Виналия Роминии или фиаско римских богов

Нептун был прав. Не известно ещё чем закончится сегодняшний день. А сейчас, именно в этот момент, она там, где и должна быть. В руках мужчины, в которого успела влюбиться. Юсти приняла для себя решение и расслабилась в руках Нептуна. Будь что будет, но сейчас она готова принадлежать ему.



Прохладный воздух коснулся нежной плоти девушки, но тут же руки мужчины обожгли своим жаром её кожу. Юсти ахнула и забыла как дышать, её грудь идеально легла в ладонь бога. От такого резкого контраста температур, по коже побежали мурашки. Юсти была готова умолять о ласках. Но движения рук опережают любые слова девушки.



Юсти хотела чтобы это были не только его руки, но и губы, язык. Чтобы он прикусил её нежную кожу своими зубами, оставляя на ней свои метки. Девушка застонала.
- Да-а... Сильнее...



Нептун обхватывает шею Юсти и впивается в её губы жарким поцелуем. Его движения ни капли не нежные, но девушка не чувствовала боль. Юсти утонула в этом поцелуе. Она стала страстно отвечать, проникая кончиком языка в рот бога и лаская его язык. Мужчина неосознанно зарычал, сильнее прижимая губы девушки к себе, от чего скорее всего на шее останутся следы его пальцев.
Юсти запустила пальцы в волосы Нептуна, ноготками слегка царапая его голову. Воздух вокруг наэлектризовался от сексуального напряжения. Девушка потёрлась своей возбуждённой, истекающей соками киской о заметно увеличившийся пах мужчины.
Она не привыкла быть пассивной, девушка немного изменила своё положение и стала расстегивать молнию на его брюках, задевая разбухшее естество. Нептун перестал целовать губы девушки и переключился на её шею. Юсти повернула голову, открывая как можно больше своей плоти. Его поцелуи стали жёстче, оставляя следы на коже. Он наклонился, приблизив лицо к груди. Его жадные губы накрыли ее торчащий сосок, жаждущий его внимания.
Она горела, её тело стало жидким в его руках, но Юсти хотела большего. Она высвободила член из его брюк. Он не носил нижнего белья, и это еще больше завело её.
Нептун снова вернулся к исследованию рта девушки. Его язык обследовал ее рот, дразнил, входил и выходил, имитируя древние движения. Её руки сжали его член. Боже, он был таким большим. Потом она стала водить руками, сжимая и разжимая их, чувствуя под ними его вздутые вены...

- Сеньора Юсти! Вы там? - Юстиция замерла, наверху её искала служанка.
- Что-то срочное?! - голос девушки дрожал от возбуждения, но она старалась ответить спокойнее. Богине не хотелось чтобы служанка спустилась вниз в её поисках и обнаружила их с Нептуном в такой ситуации.
- Сеньора, ваша сестра просила найти вас! Фиди передала для вас письмо! - Юсти тут же сосредоточилась на служанке и не обращала внимание на недовольного мужчину. Она быстро начала возвращать платье на место.
- Нептун, прости. Но мне необходимо проверить записку от сестры. - Фиди не могла отправить на её поиски служанку с каким-то пустяком. Возможно это было связано с поисками ситулы.
Юстиция ловко слезла с мужчины, оставляя его на полу ругаться, на чём свет стоит. Сама она аккуратно, придерживая подол платья, поднялась к служанке. На последней ступеньке обнаружив свою сумочку.
Девушка подхватила аксессуар и подошла к ожидающей её, у широко распахнутой двери, улыбчивой служанке. Видимо так она и догадалась о местонахождении Юстиции.
Служанка молча передала записку скрученную трубочкой в руки богине и удалилась.
Юсти быстро развернула послание. В записке было всего несколько слов: "Хомячки тебя любят. Я отдыхать".
Шифр от Фидес, предназначенный только для Юстиции.
Сестра не просто так написала это послание. Она предупреждала о том что ни кому доверять нельзя. Фиди всегда была сообразительной и видимо она нашла сосуд или, по крайней мере, была близка к его месторасположению.
Из погреба послышался шум. По лестнице поднимался Нептун, проклиная всех и вся.
Девушка долго не думая схватилась за тяжёлую дверь и закрыла вход в погреб, для большей надёжности захлопнув засовы.
Нептун ударил в закрытую дверь и выругался.
- Милый. - Юстиция прижалась к двери со своей стороны и постаралась успокоить разбушевавшегося бога - Прости. - девушка не знала, слышно ли её, Нептун то и дело бил в дверь и ругался отборным матом - Мне очень жаль. Я не хочу так поступать. - Юсти горько вздохнула - Но ты не отпустишь меня одну, а мне нужно к сестре, я ей нужна. - богиня закрыла глаза и прижалась лбом к двери, она несколько секунд слушала как Нептун пытается выбраться - Ты наверно никогда меня не простишь. И я это пойму. Мне правда очень жаль. - Юстиция грустно посмотрела на дверь - Нептун, я влюбилась в тебя, по настоящему. Но Фиди в опасности и я не могу рисковать ею.
Юстиция резко оттолкнулась от двери и пошла к выходу. Сейчас она нужна сестре и она будет с ней. Если Нептун не сможет её простить, значит так тому и быть.
Уже за воротами богиня быстро поймала такси, было чувство что таксисты сегодня тут караулят клиентов. Мужчина за рулём тут же стал болтать, рассказывая о своей семье. Юсти пришлось два раза повторить адрес, водитель уговаривал девушку посмотреть на праздник в городе. Богиня стала раздражаться и чтобы не нагрубить водителю, отвернулась к окну и уставилась на пейзаж.
Ей было о чём подумать. Сейчас, в погребе, Нептун наверняка её ненавидит.

Некоторое время спустя, после отъезда с виллы.

- Она скоро приедет, - клятвенно уверяла Фидес мальчишку - контролера. - Пожалуйста, Лори, ты же меня знаешь. Я не первый год бываю там в одиночестве.
- Дело не в этом. В связи с Виналииями, мы закрылись раньше. Я бы отпустил вас, но что если нагрянет босс с проверкой?!
- Если он нагрянет, всю ответственность я беру на себя. Только разреши взять лодку, а когда прибудет моя сестра, сопроводи ее ко мне. Прошу, - Фидес клятвенно сложила руки, - Это дело жизни и смерти!

***

Grotta Azzurra – одно из маленьких чудес света, способных красотой своей затмить небо и звезды. Сюда просто так не проплыть, ведь вход узкий, поэтому Фидес проделывает уже ставший привычным трюк – ловко ложится на дно лодки, когда та достигает отверстия в скале. Мгновение, и она оказывается в невообразимо сказочном месте, где водная лазурь в сиянии солнца, способна вскружить голову. Каменные стены теряют свое освещение, ведь светило в скором времени готовится уйти за горизонт. Лучше всего сюда приезжать в полдень.
Глядя на водную гладь, кажется, будто в ней разлили светящуюся светло-голубую краску. А дно отсвечивает мистическим серебристым отливом. Глубина здесь очень большая, около 150 метров, а плавать строжайше запрещено. Исключения составляют дайверы.

Минимальный набор, ей удалось добыть у одного хорошего знакомого. Маска, маленький кислородный баллон на 3 литра, гидрокостюм и мощный водонепроницаемый фонарь. К сожалению, ласты оказались порваны, но они не так уж и нужны. Все добро, Фидес спрятала в сумке, и разумеется, не стала предупреждать впечатлительного мальчишку о своем намерении хоть немного исследовать дно.

Раньше она никогда не рисковала нырять здесь. Слишком глубоко, и, если запутаться – даже страшно представить последствия. Еще и эти слова Прометея, о том, что она безрассудно рискует жизнью, задели за живое. Ничего она не рискует! Сегодня, можно сказать, единственный день за последние пару сотен лет, когда он позволила себе экстремальное неповиновение правильному порядку вещей. И кто, как не он тому причина? Если бы не встреча с ним, она бы и дальше утопала в переживаниях, а сейчас, от чувства деятельности и опасности, в ее крови зашкаливал адреналин. И Фидес это нравилось, будто диабетику, дорвавшемуся до сладкого.

Камень утонет в море. И ключ от амбара окажется там, где ему нужно быть. Вернее, он уже там.

Если ее предположения верны, и камень – это Прометей, то его утопление выглядит так, будто он сам себя на смерть обрекает! У нее по спине мурашки пробежали, стоило представить, как с титаном случается агония – это ведение нагоняло на Фидес такой страх, что она утрачивала возможность здраво мыслить. А вот ключ от амбара…

В книгах ничего нет на Ситулу Морте, но там есть сведения о простых ситулах . Цилиндрические сосуды, имеют ритуальный характер, связанный с культом смерти. Голубой грот – древнее сакральное место, на его дне покоятся затопленные статуи и предметы античности, которые до сих пор не исследованы. Возможно там был какой-то храм, до того, как император Тиберий сделал из грота личную купальню.
Где можно спрятать бронзу, так чтоб до нее не добрались ни люди, не боги, но при этом она оставалась у них под носом? Сбросить ее в воды голубого грота, и на глубине 150 м, ее даже заметить будет трудно… а уж достать без спецоборудования и подавно. А как сюда затащишь подъемник, при таком узком входе? Если и прятать что-то, я бы спрятала именно здесь.

Фидес облачилась в костюм для дайвинга, бережно сложила рубашку в лодке и даже поцеловала ее на удачу, перед погружением.
Баллон она зафиксировала на поясе, вентили все проверила, воздух поступал. Пожелав себе удачи, Фидес спиной плюхнулась в волшебную лазурь. Ее план состоял в погружении на максимально комфортную для физического состояния глубину, а с помощью фонаря она рассчитывала поймать характерный для бронзы отблеск.
В голубой синеве стайками плавали рыбки, кое-где в камнях грота, проступали кристаллы и коралловые наросты. Это удивительное место, единственное в Тирренском море, где можно их встретить. Фидес завороженно любовалась видами. Прозрачность пока была отличной, но дно еще слабо просматривалось. Какие-то невнятные силуэты, то ли статуй, то ли колон, но ничего похожего на бронзу. Главное – с дыханием порядок, а если судьба смилостивиться, она найдет то, что ищет.

Странный щелчок почти не привлек внимания. Фидес отвлеклась только тогда, когда перед глазами стройной струйкой вверх пронеслись маленькие пузырьки. Поняв, что происходит, она молниеносно схватилась за баллон и в суматохе у нее из рук выскользнул фонарь. Секундное замешательство обернулось попаданием воды в шланг.
Она не успела закрыть рот, слишком напуганная происходящим. Вода попала в горло, заставив Фидес закашляться. Дыхание улетучилось, как дым, столкнув ее с главным физическим страхом всей своей жизни. И вместо того, чтобы всплывать наверх, Фидес растерянно дергалась на одном месте, пытаясь поправить вентиль, но от удушья, в глазах двоилось и силы внезапно стали покидать ее…

Юстиция с удовольствием наконец-то покинула такси. Водитель не замолкал всю дорогу, его не смущало что пассажир молчал и смотрел на пейзаж за окном.
Девушка расплатилась и направилась к лодочной переправе. У лестницы стоял неравный парень.
- Вы сестра Фидес? - парнишка ринулся на встречу к Юсти.
- Да. А где моя сестра?
- Она уже на месте. Просила вас доставить к ней. - Юстицая схватила пояс своего платья и развязала его концы. Мало ли что там её ждёт, на раздевания времени не будет. Повезло что под платьем закрытый купальник. Девушка расстегнула замок на босоножке от Джимми Чу. Парнишка во все глаза пялился на Юстицию.
- Ты не на меня пялься парень, а готовь лодку. - молодой человек направился вниз по лестнице, Юсти скинула вторую босоножку и босиком спустилась вслед за ним. Парень уже держал вёсла наготове.
Лодочка была маленькая, а для того чтобы удачно проплыть в проход Юсти пришлось лечь на её дно. Хорошо что богиня не страдает клаустрофобией.
Когда их лодка проплыла в грот, то они попали в сказочное место. Девушка медленно села и на мгновение залюбовалась видом. Вода, бирюзового цвета так и манила поплавать. В стороне она заметила пустую лодку сестры. Фид ни где не было видно.
Юстицую заметила какое-то движение в воде. На поверхности появились пузыри. Не думая девушка вскочила на ноги, лодка заходила ходуном, а богиня уже нырнула в воду.
Уже давно в жизни Юстиции появился экстремальный спорт. Её любимыми занятиями были гонки на мотоциклах и спортивных автомобилях, прыжки с парашютом, бейсджампинг, погружение в Голубую Дыру в Дахабе и многое другое.
И вот она сейчас погружалась на неизвестно какую глубину за своей сестрёнкой. Которая должна сидеть дома и разговаривать со своими питомцами, а ни пытаться спасти мир.
Юсти заметила тёмный силуэт. Фидес.
Быстро схватив сестру за руку они стали всплывать.
Через несколько секунд они уже сидели в лодки. Юстиция как обезумевшая осматривала тело сестры, она не была ранена. Всего лишь хлебнула воды, но это не успокоило богиню. Сестра рисковала своей жизнью. Если бы Юстиция задержалась последствия могли быть не обратимыми. Сейчас Фиди уже прокашлялась и начала дышать спокойно. Фиди жива. И это главное.

- Фидес! Какого чёрта ты там делала? - Юстиция была зла на сестру, её сестрёнка не должна рисковать своей жизнью.
- С каких пор ты научилась так глубоко нырять? - задыхаясь произносит Фиди.
- Кроме работы я ещё увлеклась и спортом, экстремальным. Прыжок с парашютом и ныряние без экипировки, это самое малое что я уже делала. Раз в месяц сбрасываю так стресс. Но ты не ответила мне. Что ты там забыла? - Фидес явно избегала разговора.
- Я думала, на тебя общение с Нептуном повлияло, - нахмурилась Фидес, словно ревновала. Она принялась снимать с себя амуницию, медленно раскачивая лодку,- Я искала ситулу. Но мне кажется, это слишком идеальное место, чтоб ее спрятать.
- Нептун? Откуда ты...А хотя не важно. "Идеальное место" - об этом ты догадалась только сейчас? Зачем собой рисковать и одной отправляться на такие приключения? - Юстиция собрала свои мокрые волосы и выжала воду - Тебя из дома невозможно вытащить, а тут такое. Хоть бы о свинках подумала, после твоей смерти они бы достались мне.
- И ты туда же! Да все со мной будет в порядке! - выпалила Фид, такой разъяренное ее еще не приходилось видеть, - Я просто плохо закрепила баллон, с каждым может произойти. Как же вы всем не надоели! Ситула, Юпитер, Прометей! Напустили загадочности, настращали, а ты сиди и догадывайся, как не допустить катастрофы! - она вдруг закрыла лицо руками и расплакалась, - Ненавижу чувствовать себя бессильной, что-либо изменить. Я словно превращаюсь в ...ничтожество.
- Фид. - Юсти ужаснулась увидев сестру в таком состояние - Сестрёнка, ты не бессильна. Ты сильная, умная и самый добрый человек которого я встречала. Прости. - богиня приобняла сестру - Прости что вспылила. Ты просто напугала меня. Когда я увидела пустую лодку и эти пузыри... - Фиди рыдала, а Юсти не знала чем помочь сестре - Меня Нептун замуж позвал, кстати. - возможно шокирующие новости успокоют её сестрёнку.
Фид замерла в объятиях сестры и перестала плакать.
- Лучше бы я утонула, - процедила она страдальческим голосом, но не без иронии, - Юсти, я считаю, что от нас скрывают истинную правду про этот сосуд. - конечно, известие о Нептуне, Фидес шокировало, и она решила отплатить сестренке тем же, - А я в Прометея влюблена. Еще с тех времен до нашей эры. А сегодня я его встретила, представляешь? И вместо того чтобы хитростью выудить где Ситула, принялась ему доказывать что их противостояние с Юпитером не имеет смысла. Вот такая у тебя глупая сестра. - она тяжело вздохнула, - Как представлю что с тобой или с ним случается страшное, так у меня рассудок застилает темная пелена. Я мечусь, как птица в клетке, хватаюсь за любую соломинку, а толку нет...
Юстицая отстранилась от сестры и уставилась на неё. Фиди уже не плакала, видимо шок от новостей ей помог. Но вот её новости стали сюрпризом для Юсти.
- Ты столько лет любила его и молчала? И даже словом не обмолвилась! - Юстиция догадывалась о чувствах своей сестры, она зачастую менялась в лице и заинтересована слушала новости о титане. Юсти была рада, что систра наконец-то призналась ей. - Подожди. Он на острове? А он смельчак. И что он тебе сказал? Объясни мне по порядку, почему ты не веришь Юпитеру и как тебе повезло пообщаться с титаном? За столь короткое время столько событий. Давай отправимся домой, а по дороге ты мне всё расскажешь.
- Да, я тебе все расскажу. - Фид взялась за весла, - Только потом нам надо на площадь, я назначила там свидание, - она быстро поправила себя, - То есть встречу Аквилону.

Сёстры без происшествий покинули пещеру. На выходи они дождались парнишку и уже вместе пришвартовали лодки. Юстиция забрала свою сумочку из лодки парня, открыла её и протянула ему несколько купюр. Паренёк заработал свои сверхурочные.
Пока девушки ждали такси, Фидес начала свой рассказ.

Самолетом оказалась легкая одномоторная Cessna T206H
Забираясь в кабину, Меркурий сказал:
- Прежде чем облетим остров, давай слетаем в сторону скал Фаральони.
- Зачем? - не понял Ветер.
- Юпитер дал задание оповестить всех богов о пропаже. Видел как Марс с Венерой садились на яхту. Судя по курсу, который взяла яхта, они направились именно туда.
- Как скажешь. Но как ты им сообщишь? Если будешь кричать, боюсь они не услышат.
- Обижаешь. Всего лишь сброшу им записку. Захотят, прочтут. Самолет готов, - продолжил Меркурий, - я осмотрел его, проверил двигатель, крылья, заправочный люк.
- Хорошо, давай вместе проверим бортовые системы.
- Так, предохранители в норме.
- Ну что ж, пристегнись, - ответил Аквилон, привычным жестом кладя руки на штурвал самолета.
Ему нравились эти минуты разгона, когда самолет, набирая скорость, рвется вперед, его надо держать крепко, как норовистую лошадь, а потом надо поймать момент наивысшего напряжения, когда кажется, что руки вот-вот не выдержат и отпустить. Краткий миг невесомости и земля уже не держит в своих объятиях, машина покачивается в воздушных потоках, разрывая стену воздуха и устремляясь ввысь.
Винт взметнул водную пыль, за поплавками летела вода, похожая на королевскую мантию. Самолет сделал круг в воздухе, набирая высоту и на бреющем полете устремился в направлении, указанном Меркурием.

- И как ты собираешься узнать, на какой они находятся? - повернулся Аквилон к божественному посланнику.
- Не волнуйся, это будет самая шикарная яхта, - блестя озорными глазами, ответил тот. - Ага, вот, кажется, и они.
И указал на большое и роскошное судно.
- Хорошо, чем больше площади для попадания, тем лучше, - обрадовался Ветер. - Приготовься, захожу на цель.
Он снизил цессну как только мог и крикнул: "Давай!", пролетая над яхтой.
Меркурий открыл дверь и прицельно бросил на палубу тубус с запиской.

По правде говоря, опасная это была затея. Скорость уменьшилась до сваливания, а угол атаки увеличился почти до критической отметки. В течении неимоверно долгих секунд Аквилон боролся с управлением, пытаясь выровнять и не закрутиться в штопор. Чутьем он ощутил тот момент, когда самолет неохотно, но ответил на его усилия, не пытаясь сорваться во вращение и Ветер потянул на себя штурвал, поднимая машину вверх, сведенными судорогой пальцами.
Но он все-таки сумел помахать напоследок крыльями зрителям на яхте. Если они, конечно, у него были.
Он оглянулся с побледневшим лицом на Меркурия и жестами спросил все ли нормально.
А этот сорви-голова поднял вверх большой палец.

Плутон плутал по пещере размышляя над тем почему Юпитер сам не ищет Ситулу. "у него мощь и сила так чего вызывать меня и просить, чтоб я нашел ему это чертово ведро". Было смешно, но Ситула была похожа на ведро. Ему однажды была удостоена такая честь очень, очень давно ещё когда у всех богов была сила, мощь, власть. Сосуд состоял из бронзы и серебра. " Если это ведро всё это время было у Юпитеро то какого черта он не вернул всем богам их власть. Почему предпочел чтоб боги жили именно на земле, а не там где их место? В чём подвох? Или он врёт что она была у него всё это время и пропало она уже довольно давно и рассказал он только часть правды сейчас. Снова манипулирует мной как марионеткой? Но не в этот раз. Чтоб ты там братец не задумал я желаю чтоб ты проиграл. Снова хочешь заточить титана? Он так тебе мешал раньше и мешает сейчас?" Плутон забрел в голубую бухту, где над головой мерцали звезды или это был блеск от воды, но приглядевшись он увидел надпись не долго думая он вошел в воду по колено не смотря на обувь.

«Я кой-какие безделушки к Вам в чемоданчик собрала, простите, всё, что я нашла, нестоящие побрякушки. Возьмите их в чужие страны и, украшая свой наряд, Скажите так: «Они горят Слезами горестной Дианы!»

Плутон усмехнулся он долго жил в Азии чтоб угадывать ребусы. - А это уже интересно, - и стал читать дальше.

«Порочен город тот, что опускается во тьму...
С греховной мыслью - в «чреве» грязном.
Туда, где подчиняются ему,
Желания и страсть больших соблазнов».

- Порок, соблазн, страсть, желание и город тёмный, - рассуждал Плутон. - Сегодня точно такой же день как в этом отрывке. Значит сегодня город погрузится в тьму.

«Быть может, с годами Припомним мы вечер
И в зареве — смелый Поход наш в каньон.
В джунглях действует закон: Выживаешь – коль силён!
Кто зерно схватить успел, тот, естественно, и съел».

- Если я в пещере то искать надо в каньоне. Получается как в джунглях какой зверь победит тот и царь зверей или все останутся мертвы и никакого вам зерна не видать.

«Грифон наскальный - грозный обличитель,
Где прах, ушедших в небо, погребён
Там, на плато, где скиф не победитель,
Живёт молва о кладе золотом».

- Отлично мне ещё тут и прах не хватала найти, а я надеялся на черепа. Грифон похож на Юпитера, а скив на Прметея. Или на оборот но суть от этого не меняется. Один небось хочет сдохнуть, а второй хочет власти и никому нет дела не до людей не до самих себя и до остальных богов. Пора завязывать с кровопролитием, - Плутон повернул от куда пришел и вернулся на виллу. Принял душ переоделся и пошел на площадь пешком.

Я трусиха. Никогда не думала, что этот человеческий недуг смогу примерить на себя. Но так и есть. Я трусливо сбегаю от него, чтобы не смотреть в глаза. Мне стыдно за эту слабость, но я ничего не могу с собой поделать.
“Как могло это случится, и, главное, почему Юпитер изъявил желание, хотя, казалось, я давно перестала его интересовать?”
Моё тело ещё трепещет от одного только воспоминания. А разорванное до самой спины платье является доказательством дикого секса, как и влага между ног. Осознание, что трусиков нет, одновременно смущает и возбуждает. Cмущает - потому что я никогда себя так не вела, даже когда мы только поженились, а возбуждает - потому что это новая я, сильная и дерзкая, которая не боится высказывать свои желания.
“Ага, вот только заперлась в музыкальной комнате.”
Оглядываюсь вокруг в поисках того, чем можно прикрыть разорванный подол, и натыкаюсь взглядом на чехол, который покрывает рояль в углу. Выбора нет, уже пора собираться на Пьяццетту, поэтому подхожу и стаскиваю его, обматывая вокруг себя. Слуги не будут болтать, боясь лишиться не только работы, но и своей бренной жизни. Сейчас главное, чтобы никто из бессмертных не поймал меня в таком виде. Опоясовшись чехлом, приоткрываю дверь и выглядываю в коридор, чтобы спустя секунду облегченно выдохнуть. Пусто. Даже Бернард мужа куда-то делся.
Так быстро я ещё никогда не поднималась по лестнице, но мои усилия увенчиваются успехом, когда удается скрыться в своей спальне. Скидываю свою импровизированную юбку и стаскиваю через голову платье.
“Прежде, чем одеваться, неплохо бы принять душ.”
Голышом шлепаю в ванную комнату, включаю воду и захожу в кабинку, позволяя теплым струям ласкать кожу. Закрываю глаза и перед внутренним взором тут же появляется Юпитер. Охватывает ощущение, что это его руки гладят меня, а не вода. Поднимаю ладонь и сжимаю свою грудь, пропуская между пальцами сосок, так что с губ срывается стон. Продолжаю гладить своё тело, представляя, что это муж ласкает меня: спускаюсь к лону и накрываю его ладонью, проталкивая палец между набухшими складками плоти и касаясь самой чувствительной кожи.
В считанные минуты довожу себя до оргазма, радуясь, что шум воды помешает услышать мои стоны. После того, как дрожь в коленях слегка успокаивается, быстро обмываю себя и выбираюсь из душевой. В теле растекается приятное тепло и ощущение легкости, но медлить нельзя. Оставляю волосы распущенными, предоставляя возможность ветру быть лучшим парикмахером, а вместо порванного платья одеваю легкое шифоновое. Поправляю макияж и, всунув ноги в туфли, спускаюсь вниз, ощущая, как по мере приближения к кабинету мужа мои соски напрягаются. Тихий стук и захожу внутрь.
- Ты закончил? - мне всё ещё неловко из-за своей вольности, но подогретая желанием, усаживаюсь в кресло напротив Юпитера. - Пора отправляться на площадь и посетить праздник в честь тебя.
И пусть люди уже не знают, откуда берет начало это празднование, но всё равно ежегодно высыпают на площадь Пьяццетта со своими лотками, наполненными всевозможными яствами: продают разнообразные сладости и напитки. И, конечно же, ярмарка вина. Глупые смертные теперь считают, что именно в честь вина и назван праздник. Ну и пусть, мы-то все знаем, кого почитают местные в этот день.
Мой взгляд скользит по кабинету, останавливаясь на мелочах, таких, например, как песочные часы на полке или как какая-то непонятная фигурка, что располагается на подоконнике за спиной супруга.
- Мы идем? - поднимаюсь и, повинуясь какому-то порыву, подхожу и целую опешевшего мужа в губы. - Что бы там не придумал мерзавец Прометей, это не должно помешать нам насладиться вечером.

Аквилон поднимал самолет вверх и вскоре весь остров стал как на ладони.

Рядом откашлялся Меркурий.
- Кажется ты увлекся, вряд ли с такой высоты мы сможем разглядеть что-то определенное.
- Говори прямо, ты думаешь, я перетрусил. Не скажу, что ем подобные ситуации на завтрак дюжинами, но фигуры высшего пилотажа обычное дело на авиа-шоу, да и внештатных ситуаций в практике уже набралось. И каждый раз адреналин заставляет колотиться сердце быстрей и прошибает холодный пот. Ни один самолет, который я знаю не смог бы вывернуться из создавшейся ситуации. А эта малышка послушалась руля.
- Ты прав, - помолчав ответил Ветер, - надо снижаться.
Постепенно крыши домиков приблизились настолько, что стало можно разглядеть их покрытие. Они пролетали над главным городом острова, перед ними как на ладони раскинулся порт, снующие яхты, а через пролив высился Везувий.

А пролетев еще немного они смогли разглядеть руины морского дворца императора Августа.

- Помнишь, - обратился Аквилон к Меркурию, - это тот правитель, который выменял Капри на Искью у Неаполя, стал первым императором в Риме и назвал в честь себя летний месяц. Уже давно его никто не помнит, через несколько столетий дворец развалится окончательно. Нет ничего постоянного, все приходит и уходит, и все рано или поздно заканчивается. Что ты думаешь насчет пропажи? Прометей пытается перевернуть страницу, в прошлом ему это удалось.
- Посмотри, еще один обломок прошлого. Самолет летел над

- Кто бы мог подумать, что дорога окажется прочнее памятников. Кстати, ты знаешь сколько в ней ступеней? Мне так и не удалось пересчитать.

Они обогнули остров и летели над его противоположной стороной, мимо кипарисовых рощ.
- Обычная ситула - это сосуд, напоминающий своей формой ведро с орнаментом по краям. Ты думаешь украли именно такую? Ты знаешь своего отца лучше, он любит неординарные решения. Стал бы он главный сосуд в своем храме делать столь обыкновенным?

Ощущение скольжения ладоней по бархатистой коже любимой женщины - изысканное удовольствие, которое доступно только мне. Жадное желание быть внутри застилает сознание, и я немедля раздвигаю бедра супруги, готовый тут же вонзиться в податливую плоть. Но Венера останавливает меня, начиная поглаживать ступней налившийся кровью член прямо через ткань брюк - касания, что толкают меня все ближе к грани между разумным существом и обезумевшим от вожделения животным.
- На тебе всё ещё много одежды, сними её, - голос жены, как медовая патока, льнущий и безмерно сладкий. - И поскорее, любовь моя, я вся уже теку от желания почувствовать твою плоть в себе.
Улыбка, больше на хищный оскал похожая, растекается на моих губах. Озвученные желания и вид раскрытого передо мной женского тела вынуждают сердце биться чаще, и в груди вибрацией зарождается довольное рычание. Откровенность в проявлении чувств и желаний, без каких-либо заслонов и преград в виде стеснения или жеманства, есть всегда между мной и Венерой, но признания, соблазнительным шепотом произнесенные вслух, мне хочется слышать снова и снова.
Пуговица за пуговицей расстегиваю рубашку, не сводя глаз с приоткрытых губ любимой, что заманчиво поблескивают влагой, и наконец отбрасываю мешающую ткань в сторону. Взгляд супруги наполнен одновременно жаркой страстью, предвкушающим томлением и диким голодом, который я намерен утолить.
- Я тебе говорила, что обожаю твою татуировку? - розовый язык скользит по пухлой нижней губе, отвлекая меня от самих слов и будоража фантазии. - Готова вечно её целовать.
- Целуй меня, - рычащий выдох, пока я стаскиваю с себя один промокший ботинок с негромким стуком, а затем и второй, - вечно.
Припухшие от поцелуев губы, возвышающиеся на груди алые ягоды сосков и прозрачные капельки влаги на розовых створках вагины - мой жадный взгляд оглаживает совершенное женское тело, каждый его сантиметр не лишая внимания. Распирающее давление крови в паху становится почти болезненным, и я, вдохнув носом побольше воздуха, замираю прежде, чем расстегнуть молнию на ширинке. Любимая делает то, что просто лишает меня какого-либо самообладания: ее рука накрывает лобок, и я вижу, как супруга начинает ласкать себя, касаясь розовой горошины клитора, а затем кончики пальцев погружает в свое лоно.
- Ма-а-а-арс, - протяжный стон моим именем с губ, и Венера проталкивает пальцы глубже в себя, изнывая от потребности быть заполненной, но мной. Шире разведя бедра, она раз за разом толкает пальцы, но жажда разгорается лишь сильнее и в жаркие стоны вплетается требовательность: - Ма-а-арс! Возьми же меня!
Сладкая музыка ее наслаждения подгоняет меня как можно быстрее избавиться от сковывающей тело ткани. Рывком расстегиваю ремень, затем - ширинку, и сдергиваю вниз брюки, чтоб в следующий удар сердца накрыть любимую своим телом, а ладонью - истекающую влагой промежность.
- Горячая… - хриплые и рваные выдохи мешают говорить. Желание ощутить, как ее горячее тело принимает меня, заставляет заменить ее пальцы своими. - Ты…
Обволакивающее тепло ее вагины, мягкий обхват и податливость плоти моим беспощадным ласкам сводят с ума. Я собираю губами кричащие женские стоны и тихие похныкивания, продолжая доводить жену до исступления рукой. Должна хотеть меня всей своей бессмертной душой и каждой клеткой тела. И жаждать наполненности, мечтая обо мне внутри. Так же сильно, как и я нуждаюсь в ней.
Любимая задыхается, словно забывая, как дышать, и судорожно двигает бедрами, насаживая себя на мои пальцы. Еще одно проникновение, и я обхватываю ее ягодицы двумя руками, сдвигая жену на себя, чтоб в следующее мгновение всадить в ее сокращающееся лоно член. Крик наслаждения срывается с губ Венеры, и она выгибается всем телом мне навстречу, не контролируя себя. И я не могу остановиться, качая бедрами и поршнем двигаясь внутри ее тела. Острые вершины сосков царапают мою грудную клетку, требуя и себе ласки, а потому скольжу ладонями по изящным изгибам и при следующем толчке обхватываю мягкие полушария, приподнимая и стискивая жадно. Выгнутая, стонущая и до боли желанная подо мной.
Вталкиваюсь с каждым разом сильнее, глубже стараясь проникнуть и выбить, таким образом, метку принадлежности в самой ее сути. И это желание словно отражается в любимой, она цепляется за меня, что есть сил, и пытается удержать внутри себя, царапая плечи ногтями. Безумие желаний, подстегиваемое жадностью тел, охватывает сознание. Вобрать в себя пульсирующую вершину сосков, целовать покусывая и вколачиваться по самое основание - безрассудство, основанное лишь на инстинктах.
Сильнее толчок, хриплое рычание с губ, и судорожная дрожь сотрясает жену, подстегивая, подталкивая и забирая с собой во власть неконтролируемого наслаждения, что наполняет каждую клетку моего тела, чтоб удар сердца спустя выстрелить тугой струей семени.
Крепче сжимаю Венеру в объятиях, подминая под своим весом. И где-то на задворках сознания мелькает мысль, что надо бы сместиться, но желания такого нет совершенно. Чувство единения, смешанное с безумной жадностью, пульсирует в мозгу, пока все мышцы мелко подрагивают расслабляясь. Касаюсь губами шелковистой кожи шеи и, как наркоман, слизываю капельки испарины. Глаза закрыты, и только легкие работают рвано, наполняясь воздухом, наполненным фимиамами сотия. Ее чарующий слегка сладковато-пряный аромат вожделения сплетается с моим в головокружительный запах страсти.
- Любимый… - приглушенный шепот жены, как дополнительное удовольствие для моего слуха.
- М-м-м, - лишь протяжный звук, на большее меня не хватает. В душе царит нега и спокойствие, и хочется продлить эти мгновения, как можно дольше. Но супруга настойчиво упирается в мою грудь, и я поднимаю голову, а после и переворачиваюсь, зажав ее в объятиях, чтобы оставаться так же близко, как сейчас. Тепло ее тела и нежные прикосновения действуют лечебным бальзамом на мою очерствевшую душу.
На какое-то время Венера замирает в моих объятиях, а после я ощущаю скользящее поглаживание ее языка на груди. Пришедшее в свой нормальный ритм сердце ускоряет свой бег, ведь я знаю эти игривые ласки, как и то, что любимая замышляет. Запускаю руку в шелковистую россыпь ее волос и, массируя пальцами кожу головы, прижимаю к себе ближе, подталкивая жену к продолжению. Расслабленность слетает с тела, но глаза оставляю закрытыми, чтоб острее ощутить ласки мягких губ, гладкого языка и словно бы невесомых прикосновений шелковистых волос к животу. Меня так и подмывает направить Венеру ниже, но спустя секунду ощущаю тепло ее дыхания на члене.
- Ты же знаешь, что я хочу тебя снова. Всего тебя хочу.
Распахиваю глаза, чтобы увидеть, как розовый язык скользит по пенису, и он слегка подрагивает навстречу прикосновениям. Мое дыхание учащается, и кровь приливает к паху, подгоняемая ласками рук. Хриплый стон срывается с губ моих, и крепче стискиваю руку в кулак, захватывая волосы жены.
- Ты же хочешь мои губы у себя на головке. Как мой язык обводит её снова и снова.
Сочетание откровенных слов и касаний к самым чувствительным частям моего тела возбуждает, вынуждая жаждать большего.
- Хочу, - одно слово с губ и резкий вдох, когда ее язык начинает кружить по открытой головке, согревая дыханием, нежа прикосновениями. Рычание прорывается: - Хочу-у… р-р-р…
- Вижу, что ты хочешь мои губы, любовь моя, а я хочу твой член.
Мой мозг почти не осознает произнесенных слов, желание окунуться целиком в теплую обволакивающую глубину ее рта рвет сознание, и я толкаю бедра вверх. Ощущение скольжения кольца ее губ по самое основание сводит с ума, и одного погружения мало. С каждым движением вниз жажда увеличивается , и мне становится несоизмеримо мало ее губ, я хочу ощущать ее всю. Глубину и сокращения горла, скольжение языка при каждом поступательном движении, шелк волос в руках, мягкость груди в ладони и поглаживания по напряженным мышцам живота. Воздух, выталкиваемый легкими, кажется слишком горячим, и перед глазами пелена, сквозь которую я вижу лишь силуэт, но воображение дорисовывает все остальное.
Не могу контролировать больше свое тело, мозг купается в наслаждении, пока тело самозабвенно толкается навстречу наслаждению. Кажется, я натягиваю волосы любимой, пытаясь проникнуть глубже в горло, и стискиваю до боли тугую вершину ее соска, ощущая, как лавина удовольствия несется на меня, грозя накрыть целиком. И в этот момент жена скользит пальцами к моему анусу. Проникновение, касание к простате, и дрожь распространяется от паха по всему телу. Балансируя на грани, ощущаю, как семя горит в мошонке, и дергано толкаюсь, снова и снова. Не слыша и не видя ничего вокруг, только гудящее в теле наслаждение, которое при следующем проникновении вырывается пульсирующей струей спермы. Боль от распирающего движения семени по раздутому от крови члену и обволакивающий экстаз, когда последняя капля жизненной силы моей поглощается супругой.
Подверженный главенствующим во всем теле чувствам, жму Венеру к себе, и моих цепких объятий не разорвать. Сердце заходится от боя где-то в горле, а в глазах ни капли света, но я на ощупь тяну любимую выше и укладываю на себя. И только когда губы мои с ее губами сливаются, ощущаю правильность положения вещей. Смесь вкусов, смесь запахов, слияние душ и единение тел. Вместе.
То ли сон, то ли безмятежное забытье, но в момент, когда я открываю глаза, луна серебрит кожу жены так, словно она подсвечивается изнутри. Судно мерно покачивается на волнах. Штиль. Но не в моем теле. Голод просыпается внутри, и я с нажимом провожу ладонями по спине супруги, поглаживая шелковистую кожу и поклоняясь своей богине.
- Любовь моя, - мой хриплый шепот, что нарушает укрывающую нас тишину и покой. Напрягаю бедра, подавая напряженные чресла вверх и толкаясь в низ живота Венеры, теплого и нежного. И пусть сейчас дело близится к ночи, но сон действует на мой организм весьма определенным образом - я снова возбужден и это желание сдерживать нет резона. Мы одни, на много миль вокруг нет ни души, и лунный свет добавляет романтики в окружающую обстановку. - Ты слишком соблазнительна, чтоб я дал тебе отдохнуть.
Мои губы скользят по скуле супруги к уху, и я обхватываю упругую мочку, начиная посасывать, как самое изысканное лакомство в мире. Затем смещаюсь и переворачиваю жену на спину. Взгляд ее скрыт за пушистыми ресницами, но я точно знаю, что она не спит: дыхание ее сбивается от моих прикосновений к плоскому животу, и шелковистые вершинки груди превращаются в острые камешки, стоит лишь овеять их дыханием. Незначительное женское притворство - игра, подкрепленная любопытством касательно моих дальнейших действий. И я не стану разочаровывать.
- Я голоден, родная, и ты обещала накормить меня, - захватываю ягоду соска и, стиснув губами, щекочу языком, чувствуя, как Венера подается всем телом навстречу, издавая полустон-полувздох. Но я отстраняюсь и, встав с ложа нашей любви, направляюсь к столику за той самой тарелкой пирожных с молочным кремом внутри, которую я умыкнул с виллы.
Мои манипуляции не занимают и пяти минут, но любимая, привстав на локте, ожидает меня и не отрывает от моего тела взгляда, скользя по нему снизу вверх. Напрягаю мышцы, представая во всей красе, и усмехаюсь, видя, как жена облизывается.
- Нет, сейчас лакомиться буду я, - ставлю тарелку на матрас и, наклонившись над ложем, жадно целую подставленные женские губы. Небольшая передышка, взгляд в затянутые пеленой желания небесно синие глаза, и, разделив пирожное на две части, прижимаю одну из них ко рту супруги. - Моя сладость, - хрипло проговариваю, видя белые капли крема на полных губах, и вспоминаю недавнее наслаждение. - Ты - моя сладость.
Венера сначала пытается ухватить пирожное, но, не дав ей укусить десерт, снова припадаю к своему персональному источнику живительного нектара и целую, ощущая смешение вкусов на языке и жаждая большего. И я, словно бы проводя кистью художника, начинаю рисовать кремовые узоры на шее - прямо над пульсирующей венкой, на груди - не оминая острых вершин сосков, и на животе - неспешно спускаясь к влажной расщелине. Супруга застывает в момент, когда я впервые прикасаюсь к чувствительной коже промежности, но после расслабляется, подставляя тело под ласки и подталкивая меня к продолжению учащающимися сладкими стонами. Голод плоти пульсирует в напряженных чреслах, и следом за дорожкой из сливочного крема, следует мой язык, собирая вместе с подтаявшим лакомством неповторимый вкус возбужденного женского тела. Жадно причмокивая от удовольствия, скольжу языком по шелковистым складкам, удерживая бедра и вынуждая принимать мое поклонение - дразнящую ласку, как для любимой, так и для меня, ведь вид ее выставленного на обозрение тела горячит кровь, заставляя каменеть напряженный от прилившей крови член и сильнее вбирать в себя терпко-сладкий вкус ее влаги.
Дерганные движения бедер навстречу моим прикосновениях, хныкающие стоны, срывающиеся на требовательный крик, и я больше не могу сдерживать свою потребность быть глубоко внутри ее тела. Упираюсь коленями в матрас, переворачиваю Венеру на живот, тут же пристраиваясь к ней сзади, и вталкиваю себя в ее тело на всю длину. Теснота ее вагины и рычащее “Дар-р-р!” с женских губ, как сигнал к отречению от любых запретов. В наслаждении двоих отсутствует слово “нет”, лишь слово “да”, срывающееся с губ мимовольно.
- Да-а-а… да-а-а… возьми… еще-е-о-о! - подвизгивания любимой, когда я снова и снова врываюсь в ее тело, сжав кожу на бедрах в кулаки и натягивая на себя без возможности сделать вдох, только отдаваться самозабвенно. До темноты в глазах и дрожи в каждой клетке тела от наполненности. - Выше… войди… Ма-а-а-ар-р-рс!
В глазах темнеет от прилившей крови, желание быть внутри всеми возможными способами неискоренимо, и жена знает эту мою жадную потребность. Еще один прошивающий будто насквозь толчок, чтоб самого ее естества коснуться, и выскальзываю из теплых объятий лона, прижимаясь влажным от обильных соков членом к сжатому кольцу ануса. Надавливаю ладонью на поясницу, вынуждая супругу выгибаться, выставляя себя, и проникаю урывчатыми толчками в тесную глубину.
- Дар-р-р! - не сдерживаю рычания, когда оказываюсь по самое основание внутри, и тут же отступаю, чтобы толкнуться еще раз. Но глубже.
Тысячелетия прошли с тех пор, как я впервые ощутил податливость тела жены, но всепоглощающее желание пронеслось сквозь века, усиливаясь и словно вписываясь в геном каждой клетки тела. Я околдован ею, я безумен от любви к ней, и я не позволю никому забрать ее. Только я на все наше бессмертное существование.
Шлепки мошонки о истекающую промежность, влажные звуки соития, животная страсть в каждом движении тела, и только писк срывается с губ Венеры, когда оргазм обрушивается на наши тела вспышкой ядерного взрыва. На молекулы разлетаемся, но вместе.
Удерживаю супругу в крепких объятиях, пульсируя внутри ее тела и отдавая себя всецело, а после, зажав так, чтоб не разорвать имтимной связи, заваливаюсь на бок. Выровнять дыхание удается отнюдь не сразу, но спустя какое-то время произношу:
- Любовь моя, зажигательные танцы после полуночи мы можем устроить и здесь, совместив с ночным купанием, - сопровождаю свои слова легким толчком бедер. - Идти на увеселения на площади Пьяццетта нет никакого смысла.

Неспешно следуя за коротким, кургузым автобусом, таксист преодолел витки серпантина виа Марина Гранде и по узкой улочке поднялся к часовой башне. Я ненадолго задержался на смотровой площадке: здесь уже было полно народу, и все новые и новые гости спешили туда, где совсем скоро должно было начаться главное событие этого вечера, - на Пьяццетту.
Мне нравилось называть площадь на манер местных жителей “киацца”. Всякий раз, оказываясь здесь, я изумлялся, как это крошечное местечко может вмещать такое количество ресторанчиков и кафе, не говоря уже о людях. Вот и сейчас: вечер только начинался, а Пьяццетта уже заполнилась толпой отдыхающих. Позже их станет еще больше: так что трудно будет передвигаться, случайно не зацепив кого-то из соседей.

Знакомые лица пока не попадались, хотя я был уверен, что Аквилон и Фидес - не последние из богов, кого сегодня можно встретить. Что же, давно пора. Я совсем не прочь повидаться с некоторыми из старых знакомых.

И без того яркая в лучах вечернего солнца, озаряющего белокаменные стены домов, глянцевую зелень деревьев и каскады цветов, окружавших ее почти со всех сторон, площадь напоминала сейчас пестрый ковер, расстеленный, чтобы привлекать зрителей и зевак.

Сейчас я испытывал чувство, сродни тому, что одолевало меня тысячелетия назад. Богатые и бедные, юные, пышущие здоровьем и дряхлые старики, - всех этих людей объединяла потребность обрести то, что что в системе человеческих ценностей значится как счастье. Как многим жертвуют они, стремясь добиться его! Самими собой подчас. Мечутся, ищут, стенают, разочаровываются и вновь обретают надежду, порой не видя ее эфемерность.

Взрослые - словно несмышленые и беззащитные дети. Сострадание к ним когда-то толкнуло меня на шаг, платить за который приходилось до сих пор. Цена оказалась беспредельно жестокой, но это не заставило меня пожалеть о сделанном. Тот огонь, что стал их достоянием благодаря мне, и сегодня служил людям. И пусть они давно забыли, кому обязаны этим даром, я видел, как изменилась их жизнь, и это было лучше любых благодарностей - знать, что твои усилия принесли именно такой плод.

И пусть на этот раз опять не оценят, я хотел, чтобы они получили столь необходимое для себя. Юпитер же лишится того, чем так дорожит.
На память пришла смешная человеческая поговорка про двух зайцев, которых невозможно поймать одновременно. Но нет: из правил все же бывают исключения. Я усмехнулся. На этот раз оба зайца в ловушке.
Было ли это местью? Отнюдь. Небольшая поправка того, что нарушало естественный порядок вещей.

Я занял пока ещё пустующий столик, ближе всего расположенный к смотровой площадке: с этого места хорошо просматривалась не только площадь, но и территория вокруг.

Дом Фидес, сразу же после приезда сестер

- И ты веришь титану? Не думаешь, что он пытался тебя запутать? Мы же не знаем зачем он украл ситулу! – спросила Юсти, когда они вошли.
- Мое сердце ему верит. - Фидес сразу же перешла в защиту. Она поспешила скрыться на кухне, но Юстиция не собиралась оставлять ее в покое. -  Он непохож на того, кто хочет всех нас убить!
- Ну не знаю. - Юсти прикрыла глаза и тяжело вздохнула - Предположим. Просто как вариант, он не хочет навредить нам. Но в попытке отомстить Юпитеру, он может навредить и тебе, и мне. Его нужно остановить, пока не стало совсем поздно.
- Он бы тогда не разговаривал со мной так...так... - Фидес задумалась. А что, если Прометей просто искусно воспользовался ее доверчивостью?! - Юсти, я совсем запуталась. Не вижу я в Прометее злодея, но вдруг, действительно ошибаюсь? - Фид прикусила губу, сдерживая слезы, - Я не хочу чтоб с тобой случилось несчастье, и не вынесу, если Юпитер вновь сотворит с ним что-то ужасное. Если бы я могла, то отдала бы свою жизнь за то, чтоб вы все были счастливы! Но я настолько никчемна, что даже Ситулу найти не могу, а уж спасти вас...
- Так. Возьми себя в руки. Сегодня же праздник. Что ты там говорила про Аквилона? Он вроде ждёт тебя? Так, может стоит сходить на праздник и провести его весело, в хорошей компании. Забудь на мгновение о проблемах и поживи немножко для себя. Ты сегодня достаточно рисковала своей жизнью.
- Юсти, - Фидес крепко обняла сестру, будто в последний раз, и едва не всхлипывая, проникновенно сказала, - Самое счастливое в моем существовании - это то, что моя сестра именно ты! Я люблю тебя и всегда буду любить, клянусь.
- Не драматизируй. - Юсти обняла сестру в ответ и погладила её по спине - Я уверена, всё наладиться и встанет на свои места. И не трать время. Беги на площадь к Аквилону, повеселись. Я тоже скоро туда приду. И сними, во имя богов, эту рубашку! Прометей тебе ее не дарил.
- Хорошо, но вряд ли он заявит на меня, обвиняя в краже. - и Фидес, чмокнув сестру в щеку, ушла переодеваться, вновь позабыв о еде. Аппетит в стрессовых обстоятельствах отсутствовал, да и есть на свете вещи важнее чревоугодия. Однако, Юстиция была с этим не согласна и принесла Фидес в спальню целый поднос со всякими вкусностями. И когда она только успела?! У нее не сестра, а золото, и заслуживает быть живой и счастливой, поэтому долг Фидес за этим проследить. Может быть, вместе с Аквилоном они смогут что-нибудь придумать?

Шум в небе застал ее врасплох. Подойдя к окну, она заметила, как над островом кружит небольшой самолет. Поглощая шоколадное мороженое, Фидес зажала ложку во рту, чтобы приветственно помахать свободной рукой пилоту. Аквилон, естественно, не увидит сей жест, но вдруг почувствует, что на земле, за ним наблюдают с волнением и теплотой.

***

  Площадь стремительно наполнялась людьми. Белые стены меркли в тенях, а уходящее солнце отражалось в сувенирах, расставленных по прилавкам местных умельцев, желающих подзаработать в канун праздника.  Фидес шла неуверенно, хоть и надела плоские сандалии со шнуровкой. Выбрав платье на греческий манер, она непросто отдала дань прошлому, но и хотела быть заметной для того, с кем ассоциировала небесную лазурь.  Люди улыбались, в предвкушении праздника, мимо проносились детки, и их смех действовал как успокаивающий бальзам. Пару ребятишек – маленькая чернявая девочка и белокурый мальчик чуть выше, увлеклись игрой и врезались в Фидес, едва не сбив ее с ног.
- Плостите, синьола. – виновато сказали они хором.
- Ничего страшного, - Фидес им улыбнулась и присела на корточки, - Как вас зовут?
- Я Лита, а это мой блат Винни, - картаво выговорила девочка, смущенно прячась за братиком. Мальчик же, не видя угрозы, наоборот, благосклонно улыбался Фидес. Малыши были непохожи, но их сплоченность говорила красноречивее любого внешнего сходства. На вид им не боле 4- 5 лет, кто отпустил таких крох одних, да еще, когда вокруг столпотворение?!
- А меня зовут Фид. Где ваши родители?
- Они толгуют, там. – Винни показал прилавок, где пара активно обслуживала покупателей. Не удивительно, что детки убежали.
- Винни и Рита, если я куплю вам мыльные пузыри, вы обещаете, что не будете без разрешения убегать от папы с мамой?
- Да! -  радостно завизжали детки.
- Только смотрите, обещания нужно выполнять. Иначе, волшебница по имени Фидея заберет вашу удачу! – серьезным голосом сообщила им Фидес и грозя пальчиком, добавила, - Но я вижу, что вы умные и добрые детки, поэтому будете послушными.

Малыши закивали, и Фидес, как и обещала, купила им, да и себе заодно, флакончики с мыльными пузырями. Когда дети, смеясь, убежали к родителям, пуская вокруг себя пузыри, она не удержалась и тоже, открыв свою баночку, принялась создавать праздничную атмосферу. Простое действие, а отвлекает от проблем безотказно. 
 Мелкие и крупные пузыри разлетались перед ней, переливаясь радугой, а поскольку она не стояла на месте, то постоянно оказывалась в их скоплении и радовалась как ребенок, своим дыханием даря жизнь все новым и новым мыльным, прозрачно-радужным шарикам.

Некоторое время они летели в молчании. Самолет упруго покачивался в воздухе, а внизу обрывистые скалы сменяли друг друга, у подножия камней бурлило море, завихряясь белой пеной, кустарники сменялись оливковыми рощами. Аквилон облетел Монте-Соларо, где у подножия расположилась самая обширная кипарисовая роща острова.
- Нам пора возвращаться, - сказал он. - Это был не самый удачный план для поиска, но зато удалось полетать.
- У меня есть идея, - ответил Меркурий.
И рассказал о чем думал во время путешествия. С точки зрения Ветра, это была хитроумная мысль, Меркурий всегда такими славился.
Аквилон стал снижаться, с сожалением посмотрев на остров с высоты, но его ждали на земле и приходилось возвращаться.

Поплавки цессны коснулись моря. Посадка на землю была бы куда более жесткой, да и тормозила вода гораздо лучше. Аквилон подрулил к швартовочным бочкам и они вместе с другом закрепили самолет. Катера не было, поэтому до берега пришлось добираться вплавь.
Добравшись до виллы и оставляя мокрые следы на плитке, они поднялись под самую крышу, где Меркурий занимал мансарду. В доме не было недостатка в душевых и Аквилон нырнул под сильные струи воды, смывая соль и пот прошедшего дня.
Натянув чистые джинсы и рубашку, он заглянул к Меркурию. Тот небрежно вытирал волосы и, казалось, никуда не спешил.
- Ты пойдешь в одних штанах? Давай быстрее, - поторопил он приятеля. - Кстати, я говорил, что у тебя классные татуировки? Все девушки твои будут, только расстегни рубашку поглубже.
- Иди один, мне нужно уладить кое-какое дело, - ответил Меркурий. - Встретимся на площади.

Добравшись до Пьяццетты, Аквилон остановился на лестнице, ведущей к ее центру. Солнце садилось, зажигались огни, а на небольшом пятачке собралась толпа, которая постоянно двигалась, не задерживаясь на месте. Хохот, приветственные вопли, звон бокалов создавали знакомую какофонию городской круговерти. Он договорился встретиться здесь с богиней верности, но как здесь можно кого-то найти не прибегая к волшебству?
Внезапно он услышал детский смех и, повернув голову в том направлении, увидел облако мыльных пузырей, которые десятками взлетали в воздух, пуская солнечных зайчиков во все стороны. Аквилон невольно улыбнулся, радуясь представлению, но легкий ветерок разогнал завесу и он увидел девушку в голубом как небо платье. Ее непосредственная радость зажигала ответные улыбки, а вокруг нее, казалось, танцевала радуга.
Ветер засмотрелся на нее, любуясь грациозными движениями, и неожиданно узнал в ней Фидес. Он встретил богиню в третий раз и каждый раз это была незнакомка. Она поражала. Какой она будет сейчас: робкой и скромной или дерзкой и раскрепощенной?
Он прислонился к перилам и стал ждать, когда девушка поравняется с ним.

Узкая тенистая улица привела Фортуну к фуникулеру, который всего за несколько минут доставил ее к главной площади. На смотровой площадке толпились люди, но богине было сейчас не до красот Капри. В голове роем назойливых мух крутились мысли об украденном сосуде, титане и о том, что делать дальше, чтобы избежать последствий, о которых предупредила Юнона.
Разговор с гадалкой ничего не прояснил, наоборот, еще больше запутал. Где же искать ситулу? Не было ни одной зацепки, где может находиться Прометей. Зачем он вновь ступил на тропу войны? Ведь если боги утратят свои силы и потеряют бессмертие, то же ждет и его самого. Неужели он не боится стать равным людям в их беспомощности и ограниченности?
Ей самой было страшно. И этот страх с каждой минутой нарастал. Что будет дальше со всеми ними, если не остановить Прометея? Заработанных ею денег хватит на несколько лет безбедного существования, но что произойдет потом? Фортуна привыкла к роскошной жизни. Привыкла к почтению в глазах служащих. Люди не знали ее подлинной сущности, но успех и достаток, а также власть, которой она обладала, заставляли их преклоняться перед ней. Всего лишь иллюзия прежнего могущества – но лишиться еще и этого казалось немыслимым.
Снова перебирая в сознании все возможные кары, которые ей хотелось обрушить на голову мятежника, богиня направилась к площади. А зайдя на нее, тотчас остановилась в ошеломлении, увидев виновника своих переживаний так близко, что в первое мгновенье не поверила глазам. После того, что он сделал, еще посмел находиться здесь? Не иначе, как им двигало желание поглумиться!
Возмущение, до того копившееся внутри, вырвалось наружу. Фортуна бросилась вперед, пробираясь через толпу к столику, за которым сидел Прометей. Она почти бежала, хоть это было непросто делать на каблуках, да еще и среди такого количества людей. Не зная пока, что именно скажет и как поступит, но не сомневалась, что не упустит, не позволит ему скрыться среди людей.
Титан спокойно потягивал какой-то коктейль из высокого бокала, задумчиво смотрел на людей, и было совсем не похоже, что он куда-то спешит. А вот собственная спешка обратилась против богини удачи. «Когда летишь как молния, упадёшь как гром», – частенько говорила Фортуна своим работникам в казино, внушая им, как важно проявлять сознательную размеренность вместо неразумной торопливости. Вот только сама эту истину забыла. И гром не замедлил грянуть. Она не успела понять: оступилась ли, потеряв равновесие, или что-то попало под ноги, но мостовая вдруг стала пугающе близкой, а от грохота падающего столика с посудой зазвенело в ушах.

Плутон дошёл довольно быстро до площади. Там во всю уже люди праздновали. Стояли ларьки со сладостями, Дети бегали и веселились, а родители не успевали за своими детьми углядеть. Плутон засмотрелся на пары одни были с коляской, другая молодая девушка была беременна и прижималась к своему спутнику. А Плутону стало завидно он тоже хотел семью. Любящую жену, детей, собаку хаски, дом и чтоб когда он приходил вечером его всегда встречала жена или на встречу выбегал пухлый карапуз. Они бы с женой спорили о разных мелочах, а потом страстно мерились. Плутон был не прочь стать простым смертным. Если он не мог найти своего счастье то и жить тогда зачем? "Может если Прометей украл Ситулу в этом есть смысл? Он ведь её не просто то так украл?" Плутон пробирался сквозь толпу не задевая людей как тень. Мимо него пробежала женщина отталкивая его и побежала в перёд. - Может на свидание к милому бежит?

Представьте себе, что вам открыли настоящий рай. С ангелами, поющими сладкие псалмы, ощущениями, дарящими тысячи и одно удовольствие, и богиней, очаровательней и красивей которой, вы еще не встречали. Представили? А теперь, расслабьтесь и приготовьтесь к познанию блаженства, вас обольстят, завлекут обнаженной чувственностью, и со всей дури врежут ногой под дых. И в пах прибавят! Примерно так я себя чувствовал после выходки Юстиции.


В тот момент я возненавидел её сестру даже больше, чем гребаного титана. Какого черта, Юстиция?! Кроме крепкой брани, с языка слетали проклятия и бешенные хрипы. Я хотел разнести дверь в щепки, схватить богиню за плечи и хорошенько проучить, но петли, будь они неладны, сделали на совесть. И пока я безуспешно бился в конвульсиях, как последний дурак, Юстиция окончательно огорошила меня.


Влюбилась?! Мне хотелось выпить все вино погреба от этой новости. И разнести тут все к чертовой бабушке из-за ловушки, в которую меня загнала возлюбленная.
- Подожди, Юстиция! Открой двери и поговорим! – я успокоился слишком поздно. Ответом мне была тишина. Стоя здесь, в темноте, и все еще чувствуя на себе ее «дух», я растерялся. Придушить бы ее сестру и эту глупую служанку, а саму Юстицию украсть, увезти в неизвестность и хорошенько наказать, чтоб впредь неповадно было шутить с повелителем морей! Хотя на счет Юстиции откладывать намерения в долгий ящик я не планировал.
Из-за лестницы разбежаться и вынести дверь у меня не выходило. Былые силы, когда, подув на судно, я мог его разрушить в дребезги, давно остались в истории. Зато умением преследовать упорных богинь, посмевших поставить меня в неловкое положение, я оттачивал не зря! И теперь настало время Юстиции ощутить это на себе.
Дверь в подвал я всё-таки выломал, пусть и не с первого раза. Глаза мои горели гневом, и я не думал, когда с размаху врезал какому-то человечишке, проходившему мимо. Осколки бутылки из внутреннего кармана немного поцарапали меня при падении, но я даже и смотреть не стал. Ситулу я найду, но сначала разберусь со строптивой богиней.
Через полчаса такси припарковалось у дома, где как я выяснил, жила та самая сестра. Не знаю, были ли кто дома, но я, как бешенный, забарабанил в калитку с криками:
- Юстиция, выходи! Нам надо поговорить!

Юстиция отнесла поднос с едой в комнату Фиди и оставила сестру готовиться к празднику на площади.
Рассказ сестры произвёл впечатление на Юстицию. Случайная встреча с титаном, странный разговор... Возможно Юнона что-то не договаривала когда, просила найти ситулу?
На кухне девушка приготовила для себя бокал вина и прихватив бутылку ушла к себе. Нужно было принять душ, волосы всё ещё были мокрые после купания в гроте. Юсти открыла свой шкаф и выбирала наряд для прогулки по городу, что-то не такое откровенное как для виллы. Девушка остановила свой выбор на чёрном комбинезоне, с открытыми руками. Пусть будут видны её татуировки. Платьев, ей показалось, достаточно на сегодня.
Юстиция слышала, как её сестра вышла из своей комнаты и отправилась на встречу с Аквилоном. Юсти надеялась что Ветер сможет развеять печаль Фидес. На сестру произвели сильное впечатление, последние события. И ей было необходимо, хоть не надолго всё забыть. Аквилон был лучшей для неё компанией.
Богиня не стала долго задерживаться в душе, пока она была занята сборами, она не думала о Нептуне. Она надеялась что он уже на свободе и не сильно на неё злиться. Не хотелось сейчас попасться ему на глаза.
От бутылки вина уже почти ничего не осталось. Юсти ещё раз проверила свой наряд, поправила золотой пояс на талии и одела туфли на высоких каблуках. Осталось поменять сумочку и можно было идти на площадь.
Возможно там она снова встретит Нептуна, если конечно он на свободе. И если он согласится с ней говорить. Когда Юсти просила у него прощение через дверь, то слышала от него одни ругательства и он не был готов её выслушать. Он наверно не слышал её признание. Выбравшись из погребя, он найдёт ей замену и будет во всю отмечать праздник виналии. Глупо было надеяться на счастливый конец их истории. Это с самого начала не предвещало ничего хорошего.
Чуть не забыв очки Юсти вышла из своей комнаты. С улицы послышался шум. Кто-то кричал. Чем ближе была Юстиция к выходу, тем отчётливее она понимала, что это в их калитку ломится какой-то сумасшедший.



Уже открывая дверь Юстиция поняла что прекрасно знает этот голос. Сегодня она уже слышала его. В момент когда закрыла дверь в погреб. Нептун видимо был очень зол на богиню, раз смог найти дом её сестры и так скоро явился сюда. Юсти надеялась только что обойдётся без жертв. Хорошо что Фидес успела уйти до его визита. А то не известно что могло произойти.
Юстиция не привыкла скрываться от проблем, девушка глубоко вздохнула, выпрямила спину и решительно направилась открывать калитку. Будь что будет.
- Нептун! Неожиданный визит. - Юстиция открыла калитку и улыбнулась разбушевавшемуся богу - Смотрю ты уже на свободе. - девушка вышла на улицу и посмотрела на горящие глаза Нептуна. Он определённо был очень зол - Я иду на праздник. Можем поговорить по дороге. Если конечно тебя не смущают свидетели. - Юстиция посмотрела на соседей, с любопытством их разглядывающих.