Дар золотому дракону (фэнтези)

Здравствуйте Оксана, прочитала очередной ваш роман, осталась ОЧЕНЬ довольна, как впрочем от всех ваших произведений. С нетерпением жду продолжения.

New farmer, здравствуйте!

Спасибо. Мне очень приятно.

Уже заливаю.
_________________

 » Глава 13. Новоселье

Глава 13

НОВОСЕЛЬЕ


1 июля, день десятый

– Лучиелла, ты что-то путаешь, – покачал головой старейшина. – Они все старше меня. Будь это иначе, я сам бы лежал в той усыпальнице.

– Сколько тебе лет? – хитро прищурившись, поинтересовалась девочка. Я молча переводила взгляд с одного на другую.

– Тысяча тридцать восемь, ты же знаешь.

– Знаю. А так же знаю, что никто из остальных старейшин не прожил дольше тысяча пятнадцати. Или ты хочешь и годы смерти им в возраст записать?

– Ну, если рассуждать так… Пожалуй, ты права. По времени рождения все они старше меня, а по количеству прожитых лет – да, верно, старше я.

– Парадокс, – усмехнулась девочка.

– А? – не выдержала я.

– Противоречие, – пояснила мне Луччи. То есть, ей показалось, что она пояснила. Я вздохнула, но не стала уточнять, меня больше заинтересовала вся эта странность с возрастами. Я уже привыкла, что всем здесь, кроме меня и новых людей, больше тысячи лет, привыкла, что те, кто был мёртв сотни лет, теперь живее всех живых, привыкла к чудесам, называемым здесь магией. Но то, что Фолинор оказался самым старшим и в то же время родился позже всех остальных старейшин, у меня в голове не укладывалось.

– Да, кстати, Фолинор ещё и самый сильный из них всех, – не успела я как-то свыкнуться с прежним открытием, как Луччи снова меня огорошила. – Да-да, не удивляйся. Магия земли – самая могущественная и самая редкая в нашем мире. Магией огня владеем мы все, магией воды и воздуха в среднем каждый третий.

Я начала усиленно вспоминать дроби, которые мы со старейшиной только начали изучать на примере разрезанного на куски пирога, только как-то не очень получилось, потому что Луччи продолжила:

– А владеющие магией земли рождаются где-то раз в сто лет.

– Ничего себе! – я с ещё большим восхищением взглянула на Фолинора, хотя уж куда больше-то? Оказалось – есть куда, поскольку Луччи меня добила словами:

– А владеющие всеми четырьмя стихиями рождаются даже не каждое тысячелетие. За всю мою жизнь я знала лишь Фолинора, обладающего подобным даром. Кто знает, может, потому он и прожил гораздо дольше остальных? Магия четырёх стихий как-то подпитывала его? Ты ведь продолжал летать всё это время, верно?

– Верно, – криво улыбнувшись, ответил Фолинор. Кажется, этот разговор его смутил.

– А мы этого уже не могли, хотя гораздо моложе тебя. Нам оставались месяцы, а то и дни жизни, а ты всё ещё был бодрым, хотя, конечно, тоже старым.

– С длинной седой бородой, – пробормотала я, вспомнив, каким мне виделся старейшина до того, как я с ним познакомилась.

– С бородой? – удивился Фолинор. – Нет, Аэтель, бороды у меня не было. Мы – драконы, борода у нас не растёт.

– О… – только и смогла в растерянности сказать я. А ведь действительно. Я никогда не видела, чтобы кто-то из мужчин брился, но щёки у них всегда были гладкими. И по утрам у Фолинора щетины не было, а ведь я вставала первой и видела, как он идёт умываться. Да и из усыпальницы драконы вышли безбородыми, хотя сидели там две недели, и вряд ли в тех условиях им пришло в голову бриться самим, да ещё и брить Бекилора, который был совсем слаб, и едва ли мог делать это самостоятельно. Даже если бы им было чем бриться там, в усыпальнице.

Но я за последнее время столкнулась с таким количеством странностей, что на это просто внимания не обратила. То есть, я заметила, что ни у кого из драконов нет ни бороды, ни даже усов, но подумала, что это у них так принято, так же, как и непривычные для меня стрижки. Но то, что борода у них не растёт вообще, мне даже и в голову не приходило.

А вообще-то, с тех пор, как привыкла к странно гладким лицам местных обитателей, я поняла, что так мне нравится гораздо больше. Будь у Фолинора борода, закрывающая пол-лица, я бы не увидела маленькую ямочку на его сильном подбородке. И то, что на его щеках тоже появляются ямочки, когда он улыбается. И то, какие красивые у него губы. Вдруг захотелось провести по ним пальцем, чтобы понять, такие ли они мягкие, какими кажутся.

От этой мысли снова накатила странная слабость, а по телу побежали мурашки. И именно в этот момент по моей руке потекла тёплая жидкость, заставив очнуться от мечтаний о губах старейшины и вернуться на землю.

– Нужник, – пробормотала я, тяжело сглотнув.

– Что? – переспросил Фолинор.

– Ты забыл сделать нужник, – уже полностью взяв себя в руки, ответила я, глядя, как по рукаву расплывается пятно. – Я про него тоже забыла, но Лани мне напомнила.

– Отнести вас домой?

– Не стоит, здесь столько всего интересного. Сегодня тепло, думаю, Лани и без штанишек не замёрзнет, – вспомнив, как мы шли с Нивеной через холодный чулан, ответила я.

Сняв с малышки штанишки – рубашечка осталась сухой, – я передала её Фолинору, а сама застирала их под струёй, льющийся из каменной чаши, там же замыла свой рукав, не раздеваясь. До чего всё же удобно старейшина придумал, люди, которые будут здесь жить, обязательно оценят.

За это время Фолинор сделал нужник точно так же, как до этого – дом. Сидящая на свободной от «колдовства» руке Лани ему совершенно не мешала. Мне стало любопытно, что он придумает вместо двери, не оставит же нараспашку, а завесить её пока нечем. Но всё оказалось намного проще – в двух шагах перед входом в нужник из земли выросла стена, так, что зайти можно было сбоку, а вот увидеть, что происходит внутри, было нельзя.

А рядом с домом, уже без всякой подсказки, Фолинор соорудил погреб. Без двери.

– Я поставил воздушный заслон и там, и там, – пояснил он. – Но если захотят, то пусть ставят двери, так же, как и в доме.

– Да, – кивнула я. – Может, если им объяснить, то и не захотят? Воровать здесь некому, зверей, которые могут утащить продукты или просто по глупости устроить погром – тоже нет.

Я улыбнулась, вспомнив, как братишки однажды притащили в дом козлёнка, пока я во дворе бельё развешивала и не видела. Меня и не было-то полчаса всего, не дольше, но что творилось в доме, когда я вернулась!.. Конечно, почти всё мы убрали и оттёрли, в таких делах очень помогает мокрое полотенце, которым проказники получают по заднице от разгневанной старшей сестры, но вот за разбитый горшок с молоком влетело уже мне – недоглядела за мелкими, значит, виновата.

Пока мы выбирали место под свинарник, я поделилась с остальными этой историей, повеселив их и посмеявшись сама, хотя тогда мне было совсем не смешно. Выбрав местечко вниз по течению, достаточно далеко, чтобы запах не долетал до дома, но достаточно близко, чтобы можно было добраться минут за пять быстрым шагом, приступили к строительству. Строил, конечно, старейшина, а мы с Луччи помогали советами. Обе никогда не видели ничего подобного, у нас дома две свиньи жили в маленьком закуте, в одном сарае с коровами и овцами, поэтому приходилось придумывать на ходу.

Пол дружно решили оставить земляным и застелить его оставшимся с прошлого года сеном, а к зиме застелить досками, как и в доме. Без дверей в свинарнике было не обойтись, но сейчас времени на них не было, так что Луччи предложила просто сделать везде высокие порожки, которые человек перешагнёт, а маленький поросёнок – вряд ли. Решили так и сделать, на пару дней сойдёт, за это время Кутберт и Эльрод справятся с работой.

А я посоветовала сделать к свинарнику пристройку с печкой, а в ней – чулан под зерно и овощи, и провести туда воду, чтобы можно было варить поросятам еду там же, не таскать же из дома. Фолинор согласился и сделал заодно небольшой сарай под дрова. Возможно, когда-нибудь, людям всё же доверят огненные шарики, особенно зимой, когда нужно будет как-то свинарник обогревать, а пока пусть обходятся тем, чем привыкли. Про будущий обогрев мы решили подумать потом, ведь пристроить печи или что-то ещё, что придумаем, старейшина сможет в любой момент, а сейчас у нас задумки закончились.

В целом получилось неплохо. Снаружи было похоже на недавно построенный для людей дом – каменные стены, крыша, на которой осталась земля с травой, только окна меньше и выше. При входе – помещение для готовки, с печью, чуланом и ручейком воды, которая по желобку текла в такую же каменную чашу, что была возле дома, только поменьше. Дальше сам свинарник – проход вдоль одной из стен, с другой стороны – три просторных закута, отгороженных каменной стеной, высотой мне до груди, в каждую был проход с порогом мне до колена. Фолинор сказал, что когда сделают двери, то пороги эти он уберёт. Внутри – каменные же корытца под болтушку, но самое интересное – это то, что вдоль противоположной стены, по неглубокому желобку, тёк всё тот же ручеёк, который начинался в помещении для готовки. Он был слишком мелким, чтобы поросята в нём утонули, самое большее – намочили бы копытца. Они, конечно, могли из него пить, хотя жидкости в болтушке им и так бы хватало. Ручеёк нужен был совсем для другого – уносить поросячий навоз в реку. Я снова восхитилась выдумкой старейшины. Не нужно было нагружать навоз в поганые вёдра и тащить в зловонную кучу где-нибудь неподалёку, достаточно было сгрести его лопатой в ручей – и всё. Свиньи обычно гадят в одном месте стойла, это я хорошо знала, я того навоза за ними немало выгребла, да на огород перетаскала, так что, с подобным ручейком уборка становилась совсем лёгкой.

– Навозом лучше землю удобрять – урожай богаче, – просветила я Фолинора.

– У нас и так земля родит замечательно, – скривился мужчина. – А для огородов есть коровий и овечий навоз. Этот пусть уплывает в океан. Конечно, если люди заведут себе огород и захотят его удобрить, то могут брать всё, что им здесь приглянется. Это их носы, им и решать, мне не жалко.

В этот момент вдалеке показалось несколько крылатых фигур, которые быстро превратились в драконов, нагруженных разной поклажей. Я узнала лишь Аэглефа – он единственный был красным, и его невозможно было ни с кем перепутать даже издалека, как и Фолинора, а ещё опознала Керанира – он был заметно меньше остальных. Приземлившись первым и опустив возле дома знакомую мне сетку, набитую мешками, он тут же обернулся, подбежал к нам и взял на руки Луччи.

– Ого, как вы тут всё здорово сделали! – оглядываясь вокруг, восхитился он. – А мы вам всякое нужное принесли, думаю, всё предусмотрели. Если нет – слетать недолго. А вот вам, барышня, давно пора спать.

– Керри, здесь столько интересного происходит, – девочка зевнула и опустила головку ему на плечо.

А ведь действительно, время дневного сна давно прошло, Лани всю постройку свинарника просопела у меня на руках, но Лучиелла казалась вполне бодрой, и я как-то позабыла, что тело у неё ещё совсем младенческое.

– Тебе обязательно нужно спать днём, – увещевал её в это время мальчик. – Не забывай, твоё тело пока не такое, как прежде.

– Забудешь об этом, – вздохнула девочка. – Но сейчас у меня хотя бы все зубы на месте, пусть и молочные пока, это радует. – И она снова широко зевнула.

– Мы с Бекилором присмотрим за малышами дома, – это уже Керанир сказал мне. – Здесь мы только под ногами путаться будем, пользы от нас мало. Давай мне Лани, а сама оставайся, мне кажется, женщинам будет проще освоиться, если ты будешь рядом.

Понимая, что он прав, я осторожно переложила спящую девочку на огромную, но уже давно не страшную ладонь, а потом, проводив глазами дракончика, бережно несущего двух малышек, повернулась к трём остальным драконам, разбиравшим вещи возле дома. Точнее – к дракону и двум мужчинам, Мэгриниру и Элрохину, которые как раз заносили в дом кровать. Красный дракон в это время подхватил одну из принесённых сеток с мешками и, дойдя до свинарника, начал выкладывать мешки возле входа.

– А где остальные? – спросила я, в то время как Фолинор стал заносить мешки внутрь. Решив помочь, я тоже попыталась поднять один из мешков, но он оказался неподъёмным. А Фолинор так легко поднимает эти мешки! Какой же он сильный!

– Нет-нет, здесь зерно и картошка для поросят, – остановил меня Аэглеф. – Сейчас другую сетку принесу, там сено, его можешь таскать, если так хочется, но вообще-то, мы и сами справимся, ты нужна скорее для психологической поддержки. А остальные сейчас на берегу, разгружают корабли и думают, как переправить сюда людей. Идти пешком слишком далеко, а лететь… Эта женщина слишком уж нас боится. Как бы сердечный приступ не заработала, если её насильно понести. Так что… Даже и не знаю, как они там выкрутятся.

– А что такое «пси-логическая поддержка»?

– Ох, снова я забылся, извини. Если по-простому, то их успокоить нужно будет, объяснить, что и как, помочь. И с тобой, как с женщиной и как с человеком, им будет проще. Тебе они скорее поверят.

– Наверное. Вот только захочет ли со мной разговаривать Аннис? Да и мне с ней как-то тоже не особо…

– Да, Аннис – это нечто. Но там ещё двое, и они вроде бы ничего, нормальные. Только старшая слишком уж пугливая, – вздохнул дракон и отправился за следующей сеткой.

За работой время пролетело быстро. Хорошо, что мужчины догадались вместе с продуктами для людей и поросят прихватить хлеб и головку сыра – ими мы и пообедали. Надеюсь, среди привезённых из города продуктов сыр будет, потому что делать его я не умела. Его привозили из города, и в нашей семье его ели очень редко. Тот мешок, что был в дарах для дракона, привёз староста, и забрал бы обратно, выбери Керанир что-то другое. Но в этот раз он многих расстроил, тех, кому по жребию выпало свою скотину или продукты в дары отдать. Только хозяину лошади повезло, а собака вообще приблудная была.

Мы уже почти всё разгрузили и разложили – мне, как женщине, доверили расставлять в буфете посуду и в целом обустраивать дом, – когда увидели ещё четырёх драконов. У этих поклажи было меньше, издалека почти и не видно было, что у них там в лапах зажато. Один опустился вдалеке, возле пасеки, а трое – рядом с нами. Первым спустился Эльрод, на ладонях которого сидели Аннис и Саннива, следом – Леонейл с двумя коровами, и Нивена. У неё в каждой лапе было по большой корзине, и, судя по раздающемуся оттуда визгу, поросятам не очень понравилось летать. Коровы тоже недовольно мычали, но было непонятно, от испуга или от того, что их пора было доить. Возле дома сразу стало очень шумно и многолюдно.

– Кажется, придётся строить и коровник тоже, – вздохнул Фолинор.

– А я пойду, возьму ведро – бедняжек нужно подоить. Только зачем сразу две? Разве одной бы не хватило?

– Вообще-то коров три, просто третью не взяли, лап не хватило, – пожала плечами Нивена. – И часть поросят тоже на берегу осталась. Они ещё слишком малы, чтобы питаться только зерном и овощами, им нужно делать молочную болтушку, коровы скорее для них. Хорошо, что Эльрод сообразил показать Базилде купленных поросят, иначе бедняжки передохли бы от голода. Зачем он взял таких крох, ума не приложу.

– Место в трюме экономил, – пояснил подошедший к нам Эльрод. – А в итоге пришлось ещё и трёх дойных коров покупать. У нас же только телята, мы ж их на мясо брали, да на развод в перспективе, а не на молоко. Я подумал – куда Аэтель ещё одну корову, ей и той хватает, плюс коза.

– Вторая бы не помешала, – пожала я плечами. – С одной коровы много масла с творогом не получается, а едоков у нас всё больше.

– Да, об этом я не подумал. Ладно, поросята подрастут – одну корову заберёшь. Или две, как хочешь. Ну, вы тут осматривайтесь, а я полетел за остальными поросятами. Кто со мной? Там ещё корабли разгружать, овец и коров на пастбища относить, работы непочатый край. О, сетки! Отлично! А то в лапах много ли унесёшь.

– Керанир подсказал. Он именно так принёс дары в день летнего солнцестояния, – пояснил Аэглеф, снова став драконом и собирая лежащие возле свинарника сетки.

– Сообразительный мальчонка, – одобрительно кивнул Эльрод.

– Этот мальчонка старше тебя, – усмехнулся Фолинор. – Просто выглядит ребёнком, а прожил-то дольше.

– Да? А ведь и правда, – согласился уже дракон. – Ладно, девочки, обустраивайтесь, я буду заглядывать.

Это он уже Аннис и Санниве, которые стояли молча, глядя на происходящее вокруг. Ещё через минуту мы остались вшестером – девушки, Фолинор, Леонейл, Нивена и я. Остальные улетели, захватив с собой сетки. С пасеки взлетел ещё один дракон, оставив возле старых ульев человеческую фигурку и несколько ящиков, наверное, новые ульи. И тут я сообразила, что кое-кого не хватает.

– А где же ваша мама? – обратилась я к девушкам.

– Она пешком идёт, – тут же ответила младшая. – Мама слишком боится драконов, и летать тоже боится. Батя пытался её заставить, даже… – тут она снизила голос до шёпота, – ударить хотел, а дракон… Тот, который старше других, но не тот, который старик…

– Диэглейр, – догадалась я. Его я тоже здесь не видела. На пасеке, похоже, был Магилор, потому что дракон был коричневый, а Диэглейр – зелёный.

– Наверное. Так он не позволил. Схватил батю за руку и сказал, что на этом острове закон – женщин бить нельзя. И коли батя маму ещё раз ударит, то он сломает ему руку. Потому что мужчин тут бить можно. Батя напугался. Потому что этот Ди-гэ… эээ…

– Диэглейр, – да, я сама это имя дольше всего запоминала, язык сломаешь с непривычки.

– Ага, он. В общем, батя ж вырваться попытался, а он его прям за руку и поднял. И пока говорил, батя так и висел, до земли не доставал. Представляешь, одной рукой на весу держал!

– Да, они сильные, – я оглянулась на мужчин, которые, взяв по корзине, вместе с Нивеной шли к свинарнику. А корзины были далеко не маленькие, и явно не лёгкие. – И добрые.

– Ага. И красивые! – в голосе Саннивы слышалось восхищение. – А какие у них крылья! А чешуя как на солнце переливается!

– А ещё клыки, когти и шипы, – ехидно подхватила её сестра. – Не понимаю, как ты можешь восхищаться этими мерзкими ящерицами-переростками. Они же отвратительны.

– Ты только при них это не говори, тебе ещё здесь жить, – нахмурилась я. – Не стоит оскорблять тех, кто дал вам приют.

– Приют? Да мы же здесь рабыни!

– Ты на дом свой новый посмотри, «рабыня», – я первой зашла внутрь, подхватила пару вёдер, одно протянула Санниве. – Пойдём, подоим коров, а то поросят покормить нужно. А эта… «рабыня» пусть осмотрится. Как её тут угнетать будут, в темнице держать, в кандалы заковывать. А ты, – уже стоя на пороге, я обернулась к Аннис, – в погреб загляни. Оцени, как впроголодь жить будете.

И, сердито фыркнув, решительно зашагала к коровам, уже нашедшим воду и теперь пьющим из каменной чаши, заменявшей колодец. Меня просто распирало от негодования. Неблагодарная! Да все тут полдня трудились, чтобы людей получше обустроить, я же видела, какую им отдали мебель, какую посуду, простыни, полотенца всякие, даже половики заморские. А продуктов сколько навезли. И коровы ж не только для поросят молоко давать будут. А колодец! А ручей в свинарнике, чтобы чистить его легче было! А… а… да всё! Всё для них, а она! Да как она посмела моих драконов мерзкими ящерицами обозвать? Сама она ящерица! Ушастая ящерица, вот. Так и буду её называть, мысленно, конечно.

– Не обижайся на Аннис, – Саннива догнала меня возле коров, я топталась, дожидаясь, пока животные напьются. – Просто, понимаешь… У неё ж жених был, свадьбу на осень назначили. А когда всё это случилось, он её бросил. Сказал, что десять лет её ждать не сможет, и неизвестно, что там с ней за эти годы произойдёт, а ему что, жизнь себе ломать зря? Нас же не сразу увезли на ярмарку, мы ещё несколько дней дома были, так он даже не дождался, пока уедем – стал с другой гулять.

– Ну, и зачем ей такой? – удивилась я. – Пусть радуется, что от гада этого избавилась. Он же её не любил.

– Так она его любила, – пожала плечами девочка. – Или думала, что любит. Он красивый, а оно… Ну… не очень. Зато приданное у неё хорошее… было.

– Думаю, вам всем нелегко пришлось, так свою жизнь изменить. Но ты-то никого не оскорбляешь.

– А зачем? – девочка пожала плечами. – Они мне, правда, нравятся. Такие… как в сказке.

– Согласна, – кивнула я. Коровы, наконец, напились и покорно позволили нам устроиться рядом и начать дойку. – Знаешь, мне кажется, тебе здесь понравится. Мне, например, очень нравится. Хотя я тоже сюда попала не по своей воле.

– А как? – у девочки глаза загорелись любопытством. – Расскажешь?

– Обязательно. – Нет смысла скрывать, всё равно же узнают. – Только сначала ты расскажи – как вы умудрились столько задолжать, что оказались вчетвером в долговом рабстве аж на целых десять лет? Это же… я даже не представляю, сколько деньжищь-то!

– Ага, – вздохнула девочка. – Только кто ж знал, что жеребец помещика соседского столько стоит? Оказалось – племенной, да какой-то там чем-пьён, я не знаю, что это такое, но вроде как победитель, что ли. В общем, дорогущий. К нему кобыл на случку аж с других городов привозили. А из-за бати он сдох. А батя во всём маму винит. А на самом деле это вообще случайность. Только помещику тому, поди, докажи. Ему деньги вынь да положь за жеребца-то сдохлого. Вот наш-то нас всех и продал, кроме младших.

– Это как? – я совсем запуталась. – Ты понятнее объясни. С начала самого.

– Ладно, слушай, – и под мерное шуршание струй молока о стенки вёдер, девочка начала рассказывать.
_________________

Оксана, спасибо за новую главу) Эх, мне бы такого дракона на время, мы бы переделку дома закончили бы с ним быстро))) Фолинор столько всего сделал, а вот некоторые неблагодарные не видят ничего. Похоже Анис и не видела в каких условиях рабы живут
___________________________________

pahistahis, Вера, привет!

Пожалуйста.

А мне его на дачу, на весь сезон.

Она вообще дальше своего носа не видит, ушла в свою обиду. Надеюсь, не насовсем.
_________________

Спасибо за продолжение!

Имелось ввиду одна тысяча пятнадцать?
_________________

Tarlana, привет!

Пожалуйста.

Ну, конечно же, тысяча! Спасибо, что заметили, сейчас исправлю.
_________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. А Фолинор очень особенный, из разговора с Луччи выяснилось, что все таки дольше он жил и обладает всеми видами магии, поэтому заслуживает место главного старейшины. Но сильно не показывает этого ведь ему нравится нынешнее положение, да и больше времени может уделять Аэтель. Вот домик и пристройка для новых поселенцев и готова и теперь девушке надо помочь психологически новым жильцам принять новый уклад жизни. Только хорошо на все это реагирует Саннива, она молодая и полна любознательности и позитива. А вот язвительность Аннис я немного понимаю, ведь в беде ее бросил жених, это любого заденет. Надеюсь она не долго будет всех мучит и вскоре образумится. Только очень заинтриговали слова Саннивы, что продали только их, оставив младших, что это значит, неужели их семью разделили.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

Всё верно. Фолинор - особенный. Даже среди остальных старейшин выделяется.

Ему и учителем хорошо, он это дело любит. Да и потом, учитывая "состав" обитателей острова, должность старейшины скорее номинальная. И взаимозаменяемая.

Поддержка девушки-человека среди мужчин-драконов им точно не помешает. Увидят, что ей вполне хорошо здесь живётся - поверят, что и их никто не обидит.

Саннива - чистое, светлое дитя, которая видит, что попала в сказку. И это хорошо.

Аннис стоит пожалеть. За внешней агрессией скрываются кровоточащие раны в душе.

Похоже, что да. Если в семье были маленькие дети, какой смысл продавать их во временное рабство? "Никаких от них доходов, расходы одни".
_________________

 » Глава 14. Что могут натворить пчёлы

Глава 14

ЧТО МОГУТ НАТВОРИТЬ ПЧЁЛЫ

1 июля, день десятый

– Мой батя – пасечник, ты уже знаешь, – видя, как я кивнула, Саннива продолжила: – Он арендовал дом и землю под пасеку у нашего помещика, а мама у него свинаркой работала, мы с Аннис ей помогали, а Эйкин – бате.

– Эйкин?

– Наш братишка. Ему десять, но он мелкий совсем, младше выглядит, так что его не стали вместе с нами продавать, решили – какой с него работник, на прокорм больше уйдёт. Его и Илбергу наш дядя к себе забрал, мамин брат. У него своих трое, да куда ж деваться, родня всё же, – вздохнула девочка.

– Илберга?

– Младшая сестрёнка. Чуть постарше вашей девочки.

И Саннива кивнула в сторону свинарника, куда ушла Нивена вместе с мужчинами. А я мысленно усмехнулась. Знала бы она, сколько Нивене на самом деле лет! Но я не скажу. Не моя тайна. Если драконы захотят – сами расскажут.

– Так что же случилось? – поторопила я Санниву, которая, задумавшись о чём-то, может, об оставленной дома сестрёнке, молча доила корову.

– Однажды Эйкин прибежал домой вечером и сказал, что из одного из ульев вылетел новый рой. – Видя мои удивлённые глаза, она пояснила. – В каждом улье есть всего одна матка, ну, главная пчела, которая откладывает яйца, а из них вылупляются обычные пчёлы. Но иногда рождается ещё одна матка, новая. Тогда часть пчёл, вместе с ней, вылетает из улья, и они ищут себе новый дом.

– Это и есть новый рой? – сообразила я.

– Да. Обычно они начинают роиться где-нибудь поблизости, иногда на ближайшем дереве, сбиваются в комок, и их довольно легко собрать и поместить в новый улей. Батя много раз так делал, ему не привыкать. Даже я пару раз видела. Но в этот раз был уже вечер, а батя был сильно пьяный – в тот день его кум, дядка Леофрик, дочку просватал, как раз обмывали. А пьяным к пчёлам нельзя!

– Не поймаешь, да? – понятливо закивала я. – Пьяные, они ж стоят-то с трудом, куда им ещё что-то делать.

– Да не об том речь! Пчёлы пьяных не любят почему-то, закусать могут. У бати раз так было, он мало того, что пьяный полез, так ещё и сетку криво надел. Чуть тогда концы не отдал.

– И?..

– Ну и мама стала его отговаривать, мол, до утра повисит рой на дереве, никуда не денется, а он упёрся – и ни в какую. Пойду, мол, и всё, будут мне ещё бабы указывать! Так она его в кладовку затолкала и заперла. Кто ж знал, что рой тот не будет на дереве сидеть!

– Улетел, да? Совсем? Жалко. Наверное, дорого стоит, рой-то, это ж, считай, целый улей.

– Да лучше б он совсем улетел, рой тот. За океан куда-нибудь. И сгинул бы там. Так нет, они к соседнему помещику полетели, пчёлы те. Пасека рядом с его землями была, а конюшни у него там близко. В общем, я не знаю, как так получилось, только прилетел тот рой прямо в стойло жеребца того, племенного, который чем-пьён. А там, то ли в нос пчела залетела, то ли проглотил он её с сеном, не знаю. Только сдох жеребец, а утром конский дохтур сказал, что его пчела в горло ужалила, изнутри, там всё распухло, он и задохнулся. А рой – вот он, так в стойле и висит. А пасека-то батина рядом. Туда кинулись, а батя вокруг пасеки ходит, злой с похмелья, рой новый ищет… Так что он виноватым и оказался – недоглядел.

– Так вот откуда долг такой огромный…

– Ага. Соседний-то помещик нашему – плати, мол, за жеребца, пасека на твоей земле, а то к судье потащу. Наш-то заплатил, да на нас тот долг-то и повесил. И присудили нас в долговое рабство продать. На десять лет.

– Значит, вот почему твой батя маму виноватой считает? – припомнила я путаный рассказ девочки.

– Ага. Говорит, не заперла б его, ничего б и не было. А мама – что уж лучше в рабстве, да живой, а то помереть же мог. А он всё своё талдычит, ты, мол, виноватая.

– Она ж не знала.

– Да коли б знала, она б сама тот рой ловить пошла бы, и мы бы с ней вместе. Только не ведунья ж она, чтобы будущее знать.

– Эх, кто из нас не мечтал побыть хоть немного ведуньей… – Я подумала о драконах, которые могли бы не допустить того, что случилось. Даже сам тот Лоргон, знай, что получится, не стал бы ничего делать. Да только мечты всё это, несбыточные. – Значит, вас приговорили к десяти годам рабства, да?

– Ага. Только нас всех вместе не брал никто, стали уж по отдельности отдавать. Там один торговаться начал за нас с сестрой. Уж не знаю, кто это был, только мама чуть с ума не сошла, когда он цену говорить стал. Я потом спрашивала у неё, а она не говорит, только всё шепчет, когда думает, что я не слышу: «Дай бог здоровья господину Эльроду, спас моих девочек от участи, что страшнее смерти».

– И не спрашивай, – раздался у меня за спиной голос Аннис. А я так заслушалась, что и не заметила, как она подошла. – Рано тебе ещё знать такое. Не спрашивай, только мать расстроишь.

И, высказавшись, Аннис отправилась в погреб, видимо, проверять запасы.

– А как же узнать-то, коли не спрашивать? – прошептала Саннива.

– Я у Фолинора узнаю, – прошептала я в ответ. – Он всегда на мои вопросы отвечает. А как получилось, что Эльрод вас купил?

– Знаешь, он ведь просто мимо шёл, я видела. Такого господина сложно не заметить – высокий, красивый, стрижен не по нашему.

– Без бороды, – хихикнула я.

– Ага. А мы ж с сестрой на помосте деревянном стояли, чтоб нас видно было, так и мы всех видели. А господин Эльрод шёл мимо, а за ним несколько посыльных с корзинами и всякими мешками. Там же ярмарка была. Всякое продавали, ну и нас тоже. А он остановился, посмотрел на того, кто цену за нас дать хотел, что-то спросил у тех, кто в толпе стоял, а потом назвал другую цену, больше. И прям всех нас сразу и купил. Всех вместе.

– То есть, даже остальные ничего не знали? С ним не было ещё двоих… ну, без бороды. Рыжего и светловолосого?

– Нет, он один был. Мы двух других господ увидели, только когда корабли отплывали, да и то издалека. Господин Эльрод нас на корабль отвёл и в комнате под палубой поселил. Один раз батю уводил на полдня, ульи покупать. И маму уводил коров доить, когда поросят купил. Она их одна кормила, пока плыли, а мы с сестрой так и сидели в комнате той.

Интересно, почему? Наверное, Эльрод не хотел, чтобы люди видели, что он в одиночку управляет целым кораблём с помощью магии. И если в каюте не было окон, то люди не видели драконов, пока Фолинор не превратился. Но им же сказали…

– Саннива, а скажи, вот вы же знали, что вас купили драконы? Почему тогда так испугались?

– Я не испугалась, – гордо заявила девочка, и я вспомнила, что да, она-то как раз и не испугалась. Но вот остальные…

– Твоя мама в обморок упала. А ведь вам сказали.

– Сказали. Только кто ж поверил-то! Драконы – они ж из сказок, на самом деле их не бывает.

– Да неужели? – заулыбалась я.

– Ой, да теперь-то я знаю, что они бывают, но раньше-то не знала. Мы не поверили, понимаешь? Батя сказал, что иногда господа собираются в какой-то… не помню слово… одер… ордел… Не помню… В общем, вроде игра такая, только для взрослых, и они там называют себя по всякому. Ну, а эти драконами назвались. А оказалось, что не игра. Здорово, правда?!

– Здорово, – согласилась я с девочкой. Теперь-то я согласна с ней, но если вспомнить, как меня Керанир забирал… Ох, и натерпелась я страху тогда. А она радуется. Словно в сказку попала. Какой же она ещё ребёнок! – А вот я про драконов знала. Ну, что не сказка это, а самая настоящая быль. В нашу-то деревню они давно прилетают.

– Расскажи!

Ну, я и рассказала. Как дракон к нам издревле прилетал, как дары ему готовили, и невесту в том числе. Как меня этот дракон на свой остров увёз. Только что на самом деле случилось, не рассказала. Болезнь, мол, на них напала, мор страшный. Выжило только несколько мужчин, да дети малые, и ни одной женщины не осталось. И скотина вся передохла – уж очень страшный тот мор был.

А про то, что дети все, кроме Лани, вовсе не настоящие дети, и то, что почти все мужчины – вообще бывшие покойники, говорить не стала. Захотят, сами расскажут. И вообще – мне Саннива нравилась, а вот сестра её – нет. И у отца её глаза… неприятные. Не надо им это знать, да и зачем? Пугаться только – детей старых да мертвецов оживших. Это для меня драконы – как семья уже. Но не для людей.

За разговором мы закончили доить коров и отнесли молоко в свинарник. Поросят мужчины уже поселили в одном из стойл, настелив на землю соломы. Решили, что одного стойла хватит, пока поросятки маленькие. Саннива, сказав, что позже Базилда заварит поросятам мучную болтушку, а сейчас нужно хоть что-то быстро дать этим визжащим от голода проглотам, вылила в корытца одно из вёдер с молоком. А пока поросята пили, я показала ей ручеёк и объяснила, как он поможет в очистке стойла. Девочка была в восторге, видимо, навоза перетаскала ещё побольше моего.

В тот момент, когда мы выходили из свинарника, из леса вернулись мужчины с большими вязанками дров, прилетел Эльрод с третьей коровой и ещё одной корзиной с поросятами, а от пасеки подошёл Кутберт. Лишь взглянув на отца, вышедшая из погреба Аннис, тут же повела новую корову к водопою, а потом забрала у Саннивы пустое ведро, явно показывая, что собирается эту корову доить.

– Господин Эльрод, я разместил ульи и проверил пчёл, они в порядке и уже полетели собирать мёд. Уверяю вас, с ними проблем не будет, – с поклоном доложил дракону Кутберт, а когда тот, удовлетворённо кивнув, отошёл и о чём-то заговорил с Фолинором и Леонейлом, тут же сменил подобострастное выражение лица на недовольное. – И чего стоишь, бездельница? – зашипел он в сторону младшей дочери. – Быстро взяла поросят и отнесла, куда нужно!

Я открыла было рот, чтобы сказать, что вообще-то бездельничала здесь Аннис, а Саннива и корову подоила, и поросят накормила, но девочка перехватила мой взгляд, мотнула головой, и я промолчала. Сжав губы, пытаясь скрыть обиду, девочка ухватилась за ручку слишком тяжёлой для неё корзины, собираясь выполнить приказ отца, который спокойно стоял и наблюдал за ней. Сердито фыркнув, я уцепилась за корзину с другой стороны, но не проволокли мы её и пары шагов, как поросят у нас решительно забрали.

– Не смейте таскать тяжести, вы девушки, вам ещё детей рожать, – выговаривал нам Эльрод, легко неся одной рукой корзину, которую мы вдвоём с трудом приподняли. – Для этого существуют мужчины.

И он сердито зыркнул на Кутберта, который смотрел на всё это, едва ли не открыв рот. Ещё бы, он, наверное, впервые видел, чтобы господин у крестьянки тяжёлую ношу забрал. Саннива смотрела на Эльрода, как на богатыря, победившего… кхм… ну, допустим, чудовище. Не дракона же! В общем, как на героя она на него смотрела. Как я порой на Фолинора. Драконы – они такие, на них только с восхищением смотреть получается.

Зайдя вслед за Эльродом в свинарник, мы начали выпускать в стойло визжащих поросят.

– Почему ты не сказала своему отцу, что вовсе не бездельничала, – спросила я шёпотом.

– С батей лучше не спорить, – помотала Саннива головой в ответ. – У него рука тяжёлая.

– Но… Он же зазря на тебя… Не-е, мой папанька тоже на подзатыльники щедр, да только ж не просто так. За баловство или когда не делаешь то, что велят.

– Вот я и сделала, что велит.

– Да я не про то! Он же даже не видел, не разобрался. И сразу наругался. Надо ж было объяснить!..

– Нет, не надо. Батя этого не любит.

– Да уж… – А я-то ещё считала, что со мной плохо обходятся. Пусть на меня и свалили заботу о братьях, пусть и попадало порой за их проделки, но… Всё равно ж за дело. А здесь… Что-то мне это всё больше не нравится. – И часто тебе от него достаётся?

– Нет, не очень, – вздохнула девочка. – Маме чаще, она заступается за нас, вот ей и попадает. А сейчас он вообще какой-то совсем злющий стал, как всё это случилось. Словно специально ищет, к чему прицепиться. Словно это мы виноваты, что пчёлы того жеребца убили. Мама говорит – молчите. Терпите и не перечьте, а то ещё хуже будет.

– Тогда и правда, лучше не перечить, – вздохнув, согласилась я. – Что-то твоей мамы долго нет. Давай спросим кого-нибудь из наших, где она.

– Давай. А то я волнуюсь уже, вдруг она заблудилась.

– Она не заблудилась, – раздался голос Эльрода. Я-то думала, что занеся корзину в свинарник, он ушёл к остальным, а он, оказывается, стоял всё это время снаружи и всё слышал. – С ней Диэглейр, он вызвался её проводить сюда, раз уж летать она так боится.

А, так вот почему его не видно. Теперь понятно.

– Кстати, – продолжил Эльрод, – они должны уже скоро дойти, я их видел неподалёку, когда летел сюда.

– Надо печку растопить, мама придёт, готовить ужин будем, – решила Саннива. – А то батя снова рассердится, что ужин запаздывает.

– Не рассердится, – покачал головой Эльрод. – Он взял инструменты и отправился в лес. Хочет сделать дверь в доме.

– Разве ему не объяснили про… особенности этой двери и окон? – я решила пока не говорить при людях слово «магия». Конечно, они и сами поймут, что здесь что-то не так, но… пусть лучше кто-то другой, а не я.

– Объяснили. Но ему, видимо, так привычнее. Пусть делает, деревьев в лесу много. Правда, не очень представляю, как он один управится с двуручной пилой, но это уже не мои проблемы, помочь он не просил.

– Хорошо, что он ушёл, – кивнула Саннива. – Пока вернётся – каша готова будет. Всё-таки пойду, затоплю печку.

– Я помогу, – Эльрод отправился следом, прихватил из небольшой поленницы, появившейся возле дома, охапку дров и скрылся в доме вместе с девочкой.

А я, оставшись одна, огляделась. Аннис доила корову, Леонейл колол дрова, Нивена топталась рядом, собирая щепочки в небольшую корзину, наверное, на растопку. Фолинор снова шёл из леса с очередной вязанкой дров. И когда они их так быстро напилили-нарубили? Снова магия? Инструменты они с собой точно в лес не брали.

Я подошла к Нивене и угостила её петушком на палочке. Рассмеявшись, девочка взяла его с благодарностью.

– А что смешного? – не поняла я.

– Старейшины привезли кучу всяких сладостей. Но Эльрод не забыл про твою просьбу.

– Это так смешно?

– Даже и не знаю, – усмехнулась девочка. – Посмотрим.

Фолинор подошёл к нам и сгрузил поленья возле Леонейла. Я присмотрелась к спилу – он был удивительно гладкий и, кажется, влажный.

– Магия? – догадалась я.

– Да, магия воды, – кивнул Фолинор. – Ты когда-нибудь слышала выражение «капля камень точит»?

– Конечно.

– Оказывается, не только камень. Смотри.

Фолинор лишь слегка шевельнул пальцем, и из ручья потянулась тонкая струйка воды, заставив взвизгнуть Аннис. Подлетев по воздуху, эта струйка накинулась на полено и за полминуты распилила его на две части, словно была очень тонкой, очень быстрой и невероятно острой пилой. После чего упала на землю и впиталась в неё, став обычной водой.

– Невероятно! – ахнула я.

– Там, в лесу, был родник. Его воды вполне хватило.

– Тогда почему Леонейл рубит дрова топором?

– Потому что, моя магия – воздух, не считая огня, конечно, – ответил муж Нивены. – К тому же, рубить дрова топором гораздо быстрее, чем перепиливать водой. И мне это совсем не сложно, так, вместо зарядки.

Видя, с какой лёгкостью он расправляется с принесёнными Фолинором поленьями, я в это поверила. Но тут же у меня возник другой вопрос.

– А почему вы не наделали Кутберту досок для двери. Он же неизвестно сколько теперь с ней провозится, в одиночку-то.

– Потому что он не попросил помочь, – ответил Фолинор. – К тому же, всё необходимое я людям дал, дверь – это уже излишество, поскольку в ней нет абсолютно никакого практического смысла. Хочет дверь – пусть делает сам.

– Ясно, – кивнула я, потому что чувствовала – попроси Кутберт доски или просто помощи – ему бы не отказали. Но… Кажется, не одной мне этот человек не очень приятен. Ладно, дверь и правда не так уж и необходима, я прожила в пещере драконов уже сколько? Дней десять? И уже настолько привыкла жить без дверей и окон, словно всегда так жила. Конечно, людям сейчас сложно. Но они привыкнут, возможно, им даже понравится здесь жить. Мне же нравится.

Аннис, закончив доить корову, понесла молоко в дом, из которого как раз вышел Эльрод – из трубы повалил дым, значит, печь затоплена, и тяга в ней хорошая. Леонейл доколол дрова, Фолинор вырастил из земли очередное строение, как я поняла – для коров. Наверное, на ночь их туда загонят, а пока, подоенная и напоенная троица бродила по лугу, жуя сочную траву. И когда мы уже собирались возвращаться домой, пришли Диэглейр и Базилда.

Дракон вёл женщину, придерживая под руку и что-то рассказывая, она тихо, но очень светло улыбалась и смотрела по сторонам на лес, реку и на всё остальное, на что указывал ей мужчина. Когда они остановились, и Диэглейр указал женщине на дом, она словно очнулась и слегка съёжилась, на лице появилось какое-то затравленное выражение. Быстро обежав глазами поляну и не увидев мужа, она чуть расслабилась, но всё равно выглядела настороженно.

Н-да, после рассказа Саннивы – не удивительно.

– Я объясню Базилде про дом, двери и всё остальное, ладно? – спросила я у драконов и, получив кивки, направилась к женщине, которая забрала у Диэглейра какие-то узлы и теперь топталась возле дома, непонимающе рассматривая пустой дверной проём.

Объяснив ей удивительные способности «невидимой двери», которую драконы сделали для её нового дома, но заверив, что Кутберт собирается сделать и обычную, деревянную, завела Базилду внутрь. Когда мы вошли, Аннис процеживала молоко в кувшин, а Саннива подбрасывала полено в печку. При свете пары лучин, я показала женщине дом и вещи, которыми с этой семьёй поделились драконы. Базилда в растерянности осматривала добротную мебель, мягкие перины, красивые занавески, закрывающие окна и двери в спальни, тёплые половики, покрывающие каменный пол, посуду, полотенца, даже гребни и мыло, лежащие у рукомойника – всё предусмотрели драконы.

Осмотрев своё новое жилище, женщина вдруг села на лавку и расплакалась. Девушки кинулись утешать мать, а я тихонько ушла. Пусть семья побудет вместе, пусть выплачется та, на которую в последние дни столько всего свалилось. А нам пора домой, нужно кормить мою новую семью. И посмотреть, что же Эльрод и остальные привезли из города.

Когда мы, вшестером, возвращались домой, я вспомнила, о чём хотела спросить.

– Фолинор, – окликнула я несущего меня дракона. – А от какой «участи, что страшнее смерти», Эльрод спас Аннис и Санниву, купив их?

– Даже так? – золотой дракон удивлённо поднял брови, потом взглянул на тёмно-коричневого. – Ничего не хочешь нам рассказать?

– Хочу, – кивнул тот. – Я и собирался всё рассказать, просто не хотел при девочках. Лучше бы им не знать всего. А вам, пожалуй, надо. Я ведь вообще не собирался никого покупать, то, что они – пасечник и свинарка, узнал уже потом. Но вообще-то, я просто мимо шёл.

– Тогда почему не прошёл? – спросил зелёный дракон, летевший с другой стороны от Эльрода. Диэглейр. И я навострила уши, готовясь узнать, что же это такое, «участь, что страшнее смерти».
_________________

Спасибо за продолжение))) Да, повезло семейству что Элроид их купил, особенно девочкам, а то их бы какой нибудь извращенец на потеху купил бы
___________________________________

pahistahis, Вера, привет!

Пожалуйста.

Очень повезло. Просто так "судьба, страшнее смерти" не скажут.
_________________

Привет!
Оксана, большое спасибо за продолжение!
Судя по всему, этим людям повезло во всем.
Фолинор-то какой крутой! здорово, когда магия в помощь.
_________________

натаниэлла, привет!

Пожалуйста.

Они пока так не считают.

О, Фолинор - это нечто! Круче него только горы. И то не факт.
_________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. Очень интересно почему Кутберт такой злой. Чем же ему все не угодили. Почему винит всех, кроме себя в смерти коня. Ведь если бы он не выпил, то перенес бы рой и ничего бы не было. А так решил свалить вину на других. И эту злость он выливает на свою жену и дочерей. Но, я думаю, драконы с этим живенько разберутся. А еще, мне кажется, Санниве приглянулся Эльрод. Надеюсь дракон тоже обратит свое внимание на девушку, ведь она чем-то похожа на Аэтель, такая же любознательная. А еще у Базильды и Диэглейра тоже наладились дружеские отношения. И как всегда благодаря любопытству Аэтель мы еще немного узнаем о приключениях Эльрода и его оригинальной покупке на рынке.
_________________