищённым охам и ахам, Шака невольно преисполнилась гордости за свой родной город. Она стояла на носу, любуясь проплывавшими мимо пейзажами и погружаясь в приятные воспоминания.

К деревянному причалу, от которого вела прямая дорога к замку, пристали после полудня. Их прибытие осталось незамеченным, чего и хотела Шака. Верхом, в сопровождении пеших алданок и рабов, Шака въехала в ворота замка. Её появление стало для многих полной и неприятной неожиданностью.
Первым навстречу вышел сержант Аведон, командир замковой стражи. Он рассыпался перед госпожой в любезностях, поздравляя с благополучным возвращением. Затем прибежал запыхавшийся управляющий, а следом за ним и сенешаль. Оба раскланивались едва не до земли и сыпали поздравлениями и восхвалениями её прекрасному и здоровому виду. Шака строго посмотрела на всех троих и сухо обронила, проходя мимо:
- Подайте обед и разместите моих людей. После обеда жду вас с докладами.
Шака поднялась к себе, в полузабытые апартаменты, и Оссис последовала за ней. Раньше такая весёлая и болтливая, сегодня рабыня выглядела странно грустной и молчаливой. Но Шаке было не до душевных переживаний служанки, ей предстояли куда более серьёзные разбирательства.
После обеда она перешла в приёмный зал, где когда-то покойный дель Шаммонд выслушивал доклады подчинённых и вершил домашние суды, и приказала Оссис привести учениц. Она редко пользовалась этим помещением, предпочитая разбираться с делами на местах. Судов она не проводила ни разу, передав эту привилегию управляющему и сенешалю. Солдат же наказывал их непосредственный командир.
Расположившись в широком, не очень удобном кресле, покрытом запыленной шкурой, девушка молча и как бы равнодушно посмотрела на переминающихся с ноги на ногу управляющего и сенешаля. Лишь сержант Аведон выглядел спокойным, по-видимому, его совесть была чиста.
В зал вошли алданки и остановились перед госпожой, ожидая распоряжений.
- Вы устроились, пообедали? – обратилась к ним Шака по-алдански.
- Да, госпожа, - ответила за всех Эликс, которую девушки единогласно выбрали старшей.
- Станьте вот здесь… Вы будете моей поддержкой. Я хочу устроить судебное разбирательство над нечестными слугами. Если мне потребуется кого-либо наказать или предать немедленной смерти – действуйте без колебаний.
Девушки согласно склонили головы и стали на указанные места, слегка расставив ноги и положив ладони на рукоятки мечей.
Шака жестом приказала управляющему приблизиться и потребовала книгу приходов и расходов. Тот, нервничая и потея от страха, положил ей на колени толстенный фолиант, переплетённый в кожу. Шака открыла его с конца и пролистала записи за последние пятнадцать месяцев своего отсутствия. Вначале записи велись аккуратно, затем в них начали появляться подчистки, а последние несколько месяцев записи велись так плохо, что в них трудно было разобраться.
Шака подняла взгляд и посмотрела на Арнувира.
- Ты сам понимаешь, что здесь написано?
Управляющий кивнул.
- Тогда скажи, сколько денег в сокровищнице?
Управляющий замялся.
- Ну? – в голосе кастлеры послышалась угроза. – Я должна вытягивать эти сведения из тебя клещами? В прямом смысле этого выражения...
- Т-тысяч шестьдесят… - промямлил мужчина, даже начав заикаться от волнения.
- Что?! – от возмущения Шака даже привстала. – Когда я покидала замок, было не меньше трёхсот! Куда же делись остальные?
- Большие расходы, госпожа… Налоги… Городской дом обходится слишком дорого… В прошлом году был неурожай… Рабы болели и умирали… Пришлось покупать новых… - забубнил Арнувир под нос.
- Ах ты мерзкий лжец! – прошипела Шака, как рассерженная змея. – Мои рабы в городском доме едва не умерли с голода! Им пришлось побираться на улице, позоря свою госпожу! Сенешаль! Что ты скажешь?
- Я свою работу выполнял, моя госпожа… Несмотря на недостачу средств, рабы работали и не бунтовали, хотя, и правда, болели и умирали. Но все эти беды происходили от плохого питания… А умерших приходилось заменять дешёвыми и слабыми, которые вскоре тоже заболевали, так как господин Арнувир не давал мне денег на полноценных рабов.
Управляющий бросил на сенешаля злобный взгляд и понурился.
- Так куда уходили деньги, Арнувир?
Тот лишь молча сопел.
Шака подала знак сержанту Аведону и приказала:
- В темницу его и в цепи! Пусть посидит и вспомнит, куда исчезли мои деньги... Если завтра ты не расскажешь, лживый пёс, куда истратил двести сорок тысяч, палач поможет тебе вспомнить всё… Даже то, что делали твои мерзкие ручонки под одеялом, когда ты был мальчиком! - припомнила она выражение отца.
- Смилуйтесь, госпожа! – взвизгнул управляющий, когда солдаты поволокли его к выходу. – Я не виноват! Все крали, не я один!
- Дойдёт очередь и до остальных, а ты отвечай за себя.
Шака посмотрела на сенешаля и велела ему приблизиться.
- Сколько у нас рабов?
Сенешаль чётко назвал цифры, сказал, сколько больных, сколько здоровых, какое количество работает в поле, какое обслуживает замок. Рабов явно было недостаточно и Шака указала на это. Сенешаль согласился, но опять сослался на недостаток средств.
- Ладно, пока ступай… - отпустила его девушка и подозвала сержанта Аведона.
- Ну, а ты что скажешь, любезный?
- У меня всё в порядке, солдаты несут службу.
- Я слышала, многие недовольны, так как давно не получают жалованья.
Аведон усмехнулся.
- Час назад управляющий выплатил нам жалованье в полной мере.
Шака подозвала помощника управляющего и приказала:
- Я отправляюсь осматривать замок, а затем поеду на поля… Пусть мне и моим охранницам приготовят лошадей, а ты возьми писца и сопровождай меня.
Помощник склонился в низком поклоне и чуть ли не бегом поспешил выполнять распоряжение.
Увиденное в замке и в поместье удручило девушку и преисполнило гневом. Капитан Лофион сказал правду: поля зарастали сорняками, в бараках рабов царил полный беспорядок, замок покрылся пылью и зарос паутиной, словно в нём век никто не жил… Шака так разъярилась, что спустилась в темницу, накричала на Арнувира и лично избила его до полубесчувствия.
- Завтра я вернусь и спущу с тебя шкуру… - пообещала она. – Я выпущу твою кровь по капле, если ты не расскажешь, куда дел мои деньги и кто помогал тебе в этом!
Покинув темницу, Шака поднялась наверх, где её ждали девушки.
- Вы уже допросили негодяя? – спросила Эликс, увидев кровь на руках госпожи.
- Нет, я допрошу его завтра, а пока задала небольшую трёпку.
- Если позволите, хочу дать совет, госпожа.
- Говори.
- Думаю, управляющий действовал не один… Если это так, то его сообщники не позволят ему дожить до утра. Вы доверяете своей страже?
- Не больше, чем голодному псу, сторожащему кусок мяса…
- Тогда, может, мы посторожим негодяя?
- Прекрасная мысль, Эликс. Сберегите мне этого мерзавца до утра. Когда он расскажет всю правду, я лично прибью его.
На ночь Шака приказала запереть все двери, и предупредила Аведона, что он ответит головой, если из замка исчезнет хоть один человек.
_________________

Спасибо за новую главу. М-да, нельзя оставлять хозяйство надолго в нечестных ручонках, но ничего, Шака наведёт порядок.
___________________________________