Дели:
» Невский Владимир. Одна лишь ночь у нас осталась
Владимир НевскийОдна лишь ночь у нас осталась
Одна лишь ночь у нас осталась.
А дальше? Дальше – пустота.
Любовь мгновением промчалась,
Душа тревожна и пуста.
Играет музыка Вивальди,
Сквозняк портьерами шуршит.
Мы у отчаянья во власти,
Такой же крепкой как гранит.
Молчим. Невыносимо больно.
Слова - увечны, даль - сера.
У злого рока мы в неволе,
Сил нет, окончена игра.
А время быстрой птицей мчится,
Задребезжал уже рассвет.
Слезою счастье серебрится
И тихо льётся на паркет.
Nadin-ka:
» Кузмин Михаил. Пушкин
Михаил КузминПУШКИН
Он жив! у всех душа нетленна,
Но он особенно живет!
Благоговейно и блаженно
Вкушаем вечной жизни мед.
Пленительны и полнозвучны,
Текут родимые слова…
Как наши выдумки докучны,
И новизна как не нова!
Но в совершенства хладный камень
Его черты нельзя замкнуть:
Бежит, горя, летучий пламень,
Взволнованно вздымая грудь.
Он — жрец, и он веселый малый,
Пророк и страстный человек,
Но в смене чувства небывалой
К одной черте направлен бег.
Москва и лик Петра победный,
Деревня, Моцарт и Жуан,
И мрачный Герман, Всадник Медный
И наше солнце, наш туман!
Романтик, классик, старый, новый?
Он — Пушкин, и бессмертен он!
К чему же школьные оковы
Тому, кто сам себе закон?
Из стран, откуда нет возврата,
Через года он бросил мост,
И если в нем признаем брата,
Он не обидится: он — прост
И он живой. Живая шутка
Живит арапские уста,
И смех, и звон, и прибаутка
Влекут в бывалые места.
Так полон голос милой жизни,
Такою прелестью живим,
Что слышим мы в печальной тризне
Дыханье светлых именин.
Pacific:
» Geila. Фонарики
GeilaФОНАРИКИ
не раскрасив небо
не увидишь звёзды
не оценишь лето
если нет морозов
если нет сюрприза
не увидишь сказки
лунатизм карниза
не ведёт к развязке
солнышко родное
подари фонарик
в золотистом рое
где-то мой напарник
кисть в тебя макает
свет любви рисуя
может до китая
долететь рискует
и слегка обжечься
или пасть в сугробы
вместе куролесим
из бумаги оба
Elenawatson:
» Сологуб Федор. Камыш качается
Федор СологубКамыш качается
Камыш качается,
И шелестит,
И улыбается,
И говорит
Молвой незвонкою,
Глухой, сухой,
С дрёмою тонкою
В полдневный зной.
Едва колышется
В реке волна,
И сладко дышится,
И тишина,
И кто-то радостный
Несёт мне весть,
Что подвиг сладостный
И светлый есть.
На небе чистая
Моя звезда
Зажглась лучистая,
Горит всегда,
И сны чудесные
На той звезде,—
И сны небесные
Со мной везде.
Дели:
» Алфёров Аркадий. Февраль в предчувствии весны
Аркадий АлфёровФевраль в предчувствии весны
Кружатся рифмы - мотыльки,
Ты только их лови
Сачком задуманной строки,
Мечтая о любви.
Февраль в предчувствии весны,
Нет-нет, да заметёт.
В ту ночь к богатству снятся сны:
А может повезёт?
А я богат своей судьбой -
Я повстречал любовь,
Что повела нас за собой
В неведомую новь.
Коснёмся тайны бытия,
Но время рвёт гранит...
Тебя, любимая моя
Пускай Господь хранит!
Ольга А:
» Палей Владимир. Мы докатились до предела
Владимир ПалейМы докатились до предела,
Голгофы тень побеждена:
Безумье миром овладело —
О, как смеётся сатана!
Под небом горестной России
Рыданьям брошен был ответ,
Что нет всесильного Мессии,
Что Бог — обман, что Бога — нет!
И вы не дрогнули, созвездья,
Ты не померкла, синева,
Предвидя ужасы возмездья
За эти страшные слова?
Но нет! Святое безразличье
Вы людям кинули одно,
И ваше светлое величье
Невозмутимо и сильно!
Pacific:
» Geila. Амнистия
GeilaАМНИСТИЯ
Помнит небо и будет помнить
как скитальцами стали люди.
Наблюдает их вечный поиск
синей птицы.
Но все маршруты
предусмотрены для элиты -
светлых праведников,
а судьи
неподкупны,
"дела" подшиты,
дыроколом скрепились судьбы.
Навсегда?...
Нет.
Скитальцы верят,
что амнистии час наступит -
синь появится в атмосфере
под ответственность
новых судей.
И в котомке хранят крупицы
от засохшего каравая.
Станут пищей они для птицы,
вдруг покинувшей
сытость рая.
Elenawatson:
» Клычков Сергей. Душа, как тесное ущелье
Сергей КлычковДуша, как тесное ущелье
Душа — как тесное ущелье,
Где страстный возгорелся бой,
А жизнь в безумьи и весельи
Стремглав несется пред тобой.
И мир, теряясь далью в небе,
Цвета и запахи струит,
Но в ярком свете черный жребий
Для всех и каждого таит…
Страшись в минуту умиленья
Меч опустить и взять цветок,
Тебя сомнет без сожаленья
Людской стремительный поток!
Доверчиво вдыхая запах,
Впивая жадно аромат,
Погибнешь ты в косматых лапах,
Остановившись невпопад!
Под этой высью голубою,
Где столько звезд горит в тиши,
Увы!— нам достаются с бою
Все наши радости души.
Но вот… когда б мы не страдали,
Не проклинали, не клялись,
Померкли б розовые дали,
Упала бы бессильно высь…
И кто бы захотел, с рожденья
Избегнув страшного кольца,
Прозреть до срока наважденье
В чертах любимого лица?
Кто согласился бы до срока
Сменить на бездыханный труп
И глаз обманных поволоку,
И ямки лживые у губ?
И потому так горек опыт,
И каждый невозвратен шаг,
И тщетен гнев, и жалок ропот,
Что вместе жертва ты и враг,—
Что на исход борьбы напрасной
Падут в неведомый тайник
И образ юности прекрасный,
И оскорбительный двойник.
Дели:
» Харчиков Александр. Играя бархатом листвы
Александр ХарчиковИграя бархатом листвы
Играя бархатом листвы
И подвенечной красотою,
Парк расстилал свои ковры –
Свои дорожки пред тобою.
Как указатели пути,
Нас ветви в тень дерев манили,
И звуки лета и весны
Сердца влюбленные кружили.
Elenawatson:
» Высоцкий Владимир. Мне в душу ступит кто-то посторонний
Владимир ВысоцкийМне в душу ступит кто-то посторонний
Мне в душу ступит кто-то посторонний.
А может, даже плюнет. Что ему?!
На то и существует посторонний
На противоположном берегу.
Он, посторонний, — он по-ту-сторонний.
По ту, другую, сторону от нас…
Ах, если бы он был потусторонний,
Тогда б я был спокойнее в сто раз.
Pacific:
» Sea More. Осень
Sea MoreОсень (Акростих)
Облака превратились в тучи,
Свежий ветер к нам гонит мглу.
Есть, возможно, сезоны лучше,
Но я сердцем октябрь люблю.
Наступила пора ненастий,
Ярость холода всё сильней.
Яркий сад у ветров во власти –
Как озёра в плену дождей.
Разбежалось по листьям пламя –
Алый цвет, золотистый тон.
Соблазнительной властной дамой
Осень движется, словно сон.
Танец птиц в поднебесья круге…
Аплодирую силе птах.
Пусть они долетят до юга,
Радость людям неся в сердцах.
Искры в небе и звуки грома
Разгоняют печаль и грусть.
Обвивает меня истома,
Дождь стучит, отбивая пульс.
На деревьях играют блики,
А октябрь застывает в миге –
Я в любви ему признаю́сь.
Дели:
» Каменская Людмила. У судьбы моей бродишь по краю...
Людмила КаменскаяУ судьбы моей бродишь по краю...
У судьбы моей бродишь по краю,
Неизменно ты рядом со мной.
Забываю тебя, забываю,
Отдаляясь строфа за строфой…
Но всё кружит и кружит планета,
Где встречали рассветы вдвоём,
Где царило лазурное лето,
И судьба берегла день за днём.
Там цветы выстилали нам ложе,
В унисон замирали сердца,
Жизнь, казалось, на сказку похожа,
У которой не будет конца...
Свет той дивной планеты струится
И в окошко спешит заглянуть,
Ненадолго замрёт на ресницах,
И не даст до утра мне уснуть...
Nadin-ka:
» Ахмадулина Белла. Теперь о тех, чьи детские портреты
Белла АхмадулинаТеперь о тех, чьи детские портреты
вперяют в нас неукротимый взгляд:
как в рекруты, забритые в поэты,
те стриженые девочки сидят.
У, чудища, в которых всё нечетко!
Указка им — лишь наущенье звезд.
Не верьте им, что кружева и чёлка.
Под чёлкой — лоб. Под кружевами — хвост.
И не хотят, а притворятся ловко.
Простак любви влюбиться норовит.
Грозна, как Дант, а смотрит, как плутовка.
Тать мглы ночной, «мне страшно!» — говорит.
Муж несравненный! Удели ей ада.
Терзай, покинь, всю жизнь себя кори.
Ах, как ты глуп! Ей лишь того и надо:
дай ей страдать — и хлебом не корми!
Твоя измена ей сподручней ласки.
Когда б ты знал, прижав ее к груди:
всё, что ты есть, она предаст огласке
на столько лет, сколь есть их впереди.
Кто жил на белом свете и мужского
был пола, знает, как судьба прочна
в нас по утрам: иссохло в горле слово,
жить надо снова, ибо ночь прошла.
А та, что спит, смыкая пуще веки,—
что ей твой ад, когда она в раю?
Летит, минуя там, в надзвездном верхе,
твой труд, твой долг, твой грех, твою семью.
А всё ж — пора. Стыдясь, озябнув, мучась,
напялит прах вчерашнего пера
и — прочь, одна, в бесхитростную участь
жить, где жила, где жить опять пора.
Те, о которых речь, совсем иначе
встречают день. В его начальной тьме,
о, их глаза,— как рысий фосфор, зрячи,
и слышно: бьется сильный пульс в уме.
Отважно смотрит! Влюблена в сегодня!
Вчерашний день ей не в науку. Ты —
здесь ни при чем. Ее душа свободна.
Ей весело, что листья так желты.
Ей важно, что тоскует звук о звуке.
Что ты о ней — ей это всё равно.
О муке речь. Но в степень этой муки
тебе вовек проникнуть не дано.
Ты мучил женщин, ты был смел и волен,
вчера шутил — уже не помнишь с кем.
Отныне будешь, славный муж и воин,
там, где Лаура, Беатриче, Керн.
По октябрю, по болдинской аллее
уходит вдаль, слезы не обронив,—
нежнее женщин и мужчин вольнее,
чтоб заплатить за тех и за других.
Elenawatson:
» Асадов Эдуард. Костры, как и души, бывают разные
Эдуард АсадовКостры, как и души, бывают разные
Костры, как и души, бывают разные:
Одни — эгоизмом сырым коптящие,
Другие — светло для людей горящие
Щедрые, жаркие и прекрасные.
Дели:
» Керн Маргарита. Любовь
Маргарита КернЛюбовь
Есть то, у чего нет конца и начала,
У каждого есть, без дверей и причала.
Нет дна и вершины, и берега нет.
Нет смысла искать на вопросы ответ.
Есть бездна тяжёлого синего горя,
И нежной тоски бесконечное море...
Бессонных ночей голубые ладони
И скорой разлуки упрямые кони.
И нету на свете дороже простора...
Тяжёлые волны сомнений и споров,
Но страсть и нежность, и трепет,
И тихий полночный лепет...
Да мало ль ещё.... Золотые ворота,
Разбитых сердец леденящие гроты.
Но смех и объятия... Пролитая кровь!
То счастье без края - зовётся Любовь!