Лиза Ван Аллен "Нити желаний"

Солнц, это было в конце третьей главы))


_________________

Моск - желе, память - решето... ушла перечитывать предыдущие главы!
___________________________________

Ура, перевод не заглох! Спасибо Теперь сестры вместе, и все должно закрутиться.

Ну вот и собрались сестры вместе и оплакали свою тетушку.
Интересная история с ворами. Дом будто наказал их. А вот Нессу дом принял и позволил увидеть сокровища башни.

Спасибо за долгожданное продолжение!
___________________________________

 » 5. Набрать (часть I)

Перевод: gloomy glory
Редактирование: Мария Ширинова
Оформление: Архивариус

ЧАСТЬ I

Прибывший прямиком из театрального колледжа в Найаке мистер Скотт – новый режиссёр ежегодной феерии, посвящённой Всаднику без головы – совершенно не уважал традиции. По крайней мере, по мнению Рут Тен Эки, кое она с удовольствием озвучивала в книжном и вязальном клубах и внушала каждому, кто соизволил послушать. В театрализованном чтении «Легенды о Сонной Лощине» роль Брома Бонса всегда, насколько хватает людской памяти, всегда исполняли мужчины Тен Эки.

Однако ныне выскочка-режиссёр имел наглость отдать эту роль Тони Пиньятелли, который, конечно, «дюжий, суматошный и буйный» и не чужд «молодой, проказливой весёлости», но никогда не сможет создать убедительный образ Брома. Местных героев должны играть мужчины Тен Эки. Не Пиньятелли. Кто-нибудь вообще когда-нибудь слышал о голландце по фамилии Пиньятелли?
– Мой бедный Тод заслужил эту роль… и Тарритаун заслужил его в этой роли, – объясняла Рут в субботу утром, когда они с Обри стояли в магазине пряжи.

От вчерашнего дождя не осталось и следа, и солнце разбрасывало повсюду последние золотые лучи бабьего лета, но настроение Обри было серым. Хотя вязать для посетителей Заплатника она научилась раньше, чем справляться с собственными шнурками, всё же ей редко доводилось общаться с клиентами напрямую.
Обри вздохнула.

Рут облокотилась на прилавок и прищурилась:
– Мы, Тен Эки, живём здесь достаточно долго и знаем, на что способны Ван Рипперы.
– Ладно, – сдалась Обри. – И чего же вы хотите?
– Чего я хочу? – Рут досадливо тряхнула головой. – Свяжи то, что поможет моему бедному Тоду!

Задумавшись, Обри скрестила руки на груди. Рут была женой и партнёром покойного Чарльза Тен Эки – владельца Центра культуры и искусства имени Тен Эки. Их собственность насчитывала множество зданий по всему Тарритауну. В основном, коммерческая недвижимость и квартиры, которые семья сдавала через управляющую компанию, не желая марать руки о нечто столь недостойное, как сбор арендной платы.

Рут злопыхала по любому поводу – на тему политики, социальной сферы и мировых новостей. Закрепить за Тен Эки роль Брома Бонса для неё, наверное, святая обязанность. Или она просто желала усилить своё господство над городом, создавая видимость древней родословной. Рут заводила хороших друзей там, где это важно, и врагов там, где они ей не мешали. Обри видела, как она рычала на парнишку-инвалида, складывавшего её покупки в бакалее, и знала, что, заметив в нескольких метрах от своего гаража кошку без ошейника, Рут мгновенно звонит в службу отлова.

И всё же Обри попыталась найти в ней что-нибудь хорошее. Как говорила Мэрайя, нельзя вязать для того, кто тебе не нравится. Конечно, именно Рут вынудила библиотеку убрать с полок все молодёжные романы о вампирах, но она же возглавила комитет, который заботился о могилах ветеранов. Ещё она практически владела общественной бесплатной столовой, благодаря чему бездомные Тарритауна питались как короли, и защищала собственную семью с яростью росомахи. Как и у любого человека, у Рут имелись свои сильные и слабые стороны, что, по мнению Обри, делало её приемлемым кандидатом для заклинания.

– Вы обсуждали ситуацию с мистером Скоттом?
– Ну разумеется.
– А с кем-нибудь в школе?
– Я говорила со всеми, с кем только можно. Другого пути нет. Поверь мне, Обри Ван Риппер. Заплатник – моя последняя надежда. Самая-пресамая последняя.
«Как и всегда», – подумала Обри.

Большинство клиентов приходили в Заплатник, следуя за слабым шлейфом слухов о последнем шансе. Как правило, все начинали с робких застенчивых вопросов, которые, по сути, и вопросами-то назвать нельзя, разве что интонации соответствующие.
«Мне сказали, что у вас тут… хм… особая пряжа?»
«Я слышала, что вы вяжете на заказ?»
«У меня возникла проблема, и мне посоветовали обратиться к вам?»

Люди шли в Заплатник, когда у них не оставалось иного выбора, кроме как задвинуть подальше достоинство и здравый смысл и попробовать нечто совершенно невероятное. Обри предполагала, что их чувства, наверное, равносильны отчаянию взрослого, кладущего под подушку зуб в надежде оплатить счета.

Она поплотнее запахнула свой кардиган. Свет лился сквозь оконную раму, серебряными квадратами укладываясь на деревянный пол. Мебель – два табурета, прилавок, плетёный журнальный столик – покрывал тончайший слой пыли, как и все корзинки с клубками и толстые мотки пряжи, висящие на колышках вдоль стен. Судя по выражению лица, Рут мысленно считала секунды, мечтая поскорее покинуть Заплатник и принять душ, будто каким-то образом могла здесь замараться или заразиться. Разумеется, Обри имела право её прогнать, заявив – возможно, даже скопировав властный тон самой Рут для пущей убедительности, – мол, как вы смеете врываться в наш дом во время траура. Со смерти Мэрайи ещё и трёх дней не миновало. Некролог опубликовали только сегодня утром… наверное, Рут придёт в ужас от собственной наглости, если узнает, что Мэрайя умерла. Лишь пара слов – и её след простынет.
Но тут Обри услышала, как Битти гремит шкафчиками на кухне в поисках еды для детей и причитает, дескать, что ж это за дом такой, где нет даже кетчупа.
«Немного лишних денег точно не повредит…»

– Хорошо, – согласилась Обри. – Что вы мне дадите?
– Дам тебе?
– Да. В обмен на заклинание.
Рут рассмеялась:
– Хочешь сказать, у вас тут нет конкретных тарифов?
– Боюсь, что нет.
– Ну а какова обычная цена за подобное?
– Предложение должно исходить от вас.

– И помогать мне ты не собираешься, да? – Рут поправила сумочку на плече. – Две сотни. Наличными.
Обри усмехнулась:
– Лучше попытайтесь подкупить мистера Скотта.
Но увидев огорчённо прикушенную губу Рут, едва справилась с нахлынувшим чувством вины. Она всегда ненавидела эту часть… торг. Вытягивать, подталкивать. И насколько Обри преуспела в вязании, настолько же не справлялась с ролью переговорщика. Трудная роль, выставлявшая её в дурном свете. Щепотка наглости только улучшала заклинание, гарантировала успех, но Обри никогда не была свойственна напористость. В отличие от Мэрайи.

– Двести долларов, – повторила Обри. – Как скажете. Что ещё?
– Двести долларов – внушительная сумма.
– Простите, но, подозреваю, для вас не такая уж и внушительная. – Она знала, что Рут Тен Эки едва ли не с самого рождения берегла и преумножала семейное состояние. – Что ещё?
Рут побледнела:
– Пятьсот?

«Да, пожалуйста», – подумала Обри. С пятьюстами долларами она могла пригласить всех на ужин в «Тарритаун-хаус», сводить детей на экскурсию по Старо-голландскому кладбищу, пополнить винный шкаф. Но ни двести, ни пятьсот долларов не гарантируют, что Тод Тен Эки в этот Хэллоуин важно прошествует по окрестностям Сонной Лощины в кальсонах и треугольной шляпе. Чтобы заклинание сработало, нужно нечто поважнее для Рут, чем деньги.
«Люди должны отказываться о того, чем по-настоящему дорожат, – любила повторять Мэрайя. – Не выстрадав результат, они не поймут истинной ценности магии. Не оценив – не поверят, а без веры волшебство просто истлеет и разлетится пеплом».

Обри оглядела Рут: прекрасные идеальные локоны – явно только из салона, – очки на золотой цепочке, крошечные жемчужные серьги… всё очень дорогое и старое, будто она вышла прямиком из пятидесятых. А на длинном пальто виднелась оловянная брошь в форме фонаря из тыквы с искажённой ухмылкой.
Обри указала на неё:
– Что это?
Рут машинально коснулась брошки:
– Что? Эта побрякушка?

Обри подалась вперёд. Украшение было дешёвым, разительно отличавшимся от прочих – дорогих жемчугов и колец с бриллиантами. Рут не стала бы носить такую безвкусицу, если только это не что-то глубоко личное.
– Откуда она у вас?
Взгляд её смягчился, а поникшие тяжёлые веки опустились ещё сильнее.
– Это подарок от моего покойного мужа. Он купил её мне прямо на уличной ярмарке за неделю до смерти. Год назад в канун Дня всех святых.
Глаза Рут затуманились, и в следующую секунду стало ясно, что она уже не в магазине пряжи. Нет, она стояла на тротуаре, разогретом октябрьским солнцем, рядом с всё ещё живым мужем, а он, передав деньги продавцу за прилавком, с улыбкой крепил безделушку на лацкан её пальто.

Правила о жертвах – о том, что можно отдавать, а что нет – несколько озадачивали. Памятные сувениры имеют эмоциональную ценность, и именно их стало принято считать наиболее значимыми жертвами. Они останутся в Заплатнике до тех пор, пока целы его стены. Деньги, однако, – совсем другая история. За исключением самых редких случаев, деньги не являются серьёзной жертвой; их всегда можно заменить. Хранительница не должна предлагать клиенту оплатить заклинание купюрами, но вправе принять деньги как личный – не магический – дар. Этот взгляд на жертвы в стиле «кесарю кесарево» впервые появился в «Великой книге» ещё в 1930 году, когда хранительницы Заплатника, очевидно, крайне нуждались в зелени на личные расходы и поняли, что бумажки с Джексонами и Линкольнами, принятые от клиентов, заклинаниям не повредят, покуда наряду отдано что-то и по-настоящему важное.

Обри собрала волю в кулак:
– Хорошо. Двести долларов.
Рут начала открывать сумочку.
– И… о боже… ещё ваша брошь.
Она недоверчиво хохотнула. Затем заозиралась вокруг, будто ожидала найти наблюдателей.
– Что? Серьёзно?
Обри кивнула.
– Ты шутишь.
– Мне жаль, но нет.

– Но… это же подарок. Мне. От мужа. Он отдал за неё максимум двадцатку!
– И всё же… Если вы хотите, чтобы заклинание сработало…
Рут нахмурилась. В её глазах плескалась паника, пальцы в перчатках вцепились в ремень кожаной сумки.
– Тысяча долларов. Больше не дам. И я сохраню брошь.
Обри хотела бы согласиться. В деньгах она нуждалась сильнее, чем в дешёвой побрякушке. Но она развернулась и пошла прочь.
– Стой!
Обри замерла.

Мгновение Рут удерживала её взгляд, явно сражаясь с собой, затем медленно, дрожащими руками, сняла брошку. Вытянула перед собой, чтобы видеть без очков, так и болтающихся на шее, и потёрла гладкую поверхность большим пальцем в перчатке. Обри представляла, какие вопросы роятся в голове Рут. Положение семьи в обществе стоит того? Не расстроится ли её муж, если каким-то образом даже на том свете сумеет прознать о содеянном? Готова ли она расстаться с тем, что, вероятно, было последним подарком любимого перед смертью?

Сердце Обри сжалось. Она тоже знала болезненную цену традиций. Место под солнцем важнее личных желаний.
– Раз уж это необходимо…
Рут осторожно опустила брошку на прилавок. Через мгновение к ней присоединились несколько пятидесятидолларовых банкнот.
– Он хотел бы этого, – пробормотала Рут. – Семейная традиция… У каждой семьи они есть.
– Несомненно, – раздался голос Мэгги.

Обри подпрыгнула – потрясённая чувством, будто её поймали за каким-то неблаговидным делом – и оторвала взгляд от зелёной пачки денег. Мэгги стояла, прислонившись к дверном косяку: короткие ноги обтянуты ярко-бирюзовыми пижамными штанами, руки скрещены на груди, плечо приподнято. Как долго она наблюдала?
– О, как чудесно, – вежливо произнесла Рут. – Маргарет. Ты вернулась.
– Все прямо как в старые добрые времена, – отозвалась Мэгги.

Обри коснулась руки Рут. Нужно было отвлечь её внимание от сестры, которая однажды, много лет назад, прижалась голым задом к окну центрального кафе, где Рут обедала с мужем.
– Миссис Тен Эки, – громко позвала Обри. – Думаю, вам необходима пара перчаток без пальцев. Подарок для мистера Скотта, чтобы носить прохладными осенними вечерами. У меня как раз есть подходящий материал.
Она прошла к старой бочке из-под муки, теперь заполненной пряжей, взяла с самого верха моток мягкой чёрно-синей шерсти и стряхнула с него пыль. Цвет долгие годы выгорал на солнце, и с одной стороны превратился в унылый синевато-серый. Обри показала клубок Рут.

– Я должна сама их сделать? – спросила та. – Я могу, ты знаешь.
– Возвращайтесь в среду утром. К тому времени перчатки будут готовы. И разумеется, вы никому ничего не должны говорить. Иначе чары могут быть разрушены.
Рут кивнула, и Обри попыталась напустить на себя столь же серьёзный и авторитетный вид, какой всегда использовала Мэрайя, когда предупреждала племянниц не играть с вещами из башни и не притворяться, что корзина для грязного белья – это корзина заклинателя змей. Она надеялась, что выглядит грозно.
– Как будто я бы кому-нибудь в таком призналась, – пробормотала Рут.

А вот чего она не знала, чего просто не могла знать, так это что байка о разрушенном заклинании в случае, если клиент проболтается, придумана Мэрайей. «Отсев, – так она это называла. – Те, кому суждено нас найти, найдут. Все остальные лишние».
– А больше ни о чём не хочешь её предупредить? – подала голос Мэгги.
– О чём?
– Ты знаешь. О том самом.
Обри моргнула. Она никогда не умела общаться с людьми. И сегодня думала, что так хорошо справляется… пока сестра не вмешалась.

– О, конечно. Я как раз к этому подхожу.
– К чему? – спросила Рут.
Обри прокашлялась:
– Заклинание… может не сработать.
– Тогда за что я тебе заплатила?
– Клиенты сами решают, что принести в жертву… иногда, конечно, приходится их немного… эм, подтолкнуть. И если вы назначили слишком низкую для себя цену – что ж, ничего не получится.

Рут рассмеялась:
– То есть я могла явиться сюда с одной лишь коробкой цветных кнопок, и ты всё равно связала бы эти треклятые перчатки?
– Я вязала и за меньшее.
Обри подумала о временах, когда принимала в оплату всякие побрякушки – пластиковый брелок, выцветшую фотографию, – и сердце болезненно сжалось. Какая всё же великая мощь таится в мелочах.

Рут нахмурилась и скривила губы, этой злой усмешкой особенно напоминая свою брошку-тыкву.
– Само собой, мне всё вернут, если Тод не получит роль.
– Само собой ничего не бывает, – вставила Мэгги, и Обри на неё шикнула.
– Нет, простите, никаких возвратов. Если вы знаете, что ваша жертва к вам вернётся, то исчезает эмоциональный риск, а он и придаёт силу заклинанию. Для магии нужен прыжок веры.
– Нет прыжка, нет волшебства, – опять влезла Мэгги, и их с Обри взгляды встретились.
Так обычно говорила Мэрайя.

Рут ткнула в них по очереди шишковатым пальцем:
– Гадкие девчонки. Все вы. Просто чудо, что вашу семейку ещё не изгнали из города.
Затем подняла лишённые брошки лацканы пальто к шее, ещё раз огляделась и ушла. Дверь Заплатника со свистом распахнулась, запуская внутрь порыв сладкого осеннего воздуха. И Обри осталась наедине с сестрой. Комната, и минуту назад казавшаяся крошечной, будто стала ещё меньше.

– А она ведь теперь всем будет рассказывать, что ты ведьма.
– Для них это не новость.
– Пойдём. – Мэгги улыбнулась и повела плечом в сторону кухни. – Даже ведьмам нужен завтрак.
Обри не стала напоминать, что уже время обеда. Просто пошла за сестрой.

Со страницы некрологов «Новостей Тарритауна»:
«В эту среду внезапно скончалась жительница Тэппэн-сквер, Мэрайя Ван Риппер. Её знали как громкий голос против постройки «Хорсмен-Вудс» и как президента Общества стражей Тэппэн-сквер, которое недавно взялось за возрождение наиболее угнетающих мест Тарритауна. Ещё она была известна своей любовью к нитям и вязанию. Сейчас из живых Ван Рипперов остались три её племянницы, которых Мэрайя удочерила, а также внучатые племянница и племянник. Никаких официальных церемоний не планируется. Но в понедельник в четыре часа все соседи приглашаются на пикник в парк Кингсленд-пойнт, дабы помянуть Мэрайю Ван Риппер и воздать должное её вкладу в жизнь сообщества. Полиция будет поблизости».

_________________

Тина, Маша, спасибо. Волшебство затягивает все сильнее. А соперничество сестер проявляется все ярче. Интересно, не может ли это соперничество повлиять на результат?
И новые вопросы: какова цена колдовства? Стоит ли оно того? Как-то жутковато становится.

Спасибо большое! Ужасно интересно и захватывающе!

Девочки, спасибо за продолжение!

Оказывается, у каждого волшебства Ван Рипперов есть своя цена и немалая, а желаемого результата может и не быть...
___________________________________

Девочки, спасибо за продолжение!
Интересные условия использования магии! А учитывая таких заказчиков, как Рут Тен Эки, я понимаю нежелание Обри объяснять эти самые условия.

А Мэгги в свое время изрядно покуролесила!
_________________

Спасибо большое за продолжение! Очень интересно и наблюдать за настолько разными героями интересно!

Спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо вам за перевод новой главы.
Сижу и гадаю откуда ждать неприятности? (а ей место должно быть) То ли от Рут, то ли не зря упомянут запрет Мэрайи на то что играть с вещами с башни нельзя.
Подозреваю что второе и случится. Зря что ли девочка нашла вход в башню?
_________________

Спасибо за главу! Отправлю всех своих по делам(работа, школа) и почитаю!!!
_________________

Спасибо большое за продолжение, девочки!!
Да, немного жутковато с этой магией, жертвовать приходится...
Интересно, получит ли роль парень из-за перчаток?😂
Забавно, что может быть важно для людей, это я про эту Рут.
_________________

Леди, огромное спасибо за перевод, редактуру и чудесное оформление
___________________________________