Эника. Алхимия счастья (нф, олр)

 » Справка. Наша Реальность. Блез Паскаль

Дорогие читатели!
Поскольку в тексте романа я использовала имя известного французского ученого Блеза Паскаля, считаю своим долгом уточнить, что все, написанное о нем - это плод художественного вымысла. Конечно же, никакого волшебного "Полога Паскаля" не существует. Более того, ни над чем подобным этот ученый никогда и не работал.
Однако в его биографии действительно есть таинственные моменты, которые в чем-то сближают этого ученого с образом фелицитолога, причем - фелицитолога мятежного, выбирающего между наукой и мистикой.
В настоящей справке я помещаю биографию реального Блеза Паскаля. Надеюсь, вам, как и мне, будет интересно поближе познакомиться с этим человеком.



СПРАВКА. НАША РЕАЛЬНОСТЬ.   БЛЕЗ ПАСКАЛЬ.
 
Француз Блез Паска́ль  (1623-1662) безусловно заслуживает эпитета «гений». Его портрет украшает стены всех школьных кабинетов физики. Однако, помимо этих дисциплин, Паскаль оставил значительный след еще и в литературе, философии, механике  и математике.
 
Блез рос одарённым ребёнком. Его отец, Этьен Паскаль, имел собственные представления о том, как воспитывать и обучать детей. Он  придерживался принципа соответствия сложности предмета умственным способностям ребёнка. По его первоначальному плану Блез должен был сначала изучать «простые», гуманитарные предметы (например, логику, историю и  древние языки), а вот к «сложным» дисциплинам вроде алгебры и геометрии он мог приступить лишь с 15 лет.
Однако в доме иногда велись беседы о математике, Паскаль-старший служил интендантом провинции Нормандия и по работе часто занимался сложными вычислениями. Поэтому маленький Блез неоднократно просил объяснить ему, для чего служат цифры. Но отец был непреклонен, он всерьез опасался, будто изучение естественных наук помешает мальчику усвоить латинскую грамматику.
Как-то раз, на очередной вопрос сына о том, что такое геометрия, Этьен Паскаль кратко ответил, что это способ чертить правильные фигуры и находить между ними пропорции. Но при этом в категоричной форме запретил ему всякие исследования в этой области. Тем не менее, оставшись один, Блез,  принялся углём чертить на полу различные фигуры и изучать их. Не зная геометрических терминов, он называл линию «палочкой», а окружность «колечком». Когда отец случайно застал Блеза за одним из таких самостоятельных уроков, он был потрясён: мальчик, не знавший даже названий фигур, самостоятельно доказал 32-ю теорему Евклида о сумме углов треугольника. После этого Этьен Паскаль наконец-то отказался от своего первоначального плана обучения и разрешил читать сыну математические книги.
 
Блезу было 11 лет, когда кто-то за обеденным столом зацепил ножом фаянсовое блюдо, и оно зазвучало. Мальчик обратил внимание, что стоило прикоснуться к блюду пальцем, как звук исчез. Чтобы найти этому объяснение, Паскаль провёл серию опытов, результаты которых позднее изложил в «Трактате о звуках».
 
Мы уже говорили, что отец Блеза по долгу службы  занимался утомительными расчётами. Очень скоро в распределении податей, пошлин и налогов  ему стал помогать его малолетный сын. Столкнувшись с традиционными способами вычислений и, находя их неудобными, Паскаль задумал создать вычислительное устройство, которое могло бы помочь упростить расчёты. И вот, в 19 лет  Паскаль начал создание своей суммирующей машины. Всего им было придумано около  50 вариантов «паскалины». В 1649 году он получил королевскую привилегию на свою счётную машину: возбранялись как копирование модели Паскаля, так и создание без его разрешения любых других видов суммирующих машин; запрещалась их продажа иностранцами в пределах Франции. Сумма штрафа за нарушение запрета составляла три тысячи ливров и должна была быть разделена на три равные части: для поступления в казну, парижскую больницу и Паскалю лично. Молодой учёный затратил много средств на создание машины, однако сложность её изготовления и высокая стоимость препятствовали коммерческой реализации проекта.
 
В двадцать три года Паскаль узнал об опытах Торричелли, которые он уточнил и завершил своим трактатом под названием «Новые опыты, касающиеся пустоты»  (1651) Некоторые исследователи считают, что «Опыты» являются частью более обширной работы, посвященной пустоте («Трактат о пустоте»). Однако  над последним «Трактатом» Блез начинал работать в последние годы жизни, и то ли не успел закончить, то ли уничтожил  большую часть своей работы по причине своих  новых религиозных взглядов.
Об этих самых взглядах следует поговорить особо.
 
Дело в том, что в  1646 году семья Паскаля  знакомится с таким направлением религиозной мысли как янсенизм.  Из всей семьи именно Блез проникается наиболее глубоко этими религиозными идеями, буквально физически переживая своё «первое обращение».  
Паскаль внимательно изучал и долго размышлял над трактатом Янсения «О преобразовании внутреннего человека». В нём исследовались три губительные для человека страсти: похоть чувства, похоть знания и похоть власти.  Именно в них Янсений видел корень зла. И, если «похоть чувства» никогда не имела большого значения в жизни Паскаля, то страсть к познанию, исследованию преследовала его всегда. Блез задался вопросом, не мешают ли его научные занятия и стремление доказать своё первенство в открытиях препятствием в том, чтобы стать истинным христианином.
И хотя  он  пока не в состоянии в одночасье полностью порвать с наукой, Паскаль  постепенно отстраняется от светской жизни и уединяется в загородном имении. Там, в 1654 году в ночь с  23 на 24 ноября он, по различным объяснениям исследователей, переживает потрясение, галлюцинацию или  экстаз - и  обретает пророчество свыше.
По следам снизошедшего на него откровения, Блез пишет «Мемориал» - соственный программный документ, раскрывший противоречия,  во власти которых он находился последние годы, и который объяснил всю последующую жизнь Паскаля.
 
Текст «Мемориала» сохранился и выглядит до сих пор  немного загадочно.
Прежде всего он отличается как по стилю, так и по содержанию от всех прочих сочинений французского гения.  «Мемориал» был сначала записан на бумаге, а через несколько часов переписан набело на пергаменте. Паскаль от себя уже дополнил «божественное откровение»  цитатами из Священного Писания и заключительными строками о покорности Христу.
Некоторые исследователи считают, что написанию «Мемориала» предшествовал так называемый «случай на мосту в Нёйи». Будто бы во время одной из поездок карета, в которой находился Паскаль с друзьями, только чудом удержалась на мосту у деревни Нёйи, когда передние лошади упали в реку. Свидетели еще добавляют, что во время этого происшествия Паскаль потерял сознание, а после страдал бессонницей и боязнью упасть в пустоту.
Как бы там ни было, именно  после этого Блез начинает вести отшельническую жизнь, мало общается, практически прекращает свои занятия наукой. Все больше времени он уделяет философии и мистицизму.
 
Кстати, как философ, Паскаль не оставил после себя ни одного цельного  трактата, и тем не менее в истории философии он занимает вполне определенное место. Многие из блестящих мыслей Паскаля повторяются в несколько измененном виде не только Лейбницем, Жан Жаком Руссо, Артуром Шопенгауэром, Львом Толстым, но даже таким противоположным Паскалю мыслителем, как Вольтер.
«Мысли» Паскаля часто сопоставляли  с философскими сочинениями Декарта. «Я мыслю, стало быть — существую», — говорил Декарт. «Я сочувствую ближним, стало быть, я существую, и не только материально, но и духовно», - утверждал  Паскаль. У Декарта божество есть не более как внешняя сила; для Паскаля божество есть начало любви, в одно и то же время внешнее и присутствующее в нас.
 
Последние годы жизни Паскаля были рядом непрерывных физических страданий. Он тяжело болел, но  выносил это с изумительным героизмом. Блез Паскаль умер  в 39 лет.
 
«Трактат о сути всех вещей», который Блез начал писать незадолго до своей смерти, никогда  не был опубликован. Более того,  после смерти автора были найдены лишь незначительные фрагменты.  Некоторые из них исследователи соотносят с неоконченным «Трактатом о пустоте», но единого мнения о концепции этих двух работ  у биографов ученого  не существует.  Имеются только робкие предположения, что Паскаль, возможно,  трудился над концепцией синтеза науки и мистики. Есть мнение, что рукопись  «Трактата о сути» была уничтожена автором сознательно незадолго до смерти.
_________________

Нат, спасибо за справку!
Конечно, мы понимаем, где есть реальность, а где вымысел. А иногда подменять одно другим - высшая форма мастерства автора (вспомню Лавкрафта, о его "Некрономиконе" до сих пор идут споры - был ли в реальности или нет). Интересно было прочитать биографию, а вообще в истории есть немало ученых, связанных с алхимическими практиками и от этого обросших домыслами и мистикой.
___________________________________

Конечно! Потому я и не стараюсь придумывать какие-то отдельные имена якобы ученых или писателей, "наследивших" в истории. Исхожу из того, что параллельный мир, представленный в романе, может до боли напоминать наш собственный ( за небольшим исключением). Но главное, выдающиеся гении нашей реальности вполне могут быть выдающимися и там.

но на всякий случай все равно оговариваю это отдельно ))
_________________

 » Глава М - Мечтать не вредно? (часть 1)

ГЛАВА М – МЕЧТАТЬ НЕ ВРЕДНО?
 
Вячеславу Перевалову удалось заснуть лишь под утро. Но едва, как  ему показалось,  он смежил веки, раздалась оглушительная трель  комклипа, оставленного, как обычно, на прикроватной тумбочке.
- Лем, ты где? Что случилось? –  прокричал он, моментально врубая связь,  и только тогда обнаружил, что с голоэкрана на него взирает отнюдь не его заместитель.
- Это я, Слава, извините за раннюю побудку.
- Эни…ка?- Вячеслав поперхнулся от неожиданности, но тотчас взял себя в руки: - Вы  вернулись.
- Только что, - ответила Келнер. Взгляд при этом у нее был потухший, совсем не такой, какой должен быть у хорошо отдохнувшего в санатории человека. – А вы сильно встревожены.
- Селем пропал. Уже почти двое суток, как от него ни слуху, ни духу.
- С Лемом все хорошо, - заверила  Эника, -   просто… он был вынужден отлучиться из поселка.
- Странно, что он никого не предупредил. Где он?
- В  Америке, у наших общих знакомых. - (Вячеславу показалось или она снова немного замялась?) - Лем оказал мне одну важную услугу. К сожалению, это заняло больше времени, чем мы надеялись. Но он скоро вернется.
- Послушайте, что происходит?
- Нет причин для беспокойства, - Келнер  изобразила на лице радостную улыбку,  в которую Перевалов  совершенно не поверил.
- Мне так не кажется. Вы обещали  быть откровенной.
- Я помню,  Слава, за тем и звоню. Как насчет того, чтобы встретиться сегодня  после обеда?
- У вас дома или на нейтральной территории?
- А где вы предпочитаете?- вопросом на вопрос ответила она.
- Это как вам удобно, - вежливо сказал он.
- Да мне все равно. Приходите ко мне, дорогу вы знаете, - она опять фальшиво улыбнулась.- Скажем, часа в три пополудни.
- Я приду, - пообещал Перевалов.
- Замечательно, - кивнула она и отключилась.
 
Вячеслав еще немного посидел на кровати, борясь с зевотой,  но быстро встряхнулся и отправил сообщение Ирине Катагощиной: «Лем нашелся. Как я и предполагал, он выполняет поручение Эники».  Потом встал и отправился в ванну под холодный душ.
 
То, что Селем куда-то запропастился, Вячеслав обнаружил еще после звонка в таинственный санаторий.  Перевалов пытался разыскать его весь остаток дня, но так и не преуспел. Поскольку Скулашов не был маленьким ребенком, Вячеслав не стал переживать и занялся насущными делами. Сначала он вел переговоры с бастующими работниками космоточки, уговаривая их по-хорошему разойтись и ждать новостей. Затем договаривался со строительной фирмой, где решил-таки заказать проект нового общежития.  Уже под занавес в Земной прибыли грузовики, чтобы забрать оставшийся хлам с площади Звезды, и Вячеслав лично следил, чтобы мусор  убирали без халтуры.
А утром следующего дня к нему в кабинет пришла встревоженная Ирина Катагощина, подружка Селема, и сообщила, что Скулашов  ночью дома так и не появился.
- Я волнуюсь, Слав, тебе он ничего не говорил?
- Нет, я сам его потерял, если честно, - ответил Вячеслав, - но, может, у него образовались какие-то неотложные дела в Мегаполисе?
- Это на него не похоже, – заявила Ирина. – Он бы обязательно меня предупредил.
Вячеславу представлялось, что подобное поведение как раз в стиле Селема, но возражать  не стал.  К тому же он помнил, что Скулашов действительно вел вчера себя немного странно, точнее – изрекал странные вещи.
 – С ним что-то случилось. Нехорошее, - сказала Ира, и глаза ее подозрительно заблестели. - И Эники нет, чтобы у нее разузнать.
- Он мог поехать за ней в санаторий?
- Нет, - Катагощина замотала головой, - ему нельзя отлучаться из Земного, если Эники нет на месте.
- Почему? – удивился Вячеслав.
- Такая у них договоренность, - Ира пожала плечами, - кто-то из них все время должен  оставаться здесь. Если Эн  куда-нибудь уезжала, то и мы не имели права надолго покидать поселок.  Но Лем не объяснял мне, с чем это связано.
- Ладно, - Перевалов не стал уточнять, понимая, что от Иры в данных вопросах не будет особого толку. Селем никогда с ней не откровенничал. - Знаешь, как мы поступим? У меня есть один хороший знакомый, который мне кое-чем обязан.  Он инженер по спутниковой связи, работает в сфере контроля и слежения. Я сейчас с ним поговорю и попрошу его разыскать Селема по сигналу его коммуникатора или удостоверения личности.
- А это возможно? – обрадовалась Ирина.
- Думаю, да. Немного незаконно, но вполне выполнимо, - он ей ободряюще улыбнулся и кивнул на стул: - Садись, сейчас найдем нашего потеряшку!
Однако поиски Селема через спутник ни к чему не привели. Чип, встроенный в удостоверение личности, фиксировался в доме Катагощиной, где Селем хранил все свои немногочисленные пожитки, а комклип они засекли в районе Старой дороги, на полпути к Мегаполису. Перевалов взял карт и отправился на то место, где, после долгих блужданий и поисков, в зарослях дикой смородины  нашел разбитое вдребезги устройство. Вид  прибора, из которого вываливалась начинка,  не вселил в него уверенности. К тому же неподалеку  Вячеслав обнаружил странное пятно, похожее на впитавшуюся в землю кровь.
О  последней находке Ире он сообщать не стал, но она и без того
была сама не своя и проплакала на плече Перевалова весь вечер и часть ночи. Заявлять в полицию Катагощина отказалась наотрез и запретила это делать Вячеславу.
- Это все их дурацкие игры, в которые нам нельзя вмешиваться, – всхлипывала она. – Я знала, что ничем хорошим это не кончится. Эника заставила его участвовать, а Лем слишком добрый, чтобы   отказать…
- Послушай, - пытался убедить ее Перевалов, - мы не знаем, сколько времени этот хлам там валяется.  У клипсы мог ослабнуть фиксатор, ты же знаешь, насколько они бывают ненадежными. Она  могла случайно отвалиться, и  Лем уронил ее, пролетая  на гравикарте. Комклип могли, наконец, элементарно украсть.
- Ты сам понимаешь, как нелепы эти предположения, - сказала Ира,  сморкаясь в бумажный платочек, - а Лем  предчувствовал что-то,  говорил, что скоро все изменится…
- Если мы его не нашли, это не означает, что он умер, - твердо произнес Вячеслав, - все шансы за то, что он рано или поздно объявится. И потом, если ты считаешь, что Эника может быть причастна, надо с ней  поговорить, прежде чем строить догадки.
- Да, конечно, надо сообщить Энике! -  обрадовалась Катагощина, но тотчас сникла: - У нее есть одна особенность. Когда она не хочет, с ней невозможно связаться.
Вячеслав и сам догадывался, что подобная особенность у Эники Келнер имеется. И скорей всего,  не только у нее одной, но у всей их фелиокомпании.  Он несколько раз пробовал дозвониться  в санаторий по тому номеру, что набирал на его пульте Селем, но на вызов на том конце никто не отвечал.
- Остается только ждать, что кто-то из них проявит себя первым, - вздохнул он, - я думаю, утром все прояснится.
 
К собственному удивлению, Перевалов как в воду глядел.  Утром его разбудила Эника Келнер собственной персоной…
 
…Соорудив на кухне солидный бутерброд и включив чайник, Перевалов принялся расхаживать из угла в угол, размышляя. Ему требовалось понять, в какую авантюру на самом деле он ввязался,  согласившись на должность старшего администратора при грузовой космоточке № 1410.
Точнее, не так: в какую авантюру втянула их всех загадочная Эника Келнер?
Что скрывать, Эника с самого первого дня сильно его зацепила. Он не смог остаться равнодушным ни к ее серым глазам, ни к  интересу, который она высказала к его судьбе, ни к опасности, от которой звенел воздух в ее присутствии.   Хорошо бы теперь ему было понять, к добру ли случилась их встреча.
 
На минуту Перевалов остановился, чтобы плеснуть в чашку кофе и откусить бутерброд.
Надо начать с самого начала, решил он. Пока он не реконструирует основные вехи, приведшие Энику к эксперименту в Каменистой долине, он не поймет ни ее мотивов, ни смысла поступков  людей, что ее окружают.
 
Итак, фелицитология и «Суд Семи» - вот печка,  от которой надо плясать.
В последние дни Вячеслав много об этом прочел: и материал, что скинула ему Ирина,  и то, что он сам потом нашел, побродив по всемирной библиотеке в поисках ответов.  Прежде всего, он пытался понять, отчего об архонтах вне категорий известно столь мало.  Конечно, семь человек для девятимиллиардного населения планеты – это даже меньше, чем капля в море. Но тем больше внимания должны они притягивать, разве нет? Однако самые могущественные люди на планете оставались для общественности бесплотными тенями: ни портретов, ни имен, ни подробных биографий. Прямо, тайное общество какое-то!
 
Вячеславу удалось достоверно установить лишь  список наследуемых титулов семерых наивысших архонтов: Уран, Меркурий, Сатурн,  Селена, Венера, Марс и Гелиос.  Этими титулами, созвучными именам древних богов, обозначали  Источники Личной  Силы, которые были столь древние и всеобъемлющие, что сами по себе стояли вне категорий. Четыре ИЛС из семи имели двойственную природу. Например, Сатурн  неизменно шел в паре с Эмпусой, Венера -  с загадочной Семелой,  Селена – с Асклепием, а Уран сочетался с Посейдоном.   Оставшиеся Марс, Меркурий и Гелиос были без спутников.  Вячеслав  предположил, что двойные ИЛС давали своим носителям гораздо больше возможностей, чем одинарные, но прямых доказательств этому  не обнаружил.
В остальном ИЛС вне категорий практически  не отличались от обычных. Как диктовали каноны фелицитологи, они переходили  от одного  архонта к другому только после смерти предыдущего владельца.  Правда, с  маленькой оговоркой: преемник у «нулешек» никогда не выбирался по принципу кровного родства.
Вообще-то, правило «вне крови» не было чем-то исключительным. Многие фелицитологи, чья категория была выше средней, имели  несколько Источников, полученных разными путями. Архонты наследовали ИЛС от родных (так называемый «Дар рода»), от учителей (если те считали их достойными продолжателями своего дела) или по воле случая.  Единственное требование – это наличие врожденного дара, способного удержать  Источники. Ведь с каждым поколением ИЛС требовали от людей все большего мастерства,  их объем и сила постоянно возрастали. Непрерывный  процесс пополнения знаний позволял новым наследникам  стартовать со все  более выгодных позиций. Вчерашние дети получали готовые навыки и умения своих предшественников, а ИЛС закономерно переходили к самым талантливым и перспективным носителям дара.
Совместный Кодекс  подавал этот факт как безусловное  счастье для общества, которое с одной стороны меньше времени затрачивало на начальное обучение, а с другой ориентировало следующие  поколения на все более дерзновенные  задачи. Но Вячеслав справедливо считал, что у  всякой медали  есть оборотная сторона. С годами ИЛС обретали не только все большую силу, но и, по слухам, обзаводились зачатками собственного разума и воли.  В этом отношении архонтам  завидовать было трудно: несамостоятельность в принятии решений  -  вот та цена, что они сплошь и рядом платили за возможность реализовать собственные таланты.
 
Из собранного досье Вячеслав Перевалов вынес  для  своего расследования две важные вещи.
Первая: Эника Келнер занимается физикой времени, а значит, титул  ее ИЛС, скорей всего,  «магистр Сатурна, наследница Эмпусы». Именно Сатурн, согласно мифологическому словарю, отождествлялся с Кроносом,  древнегреческим богом времени.  А Эмпуса  созвучна имени греческого привидения, служащего Гекате – богини, чья власть распространялась на землю, небо и преисподнюю (чем не символ эксперимента, что Эника проделывала в долине?).
 
И вторая вещь, показавшаяся Вячеславу важной: поскольку высшие архонты наследуют ИЛС не по кровному родству,  истинной семьей для них являются их предшественники. Младенцев, получивших право  стать членом «Суда Семи», забирают у генетических родителей и помещают в закрытый пансионат, где они обязаны пройти соответствующее обучение.  При этом связь с  родственниками категорически пресекается. Эника же ныне проживала совместно с семьей своего брата, чем нарушала один из важнейших пунктов Совместного Кодекса: не культивировать в себе родственные симпатии.  Семья у фелицитологов считалась «неизбежным злом» и допускалась  только у низших категорий. Члены Ареопага были лишены подобного шанса,  их ответственность перед древним Источником Силы была столь велика, что они не могли идти на поводу у чувственных привязанностей.
Вячеслав задался вопросом, не поэтому ли Энику исключили из Ассоциации?
 
Он налил себе еще одну чашку  и застыл на минуту, вдыхая в себя  густой кофейный аромат.
 
Источники Силы у высших архонтов носят имена древних богов. А что, если это накладывает определенные схемы поведения на тех, кто ими пользуется, и Эника была вынуждена выбрать для себя путь изгнания?
Согласно мифам,  Сатурн, после продолжительных распрей с  Юпитером, тоже был изгнан с Олимпа, долго странствовал и жил среди людей, пока не нашел приют у Януса, двуликого бога дверей и порталов.   
 
С другой стороны, Эника не просто живет среди простых смертных, но и расследует загадочную гибель планетолета «Аиуи», на котором погибла ее племянница.  Что-то заставило ее взяться за данное расследование. Что если, получая  возможность исправлять прошлое, Эника пытается нивелировать вред, допущенный одним из членов ее новой семьи – Ареопага? Как там она говорила ему при встрече?  «Эта задача  не так уж мне и  симпатична, но есть личные обстоятельства…»
 
Погибшая на «Аиуи» девочка была совсем ребенком, которому  нечего делать в космосе. Кто и с какой целью отправил ее туда? Вне всякого сомнения, это  сделал  тот, кто обладает достаточной властью и чьи интересы выше  законов простых смертных. Какому Источнику он служит: Марса, Урана, Гелиоса? А может Венеры?
 
Еще Эника сказала, что от нее требуют результатов. Могли ей угрожать или шантажировать? Вполне. Почему, к примеру, так волновался Селем два дня тому назад? Визит какой важной персоны он предчувствовал, утверждая, что «скоро все изменится»?
 
Вячеслав вздохнул.
Его заместитель тоже не так прост, как хочет казаться.  Почему Эника запрещала ему отлучаться из поселка в ее отсутствие? Что за услугу он ей оказывал на другом конце земного шара? Наконец, почему в Каменистой долине валялась его раздавленная клипса, и чья кровь там пролилась?
Предположим, это как-то связано с  мутной историей из его прошлого, о которой Селем однажды весьма скупо поведал. Скулашов - «уклонист», которого преследовал Ареопаг. Эника избавила его от неприятностей на каких-то определенных условиях.  Мог ли кто-то из высших архонтов узнать о его местонахождении и  явиться в поселок, чтобы наказать нераскаявшегося грешника?
Подумав, Вячеслав отверг это предположение.  При всем потенциале, Селем слишком мелкая сошка для таких крутых ребят. А вот ради самой Эники и ее эксперимента они вполне могли сойти с небес и предъявить претензии. А поскольку Эника отсутствовала (кстати, вот еще вопрос: что это за «санаторий», где она якобы поправляла свое здоровье?), за нее пришлось отдуваться  Скулашову. И, судя по тому, что осталось от его личного средства связи, досталось ему по полной. 
К счастью, Эника все же приняла к сведению слова Перевалова и прибыла в Земной вовремя, чтобы вмешаться.  Иначе, вряд ли с Лемом было бы  все в порядке. У таких, как Эника Келнер, и враги бывают им под стать.
 
Но что теперь делать ему, Вячеславу - простому человеку с десятой фелиокатегорией? Есть ли у него шанс не пропасть между молотом и наковальней?
 
Вячеслав обнаружил, что слишком разволновался. Кофе остывал, бутерброд лежал  рядом с чашкой совсем позабытый… Он вздохнул и решил все-таки закончил завтрак. Потом поместил грязную посуду, накопившуюся за несколько дней, в моечную машину и выбрал программу. Мысли его тем временем продолжали вертеться вокруг предмета его интереса и – к чему лукавить?- восхищения.
 
Эника – консультант космического концерна «Конкет Дэспас», входит в группу физика Раймонда Переса,  исследовавшего феномен «хромого маятника». Вячеслав читал и о Пересе, и о его теории. Он честно пытался разобраться, каким образом «Аиуи» превратился в объект, которому отныне суждено с четкой периодичностью то теряться в складках пространства- времени, то всплывать вновь.  Перевалов мало что понял из научных объяснений, он просто решил принять на веру, что все эти выводы действительно справедливы.  В истории с «Аиуи» сейчас его интересовал только один момент: спасательная миссия.  Потому что еще одна спасательная миссия одновременно инициирована Эникой в Каменистой долине.
 
Тот темноволосый космонавт, Роман Скучаев, которого он встретил в доме Келнеров,  возглавит отряд спасателей, идущих на «Аиуи». А он, Вячеслав Перевалов, как-то связан с кенотафом и бесследно исчезнувшими студентами.
С некоторых пор Вячеслав чувствовал странную связь с мрачной долиной. Он до сих пор ощущал  давящий взгляд, что померещился ему во время памятного визита. Означает ли это, что Роман, как и он, является добровольным помощником Эники? Что у него, как и у Вячеслава, линия судьбы раздваивается, давая магистру Сатурна  возможность вмешаться в формирование хрональных потоков?
 
По тому, как вдруг сильно забилось его сердце, Перевалов понял, что нащупал верный путь. Прежде он никогда особо не полагался на свою интуицию, слишком часто она его подводила, но сегодня он откуда-то знал, что прав.
А если он прав, то получается,  «хромой маятник» Переса – это феномен не только космическое, но и земное.
 
Селем сказал, что Эника хочет спасти студентов. Точно так же, как и людей с «Аиуи». Но не прячется ли за благородным предлогом что-то другое – неприглядное и чуждое  нормальным человеческим порывам? Ведь, недаром  его преследует ощущение враждебного злого взгляда: так удав смотрит на кролика перед тем, как его проглотить.
 
Вячеслав опять тяжело вздохнул.  Вопросов  было слишком много.  Тем не менее, решительности ему было  не занимать. Он точно знал, о чем будет говорить с Келнер сегодня после обеда.
_________________

спасибо за новую главу!
Она получилась размышлятельной, очень в тему и к месту получились размышления по поводу архонтов. Многое встало на свои места. Хотя это и без того прослеживалось ранее, но еще раз ткнуть ленивого читателя не мешало, тем более - так все разложено по полочкам. Про двойные ИЛС я думала вообще, что так у всех. Оказалось - нет. И про аналогию с греческим пантеоном богов тоже в тему и весьма интересно. Я люблю такие штуки (хотя еще напомнило почему-то Сейлор Мун - но это в качестве прикола )
Эника как всегда загадочна и сосредоточена. А вот девушку Селема жалко. Она хоть и появилась мимолетом, но ее реакция, страх и переживания понятны. Правда, она очень спокойно говорит про Энику. Ведь не заметить интерес Селема к ней - нереально, а я бы на месте Иринке поистаскала бы все рыжие космы этой лоху... хмм прошу прощения, сорвалось) Но представляю, каково ей увидеть раздавленный чип и кровь, а вот Селем ухом не почешет - для него никого по ходу дела не существует, кроме Эники. И это мне не нравится
"Аиуи" в представлении Вячеслава предстает этаким Летучим Голландцем -кораблем призраком. Который в общем-то вполне может быть вытащен в реал снова - раз уж мы говорим о экспериментах со временем.
понравился этот момент "не прячется ли за этой благородной отмазкой что-то другое – неприглядное и чуждое нормальным человеческим порывам?" - вот то чувство, что меня преследует уже давненько Лучше я б сказать не мог)
Кстати, несколько резануло слово "отмазка" - Вячеслав вроде серьезный человек, а тут - жаргонизм, к тому же соотносимый с конкретно нашей современность - раньше это слово было незнакомо, возможно, устареет и в будущем, что и свойственно жаргонизмам. Скибку выпадает)
Буду с нетерпением теперь ждать разговора) Интересно, раскроется ли Эника, или будет по-своему обыкновению мутить воду)
___________________________________

Лена, привет! Огромное спасибо за комментарий!
Сразу про "отмазку" - подумаю! Вообще-то, действие происходит не в будущем, а в настоящем или совсем недалеком завтра. просто это мир параллельный. вроде как из-за фелицитологов очень хорошо человечество вперед продвинулось в техническом плане. Но, наверное, жаргонизм у Вячеслава надо убрать, если это раздражает. Короче - спасибо, что заметила и написала.


Тоже хочу приколоться, но нуждаюсь в пояснении. Сейлор Мун вроде как мультик был такой. Только я не смотрела. В чем соль? Интересно мне.


Может, и правда не замечает? Бог весть, что этот перец поет ей в уши про их отношения. А она не слишком догадливая, не ума палата, вот и верит.
_________________

 » Глава М (часть 2)

(продолжение) ***
Толкнув калитку во внутренний дворик, Вячеслав на мгновение задержался, осматриваясь. Запущенные дорожки, трава рядом с которыми выросла уже чуть ли не до пояса. Нестриженые кусты сирени, подпирающие слегка покосившийся забор.  На калитке прибита двумя ржавыми гвоздями табличка, где люминесцентной краской от руки выведено: «Осторожно! Во дворе злое привидение».
Вячеслав грустно улыбнулся. Теперь для него это была не просто забавная надпись, выполненная ребенком. Это был прямой намек на Эмпусу, многоликий призрак, не знающий пощады. Наверняка Стелла знала, о чем писала.
 
Тут дверь на крыльцо отворилась и упомянутая Стелла выскочила на ступени:
- Заходите скорей, чего вы ждете?
Перевалов, больше не колеблясь, прикрыл калитку, Стелла нетерпеливо топталась на крыльце, пока он пересекал разделяющие их метры.
- Папа все еще в Европе, мама на дежурстве, дома только я, - доложила она. – Хотите, я угощу вас вареньем?
- А разве Эники здесь нет? - Вячеслав растерялся.
- Эника? – Стелла нахмурилась. - Она заперлась у себя в комнате. Это все равно, что ее нет.
- Ее нельзя побеспокоить? Мы договаривались  о встрече.
- Чтож, я попробую, – она пропустила его в дом.
 
Пока девочка бегала внутрь дома, Вячеслав, чтобы  как-то себя занять, принялся рассматривать  снимки, вывешенные на стенах в гостиной. Все они были старые, относящиеся к достославной космической молодости хозяина дома. Перевалов без труда узнал его, хотя сейчас Уил Келнер выглядел несколько иначе. С Эникой, несмотря на близкое родство, у них была общая разве что улыбка – насмешливая и дерзкая. Гораздо больше сходства Вячеслав отметил между Уилом и маленькой голубоглазой девчушкой лет трех-пяти. Поскольку волосы у нее были не рыжие, а светлые, как у папы, Перевалов догадался, что это старшая дочь Келнера – Кетлин. На одном из снимков кто-то запечатлел их всех вместе: жизнерадостных, полных надежд, облаченный в форму Конфедерации с эмблемой спиральной галактики на рукавах. За спиной семейства Келнеров высился уменьшенный макет «Аиуи»…
Перевалов покачал головой. Создавалось впечатление, что Уил намеренно бередит себе раны, заставляя себя ежедневно проходить мимо этих картин под стеклом. Вечное чувство вины: никто не забыт и ничто не забыто?
 
Где-то хлопнула дверь, и Вячеслав невольно отпрянул от стены, словно занимался  постыдным делом. Мгновение спустя Стелла выскочила в гостиную:
- Она вас ждет.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил он.
 
***
Эника сидела за компьютерным столом и в седьмой раз перепроверяла расчеты по аварийной траектории «Викинга».  Ее окружал знакомый  пестрый полумрак. Но сегодня цветовая раскраска комнаты не казалась ей удачной, резкие контрасты давили на виски, вызывая глухое раздражение.
Она встала, чтобы раздернуть шторы и впустить в комнату свет и воздух.  Но едва солнечный луч прорвался  внутрь, глаза заслезились.
«Да что же со мной сегодня такое!»
В дверь постучали.
- Стелла, я  просила меня не беспокоить! – крикнула она сердито.
Ее племянница просунула в приоткрывшуюся щель голову:
- К тебе пришли.
Эника замерла: «Я совершенно о нем забыла!»
Стелла  фыркнула: «Если он тебе не нужен, то, может, уступишь его мне на сегодняшний вечер?»
- Пригласи его, пожалуйста, – попросила Эника вслух, бросая  взгляды по сторонам. В комнате царил сущий бардак. Впрочем, как всегда.
В растерянности, она  опустилась на кровать. Забыть о том, что планировала утром! Такого с ней еще не случалось. Впрочем, с ней многого не случалось: ни этой противной дрожи в руках, ни путаницы в сознании, ни головной боли.  Эника закусила губу и тряхнула головой.
«Не хватало еще себя жалеть!»
- Можно?
Она вздрогнула и резко повернулась. Перевалов уже стоял на пороге, и она не почувствовала его приближения. Она смотрела на него – такого решительного, энергичного, взволнованного – но не слышала даже отголоска его эмоций, написанных на лице.
-  Я войду?
Эника спохватилась:
- Да, конечно, Слава, проходите, садитесь куда-нибудь, - она вновь оглядела комнату и обреченно махнула рукой: -  Можно прямо рядом со мной,  на кровать. Она большая, места хватит.
Вячеслав улыбнулся и без лишних слов последовал ее совету. От него исходило тепло, но всякая попытка пробиться к нему сквозь мутную пелену  возвращалась к ней болезненным набатом. Эника стиснула ноющие ладони, пытаясь загнать боль поглубже, откуда ее будет не так слышно.
«Сколько это еще будет продолжаться?! »
Улыбка исчезла с его губ:
- Простите, продолжаться - что?
Она выпрямила спину:
- Вы о чем?
В глазах Перевалова мелькнула растерянность:
- Мне показалось, вы что-то такое сказали…
Эника внимательнее вгляделась в его лицо. Нет, она просто должна это видеть!
- С вами все хорошо?
- Все нормально, Слава. Просто дайте мне секунду, - и, не дожидаясь его ответа, она закрыла глаза.
Сейчас она могла созерцать лишь серую пустоту.  И это дестабилизировало ее, потому что было ни на что не похоже. Выровняв дыхание и успокоив тревожно мечущиеся  мысли, Эника постаралась взять себя в руки. Перевалов молчал и даже не шевелился,  озадаченный ее поведением.  Эника сосредоточилась, стараясь дышать ровно и глубоко.  Серая пустота  отступала.  Набат в голове немного усилился, но Энике все же удалось  блокировать передачу болевого сигнала от спинного мозга в таламус.  И вот, постепенно на сером фоне начали прорисовываться знакомые ей с детства образы.
Она победно улыбнулась: да, это стоило усилий! Аура Перевалова сегодня светилась гораздо ярче. Он словно обрел неожиданное наследство. Сила вливалась в него, наделяя небывалой проницательностью и неуязвимостью. А это означало, что темпограссор признал его как Хранителя своего Ключа. Их контакт состоялся, и ничто отныне не могло его разорвать.
- Итак, Слава, - сказала она, открывая глаза, - вы желаете услышать от меня полную версию происходящего – без купюр и недомолвок.
- Если это вас не затруднит, - ответил он не слишком уверено.
Эника кивнула, наблюдая за его сдержанной реакцией.
Тревога, любопытство,  неувядающая надежда – все это сияло, подобно чистейшим изумрудам в короне, венчающей его чело. Зеленый для Перевалова был, прежде всего, властью над собственным Я, обретением контроля над чувствами и речью, вечным стремлением все усложнять, а усложняя – структурировать. Чем сильнее он сдерживал то, что рвалось из него на свободу, тем сильнее разгоралась его аура. Переплетаясь с карминным маревом, разлитым по углам, она рождала благородные узоры, подобные плавным красно-зеленым крышам буддийских пагод.
- Я расскажу, - пообещала она ему, - но дайте слово, что рассказ не выйдет за пределы этих стен.
- Я не болтлив, - в голосе Перевалова скользнула тень ядовито-зеленой обиды, - да мне  и не с кем все это обсуждать.
Красно-зеленые пагоды распались, утонули в вернувшемся сером мареве. Эника невольно прищурилась, пытаясь вернуть способность видеть незримое, но все было бесполезно. Пустота и беспомощность навалились на нее с новой силой – и она сдалась.
- Все  началось очень давно, еще до моего рождения, - произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, не выдавая  истинных ощущений. -  Создатель Совместного Кодекса, основатель фелицитологи Юджин У, помимо всего прочего, оставил после себя несколько странных пророчеств. По моде того времени пророчества были  зашифрованы в стихах.  На наш современный слух звучат они немного нелепо. Что-то вроде: «Придет час, и придет холодная дева Ночи, хозяйка огненных колесниц. И укажет она Властителю Синего Неба  путь к источнику вечного счастья». Ну, и так далее.
- Я читал пророчества Юджина, - сказал Вячеслав, - причем, совсем недавно.
Она усмехнулась:
- Понимаю. Вы дотошный человек, привыкли копать глубоко.
- Таким родился.
- Я рада, что это так, - Эника незаметно потерла запястья, боль в которых разгоралась все сильнее, и продолжила: - Для одного из моих коллег пророчества Юджина стали не просто отправной точкой, но навязчивой идеей. Отчего-то этот человек решил, будто «Властитель Синего Неба» - это он. А «Хозяйка огненных колесниц» - это я. И стал действовать соответственно.
Она замолчала, переводя дух. Ровный тон давался ей все сложнее.
- Вы  говорите о магистре Урана?- спросил Вячеслав, прерывая затянувшуюся паузу. –  Ведь, это именно Уран считается богом неба древних.
- Браво, - Эника вымученно улыбнулась,  - домашнее задание вы подготовили на пять с плюсом.
Перевалов пожал плечами:
- Я нашел список ваших наследуемых титулов. И  счел вполне вероятным, что не со всеми  из них у вас добросердечные отношения.
- Вы абсолютно правы. Магистр Урана, наследник Посейдона стал моим первым учителем. А затем и моим  первым врагом. Из-за  его ложных ориентиров  я с самого раннего детства  занималась исключительно  вопросами физики времени.  Уран считал, что путь к Неиссякаемому Источнику Силы, о котором пророчествовал Юджин, лежит через создание  трансхрональной энергетической сферы. Модулируя пространственно-временные условия, мы с ним получили «кокон» - замкнутый на себя объект, который  являлся самым мощным в нашей Вселенной Источником. Он был способен реализовать любое желание, даже – миллионы желаний. Но подчинялся он только тому, у кого был от него Ключ.
Перевалов слушал, затаив дыхание.
- Должна сказать, что над трансхрональной сферой начинала работать еще моя предшественница, предыдущий магистр Сатурна. Но делала она это втайне ото всех. Даже мне, наследнице, доверила лишь часть того, что ей удалось установить. Я знала, что технология  действительно существует, но до всех деталей мне пришлось доходить самостоятельно. На каких принципах функционирует Неиссякаемый Источник, как его активирует Ключ  и кто такие Хранители Ключа – об этом моя  предшественница оставила только смутные описания. Сам Источник  из-за его свойств Элеонора Де Вейт назвала темпограссором. Внутри него некоторые события протекают  в обратном направлении, и за счет этого можно не только восстанавливать картины прошлого, но и менять их по своему усмотрению.
Она опять надолго замолчала. Серый мрак кружился вокруг нее, засыпая жаркими хлопьями пепла. Ей было душно, воздух казался слишком горячим. На ее висках выступил пот.
- Иными словами, у вас с Ураном все получилось? – спросил Вячеслав.
Эника чуть качнула головой:
- Это как посмотреть.  Мне было всего десять лет, когда мой учитель решил, что основная работа проделана верно, и дальше он  обойдется без меня. Не поставив меня в известность, он рискнул в одиночку перейти от виртуальных экспериментов к реальным. Впрочем, даже зная о его намерениях, я вряд ли в то время могла бы ему помешать.  Но я ни о чем не догадывалась. Даже когда Уран ошибся в расчетах и создал «хромой маятник», я продолжала ему  верить.
- Это был тот самый «маятник», что погубил планетолет «Аиуи»?
- Да, только до «Аиуи» оставалось еще два года, - ответила Эника. – Уран не смог локализовать «кокон» в заданных пространственных  и временных координатах, плюс к этому не разобрался в тонкостях активации Ключа. В итоге он получил объект с двумя выходами: один располагался на Земле, другой – в космосе. Эти выходы проявлялись попеременно с интервалами в два и в  шесть с половиной лет, из-за чего темпограссор и прозвали «хромым».  Если обозначить момент создания темпограссора как точку ноль, то первое  его проявление случилось через два года и  уничтожило  корабль, на котором к Марсу летела семья моего брата.  Второе проявление «маятника» произошло шесть с половиной лет спустя и привело к таинственному исчезновению группы студентов в Каменистой долине. Третье проявление, согласно расчетам,  придется на начало этого сентября, когда в космос вынесет обломки «Аиуи». «Маятник» будет качаться бесконечно, потому что Источник, его питающий, практически неисчерпаем. Но самое плохое  то, что каждое его проявление несет урон  континууму и подвергает риску существование планеты Земля.  И Уран, чтобы избежать непоправимого ущерба, всякий раз с помощью очередного Хранителя вынужден обезвреживать «маятник».  
- Каким образом? – поинтересовался Перевалов.
- Урану не известен  способ, как использовать Ключ, отпирающий объект, не убивая при этом его Хранителя, - честно ответила Эника,– поэтому не стану скрывать: моя племянница Кетлин Келнер, студент Станислав Доброжилов и космодесантник Роман Скучаев – все это жертвы, чью жизнь магистр Урана положил на алтарь собственных амбиций.  
Он ответил ей прямым долгим взглядом. Эника вздохнула и продолжила:
- А поскольку я не сумела ему в этом помешать, то, значит, тоже виновна в жертвоприношении.
- Но теперь вам этот способ известен?
- Да, - сказала она и поправилась: - Я надеюсь на то, что нашла его. И вам, Слава, как Хранителю, не придется уже ничем жертвовать. Но, как вы понимаете, технология не обкатана…
Вячеслав перевел взгляд на ее стиснутые ладони. Эника заметила это и поспешно убрала руки за спину. Голова у нее кружилась все сильнее, в ушах шумело, тело пронзали острые вспышки жара. Но она заставила себя улыбнуться:
- Один мой друг сравнил темпограссор с пещерой, где лежит  лампа с заточенным в ней джинном, а Хранителя – с Алладином, который способен  за ней спуститься. Как и в арабской сказке, не всякий человек годится на эту роль. Магистру Урана уж точно не судьба завладеть  волшебной лампой. Даже с помощью Хранителей он никак не может ее заполучить. И это его злит. Я же не только не спешу ему помочь, но и не желаю оставлять   безнаказанным. По-моему, он должен ответить за все свои преступления. Впрочем, как и я…
- Вы хотите, чтобы я спустился в эту условную пещеру и принес вам лампу? – спросил Перевалов.
Эника прикрыла глаза:
- То, что вы спуститесь туда, это уже не вопрос. Я хочу, чтобы вы оттуда вышли.
- А волшебная лампа, исполняющая желания?
- Мне не нужна  лампа, Слава. Вы сами способны загадать нужное желание. Но после того, как вы это сделаете, темпограссор начнет разрушаться. И вам потребуется вся ловкость, чтобы успеть выскочить из западни. Это самое слабое звено в расчетах. Но я верю, что у вас получится.
Перевалов покачал головой. И вдруг сказал:
- По-моему, у вас температура. Вы выглядите совсем больной.
- Ерунда, - она качнулась в сторону, потому что на мгновение потеряла ориентацию, - я никогда не болею.
Он быстро протянул руку и коснулся ее лба. Его ладонь была настолько холодной, что это принесло ей облегчение. Энике захотелось закрыть глаза и уплыть, унося с собой эту нежную прохладу.
- У вас точно жар. Хотите, я вызову врача?
- Врач бесполезен.  Я просто устала. Это пройдет.
- Это Уран виноват? – спросил Вячеслав. – И Селем тоже от него пострадал, верно?
- Вы слишком много угадали, чтобы это выглядело случайным даже на ваш собственный неискушенный взгляд, - Эника с усилием встала и пошла к рабочему столу, - вы понимаете, Слава, что все это из-за того, что ваши способности Хранителя проснулись? У вас больше нет дороги назад. Вы не сможете избежать судьбы, даже если передумаете. Слишком поздно.
- А я не передумаю, - ответил он и тоже встал. – Ладно, вам нужно отдохнуть, а то вид у вас совершенно разбитый. Вам точно не требуется помощь?
Эника помотала головой:
- Я сама знаю, что мне следует делать, но – спасибо, - она вытащила из принтера какую-то распечатку и протянула ему: - Возьмите, эту копию я сделала для вас.
- Что это? – он пробежал глазами лист.
- Ваша индульгенция.
- Не понял, - он посмотрел на нее, - здесь речь о какой-то аварии.
- Все верно, - Эника села в кресло, ноги окончательно перестали ее держать. - Грузовик, перевозящий  псевдолит на Лунную базу, из-за столкновения с космическим мусором, разгерметизируется. Семь ценных контейнером отправятся гулять по всему ближнему космосу.  По законам Конфедерации  гражданину, предотвратившему катастрофу, полагается вознаграждение. Но я не могу воспользоваться им, потому что работаю на «Конкет Дэспас» и по условиям контракта обязана действовать в их интересах. Вот почему заявку я оформила на ваше имя.  Вы просите выплатить вам положенные  десять процентов натурой, то есть – строительным материалом, который вы используете для наблюдательного пункта в Каменистой долине.
Вячеслав продолжал держать бумагу в вытянутой руке, словно не решив, что с ней делать – принять или с возмущением отвергнуть.
- Надеюсь, вы не станете меня обвинять в том, что я подстроила катастрофу «Викинга»? – поинтересовалась Эника устало.
Он вздохнул и, сложив лист, сунул в  нагрудный карман:
- Не стану. Но это мухлеж.
- Они не обеднеют. Тем более, что мои расчеты действительно  сэкономили им средства и даже предотвратили  гибель  людей. Думаю, последнее обстоятельство окончательно успокоит вашу совесть. Ведь, если бы не наша потребность в псевдолите, этот рейс «Викинга» окончился бы печально.
- Я понял, - сказал Вячеслав. – Спасибо за все. И за разговор, и за то, что успеваете обо всем подумать.
- Такая работа.
Однако Перевалов медлил. Даже не различая его мысленных метаний, Эника видела, что он не хочет уходить. А самое странное, что и она не хотела, чтобы он ушел. Ее кожа все еще  хранила отпечаток его прохладной сухой ладони.
- Последний вопрос и я оставлю вас в покое, - Вячеслав бросил взгляд в сторону загадочных кадок, где в прошлый свой визит приметил виноград сорта «витис амуренгис». Сегодня  большинство кадок были пустыми, и только в двух из них торчали голые  засохшие прутики: - Что случилось с вашими растениями?
- Это часть моего эксперимента.
- Не слишком опасно было держать их в собственной спальне?
Эника усмехнулась:
- Здесь никого не бывает, кроме меня. А я не нарушаю технику безопасности.
- Поправляйтесь,  - он улыбнулся ей на прощание и шагнул к двери. На самом пороге обернулся еще раз: - Вы разрешите вам позвонить завтра, чтобы узнать, как ваши дела?
- Конечно, - ответила она, -  ваш звонок отныне пройдет ко мне в любое время.
Когда он, наконец, вышел в коридор, Эника  уронила голову на сложенные на столе руки. Несмотря на ужасное физическое состояние, она поймала себя на том, что улыбается.
 
***
Стелла сидела на веранде в кресле качалке. Вячеслав Перевалов прошел мимо нее, даже не заметив и не попрощавшись. Погруженный в  воспоминания о недавней беседе с Эникой, он был не способен реагировать ни на что, кроме собственных мыслей.
Стелла сердито нахмурилась и тряхнула рыжими волосами, в точности повторяя фирменный жест своей тети. Ей надоело быть все время на вторых ролях.
Наверное, именно в тот час она впервые задумалась о возможном реванше.
_________________

Ура ура! Прочла главку!)
И сразу - любопытно. что с Эникой? у меня два варианта: либо сказывается действие антипатина (отравление организма - хотя она вроде бы восстанавливалась у Альваро), либо она трансформируется - с этим связано ее недомогание (вроде гормонального взрыва, или в ходе некоего гистолиза - раз уж шла речь о превращении в имаго (и по этой теме блин я теперь могу доклады писать ). В общем, будет интересно знать)
То, что Вячеслав смог прочесть мысли Эники тоже любопытный фактор.
Эника в общем-то теперь рассказала хранителю то, о чем мы уже узнали раньше, но я не считаю, что повторение не нужно - это как бы подчеркивание важности события, расстановка точек над И, конкретизирование - и именно с позиции Эники и Вячеслава (а вернее - с позиции их сотрудничества) это важно и нужно. К тому же, тут дается важная информация насчет возможности выбраться из пещеры Алладина живым ) И мне кажется, Вячеслава не очень испугала вероятность неудачи. Он либо бесстрашен, либо самонадеян) Может, то и другое вместе.
А вот то, что задумала Стелла - овеяно пока тайной. Но подростковый максимализм вкупе с невозможностью использовать дар доставит, чую, нашим героям немало проблем. Как бы она с Ураном не скооперировалась - у Стеллы ведь потенциал. А, может, она будет просто хаотической силой, которая поставит проведение эксперимента под угрозу.
___________________________________

Лена, привет, дорогая! Спасибо за развернутый комментарий!

ты во всем права: и антипатин сыграл свою роль, и трансформация. А о том, как она "восстанавливается" благодаря Альваро будет немного позже сказано. Но с ней все будет хорошо ))

ну да, я тоже исхожу из того, что повторение вреда не принесет. Читатель, если вдруг что-то забудет, не должен постоянно листать назад страницы, чтобы освежить память. А в этой сцене, как ты верно отметила, присутствует еще и толика новой информации.

мне иногда кажется, что он просто не воспринимает все это всерьез. Пока это отдаленная перспектива - не забивает голову. Вроде как - склонен решать проблемы по мере из поступления, не тратя заранее нервные клетки.

какая ты в этот раз проницательная, однако!
про потенциальную кооперацию с Ураном так прямо в точку. Но на сцене уже вовсю стал действовать магистр Селены - гений, способный работать 24 часа в сутки. Так что он это обязательно предвосхитит.

Благодарю за то, что регулярно читаешь и делишься впечатлениями!
_________________

Он молодец! стоит поучиться у него сохранению спокойствия в любой ситуации

ого! прям заинтриговала)))
___________________________________

 » Глава Н - Наблюдательный пункт (част 1)

ГЛАВА Н – НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПУНКТ
 
Селем покинул клинику Альваро только через шесть дней. Но, оказавшись на свободе,  он вдруг засомневался, что действительно хочет вернуться в Земной.
Собираясь с мыслями, он долго бродил по тихим спокойным улочкам Сан-Висенти. Но потом, заметив вывеску магазина, где продавались средства связи,  поддался порыву и купил себе новый коммуникатор, желая  для начала поговорить с Эникой.
- Ты цела? – спросил он, придирчиво рассматривая ее худое лицо с новоприобретенными тенями под глазами.
- Ты тоже, - она скупо улыбнулась, - Ал уже отпустил тебя?
- Можно и так сказать, - Селем дернул плечом, - Магистр Урана Рональд Донал тебя больше не беспокоил?
Эника прищурилась:
- Смотрю, Альваро тебя не только лечил, но и услаждал слух беседой.
- Неожиданно, правда? А ведь, это должна была сделать ты. Причем, давно.
- Ты знаешь, почему я молчала.
- Нет, не знаю.
- Знаешь! – отрезала она. – Ты был нужен мне живым. Я защищала тебя.
- Ты меня использовала, - возразил Селем.
- Я спасала тебя! Если бы ты стал мстить за своих родных или пытаться еще как-то ему мешать, ты бы загубил себя абсолютно бездарно.
- Конечно, - Скулашов был сердит и не скрывал этого, - ты же хотела, чтобы я приносил  исключительно пользу.  «Селем, сделай то, Селем, сделай это»! Безотказный слуга, готовый на все по первому зову.
- Я предлагала тебе уйти и не связываться, ты сам остался! – воскликнула Эника.
- Как думаешь, почему?
- Ты сказал, что мы должны уничтожить темпограссор. Нас объединила цель!
Селем расхохотался.
- Не смейся,  силой я тебя ни к чему не принуждала. И ничего тебе не обещала.
- А не послать ли мне тебя прямо сейчас? – поинтересовался он. – Помощников у тебя ныне много, без меня как-нибудь проживешь.
- Делай, что хочешь, - ответила Эника устало, - но я не понимаю причину твоей внезапной обиды.
- Точнее: не желаешь понимать, - сказал Скулашов, - ты никогда меня не понимала. Это было тебе невыгодно.
- Это неправда. Между нами все было честно.
- Как я убедился недавно, кое-кто жульничал!
- Я считала, что мы друзья.
- А я – нет, - ответил Селем.
- Значит, ты не вернешься? – тихо спросила Эника.
- Сначала скажи,  зачем мне возвращаться.
- Завершить то, что мы с тобой начали. Слушай, Лем, ты все принимаешь слишком близко к сердцу и позже будешь сожалеть о том, что натворил в эмоциональном запале.
- Ты права, - согласился Селем, - я человек, и эмоции часть меня. Но я достаточно себя контролирую, чтобы действительно натворить что-то такое, о чем потом пожалею.
- Хорошо, - сказала Эника, - только не ищи встречи с магистром Доналом. Хотя бы это ты мне можешь пообещать?
- Магистр Донал  сам меня разыщет.
- Если ты не вернешься  в Земной, то  не будешь  представлять интереса для магистра. Он забудет про тебя, едва ты отступишься.
- Ты обманываешь себя, если так думаешь. И потом, кто сказал, что я отступлюсь?
- А разве нет? – удивилась Эника.
- Для «нулешки» ты слишком плохо разбираешься в людях, - ответил Скулашов, - я, конечно, сейчас зол, но это не означает, что я свинья неблагодарная. К тому же, я обещал кое-кому за тобой приглядывать.
- А мне показалось,  тебе неприятно, что мы с тобой слишком похожи: стиснув зубы, идем вперед, невзирая на трудности, - и ты решил измениться.
- Ты сама утверждала, что Снежный Барс не в силах изменить пятна на своей шкуре.
- Тогда к чему  этот разговор?
- Да просто так, - сказал Селем, - целую неделю тебя не видел. Решил узнать, как ты поживаешь после давешних приключений.
- Замечательно поживаю!
- Это я и хотел услышать.
- Послушай, Лем… - она остановилась.
- Да?
-  Я не успела сказать тебе сразу, но… я благодарна тебе за то, что  за меня вступился. Никто и никогда еще не рисковал так сильно ради меня. 
Скулашов  криво усмехнулся:
- Что ж, я совершил глупость ради тебя,  ты совершила глупость ради меня. Считай, мы квиты. 
- Не злись на меня, Лем. Пожалуйста! Я же не злюсь на тебя за то, что ты разболтал Роману про антипатин.
- Ну, надо же! -  воскликнул он с притворным изумлением. - Надо будет  и мне  при случае выразить Асклепию  свое восхищение. Как биохимик он  гениален.   
Эника нахмурилась:
- На что ты намекаешь?
-  Твой друг почти сумел  превратить бесчувственного робота в  человека, - ответил Селем, -  то, что я безуспешно пытался проделать все эти годы. Так что – снимаю перед ним шляпу!
 
 
*** И Н Т Е Р М Е Ц Ц О***
Селем.  7 лет назад
 
- А я сейчас поясню, в чем принципиальная разница, - сказал Селем, подбрасывая в костер несколько сухих веток, - в фелицитологии самое важное правило звучит как «надейся только на свою голову». Вы копите силу внутри себя,  веками концентрируетесь на внутреннем источнике, а перед  смертью передаете свое богатство выбранному  наследнику. Вы поступаете с силой, как с деньгами. Вы не маги, а банкиры. А когда вам требуется сделать нечто,  превышающее ваши возможности, вы, скрепя сердце, скидываетесь в общий котел, инвестируете по частям, в надежде на конечную прибыль.  Все эти ваши ковены, ареопаги, ассоциации построены по принципу взаимовыгодного бизнеса.  Вы помешаны на пополнении своего личного ресурса. Весь мир работает на ваши ИЛС.
Эника отмахнулась от дыма, что ветер швырнул в ее сторону, но не удержалась и все же  чихнула.
- А вы что, совсем ничего не копите? – спросила она..
- А зачем? – он взял  очередную ветку,  показавшуюся ему слишком длинной,  переломил  о колено и аккуратно положил в огонь, - сила разлита вокруг нас. Оглянись:  жизнь, она повсюду! Земля снабжает растения необходимыми элементами для роста, но точно так же она способна снабдить и тебя, и меня – стоит лишь попросить. Огонь дарит тепло, свет и защиту. Попроси у него то, что тебе требуется в данный момент, и  он с готовностью поделится. Воздух, вода, небо, птицы, животные – все они способны стать надежными  партнерами. К чему отбирать у них энергию, присваивать ее, откладывать впрок, если можно просто попросить взаймы – здесь и сейчас?
- Но как?
-  Нежно, - ответил Селем, - с любовью. С готовностью в свою очередь поделиться последним с теми, кто попросит потом тебя.
- Попросить – и все?
Селем усмехнулся:
- Нет, не все. Есть нюансы. Но основная проблема в том, что вы, фелицитологи, не умеете любить. Вы поклоняетесь разуму и отменяете чувства.  А бессердечность это путь зла.
-  Но эмоции это тоже путь зла. Месть, ненависть, зависть… даже эта твоя, любовь!  Сколько ошибок и несправедливости  совершалось  во имя любви. Чувства – это слабость и зависимость от объекта их приложения. Их невозможно селекционировать. Стоит одному из них пустить корни, как тотчас тебя опутывают и все остальные.
- Я не стану с тобой спорить, -  сказал он, - ты хотела знать, в чем наше отличие, я объяснил.
Они помолчали, глядя в танцующее пламя. Селем задумчиво вертел между пальцами какой-то некрупный бронзовый кругляш.
- Что это у тебя? – поинтересовалась Эника.
- Это? – он подержал кругляш на раскрытой ладони, - это я нашел вчера на месте моей бывшей деревни. Странно, что я вообще там сумел что-то найти.
- Мне очень жаль, - тихо сказала Эника.
- Мне тоже, - согласился он.
- Сколько тебе было лет, когда ты уехал?
- Семнадцать, - Селем взял  палку и принялся ворошить головешки. Снопы искр полетели во все стороны.  -  Мой дед был весьма авторитетным человеком в деревне. Мог вылечить любого. А мог и проклясть. Его боялись все.
- Это он тебя учил?
- Нет. Чтобы стать шаманом, надо учиться у духов, которые тебя выберут, а не у людей, какими бы сильными они не были.  А мой дед… Да, он пытался заставить меня делать то, что я не хотел. Мы крепко повздорили, и я ушел.
- Он ничего не предпринял, чтобы тебя вернуть?
Селем пожал плечами:
- У каждого свой путь. Мне нравилось странствовать, менять города, страны, обстановку. Где я только не был за эти cемь лет. Кем я только не был…
- И ни разу не попался, - вставила Эника.
- Ты даже не догадываешься, сколько людей не разделяет доктрину фелицитологов. «Уклонистов», как вы нас величаете, наверное, миллионы. Существует разветвленная сеть, объединяющая несколько подпольных организаций, которые помогают таким людям скрываться и выживать.
- И все они практикуют магию?
- Не думаю, - Селем покачал головой, - их просто не устраивает  Кодекс. Они хотят быть обычными людьми, а не сверхчеловеками, лишенными личных переживаний.
- А как ты связался с той бандой?
- Давай не будем об этом, - он улыбнулся, - скажу лишь, что это было  не самое грамотное решение в моей жизни.
- А почему тебя прозвали  Снежным Барсом?
- Я думал, ты знаешь.
- Ты оборотень?
Селем рассмеялся:
- Оборотень – это полная глупость!
Эника нахмурилась:
- Я читала  трактат, где об оборотнях говорилось весьма подробно. Каждое полнолуние черный маг превращается в какое-нибудь крупное животное, как правило- хищника. Альваро даже изучал териантропию (1) как отдельную тему в медицине. Считается, что некоторые териотропы реально обладают способностью к шейпшифтингу. (2)
- Слушай, не грузи меня такими умными словами! Я всего лишь хотел сказать, что оборотень присваивает себе определенное звериное качество и впадает от него в зависимость. С моей точки зрения, это глупо. Только представь себе, какая это морока: каждое полнолуние, невзирая на обстоятельства, терять человеческий облик!
- А тебе известен другой способ?
- Конечно, я же говорил. Зачем копить в себе, если можно попросить?
- Я не понимаю.
-  Все, что вокруг нас, - Селем обвел спящие скалы рукой, - это в некотором роде иллюзия. Ты согласна?
- Да, - она кивнула, - до известных пределов.
- А замена одной иллюзии на другую не нарушает равновесия. Суть вещей остается неизменной, меняется только маска.
- Но почему именно барс? Ты сам так выбрал?
- Во-первых, не барс, а ирбис. А во-вторых, не мы выбираем духа-хранителя, это дух выбирает нас.
- Но наверняка его образ наложил на тебя  отпечаток, - задумчиво произнесла Эника, - ирбис один из самых необычных представителей кошачьих. Он не умеет рычать, потому что не ставит своей целью кого-то напугать. Он всегда соблюдает нейтралитет и не посягает на чужую территорию. Нападает молча, а если промахнется, то не преследует жертву, позволяя ей уйти. Ты, Лем, тоже незлопамятен и неагрессивен. Такой же благородный одиночка, как и твой дух.
Селем хмыкнул:
- Благородный, говоришь?
- Ты покажешь, как  выглядишь в его шкуре?
- Зачем?
- Я думаю, это красиво.
- Это опасно.
- Для меня?
- Для меня. Я не люблю сливаться с ним слишком часто. Он дурно на меня влияет.
- То есть, ты его не позовешь?
Селем улыбнулся:
- Динлинские горы – это его территория, так что он уже давно здесь крутится.
- Но я его не вижу, - Эника заозиралась.
- Зато он тебя видит. И ты ему… - Скулашов запнулся, но нашел слово: - интересна. Он говорит, что ты вовсе не так плоха, как я о тебе думаю.
- Вот как? – Эника тряхнула волосами. – Выходит твой эрен доверяет мне больше, чем ты.
- Скорей, я не доверяю себе.
- А вот я тебе доверяю, - сказала Эника, - в тебе нет зла.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Так ты покажешь, как выглядит  ваше ментальное слияние с духом-хранителем?
Воздух вокруг Селема слабо засветился, загустел, скрутился в  жгуты. Они свивались в свою очередь в каркас, который набирал яркость, не позволяя рассмотреть за ним очертания человека. Зато фигура призрачной пятнистой кошки становилась все отчетливее и плотнее. И вот уже  напротив Эники сидел огромный ирбис и смотрел на нее немигающими красными глазами.



Эника протянула к ирбису руку, но тот прижал уши и  щелкнул зубами.
- Ну, Лемчик, - сказала Эника, - я только чуть-чуть. Это же так интересно.

Шерсть у ирбиса оказалась на ощупь мягкой, теплой. Эника погладила голову, провела по спине. Кошачьи глаза зажмурились от удовольствия, длинный хвост дернулся, разметав по площадке припасенный хворост.
-Ты просто прелесть, Лем!                                                          
Кошка растаяла. Селем встал:
- На сегодня урок окончен!
- Почему?
- Нам пора в путь, гаси костер.
Эника протянула руку к огню, но остановилась:
- А ты можешь с помощью магии заставить огонь погаснуть?
- Нет, - отрывисто сказал Селем. Потом добавил: - Теоретически возможно вызвать дождь, но тогда все вокруг станет мокрым. И мы в том числе.
Эника провела над  костром ладонью, а затем резко сжала ее в кулак.
Пламя, затрепетав, резко пошло на убыль,  послышался громкий хлопок и вверх взметнулся жирный столб  пепла и сажи.
Эника спешно отвернулась, Селем закашлялся и прикрыл рукой лицо.
- И что это было? – проворчал он, отгоняя ладонью плавающие в воздухе серые хлопья.
- Топливо взаимодействует с кислородом, - объяснила Эника, - я  заменила молекулы кислорода углекислым газом. И  понизила температуру ниже пороговых значений, необходимых для горения дерева. Правда,  забыла компенсировать возникшую разность давления…
- И в итоге, мы  черны как трубочисты! – воскликнул Селем, сияя белками глаз на грязном лице. – Ну, просто супер.
Глядя на перемазанного Селема, Эника начала смеяться.
- Ты выглядишь не лучше! – напомнил он ей,  провоцируя новый приступ.
- Слушай, Эн, - Селем уселся обратно на поваленный чурбачок, служивший ему стулом, - зачем тебе магия? Ты знаешь и, главное, умеешь гораздо больше, чем я. Так ли уж тебе нужно рисковать и ставить себя вне закона ради простого любопытства?
- Это не любопытство, - ответила Эника, старательно размазывая сажу по лицу краем шейного платка, - мне действительно необходимо синтезировать новый путь, соединить то, что прежде считалось антагонистичным.
- И твои ИЛС это  позволят?
- Это в их интересах.
- А смысл?
- Я думаю, что без синтеза я не одолею своего врага. Он опытнее и сильнее меня и постоянно опережает  на несколько шагов.  Мне нужно то, чего нет у него. Мне нужна твоя магия.
- В основе магии лежит любовь. Ты никогда не сможешь ею пользоваться, потому что боишься проявить  чувства.
- Тогда научи меня, - сказала Эника, разом становясь серьезной.
- Ты не понимаешь, что просишь, - произнес он, встречаясь с ней глазами.
- Я все понимаю, Лем. Я готова ко всему. Только научи меня.
Он молчал.
- Пожалуйста!




_________________

Не, ну какая прелесть! Я имею в виду, сцену в финале - про любовь, лежащую в основе всего. вот уж реально - движет солнце и светила.
Опять не могу не отметить контрастные отношения в начале главе и в флэшбеке. Начало нервное, хлесткое, построено на полюсных чувствах недоверия и притяжения. Но даже в конце выяснения отношений реакция Эники очень мила и дарит надежду, что с ней не все потеряно) Ее просьба и ее обида могут служить доказательствами человечности, хотя мне кажется грустной мысль, что это лишь воздействие препарата, а не перемена под воздействием обстоятельств, сознательная и прочувствованная, когда просто нельзя по-другому. По-другому пытался Селем, но не вышло. Представляю, как ему хреново сейчас.
Во флэшбеке стала понятна принципиальная разница между фелицитологами и магами. Селем очень хорошо все разложил по полочкам, действительно, фелицитологи напоминают банкиров, зажатых правилами и законами их мира, это узники силы, если можно так выразиться. Они обязаны служить ей и не могут по-другому, их так воспитали. Нет свободы и нет свободной воли. Селем шикарен в образе ирбиса, кстати, спасибо за медицинский диагноз оборотничества - возьму на заметку)
___________________________________

Лена, благодарю за комментарий!
Ошибку исправила ))) Действительно, смешно (представила себе такое сердце, которое скрипит) Спасибо!

Знаешь, а я, вот, не думаю, что воздействие препарата - это так уж скверно. Сначала медикаментозно, а потом и физиология подключится. Что вообще есть эмоции и чувства, как не игра гормонов? Если, предположим такое, ИЛС каким-то образом подавляли всю эту внутреннюю деятельность, то теперь, после их изоляции, организм сам начнет постепенно восстанавливаться.
_________________

Вообще ты права. Я подумала об этом уже после того, как написала) Это во мне идеалист заговорил: вспомнился Электроник, который заплакал потому, что расчуйствовался) Но то была сказка,а если подключить логику и более-менее научное обоснование, действительно получится так, что чтобы вылечить болезнь - надо воспользоваться медикаментозными "костылями". Почему нет? Когда мы заболеваем, мы ведь пьем лекарства, да и бывают такие заболевание, которые не проходят сами по себе, а бывают и такие, которые не проходят вообще и организм существует только благодаря тому, что принимаются определенные препараты. Так что у тебя все по-взрослому и логично) Про подавление эмоций ИЛС ты хорошо разъяснила, спасибо
___________________________________

ну, это я тебе разъяснила.
может, надо дополнительно что-то вставить в текст, чтобы и остальным было понятно?
_________________