И истинным леди есть, что скрывать (ИЛР, 18+)

Стефания, я все-таки переживаю за Иннин, вдруг Кавендиш окажется волком в овечьей шкуре, он ведь и с леди Элизабет был груб, кажется. И с Лили советовал не церемониться, когда с Мортландом разговаривал. Поэтому, мне кажется, что возвращение в Кавендиш-холл для Иннин не будет радостным. Но хоть с Лили рядом будет. Интересно, как они встретятся, столько всего надо рассказать друг дружке.
_________________

 » Глава 21

КАВЕНДИШ.
По мере приближения к экипажу лорда, ноги несчастной француженки ступали всё медленнее и медленнее, как будто к ним привязали по десятифунтовой гире. Иннин была не просто в смятении, её охватила настоящая паника. Как она посмотрит в глаза дядюшки, и разве не сгорит от стыда при виде его благородного лица?
Променяла любовь достойного человека на жалкую участь блудницы, и теперь возвращается к нему, как побитая собака! Если бы Кавендиш встретил её наказанием, негодованием, но его прямо-таки библейское всепрощение?! Совесть не просто грызла юную женщину изнутри - она парализовала всё тело, и молодая женщина едва переставляла ноги, всей душой желая провалиться сквозь землю. У каждого из нас свой путь в Каноссу!
Но, не смотря на эту моральную пытку, вскоре она достигла цели. Видимо, предупрежденные заранее форейторы, живо спрыгнули с запяток, и, не дожидаясь, когда кающаяся грешница доползет до дверцы, подхватили под руки и втолкнули её вовнутрь.
Находящаяся на грани обморока Иннин в смятении расправила дрожащими руками складки юбки, и лишь только потом осмелилась покоситься в сторону.
Грустно улыбающееся лицо дядюшки оказалось совсем близко. Боль и горячее чувство любви к этому человеку вдруг резкой болью полоснуло по сердцу, и моментально исчезли все глупые сомнения и преграды, разъединявшие их.
- Дядя, – кинулась она со слезами в его немедля распахнувшиеся объятия,- дядюшка! Если бы вы знали…, только знали, как мне было без вас плохо!
- Я знаю, знаю, дитя моё!
Его глуховатый голос привел её в состояние давно забытого блаженства, того самого, которое Иннин испытывала только в далеком детстве, приникая к груди отца. И, жалобно всхлипывая, она, бездумно и невпопад изливала ему душу.
- Он отнял у меня дочь…, он говорит, что я воровка…, как можно…, это ведь жестоко…, неужели я настолько дурная женщина, что даже не могу жить со своей дочерью?
- Успокойся, дорогая! – горячая ладонь легла ей на голову, успокаивая и даруя восхитительное чувство защищённости. - Всё в прошлом, не стоит вспоминать и казниться!
- Но разве можно забыть собственного ребенка?
- Нет, конечно, нет! Но для начала – давай, всё-таки, кое-что выясним…
Иннин торопливо кивнула в ответ.
О, дядюшка ничуть не изменился за время их разлуки – он остался всё таким же уравновешенным и здравомыслящим.
Но Кавендиш, почему-то не стал ни о чем спрашивать. Наоборот, легонько отстранив её от себя, он покопался во внутреннем кармане сюртука и вытащил оттуда небольшую коробочку. Инн, недоуменно нахмурив лоб, настороженно наблюдала за его манипуляциями, пытаясь осознать их смысл. Но, видимо, неприятности последних дней настолько затуманили её разум, что до Инн дошло, что к чему, только когда крышечка щелкнула, и перед ней в обрамлении бархата предстало изящное кольцо с красиво ограненным продолговатым сапфиром. Дорогое, но неброское - как раз в стиле не любящего показной блеск лорда.
Её щёки моментально залило краской, и она задохнулась от смущения и стыда. Не в силах отвести взгляд от блистающего острыми сполохами сапфира, она лихорадочно размышляла, что сказать. Между тем, лорд терпеливо ждал, держа перед её носом ладонь с раскрытым футляром. Неизвестно, сколько прошло времени, может, минута, может - две, но карету неожиданно качнуло на повороте и Инн, наконец-то, пришла в себя.
- Вы, по-прежнему, этого хотите? – испуганно прошептала она.
- Было бы странно предложить женщине кольцо, не желая жениться! – сдержанно откликнулся лорд.
И вновь воцарилось молчание, но теперь уже ненадолго.
- Я недостойна вас,- с жаром воскликнула Инн, чувствуя себя настоящей преступницей,- разве после всего, что произошло, я смогу сделать вас счастливым?
- Предоставьте вопрос о собственном счастье решать мне,- голос Кавендиша становился всё суше и суше,- от вас же требуется только одно – взять кольцо! Если вы этого не сделаете, я не буду настаивать! Я помню, что произошло в нашу последнюю встречу, повторения мне не пережить!
И вновь её болезненно укорила совесть, но уже по-другому поводу! Да, как она смеет огорчать такого великодушного человека?! Она, не стоящая даже морщинки на его благородном лбу! И Инн торопливо, дрожащими пальцами стащила перчатку с руки. Но Кавендиш и здесь не стал торопиться. Он небрежно покрутил в руках золотой ободок с синей искоркой.
- Ты хорошо подумала, дорогая? Может, ты рассчитываешь таким образом отомстить герцогу Мортландскому?
Инн нервно хмыкнула. Месть Эдвину? Разве можно отомстить камню?!
- Вряд ли его светлость интересует моя дальнейшая судьба,- хмуро заметила она, и опустила на колени протянутую ладонь,- мы расстались! Но, может, сомнения в моей искренности заставят вас отказаться…
- Глупости,- прерывисто вздохнул мужчина и надел на её палец кольцо, приложившись к нему легким поцелуем,- всё это глупости - и твои сомнения, и моя ревность, а у нас так мало времени, нужно торопиться!
И он пару раз стукнул тростью в потолок кареты. Растерянная Инн слушала его в пол уха, рассматривая перстень на своей руке и отчетливо осознавая, что сейчас, вот в эту самую минуту резко изменилась её судьба. Она была к этому не готова, но поделать уже ничего не могла.


МОЛОДОЖЁНЫ.
Венчаться Кавендишам пришлось по специальному разрешению, практически тайно. В их обстоятельствах не было смысла зачитывать оглашения, да и надобности в двухнедельном ожидании тоже не было. Чтобы избегнуть ещё кое-каких формальностей Кавендиш получил у Архиепископа Кентерберийского специальное разрешение второго рода, дающее право заключать брак в любое удобное время и в любом месте. Он не хотел проводить церемонию в собственном приходе, чтобы избежать излишних вопросов и неминуемых пересудов, поэтому новобрачные венчались в соборе святого Георгия почти ночью, ведь осенью темнеет рано.
Лондон уже жил вечерней жизнью – по своим делам торопились люди, мчались, обгоняя их экипажи, стоящие перед алтарем в ожидании священника новобрачные подавлено молчали. Инн растерянно крутила в руках букет, испуганно косясь на темные и пугающе пустынные пределы храма. Протестантский обряд! Разве сможет она считать эту церемонию благословением свыше?
- А свидетели?
- Они здесь!
Двери тихонечко скрипнули, и в храм торопливо зашли Соланж и… Бисби! Инн даже затрясло при виде последнего – на её венчание прибыл сам сатана!
Как она выдержала обряд в присутствии виновника всех своих бед?
Молодожёны возвращались из церкви, когда новобрачная, не выдержав неизвестности, всё-таки поинтересовалась теперь уже у мужа.
- Откуда вы знаете Бисби, милорд?
Кавендиш помедлил с ответом.
- Это довольно известная фигура в свете, - нехотя заметил он,- его происхождение не понятно, источники доходов неизвестны, слава - самая тёмная, но его всё-таки принимают, а туда, где дорога закрыта дамами-патронессами, он и сам никогда не сунется. Когда ты исчезла…
Иннин виновато посмотрела на запнувшегося мужа. Его лицо исказилось таким горем, что она невольным, умоляющим о снисхождении жестом прижала его руку к груди. Кавендиш ласково улыбнулся и привлек новобрачную к себе.
- … когда ты исчезла, я кидался во все стороны, обращаясь ко всем, кто только мог помочь. Пустил в ход все свои связи, имел дело с такими людьми, о которых и знать-то страшно! Но всё было без толку - ты как в воду канула. И все-таки, я не верил, что моей девочки нет в живых!
Кавендиш тяжело и прерывисто перевел дыхание – чувствовалось, что рассказ дается ему нелегко.
- И, когда я уже изведал всю бездну отчаяния, появился этот француз - Соланж. Он ждал меня на выходе из клуба, и, окликнув, заявил, что в курсе моих поисков некой леди и знает человека, которому известно о тебе всё. Сначала я не поверил и хотел прогнать наглеца, но утопающий хватается даже за соломинку! Я стал искать встречи с Бисби, правда, в обществе он носит совсем другое имя.
Инн стало не по себе. Другое имя Бисби её интересовало мало, а вот подробности встречи этого человека с Кавендишем – очень.
- Что же вам сказал Бисби?- хмуро осведомилась она.
- Поначалу - ничего! Сказал, что поиск людей - его бизнес, и если я раскошелюсь…
- Подонок! – не выдержала Инн, и, резко отпрянув от собеседника, трясущимися руками затеребила ленты шляпки. - Сколько же раз он был намерен меня продавать?
Кавендиш мрачно хмыкнул, но всё же терпеливо пояснил, хотя и с жестяными оттенками в голосе:
- Никто тебя не продавал и не покупал, дорогая, тебя элементарно обвели вокруг пальца! Бисби тесно связан с Тейлорами! Я не знаю подробностей, но мне доподлинно известно, что они компаньоны в делах, которые приносят прибыль в десятки тысяч фунтов. И зачем Бисби было продавать своему деловому партнеру незнакомую девушку? Какая выгода? Подумай сама! Он просто сделал ему небольшое одолжение, загнав желанную дичь в иллюзорные силки. Тебя напугали полицией, связали руки и ноги воображаемым долгом, ну, а заморочить голову невинной девочке для такого мерзавца, как Мортланд - уже мелочь!
До потрясенной Иннин дошло, что, скорее всего, всё было именно так!
- И что же дальше,- кусая губы, чтобы не расплакаться, пробормотала она,- когда Бисби все-таки рассказал обо мне?
Кавендиш вытащил платок и тщательно вытер лоб. Наверное, чтобы успокоиться.
- Говорил не он, а его секретарь - этот пронырливый малый Соланж, но естественно с разрешения и подачи своего работодателя. Француз поведал мне, что ты дожидаешься родов, и что скоро всё разрешится само собой, поэтому не стоит больше метаться в бесполезных поисках, а набраться терпения и ждать!
- Чего? – растерянно спросила Инн.
- Развязки, я думаю!
У неё заболела голова. Всё это было сложно и не понятно!
- Но почему? Почему Бисби так странно себя повел? И сколько вы ему заплатили?
- Сущую безделицу. Пять фунтов. Я так и не понял, почему он назвал эту сумму…, я вообще ничего не понял! Но, дорогая, так ли уж важно знать причины, двигающие этим человеком, если благодаря ему мы вместе, и ты жива и здорова?
Инн живо встрепенулась и виновато повернулась к мужу. Действительно, вряд ли, история падения супруги - наиболее удачная тема разговора для новобрачных! Вот и Кавендиш мрачно насупился!
- Вы сердись на меня?- жалко улыбнулась она, нервно сжимая руки. - Я, наверное, кажусь вам дурочкой?
- Нет, дорогая,- и супруг вновь сменил гнев на милость, доброжелательно глянув на свою сжавшуюся от неловкости новобрачную,- вы всегда были ласковым и нежным существом, с доброй и открытой душой. Мне нужно было вас беречь и охранять от жестокости мира, а я думал лишь только о себе, и поэтому допустил море ошибок. Нет мне прощения!
- Милорд, – Инн, схватив его руку, пылко её поцеловала,- не смейте себя винить! Это я повела себя глупо и нелепо, и поверьте, прошло всего несколько дней после побега, как я горячо раскаялась в этом!
- Почему ты не вернулась? Неужели так строго стерегли?
Инн опустила голову.
- Стерегли, конечно, но не в этом дело - мне было стыдно появиться перед вами. Вы достойны самой лучшей девушки на земле, а я…, я незаслуженно занимаю столь высокое место в вашем сердце!
- Всё прошло, всё! – губы супруга прикоснулись к её лбу. - У нас начинается новая жизнь, где не будет места всей этой мерзости. Ты многое поняла, многое выстрадала, и поэтому по достоинству сможешь оценить ту спокойную и честную жизнь, которую я тебе предлагаю. Жизнь юных красавиц, имеющих за спиной немолодых супругов, всегда полна искушений и соблазнов, но надеюсь…
Инн даже вздрогнула от переполнявших её чувств.
- Вам не нужно думать об этом,- горячо сказала она,- урок, преподанный мне, я запомню навсегда! И пусть я не столь целомудренна, какой должна быть ваша жена, уверяю, вернее сердца вы не найдете!
Кавендиш, порывисто сжал в объятиях свою юную супругу, и она замерла, доверчиво прильнув к его груди.
Больше они не заговаривали до тех пор, пока карета не остановилась у так хорошо знакомого Инн входа в особняк Кавендишей.
Вся прислуга выстроилась в холле, приветствуя свою новую госпожу. И хотя почти всех этих людей Инн знала раньше, ей сразу же бросилось в глаза, как изменилось их отношение к бывшей нищей воспитаннице, на которую раньше едва бросали взгляды. Перед новой миледи все почтительно склонили головы – никакого пренебрежения, никакой фамильярности!
Когда-то, в далеком детстве Инн бывала в спальне тетушки, всегда поражаясь её красивому интерьеру, но теперь всё изменилось. Обитые красным штофом стены, украшенные картинами с деревенскими пейзажами, уже не казались ей прекрасными, да и старомодная мебель прошлого века была тяжеловесной и мрачной.
Да, всё было привычно и добротно, но разве этот старомодный дом мог тягаться с вызывающей роскошью Вудвилл-лодж, где роскошь соперничала с идеальным вкусом?
Поймав себя на столь крамольных мыслях, Инн пришла в ужас от собственной испорченности – сравнить почтенный солидный дом с обителью разврата! Чтобы подавить своё смущение, она занялась с горничной разбором коробок с платьями, купленными к свадьбе. В комнате ещё до сих пор витал аромат тетушкиных духов, и это настраивало нашу героиню на грустный лад. Кто бы мог подумать, что она займет место леди Элизабет? От мрачных мыслей отвлекла служанка.
- Миледи желает приготовиться к брачной ночи?
Инн вздрогнула и печально кивнула головой, меланхолично наблюдая, как девушка расправляет на постели нарядную шелковую сорочку.
Что ж…, и через это надо пройти!
Горничная помогла ей снять платье, подала кружевной чепец.
Инн невероятно устала за день, но напряжение держало её тело в натянутом, как тетива состоянии, и её нешуточно знобило в ожидании визита супруга.
Надо сказать, что Кавендиш не испытывал терпения новобрачной. Прошло совсем немного времени, как дверь на его половину распахнулись и он, обряженный в расшитый шнуром халат и домашние туфли на босу ногу, появился на пороге с подсвечником на руках.
- Ждешь? Надеюсь, я не сильно задержался и не утомил тебя?
Вот, когда она, наконец-то, полностью осознала, что лорд вовсе не дядя ей, и не добрый и заботливый родственник, а прежде всего мужчина. Нетерпеливо откинув одеяло, он медленно провел рукой по груди, зажмурившейся в ожидании дальнейшего юной жены.
От волнения у Инн перехватило дыхание, но напряженный слух всё равно улавливал стук поставленного на прикроватный столик подсвечника, шорох снимаемого халата… кровать прогнулась под весом севшего на край мужчины.
- Ангел мой,- прошептал ласковый задыхающийся голос, и сильные руки уверенно привлекли её к горячему мужскому телу,- тебе не холодно?
Холодно?! Инн сотрясал озноб, но больше от волнения и тревоги, чем от холода. Ожидание стало настолько невыносимым, что она даже чуть слышно застонала, попытавшись облизать губы пересохшим языком.
- Любимая, моё долгожданное счастье! Неужели это не сон, и ты все-таки со мной? Как же я боюсь проснуться! Какая же ты красивая!
Горячие пальцы запутались в её локонах, а ухо щекотал шепчущий признания в любви голос. Мужское тело всё настойчивее льнуло к ней, и Инн отчетливо ощущала незнакомый опасный запах. В тот момент, когда их тела соприкоснулись, губы супруга слились в поцелуе с её растерянными губами. Так ещё сэр Джордж её не целовал – крепко, жарко, приводя в состояние смятения. Голова кружилась, воздуха не хватало, кровь жарким потоком пульсировала в висках, но она отчетливо ощущала как бережные пальцы, легко скользя, изучают её тело, повторяя его изгибы. Навалившееся сверху тело не было тяжелым, неосознанное сопротивление вызвало то, что оно было незнакомым. Её затрясло от неприятия происходящего, и Иннин резко рванулась в сторону.
- Что ты, радость моя, что ты,- супруг был само терпение, хотя выговаривал слова с трудом,- успокойся…, я не сделаю тебе больно! Любовь моя…, ты нежнее шелка!
После того, что произошло дальше, Инн окончательно уяснила, что даже во сне или в бессознательном состоянии никогда больше она не назовет Кавендиша дядюшкой!


БРАЙТОН.
Брайтон встретил молодоженов дождём и сильными ветром.
Арендованный Кавендишем коттедж был невелик, но вполне удобен для людей, желающих провести медовый месяц наедине друг с другом. Штат прислуги состоял только из кухарки и двух приходящих поденщиц, да к ним ещё присоединились приехавшие следом за господами горничная леди и камердинер лорда.
- Только я и ты,- самонадеянно пообещал Кавендиш юной жене, увлекая её в спальню, отдохнуть после утомительной дороги,- утром прогулка, потом завтрак, отдых, а вечером будем читать книги, играть в шахматы и музицировать!
В общем-то, только после замужества до Иннин дошло, что вкладывалось в понятие «исполнение супружеского долга» мученически поджимающей губы миссис Элспет. Куда уж было сравнивать редкие, головокружительные визиты Эдвина с этой обыденной рутиной обязательных занятий любовью!
Кстати, иллюзия уединения просуществовала ровно до следующего утра.
Лил проливной дождь и супруги сидели за завтраком, вяло обсуждая, чем заняться, когда без конца начал трезвонить дверной звонок, и одна за другой стали поступать визитные карточки.
- Вы же меня убеждали, что побережье опустело,- рассмеялась Иннин, складывая уже десятое приглашение возле своей чашки чая,- а здесь, похоже, такая толчея, какой не встретишь даже в Лондоне!
- Да, - покачал головой обескураженный лорд, - всё же, кое-кого придется навестить.
Речь шла, во-первых, о местном дворянстве, во-вторых, о нескольких семьях, которые посетили эти места по медицинским соображениям, точно так же, как и наши молодожены, пытаясь избежать сентябрьской суеты. И ещё тут был расквартирован полк королевской гвардии, командующий которым, был хорошо знаком семье Кавендишей.
В результате этого открытия, уже в первый же вечер они попали на довольно людное сборище, собравшееся у лорда и леди Эшем, чтобы поиграть в карты. Чувствуя себя мишенью под перекрестным огнем всеобщих взглядов, Инн судорожно вцепилась в локоть мужа. Их окружила целая толпа вычурно одетых дам, так называемого «деликатного» возраста, когда нельзя определить тридцать им или уже пятьдесят. Они с жадным любопытством лорнировали съежившуюся от смущения юную женщину.
- Ах, Кавендиш, ваша жена прелестна!
- Я так удивилась, прочитав сообщение о вашем венчании, представляете, неизвестно каким образом, но я пропустила объявление о помолвке!
- Вы прекрасная пара! Я всегда считала, что юной девушке опорой может служить только человек почтенного возраста! Леди Иннин младше вашей дочери, это так пикантно!
- Неужели архиепископ дал вам разрешение на женитьбу на собственной племяннице? Разве это не противозаконно?
- Бедная леди Лора Краймер, этот союз разобьет ей сердце….
Последнее сообщение настолько заинтересовало Инн, что она даже пришла в себя. Терпеливо дождавшись, когда спадет интерес к их персонам и леди накинутся на других жертв, она тихо спросила супруга.
- Кто такая леди Лора Краймер? Почему её сердце должно разбиться?
Кавендиш с досадой отвернулся.
- Милая, меньше слушай сплетни, крепче будешь спать!
Но имя крепко засело в голове Инн. Уж она-то знала, что нет дыма без огня. Эта женщина, наверняка, была любовницей Джорджа, и теперь он не желал о ней говорить, чтобы в любой момент начать изменять и лгать свой дурочке жене! В мановение ока Инн сочинила такую историю лжи и предательства своего мужа, что чуть не заплакала от жалости к своей несчастливой судьбе. Благо, что Кавендиш, болтавший с каким-то важным господином, и не подозревал, какие мрачные картины встают перед глазами уныло нахохлившейся жены.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Инн неожиданно не увидела ещё одного направляющегося к ним джентльмена. И пока он с радостной улыбкой продвигался к супругам, у леди Кавендиш от ужаса шевелились волосы на голове. А вдруг этот мерзкий человек по каким-нибудь признакам угадает в ней мисс Эрику Трелони, и разоблачит её перед всеми этими людьми? Багровая пелена затянула её взор, заставив изо всех сил вцепиться в локоть мужа.
- Дорогая, что с тобой? Тебе плохо? Здравствуйте, сэр Фредерик! Разрешите представить вам мою супругу - леди Иннин!
Темные глаза Глоссопа безо всякого выражения остановились на лице новоявленной леди Иннин Кавендиш. На лице читалась откровенная скука.
- Миледи,- почтительно склонился он, - ваш муж счастливец, каких мало! И как только нам - старым холостякам сыскать места, где обитают такие красавицы! А я, дорогой Кавендиш, приехал подлечить свою разгулявшуюся печень. Мой доктор настоятельно посоветовал ванны из морской воды…
Он не узнал её! Да что там, светский треп подонка говорил о том, что тот даже не соизволил внимательно посмотреть на стоящую перед ним женщину, и Инн даже знала - почему! Интересы распутника пролегали далеко от бальных залов с дебютантками, его интересовали только выставленные на продажу девственницы! Мерзкий извращенец!
- Дорогая, - между тем, улыбался ей супруг,- сэр Фредерик - выдающийся ум партии тори, мы все им гордимся! Кстати, Глоссопп, а что вы думаете о последнем проекте герцога Портлендского о дополнительных ассигнованиях на строительство линкоров?
О, да! Сэр Фредерик прекрасно разбирался в строительстве линкоров, почти так же, как в ценах на выставленных на аукционе пятнадцатилетних девочек. Взбешенную таким лицемерием Инн замутило от одних звуков его ленивого голоса и она, тихо извинившись, отошла от мужчин.
Иннин стояла у столика и наливала себе чашу пунша, когда услышала за спиной чей-то нахальный голос:
- Хорошо, Роберт, иметь много денег! Захочешь, и можно купить себе вот такую очаровательную цыпочку!
Инн резко обернулась и встретилась глазами с группкой молодых хлыщей, тщетно подражавших Браммелю в умении элегантно одеваться. Они ей показались глупыми, разряженными петухами с глумливыми лицами придурков. Что они знали о жизни? Только то, что видели через стекла своих глупых лорнетов! Но тут её взор неожиданно выхватил из толпы отдаленно знакомое лицо. Где-то она его уже видела? Инн чуть напрягла лоб, и насмешливая улыбка исказила её губы – ну, как же, в одном из сомнительных заведений! Юнец тогда стоял пьяный в нескольких шагах от неё и безуспешно пытался договориться с какой-то проституткой, а та только презрительно фыркала и отрицательно качала головой, судя по всему, отказывая в своих услугах едва державшемуся на ногах щеголю. И это недоразумение ещё прохаживалось на счет её Джорджа? Инн не выдержала и презрительно фыркнула, обдав денди пренебрежительным взглядом, от которого те впали в легкую оторопь.
- А малышка-то царапается, – протянул кто-то озадаченно,- чего это она?
Инн могла бы ему ответить на этот глупый вопрос. Ни одна женщина не будет с уважением относиться к мужчине, если видела его в пошлой ситуации! А она видела в таком виде чуть ли не весь лондонский бомонд – герцогов и графов! И кто теперь мог её смутить? Эти недоросли? Смешно…
Юная женщина чувствовала себя довольно странно. Тихонько потягивая пунш, она внимательно разглядывала сборище и думала о том, что эти лощенные добропорядочные джентльмены с родословными и гербами частенько жили двойной жизнью.
Впрочем, не все! Кавендиш с обеспокоенной улыбкой искал свою жену.
- Как ты, дорогая? Никто тебя не обидел?- с тревогой спросил он. - Как себя чувствуешь? У тебя бледный вид, не устала? Может, здесь скучно?
Инн только снисходительно и мягко улыбнулась, отрицательно покачав головой.
- Мне не скучно,- ответила она,- я наблюдаю за людьми, а это неплохое развлечение…
Леди не договорила до конца, замерев с открытым ртом, ведь именно этим постоянно занимался Мортланд. Выходит…, выходит, что общение с этим человеком не прошло для неё бесследно!
Дни шли за днями – поразительно похожие один на другой. Привыкшей жить в постоянном ожидании, тревогах и безумных надеждах Иннин такой покой был в диковинку, и от этого ей было немного не по себе. Она не привыкла быть счастливой и уверенной в завтрашнем дне, всё время смутно ожидая, каких-нибудь неприятностей и новых ударов судьбы. А их пока, слава Создателю, не было!
Зато было другое – четкий распорядок, который методичный Джордж составил даже для медового месяца. Чем дольше леди Кавендиш жила с мужем, тем глубже осознавала, что вообще не знала человека, с которым, казалось, была тесно связана чуть ли не с рождения. Одно дело – родственник, другое – муж!
Например, его неуемная энергия. Инн и раньше знала, что её Джордж очень занятый человек, но ведь не на отдыхе же, да ещё в медовый месяц!
Каждое утро лорд поднимался в пять часов, ещё до рассвета. И тот час выходил на прогулку – дождь, снег, метель – его волновало мало! Целый час он быстрым шагом, а иногда и бегом преодолевал с вечера намеченные расстояния. И только потом, прибежав домой в поту и мыле, принимал ванну, одевался и спускался к первому завтраку. После чего вплоть до ленча занимался бумагами, написанием писем, проверкой счетов и прочим! К ленчу он уже ожидал к столу жену, после чего вез её на прогулку по набережной или на пикник с какими-нибудь знакомыми. По возвращении супруги удалялись к себе, и ровно два часа кряду лорд посвящал молодой жене. После обеда он имел обыкновение читать или играть с женой в шахматы, потом они выезжали в свет. По возвращении укладывались спать, чтобы с утра начать все сначала…
Но даже при таком напряженном дне, Кавендиш искренне считал, что проводит время в недопустимой праздности. Он всегда чётко знал, что делать, куда идти, кому и что сказать. Единственным слабым местом этого несокрушимого человека была его юная супруга – Инн льстила такая явная влюбленность. Ради неё он был способен на всё, и история их взаимоотношений была ярким примером верности его преданного сердца.
- Я даже не помню точно, когда влюбился,- как-то признался он ей в минуту откровений,- ты всегда жила в моем сердце! До тех пор, пока была жива Элизабет, я запрещал себе желать тебя, но и только. Мне всегда было невообразимо приятно смотреть на тебя, на твои грациозные движения, склоненную над шитьем головку…
Супруги отдыхали, и Инн, уложив голову на грудь супруга, расслабленно слушала его глуховатый голос.
- Но ведь тетушка…,- заикнулась было она, но муж её сразу понял.
- Ох, дорогая! – рассмеялся он. - Я иногда думаю об этом, и знаю точно, что если бы не стал вдовцом, то ты бы навсегда осталась старой девой. Я бы никогда не дал разрешения на твой брак!
Инн философски пожала плечами. Что же, вполне возможно, так и было бы! И она, пожалуй, до сих пор страдала от неразделенной любви к Тому и жила бы скромной жизнью приживалки в доме тетушки. Незавидное, но спокойное и достойное существование.
- Нет, - легко поцеловала она мужа,- мне такая жизнь не подходит. Я хочу ребенка!
- Ты считаешь, что я мало для этого делаю? – пошутил Кавендиш.
Инн только тайно вздохнула, подставив губы под поцелуй. Их интимная жизнь не переставала её поражать. Нельзя сказать, что ей совсем не нравилось быть с мужем, но… Он не был Эдвином! Когда Инн прикасалась к любовнику, то мгновенно теряла голову, и, сгорая от желания, утопала в необузданном жаре страсти – Мортланд мог довести её до головокружения одним поцелуем, он творил с ней такое! Она как будто купалась в море звезд и шампанского, отлетая в иные миры…
Но за это пришлось заплатить слишком высокую цену! Он отравил и одурманил юную девушку своими ласками, и этот яд, однажды проникнув в её кровь, теперь очень затруднял жизнь нашей героине . Это стало особенно понятно после одного случая.
_________________

Думаю, дальнейшие события успокоили вас, Юлия, относительно Кавендиша. Увы, проблема оказалась не в нём.
_________________

Всех сердечно приветствую!
Спасибо большое за продолжение Я считаю, что Иннин не помешает период покоя. к тому же - Кавендиш оказался не таким уж страшным, и раскрылся с другой стороны, а там посмотрим, как всё обернется дальше.
___________________________________

Стефания, спасибо за главу! Можно поздравить Иннин, теперь она стала леди Кавендиш и в глазах света добропорядочной женщиной, но герцог не забыт и мысли о нем иногда навещают Эннин.

И тебе привет, Марго!
Согласна с тобой, Иннин в Джордже нашла и любовь, и опору, и заботу, которых ей не хватало все последнее время. Вы правы, Стефания - конечно меня удивило и обрадовало то, что Кавендиш не только забыл и простил ее прошлое, но и признал, что в этом была его вина и ошибка. Думаю, что если ничто извне не будет мешать их браку, то он будет достаточно счастливым. Зря они в Брайтон поехали. Надо было хоть в Америку плыть - лишь бы подальше от высшего света.
Но насколько умнее и наблюдательнее стала Иннин после своих похождений и знакомства с изнанкой приличного общества. Действительно, забавляет то, что она там наблюдала всех "порядочны" джентльменов, которые имеют отличную репутацию в свете. И как хорошо, что она там Кавендиша не встречала)). Бедняжка, зная всю подноготную счастливых брачных уз, тут же стала ревновать Джорджа, а он даже и не подозревает, но парочка сцен ревности, думаю его не рассердят)) Главное, чтобы ее никто не узнал, или чтобы герцог с Бисби не стали действовать из-под тишка.
Опять же плохо, что она до сих пор мужа с Мортландом сравнивает, никак не может его забыть. Она же должна понимать, что Эдвин действовал как опытный обольститель, добиваясь своего, а теперь он может начать осаду ее тела и души, чтобы соблазнить ее и отомстить за все. Тем более у него есть отличный аргумент для шантажа - дочь.
_________________

Леди, спасибо за отзывы. Если кто и может помешать Иннин стать счастливой в этом браке, так это она сама. Не проходят бесследно для человеческой души экскурсы на дно жизни и нельзя стряхнуть с себя негативный опыт, словно пыль. К сожалению....
_________________

 » Глава 22

ПИКНИК.
Вудворты были шумной пожилой четой. Они жили неподалеку от Брайтона в своем большом поместье и приходились Кавендишам какими-то родственниками. Леди Эмма - простодушная крупная дама сердечно расцеловала Иннин в обе щеки.
- Прелесть, как хороша,- подмигнула она Кавендишу,- не мудрено, что ты потерял голову! Ты правильно сделал, Джордж, что вновь женился, тем более, твой предыдущий брак вряд ли можно было назвать счастливым!
Инн удивилась – Кавендиш никогда не жаловался ей на леди Элизабет, и они всегда считались образцовой парой. Но тут на приезжих налетела толпа остальных гостей и, здороваясь и целуясь с толпой молоденьких девушек и дам, леди вскоре забыла об этой странной фразе.
Вудворты были большим семейством, имея в наличии пять незамужних дочерей, троих женатых сыновей и кучу внуков. Причем только один сын с семьей жил своим домом, два других предпочитали проводить время у родителей. Дочери были барышнями на выданье – хорошенькими девушками, да ещё с приличным приданым, поэтому в поместье постоянно крутилась целая стая потенциальных женихов и поклонников, да плюс ещё кузины, кузены, приехавшие погостить подружки и друзья. У Иннин, не привыкшей к такому весёлому столпотворению, голова пошла кругом от бесконечных Джейн, Анжел, Мэри, Кити, мельтешащих перед глазами. Все барышни были, как на подбор, статными, розовощекими, высокими и крепкими. Они пылко обнимали гостью, отпускали комплименты, заверяли в вечной дружбе и преданности. Мужская половина присутствующих стояла несколько особняком, но тоже не спускала с гостьи заинтересованных взглядов.
- Ты всегда был счастливчиком Джордж,- задумчиво пробормотал хозяин дома, наблюдая за гостьей, затерявшейся среди облака женских туалетов,- даже райское яблочко и то умудрился сорвать в собственном саду! Теперь только охраняй!
Кавендиш скупо усмехнулся.
- Инн - достойная женщина, и она не виновата, что Господь наградил её такой красотой,- счёл он нужным защитить жену,- я ей полностью доверяю!
- Да, конечно, как же иначе! Я знаю, какая крепкая голова сидит у тебя на плечах. Но…, я бы не доверял тем, кто вас окружает! Молодую неиспорченную женщину легко обмануть, ввести в заблуждение, искусить, наконец! Я вовсе не имею в виду твою красавицу француженку, - быстро оправдался он перед разгневанным гостем, - это и моя боль. Пять дочерей, пять глупых наивных овечек! Иногда мне кажется, что я вижу перед собой не молодых джентльменов, а стаю голодных волков, готовых проглотить дурочек. А сколько слез, сколько разбитых сердечек, сколько бессонных ночей! Куда катится мир? Почему современные молодые люди столь безответственны? Увлекают, играют женскими сердцами, а сами, оказывается, и не думают жениться. Что будет с Англией, если мужчины так плохо понимают свой долг?! Впрочем, что я тебе рассказываю, ты сам отец!
- Да… Лили, наконец-то, угомонилась!
Джон Вудворт согласно кивнул головой.
- Тейлор, конечно, не подарок, но я уверен, что он перебесится! Все мы в молодости любили вино и общество веселых девушек. Помнишь,- игриво ткнул он в бок задумавшегося собеседника,- ту милашку из заведения старухи Мейбл, у которой сиськи были каждая размером с арбуз…
Кавендиш криво усмехнулся – только такой примерный муж, как Джон мог с удовольствием вспоминать дешевую девку из борделя, которая прославилась огромными грудями. Его увлечения молодости были другого рода! Впрочем, они его сейчас мало интересовали. Иннин, только одна она – больше никого не надо, даже в воспоминаниях!
После завтрака младшая половина гостей и хозяев в пяти экипажах устремилась на прогулку к морю. Кавендиш был самым старшим на этом сборище, но ему даже в голову не пришло оставить Инн в обществе юных глупышек и дерзких молодых джентльменов. Его бесценное сокровище нуждалось в охране - он читал мысли присутствующих мужчин так же ясно, как собственные. Все они до единого были очарованы его женой и мечтали только об одном - смутить её покой! Эти кретины своими дурацкими ухаживаниями могли поставить в неловкое положение его милую супругу, испортить ей настроение или досадить. Кавендиш твердо намеревался этого не допустить.
Инн не подозревала, о чём думает муж. Она искренне наслаждалась поездкой.
Погода в то утро порадовала путешественников. Осеннее солнце, как будто позабыв о том, что ему уже не положено ярко сиять, грело по-летнему жарко. Его лучи щедро освещали поросшие мхом и лишайником скалистые берега, зеленую траву склонов и откосов. Море распахнуло перед смеющейся кучкой молодежи свои безбрежные границы, мятежно рокоча и выплескивая на берег серо-синие волны с белыми кружевами пены.
Экипажи остановились на высоком утёсе. Отсюда открывался великолепный вид на море, а за спиной возвышалась громада красивого коттеджа. Он возносился стройными сказочными башенками прямо в небо, надменно взирая на окрестную красоту стрельчатыми высокими окнами, выходящими на опоясывающую дом широкую террасу. Его серо-синие от лишайников стены обрамляла зеленая масса вечнозеленых деревьев, и всё это вместе производило приятное впечатление гармоничного сочетания природы с деятельностью человека.
Приехавшие рассыпались по плато, с облегчением разминая затекшие ноги. Прислуга уже потащила на зеленую лужайку корзины со снедью для пикника. Дамы со смехом раскрывали зонтики, кавалеры фланировали с щегольскими тростями.
Инн стояла рядом с одной из девиц Вудворт - то ли Джейн, то ли Джулией (она их всё время путала!)
- Какая красота, - с восхищением оглядела она коттедж,- как в старой сказке! Никогда не видела ничего подобного! Интересно, кто же живет в этом доме?
Девушка чуть сморщила хорошенький носик.
- Самый завидный жених в королевстве - герцог Мортландский! – уныло пояснила она. - Впрочем, он здесь почти никогда не бывает, а если и приезжает, то никогда не снисходит до своих соседей. Недавно прокатился слух, что он велел привести дом в порядок, но…, очевидно, это был только слух!
Свет померк вокруг Иннин при этих словах. Совсем другими глазами теперь смотрела она на коттедж и террасу – мысли метались, путаясь, яркие и мутные одновременно… как будто она разом лишилась защиты, которой обороняла себя от воспоминаний о Мортланде в течение всех этих недель.
Это для неё Эдвин готовил коттедж, это с ней он должен был провести месяц в Брайтоне! Из этих окон, сжимая друг друга в объятиях, они должны были любоваться морем, гулять по этой террасе, то и дело загораясь от головокружительных поцелуев! Какие визиты, какие скучные и надоедливые гости!? Сплетаясь в страстных объятиях, любовники забыли бы о существовании всего мира - он, она и любовь! Огонь и боль, безумный полет и падение… Эдвин!!!
Дойдя до высшей точки душевной тоски Инн чуть не выкрикнула это волшебное имя вслух.
- Извини, Джулия,- с извиняющейся улыбкой прошептала она, чуть придя в себя,- но мне нужно остаться одной!
Девица недоуменно нахмурила лоб, потом догадливо кивнула головой.
- Вам по надобности? Понимаю, понимаю…, спуститесь вниз! Вон за теми камнями есть тропинка, найдете укромный уголок! Только я - Мэри, а не Джулия!
Но Инн уже некогда было приносить извинения, она стремглав устремилась на спасительную тропинку – уйти, убежать, спрятаться, забиться в какую-нибудь щель, чтобы выплакать свою боль, чтобы спрятать её от посторонних глаз!
Она сама не знала, как оказалась на берегу моря, настолько бездумно ступала по извилистому спуску. Отсюда никого не было видно – нагромождения камней надежно защищали её от резвившегося наверху беззаботного общества. Инн с облегчением вздохнула и присела на один из гранитных валунов, уставившись на рокочущие под ногами волны. Ей срочно нужно было стряхнуть с себя это злое колдовство, успокоиться, прийти в себя.
Несмотря на ясный денёк, море было неспокойным – оно, то смиренно отбегало от усыпанной галькой кромки, то яростно набрасывалось на берег. Клочья пены долетали даже до сидящей в отдалении молодой женщины. И этот мощный натиск внезапно напомнил ей Мортланда. Вот так же было и у них – он, то отталкивал её, то вновь привлекал к себе, и из этой сладкой и тревожной пытки выросла её всепоглощающая страсть к этому человеку. Страсть, которую не подавить разумом, над которой она не властна!
Чем дольше смотрела обессиленная женщина на морские волны, тем сильнее её одурманивала странная греза – она воочию видела искаженное страстью лицо Эдвина, его мокрый от напряжения лоб, недобро сузившиеся желанием глаза, чувствовала, как наяву его ласковые руки на своих бедрах, слышала взволнованное хриплое дыхание. Доведенная до исступления жарким видением, Инн с тоскою обхватила свой живот, но сердце уже стучало, как сумасшедшее, сладкая боль пронзила её насквозь, такая острая и мучительная, что она поневоле изогнулась и застонала, потерявшись в огненном мареве разгоревшегося желания.
Краски окружающего мира возвращались медленно и, переживший сладострастный шок, разум воспринимал их неохотно, не желая возвращаться из мира чувственных грез в обыденность реальности. Инн с трудом открыла затуманенные глаза и вновь глянула на волны, но что-то внезапно отвлекло её, как будто с силой толкнуло в грудь! Она настороженно отвела взгляд чуть в сторону и вздрогнула, как от озноба. В трех шагах от неё стоял и внимательно наблюдал за женой Кавендиш.
- Джордж,- испуганно прошептала Инн, пытаясь встать с места,- я…
- Что с тобой, дорогая?
Инн жалко улыбнулась. Ей стало очень стыдно.
- Не знаю! Мутит…, но мне уже лучше!
Взгляд лорда выразил сомнение, но он помог жене преодолеть подъем, не задавая лишних вопросов.
Супруги вернулись в общество спутников в тот момент, когда вся компания расположилась вокруг припасенной на пикник снеди. Иннин усадила рядом с собой Мэри.
- Расстроился живот, – сочувственно прошептала девушка ей на ухо,- поэтому вы так бледны?
Инн кротко кивнула головой.
- Было немного, но уже прошло.
Она тайком поискала глазами мужа, и её сердце болезненно сжалось. Улыбающийся Кавендиш, как ни в чем не бывало разговаривал с хорошенькой дамой - соседкой Вудвортов. Та, с точки зрения Инн, отвратительно кривляясь, откровенно и нагло строила ему глазки. Но мужу это, похоже, нравилось!
Молодая женщина вяло жевала предложенный заботливой Мэри бутерброд с огурцом, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Она чувствовала вину, неуверенность и подавленность, и это смятение неожиданно вылилось в приступ внезапной ревности.
- Вы плохо себя чувствуете? – поинтересовался какой-то молодой человек.
Инин даже толком не разглядела его лица, но отрицательно качнула головой.
- У миледи непорядки с пищеварением! - бесцеремонно заявила Мэри.
Как не далека была сейчас Инн от обид на человеческую глупость, и то поперхнулась. Молодой человек покраснел и отпрянул, зато дама, сидящая напротив, громко добавила:
- Если у новобрачной начинаются проблемы с животом, значит, у её мужа скоро будут проблемы с повитухами!
И все дружно рассмеялись. У этих людей было весьма своеобразное чувство юмора – английские джентри могли дать фору даже старому бесстыднику Рабле! Но, в конце концов, никто не хотел её обидеть. Инн натянуто улыбнулась и торопливо схватилась за другой сандвич с отварной ветчиной, старательно жуя сладковатую свинину, лишь бы только от неё отвязались с замечаниями и советами, но ещё долго ловила на себе насмешливые взгляды и слышала перешептывания о возможной беременности. Можно подумать, что больше этим людям и заинтересоваться было нечем.
День был испорчен окончательно.
А ночью в бессвязных и горячечных снах ей опять приснился Эдвин, Вудвилл-лодж, и всё, что с ним было связано. Инн просыпалась, и забывалась в больше похожих на обморок мучительных снах.
В последнее пробуждение женщина увидела обеспокоенное лицо склонившегося над ней супруга.
- Джордж,- облегченно простонала она, и судорожно ухватив его за руку, прижала её к своей щеке,- Джордж…, я…, Джордж! Пожалуйста, прости меня!
- За что я должен тебя простить?
Его голос прозвучал сухо и холодно, и Инн окончательно потеряла голову.
- Прости меня за то, что делаю тебя несчастным,- с горечью прошептала она, пряча заплаканное лицо в ладони, - я знала, что недостойна любви, что тебе нужно было жениться, на какой-нибудь порядочной девушке из хорошей семьи, например, на одной из мисс Вудворт!
- И всю жизнь слушать её высказывания о моем плохом пищеварении?! – невесело хмыкнул Кавендиш. - Инн, уж если и каяться, то не в этом!
- Я даже не смогла забеременеть!
Лорд утомленно пожал плечами. Он выглядел усталым и измученным.
- Может, в этом виноват я сам! Как и в том, что в моей постели ты в лучшем случае терпелива. Инн, я действительно старый дурак, раз считал, что моей любви будет достаточно для нас двоих. Теперь я понимаю…
Вот когда она по-настоящему испугалась. Он был слишком близок к истине!
- Вы ничего не понимаете,- закричала Инн, отрывая ладони от заплаканного лица,- я глядела на волны, они мне казались …, это было похоже на любовь! Мне так стыдно, но я …
Врать было трудно, невыносимо сложно! И, Инн окончательно запутавшись в словах, в отчаянии кинулась к нему на грудь, и, обвив руками шею, начала торопливо покрывать поцелуями лицо и руки супруга.
- Я люблю вас,- жарко шептала она,- я очень-очень вас люблю! Видно, я такая грешница, что Господь справедливо карает заблудшую душу! Я знала, знала, что счастье не для меня, я недостойна его, но не хочу, чтобы страдали и вы! Уж лучше бы мне было умереть!
- Иннин! – с силой тряхнул её за плечи обеспокоенный Кавендиш. - У тебя что, совсем разум помутился? Какая смерть? Ты молодая здоровая женщина, что за бред у тебя в голове? Это всё я виноват, ревнивый осел, довел свою женушку до умопомрачения!
Инн задохнулась от счастья и облегчения, когда он, ласково погладив её по голове, прижал к себе. Нервный озноб от пережитого моментально потряс её тело.
- Ты дрожишь? Замерзла? Подкинуть дров в камин?
Это был прежний Кавендиш, для которого самым главным в жизни была забота о своей юной жене. Но Инн все ещё боялась даже на секунду выпустить его из рук - а вдруг между ними опять вырастет стена отчуждения. Об этом даже думать было страшно!
- Не нужно дров,- с умоляющей улыбкой судорожно вцепилась она в рукав халата, - вы согреете меня лучше любого камина!
Кавендиш озабоченно посмотрел на свою перевозбужденную жену.
- Вряд ли это разумно, дорогая! – с сомнением произнес он. - У тебя больной вид. Лучше отдохнуть! Уверяю, что никуда не денусь до утра. Мы завтра обо всем переговорим!
Он не хотел её! Наверное, все-таки разлюбил свою глупую жену, а может, увлекся другой? О, она прекрасно знает, как внешне благопристойные и верные мужья развлекаются в объятиях кокоток! И завтра…, что будет завтра? Ну, уж нет! Она не доживет до утра в такой неопределенности! Сегодня и сейчас! Инн моментально подскочила на постели.
- У той леди, с которой вы любезничали сегодня на пикнике,- обманчиво ласковым голосом спросила она, - вид был лучше?
У Кавендиша изумлением округлились глаза.
- Какая леди, милая?
- Белобрысая, с кудельками, как у пуделя и ужимками шлюхи!
- Иннин! – он был настолько шокирован, что, очевидно, не поверил собственным ушам.
Но его супруге было уже море по колено – этот день ей стоил таких нервов, что деликатничать и стесняться она не собиралась!
- А что,- с вызовом спросила леди,- я должна спокойно и благостно смотреть, как эта мерзкая потаскуха вешается вам на шею? Она хихикала, как будто её щекочут!
- Иннин, - гневно прервал её муж, и всё же примирительно добавил,- я понимаю – ты устала, разволновалась, вышла из себя, но всему же есть предел! Прошу тебя, укладывайся спать и не уподобляйся своей покойной тетушке - я почти двадцать лет прожил среди истерик и скандалов!
Лучше бы он промолчал. Воспоминания о леди Элизабет только подлили масла в огонь.
- Раз вам не по душе была моя тетя, то странно, что вы решили жениться на её племяннице! Мы из одной семьи, и, конечно же, хоть в малой степени, но похожи! Я понимаю леди Элизабет - она устраивала вам сцены от отчаяния, потому что знала, что вы её не любите! Вы изменяли ей!
Кавендиш отпрянул от неё, как от змеи, гневно сузив глаза и поджав губы.
- Инн, ты забываешься! Я не потерплю таких обвинений от своей жены! Твоя ревность смешна, ребячество какое-то!
- Я - не ребенок, я - женщина! И сейчас защищаю свои интересы! Джордж, я точно знаю, что вы изменяли своей жене, и у вас были любовницы среди дам высшего света!
Теперь настала очередь супруга взвиться с места, и, засунув руки в карманы, заметаться по комнате. Он был вне себя, моментально превратившись в грозного лорда, которого как огня боялись все домочадцы. Замершая от такой метаморфозы Инн пристально наблюдала за его передвижениями, нервно ломая пальцы и облизывая пересохшие губы – она не собиралась отступать. Этот скандал странно щекотал ей нервы, вызывая какое-то непонятное злое удовлетворение.
- Я даже не возмущен, я ошеломлен,- высказался взбешенный лорд, - и не могу понять, откуда ты вытащила всю эту грязь, с какой помойки?
Инн с вызовом задрала подбородок:
- А вы забыли о том, что я пришла к вам прямиком с помойки, – язвительно осведомилась она,- а там знают всё и обо всех. Самая искусная среди сводниц - итальянка Джина посвятила меня в тайные перипетии вашей альковной жизни, а уж чего о пороке не знает она, того не знает и сам дьявол!
- Ты обсуждала меня со шлюхами?
- Я боготворила вас и молилась, как на святого,…, вот мне и пояснили, что вы такой же мужчина, как и все! И когда я сегодня увидела рядом с вами эту кокетничающую дрянь, услышала ваш смех… Понятно, отчего вы не хотите остаться со мной!
Кавендиш замер, остановившись посередине комнаты, с изумлением глядя на поникшую головку расстроенной жены.
- Инн,- понизив голос едва ли не до шепота, изумленно спросил он,- так вся эта буря в стакане воды разыгралась лишь только потому, что я сейчас отказал тебе в ложе?
Понурая леди вздрогнула, услышав раскаты странного хохота.
- Какой же я глупец!
И, резко развернувшись, супруг вышел из комнаты. Инн мрачно проследила, как закрывается дверь на его половину и разревелась. Плакала она долго, да так и уснула, окончательно убедившись, что несчастнее её нет женщины в мире.
На следующий день супругам не удалось остаться наедине.
После завтрака приехала с визитом леди Инсбрук. Она долго и упорно жаловалась «милочке» на стерву свекровь, настраивающую мужа против снохи. Назойливая женщина так утомила Иннин, что после её визита она решила, сославшись на нездоровье, этот день провести дома. Но едва прослышав, что леди Иннин Кавендиш недомогает, к чаю в дом нагрянула толпа Вудвортов. В небольшой гостиной оказалось гораздо больше людей, чем та могла вместить. Впрочем, они не унывали, разбредшись и пристроившись с чашками чая везде, где только можно, даже на подоконнике.
Кавендиш с философским смирением выдержал этот натиск, сразу же радушно заговорив с сэром Джоном и его сыновьями о видах на охоту.
Инн пришлось хуже. Окружив кресло, кутающейся в шаль хозяйки дома, женская половина гомонила так, что впору было затыкать уши.
- Это всё желудок! – торжествующе кричала Мэри. - Я сразу же догадалась, ещё там, на мысе Рокс. Вам нужно было по приезде домой сделать клизму!
Инн, шокировано покраснев, нахмурилась, предостерегающе указывая глазами на прислушивающихся к беседе джентльменов.
- Мэри, оставьте в покое мой желудок,- тихо попросила она,- мне просто нездоровится!
Но разве та была в состоянии услышать разумное слово? Неудивительно, что, не смотря на двадцатипятилетний возраст девицы, женихом она так и не обзавелась. Куда вот только смотрела её мать? Впрочем, сама леди Кетлин Вудворт, восседая в непосредственной близости, самозабвенно твердила о пользе желчи при жаре.
Какие-то девицы встревожено спрашивали леди, в каком она платье будет на завтрашнем балу - уж не цвета ли испуганной нимфы? А какие ленты для бальных туфель заказала леди Инн, не сиреневые?
- Говорят, этот цвет сейчас в моде, и ещё часы на цепочке у пояса, как у джентльменов…, а шлейф?
Инн, имеющая весьма смутное представление о готовящемся развлечении, даже не знала что сказать. Платья у неё были, но какое надеть? Она об этом ещё не думала и полностью доверяла мнению мужа.
- Но мужчины ничего не понимают в моде? – возмутились девицы,- тем более что лорд - человек пожилой, он, наверняка, носит фланелевые жилеты!
Фланелевые жилеты? Да, носит, а почему он не должен их носить? Осенняя погода так коварна, она сама бы не отказалась от фланелевой нижней юбки. Практично и дешево! Но говорить вслух Иннин этого не стала. Пусть щебечут всякие глупости – ещё неизвестно, что их самих ждёт в браке! И она от всей души им желает такого же внимательного и прекрасного спутника жизни, как её Джордж!
- Ах, нужно ли леди Инн так уж заботиться о своем туалете,- убежденно высказалась одна из девиц (Джулия, кажется),- она замужем, да ещё за таким серьезным господином, как лорд Кавендиш!
Леди Вудворт так возмущенно фыркнула, что даже разбрызгала чай из чашки.
- Девочки мои,- назидательно сказала она, вытерев платком не только лицо, но даже колени,- это самая главная ошибка, которую может допустить женщина!
- Какая?- не поняли дочери.
- Забыть о своем внешнем виде, выйдя замуж! Наоборот,- леди снизила голос, чтобы не слышали джентльмены,- нужно утроить усилия, потому что мужчины, добившись своего, часто теряют интерес к своим женам! Что уж поделаешь, но они гораздо охотнее заглядывают за соседский забор, чем интересуются собственным подворьем! Впрочем, вам, дорогая, чего бояться? Вы так юны и красивы!
- Того же, что и всем остальным,- натянуто улыбнулась Инн,- но вы очень любезны, что поделились с нами опытом счастливой семейной жизни!
- Да уж,- важно кивнула головой толстуха,- я знаю о мужчинах всё! И поэтому всегда говорю своим девочкам – делитесь с матерью, я могу дать совет на любой случай жизни! А вашему мужу просто не везет, ему второй раз попалась слабая здоровьем жена! Вы вчера выглядели, как воробей, потрепанный кошкой! Пейте желчь и станете такой же здоровой, как мои дочери, а не то… вон, как вчера заигрывала с вашим супругом Далия Уэлберфорс. Бесстыдница!
- Но лорд ведь пожилой,- недоуменно протянула какая-то из дочерей,- да ещё женатый! Зачем он Далии? Вы что-то путаете, мама!
Леди Кетлин громко высморкалась.
- Не твоего это ума дело, дурочка! Вот выйдешь замуж, тогда поймешь! В сорок с хвостиком у мужчин начинается вторая молодость, поэтому сами внимательно осмотритесь вокруг. Жених возраста Кавендиша - очень хорошая партия для юной и неопытной девушки.
Инн прикусила губу – значит, ей не показалось? Значит…
Юная женщина вцепилась в свою ревность, как в спасательный круг. Это позволяло ей отвлечься от мыслей о собственной измене супружескому долгу. Пусть в воображении, но она всё же изменила мужу! Но… он ведь и сам, выходит, ведет себя небезупречно?!
- О чем разговариваем, дамы,- к их кружку приблизился ни о чем не подозревающий виновник разговора,- я не помешал вам секретничать?
- Мама говорила о том, что леди Далия оказывала вам вчера особое предпочтение! – радостно брякнула одна из самых юных мисс Вудворт, приведя свою мать в состояние шока.
Впрочем, леди не растерялась. Бросив свирепый взгляд на младшую дочь, она расплылась в извиняющейся улыбке перед хозяином дома.
- Кавендиш, простите мою Анжелу, она не поняла сути нашего разговора с вашей очаровательной женой. Мы обсуждали туалет леди Далии, попутно выясняя, что завтра оденет на бал леди Иннин!
Лорд окинул взглядом расстроенное лицо жены, и тяжело вздохнув, холодно ответил почтенной матроне:
- Не думаю, что состояние здоровья моей супруги даст ей возможность воспользоваться приглашением леди Камиллы Эйвон. Мне придется поехать одному.
Инн вздрогнула. Одному? Ну, уж нет! Не будет она, лежа в постели, строить догадки о том, с кем флиртует её супруг!
- Я думаю,- скупо улыбнулась она,- что к завтрашнему дню буду здорова. Мне бы хотелось потанцевать!
- Вряд ли это благоразумно! – усомнился Кавендиш.
- Вот это по-нашему,- зато довольно крякнула леди Кетлин,- я в молодости то же была заядлой танцоркой! Правда, дорогой?
Тут же занявший своим огромным чревом все свободное пространство «дорогой» согласно кивнул головой. Он уже давно не спорил со своей не в меру бойкой супругой.
- Не пора ли нам домой, леди Кетлин,- предложил он, - хозяевам, наверное, хочется побыть наедине! Не надо забывать, что они все-таки молодожены!
- Да, конечно, нам ещё нужно навестить Уорренов, - заторопилась та, увлекая за собой весь многочисленный выводок,- встретимся завтра на балу! Я вас со всеми познакомлю!
Пока муж ходил провожать шумную ораву гостей, Инн расслабленно откинулась в кресле. Вудворты её утомляли и выматывали больше тяжелой работы! Эти люди, на свой лад, были добрыми и честными, и, конечно же, их нельзя было сравнивать, например, с Джиной или Беатой.
Невольно мысли обратились к булочнице - девушке сражающейся с судьбой в одиночку, да ещё обремененной стариками и детьми. Что-то тут было не так, не так…
Вот, Беата! С одной стороны была особой не самой приятной – продала сестру в публичный дом, чтобы купить себе патент на выпечку хлеба, выдала её Бисби! Но почему её симпатии на стороне именно этой девушки, а не на стороне Джулии или Мэри, почему она втайне восхищается булочницей? Это ведь неправильно! Неужели даже краткое пребывание в закоулках Ковент-гардена так изменило её взгляд на жизнь? И теперь добродушие барышень Вудворт вызывает в ней презрительное раздражение, а суровый цинизм мисс Шелдон - опасливое уважение!


БАЛ.
Инн крутилась перед зеркалом не меньше часа, прихорашиваясь и приводя себя в порядок. Ей никогда раньше не приходилось самостоятельно решать, что надеть и как себя украсить, но все-таки уроки Джины не прошли даром и воспитали у неё определенный вкус к вещам.
- Главное - даже не красота и не дорогие сверкающие тряпки,- мудро учила её итальянка,- прежде всего, необходим шарм, обаяние, которое излучает женщина. Одежда призвана не затмевать, а лишь подчеркивать женскую прелесть, служить ей достойной оправой. Люди не должны говорить: « Какое на этой женщине изумительное платье!», а наоборот, твердить, что вон та дама в розовом, белом и так далее - «необыкновенно хороша!»
В восемнадцатом веке представительницы аристократии не пренебрегали декоративной косметикой, но новые времена диктовали новые требования к внешнему облику дам. В девятнадцатом веке откровенное наличие краски на женском лице считалась вульгарным, но ведь кое-что можно сделать и без баночек и коробочек с румянами, кремами и пудрой. Допустим легонько покусать губы, помассировать щеки и виски…
В общем, когда она вышла к поджидающему в холле супругу, тот потерял дар речи.
Инн победно смотрела на его изумленное лицо, и, спускаясь с лестницы, небрежно придерживала трен бального платья из вишневого шелка.
- Иннин…
- Вам нравится? – кокетливо просила она.
Но Кавендиш лишь смущенно откашлялся.
- Я тут раздумываю,- хмуро признался он,- сколько разбитых сердец мы не досчитаемся к концу этой ночи?
Инн втайне улыбнулась. Вот так-то, сэр! Чем обольщать чужих жен, следите-ка лучше за своей!
- Вы мне льстите,- не согласилась она,- все мои усилия направлены на завоевание только одного сердца, такого упрямого как ваше.
- Это все равно, что сдобрить масло маслом,- тяжело вздохнув, лорд помог жене сесть в экипаж,- я бы любил вас больше, но это просто невозможно. В моем сердце нет ни одного уголка, который бы не принадлежал вам!
- И все-таки я его найду и покорю!
- Не хотел бы вас лишать, хоть какого-нибудь удовольствия!
Как всегда бывает на такого рода сборищах, царила невообразимая толчея, однако безупречная красота леди Иннин не затерялась даже среди каскада разноцветных шелков и драгоценностей множества юных красавиц графства.
- Кавендиш, - нехотя признала хозяйка бала леди Камилла Эйвон (пожилая женщина лет пятидесяти), критически оглядев взволнованную юную женщину,- ваша жена очаровательна и послужит украшением моего бала! Давно мне не приходилось видеть столь безукоризненно красивых юных леди. У вас отменный вкус!
- Благодарю за комплимент, – учтиво поклонился лорд,- но вряд ли даже самой прекрасной гостье удастся затмить столь радушную хозяйку!
Пока он раскланивался и обменивался с хозяйкой и её сыном любезностями, на Инн уже налетела стайка юных мисс Вудворт и потащила в бальный зал.
- Ах,- возбужденно тараторили они,- здесь сегодня столько интересных кавалеров! Вот, например, сэр Роберт, виконт Отем, говорят у него годовой доход пятнадцать тысяч, и он не женат…, а сэр Уильям Монкфор, имеет доходные плантации сахарного тростника в Вест-Индии…
У Инн голова устала крутиться во все стороны, в поисках называемых джентльменов. А им не было конца и края - казалось, все богатые холостяки Англии съехались на местное празднество к Эйвону.
- Откуда столько народу? – рассеянно поинтересовалась она.
- Так ведь время осенней охоты,- удивленно покосилась на собеседницу Мэри,- у батюшки в имении то же намечается травля лис…, уж теперь пока всю дичь не перестреляют, все будут носиться по полям и лугам!
Инн смутилась, вспомнив, что все английские землевладельцы осенью устремляются в свои поместья, потому что истинный английский джентльмен ставит охоту и спорт превыше всех остальных занятий, даже политики.
Она уже пожалела, что появилась в столь шумном и многолюдном обществе и собиралась сообщить эту радостную весть мужу, когда её глаза наткнулись в толпе на знакомое лицо.
Сердце сделало резкий скачок, заполняясь и счастьем, и удивлением, и горечь разочарованности жизнью смешалась со светлой грустью счастливых воспоминаний.
- Лорд Тейлор? – изумленно пробормотала она, не в силах оторвать глаз от пробирающегося к супругам Томаса.
Кавендиш настороженно покосился в указанную сторону, и его лицо выказало недоумение.
- Почему он здесь? Может, что-то случилось с Лили?
Инн сухо поджала губы.
- Не думаю, что за Лили нужно особо волноваться!
Её отношение к кузине после замужества сильно изменилось.
О, да, она прекрасно знала, что супружеская жизнь кузины не удалась. Но Лили всё-таки удалось урвать от жизни кусочки радости, оставаясь леди Тейлор, а не скрываясь под маской мисс Эрики Трелони! И её ребенка никто не пытался убить или разлучить с матерью! И хотя между ней и Томом не всё было гладко, все же маркиза нельзя было сравнить с лордом Кавендишем ни по красоте, ни по молодости.
Тем более что Том, одарив её любезной улыбкой (как будто между ними не было той ночи в Бельгии), тот час заговорил с тестем о жене:
- Я прошу у вас прощения за то, что тревожу в медовый месяц, но Лили…
Тейлор кисло улыбнулся и тяжело вздохнул.
- … это Лили! Вы же знаете свою дочь - она упряма, как упряжка мулов! Моя жена отказывается покидать Сеттенфорд, увлекшись разведением лошадей, и абсолютно игнорирует свою вторую беременность. К сожалению, я вынужден прервать отпуск и вернуться в расположение своего полка, поэтому не смогу присмотреть за ней, и вынужден обратиться к вам с просьбой - повлияйте своим отцовским авторитетом на её решение жить самостоятельно. Лили удивительно независима и своенравна, но всему же есть предел!
Кавендиш сочувственно посмотрел на смущенного зятя.
- Можно, конечно, надавить на неё, заставив вернуться в дом моей матери, но…,- Том заметно замялся,- мне пришлось приложить такое количество сил, чтобы наладить наши отношения, что я не отважился подвергать опасности с таким трудом достигнутый мир! Я специально заехал в Брайтон, чтобы навестить вас (хотя мне совсем в другую сторону!), но поймите правильно – я не смогу иметь ни минуты покоя, думая о том, что моя жена осталась в Сеттефорде одна, без опеки!
Тесть отечески похлопал Тейлора по плечу. Ему были вполне понятны его тревоги – от Лили можно ожидать, чего угодно!
- Успокойся, мой мальчик! Мы с Иннин приглядим за нашей дикой кошкой! Не правда ли, дорогая? Ты не против вернуться домой немного раньше, чем мы предполагали?
Инн замерла, вымученно улыбаясь, особенно когда на ней с немым вопросом остановились озабоченные глаза Томаса. Но заботился-то он не о ней, а о Лили! Точно так же, как в своё время Мортланд. Все вокруг думали и заботились только о сестрице, и даже Иннин должна была прервать свой медовый месяц, чтобы та не оставалась в одиночестве. Даже святая бы озверела от такой несправедливости!
- Конечно,- холодно кивнула головой леди, гадая, что известно Тейлору о забавах старшего брата, – я буду счастлива увидеться с милой Лили!
_________________

Спасибо за продолжение!!

Всех приветствую!
Спасибо за продолжение! Я вот что думаю - несмотря на то, что полученный жизненный опыт, полученный Иннин, был тяжелым и болезненным, теперь она стала мудрее, знает цену многим вещам, научилась разбираться в людях - я думаю, что это в дальнейшем ей очень поможет.
___________________________________

Здравствуйте, леди! вполне согласна, что жизненный опыт, как правило, помогает людям, но есть обстоятельства, в которых и мешает стать счастливыми. Боюсь, что моя героиня - этому яркий пример.
_________________

 » Глава 23

СЕТТЕНФОРД.
Утомленная Лили возвращалась с ярмарки. При таком сроке беременности передвигаться становилось всё труднее и труднее, но ей не терпелось посмотреть местных лошадей - иногда эсквайры выставляли довольно неплохие экземпляры. Вот, например, Синяя Звезда - трехлетняя кобылка мистера Титла, была довольно многообещающей! Если её покрыть сеттенфордовским жеребцом Лютиком, могло получиться приличное потомство.
В животе недовольно шевельнулся ребенок, как бы напоминая матери, что она, прежде всего, должна думать о своем потомстве, а не о жеребятах.
- Когда же я разрожусь и начну жить нормальной жизнью,- скрипнула зубами Лили, поудобнее устраивая расплывшееся тело в коляске,- эти беременности вечно некстати, а тут ещё чертов браслет! Впился в ногу, как клещ!
Надо сказать, что экстравагантное украшение стоило миледи многих бессонных ночей – во-первых, не смотря на тайную поездку в Лондон, ей так и не удалось найти ювелира, который бы смог разгадать тайну замка.
- Увы, мадам,- только и разводили руками почтенные торговцы,- но нам не приходилось сталкиваться с драгоценностями такого класса. Это изделие восточных ювелиров, да и судя по огранке, достаточно древнее - настоящий раритет! Сейчас уже не попадаются изумруды такой величины и чистой воды, без изъянов!
- Но, может, его сломать?
Ювелиры в ужасе взирали на даму, замыслившую такое кощунство!
- Что вы, леди! Это же варварство…, да и нет у нас таких инструментов, чтобы разрезать изумруд, не повредив вашей ноги!
Вот так - не больше и не меньше! Отчаявшаяся Лили даже обращалась к одному известному своим умением кузнецу, слава о котором гремела на всю округу - мол, тот творит чудеса! Но, пыхтящий трубкой мужичище, повертев в грубых огромных руках её распухшую лодыжку, ответил более прямо, чем коллеги по цеху, занимающиеся благородными металлами.
- Если только отпилить вместе со ступней! По-другому, мэм, я не представляю, как избавиться от такой обузы! Почище каторжных кандалов будет!
Но самый неприятный разговор на эту тему состоялся с мужем.
Томас довольно быстро нашел сбежавшую жену. Да ведь она и не «заметала» следов, поэтому ничуть не удивилась, когда забрызганный грязью всадник спешился у порога Сеттенфорда.
К тому времени Лили уже более-менее успокоилась.
- Око за око! – сказала она себе. - Том загулял после нашей свадьбы, я отомстила ему с Тони (или как там его!), на китаянку же я ответила дикой эскападой на постоялом дворе! Не думаю, что при таких обстоятельствах мне нужно вставать в позу и демонстрировать оскорбленную добродетель. Впрочем, каяться и рвать на себе волосы я так же не собираюсь!
Она ненавидела Томаса, но тот был её мужем, и с этим приходилось считаться.
Леди Тейлор как раз писала письмо отъехавшему в Лондон отцу, когда запыхавшаяся горничная ворвалась в кабинет.
- Миледи, приехал…
И девушка даже не успела договорить, отброшенная мужской рукой, и на пороге комнаты появился во всем забрызганном грязью великолепии разъяренный супруг.
- Рад вас видеть в полном здравии, миледи!
Лили нелюбезно смерила взглядом его испачканный сюртук и забрызганные сапоги.
- Может, для начала вы бы приняли вид, приличествующий джентльмену?
Глаза Тома опасно блеснули.
- Всё, что угодно! Только, чтобы вам угодить, дорогая!
Лили поторопилась спрятаться, когда в опасной близости от головы пролетели сорванные супругом грязные сапоги. За сапогами последовали и прочие предметы туалета, вплоть до провонявших лошадиным потом панталон.
Но она была тоже не робкого десятка, поэтому, высунув нос из-за тумбы стола, язвительно посетовала:
- Как бы вам не простудиться, мой любезный друг, расхаживая по дому в нижнем, не первой свежести белье!
- Вы умудрились пристыдить меня, мой ангел, а сниму-ка я ещё и бельё!
Сообразившая, что последует дальше, Лили с громким писком рванулась из комнаты, но Томас ловко поймал убегающую жену за подол платья.
- Куда это ты собралась, милая? Разве так встречает любящая жена приехавшего супруга? Тем более что тот отбил весь зад, гоняясь за ней по всей Англии, как кот за мышью!
Ухватив сопротивляющуюся женщину за талию, он бесцеремонно забросил её на плечо, и потащил извивающуюся и визжащую жену в ближайшую спальню.
- Негодяй,- зло била его кулаками по спине Лили,- отпустите! Не смейте прикасаться ко мне после того, как развлекались с какими-то грязными китаянками! Вы, мерзкий распутник, развратный сатир, пьяница….
- Ты разговариваешь с кавалером ордена Чертополоха, женщина!
- Не знаю, в каком чертополохе вы нашли свой орден, но, судя по всему, эти заросли находятся на задворках грязных забегаловок Ист-энда!
Томас далеко не шуточно шлепнул жену пониже спины. Лили возмущенно взвыла и с наслаждением укусила его за плечо.
Супруги развлекались на свой лад, не обращая внимания на округлившиеся глаза шокированной прислуги. Миссис Джонсон застыла в негодовании со стопкой белья в руках при виде столь чудовищной по непристойности картины.
- Да они друг друга стоят! – в сердцах выругалась почтенная экономка. - Сатана и чертовка! Ни стыда, ни совести!
Между тем, Том зло свалил супругу на кровать и принялся её раздевать.
- Сейчас мы со всем разберемся, – приговаривал он, срывая одежду,- со всем! И с твоим змеиным язычком, и с дьявольским норовом, и …
Томас застыл, когда, скатывая чулки с женских ног, неожиданно наткнулся взглядом на мерцающий синими и зелеными искрами браслет.
- Что это, голубка моя? – ослабил он хватку.
Воспользовавшись его недоумением, Лили вырвалась и быстро поджала ноги, но этот маневр не принес ожидаемого успеха. Проклятый браслет злорадно сверкал на щиколотке, казалось, увеличившись в размерах раз в пять.
- Да так,- жалко растянула она губы в подобии улыбки, - украшение..., всего лишь украшение!
- Гм-м… вижу, что не кандалы! С чего это вам пришло в голову нацепить браслет на щиколотку?
Лили занервничала, не зная, что собственно ответить на этот простой вопрос.
- Это была шутка! – промямлила она.
- Шутка? Возможно! Но кого она должна была позабавить? Мне что-то не смешно! Но, может, вы мне поясните, в чем её соль?!
И он вновь, резко ухватив её за ступню, внимательнейшим образом оглядел браслет. Лили, вынужденная лежать в неудобной позе с задранной ногой, лихорадочно соображала, что же ей ещё придумать, чтобы сбить его со следа. Ноздри Тейлора раздувались, как у охотничьей собаки, и как знать, что он, в конце концов, унюхает своим блудливым носом?
- Надела от нечего делать! Забавлялась! А он – раз, и защёлкнулся…, я не смогла его снять!
- Ну и ну, - Томас по-прежнему не спускал глаз с браслета,- понятно, что защёлкнулся! Такие вещи делаются для посвящённых! Если ты попытаешься сломать замок, то откуда-нибудь вылезет отравленная игла, и ты умрешь прежде, чем даже почувствуешь укол.
У Лили от ужаса разом вспотел лоб, когда она сообразила, какой опасности подвергалась всё это время, пытаясь взломать замок.
- Откуда у тебя эта диковинная вещица, жёнушка?
Вот на этот вопрос ответ она уже придумала.
- Купила на постоялом дворе у одной старухи! Та сказала, что нуждается в деньгах и может предложить мне забавное украшение, которое можно носить, как на руках, так и на ногах. Браслет мне показался красивым. Вот я и купила! Ну и…
Томас, в сомнении прикусив губу, опустил её ногу на кровать.
- В следующий раз, дорогая, я бы попросил вас быть осторожнее в своих приобретениях! Мало ли, какие люди бродят по постоялым дворам! – хмуро заметил он, притягивая жену к себе.
Конечно, он не мог иметь в виду Дугласа, но, как говорится, попал прямо в цель.
Браслет, принесший ей столько неприятностей, зато отвлек Томаса от мстительных мыслей, и он уже вполне мирно закончил своё дело, пусть не доставив ей никакого удовольствия, но и не пытаясь унизить или сделать больно. И хотя Лили впоследствии пришлось немало выслушать по поводу своего побега, муж больше не пытался силой принудить её к исполнению супружеских обязанностей.
Вечером после ужина они разделили кровать, как примерные супруги, а днём уже вместе занимались делами поместья.
Вот тогда-то и пришло время им познакомиться по-настоящему.
Томас в домашней обстановке, вдали от Лондона и любимых клубов, был вполне терпим, но не более того. Общение с ним напоминало хождение по тонкому льду – неизвестно, за каким словом скрывается «промоина». Тейлор обожал устраивать скандалы, дразнить жену и брюзжать по любому поводу. Выведя её из себя, он моментально удовлетворенно переводил всё в шутку и в поцелуи.
Лили не знала ни минуты покоя, но и ни в чем ему не уступала, отлично сознавая, что Томас присматривается к ней, испытывая её характер на прочность.
Как-то в пылу ссоры они разбили практически весь мейсенский столовый сервиз из приданого Лили – повезло только грязным тарелкам, которые прислуга успела убрать на кухню. И всё из-за того, что Томас посчитал её амазонку недостаточно элегантной.
- Дорогая, эта попона больше под стать лошади! Да и то, я бы побоялся насмешек, покрывая ей свою кобылу!
- Мне нравится моя амазонка! А усмешку вызывают ваши бесчисленные кобылы… с театральных подмостков!
- Вы ведете себя, как пьяная уличная торговка, которая, приревновав знакомого кучера, бьет о его голову горшки!
- Горшки? А вот эта супница подойдёт!
От супницы Тейлор ловко увернулся, в отместку запустив тарелку в её любимый пейзаж на стене.
- Вот так надо целиться, дорогая!
- В этот раз я не промахнусь!
Можно только представить, как негодовала миссис Джонсон, убирающая с горничными весь этот тарарам.
- Их обоих нужно на цепи в Бедламе держать! – ворчала себе под нос достойная женщина.- Вот ведь жизнь у людей! Целыми днями грызутся, как кошка с собакой!
Экономка была права только в одном – притирались супруги друг к другу с большим трудом. Слишком многое стояло между ними, чтобы сближение прошло без затруднений. В том числе и маленький Алекс.
Томас практически не интересовался ребенком, очень редко навещая детскую, да и то, когда ему была нужна находящаяся там жена.
У Лили каждый раз сердце уходило в пятки, когда он склонялся над колыбелью. А вдруг муж что-нибудь заметит? Было трудно определить, на кого похож Алекс - глазки малыш имел серые, а в остальном ничем не выделялся из детей такого же возраста, но однажды, к удивлению Лили, муж всё-таки нашел такое отличие.
В тот день нянька пожаловалась ей на непонятную сыпь на животике у ребенка, и обеспокоенная мать как раз разглядывала голенького младенца, когда в детскую принесло Тейлора.
Без особого интереса глянув на гукающего малыша, Том ткнул пальцем в его ножку.
- Надо же… у нашего сына фамильная отметина Мортландов – родинка на бедре в форме листочка клевера. Такая же была у моего отца, есть у Эдди, а мне не досталась, я ведь - младший сын!
Лили удивилась капризам проведения. Она затруднилась бы сказать, есть ли такая же родинка на бедре у Тони – не обращала внимания, но совпадение её озадачило.
В общем, никто бы не назвал жизнь четы Тейлоров особо счастливой, если бы не одно обстоятельство. Было кое-что объединявшее супругов гораздо больше любовных чувств - и Лили, и Томас оказались заядлыми лошадниками. Разговорами о статях любимых скакунов были заполнены все их застольные беседы и долгие вечера. Да, что там - они умудрялись перемолвиться на эту тему, даже укладываясь в постель!
Маркиза проводила в конюшне каждую свободную минуту, и амазонка была её любимым платьем.
В начале лета Лили почувствовала признаки беременности.
Она сказала об этом мужу после завтрака, который вынуждена была прервать. Томас чрезвычайно оживился при этом известии.
- Это дочь! – уверенно заявил он. - Я чувствую…, знаю! Всегда мечтал иметь дочь. Назовём её Маргарет!
- Мне всё равно,- пожала плечами Лили,- надеюсь, это не имя одной из ваших любовниц?
Супруги вышли в сад, так как леди по-прежнему нездоровилось. И сейчас она сидела на скамье в тени большой липы, пытаясь справиться с противным головокружением, а Томас стоял рядом, насмешливо взирая на её позеленевшее от дурноты лицо.
- Мой безропотный ангел, как приятно, что ты столь не ревнивая! Но мои любовницы - это плод твоего распоясавшегося воображения! Не знаю, почему ты развлекаешь себя, приписывая мне несуществующие победы над женщинами, но Маргарет – имя моей тетушки по материнской линии. Леди Маргарет Стейлс забавная и умная старушка, не замужем, да ещё и богата, как восточный халиф! Сделаем ей приятное – может, поделится с нашей дочерью состоянием?
- Неужели вам мало моих денег, и вы задумали поживиться ещё и состоянием старой леди?
- Ах, мой ангел! Вы настоящая волшебница! Всего одна фраза, и я вдруг ощутил себя громилой из подворотни, грабящим дряхлых старушек и малолетних детей - захватывающее чувство!
- Рада доставить вам удовольствие!
Несколько раз за эти месяцы Томас покидал Сеттенфорд, чтобы навестить брата и мать.
Бывал он и в Лондоне, но то ли потому, что визиты были кратковременными, то ли Тейлор, действительно, решил наладить отношения с женой, но в письмах многочисленных кузин Лили не было ни слова сплетен о её скандальном супруге.
Время шло, и к тому времени, когда Томасу пришло предписание вернуться в полк, супруги уже настолько приноровились друг к другу, что Лили даже испытала странное чувство, подумав о перспективе расставания. Ей стало не по себе, и глаза сами по себе наполнились слезами.
И она, наверное, так бы и расплакалась (на радость победившему в их маленькой семейной войне Томасу!), но тот сам пришёл ей на помощь, даже не заподозрив, насколько был близок к цели.
- Кошечка моя! Согласись, что теперь не время показывать свой характер, и для всех будет лучше, если ты вернешься в дом моего брата под опеку матушки!
Что?! Слезы, едва повиснув на ресницах, мгновенно высохли, и Лили угрюмо покосилась на супруга:
- Вновь забираться в гнездо к старым гарпиям и твоего занудного и скупого, словно Шейлок брата? Ни за что! Я уже достаточно взрослая, чтобы водить меня на помочах!
- Но ты не можешь здесь жить одна!
- Это ещё почему? Да я и не одна, со мной миссис Джексон, и ещё куча народа!
- Любовь моя, не притворяйся, что ты меня не понимаешь!
- А я и не притворяюсь! Но и никуда не поеду!
В тот вечер супруги переругались всерьез, но потом всё-таки помирились.
И Лили весьма опечалилась, провожая мужа в дорогу. Не сказать, чтобы она его особо полюбила за это время, относясь к нему по-прежнему с глубочайшим недоверием, но Том был обаятельный плут и всё-таки сумел найти лазейку в её сердце.
И вот, закусив удила, Лили продолжала жить своей обычной жизнью, пытаясь игнорировать сам факт беременности. Но, надо сказать, это получалось плохо. Неизбежный отек ног на последних стадиях беременности привел к тому, что браслет больно врезался в щиколотку, доставляя ей весьма неприятные ощущения.
Иногда в Сеттенфорд наведывался отец. Пару раз его сопровождала и Иннин, но к удивлению Лили, её милая кузина почему-то демонстрировала такую холодность, что от связывающей троюродных сестер привязанности не осталось и следа.
Вспомнив об Иннин, Лили зябко поежилась.
- Быстрее бы родить!
Но до родов оставался ещё минимум месяц, а то и больше.
Подъезжая к дому, леди заметила у порога экипаж, из которого грумы выгружали вещи. Даже мимолетного взгляда на ливреи и то хватило, чтобы сообразить - в гости заявился многоуважаемый деверь.
Надо сказать, что после отъезда Тома из Сеттенфорда, Лили постоянно ожидала этого визита, но герцог почему-то не торопился к мятежной невестке. Из писем, получаемых от кузин, леди знала, что Мортланд всё это время провел в Лондоне, проигнорировав даже осеннюю охоту. Ей многословно писали о скандале, связанном с неясно чьим младенцем, признанном Мортландом своей дочерью. Известия заставили помрачневшую Лили сурово сжать губы.
Она ни на секунду не усомнилась, что речь идет об очередном внебрачном отпрыске её распутника мужа от неизвестной куртизанки. И добрый братец, как всегда улаживал его дела с потаскухами! Где уж ему было интересоваться невесткой? Ни одного письма или ещё какой-либо весточки - ничего! И вот, наконец-то, дошла очередь и до неё! И что, по мнению его светлости, она должна чувствовать себя польщенной?!
Мортланд встретил молодую женщину ещё в дорожном костюме. За его спиной маячила шляпка какой-то сухопарой пожилой женщины в круглых очках. Неодобрительным и мрачным взглядом пронаблюдав, как невестка, охая и кряхтя точно старуха, вылезает из коляски, держась за поясницу, он сухо обронил:
- Миледи, вы неисправимы!
- Здравствуйте, ваша светлость,- язвительно парировала она в ответ,- наставники в своё время мало отвешивали вам тумаков, раз не научили здороваться при встрече!
Герцог раздраженно закатил глаза, все-таки делая шаг ей навстречу и поднося к губам дамскую руку, скажем так, не совсем в чистой перчатке.
- Чистили конюшни?- брезгливо дернулся он, принюхавшись к мягкой замше.
- Выбирала для покупки кобылу, - отрезала Лили,- чем, однако, обязана этому визиту? Мне и без вас хорошо жилось!
- Вижу! Вы так и ребенка скинете, где-нибудь под лошадиным хвостом!
Лили и деверь обменивались нелюбезными взглядами, предупреждающими о продолжении схватки, когда за спиной джентльмена раздался короткий смешок, напоминающий о том, что они не одни.
- Ах да, - опомнился герцог,- хочу вам представить, миледи, миссис Эвис Гвинн!
Лили смерила озадаченным взглядом незнакомку и вопрошающе уставилась на деверя.
- Миссис Эвис Гвинн будет жить с вами, дорогая! Это моя родственница, и я был бы вам очень признателен за предоставленный ей приют.
Всё ясно! К ней приставили компаньонку. Впрочем, Лили прекрасно понимала, что этого не избежать, если она хочет жить самостоятельно. Осталось только присмотреться к этой женщине повнимательнее, и решить - подходит ли ей эта сухопарая зануда?
И действительно, Том очень беспокоился о своей жене и не раз напоминал брату, чтобы тот нашел компаньонку для Лили. Но надо было знать маркизу, чтобы понимать, что далеко не каждая женщина сможет с ней ужиться. Мортланд никак не мог подобрать кандидатуры, пока однажды утром его секретарь не передал ему письмо одной далекой родственницы, взывающей о помощи.
Миссис Эвис Гвинн была в родстве с Тейлорами, но настолько отдаленном, что только тетки могли точно обозначить, на какой из веток фамильного дерева значились её родители. В свое время пятнадцатилетняя Эвис была отвергнута семьей из-за своего скандального замужества. Влюбившись по уши в одного шотландского фермера, она презрела мнение света и бежала с ним в Гретна-Грин. К описываемому времени миссис Гвинн давно уже вдовела и жила в семье дочери, вышедшей замуж за одного сельского священника.
И так случилось, что в одной из поездок по Шотландии Мортланд и миссис Гвинн были представлены друг другу в доме общих знакомых. Пожилая женщина неожиданно пришлась герцогу по вкусу, прежде всего потому, что он практически не слышал её голоса за две недели их совместного проживания, а если ей и приходилось открывать рот, то замечания оказывались на диво разумными. Женщина производила впечатление обеспеченной и ни в чем не нуждающейся дамы, но обстоятельства, судя по письму, изменились. Дочь миссис Гвинн скончалась родами, и бывший зять привел в дом вторую жену. При таких обстоятельствах у женщин редко складываются добросердечные отношения, и достойная дама попросила герцога оказать ей протекцию для устройства компаньонкой в «хорошую семью».
Увы, семья Лили и Тома вряд ли подходила под определение «хорошая», но, с другой стороны, его невестка нуждалась в пригляде со стороны женщины с крепкими нервами и здравым рассудком.
За миссис Гвинн была незамедлительно послана карета. Мортланд ввел пожилую даму в суть дела, и та с радостью согласилась присмотреть за его невесткой. Миссис Гвинн - сухощавая, приятная женщина лет пятидесяти отличалась крепким здоровьем, деловитостью и (самое главное!), не страдала болтливостью, предпочитая деятельность праздному сидению в гостиной.
Лили тайком вздохнула. Да, вышло неудачно – пропыленное, пропахшее потом и лошадьми платье, невзрачная шляпка, грязные перчатки. Можно представить, какое впечатление она произвела на чистюлю и эстета герцога. Хорошо, что хотя бы теток не было, а то визг и причитания были бы слышны на милю вокруг!
Помывшись, Лили переоделась и вышла к столу, чувствуя себя уже более бодрой.
Герцог дожидался хозяйки, грея руки у камина
- Ваш отец и миледи ещё не вернулись из свадебного путешествия? – глухо поинтересовался он.
- Вернулись,- улыбнулась Лили, усаживаясь за стол,- отец недавно поделился со мной новостью о беременности Иннин. Я так рада за них! Они оба заслуживают счастья!
Ей не было видно лица деверя, но даже его спина выражала непонятное недовольство.
- Все мы заслуживаем счастья, - глухо пробормотал он и подошел к столу,- но не всем удается его достичь! Вашему батюшке остается только позавидовать… Что у нас на ужин?
- Баранина в мятном соусе и отварная рыба! Извините за скромное меню, но я сегодня не ждала гостей - все местные джентри на ярмарке!
Мортланд отдал должное всем предложенным блюдам, и только теперь Лили получила возможность разглядеть деверя. Он сильно похудел, и выглядел утомленным и измученным, хотя и держался, как всегда, безупречно.
- Вы больны? – участливо поинтересовалась она.
- Что? – стало понятно, что герцог не слушает собеседницу.
Лили обиделась и рассердилась.
- Я, конечно же, рада вас видеть,- особенно не церемонясь, решила она вернуться к началу разговора,- но не поняла, почему вы приехали именно сейчас? Столько месяцев прошло! Навестить?
Герцог тяжело вздохнул, и, отложив вилку и нож, сделал знак лакею налить себе вина.
- Даже если пройдет пять лет,- спокойно заметил он,- суть дела не изменится. Вы оскорбили мою мать, теток, не говоря уж о брате, сорвавшись с места безо всяких объяснений своего чудовищного поступка. Что в очередной раз случилось? Какая муха вас укусила?
Лили мудро отмолчалась. Что поделаешь, если в мужья ей достался первостатейный плут и обманщик? Да и браслет на ноге солидно убавил у неё гонора, чуть ли не ежечасно напоминая, о чём бы она хотела забыть!
- Это касается только нас двоих,- хмуро хмыкнула графиня,- меня и Томаса!
Мортланд пожал плечами, с наслаждением сделав глоток из бокала.
- Воля ваша, не хотите - не говорите!
Утро следующего дня выдалось ярким и солнечным, хотя и немного подморозило.
За завтраком, с вызовом вздернув подбородок, Лили твердо сообщила деверю о своем желании посетить местные скачки.
- Что? – не поверил собственным ушам Мортланд. - Какие скачки в вашем положении?
- Не сама же я собираюсь скакать, - Лили положила на свою тарелку кусок лосося,- и там не будет никого из посторонних, кроме наших соседей. Событие исключительно местного масштаба. Я бы хотела посмотреть на одного жеребца - Колокольчика Уилберфоса. Это многообещающий трехлеток. Фермер Генри Джексон многое о нём рассказывает. Хвастает, наверное, поэтому хотелось бы увидеть его в деле.
- Вы разбираетесь в разведении лошадей?- поинтересовалась всё это время прислушивающаяся к их разговору миссис Гвинн.
- Не то, чтобы очень, - смутилась Лили,- но я стараюсь - много времени провожу на конюшне, разговариваю со знающими людьми!
- Зачем? – герцог зашуршал утренней газетой и отложил её в сторону. - Зачем всё это вам, миледи?
- Я люблю лошадей! Они такие красивые…, и это так интересно!
- Вряд ли даме вашего положения, дорогая, прилично торчать на конюшне среди грубиянов конюхов, навоза и сена! Неужели нет никаких других занятий? Мне кажется, что мой племянник нуждается в вашем внимании больше, чем лошади?
- Я много времени провожу с Алексом,- обиделась Лили,- но он часто спит или ест! А конюхи придерживают язык, пока я среди них!
- Вы ведете себя, как фермерша ниже средней руки, благосостояние которой полностью зависит от успеха на местной ярмарке! Такое поведение скандально, я бы сказал больше - оно неприлично!
- Не вижу ничего не приличного в том, чтобы посмотреть на скачки! Даже принцессы крови и то позволяют себе посетить Ньюмаркет или Дерби…
- Но ведь никогда живот лезет на нос!
Они ещё долго препирались, приводя в замешательство миссис Гвинн, и всё же Лили настояла на своем, и Мортланду ничего не оставалось, как сопровождать сумасбродную невестку на скачки.
На большой выгон, где собирались каждую осень местные фермеры и эсквайры, они прибыли, когда уже начался первый заезд. Денек разыгрался на диво – солнечный, сухой и безветренный.
Букмекеры так и бегали среди разношерстной публики, собирая ставки. Конюшни Сеттенфорда тоже заявили об участии в скачках двух трехлеток, но Лили не возлагала на них особых надежд.
Второй заезд начался только через час. За это время приехавшие успели ознакомиться со всеми заявленными скакунами, осмотреть публику и сделать ставки. Кстати сказать, женщин среди толпы эсквайров и фермеров не наблюдалось, о чем Мортланд не преминул язвительно сообщить невестке.
- Это потому, что сегодня проходит ярмарка, и там полно развлечений - и петушиные бои, и бокс и ещё много всякой всячины! - нервно пояснила та, высматривая на дорожке своего жеребца Лютика. - Здесь же собрались далеко не любители…
- … коим причисляете себя и вы!
Надо сказать, что не смотря на действительно хорошую погоду, Лили чувствовала себя не лучшим образом. Мерзко ломил и побаливал живот, мучила изжога, поэтому она благоразумно не отходила далеко от коляски - отсюда ей было хорошо видно беговые дорожки.
Лютик, хотя и заставил хозяйку поволноваться, шёл очень хорошо и принес им кругленькую сумму, выиграв заезд.
- Молодец Дик,- похвалила жокея довольная хозяйка,- теперь хотя бы вернем организаторские сборы. Но меня, по-прежнему, интересует Колокольчик Уилберфос!
- Хороший жеребец,- со знающим видом кивнул головой Дик,- среди наших только и разговоров об этом трехлетке. Посмотрите только, какие у него бабки! Его мать - Принцесса Каролина, а отец - Ветродуй Олаф, победитель Дерби позапрошлого года!
Чтобы посмотреть на бег интересующего коня, Лили, тихонько охая, слезла с коляски и подошла поближе к ограждению.
- Надо ехать домой! – тут же со всей вредностью, на которую был только способен, заявил Мортланд, поглядев на её побледневшее лицо. - В вашем положении нужно быть более осторожной!
- Это обыкновенные недомогания беременных,- огрызнулась взбешенная Лили, - я специально ехала сюда, чтобы посмотреть на Колокольчика Уилберфоса! Вот закончится этот заезд, и мы сразу уедем. Но не раньше!
Заезд выдался не из лучших – два фальстарта, затем одна из лошадей подвернула ногу, да так, что наездник вылетел из седла, но интересующий Лили жеребец шёл ровно, избегая всех ловушек, хотя преследование было весьма интенсивным и плотным. Лошади подобрались, стоящие друг друга. Но вороной жеребец мчался красивой рысцой, выбрасывая ноги в белых чулках грациознее, чем балерина.
- Красавец! – был единодушный вердикт присутствующих. - Чувствуется порода!
Но на последних метрах до финиша, фавориту на хвост стал неожиданно наступать какой-то Дикий Звон. Лили замерла, а потом изо всех сил крича, стала подгонять облюбованного жеребца, подпрыгивая от возбуждения.
- Ну же! Колокольчик! Давай!
И в этот момент приключилось нечто неприятное. Моментально побледневшая от ужаса леди почувствовала, как по ногам тихо журчит вода.
- Только не это! - ахнула она, в панике вообразив, что обмочилась.
Но почти сразу же выяснилось, что первое предположение было ещё не самым худшим. Внезапно живот Лили скрутила непереносимая судорога, заставившая её, согнувшись, схватиться за живот.
- Ой,- только и смогла сказать несчастная женщина, широко раскрытыми глазами глядя на деверя,- ой!
В этот момент Колокольчик стартовал первым, но, увы, леди Тейлор уже было не до этого.
Перепугавшийся Мортланд попытался водрузить стонущую женщину в коляску, но новый приступ боли дал отчетливо понять, что это схватки, и даже нечего думать - мчаться по колдобинам и ухабам в Сеттенфорд.
- Я, - со страхом нащупала Лили руку Мортланда,- кажется, рожаю!
Герцог оторопел, в смятении глядя на её покрывшееся каплями пота лицо. Но к счастью, Дик, толкущийся весь заезд рядом с хозяйкой, не растерялся.
- Где-то тут неподалеку я видел телегу с сеном. Надо бы леди оттащить туда! И местный коновал торчит на другом краю поля возле конюшен! Сбегать?
Задыхающейся от страха и боли Лили уже было всё равно, на чём рожать - на земле или на сене, лишь бы куда-нибудь лечь! И безразлично, кто будет принимать роды – доктор или коновал, лишь бы хоть кто-нибудь помог. Плащ Мортланда лишь чуть облагородил импровизированное ложе, и она с протяжным криком улеглась на шуршащее сено.
- Превеликий Боже,- простонал герцог, встав перед ней на колени и развязывая плащ,- и ни одной женщины вокруг! Что же мы будем делать?!
Но к роженице уже приблизился местный ветеринар – огромный мужчина с красным обветренным лицом. Он невозмутимо покуривал трубку, как будто столь знатных рожениц видел, чуть ли не каждый день
- Ничего не надо бояться, леди! Лошади и женщины это делают примерно одинаково – только кобылы панталон не носят! Пусть уж ваш муж их снимет!
К счастью, корчащаяся в схватках Лили уже мало, что соображала, поэтому не видела, с каким лицом Мортланд удовлетворил просьбу ветеринара. А то бы прямо на месте и скончалась от стыда!
- Что нужно ещё делать? - у герцога от страха тряслись мелкой дрожью руки.
- Да ничего сложного,- опять-таки пыхнул трубкой, с интересом поглядывающий на столь важных господ коновал, - дайте опору ногам и как появится головка, тут уже не плошайте, ловите младенца! Перевяжите пуповину, затем отрежьте, да дайте выйти последу… тяните…
И пока обалдевший от таких сведений Мортланд пытался сообразить, что ему было сказано, тот вновь вернулся к скаковым дорожкам.
- Там заезд начинается - лошадь, на которую я поставил, бежит, - пояснил он,- уж вы извиняйте! Я позже подойду - вряд ли миледи так быстро разродится, ещё ни один час помучается!
- Может, успеешь ещё съездить за врачом,- с надеждой спросил грума Мортланд, - раз это так надолго?
Но даже он уже понимал, что доктора Лили не дождется. Схватки стали непрерывными, она не находила от боли места, а потом начались потуги… Лили вцепилась изо всех сил в руки Мортланда, и прикусив губу, уже не видела, как вскоре вернувшийся ветеринар располагается между её ногами и изо всех сил давит на живот.
- Давайте, миледи, давайте! Всё будет хорошо, всё будет прекрасно, сейчас жереб… ребёнок появится! Тужьтесь!
И Лили, упершись ногами в доски телеги, изо всей силы напряглась - сил не хватило, она опять натужилась… Боль была сумасшедшей, невероятной, рвущей, но зато сердитый, отнюдь не слабый рев раздался над скаковым полем. Это новый Тейлор ознаменовал своё появление на свет!
И пока Лили с трудом пыталась восстановить дыхание, Мортланд уже заворачивал в собственную рубашку и жилет племянника. От всего пережитого его била такая крупная дрожь, что он не мог раздвинуть губы даже в подобии улыбки, натягивая сюртук на голое тело.
Лили же закрыла глаза и облегченно вздохнула. Неужели этой чудовищной боли пришел конец? И что там дальше делали мужчины с её измученным телом – ей уже было абсолютно безразлично.
- Я хочу,- только прошептала она,- чтобы его назвали Колокольчик Уилберфорс!
- Да давай уж сразу Лютиком или Дикими Звоном? – Мортланд был слишком вымотан, чтобы нормально отнестись к этим бредовым фантазиям. - Ещё есть хорошее имя - Свирепый Свист. Вот будет радоваться ребенок, отзываясь на такую кличку!
Через час, на дороге, ведущей в Сеттенфорд, можно было наблюдать следующую картину – неспешно скрипя и раскачиваясь на ухабах, медленно ползла телега с сеном, на котором лежала бледная женщина с новорожденным на руках. Мортланд сопровождал её верхом, не отставая, но и не опережая телегу.
- Дорогая невестка, в этой колымаге, да ещё в таком виде, вы напоминаете мне следующую на казнь французскую аристократку! Да и сам я сейчас похож на санкюлота!
Лили лениво покосилась на брюзжащего деверя. Она не могла нарадоваться, что всё осталось позади, и они с малюткой живы, особенно после помощи столь неумелых повитух.
- Из-за вашего легкомыслия, сударыня, - между тем, продолжал выражать недовольство Мортланд, - мы оказались в дикой и неприличной ситуации. Теперь, надеюсь, до вас дойдет, что благоразумие – отнюдь не недостаток! Вы так не любите людской молвы, миледи, однако сделали всё, чтобы слухи о вашем безрассудстве и скандальном поведении разлетелись по всему королевству! Не удивлюсь, если завтра же об этом узнает и ваш отец, и ваша свекровь, не говоря обо всех остальных родственниках, которые весьма любят совать нос в чужие дела!
О, как он оказался прав!
Лили ещё окончательно не оправилась от родов, передоверив домашние дела миссис Гвинн, когда в Сеттенфорд заявились светлейшие дамы семейства Тейлоров. Брезгливо оглядев тесный дом и маленькие комнаты для гостей, свекровь и тетки вместо поздравлений выплеснули на роженицу все сплетни, наводнившие лондонские гостиные.
- Я понимаю, милочка,- поджала губы герцогиня,- что вы очень легкомысленно относитесь к своему здоровью, и настолько самоуверенны, что никого не желаете слушать, но зачем вы поставили в такое же безумно неприличное положение моего сына?
Лили устало оглядела скопище дам, восседающих вокруг её постели, подобно неподкупному судилищу – и ведь не спрячешься, и не убежишь! Свекровь сурово сжала и без того узкие губы и была бледнее своего высокого плоеного чепца с синими лентами, а её глаза буравчиками сверлили непокорную невестку. Всегда снисходительная ко всем на свете дама в этот раз была не намерена давать спуску «паршивой овце», затесавшейся по недоразумению в их светлейшее «стадо».
- И что, интересно, думает на эту тему ваш отец? И хотя у Кавендиша теперь молодая жена, лорд не должен забывать о своем отцовском долге! – резко проскрипела она.
Лили мрачно смерила глазами пожилую даму.
- Вы хотите, чтобы отец наказал меня розгами или сразу же проклял и лишил наследства? – язвительно полюбопытствовала она. - Представьте, что даже он - человек далекий от акушерства, и то понимает, что процесс деторождения невозможно регулировать.
- Где он сейчас?
- Уехал погостить в Озерный край! К родам должен был вернуться, но…
- Вы сами спровоцировали этот скандал!
- И вообще, милочка, - это уже вмешалась тетя Джейн,- зачем вас понесло на скаковое поле в компанию к лавочникам и фермерам?
- А эти лошади,- тут же полюбопытствовала недалекая тетя Беатрис,- они действительно рожают так же, как и женщины?
Лили со слабым стоном откинулась на подушки, надеясь, что дамы сочтут свой визит законченным, но не тут-то было!
Герцогиня брезгливо сморщила нос.
- Это очень маленькое имение,- недовольно заметила она,- едва ли нам здесь будет удобно! Может, переедем ко мне? В моём поместье просторно, уютно, всё прекрасно обустроено…
Только этого не хватало!
- Увы,- быстро отказалась Лили,- я бы не хотела сейчас подвергать опасностям пути маленького Уилла. Придется подождать два-три месяца, а там будет видно!
В тот день, когда она впервые покинула свою спальню, ночью выпал снег, и столовая показалось ей необыкновенно просторной и одновременно сумрачной из-за падающих за окном тяжелых пушистых хлопьев. Лили поежилась под шалью, устремляя взгляд на разожженный камин, но, увы, там уже стоял герцог, преграждая ей путь к вожделенному теплу.
Вскоре в столовую уныло подтянулись и остальные члены семьи.
А снег все шёл и шёл, и даже странно было думать, что совсем недавно погода была настолько теплой, что она, родив малютку Уилла на свежем воздухе, не заболела и не простудилась.
Сад погружался в белое безмолвие, укутываясь шапками рыхлого снега. За окнами царили первозданная чистота и завораживающий покой. Как жаль, что внутри маленького уютного особняка его не было.
Герцогиня с невестками упрямо рвались встретить Рождество в Стрейдж-холл или, на худой конец, в Лондон. Был раздражен задержкой в захолустье и сам герцог, но пока Лили окончательно не оправилась после родов, никто не решался сдвинуться с места, и все дружно срывали зло на безропотно молчаливой миссис Гвинн.
Доставалось и Лили. Дамы от тоски готовы были сожрать её целиком, а Мортланд, как правило, молчал, уткнувшись в книги, и не делал даже попыток защитить невестку от ядовитых нападок.
- Хотя бы Джордж быстрее вернулся в Кавендиш-холл,- злилась герцогиня,- и мы могли бы оставить вас, сударыня, на попечение отца, так нет! Его где-то носит!
Лили тоскливо смотрела на снежную вьюгу за окном. Ей тоже хотелось увидеть отца, но тот почему-то не торопился вернуться домой, уехав с женой в гости к старинному другу. Его не призвало под родной кров даже сообщение о рождении внука!
- Если бы вы, сударыня,- кривила губы свекровь, - вели себя, как подобает, мы бы не оказались заложниками вашего состояния здоровья! Не так ли, Эдвин?
- Не знаю!- нелюбезно буркнул тот.
Лили с деланным спокойствием сосредоточила взгляд на шитье. Надо же, а ведь она когда-то неплохо относилась к герцогине, считая её милой дамой!
- Я слышала,- выпустила жало теперь уже тетя Джейн,- что слишком натуралистические подробности из жизни женщин отпугивают мужчин, и вызывают брезгливость по отношению к женам. Такое произошло в семействе Чаттерлеев - муж, увидев, как леди стошнило, навсегда охладел к ней. Наверное, это вызвало у него приступ омерзения….
Герцог громко захлопнул книгу и свирепо глянул на тетку.
- Если вы намекаете на роды, тетя Джейн,- ледяным голосом заявил он,- то поневоле оказавшись участником этого процесса, я не нашел в нём ничего ни омерзительного, ни отвратительного!
Он недовольно окинул продолжительным взглядом дам своего семейства.
- Вы не должны и дольше прозябать в Сеттенфорде,- наконец, сделал он заключение,- у вас есть свои обязанности перед обществом. От вас ждут участия в благотворительности и прочих светских мероприятиях!
- Но Лили не может оставаться здесь только в вашем обществе,- возмутилась его мать,- это неприлично!
- Ничего неприличного в этом нет! В доме полно слуг и живет вполне респектабельная компаньонка, наша родственница - миссис Гвинн. Слушать же ваше брюзжание, у меня нет больше сил! Если не уедите вы, уеду я!
Тетки ещё поохали и повздыхали, но Лили видела, как оживились их лица, и с какой поспешностью они кинулись наверх проследить за собирающими вещи горничными.
Наутро, едва рассвело, экипаж с дамами тронулся в путь. Лили, выглядывая из окна, наблюдала за прощальным церемониалом – Мортланд без головного убора помогал усесться в экипаж женщинам своей семьи, терпеливо выслушивая последние пожелания и наставления.
Когда он вернулся в дом, она уже дожидалась его за накрытым у камина столиком с утренним чаем.
- Вы, наверное, замерзли?
- Не то, чтобы очень!
Но чашку взял. Лили налила и себе, и целых полчаса они меланхолично попивая напиток, глядели на пламя камина. За окном опять падал снег, но в комнате было тепло, уютно, сухо и царила ленивая тишина.
После завтрака Лили занималась в детской, а герцог ходил на конюшни. Они молчаливо пообедали, обменявшись двумя-тремя фразами о лошадях и младенцах, а потом был длинный-длинный вечер, заполненный шуршанием страниц книги в руках Мортланда, потрескиванием дров в камине, и блеском иглы в её руке.
Покой и сладостная истома неожиданно накрыли, расслабившуюся после потрясений последних недель Лили словно мягким одеялом. Тишина, наступившая после отъезда сонма вредных теток, показалась ей раем, и дремотное умиротворение опустилось на душу, как тот самый снег, который без разбора заваливал в саду и кусты роз, и могучие поросли терновника, превратив их в единое белоснежное поле безмятежного сна.
И было удивительно приятно прислушиваться к шелесту страниц и неспешным движениям сидящего рядом мужчины. Вот он разбил кочергой уголья в камине и подбросил дров, вот налил себе из графина бокал настойки. Спокойные, уверенные движения, неторопливые, отточенные жесты рук…
- Мне спокойно с вами, Эдвин,- после двух часов полного молчания, наконец, лениво выдохнула Лили, прикрыв рукой зевок, - вы действуете на меня, как колыбельная няни!
Мортланд оторвал взгляд от книги, покосившись на профиль, склонившейся над шитьем юной женщины, и ничего не сказал.
Может, только благодаря его молчанию этот вьюжный вечер не оказался испорчен? Лили даже задремала, томно откинув голову на изогнутую спинку мягкого кресла и бессильно опустив руки с шитьем. Сонная, она не заметила, как осторожно опускает Мортланд книгу и в тяжелой задумчивости рассматривает её безмятежное лицо.


МОНКТОН-ХОЛЛ.
Здесь, в Озёрном крае, вьюга завывала ещё сильнее, чем на юге. Иннин сидела у камина за тем же занятием, что и её старшая кузина, и задумчиво наблюдала за языками пламени, причудливо вырывающимися из-под защиты расписанного причудливыми узорами экрана.
Неподалеку от неё за небольшим ломберным столиком сидели джентльмены и играли в карты. Все они были почтенного возраста или около того, и съехались к лорду Монктону специально для карточной игры. Разговоры шли сплошь о политике, налогах, законах – неспешные, обстоятельные, тщательно продуманные, с длиннющими паузами, словом - под стать тому дому, в котором они с мужем гостили уже целый месяц.
Лорд Монктон был закоренелым холостяком с довольно тяжелым характером, но юную супругу своего старого друга принял радушно, хотя относился к женскому полу неодобрительно.
- Уж если и лишаться в нашем возрасте обретенной свободы,- хмыкнул он при знакомстве,- то только ради такой красавицы, как вы, сударыня! Я рад, что вы заглянули ко мне погостить! Рождественские праздники без гостей тоскливы, а я слишком скучный человек, чтобы привлечь внимание кого-либо, помимо старых друзей.
Вот именно – старых друзей! Кавендиш и Монктон были дружны ещё с Итона, и поэтому мало нуждались в шумных беседах и развлечениях, понимая друг друга чуть ли не с полуслова. По этой причине в Монктон-холле царила отменная скука, сопровождающаяся чуть ли не благоговейной тишиной, которую не нарушали редкие фразы собеседников.
Инн была настолько подавлена этим торжественным покоем, что иногда, всхлипывая от одиночества и уныния, доставала из шкатулки свою мраморную мадонну и вела с ней длительные и пространные беседы. Больше было не с кем! С какой тоской она вспоминала в эти дни свою жизнь в Вудвилл-холле, с вылазками в паре с Мортландом по злачным местам. И пусть, когда эти предательские мысли посещали молодую женщину, она с гневом одергивала себя, всё равно - упрямая память подсовывала ей картины весёлых маскарадов, азартных игральных залов, где всё дышало сильными страстями, пороками и амбициями. Ах, это была всё-таки жизнь, а не эта тщательно взлелеянная многими поколениями предков Монктона дремотная тоска.
Статуэтку мадонны приходилось тщательно прятать от супруга, и молилась Инн всегда тайком. Он ничего ей пока не говорил, но она прекрасно понимала, что это вопрос времени – Кавендиш просто ждет подходящего момента для атаки на вероисповедание своей юной жены. Он терпеть не мог католицизма, и хотя страсть заставила его жениться на иноверке, мириться с этим не собирался.
Неизвестно, сколько бы времени прогостили супруги в доме гостеприимного хозяина, но однажды утром пришло неожиданное сообщение от Мортланда.
Кавендиш, прикусив в ярости губу, довольно долго держал в руках конверт с ненавистным гербом, решая, вскрыть его или бросить в огонь, не читая. Как же герцог осмелился напомнить о себе?! Но здравый смысл, всё-таки, заставил лорда вскрыть письмо. Едва прочитав первые же строки, он схватился за сердце.
- Иннин,- ворвался Кавендиш в спальню, всё ещё валяющейся в постели жены,- нам нужно срочно возвращаться домой!
- Что случилось, мой друг? – встревожилась та.
- Несчастье! Пришло сообщение, что судно, на котором плыл наш зять - Томас Тейлор потерпело крушение, где-то у берегов Испании. Бедная Лили, бедная моя девочка!
Инн так и села, ошалело глядя на расстроенного мужа. Том погиб? Не может быть! Сердце бы дало ей знать! Но может, после всего, что случилось с ней, невидимая связь между ними прервалась? Слезы потекли по её щекам.
- Да-да, - согласился Кавендиш с этим безмолвным выражением горя ,- я понимаю тебя, милая! Он был таким красивым, полным сил и обаятельным человеком! Увы, таких Господь призывает к себе в первую очередь! Хорошо, хоть Лили успела ему родить двух сыновей, и его род не прервется!
Инн плохо слышала мужа. Боль, чудовищная боль потери всё равно настигла её уютный, с таким трудом созданный мир. Да и что, вообще, может представлять мир без младшего Тейлора, без его светящихся глаз и растапливающей сердца улыбки? Оскудевшая, унылая планета…
Про Лили, в отличие от мужа, она не думала вовсе. Ей было хорошо известно, что кузина не любила своего супруга, изменяла ему, а раз так, то она и не должна была испытывать особой боли. И чего её жалеть? Разве юной вдове угрожали нищета или притоны Ковент-Гардена?
Иннин, в силу юного возраста и запутанных связей, сложившихся у неё с братьями Тейлорами, ещё не осознавала, что человеческие отношения - слишком сложная штука, чтобы вместить их в единую фабулу «любит - не любит!» С этим ей ещё только предстояло столкнуться.
_________________

Доброго времени суток всем Webnice Ladies!
Сегодня сразу две последние главы прочитала с мыслью о том, как долго ещё Иннин не будет отпускать её прошлое, и вдруг так и не отпустит? В её случае только время, нескучное и интересное общество, такое, как общество Рауля могло бы ей помогать осваиваться в новой роли хозяйки Кавендиш-холла. Но Рауля рядом нет, а сама Иннин не сильно сопротивляется тяге к герцогу и всему, что с ним связано. И она ещё обвиняет Лили. Я надеялась, что они опять станут лучшими подругами и для Иннин это стало бы прекрасной отдкшиной. Лили очень сильная молодая леди, не желающая мириться с обстоятельствах, вырвалась из-под опеки свекрови и тетушек, живёт теперь относительно свободной жизнью, да ещё и деверя на свою сторону склонила. Мортланду должны такие женщины нравиться. Сейчас мне интересно, а у второго ребёнка будет метка Мортландов? И чей это ребёнок ;)?
Конечно, большая вероятность, что он Тейлор. А с метками вообще интересно, если у Тома единственного нет такой метки, то кто настоящий Мортланд, а кто нет? Опять загадки!
_________________

Стефания, спасибо за продолжение! Очень радует постоянное выкладывание глав! Лили, молодец, не обращает внимание на общественное мнение, занимается любимым делом. На Иннин очень повлияли обстоятельства жизни в роли любовницы герцога, да еще потеря дочери тоже внесла свой вклад, муж по возрасту годится в отцы и жизнь с ним для нее скучна, ей нужна подпитка со стороны, чтобы ожили эмоции. Это мое мнение, а автор может рассудить и по иному.

Леди, всем самого доброго времени суток!
В этой главе мне Лили понравилась - чувствуется в ней сильная личность, хоть порой и чрезмерно бунтарская.
___________________________________