Булат Окуджава

ТАМАНЬ

Год сорок первый. Зябкий туман.
Уходят последние солдаты в Тамань.

А ему подписан пулей приговор.
Он лежит у кромки береговой,
он лежит на самой передовой:
ногами - в песок,
к волне - головой.

Грязная волна наползает едва -
приподнимается слегка голова;
вспять волну прилив отнесет -
ткнется устало голова в песок.

Эй, волна!
Перестань, не шамань:
не заманишь парня в Тамань...

Отучило время меня дома сидеть.
Научило время меня в прорезь глядеть.
Скоро ли - не скоро, на том ли берегу
я впервые выстрелил на бегу.

Отучило время от доброты:
атака, атака, охрипшие рты...
Вот и я гостинцы раздаю-раздаю...
Помните
трудную щедрость мою.
_________________

НОВОЕ УТРО

Не клонись-ка ты, головушка,
от невзгод и от обид,
Мама, белая голубушка,
утро новое горит.

Все оно смывает начисто,
все разглаживает вновь...
Отступает одиночество,
возвращается любовь.

И сладки, как в полдень пасеки,
как из детства голоса,
твои руки, твои песенки,
твои вечные глаза.
___________________________________

ЕХАЛ ВСАДНИК НА КОНЕ...

Ехал всадник на коне.
Артиллерия орала.
Танк стрелял. Душа сгорала.
Виселица на гумне...
Иллюстрация к войне.

Я, конечно, не помру:
ты мне раны перевяжешь,
слово ласковое скажешь.
Все затянется к утру...
Иллюстрация к добру.

Мир замешан на крови.
Это наш последний берег.
Может, кто и не поверит -
ниточку не оборви...
Иллюстрация к любви.
___________________________________

ОХОТНИК

спасибо, сестра,
что так ты кругла
и остра,
что оленю в горячий бок
входишь, как Бог!
Спасибо тебе за твое уменье,
за чуткий сон в моем колчане,
за оперенье,
за тихое пенье...
Дай тебе Бог воротиться ко мне!
Чтоб мясу быть жирным на целую треть,
чтоб кровь была густой и липкой,
олень не должен предчувствовать смерть...
Он должен
умереть
с улыбкой.

Когда окончится день,
я поклонюсь всем богам...
Спасибо тебе, Олень,
твоим ветвистым рогам,
мясу сладкому твоему,
побуревшему в огне и в дыму...
О Олень, не дрогнет моя рука,
твой дух торопится ко мне под крышу...
Спасибо, что ты не знаешь моего языка
и твоих проклятий я не расслышу!
О, спасибо тебе, расстояние, что я
не увидел оленьих глаз,
когда он угас!..
___________________________________

ПИСЬМО АНТОКОЛЬСКОМУ

Здравствуйте, Павел Григорьевич!
Всем штормам вопреки,
пока конфликты улаживаются и рушатся материки,
крепкое наше суденышко летит по волнам стрелой,
и его добротное тело пахнет свежей смолой.

Работа наша матросская
призывает бодрствовать нас,
хоть вы меня и постарше, а я помоложе вас
(а может быть, вы моложе, а я
немного старей)...
Ну что нам все эти глупости?
Главное — плыть поскорей.

Киплинг, как леший, в морскую дудку
насвистывает без конца,
Блок над картой морей просиживает,
не поднимая лица,
Пушкин долги подсчитывает,
и, от вечной петли спасен,
в море вглядывается с мачты
вор Франсуа Вийон!

Быть может, завтра меня матросы
под бульканье якорей
высадят на одинокий остров
с мешком гнилых сухарей,
и рулевой равнодушно встанет
за штурвальное колесо,
и кто-то выругается сквозь зубы
на прощание мне в лицо.

Быть может, все это так и будет.
Я точно знать не могу.
Но лучше пусть это будет в море,
чем на берегу.
И лучше пусть меня судят матросы
от берегов вдали,
чем презирающие море
обитатели твердой земли...

До свидания, Павел Григорьевич!
Нам сдаваться нельзя.
Все враги после нашей смерти
запишутся к нам в друзья.
Но перед бурей всегда надежней
в будущее глядеть...
Самые чистые рубахи велит капитан надеть
___________________________________

«Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя...»

Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя.
Чего не заработал - не проси.
Не плюй в колодец. Не кичись. До локтя
всего вершок - попробуй укуси.

Час утренний - делам, любви - вечерний,
раздумьям - осень, бодрости - зима...
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
___________________________________

КАБИНЕТЫ МОИХ ДРУЗЕЙ

Что-то дождичек удач падает нечасто,
впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.
Скоро все мои друзья выбьются в начальство,
и, наверно, мне тогда станет легче жить.

Робость давнюю свою я тогда осилю.
Как пойдут мои дела, можно не гадать.
Зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,
и на сердце у меня будет благодать.

Зайду к Белле в кабинет, скажу:
"Здравствуй, Белла!"
Скажу: "Дело у меня. Помоги решить".
Она скажет: "Ерунда. Разве это дело?"
И, конечно, сразу мне станет легче жить.

Часто снятся по ночам кабинеты эти,
не сегодняшние - нет, завтрашние - да.
Самовары на столе, дама на портрете...
Вообщем, стыдно по пути не зайти туда.

Города моей страны все в леса одеты.
Звук пилы и топора трудно заглушить.
Может, это для друзей строят кабинеты.
Вот построят, и тогда станет легче жить.
___________________________________

Нас море ждет
Рыбак, рыбак, сквозь шторм и мрак смотри, брат, молодо,
не пропадет нелегкий воз твоих забот.
Пусть упадет в твою ладонь морское золото,
нас море ждет, нас море ждет, нас море ждет...

Рыбак, рыбак, удачи нам с тобой обещаны,
соленый ветер всех широт нам лица жжет.
Но остаются за кормою наши женщины --
не забывай, что берег ждет, нас берег ждет.

Закон морской, союз мужской -- и нет железнее.
Еще не взят Импосяган -- рыбак, спеши.
Безбрежно море впереди, но нет безбрежнее
твоей любви, твоей судьбы, твоей души.

1984

_________________

ПЛАЧ ПО АРБАТУ

Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант.
В Безбожном переулке хиреет мой талант.
Кругом чужие лица, враждебные места.
Хоть сауна напротив, да фауна не та.

Я выселен с Арбата и прошлого лишен,
и лик мой чужеземцам не страшен, а смешон.
Я выдворен, затерян среди чужих судеб,
и горек мне мой сладкий, мой эмигрантский хлеб.

Без паспорта и визы, лишь с розою в руке
слоняюсь вдоль незримой границы на замке,
и в те, когда-то мною обжитые края,
все всматриваюсь, всматриваюсь, всматриваюсь я.

Там те же тротуары, деревья и дворы,
но речи несердечны и холодны пиры.
Там так же полыхают густые краски зим,
но ходят оккупанты в мой зоомагазин.

Хозяйская походка, надменные уста...
Ах, флора там все та же, да фауна не та...
Я эмигрант с Арбата. Живу, свой крест неся...
Заледенела роза и облетела вся.
___________________________________

***

Два тревожных силуэта,
растворившихся в веках...
Господи, да мы ли это
с красной розою в руках?

В необжитом мирозданье,
в тихой звездной толчее...
Мы ль из капли прорастаем
с горькой тайной на челе?

Видя близкую разлуку,
помня поздние слова...
И рука ласкает руку
безнадежно и едва.
___________________________________

«Часики бьют так задумчиво...»

Часики бьют так задумчиво,
медленно, не торопясь.
И в ожидании лучшего
жилка на лбу напряглась.
Хоть понимаю, естественно,
счастья желая себе:
сложится все соответственно
вере, слезам и судьбе.

1979
___________________________________

НАША ЖИЗНЬ - НЕ ИГРА...

Наша жизнь - не игра! Собираться пора,
Кант малинов, и лошади серы.
Господа юнкера, кем вы были вчера?
А сегодня вы все офицеры.

Господа юнкера, кем вы были вчера,
Без лихой офицерской осанки.
Можно вспомнить опять, ах, зачем вспоминать,
Как ходили гулять по фонтанке.

Над гранитной Невой гром стоит полковой
Да прощанье недорого стоит.
На германской войне только пушки в цене,
А невесту другой успокоит.

Господа юнкера - в штыковую, ура!
Замерзают окопы пустые.
Господа юнкера, кем вы были вчера,
Да и нынче вы все холостые.
___________________________________

ОСЕНЬ РАННЯЯ

Осень ранняя.
Падают листья.
Осторожно ступайте в траву.
Каждый лист — это мордочка лисья...
Вот земля, на которой живу.

Лисы ссорятся, лисы тоскуют,
лисы празднуют, плачут, поют,
а когда они трубки раскурят,
значит — дождички скоро польют.

По стволам пробегает горенье,
и стволы пропадают во рву.
Каждый ствол — это тело оленье...
Вот земля, на которой живу.

Красный дуб с голубыми рогами
ждет соперника из тишины...
Осторожней:
топор под ногами!
А дороги назад сожжены!

...Но в лесу, у соснового входа,
кто-то верит в него наяву...
Ничего не попишешь:
природа!
Вот земля, на которой живу.
___________________________________

«Хочу воскресить своих предков...»

А. Кушнеру

Хочу воскресить своих предков,
хоть что-нибудь в сердце сберечь.
Они словно птицы на ветках,
и мне непонятна их речь.

Живут в небесах мои бабки
и ангелов кормят с руки.
На райское пение падки,
на доброе слово легки.

Не слышно им плача и грома,
и это уже на века.
И нет у них отчего дома,
а только одни облака.

Они в кринолины одеты.
И льется божественный свет
от бабушки Елизаветы
к прабабушке Элисабет.
___________________________________